Самый короткий рассказ зощенко

Если бы у Коли и Оли спросили в тот день: «Какой самый короткий месяц в году?», — они бы не задумываясь ответили: «Медовый». Только через четыре месяца после его начала, когда у Оли наконец впервые возникла потребность в платье (во всяком случае, в выходном), они с Колей вышли из своей комнаты в общежитии, держа в руках отрез крепдешина, купленный молодым на свадьбу в складчину всеми студентами и преподавателями родного техникума, и направились к дамскому портному Перельмутеру.

В тот день Коля точно знал, что его жена — самая красивая женщина в мире, Оля точно знала, что ее муж — самый благородный и умный мужчина, и оба они совершенно не знали дамского портного Перельмутера, поэтому не задумываясь нажали кнопку его дверного звонка.

— А-а!.. — закричал портной, открывая им дверь. — Ну наконец-то! — закричал этот портной, похожий на композитора Людвига ван Бетховена, каким гениального музыканта рисуют на портретах в тот период его жизни, когда он сильно постарел, немного сошел с ума и сам уже оглох от своей музыки.

— Ты видишь, Римма? — продолжал Перельмутер, обращаясь к кому-то в глубине квартиры. — Между прочим, это клиенты! И они все-таки пришли! А ты мне еще говорила, что после того, как я четыре года назад сшил домашний капот для мадам Лисогорской, ко мне уже не придет ни один здравомыслящий человек!

— Мы к вам по поводу платья, — начал Коля. — Нам сказали…

— Слышишь, Римма?! — перебил его Перельмутер. — Им сказали, что по поводу платья — это ко мне. Ну слава тебе, Господи! Значит, есть еще на земле нормальные люди. А то я уже думал, что все посходили с ума. Только и слышно вокруг: «Карден!», «Диор!», «Лагерфельд!»… Кто такой этот Лагерфельд, я вас спрашиваю? — кипятился портной, наступая на Колю. — Подумаешь, он одевает английскую королеву! Нет, пожалуйста, если вы хотите, чтобы ваша жена в ее юном возрасте выглядела так же, как выглядит сейчас английская королева, можете пойти к Лагерфельду!..

— Мы не можем пойти к Лагерфельду, — успокоил портного Коля.

— Так это ваше большое счастье! — в свою очередь успокоил его портной.

— Потому что, в отличие от Лагерфельда, я таки действительно могу сделать из вашей жены королеву. И не какую-нибудь там английскую! А настоящую королеву красоты! Ну, а теперь за работу… Но вначале последний вопрос: вы вообще знаете, что такое платье? Молчите! Можете не отвечать. Сейчас вы мне скажете: рюшечки, оборочки, вытачки… Ерунда! Это как раз может и Лагерфельд. Платье — это совершенно другое.

Платье, молодой человек, это прежде всего кусок материи, созданный для того, чтобы закрыть у женщины все, на чем мы проигрываем, и открыть у нее все, на чем мы выигрываем. Понимаете мою мысль?

Допустим, у дамы красивые ноги. Значит, мы шьем ей что-нибудь очень короткое и таким образом выигрываем на ногах. Или, допустим, у нее некрасивые ноги, но красивый бюст. Тогда мы шьем ей что-нибудь длинное. То есть закрываем ей ноги. Зато открываем бюст, подчеркиваем его и выигрываем уже на бюсте. И так до бесконечности… Ну, в данном случае, — портной внимательно посмотрел на Олю, — в данном случае, я думаю, мы вообще ничего открывать не будем, а будем, наоборот, шить что-нибудь очень строгое, абсолютно закрытое от самой шеи и до ступней ног!

— То есть как это «абсолютно закрытое»? — опешил Коля. — А… на чем же мы тогда будем выигрывать?

— На расцветке! — радостно воскликнул портной. — Эти малиновые попугайчики на зеленом фоне, которых вы мне принесли, по-моему, очень симпатичные! — И, схватив свой портняжный метр, он начал ловко обмерять Олю, что-то записывая в блокнот.

— Нет, подождите, — сказал Коля, — что-то я не совсем понимаю!.. Вы что же, считаете, что в данном случае мы уже вообще ничего не можем открыть? А вот, например, ноги… Чем они вам не нравятся? Они что, по-вашему, слишком тонкие или слишком толстые?

— При чем здесь… — ответил портной, не отрываясь от работы. — Разве тут в этом дело? Ноги могут быть тонкие, могут быть толстые. В конце концов, у разных женщин бывают разные ноги. И это хорошо! Хуже, когда они разные у одной…

— Что-что-что? — опешил Коля.

— Может, уйдем отсюда, а? — спросила у него Оля.

— Нет, подожди, — остановил ее супруг. — Что это вы такое говорите, уважаемый? Как это — разные?! Где?!

— А вы присмотритесь, — сказал портной. — Неужели вы не видите, что правая нога у вашей очаровательной жены значительно более массивная, чем левая. Она… более мускулистая…

— Действительно, — присмотрелся Коля. — Что это значит, Ольга? Почему ты мне об этом ничего не говорила?

— А что тут было говорить? — засмущалась та. — Просто в школе я много прыгала в высоту. Отстаивала спортивную честь класса. А правая нога у меня толчковая.

— Ну вот! — торжествующе вскричал портной. — А я о чем говорю! Левая нога у нее нормальная. Человеческая. А правая — это же явно видно, что она у нее толчковая. Нет! Этот дефект нужно обязательно закрывать!..

— Ну допустим, — сказал Коля. — А бюст?

— И этот тоже.

— Что — тоже? Почему? Мне, наоборот, кажется, что на ее бюсте мы можем в данном случае… это… как вы там говорите, сильно выиграть… Так что я совершенно не понимаю, почему бы нам его не открыть?

— Видите ли, молодой человек, — сказал Перельмутер, — если бы на моем месте был не портной, а, например, скульптор, то на ваш вопрос он бы ответил так: прежде чем открыть какой-либо бюст, его нужно как минимум установить. Думаю, что в данном случае мы с вами имеем ту же проблему. Да вы не расстраивайтесь!

Подумаешь, бюст! Верьте в силу человеческого воображения! Стоит нам правильно задрапировать тканью даже то, что мы имеем сейчас, — и воображение мужчин легко дорисует под этой тканью такое, чего мать-природа при всем своем могуществе создать не в силах. И это относится не только к бюсту. Взять, например, ее лицо. Мне, между прочим, всегда было очень обидно, что такое изобретение древних восточных модельеров, как паранджа…

— Так вы что, предлагаете надеть на нее еще и паранджу? — испугался Коля.

— Я этого не говорил…

— Коля, — сказала Оля, — давай все-таки уйдем.

— Да стой ты уже! — оборвал ее муж. — Должен же я, в конце концов, разобраться… Послушайте… э… не знаю вашего имени-отчества… ну, с бюстом вы меня убедили… Да я и сам теперь вижу… А вот что если нам попробовать выиграть ну, скажем, на ее бедрах?

— То есть как? — заинтересовался портной. — Вы что же, предлагаете их открыть?

— Ну зачем, можно же, как вы там говорите, подчеркнуть… Сделать какую-нибудь вытачку…

— Это можно, — согласился портной. — Только сначала вы мне подчеркнете, где вы видите у нее бедра, а уже потом я ей на этом месте сделаю вытачку. И вообще, молодой человек, перестаньте морочить мне голову своими дурацкими советами! Вы свое дело уже сделали. Вы женились. Значит, вы и так считаете свою жену самой главной красавицей в мире. Теперь моя задача — убедить в этом еще хотя бы нескольких человек. Да и вы, барышня, тоже — «пойдем отсюда, пойдем»! Хотите быть красивой — терпите! Все. На сегодня работа закончена. Примерка через четыре дня.

Через четыре дня портной Перельмутер встретил Колю и Олю прямо на лестнице. Глаза его сверкали.

— Поздравляю вас, молодые люди! — закричал он. — Я не спал три ночи. Но, знаете, я таки понял, на чем в данном случае мы будем выигрывать. Кроме расцветки, естественно. Действительно на ногах! Да, не на всех. Правая нога у нас, конечно, толчковая, но левая-то — нормальная. Человеческая! Поэтому я предлагаю разрез. По левой стороне. От середины так называемого бедра до самого пола. Понимаете?

А теперь представляете картину: солнечный день, вы с женой идете по улице. На ней новое платье с разрезом от Перельмутера. И все радуются! Окружающие — потому что они видят роскошную левую ногу вашей супруги, а вы — потому что при этом они не видят ее менее эффектную правую! По-моему, гениально!

— Наверное… — кисло согласился Коля.

— Слышишь, Римма! — закричал портной в глубину квартиры. — И он еще сомневается!..

Через несколько дней Оля пришла забирать свое платье уже без Коли.

— А где же ваш достойный супруг? — спросил Перельмутер.

— Мы расстались… — всхлипнула Оля. — Оказывается, Коля не ожидал, что у меня такое количество недостатков.

— Ах вот оно что!.. — сказал портной, приглашая ее войти. — Ну и прекрасно, — сказал этот портной, помогая ей застегнуть действительно очень красивое и очень идущее ей платье. — Между прочим, мне этот ваш бывший супруг сразу не понравился. У нас, дамских портных, на этот счет намётанный глаз. Подумаешь, недостатки! Вам же сейчас, наверное, нет восемнадцати. Так вот, не попрыгаете годик-другой в высоту — и обе ноги у вас станут совершенно одинаковыми. А бедра и бюст… При наличии в нашем городе рынка «Привоз»… В общем, поверьте мне, через какое-то время вам еще придется придумывать себе недостатки. Потому что, если говорить откровенно, мы, мужчины, женскими достоинствами только любуемся. А любим мы вас… я даже не знаю за что. Может быть, как раз за недостатки. У моей Риммы, например, их было огромное количество. Наверное, поэтому я и сейчас люблю ее так же, как и в первый день знакомства, хотя ее уже десять лет как нету на этом свете.

— Как это нету? — изумилась Оля. — А с кем же это вы тогда все время разговариваете?

— С ней, конечно! А с кем же еще? И знаете, это как раз главное, что я хотел вам сказать про вашего бывшего мужа.
Если мужчина действительно любит женщину, его с ней не сможет разлучить даже такая серьезная неприятность, как смерть! Не то что какой-нибудь там полусумасшедший портной Перельмутер…
А, Римма, я правильно говорю?

© Георгий Голубенко

Рассказы для сценок или прочтения можно выбрать произвольно. Действующие лица: Ведущий. Ведущая. Чтец. Участники сценки «В больнице»: Больной. Толстый больной. Гражданка в платке. Врач. Медсестра. Отец. Мать. Девочка.

Предварительная подготовка. Разучивается инсценировка. Для исполнителей хорошо использовать элементы костюмов — белые халаты для врача и медсестры, платок для гражданки. Для изображения толстого больного исполнителю можно подложить за щеки комки ваты. В качестве иллюстраций к рассказам М. Зощенко также можно использовать отрывки из фильмов режиссера Л. Гайдая «Не может быть» и «За спичками».

Перед зрителями появляются Ведущий и Ведущая.

Ведущая. Вы знаете, ребята, какой случай однажды состоялся в медицинской практике?

Ведущий. А что такое, что случилось?

Ведущая. В тридцатые годы XX века к одному Санкт-Петербургскому врачу пришел на прием примечательный пациент.

Ведущий. А что же в нем было такого примечательного?

Ведущая. У него был очень угрюмый вид. Пациент пожаловался врачу на то, что не может найти средства против уныния.

Ведущий. Да, это, действительно, противно, когда у тебя постоянно унылое настроение. И что посоветовал ему врач?

Ведущая. Врач внимательно осмотрел посетителя и не нашел у него ни одной болезни, кроме постоянной хандры. Тогда он посоветовал пациенту читать веселые книжки, такие, от которых, даже если не хочешь, все равно захохочешь. «Вот, например, — сказал врач, — я очень часто для того, чтобы поднять настроение, читаю смешные рассказы писателя Михаила Зощенко. И вам советую купить его книжку».

Ведущий. А что, дельный совет. Ведь Михаил Зощенко до сих пор считается одним из самых веселых писателей. Я думаю, что пациент последовал совету врача и выздоровел.

Ведущая. А вот и нет, ты ошибаешься.

Ведущий. Неужели пациент отказался читать смешные рассказы?

Ведущая. Да.

Ведущий. А почему?

Ведущая. Ты не поверишь, пациент ответил врачу: «Мне эти рассказы не помогут. Потому что я сам и есть Михаил Зощенко».

Ведущий. Вот необычный случай. Писатель-юморист Зощенко и был тем самым угрюмым посетителем больным! А читая его рассказы, об этом ни за что не догадаешься.

Ведущая. Вот таким необычным человеком был Михаил Зощенко. На его долю выпала слава, которая редко посещает литераторов при жизни. А ведь когда он творил, журналы отчаянно спорили из-за того, кому принадлежит право первым публиковать его рассказы. Выпускать его книги было честью почти каждого издательства. Потому что издатели знали: книги Зощенко будут раскуплены в считанные дни. Кроме того, рассказы писателя часто исполнялись с эстрады ведущими артистами того времени. И наградой за их исполнение был оглушающий хохот зрителей.

Ведущий. Да, известность этого писателя была, прямо скажем, легендарной. Его многие знали в лицо, по улицам ему ходить было очень нелегко, так как за ним начинал идти буквально шлейф восторженных поклонников. Ежедневно почтальоны приносили ему пачки писем, его телефон надрывался от огромного числа звонков. Вот это популярность! А как писатель достиг ее? Может быть, он закончил какое-то престижное учебное заведение, где его научили так здорово сочинять маленькие смешные рассказы?

Ведущая. А вот давай послушаем его послужной список, в котором он рассказывает о некоторых датах своей жизни. В 1927 году в Санкт-Петербурге издавался веселый журнал под названием «Бегемот». И вот сотрудники этого журнала решили выпустить сатирическую энциклопедию с перечнем всех авторов, которые издавались в журнале «Бегемот». Эту энциклопедию они, конечно же, назвали «Бегемотник». Для «Бегемотника» Зощенко написал свою шуточную автобиографию.

Появляется Чтец.

Чтец. Я родился в 1895 году. В прошлом столетии! Это меня ужасно огорчает. Я родился в XIX веке! Должно быть, поэтому у меня нет достаточной вежливости и романтизма к нашим дням: я — юморист. Я не знаю даже, где я родился. Или в Полтаве, или в Петербурге. В одном документе сказано так, в другом — этак. По-видимому, один из документов — «липа». Который из них «липа», угадать трудно, оба сделаны плохо… Профессий у меня было очень много… Комендант почт и телеграфа, агент уголовного розыска, инструктор по кролиководству и куроводству, постовой милиционер, сапожник.

Сейчас у меня биография скудная. Писатель. Кажется, это последняя профессия в моей жизни. Мне жаль, что я остановился на этой профессии. Это очень плохая профессия, черт ее побери! Самая плохая из 12-ти, которые я знаю. (Уходит.)

Ведущая. Вот такая авторская скромность была у этого писателя. А ведь в литературу он пришел уже с огромным опытом. Несмотря на молодость, Зощенко успел два года побывать на фронтах Первой мировой войны, участвовать во многих боях, получить четыре боевых ордена и чин штабс-капитана. Да и годы его юности пришлись на очень беспокойное время: передел страны, несколько государственных переворотов, голод, холод, тиф, поиски своего места в жизни. И, наконец, писательская слава, которой искренне наградил его читатель.

Ведущий. А знаешь, когда я читаю рассказы Михаила Зощенко, меня всегда удивляет язык, которым он писал. В языке этого писателя не найдешь многострочных фраз с большим числом придаточных предложений. Его фразы — короткие, рубленые. Мне даже всегда вспоминаются слова другого писателя — Чехова, который сказал, что краткость — сестра таланта.

Ведущая. Короткая фраза — огромное достижение художественного приема Зощенко. Он сам об этом говорил так: «Я пишу очень сжато. Фраза у меня короткая, доступная бедным. Может быть, поэтому у меня так много читателей». Да ведь и сюжеты рассказов Михаила Зощенко тоже просты и бесхитростны. Вспомните хотя бы смешную кинокомедию, которая называется «Не может быть», снятую по рассказам Зощенко. Кто помнит, о чем в ней говорится?

Ведущий. Я помогу нашим зрителям. Комедия состоит из экранизаций нескольких коротких сюжетов. В одном из них описывается переполох в доме мелкого жулика по фамилии Горбушкин, когда его по ошибке забирают в милицию.

Ведущая. А в другой истории жених не мог узнать на свадьбе собственную невесту. Потому что в загсе, когда он с ней расписывался, она была в шубке и шапочке. Это очень смешная комедия. Жаль, что она вышла после смерти писателя. Думаю, он экранизациями своих рассказов был бы весьма доволен.

Ведущий. Давайте перечислим еще несколько сюжетов, использованных Зощенко в качестве основы его рассказов. Например, в рассказе «На живца» одна бабушка захотела поймать жулика в трамвае и для этого стала с собой возить повсюду фальшивый пакет, набитый тряпьем. Все ждала, когда жулик попадется, чтобы его за руку поймать.

Ведущая. А вот в рассказе «Богатая жизнь» один гражданин вдруг выиграл пять тысяч золотом, а вся его жизнь, наоборот, вкривь и вкось пошла. Потому что они всей семьей эти деньги караулили.

Ведущий. В рассказе «Аристократка» слесарь повел даму в театр, но ему не хватило денег, чтобы угостить ее пирожными в буфете.

Ведущая. В рассказе «Стакан» описывается случай, когда разгорелось судебное дело из-за треснувшего стакана.

Ведущий. А теперь посмотрим инсценировку… (называет рассказ.)

Идет показ инсценировки.

Ведущая. Необычный язык писателя, о котором мы говорили, можно с полным правом назвать собирательным. Кажется, что писатель многие годы внимательно вслушивался в окружающие его разговоры, а потом запечатлел их на бумаге. Когда писателя спрашивали, как ему удается создавать характерный язык почти каждого персонажа, он признавался: «Быть может, я немного утрировал, чтоб это было сатирично». Читая рассказы Зощенко, представляешь себе, что их создавал человек, которого можно в любую минуту увидеть радом с собой в кухне, в бане, в трамвае. Действия многих его рассказов, особенно — ранних, происходят в коммунальных квартирах, где люди постоянно сталкиваются с разными жилищными проблемами.

Чтец читает отрывок из рассказа «Нервные люди».

Ведущая. Другие рассказы Михаила Зощенко высмеивают глупость, которую рождает высокая должность чиновника. А вот есть у него рассказ о том, как ребята придумали хорошую игру — давать прохожим правильные подсказки. Послушаем, как они это делали.

Чтец читает отрывок из рассказа «Хорошая игра».

Ведущий. Зощенко не просто высмеивал человеческие недостатки. Он пытался помощь людям перемениться в лучшую сторону. А для этого надо было показать, что такие качества, как хамство и грубость, глупость и грубость, вовсе не являются достоинствами. Сам Зощенко утверждал, что человеку надо помочь оказаться от «пошлых навыков и инстинктов». И если читатель будет смеяться над таким героем, он почувствует свои недостатки и не захочет быть на него похожим. Это стремление Зощенко очень чутко уловил самый крупный писатель того времени А. М. Горький. Он написал автору коротких веселых рассказов такие теплые слова: «Юмор ваш я ценю высоко, своеобразие его для меня, да и для множества грамотных людей, бесспорно, так же, как бесспорна его «социальная педагогика». Социальной педагогикой Горький как раз назвал умение Зощенко иронично показать многие человеческие недостатки.

Ведущая. Знаешь, иногда читаешь смешной рассказ, а при этом думаешь: как же трудно такую вещь написать. Короткий, на 2-3 страницы сюжет, написанный запоминающимися невероятно смешными фразами, а настроение тебе поднимет на несколько дней. Только, как мне кажется, большинство писателей-юмористов объединяет одно: они с трудом доказывали свое право вообще называться писателями.

Ведущий. Действительно, это так. Не повезло в этом смысле и Зощенко. Ведь писателя часто критиковали за зубоскальство, говорили, что он не к той теме обратился: писал бы лучше про трудовых героев, а не сыпал на головы читателям мелкие бытовые неурядицы. Зощенко такую критику, конечно, тоже читал, и она его очень обижала. «Чертовски ругают, — писал он в очередном ответе на критику, — Ругают за мещанство… Тему путают с автором». Действительно, критики не понимали многого. Например, как можно, опираясь лишь на тему городских неурядиц, много лет и даже десятилетий неустанно находить темы для творчества. Как пронести через десятилетия боевой дух борьбы с тем самым мещанством, которое несправедливо приписывали самому автору. Думаю, как и у всякого талантливого человека, у Зощенко было много завистников, которые и донимали его своей глупой критикой. Например, писали, что Зощенко — «хулиган и подонок, глумящийся над советскими людьми».

Ведущая. Да, злые завистники не унимались, и критика Зощенко стала нестерпимой. Вершиной издевательства над писателем можно назвать постановление 1946 года, в котором Зощенко был исключен из Союза писателей. В постановлении была совершенно нелепая аргументация: «Членами Союза писателей могут быть писатели, стоящие на платформе советской власти и участвующие в социалистическом строительстве». Только спустя семь лет Зощенко был восстановлен в Союзе писателей. На целых семь лет он был лишен права публиковать свои замечательные рассказы и повести, его книги не издавались. Тогда писатель занялся переводами с других языков. И вот парадокс: в это время он перевел с финского языка юмористическую книжку писателя Майю Лассила «За спичками».

Ведущий. Я знаю, о чем ты хочешь сказать. Спустя много лет, когда писателя уже не было в живых, по этой книге также была поставлена смешная кинокомедия «За спичками», которую многим из нас довелось смотреть.

Можно показать отрывок из фильма «За спичками».

Ведущая. Но мы сейчас говорим о маленьких рассказах Зощенко, а ведь он был автором большого числа и произведений в других жанрах — повестей, пьес, киносценариев. Жаль, правда, что в годы Великой Отечественной войны, когда писатель был эвакуирован в Алма-Ату, часть его архива безвозвратно исчезла. Зато Зощенко очень гордился успехами театральных постановок, сделанных по его комедийным пьесам. Одна такая комедия под названием «Парусиновый портфель» была поставлена в Ленинградском драматическом театре и только за театральный сезон 1945 — 1946 гг. выдержала 200 представлений.

Ведущий. После 1953 года, когда Михаил Михайлович был восстановлен в Союзе писателей, он много работал в популярных журналах «Крокодил» и «Огонек».

Ведущая. Да, книги, которые написаны с хорошим пониманием смешного, всегда ценятся нашим читателем. По этой простой причине до сих пор люди любят веселые книги Михаила Зощенко.

4 января 2022 в 13:19

Вы считаете, как и все, что Конан Дойль написал только 56 рассказов и четыре романа?

О, тогда мне есть чем вас удивить, потому что существует необычайный 57-й рассказ, который отдельно не входил ни в одно из известных собраний его сочинений.

И, почти наверняка, никогда не переводился. Вы сейчас первыми о нем узнаете, ибо находится он в совершенно необычайной библиотеке.

Но расскажу все по порядку.

Начало 20-х в Британии было трудным и отчаянным временем. Сотни тысяч жизней бездарно сгинули в полях Фландрии и Франции. С карты Европы исчезло несколько империй. Монархическое правление виделось пережитком. После отречения и убйства императора России и падения Австро-Венгерской монархии качнулся под Георгом Пятым и британский трон: усиливались республиканские настроения, от короля требовали отречения. Экономика — в упадке. Появились явные предвестники распада самой крупной империи в мировой истории, расширявшейся более чем двести лет. Более того — многим становилось ясно, что рушится весь европейский миропорядок, сложившийся примерно со времени объединенной победы над неистовым корсиканцем.

Видео дня

И как же решают в британской монархии 1921 года противостоять нарастанию энтропии?

Удивительно: сделать кукольный дом! Запечатлеть уходящее.

Феноменально несчастливая в браке внучка королевы Виктории, принцесса Мария Луиза Шлезвиг-Голштейнская, решила порадовать подругу детства королеву Марию (жену английского короля Георга Пятого) уникальным подарком — самым большим и великолепным кукольным домом на свете.

Она связалась с другом и архитектором сэром Эдвином Лютьеном, и тот сразу увидел изумительный (философский и деловой!) потенциал этой идеи. Три года лучшие художники, краснодеревщки, ювелиры, плотники проектировали и создавали эту изумительную “кукольную” резиденцию.

Что такое кукольный дом? Есть в этой идее что-то будоражащее и умиротворяющее одновременно. Это полностью подвластный тебе маленький мир, это та иллюзия контроля и предсказуемости, которые невозможны в реальном мире. Но не только. Первая мировая война показала необычайную хрупкость того, что считалось незыблемым. С германских цеппелинов впервые сбрасывали бомбы на Лондон: в Великой войне впервые стерлась граница между “театром войны” и тылом — безопасности, когда война, не осталось ни для кого…

“Я создавал то, что переживет всех нас и понесет в будущее и в незнакомый грядущий мир то, как мы жили. Это уменьшенная копия нашего уходящего мира”, — писал сэр Эдвин в 1921 году, охваченный понятным эсхатологическим чувством.

Фасад имитировал обманчиво воздушную георгианскую неоклассику Кристофера Рена (имитация портландского камня) и на шарнирах поднимался вверх, чтобы видны были интерьеры комнат.

Все там было настоящим, в масштабе 1:12.

Проведено электричество и водопровод, работали лифты. Известных художников попросили расписать потолки и исполнить миниатюрные копии. В комнатах прислуги — чудо техники: пылесос и швейная машинка “Зингер”. На кухне — точные копии баночек с джемом, кофе, крошечные бутылочки шампанского Veuve Clicquot (да-да, самая знаменитая веселая вдова на свете!), печений McVities ( с логотипами производителей, многие благополучно процветают и сейчас!), машины для гаража изготовили на заводах Rolls Royce, ювелиры фирмы Cartier изготовили каминные и напольные часы. Знаменитый ландшафтный художник разработала дизайн сада и сам Густав Холст написал музыку для миниатюрных нот на рояле…

Дом получился таким изумительным, что стал сенсацией на Выставке Искусств и Ремесел Британской Империи 1924 года. Для производителей, поставивших копии своих товаров с хорошо различимыми логотипами, это также явилось прекрасной рекламой. Выставку посетило более двух миллионов человек. Люди выходили воодушевленные: если в стране еще умеют делать такие удивительные по мастерству и практической бесполезности вещи, не все еще пропало!

Самое необычайное в домике — библиотека! Здесь настоящее все: копии картин, и росписи, и гобелены, и мраморный камин, и персидский ковер, и глобус, и книги! Да, все это крошечные фолианты с сокращенными текстами Библии, Шекспира, Диккенса. Королева Мария могла достать их с полки и полистать под лупой. Всем известным британским авторам были заказаны миниатюрные произведения для этой библиотеки. Для них писали — Томас Харди, М. Джеймс, Эдит Уортон, Олдос Хаксли, Редьярд Киплинг и многие другие. Понятно, что отказались только Вирджиния Вульф и Бернард Шоу. Их не стали уговаривать. А вот Конан Дойль согласился. Он написал самый короткий рассказ “Как Уотсон научился трюку” (если перевести дословно). И еще замечательно, что книга эта рукописная. Рука самого Конан Дойля.

Конечно, я купила ее миниатюрную копию.

Вот мой (неотредактированный) перевод этого самого маленького рассказа о Уотсоне и Холмсе.

“Уотсон внимательно следил за своим компаньоном с тех самых пор, как тот уселся за стол завтракать. Холмс поднял глаза и увидел его взгляд.

—Так, Уотсон, о чем Вы думаете?”- спросил он.

—О Вас.

—Обо мне?

—Да, Холмс. Я думал о том, как банальны все Ваши трюки и как удивительно, что они продолжают вызывать интерес у публики.

—Совершенно с Вами согласен, — сказал Холмс. — Более того, припоминаю, что и сам говорил нечто подобное.

—Вашему методу, — сказал Уотсон резко, — Не так уж трудно научиться!

—Вне всякого сомнения, — с улыбкой ответил Холмс- Может, Вы и сами приведете пример такого метода размышлений.

—С удовольствием, — сказал Уотсон. — И могу сказать, что Вы были чем-то озабочены, когда одевались сегодня утром.

—Прекрасно! — сказал Холмс,- Как Вы об этом догадались?

—Вы обычно довольно аккуратны, а тут забыли побриться.

—Боже мой! Это действительно проницательно, — сказал Холмс, — Я и понятия не имел, что Вы такой одаренный ученик! Осталось ли нечто еще, что не смогло укрыться от Вашего орлиного глаза?

—Да, Холмс. У Вас есть клиент по фамилии Барроу, дело которого Вам не удалось распутать.

—Боже мой, как Вы об этом узнали?

—Я видел конверт с этим именем. Вы открыли его, издали стонущий звук и поглубже засунули конверт в карман, с гримасой боли на лице.

—Восхитительно! Вы очень наблюдательны.

—Опасаюсь, Холмс, что Вы также занялись финансовыми спекуляциями.

—И как Вам удалось догадаться, Уотсон?

—Вы открыли газету на биржевой странице и издали громкий, заинтересованный возглас.

—Что ж, это очень умнО, Уотсон. Что-нибудь еще?

—Да, Холмс, вместо своего халата Вы надели черный сюртук, это говорит о том, что Вы ожидаете визита кого-то довольно важного.

—Что-нибудь еще?

— Я не сомневаюсь, Холмс, что нашел бы и еще, но я привожу только несколько этих пунктов, чтобы доказать: есть и другие люди в мире, столь же проницательные, что и Вы.

—Есть и не столь же проницательные, — сказал Холмс- Признаюсь, Уотсон, их не так уж много, но я должен включить и Вас в их число.

—Что Вы имеете в виду, Холмс?

—То, мой дорогой друг, что Ваши заключения не так удачны, как мне бы хотелось.

—Вы хотите сказать, что я ошибся.

— Боюсь, что так. Давайте рассмотрим каждый пункт. Я не побрился, потому что отправил бритву точильщику. И надел сюртук, потому что у меня, к несчастью, был назначен визит к дантисту. Его зовут Барлоу, письмо было от него, оно подтверждало назначенное время. Страница о крикете в газете идет рядом с финансовой, и я проверил, как сыграла команда Саррея против Кента. Но, продолжайте, Уотсон, продолжайте! Это довольно банальный трюк и, я уверен, вскоре Вы его освоите!

The end”

“Кукольный” дом королевы Марии выставлен в Виндзорской крепости хрупким апофеозом ушедшей эпохи, в его окнах горят крошечные люстры, слышится призрачная музыка…

Домику почти сто лет.

Хрупкое пережило то, что казалось незыблемым…

Ах, как часто мы столь же проницательны о будущем, как и старый, добрый Уотсон)))