Сказка ашик кериб фото

Давно тому назад, в городе Тифлизе, жил один богатый турок; много аллах дал ему золота, но дороже золота была ему единственная дочь Магуль-Мегери: хороши звезды на небеси, но за звездами живут ангелы, и они еще лучше, так и Магуль-Мегери была лучше всех девушек Тифлиза. Был также в Тифлизе бедный Ашик-Кериб; пророк не дал ему ничего кроме высокого сердца – и дара песен; играя на саазе [балалайка турецкая] и прославляя древних витязей Туркестана, ходил он по свадьбам увеселять богатых и счастливых; – на одной свадьбе он увидал Магуль-Мегери, и они полюбили друг друга. Мало было надежды у бедного Ашик-Кериба получить ее руку – и он стал грустен, как зимнее небо.

Вот раз он лежал в саду под виноградником и наконец заснул; в это время шла мимо Магуль-Мегери с своими подругами; и одна из них, увидав спящего ашика [балалаечник], отстала и подошла к нему: «Что ты спишь под виноградником, – запела она, – вставай, безумный, твоя газель идет мимо»; он проснулся – девушка порхнула прочь, как птичка; Магуль-Мегери слышала ее песню и стала ее бранить: «Если б ты знала, – отвечала та, – кому я пела эту песню, ты бы меня поблагодарила: это твой Ашик-Кериб»; – «Веди меня к нему», – сказала Магуль-Мегери; и они пошли. Увидав его печальное лицо, Магуль-Мегери стала его спрашивать и утешать; «Как мне не грустить, – отвечал Ашик-Кериб, – я тебя люблю, и ты никогда не будешь моею». – «Проси мою руку у отца моего, – говорила она, – и отец мой сыграет нашу свадьбу на свои деньги и наградит меня столько, что нам вдвоем достанет». – «Хорошо, – отвечал он, – положим, Аян-Ага ничего не пожалеет для своей дочери; но кто знает, что после ты не будешь меня упрекать в том, что я ничего не имел и тебе всем обязан; – нет, милая Магуль-Мегери; я положил зарок на свою душу; обещаюсь 7 лет странствовать по свету и нажить себе богатство, либо погибнуть в дальних пустынях; если ты согласна на это, то по истечении срока будешь моею». – Она согласилась, но прибавила, что если в назначенный день он не вернется, она сделается женою Куршуд-бека, который давно уж за нее сватается.

Пришел Ашик-Кериб к своей матери; взял на дорогу ее благословение, поцеловал маленькую сестру, повесил через плечо и сумку, оперся на посох странничий и вышел из города Тифлиза. И вот догоняет его всадник, – он смотрит – это Куршуд-бек. «Добрый путь, – кричал ему бек, – куда бы ты ни шел, странник, я твой товарищ»; не рад был Ашик своему товарищу – но нечего делать; долго они шли вместе, наконец завидели перед собою реку. Ни моста, ни броду; – «Плыви вперед, – сказал Куршуд-бек, – я за тобою последую». Ашик сбросил верхнее платье и поплыл; переправившись, глядь назад – о горе! о всемогущий аллах! Куршуд-бек, взяв его одежды, ускакал обратно в Тифлиз, только пыль вилась за ним змеею по гладкому полю. Прискакав в Тифлиз, несет бек платье Ашик-Кериба к его старой матери: «Твой сын утонул в глубокой реке, – говорит он, – вот его одежда»; в невыразимой тоске упала мать на одежды любимого сына и стала обливать их жаркими слезами; потом взяла их и понесла к нареченной невестке своей, Магуль-Мегери. «Мой сын утонул, – сказала она ей, – Куршуд-бек привез его одежды; ты свободна». Магуль-Мегери улыбнулась и отвечала: «Не верь, это всё выдумки Куршуд-бека; прежде истечения 7 лет никто не будет моим мужем»; она взяла со стены свою сааз и спокойно начала петь любимую песню бедного Ашик-Кериба.

Между тем странник пришел бос и наг в одну деревню; добрые люди одели его и накормили; он за то пел им чудные песни; таким образом переходил он из деревни в деревню, из города в город: и слава его разнеслась повсюду. Прибыл он наконец в Халаф; по обыкновению взошел в кофейный дом, спросил сааз и стал петь. В это время жил в Халафе паша, большой охотник до песельников: многих к нему приводили – ни один ему не понравился; его чауши измучились, бегая по городу: вдруг, проходя мимо кофейного дома, слышат удивительный голос; они туда: «Иди с нами к великому паше, – закричали они, – или ты отвечаешь нам головою». «Я человек вольный, странник из города Тифлиза, – говорит Ашик-Кериб; – хочу пойду, хочу нет; пою, когда придется, и ваш паша мне не начальник»; однако, несмотря на то, его схватили и привели к паше. «Пой», сказал паша, и он запел. И в этой песни он славил свою дорогую Магуль-Мегери; и эта песня так понравилась гордому паше, что он оставил у себя бедного Ашик-Кериба. Посыпалось к нему серебро и золото, заблистали на нем богатые одежды; счастливо и весело стал жить Ашик-Кериб и сделался очень богат; забыл он свою Магуль-Мегери или нет, не знаю, только срок истекал, последний год скоро должен был кончиться, а он и не готовился к отъезду. Прекрасная Магуль-Мегери стала отчаиваться: в это время отправлялся один купец с керваном из Тифлиза с сорока верблюдами и 80-ю невольниками: призывает она купца к себе и дает ему золотое блюдо: «Возьми ты это блюдо, – говорит она, – и в какой бы ты город ни приехал, выставь это блюдо в своей лавке и объяви везде, что тот, кто признается моему блюду хозяином и докажет это, получит его и вдобавок вес его золотом». Отправился купец, везде исполнял поручение Магуль-Мегери, но никто не признался хозяином золотому блюду. Уж он продал почти все свои товары и приехал с остальными в Халаф: объявил он везде поручение Магуль-Мегери. Услыхав это, Ашик-Кериб прибегает в караван-сарай: и видит золотое блюдо в лавке тифлизского купца. «Это мое», – сказал он, схватив его рукою. «Точно, твое, – сказал купец: – я узнал тебя, Ашик-Кериб: ступай же скорее в Тифлиз, твоя Магуль-Мегери велела тебе сказать, что срок истекает, и если ты не будешь в назначенный день, то она выдет за другого»; – в отчаянии Ашик-Кериб схватил себя за голову: оставалось только 3 дни до рокового часа. Однако он сел на коня, взял с собою суму с золотыми монетами – и поскакал, не жалея коня; наконец измученный бегун упал бездыханный на Арзинган горе, что между Арзиньяном и Арзерумом. Что ему было делать: от Арзиньяна до Тифлиза два месяца езды, а оставалось только два дни. «Аллах всемогущий, – воскликнул он, – если ты уж мне не помогаешь, то мне нечего на земле делать»; и хочет он броситься с высокого утеса; вдруг видит внизу человека на белом коне; и слышит громкий голос: «Оглан, что ты хочешь делать?» «Хочу умереть», – отвечал Ашик. «Слезай же сюда, если так, я тебя убью». Ашик спустился кое-как с утеса. «Ступай за мною», – сказал грозно всадник; «Как я могу за тобою следовать, – отвечал Ашик, – твой конь летит, как ветер, а я отягощен сумою»; – «Правда; повесь же суму свою на седло мое и следуй»; – отстал Ашик-Кериб, как ни старался бежать: «Что ж ты отстаешь», – спросил всадник; «Как же я могу следовать за тобою, твой конь быстрее мысли, а я уж измучен». «Правда, садись же сзади на коня моего и говори всю правду, куда тебе нужно ехать». – «Хоть бы в Арзерум поспеть нонче», – отвечал Ашик. – «Закрой же глаза»; он закрыл. «Теперь открой»; – смотрит Ашик: перед ним белеют стены и блещут минареты Арзрума. «Виноват, Ага, – сказал Ашик, – я ошибся, я хотел сказать, что мне надо в Карс»; – «То-то же, – отвечал всадник, – я предупредил тебя, чтоб ты говорил мне сущую правду; закрой же опять глаза, – теперь открой»; – Ашик себе не верит то, что это Карс: он упал на колени и сказал: «Виноват, Ага, трижды виноват твой слуга Ашик-Кериб: но ты сам знаешь, что если человек решился лгать с утра, то должен лгать до конца дня: мне по настоящему надо в Тифлиз». – «Экой ты неверный, – сказал сердито всадник, – но, нечего делать: прощаю тебе: закрой же глаза. Теперь открой», – прибавил он по прошествии минуты. Ашик вскрикнул от радости: они были у ворот Тифлиза. Принеся искреннюю свою благодарность и взяв свою суму с седла, Ашик-Кериб сказал всаднику: «Ага, конечно, благодеяние твое велико, но сделай еще больше; если я теперь буду рассказывать, что в один день поспел из Арзиньяна в Тифлиз, мне никто не поверит; дай мне какое-нибудь доказательство». – «Наклонись, – сказал тот улыбнувшись, – и возьми из-под копыта коня комок земли и положи себе за пазуху: и тогда, если не станут верить истине слов твоих, то вели к себе привести слепую, которая семь лет уж в этом положении, помажь ей глаза – и она увидит». Ашик взял кусок земли из-под копыта белого коня, но только он поднял голову, всадник и конь исчезли; тогда он убедился в душе, что его покровитель был не кто иной, как Хадерилиаз [св. Георгий)].

Только поздно вечером Ашик-Кериб отыскал дом свой: стучит он в двери дрожащею рукою, говоря: «Ана, ана [мать], отвори: я божий гость: я холоден и голоден; прошу ради странствующего твоего сына, впусти меня». Слабый голос старухи отвечал ему: «Для ночлега путников есть дома богатых и сильных: есть теперь в городе свадьбы – ступай туда; там можешь провести ночь в удовольствии». – «Ана, – отвечал он, – я здесь никого знакомых не имею и потому повторяю мою просьбу: ради странствующего твоего сына впусти меня». Тогда сестра его говорит матери: «Мать, я встану и отворю ему двери». – «Негодная, – отвечала старуха: – ты рада принимать молодых людей и угощать их, потому что вот уже семь лет, как я от слез потеряла зрение». Но дочь, не внимая ее упрекам, встала, отперла двери и впустила Ашик-Кериба: сказав обычное приветствие, он сел и с тайным волнением стал осматриваться: и видит он на стене висит в пыльном чехле его сладкозвучный сааз. И стал он спрашивать у матери: «Что висит у тебя на стене?» – «Любопытный ты гость, – отвечала она, – будет и того, что тебе дадут кусок хлеба и завтра отпустят тебя с богом». – «Я уж сказал тебе, – возразил он, – что ты моя родная мать, а это сестра моя, и потому прошу объяснить мне, что это висит на стене?» – «Это сааз, сааз», – отвечала старуха сердито, не веря ему. – «А что значит сааз?» – «Сааз то значит: что на ней играют и поют песни». – И просит Ашик-Кериб, чтоб она позволила сестре снять сааз и показать ему. – «Нельзя, – отвечала старуха: – это сааз моего несчастного сына, вот уже семь лет он висит на стене, и ничья живая рука до него не дотрогивалась». Но сестра его встала, сняла со стены сааз и отдала ему: тогда он поднял глаза к небу и сотворил такую молитву: «О! всемогущий аллах! если я должен достигнуть до желаемой цели, то моя семиструнная сааз будет так же стройна, как в тот день, когда я в последний раз играл на ней». И он ударил по медным струнам, и струны согласно заговорили; и он начал петь: «Я бедный Кериб [нищий] – и слова мои бедны; но великий Хадерилияз помог мне спуститься с крутого утеса, хотя я беден и бедны слова мои. Узнай меня, мать, своего странника». После этого мать его зарыдала и спрашивает его: – «Как тебя зовут?» – «Рашид » [храбрый], – отвечал он. – «Раз говори, другой раз слушай, Рашид, – сказала она: – своими речами ты изрезал сердце мое в куски. Нынешнюю ночь я во сне видела, что на голове моей волосы побелели, а вот уж семь лет я ослепла от слез: скажи мне ты, который имеешь его голос, когда мой сын придет?» И дважды со слезами она повторила ему просьбу. Напрасно он называл себя ее сыном, но она не верила, и спустя несколько времени просит он: «Позволь мне, матушка, взять сааз и идти, я слышал, здесь близко есть свадьба: сестра меня проводит; я буду петь и играть, и всё, что получу, принесу сюда и разделю с вами». – «Не позволю, – отвечала старуха; – с тех пор, как нет моего сына, его сааз не выходил из дому». – Но он стал клясться, что не повредит ни одной струны, – «а если хоть одна струна порвется, – продолжал Ашик, – то отвечаю моим имуществом». Старуха ощупала его сумы и, узнав, что они наполнены монетами, отпустила его; проводив его до богатого дома, где шумел свадебный пир, сестра осталась у дверей слушать, что будет.

В этом доме жила Магуль-Мегери, и в эту ночь она должна была сделаться женою Куршуд-бека. Куршуд-бек пировал с родными и друзьями, а Магуль-Мегери, сидя за богатою чапрой [занавес] с своими подругами, держала в одной руке чашу с ядом, а в другой острый кинжал: она поклялась умереть прежде, чем опустит голову на ложе Куршуд-бека. И слышит она из-за чапры, что пришел незнакомец, который говорил: «Селям алейкюм: вы здесь веселитесь и пируете, так позвольте мне, бедному страннику, сесть с вами, и за то я спою вам песню». – «Почему же нет, – сказал Куршуд-бек. Сюда должны быть впускаемы песельники и плясуны, потому что здесь свадьба: – спой же что-нибудь, Ашик [певец], и я отпущу тебя с полной горстью золота».

Тогда Куршуд-бек спросил его: «А как тебя зовут, путник? – „Шинды-Гёрурсез [скоро узнаете]“. – „Что это за имя, – воскликнул тот со смехом. – Я в первый раз такое слышу!“ – „Когда мать моя была мною беременна и мучилась родами, то многие соседи приходили к дверям спрашивать, сына или дочь бог ей дал: им отвечали – шинды-гёрурсез (скоро узнаете). И вот поэтому, когда я родился – мне дали это имя“. – После этого он взял сааз и начал петь.

– В городе Халафе я пил мисирское вино, но бог мне дал крылья, и я прилетел сюда в день.

Брат Куршуд-бека, человек малоумный, выхватил кинжал, воскликнув: «Ты лжешь; как можно из Халафа приехать сюда в день.

– За что ж ты меня хочешь убить, – сказал Ашик: – певцов обыкновенно со всех четырех сторон собирают в одно место; а я с вас ничего не беру, верьте мне или не верьте.

– Пускай продолжает, – сказал жених, и Ашик-Кериб запел снова:

– Утренний намаз творил я в Арзиньянской долине, полуденный намаз в городе Арзруме; пред захождением солнца творил намаз в городе Карсе, а вечерний намаз в Тифлизе. Аллах дал мне крылья, и я прилетел сюда; дай бог, чтоб я стал жертвою белого коня, он скакал быстро, как плясун по канату, с горы в ущелья, из ущелья на гору: Маулям [создатель] дал Ашику крылья, и он прилетел на свадьбу Магуль-Мегери.

Тогда Магуль-Мегери, узнав его голос, бросила яд в одну сторону, а кинжал в другую: – «Так-то ты сдержала свою клятву, – сказали ее подруги; – стало быть, сегодня ночью ты будешь женою Куршуд-бека. – „Вы не узнали, а я узнала милый мне голос“, – отвечала Магуль-Мегери; и, взяв ножницы, она прорезала чапру. Когда же посмотрела и точно узнала своего Ашик-Кериба, то вскрикнула; бросилась к нему на шею, и оба упали без чувств. Брат Куршуд-бека бросился на них с кинжалом, намереваясь заколоть обоих, но Куршуд-бек остановил его, примолвив: „Успокойся и знай: что написано у человека на лбу при его рождении, того он не минует“.

Придя в чувство, Магуль-Мегери покраснела от стыда, закрыла лицо рукою и спряталась за чапру.

– Теперь точно видно, что ты Ашик-Кериб, – сказал жених; – но поведай, как же ты мог в такое краткое время проехать такое великое пространство? – «В доказательство истины, – отвечал Ашик, – сабля моя перерубит камень, если же я лгу, то да будет шея моя тоньше волоска; но лучше всего приведите мне слепую, которая бы 7 лет уж не видела свету божьего, и я возвращу ей зрение». – Сестра Ашик-Кериба, стоявшая у двери и услышав такую речь, побежала к матери. «Матушка! – закричала она, – это точно брат, и точно твой сын Ашик-Кериб», и, взяв ее под руку, привела старуху на пир свадебный. Тогда Ашик взял комок земли из-за пазухи, развел его водою и намазал матери глаза, примолвя: «Знайте все люди, как могущ и велик Хадрилиаз», – и мать его прозрела. После того никто не смел сомневаться в истине слов его, и Куршуд-бек уступил ему безмолвно прекрасную Магуль-Мегери.

Тогда в радости Ашик-Кериб сказал ему: «Послушай, Куршуд-бек, я тебя утешу: сестра моя не хуже твоей прежней невесты, я богат: у ней будет не менее серебра и золота; итак возьми ее за себя – и будьте так же счастливы, как я с моей дорогою Магуль-Мегери».

Источник

Михаил Юрьевич Лермонтов создавал не только русские сказки. Писатель интересовался мифами, фольклором восточных стран. Он нередко писал произведения, основанные на традициях других государств. Не исключением стала и сказка «Ашик-Кериб». Анализ показывает, что в произведении используется литературный жанр турецкого народа. Писатель не старался изменить сказку на русский стиль, так как в ней присутствуют имена и традиции другой страны.

Другие персонажи

Магуль-Мегери — прекрасная дочь богатого турка, верная своему любимому. Она умна и изобретательна, придумала, как напомнить Ашику, что пора вернуться домой.
Куршуд-бек — знатный человек, коварный, лживый. Хочет жениться на Магуль-Мегери.
Аяк-Ага — отец Магуль-Мегери, богатый турок.
Хадерилиаз (Святой Георгий) — великодушный всадник на белом коне, помог Ашик-Керибу добраться домой в срок.
Брат Куршуд-бека — неумный, яростный человек.

Развязка

Между тем бедный странник ходил по чужой земле и пел людям за кусок хлеба. Но однажды в городе Халафе ему повезло. Когда он сладкоголосо пел в кофейном доме, прославляя свою прекрасную Мегуль-Мегери, его услышал великий паша, который был вдохновлен его пением и пригласил его к себе. С этого момента изо дня в день к нему сыпались золото и серебро. Он стал жить весело и богато. И наверное, забыл он свою Мегуль-Мегери, а может и нет, но срок подходил к концу, а он и не собирался в дорогу. И Магуль-Мегери решила о себе напомнить. Она отправляет золотое блюдо с купцом из Тифлиса (у того было сорок верблюдов и 80 невольников), чтобы он ездил по восточным городам и выставлял это блюдо напоказ, пока не найдется его хозяин. И хозяин наконец нашелся. Ашик-Кериб, увидев блюдо, вспомнил о Мегуль-Мегери и срочно засобирался в дорогу. Но вдруг понял, что не успеет, и от отчаяния взмолился Аллаху и захотел сброситься со скалы. Но вдруг увидел чудесного всадника на белом коне, который решил помочь ему и вовремя переправил его в родные места. Как оказалось потом, это был сам Хадерилиаз (Георгий Победоносец).

Очень краткое содержание для читательского дневника

Бедняк Ашик-Кериб, живший в Тифлисе, играл на саазе (турецкой балалайке) и этим зарабатывал на жизнь. Он полюбил дочь богатого турка, которую звали Магуль-Мегери. Юноша решил, что будет странствовать 7 лет, наживёт богатство и тогда женится на любимой. Девушка согласилась его ждать.

В пути бедняка догнал Куршуд-бек, который давно сватался к Магуль-Мегери. Хитростью завладел он его одеждой, привёз её матери Ашика и сказал, что сын её утонул. Мать сказала об этом Магуль-Мегери, но девушка не поверила Куршуд-беку.

Ашик-Кериб, странствуя, пришёл в Халаф. Там он стал придворным музыкантом паши и разбогател.

Когда близился срок возвращения Ашика в Тифлис, Магуль-Мегери передала уезжавшему купцу золотое блюдо, чтобы он выставлял его в лавках, где будет торговать. В Халафе блюдо увидел Ашик и вспомнил, что до окончания срока осталось 3 дня.

Когда он дошёл до Арзинган-горы, до Тифлиса оставалось идти 2 месяца. Но юноше помог Хадерилиаз (Святой Георгий). Ашик-Кериб вмиг очутился в Тифлисе. А перед этим Хадерилиаз дал ему комок земли из-под копыта коня, чтобы он помазал им глаза женщине, ослепшей 7 лет назад. После этого все должны были поверить, что он за короткий срок добрался из Халафа в Тифлис.

Мать и сестра не узнали Ашика. Он попросил у них свой сааз и пошёл к Магуль-Мегери. В этот вечер была её свадьба с Куршуд-беком.

Когда юноша стал петь, невеста узнала его голос и бросилась к нему. Ашик исцелил свою мать от слепоты, женился на Магуль-Мегери, а своей сестре дал богатое приданое и выдал замуж за Куршуд-бека.

Части текста

Практически все народные сказки имеют свои философски-религиозные особенности, которые дают общую характеристику. Ашик-Кериб из сказки «Ашик-Кериб» является человеком, в котором заложены все лучшие качества. Произведение можно разделить на несколько разделов, например:

Описание жизни главного героя.

Развитие любовной линии.

Мистическое возвращение и исцеление.

В анализируемой турецкой сказке любовь считается главной движущей силой и смыслом жизни героев. Благодаря его чистой душе он получил в награду чудеса. Все действия, происходящие в сказке, закончились торжеством, которое устроил посланник свыше.

Краткий пересказ (более подробный, чем краткое содержание)

В городе Тифлисе жила красавица Магуль-Мегери. Она была дочерью богатого турка. Там же жил и Ашик-Кериб. Он ходил по свадьбам и увеселял людей, играя на саазе (турецкой балалайке).

Однажды на свадьбе увидел Ашик Магуль-Мегери, и они полюбили друг друга.

Юноша грустил, потому что думал, что они никогда не поженятся — ведь отец её богат, а он беден.

Девушка уверяла, что отец даст ей много денег, но Ашик-Кериб боялся, что потом Магуль-Мегери будет упрекать его в том, что он богатством обязан ей.

Ашик хотел 7 лет странствовать, чтобы накопить богатство, и спросил девушку, будет ли она ждать его. Магуль-Мегери согласилась, но предупредила, что если в назначенный день он не вернётся, придётся ей стать женой Куршуд-бека, который давно сватается за неё.

Простился юноша с матерью и маленькой сестрой и пошёл странствовать. Его догнал на коне Куршуд-бек и сказал, что будет ему товарищем в странствиях.

Когда нужно было переплыть реку, Ашик снял верхнюю одежду и поплыл. Куршуд-бек схватил её, ускакал в Тифлис и отдал одежду матери Ашика, сказав, что сын её утонул. Мать заплакала, потом пошла к Магуль-Мегери и рассказала о горе. Но девушка поняла, что Куршуд-бек солгал.

Ашик пришёл в одну из деревень, там добрые люди дали ему одежду и еду. Стал он ходить по деревням, играть на саазе и петь песни.

Дошёл юноша до Халафа. Там жил паша, который очень любил песни. Его слуги приказали Ашику идти с ними к великому паше. Ашик сказал, что он вольный человек и ему паша не господин. Тогда его схватили и доставили к паше. Тот сказал, чтобы юноша пел. Пение паше очень понравилось, и он оставил Ашика у себя и осыпал его золотом и серебром.

Скоро должен был закончиться седьмой год, как он ушёл из дома. Магуль-Мегери попросила одного купца, который отправлялся из Тифлиса с караваном, взять у неё золотое блюдо. Попросила она, чтобы в тех городах, где будет торговать, выставлял он это блюдо в лавке. И ещё сказала, что тот, кто признает блюдо своим, получит его да ещё золото, по весу равное этому блюду. Так и делал купец, но никто не признавался хозяином блюду. Только в Халафе Ашик-Кериб признал его за своё. Купец узнал юношу и сказал скорее ступать в Тифлис, так как, если не прибудет туда в назначенный день, Магуль-Мегери выйдет замуж за другого.

Оставалось только 3 дня, и Ашик поскакал на коне в Тифлис. Измученный конь упал замертво на Арзинган-горе, которая находилась между Арзиньяном и Арзерумом. До Тифлиса оставалось 2 месяца езды, а до срока — только 2 дня.

Хотел юноша с горя броситься в пропасть, но всадник на белом коне велел ему спуститься с утёса и следовать за ним. Но Ашик сказал, что он не догонит его коня. Тогда всадник велел юноше сесть на коня сзади и спросил, куда ему нужно ехать.

Ашик сказал, что желал хотя бы успеть сегодня в Арзерум. Всадник велел ему закрыть глаза, а когда юноша их открыл, то увидел, что очутился в Арзеруме. Сказал он тогда, что хотел сказать, что ему нужно в Карс, закрыл и открыл глаза и увидел себя в Карсе. Тогда сказал Ашик, что на самом-то деле ему надо в Тифлис. Через минуту был он в родном городе. Поблагодарил он всадника и попросил у него какое-нибудь доказательство, которое свидетельствовало бы, что он за 1 день прибыл из Арзиньяна в Тифлис.

Всадник велел ему взять из-под копыта коня комок земли. Если не будут верить, что он в 1 день достиг Тифлиса, пусть приведут к нему женщину, ослепшую 7 лет назад. Нужно намазать этой землёй ей глаза — и она прозреет. Послушался этих слов всадник Ашик и взял комок земли. А когда поднял он голову, всадник исчез вместе с конём. Понял юноша, что это был Хадерилиаз (Святой Георгий).

Вечером постучался Ашик в свой дом. Сестра его впустила, но не узнала в нём брата, а мать уже 7 лет была слепой. Ашик попросил взять висящую на стене сааз и стал петь о своей судьбе. Мать спросила, как его зовут, он ответил, что имя его — Рашид (храбрый).

Попросил Ашик у матери разрешения взять сааз, чтобы играть на ней на свадьбе. Пообещал он награду за игру и пение принести в её дом. Получив разрешение, он пошёл на свадьбу.

Магуль-Мегери выходила замуж за Куршуд-бека, но не хотела она этого и поклялась убить себя.

Когда жених спросил Ашика, как его зовут, тот ответил: «Шинды Гёрурсез (скоро узнаете)». Стал петь Ашик о том, как он из Халафа за день попал в Тифлис. Магуль-Мегери узнала голос любимого и бросилась к нему. Брат Куршуд-бека хотел их заколоть кинжалом, но жених остановил его и спросил Ашика, как же он смог быстро преодолеть такое большое расстояние. Ашик сказал, что в доказательство этого он возвратит зрение женщине, которая ослепла 7 лет назад.

Его сестра привела мать на свадебный пир. Ашик развёл водой комок земли из-под копыта коня Хадрилиаза, и намазал матери глаза. Мать прозрела, и все поверили словам Ашик-Кериба, а Куршуд-бек уступил ему Магуль-Мегери.

Ашик-Кериб, чтобы утешить Куршуд-бека, предложил ему жениться на своей сестре, обещал дать им серебро и золото и пожелал им счастья.

Мудрости мироустройства

Совсем непростым получился главный герой Ашик-Кериб. Главная мысль сказки заключается в том, что с помощью собирательного образа в виде коранического мудреца акцентируется идея двойного бытия (явного и скрытого) и глубокой мудрости мироустройства. То, что может оказаться злом на каком-то этапе для человека, потом обернется для него великим благом. Так и в сказке вынужденное странствование Ашика-Кериба, коварность Куршуд-Бека и слепота матери впоследствии обернулись торжеством справедливости, которая реализовалась через счастливое стечение обстоятельств и появление чудесного посланника. Знаковыми были и слова врага Куршуд-Бека, который остановил своего брата, кинувшегося с кинжалом на соединившихся возлюбленных. Он сказал: «Успокойся немедленно и знай, что на лбу у человека при рождении уже написано то, что он не минует…»

«Ашуг-Гариб»

Жанр произведения «Ашик-Кериб» представляется как очередная фольклорная обработка Лермонтовым народных легенд и мифов, которыми он в то время очень сильно увлекался. Вполне вероятно, что она является разновидностью азербайджанского дастана — особенного искусства рассказывания эпических историй. Предположительно, «Ашик-Кериб» — турецкая сказка, во всяком случае, так ее определил сам поэт. И первоначально, скорее всего, она имела название «Ашуг-Гариб». Слово «ашик-ашуг» означает «народный певец», сааз — музыкальный инструмент, а вот слово «кериб-гариб» имеет значение «бедняк-странник». Михаил Лермонтов «Ашик-Кериб» превратил в прекрасное творение русской сказочной литературы, которое и по сей день читают потомки.

Жанр произведения «Ашик-Кериб»

Ну что же можно обо всем этом сказать? Радует то, что «Ашик-Кериб» — сказка со счастливым концом, где мать заново обрела сына, сестра — брата, невеста — жениха. А Куршуду-беку Ашик-Кериб предложил жениться на младшей сестре Магуль-Мегери, которая была не менее красива, чем старшая. И в одно мгновение все герои этой красивой сказки стали счастливыми. Сказочный жанр произведения «Ашик-Кериб» уже говорит сам за себя.

Взяв в основу подобного рода сюжет, Лермонтов вписывает в него очень характерные для сказки компоненты. Здесь есть положительные и отрицательные герои, дарители и помощники, чудеса и приключения. Лермонтов сохранил все сказочные каноны, и получилось великолепное с тонким восточным колоритом произведение «Ашик-Кериб». Сказка эта была опубликована уже после смерти поэта в сборнике «Вчера и сегодня» В. А. Сологуба в 1846 году. Потом ею очень сильно заинтересовались деятели культуры кавказских народов. Им очень понравился легкий повествовательный жанр произведения «Ашик-Кериб», и тогда было решено перевести его на разные языки: азербайджанский, армянский, грузинский, кабардинский и другие.

Характеристика

Герои «Ашик-Кериба» предстают перед читателем данной сказки довольно реалистичными. Главный персонаж — это человек, имеющий как положительные, так и отрицательные качества. Заслуживая уважение как виртуозный музыкант, он вместе с тем обладает таким не самым лучшим качеством, как чрезмерная осторожность, которая проявляется в том, что он попросил перенести его не сразу в Тифлис, а сначала в ближайший населенный пункт.

Немаловажной деталью является то, что он на какое-то время забыл о своей невесте, наслаждаясь благами обеспеченной жизни. Вместе с тем, характеристика героя Ашик-Кериба будет неполной, если не упомянуть о его сильной любви к невесте, ради которой он преодолевает все неприятности и трудности.

Восточная повесть

Мало кому известна такая грань творчества Лермонтова, как сказки. В «кавказский период» поэт живо интересуется местным фольклором и, услышав в Тифлисе народную сказку «Ашик Кериб», делает авторскую обработку прозаической турецкой сказки, а в 1838 году создает свою версию. Однако обнаружена рукопись произведения, не подготовленная к печати, была лишь в 1841 году после гибели поэта на дуэли, а спустя пять лет была впервые опубликована. Такова краткая история создания сказки «Ашик Кериб».

Гениального русского поэта М. Ю. Лермонтова, обладающего огромным литературным талантом и незаурядным чутьем языка, интересовали разнородные языковые пласты и культурные традиции. Примером служит поэма «Демон», созданная в жанре «восточной повести». Произведение, которое он писал в течение 10 лет, является визитной карточкой поэта, его главным замыслом, итогом многолетних рассуждений о вселенском противостоянии Добра и Зла.

Центральный персонаж — «печальный демон, дух изгнанья», падший ангел, отверженный дух, веками блуждающий «в пустыне мира без приюта», ненавидящий и презирающий весь мир «творенье Бога». В христианстве демон — сатана, полное противопоставление Богу, в мусульманстве — Аллаху. В произведении сделан акцент на двойственном восприятии мира, где человеческая душа находится в постоянной борьбе между Добром и Злом. Ведь человек двойственен по своей натуре — Ангел и Демон — две стороны одной души.

Автор придает человеческие черты романтическому образу демона, который желает исправиться, но жажда наслаждения и гордыня мучают его. И этот образ, и вся демоническая традиция романтизма, соответствующие философии мусульманских канонов и понятий, в разные периоды оказали влияние на российскую и европейскую литературную культуру.

В турецкой сказке четко вычерчивается линия трагического романтизма (борьбы в стихах) поэта. Предвосхищая Достоевского, Лермонтов размышлял над антитезой между мечтой о счастье и о несчастье в реальной жизни, между возвышенной любовью и единением душ с жестокой действительностью современного мира. К ключевым проблемам в истории относятся переживаемые героями потери, недостаток денег и бедность.

Жанр и композиция

Жанр произведения — авторская сказка. А также она относится к группе волшебных сказок. На это указывают характерные особенности:

присутствие чудес;
наличие волшебных предметов;
троекратные повторения.

Композиция:

Экспозиция: как живёт в Тифлизе бедный музыкант и чем он занимается.
Завязка: он отправляется в долгий путь, чтобы разбогатеть.
Развитие действия: скитания Кериба.
Кульминация: герой оказывается в тяжёлом положении, и лишь внезапно возникший покровитель может помочь ему.
Развязка: он возвращается к возлюбленной и воссоединяется с ней.

План для пересказа

Это увлекательная история, в которой происходит немало сказочных событий и приключений главных героев. Для удобства можно кратко составить план для пересказа:

Взаимная любовь Ашика и Магуль-Мегери.
Мысль отправиться в путь и нажить богатство.
Обещание возлюбленной ждать.
Обман Куршуд-бека.
Долгие скитания и обретение богатства в Халафе.
Напоминание о возвращении при помощи золотого блюда.
Помощь Хадерилиаза.
Прибытие на свадьбу.
Счастливый финал.

Источник

План урока:

Краткий рассказ о жизни Лермонтова

Краткий пересказ сказочного сюжета

Образ главного героя

Значение восточной мудрости, заложенной в поучительной сказке «Ашик-Кериб»

Краткий рассказ о жизни Лермонтова

Влияние Кавказа на творчество поэта. История написания произведения «Ашик-Кериб», стилизованного под восточную сказку-легенду

Жизнь Лермонтова была яркой, но короткой: он прожил всего неполных 27 лет. В Москве 3 октября 1814 г. в семье Юрия Петровича Лермонтова, отставного военного и небогатого помещика, родился мальчик, которому было суждено стать великим поэтом. Его мать, принадлежавшая к знатному и богатому роду, скончалась от чахотки, когда сыну Мише не исполнилось еще и трех лет. Мальчик остался в имении Тарханы на воспитании у бабушки, которая уделяла воспитанию и домашнему образованию внука много внимания, не жалея средств на учителей.Михаил великолепно владел немецким и французским языками, проявил способности в живописи, игре на скрипке, флейте, фортепиано. Когда ему пошел 14 год, продолжил образование в Московском университетском благородном пансионе, после в самом университете на нравственно-политическом и словесном отделениях, но спустя два года перевелся в Школу гвардейских подпрапорщиков в Петербурге, которую окончил в 1834 г. и поступил на службу в Гусарский полк.

С Кавказом Лермонтов был знаком с десятилетнего возраста.Он был болезненным ребенком, бабушка Елизавета Алексеевна Арсеньева трижды возила Мишу на минеральные источники Северного Кавказа. Мальчик с первой поездки был поражен красотой гор, стал интересоваться культурой и обычаями местных народов, наследием кавказского фольклора. С тех пор кавказская тема нашла отражение в его поэзии и живописи.

Рисунок Лермонтова «Кавказ»

Посетить вновь Кавказ ему довелось уже офицером: туда поэт был сослан за стихотворение «На смерть поэта», которое он написал после гибели Пушкина на дуэли. Это обличительное стихотворение, быстро распространявшееся в списках в обществе, возмутило императора Николая I и его окружение. В течение нескольких дней были переписаны десятки тысяч экземпляров, стихотворение стало известно широкому кругу людей. На корнета^[1] лейб-гвардии Гусарского полка Лермонтова было заведено дело о «непозволительных стихах», он был арестован. Поэта отправили служить в Нижегородский полк, который участвовал в боевых действиях на Кавказе. Так одно стихотворение принесло поэту не только славу, но и ссылку.

Сложно переоценить влияние Кавказа на творчество Лермонтова. Поэт,интересовавшийся различными культурными традициями, во многих своих произведениях отразил тему Востока и образы восточных преданий. Находясь на Кавказе, Лермонтов,чтобы лучше понимать местный фольклор, учил азербайджанский язык, который прозвали «татарским», т.к.азербайджанцев считали «закавказскими татарами». Сказка «Ашик-Кериб» была услышана поэтом и записана в 1837 г. Чтобы передать восточный колорит, Лермонтов сохранил азербайджанские слова, в скобках указывая их значение. Осенью того же года Лермонтов побывал в столице Грузии – Тифлисе. В этом городе, находившемся на перекрестке торговых путей между Востоком и Европой, сосуществовали культуры разных народов: грузин, турок, иранцев, армян, азербайджанцев, русских и пр. В этой пестрой и разнообразной многонациональной среде происходит часть событий сказочного повествования. Тифлис представлен Лермонтовым как воплощение мира Востока в целом.

Рисунок Лермонтова «Вид Тифлиса»

Об этой сказке узнали случайно после гибели поэта в 1841 г. на дуэли. В Петербурге в его записях была найдена неизвестная рукопись, названная«Ашик-Кериб», которая, видимо, не предназначалась для публикации. Опубликована она была в 1846 г. Сказка Лермонтова представляет собой изложение одного из вариантов восточного сюжета, бытовавшего в нескольких национальных версиях. Поэт дал своему фольклорно обработанному произведению подзаголовок «турецкая сказка».

Краткий пересказ сказочного сюжета

Универсальность сюжета сказки

Действие сказки начинается в Тифлисе, где проживал бедный музыкант, игравший на саазе^[2]. Он влюблен в дочь турецкого богача Магуль-Мегери. Юноша был беден, но гордость не позволяла ему жениться на девушке из богатой семьи. Ему нечем было заплатить калым^[3], и он не хотел быть всем обязан отцу жены. Ашик-Кериб решил отправиться на заработки, дав любимой обещание вернуться через семь лет. Девушка согласилась его ждать при условии, что спустя семь лет, если он не вернется, она станет женой другого. Куршуд-бек, влюбленный в Магуль-Мегери, напросился в попутчики к ее жениху. В пути он похитил одежду Ашик-Кериба, когда тот переплывал реку, и предъявил ее матери музыканта как доказательство, что ее сын утонул. С горя мать ослепла от слез. Но невеста не поверила в гибель любимого и продолжала его ждать.

Ашик-Кериб раздобыл одежду в одной из деревень, после скитался в поисках заработков. Со временем он добрался до сирийского города Халафа, там его искусство понравилось одному паше^[4]. Став придворным музыкантом, он разбогател. Но в погоне за богатством молодой человек потерял чувство времени.Спустя шесть лет купец из Тифлиса отправился в странствие, Магуль-Мегери дала ему золотое блюдо с просьбой выставлять его во всех городах, чтобы найти человека, которому это блюдо знакомо. Тифлисский купец добрался до Халафа, музыкант увидел блюдо, принадлежавшее его возлюбленной. Торговец напомнил, что до возвращения в Тифлис осталось несколько дней. Ашик-Кериб, решив вернуться домой, скакал без отдыха и остановок, загнал лошадь в дороге. Ему пришлось идти пешком, и он осознал, что добраться к сроку не успевает.Отчаявшийся юноша хотел даже броситься в пропасть. Спасителем оказался чудесный всадник, который на своем белом коне помог быстро перенестись в Тифлис.Потом герой понял, что всадником был святой Георгий Победоносец.

Кадр из фильма «Ашик-Кериб»

Спустя семь лет героя не узнали подросшая сестра и слепая мать. Магуль-Мегери отец выдает замуж за Куршуд-бека, но невеста готова уже покончить с собой: она приготовила для себя сосуд с ядом и острый кинжал. Неузнанный музыкант приходит на свадебное торжество и начинает петь. Девушка узнала голос любимого и кинулась в его объятия. Куршуд-бек был вынужден отступиться, покорившись судьбе. Он остановил своего брата, который бросился с кинжалом на влюбленных. Ашик-Кериб при помощи комочка земли, который дал ему святой Георгий, излечил свою мать, вернув ей зрение. Это чудо убедило присутствующих, что юноше помогают высшие силы.

Сюжет«Ашик-Кериба» универсален, подобные истории существовали в разные времена в фольклоре многих народов. В основе сюжета традиционная модель развития событий многих сказок: «любовь героев – разлука – верность – возвращение домой – счастливая встреча влюбленных и свадьба». Похожие сюжеты встречаются в таких произведениях, как «Одиссея» древнегреческого поэта Гомера, русских былинах о Добрыне Никитиче и Алеше Поповиче и многих других шедеврах мировой литературы.

Образ главного героя

Романтическая история любви и коварства. Противостояние добра и зла в сказке

Образ бедного странствующего народного певца, вознагражденного за страдания, был близок Лермонтову, вызывал у него глубокую симпатию. Сам поэт тоже ощущал себя скитальцем на чужбине, его самого считали «певцом Кавказа», горцы его уважительно величали ашугом (ашиком), т.е. человеком, которому Всевышний дал поэтический дар.

Ашиком на Востоке называли музыканта, сочиняющего песни и аккомпанирующего себе на саазе. Такой исполнитель славился искусством рассказывать истории о любви, сочетая прозаическое повествование и пение. Именно мастерством пения и игры на саазе владел главный герой, которому «пророк^[5] не дал ничего, кроме высокого сердца и дара песен». Ашик-Кериб способен на возвышенные чувства, он проявляет благородство характера, чистоту помыслов. Ему не хочется с легкостью получить богатство, женившись с выгодой. Бедный юноша выбирает иной путь: предпочитает честно заработать свое состояние, понимая, что на это уйдут годы.Он не держит зла на коварного Куршуда, в знак примирения готов отдать ему свою сестру в жены.

Кадр из фильма «Ашик-Кериб»

Для героя и его невесты любовь стала смыслом всей жизни. Красавица турчанка Магуль-Мегери, несмотря на то, что была единственной и любимой дочерью богатого купца, выросла скромной, доброй и искренней девушкой. Она разумна и находчива, ей удалось найти способ напомнить Ашику о сроке возвращения. Образ героини является символом чистоты и верности.Она не поверила слухам о смерти возлюбленного и продолжала ждать его; была готова покончить с собой, но не жить с нелюбимым человеком. Автор сравнивает ее с «ангелом, живущим за звездами».

Противопоставлен талантливому и неунывающему Ашику-Керибу его соперник Куршуд-бек, притворявшийся другом музыканта. Он человек зажиточный и знатный, но злой и корыстный, готовый на подлог и ложь ради достижения своей цели. Он коварно решил жениться на возлюбленной своего друга,распространив слух о его гибели.Но в конце, поняв нравственное превосходство Ашика-Кериба и невозможность получить любовь девушки хитростью, покорно принимает свою участь.

Значение восточной мудрости, заложенной в поучительной сказке «Ашик-Кериб»

Небольшая восточная легенда стала известной в России благодаря интересу Лермонтова к кавказскому фольклору. Во всех народных сказках разных стран заложены определенные моральные или философские идеи. В сказке «Ашик-Кериб» отражены основы народной восточной мудрости. История бедного и доброго музыканта проникнута прославлением настоящей любви, для которой нет преград, ожиданием чуда, торжеством добра над злом. Сказка, как мудрая притча^[6], учит, что путь к счастью бывает долгим и непростым, но все получается у человека, поверившего в собственные силы, с добрыми намерениями он всегда достигнет желаемого. Сама судьба помогает в начинаниях человеку верному, порядочному, умеющему держать свое слово. А злость, коварство, зависть не способствуют исполнению желаний. Главный герой, благодаря силе своей любви и чистой душе получил в награду чудеса через посланника свыше.

Кадр из фильма «Ашик-Кериб»

Словарь

Корнет – младшее офицерское звание.

Сааза – семиструнный музыкальный восточный инструмент, напоминающий балалайку.

Калым – восточный обычай платить выкуп за невесту ее родителям.

Паша – восточный правитель.

Пророк – провозвестник божественной воли, святой человек, посредник между высшими силами и человечеством.

Притча – небольшой рассказ с нравственным поучением.

Источник

Давно тому назад, в городе Тифлизе, жил один богатый турок; много аллах дал ему золота, но дороже золота была ему единственная дочь Магуль-Мегери: хороши звезды на небеси, но за звездами живут ангелы, и они еще лучше, так и Магуль-Мегери была лучше всех девушек Тифлиза. Был также в Тифлизе бедный Ашик-Кериб; пророк не дал ему ничего кроме высокого сердца – и дара песен; играя на саазе [балалайка турец<кая>] и прославляя древних витязей Туркестана, ходил он по свадьбам увеселять богатых и счастливых; – на одной свадьбе он увидал Магуль-Мегери, и они полюбили друг друга. Мало было надежды у бедного Ашик-Кериба получить ее руку – и он стал грустен, как зимнее небо.

Вот раз он лежал в саду под виноградником и наконец заснул; в это время шла мимо Магуль-Мегери с своими подругами; и одна из них, увидав спящего ашика [балалаечник], отстала и подошла к нему: «Что ты спишь под виноградником, – запела она, – вставай, безумный, твоя газель идет мимо»; он проснулся – девушка порхнула прочь, как птичка; Магуль-Мегери слышала ее песню и стала ее бранить: «Если б ты знала, – отвечала та, – кому я пела эту песню, ты бы меня поблагодарила: это твой Ашик-Кериб»; – «Веди меня к нему», – сказала Магуль-Мегери; и они пошли. Увидав его печальное лицо, Магуль-Мегери стала его спрашивать и утешать; «Как мне не грустить, – отвечал Ашик-Кериб, – я тебя люблю, и ты никогда не будешь моею». – «Проси мою руку у отца моего, – говорила она, – и отец мой сыграет нашу свадьбу на свои деньги и наградит меня столько, что нам вдвоем достанет». – «Хорошо, – отвечал он, – положим, Аян-Ага ничего не пожалеет для своей доч<ер>и; но кто знает, что после ты не будешь меня упрекать в том, что я ничего не имел и тебе всем обязан; – нет, милая Магуль-Мегери; я положил зарок на свою душу; обещаюсь 7 лет странствовать по свету и нажить себе богатство, либо погибнуть в дальних пустынях; если ты согласна на это, то по истечении срока будешь моею». – Она согласилась, но прибавила, что если в назначенный день он не вернется, она сделается женою Куршуд-бека, который давно уж за нее сватается.

Между тем странник пришел бос и наг в одну деревню; добрые люди одели его и накормили; он за то пел им чудные песни; таким образом переходил он из деревни в деревню, из города в город: и слава его разнеслась повсюду. Прибыл он наконец в Халаф; по обыкновению взошел в кофейный дом, спросил сааз и стал петь. В это время жил в Халафе паша, большой охотник до песельников: многих к нему приводили – ни один ему не понравился; его чауши измучились, бегая по городу: вдруг, проходя мимо кофейного дома, слышат удивительный голос; они туда: «Иди с нами к великому паше, – закричали они, – или ты отвечаешь нам головою». «Я человек вольный, странник из города Тифлиза, – говорит Ашик-Кериб; – хочу пойду, хочу нет; пою, когда придется, и ваш паша мне не начальник»; однако, несмотря на то, его схватили и привели к паше. «Пой», сказал паша, и он запел. И в этой песни он славил свою дорогую Магуль-Мегери; и эта песня так понравилась гордому паше, что он оставил у себя бедного Ашик-Кериба. Посыпалось к нему серебро и золото, заблистали на нем богатые одежды; счастливо и весело стал жить Ашик-Кериб и сделался очень богат; забыл он свою Магуль-Мегери или нет, не знаю, толь<ко> срок истекал, последний год скоро должен был кончиться, а он и не готовился к отъезду. Прекрасная Магуль-Мегери стала отчаиваться: в это время отправлялся один купец с керваном из Тифлиза с сорока верблюдами и 80-ю невольниками: призывает она купца к себе и дает ему золотое блюдо: «Возьми ты это блюдо, – говорит она, – и в какой бы ты город ни приехал, выставь это блюдо в своей лавке и объяви везде, что тот, кто признается моему блюду хозяином и докажет это, получит его и вдобавок вес его золотом». Отправился купец, везде исполнял поручение Магуль-Мегери, но никто не признался хозяином золотому блюду. Уж он продал почти все свои товары и приехал с остальными в Халаф: объявил он везде поручение Магуль-Мегери. Услыхав это, Ашик-Кериб прибегает в караван-сарай: и видит золотое блюдо в лавке тифлизского купца. «Это мое», – сказал он, схватив его рукою. «Точно, твое, – сказал купец: – я узнал тебя, Ашик-Кериб: ступай же скорее в Тифлиз, твоя Магуль-Мегери велела тебе сказать, что срок истекает, и если ты не будешь в назначенный день, то она выдет за другого»; – в отчаянии Ашик-Кериб схватил себя за голову: оставалось только 3 дни до рокового часа. Однако он сел на коня, взял с собою суму с золотыми монетами – и поскакал, не жалея коня; наконец измученный бегун упал бездыханный на Арзинган горе, что между Арзиньяном и Арзерумом. Что ему было делать: от Арзиньяна до Тифлиза два месяца езды, а оставалось только два дни. «Аллах всемогущий, – воскликнул он, – если ты уж мне не помогаешь, то мне нечего на земле делать»; и хочет он броситься с высокого утеса; вдруг видит внизу человека на белом коне; и слышит громкий голос: «Оглан, что ты хочешь делать?» «Хочу умереть», – отвечал Ашик. «Слезай же сюда, если так, я тебя убью». Ашик спустился кое-как с утеса. «Ступай за мною», – сказал грозно всадник; «Как я могу за тобою следовать, – отвечал Ашик, – твой конь летит, как ветер, а я отягощен сумою»; – «Правда; повесь же суму свою на седло мое и следуй»; – отстал Ашик-Кериб, как ни старался бежать: «Что ж ты отстаешь», – спросил всадник; «Как же я могу следовать за тобою, твой конь быстрее мысли, а я уж измучен». «Правда, садись же сзади на коня моего и говори всю правду, куда тебе нужно ехать». – «Хоть бы в Арзерум поспеть нонче», – отвечал Ашик. – «Закрой же глаза»; он закрыл. «Теперь открой»; – смотрит Ашик: перед ним белеют стены и блещут минареты Арзрума. «Виноват, Ага, – сказал Ашик, – я ошибся, я хотел сказать, что мне надо в Карс»; – «То-то же, – отвечал всадник, – я предупредил тебя, чтоб ты говорил мне сущую правду; закрой же опять глаза, – теперь открой»; – Ашик себе не верит то, что это Карс: он упал на колени и сказал: «Виноват, Ага, трижды виноват твой слуга Ашик-Кериб: но ты сам знаешь, что если человек решился лгать с утра, то должен лгать до конца дня: мне по настоящему надо в Тифлиз». – «Экой ты неверный, – сказал сердито всадник, – но, нечего делать: прощаю тебе: закрой же глаза. Теперь открой», – прибавил он по прошествии минуты. Ашик вскрикнул от радости: они были у ворот Тифлиза. Принеся искреннюю свою благодарность и взяв свою суму с седла, Ашик-Кериб сказал всаднику: «Ага, конечно, благодеяние твое велико, но сделай еще больше; если я теперь буду рассказывать, что в один день поспел из Арзиньяна в Тифлиз, мне никто не поверит; дай мне какое-нибудь доказательство». – «Наклонись, – сказал тот улыбнувшись, – и возьми из-под копыта коня комок земли и положи себе за пазуху: и тогда, если не станут верить истине слов твоих, то вели к себе привести слепую, которая семь лет уж в этом положении, помажь ей глаза – и она увидит». Ашик взял кусок земли из-под копыта белого коня, но только он поднял голову, всадник и конь исчезли; тогда он убедился в душе, что его покровитель был не кто иной, как Хадерилиаз [св. Георгий)].

Только поздно вечером Ашик-Кериб отыскал дом свой: стучит он в двери дрожащею рукою, говоря: «Ана, ана [мать], отвори: я божий гость: я холоден и голоден; прошу ради странствующего твоего сына, впусти меня». Слабый голос старухи отвечал ему: «Для ночлега путников есть дома богатых и сильных: есть теперь в городе свадьбы – ступай туда; там можешь провести ночь в удовольствии». – «Ана, – отвечал он, – я здесь никого знакомых не имею и потому повторяю мою просьбу: ради странствующего твоего сына впусти меня». Тогда сестра его говорит матери: «Мать, я встану и отворю ему двери». – «Негодная, – отвечала старуха: – ты рада принимать молодых людей и угощать их, потому что вот уже семь лет, как я от слез потеряла зрение». Но дочь, не внимая ее упрекам, встала, отперла двери и впустила Ашик-Кериба: сказав обычное приветствие, он сел и с тайным волнением стал осматриваться: и видит он на стене висит в пыльном чехле его сладкозвучный сааз. И стал он спрашивать у матери: «Что висит у тебя на стене?» – «Любопытный ты гость, – отвечала она, – будет и того, что тебе дадут кусок хлеба и завтра отпустят тебя с богом». – «Я уж сказал тебе, – возразил он, – что ты моя родная мать, а это сестра моя, и потому прошу объяснить мне, что это висит на стене?» – «Это сааз, сааз», – отвечала старуха сердито, не веря ему. – «А что значит сааз?» – «Сааз то значит: что на ней играют и поют песни». – И просит Ашик-Кериб, чтоб она позволила сестре снять сааз и показать ему. – «Нельзя, – отвечала старуха: – это сааз моего несчастного сына, вот уже семь лет он висит на стене, и ничья живая рука до него не дотрогивалась». Но сестра его встала, сняла со стены сааз и отдала ему: тогда он поднял глаза к небу и сотворил такую молитву: «О! всемогущий аллах! если я должен достигнуть до желаемой цели, то моя семиструнная сааз будет так же стройна, как в тот день, когда я в последний раз играл на ней». И он ударил по медным струнам, и струны согласно заговорили; и он начал петь: «Я бедный Кериб [нищий] – и слова мои бедны; но великий Хадерилияз помог мне спуститься с крутого утеса, хотя я беден и бедны слова мои. Узнай меня, мать, своего странника». После этого мать его зарыдала и спрашивает его: – «Как тебя зовут?» – « Рашид » [храбрый], – отвечал он. – «Раз говори, другой раз слушай, Рашид, – сказала она: – своими речами ты изрезал сердце мое в куски. Нынешнюю ночь я во сне видела, что на голове моей волосы побелели, а вот уж семь лет я ослепла от слез: скажи мне ты, который имеешь его голос, когда мой сын придет?» И дважды со слезами она повторила ему просьбу. Напрасно он называл себя ее сыном, но она не верила, и спустя несколько времени просит он: «Позволь мне, матушка, взять сааз и идти, я слышал, здесь близко есть свадьба: сестра меня проводит; я буду петь и играть, и всё, что получу, принесу сюда и разделю с вами». – «Не позволю, – отвечала старуха; – с тех пор, как нет моего сына, его сааз не выходил из дому». – Но он стал клясться, что не повредит ни одной струны, – «а если хоть одна струна порвется, – продолжал Ашик, – то отвечаю моим имуществом». Старуха ощупала его сумы и, узнав, что они наполнены монетами, отпустила его; проводив его до богатого дома, где шумел свадебный пир, сестра остал<ась> у дверей слушать, что будет.

В этом доме жила Магуль-Мегери, и в эту ночь она должна была сделать<ся> женою Куршуд-бека. Куршуд-бек пировал с родными и друзьями, а Магуль-Мегери, сидя за богатою чапрой [занавес] с своими подругами, держала в одной руке чашу с ядом, а в другой острый кинжал: она поклялась умереть прежде, чем опустит голову на ложе Куршуд-бека. И слышит она из-за чапры, что пришел незнакомец, который говорил: «Селям алейкюм: вы здесь веселитесь и пируете, так позвольте мне, бедному страннику, сесть с вами, и за то я спою вам песню». – «Почему же нет, – сказал Куршуд-бек. Сюда должны быть впускаемы песельники и плясуны, потому что здесь свадьба: – спой же что-нибудь, Ашик [певец], и я отпущу тебя с полной горстью золота».

– В городе Халафе я пил мисирское вино, но бог мне дал крылья, и я прилетел сюда в день.

– Пускай продолжает, – сказал жених, и Ашик-Кериб запел снова:

Придя в чувство, Магуль-Мегери покраснела от стыда, закрыла лицо рукою и спряталась за чапру.

Источник

Страницы: 1 2

Страница 1 из 2

Ашик-Кериб (рассказ Юрия Лермонтова)

Давно тому назад, в городе Тифлизе (Тбилиси) жил один богатый турок. Много Аллах дал ему золота, но дороже золота была ему единственная дочь Магуль-Мегери. Хороши звезды на небеси, но за звездами живут ангелы, и они еще лучше, так и Магуль-Мегери была лучше всех девушек Тифлиза.
Был также в Тифлизе бедный Ашик-Кериб. Пророк не дал ему ничего, кроме высокого сердца и дара песен; играя на саазе (балалайка турецкая) и прославляя древних витязей Туркестана, ходил он по свадьбам увеселять богатых и счастливых. На одной свадьбе он увидал Магуль-Мегери, и они полюбили друг друга. Мало было надежды у бедного Ашик-Кериба получить ее руку,- и он стал грустен, как зимнее небо.
Вот раз он лежал в саду под виноградником и наконец заснул. В это время шла мимо Магуль-Мегери с своими подругами; и одна из них, увидав спящего ашика (балалаечник), отстала и подошла к нему.

Ашик-Кериб отдыхал под виноградником как…
— Что ты спишь под виноградником,- запела она,- вставай, безумный, твоя газель (Газель — парнокопытное животное, джейран; здесь в переносном смысле: девица, любимая, красавица.) идет мимо.
Он проснулся — девушка порхнула прочь, как птичка. Магуль-Мегери слышала ее песню и стала ее бранить.
— Если б ты знала,- отвечала та,- кому я пела эту песню, ты бы меня поблагодарила: это твой Ашик-Кериб.
— Веди меня к нему,- сказала Магуль-Мегери. И они пошли. Увидав его печальное лицо, Магуль-Мегери стала его спрашивать и утешать.
— Как мне не грустить,- отвечал Ашик-Кериб,- я тебя люблю, и ты никогда не будешь моею.
— Проси мою руку у отца моего,- говорила она,- и отец мой сыграет нашу свадьбу на свои деньги и наградит меня столько, что нам вдвоем достанет.
— Хорошо,- отвечал он,- положим, Аяк-Ага (Ага — господин.) ничего не пожалеет для своей дочери; но кто знает, что после ты не будешь меня упрекать в том, что я ничего не имел и тебе всем обязан. Нет, милая Магуль-Мегери, я положил зарок на свою душу: обещаюсь семь лет странствовать по свету и нажить себе богатство либо погибнуть в дальних пустынях; если ты согласна на это, то по истечении срока будешь моею.
Она согласилась, но прибавила, что если в назначенный день он не вернется, то она сделается женою Куршуд-бека, который давно уж за нее сватается.
Пришел Ашик-Кериб к своей матери; взял на дорогу ее благословение, поцеловал маленькую сестру, повесил через плечо сумку, оперся на посох странничий и вышел из города Тифлиза. И вот догоняет его всадник,- он смотрит: это Куршуд-бек.
— Добрый путь! — кричал ему бек.- Куда бы ты ни шел, странник, я твой товарищ.
Не рад был Ашик своему товарищу, но нечего делать. Долго они шли вместе, наконец завидели перед собою реку. Ни моста, ни броду.
— Плыви вперед,- сказал Куршуд-бек,- я за тобою последую.
Ашик сбросил верхнее платье и поплыл. Переправившись, глядь назад — о горе! о всемогущий Аллах! — Куршуд-бек, взяв его одежды, ускакал обратно в Тифлиз, только пыль вилась за ним змеею по гладкому полю.
Прискакав в Тифлиз, несет бек платье Ашик-Кериба к его старой матери.
— Твой сын утонул в глубокой реке,- говорит он,- вот его одежда.
В невыразимой тоске упала мать на одежды любимого сына и стала обливать их жаркими слезами; потом взяла их и понесла к нареченной невестке своей, Магуль-Мегери.
— Мой сын утонул,- сказала она ей.- Куршуд-бек привез его одежды; ты свободна.
Магуль-Мегери улыбнулась и отвечала:
— Не верь, это всё выдумки Куршуд-бека; прежде истечения семи лет никто не будет моим мужем.
Она взяла со стены свою сааз и спокойно начала петь любимую песню бедного Ашик-Кериба.
Между тем странник пришел бос и наг в одну деревню. Добрые люди одели его и накормили; он за это пел им чудные песни. Таким образом переходил он из деревни в деревню, из города в город, и слава его разнеслась повсюду. Прибыл он наконец в Халаф. По обыкновению, взошел в кофейный дом, спросил сааз и стал петь. В это время жил в Халафе паша, большой охотник до песельников. Многих к нему приводили,- ни один ему не понравился. Его чауши измучились, бегая по городу. Вдруг, проходя мимо кофейного дома, слышат удивительный голос. Они туда.
— Иди с нами к великому паше,- закричали они,- или ты отвечаешь нам головою!
— Я человек вольный, странник из города Тифлиза,- говорит Ашик-Кериб,- хочу пойду, хочу нет; пою, когда придется,- и ваш паша мне не начальник.
Однако, несмотря на то, его схватили и привели к паше.
— Пой,- сказал паша.
И он запел. И в этой песне он славил свою дорогую Магуль-Мегери; и эта песня так понравилась гордому паше, что он оставил у себя бедного Ашик-Кериба.
Посыпалось к нему серебро и золото, заблистали на нем богатые одежды. Счастливо и весело стал жить Ашик-Кериб и сделался очень богат. Забыл он свою Магуль-Мегери или нет, не знаю, только срок истекал. Последний год скоро должен был кончиться, а он и не готовился к отъезду.
Прекрасная Магуль-Мегери стала отчаиваться. В это время отправлялся один купец с караваном из Тифлиза с сорока верблюдами и восьмьюдесятью невольниками. Призывает она купца к себе и дает ему золотое блюдо.
— Возьми ты это блюдо,- говорит она,- и в какой бы ты город ни приехал, выставь это блюдо в своей лавке и объяви везде, что тот, кто признается моему блюду хозяином и докажет это, получит его и вдобавок вес его золотом.
Отправился купец, везде исполнял поручение Магуль-Мегери, но никто не признался хозяином золотому блюду. Уж он продал почти все свои товары и приехал с остальными в Халаф. Объявил он везде поручение Магуль-Мегери. Услыхав это, Ашик-Кериб прибегает в караван-сарай (Караван-сарай — постоялый и торговый двор в городе, на дороге.): и видит золотое блюдо в лавке тифлизского купца.
— Это мое! — сказал он, схватив его рукою.
— Точно, твое,- сказал купец,- я узнал тебя, Ашик-Кериб. Ступай же скорее в Тифлиз, твоя Магуль-Мегери велела тебе сказать, что срок истекает, и если ты не будешь в назначенный день, то она выйдет за другого.
В отчаянии Ашик-Кериб схватил себя за голову: оставалось только три дня до рокового часа. Однако он сел на коня, взял с собой суму с золотыми монетами — и поскакал, не жалея коня. Наконец измученный бегун упал бездыханный на Арзинган горе, что между Арзиньяном и Арзерумом. Что ему было делать: от Арзиньяна до Тифлиза два месяца езды, а оставалось только два дня.
— Аллах всемогущий! — воскликнул он.- Если ты уж мне не поможешь, то мне нечего на земле делать!
И хочет он броситься с высокого утеса. Вдруг видит внизу человека на белом коне и слышит громкий голос:
— Оглан (Оглан — юноша.), что ты хочешь делать?
— Хочу умереть,- отвечал Ашик.
— Слезай же сюда, если так, я тебя убью. Ашик спустился кое-как с утеса.
— Ступай за мною,- сказал грозно всадник.
— Как я могу за тобою следовать,- отвечал Ашик,- твой конь летит, как ветер, а я отягощен сумою.
— Правда. Повесь же суму свою на седло мое и следуй.
Отстал Ашик-Кериб, как ни старался бежать.
— Что ж ты отстаешь? — спросил всадник.
— Как же я могу следовать за тобою, твой конь быстрее мысли, а я уж измучен.
— Правда; садись же сзади на коня моего и говори всю правду: куда тебе нужно ехать?
— Хоть бы в Арзерум поспеть нынче,- отвечал Ашик.
— Закрой же глаза. Он закрыл.
— Теперь открой.
Смотрит Ашик: перед ним белеют стены и блещут минареты (Минарет — башня у мечети или вблизи ее, с нее сзывали мусульман на молитву.) Арзерума.
— Виноват, Ага,- сказал Ашик,- я ошибся, я хотел сказать, что мне надо в Каре.
— То-то же,- отвечал всадник,- я предупредил тебя, чтоб ты говорил мне сущую правду. Закрой же опять глаза… Теперь открой.

Страницы: 1 2

Источник