Сайт неволиной елены александровны итоговое сочинение на максимум

Что такое внутренний мир человека?!

Аргументы к сочинению «Что такое внутренний мир человека?»

В романе Пушкина «Евгений Онегин» Татьяна Ларина – девушка с богатым внутренним миром. Она воспитана на качественной литературе, поэтому так же рассчитывает на судьбоносную встречу с героем «своего романа». Татьяна задумчива и молчалива, но ее душа разукрашена яркими красками, что отмечает сам Евгений, предпочитая ее ветреной и пустой Ольге.

В комедии Фонвизина «Недоросль» Простакова решает женить своего невежественного сына Митрофана на наследнице богатства Стародума – Софье. В отличие от Митрофана, девушка благоразумна и добродетельна. Характер героини ясно говорит об ее внутреннем мире, насыщенном истинными ценностями. Поэтому в финале она обретает счастье, а семейство Простаковых становится таким же бедным внешне, как и внутренне.

Свой внутренний мир можно выразить в творчестве, как и поступил Жуковский, написав элегию «Море». Очарованный лирический герой стоит на берегу и любуется стихией. Именно в ней и раскрывается душа поэта: как и все земное, море тянется к небу, так и дух истинного творца парит над суетой. Это одна из глубоких тайн самой стихии и человека.

Внутренний мир человека может быть скрыт в его переживаниях. В повести Карамзина «Бедная Лиза» главная героиня живет своими чувствами. Вместе с природой девушка расцветает, когда ощущает себя счастливой благодаря любимому Эрасту. Однако избранник покидает Лизу, чего она не может пережить, и бросается в воду. Для девушки любовь и верность святы, это и есть свидетельство богатства ее души, которого ее избранник не увидел в крестьянке.

Внешний мир человека и порывы его души могут абсолютно отличаться. Герой поэмы Лермонтова «Мцыри» живет в монастыре, а сам мечтает о свободе и возвращении на отчизну. Его душа раскрывается за три дня во время побега. Встреча с грузинкой, бескрайними просторами и битва с барсом обогатили внутренний мир юноши, как целая жизнь на воле.

Порой сущность человека проявляется в ситуациях, когда он способен выиграть что-либо из сложившихся обстоятельств. Так действует Хлестаков, главный герой комедии Гоголя «Ревизор», когда, уже свыкнувшись с ролью проверяющего, начинает брать взятки. А лень и нежелание чиновников работать полностью раскрывают внутренний мир власть имущих. Поступки говорят о людях больше, чем слова и обещания.

(Верность – достоинство внутреннего мира. Вспоминая плач Ярославны из произведения «Слово о полку Игореве», мы представляем и восхищаемся характером русской девушки, которая ждет своего супруга, призывая природу помочь ему. Даже не получая известий, она верит в благосклонность судьбы и не отворачивается от трудностей и испытаний, встречающихся на ее

Древние греки считали, что у каждого олимпийского бога есть свое предназначение и духовное содержание. К примеру, Афродита – богиня любви, а Гера – покровительница брака.

Раз внутренний мир должен быть у человека, то, конечно, он есть и у богов, поэтому люди полагали, что у каждого «олимпийца» свое качество характера. Например, бог торговли Гермес хитер и ловок.

Внутренний мир может проявляться не только в реальности, но и в фантазиях и снах. Прямо как у героини Льюиса Кэролла из сказки «Алиса в стране чудес». Девочка встречается с необычными персонажами – Чеширским Котом, Гусеницей, Белым Кроликом и другими. Страна чудес и есть внутренний мир ребенка, который так важно сохранить взрослому человеку.

Свои заветные мечты воплотил эксцентричный кондитер Вилли Вонка в произведении Роальда Даля «Чарли и шоколадная фабрика». Вонка – взрослый ребенок, поэтому его фабрика стала настоящим отражением его внутреннего потаенного мира в реальности. Вложив всю душу в создание завода, кондитер Вилли Вонка открылся людям с самой привлекательной стороны.

Примеры из жизни

Внутренний мир может выражаться не только в характере, но и в творчестве.

Любуюсь на картины нидерландского художника Винсента Ван Гога, мы можем рассмотреть частицы его души, изящно нарисованные мазками. Ван Гог – самоучка, он принимал отзывы критиков слишком близко к сердцу, хотя его самовыражение встретило многочисленных поклонников. Видя его «Ботинок», мы понимаем, что живописец выразил усталость и разочарование, а не просто изобразил обувь.

Выворачивать душу наизнанку можно и музыкальным языком, как это делают многие артисты. Британская рок-группа The Bea­t­les неслучайно влюбила миллионы людей в себя и свои песни. Большому успеху послужила не только форма, но и содержание треков. Музыканты открывали слушателям свой внутренний мир, поэтому были так тепло приняты публикой.

Уолт Дисней не только поделился своим дарованием в мультфильмах, но и воплотил свои идеи в жизнь. Дисней порадовал миллиарды детей и взрослых воплощением своих фантазий, даря миру сказочных персонажей, оживших в парке развлечений.

Внутренний мир Уолта Диснея перевернул реальный мир каждого из нас.

При первом знакомстве с людьми я, например, не открываюсь им сразу. Поначалу они видят лишь внешность, а со временем, когда я начинаю делиться своими впечатлениями, историями, интересами, они замечают во мне личность. Только доверяясь близким людям, я раскрою им свои тайны и, тем самым, приглашу их посетить свой внутренний мир, словно парк аттракционов.

Не так давно я познакомилась с девочкой, которая рассказала мне, что, когда она читает стихотворение или любой другой текст, периодически она представляет, какой цвет присущ каждой букве. Букву «А» она видит только в черном цвете, а букву «И», к примеру, исключительно в красном. Немного приоткрыв дверь в ее воображение, я поняла, что у этого человека богатый внутренний мир.

Многие в детстве давали имена своим игрушкам. Что это, если не наш собственный внутренний мир? Сопоставляя отдельную группу игрушек, мы представляли их семьей, устраивали им встречи и строили их планы на жизнь.

Наше воображение и есть внутренний мир, поэтому еще с самого раннего возраста любой человек интересен своей душой.

Мечты – это неотъемлемая часть внутреннего мира человека. Одна девочка рассказала мне, что хотела научиться петь и танцевать. В детстве ее сценой была комната, микрофоном – расческа, а зрителями – ее отражение в зеркале. Со временем она решила, что пора всерьез заняться любимым делом. Сейчас она занимается вокалом и танцами и радуется тому, что не оставила частичку своего мира у себя в комнате, а попробовала реализовать ее.

Мой папа говорил, что с детства представлял себе некий образ своей возлюбленной: супруга должна увлекаться тем же, чем и он сам. На историческом факультете он встретил мою маму и сразу влюбился. Папа понял, что она — та самая девушка из представленного им мира. Только ему повезло встретить ее в реальной жизни. Так что не надо бояться своего внутреннего «Я», нужно дать ему волю раскрыться.

Сны – важнейший элемент внутреннего мира человека.

Помню, мне снилось, что обратная сторона Луны покрыта белым шоколадом, а рядом было глубокое озеро светло-зеленого цвета. Потом я, конечно, узнала правду, но мои выдуманные истории о конкретном местоположении остались в моем внутреннем мире ярким фантастическим полотном.

Один мальчик мне рассказывал, как обожал комиксы. Он всерьез увлекался многими персонажами: изучал историю, способности каждого из них, а в детстве искренне верил, что на чудо способны только они. Свой мир мальчик не представлял без супергероев, поэтому решил стать им в реальной жизни — помогать людям. Порой наша внутренняя сущность перерастает в призвание, нужно только дать ей право голоса.

«Что такое внутренний мир человека» — сочинение ОГЭ

Вариант 1

Внутренний мир человека – это его внутренняя сущность, это его взгляды, убеждения, нравственные качества, чувства, интересы. Внутренний мир человека намного важнее, чем его внешний облик. На внутреннем мире человека отражается вся его сознательная духовная жизнь.

Каждый человек воспринимает все события, предметы внешнего мира по-своему, пропускает их через своё собственное восприятие, даёт им свою оценку, поэтому в одинаковых ситуациях люди ведут себя по-разному.

В тексте Остромира есть пример, подтверждающий мои мысли. Плюшевый медвежонок для рассказчика был не просто игрушкой, а талисманом, символом его детства. Герой верил, что он защищает и оберегает его от беды. Товарищи сначала посмеивались над рассказчиком, но потом поняли, что в его внутреннем мире с медвежонком связаны какие-то важные душевные переживания.

В подтверждение своих мыслей приведу ещё один пример. У меня есть друг, который очень любит классическую музыку, любит читать книги. Ребята в классе часто не понимают его, считают странным, ведь он не интересуется спортом, не играет в компьютерные игры. Но мне с ним очень интересно, потому что у него богатый внутренний мир. Он часто помогает мне понять поступки других людей, разобраться в себе. Я очень дорожу дружбой с ним.

Таким образом, внутренний мир человека — это следствие работы души, развития интеллекта и чувств.

Вариант 2

Внутренний мир человека — это его духовный мир, состоящий из чувств, эмоций, мыслей, представлений об окружающей действительности. Чтобы познать внутренний мир другого человека, нужно приглядеться к его поступкам, прислушаться к его словам. Это можно подтвердить конкретными примерами.

Обратимся к тексту А. Алексин. “Ночной обыск”, повествование в котором ведётся от лица шестилетней девочки, поэтому о внутреннем мире героини мы можем судить по её поступкам, чувствам и мыслям, которыми она делится с читателями. По признанию самой девочки, ей очень нравится чувствовать свою власть над бессловесными куклами. И это не пустые слова, так как героиня рассказывает, как она обращается с собственными игрушками: командует и распоряжается ими, наказывает их. Подобное поведение не является невинной детской игрой, потому что девочке хочется так же поступать и в реальной жизни с настоящими людьми, а не куклами.

Душевное состояние героини текста вызывает беспокойство, потому что её внутренний мир ограничен удовлетворением собственного тщеславия, потребностью самоутверждения.

Вспомним героя другого литературного произведения — повести А.С. Пушкина “Капитанская дочка”. Офицер Алексей Иванович Швабрин на протяжении всего повествования совершает бесчестные поступки: на дуэли наносит подлый удар шпагой в спину противника, во время захвата крепости, не задумываясь, переходит на сторону бунтовщиков, силой пытается склонить к союзу Машу. Слова Швабрина тоже не вызывают восхищения: он незаслуженно оговаривает честное семейство коменданта Миронова, едко отзывается о любовных стихах своего соперника и даёт ему весьма сомнительный совет о том, как добиться расположения девушки и, наконец, клевещет на Петра Гринёва, называя его изменником. Всё это наводит на мысль о душевном бесчестии Швабрина. Перед нами человек с мелкой и эгоистичной душонкой.

Таким образом, слова и поступки человека всегда помог заглянуть в его внутренний мир.

Вариант 3

Проблема эта вечная, так как размышлял над ней не один человек на протяжении столетий. Спорим об этом и мы. Значит, проблема эта актуальная.

Автор раньше думал, что внутренний мир – это мир культуры, искусства, поэзии, который бывает только у высокообразованных людей. Но оказалось, что это не так. Полуграмотная старуха, городской мальчишка, приехавший на отдых в деревню, открыли для Н. Долиной такую глубину терпимости и доброты, человеческого понимания, какую не часто найдёшь в самой образованной среде. Автор пришла к выводу, что каждый человек при желании может иметь богатый внутренний мир.

Я полностью с этим согласна. Ведь все люди разные, а вместе с ними и разнообразен их внутренний мир, то самое духовное богатство, которое таит в душе человека много ценных качеств.

Иоганн Вольфганг Гёте прожил на свете восемьдесят два года, наполненных неустанной и разнообразной деятельностью. Поэт, драматург, романист, Гёте был также неплохим художником и весьма серьёзным учёным-естествоиспытателем.

Широта умственного кругозора Гёте была необыкновенной. Не было такого жизненного явления, которое не привлекло бы его внимания.

Жизнь Д. С. Лихачёва, русского академика, деятеля искусств, публициста, также является примером богатого внутреннего мира человека. Прежде всего, Д. С. Лихачёв — это талантливый человек. Он всегда был искренен по отношению к своему делу, поэтому плоды его труда восхищают и радуют многих людей.

На примерах этих и других знаменитых людей мы должны учиться, подражать им.

Вариант 4

Внутренний мир человека – это духовная жизнь, в которой формируются представления и образы. От внутреннего мира человека зависит его взгляд на реальный мир. Наша духовная жизнь построена на эмоциях, чувствах и мировоззрении.

Таким образом, внутренний мир – это наше подсознание, то, что делает нас особенными; это наши чувства и эмоции, наше видение окружающего мира.

Человек — не только микрочастица Космоса, но и огромный, очень сложный и во многом еще загадочный мир.

Внутренний или духовный мир чело­века — это тоже безграничный космос самых разно­образных ощущений и чувств, эмоций и настроений, замыслов и идей, понятий и образов, фантазий и идеалов, ценностей и теорий.

Нет ничего нежнее и ранимее, чем душа человека. И велика заслуга писателей, эту душу постигших, помогающих каждому из нас заглянуть в свой внутренний мир, понять самого себя.

Отражением внутреннего мира поэта являются его стихи. Например, читая поэтические творения М.Ю. Лермонтова, такие как “Парус”, “Утёс”, “И скучно и грустно…”, “На севередиком…”, мы понимаем, что внутренний мир автора этих строк наполнен одиночеством, тоской, неудовлетворённостью собой.

Таким образом, внутренний мир каждого человека — это тайна, и чтобы постичь ее, надо приглядеться к тому, что и как он делает, попытаться почувствовать то, что чувствует он.

Популярные сочинения

• Сочинение Почему проблему отцов и детей называют вечной
  Эта проблема вечна, так как поколения меняются, а соперничество между ними остается. Поколения всегда стараются быть не похожими друг на друга, ведь дети не хотят так жить, как их родители.
• Сочинение Описание картины Черное море Айвазовского (6, 7, 9 класс)
  И.К. Айвазовский известен в мире искусства как человек, посвятивший свою жизнь изображению морской стихии. Айвазовский с рождения видел море, он видел его спокойным и бушующим, поэтому он так мастерски воплощает
• Какие истории рассказывал Илюша
  Первая история, которую рассказал герой, была про домового. Мальчик говорил, что сам был её участником

«Внутренний мир человека» – 9 класс, итоговое сочинение

План

1. Что такое внутренний мир человека?
2. Как влияет внутренний мир на жизнь человека.
3. Богатство внутреннего мира
4. Как достичь гармонии внутри себя.

Интересно, что человека делает человеком? Две ноги и две руки? Глаза? А может быть его разум и достижения, красота и богатство? Все же думается, что человека человеком делает что-то другое, которое отличает его от других.

А отличает от других – внутренний мир.

Что же подразумевается под внутренним миром человека. Внутренний мир человека – это все его мысли и жизненные принципы, согласия и несогласия с окружающей действительностью, это чувства счастья и несчастья, это его секреты и тайны, мечты, любовь, вера и надежда; это такой уголок души, где человек находит силы и энергию процветать и жить.

От состояния внутреннего мира зависит в целом вся жизнь человека. Чем богаче мир внутри человека, тем интересна его жизнедеятельность. Богатству внутреннего мира способствует чтение книг, путешествия, общение с интересными людьми, занятие любимым делом. Важно также сохранять позитивный взгляд на жизнь, что бы ни случилось. Ведь бывают такие люди, которые умеют с улыбкой на лице встречать разные трудности жизни. У таких людей проблемы решаются быстро, потому что любая трудность – это всего лишь проверка на прочность. А опору и стену человек находит внутри себя.

Посмотрите на людей, которые всегда находятся на позитиве, и на их жизнь: они четко знают, чего хотят от жизни, добиваются своих целей, готовы новым и интересным открытиям.

Люди, которые перестали обращаться к самим себе, слушать свой внутренний голос, которые только и делают, что подстраиваются под других людей и обстоятельства, загоняют себя в серые и скучные будни.

Богатство внутри человека – это доброта в глазах, искренняя улыбка, теплые слова, спокойствие души и любовь. Самое прекрасное у человека находится внутри, в недрах сердца. Человеку с богатым внутренним миром никогда не бывает скучно, он всегда самодостаточен, он всегда любит и любим, у таких никогда не бывает серых будней, такие всегда реализованы в жизни, они всегда красивы и энергичны. Таких людей обычно называют душевными.

Важно, чтобы у человека была гармония в душе. Порой бывают, что даже во внутреннем мире могут возникнуть конфликты. Конфликт внутри возникает, когда человек перестает чувствовать себя счастливым. В такие моменты следует сменить обстановку, сделать то, чего еще не делали в своей жизни; или просто улыбнуться себе и подмигнуть, сделать доброе дело. Нужно вовремя избегать конфликтных ситуаций, уметь поступать мудро и цивилизованно.

Самое главное условие избегать конфликта внутри себя – это самореализация. В этом случае человек знает и чувствует, что приносит пользу не только себе, но и окружающему миру. А такие ощущения дает человеку энергию жить и развиваться, покорять новые вершины. Если люди будут интересоваться своим внутренним миром, будут его наполнять добротой, любовью, верой и надеждой, счастливых в нашем мире станет в разы больше.

Вариант 2

Внутренний мир человека составляют его переживания, воспоминания, знания об окружающем мире, его мировоззрение и его творческие наклонности и увлечения. Внутренний мир человка сугубо индивидуален, наполненность этого мира определяется опять же индивидуальностью. Так предпочтения в музыке, литературе, в живописи у каждого свои и всегда чем-то отличаются от предпочтений другого человека. Наполненность внутреннего мира часто обусловлена объективными обстоятельствами: местностью, где человек живет; воспитанием в семье; ограничениями, вызванными болезнью и т.

д.

В рассказе Варлама Шаламова «Детские картинки» раскрывается внутренний мир мальчика в его рисунках. Юный художник был очень реалистичен, он рисовал то, что видел в повседневной жизни. Вместо сказочных сюжетов, его творчество посвящено изображению заборов с колючей проволокой, вышек с караульными, солдат с автоматами и овчарок. Вместе с тем он тразил и яркие краски северного неба, зелень лета, черно-белую зиму. Мальчик жил в северном городке, жители которого работали на зоне, и ничего другого больше не видел, что и обусловило суровость его внутреннего мира.

В рассказе Анатолия Алексина про девочку и куклу раскрывается внутренний мир шестилетней девочки, которая одержима желанием властвовать над людьми. Ее игры с куклами говорят о ее желании полного подчинения себе других людей. Мама девочки пыталась ей объяснить, что такое желание оскорбительно. Ведь подчинение основано на уважении и признании авторитета. Девочка же от своей неразвитости, от неуверенности в себе мечтает о безграничной власти.

Она, испытывая в жизни страх перед животными, в игре берет реванш: животные повинуются ей. Автор раскрывает в стремлении девочки властвовать над всеми ограниченность ее внутреннего мира. Конечно, ребенка извиняют комплексы, слишком юный возраст и возможное влияние окружающих на ее эгоистическое мировосприятие. Тем не менее внутренний мир девочки далек от гармоничности.

А вот героиня А.И. Солженицына в повести «Матренин двор» является примером богатого внутреннего мира. Она необразованная, но ее мировосприятие далеко от всяческого эгоизма. Она так добра и бескорыстна, что это с лихвой возмещает ей отсутствие образования. Она понимает в жизни самое главное. Это отношение к ближнему, которое позволяет ее называть праведником, без которого не стоит село.

Подводя итог в рассуждении о внутреннем мире человека, можно утверждать, что внутренний мир со всеми его составляющими обязательно выражается в отношении к людям и к миру. И по этому отношению можно судить о его богатстве или бедности.

Вариант 3

Ежедневно нас окружают десятки и сотни людей. Мы знакомимся с новыми личностями и в некоторых находим близких по духу людей, а некоторых отсеваем. От чего это зависит? Нам приятно и легко общаться с людьми, мировоззрение которых совпадает с нашим. Внутренний мир человека играет одну из самых важных ролей.

С самого детства, родители прививают нам любовь к ближним, и определенные жизненные ценности, которые и формируют наш внутренний мир. Нам объясняют, как относится к людям, как вести себя в тех или иных ситуациях, как реагировать на что-либо и как принимать решения. Для чего это? Ответ прост: для счастливой жизни. Наши родители ходят достойного продолжателя своего рода, чтобы его окружали настоящие друзья и люди, которые в любой ситуации окажутся рядом и подставят плечо. Но не каждый человек может похвастаться наличием хотя бы одно друга. Мы находим причины в другом человеке, а в себе ничего не видим. Мы любим произносить такую громкую фразу как: “В человеке главное душа, а не внешность”, а позднее сами противоречим себе.

Разве вы захотите узнать душу человека, если внешность вас отвергает? Нет, конечно. Это как конфета, мы выбираем её по красивой обвертке, а не разворачиваем каждую, дабы посмотреть, что там внутри.

Внутренний мир каждого человека отличается. Ежедневно на нас влияет множество ситуаций, которые меняют наш взгляд на вещи кардинально. Мы любим, скучаем, злимся или же радуемся, все это оказывает влияние на нас. Мы должны помнить, что наш внутренний мир видно невооруженным взглядом, поэтому нужно уметь контролировать свои эмоции, дабы окружающие получали от нас только позитивные эмоции, что в свою очередь будет показывать, что вы именно тот человек, с которым хочется общаться.

Важно помнить, что в любой ситуации, вы, прежде всего, должны оставаться человеком и не забывать о том, что вас окружают десятки и сотни людей, которые могут зависеть от вас, и ваша задача сделать все, дабы их жизни были в безопасности. Прислушивайтесь, помогайте им и покажите, что ваш внутренний мир разносторонний и достоин того, чтобы находится среди образованного общества.

Вариант 4

Внутренний мир — это совокупность жизненных целей, планов, желаний, увлечений, интересов, принципов, личных взглядов на мир. Он часто скрыт от других людей, представляя собой нечто сокровенное, тайное, известное непосредственно самой личности. Доказательство моей позиции можно легко доказать на основе примеров из литературы и жизненного опыта.

Люди используют термин “внутренний мир”, чтобы охарактеризовать кого-либо с точки зрения эрудиции и в целом отношения к миру, интересов. Часто мы говорим: “Твой внутренний мир так богат, с тобой очень интересно общаться и легко найти тему для разговора!”. Люди предполагают, что за этим “богатством” скрыта непрерывная работа над собой, а также высокий уровень духовности, интеллекта.

По школьной программе мы изучаем одно из самых известных произведений эпохи сентиментализма, написанное Н. М. Карамзиным — «Бедная Лиза». Главная героиня – пример человека с богатым внутренним миром, скрытым от людей. Она часто размышляет по поводу различных ситуаций, является очень эмоциональной и чувствительной личностью, но скрывает свои переживания из-за различных факторов.

Лиза искренне любит Эраста и, не сумев пережить его измену, убивает себя. Часто мы не видим богатства внутреннего мира человека, как Эраст не увидел его в бедной девушке. Поступки и мысли Лизы свидетельствуют об ее осознании ценности любви и верности, являющихся одними из самых важных нравственных ценностях.

В жизни мы часто встречаем людей, чей внутренний мир мы не в силах раскрыть до конца, но известное нам о них представляет огромный интерес. Однажды и я познакомилась с человеком, чей созданный фантазией мир был необычно многогранен. Она была словно Алиса из книжки Льюиса Кэролла, имевшая собственную придуманную реальность. Лера много читает, создает иллюстрации к прочитанному. Она чувствительна и впечатлительна, внутренне переживая все происходящее, она пишет рассказы, наполненные искренностью и добротой. Лера любит все живое, часто помогает тем, кто в этом нуждается, но даже такие светлые люди, как она, бывают грустными или злыми. О поводах для ее негативных чувств знают немногие, она часто скрывает их.

Вариант 5

Внутри человека целый мир! Конечно, говорят о мыслях и так далее, а не об организме, хотя он очень сложен. Человек развил свой мозг очень сильно, туда вмещается очень много всего!

С детства мы впитываем знания, в школе тоже добавляем информации, создаем систему. У нас множество воспоминаний. Говорят, что человек запоминает все! В смысле, под гипнозом можно вспомнить любую мелочь, на которую и внимания не обратил.

Еще в человеке есть процесс мышления, мозг постоянно все анализирует, синтезирует… просто мы не осознаем этой работы, как не чувствуем, какие процессы идут в клетках тела.

Еще у человека есть убеждения свои. Они могут совпадать с моралью (убеждения общества), а могут не совпадать…

Еще есть мечты и фантазии, желания. Кто-то хочет на море поехать, а кто-то в горы. Человек может ставить себе цели, мотивировать и контролировать себя. Может смотреть на себя со стороны, выбирать, как лучше поступить.

На самом деле, люди все очень разные, наполнение их тоже разное.

Восприятия одних вещей может быть противоположным, что зависит от опыта и принципов.

Слышал про разных людей, мол, вот у этого богатый внутренний мир, а у того — нет. Если один думает только о еде, смотрит телевизор, верит всему, что там говорят, не читает, не имеет своего мнения, ничего не создает… В принципе, думать он умеет, но старается мозгом своим не пользоваться. Понятно, что он будто пылью покрывается! А другой может слишком много думать, переживать, вести внутренние разговоры. (При этом он остается нормальным, просто представляет: “А я ему вот так скажу! А он мне ответит так, тогда я…” Кстати, в реальности все получается часто не так, как себе представил, теряешься сразу.”) Так он слишком много думает, мозг перетруждает тоже.

А кто-то может придумывать стихи или музыку. У него особый внутренний мир, который нужно беречь. Не мешать процессу творчества, не пускать плохое.

Внутренний мир человека может быть полон глупых страхов, недоделанных вещей (когда чего-то захотел, начал делать, но бросил), шуток… чего угодно! Главное, чтоб человеку было комфортно.

У кого-то в голове формулы, у кого-то картины… все нужно в мире!

Мама иногда спрашивает меня, что у меня в голове. Но это она издевается немного. У меня во внутреннем мире много историй о супергероях, о смелости. Я очень люблю комиксы и фильмы по ним. Но я думаю, что это не так плохо! А мама любит сериал “Кухня”, я ведь над ней не смеюсь. Хотя мог бы.

Афоризмы и цитаты о внутреннем мире человека

• Если ты способен видеть прекрасное, то только потому, что носишь прекрасное внутри себя. Пауло Коэльо
• Веселое выражение лица постепенно отражается и на внутреннем мире. Эммануил Кант
• Чтобы я мог жить в мире с людьми, я прежде всего должен жить в мире с самим собой. Харпер Ли. (Убить пересмешника)
• Все значительные сражения происходят внутри нас. Сергей Бодров
• Во внутреннем мире человека доброта — это солнце. Виктор Гюго
• Единственное путешествие, из которого возвращаешься не с пустыми руками, — это погружение в себя. Там, внутри, ведь нет границ, нет таможни, там можно достичь даже самых далёких звёзд. Либо бродить по тем местам, которых уже не существует, и навещать людей, которых уже нет. Даже посетить те места, которых никогда не было, а возможно, никогда и быть не могло. Оз Амос (Повесть о любви и тьме)
• Если у человека богатый внутренний мир, если у него есть душа, то с ним хорошо и интересно вне зависимости от того, тринадцать ему или девяносто. Олег Рой
• То, что позади нас, и то, что впереди нас значит так мало по сравнению с тем, что внутри нас. Ральф Уолдо Эмерсон.
• Каждый человек — отражение своего внутреннего мира. Как человек мыслит, такой он и есть (в жизни). Цицерон
• Твоя красота и — это твой внутренний мир, и как ты над ним работаешь, как ты себя хранишь, какую ты имеешь внутри себя культуру, так ты и выглядишь. Рената Литвинова
• Интересуйтесь тем, что происходит внутри вас, не меньше, чем тем, что вас окружает.
• Если во внутреннем мире все в порядке, то и во внешнем все встанет на свои места. Экхарт Толле.

Что значит богатый внутренний мир?

Под этим термином имеется в виду то, что человек живет в гармонии с собой и внешним миром: людьми, природой.

Он живет сознательно, а не плывет по течению, искусственно созданном обществом.

Этот человек умеет создавать вокруг себя счастливое пространство, меняя этим внешний мир. Ощущение довольства жизнью, несмотря на все перипетии, не покидает его. Такой человек ежедневно пытается стать лучше, чем был вчера, сознательно развиваясь во всех сферах своего внутреннего мира.

Внутренний мир человека как предмет психологической науки Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

ПСИХОЛОГИЯ

УДК 159.9

В. А. Мазилов

Внутренний мир человека как предмет психологической науки

В статье отмечается, что настроения в психологическом сообществе выражаются в отрицании перспектив развития психологии как науки. Утверждается, что подобные настроения определяются тем, что не решена проблема предмета психологии.

Статья посвящена проблеме предмета психологии. Сама история психологии рассматривается как история поисков подлинного предмета психологии. Констатируется, что современные трактовки предмета не в полной мере соответствуют сложности задач, стоящих перед психологией. Предлагается версия трактовки предмета научной психологии как внутреннего мира человека. Вопросы, связанные с изменением трактовки предмета психологии, обычно воспринимаются как «революционно—перестроечные». Обратим внимание на то, что в нашем случае ничего подобного не происходит: никаких манифестов, никаких ниспровержений не предусмотрено. Более того, трактовка совокупного предмета как внутреннего мира человека подчеркивает его целостность, но утверждает наличие во внутреннем мире различных гетерогенных структур. Таким образом, утверждается принципиальный тезис, что внутренний мир человека — сложное образование. В этом моменте формулируемый подход означает категорический разрыв с той традицией, которая, по крайней мере со Средних веков, утверждает, что душа (психика) есть простая вещь, познающая себя и другие вещи.

Удивительно, но психологические школы и направления, включая современные, следовали этому древнему, но весьма спорному учению. Отсюда, кстати, следует, что неявно предполагается, будто метод изучения тоже должен быть простым. Мир сложен, поэтому и методы его исследования используются разные — в зависимости от того, какая часть мира исследуется. Стоит подчеркнуть, что чаще всего речь идет о комплексе методов, их сочетании. Иными словами, используются методы как из арсенала естественно-научной психологии, так и из герменевтики. Обычно при определении предмета используют (история психологии изобилует примерами такой технологии) следующий ход: декларируя тот или иной предмет, в дальнейшем рассмотрении осторожно заменяют его на «единицу», данный предмет представляющую. В итоге из психологии фактически исчезает совокупный предмет. В рассматриваемом случае внутренний мир человека представляет собой совокупный предмет (психе как целое), который в процессе рассмотрения подвергается анализу.

В статье раскрывается трактовка предмета, анализируются преимущества данного подхода. Утверждается, что трактовка предмета психологии как внутреннего мира человека позволяет решить многие проблемы, накопившиеся в общей психологии.

Ключевые слова: методология, психология, наука, предмет науки, объяснение, внутренний мир человека.

PSYCHOLOGY

V. A. Mazilov

The Person’s Inner World as a Subject of Psychological Science

In the article it is noted that moods in the psychological community are expressed in denial of prospects of development of psychology as a science. It is claimed that similar moods are defined by the fact that the psychology subject problem is not solved. The article is devoted to the psychology subject problem.

The psychology history is considered as history of search of the psychology original subject. It is noted that modern interpretations of the subject do not fully correspond to complexity of the tasks facing psychology. The interpretation version of the scientific psychology subject as the person’s inner world is offered. The questions concerning the change of interpretation of the psychology subject are usually perceived as «revolutionary and reforming». We would like to pay attention that in our case nothing similar occurs: no manifestos, no overthrows are provided. Moreover, the interpretation of the cumulative subject as the person’s inner world emphasizes its integrity, but approves existence of various heterogeneous structures in the inner world. Thus, the basic thesis is claimed that the person’s inner world is difficult. In this moment the formulated approach means a categorical gap with that tradition which, at least, since the Middle Ages claims that soul (mentality) is a simple thing learning itself and other things.

Surprisingly, but psychological schools and directions, including modern, followed this ancient, but very controversial doctrine. It means, by the way, that it is implicitly supposed as if the studying method is to be simple too. The world is difficult therefore also methods used for its research are different — depending on what part of the world is investigated. It is worth emphasizing that most often they say about a complex of method, their combination. In other words, they use methods both from the natural-science psychology arsenal, and from a clip of hermeneutical methods. Usually when determining the subject they

© Мазилов В. А., 2017

use (the psychology history is full of examples of such technology) the following way: declaring this or that subject, in further consideration carefully replace it with «unit», representing this subject. As a result the cumulative subject actually disappears from psychology.

In the case under consideration the person’s inner world is a cumulative subject — psyche as a whole — which in the course of consideration is analysed. In the article the interpretation of the subject is presented, advantages of this approach are analyzed. It is claimed that the interpretation of the psychology subject as the person’s inner world allows solving many problems, which are in general psychology.

Keywords: methodology, psychology, science, science object, explanation, the person’s inner world.

Психологическое сообщество, как представляется, очень быстро забыло о той «методологической несвободе», которая имела место в советской психологии. Методология была директивной, аподиктической, предписывалось неукоснительное следование жестко сформулированным методологическим принципам. Одним из положений официальной методологии был тезис о единой психологической науке, принципы которой и составляли основное содержание методологии: общая психология представляет «ядро» психологии, вокруг которой группируются ее отрасли.

В 1970-е гг. обсуждался тезис, вызывавший тогда жаркие дискуссии, — как должна развиваться психология: «в ствол» или «в куст». Характерно, что само единство психологии в те времена под сомнение не ставилось — оппоненты были в этом вопросе единодушны.

Констатируем, что с тех пор многое изменилось. Изменились социокультурные условия, изменилась психология, изменились и сами психологи. И конечно, наступила вожделенная свобода. .. .И даже образец для подражания: известный лозунг П. Фейерабенда, согласно которому «дозволено все» («anything goes»). Каждый ученый может создавать свою концепцию и защищать ее любыми возможными способами. Никаких регламентирующих правил нет.

Поскольку существует вышеупомянутая свобода, каждый волен высказывать свое мнение, сколь бы экзотичным оно ни показалось. Как говорил небезызвестный политик, пусть цветут сто цветов.

По прогнозам лидеров психологической науки могут быть определены проблемы, которые будут актуальными в ближайшие десятилетия [1].

Отметим, что такие прогнозы очень важны для развития науки, можно только приветствовать проведение такого рода исследований. Однако высказываются и другие, куда менее оптимистичные суждения.

В. Ф. Петренко отмечает: «.нет единой психологической науки, а есть скорее конгломерат наук с разными объектами и методами исследования, называемый одним именем — «психология». И ряд областей психологии, например, социальная

психология, гораздо ближе к языку и методам к родственным научным дисциплинам, например, к социологии, чем к психофизике или медицинской психологии. Вполне возможно, что в дальнейшем из «психологии» выделится целый букет предметных наук, как в свое время из философии выделились физика, химия, биология и сама психология» [12, с. 93].

Пока этого еще не произошло, рассмотрим типичную аргументацию, которая приводится в обоснование позиции, что психологии как единой науки нет и она в принципе и не нужна.

Поскольку взгляды такого рода выражаются все более часто, необходимо определить к ним свое отношение.

Как ни странно, высказываются, в частности, такие тезисы:

— название «психология» не выражает современного состояния этой научной области;

— полноценной науки о психике так и не появилось;

— пройденный исторический путь случаен, и гордиться там нечем;

— прошлое психологической науки недостойно, чтобы на него ссылаться и к нему апеллировать;

— психологии как единой дисциплины не существует, существует множество различных исследовательских подходов.

Попробуем в этом разобраться. Конечно, основания для таких суждений есть, психология ныне весьма далека от идеала.

Конечно, здесь вопрос вкуса. Как говорил Сергей Сергеевич Паратов в «Бесприданнице» А. Н. Островского, «у всякого свой вкус: один любит арбуз, а другой -свиной хрящик». Но проблема, связанная со свободой, все же существует. Конечно, никто не хочет запретить любить, скажем, свиной хрящик. А состоит проблема, на наш взгляд, в том, что любое высказанное, тем более опубликованное, мнение приобретает силу. Для прояснения ситуации обратимся к концепции самоисполняющихся пророчеств («self-fulfilling prophecy»), предложенной известным социологом Робертом Мерто-ном еще в 1948 г. [17]. Психологам ли не знать, что наши ожидания по большей части оправды-

ваются? Исследования показали, что эффект Пигмалиона, несомненно, существует… Не учитывать этого феномена при определении судьбы науки, мягко говоря, не вполне дальновидно.

Наше мнение на это счет таково. Будущее психологии светло и прекрасно, что соответствует высказываниям многих выдающихся представителей этой науки.

Психология — несомненно, фундаментальная наука. И наука будущего тоже. И она таковой станет, когда будут выполнены некоторые условия. О некоторых из них будет сказано в тексте настоящей статьи.

Прошла половина тысячелетия с той поры в начале XVI в., когда Марко Марулич (1450-1524) придумал термин «психология». Это было одно из самых удачных изобретений в истории этой замечательной науки: термин прижился, хотя случались попытки отказаться от его использования. Представляется, это уже навсегда: как бы ни менялись в будущем взгляды на предмет психологии, название это сохранится, так как прекрасно отражает суть этой науки. Поэтому никакие кризисы психологии не страшны: вся история этой науки — это не только утраты, но и поиски и обретения подлинного предмета, который охватил бы все аспекты этого самого сложного и труднопостижимого феномена из всех «пространств мира».

В психологии накоплено огромное количество разнообразного материала: теории и концепции разного уровня, гипотезы и обобщения, материалы многочисленных исследований.

Реальное богатство материалов, которым располагает психология, не осознается представителями сообщества, в первую очередь потому, что колоссальный массив данных воспринимается как недостаточно упорядоченный, соотнесенный, организованный. Представляется, что выполнено мало обобщающих работ, в которых было бы показано сходство многих проведенных исследований. Короче говоря, отсутствует необходимый методологический анализ накопленных знаний, что выступает существенным препятствием на пути интеграции в психологии.

Взгляд на эволюцию психологии на протяжении двадцатого столетия, и особенно в последние десятилетия, позволяет заключить, что в психологии наблюдается значительный прогресс. Прогресс, связанный, в первую очередь, с тем, что становится все более понятно: развитие психологии происходит закономерно, от простых одномерных моделей психического ко все более

сложным, более адекватно отражающим специфику психической реальности.

В свете такой перспективы пройденный психологией путь не воспринимается случайным, он отмечен вехами значимых достижений, отрицать которые было бы неправильно.

Как поняли еще древние греки, психе (или псюхе) — это именно то, что нас интересует. Психе — объект и главная загадка. И нет никакого резона от этого отказываться. Или, если угодно: «В сущности нас интересует в жизни только одно -наше психическое содержание. Его механизм, однако, и был, и сейчас еще опутан для нас глубоким мраком. Все ресурсы человека: искусство, религия, литература, философия и история науки — все это объединилось, чтобы пролить свет в эту тьму. Но в распоряжении человека есть еще один могучий ресурс — естествознание с его строгими объективными методами» [11, с. 255]. Если кто-то не узнал цитату, она из Нобелевской лекции великого психолога Ивана Петровича Павлова.

Другое дело, что пониматься, трактоваться и рассматриваться психе может существенно по-разному.

Психология как самостоятельная наука очень молода, ее становление как научной дисциплины еще не завершилось. Научная психология, первые свидетельства о возникновении которой появились во второй половине XIX столетия, имеет многовековую предысторию развития в недрах философии и естествознания. Научная психология в настоящее время чрезвычайно далека от финальности: только начинают обсуждаться проекты, осуществление которых может привести к тому, что психология превратится в фундаментальную науку. Здесь не время и не место описывать возможные трансформации, которые должны произойти с психологией при ее становлении действительно фундаментальной наукой: для этого потребовался бы значительный объем. Остановимся в данной статье лишь на одной характеристике этой грядущей трансформации. Речь идет о предмете психологии.

История психологии — история поисков предмета психологии. Как справедливо отмечено в «Британской энциклопедии», «.

бедная, бедная психология. Сперва она утратила душу, затем психику, затем сознание и теперь испытывает тревогу по поводу поведения» [16, s. 482]. Вместе с тем все эти утраты можно рассматривать и как обретения, поскольку движение к более глубокому пониманию психического есть явный

прогресс: вместе с каждой утратой очередного предмета становится ясно, что, конечно же, психическое есть только что «утраченное», но и, несомненно, нечто сверх того. Поэтому правомерен взгляд на историю психологии как на обретение наукой своего подлинного предмета. По-настоящему фундаментальной наукой психология станет, когда начнет рассматривать психику в ее полном объеме. Для этого неизбежно придется отказаться от мешающих психологии свободно развиваться чужих парадигм (естественнонаучной или гуманистической) и вспомнить о том, что психика представляет собой уникальный научный объект и предмет, к постижению которых вряд ли приложимы в полной мере способы познания, выработанные в других науках.

Среди методологических вопросов психологии важное место занимает проблема определения предмета психологии. Проблема тем более важна, что в наше время распространено мнение о превращении психологии в совокупность малосвязанных между собой дисциплин, поэтому обсуждение вопроса о предмете психологии в целом является излишним. Процессы дифференциации вполне заметны, оспаривать их наличие не приходится. Однако было бы неверно игнорировать и явно выраженные тенденции интеграции. Не стоит забывать о наличии третьего мира (по К. Попперу), который, по нашему мнению, представляет собой реальный механизм самоосуществляющихся прогнозов, упоминаемых Р. Мертоном. Иными словами, если мы будем считать психологию набором не сообщающихся дисциплин, она превратится в траву-ковыль, но если мы будем относиться к психологии как к развивающейся фундаментальной науке, со временем она такой и станет. Про траву — возможно, лишнее, но еще живо в памяти, как наши учителя спорили о пути развития психологии — в «ствол» или в «куст».

Теперь ясно, что они были большими оптимистами.

Вся история психологии представляет собой историю поисков предмета психологии. Рассуждениями о поисках подлинного предмета психологии пронизаны только что опубликованные записные книжки Л. С. Выготского [2]. Теоретический анализ предмета предполагает, в первую очередь, выявление функций, которые должен выполнять предмет психологической науки, а также его основные характеристики. Представляется, что речь может идти о следующих функциях [10]:

1. Конституирование науки. Это главная

функция предмета. Именно понятие предмета науки делает возможным существование какой-то области знания в качестве самостоятельной научной дисциплины, независимой и отличной от других.

2. Обеспечение работы «машины предмета». Имеется в виду, что предмет должен обеспечивать возможность движения в предметном поле психологической науки и за счет внутрипредмет-ных соотнесений и исследовательских процедур производить рост предметного знания.

3. Обеспечение функции предметного «операционального стола» (М. Фуко), который позволял бы реально соотносить результаты исследований, выполненных в разных подходах и школах.

4. Дидактическая функция, связанная с построением содержания учебных предметов.

Назовем основные характеристики предмета

[7]:

1. Предмет должен существовать реально, не быть «искусственно» сконструированным (для того, чтобы быть предметом науки в подлинном смысле слова), то есть он должен быть не свойством каких-то других предметов, а исследоваться должна психическая реальность (иными словами, предмет должен иметь онтологический статус).

2. Предмет должен быть внутренне достаточно сложным, чтобы содержать в себе сущностное, позволяющее выявлять собственные законы существования и развития, а не сводить внутренне простое психическое к чему-то внеположному, обеспечивая тем самым редукцию психического.

3. Понимание предмета должно быть таково, чтобы позволить разрабатывать науку психологию по собственной логике, не сводя развертывание психологических содержаний к чуждой психологии логике естественного или герменевтического знания.

Представляется очевидным, что для осуществления этих функций требуется не формальное определение предмета как идеи, а совокупное содержание — то, что мы называем совокупным предметом. По нашему мнению, предметом научной психологии целесообразно считать внутренний мир человека. Может показаться, что в такой трактовке предмета ничего принципиально нового нет и она уже встречалась в истории психологической науки. Здесь не место для исторического экскурса о трактовках предмета психологии в историческом аспекте. Оставим разработку этого сюжета для отдельной работы. Здесь же подчеркнем, что приоритет в разработке

проблемы внутреннего мира как психологического образования в новейшей российской истории психологии принадлежит В.

Д. Шадрикову [14]. Он же предложил рассматривать внутренний мир как конкретное наполнение концепта «предмет психологии» [13]. Рассматривать внутренний мир человека в качестве предмета психологии предлагалось также в учебнике «Общая психология» [6]. Отметим, что в этом издании идея не была реализована сколь-нибудь полно, поскольку содержание курса общей психологии излагалось в традиционном ключе.

Был подготовлен и издан учебник для психологов и студентов гуманитарных направлений и специальностей [15]. При подготовке данного учебника было использовано новое понимание предмета психологии как внутреннего мира человека. Особенно стоит подчеркнуть, что данный вариант презентации понимания предмета представляется достаточно конструктивным. В учебнике предмет «внутренний мир человека» не только декларирован, но и максимально эксплицирован: из дидактических соображений максимально полно представлена внутренняя архитектоника предмета. Отметим, что это, как ни удивительно, новый для психологии способ определения предмета.

Поясним этот тезис, который может показаться сомнительным. Обычно при определении предмета используют (история психологии изобилует примерами такой технологии) следующий ход: объявляя тот или иной предмет, в дальнейшем рассмотрении заменяют его на «единицу», данный предмет представляющую. В итоге из психологии фактически исчезает совокупный предмет. В рассматриваемом случае внутренний мир человека представляет собой совокупный предмет (психе как целое), который в процессе рассмотрения подвергается анализу. Обратим внимание на то, что в этом случае психология обретает перспективу нередуктивного объяснения, ибо впервые пожелание Э. Шпрангера становится реальным — объяснять психическое через психическое. Можно сказать, что в настоящем подходе реализован научный идеал, выраженный В. Дильтеем, о психологии описательной, понимающей и расчленяющей. Во всяком случае, характеризуя внутренний мир человека, авторы пытались не разрушать «одушевляющие связи». Поскольку в этих текстах достаточно развернуто продемонстрировано, как внутренний мир может пониматься и трактоваться в соответствии с нашей версией, можно ограничиться лишь несколькими характеристиками1.

Хочется сделать еще пару замечаний методологического плана, связанных с вопросом о предмете психологии. Вопросы, связанные с изменением трактовки предмета психологии, обычно воспринимаются как «революционно-перестроечные». Обратим внимание на то, что в нашем случае ничего подобного не происходит: никаких манифестов, никаких ниспровержений не предусмотрено. Более того, трактовка совокупного предмета как внутреннего мира человека подчеркивает его целостность, но утверждает наличие во внутреннем мире различных гетерогенных структур. Таким образом, утверждается принципиальный тезис, что внутренний мир человека сложное образование. В этом моменте формулируемый подход означает категорический разрыв с той традицией, которая, по крайней мере со Средних веков, утверждает, что душа (психика) есть простая вещь, познающая себя и другие вещи. Удивительно, но психологические школы и направления, включая современные, следовали этому древнему, но весьма спорному учению.

Отсюда, кстати, следует, что неявно предполагается, что метод изучения тоже должен быть простым. Нам это также представляется недоразумением и анахронизмом: очевидно, что мир сложен, поэтому и методы его исследования используются разные — в зависимости от того, какая часть мира исследуется. Поэтому, говоря о методах, стоит подчеркнуть, что чаще всего речь идет о комплексе методов, их сочетании. Иными словами, используются методы как из арсенала естественно-научной психологии, так и из обоймы герменевтических методов.

В учебнике рассмотрено понятие «внутренний мир человека», показано, что он отражает бытие человека и формируется в процессах жизнедеятельности. Развиваясь в деятельности и поступках, он характеризуется функциональностью и оперативностью. Все психические процессы во внутреннем мире протекают одновременно на двух уровнях: сознательном и бессознательном. Внутренний мир, с одной стороны, един с внешним миром, с другой — независим от него.

Внутренний мир, порождаемый как функциональное отражение внешнего мира, представляет собой целостный идеальный мир. Это живой мир, так как он порождается потребностями человека и пронизан переживаниями. С позиции внутреннего мира хорошо объясняются многие проблемы, которые решает психология [15].

Как справедливо отмечает Д. А. Леонтьев, человека можно рассматривать одновременно как

природный объект, индивидуальность, а с другой — как личность, которая имеет внутренний мир, характеризующийся через его содержание и через те взаимодействия, в которые надо вступить с миром, чтобы позволить ему раскрыться [5]. Биологической основой, реализующей структуру внутреннего мира, является физиологическая функциональная система поведения, в которой выделяются и морфологически фиксируются раздельные отделы нервной системы человека, и прежде всего головного мозга [15]. И если внутренний мир человека может существовать относительно самостоятельно от внешнего мира, то он не может быть отделен от человека.

Внутренний мир, как мы уже отмечали, возникает через восприятие субъектом его собственных потребностей и переживаний, и в дальнейшем своем существовании он неотделим от потребностей и переживаний конкретного человека. Проживание жизни (с внутренней стороны) и есть поток изменений внутреннего мира, в каждый момент жизни, вплетенный в реальные действия и поступки, обеспечивающий эти действия и поступки. На основе сказанного можно заключить, что внутренний мир человека — это живой мир [15].

На этом, собственно говоря, можно было бы и закончить, поскольку отсылка к текстам позволяет завершить обсуждение. Однако к сказанному хочется добавить несколько дополнительных суждений, касающихся перспектив данного подхода:

1. В значительной степени преодолевается двойной функционализм, при котором психические процессы рассматриваются как изолированные друг от друга; в свою очередь, процессы рассматриваются обособленно от качеств личности.

Как можно полагать, функционализм психологии, характерный и для современной науки, в значительной мере преодолевается: отдельные функции и личностные качества находят свое место и гармонично соотносятся в рамках внутреннего мира человека.

2. Известный советский психолог П. Я. Гальперин, как мы помним, видел истоки методологического кризиса психологии в том, что она не смогла преодолеть дуализм: «Подлинным источником «открытого кризиса психологии» был и остается онтологический дуализм -признание материи и психики двумя мирами, абсолютно отличными друг от друга. Характерно, что ни одно из воинствующих направлений периода кризиса не подвергало сомнению этот дуализм. Для этих направлений материальный про-

цесс и ощущение, материальное тело и субъект оставались абсолютно — toto genere — разными, несовместимыми, и никакая эволюция не может объяснить переход от одного к другому, хотя и демонстрирует его как факт.

И в самом деле, если мыслить их как абсолютно противоположные виды бытия, то этот переход действительно понять нельзя» [3, с. 3]. П. Я. Гальперин полагал, что «с точки зрения диалектического материализма все обстоит иначе» [3, с. 3]. Диалектическому материализму, как сейчас понятно, тоже не удалось решить главные методологические вопросы психологии. Описываемый подход, при котором психические явления обретают надежную нейрологическую основу, как представляется, позитивен, поскольку в этом случае, по крайней мере, удается избежать редукционизма и фи-зиологизма.

3. Реализация широкой трактовки предмета позволяет сформулировать подход, который, насколько можно сейчас об этом судить, будет способствовать улучшению взаимопонимания между академической и практической психоло-гиями [8, 9], что представляется важной и пока что не решенной задачей современной психологии.

4. Представляется, что нуждается в комментарии сам выбор ключевого термина — внутренний мир.

, малый, и от греч. к0оцод, порядок, мир, вселенная) — в античной натурфилософии понимание человека как вселенной (макрокосм) в миниатюре. Понятие «космос» было введено, насколько можно судить, Пифагором (570-490 до н. э.). Эта концепция известна во многих мистических учениях и служит основой для разнообразных теорий, согласно которым процессы, происходящие внутри человека, аналогичны вселенским процессам и подчиняются тем же самым законам.

В греческой культуре соответствие между микро- и макрокосмом было общепринятым и очевидным. «Считалось, что человек является Вселенной в миниатюре, то есть микрокосмом. В

нем действуют те же силы, что и во всем Космосе. До нас дошел этот закон словами из Библии: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его» (Быт., I, 27) и через слова, приписываемые Гермесу Трисмегисту (IV-III вв. до н. э.): «Как наверху, так и внизу».

Поэтому в те далекие времена, которые мы рассматриваем, к словам «познай самого себя» добавлялись «как часть мира, и мир как часть самого себя». Позднее последняя часть в среде Великого Среднего, так будем называть людей, которые не стремятся познать Истину, и таких большинство, была отброшена как ненужная из-за непонимания необходимости этого дополнения. В этом выражении уже было заложено огромное знание: познать себя как микрокосм можно только при изучении трех миров: себя как человека; своего внутреннего мира и так называемого мира органической жизни или биосферы Земли, как сейчас называют ученые, куда входят люди, звери и растения. Это объяснялось тем, что некоторые законы, которые действуют в человеке, можно легче изучить в двух окружающих человека мирах» [4, а 3-4]. Не исключено, что современной психологии стоит прислушаться к идеям, высказанным еще в античности, тем более, что для возрождения этих идей могут найтись основания.

5.

Как уже упоминалось, внутренний мир человека представляет собой психическую реальность, имеющую внутреннюю архитектонику. Это естественный объект, представляющий собой систему. Исследование такого объекта -классический вариант системного подхода, точнее содержательного системного подхода. Известно, что различные совокупные предметы имеют различный потенциал и перспективы в плане психологического исследования. Совокупный предмет определяет собой рамки и границы психологии. Следует специально подчеркнуть, что это важнейший для психологии вопрос. Дело в том, что предметное пространство психологии должно представлять собой целостность, позволяющую организовать конструктивную исследовательскую работу, и далеко не каждое широкое психологическое понятие может претендовать на то, чтобы представить собой совокупный предмет.

Примером крайне неудачного определения совокупного предмета психологии, как известно из истории психологии, может явиться «сознание».

При этом причины неудач на этом исследовательском пути часто остаются без необходимого методологического анализа. Проблема в том, что

сознание человека явно не представляет собой целостность, способную к «самодвижению» (выражаясь языком философов). Попробуем пояснить этот совсем не простой вопрос.

Как известно, сознание представляет собой вырванный из ткани души «кусок душевного аппарата». И поскольку граница между сознанием и бессознательным крайне нечетка, это провоцирует исследователей на бесконечное выяснение, где эта граница и как они — сознание и бессознательное — должны соотноситься. «Кровоточащий» след делает неизбежным обращение именно в эту сторону. С фрейдовских времен хорошо известно, что наличие предсознательного делает эту границу принципиально рыхлой, а противопоставление сознательного и бессознательного приводит в тупик. Сознание, как можно полагать, не та целостность, на которой можно конструктивно строить науку.

Отметим, что ситуация усугубляется, когда совокупный предмет психологии оказывается оторванным от его физиологической основы (как неизбежно происходит в случае с сознанием). Стойкое желание соотнести сознание и мозг упирается в известные варианты решения психофизиологической проблемы, что абсолютно не продвигает нас на пути постижения законов психики, которые исследователя интересуют в первую очередь.

Не лучше оказывается вариант, когда предметом психологической науки объявляется психика. Ассоциации, которые существуют у психологов, подсказывают, что психика должна трактоваться процессуально — как процесс, протекающий здесь и сейчас. Процессуальное понимание психики не позволяет понять, как функционируют устойчивые психологические характеристики человека — свойства, которые характеризуют личность и индивидуальность человека.

Впрочем, из истории психологии также известно, что обстоятельства выделения психологии в самостоятельную науку были таковы, что ценой, которую психология заплатила за свою научность и самостоятельность, стало ограниченное понимание ее предмета: с одной стороны, сказалось противопоставление физиологии (в результате психическое утратило «энергетические» определения), с другой — разделение психики на «высшую» и «низшую» лишило ее неразрывной связи с миром культуры (в результате психическое в значительной степени утратило характеристики «духовного») [9, 10].

Возможно, само выделение было преждевременным. Представляется поразительным, что многие из этих

ограничений сохраняются и в современной психологии. Видимо, необходим специальный методологический анализ, но это, безусловно, задача специальной работы. Полагая в качестве предмета внутренний мир человека, мы получаем возможность избежать попадания в тупики, о которых было сказано выше.

6. Одной из важнейших для предмета психологии является выполнение функции «операционального стола» (М. Фуко), позволяющего производить операции с содержанием, соотносить различные версии психологических концептов и понятий. Представляется, что реализуемый проект позволяет проводить последовательную линию на описание общей психологии как целостной и непротиворечивой науки, что не мешает демонстрировать множественность подходов и психологических теорий. Обратим внимание, что в этом случае у изучающего — будь то студент или практик — пробуждается уважение к общей психологии, поскольку она действительно предстает как целостная наука, хотя и характеризующаяся множественностью подходов и нерешенных вопросов.

Библиографический список

1. Журавлев, А. Л., Нестик, Т. А., Юревич, А. В. Прогноз развития психологической науки и практики к 2030 г. [Текст] / А. Л. Журавлев, Т. А. Нестик, А. В. Юревич // Психологический журнал. — 2016. — Том 37. — № 5. — С. 55-74.

2. Записные книжки Л. С. Выготского. Избранное (2017) [Текст] / под ред. Е. Ю. Завершневой и Р. ван дер Веера. — М. : Канон +, 2017. — 608 с.

3. История психологии: период открытого кризиса: Тексты [Текст] / под ред. П. Я. Гальперина,

A. Н. Ждан. — М. : МГУ, 1992. — 364 с.

4. Лавский, В. В. Вступление [Текст] /

B. В. Лавский // Античная мудрость. — Ростов н/Д : Феникс, 2010. — С. 3-21.

5. Леонтьев, Д. А. Личность как преодоление индивидуальности: контуры неклассической психологии личности [Текст] / Д. А. Леонтьев // Психологическая теория деятельности: вчера, сегодня, завтра / Под ред.

A. А. Леонтьева. — М., 2006. — С. 134-147

6. Мазилов, В. А. Предмет и задачи психологии [Текст] / В. А. Мазилов // Общая психология : учебник / под ред. А. В. Карпова. — М. : Гардарики, 2002. —

C. 5-23.

7. Мазилов, В. А. О предмете психологии [Текст] /

B. А. Мазилов // Методология и история психологии: Научный журнал. — Т. 1. — Вып. 1. — 2006. — С. 55-72.

8. Мазилов, В. А. Психология академическая и практическая: Актуальное сосуществование и перспективы [Текст] / В. А. Мазилов // Психологический журнал. — 2015. — Том 36. — № 3. — С. 87-96.

9. Мазилов, В. А. Предмет психологии: версия для XXI века [Текст] / В. А. Мазилов // Вестник интегра-тивной психологии. — 2017. — № 1. — С. 16-23.

10. Мазилов, В. А. Научная психология: проблема предмета [Текст] / В. А. Мазилов // Труды Ярославского методологического семинара. — Том 2: Предмет психологии / под ред. В. В. Новикова, И. Н. Карицкого, В. В. Козлова, В. А. Мазилова. -Ярославль : МАПН, 2004. — С. 207-225.

11. Павлов, И. П. Нобелевская лекция [Текст] / И. П. Павлов // Ноздрачев А. Д. И. П. Павлов — первый нобелевский лауреат России. — Том 1: Нобелевская эпопея Павлова / А. Д. Ноздрачев, Е. Л. Поляков, К. Д. Зеленин, Е. А. Космачевская, Л. И. Громова,

B. К. Болондинский. — СПб. : Гуманистика, 2004. —

C. 236-255.

12. Петренко, В. Ф. Многомерное сознание: психосемантическая парадигма [Текст] / В. Ф. Петренко. — М. : Новый хронограф, 2010. -440 с.

13. Шадриков, В. Д. Мир внутренней жизни человека [Текст] / В. Д. Шадриков. — М. : Логос, 2006.

14. Шадриков, В. Д. О предмете психологии (Мир внутренней жизни человека) [Текст] / В. Д. Шадриков // Психология. Журнал Высшей школы экономики. — 2004. — № 1. — Том 1. — С. 5-19.

15. Шадриков, В. Д., Мазилов, В. А. Общая психология [Текст] : учебник для академического бакалавриата [Текст] / В. Д. Шадриков, В. А. Мазилов. -М. : Юрайт, 2015. — 411 с.

16. Encyclopaedia Britannica [Текст]. — L., 1963, vol. 18. — р. 486.

17. Merton R K. Social theory and social structure. [Текст] / R. K. Merton. New York: Free Press, 1949. -423 p.

Bibliograficheskij spisok

1. Zhuravlev, A. L., Nestik, T. A., Jurevich, A. V. Prognoz razvitija psihologicheskoj nauki i praktiki k 2030 g. [Tekst] / A. L. Zhuravlev, T. A. Nestik, A. V. Jurevich // Psihologicheskij zhurnal. — 2016. — Tom 37. — № 5. — S. 55-74.

2. Zapisnye knizhki L. S. Vygotskogo. Izbrannoe (2017) [Tekst] / pod red. E. Ju. Zavershnevoj i R. van der Veera. — M. : Kanon +, 2017. — 608 s.

3. Istorija psihologii: period otkrytogo krizisa: Teksty [Tekst] / pod red. P. Ja. Gal’perina, A. N. Zhdan. — M. : MGU, 1992. — 364 s.

4. Lavskij, V V. Vstuplenie [Tekst] / V. V. Lavskij // Antichnaja mudrost’. — Rostov n/D : Feniks, 2010. -S. 3-21.

5. Leont’ev, D. A. Lichnost’ kak preodolenie individu-al’nosti: kontury neklassicheskoj psihologii lichnosti [Tekst] / D. A. Leont’ev // Psihologicheskaja teorija deja-tel’nosti: vchera, segodnja, zavtra / Pod red. A. A. Leont’eva. — M., 2006. — S. 134-147

6. Mazilov, V. A. Predmet i zadachi psihologii [Tekst] / V. A. Mazilov // Obshhaja psihologija : ucheb-

nik / pod red. A. V. Karpova. — M. : Gardariki, 2002. -S. 5-23.

7. Mazilov, V A. O predmete psihologii [Tekst] /

V A. Mazilov // Metodologija i istorija psihologii: Nauchnyj zhurnal. — T. 1. — Vyp. 1. — 2006. — S. 55-72.

8. Mazilov, V. A. Psihologija akademicheskaja i prak-ticheskaja: Aktual’noe sosushhestvovanie i perspektivy [Tekst] / V. A. Mazilov // Psihologicheskij zhurnal. -2015. — Tom 36. — № 3. — S. 87-96.

9. Mazilov, V. A. Predmet psihologii: versija dlja XXI veka [Tekst] / V A. Mazilov // Vestnik integrativnoj psihologii. — 2017. — № 1. — S. 16-23.

10. Mazilov, V A. Nauchnaja psihologija: problema predmeta [Tekst] / V A. Mazilov // Trudy Jaroslavskogo metodologicheskogo seminara. — Tom 2: Predmet psihologii / pod red. V V. Novikova, I. N. Karickogo,

V V Kozlova, V. A. Mazilova. — Jaroslavl’ : MAPN, 2004. — S. 207-225.

11. Pavlov, I. P. Nobelevskaja lekcija [Tekst] / I. P. Pavlov // Nozdrachev A. D. I. P. Pavlov — pervyj no-belevskij laureat Rossii. — Tom 1: Nobelevskaja jepopeja Pavlova / A. D. Nozdrachev, E. L. Poljakov, K. D. Zelenin, E. A. Kosmachevskaja, L. I. Gromova,

V K. Bolondinskij. — SPb. : Gumanistika, 2004. — S. 236255.

12. Petrenko, V. F. Mnogomernoe soznanie: psi-hosemanticheskaja paradigma [Tekst] / V. F. Petrenko. -M. : Novyj hronograf, 2010. — 440 s.

13. Shadrikov, V. D. Mir vnutrennej zhizni cheloveka [Tekst] / V. D. Shadrikov. — M. : Logos, 2006.

14. Shadrikov, V. D. O predmete psihologii (Mir vnutrennej zhizni cheloveka) [Tekst] / V D. Shadrikov // Psihologija. Zhurnal Vysshej shkoly jekonomiki. — 2004. -№ 1. — Tom 1. — S. 5-19.

15. Shadrikov, V. D., Mazilov, V A. Obshhaja psihologija [Tekst] : uchebnik dlja akademicheskogo ba-kalavriata [Tekst] / V. D. Shadrikov, V. A. Mazilov. — M. : Jurajt, 2015. — 411 s.

16. Encyclopaedia Britannica [Tekst]. — L., 1963, vol. 18. — r. 486.

17. Merton R K. Social theory and social structure. [Tekst] / R. K. Merton. New York: Free Press, 1949. -423 p.

1 Действительно, в тексте издания «Общая психологии. Академический курс для бакалавров» [15] содержится развернутое содержание трактовки предмета психологии и терминологического аппарата, позволяющего выполнить наиболее значимые расчленения внутри последнего. Можно было бы предпринять специальное методологическое обоснование, объясняющее почему избран именно такой вариант архитектоники внутреннего мира, но этот текст по объему оказался бы сравнимым с самим текстом книги, что в нашем случае неосуществимо.

Советы по фотосъемке лиц людей для начинающих

Конканнон признает, что многим начинающим фотографам трудно снимать людей при ярком освещении или против света. Она говорит, что использовать жесткий свет или заднюю подсветку возможно, однако, чтобы воспользоваться их преимуществами, требуется определенный опыт. Ее совет начинающим фотографам — снимать в помещении или в облачную погоду.

«Самое хорошее освещение для портретной съемки — это рядом с окном в пасмурный день, — говорит она. — Облака рассеивают солнечный свет. В пасмурный день освещение будет везде идеальным. Однако если вы находитесь в помещении, расположитесь рядом с окном, где яркий солнечный свет рассеивается облаками или его закрывает крыша над окном. Таким образом можно получить красивый, мягкий, ровный свет для съемки».

Работа на улице зачастую позволяет получить превосходные результаты, но при этом есть множество переменных, которые могут привести к непредвиденным проблемам. «Если днем над головой светит яркое солнце, я перемещаю объект съемки в тень, — говорит фотограф Сара Агесен. Верхний свет создает на лицах резкие тени, которые трудно исправить при редактировании фотографий».

Фокус на лицо человека

Хороший фотограф учитывает разнообразие и очертания лиц людей. «Можно навести фокус на глаза, нос и лоб человека и действительно поймать выражение его лица, — говорит Конканнон. — Потом автоматически сглаживаешь кожу. Делаешь размытым фон и убираешь все, что отвлекает внимание».

На хорошей фотографии хэдшот в фокусе находится объект съемки, а фон делается сглаженным или даже размытым. Главное — то, как выглядит человек и как он смотрит в камеру. Этого эффекта можно добиться с помощью малой глубины резкости, установив значение диафрагменного числа приблизительно на 2,8 или на нижний конец шкалы.

Чтобы получить красивый размытый фон, используйте фокусное расстояние 50–85 мм, однако большее фокусное расстояние позволит создать эффект боке с еще более размытым фоном.

Фокусное расстояние 50 мм имитирует угол зрения человеческого глаза. Этот натуралистический подход эффективно работает при съемке лиц и портретов. «Вы смотрите в камеру и видите, что при приближении или удалении объект выглядит не так, как вы видите его глазами», — говорит Конканнон.

Известный архитектор Даниэль Либескинд объединяет и Запад, и Восток — Российская газета

Даниэль Либескинд — один из самых известных сегодня архитекторов мира — родился в Польше, учился в Израиле, США, Англии. Получил профессиональное образование как музыкант, архитектор и историк архитектуры. Здания по его проектам построены в Берлине и Варшаве, Манчестере и Нью-Йорке, Сеуле и Гонконге, Оттаве и Брюсселе, Милане и Торонто… Предложенный им проект победил в конкурсе на строительство нового Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и мемориального комплекса погибшим 11 сентября 2001 года.

Но, наверное, самые известные его проекты связаны с музеями. Это Еврейский музей в Берлине, Имперский военный музей в Манчестере, новое здание для Королевского музея провинции Онтарио в Торонто, Музей искусств в Денвере, США, Военно-исторический музей в Дрездене и, если говорить о недавних завершенных проектах, здание частного Музея современного искусства в Вильнюсе.

Если вспомнить, что именно Даниэль Либескинд создавал пространство легендарной выставки «Москва — Берлин» в Берлине, то приглашение его фактически как сокуратора в совместный проект Третьяковской галереи и Государственных художественных собраний Дрездена, Альбертинума «Мечты о свободе. Романтизм в России и Германии», выглядит продолжением традиции. О том, почему он, словно Дедал, выстроил лабиринт в Новой Третьяковке, где для него границы компромисса и почему он воспринимает Малевича как архитектора, Даниэль Либескинд рассказал «РГ».

Мы живем в трудное время в прагматичном мире. Актуален ли романтизм сегодня?

Даниэль Либескинд: Поиск свободы, мечта о ней в современном мире заложены в эпоху романтизма. Возможно, XIX столетие — самое важное для нас. Этот век — ключ к тому, какими мы стали. Ключ к нам самим. Он соединил технологии, политику, нашу идентичность, открытие природы. Он создал фундамент современности.

Мистические пейзажи Каспара Фридриха, живопись Александра Иванова, работы Карла Маркса о революции появляются примерно в одно время. Каким образом, мы не совсем понимаем сегодня. Мы не понимаем, потому что мы — результат той романтической эпохи. Мы все из нее вышли. Поэтому мечты о свободе романтиков так отзываются в нашем сердце. Думаю, люди откроют для себя очень много нового, когда придут на выставку. Она фиксирует очень важный момент.

А для вас были ли открытия на этой выставке?

Даниэль Либескинд: По крайней мере, одно для меня стало потрясением. Здесь я обнаружил, насколько близки русские и немецкие романтики, русские и немецкие мыслители. Если не смотреть на этикетки, непросто догадаться, русским или немецким художником написан тот или иной пейзаж. Каким-то таинственным образом их миры были очень близки по духу: их мир, идеи свободы, переживания схожи.

Я не верю, что корни традиции — в почве, границах или крови. Мы принадлежим миру

И, конечно, очень сильное впечатление оставляет центр лабиринта, где рядом сконцентрированы работы Карла Густава Каруса, Каспара Давида Фридриха и Александра Иванова, Алексея Венецианова. Для меня откровением оказалась перекличка мотивов, тем, сюжетов в их живописи …

Даниэль Либескинд: Мне хотелось открыть заново искусство XIX века для зрителей. Показать важность русской живописи и немецких романтиков. Фото: GettyImages

Романтики мечтали о свободе, безграничности пространства. Но для выставки вы создали лабиринт, в котором надо искать выход. Чем обусловлено такое архитектурное решение?

Даниэль Либескинд: На мой взгляд, свобода — отнюдь не широкий открытый проспект. Свобода всегда борьба. И в наше время, и во времена романтизма. Она труднодоступна. Ее нельзя купить. Напряжение, заложенное в архитектуре выставки, дает посетителю возможность выбора пути, шанс самому исследовать пространство экспозиции с ее темами и работами разных художников. Думаю, нет противоречия между сложным комплексом лабиринта и его разрезами, дарующими чувство свободы. Оно позволяет доминировать над лабиринтом, в котором вы оказались.

Новая Третьяковка на Крымском Валу — модернистское здание, несущее память о конструктивизме начала ХХ века. Внутрь вы помещаете выставочное пространство в традициях деконструктивизма. Это противопоставление важно для вас?

Даниэль Либескинд: Важно в том смысле, что мы живем в другую эру. Догма универсального конструктивизма, если так можно выразиться, превалировала в эпоху модернизма. Она во многом предопределила то, как мы сегодня видим пространство, движение, свет и залы музея. Вероятно, это неизбежный импульс — движение к контрастной противоположности в здании, проект которого был создан в середине ХХ века.

Вы и архитектор, и профессиональный музыкант. Гофман называл музыку самым романтическим из искусств, потому что она имеет дело с бесконечностью. Архитектура — искусство ограничений. Как в вас уживаются эти противоречия?

Даниэль Либескинд: Оказавшись в центре пересечения «разрезов» лабиринта, вы увидите, что в конце проходов нет ни картин, ни скульптур. Там пустая стена. Это своего рода выход за границы выставки, если угодно — обещание продолжения. Иначе говоря, экспозиция обладает тем свойством музыкальности, которое Гофман связал с бесконечностью. Взгляд через разрезы в лабиринте — это взгляд, который не блокируется преградой.

Но, конечно, музыка очень важна. Любопытно, что мы очень хорошо знаем, музыку и литературу XIX века, как русскую, так и немецкую, но значительно хуже знакомы с живописью того времени. Мне хотелось бы открыть заново искусство того времени для зрителей. Показать важность русской живописи и картин немецких романтиков, показать, как много у них общего в мечте о свободе, в жажде понять реальность. Это важно не только для понимания прошлого, но и для сегодняшнего дня.

По-вашему, архитектура — искусство компромисса. А где границы этого компромисса?

Даниэль Либескинд: Если вы живете в демократическом обществе, вы должны идти на компромисс, потому что должны учитывать чужую точку зрения, не только свою. Это неизбежно. При создании архитектурного проекта, вообще чего-то значимого, должно быть ощущение целостности, единства проекта. И даже идя на компромисс, вы должны суметь сделать то, что считаете важным. Речь не о том, чтобы действовать, как персонаж в посредственной комедии положений. В этой несовершенной системе взаимовлияний разных мнений вы все равно несете ответственность — за создание проекта, который отвечает вашему замыслу.

Тут нет противоречия. Вы можете написать для себя музыкальное произведение, картину, стихотворение. Но в случае архитектуры вы имеете дело с публичным пространством. Даже если речь о частном доме, который виден с улицы. Поэтому изначально архитектура — политическое искусство. Греческое слово означает «права граждан». Архитектура — единственное искусство, которое является подлинно политическим, потому что основано на публичности. Поэтому она фантастически интересна и сложна.

Для вас важны ощущения человека внутри пространства, которое вы выстраиваете. Как соотносятся внутренний мир и внешний?

Даниэль Либескинд: Не думаю, что есть четкая линия раздела между внутренним и внешним миром. Мы не можем провести ее внутри нашей головы. Все связано — внутренний мир и внешний. Мы уже в мире. Это целостный мир. В этом мой подход как архитектора. Речь не о том, чтобы создать что-то для внутреннего или внешнего мира.

Вы создавали пространства для многих музеев. Что важнее всего для отношений музея, города, посетителей?

Даниэль Либескинд: Музеи глубинно связаны с творчеством. Именно потому, что у людей есть потребность в творчестве, они хотят видеть, узнавать, понимать новое. Музеи дают такую возможность. Но именно поэтому музеи не сводятся к общей формуле: все разложить по коробочкам и разделам. Речь о соответствии духу музея. Слово «музей» в греческом происходит от слова «музы». Мать муз — Мнемозина. Память — матерь муз. Для меня хороший музей — тот, который хранит память об этой давней связи с музами. В пространстве архитектуры, в свете здания что-то должно вдохновлять посетителей увидеть мир заново — как фантастически удивительное место, в котором нам дано жить.

Вы жили в трех разных странах — Польше, Германии, США. Вы чувствуете себя гражданином мира или для вас важно ощущение глубокой связи с традицией?

Даниэль Либескинд: Я не верю, что корни традиции — в почве, границах или крови. Мы принадлежим миру. Мы не выбираем, где нам родиться. В один прекрасный момент мы обнаруживаем себя в мире. И в этом красота мира. В этом смысле мы всегда в процессе перехода — из одного мира в другой. И — из одного места в другое. В этом движении пишется история человечества.

Мир — это дом. Вы можете найти его где угодно с другими людьми, разделяя любовь к семье, к месту, к будущему, к детям. Мы все здесь ограниченное время. Мы все путники. Мы не обладаем этим миром. Корни — это мистическая вещь. Корни человечества скорее духовные. И будущее человечества, вероятно, не сводится к разделительным линиям на контурной карте.

Конечно, мы испытываем глубокие чувства к месту, где родились. Я родился в Польше, польский был моим языком в детстве. И, конечно, я сохраняю к Польше привязанность. Вы рождаетесь и становитесь итальянцем, американцем, русским, немцем, поляком, евреем. Но, несмотря на все, что нас отличает друг от друга, люди связаны друг с другом. И, на мой взгляд, более важная вещь — солидарность с людьми во всем мире.

Актуальный сюжет

О русской традиции и «гении места».

Если говорить о «гении места», то какие ассоциации у вас связаны с Москвой?

Даниэль Либескинд: Москва — один из немногих знаковых городов мира, интересный, запоминающийся, полный жизни и богатый традициями. Это не просто комплекс отдельных замечательных зданий, этот город — единая ткань истории. Лет десять назад, на короткое время оказавшись в Москве, я пошел смотреть иконы Рублева. Быть в Москве и не увидеть Рублева — это невозможно.

Чем вас привлекает русская культура?

Даниэль Либескинд: С детства я люблю Пушкина. Я даже купил полное собрание сочинений Пушкина на русском. Мои родители говорили по-русски. В детстве я мог неплохо читать по-русски. Даже сегодня я могу сравнивать переводы Пушкина на английский с русским текстом. «Евгений Онегин» — одно из любимых произведений.

В целом русская литература, русская музыка, русская искусство и архитектура повлияли на меня очень основательно. Не думаю, что я был бы тем, кем я являюсь, если бы не был частью мира этой культуры.

Вы имеете в виду русскую архитектуру?

Даниэль Либескинд: Я считаю, что живописцы тоже могут быть архитекторами. Малевич, например. В России искусство, философия, архитектура всегда существовали в единой взаимосвязи. Они не были лишь отдельными дисциплинами. Все вместе они говорили о жизни. И в этом сила русской традиции — страсть к «живой жизни». На меня это оказало огромное влияние.

как мы перестали интересоваться внутренним миром человека

Рубрики : Последние статьи, Психология

«Встреча с душевным заболеванием — это неизбежное сомнение в реальности нашего мира». Врач-психотерапевт Максим Чекмарёв рассказывает о том, когда появилось понятие психической нормы, какие вехи пережила психиатрия как наука, двигаясь от изоляции своих пациентов до проявления эмпатии и попыток вчувствоваться в их мир и боль, какую роль в этом сыграли работы Гуссерля, Фрейда, Ясперса, Фуко и других, как сегодня на место изучения внутреннего мира человека пришла его схематизация и что это говорит о нас с вами сегодняшних и нашем обществе.

Всего пару дней назад педагог одного из детских домов, большая часть воспитанников которого — душевнобольные дети, задала мне на лекции вопрос: «Что вы думаете об инклюзивном образовании? Только честно». Думая над ответом, я понял, что он касается не только образования, но и всей психиатрии в целом. Я помню, как массово писали протесты и выходили на митинги именно родители «нормальных» детей и педагоги. Душевнобольные дети пришли в общеобразовательные школы, это должно быть полезно и важно для их адаптации, но является ли школа местом, в котором их готовы принять? Готовы ли «нормальные» дети и их родители отказаться от практики изоляции тех, кого привыкли бояться?

Этот вопрос заставил меня также задуматься о том, почему примерно год я начинаю семинары своего цикла по психиатрии для психологов словами:

«Я буду говорить вам о психиатрии, которой в природе не существует, но о которой неплохо бы знать, чтобы помочь пациенту».

Для чего мне необходимо посеять сомнение специалистов в сложившейся практике? Почему я считаю нужным заронить в их сознание семена оппозиционности? Честный ответ оказывается очень горьким: заметное многим расхождение между сущностью медицины и особенностями системы здравоохранения в области душевного здоровья становится просто неприличным. Люди с психическими расстройствами живут рядом с нами, но готово ли наше общество считаться с ними, а система здравоохранения – оказывать им помощь? Эти вопросы обычно не возникают в кардиологии, гастроэнтерологии или хирургии. Чем же особенна психиатрия?

Начну с того, что объект страдания (психика) невидим и, в сущности, нематериален. Долгое время это не составляло проблемы. Если не затрагивать только медицину, а смотреть шире, то лечение души душой существует столько же, сколько и цивилизация. Я полагаю, оно ближе к религии, философии и педагогике, а не к наукам о живой природе, потому что в её центре находится человек, осмысляющий своё бытие, а через это, как писал Карл Ранер, обнаруживающий свою душу и систему отношений с людьми, миром и Богом. Наставничество, исповедь и иные направления духовной практики присутствуют в самых разных культурах. Роджер Уолш суммировал их в своей книге «Основания духовности. Семь практик для пробуждения тела и ума», тем самым показав, как возможна духовно-ориентированная психотерапия, доступная не только современным людям, но и нашим предкам.

Василий Суриков, фрагмент картины «Юродивый, сидящий на снегу», 1885 г.

Пока мы говорим только о психотерапевтическом методе, не касаясь темы психопатологии. Однако каждая культура имеет и понятие о душевном нездоровье. Вокруг него формировались разные объяснительные модели, чаще всего несущие отпечаток страха и трепета перед непознанным. Иногда душевнобольные приобретали ранг святых, как юродивые на Руси, иногда их держали прикованными цепями в тюрьмах или монастырях, как в Средневековой Европе, иногда убивали или изгоняли из общины. Непознанное рождает не только страх, но и интерес, поэтому разговор о психологических и телесных причинах душевных расстройств существует столько же, сколько и медицина. Гиппократ стремился найти физические причины психических расстройств. Парацельс выделил отдельную категорию в своей знаменитой классификации причин болезней, связанную с тяжёлыми эмоциями и мыслями. Авиценна указывает на душевные муки и страсти как на частый фон, на котором развиваются расстройства. Стоит отметить, что в традиционной восточной медицине, стоящей на холистических позициях, вовсе не было разделения расстройств на телесные и душевные.

Однако мысли врачей не тождественны рождению новой медицинской дисциплины, для неё просто не хватало возможности наблюдать пациентов из-за разнообразных социальных практик стеснения. Широкое распространение они получают в эпоху Возрождения, когда, как указывает Мишель Фуко, складывается образ клиники, основанной на стандартизации человеческой природы. Возникает понятие нормы как среднестатистического значения, мерой которого является социальная полезность и адаптированность. Неспособные в большинстве случаев соответствовать ни первому, ни второму критерию, душевнобольные оказываются в изоляции. Даже к концу XVIII века в Европе типичная психиатрическая лечебница была тюрьмой с камерами, цепями и кандалами.

Читайте также Страсти Мишеля Фуко: надзирать и наказывать

Пациент в удерживающем кресле (West Riding Lunatic Asylum, Вакфилд, Йоркшир, 1869 г.)

Повторюсь, что клиническая психиатрия могла развиться только при возникновении возможности наблюдать за пациентами в относительно свободных условиях. Это произошло, когда французский врач и директор парижской клиники «Бисетр» Филипп Пинель добился у деятелей Французской революции отмены цепей и кандалов, заменил тюремные камеры на палаты, а полицейский надзор — врачебным. Медицина получила возможность соприкоснуться с внутренним миром пациента. Идея Пинеля о важности нестеснения душевнобольных быстро распространилась по Европе, много молодых и перспективных врачей пришли в психиатрические клиники. Их основным инструментом была поразительная внимательность к больным. С.С. Корсаков писал:

«…Психиатрия изо всех медицинских наук наиболее близко ставит нас к вопросам философским. Познание самого себя, познание высших душевных свойств человека было всегда одним из самых глубоких стремлений мыслящих людей, а психиатрия дает больше других отраслей медицины материала для этого».

Психиатрия XIX века представляла собой уникальное явление. Она соткана из скрупулёзных описаний не только клинических проявлений расстройств, но и переживаний пациентов, их жизненных историй. Некоторые врачи были готовы изучать симптомы на самих себе. Например, Виктор Кандинский описывал псевдогаллюцинации, провоцируя их появление приёмом морфия. Описание психического статуса пациентов тех времён — настоящая художественная литература. Стоит ли удивляться, что феноменология Гуссерля была очень быстро подхвачена в психиатрической клинике, в её стенах начинает развиваться и экзистенциализм. К концу XIX века благодаря Фрейду приходит понимание, что лечение психических расстройств возможно благодаря психологическому воздействию и психотерапия становится одним из основных методов помощи. Говоря о способе взаимодействия врача и пациента, Фрейд начинает использовать термин «эмпатия», ранее предложенный Титченером. Эмпатия в его понимании — это способность погружаться в мир пациента, вчувствоваться в него, посмотреть его глазами на обстоятельства.

Винсент Ван Гог, «Автопортрет с забинтованным ухом» (фрагмент), 1889 г.

В XX век психиатрия вошла со сформированным представлением о психических заболеваниях, нетривиальной и глубокой классификацией расстройств и желанием продолжать познавать внутренний мир пациента. «Общая психопатология» Карла Ясперса, пожалуй, наиболее симптоматичный труд того периода. Это фундаментальное руководство, помогающее клиницисту реконструировать мироощущение пациента, понять влияние симптома на жизнь, разобраться в том, как построить с ним терапевтические отношения. Никаких клише, никакого желания упрощать человека до схемы. Примерно в тот же период Мартин Хайдеггер по приглашению Медарда Бооса проводит знаменитые «Цолликоновские семинары» для психиатров, а в Советском Союзе продолжается развитие теории нервизма, сформулированной ещё Боткиным, и Георгий Фёдорович Ланг описывает гипертоническую болезнь как психосоматическое расстройство. Лечение души душой завоёвывает доверие медицинского сообщества.

Читайте по теме Как Шопенгауэр, Кьеркегор и Ницше создали современную психотерапию

Я попробовал в паре абзацев описать ошеломляющее развитие психиатрии и связанных с ней дисциплин, но придётся признать, что ту психиатрию мы потеряли.

Пройдёт совсем немного времени, и XX век изменит облик психиатрии до неузнаваемости. Я назову лишь один факт, отражающий положение науки о душевных болезнях в системе медицинского знания. За всю историю своего существования Нобелевский комитет отметил пока только двух психиатров премией по медицине и физиологии — Юлиуса Вагнер-Яурегга за лечение пациентов с нейросифилисом путём заражения малярией и Эгаша Мониша за изобретение лоботомии. Наполненное гуманизмом движение уходит в тень, психотерапевтическая ориентированность уступает место биологическим методам лечения.

Пациенты больше не привязаны цепями, но изобретение нейролептиков в 50-х годах открывает возможность для фармакологического стеснения. Мы возвращаемся к проблемам эпохи Возрождения. Человек более не является объектом интересов врача, теперь внимание медицины занимают болезнь и её механизмы развития – биоэлектрические, биохимические, генетические. Страдающий душевным расстройством человек начинает мешать науке и обществу, поэтому он изолируется при тяжёлых психических расстройствах или игнорируется при относительно лёгких.

Психиатрия имеет непростую биографию в силу особенности того, как именно возникает знание о душевных расстройствах. Пока она оставалась делом подвижников, увлечённых исследователей и неравнодушных врачей, она имела силы и средства помогать. Как только она стала системой, потерялось волшебство, пациент обесценился и стал маргиналом по вине самой системы помощи, шедшей рука об руку с изоляцией.

Медицинские дисциплины редко развивались таким путём. Обычно доступность помощи только улучшала качество жизни. Но развитие психиатрии оказалось похожим на рост религиозного учения, в котором, обычно после смерти основателя, набирают силу тенденции к институционализации и мотивы политической власти.

В этом нет ничего удивительного, похоже, помощь душевнобольному напрямую связана с отношением специалиста к нему. Здесь не обойтись без веры. Веры в человека, его ресурсы, присутствие здоровой части даже при самых суровых нарушениях. Как только возникает что-то, работающее по принципу конвейера, врач и пациент оказываются разделёнными стандартизированными категориями «нормальности». В этом отношении и психиатрия, и психотерапия ненаучны. Строго говоря, медицина тоже ненаучна, когда мы пытаемся изучать живого человека в процессе его бытия. Приходится соприкасаться с его страданием, хитросплетением судеб и массой социальных факторов от уровня образования пациента до состава его семьи. Чистый эксперимент возможен только в пробирке. Психика, как сказано в наиболее распространённом определении, — это субъективное отражение внешнего и внутреннего мира. Психическое расстройство тоже существует в первую очередь субъективно. Сегодня мы можем наблюдать изменение функции мозга, но оно ничего не говорит нам о том, что конкретно чувствует, думает и ощущает наш пациент. Мы не узнаем этого пока не спросим, пока не вступим с ним в контакт.

На границе двух людей действует клиническое мышление психиатра. Если контакта нет, если мы отрицаем саму возможность увидеть смысл в психопатологии, мы не способны помочь. Именно это происходит сейчас. Наиболее распространённые классификации болезней — МКБ-10 и DSM-V — рассматривают поведение, уделяют внимание внешним проявлениям. Тем самым врачи получают возможность только догадываться о внутреннем мире. Стремление стать наукой о материальном субстрате психики обесплодило психологию и психиатрию, предмет которых соткан из идеального.

Кадр из х/ф «Змеиная Яма», 1948 г.

Неудивительно, что в середине XX века нарастают антипсихиатрические тенденции. Примечательно, что антипсихиатрия и гуманистическая психиатрия как и психиатрическая классика обращаются к одним и тем же философским источникам — феноменологии, экзистенциализму, психоанализу, иногда даже к марксизму. Цель, в принципе, тоже знакомая — реконструировать внутренний мир пациента, понять смысл и функцию его симптоматики.

В «Расколотом Я» Рональд Лэйнг приводит массу примеров того, как за симптомом скрывается страдающий человек. Пациент обретает голос, его ненормальность не трактуется как неполноценность, ведущая к поражению в правах. Лэйнг часто упоминает, что душевное нездоровье чаще всего прерогатива «нормальных» людей, которые чинят страдания — ведут войны, изобретают атомное оружие, поддерживают социальную несправедливость. Он постепенно доказывает, что повышенная опасность душевнобольного преувеличена. Мы отворачиваемся от ненормальности потому, что нам больно её видеть, она подрывает основы нашего мира. Нужна смелость, чтобы быть рядом с больным человеком и сострадать. Карл Роджерс в диалоге с Паулем Тиллихом как-то отметил, что не видит необходимости корректировать своего клиента в процессе психотерапии, достаточно просто устранить препятствия для раскрытия его человеческой природы и естественного стремления к исцелению. А для этого необходимо присутствовать с ним рядом.

Многие гуманистические психотерапевты и психиатры утверждают, что смысл клинической диагностики — не поставить диагноз, а определить потенциал, понять состояние. Мы учимся видеть пациента в динамической перспективе. Динамическая перспектива даёт надежду. Антипсихиатрия даже готова отказаться от идеи лечения человека с психическим расстройством. Это звучит экстремально, но не лишено смысла.

Отказ от страстного желания вернуть душевнобольного к норме идёт только на пользу психиатрической системе. Хронические психические расстройства требуют того же подхода, который выработала соматическая медицина к хроническим состояниям. Фразы в духе того, что сахарный диабет или бронхиальная астма — это не болезни, а образ жизни, справедливы, например, и для шизофрении.

Хроническое заболевание так или иначе остаётся с человеком всю жизнь и наша задача сделать её максимально качественной — предотвратить обострения и ухудшения, определить программу обучения, провести профориентацию, научить пациента контролировать свои симптомы, осознанно пользоваться различными методами лечения. Современная психиатрия должна предлагать возможности для психологического и медицинского сопровождения пациента в естественных, а не изолированных условиях его жизни с максимально лояльной к нему системой законодательства.

Углубляемся Психотерапевт из машины: как технологии помогают нам прятаться от боли

Пока же всё иначе — система помощи похожа на надзор, пусть и относительно мягкий, а наличие заболевания означает преувеличенное поражение в правах, ограничивающее возможности к социальной адаптации. Диагноз в системе здравоохранения оказывается важнее текущего состояния пациента, несмотря на то, что именно оно обеспечивает качество жизни. Я неоднократно видел, как ребёнка с аутизмом или детской шизофренией учили по программе, предназначенной для умственной отсталости. Стоит ли говорить, что даже для неспециалиста эти расстройства кажутся невероятно разными, а специалист понимает, что даже каждый ребёнок с умственной отсталостью имеет свои особенности интеллектуального дефицита. Система, мыслящая в парадигме «норма-патология» и «диагностика-коррекция» лишает себя возможности подойти к пациенту индивидуально, а окружающие люди часто не готовы воспринимать больного ребёнка как больного. Для них он просто ненормально себя ведёт и мешает их представлению об общественном порядке. Юнг писал о стремлении общества ориентироваться на массового человека. Душевнобольному не стать массовым никогда.

Получается, что самым инновационным способом организации психиатрической помощи будет не новый, а хорошо забытый старый. Психиатрическая классика, готовая быть междисциплинарной дисциплиной, интегрируя медицину, педагогику, психологию, философию, социальную работу и иногда даже религию, способна стать ядром системы нового типа, в котором комплекс помощи выстраивается для каждого пациента de novo. Нам придётся вернуться к психотерапевтической ориентированности и диагностике, направленной на изучение внутреннего мира, а не внешних проявлений болезни. Не обойтись без массового просвещения мира «нормальных» людей, чтобы справиться с их агрессией и страхом, направленных на душевнобольных. Иначе мы просто будем продолжать изолировать людей с психическими расстройствами, чтобы они не напоминали нам о потенциальной возможности нашего безумия, ведь встреча с душевным заболеванием — это неизбежное сомнение в реальности нашего мира.

Психиатр, которого играет Марлон Брандо в замечательном фильме «Дон Хуан де Марко», постепенно понимает, что мир его пациента намного интереснее его собственного ограниченного мирка. Встреча с психически иным человеком способна расширить наши представления о том, каким может быть человек, если для нас человечность важнее иллюзии социальной и душевной стабильности. На семинаре для психологов я прошу участников обратиться к собственному «психопатологическому» опыту, вспомнить состояния и явления, которыми они были испуганы, которые были им непонятны, и они обязательно находятся. В глубине души мы все имеем опыт той или иной степени психопатологии. Психиатрия — ближе, чем кажется, и об этом не стоит забывать.

Обложка: Винсент Ван Гог, «Портрет доктора Гаше», 1890 г.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Похожие статьи

«Искусство позволяет понять внутренний мир человека того времени» • Arzamas

7 октября 2019Искусство

В новом выпуске цикла «Ученый совет» специалист по древнерусскому и византийскому искусству — о неудобной польской национальности, младенчестве в Бутырской тюрьме, старинных шкафах в отделе рукописей Ленинской библиотеки, древнерусских фресках из Старой Ладоги и домашнем спецсеминаре

Записала Ольга Яблонская

Ольга Сигизмундовна Попова

(1938–2020)

Искусствовед, доктор искусствоведения, профессор кафедры всеобщей истории искусства исторического факультета МГУ имени Ломоносова. Один из круп­нейших в мире специалистов по древнерусскому и византийскому искусству, ученица Виктора Никитича Лазарева. В 1968 году окончила аспирантуру на кафедре всеобщей истории искусства исторического факультета МГУ. В 1973 году защитила кандидатскую диссертацию «Искусство Новгорода и Москвы первой половины XIV века, его связи с Византией». В 2004-м — докторскую диссертацию «Византийские и древнерусские миниатюры». Ее статьи и книги стали большим вкладом в мировую науку, а лекции и семи­нары в Московском университете — значительным этапом в формировании многих поколений искусствоведов-византологов. 

Научные интересы: проблематика древнерусского искусства в его связях с византийским, стиль византийского искусства как выражение его содержания и смысла, аскетическое направление в византийском искусстве разных перио­дов, типология образов византийского искусства как отражение различных вариантов религиозного сознания, переходные художественные процессы в византийском искусстве разных периодов. 

Ольга Попова в новом выпуске проекта «Ученый совет»Съемка и монтаж Зарины Кодзаевой © Arzamas

Об аресте мамы и рождении в Бутырской тюрьме

Ольга Витлина (Попова) с мамой Ядвигой Антоновной Романовской. 1945 год © Из личного архива Ольги Поповой

Родилась я в 1938 году в Москве, в месте весьма необычном: первые несколько месяцев своей жизни я провела в Бутырской тюрьме. Мама была арестована, когда была беременной, причем в самом начале. Правда, ее не пытали: без конца допрашивали, но не били и не пытали. Пытали тех, кто должен был давать на нее показания, — они избитые приходили на очные ставки. Почти вся мамина беременность протекла в «Бутырке». И я считаю, что некоторые из приобретенных мною болезней (а я осаждена недугами) — от тюрьмы. 

Обстоятельства маминого ареста были для того времени обычными. Она работала в газете «Труд» — кажется, в библиотеке. «Труд» был тогда крупным изданием — из тех организаций, на которые в те годы ежедневно обрушива­лись кампании по поиску и разоблачению врагов народа. Один сотрудник по фамилии Туманов дал показания, и так в редакции газеты обнаружилась группа вредителей, в которую входила и моя мама. Пришли за ней, когда она была в ванной, и это ей запомнилось на всю жизнь.

Обвинения всем предъявляли примерно одинаковые, но мама была полька. На допросе следователь назвал ее шпионкой самого Пилсудского. Она на это рассмеялась: «Что вы говорите глупости: где Пилсудский и где я?» А второе обвинение, которое ей предъявляли, — это намерение убить Сталина. 

Мама сидела в большой, многолюдной камере вместе с очень разными людьми — и из простого народа, и с женами крупных партийных и полити­ческих деятелей. Поначалу она очень проклинала редактора, который дал на нее показания. Но потом им устроили очную ставку. Когда он вошел, она увидела, как страшно, смертельно он был избит. И его очень пожалела. Она поняла, что он не виноват. Никто не виноват. 

Потом мама вместе со мной была отпущена. Она никогда не понимала, каким чудом она оттуда выбралась. Много лет спустя мы узнали, что в это время из НКВД убрали Ежова и некоторых арестованных освободили. В нашем случае сыграло роль то обстоятельство, что мама не подписала ни одной бумаги, где обвинение требовало от нее признания.

Очень долго я ничего об аресте не знала: мама скрывала. Я узнала случайно, когда была уже взрослая и все понимала. Проговорился мой дядюшка, и так я узнала не только это, но и другие подроб­ности жизни родителей и семьи, как их преследовали при советской власти. 

Мама была очень яркой фигурой. Она была крутая антисоветчица и всему давала очень реальную оценку — в отличие от многих других в ее поколении, завороженных советской властью. 

О 5 марта 1953 года

Смерть Сталина для меня одно из самых важных событий. Моя мама, когда это случилось, сказала: «Все кончено: бандит сдох». Она его никогда не называла Сталиным, она всегда говорила «этот бандит». А потом я услышала по радио, что точно такую же фразу сказали в семье Майи Плисецкой: «Бандит сдох». 

Об именах

Маму звали Ядвига. Меня тоже хотели назвать по-польски — Вандой. Но я была бы Ванда Сигизмундовна — а это караул в тогдашнем СССР. И меня назвали очень по-русски: Ольга. А отца моего звали Сигизмунд Витлин, и в школе я носила его фамилию. Тогда паспорт выдавали в шестнадцать лет и в нем была графа «национальность». Те, у кого родители были разной националь­ности, могли себе ее выбрать. Но у меня выбора не было — и мама, и папа считались поляками, так что я тоже получила паспорт со званием «полька». Это было нехорошо и мешало — при поступлении в университет, например. 

Об отце и его смерти

Первое мое воспоминание — об отце. Я, маленькая, иду по коридору в квартире, а рядом папа. Еще не война. И я иду, а он меня в шутку дразнит и говорит: «Оля-шмоля, Оля-шмоля!» — и смеется, и я смеюсь. Это мое единственное о нем воспоминание: он погиб в начале войны, когда мне было три года. 

Отец был поляк и политэмигрант. Приехал в СССР в юности: ему, как и многим тогда, казалось очень романтичным то, что происходит в Советской России, хотелось посмотреть, поучаствовать в строительстве невиданной и прекрасной новой жизни. Тогда так приезжали многие, приехал и он. А выехать обратно было уже нельзя. Здесь он получил высшее образование и стал журналистом. Знаю, что он был в Испании.

Ольга Витлина (Попова). Май 1940 года © Из личного архива Ольги Поповой

Мне всегда было жалко, что я про него слишком мало знаю. Сейчас особенно жалко. Я внешне необыкновенно на него похожа и подозреваю, что я сколок с него во всех смыслах. Но это непроверяемо. Погиб он очень быстро, осенью 1941 года. Страшные открытки присылал: «В окопах сидим — так холодно, что даже мысль о предстоящей атаке утром не согревает». Эта предстоящая атака, по-видимому, была последней. Он погиб под Ельней, где полегла целая армия. Те, кто остался в живых, быстро отступали. А с мертвецами что? Кто их хоро­нил? Кто хоронил поле мертвых? Никто не хоронил, вороны съедали. Что-то в этом роде мне представляется, и мне дурно от этого. 

О трех годах в гипсе

Мы с мамой остались вдвоем: отец погиб, бабушка умерла во время войны. Мы жили в Москве и в эвакуацию не уезжали. Когда мне было два года, я упала, катаясь на велосипеде. Заболело бедро. Так как у мамы был туберкулез легких, мне тут же поставили диагноз «костный туберкулез». И уложили в гипсовую кровать — это когда по форме тела отливают гипс и ребенок лежит в него закованный. Так что мама, конечно, не могла меня тащить и куда-то эвакуиро­ваться. Гипс лежал три года — его меняли по форме тела. Мы так и не узнали, был у меня туберкулез или не было. Это так и осталось под вопросом, а я зано­во училась ходить.

О пятой графе

Все мое поколение пошло в первый класс в 1945 году, как только кончилась война. У многих, как и у меня, не было папы. Люди ко всему тогда привыкли — к горю, к страху. Я знала, что у мамы очень большие трудности — это она не скрывала. Она, например, долго не могла устроиться на работу из-за нацио­нальности. Куда бы ее ни приглашали — например, ее звали в университет, на филфак, преподавать что-то польское, — дальше отдела кадров дело не доходило. Всякая национальность, кроме русской, украинской или бело­русской, считалась очень неблагонадежной. Поэтому маму никуда не брали, и она растила меня, перебиваясь случайными заработками. 

Об увлечении геологией, домашнем образовании и «Истории живописи» Александра Бенуа

Фронтиспис одного из четырех томов «Истории живописи» Александра Бенуа. Санкт-Петербург, 1912–1916 годы Аукционный дом «Антиквариум»

Когда я училась в школе, я хотела быть геологом и ездила в геологический кружок на двадцатом этаже университета. Искусствоведом я решила стать уже классе в десятом. Мама видела, что я увлекаюсь живописью, и почему-то сначала рассказала мне про художников Возрождения. Помню, что от мамы я узнала об Уччелло и Донателло, и это были первые мои знания об искусстве. Я стала смотреть книжки, и мама, увидев, что я заинтересовалась, купила мне за три копейки в букинисти­ческом магазине (в то время там можно было за гроши купить самые необыкновенные книги) один том из «Истории живописи» Александра Бенуа. Этот том до сих пор у меня как святыня. Там рассказывалось про конец итальянского Возрождения и начало немецкого. Я была маленькая, классе в четвертом, но как я тряслась над этой книгой, как уважала то, что было мне недоступно. Я узнала, что это таинственное и есть история искусств. И когда я сдавала вступительные экзамены в университет, оказалось, что я довольно хорошо была подготовлена. Могла толково рас­сказать, что такое романский собор, что такое готический собор. При этом я понятия не имела про древнерусское, про Софию Константи­нополь­скую, про Византию. Потому что мама не знала этого и преподавала мне западную историю искусств. 

О древнерусских фресках, проникнувших в душу

Фрески купола церкви Святого Георгия в Старой Ладоге. 2015 годWikimedia Commons

На втором курсе у нас вел древнерусское искусство Михаил Андреевич Ильин. Он был очень импозантный человек, такой барственно-вальяжный, из про­шлого человек. Однажды он повез нас в только что открывшийся Музей Андрея Рублева. Привел нас в Андроников монастырь, что-то рассказал, показал храм XVII века, а потом пошел с нами в какое-то помещение, где пожилая женщина мыла пол. Это была Наталья Алексеевна Дёмина, зна­менитый искусствовед. Она там работала и организо­вывала все — от быта до поступления икон. Ильин попросил её показать нам «что-нибудь новенькое». Тогда Наталья Алексеевна принесла фотографии и разложила на большом старом столе. Это были древнерусские фрески конца XII века из церкви Святого Георгия в Старой Ладоге — ангелы и пророки с барабана купола. Мне они не то что понравились — они проникли в душу. Никогда ни от какого искусства я не получала такого сильного толчка.

О Византии и защите диплома

Ольга Попова на студенческой практике в Пскове. 1957 год © Из личного архива Ольги Поповой

В общем, я заинтересовалась, стала в этом копаться и понемногу познавать ранний древнерусский мир. Тогда я не понимала, что на самом деле это была часть мира византий­ского. А на следующий год у нас был небольшой курс о Византии — всего шесть лекций. Но о том, чтобы заниматься Византией, в советское время и речи не могло быть, поэтому я стала специализироваться на древнерусском искусстве, на средневековой Руси.

В конце четвертого курса мы должны были выбрать специализацию и объявить тему диплома. И я выбрала те самые фрески из Старой Ладоги, а научным руководителем — профессора Виктора Никитича Лазарева. Кафедрой тогда заведовал Алексей Александрович Федоров-Давыдов, человек очень суровый. И в пере­ры­ве он в буквальном смысле слова схватил меня за воротник: «Думаете, я не понимаю, почему вы берете такую тему? Это для вас форма отказа от советской идеологии!» Для него я и мое искусствозна­ние были представителями гнилого индивидуалисти­ческого мира. Но все обошлось, и диплом я защитила. Лазарев приглашал меня в аспирантуру, но Федоров-Давыдов сказал (на удивление миролюбиво): «Я бы вас, конечно, взял, но вы же понимаете, какое сейчас время — о ваших темах и речи быть не может». Это был 1960 год: с одной стороны, разгар оттепели, с другой — новый виток борьбы с Церковью, клерикализмом и религией. 

О попытках устроиться на работу

В общем, в аспирантуру меня не пустили, и я стала устраиваться на работу. Это было трудно. Однажды я встретила в Ленинской библиотеке знакомую, кото­рая работала в Кремле. И она предложила мне пойти работать к ним. Я о таком даже не мечтала: там изумительная коллекция икон. Когда я рас­сказала об этом маме, она сказала: «Ты совсем с ума сошла. Ну куда ты лезешь, какой Кремль? Не надо даже пробовать — тебе, конечно, откажут». Почему? Она говорит: «Потому что в Кремле не нужны поляки, там нужны русские и украинцы». Мама была права — конечно, в отделе кадров мне отказали. 

О «древней группе» и старинных шкафах с рукописями

Ольга Попова в студенческие годы © Из личного архива Ольги Поповой

Устроиться на работу мне помог сосед по дому, филолог Игорь Катарский, специалист по Диккенсу, очень интеллигент­ный человек и наш близкий друг. Он сказал: «Знаете, Оля, есть место для вас подходя­щее — отдел рукописей Ленинской библиотеки. Там начальником отдела работает мой друг». Он по­звонил, и в итоге меня взяли в так называемую «древнюю группу» — описывать художественные элементы древнерусских рукописей. Я была ужасно рада и, конечно, согласилась. Кругом стояли старинные шкафы, в них горками были сложены книги, а на столах горками же лежали древние рукописи. Можно было взять любую из них, подержать в руках, рассмотреть… Я стояла там и думала, что не хочу уходить отсюда и буду тут ночевать. 

Я пришла туда молоденькой девочкой с косич­ками, ничего не зная про руко­писи и про древне­русскую филологию. Но я не стеснялась спраши­вать, и все в моей «древней группе» меня учили. У нас было двое филологов, исто­рик, двое лингвистов и искусствовед (то есть я). Боже, как это было интересно! Кончался рабочий день, но мы не уходили и сидели там до тех пор, пока нас не выгоняла охрана. Я проработала там пять счастливых лет, а потом Лазарев все-таки призвал меня в аспирантуру, и я ушла в университет. 

Об открытиях

1 / 3

Юрий Николаевич и Ольга Сигизмундовна Поповы, Виктор Никитич Лазарев, Наталия Михайловна Никулина. Начало 1970-х годов© Из личного архива Ольги Поповой 

2 / 3

Ольга Попова с коллегами после защиты диссертации Марии Александровны Реформатской. 1979 год© Из личного архива Ольги Поповой 

3 / 3

Ольга Попова и Курт Вайцман. 1992 год© Из личного архива Ольги Поповой 

Такого, чтобы мне случилось открыть какую-то необыкновенную истину, которую до меня никто не знал, в моей жизни не было. Открытия, мне кажется, делаются в другом мире — негумани­тарном. А если в гуманитарном, то в лингвистике. Там, конечно, бывают открытия. Я как-то слышала доклад Вячеслава Всеволодовича Иванова  Вячеслав Всеволодович Иванов (1929–2017) — советский, российский, американ­ский лингвист, семиотик, антрополог, переводчик; доктор филологических наук, академик РАН. Один из основателей Московской школы сравнительно-истори­ческого языкознания.. Вот это да — открыть древний язык, чтобы он зазвучал! Такие бывают вещи в лингвистике. А наша научная жизнь тихая, спокойная, без особых потрясений. С другой стороны, я считаю, что все наши работы — открытия. Если я публикую статью и даю в ней исчерпываю­щую характеристику (имеются в виду атрибуция и анализ индивидуального наполнения образа в иконе, фреске, скульптуре в соответствии с содержанием той или иной эпохи, отраженным в искусстве), это научная новость. 

О смысле искусствоведения

1 / 8

Обложка книги Ольги Поповой «Les miniatures russes du XI au XV siècle». Ленинград, 1975 год© Издательство «Аврора»

2 / 8

Обложка книги Ольги Поповой «Искусство Новгорода и Москвы первой половины четырнадцатого века. Его связи с Византией». Москва, 1980 год© Издательство «Искусство»

3 / 8

Обложка книги Ольги Поповой «Аскеза и Преображение. Образы византийского и русского искусства XIV века». Милан, 1996 год© Издательство La Casa di Matriona

4 / 8

Обложка книги Ольги Поповой «Византийские и древнерусские миниатюры». Москва, 2003 год© Издательство «Индрик»

5 / 8

Обложка книги Ольги Поповой «Проблемы византийского искусства. Мозаики, фрески, иконы». Москва, 2006 год© Издательство «Северный паломник»

6 / 8

Обложка книги Ольги Поповой, Анны Захаровой и Ирины Орецкой «Византийская миниатюра второй половины X — начала XII века». Москва, 2012 год© Издательство «Гамма-пресс»

7 / 8

Обложка книги Ольги Поповой «Пути византийского искусства». Москва, 2013 год© Издательство «Гамма-пресс»

8 / 8

Обложка книги Ольги Поповой и Владимира Сарабьянова «Мозаики и фрески Святой Софии Киевской». Москва, 2017 год© Издательство «Гамма-пресс»

Я очень много занималась XIV веком, то есть концом византийского худо­жества, а потом переключилась на XI век — период расцвета Византии и ее искусства. Но каким бы периодом я ни занималась, больше всего меня всегда волновали идеи и средства, которыми они были выражены. Как отра­жались в искусстве идейные переживания времени, каким было содержание того времени, а каким — сознание людей, как они воспринимали действи­тельность. В одном веке были одни интересы, в другом — другие. В Средне­вековье люди, конечно, были сосредоточены на божественном. Искусство позволяет понять, каким был внутренний мир человека того времени. Во всяком случае, мы пытаемся понять его с помощью искусства. Может, мы в чем-то ошибаемся и не все понимаем верно, но мы пытаемся.

Больше всего я люблю заниматься образными характеристиками. Почему в XI веке создавали один образ, а в XIV — другой? В искусстве мы соприка­саемся с чужим для нас духовным миром. Он много сложнее, чем тот мате­риальный мир, который мы видим. Там другие ценности и другие способы достижения этих ценностей. И мы — те, кто старается к нему пробиться, — чужаки. Но мы все равно очень хотим. Конечно, описать образ сложно: он непонятен, потому что содержит в себе элементы духовного мира. 

О первых поездках за границу

1 / 3

Ольга Попова в Сирии. 2000 год© Из личного архива Ольги Поповой

2 / 3

Ольга Попова с мужем в монастыре Преподобного Луки в Греции. 2010 год© Из личного архива Ольги Поповой

3 / 3

На острове Хиос. 2010 год© Из личного архива Ольги Поповой

Куда мы могли ездить при советской власти? На Соловки, в Новгород. Но мы не ездили в Европу и могли пользоваться только картин­ками или сним­ками знакомых иностранцев, коллег, которые приезжали сюда. Когда начали выпускать, я стала очень много ездить. И вот при встрече с искусством я так переживала, что плакала. Например, я плакала, войдя в Шартрский собор. И в Лувре, когда увидела галерею с Ранним Ренессансом. Конечно, западный искусствовед, которому все это доступно, этого не поймет: он привык, а привычка отбивает что-то. 

Когда стали выпускать за границу, я приобрела фотоаппаратуру — самую лучшую, какая тогда была. Мы все снимали, и история искусств предстала совсем в новом плане, лекции изменились, предмет очень обновился с этими поездками и новой аппаратурой.

О преподавании и домашнем спецсеминаре

Руководители и участники семинара «Проблемы византийского и древнерусского искусства» дома у Ольги Поповой. 1998 год Сидят: Энгелина Сергеевна Смирнова, Александр Преображенский, Анастасия Пахомова, Анна Захарова, Елена Луковникова (Виноградова), Марина Заиграйкина, Ольга и Александр Зверевы. Стоят: Елена Саенкова, Виталий Сусленков, Ирина Орецкая. © Из личного архива Ольги Поповой

Я закончила аспирантуру в 1968 году и после этого читала курсы лекций по искусству Византии и западному Средневековью, вела спецкурсы. Спецкурсы обычно были связаны с моими поездками. Например, я ездила на Восток, на конференции в Сирию и Ливан.

Сейчас я читаю мало — я все-таки очень устала и уже в преклонном возрасте. Так что новых спецкурсов не организую. Но я по-прежнему читаю лекции о византийском искусстве и веду по нему спецсеминар. Он проходит у меня дома: в большой комнате ужас сколько человек помещается. Сидят всюду — и на полу на подушках, и на всех стульях. Спецсеминар — очень полезное для всех дело, потому что это не история византийского искусства, которая чита­ется в университете, а проблемы или спец­темы, которые интересуют разных людей. Кто-то делает доклад, кто-то приносит кучу слайдов, и мы их разби­раем, датируем, если они новые… Часто открывают новые памят­ни­ки — например, в Греции масса неосвоенного материала, Пелопоннес просто уставлен неизученными храмами.

Об одном разговоре в Уффици

Ольга Попова © Исторический факультет МГУ

Если бы мне предложили заниматься чем-то другим, я бы никогда не выбрала никакое новое искусство. Разве что Северное Возрождение. Когда я езжу в Бельгию и Голландию, я еду к их Мадоннам пятнадцатого века: Рогир Ван дер Вейден, Гуго ван дер Гус… Я очень люблю Северный Ренессанс, больше, чем итальянский. Однажды мы с Энгелиной Сергеевной были в Уффици. И там есть зал, где висит одна вещь Гуго ван дер Гуса, а все остальные стены заняты Боттичелли. И «Венера», и «Весна», и все остальное. И вот мы обошли этот зал, и я ее спрашиваю: «Ну, что тебе больше нравится здесь, что ты выберешь — Боттичелли или Гуго ван дер Гуса?» Она мне говорит: «Ты что, с ума сошла? Конечно, ван дер Гуса!» Со словом «конечно» и сильной эмоцией. 

другие герои «ученого совета»

Габриэль Суперфин

Специалист по архивам — о необычном имени, детдоме, учебе в Тарту и работе садовником

Виктор Храковский

Лингвист и филолог — о яблочном варенье, очень необычном профессоре и бацбийском языке

Светлана Толстая

Лингвист и академик РАН — о муже Никите Ильиче Толстом, экспедициях, синем снеге и чтении

Борис Равдин

Историк культуры и филолог — о том, почему филологу не нужны костыли

Ревекка Фрумкина

Об убийстве на Большом Каменном мосту, пятом пункте, чтении без словаря и глокой куздре

Изображения: Ольга Попова. 2019 год
© Зарина Кодзаева / Arzamas

микрорубрики

Ежедневные короткие материалы, которые мы выпускали последние три года

Архив

Кармен иначе / Липецкий драматический театр на Соколе

Д. Минченок

История одной любви

«Кармен» — одно из ярчайших произведений мировой литературы. Драматург Дмитрий Минчёнок предложил современную версию этой истории, а режиссер и хореограф Анна Фекета наполнила ее новым смыслом, исследовав природу любви женщины и создав целую палитру чувств, обогатив образ Кармен. Эгоизм и жертвенность, счастье и боль, нежность и агрессия, ревность и всепрощение.

История Кармен разворачивается в 2000-е годы на Балканах. Тореодор — главный герой и одновременно рассказчик истории, произошедшей с ним во время военных действий. Хозе — солдат НАТО — встречает в небольшом городке девушку, которая, несмотря на свой юный возраст, пережила все ужасы войны. С ее семьей расправились американцы, а солдаты-миротворцы надругались над ней. Это страдающая, ненавидящая мужчин женщина.

Все меняет встреча Кармен с Хозе, которому было неважно, сколько она стоит. Его заинтересовала сама Кармен, ее внутренний мир — и это оказался единственный мужчина в жизни цыганки. Поэтому, в отличие от классической героини Мериме, которая не любит никого и ничего, кроме собственной свободы, эта женщина по-настоящему любит Хозе.  

                         Премьера спектакля — 6 июля 2013 года

ДИПЛОМ «За смелый синтез драматического театра и хореографии»

IV Международного театрального фестиваля «СМОЛЕНСКИЙ КОВЧЕГ»

                                        апрель 2014 года

   ДИПЛОМЫ VII открытого фестиваля молодежных театральных

                               коллективов «Виват, Театр!»

 «За пластическое решение спектакля» — режиссер Анна Фекета,

           «Лучшая женская роль » — актриса Мария Пропастина.

                                    октябрь 2014 года, город Тамбов

Внутренний мир исследований

Внутренний мир исследований — это книга о несчастьях и радостях жизни исследователя. В нем рассматриваются важные, но редко обсуждаемые темы повседневной жизни исследователя, уделяя особое внимание роли эмоций и социальных отношений в исследованиях. Он простирается от отдельного исследователя до «микрокосмоса» исследовательской группы и более широкой политической среды, в которой проводятся исследования.

Книга в значительной степени основана на автобиографическом материале, полученном автором за долгую карьеру ведущего социолога.Но он также является результатом расширенных интервью с исследователями из самых разных дисциплин, а также с авторами, художниками и музыкантами. Вникает в тайны творчества; радости и разочарования от сотрудничества; и роль страха, гнева и скуки в жизни исследователя. Его движет тихая ярость по поводу того, что исследования как практика так плохо понимаются, плохо управляются и распространяются.

Ни стандартная исследовательская монография, ни типичный мемуар, ни автобиография, The Inner World of Research не принадлежит к жанру академического эссе.Это книга, основанная на разочарованиях, опыте и любопытстве автора, но написана в диалоге с коллегами при поддержке соответствующей науки. Он личный, саморефлексивный, но авторитетный и предлагает значительное понимание небес и ада современной академической жизни в целом. И в отличие от многих других современных книг о «упадке университета», эта книга не только критическая, но также самокритичная и конструктивная.

«Внутренний мир исследований предлагает проницательное понимание радостей и горестей современной академической жизни.В отличие от других книг о «закате университета», она не только критична и пессимистична, но также самокритична и конструктивна. Обязательно к прочтению как для ученых, так и для разработчиков политики ».
— Кристер Нордлунд, профессор истории науки и идей, Университет Умео, Швеция

« Стефан Свальфорс отправляет нас в путешествие в места, где исследования — это не просто рациональное занятие. , но культура, страсть и образ жизни. Открывающая глаза книга, полная воображения и размышлений великого ученого.
— Штеффен Мау, профессор социологии, Университет Гумбольдта в Берлине, Германия

«Глубоко проницательно и красиво написано. Обязательно к прочтению всем, кто начинает академическую карьеру. Обязательно к прочтению и тем, кто уже находится в эпицентре этого процесса и иногда опасается за свое здравомыслие ».
— Йенс Бекерт, директор Института изучения обществ Макса Планка, Германия

Review, опубликованный в журнале Sociologisk forskning; Ссылка — https://sociologiskforskning.se/sf/article/view/22324

Стефан Свальфорс — социолог и профессор-исследователь Стокгольмского института исследований будущего.Он является генеральным секретарем по гуманитарным и социальным наукам Шведского исследовательского совета и членом Шведской королевской академии наук.

Серия гимнов о политике и обществе после работы

Собор на равнине; I: Наедине вместе; Тело как вместилище знаний; Восприятие объектов исследования; Хорошее место; Плохое место; Большой самозванец; Исследовательская политика как барьер знания; II: В углу; Внутри, но снаружи; Родился на обочине; Встаньте в углу; Будьте друг друга на стороне; Заботьтесь о своих врагах; Не втягивайся; Движение в пространстве; III: Тьма и свет; Сердце тьмы; Просто быть достаточно напуганным; Скука — мать творения; Тихая ярость; Презрение к себе и реваншизм; Страх соседствует с эйфорией; Научитесь терпеть неудачи; Индекс.

Внутренний мир

Голландская жанровая живопись семнадцатого века

5 марта — 1 октября 2017 г.

Габриэль Метсу

Женщина читает книгу у окна

c. 1653–54

Холст, масло

105 x 90,7 см (41,34 x 35,71 дюйма)

Коллекция Лейдена, Нью-Йорк

Здание музея

Внутренний мир включает семь исключительных жанровых картин голландских художников, работавших в городе Лейден или поблизости от него в семнадцатом веке.В этот период в Голландской республике процветали жанровые картины или сцены, посвященные повседневной жизни. Работы на этой специализированной выставке, исследуемые через тему внутреннего мира, представляют фигуры во внутренних пространствах и людей в моменты учебы, созерцания и тихого обмена. Картины Геррита Доу (1613–1675), Габриэля Метсу (1629–1667), Доменикуса ван Тол (ок. 1635–1676), Виллема ван Миериса (1662–1747) и Якоба ван Туренвлиета (1640–1719) демонстрируют художников «постоянный интерес к иллюзионизму пространства, света свечей и окрашенных поверхностей.Поощряя целенаправленный и интимный опыт, эта выставка представляет новые способы взглянуть на традиции и новаторство в жанровой живописи в Лейдене.

В семнадцатом веке город Лейден стал известен как центр fijnschilders , или прекрасных художников, в результате нововведений в предметах и ​​технике, разработанных Герритом Доу. Один из самых уважаемых и успешных художников в Голландии, Доу установил манеру «тонкой» живописи в мелкомасштабных, тщательно выполненных работах, часто изображающих фигуры, помещенные в иллюзионистскую каменную нишу.На этой выставке представлена ​​недавно отреставрированная картина Кларка «Женщина у окна » (ок. 1655 г.), которая демонстрирует точную манеру работы Доу, вызывающее воспоминания использование света и тени и блестящую обработку различных текстур поверхностей. Внутренний мир — первая выставка, на которой представлена ​​картина Кларка с жанровыми сценами современников Доу, что дает возможность рассмотреть, как художники отреагировали на темы и стиль рисования Доу и изменили их.

Внутренний мир объединяет картины из коллекции Кларка и Лейденской коллекции, частной коллекции в Нью-Йорке.Установленный в уютной галерее в галереях постоянной коллекции Кларка, он дополняет и украшает витрины Кларка шестнадцатого и семнадцатого веков, созданные голландскими, фламандскими и итальянскими художниками.

О Лейденской коллекции

Лейденская коллекция, основанная Томасом Капланом и Дафной Реканати Каплан, состоит из более чем 200 картин Золотого века Голландии. В коллекции представлены уникальные раритеты величайших творцов-новаторов семнадцатого века, в том числе Йоханнеса Вермеера, Франса Хальса и Яна Стена, а также их коллег, конкурентов и последователей.Названная в честь места рождения Рембрандта, Лейденская коллекция отмечена десятью картинами Рембрандта, охватывающими его карьеру, включая самую раннюю из его известных работ — «Аллегорию чувств». В дополнение к десяти Рембрандтам, число которых соответствует или превышает все национальные музеи, за исключением нескольких, Коллекция включает в себя широчайший спектр шедевров его многочисленных учеников, в том числе Карела Фабрициуса, Фердинанда Бола, Говерта Флинка, Геррита Доу, Аэрта де Гелдера, Яна Ливенс (товарищ по студии Рембрандта) и Питер Ластман (их общий учитель).

Таким образом, коллекция представляет собой крупнейшее и наиболее обширное представление Рембрандта и школы Рембрандта в частных руках. Сосредоточившись на портретах, исторических картинах и жанровых сценах, произведения искусства в Коллекции оживляют повседневный мир 1600-х годов. С момента своего создания Лейденская коллекция гордилась тем, что делится своими произведениями искусства с музеями по всему миру для долгосрочных займов и специальных выставок, и, таким образом, стала единственной в мире «художественной библиотекой» искусства семнадцатого века.В начале 2017 года Лейденская коллекция представит свой научный онлайн-каталог, в котором представлен обзор коллекции, а также научные очерки и записи картин и рисунков.

Внутренний мир поддерживается Генеральным консульством Нидерландов в Нью-Йорке в рамках программы «Голландская культура США».

От Скептика к Пророку, Уэйн К. Темпл

Майкл Бурлингейм, Внутренний мир Авраама Линкольна.Урбана: University of Illinois Press, 1994. xxviii + 380 стр., Примечания, указатель.
Уэйн К. Темпл, Авраам Линкольн: От скептика к пророку. Магомет, Иллинойс: Издательство Mayhaven Publishing, 1995. xviii + 446 стр., Иллюстрации, примечания, указатель.

Майкл Книга Берлингейма, несомненно, является наиболее противоречивой из двух рассмотрение. «Внутренний мир», который он раскрывает, также во многих своих аспектах. темная сторона Авраама Линкольна. Каждая из его девяти глав отстаивает какую-то черту, качество, влияние или пожизненное психологическая конфигурация, которая сделала Линкольна необычным человеком, которого он было.Вместо того, чтобы перечислять названия глав (все, кроме одной, описывают их содержание) в их правильной последовательности, это может быть полезно сгруппировать их более категорично. Таким образом, «средний возраст Линкольна Кризис: от партийного хакера до государственного деятеля »,« Гнев Линкольна и Жестокость »и« Самый амбициозный человек в мире ». юридическая и политическая карьера, выявляя очевидные принуждения а иногда и неблагородные средства, с помощью которых он продвигался из поденщиком президента Соединенных Штатов. Приближается к психологии развития, фрейдистской и юнгианской психологии, Бурлингейм рисует из ранних и непримиримых конфликтов Линкольна с его отцом в двух из самых ярких его глав: «Я был рабом»: Истоки ненависти Линкольна к рабству »и« Суррогатный отец » Авраам.»Ранняя потеря матери, более поздняя смерть любимая сестра, неловкие ухаживания и бурный брак обеспечивают исходный материал для психосексуальных глав «Линкольна Депрессии: «Меланхолия капает от него во время ходьбы», «Lincoln’s». Отношение к женщинам: ярчайшее противоречие комплекса Характер »и« Брак Линкольнов: «Источник страданий». Абсолютно адское качество. ‘»

Прямо или косвенно Burlingame работал по этой книге много лет; какими бы противоречивыми ни были его гипотезы, они возникают из глубокого и широкого знания источников и вторичная литература.Как и другие в последние годы, Бурлингейм пересмотрел эскизы, воспоминания и размышления, которые появились в течение трех или четырех десятилетий после того, как Линкольн мученичество, особенно собранные Уильямом Херндоном и Уордом Хилл Ламон. В «Примечании к источникам» он объясняет, что ограничения «научной истории» хранило долгое поколение Линкольна. историки вдали от информации, записанной спустя годы после сообщаемые события или ситуации. Этот Бурлингейм не одинок в расширении границ допустимых доказательств может быть замечено тот факт, что прекрасная новая биография Линкольна Дэвидом Гербертом Дональдом полностью принимает реальность ухаживания Линкольна за Энн Ратледж в Нью-Салем и его сокрушительная скорбь по поводу ее внезапной, несвоевременной смерть.Наставник Дональда Джеймс Дж. Рэндалл настаивал на том, что неадекватные заслуживающие доверия доказательства, позволяющие предположить, что даже Линкольн когда-либо ухаживал за мисс Ратледж.

Burlingame рассказывает о кризисе среднего возраста Линкольна в период с 1849 по 1854 год. Любая стандартная биография ясно показывает что Линкольн в эти годы был менее активен в политике, чем либо до, либо после них. Бурлингейм также отмечает гибель Сын Линкольна Эдди и его отец, а также предположительно установленный факт, что все мужчины должны столкнуться с перспективой своего смертность к сорока годам.Линкольн был, так что Бурлингейм утверждает, с тех пор изменившийся человек: его гнев мог бы вырваться наружу в редкие моменты и под сильной провокацией, но все следы личного пристрастие исчезло, когда он обратился к проблеме рабства как к вопросу высокий принцип. Другие давно установленные черты сохранились. Таким образом Линкольн, сын, который всегда возмущался дисциплиной отца, по-прежнему оставался самым мягким и нетребовательным из отцов к своему оставшиеся сыновья и заботливый отец Билли Херндона и множество других многообещающих молодых людей, нуждающихся в профессиональных и политическое руководство.Функционально зрелый президент Линкольн был патриархальная фигура: воистину отец Авраам.

Из трех вещей наиболее решительно отсутствует во Внутреннем мире Бурлингейма, религия является единственной отсутствие которого кажется самым необъяснимым. Это как если бы Бурлингейм мог не представить себе, что отношения Авраама Линкольна к его создателю может быть такой же важной частью его внутреннего образа, как и его отношения с родителями, братьями и сестрами, женщинами и юношами. Из Конечно, личные убеждения историка не имеют ничего общего с дело.Ричард Нельсон Каррент, который, насколько мне известно, никогда не делал публичное исповедание религии, написал поучительную главу о Религия Авраама Линкольна в «Линкольне, никто не знает», объем, который может напоминать Burlingame больше, чем любой другой предшественник. А в «Патриотической горе» его авторитетная литературная истории Гражданской войны, Эдмунд Уилсон, который сделал безошибочно узнаваемым публичные исповедания его атеизма, тем не менее, одобряемые и объяснил наблюдение Александра Х. Стивенса о том, что любовь Линкольна Союза был разновидностью религиозного мистицизма.Далеко не неуместны, глубокие и постоянные религиозные заботы и принуждения мужчин и женщин — выборный материал для психоисториков.

Но термин психоисторик не относится к Уэйну К. Темплу. Трудолюбивый ученый Линкольна для полвека он работает в традициях здравого смысла эмпирических история, сбор данных, их критический анализ, затем создание повествовательной модели, основанной на здравых суждениях и выводы. Его книга заменяет предыдущие полезные исследования Религия Линкольна из-за ее почти неуклонно подавляющего основательность.У нас, например, есть подробный отчет о религиозная принадлежность известных предков Линкольна в старой Англии, Новая Англия, Пенсильвания (квакеры), Кентукки и Индиана. Мэри Религиозное происхождение Тодда Линкольна пользуется таким же вниманием. Авраам Линкольн никогда не присоединялся к церкви, но его жена присоединилась: Первая Пресвитерианская церковь в Спрингфилде, где Линкольн снял семью скамья, посещал службы и стал хорошим другом служителей. В Вашингтоне, округ Колумбия, Линкольны посетили Нью-Йорк-авеню. Пресвитерианская церковь.К тому времени, когда его жизнь закончилась, Линкольн уже был в близких отношениях с некоторыми из священнослужителей.

Там, где это возможно, Храм подробно описывает зарисовки религиозных верований и принадлежности мужчин и женщин важен в жизни Линкольна. Помимо многих значимых родственников и священнослужителей, мы многое узнаем о соседях Линкольна и деловые партнеры, политические союзники и соперники в Иллинойсе, поскольку а также в кабинете министров во время его президентства. Существует анекдотические, а также генеалогические качества многих из них, что делает Авраам Линкольн: от скептика к пророку, возможно, испытание для нетерпеливые, ищущие только информацию о самом Линкольне.Но книга имеет исключительную ценность для размещения религиозных взглядов Линкольна. верования и обычаи в контексте сообществ в которой он продолжил свою карьеру. Особенно ценно с этой точки зрения посмотреть подробные описания религиозных служб Линкольн присутствовал, в том числе на радостных свадьбах, торжественных похоронах и особые случаи, такие как в основном религиозные службы, проводимые в Геттисберг, штат Пенсильвания, об освящении могильника. для павших солдат. Ценны также многие проповеди Линкольна. слышны, часто воспроизводятся целиком.Страница [Конец страницы 54]

Преподобный Джеймс Б. Смит, пастор Первой пресвитерианской церкви г. Спрингфилд и автор книги «Защита христианина».

Выводы Темпла о Линкольне религия полностью совместима с главой Current, опубликованной в 1959 году и биография Дональда 1995 года. Что-то от вольнодумца и скептически настроенный в молодости, Линкольн никогда не переживал своей ранней неприязни за и, возможно, недоверие к тщательно продуманным вероучениям и исповеданиям различные церкви вокруг него.Но после 1854 г., особенно во время во время Гражданской войны он все больше и больше предавался Библия и одержимы (это слово, конечно, не слишком сильным) с идея, что Всемогущий Бог (а не просто безмозглая космическая сила) был вести нацию через ужасную гражданскую войну в целях справедливость и искупление. Навязчивой была его точка зрения, что он сам, Президент Авраам Линкольн был орудием тех божественных целей. Как первый Авраам, и как Моисей, Линкольн положительно искал божественного руководства, вплоть до того, что давал большой вес мечтам и видениям.Страница [Конец страницы 55]

Во время демонстрации увеличение частоты и развитие его призывов к Всемогущий, Темпл убедительно указывает, что Линкольн свел к минимуму сугубо христианские доктрины, относящиеся к Триединому Богу. Упомянуть о Сыне было действительно редко в религиозных высказываниях Линкольна, и с помощью Темпла можно справедливо заключить, что двойственная природа исторический Иисус — Бог и человек — был одним из сложные христианские доктрины, в которых сомневался Линкольн.

II

Чтобы описать тематику Темпл книга должна указать на предмет, который требует рассмотрения в Michael Burlingame’s, именно потому, что его название объявляет его трактат о «внутреннем мире», а не просто некоторые интересные части внутреннего мира — Авраама Линкольна. Два других аспекта этот внутренний мир вполне мог ускользнуть от пристального внимания Бурлингейма потому что они кажутся, по крайней мере на первый взгляд, частью Линкольна внешний мир.Во-первых, Линкольн остро осознавал разницу. между южной горной йоменской культурой, основанной на напряженных сельскохозяйственный труд и предположение, что будущее будет главным образом резюмировать прошлое, и «янки» или «модернистскую» культуру он очень предпочтительно. Он стремился стать образованным профессионалом, общение с элитой того сообщества, в котором он жил и работая над прогрессивным преобразованием республики в своего рода дисциплинированная и образованная утопия. Во-вторых, требуя отдельное исследование, хотя и явно заимствованное из культурных цели — это выбор, сделанный методом проб и ошибок, когда ему за двадцать, права и политики как области, в которой он будет различать сам.Показательно, что Линкольн пробовал свои силы в различных аспекты торговли и политики, прежде чем понять, что юридическая карьера был лучшим обещанием для его продвижения. Почти столь же значительный были ли выборы, которые он никогда не делал, даже несмотря на то, что он рано развился таланты, которые, при их применении, обещали успех во всех или во всех они: образование, журналистика, литература или религия. Позиция здесь показано, что культурные устремления Линкольна и его профессиональные отношения были такими же «внутренними», как и его основная семья отношения.Родители, братья и сестры так же «внешние», как и социальные и профессиональные отношения; наоборот, социальные и профессиональные отношения становятся интернализованными прямо пропорционально страстью и успеху, с которым их преследуют: в книге Линкольна случае его успех был феноменальным.

Признание того, что Линкольн рассматривал брак Энн Ратледж, Пейдж [Конец страницы 56] в его последующих неудавшиеся ухаживания Мэри Оуэнс и его успешные ухаживания за и брак с Мэри Тодд.Во всех этих случаях Линкольн был пытается объединиться с ведущими американскими семьями. Это было это не просто глупый вопрос попыток заручиться браком, а чем стремиться к мгновенному богатству и статусу легендарных последних дней молодой человек, который женится на дочери босса. Семейные связи, общественное признание и влияние не должны быть зловещими в сами себя. Молодой Авраам Линкольн был искренним, трудолюбивым, социальный и профессиональный альпинист. Он полностью понимал его обязанность обеспечивать молодых женщин, которых он преследовал.Точно потому что они привыкли к той степени богатства, к которой он только до сих пор стремился, он посвятил себя более, скорее чем менее напряженной жизнью, чем он мог бы вести.

Связывая себя как взрослый с ведущие семьи Спрингфилда, шумного города, Культурные ценности в стиле янки должны были в значительной степени урезать от совершенно иной традиционной культуры своего отец. Благодаря такому тщательному и творческому описанию как доказанные и возможные конфликты между Томасом и Авраамом Линкольном, Бурлингейм оставляет впечатление, возможно, непреднамеренное, что их отношения были в основном неприятными, пока, по выбору Авраама, они стал практически несуществующим.Но молодой Авраам не вышел из дома пока он не достиг совершеннолетия, и он часто навещал своего отца и мачеха в более позднем возрасте, иногда также помогая им материально способами. Его можно было бы с пользой сравнить с семнадцатилетним парнем. Бенджамин Франклин, сломивший дух, если не букву закона, убежав из Бостона и вызвав большое беспокойство его родители, которые связали его в ученики с одним из своих старших сыновья.

Бурлингейм предполагает, что Линкольн много тратил его жизни в 1840-х и 1850-х годах, когда он занимался юридической практикой вдали от домой (по судебным округам штата Иллинойс), чтобы избежать его жена как можно больше обижает, и что за то, что она водит муж вдали от дома Мэри Тодд Линкольн, вероятно, был важным фактор продвижения его карьеры.Однако он признает, короче говоря, отношения были не только этим: «Мэри Линкольн не просто строптивой, делающей домашнюю жизнь невыносимой. помочь проложить мужу путь в Белый дом; она также была полезный стимул к его колеблющимся амбициям »(325). Но, как и другие отметил, что Линкольн был в большом долгу перед Мэри за то, что заставил его презентабельно для мира, в котором такие случайности как должное одежда, манеры и домашний декор имели значение. Однако часто Мэри Линкольн вышла из себя, она каким-то образом сумела сделать респектабельный дом для Линкольна, в котором он нуждался, и если кто-то увидит его трудный ведение легального бизнеса, служащее для увеличения его дохода и его политическое влияние также, Мэри Линкольн, оставшись в одиночестве, чтобы поднять мальчики и вести домашнее хозяйство, может быть определен как помощник чем побуждение.В заключение, взгляды Бурлингейма на влияние ранней и более поздней семейной жизни Линкольна кажется частичным, поскольку ну как оригинал.

Изучение общественной жизни Линкольна также кажется недостаточно информированным о политической культуре (чтобы используйте модную сейчас фразу), или то, что старшее поколение историков могли бы просто назвать обычные способы думать и действовать в политике. Дэниел Уокер Хоу включил портрет Авраама Линкольна в его ценном книжном исследовании политическая культура американских вигов, и он вернулся к предмет в статье, прочитанной перед Ассоциацией Авраама Линкольна и опубликовано в этом журнале.Объяснения и определения Хоу более полно и беспристрастно, чем кто-либо, обратиться к реальным культурные различия, которые отделяли вигов от демократов в Джексонианская Америка. Эта виггери привела к республиканизму в север Соединенных Штатов — обычное дело для всех, кто изучал американский история, когда это была в основном история прошлой политики. Но характеристика республиканской политической культуры как существенно мнение богатых людей было отброшено на вигов на основании республиканского лидерства в позолоченный век и прогрессивную эпоху.В джексоновской Америке почти не было богатых людей, и это никуда не годится. означает ясно, что ведущие виги были богаче, чем ведущие Демократы. Хау объясняет:

Виги прославляли искусственное идеальный; демократы, естественный …. Обе традиции произошли от Томаса Джефферсона и гордо провозгласил его своим покровителем. Джефферсон воспевал человеческую природу в ее неоскверненной чистоте, но также требовал надлежащего воспитания через широкое государственное образование. Начиная с противостояния Эндрю Джексона и Джона. Куинси Адамс, две половинки видения Джефферсона, природа и воспитание, противопоставлялись друг другу партизанской риторикой.

Тип персонажа, который Линкольн уважаемый и преследуемый был искусственным — сознательный, волевой создание индивидуального участника. Линкольн не только преследовал этот тип характера в личной жизни, но он также прославлял его в общественные. Другими словами, Линкольн проповедовал то, что он практиковал. Страница [Конец страницы 58]

Взгляды вигов против рабства были достаточно мягкий и приглушенный, как кажется, от несимпатичного перспективы конца двадцатого века, чтобы быть именно тем, что Гарнизоны обвинили их в том, что они уклонялись от эффект защиты рабства.И все же антирабовство Линкольна было именно то, что принадлежало Генри Клею или основным вигам, и что, а не его отношения с отцом (не друг институт самого рабства), объясняет и определяет Взгляды юристов Спрингфилда против рабства. В конце концов, это был отмена Миссурийского компромисса и требование юга защита рабства на всех территориях США, которые возобновили Политическая карьера Линкольна в 1854 году.

Виггери определяет политическую принципы, но не его амбиции.У меня нет объяснения этому кроме очевидного факта его существования. Но учитывая это существование, другие проблемы, которые поднимает Burlingame, могут быть объяснены проще и прямо. Burlingame посвящает целую главу Застенчивость Линкольна, неловкость и прямое избегание молодых женское общение. Но как бы он ни был погружен во множество известных факты о жизни Линкольна, Burlingame также признает Линкольна необычайно большой успех в дружбе с мужчинами всех возрастов и классы.Теперь должно быть достаточно ясно, что даже если Он знал, что виг Линкольн постепенно желал, чтобы женщины могли голосовать. что они на самом деле не сделали. Политическая культура в Линкольне, штат Иллинойс был мужским миром, и это был мир, в котором он действовал постоянно. Линкольн достаточно быстро научился действовать в ситуации, в которых он хотел действовать. Расширяющийся, но политически вторичный мир женщин высшего класса был относительно мало интерес к нему. Он мало знал о моде, он отказался читать романы и более насущные дела постоянно привлекали его внимание.

В этом звучит довольно негативно, это явно не собираюсь ограничивать тираж The Inner World of Авраама Линкольна, который уже стал этаким бестселлером. Подобно многим продуктам американской исторической науки, его выводы могут быть серьезно поставлены под сомнение, но есть много чего быть извлеченным как из исчерпывающих копаний, которые вошли в это, так и из провокационные точки зрения развиваются.

III

Меньше нужно говорить о болезни Уэйна Темпла. книга, хотя в своей прозаической форме она вполне может быть более неизменно ценные из двух исследований страницы.Только два предупреждения кажутся необходимыми относительно разумных выводов, которые он излагает достаточное количество повторений и ясность, чтобы сделать их запоминающимися.

Хотя я полностью согласен с мнением что Линкольн развил глубокое и стойкое чувство религиозной миссии в последние годы его жизни — точка зрения, разделяемая такие авторитеты, как Эдмунд Уилсон, Ричард Н. Каррент, Дэвид Герберт Дональд и, без сомнения, многие другие, остается фактом. что характеристики религиозности были просто вездесущими в Соединенных Штатах эпохи гражданской войны.Сотни намеков и десятки обрядов, цитируемых в тексте Храма, несомненно, свидетельствуют больше к условностям века, чем к религиозным верованиям и чувства конкретного человека. Томас Джефферсон и Джордж Вашингтон в гораздо менее религиозную эпоху регулярно ссылался на Божество в своих публичных выступлениях, а бывший вольнодумец Бенджамин Франклин, возможно, спас Конституционный съезд в 1787 г., предложив временное прекращение ссор в пользу молитва.

Честно говоря, Храм повсюду делает это совершенно ясно, когда общепринятые религиозные настроения и описываются жесты.Придирка здесь в том, что он также цитирует общепринятые формальности, как если бы они были дополнительным доказательством Углубляющиеся религиозные убеждения Линкольна. Действительно, он может быть правильный во всех или почти во всех случаях. Но наверняка был элемент, который отметил Эдмунд Вильсон: призыв к Богу от имени своего политика была политически разумным способом сохранить поддержку религиозные люди.

Наконец, хотя это почти не умаляет ценность своего исследования, Темпл не может не поделиться своим частное одобрение религиозных взглядов Линкольна, особенно уважение к несколько преувеличенному вопросу о божественности Иисуса Христос.То же самое часто можно увидеть в похвале. дано для рационализированного и просвещенного Томаса Джефферсона Христианство, как если бы кто-то вроде Тимоти Дуайта, в той мере, в какой он все еще верил, что Бог Отец родил Бога Сына до Сотворение мира одобрило примитивную форму суеверий. Что такое такие понятия, как первородный грех, искупление и воскресение, могут на самом деле имеют серьезное и непреходящее значение для людей, просто ускользает от внимания некоторых историков.

Между тем, хотя, возможно, чистый и невинный пыл Авраама Линкольна, превозносящего Союз с религиозным рвением то же самое, как он знал, происходило в Конфедеративных Штатов Америки, и это продолжалось, прежде чем и с тех пор в оправдание бесчисленных завоеваний и притеснений.Страница [Конец страницы 60]

Как осознание внутреннего мира может изменить внешний мир | Аншита Джайн | Примечательно

Кто мы?

В наблюдаемой Вселенной 10 миллиардов галактик и 250 миллиардов звезд в Млечном Пути. Вот и мы, всего лишь крошечная пылинка с телефонами, которые каждый год вращаются вокруг Солнца, как само Солнце вращается вокруг Млечного Пути. Мы практически находимся на космическом корабле под названием Земля, направляясь к… эээ… куда мы идем?

Мы Т-И-Н-Й.Тем не менее, наши крошечные миры так важны в нашем сознании. Нужно знать и понимать гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. В нашем существовании есть нечто большее, чем с 9 до 5, тусовка в Netflix, отпуск и жизнь в счастливые часы. Мы должны отойти от материального мира, чтобы начать с головой окунуться в наше существование, смысл и цель.

Все во Вселенной состоит из энергии, включая нас. Наше сознание вибрирует с определенной частотой, так как мы живы, полны энергии! Это энергия, которая делает вас, ВАМИ, а не кого-то еще.Энергия, испытавшая материнское чрево, также будет в вашем теле до последнего вздоха.

Закон термодинамики гласит, что энергия не может быть создана или уничтожена; только переносится из одной формы в другую. Это означало бы, что наши души — наша энергия — должна откуда-то происходить. Но где? Кто мы?

Чтобы понять мир вокруг нас, нам нужно понять космос внутри нас.

Если мы заставим наш мозг сосредоточиться на его сознании, исследуя его происхождение и содержание, мы сможем полностью изменить нашу жизнь.Повышая нашу осведомленность, мы можем прояснить вопросы, которые могут запутать нашу жизнь.

Медитация — это тренировка нашего разума, направленная на повышение самосознания. Это исследование энергии внутри нас. Медитация — самый мощный инструмент человечества. Это путь из нашего мира в потусторонние миры.

Медитация и мое преобразование

Люди во всем мире практиковали медитацию в течение тысяч лет, причем самые ранние письменные свидетельства датируются 1500 годом до нашей эры или ранее.Медитация уходит корнями в древние религии Индии: индуизм и буддизм. Практически все культуры и религии, включая христианство, иудаизм, ислам, а также множество других систем верований, приняли медитацию в той или иной форме. Подобно тому, как вы занимаетесь йогой, не будучи индуистом, вы можете пожинать плоды медитации независимо от его религиозного мировоззрения.

Я следую по пути медитации Рейки раджа-йоги с Центром Божественного Сердца (DHC) уже около девяти лет.Программа разработана, чтобы помочь занятым людям достичь более высокого уровня самосознания, улучшая при этом качество их жизни. Он обучает мощным техникам, не использовавшимся тысячелетиями, а также другим относительно новым практикам, вдохновленным идеями Шайлеша Кумара, основателя и гуру DHC.

Я лично получил бесчисленные преимущества, будучи заядлым медитатором на протяжении многих лет. Некоторые из изменений, которые я заметил, — это повышенная способность:

• Присутствовать в моменте
• Отстраняться от негативных эмоций: гнева, ревности, неуверенности и печали
• Предотвращать цикл тревожных мыслей
• Развивать позитивные и позитивные эмоции. оптимистичное мышление
• Справляться со стрессом и давлением, не чувствуя себя подавленным
• Стремиться к новым увлечениям и достижению личных целей
• Развивайте амбиции в моей профессиональной карьере
• Поддерживайте баланс между работой, семьей, друзьями, личным ростом, хобби и фитнесом , и веселье
• Уходите от осуждающего отношения к другим
• Воспитывайте любовь, доброту и прощение к себе и другим
• Развивайте внутренний мир

Эти изменения произошли не в одночасье, а сформировались в ходе жизненного опыта.Именно медитация и медитативное отношение посеяли семена и ускорили мой рост. Я пожал неизмеримые благословения, одно из которых — наличие Гуру, который направляет меня в моем духовном путешествии. Моя жизнь продолжает претерпевать позитивные изменения, поскольку я каждый день узнаю о себе все больше. Я могу выполнять свои мирские обязанности и желания, укрепляя при этом связь со Вселенной.

Я хочу распространить позитив на этом пути в надежде помочь другим, ищущим внутренний мир, самосознание, или просто тем, кто хочет ускорить рост в своей жизни.Я надеюсь вдохновить и обучить людей пониманию того, как установление более глубокой связи с самими собой может сделать жизнь проще и значительнее.

В следующих блогах я буду анализировать, как медитация может привести к:

• Повышенному вниманию
• Повышенному эмоциональному интеллекту
• Повышению психической силы
• Улучшенному физическому здоровью
• Здоровым отношениям
• Целостному счастью
• Самореализации

До скорой встречи! ?

Внутренний мир человека

Преподобный г.Опиц является сотрудником Фонда экономического образования.

Современный мир отклеивается! Ослабевают традиционные узы, которые связывали людей в семьях и обществах; лояльность, которая когда-то порождала такое разнообразие добровольных ассоциаций и групп, теряет свою привлекательную и сплоченную силу. Дезинтегрирующие силы, которые сейчас действуют на нас, отражены в литературе отчуждения и отчуждения; они проявляются, прежде всего, в огромном росте полномочий и функций центральных правительств в каждой стране мира.Растущее политическое направление нашей жизни приводит к принудительным отношениям между людьми, в которых прежние привязанности между людьми были добровольными. Таковы симптомы того духовного недуга, который составляет суть проблемы, к которой доктор Франц Э. Винклер, врач, обращается в своей книге Man: The Bridge Between Two Worlds (Harper & Bros., 268 с. 5,00 долларов США).

Доктор Винклер утверждает, что существует два вида знания: интеллектуальное и интуитивное.Первый аналитический и критический; он разбирает что-то в своем стремлении понять вещь в терминах ее элементов. Последний является синтезирующим и творческим, стремясь понять вещь в терминах целого, составной частью которого она является. Интеллектуальное знание — это знание о чем-то; интуитивное знание — это немедленное осознание.

Во многих языках есть отдельные слова для обозначения этих двух видов знания. Гете, которым очень восхищается Винклер, использовал Verstand и Vernunft; , но английский не различает несколько способов познания.Наши затруднения можно проиллюстрировать грубым примером. «Ты умеешь плавать?» мы просим. «Конечно, — есть ответ, — вы просто пинаете ногами и гребете руками». «Но ты умеешь плавать?» — продолжаем мы. «О нет», — приходит ответ. Действие — это один из способов познания, отличный от интеллектуального знания; интуиция — еще один способ.

Более элегантная иллюстрация доктора Винклера касается часов, найденных человеком с Марса. Он разбирает его и обнаруживает колеса, пружины, шестерни и так далее.Далее, анализируя эти предметы, он разбивает их на химические элементы, которые затем превращаются в положительные и отрицательные электрические заряды — в этот момент посетитель из космоса может почувствовать, что он понимает часы. Но мы, знающие назначение часов, что это устройство для измерения времени, должны попытаться объяснить марсианину, что, хотя его знания о часах могут быть не лишены ценности, тем не менее, это не самый подходящий набор. фактов о часах.

Положение современного человека похоже на положение марсианина; он развил аналитическую и критическую стороны своей натуры, но пренебрег интуитивным и творческим. В результате, хотя его науки находятся в хорошей форме, его философия науки, его религия и его искусство находятся в беспорядке. Этот результат не является неизбежным; перегруппировка сил возможна уже сейчас. «Мы не должны верить, что современный человек потерял дар интуиции», — пишет доктор Винклер.»Скорее его интерес стал настолько сосредоточен исключительно на внешнем мире, его умственная деятельность настолько полностью занята аналитическим мышлением, что он потерял полную оценку внутреннего опыта. Таким образом, он пренебрегает одним из незаменимых элементов своей психики, который должен быть перестроен приемлемым миром неосязаемой истины ».

Короче говоря, в человеке наблюдается неуравновешенность, которая вызывает у людей внутренние дислокации и напряжения. Затем внутренний стресс проецируется на наши общества и превращается в потребность в социальной реформе или революции.Поскольку полулюди могут знать только полуправду, мы, современные люди, читаем наши нынешние бедствия исключительно с точки зрения социального диагноза, от которого мы все слишком охотно соглашаемся принять политическое средство.

В этой книге нет пренебрежения к интеллекту; автор сам демонстрирует прекрасные критические и аналитические способности, исследуя религию, искусство, мифологию и современную науку, чтобы показать ту роль, которая была и может играть интуитивная сторона человеческой натуры. Это «полярность между анализом и интуицией», — пишет д-р.Винклера, что «дает человеку свободу». Но от этой свободы отказываются или теряются из-за «растущей неспособности современного человека управлять своими подсознательными импульсами…. Существует внутренний мир, доступный человеку через нефизическое восприятие, поскольку существует внешний мир, проявляющийся в его физических органах чувств».

Акцент д-ра Винклера на настоятельной необходимости довести внутреннюю и интуитивную стороны человеческой природы до уровня развития его критических способностей может звучать как призыв к возвращению к религии.В каком-то смысле это справедливо, поскольку настоящая религия всегда заботилась о восстановлении баланса и композиции в изображении, которое человек развлекает самого себя, помогая ему открывать новые смыслы, способные ассимилировать все достижения в установлении фактов. Провидцы, святые и религиозные гении обладают ясностью и глубиной внутреннего видения, намного превосходящим таковое у среднего человека. Они исследуют и наносят на карту то, что для остальных из нас является темным внутренним континентом души. В периоды истории, когда критические способности обычных людей не развивались за счет их интуитивных способностей, «относительно большое количество людей могло подтвердить важный опыт религиозных лидеров на собственном меньшем опыте…».И все же изменение в человеческом сознании пошло своим чередом. Непосредственное познание Бога превратилось в символ веры, а символ веры — в моральный кодекс. Но коды, даже самые почтенные, не могут удовлетворить желания человеческой души. Таким образом, мистицизм, обращенный к земле, в конце концов пришел к поклонению у алтарей Троцкого и Ленина ».

Но человек устроен так, что не может найти воплощения ни в каких земных или материалистических верованиях. Духовной религии нужен духовный объект, который по сути дела может быть постигнут только интуитивно.«Само христианство невозможно постичь, если не пережить то состояние сознания, в котором оно родилось». Похоже, в этом суть дела. Аргументы и анализ могут привести к признанию потребности в новом мировоззрении, новом настроении. Следующий шаг — научиться их приобретать. Такой тренинг существует, и хотя рассматриваемый том не является справочником, его описывает последняя глава.

В этой чрезвычайно вдохновляющей книге, конечно, есть не все ответы, но она поднимает много правильных вопросов.

Использование исторической фантастики для представления внутреннего мира Единственного сына Шекспира

Что вы думаете, когда слышите термин «историческая фантастика»?

Хотя слово «художественная литература» в самом строгом смысле относится к литературе, этот термин расширился и теперь включает кино, телевидение и, да, сценические постановки. Историческая фантастика — это выдуманная история, действие которой происходит на фактическом фоне времени и места в прошлом, где правдивые детали из сеттинга используются для поддержки и воспроизведения вымышленной истории, разворачивающейся там.Например, на что был бы похож роман Маргарет Митчелл « Унесенные ветром », если бы его действие не происходило в разгар гражданской войны? Были бы мы вообще заботились о путешествии Форреста Гампа , если бы это не был марафон по значительным американским событиям 2-й половины 20-го века?

В фильме Hamnet драматурги Буш Мукарзель и Бен Кидд, используя скудные подробности его единственного сына, одного из самых известных писателей всех времен, сочиняют историю о том, каково это — быть поднятым в тени величия.Исторических свидетельств короткой жизни Хамнета мало, в первую очередь из-за его преждевременной смерти в возрасте 11 лет и отсутствия публичного признания со стороны его широко известного отца, но также частично из-за недостаточных исторических записей. В Dead Centre Hamnet история переплетается с вымыслом, чтобы привлечь внимание к внутреннему миру маленького мальчика. На голой сцене появляется молодой Хамнет и обращается к аудитории, спрашивая, не там ли его отец. Где и когда мы? Сложно сказать; кажется, что действие шоу происходит почти вне времени и пространства (таким образом, есть почти аргумент, что этот спектакль — отчасти научная фантастика, отчасти историческая фантастика!).Хамнет носит современную толстовку с капюшоном, ссылается на современные события и изо всех сил старается сделать кавер на песню Джонни Кэша, и все же, несомненно, его отец действительно является одним из величайших писателей всех времен. Сочетание знакомого и незнакомого здесь блестяще воздействует на наземную аудиторию и в то же время ведет ее прямо в неизведанное.

Историческая фантастика, ставшая популярным жанром в различных средах, позволяет зрителям взаимодействовать с прошлым, размышляя о текущем моменте — подумайте о классических историях, таких как Авессалом, Авессалом, Помощь и Спасти рядового Райана. Каждая из этих сказок исследует сценарий «а что, если» или воображаемые разговоры в разные периоды истории, результатом которых являются захватывающие произведения искусства и литературы. Подумайте о том, как ставки Артура Голдена Memoirs of a Geisha так резко повышаются благодаря знанию читателем того, чем заканчивается Вторая мировая война, или как книга Фрэнсиса Форда Копполы Apocalypse Now сделала ужасы войны такими яркими и отвратительными для всех новое поколение, обновив роман Джозефа Конрада Сердце тьмы о войне во Вьетнаме для фильма 1979 года.

Мы никогда не узнаем, какой на самом деле была жизнь Хамнета. Мы не знаем, как много он знал о своем знаменитом отце или даже как он к нему относился. Возможно, именно поэтому творческий рассказ Буша Мукарзела и Бена Кидда об их семейной драме вызывает такое удовлетворение. Это царапает наше глубокое желание знать; дает зрителям ощущение пресыщения, даже если мы знаем, что детали придуманы целиком. Таким образом, Hamnet — фантастический, эмоциональный и достойный похвалы вход в жанр исторической фантастики.

Hamnet проходит с 20 сентября по 7 октября в театре Роберта Дж. Орчарда в Emerson Paramount Center.

Связанные

Аудиокнига недоступна | Audible.com

• Evvie Drake: более

• Роман
• От: Линда Холмс
• Рассказал: Джулия Уилан, Линда Холмс
• Продолжительность: 9 часов 6 минут
• Несокращенный

В сонном приморском городке в штате Мэн недавно овдовевшая Эвелет «Эвви» Дрейк редко покидает свой большой, мучительно пустой дом почти через год после гибели ее мужа в автокатастрофе.Все в городе, даже ее лучший друг Энди, думают, что горе держит ее внутри, а Эвви не поправляет их. Тем временем в Нью-Йорке Дин Тенни, бывший питчер Высшей лиги и лучший друг детства Энди, борется с тем, что несчастные спортсмены, живущие в своих худших кошмарах, называют «ура»: он больше не может бросать прямо и, что еще хуже, он не может понять почему.

• 3 из 5 звезд

• Что-то заставляло меня слушать….

• От Каролина Девушка на 10-12-19

.