 ðÿäó àâòîðîâ äåðåâåíñêîé ïðîçû îñîáîå ìåñòî çàíèìàåò Âàñèëèé Ìàêàðîâè÷ Øóêøèí, âåðíûé ñûí ñâîåé çåìëè, íàñòîÿùèé ìàñòåð íàðîäíîãî ñëîâà.
Åãî ñâîåîáðàçíîå òâîð÷åñòâî ïðèâëåêàåò òûñÿ÷è ÷èòàòåëåé íå òîëüêî â íàøåé ñòðàíå, íî è äàëåêî çà åå ïðåäåëàìè. Ìíîãîãðàíåí òàëàíò ýòîãî êîðåííîãî ñèáèðÿêà. Ïèñàòåëü, àêòåð, êèíîäðàìàòóðã, ðåæèññåð.
 ëèòåðàòóðó Â.Ì. Øóêøèí ïðèøåë çðåëûì ÷åëîâåêîì, îáëàäàÿ ðàçíîñòîðîííèìè äàðîâàíèÿìè, èìåÿ ñîëèäíûé æèçíåííûé áàãàæ, ïðåîäîëåâ ñëîæíûé ïóòü òâîð÷åñêèõ èñêàíèé. Ìîæíî ñêàçàòü, ÷òî áëàãîòâîðíîé ïî÷âîé åãî òâîð÷åñòâà ñòàëè òðóäíåéøèå ãîäû åãî äåòñòâà è þíîñòè, ñîâïàâøèå ñ âîåííûì ëèõîëåòüåì è ãîëîäíûì ïîñëåâîåííûì ïåðèîäîì â ñòðàíå, îñîáåííî òÿæêèì â ðîññèéñêîé ãëóáèíêå.
Ãîäû õîæäåíèé ïî ðóññêîé çåìëå (ðàáîòà â êîëõîçå, ñëåñàðåì-òàêåëàæíèêîì, ðàçíîðàáî÷èì, ãðóç÷èêîì, ñëóæáà íà ôëîòå, îáùåíèå ñ ðàçëè÷íûìè ëþäüìè) îòøëèôîâàëè åãî òàëàíò âîñïðèíèìàòü, âïèòûâàòü âñå óâèäåííîå, ïðîáóäèëè â íåì ïîòðåáíîñòü ïîäåëèòüñÿ âñåì ýòèì ñ äðóãèìè.
Ñòðåìèòåëüíî âîøåäøèé â ëèòåðàòóðó è êèíåìàòîãðàô, ìíîãîãðàííûé õóäîæíèê, îáëàäàþùèé ñàìîáûòíûì òàëàíòîì, ñðàçó çàâîåâàë ñåðäöà ïðîñòûõ ëþäåé è ñòàë ïîïóëÿðíûì â Ðîññèè è çà å¸ ïðåäåëàìè. Âî ìíîãîì òàêîìó âõîæäåíèþ â ìèð èñêóññòâà ñïîñîáñòâîâàë æèâîé ÿçûê åãî ïðîèçâåäåíèé.
Íà ïðîòÿæåíèè ìíîãèõ ëåò íå ïðåêðàùàþòñÿ ïîïûòêè èññëåäîâàòåëåé ðàçãàäàòü ôåíîìåí Â.Ì. Øóøêèíà.
 ñîâðåìåííîé ëèíãâèñòèêå ìíîæåñòâî ïðèìåðîâ âñåñòîðîííåãî èçó÷åíèÿ òâîð÷åñòâà Øóêøèíà: îá îñîáåííîñòÿõ õóäîæåñòâåííîãî ñòèëÿ ïèñàòåëÿ, îöåíêå ãåðîÿ ðàññêàçîâ êàê ÿçûêîâîé ëè÷íîñòè, äèàëîãè÷íîñòè ïðîèçâåäåíèé, èñïîëüçîâàíèè äèàëåêòíûõ ñëîâ, ðå÷åâîé äåéñòâèòåëüíîñòè ïðîèçâåäåíèé.  2001 ãîäó ôèëîëîãîì Åëèñòðàòîâûì Â.Ñ. áûë ïîäãîòîâëåí è èçäàí óíèêàëüíûé «Ñëîâàðü ÿçûêà Âàñèëèÿ Øóêøèíà». Ñêîëüêî äèññåðòàöèé çàùèòèëè èññëåäîâàòåëè, âûÿâëÿÿ êëþ÷åâûå ñëîâà øóêøèíñêèõ ïåðñîíàæå, ïûòàÿñü ïîêàçàòü íàðîäíî-ÿçûêîâóþ îñíîâó ïðîçû Âàñèëèÿ Ìàêàðîâè÷à!
Äîêòîð ôèëîëîãè÷åñêèõ íàóê Ë.Ë. Ñàëàãàåâà î÷åíü òî÷íî, íà ïðèìåðàõ çàìåòèëà, ÷òî «ñëîâàðü ïèñàòåëÿ âîáðàë â ñåáÿ ðàçíîîáðàçíûå ñëîè êàê ñîâðåìåííîãî ðóññêîãî ëèòåðàòóðíîãî, òàê è âíåëèòåðàòóðíîãî ëåêñèêîíà: ðàçãîâîðíûå è ïðîñòîðå÷íûå ñëîâà, äèàëåêòèçìû, âóëüãàðèçìû è áðàííûå ñëîâà».
Êàçàëîñü áû, âñ¸ ïðåäåëüíî ïðîñòî: ãëàâíàÿ òåìà òâîð÷åñòâà àëòàéñêîãî ïèñàòåëÿ òåìà ñóäüáû ðóññêîãî êðåñòüÿíñòâà (îïîðû ðîññèéñêîé çåìëè) è ðàñêðûâàòü å¸ Øóêøèí ìîã òîëüêî ÿçûêîì ñâîèõ çåìëÿêîâ, ê æèçíè êîòîðûõ îí îùóùàë êðîâíóþ ñîïðè÷àñòíîñòü. «Òðóäíî ïîíÿòü, íî êàê ãäå ñêàæóò «Àëòàé», òàê âçäðîãíåøü, ñåðäöå ëèçíåò äî áîëè ìãíîâåííîå ãîðÿ÷åå ÷óâñòâî… Êîãäà áóäó ïîìèðàòü, åñëè áóäó â ñîçíàíèè, â ïîñëåäíèé ìîìåíò óñïåþ ïîäóìàòü î ìàòåðè, î äåòÿõ è î ðîäèíå, êîòîðàÿ æèâåò âî ìíå. Äîðîæå ó ìåíÿ íè÷åãî íåò», — íàïèñàë Âàñèëèé Ìàêàðîâè÷ â ñòàòüå «Ñëîâî î «ìàëîé ðîäèíå».
Íå ôàáóëû è ñþæåòû (æèçíåííûå è èíòåðåñíûå) äåëàþò äëÿ íàñ ïîíÿòíûì ðàññêàçû è ïîâåñòè Øóêøèíà, ñ ïåðâûõ ïðîèçâåäåíèé «çàõâàòûâàåò» íàñ îñîáûé ñòèëü ïèñàòåëÿ: «øóêøèíñêèé» ÿçûê, «øóêøèíñêèé» ãåðîé. È íå òîëüêî ñèáèðÿêè, íî è ÷èòàòåëè äðóãèõ ðåãèîíîâ Ðîññèè óçíàëè â íåì «ñâîåãî», «õàðàêòåðíîãî» ìóæèêà, áîëåþùåãî çà ñóäüáó ðîäíîé çåìëè. Âåðîÿòíî, èìåííî ýòè îñîáåííîñòè âûçâàëè îòêëèê ÷èòàòåëåé, ëþáîâü è èíòåðåñ ê åãî òâîð÷åñòâó, êîòîðûå íå îñëàáåâàþò è â íàøè äíè.
×òî îòëè÷àåò ïðîçó Øóêøèíà? Äèíàìè÷íîñòü, ìîáèëüíîñòü, ëàêîíè÷íîñòü.  ñâîèõ ðàññêàçàõ îí ñ ïåðâîãî àáçàöà ââîäèò íàñ â ñàìóþ ñóòü äåëà. Íà íåñêîëüêèõ ñòðàíèöàõ îòêðûâàþòñÿ è íåïîâòîðèìûå õàðàêòåðû ãåðîåâ, è öåëûå ïëàñòû ÷åëîâå÷åñêîãî áûòèÿ.
Ñâîåîáðàçèå ñòèëÿ ðàññêàçîâ Â.Ì. Øóêøèíà îïðåäåëÿåòñÿ èñïîëüçîâàíèåì îáðàçíîé íàðîäíîé ðå÷è. Ïîâåñòâóÿ î æèçíè ïðîñòûõ ëþäåé, îí ïðèìåíÿåò ýëåìåíòû ðàçãîâîðíîé ðå÷è: ïðîñòîðå÷íûå ñëîâà è âûðàæåíèÿ, ïîñëîâèöû è ïîãîâîðêè, æàðãîíèçìû, èçìåíåííûå ôîðìû ñëîâ (îáû÷íî õàðàêòåðíûå äëÿ ñåëüñêèõ æèòåëåé), íåïîëíûå ïðåäëîæåíèÿ. Ïðèâåðæåííîñòü ê èñòîêàì íàðîäíîé ðå÷è çà÷àñòóþ ñêàçûâàåòñÿ è íà íàçâàíèÿõ ïðîèçâåäåíèé, íàïðèìåð, «Ñòåïêà», «À ïî óòðó îíè ïðîñíóëèñü», «Õàõàëü», «Ëåíüêà», «Õìûðü», «Çàëåòíûé» è äð. Èìåííî ýòè ÷åðòû îïðåäåëÿþò òâîð÷åñòâî ïèñàòåëÿ, êàê ÿðêîå è ñàìîáûòíîå ÿâëåíèå. Åãî íåïîâòîðèìîñòü â íåñòàíäàðòíîì âîñïðèÿòèè ìèðà, îñîáîì âçãëÿäå íà ðóññêîãî ÷åëîâåêà.
Ïðîèçâåäåíèÿ Â.Ì. Øóêøèíà îáúåäèíÿåò óíèêàëüíûé àâòîðñêèé ïî÷åðê, íðàâñòâåííàÿ ïðîáëåìàòèêà, ïîãðóæåííîñòü â çàáîòû ñåëüñêèõ æèòåëåé. ßçûê ïèñàòåëÿ ñòèðàåò ãðàíü ìåæäó ëèòåðàòóðíûì è ðàçãîâîðíûì ÿçûêîì íàðîäà. Ïèñàòåëü òîíêî ÷óâñòâóåò ñàìîáûòíîñòü íàðîäíîé ðå÷è, åå ÿðêîñòü è îáðàçíîñòü. Ìàñòåðñòâî Â.Ì. Øóêøèíà, íåñîìíåííî, çàêëþ÷àåòñÿ â òîì, ÷òî, èñïîëüçóÿ îñîáåííîñòè ðå÷è çåìëÿêîâ, âêëþ÷àÿ ïðîñòîðå÷èÿ è õàðàêòåðíûå äèàëåêòèçìû, àâòîð íå óñëîæíÿåò òåêñò. Åãî ïðîèçâåäåíèÿ äîñòóïíû ïîíèìàíèþ, ñîçâó÷íû äóøåâíîìó íàñòðîþ ïðîñòûõ ëþäåé, ïðè ýòîì íå òåðÿþò ýñòåòè÷åñêîé öåííîñòè. Îáðàùåíèå ïèñàòåëÿ ê äèàëåêòèçìàì îäíîâðåìåííî âûðàæàåò èíäèâèäóàëüíûé ñòèëü è, â êàêîé-òî ñòåïåíè, ïðåâðàùàåò äèàëåêòèçìû â îáùåïðèíÿòûå ïîíÿòèÿ. Äóìàåòñÿ, ÷òî ïðîñòîðå÷èÿ è äèàëåêòíóþ ðå÷ü â ïðîèçâåäåíèÿõ Â.Ì. Øóêøèíà íàäî ðàññìàòðèâàòü íå êàê íàðî÷èòî èñïîëüçóåìûå ïðèåìû, à êàê ïîòðåáíîñòü àâòîðà äîíåñòè íàèáîëåå òî÷íî ÿçûê îáùåíèÿ, ôîðìó áûòèÿ ïî äóõó ðîäíûõ åìó ëþäåé.
 ïðîèçâåäåíèÿõ Â.Ì. Øóêøèíà «æèâóò» ðàçíûå ïî òèïó äèàëåêòèçìû, ïîä÷èíåííûå ðàçëè÷íûì öåëÿì, âûïîëíÿþùèå ðàçëè÷íûå ñòèëèñòè÷åñêèå ôóíêöèè. Òàê ÷àñòî óïîòðåáëÿþòñÿ ñîáñòâåííî ëåêñè÷åñêèå äèàëåêòèçìû ìåñòíûå íàçâàíèÿ ïðåäìåòîâ è ÿâëåíèé, èìåþùèå â ëèòåðàòóðíîì ÿçûêå ñèíîíèìû: «ñóøíÿê» õâîðîñò, «ãóñèõà» — ÷åòâåðòü ñ âèíîì, «øèáêî» î÷åíü , «ïðèïàðîìîê» — ïðè÷àë, «ðÿñíûé» — îáèëüíûé è äð.
Íåìàëóþ ãðóïïó ñîñòàâëÿþò äèàëåêòíûå ñëîâà, èçîáðàæàþùèå áûò ñòàðûõ ñèáèðñêèõ ñåë. Ïðèìåðîì ìîãóò áûòü ýòíîãðàôèçìû, èñïîëüçóåìûå â ðîìàíå «Ëþáàâèíû»: («ïÿòèñòåíîê» — äåðåâåíñêàÿ èçáà, ðàçãîðîæåííàÿ âíóòðè ðóáëåíîé áðåâåí÷àòîé ñòåíîé; «êóòü» — êëåòü, êëàäîâàÿ; «êëóíÿ» — ðèãà, ïîìåùåíèå, â êîòîðîì ìîëîòÿò õëåá è ñêëàäûâàþò ñíîïû; «ïèìû» âàëåíêè, ìåõîâûå ñàïîãè; «øàíüãè» — ïå÷åíûå èçäåëèå â âèäå âàòðóøêè ñ ðàçëè÷íûìè íà÷èíêàìè è ñäîáðåííûå ñìåòàíîé; «âûòÿæêè» — ñàïîãè ñ âûòÿíóòûìè ãîëåíèùàìè; «ëîõìàòóøêè» — ìåõîâûå ðóêàâèöû è äð. .
 äèàëåêòíîé ëåêñèêå ïðîçû Â.Ì. Øóêøèíà ïðåîáëàäàþò ãëàãîëû, èãðàþùèå âàæíóþ ðîëü â äèíàìè÷åñêîì õàðàêòåðå ïîâåñòâîâàíèÿ.  ðàçíûõ ïðîèçâåäåíèÿõ èìåþòñÿ ãëàãîëû: çàïîëîøíè÷àòü, èçëàäèòü, íàòîðêàòü, íàâÿëèâàòü , îêëåìàòüñÿ, çàóñèòüñÿ è äð. ×àñòî âñòðå÷àþòñÿ ãëàãîëû ñ ñóôôèêñîì -ñÿ, ÷òî îòëè÷àåò ñèáèðñêèå ãîâîðû: èçâÿçàòüñÿ, óñóíóòüñÿ, ðàçáîëîêàòüñÿ, ïëàñòàòüñÿ, õîðîõîðèòüñÿ è äð.
 ðå÷è ãåðîåâ èñïîëüçóþòñÿ ëåêñèêî-ôîíåòè÷åñêèå äèàëåêòèçìû, õàðàêòåðíûå äëÿ ñèáèðñêèõ ãîâîðîâ, íàïðèìåð: «ïèíæàê» — ïèäæàê, «òàäà» — òîãäà. Çà÷àñòóþ âñòðå÷àþòñÿ ãðàììàòè÷åñêèå äèàëåêòèçìû: íåïðèâû÷íûå äëÿ ëèòåðàòóðíîãî ÿçûêà êîíñòðóêöèè, îñîáîå óïîòðåáëåíèå ïðåäëîãîâ. Íàïðèìåð, «ñáî÷ü» — ðÿäîì, «âûïèìøè» — âûïèâøè, «èõíàÿ» — èõ è ïð.  äèàëîãàõ ïåðñîíàæåé îòðàæåíû òèïè÷íûå äëÿ ñèáèðÿêîâ ôîðìû ìåñòîèìåíèé «÷å(÷î)» — ÷òî, «íè÷î» — íè÷åãî è äð.
 ðàññêàçàõ Â.Ì. Øóêøèíà äîâîëüíî ÷àñòî óïîòðåáëÿþòñÿ ôðàçåîëîãè÷åñêèå äèàëåêòèçìû — ñëîâîñî÷åòàíèÿ è îáîðîòû ðàçãîâîðíî-áûòîâîãî õàðàêòåðà, íåðåäêî èìåþùèå øóòëèâóþ, ôàìèëüÿðíóþ îêðàñêó. Îíè ÿâëÿþòñÿ âûðàçèòåëüíûì ñðåäñòâîì ÿçûêîâîé õàðàêòåðèñòèêè. Íàïðèìåð, «ïî íîñó ùåëêíóòü», «îñòàòüñÿ ñ íîñîì», «çàäåòü çà æèâîå», «íîëü âíèìàíèÿ», «â êîè-òî âåêè» è äð. Òàêîé îáðàçíûé õàðàêòåð ôðàçåîëîãè÷åñêèõ äèàëåêòèçìîâ äåëàåò ðå÷ü ïåðñîíàæåé ÿðêîé è ïðîñòîé. Èìåííî ýòè ñðåäñòâà íàðîäíîãî âûðàæåíèÿ ïðèáëèæàþò àâòîðà ê ÷èòàòåëþ.
Èíîãäà äèàëåêòèçìû ñòàíîâÿòñÿ êëþ÷åâûìè ñëîâàìè ïðîèçâåäåíèÿ, âûíîñÿòñÿ â çàãîëîâîê, è â äàëüíåéøåì õóäîæåñòâåííûé òåêñò ãëóáæå è øèðå ðàñêðûâàåò çíà÷åíèå äèàëåêòèçìà, ñîçäàâàÿ åìó âòîðîé ñåìàíòè÷åñêèé ïëàí. Òàê Â.Ì Øóêøèí îçàãëàâèë ðàññêàç «Ñóðàç». «Ñóðàç» — íåáðà÷íî ðîæäåííûé (òàê â Ñèáèðè, â ÷àñòíîñòè, â Áàðíàóëå íàçûâàþò ðåáåíêà, ïîÿâèâøåãîñÿ íà ñâåò îò ñëó÷àéíîé âñòðå÷è).  ñëîâàðå Â. Äàëÿ «ñóðàç» èìååò è åùå îäíî çíà÷åíèå áåäîâûé ñëó÷àé, óäàð, îãîð÷åíèå. Òàêèìè ñîáûòèÿìè íàïîëíåíà æèçíü ãåðîÿ ðàññêàçà Ñïèðèäîíà Ðàñòîðãóåâà. Ñïèðüêà èçãîé, òðàãè÷åñêèé ïåðñîíàæ ñ àíãåëüñêèì ëèöîì, âìåñòèëèùå çëà è äîáðà. Áûòóþùèå âûðàæåíèÿ «ñóðàç çà ñóðàçîì», «ñóðàç» îáîçíà÷àþò «íåñ÷àñòüå». Êëè÷êà Ñïèðüêè ñòàëà ñèíîíèìîì áåäû. Äðàìàòèçì åãî æèçíåîïèñàíèÿ íàãëÿäíî óãëóáëÿåò çíà÷åíèå äèàëåêòèçìà.
 ðàññêàçå Â.Ì. Øóêøèíà «Êàê ïîìèðàë ñòàðèê» â íàçâàíèè èñïîëüçîâàíî äèàëåêòíîå ñëîâî — ãëàãîë «ïîìèðàë», êîòîðûé â òåêñòå ïîâòîðÿåòñÿ òðèíàäöàòü ðàç.
 ïðîçå Â.Ì. Øóêøèíà ïðåîáëàäàþò äèàëåêòíûå ñëîâà, õàðàêòåðíûå äëÿ Ñèáèðè, Àëòàéñêîãî êðàÿ, íàïðèìåð: «êóðæàê» — èíåé, «ëåñèíà» — ñïèëåííîå äåðåâî. Ïîñêîëüêó â Ñèáèðü ïåðåñåëÿëèñü âûõîäöû èç ðàçíûõ îáëàñòåé Ðîññèè, êîòîðûå ïðèâíîñèëè ñâîþ ëåêñèêó â ðàçãîâîðíûé ÿçûê, òî â ïðîèçâåäåíèÿõ ïèñàòåëÿ íàëè÷åñòâóþò ñëîâà ñàìûõ ðàçëè÷íûõ ðîññèéñêèõ ãîâîðîâ, «ïðèæèâøèåñÿ» íà ñèáèðñêîé çåìëå. Íàïðèìåð, «âå÷åðÿòü» — óæèíàòü (õàðàêòåðíîå ñëîâî äëÿ þæíûõ ãîâîðîâ); «ñïðîòü» — íàïðîòèâ (èç ïñêîâñêîé ãðóïïû ãîâîðîâ); «ðîáèòü» — äåëàòü, ðàáîòàòü (ðàñïðîñòðàíåíî â ñåâåðíîì è þæíîì íàðå÷èè, òèïè÷íî è äëÿ íåêîòîðûõ ñðåäíåðóññêèõ ãîâîðîâ). Ïîäîáíûõ ïðèìåðîâ ìíîæåñòâî â ïðîçå àëòàéñêîãî ïèñàòåëÿ.
Èìåííî äèàëåêòíàÿ ëåêñèêà ñïîñîáñòâóåò îáðàçíîìó âîñïðèÿòèþ òåêñòà, áîëåå ïîëíîìó ïîíèìàíèþ ñìûñëà ïðîèçâåäåíèÿ, îñîçíàíèþ ñàìîáûòíîñòè òâîð÷åñòâà Âàñèëèÿ Ìàêàðîâè÷à Øóêøèíà. Ýòî äà¸ò íàì ïîëíîå ïðàâî ñêàçàòü: Â.Ì. Øóêøèí — àâòîð âåêà!
Космос, нервная система и шмат сала*
Рассказ написан в 1966 году. Впервые опубликован в газете «Литературная Россия» 29 июля 1966 года. Вошел в сборники В. М. Шукшина «Там, вдали» (1968), «Земляки» (1970), «Избранные произведения» (1975). Мотивы рассказа использованы в сценарии фильма «Позови меня в даль светлую» (1972).
Нечаянный выстрел*
Первоначальные названия: «Колька», «Нога». Написан в 1966 году. Впервые опубликован в газете «Московский комсомолец» 27 июля 1966 года. Вошел в книги В. Шукшина «Там, вдали» (1968) и «Земляки» (1970).
Охота жить*
В рукописи посвящение: «Лиде Федосеевой в день 8 марта 1966 г. Автор». Впервые рассказ опубликован в еженедельнике «Неделя» за 3–9 июля 1968 года. Включен в книгу В. М. Шукшина «Там, вдали» (1968). Переиздан, в частности, в книге «Библиотека современной молодежной прозы и поэзии» (т. 3. М., 1967).
Капроновая елочка*
Первоначально: «В ночь под Новый год». Рассказ написан в 1966 году. Впервые опубликован в журнале «Сельская молодежь» (1966, № 12). Включен в книги В. М. Шукшина «Там, вдали» (1968) и «Брат мой» (1975). Географическое название Буланово введено В. Шукшиным в рассказ в ходе последней авторской правки незадолго до смерти, до того во всех публикациях – Завьялове. По всей видимости, В. М. Шукшин хотел уйти от широко распространенного в Сибири названия сел – Завьялове
Ваня, ты как здесь?!*
Первоначально: «Как Пронька Лагутин чуть не сделался артистом». Рассказ написан в 1966 году. Впервые опубликован в журнале «Сибирские огни» (1966, № 12). Включен в сборники «Там, вдали» (1968) и «Брат мой» (1975).
Заревой дождь*
Первоначально: «Дождь на заре». Написан в 1966 году. Впервые опубликован в журнале «Сибирские огни» (1966, № 12). Включен в сборники «Там, вдали» (1968) и «Брат мой» (1975). В 1969 г. рассказ стал объектом полемики: А. Марченко, отвечая критикам Г. Митину, В. Камянову и Л. Аннинскому, оспорила его драматизм: «Вы настроились на серьезный лад… и совершенно напрасно!» («Вопросы литературы», 1969, № 4). В архиве В. М. Шукшина сохранился экземпляр статьи А. Марченко с пометкой: «Тетя не понимает шуток».
Операция Ефима Пьяных*
Первоначально: «20 лет спустя», «Как бюллетировали тетку Матрену». Рассказ написан в 1966 году. Впервые опубликован в журнале «Сибирские огни» (1966, № 12). Включен в сборник «Земляки» (1970) и в «Избранные произведения» (1975).
Кукушкины слезки*
Рассказ написан в 1966 году. Впервые опубликован в журнале «Сибирские огни» (1966 № 12). Включен в сборник «Там, вдали» (1968).
Вянет, пропадает*
Рассказ написан в 1966 году в Хабаровске. Впервые опубликован в журнале «Новый мир» (1967, № 1), затем в книгах В. М. Шукшина «Там, вдали» (1968), «Земляки» (1970), «Беседы при ясной луне» (1974), «Избранных произведениях» (1975). Включен В. М. Шукшиным в сценарий «Позови меня в даль светлую».
Волки*
Рассказ написан в 1966 году на Алтае. Впервые опубликован в журнале «Новый мир» (1967, № 1), затем в книге «Библиотека современной молодежной прозы и поэзии» (т. 3. М., 1967), в сборниках В. М. Шукшина «Там, вдали» (1968), «Земляки» (1970), «Беседы при ясной лупе» (1974), «Избранных произведениях» (1975).
Начальник*
Рассказ написан в 1966 году на Алтае. Впервые опубликован в журнале «Новый мир» (1967, № 1). Включен в сборник «Там, вдали» (1968).
Горе*
Рассказ написан в 1966 году. Впервые опубликован в журнале «Москва» (1967, № 3). Включен в сборники «Там, вдали» (1968), «Беседы при ясной луне» (1974), «Брат мой» (1975) и в «Избранные произведения» (1975).
Случай в ресторане*
Первоначальные названия: «Крупный поэт», «Крупный интеллигент». Написан в 1966 году. Впервые опубликован в журнале «Москва» (1967, № 3). Включен в сборники «Там, вдали» (1968) и «Беседы при ясной луне» (1974). При своем появлении рассказ вызвал полемику критиков Ю. Идашкина («Комсомольская правда», 1967, 16 декабря) и И. Штокмана («Литературная газета», 1968, И сентября); первый усмотрел в героях рассказа «удивительное духовное убожество», а второй оспорил это мнение, истолковав рассказ как историю расплаты человека за сделанный им неправильный жизненный выбор.
Внутреннее содержание*
Рассказ написан в 1966 году. Впервые опубликован в журнале «Москва» (1967, № 3). Включен в сборник «Там, вдали» (1968). Мотивы рассказа использованы в фильме «Живет такой парень» (1964).
Думы*
Рассказ написан в январе 1967 года. Впервые опубликован в журнале «Новый мир» (1967, № 9). Вошел в сборники «Там, вдали» (1968), «Земляки» (1970), «Избранные произведения» (1975). Использован в фильме «Странные люди» (1969).
В профиль и анфас*
Первоначально: «Земля». Рассказ написан в 1967 году. Впервые опубликован в журнале «Новый мир» (1967, № 9). Вошел в сборники «Там, вдали» (1968), «Земляки» (1970), «Избранные произведения» (1975).
Как помирал старик*
Рассказ написан в 1967 году. Впервые опубликован в журнале «Новый мир» (1967, № 9). Вошел в сборники «Там, вдали» (1968), «Земляки» (1970), «Беседы при ясной луне» (1974), «Избранные произведения» (1975).
Два письма*
Первоначально: «Так как же мы все-таки живем? (Два неотправленных письма)». Рассказ написан в 1967 году. Впервые опубликован в газете «Советская Россия» (1967, 17 мая). Включен в книгу В. Шукшина «Там, вдали» (1968) и в «Избранные произведения» (1975).
«Раскас»*
Написан в 1967 году. Впервые опубликован в журнале «Новый мир» (1967, № 9). Вошел в сборники В. Шукшина «Там, вдали» (1968), «Земляки» (1970), «Беседы при ясной луне» (1974), «Избранные произведения» (1975).
Чудик*
Написан в 1967 году. Впервые опубликован в журнале «Новый мир» (1967, № 9). Вошел в сборники «Там, вдали» (1968), «Земляки» (1970), «Беседы при ясной луне» (1974), «Избранные произведения» (1975). Рассказ использован в фильме «Странные люди»’ (1969) – новелла «Братка».
Подобный материал:
- Билеты по курсу «Общее языкознание». к филол. Наук Добрякова, 31.53kb.
- Чимошенко Александра Андреевна лицей №3, 11л класс Школьный учитель: Воробьева Татьяна, 155.49kb.
- Урок по развитию речи «Диалектная лексика», 171.17kb.
- Типология фразеологизмов в рассказах, 971.25kb.
- В. М. Шукшина 2008 Федеральное агентство по образованию Государственное образовательное, 1850.41kb.
- В. М. Шукшина 2009 Федеральное агентство по образованию Государственное образовательное, 9391kb.
- План-конспект урока по русскому языку в 5 классе по теме: «Лексика», 56.79kb.
- Барыбина Татьяна Владимировна, учитель русского языка и литературы первой квалификационной, 73kb.
- План Введение глава Лексика современного русского литературного языка Понятие о лексике, 267.36kb.
- Нравственные проблемы общества в современной литературе русские люди в рассказах, 31.33kb.
Диалектная лексика в рассказах В. М. Шукшина.
Художественный мир Шукшина динамичный и живописный. Шукшинское слово, богатое интонационно, точно воспроизводит смену психологических состояний действующих лиц, пластично очерчивая облик, духовный строй персонажей. Слово в значительной мере создает необходимую форму рассказа, повести, романа. Рассказы Шукшина демонстрируют искусство владения художественной речью. Сам автор по этому поводу писал: «Я знаю, когда я пишу хорошо: когда пишу и, как будто пером вытаскиваю из бумаги живые голоса людей»
Шукшин, следуя своим героям, легко и непринужденно объяснялся голосом сельского и городского жителя, слесаря и пастуха, столичного бюрократа и периферийного сноба. То, что слово – единственное оружие писателя – аксиома. Не слово вообще, а речь, живая, разговорная речь, легко, непринужденно принимающая любые формы. Это её стихия составляет ткань и содержание рассказов, их строительный материал. Именно она слышится и в диалогах, и в монологах героев, и в лаконичных авторских комментариях.
В прозе Шукшина многообразие речевых систем обусловлено усилением роли повествователя, независимо от того, в каком качестве – автора или героя – он выступает, что, в конечном счете, приводит к демократизации речи. Диалектная лексика выполняет определенную стилистическую функцию, и в зависимости от этого используется разные её типы.
Разнообразие видов диалектизмов, изучение их особенностей в различных аспектах языка дает возможность проанализировать, какое место занимают эти лексические единицы в рассказах В. М. Шукшина, с какой целью употребляет их писатель. Для ответа на интересующие вопросы рассмотрены языковые средства 38 рассказов (около 500 контекстов) из сборников «Точка зрения» и «Далекие зимние вечера».
Одна из характерных черт повествовательной манеры В. М. Шукшина – умение кратко, без излишней описательности, ввести читателя в события, погрузить его в самую суть дела. Так, он включает «слово героя» в название рассказа «Сураз», используя диалектное слово, которым герой сам себя называет. В названиях других рассказов также используются диалектные слова и выражения: «Как помирал старик», «Космос, нервная система и шмат сала» и др.
Писатель воссоздает живую разговорную речь с присущей ей образностью, естественностью, экспрессией, при этом воспроизводя своеобразное мышление, мироощущение человека из народа.
В авторское повествование широко проникают различные формы разговорной речи, в некоторых случаях авторская речь тесно переплетается с разговорной речью. В. М. Шукшин утверждает: «Вообще все «системы» хороши, только бы не забывался язык народный. Выше головы не прыгнешь; лучше, чем сказал народ (обозвал ли кого, сравнил, обласкал, послал куда подальше), не скажешь».
Диалектная лексика занимает в прозе Шукшина значительное место и выполняет определенную стилистическую функцию.
В анализируемых рассказах В. М. Шукшина выявлены разные типы диалектизмов. Наиболее часто в рассказах Шукшина встречаются собственно лексические диалектизмы. Они называют явления природы, предметы быта, действия и т.п. из рассказов: Чего заполошничать; Нет подождать – заусились в Краюшкино; он мог такой шкаф изладить; лучше глянется работать; разболокся до нижнего белья; Таисия открыла ящик, усунулась под крышку.
Среди собственно лексических диалектизмов преобладают глаголы: расхлобыстнуть (разбить вдребезги), наторкать (натолкать небрежно), кафыркать (кашлять), натиснуть (надеть с трудом), навяливать (навязывать), базланить (громко кричать) и др. частотность глаголов оъясняется их ведущей текстообразующей ролью в динамическом повествовании.
Лексико-фонетические диалектизмы тоже фиксируются в речи персонажей: испужать, спомнить. Лексико-семантические диалектизмы отмечаются как в речи героев, так и в авторском повествовании. И среди них тоже употребительнее глаголы: выпрягаться (выходить из повиновения), отбеливать (рассветать), полоскать (бегать), приваривать (ударить), сшибать (быть похожим).
Редко употребляются и лексико-словообразовательные диалектизмы: жалиться, извязаться (увязаться), исделаться, изладить, усунулась.
В целом в рассказах Шукшина диалектная лексика составляет сравнительно невысокий процент. Значительное место среди них занимает лексика, характерная для говоров Сибири: базланить, глянуться, жалиться, заполошничать, зауситься, извязаться, изладить, разболокаться и др. К сибирским относятся и лексико-фонетические диалектизмы: пужать, выпимши и др.
В произведениях Шукшина встречаются слова, не отмеченные в диалектных словарях: навяливать, натискивать, наторкать, ополкать, отбеливать и др. Наблюдения показывают, что они не являются авторскими, а бытуют в сибирском старожильческом говоре. Из этого следует, что писатель хорошо знал специфику народной речи своей родины и не интуитивно, а целенаправленно употреблял региональную лексику в соответствии с замыслом произведения.
Народно-разговорное – просторечное, диалектное, фольклорное – слово Шукшина не экзотика, не элемент орнаментного стиля – это во многих случаях единственно верное, правдивое слово, составляющие как бы плоть и кровь персонажа.
Шукшин выбирает наиболее характерные, широко распространенные в народной речи элементы лексики, что способствует созданию колоритности образа, полному раскрытию замысла произведения. Вот некоторые примеры использования автором диалектных слов:
ЗАЗНАВиТЫЙ – Заносчивый, высокомерный. СРНГ: зазнавитый, зазнавательный: «Нет зазнавитие человека, чем свой, деревенский же, но который выучился в городе и опять приехал сюда» (Алёша Бесконвойный).
ЗАПОЛоШНИЧАТЬ – Торопиться без толку, говорить громко. СРНГ: «Да говори он, сколько влезет – потихоньку. Чего заполошничать?» (Из детских лет Ивана Попова).
ЗАуСИТЬСЯ – Засобираться. СРНГ: закрутить ус. Сиб.: «Тоже хороша: нет, подождать – заусилась в Краюшкино! Прямо уж невтерпеж какой-то» (Осенью).
УСуНУТЬСЯ – Втиснуться, залезть, уткнуться. Даль. Усунуть(ся) – всовать, засовать, втискать: «Женя Таисья молчком открыла ящик, усунулась под крышку» (Алёша Бесконвойный).
ШиБКО – Сильно, крепко, очень. Даль: «Шибк мороз – но – то?» (Как помирал старик)
ИЗВЯЗаТЬСЯ – Привязаться. Увязаться за кем-либо. СРНГ. Том.: «Я тоже смирный был маленький-то. Ну, один извязался тоже, проходу не дает» (Беспалый).
РАЗДеШКОЙ – Раздетым: «Опять раздешкой выскакиеваешь» (Из детских лет Ивана Попова).
ПОЧеСТЬ – Почти: «С им там тоже капитан был – совсем тоже плохой, почесть лежал» (Горе).
Лексико-словообразовательные, а также этнографические диалектизмы вплетаются и в авторское повествование при описании быта и занятий персонажей:
ВОРоТИНА – Одна створка ворот. СРНГ: «У ворот дядя соскочил с коня, открыл одну воротину» (Племянник глаебуха).
ЗаМЕРЗЬ – Тонкий ледок, изморозь. СРНГ: «Замерзи – первое непогодь, снег. – Под ногами парня звонко хрустело стекло ночной замерзи, и некоторое время шаги его ещё сухо шуршали» (Беседы при ясной луне).
Из семантических диалектизмов, отличающихся от соответствующих слов литературного языка своими значениями, в анализируемых рассказах употреблены слова полоскать (бегать), отбеливать (светать), коробок (возок с плетеным кузовом), горбатиться (много, тяжело работать): «Будешь потом по деревне полоскать – кому охота на таком морозе долбать» (Как помирал старик): «Председатель, ругаясь, пошел к своему легкому коробку, который стоял в стороне» (Из детских лет Ивана Попова): «Помаленьку отбеливало» (Охота жить).
Собственно-лексические и этнографические диалектизмы вводятся также для передачи колорита местности, где живут герои рассказов. Не случайно среди выявленных диалектизмов значительное место занимает лексика, характерная для сибирских говоров: базланить, глануться, гусевой, даве, доходной, жалиться, заполошничать, зауситься, кафыркать, изнадить, извязаться, коробок, куржак, лесина, лонись, камелек, паут, поскотина, ранешный, разболокаться, согра и др. К сибирским особенностям можно отнести и употребление слов «но» в значении «да», «однако» в значении «наверное», а также ряд фонематических диалектизмов: еслив, ишо, пужать, ись, ничо. В речи героев шукшинских рассказов прослеживается такая характерная особенность сибирских говоров, как отсутствие Н- у местоимений 3 лица после предлогов: у ей, про ево, у их.
Некоторые слова отличаются от зафиксированных в словарях либо значением (зауситься, гусевой, затируха), либо составом фонем (зазнавитый, заполошничать), выявлены также слова, не зафиксированные диалектными словарями, в том числе и словарями, отражающими лексику Сибири: коряжка, навяливать, натискивать, наторкать, отбеливать, ополкать, полоскать (бегать), почесть, раздешкой, чубарик, шутейно.
Объем слов, выбранных из текстов указанных произведений, составляет 139 единиц. Семантика каждого слова уточнялась по «Словарю русских говоров Новосибирской области». Считая диалектным «слово, имеющее локальное распространение и не входящее в состав литературного языка», проверялось наличие или отсутствие каждой лексической единицы в «Словаре русского языка» С.И.Ожегова. Оказалось, что исследуемые слова включают 36 просторечий ( лаяться, вякать, дешёвка, зажилить, тяпнуть, промазать, болтаться, артачиться, трепаться, полушалок и др. ) и 2 разговорных слова (ошалеть, дрыгаться). Остальные слова словарь С. И. Ожегова относит к диалектным. Смешение диалектов и просторечий обусловлено мнением некоторых филологов об условности границы между диалектной и просторечной лексикой, о возможности в некоторых случаях пренебречь их различием и относить просторечные слова к общей категории диалектных слов. Пренебрегать их различиями нельзя, так как употребление диалектных слов узколокально. Просторечные слова иноформационно полнозначные, они придают речи шутливый, грубоватый, пренебрежительный оттенок. Диалектные слова могут быть совершенно непонятны или поняты неправильно, так как это порой «общенародные слова с иным, чем в литературном языке, значением».
Диалектные слова, употребленные в рассказах В.М.Шукшина, можно найти в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова, но без специальной пометки или с другим значением, например, «схлестнуться» (у Шукшина- поругаться), в словаре Ожегова – суетиться, «зашибать» – зарабатывать деньги(у Шукшина) – пьянствовать(в словаре Ожегова), «мотаться» – ездить(в рассказах Шукшина) – 1. качаться; 2. проводить время в безрезультатных занятиях (в словаре Ожегова).
Разночтения в значениях слов обнаруживаются в рассказах В.М.Шукшина и «Словаре русских говоров Новосибирской области»:
шкура – у В. М. Шукшина – «предатель»; в «Словаре русских говоров НСО» — «кора дерева»; зады – «околица», «место за огородами»(в рассказе Шукшина) — «задняя, нецентральная улица»(в «Словаре говоров НСО»), опоясать – «ударить»(у Шукшина) — в «Словаре» — опояска – «ремешок»; ухайдакать – «истратить»(у Шукшина) — в «Словаре» — «запрятать»; «засунуть»; подъелдыкнуть – «подстрекать»(у Шукшина); — в «Словаре» — «подсмеиваться».
В текстах В.М. Шукшина встречаются диалекты, характерные только для определенной местности, скорее всего, Алтайского края, листовуха – «табак в листьях», сбочь – «на обочине», кругаля – «вокруг», курять – «обмакивать», нижет – «морозит», «заструги» — «щепки».
Из 98 выбранных слов, употреблённых в анализируемых рассказах В. М. Шукшина, 40 слов не обнаружено в «Словаре русских говоров Новосибирской области» (удосужил, каюк, трезвонит, сбочь, на зады, отметелю, привечал, шваркнуло, курял, захапал и др.). Объяснение этому находим во введении «Словаря русских говоров Новосибирской области». Оказывается, данное пособие неполное, словарь дифференцированный, он отражает только диалектную лексику говоров области, которые не представляют единой системы. Полный словарь, конечно же, дал бы возможность установить, чем реально располагают в общении носители диалектной речи. Отсутствие слов в словаре говоров не даёт основания, чтобы не считать их диалектами.
Проза Шукшина представляет этап в развитии русской литературы, в связи с чем возникает вопрос о влиянии языка писателя на язык художественной литературы. В развитии языка русской прозы язык Шукшина сыграл важную роль как продолжение традиций предшествующей и современной автору культуры, как расширение разговорного пласта живой устной речи, а также как обращенность к новым тенденциям в развитии литературы. Впитав достижения своих предшественников, Шукшин в своем творчестве создает поэтический стиль нового поколения.
Диалекты местные обслуживают народные массы и имеют свой грамматический строй и основной словарный фонд. Ввиду этого некоторые местные диалекты в процессе образования наций могут лечь в основу национальных языков и развиться в самостоятельные национальные языки. Диалектные слова причудливо вплетаются в язык рассказов В. М. Шукшина, создавая своеобразную, необычайно красочную, живую, динамичную речь. Диалектизмы в шукшинских рассказах не кажутся избыточными, они естественно несут свою стилистическую функцию.
Типы диалектных слов в рассказах В. М. Шукшина
| Собственно лексические диалекты | Лексико-словообразовательные диалекты | Фонематические диалекты | Семантические диалекты |
| ботало куржак лесина ланись согра заполошничать разболокаться шибко навяливать базланить ранешний | куфайка спомнить дадено животинка воротина заделье убивство спроть | ничо исть ишо идее чижало | полоскать (бегать) горбатиться (много, тяжело работать) отбеливать (светать) коробок (возок с плетеным кузовом) |
Значения слов
| В рассказах В. М. Шукшина | В словаре Ожегова С. И. | |
| схлестнуться | ||
| 1.поручаться; 2.сдружиться | соединиться | |
| зашибать | ||
| зарабатывать деньги | пьянствовать | |
| мотаться | ||
| ездить | 1.качаться; 2.проводить время в безрезультатных занятиях | |
| сунуться | ||
| искать | 1.лезть; 2.вмешиваться | |
| притвор | ||
| дверь | помещение перед входом в церковь | |
| подцепить | ||
| увлечь | подхватить (перен.) | |
| осадить | ||
| выпить | дать отпор кому-нибудь (перен.) | |
| попёрся (переться) | ||
| пошёл | 1.тащить; 2.с силой выходить наружу (перен.) | |
| В рассказах В. М. Шукшина | В «Словаре русских говоров НСО» | |
| шкура | ||
| предатель | кора дерева | |
| зады | ||
| околица | задняя, нецентральная улица | |
| ухайдакать | ||
| истратить | засунуть, запрятать | |
Примеры диалектов, фразеологизмов в рассказах В. М. Шукшина
| № п/п | Название рассказа | Диалекты | Фразеологизмы |
| 1 | «Критики» (1964) | Ухайдакали – здесь: истратили; удосужил – удружил, соизволил; трезвонит – говорит много лишнего; схлеснулся – поругался. | Разложили её по косточкам; ни в зуб ногой; хоть бы хны. |
| 2 | «Космос, нервная система и шмат сала» (1966) | Зашибают – зарабатывают деньги; мотаетесь – ездите; загнесся – умрешь; (понаделали) дерьма – здесь: чего-то ненужного. | Лежал в лежку; от горшка два вершка; ноги вытянешь; жилы тянуть; костей не соберут; как рукой сымет. |
| 3 | «Два письма» (1966) | Прясло – забор; колки – березовые рощи. | Ни глаз ни рожи; тютелька в тютельку. |
| 4 | «Как помирал старик» (1967) | Терпнуть – неметь; рясный – крупный, большой, ядреный; каюк – здесь: конец; полоскать (по деревне) – ходить; оклемался – очнулся, выздоровел; не ерепенься – не противься. | Едва концы с концами сводит; здоровый как бык. |
| 5 | «Охота жить» (1966 – 1967) | Наторкать – натолкать; лесина – сваленное дерево; листовуха – табак в листьях; согра – болото, заросшее камышом, кустарником; ботало – болтливый человек, пустомеля; сбочь – на обочине; покемарю – подремлю; дошлый – худой. | Псу под хвост; сравнил хрен с пальцем; доводит до ручки; нос воротят; на рога лезет; с жиру беситесь; петух жаренный в зад не клевал. |
| 6 | «Раскас» (1967) | Не находил себе места; сделала финт ушам; куда глаза глядят; не укладывается в голове; глаза бы ни на что не глядели. | |
| 7 | «Волки» (1967) | Заполошно – громко, со страхом; отметелю – побью. | Не за здорово живешь; с ума спятил; гол как сокол. |
| 8 | «Горе» (1967) | Этто – недавно; на зады – за огороды, за околицу; заполошничала – кричала. | Руки опустились; кусок в горле застрянет. |
| 9 | «Чудик» (1967) | Рясный – купный, большой; наподвид – наподобие. | Глаза загорелись; точно жаром обдало; шишка на ровном месте. |
| 10 | «В воскресенье мать-старушка» (1967-1968) | Приступка – ступенька; по калгану – по голове. | Закрой варежку. |
| 11 | «Микроскоп» | Отвалилась челюсть; душеньку отвести; доктор кислых щей; сиротой казанской прикинулся; все уши прожужжали; уставился как баран; напились до соплей. | |
| 12 | «Суд» (1969) | Шаять- тлеть; назем – навоз; лакать – пить водку. | С бору по сосенке; зальют сала под кожу; завернул оглобли; не знает куда глаза девать; поминай как звали; шлык скатать. |
| 13 | «Хахаль» (1969) | Рясный – крупный, большой, ядреный; загон – открытый скотный двор; жердь – высокий человек. | Орет дурным голосом; шутка в деле; нести околесицу; уши вянут. |
| 14 | «Материнское сердце» (1969) | Способитесь – помогите; даве (давче) – недавно; заполошный – буйный; уходил (троих) — избил. | Воспрянул духом; всем скопом; становилось не по себе; свет увидела; подберут с руками – ногам; не показала вида; сердце упало; вся жизнь кувырком; для отвода глаз. |
| 15 | «Бессовестные» (1970) | Куть – место у русской печи, где готовят еду; ладом – основательно; до росстани – до перекрестка; (дал) кругаля – обошел далеко вокруг; не колготись – не суетись. | Молчал скрепив сердце; сравнила телятину с козлятиной; сиротинками казанскими прикидываетесь; пришей – пристебай. |
| 16 | «Залетный» (1969-1970) | Привечал – принимал в гости; заполошничать – буйствовать; схлестнулся – сдружился. | Пополоскать зубки; как корова языком слизнула. |
| 17 | «Крепкий мужик» (1969-1970) | Лесина – сваленное дерево; по кумполу – по голове; уговорили (церкву) – здесь: сломали; опояшу – ударю. | Дурацкое дело не хитрое; глаз не кажи. |
| 18 | «Письмо» (1970-1972) | Сулились – обещали; куркули – богатые люди; завьюсь (на танцы) – пойду. | Все глазенки проглядела; сбоку припека; прижмут хвост; гони в три шеи; возьми себя в руки. |
| 19 | «Мастер» (1969-1971) | Изладить – сделать, смстерить; притвор – дверь; дроболызнет – ударит; полоскали (дожди) – шли сильные проливные дожди. | Просила душа; согнувшись в три погибели; не моргнув глазом; втёрли очки. |
| 20 | «Билетик на второй сеанс» (1971) | (Со) стяжком – палка для перекатывания бревен; навялились – напросились; ботало – болтливый человек; испаскудился – испортился; хайло – рот; законопатил – ударил; вклепаться – попасть в затруднительную ситуацию; доходной – худой; подцепить – увлечь. | Ни дна ни покрышки; на какие шиши; груст-тоска зеленая; радуй глаза; укатали сивку. |
| 21 | «Мой зять украл машину дров» (1969-1971) | Ухайдакала – истратила; изгаляться – издеваться словесно. | Взмыл над землей; завиляла хвостом; сила под кожу залью; ишак бессловесный; пошел причёсывать; спутал божий дар с яичницей; жареный петух в зад не клевал; одним махом; сердце ёкнуло. |
| 22 | «Осенью» (1972-1973) | Шваркнуло – ударило; поперся – пошёл; захапал – завладел, отобрал; полаялись – поругались. | Пронизывал до костей; душа заскулила; жить припеваючи. |
| 23 | «Наказ» (1972-1973) | Справный – полный, упитанный; хлешесся – здесь: стараешься; подсадистый – крепкий (о человеке); чертомелить – работать без отдыха; орда – много народа; пластались хлестаться драться | Груши околачивает; лишка хватил. |
| 24 | «Штрихи к портрету» (1973) | Поперся – пошел; бестолочь – глупец; хамло – грубиян; осадил – здесь: выпил; загвоздил – ударил; тыква – голова. | Руки распускать; лаптем щи хлебаем. |
| 25 | «Алеша Бесконвойный» (1972-1973) | Разболокся – разделся; курял (голову) – обмакивал; голик – веник; заструги – щепки; нижет – морозит; литовка – коса; пластать – здесь: наводить чистоту; подъелдыкнуть – подстрекать; долбак – глупец; бардак – беспорядок. | Гори все синим огнем; пропади пропадом; не уступить ни на вальс. |
| 26 | «На кладбище» (1972-1973) | Попру – погоню. | Шило на мыло менять; к черту на рога; конь не валялся. |
| 27 | «Вечно недовольный Яковлев» | Горлопаны – буйные люди; (ногами) дрыгают – танцуют; чухонец – неприятный человек; настрогал – произвел потомство. | Бьет по ушам; не ни шиша; глубоко иметь в виду; мозолить глаза; честь по чести; глаза не глядят; поперек шерсти погладил; стала поперек горла. |
| 28 | « Дядя Ермолай» (1970-1974) | Ошалел – обезумел. | Скрепя сердце. |
Василий Шукшин
КАК ПОМИРАЛ СТАРИК
Старик с утра начал маяться. Мучительная слабость навалилась… Слаб он был давно уж, с месяц, но сегодня какая-то особенная слабость — такая тоска под сердцем, так нехорошо, хоть плачь. Не то чтоб страшно сделалось, а удивительно: такой слабости никогда не было. То казалось, что отнялись ноги… Пошевелит пальцами — нет, шевелятся. То начинала терпнуть левая рука, шевелил ею — вроде ничего. Но какая слабость, Господи!..
До полудня он терпел, ждал: может, отпустит, может, оживеет маленько под сердцем — может, покурить захочется или попить. Потом понял: это смерть.
— Мать… А мать! — позвал он старуху свою. — Это… помираю вить я.
— Господь с тобой! — воскликнула старуха. — Кого там выдумываешь-то лежишь?
— Сняла бы как-нибудь меня отсудова. Шибко тяжко. — Старик лежал на печке. — Сними, ради Христа.
— Одна-то я рази сниму. Сходить нешто за Егором?
— Сходи. Он дома ли?
— Даве крутился в ограде… Схожу.
Старуха оделась и вышла, впустив в избу белое морозное облако.
«Зимнее дело — хлопотно помирать-то», — подумал старик.
Пришел Егор, соседский мужик.
— Мороз, язви ево! — сказал он. — Погоди, дядя Степан, маленько обогреюсь, тогда уж полезу к тебе. А то застужу. Тебе чего, хуже стало?
— Совсем плохо, Егор. Помираю.
— Ну, что ты уж сразу так!.. Не паникуй особо-то.
— Паникуй не паникуй — все. Шибко морозно-то?
— Градусов пятьдесят есть. — Егор закурил. — А снега на полях — шиш. Сгребают тракторами, но кого там!
— Может, подвалит ишо.
— Теперь уж навряд ли. Ну, давай слезать будем…
Старуха взбила на кровати подушку, поправила перину. Егор встал на припечек, подсунул руки под старика.
— Держись мне за шею-то… Вот так! Легкий-то какой стал!
— Выхворался…
— Прям как ребенок. У меня Колька тяжельше.
Старика положили на кровать, накрыли тулупом.
— Может, папироску свернуть? — предложил Егор.
— Нет, неохота. Ах ты, Господи, — вздохнул старик, — зимнее дело — помирать-то…
— Да брось ты! — сказал Егор серьезно. — Ты гони от себя эти мысли. — Он пододвинул табуретку к кровати, сел. — Меня на фронте-то вон как задело! Тоже думал — каюк. А доктор говорит: захочешь жить — будешь жить, не захочешь — не будешь. А я и говорить-то не мог. Лежу и думаю: «Кто же жить не хочет, чудак-человек?» Так что лежи и думай: «Буду жить!»
Старик слабо усмехнулся.
— Дай разок курну, — попросил он.
Егор дал. Старик затянулся и закашлялся. Долго кашлял…
— Прохудился весь… Дым-то, однако, в брюхо прошел.
Егор хохотнул коротко.
— А где шибко-то болит? — спросила старуха, глядя на старика жалостливо и почему-то недовольно.
— Везде… Весь. Такая слабость, вроде всю кровь выцедили.
Помолчали все трое.
— Ну, пойду я, дядя Степан, — сказал Егор. — Скотинешку попоить да корма ей задать…
— Иди.
— Вечерком ишо зайду попроведую.
— Заходи.
Егор ушел.
— Слабость-то, она от чего? Не ешь, вот и слабость, — заметила старуха. — Может, зарубим курку — сварю бульону? Он ить скусный свеженькой-то… А?
Старик подумал.
— Не надо. И поесть не поем, а курку решим.
— Да Бог уж с ей, с куркой! Не жалко ба…
— Не надо, — еще раз сказал старик. — Лучше дай мне полрюмки вина… Может, хоть маленько кровь-то заиграет.
— Не хуже ба…
— Ничо. Может, она хоть маленько заиграет.
Старуха достала из шкафа четвертинку, аккуратно заткнутую пробкой. В четвертинке было чуть больше половины.
— Гляди, не хуже ба…
— Да когда с водки хуже бывает, ты чо! — Старика досада взяла. — Всю жизнь трясетесь над ей, а не понимаете: водка — это первое лекарство. Сундуки какие-то…
— Хоть счас-то не ерепенься! — тоже с досадой сказала старуха. — «Сундуки»… Одной уж ногой там стоит, а ишо шебаршит кого-то. Не велел доктор волноваться-то.
— Доктор… Они вон и помирать не велят, доктора-то, а люди помирают.
Старуха налила полрюмочки водки, дала старику. Тот хлебнул — и чуть не захлебнулся. Все обратно вылилось. Он долго лежал без движения. Потом с трудом сказал:
— Нет, видно, пей, пока пьется.
Старуха смотрела на него горько и жалостливо. Смотрела, смотрела и вдруг всхлипнула:
— Старик… А, не приведи Господи, правда помрешь, чо же я одна-то делать стану?
Старик долго молчал, строго смотрел в потолок. Ему трудно было говорить. Но ему хотелось поговорить хорошо, обстоятельно.
— Перво-наперво: подай на Мишку на алименты. Скажи: «Отец помирал, велел тебе докормить мать до конца». Скажи. Если он, окаянный, не очухается, подавай на алименты. Стыд стыдом, а дожить тоже надо. Пусть лучше ему будет стыдно. Маньке напиши, штоб парнишку учила. Парнишка смышленый, весь «Интернационал» назубок знает. Скажи: «Отец велел учить». — Старик устал и долго опять лежал и смотрел в потолок. Выражение его лица было торжественным и строгим.
— А Петьке чего сказать? — спросила старуха, вытирая слезы; она тоже настроилась говорить серьезно и без слез.
— Петьке?.. Петьку не трогай — он сам едва концы с концами сводит.
— Может, сварить бульону-то? Егор зарубит…
— Не надо.
— А чего, хуже становится?
— Так же. Дай отдохну маленько. — Старик закрыл глаза и медленно, тихо дышал. Он правда походил на мертвеца: какая-то отрешенность, нездешний какой-то покой были на лице его.
— Степан! — позвала старуха.
— Мм?
— Ты не лежи так…
— Как не лежи, дура? Один помирает, а она — не лежи так. Как мне лежать-то? На карачках?
— Я позову Михеевну — пособорует?
— Пошли вы!.. Шибко он мне много добра исделал… Курку своей Михеевне задарма сунешь… Лучше эту курку-то Егору отдай — он мне могилку выдолбит. А то кто долбить-то станет?
— Найдутся небось…
— «Найдутся». Будешь потом по деревне полоскать — кому охота на таком морозе долбать. Зимнее дело… Что бы летом-то!
— Да ты чо уж, помираешь, что ли! Может, ишо оклемаисся.
— Счас — оклемался. Ноги вон стынут… Ох, Господи, Господи!.. — Старик глубоко вздохнул. — Господи… тяжко, прости меня, грешного.
— Степан, ты покрепись маленько. Егор-то говорил: «Не думай всякие думы».
— Много он понимает! Он здоровый как бык. Ему скажи: не помирай — он не помрет.
— Ну, тада прости меня, старик, если я в чем виноватая…
— Бог простит, — сказал старик часто слышанную фразу. Ему еще что-то хотелось сказать, что-то очень нужное, но он как-то стал странно смотреть по сторонам, как-то нехорошо забеспокоился…
— Агнюша, — с трудом сказал он, — прости меня… я маленько заполошный был… А хлеб-то — рясный-рясный!.. А погляди-ко в углу-то кто? Кто там?
— Где, Степан?
— Да вон!.. — Старик приподнялся на локте, каким-то жутким взглядом смотрел в угол избы — в передний. — Вон же она, — сказал он, — вон… Сидит, гундосая.
Егор пришел вечером…
На кровати лежал старик, заострив кверху белый нос. Старуха тихо плакала у его изголовья…
Егор снял шапку, подумал немного и перекрестился на икону.
— Да, — сказал он, — чуял он ее.
Творчество В. М. Шукшина на протяжении многих десятилетий привлекает внимание литературоведов и ученых-лингвистов. Особенностью стиля писателя является своеобразная, выразительная, меткая авторская речь и речь героев, поэтому лингвистами всесторонне исследуется лексика произведений ВМ. Шукшина. Результатом исследований становятся не только сборники научных статей, но и словари. Обращение к описанию диалектизмов в произведениях писателя является актуальным, так как диалектная лексика точно и образно передает национальный колорит, материальную и духовную культуру крестьян-сибиряков. Сам В. М. Шукшин не только знал народную речь, но и любил ее, считая, что «лучше, чем сказал народ (обозвал ли кого, сравнил, обласкал, послал куда подальше), не скажешь».
Объектом исследования является язык рассказов В. М. Шукшина, предметом – диалектная лексика рассказов В. М. Шукшина.
Цель – описание диалектной системы языка рассказов В. М. Шукшина. Поставленная цель определяет решение следующих задач:
1. Выявить диалектные слова в рассказах В. М. Шукшина.
2. Распределить диалектизмы по типам.
3. Выявить закономерности употребления диалектных слов.
Методы исследования: описательный, сопоставительный, метод классификации.
Основные понятия, используемые в работе, диалектная лексика, диалектизм.
Диалектный язык – одна из форм народно-разговорного языка; устная территориальная окрашенная разновидность языка. Диалектизм – слово или оборот речи, или звуковая особенность, или грамматическая черта, характерная для говора и воспринимаемая нами как нелитературная. В зависимости от того, какая именно черта говора отражена, выделяются диалектизмы фонетические, словообразовательные, грамматические, семантические, собственно лексические.
Фонетические диалектизмы – слова, которые отличаются от литературных соответствий какими-либо звуками, произношением.
Словообразовательные диалектизмы – слова, отличающиеся от литературных слов словообразовательными средствами – суффиксами, приставками.
Грамматические диалектизмы могут иметь отличия в грамматической системе (например, употребление существительных среднего рода в форме женского – кислая теста).
Лексические диалектизмы – слова, корни которых отсутствуют в литературном языке или имеют свое особое значение.
Мир героев Шукшина – удивительных и неповторимых чудиков – полон переживаний. Эти переживания, острое ощущение любой несправедливости, незаслуженной обиды писатель умело передает языковыми средствами, разговорной и просторечной лексикой. Особый колорит, дух сибирской деревни передают диалектные слова, используемые как в речи персонажей, так и автора. На страницах рассказов мы можем встретить все группы диалектизмов.
Фонетические диалектизмы передают особенности произношения, звукового облика слов различных частей речи: Вот там в углу лежит кошма, ты ее под себя, а куфайку-то под голову сверни; За убивство тебя бог накажет, не люди (рассказ «Охота жить»). Вань, ты бы сейчас аржаных лепешек поел? Горяченьких? – спрашивает Наташка ни с того ни с сего («Далекие зимние вечера»), Да ты скажи честно, испужались может («Дядя Ермолай»), Ох, чижало, кум! Сроду не думал. («Горе»), Да когда с водки хуже бывает, ты чо!; Может, подвалит ишо; Он ить скусный, свеженькой-то (рассказ «Как помирал старик»); Райка тоже пошла с удовольствием хрумтеть сочным разнотравьем («Гоголь и Райка»); Песню? Можно. Я нонешних не знаю («Демагоги»); Поговорим, как жельтмены; Побеседуем, как жельтмены; Дождь, однако, ишо будет; Я тут давеча соснул было, дак заехал этот («Классный водитель»). Отступления в звуковом составе слов наблюдаются только в речи героев и придают ей простоту и естественность.
Словообразовательные диалектизмы имеют один корень с литературным словом, но отличаются приставками или суффиксами: н-р, учительница – учительша: Это вам все учительша рассказывает? («Демагоги»); Завтра зайду к учительше, — сказала мать и тоже строго посмотрела на Ваньку, — узнаю, как он там; березняк – березник: Пойдем в березник, сынок («Далекие зимние вечера»), вместо – заместо: Уж ты будь ему заместо отца, напротив – против: Дядя остановился как раз против того куста, под которым затаился Витька («Племянник главбуха»); свиньи – свиннота: Тут огород пойдет, свиннота разная, куры, гуси – она сроду от них не уедет («Сельские жители»); В круг света вышел дедун сторож («Классный водитель»); На камешек-то. Они еще не такие бывают. Бывают: весь белый, аж просвечивает, а снутри какие-то пятнушки («Солнце, старик и девушка»).
Грамматические особенности могут проявляться в окончаниях существительных, прилагательных, местоимений, глаголов, а также в образовании форм сравнительной степени прилагательных и наречий. Мишка, хошь «Барыню» оторву?; Ох, пускай люди судют, пускай говорят; Теперь уж не остановются; Давай сдвинем обои березки вместе («Далекие зимние вечера»); Давай писать Павлу. А телеграмму анулироваем («Сельские жители»); Платют, видно, за это?; А вода, вона, вишь, какая («Солнце, старик и девушка»); Натворил делов и еще философствует, ходит; Я те полезу! Что ты ему скажешь? («Классный водитель»); Бежи, сейчас рванет! Бежи, дура толстая!; Неужели у тя сердца нету?; Я боюсь, вы напишите, а мне потом стыдно будет перед людями («Гринька Малюгин»). Ну скажите, если уж честно: таких ли хрупких созданиев посылать на эти на земли? («Лида приехала»); Витька с болезненной остротой представил себе, как ходит по ихнему дому этот «неплохой мужик» и зевает («Племянник главбуха»); Сняла бы как-нибудь меня отсудова; У меня Колька тяжельше («Как помирал старик»).
С помощью лексических диалектизмов В. М. Шукшин стремится передать не только особенности речи героев, но и сельский уклад, предметы быта: Голос Наташки, как чистый ручеек, льется в синюю пустоту избы; («Далекие зимние вечера»); В избе тихо, сумрачно и пусто; Девушка пошла из ограды. На улице прислонилась к плетню и заплакала («Солнце, старик и девушка»); Дядя догнал его на дворе за поскотиной («Племянник главбуха»); Я вас провожаю сегодня до хаты («Классный водитель»).
Изба, хата – название жилого помещения, дома, слово изба было распространено на севере России, хата – на юге, Сибирь заселялась в несколько этапов, поэтому можно услышать оба слова. Слова шибко, ужасно, сильно в значении очень также получили широкое распространение на территории Алтайского края, ужасно и сильно – не только в сельской местности, но и среди городских жителей.
Диалектизмы шесток (площадка перед устьем русской печи), полати (в избе: нары для спанья, устраиваемые под потолком между печью и стеной), куть (угол, закуток), домовина (гроб) передают не только особенности сельского уклада, но и дух времени – сейчас эти слова вышли из активного употребления сельских жителей: Ванька заглянул в миску на шестке, в печку. – Пошамать нечего?; Неси в избу. Опять раздешкой выскакиваешь! Обещал завезти Филипп одну лесинку Не знаю, может, завезет, — говорит мать, замешивая в кути тесто. Ванька сосредоточенно смотрит в стол и швыркает носом; Потом Ванька лезет на полати и, едва коснувшись подушки, засыпает («Далекие зимние вечера»); Я ж некрасивый теперь. Вдобавок хворый [больной]; Кремешок это. Это в войну, когда серянок [спичек] не было, огонь из него добывали; На камешек-то. Они еще не такие бывают. Бывают: весь белый, аж просвечивает, а снутри какие-то пятнушки; Внуки-то были, дак у нас шибко весело было; Жил, — сказал мужик. – Вот домовину ему делаю.
Приезжай, — говорит, — мама, шибко я по тебе соскучился; Да шибко уж страшно; Она же вас ужасно любит («Сельские жители»), Хорошая девка была, шибко уж красивая; Петька хотел ухватиться одной рукой за этот камень, но рука соскользнула с его ослизлого бока; Шибко уж неохота было из дома уезжать («Демагоги»); Тут начала терпнуть [неметь] левая рука; И поесть не поем, а курку решим; Найдутся небось [наверное]; А хлеб-то рясный [обильный] («Как помирал старик»).
Писатель включал в произведения о жизни крестьян не только просторечную и разговорную лексику, но и диалектизмы, характерные для говоров Сибири, воссоздавая живую народную речь, естественную и образную, эмоциональную и непринужденную, воспроизводя при этом чувства и переживания героя, отношение и оценку самого автора.
Диалектная лексика употребляется В. М. Шукшиным для изображения местных географических особенностей, специфики быта, помогает охарактеризовать героев, передать индивидуальность речи персонажей, ее достоверность.
Основные понятия, используемые — диалектная лексика, диалектизм.
Особый колорит, дух сибирской деревни передают диалектные слова, используемые как в речи персонажей, так и автора. На страницах рассказов мы можем встретить все группы диалектизмов.
Фонетические диалектизмы передают особенности произношения, звукового облика слов различных частей речи: куфайка, убивство, аржаной, чижало, чо, ишо, скусный, хрумтеть, нонешний, дак.
Словообразовательные диалектизмы имеют один корень с литературным словом, но отличаются приставками или суффиксами: н-р, учительница – учительша; березняк – березник, вместо – заместо, напротив – против; дед – дедун, изнутри – снутри, пятнышки — пятнушки.
Грамматические особенности: хошь, судют, остановются; те (тебе), бежи, у тя (у тебя), людями, созданиев, ихнему.
С помощью лексических диалектизмов В. М. Шукшин стремится передать не только особенности речи героев, но и сельский уклад, предметы быта: изба; плетень, поскотина, хата, шесток, полати, куть, домовина и др.
Писатель включал в произведения о жизни крестьян не только просторечную и разговорную лексику, но и диалектизмы, характерные для говоров Сибири, воссоздавая живую народную речь, естественную и образную, эмоциональную и непринужденную, воспроизводя при этом чувства и переживания героя, отношение и оценку самого автора.