Год назад, составляя прогнозы на 2021-й, консалтинговая компания Eurasia Group в рейтинг десяти рисков, с которыми миру придется столкнуться, внесла борьбу с изменением климата. Причем эту тему аналитики назвали третьей по значимости. И не ошиблись. Каким будет вклад Украины в решение этой мировой проблемы?
Весь уходящий год на планете обсуждали не только войны, геополитические скандалы и пандемию COVID-19, но и то, как противостоять проблемам, связанным с глобальным потеплением.
Большие планы при малых возможностях?
К примеру, в Совбезе ООН изменение климата назвали серьезнейшей угрозой безопасности мира, проблемой, которая не только наносит ущерб окружающей среде, но и подрывает политическую, экономическую и социальные системы. Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш призвал ускорить «подготовку к нарастающим последствиям климатического кризиса» и создать «глобальную коалицию, цель которой — добиться к середине века нулевых выбросов парниковых газов». Промежуточный этап в достижении этой цели – 2030 год. По словам Гутерриша, к этому году мир должен сократить выбросы парниковых газов на 45%.
Свои планы по уменьшению выбросов парниковых газов почти 200 стран представили на Международной климатической Конференции ООН СОР26 в шотландском Глазго. Украина также представила свою национальную климатическую цель – к 2030 году сократить выбросы парниковых газов до уровня 35% по сравнению с 1990 годом. Для того, чтобы достичь этой цели, наша страна поддержала ряд международных инициатив, направленных на ее реализацию. В частности, речь идет об идеях развития чистой энергетики, электротранспорта, устойчивости сельского хозяйства, развитие водородной энергетики…
Международная климатическая Конференция ООН СОР26 прошла в шотландском Глазго / фото REUTERS
Но, справедливости ради, даже самые красивые заявления на международной арене ничего не стоят без конкретных решений внутри страны. А с ними в Украине, к сожалению, беда.
По словам главы Совета «Украинской климатической сети» Оксаны Марьюк во время круглого стола по итогам климатического саммита в Глазго, Украине нужны четкие планы того, как наша страна намерена реализовывать свои намерения в этой сфере. Более того, действующее законодательство и программы, которые уже существуют, должны согласовываться с долгосрочными стратегиями, в них следует закрепить обязательства отказа от угля, защиты природных биосистем, достижения углеродной нейтральности. Для этого, кроме прочего, стоит выполнять условия Ассоциации с ЕС и имплементировать в наше законодательство Директивы ЕС о промышленных выбросах.
Если верить государственной статистике, больше всего выбросов парниковых газов в Украине создает энергетика – 65%, еще 17% — промышленность, 14% — сельское хозяйство и 4% — отходы.
В свою очередь, бывший заместитель министра энергетики и защиты окружающей среды Алексей Рябчин отметил, что государству свои цели следует согласовать и с планами бизнеса. У последнего, по мнению эксперта, имеются колоссальные возможности – уменьшение количества метана, водородные проекты, зеленая энергетика и так далее.
«Я пятнадцать лет занимаюсь вопросами климата и впервые вижу такую заинтересованность и со стороны власти, и со стороны бизнеса, и со стороны общества в вопросе противодействия рискам и реализации возможностей. Это – добрый знак. Но это только начало тяжелого пути зеленой трансформации», — отметил он.
Как бизнес внедряет эко-стратегии
Что же по этому поводу думает бизнес? По словам директора по корпоративным связям компании Филип Моррис в Украине Натальи Бондаренко, запрос на экологичность появился у украинцев не в 2021 или 2020 годах, а гораздо раньше. И социально-ответственные компании, понимая важность этого общественного запроса, пытаются быть в тренде.
«Этот запрос давно является частью бизнес-модели и операционных процессов Philip Morris International (PMI). У нас есть четкие стратегические цели до 2025 года, которые касаются снижения влияния на окружающую среду. Речь идет о сокращении выбросов СО2, защите лесов, устойчивом управлении водными ресурсами, сохранении биоразнообразия, уменьшении отходов в результате деятельности компании», — рассказала Наталья Бондаренко.
По ее словам, в этом контексте компания Philip Morris работает в Украине по нескольким направлениям. Первое — эффективное потребление воды. Для этого были модернизированы производственные процессы и оборудование, установлены современные системы использования воды для бытовых нужд и орошения.
Эффективное потребление воды — одно из направлений по снижения влияния на окружающую среду / фото ua.depositphotos.com
«К примеру, в 2019 году Филипп Моррис Украина инвестировала около 8,19 млн грн в модернизацию оборудования и установку новых ливневых систем на нашей фабрике в Харьковской области. Это позволило использовать ливневую воду в промышленных нуждах – новые резервуары для повторного использования воды помогут на 30% сократить ее потребление из городских систем и снизить слив на 25 тысяч кубометров в год», — рассказала Наталья Бондаренко.
Поскольку этот опыт оказался эффективным (в ноябре 2021 года производственный центр Филипп Моррис Украина возле Харькова получил золотой сертификат в рамках аудита по международному водному стандарту AWS), в следующем году компания планирует установить очистные сооружения на ливневую и сточную воду, чтобы улучшать ее качество.
«Наши производственные мощности в Украине — одни из наиболее эффективных среди 39 фабрик PMI по уровню потребления воды на единицу продукции», — подчеркнула директор по корпоративным связям компании Филип Моррис в Украине.
Второе направление, позволяющее снизить влияние производства на окружающую среду – борьба с отходами. «На предприятии в Харьковской области повторно используются до 91% промышленных отходов. Эта цифра максимально приближается к стандартам, существующим в европейских филиалах PMI. Компания уменьшает количество потребленного в бытовых нуждах пластика (пластиковые пакеты, одноразовые стаканчики, пластиковая посуда и т.п.). В ближайших планах – достижение Zero Landfill («ноль отходов на полигон»), — рассказала Наталья Бондаренко.
Читайте такжеПлатные пакеты: власти установили минимальную цену
Недавно Филипп Моррис приступила к переработке электронных устройств, которые компания продает в Украине – IQOS, IQOS VEEV и lil. Пользователи могут сдать старое устройство в любом магазине IQOS Space. Оттуда электроника отправляется на переработку к международному партнеру Филипп Моррис – компании «Флэкстроникс Интернешнл Кфт» (Венгрия). Сдать на переработку в IQOS Space можно также стики, поды, картриджи и даже электронные сигареты других производителей.
Глобально PMI планирует к 2025 году до 50% снизить объемы пластикового мусора от продукции компании.
К сожалению, по данным министерства развития общин и территорий Украины, только в прошлом году в нашей стране появилось более 54 миллионов кубометров бытовых отходов. А переработаны из них были всего 4,6% (еще 1,7% мусора сожгли). Поэтому борьба с отходами – тренд для многих компаний в Украине. Один из примеров «на слуху» — пункты приемов вторсырья (по состоянию на 2021 год их насчитывается 361), созданные Всеукраинским движением «Let’s do it Ukraine» при поддержке компании PepsiCo Украина. Последняя, кстати, намерена снизить влияние выбросов парниковых газов благодаря постепенному сокращению первичного пластика и увеличению доли вторичного сырья в своей упаковке. В частности, бренд Pepsi уже в следующем году будет на 100% из полиэтилентерефталата (термопласт, самый распространенный представитель класса полиэстеров).
Тема загрязнения окружающей среды не чужда и компании «Дарница», которая внедрила комплексную систему сортировки медицинских отходов и передачи их на переработку и утилизацию. Специфика фармацевтической отрасли в том, что отходов она производит великое множество. В целом, это 2% от всего количество мусора в Украине. При этом до 40% таких отходов – опасные. И их нужно обязательно и правильно утилизировать. В «Дарнице» отмечают, что доля отходов, которые уходят на переработку, на сегодня уже почти 70%. И этот показатель с каждым годом растет.
Отходов фармацевтическая отрасль производит великое множество / фото ua.depositphotos.com
Еще одно направление, позволяющее снизить влияние производства на окружающую среду – улучшение качества воздуха.
Так, Philip Morris International (PMI) к 2025 году планирует полностью перейти на использование возобновляемых источников энергии, а все фабрики компании должны выйти на нулевой показатель выбросов СО2.
«В 2019 году на харьковской фабрике установили твердотопливный котел, работающий на шелухе подсолнечника. В результате в 2020 году выбросы СО2 удалось снизить на 11% по сравнению с 2018 годом. Для снижения выбросов СО2 Филипп Моррис Украина внедрила для сотрудников систему безопасного управления автомобилем и экономного расхода топлива — «Экодрайвинг». Благодаря встроенной программе время работы двигателей на холостом ходу сократилось более чем на 20%», — рассказывает Наталья Бондаренко.
На 37%, начиная с 2011 года, удалось снизить выбросы загрязняющих веществ в окружающую среду и группе Метинвест. В компании отмечают, что в этот период экологические инвестиции составили около 3,5 млрд долларов, что позволило сократить выбросы пыли на 51%, а сбросы в водные объекты – на 45%.
Учитывая, что одно из предприятий группы – «Азовсталь» — часто оказывается в ТОП «грязных» украинских предприятий, в текущем году Метинвест начал проект по реконструкции системы газоочистки неорганизованных выбросов конвертеров комбината.
«Стоимость проекта составляет более 160 млн долларов. В рамках стратегических инициатив по снижению влияния на окружающую среду предполагаются ежегодные инвестиции на уровне 150-200 млн долларов в год. Эта программа согласована как с местными администрациями в городах присутствия Группы, так и с Министерством защиты окружающей среды и природных ресурсов Украины», — подчеркивают в компании.
Метинвест начал проект по реконструкции системы газоочистки стоимостью более $160 млн / фото УНИАН
Кроме этого, в Метинвесте делают ставку на технологии декарбонизации (процесс перехода к низкоуглеродной экономике). «На сегодня они находятся на начальной стадии – это либо лабораторные исследования, либо первые опытные установки. В 2021 группа Метинвест присоединилась к международному сообществу для системного изучения проблематики декарбонизации. В рамках этого произведены расчеты выбросов парниковых газов от промышленных предприятий согласно международным методикам по Scope 1 и 2», — отмечают в компании.
Также в текущем году Метинвест подписал меморандумы с международным поставщиком технологий Primetals, ведущим мировым производителем оборудования для металлургии Danieli и австрийским исследовательским центром К1-Met для проведения исследований технологий декарбонизации. «В будущем эти исследования будут внедряться на предприятиях группы», — обещают в компании.
При этом, стратегия группы Метинвест тоже пересматривается с учетом возможных изменений технологий производства стали. А для достижения краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных целей разрабатывается специальная карта декарбонизации.
Государство и бизнес должны работать вместе
Почему это важно? Ведь с точки зрения экономики инвестиции для перехода к низкоуглеродной экономике не выглядят обоснованными. Тут работает другая точка зрения – вопрос защиты окружающей среды. Поэтому декарбонизация невозможна без участия государства, которое ставит цели по сокращению выбросов СО2.
«В ЕС государственные институты берут на себя обязательства по финансированию проектов декарбонизации. Есть надежда, что украинские металлургические предприятия тоже смогут принимать участие в европейских проектах, и украинская металлургия также будет двигаться по европейскому курсу», — отмечают в группе Метинвест.
В целом, Украине нужно сделать более гибкой разрешительную систему для внедрения экологических решений на производстве. «Филипп Моррис Украина, к примеру, очень долго получали документы на строительство, а потом использование своего твердотопливного котла. Кроме этого, в Украине не построили ни одного завода по переработке мусора», — напоминает Наталья Бондаренко.
По словам главы Государственной экологической инспекции Андрея Малеваного, экологизацию производства осуществляют единицы. «В среднем, на одном предприятии мы фиксируем четыре факта несоблюдения природоохранного законодательства», — отметил он.
Читайте такжеБорьба за чистый воздух, воду и почву. Как в Украине собираются спасать экологию
По его мнению, для устранения проблем и стимулирования промышленного комплекса к модернизации, в обновлении нуждается украинское законодательство.
Вице-премьер-министр по вопросам европейской и евроатлантической интеграции Украины Ольга Стефанишина отмечает, что «зеленый» переход Украины нуждается в значительном финансировании. «Сокращение выбросов на 35% до 2030 года потребует 102 млрд евро, то есть по 10 млрд евро в год. Поэтому правительство будет привлекать дополнительное финансирование от развитых стран на развитие альтернативных источников энергии. А бизнесы смогут получать ресурсы от международных финансовых учреждений», — сказала она и добавила, что договоренности о направлении таких ресурсов в украинские банки уже есть.
Учитывая, что ключевые документы по вопросам углеводных рынков на СОР26 приняты, можно ожидать, что в ближайшие годы может начаться международное финансирование проектов, связанных с сокращением выбросов. Поэтому украинским компаниям, которые заинтересованы в инвестициях для внедрения новых технологий, следует уже сегодня начать оценку сокращения выбросов и заложить цены на углеродные выбросы в свои финансовые модели.
То, что Украина стала внедрять. Декарбонизация. Но и у экспертов, и у представителей бизнеса есть вопросы, как государство будет балансировать между ростом экономики и уменьшением количества выбросов парниковых газов. Даже если до 2030 года Украины получится выполнить все свои желания до 2030 года, то это будет всего лишь 7% того, что в климатической нейтральности до 2060 года. 93%. Кардинальные изменения в большинстве критических сфер.
Татьяна Стежар
Ремесленника Андрея Трубецкого в его родных Бешенковичах некоторые считают чудаком. Он собирает старинные вещи. Ныряет в Двину — и поднимает со дна якоря. Объезжает окрестные деревни — и бабушки отдают ему свои прялки. Приходит в пункт приема вторсырья — и уносит оттуда каменный топор из неолита. В коллекции уже около 3,5 тысячи артефактов. Трубецкий всерьез верит, что все эти предметы живые: «За каждым стоит предок, который этой вещью пользовался. И он имеет право, чтобы мы, потомки, о нем помнили». Но вот беда: хранить находки, способные составить целый музей, негде. Наш сегодняшний рассказ — про энтузиаста из глубинки, надеющегося, что его «исторической свалкой» заинтересуются спонсоры и туристы.
По образованию Андрей Трубецкий — финансист. 15 лет отдал казенной службе: работал в «Белгосстрахе», облсельхозпроде, налоговой. Потом открыл свою строительную фирму. Она продержалась на рынке лет десять и закрылась. Сейчас Андрей — ремесленник, зарабатывает художественной ковкой. А по совместительству сторож в военной части: охраняет понтонный мост через Западную Двину, который солдаты каждый год весной возводят, а осенью разбирают.
«В детстве собрали с братом две сахарницы старых монет»
Андрей гордится своим родом, фамилией:
— Нашему роду Трубе́цких более 500 лет. У меня есть копия письма 1501 года, где помещик Воронич просит полоцкого воеводу отдать ему деревню Мильковичи, принадлежавшую князю Ивану Юрьевичу Трубецкому, который сбежал отсюда в Москву и перешел на службу к русскому царю. Думаю, это мой предок. Ушел он отсюда, будучи Трубе́цким, а Трубецки́м стал уже в России. Одни мои родственники тоже изменили фамилию на Трубецко́й, убеждали и меня это сделать. Но нет. За мной стоит несколько поколений мастеровых: кузнецов, печников, лодочников, портных. И мы на этой земле сидим как минимум 500 лет. Это ко многому обязывает.
Интерес к краеведению и коллекционированию у Андрея возник в детстве:
— Мне повезло с учителем истории: у него под каждый параграф в учебнике были свои рассказы. И они цепляли. А еще мы с пацанами, как только весной сходил снег, бегали по полям, огородам, берегу речки и собирали все, что выбрасывала земля и вода. Одних только монет у нас с братом Вовой было на две большие сахарницы. А еще находили курительные трубки, мелкие военные предметы, гильзы…
«Поднимать якорь со дна — такой азарт!»
Западная Двина раньше была главной кормилицей для жителей Бешенковичей. На гербе города — корабль: с XVII века в местечке действовала крупная пристань для торговых судов. Дно реки в черте города усыпано артефактами. Андрей Трубецкий, например, находит якоря.
— Я — человек Двины. Живу на берегу реки, люблю за ней наблюдать. Увлекаюсь подводной охотой, исползал уже все дно и натаскал оттуда всякого железа. А поднимать наверх якоря меня вдохновил друг Саша. Вижу: плывет он как-то на лодке, а на корме — здоровый якорь. Рассказал, что нашел этот предмет в пяти метрах от берега. Меня зацепило, и я стал шарить по дну уже целенаправленно, чтобы найти якорь. Чаще всего его опускали под воду на пеньковой веревке. И если она рвалась, якорь оставался на глубине.
И река стала дарить упрямому дайверу интересные находки.
— Бывает, плывешь, видишь бугорок, а это якорь. И пошла тяжкая работа по его «добыче»! Из ила, к примеру, торчит одна «лапа», а всего их пять. Нужно копать грунт, ворочать камни, дойти до «яблока» — места, где соединяются «лапы», зацепить за него веревку, выдернуть якорь со дна, погрузить на лодку.
На глубине работаю без акваланга. Ныряю под воду, покопаю чуть-чуть, выныриваю. И так целый день шурую вверх-вниз. Иногда на подъем якоря уходит и два дня. Зато какой это азарт! А потом изучаешь, что это за якорь, кто и когда его произвел.
Всего дайвер поднял со дна 27 якорей, сделанных в XVII—XX веках. Самые старинные — кованые, более современные — литые. А самая тяжелая находка весит около 200 кг. Но это был единственный якорь, который не пришлось раскапывать.
— Он стоял на дне — ровненько, как лялька. Мы с другом Андреем выкатывали его к берегу. Пришлось постараться. Нырнули, перекатили, вынырнули, подышали. И так снова, — вспоминает Трубецкий.
В 2017 году в городском парке Бешенковичей открыли необычную аллею — на ней восемь якорей, которые нашел в Двине Андрей Трубецкий. Среди них и этот, 200-килограммовый. Аллея — дань памяти землякам, «плоты водившим в Ригу и охранявшим город от врагов». Такие строчки выбиты на мемориальном камне.
Один якорь Андрей поставил возле своего дома. В метрах двухстах от него — Двина.
«Погулять по этому музею как в церковь сходить»
Кроме якорей, Андрей коллекционирует орудия труда.
За 10 лет собрал около 3,5 тысячи артефактов. Это топоры, рубанки, плуги, косы, серпы, гвозди, жернова, прялки, весы, швейные машинки — перечислять можно долго.
«Склад древностей» находится в производственном помещении, которое принадлежало фирме Трубецкого. Когда она закрылась, помещение перешло к другому владельцу. Но он разрешил Андрею хранить коллекцию здесь, другого же места для нее пока нет.
— Стал собирать орудия труда наших предков в 2012 году. Вначале задумал это как музей инструмента от неолита до современности. Началось все с рубанков. А потом как стало одно за одно цепляться — появились другие инструменты: столярные, слесарные, кузнечные, вдобавок приклеилась «бытовуха» (предметы домашнего обихода. — Прим. Onlíner). За каждой вещью cтоит человек, который ей пользовался. И он имеет право на то, чтобы о нем помнили. Погулять по этому музею, считаю, как в церковь сходить. Там ты общаешься с Богом, а тут — с предками. Это приобщение к своим корням. Кто мы без памяти о прошлом?
Коллекционер находит артефакты в Двине, на огородах, полях, в заброшенных домах, сараях, заготконторах.
— «Чермет» (пункт приема вторсырья) — святое место, просто космос! Если ходил бы туда почаще, музей был бы раза в три больше. Приемщица мне иногда даже звонила: «Андрэй, прыходзь: прынеслі такі тапор, як ты любіш». Прихожу — а там каменный топор. Неолит! Всего у меня три топора из новокаменного века. Один из них меня просто «позвал» к себе. Сижу на работе, а мне неймется: надо идти в «чермет». Пришел, из груды металлолома выкопал ванну. В ванне — сплющенное ведро. Из ведра вытрясаю каменный топор! Как мне объяснили ребята из Академии наук, он не предназначался для работы, а являлся статусной принадлежностью вождя. А третий топор из неолита был весь в копоти: видно, лежал в бане. Я его отмыл и подарил родственнику, который учился на истфаке. Всего же у меня около 140 топоров. Большинство, конечно, современные.
«Музейщики говорили: „По твоей коллекции можно защитить две кандидатские“»
В коллекции много весов и весовых гирь.
— Бешенковичи — торговый городок, в начале ХХ века тут было около 130 лавок. Все продавалось, взвешивалось. Поэтому у меня есть и «бязмены» — ручные рычажные весы, и «шалі» — чашечные весы, а также гири, некоторые из них старые, еще петровских времен. Самое ценное в музее — это то, что 99,9% экспонатов принадлежат бешенковичской земле. Лишь несколько вещей попали сюда из других регионов.
Музейщики говорили: «По твоей коллекции можно две кандидатские защитить, так как все артефакты привязаны к одному месту».
У многих экспонатов есть живая человеческая история:
— Как-то мне говорят: «Цепляй прицеп к машине, поедем в деревню Радюки: там готовый музей на дому, все сараи, чердак забиты интересными вещами». Приезжаем. Встречает бабулька: «Вось гэту прыладу забірай! І гэту таксама забірай, мне ўжо не патрэбна, старая я». Я грузил-грузил это добро, потом вижу: стоит прялочка, маленькая такая, стройная. Бабулька заулыбалась: «Ты на мяне паглядзі: я ж невялічкая, акуратная. Дык дзед пад мяне і калаўрот падагнаў. Лоўка атрымлівалася на ім прасці». Собираюсь уезжать, а хозяйка: «Што ты, ужо паедзеш? У мяне ўнучкі ёсць, і яны цукеркі любяць. Мо, дасі рублёў 40?» Дал, конечно. Веселая бабка!
В одной заброшенной деревенской хате Андрей нашел красивый деревянный шкаф — полностью из массива, никакой фанеры. А на дверцах внутри — целый семейный архив: хозяева писали, когда отелилась корова, когда покрывали свинью.
Есть в коллекции несколько предметов, назначение которых непонятно:
— Что это такое, не знают ни старики, ни мои знакомые «навукоўцы», ни интернет. Вот, например, какой-то секторный зажим. А для чего он? Кто-то предположил, что этой штукой зажимали кожу. А один моряк сказал, что это гаагак — приспособление, чтобы сращивать веревки.
Некоторые земляки считают Трубецкого чудаком:
— Советуют: сдай все это в «чермет» — и год проживешь безбедно. Местная маргинальная публика целенаправленно ищет какие-то старые вещи. Они знают, если принесут что-то интересное, Андрюха всегда отвалит им пару бутылок. Но что-то из музея я раздариваю. Приходит, например, мужчина, видит плуг, и у него глаза горят: на нем бы поработать! Я понимаю, что этот плуг точно не будет у такого хозяина ржаветь, и отдаю.
Ремесленник делает и авторские работы — в технике арт-металл. Больше всего он гордится инсталляцией «Голоса предков»:
— Создал ее за один вечер. Состарил пару досок, стилизовал под старинную дверь, разместил на ней артефакты и инструменты наших предков: топоры, серпы, монеты, крестики, оплавленное стекло после больших пожаров и так далее. Работал — и на кончиках пальцев у меня словно горели синие огоньки. Я будто видел и слышал хозяина каждой этой вещи. Не знаю, как это описать, но они словно собрались и стояли рядышком. Пока не закончил композицию, не мог отойти.
«Пытался сотрудничать с турфирмами, но Бешенковичи стоят не на их маршруте»
Андрей Трубецкий рассказывает, что раньше в его музее было довольно много посетителей.
— Приходили школьники, студенты, туристы, даже иностранцы.
Была как-то немецкая группа. Я им говорю: «Извините, у меня тут бардак, надо навести порядок». А они: «Ничего не надо, вылизанных музеев мы в Европе насмотрелись, скука страшная! А тут ходишь, все вживую, все можно потрогать».
Сейчас с посетителями стало туго. Пытался сотрудничать с турфирмами, но, увы, ничего не вышло. Они забирают группу, например, в Витебске, везут в Полоцк, потом в Березинский заповедник, а завершают экскурсию в Минске. Бешенковичи стоят не на турмаршруте.
Что делать с коллекцией дальше, владелец не знает. Местные власти предлагали ему варианты, но они, говорит мужчина, не подходят:
— Музей находится уже не в моем здании: продал его два года назад. С нынешними хозяевами мы в хороших отношениях, и они пока не просят, чтобы забирал свое добро. Но мне пришлось уплотнить все в кучу, и теперь это больше похоже на историческую свалку. В школе мне выделяли класс, но что туда поместится? Две-три прялки?
Предлагали и здание: местный дом ремесел переезжает. Но это большая ответственность: в музей нужно нанять хранителя фондов, бухгалтера, сторожа, платить им зарплату, обслуживать здание. А откуда я в Бешенковичах возьму столько посетителей, которые покупали бы билеты? Источников финансирования я пока не вижу. Если повезет, найду частного инвестора. Будет больно, если все это уйдет туда, откуда пришло, назад в «чермет».
Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by