С какой целью автор приводит калмыцкую сказку рассказанную пугачевым

Удивительная повесть Пушкина «Капитанская дочка» — одна из самых увлекательных, остросюжетных и неожиданно светлых книг в русской литературе. Если у вас сложилось впечатление об этой великой литературе, как о тяжеловесной и устрашающей, то именно пушкинская проза легко развеет его. И в то же время, вещь эта удивительно глубокая и философская – если вам будет угодно копнуть ее метафизический смысл. Пушкин читателя не насилует «проклятыми вопросами», ни к чему не принуждает и, как говорят сегодня, «не грузит». Но всегда дает простор для размышлений. Как? Ну, например, в «Капитанской дочке» огромный смысл несут в себе фольклорные вставки – сны, песни, пословицы, а также калмыцкая сказка о вороне.

Смысл и роль сказки про орла и ворона (по роману Пушкина «Капитанская дочка»)

Сказка про орла и ворона рассказывается Пугачевым в конце 11 главы повести, во время очередной встречи «новоявленного царя» с Гриневым. Главные герои ехали в одной кибитке в Белогорскую крепость спасать Машу Миронову от Швабрина. Во время поездки между ними завязался разговор о восстании, о дальнейшей судьбе Пугачева. Гринев советует ему повиноваться воле государыни и сдаться на ее милость. В ответ на это Пугачев рассказывает собеседнику сказку про орла и ворона. Смысл сказки заключается в том, что лучше прожить короткую, но яркую жизнь, чем долгую и скучную. Первое в этом случае символизирует орел, живущий 30 лет и питающийся живой кровью, второе – ворон, которые в течение 3 веков довольствуется мертвячиной. Орел в этой сказке попытался пожить, как ворон, но не смог и сделал вывод, что «лучше раз напиться живой кровью, а там что бог даст!» Пугачев, рассказывая эту сказку, хотел выразить свою точку зрения на организованное им восстание, да и не только на восстание, а на всю свою жизнь. Безусловно, что Емельян, имея в виду орла, говорил о самом себе. «А там, что бог даст!» — так ответил он Гриневу, когда тот намекнул на неизбежную казнь. Главное для Пугачева – не сидеть сложа руки и не смиряться с действительностью, а действовать, бросать вызов существующему строю. И пусть этот вызов заранее обречен на провал, но определенные изменения в обществе все же произойдут, власть обратит внимание на то, что народ слишком угнетен крепостным правом. Назначение Пугачева – повести за собой других людей, выразить протест и достойно погибнуть. Да, жизнь его коротка, но насыщена «кровью». Емельян не остается в стороне, а становится предводителем восстания. По-иному воспринял эту сказку Гринев. Он видит, к чему привели военные действия, что люди в Оренбурге голодают, что незаслуженно погублено много жизней. Для Гринева убийство, разбой и насилие и есть мертвячина, а не «живая кровь». Он не видит разницы между орлом, который убивает, и вороном, который питается падалью. Гринев считает восстание бессмысленным, и прежде всего, ему жалко Пугачева, ведь в конце концов того ожидает виселица. А молодой человек успел подружиться с предводителем, увидеть в нем не жестокого тирана, а человека, добрее и лучше того же Швабрина. Таким образом, Пугачев и Гринев не поняли друг друга, но каждый выразил свою точку зрения. Пушкин подчеркивает это следующей фразой: «Пугачев посмотрел на меня с удивлением и ничего не отвечал. Оба мы замолчали, погрузясь каждый в свои размышления».

Повесть Александра Сергеевича Пушкина «Капитанская дочка» никогда не перестанет удивлять читателей: настолько интересны характеры героев, описанные события, в основе которых лежат реальные исторические факты. Гений Пушкина поистине велик: в повести каждая деталь несет огромную смысловую нагрузку. Интересны в этом отношении эпиграфы, которые автор подбирает к главам. Некоторые из эпиграфов словно призваны объяснять содержание главы. Другие носят явно сатирический характер. Однако большинство эпиграфов направлено на то, чтобы как можно полнее раскрыть характер героев. Ту же функцию выполняет и включенная в повествование калмыцкая сказка, которую рассказывает Пугачев Гриневу.

«С диким вдохновением» предводитель казаков рассказывает сказочную историю:

Однажды орел спрашивал у ворона: скажи, ворон-птица, отчего живешь ты на белом свете триста лет, а я всего-навсего только тридцать три года? — Оттого, батюшка, отвечал ему ворон, что ты пьешь живую кровь, а я питаюсь мертвечиной. Орел подумал: давай попробуем и мы питаться тем же. Хорошо. Полетели орел да ворон. Вот завидели палую лошадь; спустились и сели. Ворон стал клевать да похваливать. Орел клюнул раз, клюнул другой, махнул крылом и сказал ворону: нет, брат ворон; чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что бог даст!

Пугачев, конечно, ассоциирует себя с орлом. Однако Гринев также не признает в себе ворона. Для него «жить разбоем», подобно Пугачеву, как раз и есть «клевать мертвечину». Таким образом, мы видим, что каждый из героев хотя и сопоставляет себя с одним и тем же сказочным персонажем, но имеет свои представления о том, кто есть «орел», и твердые убеждения в правильности выбранного ими пути.

Емельян Пугачев как личность вызывает огромный интерес. Безусловно, он человек неординарный. Его образ в «Капитанской дочке» — героический и величавый. Зная нужды и горести всей «черни бедной», к каждой из её групп Пугачев обращался с особыми лозунгами и указами. Казаков он жаловал не только рекой Яик со всеми её угодьями и богатствами, но и тем, в чем нуждались казаки: хлебом, порохом, свинцом, деньгами, «старой верой» и казацкими вольностями. Обращаясь к крестьянам, Пугачев жаловал их землями и угодьями, волей, освобождал от власти помещиков, которых призывал истреблять, от каких бы то ни было обязанностей по отношению к государству, обещал им вольную казацкую жизнь. Он обладает способностью вести за собой людей — в рядах его войск не только беглые каторжники, но и простые крестьяне. Пугачев изображен как человек, не лишенный благородства и даже доброты, достаточно вспомнить, как он поступил по отношению к Петру Гриневу и Маше Мироновой. Он не без уважения относится к выбору Гринева, к его убеждениям. Пугачев способен ответить добром на добро, помня о даренном Гриневым заячьем тулупе, он делает Петру ответное добро, гораздо большее по значению.

Однако все это не оправдывает совершенных Емельяном Пугачевым злодеяний. Его жизненная философия — подобно орлу, раз напиться крови, а дальше, будь что будет — приводит к тому, что он следует этим убеждениям практически в буквальном смысле. Пугачевым и его войском было пролито немало неповинной крови таких людей, как капитан Миронов. Во имя чего? Во имя свободы, которую они обещали «черни»? Вряд ли. Будь это так, Пугачев бы имел определенную программу дальнейших действий, но само будущее представлялось ему и его соратникам как-то туманно в виде казацкого государства, где все были бы казаками, где не стало бы ни налогов, ни рекрутчины. Ложь, убийства, порок — это то, что сопровождает бунт Пугачева. Здесь сравнение с орлом уже неуместно, это скорее, говоря словами сказки, «клевать мертвечину».

На мой взгляд, Пугачев не способен оценить объективно свои действия. Погрязнув в убийстве, грабежах и разбоях, которыми сопровождался бунт, предводитель казаков приобрел искаженное представление о подлинном героизме, который совершается человеком во имя какой-либо цели. Обладая беспримерным мужеством, Пугачев тем не менее не выглядит радетелем за народное благо, а следовательно, его героизму грош цена. Провозглашая высокие идеи, Пугачев на самом деле приносит много горя не только «верхушке», против которой он выступал, но в большей степени простым людям, оказавшимся в поле его «деятельности».

Гораздо ближе и понятнее однозначная в восприятии жизненная позиция Петра Гринева. Честный дворянин, он даже перед лицом близкой смерти остается верен своим убеждениям. Ни тени сомнения не возникает у него по поводу собственной веры. Гринев остается тверд в своем слове, присягнув на верность государыне, никакие жизненные обстоятельства не заставят его отступиться. Он, как и Пугачев, человек мужественный. Даже, на мой взгляд, его мужество гораздо большее, чем Пугачева — он рискует собственной жизнью ради спасения любимой. Чтобы не запятнать имя Маши Мироновой, он готов принять и смерть и бесчестие (по наговору Швабрина его собираются казнить как предателя). Если говорить о том, насколько применим один из образов калмыцкой сказки к личности Петра Гринева, то, конечно, образ орла ему ближе. Только образ этот истолковывается им иначе. Для Гринева «клевать мертвечину» — стать предателем, изменить клятве, изменить самому себе. Для него, как и для сказочного орла, лучше прожить короткую жизнь, но достойную.

Таким образом, включенная в художественную ткань калмыцкая сказка является одним из источников к пониманию характеров персонажей, их различной жизненной позиции, которая диктует героям определенную линию поведения.

Читаемое в разделе:

Сочинение на тему: «В чем трагедия Онегина»
Лирика А.С. Пушкина. Сочинение.
Был ли счастлив мой Евгений? Сочинение по роману «Евгений Онегин»
«А счастье было так возможно…» по роману «Евгений Онегин»
Особенности драматургии Пушкина А.С.
Почему Германн сошел с ума? Сочинение по повести «Пиковая Дама»
Духовная эволюция героя в романе «Евгений Онегин»

Ранее опубликованные в разделе:

Творчество А.С. Пушкина в Болдине
«А счастье было так возможно…» по роману «Евгений Онегин»
Почему Германн сошел с ума? Сочинение по повести «Пиковая Дама»
«Евгений Онегин» — «энциклопедия русской жизни»
Автор в системе художественных образов романа «Евгений Онегин»
Философская лирика Пушкина

Новые материалы раздела:

Политическая лирика А.С. Пушкина
Три круга дворянства в романе «Евгений Онегин»
Образ Емельяна Пугачева (по роману «Капитанская дочка»)
Наказанием или благом обернулась для Пушкина ссылка в Михайловское
Дуэль Онегина с Ленским. Анализ эпизода романа «Евгений Онегин»

О чём говорится в сказке, рассказанной Пугачёвым

В кибитке на зимней дороге, ведущей в Белогорскую крепость, происходит разговор, в котором приоткрывается будущая судьба и истинные мысли предводителя Крестьянской войны. На вопрос Гринева о смысле и цели восстания, Пугачёв признаёт, что оно обречено на поражение. Он не верит в преданность своих людей, знает, что они предадут его в удобный момент для спасения своих жизней.

На предложение сдаться властям, разбойник, точно маленькому ребёнку, рассказывает Гриневу сказку о вороне и орле. Смысл её в том, что орёл, желая жить 300 лет, просит у ворона совета. Ворон предлагает орлу не убивать, а есть падаль, как это делает он.

Сюжет сказки и всего произведения

Повесть «Капитанская дочка» стала итогом большого пушкинского изыскания по истории пугачёвского бунта. Он написал не только внушительное историческое исследование «История Пугачева» — вполне официальное, в котором он безусловно осуждает бунтовщика, другого и быть не могло. Пушкин, как дворянин, мог лишь ужасаться стихии народного восстания и презирать ее. Рассказывают, когда ему показали кресло архиепископа, в котором сиживал Пугачев, думая, что это такой царский трон, Пушкин смеялся с презрением и брезгливостью над глупостью бунтовщика и кровопийцы.

К тому же, за историю пугачевского восстания поэт взялся, как известно, после восстания декабристов. Наверняка это было неспроста – он явно хотел исследовать тему русского бунта. Что ж, исследовал и вынес свой вердикт: «русский бунт, бессмысленный и беспощадный». И он не лгал, не подлизывался к царю – он искренне верил в то, что все бунтовщики прокляты. Таков был Пушкин-дворянин…

Но если Пушкин-гражданин Пугачева осудил и проклял, посмеялся над ним, то Пушкин-поэт, Пушкин-творец его… понял. Понял и простил. Именно это мы видим в великой «Капитанской дочке».

Сюжет этой повести невероятен: юный дворянин Гринев случайно встречает Пугачева еще до того, как тот стал «царем Петром третьим», дарит ему свой заячий тулупчик, а потом вновь сталкивается с ним во время захвата Оренбургской крепости, уже как пленный. Пугачев, как бы страшен он ни был, с Гриневым ведет себя любезно, милосердно и… благодарно. Он помогает Гриневу спасти свою невесту и отпускает восвояси. А по дороге рассказывает ему калмыцкую сказку про орла и ворона.

Орел спросил у ворона, отчего тот живет 300 лет, а он, орел, 30. Ворон ответил – от того, что питается мертвечиной, орел же питается свежей кровью. Попробовал и орел питаться падалью, чтобы подольше прожить: клюнул раз, клюнул два, и так тошно ему стало, что решил – лучше 30 лет питаться свежей кровью, чем 300 лет падалью. Так в чем же смысл этой сказки?

Кто такой Пугачёв, описанный Пушкиным в «Капитанской дочке»

Зловещий и загадочный персонаж Емельян Пугачёв – реальная историческая личность. Этот донской казак стал предводителем Крестьянской войны в 70-х годах XVIII века. Он объявил себя Петром III и при поддержке казаков, недовольных существующей властью, поднял восстание. Некоторые города принимали мятежников с хлебом и солью, другие защищались из последних сил от вторжения бунтовщиков. Так, город Оренбург пережил изнурительную осаду, длившуюся полгода.

В чём смысл калмыцкой сказки Пугачёва ясно тем, кто знает о пугачевском бунте

В октябре 1773 года пугачевское войско, к которому присоединились татары, башкиры и калмыки, подошло к Оренбургу. Действие 11 главы повести «Капитанская дочка», в которой описан разговор Гурьева с Пугачёвым, разворачивается в ту страшную зиму оренбургской осады.

Источник

Подробности Категория: 8 класс
Роман А.С.Пушкина «Капитанская дочка» отрывок из 11 главы «Мятежная слобода» «КАЛМЫЦКАЯ СКАЗКА»

(Пугачев) Расскажу тебе сказку, которую в ребячестве мне рассказывала старая калмычка. Однажды орёл спрашивал у ворона: скажи, ворон-птица, отчего живешь ты на белом свете триста лет, а я всего-навсего только тридцать три года? — Оттого, батюшка, отвечал ему ворон, что ты пьёшь живую кровь, а я питаюсь мертвечиной. Орёл подумал: давай попробуем и мы питаться тем же. Хорошо. Полетели орёл да ворон. Вот завидели палую лошадь; спустились и сели. Ворон стал клевать да похваливать. Орёл клюнул раз, клюнул другой, махнул крылом и сказал ворону: нет, брат ворон; чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что бог даст! — Какова калмыцкая сказка?

(Гринев) — Затейлива, — отвечал я ему. — Но жить убийством и разбоем значит по мне клевать мертвечину.

Пугачев посмотрел на меня с удивлением и ничего не отвечал. Оба мы замолчали, погрузясь каждый в свои размышления. Татарин затянул унылую песню…

Переведите текст этой притчи с образного языка на понятный, простой язык.
С кем из героев притчи себя соотносит Пугачев? Представьте себя на месте Пугачева, подберите крылатые выражения, описывающие позицию Пугачева и аргументы в защиту его позиции.
Представьте себя на месте Гринева. Какой смысл вкладывает Гринев в свой ответ Пугачеву? Подберите крылатые выражения, описывающие позицию Гринева и аргументы, защищающие его позицию.
Если бы Вам эта притча встретилась сама по себе (в жизни, не в романе), как бы Вы её объяснили? Подберите иллюстративные примеры к позиции «орла» и «ворона», обратившись к литературным произведениям, биографиям известных людей, художественным фильмам и т.п.

смысл калмыцкой сказки в капитанской дочке и получил лучший ответ

Ответ от юрий дидык[гуру] Наверное, вы помните, какую сказку Пугачев рассказал Гриневу в повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка» ? «Слушай, – сказал Пугачев с каким-то диким вдохновением. – Расскажу тебе сказку, которую в ребячестве мне рассказывала старая калмычка. Однажды орел спрашивал у ворона: «Скажи, ворон-птица, отчего живешь ты на белом свете 300 лет, а я всего-на-всё только 33 года? » – «Оттого, батюшка, – отвечал ему ворон, что ты пьешь живую кровь, а я питаюсь мертвечиной» . Орел подумал: «Давай попробуем и мы питаться тем же» . Хорошо. Полетели орел да ворон. Вот завидели палую лошадь, спустились и сели. Ворон стал клевать да похваливать. Орел клюнул раз, клюнул другой, махнул крылом и сказал ворону: «Нет, брат ворон: чем 300 лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что Бог даст! » – Какова калмыцкая сказка? – Затейлива, – отвечал я ему. Но жить убийством и разбоем – значит, по мне, клевать мертвечину. Пугачев посмотрел на меня с удивлением и ничего не отвечал» . Странно, но исследователи почти не упоминают этот эпизод: либо вскользь, либо вообще никак. Учительница в школе нам его смысл объясняла так: Гринев, дескать, со своей дворянской ограниченностью не может понять широкую натуру Пугачева, ответ его – не в лад и невпопад, и Пугачев промолчал, поняв, какая меж ними пропасть. Выяснилось (впрочем, и раньше подозревалось) , что учительница не сама это придумала. В пособии для учителей, изданном в застойные времена, читаем: «Пугачев идет на отчаянный риск… Его широкая натура чужда компромиссных решений… Абстрактный гуманизм Гринева выглядел по меньшей мере наивным, Пугачев мог бы без особого труда опровергнуть его возражения. Но, желая показать масштабность личности Пугачева, Пушкин… как бы дает понять читателю, что вождь восстания умел прислушиваться к суждениям, которые шли вразрез с его собственными представлениями» . Таким образом, по законам классовой советской морали выходило, что отчаянный риск Пугачева, то есть самозванство и последовавшие за этим преступления, есть правильная линия поведения. Царем назвался – так ведь и был подлинным народным царем. Мнение, что Пугачев в структуре пушкинского произведения выполняет функцию царя, что он-то и есть реальный царь, а императрица Екатерина на его фоне мелка и ничтожна, убежденнее и горячее всех советских литературоведов вместе взятых (хотя у многих из них встречаются похожие умозаключения) высказала Марина Цветаева. Приведем несколько отрывков из ее статьи «Пушкин и Пугачев» . «Пушкин Пугачевым зачарован» . «В «Капитанской дочке» Пушкин под чару Пугачева подпал и до последней строки из-под нее не вышел… Чара в его черных глазах и черной бороде, чара в его усмешке, чара в его опасной ласковости, чара в его напускной важности» . «После «Капитанской дочки» я уже никогда не смогла полюбить Екатерину II. Больше скажу: я ее невзлюбила» . «На огневом фоне Пугачева – пожаров, грабежей, метелей, кибиток, пиров – эта, в чепце и душегрейке, на скамейке, между всяких мостиков и листиков, представлялась мне огромной белой рыбой, белорыбицей. И даже несоленой… Сравним Пугачева и Екатерину въяве: «– Выходи, красна девица, дарую тебе волю. Я государь» . (Пугачев, выводящий Марью Ивановну из темницы) . «– Извините меня, – сказала она голосом еще более ласковым, – если я вмешиваюсь в ваши дела, но я бываю при дворе… » Насколько царственнее в своем жесте мужик, именующий себя государем, чем государыня, выдающая себя за приживалку» . Сознавала ли Марина Ивановна, сколько воды и с каким напором она лила на мельницу советской пропаганды? Нет, наверное. Да и жила в те годы за границей, так что это не для советского читателя писано. Ну да Бог ей судья… Общеизвестно, что «Капитанская дочка» – не единственное произведение Пушкина, посвященное восстанию Пугачева. За два года до выхода повести был опубликован исследовательский труд «История Пугачева» , где автор со всей возможной скрупулезностью воссоздает подлинные события от появлени

В чем смысл калмыцкой сказки рассказнной Пугачевым Гриневу. В романе капитанская дочка? и получил лучший ответ

Ответ от Мария Янкина[гуру] В сказке ворон питается падалью и живёт 300 лет, а орел — живой кровью и живёт 33 года. Для Пугачева жить, как ворон, — как крепостные жили, в вечном подчинении. Уж лучше для народа попытаться, как орел, пусть недолго и кроваво, но быть свободным. Орёл не смог питаться мертвечиной, хотя и хотел долго жить. И люди не смогут жить по чужим законам, будучи чужой собственностью. Для Гринева смысл сказки другой, он отвечает Пугачеву, что для него убивать — то же, что питаться мертвечиной. То есть Гринев не поддерживает попытку завоевать свободу столь кровавым страшным путём.

Ответ от Liudmila Sharukhia

[гуру] Эпизод со сказкой — кульминационный в раскрытии образа Пугачева. Он многозначен, и потому нельзя его сводить (как это нередко делается) к извлечению морали из сказки, заявлять, что в пей аллегорически прославляется смелая короткая жизнь. Сказка обнаруживает глубину духовного обновления Пугачева. Живые, большие, сверкающие глаза, так запомнившиеся Гриневу и заворожившие его, предсказывали способность Пугачева к высоким чувствам, «к дикому вдохновению» . Вся сцена построена так, что сказка поэтически-непосредственно передает тайный смысл реальной жизни Пугачева: все известное о нем убеждает нас — .не может этот человек орлиной натуры жить по законам ворона, не видит он смысла в долгой жизни, .если нужно питаться мертвечиной. Есть иная жизнь — пусть недолгая, но свободная: «…Лучше раз напиться живой кровью, а там что бог даст!»

Ответ от Дарья Ванина

[новичек] Смысл сказки заключается в том, что лучше прожить короткую, но яркую жизнь, чем долгую и скучную

смысл калмыцкой сказки в капитанской дочке и получил лучший ответ

Обстоятельства свели главного героя романа «Капитанская дочка» Гринева с разбойником Пугачёвым. Вместе они отправились в Белогорскую крепость освобождать, томившуюся там сироту, и по дороге откровенно разговорились. В чём смысл калмыцкой сказки, поведанной Пугачёвым в ответ на предложение Гринева сдаться на милость государыни, останется загадкой для тех, кто незнаком с русской историей.

Кто такой Пугачёв, описанный Пушкиным в «Капитанской дочке»

В чём смысл калмыцкой сказки Пугачёва ясно тем, кто знает о пугачевском бунте

Значение калмыцкой сказки в романе капитанская дочка

Однажды орел спрашивал у ворона: скажи, ворон-птица, отчего живешь ты на белом свете триста лет, а я всего-навсего только тридцать три года? — Оттого, батюшка, отвечал ему ворон, что ты пьешь живую кровь, а я питаюсь мертвечиной. Орел подумал: давай попробуем и мы питаться тем же. Хорошо. Полетели орел да ворон. Вот завидели палую лошадь; спустились и сели. Ворон стал клевать да похваливать. Орел клюнул раз, клюнул другой, махнул крылом и сказал ворону: нет, брат ворон; чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что бог даст!

О чём говорится в сказке, рассказанной Пугачёвым

Смысл Калмыцкой сказки об орле и вороне в Капитанской дочке

Сюжет сказки и всего произведения

Калмыкская сказка про орла и ворона капитанская дочка

Однажды орел спрашивал у ворона: скажи, ворон-птица, отчего живешь ты на белом свете триста лет, а я всего-навсего только тридцать три года? — Оттого, батюшка, отвечал ему ворон, что ты пьешь живую кровь, а я питаюсь мертвечиной. Орел подумал: давай попробуем и мы питаться тем же. Хорошо. Полетели орел да ворон. Вот завидели палую лошадь; спустились и сели. Ворон стал клевать да похваливать. Орел клюнул раз, клюнул другой, махнул крылом и сказал ворону: нет, брат ворон; чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что бог даст!

Источник

Смысл сказки об орле и вороне

Мы понимаем, что Пугачев сравнивает себя с орлом. Почему? Потому, что решился на бунт и убийство. Он словно питается свежей кровью, захватывая крепость за крепостью. Знает ли он, что преступил закон христианский и государственный? О да! Понимает ли, какой конец его ждет? Да, Пугачев прямо отвечает, что готов к ранней смерти, к погибели и поражению. Хотя и не оставляет надежды дойти до Москвы. Но Пугачев – умный мужик, мы видим это на протяжении всей повести. Он знает, что его богатырский размах будет остановлен. И все равно готов идти – к победе или к поражению.

Ведь мог же он жить как все – служить, смиряться, терпеть. Так, пожалуй, и протянешь подольше – хоть в унижении, зато в целостности. Но человеку пугачевской закваски страшно не дать выхода дремлющим в нем силам. Он может быть счастлив, только преступая убогие правила той жизни, с которой, вроде бы, обязан смириться. И за свою свободу, за право пожить сполна, а не как таракан за печкой, вечно трясясь от страха и превращаясь в ту самую падаль, он согласен заплатить жизнью. И не только своей… Таков истинный смысл сказки о вороне и орле.

Источник

“Капитанская дочка”, краткое содержание

Вариант краткого содержания повести «Капитанская дочка» 1

Глава 1. Сержант гвардии. Глава открывается биографией Петра Гринева: отец служил, вышел в отставку, в семье было 9 детей, но все, кроме Петра, умерли в младенчестве. Еще до его появления на свет Гринева записали в Семеновский полк. До совершеннолетия он считался в отпуске. Воспитывает мальчика дядька Савельич, под руководством которого Петруша осваивает русскую грамоту и учится судить о достоинствах борзого кобеля. Позже к нему выписывают француза Бопре, который должен был учить мальчика «по-французски, по-немецки и другим наукам», но воспитанием Петруши он не занимался, а пил и гулял по девицам. Отец вскоре обнаруживает это и выгоняет француза. Когда Петру идет семнадцатый год, отец отправляет его на службу, но не в Петербург, как надеялся сын, а в Оренбург. Напутствуя сына, отец велит беречь ему «платье снову, а честь смолоду». По приезде в Симбирск Гринев знакомится в трактире с ротмистром Зуриным, который учит его играть на бильярде, спаивает и выигрывает у него 100 руб. Гринев «вел себя, как мальчишка, вырвавшийся на волю». Наутро Зурин требует выигрыш. Желающий показать характер Гринев заставляет Савельича, несмотря на его протесты, выдать деньги и, пристыженный, уезжает из Симбирска.

Глава 2 Вожатый. По дороге Гринев просит у Савельича прощения за свое глупое поведение. В пути их застает буран. Они сбиваются с дороги. Встречают человека, «сметливость и тонкость чутья» которого поражают Гринева, человек просит проводить их до ближайшего жилья. В кибитке Гриневу снится сон, будто он приезжает в усадьбу, застает отца при смерти. Петр подходит к нему за благословением и видит вместо отца мужика с черной бородой. Мать уверяет Гринева, что это его посаженый отец. Мужик вскакивает, начинает размахивать топором, комната заполняется мертвыми телами. Петру же мужик улыбается и зовет под свое благословение. На постоялом дворе Гринев разглядывает вожатого. «Он был лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч. В черной бороде его показывалась проседь, живые большие глаза так и бегали. Лицо его имело выражение довольно приятное, но плутовское. Волоса были обстрижены в кружок, на нем был оборванный армяк и татарские шаровары». Вожатый разговаривает с хозяином на «иносказательном языке»: «В огород летал, конопли клевал; швырнула бабушка камешком, да мимо». Гринев подносит вожатому стакан вина, дарит ему заячий тулупчик. Из Оренбурга старый товарищ отца Андрей Карлович Р. направляет Гринева на службу в Белогорскую крепость (40 верст от города).

Источник

(Гринев) — Затейлива, — отвечал я ему. — Но жить убийством и разбоем значит по мне клевать мертвечину.

Переведите текст этой притчи с образного языка на понятный, простой язык.
С кем из героев притчи себя соотносит Пугачев? Представьте себя на месте Пугачева, подберите крылатые выражения, описывающие позицию Пугачева и аргументы в защиту его позиции.
Представьте себя на месте Гринева. Какой смысл вкладывает Гринев в свой ответ Пугачеву? Подберите крылатые выражения, описывающие позицию Гринева и аргументы, защищающие его позицию.
Если бы Вам эта притча встретилась сама по себе (в жизни, не в романе), как бы Вы её объяснили? Подберите иллюстративные примеры к позиции «орла» и «ворона», обратившись к литературным произведениям, биографиям известных людей, художественным фильмам и т.п.

смысл калмыцкой сказки в капитанской дочке и получил лучший ответ

Ответ от Liudmila Sharukhia

Ответ от Дарья Ванина

[новичек] Смысл сказки заключается в том, что лучше прожить короткую, но яркую жизнь, чем долгую и скучную

смысл калмыцкой сказки в капитанской дочке и получил лучший ответ

Кто такой Пугачёв, описанный Пушкиным в «Капитанской дочке»

В чём смысл калмыцкой сказки Пугачёва ясно тем, кто знает о пугачевском бунте

Сюжет сказки и всего произведения

О чём говорится в сказке, рассказанной Пугачёвым

Смысл и роль сказки про орла и ворона (по роману Пушкина «Капитанская дочка»)

Смысл сказки об орле и вороне

Капитанская дочка (Пушкин А. С., 1836)

Глава XI

Мятежная слобода

В ту пору лев был сыт, хоть сроду он свиреп.

«Зачем пожаловать изволил в мой вертеп?» —

Спросил он ласково.

А. Сумароков

Я оставил генерала и поспешил на свою квартиру. Савельич встретил меня с обыкновенным своим увещанием. «Охота тебе, сударь, переведываться с пьяными разбойниками! Боярское ли это дело? Не ровен час: ни за что пропадешь. И добро бы уж ходил ты на турку или на шведа, а то грех и сказать на кого».

Я прервал его речь вопросом: сколько у меня всего-на-все денег? «Будет с тебя, — отвечал он с довольным видом. — Мошенники как там ни шарили, а я все-таки успел утаить». И с этим словом он вынул из кармана длинный вязаный кошелек, полный серебра. «Ну, Савельич, — сказал я ему, — отдай же мне теперь половину; а остальное возьми себе. Я еду в Белогорскую крепость».

— Батюшка Петр Андреич! — сказал добрый дядька дрожащим голосом. — Побойся бога; как тебе пускаться в дорогу в нынешнее время, когда никуда проезду нет от разбойников! Пожалей ты хоть своих родителей, коли сам себя не жалеешь. Куда тебе ехать? Зачем? Погоди маленько: войска придут, переловят мошенников; тогда поезжай себе хоть на все четыре стороны.

Но намерение мое было твердо принято.

— Поздно рассуждать, — отвечал я старику. — Я должен ехать, я не могу не ехать. Не тужи, Савельич: бог милостив; авось увидимся! Смотри же, не совестись и не скупись. Покупай, что тебе будет нужно, хоть втридорога. Деньги эти я тебе дарю. Если через три дня я не ворочусь…

— Что ты это, сударь? — прервал меня Савельич. — Чтоб я тебя пустил одного! Да этого и во сне не проси. Коли ты уж решился ехать, то я хоть пешком да пойду за тобой, а тебя не покину. Чтоб я стал без тебя сидеть за каменной стеною! Да разве я с ума сошел? Воля твоя, сударь, а я от тебя не отстану.

Я знал, что с Савельичем спорить было нечего, и позволил ему приготовляться в дорогу. Через полчаса я сел на своего доброго коня, а Савельич на тощую и хромую клячу, которую даром отдал ему один из городских жителей, не имея более средств кормить ее. Мы приехали к городским воротам; караульные нас пропустили; мы выехали из Оренбурга.

Начинало смеркаться. Путь мой шел мимо Бердской слободы, пристанища пугачевского. Прямая дорога занесена была снегом; но по всей степи видны были конские следы, ежедневно обновляемые. Я ехал крупной рысью. Савельич едва мог следовать за мною издали и кричал мне поминутно: «Потише, сударь, ради бога потише. Проклятая клячонка моя не успевает за твоим долгоногим бесом. Куда спешишь? Добро бы на пир, а то под обух, того и гляди… Петр Андреич… батюшка Петр Андреич!.. Не погуби!.. Господи владыко, пропадет барское дитя!»

Вскоре засверкали бердские огни. Мы подъехали к оврагам, естественным укреплениям слободы. Савельич от меня не отставал, не прерывая жалобных своих молений. Я надеялся объехать слободу благополучно, как вдруг увидел в сумраке прямо перед собой человек пять мужиков, вооруженных дубинами: это был передовой караул пугачевского пристанища. Нас окликали. Не зная пароля, я хотел молча проехать мимо их; но они меня тотчас окружили, и один из них схватил лошадь мою за узду. Я выхватил саблю и ударил мужика по голове; шапка спасла его, однако он зашатался и выпустил из рук узду. Прочие смутились и отбежали; я воспользовался этой минутою, пришпорил лошадь и поскакал.

Темнота приближающейся ночи могла избавить меня от всякой опасности, как вдруг, оглянувшись, увидел я, что Савельича со мною не было. Бедный старик на своей хромой лошади не мог ускакать от разбойников. Что было делать? Подождав его несколько минут и удостоверясь в том, что он задержан, я поворотил лошадь и отправился его выручать.

Подъезжая к оврагу, услышал я издали шум, крики и голос моего Савельича. Я поехал скорее и вскоре очутился между караульными мужиками, остановившими меня несколько минут тому назад. Савельич находился между ими. Они стащили старика с его клячи и готовились вязать. Прибытие мое их обрадовало. Они с криком бросились на меня и мигом стащили с лошади. Один из них, повидимому главный, объявил нам, что он сейчас поведет нас к государю. «А наш батюшка, — прибавил он, — волен приказать: сейчас ли вас повесить, али дождаться свету божия». Я не противился; Савельич последовал моему примеру, и караульные повели нас с торжеством.

Мы перебрались через овраг и вступили в слободу. Во всех избах горели огни. Шум и крики раздавались везде. На улице я встретил множество народу; но никто в темноте нас не заметил и не узнал во мне оренбургского офицера. Нас привели прямо к избе, стоявшей на углу перекрестка. У ворот стояло несколько винных бочек и две пушки. «Вот и дворец, — сказал один из мужиков, — сейчас об вас доложим». Он вошел в избу. Я взглянул на Савельича; старик крестился, читая про себя молитву. Я дожидался долго; наконец мужик воротился и сказал мне: «Ступай: наш батюшка велел впустить офицера».

Я вошел в избу, или во дворец, как называли ее мужики. Она освещена была двумя сальными свечами, а стены оклеены были золотою бумагою; впрочем, лавки, стол, рукомойник на веревочке, полотенце на гвозде, ухват в углу и широкий шесток, [Шесток – площадка в передней части русской печи.] уставленный горшками, — все было как в обыкновенной избе. Пугачев сидел под образами, в красном кафтане, в высокой шапке и важно подбочась. Около него стояло несколько из главных его товарищей, с видом притворного подобострастия. Видно было, что весть о прибытии офицера из Оренбурга пробудила в бунтовщиках сильное любопытство и что они приготовились встретить меня с торжеством. Пугачев узнал меня с первого взгляду. Поддельная важность его вдруг исчезла. «А, ваше благородие! — сказал он мне с живостью. — Как поживаешь? Зачем тебя бог принес?» Я отвечал, что ехал по своему делу и что люди его меня остановили. «А по какому делу?» — спросил он меня. Я не знал, что отвечать. Пугачев, полагая, что я не хочу объясняться при свидетелях, обратился к своим товарищам и велел им выйти. Все послушались, кроме двух, которые не тронулись с места. «Говори смело при них, — сказал мне Пугачев, — от них я ничего не таю». Я взглянул наискось на наперсников [Наперсник (устар.) – любимец, человек, пользующийся особым доверием.] самозванца. Один из них, щедушный и сгорбленный старичок с седою бородкою, не имел в себе ничего замечательного, кроме голубой ленты, [Пугачев выдавал своих приближенных за царских вельмож. Голубую ленту через плечо носили награжденные высшим орденом – Андрея Первозванного.] надетой через плечо по серому армяку. Но ввек не забуду его товарища. Он был невысокого росту, дороден и широкоплеч, и показался мне лет сорока пяти. Густая рыжая борода, серые сверкающие глаза, нос без ноздрей и красноватые пятна на лбу и на щеках придавали его рябому широкому лицу выражение неизъяснимое. Он был в красной рубахе, в киргизском халате и в казацких шароварах. Первый (как узнал я после) был беглый капрал Белобородов; второй — Афанасий Соколов (прозванный Хлопушей), ссыльный преступник, три раза бежавший из сибирских рудников. Несмотря на чувства, исключительно меня волновавшие, общество, в котором я так нечаянно очутился, сильно развлекало мое воображение. Но Пугачев привел меня в себя своим вопросом: «Говори: по какому же делу выехал ты из Оренбурга?»

Странная мысль пришла мне в голову: мне показалось, что провидение, вторично приведшее меня к Пугачеву, подавало мне случай привести в действо мое намерение. Я решился им воспользоваться и, не успев обдумать то, на что решался, отвечал на вопрос Пугачева:

— Я ехал в Белогорскую крепость избавить сироту, которую там обижают.

Глаза у Пугачева засверкали. «Кто из моих людей смеет обижать сироту? — закричал он. — Будь он семи пядень во лбу, а от суда моего не уйдет. Говори: кто виноватый?»

— Швабрин виноватый, — отвечал я. — Он держит в неволе ту девушку, которую ты видел, больную, у попадьи, и насильно хочет на ней жениться.

— Я проучу Швабрина, — сказал грозно Пугачев. — Он узнает, каково у меня своевольничать и обижать народ. Я его повешу.

— Прикажи слово молвить, — сказал Хлопуша хриплым голосом. — Ты поторопился назначить Швабрина в коменданты крепости, а теперь торопишься его вешать. Ты уж оскорбил казаков, посадив дворянина им в начальники; не пугай же дворян, казня их по первому наговору.

— Нечего их ни жалеть, ни жаловать! — сказал старичок в голубой ленте. — Швабрина сказнить не беда; а не худо и господина офицера допросить порядком: зачем изволил пожаловать. Если он тебя государем не признает, так нечего у тебя и управы искать, а коли признает, что же он до сегодняшнего дня сидел в Оренбурге с твоими супостатами? Не прикажешь ли свести его в приказную да запалить там огоньку: мне сдается, что его милость подослан к нам от оренбургских командиров.

Логика старого злодея мне показалась довольно убедительною. Мороз пробежал по всему моему телу при мысли, в чьих руках я находился. Пугачев заметил мое смущение. «Ась, ваше благородие? — сказал он мне подмигивая. — Фельдмаршал мой, кажется, говорит дело. Как ты думаешь?»

Насмешка Пугачева возвратила мне бодрость. Я спокойно отвечал, что я нахожусь в его власти и что он волен поступать со мною, как ему будет угодно.

— Добро, — сказал Пугачев. — Теперь скажи, в каком состоянии ваш город.

— Слава богу, — отвечал я, — все благополучно.

— Благополучно? — повторил Пугачев. — А народ мрет с голоду!

Самозванец говорил правду; но я по долгу присяги стал уверять, что все это пустые слухи и что в Оренбурге довольно всяких запасов.

— Ты видишь, — подхватил старичок, — что он тебя в глаза обманывает. Все беглецы согласно показывают, что в Оренбурге голод и мор, что там едят мертвечину, и то за честь; а его милость уверяет, что всего вдоволь. Коли ты Швабрина хочешь повесить, то уж на той же виселице повесь и этого молодца, чтоб никому не было завидно.

Слова проклятого старика, казалось, поколебали Пугачева. К счастию, Хлопуша стал противоречить своему товарищу.

— Полно, Наумыч, — сказал он ему. — Тебе бы все душить да резать. Что ты за богатырь? Поглядеть, так в чем душа держится. Сам в могилу смотришь, а других губишь. Разве мало крови на твоей совести?

— Да ты что за угодник? — возразил Белобородов. — У тебя-то откуда жалость взялась?

— Конечно, — отвечал Хлопуша, — и я грешен, и эта рука (тут он сжал свой костливый кулак и, засуча рукава, открыл косматую руку), и эта рука повинна в пролитой христианской крови. Но я губил супротивника, а не гостя; на вольном перепутье да в темном лесу, не дома, сидя за печью; кистенем и обухом, а не бабьим наговором.

Старик отворотился и проворчал слова: «Рваные ноздри!»…

— Что ты там шепчешь, старый хрыч? — закричал Хлопуша. — Я тебе дам рваные ноздри; погоди, придет и твое время; бог даст, и ты щипцов понюхаешь… А покамест смотри, чтоб я тебе бородишки не вырвал!

— Господа енаралы! — провозгласил важно Пугачев. — Полно вам ссориться. Не беда, если б и все оренбургские собаки дрыгали ногами под одной перекладиной; беда, если наши кобели меж собою перегрызутся. Ну, помиритесь.

Хлопуша и Белобородов не сказали ни слова и мрачно смотрели друг на друга. Я увидел необходимость переменить разговор, который мог кончиться для меня очень невыгодным образом, и, обратясь к Пугачеву, сказал ему с веселым видом: «Ах! я было и забыл благодарить тебя за лошадь и за тулуп. Без тебя я не добрался бы до города и замерз бы на дороге».

Уловка моя удалась. Пугачев развеселился. «Долг платежом красен, — сказал он, мигая и прищуриваясь. — Расскажи-ка мне теперь, какое тебе дело до той девушки, которую Швабрин обижает? Уж не зазноба ли сердцу молодецкому? а?»

— Она невеста моя, — отвечал я Пугачеву, видя благоприятную перемену погоды и не находя нужды скрывать истину.

— Твоя невеста! — закричал Пугачев. — Что ж ты прежде не сказал? Да мы тебя женим и на свадьбе твоей попируем! — Потом, обращаясь к Белобородову: — Слушай, фельдмаршал! Мы с его благородием старые приятели; сядем-ка да поужинаем; утро вечера мудренее. Завтра посмотрим, что с ним сделаем.

Я рад был отказаться от предлагаемой чести, но делать было нечего. Две молодые казачки, дочери хозяина избы, накрыли стол белой скатертью, принесли хлеба, ухи и несколько штофов с вином и пивом, и я вторично очутился за одною трапезою с Пугачевым и с его страшными товарищами.

Оргия, коей я был невольным свидетелем, продолжалась до глубокой ночи. Наконец хмель начал одолевать собеседников. Пугачев задремал, сидя на своем месте; товарищи его встали и дали мне знак оставить его. Я вышел вместе с ними. По распоряжению Хлопуши, караульный отвел меня в приказную избу, где я нашел и Савельича и где меня оставили с ним взаперти. Дядька был в таком изумлении при виде всего, что происходило, что не сделал мне никакого вопроса. Он улегся в темноте и долго вздыхал и охал; наконец захрапел, а я предался размышлениям, которые во всю ночь ни на одну минуту не дали мне задремать.

Поутру пришли меня звать от имени Пугачева. Я пошел к нему. У ворот его стояла кибитка, запряженная тройкою татарских лошадей. Народ толпился на улице. В сенях встретил я Пугачева: он был одет по-дорожному, в шубе и в киргизской шапке. Вчерашние собеседники окружали его, приняв на себя вид подобострастия, который сильно противуречил всему, чему я был свидетелем накануне. Пугачев весело со мною поздоровался и велел мне садиться с ним в кибитку.

Мы уселись. «В Белогорскую крепость!» — сказал Пугачев широкоплечему татарину, стоя правящему тройкою. Сердце мое сильно забилось. Лошади тронулись, колокольчик загремел, кибитка полетела…

«Стой! стой!» — раздался голос, слишком мне знакомый, — и я увидел Савельича, бежавшего нам навстречу. Пугачев велел остановиться. «Батюшка, Петр Андреич! — кричал дядька. — Не покинь меня на старости лет посреди этих мошен…» — «А, старый хрыч! — сказал ему Пугачев. — Опять бог дал свидеться. Ну, садись на облучок».

— Спасибо, государь, спасибо, отец родной! — говорил Савельич усаживаясь. — Дай бог тебе сто лет здравствовать за то, что меня старика призрил и успокоил. Век за тебя буду бога молить, а о заячьем тулупе и упоминать уж не стану.

Этот заячий тулуп мог, наконец, не на шутку рассердить Пугачева. К счастию, самозванец или не расслыхал, или пренебрег неуместным намеком. Лошади поскакали; народ на улице останавливался и кланялся в пояс. Пугачев кивал головою на обе стороны. Через минуту мы выехали из слободы и помчались по гладкой дороге.

Легко можно себе представить, что чувствовал я в эту минуту. Через несколько часов должен я был увидеться с той, которую почитал уже для меня потерянною. Я воображал себе минуту нашего соединения… Я думал также и о том человеке, в чьих руках находилась моя судьба и который по странному стечению обстоятельств таинственно был со мною связан. Я вспоминал об опрометчивой жестокости, о кровожадных привычках того, кто вызывался быть избавителем моей любезной! Пугачев не знал, что она была дочь капитана Миронова; озлобленный Швабрин мог открыть ему все; Пугачев мог проведать истину и другим образом… Тогда что станется с Марьей Ивановной? Холод пробегал по моему телу, и волоса становились дыбом…

Вдруг Пугачев прервал мои размышления, обратись ко мне с вопросом:

— О чем, ваше благородие, изволил задуматься?

— Как не задуматься, — отвечал я ему. — Я офицер и дворянин; вчера еще дрался противу тебя, а сегодня еду с тобой в одной кибитке, и счастие всей моей жизни зависит от тебя.

— Что ж? — спросил Пугачев. — Страшно тебе?

Я отвечал, что, быв однажды уже им помилован, я надеялся не только на его пощаду, но даже и на помощь.

— И ты прав, ей-богу прав! — сказал самозванец. — Ты видел, что мои ребята смотрели на тебя косо; а старик и сегодня настаивал на том, что ты шпион и что надобно тебя пытать и повесить; но я не согласился, — прибавил он, понизив голос, чтоб Савельич и татарин не могли его услышать, — помня твой стакан вина и заячий тулуп. Ты видишь, что я не такой еще кровопийца, как говорит обо мне ваша братья.

Я вспомнил взятие Белогорской крепости; но не почел нужным его оспоривать и не отвечал ни слова.

— Что говорят обо мне в Оренбурге? — спросил Пугачев, помолчав немного.

— Да говорят, что с тобою сладить трудновато; нечего сказать: дал ты себя знать.

Лицо самозванца изобразило довольное самолюбие. «Да! — сказал он с веселым видом. — Я воюю хоть куда. Знают ли у вас в Оренбурге о сражении под Юзеевой? Сорок енаралов убито, четыре армии взято в полон. Как ты думаешь: прусский король мог ли бы со мною потягаться?»

Хвастливость разбойника показалась мне забавна.

— Сам как ты думаешь? — сказал я ему, — управился ли бы ты с Фридериком?

— С Федор Федоровичем? А как же нет? С вашими енаралами ведь я же управляюсь; а они его бивали. Доселе оружие мое было счастливо. Дай срок, то ли еще будет, как пойду на Москву.

— А ты полагаешь идти на Москву?

Самозванец несколько задумался и сказал вполголоса: «Бог весть. Улица моя тесна; воли мне мало. Ребята мои умничают. Они воры. Мне должно держать ухо востро; при первой неудаче они свою шею выкупят моею головою».

— То-то! — сказал я Пугачеву. — Не лучше ли тебе отстать от них самому, заблаговременно, да прибегнуть к милосердию государыни?

Пугачев горько усмехнулся. «Нет, — отвечал он, — поздно мне каяться. Для меня не будет помилования. Буду продолжать, как начал. Как знать? Авось и удастся! Гришка Отрепьев ведь поцарствовал же над Москвою».

— А знаешь ты, чем он кончил? Его выбросили из окна, зарезали, сожгли, зарядили его пеплом пушку и выпалили!

— Слушай, — сказал Пугачев с каким-то диким вдохновением. — Расскажу тебе сказку, которую в ребячестве мне рассказывала старая калмычка. Однажды орел спрашивал у ворона: скажи, ворон-птица, отчего живешь ты на белом свете триста лет, а я всего-на-все только тридцать три года? — Оттого, батюшка, отвечал ему ворон, что ты пьешь живую кровь, а я питаюсь мертвечиной. Орел подумал: давай попробуем и мы питаться тем же. Хорошо. Полетели орел да ворон. Вот завидели палую лошадь, спустились и сели. Ворон стал клевать да похваливать. Орел клюнул раз, клюнул другой, махнул крылом и сказал ворону: нет, брат ворон, чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что бог даст! — Какова калмыцкая сказка?

— Затейлива, — отвечал я ему. — Но жить убийством и разбоем значит, по мне, клевать мертвечину.

Пугачев посмотрел на меня с удивлением и ничего не отвечал. Оба мы замолчали, погрузясь каждый в свои размышления. Татарин затянул унылую песню; Савельич, дремля, качался на облучке. Кибитка летела по гладкому зимнему пути… Вдруг увидел я деревушку на крутом берегу Яика, с частоколом и с колокольней, — и через четверть часа въехали мы в Белогорскую крепость.

Источник