Русские народные сказки в обработке афанасьева читать

Ê 195-ëåòèþ ñî äíÿ ðîæäåíèÿ Àëåêñàíäðà Íèêîëàåâè÷à Àôàíàñüåâà (1826-1871), ñîáèðàòåëÿ è èññëåäîâàòåëÿ ðóññêîãî ôîëüêëîðà, èñòîðèêà ðóññêîé ëèòåðàòóðû.

«×òî çà ïðåëåñòü ýòè ñêàçêè! Êàæäàÿ åñòü ïîýìà!» — ïèñàë Àëåêñàíäð Ñåðãååâè÷ Ïóøêèí.
È ÷åãî òîëüêî íå áûâàåò â ñêàçêàõ! Ðóññêèé íàðîä ïðèäóìûâàë òàêèå öàðñòâà-ãîñóäàðñòâà, â êîòîðûõ òåêëè ìîëî÷íûå ðåêè ñ êèñåëüíûìè áåðåãàìè, âîëøåáíûå ïå÷è ñàìè ïåêëè õëåáà è ïèðîãè, à ñëàäîñòè ðîñëè ïðÿìî íà äåðåâüÿõ. Òîëüêî â ñêàçêàõ êóðû íåñëè çîëîòûå ÿéöà, à äåâèöû áûëè òàê õîðîøè, ÷òî íè â ñêàçêå ñêàçàòü, íè ïåðîì îïèñàòü. !

Ñêàçêà ó÷èò, ÷òî ïî æèçíè íóæíî áûòü äîáðûì, ÷åñòíûì, ùåäðûì ÷åëîâåêîì.

Íàðîäíûå ðóññêèå ñêàçêè, ñîáðàííûå À.Í. Àôàíàñüåâûì, — ìóäðûå è ïîó÷èòåëüíûå, ñìåøíûå è ãðóñòíûå, íàèâíûå è ëóêàâûå, íî âñåãäà ÷àðóþùèå, óâëåêàþùèå â ñâîé âîëøåáíûé ìèð.
 ýòîì ñêàçî÷íîì ìèðå ëÿãóøêà ìîæåò áûòü öàðåâíîé, à ëèñà — èñïîâåäíèöåé, ãäå æèâóò-ïîæèâàþò Êðîøå÷êà-Õàâðîøå÷êà, Âàñèëèñà Ïðåêðàñíàÿ è Êîùåé Áåññìåðòíûé, ãäå èãðàþò ãóñëè-ñàìîãóäû, à çîëîòàÿ ðûáêà èñïîëíÿåò ëþáûå çàâåòíûå æåëàíèÿ.

À ãëàâíûé íàø ñîáèðàòåëü îòå÷åñòâåííûõ ñêàçîê — Àëåêñàíäð Íèêîëàåâè÷ Àôàíàñüåâ, öåíèòåëü ðóññêîãî ôîëüêëîðà, èññëåäîâàòåëü äóõîâíîé êóëüòóðû ñëàâÿíñêèõ íàðîäîâ, èñòîðèê è ëèòåðàòóðîâåä, çà ñâîþ êîðîòêóþ æèçíü óñïåë ñêàçàòü ìèðó âñ¸, ÷òî õîòåë, è áëàãîäàðÿ åìó, ìû ïîçíàêîìèëèñü ñ áîãàòûì ñêàçî÷íûì íàñëåäèåì ðóññêîãî íàðîäà.

«Â íåêîòîðîì öàðñòâå, â íåêîòîðîì ãîñóäàðñòâå… Æèëè-áûëè…» Ýòî âñå ïðèñêàçêè, çà÷èíû ê ñêàçêàì ìû ÷èòàëè è íå çàäóìûâàëèñü, îòêóäà æå âçÿëèñü âñå ýòè ñêàçêè, êòî èõ ïðèäóìàë, êòî ââåë â æèçíü, ïóñòèë ñòðàíñòâîâàòü ïî ñâåòó. Ëåøèå, âîäÿíûå, âåäüìû, ìà÷åõè, Èâàíû-äóðàêè èëè öàðåâè÷è, Âàñèëèñû Ïðåìóäðûå èëè Ïðåêðàñíûå, Ìàðüè Ìîðåâíû, êîðîëåâíû, öàðè, ðûöàðè, áðàâûå áîãàòûðè, Çìåè-Ãîðûíû÷è, Áàáû-ßãè è ðàçíîå-ðàçíîå çâåðü¸.

Íàðîäíûå ïîáàñåíêè ñîáèðàëèñü è èçäàâàëèñü è ïðè Ïóøêèíå, è äî íåãî. Íî ýòî áûëè ëþáèòåëüñêèå óïðàæíåíèÿ ñ÷àñòëèâöåâ ïðàçäíûõ, çàáàâû è äîñóãè ïðåñûùåííûõ ëèòåðàòîðîâ. Àôàíàñüåâ ñòàë ïåðâûì ñåðüåçíûì èññëåäîâàòåëåì, èçäàâøèì ðóññêèé ôîëüêëîð íå òîëüêî ïî-íàñòîÿùåìó íàó÷íî, íî è íàèáîëåå ïîëíî.

×òî æå êàñàåòñÿ ãëàâíîãî íàñëåäñòâà, êëàäà, äîáûòîãî èç êîëîäöà âðåìåíè, òî ýòèì áîãàòñòâîì, äàæå íå ñîçíàâàÿ òîãî, âëàäååì ìû âñå, ïîòîìó ÷òî «ñêàçêè Àôàíàñüåâà» âïëåëèñü â ñîçíàíèå Ðîññèè íå ìåíüøå, ÷åì ñòèõè Ïóøêèíà!

Íè îäíà äåòñêàÿ æèçíü íå îáõîäèòñÿ áåç ñêàçîê. È ñêàçêè Àôàíàñüåâà áûëè ñàìûå ðàçíûå: îò ñòðàøíûõ, ïðî âåäüì, óïûðåé è ìåðòâåöîâ, äî ñàìûõ äåòñêèõ — ïðî Êîëîáêà, Òåðåì-òåðåìîê, Çàþøêèíó èçáóøêó èëè Æàð-ïòèöó.

Íî êàê íàðîäíûå ñêàçêè ïîïàëè â íàøè ëþáèìûå êíèæêè, êîòîðûå ìû ÷èòàåì è ïî÷èòàåì ñ äåòñòâà, ðåäêî êòî çàäóìûâàëñÿ. Ïîëó÷àåòñÿ, ÷òî Àëåêñàíäð Àôàíàñüåâ — íàø äîáðûé çíàêîìåö ñ ìëàäåí÷åñòâà, ìû ñ êîëûáåëè çíàåì åãî.

Âåäü âñå ðóññêèå ñêàçêè, êîòîðûå íàì ÷èòàëè ðîäèòåëè, äåäóøêè è áàáóøêè è êîòîðûå ìû ïðî÷ëè ñàìè, âñå îíè èçäàíû Àëåêñàíäðîì Íèêîëàåâè÷åì. Ïî÷òè âñå ñáîðíèêè ôîëüêëîðà, âûøåäøèå â Ðîññèè çà ïîñëåäíèå ïîëòîðà ñòîëåòèÿ, îñíîâûâàþòñÿ íà «Íàðîäíûõ ðóññêèõ ñêàçêàõ À.Í. Àôàíàñüåâà».

Ñþæåòû íåêîòîðûõ ñêàçîê èç íàðîäà ïîçæå áûëè ïåðåîñìûñëåíû, ïåðåðàáîòàíû è îáðåëè àâòîðñòâî ñ èìåíåì, êàê íàïðèìåð, ñêàçêà î Çîëîòîé ðûáêå èëè Âåðëèîêå.
Çà êàæäîé ñêàçêîé, äàæå åñëè îíà âåñüìà ïðîñòðàííî ïîäïèñàíà êàê «íàðîäíàÿ», åñòü áîëåå êîíêðåòíîå ëèöî.
Àëåêñàíäð Íèêîëàåâè÷ Àôàíàñüå⠖ âîò òà êëþ÷åâàÿ ôèãóðà â ìèðå ñêàçîê – ñêàçî÷íèê, õîòÿ è íå ïèñàòåëü.

Íî â ÷åì æå òîãäà åãî çàñëóãà? À â òîì, ÷òî îí ýòè ñêàçêè ñîáðàë èç ðàçðîçíåííûõ èñòî÷íèêîâ, îòðåäàêòèðîâàë, êëàññèôèöèðîâàë è íàïå÷àòàë. ×åðåç åãî ðóêè ïðîøëî îãðîìíîå êîëè÷åñòâî ìàòåðèàëà, è îí ïðîäåëàë êîëîññàëüíóþ ðàáîòó.

 êíèãå «À ðàññêàçàòü òåáå ñêàçêó», ïîñâÿùåííîé Àôàíàñüåâó, Âëàäèìèð Èëüè÷ Ïîðóäîìèíñêèé, ðóññêèé ïèñàòåëü, àâòîð íàó÷íî-ïîïóëÿðíûõ è áèîãðàôè÷åñêèõ êíèã íàïèñàë:
«Øåñòüñîò ñêàçîê – íå ñî÷èíåííûõ íà ìàíåð íàðîäíûõ è íå ïåðåäåëàííûõ íà ëèòåðàòóðíûé ìàíåð, – øåñòüñîò ïîäëèííûõ íàðîäíûõ ñêàçîê ïðèíåñ íàì â ñâîèõ ñóíäóêàõ Àôàíàñüåâ».

Ñîêðîâèùà, îòêðûòûå Àôàíàñüåâûì, áåñöåííû. Ìèð äî ñèõ ïîð íå çíàåò äðóãîãî ñîáðàíèÿ èñòèííî íàðîäíûõ, êîëîðèòíûõ ñêàçîê, êîòîðîå ïî áîãàòñòâó ìîæíî ñðàâíèòü ñ òåì, ÷òî ñîáðàë è ñèñòåìàòèçèðîâàë ñêðîìíûé ðàáîòíèê àðõèâà.

Àëåêñàíäð Íèêîëàåâè÷ áûë áëàãîðîäíûì è ÷åñòíûì ÷åëîâåêîì. È æèçíü îí ïðîæèë áëàãîðîäíóþ, íî ñêðîìíóþ, ïîýòîìó ìû íå íàõîäèì íà åå ñòðàíèöàõ áîãàòûðñêèõ ïîäâèãîâ èëè ïûëêèõ ñòðàñòåé.

Ðîäèëñÿ Àôàíàñüåâ 23 èþëÿ 1826 ãîäà â óåçäíîì ãîðîäêå Áîãó÷àðå Âîðîíåæñêîé ãóáåðíèè â íåáîãàòîé ïðîâèíöèàëüíîé äâîðÿíñêîé ñåìüå, â êîòîðîé âûñîêî öåíèëîñü îáðàçîâàíèå.

Àëåêñàíäð Íèêîëàåâè÷ ïèñàë: «Îòåö ìîé, õîòÿ ñàì áûë âîñïèòàí íà ìåäíûå äåíüãè, íî óâàæàë îáðàçîâàíèå â äðóãèõ. Îòåö ëþáèë ÷òåíèå è ïîñòîÿííî âûïèñûâàë ëó÷øèå æóðíàëû. Îí ñïðàâåäëèâî ïî÷èòàëñÿ çà ñàìîãî óìíîãî ÷åëîâåêà â óåçäå».

Ñ ðàííèõ ëåò ó Àëåêñàíäðà ïîÿâèëñÿ èíòåðåñ ê ÷òåíèþ, áëàãî äîìàøíÿÿ îáñòàíîâêà áûëà äîâîëüíî áëàãîïðèÿòíà, à îò äåäóøêè, ÷ëåíà Áèáëåéñêîãî îáùåñòâà, ñîõðàíèëàñü äîâîëüíî áîëüøàÿ áèáëèîòåêà.

 11 ëåò îòåö îïðåäåëèë Àëåêñàíäðà Âîðîíåæñêóþ ãèìíàçèþ, êîòîðàÿ ñîäåðæàëà òèïè÷íûå ÷åðòû äîðåôîðìåííîé ñðåäíåé øêîëû: íàä ó÷åíèêàìè «âèñåë» ãèìíàçè÷åñêèé óñòàâ ñ ïðàâîì ñå÷ü ðîçãàìè äî 4 êëàññà è ñ ïîñòîÿííîé òåíäåíöèåé íà÷àëüñòâà ñå÷ü äî 5-ãî. Îäíàêî ðåçêîñòü óñòàâà ñìÿã÷àëàñü îòñóòñòâèåì ñòðîãîé ïîñëåäîâàòåëüíîñòè åãî èñïîëíåíèÿ. Ñåðüåçíûé è âïå÷àòëèòåëüíûé Àëåêñàíäð Àôàíàñüåâ âñåãäà áûë îäíèì èç ïåðâûõ ó÷åíèêîâ ãèìíàçèè, óäîâëåòâîðÿÿ ñâîþ ëþáîçíàòåëüíîñòü ÷òåíèåì êíèã íà êàíèêóëàõ.

Çàêîí÷èâ ñ îòëè÷íûìè óñïåõàìè ãèìíàçèþ, Àôàíàñüåâ ïîñòóïèë íà þðèäè÷åñêèé ôàêóëüòåò Ìîñêîâñêîãî óíèâåðñèòåòà, ãäå áûëè çàëîæåíû òå âçãëÿäû, êîòîðûå â äàëüíåéøåì îòðàçèëèñü íà âñåõ ñòîðîíàõ åãî äåÿòåëüíîñòè.

Àëåêñàíäð Àôàíàñüåâ ñëóøàë ëåêöèè, ìíîãî ÷èòàë, íà÷àë ñîáèðàòü ñâîþ áèáëèîòåêó, âåñòè äíåâíèê, â êîòîðûé çàíîñèë îïèñàíèå ãëàâíûõ ñîáûòèé æèçíè òîãäàøíåãî îáùåñòâà.
Îñîáóþ ðîëü â ñòàíîâëåíèè âçãëÿäîâ Àôàíàñüåâà ñûãðàë Ê.Ä. Êàâåëèí, ïîä âîçäåéñòâèåì êîòîðîãî Àëåêñàíäð ñòàíîâèòñÿ ñòîðîííèêîì èñòîðèêî-þðèäè÷åñêîé øêîëû è ïèøåò ðÿä ñòàòåé.
Îäíàêî, â êîíöå îáó÷åíèÿ Àôàíàñüåâ ïîä âëèÿíèåì ëåêöèé Ô.È. Áóñëàåâà ïåðåõîäèò ê èçó÷åíèþ ôîëüêëîðà.

Îêîí÷èâ óíèâåðñèòåò â 1848 ãîäó, îí ïðåïîäàåò ñëîâåñíîñòü è ðóññêóþ èñòîðèþ, à ãîä ñïóñòÿ ïîñòóïàåò íà ñëóæáó â àðõèâ.
Ìíîãîëåòíÿÿ ðàáîòà â Ìîñêîâñêîì Ãëàâíîì Àðõèâå Ìèíèñòåðñòâà Èíîñòðàííûõ Äåë íà ïîñòó ïðàâèòåëÿ äåë Êîìèññèè ïå÷àòàíèÿ ãîñóäàðñòâåííûõ ãðàìîò è äîãîâîðîâ îïðåäåëèëà îñíîâíîå íàïðàâëåíèå äåÿòåëüíîñòè Àôàíàñüåâà: ïîèñê, èññëåäîâàíèå è ïóáëèêàöèÿ íàèáîëåå èíòåðåñíûõ èñòîðè÷åñêèõ, ôîëüêëîðíûõ è ëèòåðàòóðíûõ ìàòåðèàëîâ.

 öåëîì æå ïåðèîä ñëóæáû â àðõèâå áûë ñàìûì ïëîäîòâîðíûì è ñ÷àñòëèâûì äëÿ Àôàíàñüåâà, òàê êàê îí èìåë íå òîëüêî îáåñïå÷èâàþùåå åãî ìàòåðèàëüíî ìåñòî, íî è âîçìîæíîñòü çàíèìàòüñÿ íàó÷íîé ðàáîòîé, æóðíàëèñòñêîé äåÿòåëüíîñòüþ, ñîáèðàíèåì áèáëèîòåêè, à òàêæå âîçìîæíîñòü îáùàòüñÿ ñ ó÷åíûìè, çàíèìàþùèìèñÿ ðóññêîé èñòîðèåé.

Ìàòåðèàëû àðõèâà ñòàëè îñíîâîé äëÿ ìíîãèõ ñòàòåé Àôàíàñüåâà. Åãî ëèòåðàòóðíàÿ ïðîèçâîäèòåëüíîñòü âûðàçèëàñü â îãðîìíîì ÷èñëå (äî 70) êðèòè÷åñêèõ ñòàòåé þðèäè÷åñêîãî, èñòîðè÷åñêîãî è èñòîðèêî-ëèòåðàòóðíîãî ñîäåðæàíèÿ.
 1850-60-å ãîäû Àëåêñàíäð Íèêîëàåâè÷ áûë àêòèâíûì ñîòðóäíèêîì æóðíàëîâ, è ñîõðàíèëîñü äîâîëüíî ìíîãî ïèñåì ê íåìó ðåäàêòîðîâ æóðíàëîâ.
Îíè, êàê âèäíî, î÷åíü äîðîæèëè åãî ñòàòüÿìè è ðåöåíçèÿìè, âñåãäà äåëüíûìè, ñåðüåçíûìè è âìåñòå ñ òåì æèâî è ëèòåðàòóðíî íàïèñàííûìè.

Íàó÷íûå èçûñêàíèÿ Àôàíàñüåâà âñå áîëüøå óõîäÿò â ñòîðîíó èçó÷åíèÿ âîïðîñîâ íàðîäíîãî ïîýòè÷åñêîãî òâîð÷åñòâà è ìèôîëîãèè.

Íå ïîñëåäíþþ ðîëü â æèçíè Àôàíàñüåâà ñûãðàëî åãî îêðóæåíèå. Ýòî ñåìüÿ âåëèêîãî ðóññêîãî àêòåðà Ìèõàèëà Ñåìåíîâè÷à Ùåïêèíà. À ÷åðåç íèõ Àôàíàñüåâ ïîçíàêîìèëñÿ è ñ äðóãèìè èçâåñòíûìè ëþäüìè, òàêèìè êàê Í.Â. Ãîãîëü, Ñ.Ò. Àêñàêîâ, Ò.Ã. Øåâ÷åíêî, È.Ñ. Òóðãåíåâ, Ò.Í. Ãðàíîâñêèé.

Ïåðâîé ðàáîòîé Àôàíàñüåâà â îáëàñòè ñëîâåñíîñòè áûëà ñòàòüÿ «Äîïîëíåíèÿ è ïðèáàâëåíèÿ ê ñîáðàíèþ «Ðóññêèõ íàðîäíûõ ïîñëîâèö è ïðèò÷åé», èçäàííîìó È. Ñíåãèðåâûì (1850).  èññëåäóåìûõ ïîñëîâèöàõ è ïîãîâîðêàõ Àôàíàñüåâ, ïðåæäå âñåãî, èçó÷àë ñëåäû ïîñòðîåíèÿ ðîäîâîãî áûòà ñëàâÿí.

Ñëåäóþùèå ñòàòüè âûõîäèëè îäíà çà äðóãîé â 1851-1855 ãîäàõ â ðàçëè÷íûõ ïîïóëÿðíûõ è ñïåöèàëüíûõ èçäàíèÿõ: «Îá àðõåîëîãè÷åñêîì çíà÷åíèè «Äîìîñòðîÿ», «Äåäóøêà äîìîâîé», «Âåäóí è âåäüìà», «Ðåëèãèîçíî-ÿçû÷åñêîå çíà÷åíèå èçáû ñëàâÿíèíà», «Êîëäîâñòâî íà Ðóñè â ñòàðèíó» è äð. Òàê ñîâåðøåííî ÷åòêî è îïðåäåëåííî Àôàíàñüåâ îáîçíà÷èë êðóã ñâîèõ íàó÷íûõ èíòåðåñî⠖ ôîëüêëîðèñòèêà è ýòíîãðàôèÿ, «àðõåîëîãèÿ ðóññêîãî áûòà».

Æèâàÿ íàòóðà Àôàíàñüåâà è åãî îáùåñòâåííûé èíòåðåñ ïðîÿâëÿëèñü íà ïðîòÿæåíèè âñåé æèçíè, åãî èññëåäîâàíèÿ íå îò÷óæäàëè åãî îò ñîâðåìåííîé æèçíè — îí ãîðÿ÷î îòêëèêàëñÿ íà âñå ãëàâíûå âîïðîñû. Îäíàêî Àôàíàñüåâà íåëüçÿ îäíîçíà÷íî ïðè÷èñëèòü ê òîìó èëè èíîìó ñîîáùåñòâó, åìó êàê èññëåäîâàòåëþ è èçäàòåëþ ñëàâÿíñêîãî ôîëüêëîðà áûëè áëèçêè èäåè ñëàâÿíîôèëîâ.

Êðóã åãî áëèçêèõ çíàêîìûõ áûë íåâåëèê: Àôàíàñüåâ ñõîäèëñÿ ñ ëþäüìè íå î÷åíü ëåãêî.  öåëîì, ìîæíî ñêàçàòü, ÷òî êðóã åãî îáùåíèÿ ñîñòàâëÿëè ìîñêîâñêèå áèáëèîôèëû, ñîáèðàòåëè, èçäàòåëè, ëèòåðàòîðû, ïèñàòåëè, ïóáëèöèñòû, ó÷åíûå, ïåðåâîä÷èêè, àðõèâèñòû, ïðîôåññîðà Ìîñêîâñêîãî óíèâåðñèòåòà.

 êîíöå 1850-õ Àôàíàñüåâ ñ Íèêîëàåì Ùåïêèíûì, ñûíîì ïðîñëàâëåííîãî àêòåðà Ìèõàèëà Ùåïêèíà, íà÷èíàåò èçäàâàòü îäèí èç ïåðâûõ â Ðîññèè êíèãîâåä÷åñêèõ æóðíàëîâ «Áèáëèîãðàôè÷åñêèå çàïèñêè». Îôèöèàëüíûì ðåäàêòîðîì-èçäàòåëåì ÷èñëèëñÿ Ùåïêèí, õîòÿ íà äåëå äóøîé æóðíàëà áûë Àôàíàñüåâ.

 1855 ãîäó Àëåêñàíäð Íèêîëàåâè÷ ïðèñòóïèë ê ïðåäïðèÿòèþ, êîòîðîå ñòàëî äåëîì âñåé åãî æèçíè, — ê èçäàíèþ ðóññêèõ íàðîäíûõ ñêàçîê. Ýòî áûë ïåðâûé îïûò íàó÷íîãî èçäàíèÿ ñêàçîê ñ êîììåíòàðèÿìè.
Ðàáîòà ïî ñáîðó, îòáîðó è ïðîñåèâàíèþ ôîëüêëîðíîãî ìàòåðèàëà âåëàñü äîëãîå âðåìÿ. Îíè âûõîäèëè ïîñòåïåííî, âîñåìüþ âûïóñêàìè, è ñðàçó æå ñíèñêàëè îäîáðåíèå ÷èòàòåëåé.

Èçâåñòíûé ó÷åíûé-ÿçûêîâåä Ñðåçíåâñêèé ïèñàë Àôàíàñüåâó: «Êòî èç ðóññêèõ ëþáèòåëåé ñâîåé íàðîäíîé ïîýçèè íå ñêàæåò Âàì ãðîìêî èëè ïðî ñåáÿ äóøåâíîãî ñïàñèáî çà íà÷àëî Âàøåãî ïðåêðàñíîãî òðóäà î ðóññêèõ ñêàçêàõ?  ýòî øèðîêîå ìîðå ïóñòèëèñü Âû â äîáðûé ÷àñ è â äîáðîé ëàäüå, çàïàñøèñü, êàê äëÿ Öàðüãðàäà, è ñíàñòÿìè, è áðàøíîì, è, âåðíî, âûâåçåòå èç-çà íåãî íå îäíó äîðîãóþ áàãðÿíèöó. Äàé Áîã Âàì âñåãî õîðîøåãî íà âñåì Âàøåì ïóòè».

Àëåêñàíäð Íèêîëàåâè÷ æèë, ðàáîòàë è íå åçäèë ïî äàë¸êèì äåðåâíÿì, çàïèñûâàÿ ñáèâ÷èâûå ðàññêàçû ðóññêèõ áàáóøåê. Îí ñîçäàë óíèêàëüíîå ñîáðàíèå îòå÷åñòâåííîãî ôîëüêëîðà óñèëèåì çäðàâîé ìûñëè, âûíåñ íà ñâåò òî, ÷òî ïðåáûâàëî â íåáðåæåíèè.

Çíà÷èòåëüíàÿ ÷àñòü ñêàçî÷íûõ òåêñòîâ áûëà ïî÷åðïíóòà â àðõèâàõ; ñâîè çàïèñè, ñäåëàííûå â ïðîöåññå ðàáîòû íàä ñëîâàð¸ì, ïðåäîñòàâèë Âëàäèìèð Èâàíîâè÷ Äàëü; ïðèãîäèëèñü ìàòåðèàëû äðóãèõ ñîáèðàòåëåé è îòäåëüíûå íåìíîãî÷èñëåííûå íàáëþäåíèÿ ñàìîãî Àôàíàñüåâà. Âåñü îãðîìíûé ìàòåðèàë íóæíî áûëî îñìûñëèòü, îáðàáîòàòü, êëàññèôèöèðîâàòü, ñòðóêòóðèðîâàòü — ïðèâåñòè â ïîðÿäîê. È ýòà ðàáîòà áûëà ñäåëàíà.

Ïåðâîå èçäàíèå «Íàðîäíûõ ðóññêèõ ñêàçîê» âûõîäèëî îòäåëüíûìè âûïóñêàìè ñ 1855 ïî 1863 ãîä, îíè íàïîëíÿëèñü åù¸ ïðîèçâîëüíî, ïðîñòî ïî ìåðå ïîñòóïëåíèÿ òåêñòîâ, 600 ñêàçîê óìåñòèëèñü â 8 âûïóñêî⠖ ýòî áûëî ñàìîå ïîëíîå èçäàíèå ñêàçîê íå òîëüêî â Ðîññèè, íî è çà åå ïðåäåëàìè.

Íàïðèìåð, áðàòüÿ Ãðèìì, âûïóñòèâøèå ñáîðíèê «Íåìåöêèõ ñêàçîê» íåñêîëüêî ðàíüøå, ïîìåñòèëè â íåãî ñêàçîê ïî÷òè âòðîå ìåíüøå. Ïåðâûé ñáîðíèê õàðàêòåðèçîâàëñÿ òåì, ÷òî â íåì íå áûëî äåëåíèÿ ñêàçîê ïî êàêèì-ëèáî ïðèçíàêàì.

Ïðè ïîäãîòîâêå âòîðîãî èçäàíèÿ «Íàðîäíûõ ðóññêèõ ñêàçîê» Àôàíàñüåâ ïðîäóìàë è îñóùåñòâèë äåëåíèå «ñêàçî÷íîãî» ìàòåðèëà ïî ðàçäåëàì è ïðåäñòàâëÿëî ñîáîé óæå ñòðîéíóþ ñèñòåìó ñ íàó÷íûì êîììåíòàðèåì àâòîðà.

Âîò íåáîëüøàÿ âûäåðæêà èç ïðåäèñëîâèÿ À.Í.Àôàíàñüåâà êî âòîðîìó èçäàíèþ: «Íàðîäíûå ðóññêèå ñêàçêè ðàñêðûâàþò ïðåä íàìè îáøèðíûé ìèð. Ïîâåðüÿ è ïðåäàíèÿ, âñòðå÷àåìûå â íèõ, ãîâîðÿò î ñòàðèííîì äîèñòîðè÷åñêîì áûòå ñëàâÿíñêèõ ïëåìåí; îëèöåòâîðåííàÿ ñòèõèÿ, âåùèå ïòèöû è çâåðè, ÷àðû è îáðÿäû, òàèíñòâåííûå çàãàäêè, ñíû è ïðèìåòû — âñå ïîñëóæèëî ìîòèâàìè, èç êîòîðûõ ðàçâèëñÿ ñêàçî÷íûé ýïîñ, ñòîëüêî ïëåíèòåëüíûé ñâîåþ ìëàäåí÷åñêîþ íàèâíîñòüþ, òåïëîþ ëþáîâüþ ê ïðèðîäå è îáàÿòåëüíîþ ñèëîþ ÷óäåñíîãî».

Àôàíàñüåâûì áûëè âûäåëåíû ñêàçêè î æèâîòíûõ, ìèôîëîãè÷åñêèå ñþæåòû, áûëèííûå è èñòîðè÷åñêèå ñþæåòû, ðàññêàçû î êîëäóíàõ è ìåðòâåöàõ, ñêàçêè ñ áûòîâîé è þìîðèñòè÷åñêîé îêðàñêîé.

×òî ÿâëÿåòñÿ âàæíûì – ýòî áûëî ïåðâîå èçäàíèå, â êîòîðîì ñêàçêè áûëè ñèñòåìàòèçèðîâàíû è ïðèíöèï ýòî áûë âûðàáîòàí À.Í. Àôàíàñüåâûì.
Çà ýòè ñêàçêè Àêàäåìèÿ íàóê ïðèñóäèëà Àôàíàñüåâó Äåìèäîâñêóþ ïðåìèþ, à Ãåîãðàôè÷åñêîå îáùåñòâî — çîëîòóþ ìåäàëü.

Ëåòîì 1860 ãîäà èñïîëíèëàñü äàâíèøíÿÿ ìå÷òà Àëåêñàíäðà Íèêîëàåâè÷à: îí ïîáûâàë çà ãðàíèöåé. Ýòî åäâà ëè íå ñàìîå ÿðêîå ñîáûòèå â åãî æèçíè. Òðè ñ íåáîëüøèì ìåñÿöà ãåðîé íàø ïðîáûë â Ãåðìàíèè, Øâåéöàðèè, Èòàëèè è Àíãëèè, ïîñåòèë Ëîíäîí, Ïèçó, Íåàïîëü è Ôëîðåíöèþ.

 Åâðîïå îí ïåðåäàë ðóêîïèñè äëÿ ïóáëèêàöèè â èçäàíèÿõ Âîëüíîé ðóññêîé òèïîãðàôèè ðÿä ìàòåðèàëîâ, êîòîðûå èç-çà öåíçóðû íå ìîã íàïå÷àòàòü â Ðîññèè. Ìíîãèå èç íèõ îòíîñèëèñü ê áèîãðàôèè Ïóøêèíà: áîëüøàÿ ïîäáîðêà äîêóìåíòîâ î äóýëè è ñìåðòè Ïóøêèíà, ïðèìå÷àíèÿ ê «Èñòîðèè ïóãà÷åâñêîãî áóíòà» è äðóãèå.
 Ïðèâåçåííûå Àôàíàñüåâûì äîêóìåíòû áûëè íàïå÷àòàíû â øåñòîé êíèãå àëüìàíàõà «Ïîëÿðíàÿ çâåçäà».

«Òàì ÷óäåñà, òàì ëåøèé áðîäèò»

Íèêîëàåâè÷ Àôàíàñüåâ èçâåñòåí åù¸ è êàê èçäàòåëü «Íàðîäíûõ ðóññêèõ ëåãåíä», «Ðóññêèõ çàâåòíûõ ñêàçîê».
Ñêàçêà äëÿ Àôàíàñüåâà – áåñöåííûé ïàìÿòíèê íàðîäíîãî òâîð÷åñòâà, êîòîðûé îí ñòðåìèòñÿ â íåïðèêîñíîâåííîñòè ñáåðå÷ü äëÿ ïîòîìêîâ. Âñåãäà, äî êîíöà æèçíè Àëåêñàíäð Íèêîëàåâè÷ çàíèìàëñÿ âîçðîæäåíèåì ôîëüêëîðà. òàê êàê ñ÷èòàë, ÷òî òàì îòðàçèëèñü âñå ïåðåæèâàíèÿ, ÷àÿíèÿ è ìå÷òû íàðîäà, íàøà èñòîðè÷åñêàÿ ïàìÿòü, âîïëîùåííàÿ â êîíêðåòíûõ îáðàçàõ è ñþæåòàõ.

Ýòî è õîæäåíèå Õðèñòà è àïîñòîëîâ â íàðîä ñ öåëüþ èñïûòàòü ÷åëîâå÷åñêóþ íðàâñòâåííîñòü, è âàðèàöèè âåòõîçàâåòíûõ ëåãåíä î Ñîëîìîíå è Íîå, è øóòëèâûå ðàññêàçû î áåñàõ è ÷åðòÿõ, ïðèíèìàþùèõ ÷åëîâå÷åñêèé îáëèê è ïûòàþùèõñÿ óâëå÷ü ëþäåé âñÿ÷åñêèìè ñîáëàçíàìè, à òàêæå áûòîâûå ëåãåíäû, îáíàðóæèâàþùèå ÷óäåñà â ïîâñåäíåâíîé íàðîäíîé æèçíè.

Ñîñòàâëåíèå Àôàíàñüåâûì ñáîðíèêà «Ðóññêèå çàâåòíûå ñêàçêè» áûëî ñìåëûì äåëîì.

«Çäåñü ìíîãî þìîðó, è ôàíòàçèè äàí ïîëíûé ïðîñòîð» — ïèñàë îí. ×àñòü ñêàçîê áûëà ïîëó÷åíà îò Â.È. Äàëÿ, êîòîðûé, ïåðåäàâàÿ èõ Àôàíàñüåâó, ñîæàëåë, ÷òî èõ ïå÷àòàòü íåëüçÿ.
«À æàëü,— ïðîäîëæàë Äàëü, — îíè î÷åíü çàáàâíû».

Àôàíàñüåâ áûë èçâåñòåí òåì, ÷òî íå âìåøèâàëñÿ â ïîâåñòâîâàíèå ñêàçîê è ïå÷àòàë èõ â òîì âèäå, êàê îíè è áûëè çàïèñàíû. Ìíîãèå æå ñêàçêè îòëè÷àëèñü òåì, ÷òî èõ ñþæåò áûë ïðèïðàâëåí îñòðîé ñîöèàëüíîé ñàòèðîé. Èìåííî çà ýòî îíè íåùàäíî èçûìàëèñü öåíçóðîé.

Íàïðèìåð, ñáîðíèê «Íàðîäíûå ðóññêèå ëåãåíäû» áûë çàïðåù¸í îáåð-ïðîêóðîðîì Ñèíîäà è âûøåë â ñâåò òîëüêî ïîñëå ñìåðòè ñîñòàâèòåëÿ, â 1895 ãîäó â Áåðëèíå, à â Ðîññèè — â 1914 ãîäó.
Äàæå ê ïîñëåäíåé ðàáîòå «Ïîýòè÷åñêèå âîççðåíèÿ ñëàâÿí íà ïðèðîäó» ó öåíçóðû áûëè âñÿ÷åñêèå ïðåòåíçèè.

 ñáîðíèê «Çàâåòíûå ñêàçêè» âîøëè ýðîòè÷åñêèå ñêàçêè, ðóêîïèñü À. Í. Àôàíàñüåâ òàéíî ïåðåïðàâèë â Åâðîïó, è ñáîðíèê áûë âïåðâûå èçäàí â Æåíåâå. Ñåé÷àñ ðóêîïèñè õðàíÿòñÿ â Èíñòèòóòå ðóññêîé ëèòåðàòóðû ÐÀÍ.

Ôóíäàìåíòàëüíûì èññëåäîâàíèåì Àëåêñàíäðà Àôàíàñüåâà â îáëàñòè äóõîâíîé êóëüòóðû ñëàâÿí ñòàëà òðåõòîìíàÿ ìîíîãðàôèÿ «Ïîýòè÷åñêèå âîççðåíèÿ ñëàâÿí íà ïðèðîäó.

Îïûò ñðàâíèòåëüíîãî èçó÷åíèÿ ñëàâÿíñêèõ ïðåäàíèé è âåðîâàíèé, â ñâÿçè ñ ìèôè÷åñêèìè ñêàçàíèÿìè äðóãèõ ðîäñòâåííûõ íàðîäîâ», ñîçäàííàÿ èì ñ öåëüþ ðåêîíñòðóèðîâàòü óòðà÷åííûå âåðîâàíèÿ è îáû÷àÿ äðåâíèõ ñëàâÿí.

Ïîäîáíîãî òðóäà äî Àôàíàñüåâà íå çíàëà íå òîëüêî ðóññêàÿ, íî è çàðóáåæíàÿ íàóêà. Àôàíàñüåâ ñêðîìíî íàçâàë ñâîå èññëåäîâàíèå îïûòîì, íî ýòîò îïûò äî ñèõ ïîð íèêåì íå ïðåâçîéäåí.
Ïî áîãàòñòâó ìàòåðèàëà è îðèãèíàëüíîñòè çàìûñëà ñ íèì íå ìîãóò ñîïåðíè÷àòü äàæå òàêèå ôóíäàìåíòàëüíûå è øèðîêî èçâåñòíûå â íàøåé ñòðàíå òðóäû, êàê «Çîëîòàÿ âåòâü» Äæ. Ôðýçåðà è «Ïåðâîáûòíàÿ êóëüòóðà» Ý. Òýéëîðà.

Ñ ïîëíûì îñíîâàíèåì ìîæåì ñêàçàòü, ÷òî «Ïîýòè÷åñêèå âîççðåíèÿ ñëàâÿí íà ïðèðîäó» ÿâëÿþòñÿ îäíîé èç êëàññè÷åñêèõ ðàáîò íå òîëüêî ðóññêîé ìèôîëîãè÷åñêîé øêîëû XIX âåêà, íî è ìèðîâîé íàóêè î ôîëüêëîðå âîîáùå.

 1862 ãîäó ïî äîíîñó ïðîâîêàòîðà À.Í. Àôàíàñüåâ áûë óâîëåí èç àðõèâà ñ ïîñëåäóþùèì çàïðåòîì âíîâü ïîñòóïèòü íà ãîñóäàðñòâåííóþ ñëóæáó. È, êàê ñëåäñòâèå, ìàòåðèàëüíûå ëèøåíèÿ, áîëåçíè, íåâîçìîæíîñòü çàíèìàòüñÿ ëþáèìûì äåëîì âî âñþ ìîùü, ðàñïðîäàæà íàêàïëèâàåìîé ãîäàìè áèáëèîòåêè.

Íåñìîòðÿ íà òî, ÷òî À.Í. Àôàíàñüåâ áûë âèäíûì ó÷åíûì, è åãî èìÿ áûëî èçâåñòíî íå òîëüêî â Ðîññèè, íî è çà åå ïðåäåëàìè, óìåð îí â áåçûñõîäíîé áåäíîñòè, çàáîëåâ ÷àõîòêîé.

Òóðãåíåâ íàïèñàë Ôåòó: «Íåäàâíî À.Í. Àôàíàñüåâ óìåð áóêâàëüíî îò ãîëîäà, à åãî ëèòåðàòóðíûå çàñëóãè áóäóò ïîìíèòüñÿ, êîãäà íàøè ñ Âàìè, ëþáåçíûé äðóã, äàâíî óæå ïîêðîþòñÿ ìðàêîì çàáâåíèÿ».

Ìàòü-èñòîðèÿ ïîêà åùå íå ðàññóäèëà, êòî äëÿ íåå áîëåå öåíåí — Ôåò, Òóðãåíåâ èëè Àôà­íàñüåâ. Íî åå âåëèêîé ìèëîñòüþ ìîæíî ïî÷åñòü óæå òî, ÷òî íà ìîñêîâñêîì Ïÿòíèöêîì êëàäáèùå ñîõðàíèëàñü ìîãèëà Àëåêñàíäðà Íèêîëàåâè÷à.

Çà ãîä äî åãî ñìåðòè, â 1870 ãîäó, âûøëà êíèãà «Ðóññêèõ äåòñêèõ ñêàçîê» – ñàìîå ïîïóëÿðíîå èçäàíèå â äîðåâîëþöèîííîé Ðîññèè, ñâîåãî ðîäà õðåñòîìàòèÿ äîìàøíåé ïåäàãîãèêè.
Ê ýòîìó èçäàíèþ Àôàíàñüåâ øåë äîëãèõ äâåíàäöàòü ëåò, èäåÿ ñîçäàíèÿ ñáîðíèêà ñêàçîê äëÿ äåòåé áûëà ïðåòâîðåíà â æèçíü òîëüêî ïîñëå òîãî, êàê îí «ñîáðàë èõ ïîáîëåå è òùàòåëüíî ñëè÷èë ñî ñêàçêàìè äðóãèõ íàðîäîâ».  ýòîì è áûë âåñü Àôàíàñüåâ.

«Ñêàçî÷íûé ëàðåö Àôàíàñüåâà»

Çíàêîìÿñü ñî ñêàçêàìè, èçäàííûìè Àôàíàñüåâûì, ìû ñ îñîáîé ðàäîñòüþ çàìå÷àåì â íèõ âñå, ÷òî ïðÿìî è òåñíî ñâÿçàíî ñ òâîð÷åñòâîì âåëèêèõ ðóññêèõ ïèñàòåëåé — Àêñàêîâà, Ïóøêèíà, Ãîãîëÿ, Åðøîâà.

 àôàíàñüåâñêîé ñêàçêå «Æàð-ïòèöà è Âàñèëèñà-öàðåâíà» ìû áåç òðóäà óçíàåì «Êîíüêà-Ãîðáóíêà» Ïåòðà Åðøîâà: çäåñü âñå çíàêîìî — è íàõîäêà ïåðà æàð-ïòèöû, è ìîòèâ ÷óäåñíîé ïîìîùè Êîíüêà, è îõîòà çà æàð-ïòèöåé, êîòîðóþ ïðèìàíèëè ðàññûïàííûì: çåðíîì, è ïîåçäêà çà öàðåâíîé íà êðàé ñâåòà, ãäå «êðàñíîå ñîëíûøêî èç ñèíÿ ìîðÿ âûõîäèò», è êóïàíüå â ìîëîêå, êîòîðîå ñäåëàëî ãåðîÿ êðàñàâöåì, à öàðÿ ïîãóáèëî.

Î òîì, ÷òî ñêàçêà Ñ. Ò. Àêñàêîâà «Àëåíüêèé öâåòî÷åê» âûøëà èç íàðîäíûõ ñêàçîê, âåñüìà áëèçêèõ ê òîìó âàðèàíòó, êîòîðûé Àôàíàñüåâ ïîìåñòèë â ñâîåì ñáîðíèêå ïîä íàçâàíèåì «Ïåðûøêî Ôèíèñòà ÿñíà ñîêîëà», íåâîçìîæíî óñîìíèòüñÿ,— ñîâïàäåíèÿ íà êàæäîì øàãó.

Àôàíàñüåâñêàÿ ñêàçêà «Ïî êîëåíà íîãè â çîëîòå, ïî ëîêîòü ðóêè â ñåðåáðå» áëèçêà ê ñêàçêå Ïóøêèíà — î öàðå Ñàëòàíå. Çäåñü — è ýïèçîä ñ òðåìÿ äåâèöàìè, êîòîðûõ ïîäñëóøàë öàðü, è ìîòèâ çàâèñòè ñòàðøèõ ñåñòåð, è òå æå èõ çëûå äåëà.

Íå òîëüêî âåëèêèå ñîâðåìåííèêè Àôàíàñüåâà, — è òàêèå, êàê Ëåâ Òîëñòîé, à ðàâíî è çàìå÷àòåëüíûå õóäîæíèêè, ïðèøåäøèå â ëèòåðàòóðó äåñÿòèëåòèÿ ñïóñòÿ, ñðåäè íèõ: Ìàìèí-Ñèáèðÿê, Ì. Ãîðüêèé, È. À. Áóíèí, Ñ. ß. Ìàðøàê,— äåðæàëè â ïàìÿòè îáðàçöû ñêàçîê èç ñáîðíèêà Àôàíàñüåâà.

Ðàáîòû Àôàíàñüåâà âëèëèñü â îáùèé ôîíä õóäîæåñòâåííîé êóëüòóðû Ðîññèè è îêàçàëè ñóùåñòâåííîå âëèÿíèå íà âîçðàñòàþùèé èíòåðåñ ê íàðîäíîìó ïðèêëàäíîìó òâîð÷åñòâó, ïèòàëè ñþæåòàìè è âäîõíîâëÿëè òîí÷àéøóþ ðîñïèñü ôåäîñêèíñêèõ, ïàëåõñêèõ ìàñòåðîâ ëàêîâîé ìèíèàòþðû, Èâàíà Áèëèáèíà, Çâîðûêèíà è ìíîãèõ äðóãèõ ðóññêèõ õóäîæíèêîâ.

«Æèâîå ñëîâî»

«Íàðîäíûå ðóññêèå ñêàçêè» À.Í. Àôàíàñüåâà íåîäíîêðàòíî ïåðåèçäàâàëèñü è äî ñèõ ïîð îñòàþòñÿ îäíèì èç ëó÷øèõ, ïîïóëÿðíûõ è ÷èòàåìûõ ñîáðàíèé ôîëüêëîðà.
Âûõîäèò, ÷òî æèâîå ñëîâî ÷åëîâå÷åñêîå ïðèøëî ê íàì ÷åðåç âåêà îò íàøèõ ïðåäêîâ, è äî ñèõ ïîð ñëóæèò íàì âåðîé è ïðàâäîé.

«Ñâîèì èçäàíèåì À. Í. Àôàíàñüåâ ñïàñ îò çàáâåíèÿ äëÿ áóäóùèõ ïîêîëåíèé öåííåéøèå ïðîèçâåäåíèÿ èñêóññòâà íàðîäà» — ñ÷èòàåò ó÷¸íûé-ôîëüêëîðèñò Âëàäèìèð Àíèêèí, — «Áåç íåãî ñîêðîâèùà ñêàçî÷íîãî ôîëüêëîðà ìîãëè çàòåðÿòüñÿ, ïîãèáíóòü. Ñêàçêè ñîõðàíèëè âñþ ãëóáèíó ñìûñëà, áîãàòñòâî âûìûñëà, ñâåæåñòü âûðàæåííîãî â íèõ íàðîäíîãî íðàâñòâåííîãî ÷óâñòâà, áëåñê ïîýòè÷åñêîãî ñòèëÿ».

Àëåêñàíäð Íèêîëàåâè÷ Àôàíàñüåâ ïðîæèë òàê ìàëî, âñåãî 45 ëåò è æèçíü åãî íå áûëà ëåãêîé è áåççàáîòíîé, íî åìó óäàëîñü ñîáðàòü áîãàòûé ìàòåðèàë è âîïëîòèòü åãî â çàêîí÷åííûå òðóäû. Îí ñëîâíî ÷óâñòâîâàë, ÷òî âðåìåíè è æèçíåííûõ ñèë åìó îòïóùåíî áóäåò ìàëî è ïîýòîìó ðàáîòàë íà èçíîñ è èñïîëüçîâàë âñþ ñâîþ ðàáîòîñïîñîáíîñòü è òàëàíò, ÷òîáû èññëåäîâàòü ðóññêóþ íàðîäíîñòü è ñòàðèíó. Ýòî è äîñòàâèëî Àëåêñàíäðó Íèêîëàåâè÷ó Àôàíàñüåâó íåïðåõîäÿùóþ ñëàâó â ïàìÿòè ïîêîëåíèé.

Ìàòåðèàëû îá Àëåêñàíäðå Àôàíàñüåâå

1 Â.Àíèêèí «Àëåêñàíäð Íèêîëàåâè÷ Àôàíàñüåâ è åãî ôîëüêëîðíûå ñáîðíèêè» http://narodnye-russkie-skazki…
2 Ïîðóäîìèíñêèé, Â. ×òîáû âçãëÿíóòü íà ìèð ñâåòëûìè î÷àìè https://sovietime.ru/nauka-i-r…
3 Ñòàòüÿ îá Àëåêñàíäðå Àôàíàñüåâå â ýíöèêëîïåäèè «Êðóãîñâåò» https://www.krugosvet.ru/enc/k…
4 Æóðàâëåâ À. Ô. ßçûê è ìèô. Ëèíãâèñòè÷åñêèé êîììåíòàðèé ê òðóäó À. Í. Àôàíàñüåâà «Ïîýòè÷åñêèå âîççðåíèÿ ñëàâÿí íà ïðèðîäó»
5 Àëåêñàíäð Àôàíàñüåâ â ïðîåêòå «Õðîíîñ» http://www.hrono.ru/biograf/bi…
6 Á. À. Óñïåíñêèé «»Çàâåòíûå ñêàçêè» À. Í. Àôàíàñüåâà»
7 Æèâîå ñëîâî ÷åëîâå÷åñêîå. À.Í.Àôàíàñüåâ http://vokrugknig.blogspot.com/2016/07/blog-post_23.html
8 Â íåêîòîðîì öàðñòâå (ñòðàíèöû èç æèçíè À. Í. Àôàíàñüåâà) http://journal-shkolniku.ru/afanasyev.html

Т.Д. Зинкевич-Евстигнеева

Разговор о русской народной сказке «Косоручка» 

и ее «сестрах-сказках»:

«Безручка»(сказка Андрея Платонова); 

«Безрукая девушка»(армянская сказка); «Безрукая девочка»(немецкая сказка)

Из сборника «Народные русские сказки А.Н. Афанасьева». Издательство «Речь», Санкт-Петербург-Москва, 2017., Художник Татьяна Маврина

Родовой счет; Победа над злом в Роду; Воспитание лада между сиблингами

Читает сказку и комментирует Татьяна Зинкевич-Евстигнеева

Дорогие друзья, здравствуйте! Приветствую всех любителей сказок. Всех тех, кто предпочитает читать сказки не только по писанному, но и по неписанному. Сегодня, мы  с вами будем говорить о сказке, с очень интересным, наверное, самым драматическим сюжетом, сказке «Безручка». Хотя, если взять русский народный вариант, записанный А.Н.Афанасьевым, то эта сказка будет называться чуточку иначе – «Косоручка». Но в традиции других народов, мы находим сказки с названием «Безрукая девушка», «Безрукая девочка», ну и в русском фольклоре, есть авторский вариант этой сказки, вариант Андрея Платонова, который называется «Безручка».

Друзья мои, эту сказку предложила разобрать Мария Ленская, потому что она столкнулась с очень интересной куклой, обрядовой куклой, ее еще называют Орловская кукла, также, есть такое наименование: Орловская Мадонна. Это удивительная по своей структуре кукла, она не имеет рук, она имеет обычный каркас, как обычная обрядовая кукла, и удивительно то, что плащ привязывает ребенка к груди этой куколки. Что не характерно для обрядовых кукол, так это то, что у Орловской куклы, особенно подчеркнуты ножки. И даже встречаются такие указания, что именно у этой куклы, у Безручки, нужно особенным образом подчеркивать ножки, лапоточки. И даже говорят, что делали разную сменную обувь для этой куколки, чтобы она была в разных лапоточках, в разных сапожках.

Сама по себе идея безрукой куклы, тем более, обрядовой куклы, конечно же, несет серьезную загадку, и мы с вами попробуем, хотя бы чуть-чуть пролить свет на эту таинственную историю, благодаря нашему разговору.

Безусловно, мы не заканчиваем нынешним эфиром обсуждение этого сюжета, потому что он важен, мы только начинаем его.

Я обращаю ваше внимание, что Эльмира Эдельвейс — Эльмира Михибулина, в нашей группе «О чем говорят сказки», выложила свою интерпретацию сказки «Безручка. Сказка «Безручка», это вариант русской народной сказки, в обработке Андрея Платонова. Он существенно дополнен, и об этом, мы тоже с вами сегодня поговорим.

Я же, друзья мои, несмотря на то, что в предварительных наших обсуждениях, рекомендовала, перед тем, как начнется обсуждение, прочитать еще армянский вариант, и немецкий вариант, тем не менее, я бы сегодня хотела за основу взять русскую народную сказку, записанную А.Н. Афанасьевым. Она опубликована в его трехтомнике, 1957 года издания, и сказка эта называется не «Безручка», а «Косоручка». И по поводу названия, нужно сказать несколько слов. Есть источники, которые указывают, что наименование «Косоручка», означает, что повреждена только одна рука, не обе, а только одна. С другой стороны, можно понять Андрея Платонова, который берет в качестве названия для своей сказки — «Безручка», чтобы отделить свой вариант сказки, от более старинного варианта, с другим названием: «Косоручка». 

Но мне бы хотелось обратить ваше внимание, дорогие друзья, даже не столько на эту разницу: косо-ручка, или без-ручка, а на уменьшительно-ласкательный суффикс «чка». И собственно, этот суффикс «чка» и подсказывает нам, особое отношение, к главной героине сказки. Отношение ласковое, отношение нежное, отношение с большой любовью, с сопереживанием. Допустим, в немецкой сказке, название несет два слова: «Безрукая девочка», в армянской — «Безрукая девушка». 

И кто из вас, читал немецкий вариант сказки, записанный братьями Гримм – те знают, что зачин истории, связан с тем, что отец девочки, связался с нечистой силой, фактически, он продал свое дитя, для того, чтобы быть богатым, и сам напугался того, что он сделал. Что касается, отличительной особенности армянского варианта, этой сказки «Безрукая девушка» — он очень сильно приближает нас к земному плану, он больше расцвечивает земной, социальный, коммуникативный пласт. А вот, именно русский вариант, «Косоручка», может быть, он не выглядит таким поэтичным, как армянская сказка, но, тем не менее, в нем сохранилось значительно больше глубинных, архаических, архитипических шифров, чем в аналогах, которые сохранились в других культурах.

И вот, друзья мои, мне бы хотелось вам прочитать эту сказу, «Косоручка», чтобы напомнить ее, а потом, мы бы ее вместе с вами разобрали. Я бы рассказала, на что следует обратить внимание, и мы бы с вами обсудили этот удивительный сюжет, который невозможно назвать только женским, потому что он, безусловно, связан с Родом, безусловно, он связан с семьей.

Итак, русская народная сказка «Косоручка»

В некотором царстве, не в нашем государстве, жил купец богатый; у него двое детей, сын и дочь. И померли отец с матерью. Братец и говорит сестрице: «Пойдем, сестрица, с этого города вон; вот я займусь в лавочке — будем торговать, тебе найму фатерку(квартирку) — будешь жить». Ну, вот они пошли в другую губернию. Пришли в другую губернию. Вот брат определился, нанял лавочку с красным товаром. Вздумалось братцу жениться; вот он женился, взял такую себе жену — колдунью. Собирается брат в лавочку торговать и приказывает сестрице: «Смотри, сестрица, в доме». Жене ненавистно стало, что он приказывает сестре. Только она узнала — как мужу возвратиться, взяла, перебила всю мебель и ожидает мужа. Она встречает его и говорит: «Вот какая у тебя сестра, перебила у нас в кладовой всю мебель!» — «Что же, это наживное дело», — отвечает муж.

Вот на другой день отправляется в лавку, прощается с женою и сестрой и приказывает сестре: «Смотри, сестрица, пожалуйста, в доме как можно лучше». Вот жена это узнала время, в какое быть мужу, входит в конюшню и мужниному любимому коню голову снесла саблей. Стоит на крыльце и ждет его. «Вот, — говорит, — какая сестра твоя! Любимому коню твоему, — говорит, — голову снесла!» — «Эх, собачье собакам есть», — отвечает муж.

На третий день опять идет муж в лавки, прощается и говорит сестре: «Смотри, пожалуйста, за хозяйкой, чтоб она сама над собой, что не сделала али над младенцем, паче чаяния она родит». Она как родила младенца, взяла и голову срубила. Сидит и плачет над младенцем. Вот приходит это муж. «Вот какая твоя сестрица! Не успела я родить младенца, она взяла и саблей ему голову снесла». Вот муж ничего не сказал, залился слезами и пошел от них прочь.

Приходит ночь. В самую полночь он подымается, и говорит: «Сестрица милая! Собирайся, поедем мы с тобой к обедне». Она и говорит: «Братец родимый! Нынче, кажется, праздника никакого нет». — «Нет, сестрица, есть праздник, поедем». — «Еще рано, — говорит, — нам ехать, братец!» — «Нет, ваше (дело) девичье, скоро ли, — говорит, — вы уберетесь!» Сестрица милая стала убираться; убирается — не убирается она, руки у ней всё отваливаются. Подходит братец и говорит: «Ну, проворней, сестрица, одевайся». — «Вот, — говорит, — еще рано, братец!» — «Нет, сестрица, не рано — время».

Собралась сестрица. Сели и поехали к обедне. Ехали, долго ли, не мало; подъезжают к лесу. Сестра говорит: «Что это за лес?» Он отвечает: «Это ограда вокруг церкви». Вот за кустик зацепились дрожечки. Братец говорит: «Встань, сестрица, отцепи дрожечки». — «Ах, братец мой милый, я не могу, я платье замараю». — «Я, сестрица, тебе новое платье куплю, лучше этого». Вот она встала с дрожек, стала отцепливать, братец ей по локоть ручки отрубил, сам вдарил по лошади и уехал от нее.

Осталась сестрица, залилась слезами и пошла по лесу. Вот она сколько ни шла, долго ли, коротко ли ходила по лесу, вся ощипалась, а следу не найдет, как выйти из лесу. Вот тропиночка вышла и вывела ее из лесу уже через несколько годов. Вышла она с этого лесу, и приходит в купеческий город, и подходит к богатеющему купцу под окна милостыню просить. У этого купца сын был, единый, как глаз во лбу, и влюбился он в нищенку. Говорит: «Папенька с маменькой, жените меня». — «На кого же тебе женить?» — «На этой нищенке». — «Ах, друг мой, разве в городе у купцов нет дочерей хороших?» — «Да жените; ежели, вы мене не жените, я что-нибудь, — говорит, — над собой сделаю». Вот им это обидно, что один сын, как глаз во лбу; собрали всех купцов, все священство и спрашивают: что присудят, женить ли на нищенке или нет? Вот священники сказали: «Стало, его судьба такая, что его бог благословляет на нищенке жениться».

Вот он с нею пожил год и другой и отправляется в другую губернию, где ее брат, значит, сидит в лавочке. Вот он прощается и просит: «Папенька с маменькой! Не оставьте вы мою жену: не равно она родит, вы пишите ко мне тот раз и тот час». Как уехал сын, так чрез два ли, три ли месяца жена его родила, а ребенок чудесный: по локти в золоте, по бокам часты звезды, во лбу светел месяц, против сердца красно солнце. Как отец с матерью обрадовались, так тотчас сыну своему любимому письмо стали писать. Посылают старичка с запиской. А невестка уж, значит, узнала об этом, зазывает старичка: «Поди, батюшка, сюда, отдохни». — «Нет, мне некогда, на скорую руку посылают». — «Да поди, батюшка, отдохни, пообедаешь».

Вот посадила его обедать, а сумочку его унесла, вынула записочку, прочитала, изорвала ее на мелкие клочки и написала другую, что твоя, говорит, жена родила — половина собачьего, половина медвежачьего; прижила в лесу со зверями. Приходит старичок к купеческому сыну, подает записку; он прочитал да слезами и залился. Написал письмо, что до моего приезду не трогать; сам приеду и узнаю, какой младенец народился. Вот потом эта волшебница опять зазывает старичка: «Поди, посиди, отдохни», — говорит. Вот он зашел, она кой-как опять заговорила его, вытащила у него записку, прочитала, изорвала и написала, что как записка на двор, так чтоб ее со двора согнать. Принес старик эту записку; прочитали и огорчились отец и мать. «Что ж это, — говорят, — он нас в изъян ввел? Женили мы его, стало, ему жена не надобна, стала!» Жаль им не так жену, как жаль младенца. Взяли, благословили ее и младенца, привязали младенца к ее грудям и отпустили со двора.

Вот она пошла, залилась горькими слезами, шла долго ли, коротко ли — все чистое поле, нет ни лесу, ни деревни нигде. Подходит она к лощине, и так ей напиться захотелось. Глянула в правую сторону — стоит колодезь. Вот ей напиться-то хочется, а наклониться боится, чтоб не уронить ребенка. Вот пригрезилось ей, что будто бы вода ближе стала. Она наклонилась, ребенок и выпал и упал в колодезь. И ходит она вокруг колодезя и плачет, как младенца достать из воды? Подходит старичок и говорит: «Что ты, раба, плачешь?» — «Как мне не плакать! Я наклонилась к колодцу воды напиться, младенец мой упал в воду». — «Поди, нагнись, возьми его». — «Нет, батюшка, у меня рук нет — одни локоточки». — «Да, поди, нагнись, возьми ребенка!» Вот она подошла к колодезю, стала протягивать руки, ей господь и пожаловал — очутились целые руки. Она нагнулась, достала ребенка и стала богу молиться на все четыре стороны.

Помолилась богу, пошла и пришла ко двору, где ее брат и муж, и просится ночевать. Вот муж говорит: «Брат, пусти нищенку; нищенки умеют и сказки, и присказки, и правды умеют сказывать». Вот невестка говорит: «У нас негде ночевать, тесно». — «Нет, брат, пусти, пожалуйста; смерть люблю, как нищенки сказывают сказки и присказки». Вот пустили ее. Она и села на печку с младенцем своим. Муж и говорит: «Ну, душенька, скажи-ка нам сказочку… ну, хоть какую историцу скажи».

Она и говорит: «Сказки я не умею сказывать и присказки, а умею правду сказывать. Слушайте, — говорит, — господа, как я вам буду правду сказывать», — и начала рассказывать: «В некотором царстве, не в нашем государстве, жил купец богатый; у него двое детей, сын и дочь. И померли отец с матерью. Братец и говорит сестрице: пойдем, сестрица, с этого города. И пришли они в другую губернию. Брат определился, нанял лавочку с красным товаром. Вот вздумалось ему жениться; он женился — взял себе жену чаровницу…» Тут невестка заворчала: «Вот пошла вякать, …. этакая!» А муж говорит: «Сказывай, сказывай, матушка; смерть люблю такие истории!» — «Вот, — говорит нищенка, — собирается брат в лавочку торговать и приказывает сестрице: смотри, сестрица, в доме! Жена обижается, что он всё сестре приказывает; вот она по злости всю мебель переколотила…» И как она все рассказала, как он ее к обедне повез, ручки отрезал, как она родила, как невестка заманила старичка, — невестка сызнова кричит: «Вот начала чепуху городить!» Муж говорит: «Брат, вели своей жене замолчать; ведь история-то славная!» Вот она досказала, как муж писал, чтоб оставить ребенка до приезда, а невестка ворчит: «Вот чушь, какую порет!» Вот она досказала, как она пришла к дому этому; а невестка заворчала: «Вот, …., начала орать!» Муж говорит: «Брат, вели ей замолчать; что она все перебивает?» Вот досказала, как ее пустили в избу и как начала она им правды сказывать… Тут она указывает на них и говорит: «Вот мой муж, вот мой брат, а это моя невестка!» Тут муж вскочил к ней на печку и говорит: «Ну, мой друг, покажи же мне младенца, правду ли писали отец и мать». Взяли ребеночка, развернули — так всю комнату и осветило! «Вот правда-истина, что не сказки-то говорила; вот моя жена, вот мой сын — по локти в золоте, по бокам часты звезды, во лбу светел месяц, а против сердца красно солнце!»

Вот брат взял из конюшни самую что ни лучшую кобылицу, привязал к хвосту жену свою и пустил ее по чисту полю. Пока она ее мыкала, пока принесла одну косу ее, а самоё растрепала по полю. Тогда запрягли тройку лошадей и поехали домой к отцу, к матери; стали жить да поживать, добра наживать; я там была и мед-вино пила, по усам текло и в рот не попало.

Вот, дорогие друзья, я сознательно прочитала русскую народную сказку «Косоручка» целиком, для того, чтобы обратить сейчас ваше внимание на важные мотивы в этой сказке. Эти мотивы, наблюдаются практически во всех версиях сказки о безрукой девушке. Итак, мне хотелось бы обратить ваше внимание на пятнадцать основных мотивов:

Первый мотив, это сиротство: у брата с сестрой умирают родители;

Второй мотив – это смена места жительства. И подумайте, пожалуйста: зачем брат, предлагает сестре уйти из отцовского дома, перейти в другую губернию, ведь он потом продолжает дело отца – он тоже становится купцом, торгует «красным товаром». Красный товар, в купечестве – это текстильный товар. Он торгует тканями. Это тоже очень интересный символизм, к которому мы с вами вернемся. Итак, они меняют место жительства – это важный второй мотив;

Третий мотив – брат выбирает жену ведьму, чаровницу, и причем, выбирает он ее по своей воле, по сумасбродству. То есть, «вздумалосьбратцу жениться» — говорит сказка;

Четвертый мотив – ведьма начинает изводить героиню: она на нее клевещет и сеет раздор между братом и сестрой. И ей это удается.

Пятый мотив – брат наносит смертельную обиду сестре, лишая ее рук. То есть, возможности действовать с помощью рук, возможность внешних действий. Забегая вперед, скажу, что фактически, здесь, открывается родовой счет.

Шестой мотив этой сказки – скитания девушки, лишенной возможности действовать. Отмечу, что мотив скитания приводят к замужеству.

Седьмой мотив – встреча с суженым, причем, во всех сказках, абсолютно во всех культурах, мы наблюдаем любовь с первого взгляда, то есть, сразу же ее примечает либо царский сын, либо купеческий, хозяйский, и сразу же влюбляется и настаивает на женитьбе, несмотря на протесты отца и матери (никто не хочет женить своего сына на нищенке). Седьмой мотив – встреча с суженым, любовь с первого взгляда. Очень важный мотив.

Восьмой мотив, который тоже есть во всех вариациях этой сказки – отъезд мужа, и лишение защиты.

Девятый мотив – рождение чудесного ребенка. И именно русская сказка, очень образно говорит о ребенке, который родился«по локти в золоте» — а вот, как раз у матери, руки отрублены по локоть, а у ребенка руки«по локти в золоте, по бокам часты звезды, во лбу светел месяц, против сердца красно солнце». То есть, дитя действительно невероятное, чудесное.

Десятый мотив – это подменное письмо. Во всех сказках о «Безручке», есть мотив подменного письма. Ну, этот мотив очень популярен  в сказках и других.

Одиннадцатый мотив – новые скитания, теперь уже с ребенком. И надо сказать, что именно этот одиннадцатый мотив, запечатлен, зафиксирован в орловской кукле Безручке, именно мотив новых скитаний героини, непосредственно с уже ребенком, привязанным к груди.

Двенадцатый мотив – падение ребенка в колодец, или реку. Колодец – очень важный символ в этой сказке, давайте его запомним.

Тринадцатый мотив – вырастание рук по божьей воле, и спасение ребенка.

Четырнадцатый мотив – встреча с братом и мужем, и открытие правды, через рассказывание сказки. То есть, можно сказать, что в этой удивительной истории, есть сказка в сказке – этот удивительный сказочный прием, когда правда открывается иносказательно, через сказку, происходит такое сказочное разоблачение. И разоблачается зло, восстанавливается подлинный правдивый ход вещей. Это очень интересный мотив – четырнадцатый.

И наконец, заключительный, пятнадцатый мотив – это ликвидация зла, и закрытие родового счета. Я хочу заметить, друзья мои, что зло ликвидируется посредством привязывания к хвосту кобылы. Когда мы с вами говорили об армянской сказке «Девушка, заслужившая мужской пол» — там тоже был этот мотив, к хвосту коня привязывалась веревка, и благодаря этому, отодвигалась дверь, ведущая в мир нечистой силы. То есть, привязывание именно к хвосту лошади, к хвосту кобылы – очень важный сюжет, связанный с ликвидацией зла.

На что бы еще, хотелось обратить ваше внимание – на очень интересную особенность этой сказки, особенность удвоения: два раза, героиня подвергается навету, подвергается клевете – отневестки, и черезневестку. В первом случае, невестка напрямую клевещет своему мужу на невестку, и во втором случае, невестка подменяет письмо. Но в любом случае, два раза, наша героиня, подвергается клевете. Еще одно удвоение мы с вами замечаем – два раза, героиня переживает скитания. Два раза, дорогие друзья, она рассказывает сказку – мы слышим сказку, сначала, весь зачин, а потом уже мы слышим сказку в исполнении самой героини, когда происходит разоблачение. Вот такое удвоение – тоже очень интересный шифр сказки, возьмите пока на заметку, мы с вами постараемся найти ответ на этот вопрос.

На что хотелось бы обратить внимание еще: во первых, на скитания героини. Героиня, как мы уже с вами говорили, два раза переживает скитания два раза, но посмотрите, к чему приводят скитания героини. В первом случае, героиня скитается из-за того, что она оставлена братом, и он отрубает ей руки, и результатом ее скитаний становится счастливое замужество и материнство. Во второй раз, скитания героини начинаются с того, что ее выгоняют из дома по подменному письму. И к чему приводит второе скитание – к обретению рук, и к возможности все поставить на свои места, открыть правду. Вот интересно – что же такое, тогда, скитания? – ведь на поверхности кажется, что это и лишения, и унижения, и это просто совершенно невероятно плохо, прямо, злая судьба. Но, результатом скитаний, является счастье. В первом случае, счастье замужества и материнства; во втором случае, счастье восстановления истины, обретения новых рук.

Еще хочу обратить ваше внимание на мотивы, связанные с ребенком. Ребенок в этой сказке, несет очень много света. Во первых, он сам по себе является чудом: руки «по локти в золоте, по бокам часты звезды, во лбу светел месяц, против сердца красно солнце». То есть, это чудо ребенок, с золотыми руками, то есть, наделенный способностями очень активно, духовно, красиво влиять на окружающий мир, жить в согласии с окружающим миром, со всем Мирозданием. И самое главное – он наделен добрым поющим сердцем:«против сердца красно солнце», то есть, Бог в его сердце. То есть, такое совершенно удивительное потомство приносит эта девушка в Союзе со своим суженым, который с первого взгляда ее узнает.

Еще очень важный момент, связанный с ребенком, на который хотелось бы обратить внимание – это падение ребенка в колодец. Именно, через падение в колодец, через это горе, героиня заново обретает руки. Ну, и конечно, же, раскрытие правды, признание отцом, тоже происходит через ребенка: ребенка раскрывают, показывают – все, правда восстановлена. 

И вот, очень интересный момент, на который бы хотелось обратить ваше внимание – это особый слой этой сказки, слой, связанный с открытием и закрытием родового счета. То есть, помимо всех тех шифров, которые раскрывала Клариса Эстес, о которых писала в своей статье, своей интерпретации сказки Эльмира Мухибуллина, — давайте возьмем особый пласт этой сказки, который связан с работой с Родом, родовой психологии, таким сакральным Родоведением. 

Потому что фактически, эта сказка о том, как открывается родовой счет, и как он закрывается. Об этом удивительном, сокровенном механизме. И в этом отношении, сказка воздействует на наше подсознание, на сферу наших чувств, на сферу наших смыслов. Оставляет такие смысловые маяки: как хранить лад в семье, как противостоять злу, не пускать зло в семью, как иметь согласие между сиблингами (братом и сестрой), как прощать смертельную обиду, как предотвращать гражданские войны. То есть, в этой сказке, совершенно невероятное богатство и разнообразие смыслов, связанных именно с Родом. 

Но давайте сначала посмотрим шифр сказки, сказка предупреждает, как открывается родовой счет, и как он закрывается.

Во первых, что способствует открытию родового счета? – Разрыв связи с предками, разрыв связи с традициями. Где, в какой части сказки, происходит этот разрыв? – В самом начале. Я напомню, друзья мои:«В некотором царстве, не в нашем государстве, жил купец богатый; у него двое детей, сын и дочь. И померли отец с матерью. Братец и говорит сестрице: «Пойдем, сестрица, с этого города вон»». То есть, сказка,предупреждает – Род был богатым, Род был крепким, но старейшины рода ушли, фактически, стала каким-то образом подтачиваться эта сакральная основа этой родовой плазмы. И старший мужчина в роду, он единственный старший мужчина в Роду, он меняет место жительства, то есть, происходит символический отказ от своего родового закона, от своей родовой традиции – ему хочется начать жизнь заново, отказаться от Рода. Здесь, может быть, уместно будет вспомнить мотив «Блудного сына» — сын уходит от своего Рода, он ищет свою судьбу, хотя на самом деле, просто скитается, и мается, он становится мытарем. И этот разрыв связи с родовой традицией, разрыв связи с семьей, такое отъединение от родовой плазмы, собственно и делает брата и сестру уязвимыми ко злу. 

Все начинается с того, что они меняют место жительства. И я обращаю, ваше внимание на этот первый мотив, потому что, не во всех сказках он присутствует. Допустим, в сказке, которую обработал Андрей Платонов – он упускает этот мотив. У него сказка начинается так: «Жил в деревне старый крестьянин, а при нем жена и детей двое – сын да еще дочь. Прожил крестьянин свой век и помер. А за ним и старуха собралась помирать, настала ее пора. Позвала она к себе детей своих, сына с дочерью. Дочь была у нее старшая, а сын младший. Вот наказывает мать сыну, говорит ему: – Слушайся во всем свою сестру, как меня слушался, будет она тебе теперь вместо матери». То есть, в сказке «Безручка», в обработке Андрея Платонова, имеет место материнское благословение. Мать назначает новую мать для своего сына. Но не может мужчина иметь вторую мать, даже в качестве старшей сестры – здесь тоже есть определенное нарушение родового закона. Хотя, для внешнего наблюдателя, ничего страшного в этом нет — действительно, почему бы не почитать сестру, как мать. 

Платонов, неосознанно, открывает еще один шифр сказки, в котором есть предупреждение о родовой уязвимости. Этот шифр связан с нарушением родовой субординации. Дело в том, что у каждого члена семьи есть своя роль и свой статус. Да, старшая сестра, она почитается, но она не может быть матерью. Это не по силам, это неправильно, это определенное нарушение. Неправильное материнское благословение получила эта пара, и соответственно, это сделало их уязвимыми ко злу.

Что касается сказки «Косоручка», более древнего русского варианта сказки – здесь мы четко видим, что брат становится инициатором смены места жительства, то есть символически нам дается понять, что происходит разрыв с семьей, с родом, с родовыми традициями, повреждение плазмы Рода, повреждение родовой защиты. И дальше, начинается, фактически процесс приглашения зла в Род. Второй мотив – брат выбирает жену по сумасбродству, и сказка очень четко об этом говорит, в одном слове: «вздумалосьбратцу жениться; вот он женился, взял такую себе жену — чародейку, чаровницу». Вздумалось. Надо сказать, что этот мотив опускается Платоновым – он предлагает другую версию: сестра самапросит брата привести в дом жену, потому что ей тяжело справляться с хозяйством. И в принципе, этот шифр предупреждающий, тоже логичен – она не может быть матерью, и хочет разделить эту ролевую нагрузку, фактически, жена приглашается на роль второй матери, и это создает основу для конкуренции между женщинами.

Дело в том, что в патриархальной русской семье, благодаря тому, что было четкое ролевое распределение — таких конфликтов между свекровью и невесткой, между золовкой и сестрой не предусматривалось, потому что были очень четкие ролевые позиции. Здесь произошел сбой ролевых позиций, потому что мать благословила старшую сестру быть матерью, и этот сбой ролевой уже «пошел-поехал», и привел к конфликту. Но если мы берем с вами русскую сказку, именно «вздумалось» — это означает, что разум уже не так тверд. А раз разум мужчины не так тверд – жди беды.

И дальше зло входит уже непосредственно в этот Род, в эту семью, и начинает действовать. Как действует зло? – Посредством невестки. Потому что, невестка эта – носитель зла, нечистой силы. И если мы с вами возьмем сказку братьев Гримм, «Безрукая девочка» — там зло не прячется под маску невестки, там прямо сказано, что «черт приходит», и черт требует отрубить руки. То есть, нечистая сила вошла в Род, нечистая сила вошла в семью, и она будет уже заниматься вредительством. 

Какого рода вредительство, несет нечистая сила? – Навет, клевета, вредительство, убийство. Ведь что делает невестка? Сначала она повреждает мебель, то есть, сначала зло наносит материальный ущерб. Затем, невестка отрубает саблей голову коню, то есть, уже начинается убийство живых существ. Убийство коня символизирует социальное, семейное вредительство,  повреждение мужской силы, социальных возможностей. Зло уже распространяется глубже. 

И наконец, чадоубийство. То есть рождается ребенок с дурной наследственностью. Убийство младенца, символизирует порчу семени. Но вот интересно, друзья мои, сразу же, обращаю ваше внимание – как действует логика рода. Этот невероятно драматический, страшный для обычного восприятия, эпизод убийства младенца, отсекание головы младенцу – логика рода в этом эпизоде действует очень точно и благотворно. 

Прошу понять меня правильно, потому что логика Рода уничтожает порченое семя, удаляет его. Причем, инструментом удаления, становится тот, кто испортил это семя – невестка сама убивает свое дитя. То есть, логика Рода сразу же пресекает, пресекает распространение заразы, и сказочный шифр нам говорит, что есть возможность закрыть родовой счет в одном поколении. Это символическое жертвоприношение младенца, дает Роду надежду закрытия Родового счета в первом поколении. Нам становится ясно, что раз зло вошло – оно все равно, должно выразиться в Роду, и это Род, безусловно, укрепит. А дурное семя, повреждение породы, будет устранено, причем, руками самого же зла. – Совершенно уникальный сказочный шифр.

Конечно же, главный герой, брат, он искушается злом. Постепенно, постепенно. Вроде бы он почитает сестру, но постепенно, все больше, и больше в него входит зло, и наконец, он просто становится одержимым злом. И как сказка рассказывает, что речь идет именно об одержимости злом, как открывается Родовой счет? – Брат,  терпит, терпит, то есть, держит удар, но ломается на убийстве младенца. Он пускает в себя зло, становится одержимым злом, а это означает, что обязательно будет открыт Родовой счет. Все, маховик запущен. И как об этом говорит сказка:«Приходит ночь. В самую полночь он подымается, и говорит: «Сестрица милая! Собирайся». То есть, сказка даже подчеркивает, что «приходит ночь. В самую полночь» – то есть, разгул нечистой силы. 

Если мы с вами вспомним Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», сюжет, когда финдиректор Римский, оказывается в своем кабинете театра варьете один, именно в полночь открывается дверь, заходит Варенуха, который уже стал вампиром, Гелло начинает атаковать его через окно, именно в полночь, до первых петухов. 

Полночь – старт действия нечистой силы. И брат, под действием нечистой силы, совершает казнь своей сестры – отрубает ей руки. Причем, он ей лжет, надо сказать. Он говорит, что праздник, что к обедне нужно ехать. Он ей врет. Он ей врет, когда привозит ее в лес. Она спрашивает: «Что это за лес?» Он говорит, что«Это ограда вокруг церкви». А за оградой церкви, тоже, по народному поверью, водилась нечистая сила. То есть, он говорит, что «я во власти зла, и тебя тоже хочу отдать во власть зла, потому что, то страшное повреждение, которое я собираюсь тебе причинить, тебя, безусловно, искалечит. Не только искалечит тебя физически, но искалечит тебя духовно».И фактически, в этом эпизоде, родовой счет открывается. Брат совершает злодеяние: наносит смертельное увечье своей сестре, лишает ее возможности внешних действий. Потому что руки, конечно же, символизируют возможность внешних действий, влияние на события, влияние на ситуацию. Сестра ничего не может сделать. Наша героиня оказывается в изоляции. 

И если мы с вами сейчас обратимся к армянской сказке, там эпизод открытия родового счета, усилен еще и общественным судом. Брат созывает общественный суд, и общинный суд ее признает виновной, и постановляет ее убить, то есть, еще такое общественное поругание свершается. То есть, клевета максимально распространяется, усиливается то зловредное деяние, которое совершает брат, потому что он одержим злом. Нельзя сказать, что брат дурной – здесь сказка очень точно обозначает: не надо смешивать зло и человека. Да, зло входит в человека, но найдутся силы, будет помощь от логики Рода, чтобы от зла человека освободить, чтобы Род от зла освободить.

И вот, дорогие друзья, после злодеяния, дальнейшее повествование, фактически раскрывает шифр процесса освобождения от зла, процесса закрытия Родового счета. Процесс регенерации рук у главной героини – конечно же, это зашифрованная динамика сценария закрытия Родового счета. И счет закрывается. Друзья мои, как же закрывается родовой счет? Что нам рассказывает сказка? Это конечно, безценная информация и для сказкотерапевтов, которые являются специалистами по работе с Родом, и вообще, для любого человека, который осмысленно подходит к своей семье. Как же закрывается родовой счет? – Если одна ветвь Рода поражена злом, значит, другая ветвь Рода, берет на себя нагрузку по освобождению от зла, по изгнанию зла.

И что же нужно пройти тому, кто берет на себя миссию закрытия Родового счета? Во первых, нужно пройти скитания. Вот эту вот, сумеречную зону отработки всех своих негативных чувств. Потому что, когда наносится в Роду смертельная обида, естественно, обиженный, это очень тяжело переживает. Мы с вами знаем, что некоторые близкие люди, годами друг с другом не общаются, потому что нужны годы, для того, чтобы переработать весь тот объем негативных чувств, мыслей, желаний, который несет в себе обиженный. Как сказка об этом говорит? – «Осталась сестрица, залилась слезами и пошла по лесу. Вот она сколько ни шла, долго ли, коротко ли ходила по лесу, вся ощипалась, а следу не найдет, как выйти из лесу». 

То есть, сказка нас предупреждает, что если ты собираешься закрывать родовой счет, тебе обязательно придется пройти через эту сумеречную зону: непонимания «что делать», уязвимости по отношению к боли и обиде, «ты истреплешься, но следу не найдешь». — Это совершенно нормально, но обязательно, «возникнет тропиночка, и выведет из лесу, уже через несколько годов». То есть, сказка даже определенные временные сроки устанавливает: что это не за час, не за два, не за неделю, можно очиститься от такой серьезной родовой обиды — тут годы требуются. И когда человек говорит, «ну, сколько же можно нам враждовать» — да, годы, и к сожалению, это так. И в сказке тоже написано«через несколько годов», то есть, не сразу.

После того как тот кто берет на себя миссию закрытия Родового счета, пройдет сквозь сумеречную зону, он выйдет к свету, он выйдет к какому-то событию, которое откроет дорогу к его доброй судьбе. Добрая судьба поддерживается логикой рода, и это связано с тем, что Роду нужно здоровое потомство, чистое потомство, неповрежденное инфекцией зла. Так и наша героиня, она, пусть не в самом лучшем своем состоянии внешнем, оказывается у дома своего суженного, то есть она встречает свою любовь. Другими словами, сказочный шифр, какой? – Тот, кто берет на себя миссию закрытия родового счета, обязательно должен пережить некое значимое событие в своей жизни. Очень благотворное, очень красивое, найти защиту, найти утешение, найти самореализацию, как и героиня, становится любимой женой и доброй матерью.

Что происходит дальше? Дальше, у нашей героини уезжает муж. Это тоже, такой очень интересный символический акт – она лишается мужниной защиты. То есть, это своего рода проверка. Проверка на то, насколько она окрепла, благодаря пережитому счастью, благодаря возможности материнства, новой жизни, насколько она окрепла в новом качестве. 

Друзья мои, мы с вами знаем, что девушка без рук, она символизирует такой удивительный период в жизни женщины, период, связанный с приоритетом внутреннего действия, внутренней работы, работы над собой, постижением каких-то сокровенных жизненных женских знаний, ипостасей самой себя. Приоритет именно внутренней работы, над внешними действиями, над социальной активностью. И фактически, отъезд мужа, символизирует первое испытание: насколько ты поработала внутри себя – сможешь ли ты себя защитить, сможешь ли ты действовать по каким-то другим сценариям. И отъезд мужа, открывает дорогу к следующему уровню инициации, потому что по навету, она снова оказывается в скитаниях, снова оказывается в лишениях.

И такой защитный, можно сказать, шифр этой сказки, состоит в том, что сказка говорит, что «пусть ты нашла свою счастливую судьбу, да, ты взяла на себя миссию: закрытие Родового счета, ты нашла свою счастливую судьбу, ты стала любимой, любящей. Но знай, пока счет не закрыт – будут тебе от судьбы приглашения его закрыть, поэтому, любые лишения, любую несправедливость, воспринимай, пожалуйста, как приглашение к закрытию родового счета». 

Ну, и судя по всему, наша героиня, это очень хорошо понимает, потому что, в конце сказки, она рассказывает всю правду, хотя, она ведь не была участницей непосредственно, не видела, те события, когда ее невестка писала подменное письмо, она этого не видела, но она все знает.А это говорит, о чем? – что это время «безручия» не прошло даром. В ней, благодаря «безручию», развилась особая форма прозорливости — она видит душой, она видит глазами сердца, она видит Сакральным Я. То есть, глубинными своими структурами сканирует информацию внешнего мира. Благодаря такому способу извлечения информации, она получает правдивую информацию, не ложную информацию. Другими словами, сказка говорит, что героиня, свой период «безручия» использовала очень правильно, очень точно.

Итак, тот, кто стал на путь закрытия родового счета, он и получает возможность доброй судьбы, и снова начинается следующий виток изгнания. Но зачем он нужен? – Для того, чтобы получить новые руки, новые возможности. Новые возможности самореализации, новые возможности влияния на пространство – для этого, нужно пройти скитания. И самим условием получения новых рук, является падение ребенка в колодец. Вот это очень интересный мотив сказки, который есть во всех сказках.

Если мы возьмем немецкую сказку Братьев Гримм – там появляется сюжет, когда в колодец нужно опустить руки, помолиться Богу, и руки появятся. Если мы возьмем вариант сказки, которую нам предлагает Андрей Платонов, то у героини отрастаютруки, когда нужно спасти ребенка, причем, Андрей Платонов даже усиливает, удваивает этот момент отрастания рук, и в этом очень интересный шифр. То есть, речь идет не о физических руках, а о руках Души, руках материнского сердца. Сердечные руки матери спасают ребенка.

Мы с вами знаем, что материнская молитва, она со дна моря достанет, и этот символизм, который предлагает Андрей Платонов в своем варианте сказки «Безручка», безусловно, говорит о сердечных руках матери, о материнской молитве. Этот эпизод, когда отрастают руки, они становятся в несколько раз длиннее, для того, чтобы она могла своего ребенка вытащить из колодца, или она становится воином, когда понимает что атакуют враги ее дорогого сына, и она рубит всех врагов. То есть, речь идет о том внутреннемматеринском деянии, которое защищает и спасает дитя – такой дополнительный шифр предлагает Андрей Платонов.

Что касается народных вариантов сказки, то в народных вариантах, появляется старичок, то есть, ясно совершенно, появляется некий духовный водитель, который рассказывает секрет, как ребенка спасти, и благодаря спасению дитя и отрастают новые руки. Бог дает новые руки. 

Давайте, этот эпизод с вами еще разочек вспомним: второй раунд скитания героини «Вот она пошла, залилась горькими слезами, шла, долго ли, коротко ли — все чистое поле, нет ни лесу, ни деревни нигде». То есть, она оказывается в изоляции. Это очень важно. Уединение, изоляция, молитва, самопознание. Но, она же, вместе с ребенком, причем, с чудесным ребенком. Чудесное дитя, — и нам еще нужно понять, кто такой ребенок! – может быть, это внутренний ребенок, может быть, это ее духовное начало, связанное с Богом, с тонким миром, с миром Прави. И этот чудесный ребенок – это ее духовное, сакральное, подлинное привязано к груди. И вот, она его роняет в колодец. Колодец – это, конечно же, портал в другой мир. 

Во всех сказках, падение в колодец символизирует перемещение в другую реальность — в реальность внутреннюю, в реальность мира Нави, в реальность мира Прави, даже может быть (хотя, все-таки колодец – это портал в мир Нави, в большей степени). Но надо сказать, что у древних славян, мир Нави – это весь неземной мир. Можно сказать, что мир Нави – это и космос; мир Нави — это мир усопших; мир Нави – это мир богов, это в принципе, тонкий мир. Поэтому, колодец, как портал в мир Нави, в тонкий мир, падение ребенка туда – совершенно удивительный символизм: сокровенное перемещается на свою родину.

Ясно, что это чудесное дитя, если взять сказочный сокровенный шифр, это чудесное дитя родом из мира Нави, из горнего мира – оно возвращается на родину, соединяется с первоосновой. Происходит такая удивительная перезагрузка внутреннего сокровенного естества, благодаря этому эпизоду «падение ребенка в колодец», и вырастают у героини руки.

Но, продолжим читать этот эпизод: «Подходит она к лощине, и так ей напиться захотелось. Глянула в правую сторону — стоит колодезь. Вот ей напиться-то хочется, а наклониться боится, чтоб не уронить ребенка. Вот пригрезилось ей, что будто бы вода ближе стала» — естественно, она же жаждет. Еще спаситель на Кресте говорил «я же жажду». Она жаждет любви; она жаждет настоящего, подлинного. Эта тяга к правде, тяга к истине, здесь тоже зашифрована в сказке «пригрезилось ей, что будто бы вода ближе стала» — то есть, вот она, приблизилась к правде, она приблизилась к истине. 

«Она наклонилась, ребенок и выпал и упал в колодезь» — вроде бы, с внешней стороны, это горе, но для внутреннего существа, это самая настоящая перезагрузка. Это невероятная сакральная инициация, потому что, именно к первоисточнику приближается ее детская, женская ипостась, женская душа.

«И ходит она вокруг колодезя и плачет, как младенца достать из воды?» — Почему она плачет? – мы с вами знаем, что душа очищается слезами, а тело водой. Но слезы ее связаны с тем, что ей необходимо целостность обрести. Невозможно так разъединить в себе земное и небесное — это такое расщепление внутреннего естества, оно на короткий период может быть, – чтобы себя познать, чтобы перезагрузиться. Но потом, нужно обязательно соединиться, обрести обратно целостность, восстановиться. Вот, поэтому она плачет – это такой интересный шифр желания восстановить внутри себя связь между земным и небесным.

И приходит наставник из мира Прави, или из мира Нави – это старичок: «Подходит старичок и говорит: «Что ты, раба, плачешь?» — «Как мне не плакать! Я наклонилась к колодцу воды напиться, младенец мой упал в воду». — «Поди, нагнись, возьми его». — «Нет, батюшка, у меня рук нет — одни локоточки». — «Да, поди, нагнись, возьми ребенка!» — Вот, дали благословление, пожалуйста, действуй, отойди от догм, у тебя есть руки. Дело не  в том, что у тебя руки есть или у тебя рук нет, «поди, нагнись, возьми ребенка!» — у тебя другая задача, не о руках сейчас плакать, а ребенка спасти – в этом суть.

«Вот она подошла к колодезю, стала протягивать руки, ей господь и пожаловал — очутились целые руки. Она нагнулась, достала ребенка и стала богу молиться на все четыре стороны». – То есть, происходит полная перезагрузка внутреннего естества нашей героини. То есть, когда мы говорим о закрытии родового счета, произойдет некое событие инициирующее, мощное, которое полностью перезагрузит естество того члена Рода, который взял на себя эту уникальную миссию – закрытие Родового счета. Как произойдет эта перезагрузка? – Внешне это может выглядеть сначала как потеря, хотя, на самом деле, сокровенное естество придет в соединение с первоисточником, с божественным; обязательно придет помощник, и наконец, с божьей помощью, восстановится обновленная связь внутри человека между земным и небесным, между сакральным и социальным, между земным и духовным. 

Ну и все, фактически, создались окончательные условия, благодаря которым, можно закрыть родовой счет.  И наша героиня находит и брата и мужа, то есть, все собираются в одном месте, и открывается правда, зло разоблачается. У брата открываются глаза, у мужа открываются глаза — открывается Правда, этот час Правды, когда спадают покровы лжи. Ложь, конечно же, сопротивляется, и невестка (мы с вами помним по тексту), она не дает и слова сказать. И во всех народных версиях, невестка не дает говорить, то есть, зло пытается сопротивляться, но уже чувствует свою слабину, потому что уже более крепка позиция главной героини. 

Итак, Правда открывается – Родовой счет закрывается. Кто его открыл – брат, тот его полностью и закрывает. Как происходит закрытие Родового счета? – в сказке такой шифр, в этой фразе:«Вот брат взял из конюшни самую что ни лучшую кобылицу, привязал к хвосту жену свою и пустил ее по чисту полю». Видите, брат сначала наносит увечье сестре, и  увечье открывает родовой счет, а для закрытия родового счета, он создает условия для полного уничтожения зла. Именно разметанное хвостом кобылицы, то есть, отданное земле и расщепленное зло, уже теряет власть над этой семьей, над этим Родом.

Обращаю ваше внимание, что кобылица так «мыкала» эту невестку, что принесла только одну косу – то есть, память о ней осталась, память об этом эпизоде осталась. Это войдет в анналы Рода, в Родовую книгу, как предупреждение потомкам, что «не допускайте такой вражды, не допускайте зло в свои Рода». Этот момент полного расщепления зла, лишения его целостности в шифре разметывания: «помыкала, разметала, осталась только одна коса». – Вот, это шифр расщепления, расщепления зла: понимание его,  расщепление, и отказ от зла.

В некоторых версиях этой сказки, брат тоже погибает, потому что он привязывает к одной кобылице жену, к другой себя. если мы возьмем сказку «Безручка» Андрея Платонова, здесь иначе сказано: «в ту же ночь, тайно от своих гостей, вывел он из конюшни необъезженную кобылицу, привязал к ее хвосту скрученными вожжами свою жену, а себя привязал к жене, а потом гикнул, лошадь понесла, поволокла мужа с женой в чистое поле и там растрепала их насмерть о землю». Платонов сохраняет основной шифр, что именно к хвосту кобылицы, и что именно о землю — происходит обнуление зла благодаря действию земли, но здесь еще происходит и самоуничтожение (самоубийство фактически) брата. То есть он полностью, под корень, обрубает свою ветвь Рода.

В сказках народных, все-таки брат остается жив, что дает нам более точное указание на то, что именно закрывается родовой счет, что род и семья освобождаются от зла.

Вот, дорогие друзья, я предложила вам такой анализ сказки, с точки зрения открытия и закрытия Родового счета. Это удивительное предупреждение для всех родов, чтобы жили в мире и бдели – бдите! И фактически, с точки зрения семейного лада, с точки зрения Рода, эта сказка, конечно же, укрепляет иммунитет семьи, иммунитет Рода, создает незримую смысловую защиту против внедрения в наши Рода зла.

И вот, дорогие друзья, давайте попробуем с вами понять символизм орловской куклы, напомню, что это кукла, которая специально делается без ручек, эта кукла обрядовая, и на ней надет плащ, и под плащом пришит ребенок. Удивительной особенностью этой куклы, является особое подчеркивание ножек – для обрядовой куклы это не характерно, а именно у орловской куклы Безручка, подчеркиваются именно ноги. 

В чем же ее символизм? – Конечно же, дорогие друзья, после того как мы с вами разобрали эпизод вторых скитаний нашей героини, мы с вами понимаем, в чем символизм этой куклы Безручки – она символизирует определенное состояние женщины, состояние скрытого развития, состояние подготовки к важнейшей инициации, состояние приоритета внутренней работы над внешней активностью. 

Женщина прижимает к своей груди ребенка (он прямо пришит к ее груди), потому что это ее сакральное естество, которое она познала. То есть, оно вынесено вовне, и оно настолько красиво, что сказка описывает это сакральное женское естество, как ребенка, у которого руки «по локти в золоте, по бокам часты звезды, во лбу светел месяц, против сердца красно солнце». То есть, сакральное естество женщины, оно связано с Мирозданием, потому что «по бокам часты звезды, во лбу светел месяц, против сердца красно солнце» — она связана с Богом, она связана со всем миром. И эту связь свою со всем мирозданием, она как раз в состоянии безрукости и познала. Она прямо вынесла ее вовне для познания разумом – это очень важно. 

Поэтому эта кукла Безручка, символизирует состояние самопознания своей сокровенной сущности, и возможности соединения с теми силами природы, с силами божественными, с силами Мироздания, и конечно же, эта кукла символизирует вызревание способности быть прозорливой. Другими словами, прозорливость – это способность извлекать информацию из сокровенных источников, из правдивых источников. Прозорливое сердце не обманешь, как говорил Горбатый: «баба сердцем чует». Почему? – потому что прошла она этап «безрукости». 

И обращаю ваше внимание, опять-таки, на ножки. У куклы Безручки, особым образом подчеркнуты ножки, и особым образом рекомендуется лапоточки шить  кожаные, такие тапочки, туфельки. Почему? – потому что много нужно ходить. А что значит «много ходить»? Много думать, много размышлять, много познавать, и обязательно чувствовать землю. Потому что вообще, женское начало символизирует землю. Женщина – хозяйка земной жизни. Поэтому обязательно нужно себя стимулировать и поэтому особым образом у куколки Безручки подчеркиваются ножки, обувь, именно, как символ связи с землей. 

Когда женщина совершает эту удивительную, уникальную сакральную работу по самопознанию – ей обязательно нужна связь с землей. Поэтому, конечно здорово заниматься самопознанием на 12 этаже, но полезнее было бы размышлять о своей сокровенной сущности, если есть возможность – босыми ногами соединиться с землей, особенно, пахотной землей.

Вот, дорогие друзья, в чем основной секрет этой куклы Безручки, орловской обрядовой куклы. Это символ открытия подлинного женского волшебства, которое невозможно, если не будет связи с землей. А ребенок символизирует сакральную женскую сущность, внутреннего ребенка, душу женскую – все, то удивительное, божественное, красивое до невероятности, что у женщины есть. Познаваемое, познанное разумом. Очень интересный символизм.

На что еще хотелось бы обратить внимание в контексте этого ракурса анализа, на которое я делаю сейчас акцент – работа с Родом, закрытие Родового счета – на удвоение. Я уже обращала ваше внимание, что в этой сказке удваивается — во первых, удваиваются скитания, удваивается клевета, удваивается сама история, происходит усиление мотива. То есть, есть определенная цикличность в динамике закрытия Родового счета: есть повторяющиеся жизненные витки, повторяющиеся испытания, повторяющиеся события – и это совершенно нормально. Может быть, какая-то особая проверка должна происходить при закрытии Родового счета, но в любом случае, мы с вами понимаем из этой сказки, что логика Рода, в случае закрытия Родового счета, действует в том числе, через удвоение каких-то событий – это нужно просто принять к сведению.

На что еще хотелось бы обратить наше с вами внимание — поскольку мы с вами сегодня говорим о сюжете «Безручка», и берем в работу одновременно четыре сказки, наиболее яркие: это русская народная сказка «Косоручка»; это русская сказка «Безручка», в обработке Андрея Платонова; это армянская сказка «Безрукая девушка»; и сказка, записанная Братьями Гримм «Безрукая девочка». Поэтому, я хочу обратить ваше внимание на добавленные в эту канву мотивы из армянской, немецкой и платоновской редакции этой сказки.

Давайте начнем с добавленного мотива из немецкой сказки – это мотив договора с чертом. Этот мотив дает объяснение, почему Род оказывается проклятым. Я напомню вам этот мотив договора с чертом: «Один мельник был беден, и сколько он ни бился, все никак из нужды не мог выйти. А имущества у него было только его мельница, да большое яблоневое дерево, что росло неподалеку. Пошел однажды мельник в лес за дровами, да встречает он там совершенно незнакомого человека. И говорит незнакомец: «что ты мучаешься с этим топором, когда я могу сделать тебя богатым человеком, если ты пообещаешь отдать мне взамен то, что у тебя за мельницей». Мельник не знает, что в этот момент договора, за мельницей его прекрасная юная дочка подметает двор, и обещает, то, что у него за мельницей. 

Другими словами, немецкий мотив проливает свет на еще один вариант открытия Родового счета – не братом, а непосредственно, родителем. В каком контексте – он захотел быть богатым и совершил что-то такое, что естественно, сделало его детей проклятыми, то, что называется «бес попутал». И в немецкой сказке, встреча с бесом – такое неосознанное состояние человека, который становится легкой добычей нечистой силы, как раз и описывается, как очень важное предупреждение. Если в русской сказке больше делается акцент больше на разрыв семейной традиции – переезд в другую губернию, то в немецкой сказке делается акцент на риск открытия родового счета, именно из-за неосознанного поведения, и из-за падкости на золото, богатство. Вот такой добавленный мотив, который для нас очень важен. Его нет в других вариациях, он именно характерен для немецкой сказки.

Второй добавленный мотив, на который хочу обратить ваше внимание – мы его возьмем из армянской сказки, это мотив, я его уже упоминала – «публичного суда». Я напомню вам этот мотив: «Утром страшная новость об убийстве ребенка облетела все окрестности. Люди были возмущены и оскорблены столь гнусным преступлением. Возбуждённые, они требовали наказания для убийцы. Мать погибшего ребёнка рыдала и взывала к правосудию. Несчастную, невинную Лусик заключили в тюрьму. Когда состоялся суд, то приговор, вынесенный судьёй, был таков: отрубить Лусик обе руки. Спустя некоторое время после приведения приговора в исполнение, после того, как зарубцевались раны, Лусик отвезли в дальний лес. Там её и оставили».

Интересно, что здесь Родовой счет конкретной семье открывается по общественному приговору. Но это характерно для таких малых народов, для кавказских культур, где очень силен такой общинный, общественный строй, общественное мнение. Не разобрались. «Не дай Бог мне быть судимым судом человеческим» — есть такая заповедь, и здесь, как раз предупреждение, именно в армянской сказке: «не судите так быстро, вы не разобрались во всех обстоятельствах». И такое вразумление, не только армянскому, но и другим народам, этот добавленный мотив дается.

И еще, на один добавленный мотив мне хотелось бы обратить ваше внимание – он есть и в немецкой сказке, и в платоновской редакции сказки, и в армянской сказке, но нет его в русской народной сказке. Это добавленный мотив с надкусыванием плодов в саду. 

 «Стала Лусик бродить по лесной чаще, скитаясь между огромными деревьями. Продираясь через кусты и буреломы, она изодрала всю свою одежду в клочья. Комары нещадно кусали Лусик, лесные пчёлы больно жалили, – у неё ведь теперь не было рук, чтобы отогнать их. Наконец, Лусик нашла себе убежище в полом стволе большого дерева». – Здесь как раз, в этом эпизоде, возвращение к сумеречному состоянию, через которое проходит обманутый человек, которому нанесена родовая обида.

Вот тот мотив, который я хотела проиллюстрировать, добавленный мотив надкусывания плодов в саду: «Перешла девочка по дну реки к саду, Ангел шел рядом с нею. Как добрались они до сада, стала девочка кушать прямо ртом большую спелую грушу. И так голод ее утих, а потом и вовсе исчез».

Это очень интересный мотив надкусывания плодов в саду. Это мотив, безусловно, божьей помощи. Здесь и Ангел ее ведет непосредственно к этому саду. В других этносах, просто надкусанные яблоки остаются, и хозяева удивляются «кто у нас яблоки надкусывает». Через эти надкусанные плоды, героиня дает о себе знак своему суженному. Золушка оставляет туфельку, а героиня сказки «Безручка» надкусывает плоды. Присоединяется к другому Роду – надкусывает плод, питается, начинает питаться от другого Рода. И с точки зрения психологии Рода — героиня, ставшая на путь закрытия родового счета, получает поддержку уже от другого Рода, приходит Род-помощник. Это тоже интересный очень смысл в добавленном мотиве.

Ну, и если мы возьмем редакцию, вариант сказки, который предлагает нам Андрей Платонов – он вставляет еще один добавленный мотив, мотив войны. Родина Мать, которая помогает солдатам одерживать победу. Такой героический мотив, очень характерный для русского этноса. Нужно понимать, что Андрей Платонов писал эту сказку в 1950 году – только что была война и подвиг женщины, матери, он еще вот таким образом увековечил в этом добавленном мотиве. А мы с вами уже говорили, что за этим за этим шифром стоит символ материнской сердечной молитвы. Такие руки волшебные, духовные вырастают из сердца матери и помогают ребенку.

Вот, дорогие друзья, я постаралась растолковать эту удивительную сказку, этот удивительный сюжет о безрукой девушке, именно сделав акцент на работу с Родом, на семейную традицию. Если говорить о том, какой архитипический сюжет в этой сказке присутствует из той классификации архитипических сюжетов, которые делала я, безусловно, это сюжет «женского коварства», который призван своим сакральным основанием укрепить женскую жизнестойкость, выработать иммунитет ко злу, к зависти и клевете.

Теперь давайте, мы поговорим о том, что волнует вас, и начнем с вопроса Эльмиры:«Татьяна Дмитриевна, поясните роль отношений золовки и невестки между собой. Кто золовка по отношению к невестке, и кто невестка по отношению к золовке». – Именно в русской сказке, в армянской сказке, мы имеем дело непосредственно с отношениями между женщинами – между золовкой и невесткой, между женой мужа и сестрой мужа. Допустим, в немецкой сказке, этого мотива нет, там сразу же понятно – черт. В сказках, ближе к нашему этносу, мы видим персонажа, который является носителем этой нечистой силы.

Если говорить о семейной иерархии, то, безусловно, есть равенство у жены мужа и сестры мужа. Более того, если говорить о семейной субординации, то в патриархальной семье, куда приходила молодая жена, она поступала в распоряжение Большухи, то есть, матери своего мужа – своей свекрови, и становилась в подчиненную позицию. Но сестра мужа – золовка, она была на одной линии с молодой невесткой. Это молодые женщины, которые помогали по хозяйству.

Если мы возьмем вариант сказки «Безручка» Андрея Платонова, там мать оставляет за себя дочь, и тогда получается, что сказка в редакции Платонова, предупреждает о невозможности нарушения этой родовой семейной субординации. Ты не можешь устраивать конфликты с Большухой — со своей свекровью, это наказуемо. Такого рода конфликты неизбежно отражаются на потомстве. И мы с вами знаем, особенно, в икогенологии мы это разбираем – конфликты между свекровью и невесткой, они отражаются на здоровье детей. Почему, я всегда со своей стороны, прошу либо невестку, либо свекровь – все трения прекратить, потому что, пострадает потомство, пострадают внуки, пострадают дети. Не надо этого делать.

Сестра мужа и жена мужа, они находятся на одной линии, то есть, у них нет иерархических дистанций защищающих. Но из-за того, что (даже в сказке «Косоручка»), муж почитает больше свою сестру – это вызывает определенную ревность у его жены. И если говорить о практике консультирования, то мы такие ситуации очень часто встречаем. И здесь нужно конечно, разговаривать с мужчиной, потому что не стоит так выделять свою сестру (может быть не стоит так выделять свою мать), если жена еще не готова, она не воспитана, чтобы нормально принять здоровую семейную иерархию, субординацию и выстроить грамотные отношения со своей свекровью и золовкой.

Золовка и невестка находятся на одной линии, и это дает возможность в сказке передать шифр инфекции зла. Дело не столько в ролевом конфликте, а дело именно в том, что в Род пришло зло. Это на первом месте. Хотя, безусловно,  эту сказку, этот сюжет «Косоручка», сюжет «Безручки», можно использовать в конфликте между свекровью и невесткой, объясняя, что конфликт между свекровью и невесткой, он неизбежно отразится на потомстве, и сказка дает этот шифр, потому что, дите умирает. Причем, умирает оно почему – потому что, мать его убивает. 

И действительно, по факту, если мы возьмем психологический контекст семейного быта: когда невестка, живя со свекровью в одном доме, и строит с ней конфликтные отношения — она этим убивает свое дитя. Сказка об этом предупреждает. Это нужно очень хорошо знать и понимать, и постараться хорошо поработать над собой, сделать все возможное для того, чтобы может быть, жить раздельно, потому что бывает, действительно и психофизиологическая и ценностная несовместимость у свекрови с невесткой. Но невестке нужно понимать, что конфликт со свекровью убивает ребенка, то есть делает его уязвимым к болезням, физическим, прежде всего, не говоря уже о нравственных заболеваниях. Потому что конфликт между значимыми женщинами – мамой и бабушкой, естественно, может сделать из ребенка нравственного инвалида, и мы, к сожалению, это нередко наблюдаем.

На какие вопросы, дорогие друзья, вам хотелось бы еще найти ответы? Я сознательно взяла родовой пласт, потому что мало об этом говорилось, и мне хотелось восполнить этот пробел. Что интересно вам еще, о каком образе из этой сказки вам хотелось бы поговорить? 

Дорогие друзья, мы, безусловно, работу с этой историей продолжим. Будем обсуждать и дальше в комментариях и к посту Марии Ленской, и к посту Эльмиры Эдельвейс, и к посту с этим прямым эфиром – эта тема от нас не уйдет. Если у вас есть вопросы, если у вас есть собственные наблюдения, вы, пожалуйста, их набирайте в комментариях.

Я скажу несколько слов о том, что можно сказать ребенку, если вы прочитали ему сказку, либо «Косоручка», либо «Безручка», либо «Безрукая девушка», либо «Безрукая девочка». Скажите, пожалуйста, ребенку следующее: во первых, скажите, что сказка, это на самом деле – шифровка прежде всего о том, как жить в мире в семье; шифровка о том, как точно выбирать себе спутников жизни, потому что, брат совершил ошибку, выбрав жену. «Как ты думаешь, что он сделал не так? Почему он выбрал именно такую жену – чародейку?»— об этом очень важно поговорить. 

Также важно, с ребенком поговорить: «как ты думаешь, как нужно было себя вести героине, чтобы защитить себя, нужно ли было объяснять брату, что она не виновата – как ты считаешь?»Это очень важный момент, потому что, кто-то может подумать, что позиция жертвы закрепляется в этой сказке. Нет, друзья мои. Если знать сакральный механизм, особенно механизм закрытия Родового счета – никакой позиции жертвы тут нет. Если зло вошло – его нужно расщепить, и нужно обязательно набрать свою духовную силу, для того, чтобы победить зло. И собственно, вся сказка о наборе духовной силы. Но с ребенком очень важно поговорить о том, а как можно было бы вести себя с таким человеком, который явно тебя на тебя клевещет. Ну и много других тем, я уверена, всплывет в общении с ребенком по поводу этой сказки.

Поскольку появляются вопросы, давайте начнем их обсуждать. 

Вопрос от Марии Ленской: Татьяна Дмитриевна, можно ли в этой сказке увидеть механизм архетипа «Тело боли», где зло также входит в семью, или это не так?

Да, безусловно, это так. Если говорить о тех универсальных архетипах, которые можно прочитать в этой сказке, то в моей классификации архетипов — драматический архетип универсальный, который я называю «Тело Боли», понимая под этим именно зло, то есть, нижайшую форму жизни, мотивацией которой является причинение вреда. Безусловно, это инфицирование «Телом Боли», инфицирование злом, проникновение этой нижайшей формы жизни в Род, в семью, в человека – здесь это все очень наглядно показывается, и показывается, как можно от этого зла освободиться. То есть, фактически, все пять основных сюжетов, которые входят в архетип «Тела Боли», они здесь разыгрываются и «под властью этого сюжета», и «борьба и победа», и «изгнание», и «недосягаемые» — все в этой сказке есть. То есть, фактически происходит рассказ об этом драматическом универсальном архетипе «Тело Боли», безусловно, это так.

Людмила спрашивает:Здравствуйте, скажите, пожалуйста, если после смерти мамы, я взяла ее роль на себя за брата, за отца – значит ли это, что я открыла Родовой счет?

Нет, это не так. Тот, кто после ухода близкого человека, берет на себя его роль, а точнее сказать – функции, Родовой счет ни в коем случае не открывает, но определенную уязвимость для Рода, создать может. Поэтому, понятно, что в такой период сложный, когда нужно подхватить руководство Родом, кто-то берет это на себя, как это сделала сказочная героиня, но нужно вовремя из этой роли выйти, если не будет дополнительных оснований, когда логика Рода приглашает на роль старшего. Иначе возникнет некоторая путаница – можно взять на себя больше, чем следовало бы, и это может повлечь за собой достаточно непростые события. Но родовой счет таким образом, не открывается, потому что никакого увечья кому либо в роду не приносится – это очень важно.

Алена спрашивает:Татьяна Дмитриевна, хотелось бы как-то по возможности поговорить об открытии и закрытии родовых счетов в сказках.

То есть, в принципе, эту тему родового счета, Вам хотелось бы больше раскрыть? Давайте, эту тему сделаем, но мне показалось, что касается этой сказки, мы с этого ракурса родового счета ее постарались рассмотреть, ну, мы это повторим, поскольку это Вас интересует.

Ирина пишет:все услышанное надо «переварить».Очень интересно Ваше прочтение. Сам механизм выхода из ситуации уникален. И скитания, взрастание женщины, очищение Рода.

Да, друзья мои, «переварите», и я бы конечно, вам очень рекомендовала перечитать эти сказки, именно под тем углом, под которым я хотела вам о ней рассказать – вам очень многое откроется и о своих Родах, и вообще о работе с Родом.

Маша спрашивает:Татьяна Дмитриевна, еще один вопрос про архитипическую диагностику с помощью этой сказки: если говорить о брате Безручки, в каком сюжете или архетипе он находится. Это многослойная сказка.

Да, безусловно, очень многослойная. Конечно же, брат Безручки находится, если говорить об универсальных архетипах, в сюжете архетипа «Тело Боли». Он через это, все на себе переживает, потому что, он оказывается под властью этого архетипа «Тело Боли» оно в него входит. Если говорить о мужских сюжетах, то с одной стороны, это сюжет «Отчий дом», потому что здесь есть мотив блудного сына – он отказывается от своего Рода, он уходит, он символически разрывает связь с Родом, чтобы потом ее восстановить. И в народных сказках брат не погибает, то есть, сюжет «Отчего дома», он здесь активен, как мужской архитипический сюжет. 

И, конечно же, дорогие друзья, здесь еще сюжет есть «Скрытых врагов» — мужской архитипический сюжет «Скрытые враги», который проходит брат. Фактически, что переживает брат, откуда «скрытые враги»? — Он переживает предательство свей жены. Она фактически лишает его Рода, его потомства, она лишает его всего. И поэтому, мы говорим о том, что он проходит сюжет «Скрытые враги».

Ирина спрашивает: Татьяна Дмитриевна, а есть ли разница, кто плохо относится друг к другу – свекровь к невестке или невестка к свекрови? Если есть, то, как это отражается на детях?

Безусловно, разница есть. Оказывается, и сказка тому подтверждение, если невестка плохо относится к свекрови – это для потомства хуже, чем свекровь относится к невестке. В сказке, как мы это понимаем? – Убивает ребенка – невестка. А символическая свекровь – это героиня, она оказывается невинной. То есть, если говорить о том, кому нужно больше работать над собой – конечно обеим. Но обычно, если есть возможность «достучаться» до молодой женщины, попросить ее простить свекровь, во всяком случае, сделать что-то практически невозможное, чтобы хотя бы с ней открыто не конфликтовать – это будет большей помощью для потомства. А если есть возможность со свекровью говорить, и просить ее не провоцировать невестку, просто ради внуков – это тоже было бы очень здорово. Но все-таки, по сказке выходит, что озлобленность невестки по отношению к свекрови, к сожалению, больше приносит ущерб детям. 

Но мне не хотелось бы, дорогие друзья, чтобы кто-то, оказавшись в роли обиженной невестки, сразу же, начал себя каким-то образом, лишний раз виноватить. Здесь, опять-таки, сказка четко показывает, что речь идет о совместномпроживании женщин. Если невестка и свекровь все-таки находятся на достаточно большой дистанции – угроза воздействия негативного их конфликта на потомство, безусловно, снижается.

Ирина спрашивает: может ли мужчина стать уязвимым, потому что его поставили, поручили под покровительство женщины?

Безусловно. Но, это вообще, нонсенс, для не просто патриархального общества – это нонсенс и нарушение божьего закона. Друзья мои, как мужчину можно поставить под покровительство женщины? Нет, конечно. Он может у женщины учиться, принимать сокровенные знания. Но его задача быть покровителем для женщины, защищать ее. Мы с вами не раз говорили, и это заповедано: женщина – хозяйка земной жизни, а мужчина помогает ей в земной жизни. И если женщина должна быть покровительницей – это что же будет? Она лишается покровительства и мужчины, и сама становится мужеподобной – это вообще нарушение природосообразных принципов, и как раз Андрей Платонов, в собственной редакции «Безручки» и говорит о нарушении этого принципа: мать отдает под покровительство сестры своего сына. 

Надо сказать, что если мы вспомним и другие сказки, где мальчика, брата, отдавали под покровительство старшей сестры – ничем хорошим это не заканчивалось. Давайте вспомним сказку «Гуси-лебеди». Чем обернулось покровительство сестры для маленького братца – похитила его Баба Яга с помощью Гусей-Лебедей. То есть, конечно же, такое покровительство старшей сестры, сакральное покровительство, я подчеркиваю, оно совершенно недопустимо. Другое дело, когда мы имеем в виду житейский пласт, когда есть старшая сестра, она присматривает за младшим братиком, но чисто технически, в бытовом плане, не сакральном. Это нужно очень хорошо понимать и никогдане передоверять в сакральном плане мужчину под покровительство женщины. Это недопустимо. 

Ирина подсказывает пример: сестрица Аленушка и братец Иванушка. Да, тоже показывается предупреждение, что не стоит мужчину, доверять под покровительство старшей сестры. «не пей из копытца, козленочком станешь» — ничем добрым это не заканчивается.

Маша пишет: огромное спасибо за эту встречу. Отдельное спасибо за комментарии про орловскую куклу – работа над ней открылась невероятным ресурсом, мне показалось, что это связано с куклой.

Да, безусловно. Друзья мои, если вы хотите и у вас есть время, возможность попасть в уединенное положение, поработать над собой, познать себя – это прекрасно можно делать в процессе изготовления этой орловской куклы, потому что она как раз символизирует этот глубинный внутренний процесс самопознания, разумного, осознанного самопознания, и связь с землей. Безусловно, в этом отношении, работа с обрядовой куклой орловского образца, будет очень полезна.

Дорогие друзья, вы будете перечитывать эти сказки, и если у вас будут появляться вопросы – пожалуйста, пишите. Мы будем возвращаться к этой сказке, потому что это очень важная сказка. Она и об отношениях в семье; она и о противостоянию злу; она и о женском сакральном пути, инициации, о самопознании, открытии прозорливости; она об умении видеть правду; она о мире в семье, о ладе между сиблингами. Она многослойна и невероятно богата. Не случайно, она так популярна в разных культурах, и ее хочется переписывать, делать какие-то свои, авторские редакции. Я кстати, вам это тоже очень рекомендую, потому что, сама по себе сказка «Косоручка», русская народная сказка, записанная Афанасьевым, все таки она для детского уха имеет ряд таких оборотов, которые может быть, ребенку непонятны. 

И вот, я вам предлагаю, написать свою авторскую редакцию сказки «Косоручка», поскольку многие шифры открыты и благодаря нашему эфиру, и благодаря работе Кларисы Эстес «Бегущая с волками» — она разбирает эту сказку в редакции Братьев Гримм, и благодаря работе Эльмиры Мухибуллиной (все это выложено в нашей группе). Пусть это поможет вам создать свою авторскую редакцию этой сказки, чтобы вы могли обсуждать ее с ребенком и разговаривать о тех жизненных смыслах, о тех жизненных законах, к познанию которых, ребенок уже готов.

Маша пишет: всем огромное спасибо за эту встречу. Эти сказки, конечно, требуют перечитывания и переосмысления и главное то усилие, которое можно укрепить с помощью этих сказок.

Да, друзья мои, сила, которую укрепляет этот сюжет «Безручки» — безусловно, это сила внутренних деяний, внутренней работы. Мы приходим в земную жизнь, чтобы узнать себя – что мы можем в этой земной жизни, что мы в себе несем. Но, для того, чтобы познать себя, нужно снизить объем активности во внешнем социальном мире. И этот принцип Безручки – это принцип снижения социальной активности, снижения житейской суеты и житейской активности. И в приоритете размышления, самопознание, тишина, связь с божественным. И собственно, эти сказки о Безручке, они говорят человеку, особенно говорят женщине: «помни, кто ты есть» — это особенно важно в темные времена, потому что женщину ставят в подчиненное положение, в обслуживающее положение – она вынуждена только хлопотать по хозяйству, совершенно забывая, кто она есть. И эта сказка «Безручка», хоть и является одной из самых драматических сказок в фольклоре, эта сказка, призывает женщину вспомнить о том, кто она есть на самом деле.

И я вас призываю, перечитать эти сказки о Безручке, под этим углом зрения:  вспомнить о том, кто есть женщина, что она может, что она из себя на самом деле представляет. И вот эта вот, обезрученность, она еще такой удивительный скрытый шифр несет: «не суетись, не бери на себя слишком много в быту, чтобы близкие могли тебе помогать». Потому что, когда у женщины слишком много рук, другим – и детям и мужу, просто не находится работы рядом с ней – она все может сделать сама. А женщина, не делая руками, многое может сделать. Потому что есть руки сердца, есть руки разума, есть руки души, есть молитва, есть прозорливость. 

Поэтому, это сокровенное, золотое естество, которое символически в сказке выражено в образе ребенка, у которогоруки«по локти в золоте, по бокам часты звезды, во лбу светел месяц, против сердца красно солнце» — это и есть то, что подлинно в женщине, это то, что нужно беречь, как ей самой, так и всему Роду. Поэтому, эта сказка, еще призыв к семье: «Берегите сокровенное естество женщины, и будет вам всем благо». И я надеюсь, что у близких людей, у ваших близких, откроются глаза, и они будут беречь вас. Ну а если, глаза их еще закрыты – берегите себя сами, с пониманием того, что вы достояние и Рода, и мира, и Бога, и себя самой.

Друзья мои, спасибо вам большое за ваше внимание, за ваше терпение, за желание постигать скрытее шифры сказок. Я желаю, процветания вашим Родам, всем нашим Родам, и защиты, которую дает любовь. И пусть скрытые шифры сказок будут нам оберегом и поддержкой. Благодарю вас. Бог в помощь.