Жила-была кума-Лиса… Надоело Лисе на старости самой о себе помышлять, вот и пришла она к Медведю и стала проситься в жилички:
— Впусти меня, Михаил Потапыч, я лиса старая, ученая, места займу немного, не объем и не обопью.
Медведь, долго не думав, согласился. Перешла Лиса на житье к Медведю и стала осматривать да обнюхивать, где что у него лежит. Мишенька жил с запасом, сам досыта наедался и Лисоньку хорошо кормил. Вот заприметила она в сенцах на полочке кадочку с медом, а Лиса, что Медведь, любит сладко поесть; лежит она ночью да и думает, как бы ей уйти да медку полизать; лежит, хвостиком постукивает да Медведя спрашивает:
— Мишенька, никак, кто-то к нам стучится?
Прислушался Медведь.
— И то, — говорит, — стучат.
— Это, знать, за мной, за старой лекаркой, пришли.
— Ну что ж, — сказал Медведь, — иди.
— Ох, куманек, что-то не хочется вставать!
— Ну, ну, ступай, — понукал Мишка, — я и дверей за тобой не стану запирать.
Лиса заохала, слезла с печи, а как за дверь вышла, откуда и прыть взялась! Вскарабкалась на полку и ну починать кадочку; ела, ела, всю верхушку съела, досыта наелась; закрыла кадочку ветошкой, прикрыла кружком, заложила камешком, все прибрала, как у Медведя было, и воротилась в избу как ни в чем не бывало.
Медведь ее спрашивает:
— Что, кума, далеко ль ходила?
— Близехонько, куманек; звали соседки, ребенок у них захворал.
— Что же, полегчало?
— Полегчало.
— А как зовут ребенка?
— Верхушечкой, куманек.
— Не слыхал такого имени, — сказал Медведь.
— И-и, куманек, мало ли чудных имен на свете живет!
Медведь уснул, и Лиса уснула.
Понравился Лисе медок, вот и на другую ночку лежит, хвостом об лавку постукивает:
— Мишенька, никак опять кто-то к нам стучится?
Прислушался Медведь и говорит:
— И то кума, стучат!
— Это, знать, за мной пришли!
— Ну что же, кумушка, иди, — сказал Медведь.
— Ох, куманек, что-то не хочется вставать, старые косточки ломать!
— Ну, ну, ступай, — понукал Медведь, — я и дверей за тобой не стану запирать.
Лиса заохала, слезая с печи, поплелась к дверям, а как за дверь вышла, откуда и прыть взялась! Вскарабкалась на полку, добралась до меду, ела, ела, всю середку съела; наевшись досыта, закрыла кадочку тряпочкой, прикрыла кружком, заложила камешком, все, как надо, убрала и вернулась в избу.
А Медведь ее спрашивает:
— Далеко ль, кума, ходила?
— Близехонько, куманек. Соседи звали, у них ребенок захворал.
— Что ж, полегчало?
— Полегчало.
— А как зовут ребенка?
— Серёдочкой, куманек.
— Не слыхал такого имени, — сказал Медведь.
— И-и, куманек, мало ли чудных имен на свете живет! — отвечала Лиса.
С тем оба и заснули.
Понравился Лисе медок; вот и на третью ночь лежит, хвостиком постукивает да сама Медведя спрашивает:
— Мишенька, никак, опять к нам кто-то стучится? Послушал Медведь и говорит:
— И то, кума, стучат.
— Это, знать, за мной пришли.
— Что же, кума, иди, коли зовут, — сказал Медведь.
— Ох, куманек, что-то не хочется вставать, старые косточки ломать! Сам видишь — ни одной ночки соснуть не дают!
— Ну, ну, вставай, — понукал Медведь, — я и дверей за тобой не стану запирать.
Лиса заохала, закряхтела, слезла с печи и поплелась к дверям, а как за дверь вышла, откуда и прыть взялась! Вскарабкалась на полку и принялась за кадочку; ела, ела, все последки съела; наевшись досыта, закрыла кадочку тряпочкой, прикрыла кружком, пригнела камешком и все, как надо быть, убрала. Вернувшись в избу, она залезла на печь и свернулась калачиком.
А Медведь стал Лису спрашивать:
— Далеко ль, кума, ходила?
— Близехонько, куманек. Звали соседи ребенка полечить.
— Что ж, полегчало?
— Полегчало.
— А как зовут ребенка?
— Последышком, куманек, Последышком, Потапович!
— Не слыхал такого имени, — сказал Медведь.
— И-и, куманек, мало ли чудных имен на свете живет! Медведь заснул, и Лиса уснула.
Вдолге ли, вкоротке ли, захотелось опять Лисе меду — ведь Лиса сластена, — вот и прикинулась она больной: кахи да кахи, покою не дает Медведю, всю ночь прокашляла.
— Кумушка, — говорит Медведь, — хоть бы чем ни на есть полечилась.
— Ох, куманек, есть у меня снадобьеце, только бы медку в него подбавить, и всё как есть рукой сымет.
Встал Мишка с полатей и вышел в сени, снял кадку — ан кадка пуста!
— Куда девался мед? — заревел Медведь. — Кума, это твоих рук дело!
Лиса так закашлялась, что и ответа не дала.
— Кума, кто съел мед?
— Какой мед?
— Да мой, что в кадочке был!
— Коли твой был, так, значит, ты и съел, — отвечала Лиса.
— Нет, — сказал Медведь, — я его не ел, всё про случай берег; это, значит; ты, кума, сшалила?
— Ах ты, обидчик этакий! Зазвал меня, бедную сироту, к себе да и хочешь со свету сжить! Нет, друг, не на такую напал! Я, лиса, мигом виноватого узнаю, разведаю, кто мед съел.
Вот Медведь обрадовался и говорит:
— Пожалуйста, кумушка, разведай!
— Ну что ж, ляжем против солнца — у кого мед из живота вытопится, тот его и съел.
Вот легли, солнышко их пригрело. Медведь захрапел, а Лисонька — скорее домой: соскребла последний медок из кадки, вымазала им Медведя, а сама, умыв лапки, ну Мишеньку будить.
— Вставай, вора нашла! Я вора нашла! — кричит в ухо Медведю Лиса.
— Где? — заревел Мишка.
— Да вот где, — сказала Лиса и показала Мишке, что у него все брюхо в меду.
Мишка сел, протер глаза, провел лапой по животу — лапа так и льнет, а Лиса его корит:
— Вот видишь, Михайло Потапович, солнышко-то мед из тебя вытопило! Вперед, куманек, своей вины на другого не сваливай!
Сказав это, Лиска махнула хвостом, только Медведь и видел ее.
Русская народная сказка Лиса и медведь в изложении Виктора Даля с очень популярным сюжетом о лисе, хитрость которой проявляется в самых неожиданных местах. И даже когда казалось бы обман уже раскрыт, лиса всегда сумеет выкрутиться.
Время чтения: 6 мин.
Жила-была кума-Лиса… Надоело Лисе на старости самой о себе помышлять, вот и пришла она к Медведю и стала проситься в жилички:
— Впусти меня, Михаил Потапыч, я лиса старая, ученая, места займу немного, не объем и не обопью.
Медведь, долго не думав, согласился. Перешла Лиса на житье к Медведю и стала осматривать да обнюхивать, где что у него лежит. Мишенька жил с запасом, сам досыта наедался и Лисоньку хорошо кормил. Вот заприметила она в сенцах на полочке кадочку с медом, а Лиса, что Медведь, любит сладко поесть; лежит она ночью да и думает, как бы ей уйти да медку полизать; лежит, хвостиком постукивает да Медведя спрашивает:
— Мишенька, никак, кто-то к нам стучится?
Прислушался Медведь.
— И то, — говорит, — стучат.
— Это, знать, за мной, за старой лекаркой, пришли.
— Ну что ж, — сказал Медведь, — иди.
— Ох, куманек, что-то не хочется вставать!
— Ну, ну, ступай, — понукал Мишка, — я и дверей за тобой не стану запирать.
Лиса заохала, слезла с печи, а как за дверь вышла, откуда и прыть взялась! Вскарабкалась на полку и ну починать кадочку; ела, ела, всю верхушку съела, досыта наелась; закрыла кадочку ветошкой, прикрыла кружком, заложила камешком, все прибрала, как у Медведя было, и воротилась в избу как ни в чем не бывало.
Медведь ее спрашивает:
— Что, кума, далеко ль ходила?
— Близехонько, куманек; звали соседки, ребенок у них захворал.
— Что же, полегчало?
— Полегчало.
— А как зовут ребенка?
— Верхушечкой, куманек.
— Не слыхал такого имени, — сказал Медведь.
— И-и, куманек, мало ли чудных имен на свете живет!
Медведь уснул, и Лиса уснула.
Понравился Лисе медок, вот и на другую ночку лежит, хвостом об лавку постукивает:
— Мишенька, никак опять кто-то к нам стучится?
Прислушался Медведь и говорит:
— И то кума, стучат!
— Это, знать, за мной пришли!
— Ну что же, кумушка, иди, — сказал Медведь.
— Ох, куманек, что-то не хочется вставать, старые косточки ломать!
— Ну, ну, ступай, — понукал Медведь, — я и дверей за тобой не стану запирать.
Лиса заохала, слезая с печи, поплелась к дверям, а как за дверь вышла, откуда и прыть взялась! Вскарабкалась на полку, добралась до меду, ела, ела, всю середку съела; наевшись досыта, закрыла кадочку тряпочкой, прикрыла кружком, заложила камешком, все, как надо, убрала и вернулась в избу.
А Медведь ее спрашивает:
— Далеко ль, кума, ходила?
— Близехонько, куманек. Соседи звали, у них ребенок захворал.
— Что ж, полегчало?
— Полегчало.
— А как зовут ребенка?
— Серёдочкой, куманек.
— Не слыхал такого имени, — сказал Медведь.
— И-и, куманек, мало ли чудных имен на свете живет! — отвечала Лиса.
С тем оба и заснули.
Понравился Лисе медок; вот и на третью ночь лежит, хвостиком постукивает да сама Медведя спрашивает:
— Мишенька, никак, опять к нам кто-то стучится? Послушал Медведь и говорит:
— И то, кума, стучат.
— Это, знать, за мной пришли.
— Что же, кума, иди, коли зовут, — сказал Медведь.
— Ох, куманек, что-то не хочется вставать, старые косточки ломать! Сам видишь — ни одной ночки соснуть не дают!
— Ну, ну, вставай, — понукал Медведь, — я и дверей за тобой не стану запирать.
Лиса заохала, закряхтела, слезла с печи и поплелась к дверям, а как за дверь вышла, откуда и прыть взялась! Вскарабкалась на полку и принялась за кадочку; ела, ела, все последки съела; наевшись досыта, закрыла кадочку тряпочкой, прикрыла кружком, пригнела камешком и все, как надо быть, убрала. Вернувшись в избу, она залезла на печь и свернулась калачиком.
А Медведь стал Лису спрашивать:
— Далеко ль, кума, ходила?
— Близехонько, куманек. Звали соседи ребенка полечить.
— Что ж, полегчало?
— Полегчало.
— А как зовут ребенка?
— Последышком, куманек, Последышком, Потапович!
— Не слыхал такого имени, — сказал Медведь.
— И-и, куманек, мало ли чудных имен на свете живет! Медведь заснул, и Лиса уснула.
Вдолге ли, вкоротке ли, захотелось опять Лисе меду — ведь Лиса сластена, — вот и прикинулась она больной: кахи да кахи, покою не дает Медведю, всю ночь прокашляла.
— Кумушка, — говорит Медведь, — хоть бы чем ни на есть полечилась.
— Ох, куманек, есть у меня снадобьеце, только бы медку в него подбавить, и всё как есть рукой сымет.
Встал Мишка с полатей и вышел в сени, снял кадку — ан кадка пуста!
— Куда девался мед? — заревел Медведь. — Кума, это твоих рук дело!
Лиса так закашлялась, что и ответа не дала.
— Кума, кто съел мед?
— Какой мед?
— Да мой, что в кадочке был!
— Коли твой был, так, значит, ты и съел, — отвечала Лиса.
— Нет, — сказал Медведь, — я его не ел, всё про случай берег; это, значит; ты, кума, сшалила?
— Ах ты, обидчик этакий! Зазвал меня, бедную сироту, к себе да и хочешь со свету сжить! Нет, друг, не на такую напал! Я, лиса, мигом виноватого узнаю, разведаю, кто мед съел.
Вот Медведь обрадовался и говорит:
— Пожалуйста, кумушка, разведай!
— Ну что ж, ляжем против солнца — у кого мед из живота вытопится, тот его и съел.
Вот легли, солнышко их пригрело. Медведь захрапел, а Лисонька — скорее домой: соскребла последний медок из кадки, вымазала им Медведя, а сама, умыв лапки, ну Мишеньку будить.
— Вставай, вора нашла! Я вора нашла! — кричит в ухо Медведю Лиса.
— Где? — заревел Мишка.
— Да вот где, — сказала Лиса и показала Мишке, что у него все брюхо в меду.
Мишка сел, протер глаза, провел лапой по животу — лапа так и льнет, а Лиса его корит:
— Вот видишь, Михайло Потапович, солнышко-то мед из тебя вытопило! Вперед, куманек, своей вины на другого не сваливай!
Сказав это, Лиска махнула хвостом, только Медведь и видел ее.
Сегодня
мы…
·
Поговорим о русской литературной сказке.
·
Узнаем кое-что о писателе Антонии Погорельском.
·
Начнём рассматривать его сказку «Чёрная курица, или Подземные жители».
Наверняка
вам нравятся сказки. А какие сказки – ваши любимые? Кто-то с уверенностью
скажет: народные! И начнёт перечисление: «Царевна-лягушка», «Журавль и цапля»,
«Конёк-горбунок», «Муха-Цокотуха»…
Стоп! Но
последние сказки – вовсе не народные! На обложках даже указаны их авторы.
А всё
потому, что это – так называемые авторские, или литературные, сказки.
Такие же, как сказки Пушкина, о которых мы совсем недавно говорили.
Русская
литературная сказка – это совершенно особый жанр литературы.
Такие
сказки могут писаться в стихах или прозе.
Например,
все знают о сказке «Золотой ключик, или приключения Буратино». Она написана в
прозе.
А вот
сказка Жуковского «Спящая царевна» написана стихами – как и сказки Пушкина.
Мы уже
выяснили на примере пушкинской сказки, что обычно литературная сказка опирается
на традиции народной.
Иными
словами, у литературной сказки есть корни, и корни эти уходят в устное народное
творчество. Создатели литературной сказки опираются на фольклор – это
основа, база, для сказки авторской.
Выходит,
если мы соединим русскую народную традицию и талант и
самобытность автора, у нас как раз получится русская литературная сказка.
Во
многом, конечно, она будет похожа на народную. Например, литературные сказки
можно разделить на бытовые, волшебные и сказки о животных.
И в
литературных сказках точно так же происходят необычные события и превращения,
могут разговаривать животные и предметы.
Однако
литературная сказка похожа на любого ребёнка. Конечно, она многое взяла от
своей матери – народной сказки. Но она росла, развивалась и приобретала
собственные качества.
В конце
концов получилась вполне самостоятельная литературная личность, которая,
правда, не теряет связи и со своей народной матерью.
Но чем
же отличаются народная и литературная сказки?
Представим,
что нам хочется добавить в сказку каких-то своих деталей.
В
народной сказке это можно было сделать, ведь каждый из рассказчиков добавлял
что-то своё. Поэтому народные сказки существуют в нескольких вариантах. Но в
литературной сказке такое невозможно, ведь её написал конкретный автор.
А что
отражается в сказке?
Если
сказка народная – в ней, конечно, отразятся ценности народа и народное
представление о справедливости.
Но автор
будет вкладывать в своё произведение свои мысли, свои ценности и свою философию,
так что литературная сказка отражает позицию автора.
Как
влияет на сказку эпоха?
Если говорить о народных сказках, то там действия
всегда происходят в какие-то очень давние времена. И такие сказки всегда
интересны и ценны. К тому же, со временем в них могли добавляться какие-то
поздние изменения.
Но
литературная сказка очень часто – отражение той эпохи, когда она написана.
Итак, что
мы пока что узнали?
Литературная
сказка – это сказка, которую сочинил определённый автор.
Литературная
сказка берёт свои истоки в народной сказке.
Однако
литературную сказку нельзя изменить. Она отражает свою эпоху и взгляды своего
автора. И этим отличается от народной сказки.
Интересно,
а когда появились авторские сказки?
В
середине и конце 18 в. литературными сказками увлекались многие авторы.
Этот жанр был так популярен, что даже императрица Екатерина Великая писала
сказки! Например, она сочинила для своих внуков «Сказку о царевиче Хлоре».
Но
расцвет литературной сказки – это приблизительно 1830-е гг.
Около
1830 г. были написаны и «Спящая царевна» Жуковского, и «Конёк-горбунок» Ершова,
и сказки Пушкина.
Вот,
наверное, как счастливы были дети! А вот и нет. В большинстве своём в те
времена литературные сказки предназначались не для детей. Считалось, что
это вполне взрослая литература.
И поэтому
такой сенсацией стала сказка «Чёрная курица, или Подземные жители».
Написал её Антоний Погорельский – человек, о котором стоит рассказать
немного подробнее.
Антоний
Погорельский – это псевдоним. На самом деле писателя звали Алексей
Алексеевич Перовский. Родился он в 1787 г. и был внебрачным сыном
известного русского государственного деятеля.
Алексей
Перовский получил блестящее образование. У него была степень доктора
философских и словесных наук.
Часто
Алексея Перовского изображают на портретах с государственными наградами. Это
потому, что он отправился добровольцем на войну с Наполеоном и прошёл её до
самого конца.
Он
занимал важные должности и удостоен нескольких наград.
Но нам,
конечно, интереснее то, что у Перовского был племянник. И его воспитанию
Перовский уделял много внимания.
Звали
племянника Алексей Константинович Толстой, и потом он тоже стал писателем. Нам
ещё предстоит знакомство с его творчеством.
И именно
для маленького Алёши его дядя написал сказку «Чёрная курица, или Подземные
жители». Написана была эта сказка в 1829 году. И автор опубликовал её под
псевдонимом «Антоний Погорельский». Эта сказка считается известным литературным
явлением, потому что это первая сказка для детей на русском языке.
«Чёрная
курица, или подземные жители» −
это классическая литературная сказка.
Давайте
посмотрим, чем она отличается от народных сказок.
Для
начала, мы не можем в ней поменять ни словечка. Конечно, мы принимаем
текст таким, каким его написал автор.
Место
и время действия в сказке «Чёрная курица, или подземные жители» автор
обозначает предельно чётко – это Санкт-Петербург, как говорит автор, «сорок лет
назад», то есть в конце 18 в.
И в
сказке всё подтверждает, что дело происходит именно там и именно тогда.
Подробно
описывается пансион, его двор, традиции и обитатели, упоминаются костюмы,
причёски, блюда той эпохи.
Вспомним,
как подробно автор описывает, во что одевали Алёшу, главного героя повести. Или
припомним вот такой отрывок:
«Дортуары,
или спальные комнаты детей, находились в нижнем этаже, по правую сторону сеней,
а по левую жили две старушки, голландки, из которых каждой было более
ста лет и которые собственными глазами видали Петра Великого и даже с ним
говаривали».
Здесь и
старинное название спален, и старушки-голландки, и упоминание Петра Первого – в
одном предложении.
Не менее
подробны описания героев. Даже второстепенных или эпизодических персонажей
автор описывает полно и художественно. Мы узнаём об их привычках, одежде или
даже манере речи!
Вспомним,
с каким акцентом разговаривает чухонка-кухарка!
— Вотта я паду кассаину и пошалюсь. Шорна курис нада режить…
Он леннива… он яишка не
делать, он сыплатка не сижить.
А ведь
передача таких деталей – это как раз признаки художественной литературы!
Но почему
так подробно передаются детали? Да потому что в сказке совмещается
действительность и волшебный мир!
Ведь основные
действия с Алёшей происходят в реальном мире. И только ночью он вслед за
Чернушкой окунается в чудеса подземного мира.
И мы
верим событиям в реальном мире, ещё и потому, что персонажи – психологически
сложные и достоверные. Они не принцессы и не богатыри. Здесь есть учитель,
который хочет гордиться своим учеником, но заискивает перед начальством и может
быть и строг, и несправедлив.
Да и Алёша
– самый обычный мальчик, в котором есть и доброта, и совесть, и лень, и
зазнайство.
И именно
внутренней перемене, которая происходит в персонаже, уделяется самое большое
внимание в сказке.
После
своего невольного предательства Чернушки персонаж многое осознаёт, меняется
нравственно и начинает вести себя с людьми иначе.
Причём,
внутренние метания и страдания персонажа занимают в повести не одну строчку,
чего в народных сказках никогда не бывает.
Мы видим,
что Алёша – не богатырь и не герой, а самый обычный человек со слабостями,
которые он пытается преодолеть и преодолевает.
Наконец, однозначной
победы над злом, торжества справедливости в сказке нет. Подземные жители
вынуждены покинуть своё королевство, потому что Алёша проговорился об их тайне.
Чернушка остаётся в оковах. Но Алёша осознаёт свою ошибку и будет стараться
хоть немного облегчить участь министра. Он вновь обретает друзей, и это как раз
– самое главное, что есть в сказке.
Итак, «Чёрная
курица, или Подземные жители» −
это волшебная повесть, написанная Антонием Погорельским.
В
отличие от народной сказки, в повести много описаний и примет эпохи. В ней
совмещается реальный и волшебный мир. А герои получают подробные
характеристики. Кроме того, большое внимание уделяется внутренним переменам в
главном герое – это самое важное, что есть в повести.
Поэтому
«Чёрная курица, или Подземные жители» −
это выдающийся пример русской литературной сказки.
Сегодня предметом нашего обсуждения выбрана сказка «Медведь и лиса». Текст ее мы приведем далее в краткой форме. Здесь описывается очень популярный сюжет о лисе. Хитрость ее проявляется в наиболее неожиданных местах.
Переезд
«Лиса и медведь» – сказка, которая показывает, что хитрость поможет выкрутиться, даже если обман раскрыт. Переходим к повествованию. Жила-была Лиса–кума. Начала она стареть. Надоело ей своими руками за собой ухаживать. Пришла тогда к Медведю. Начала в жилички проситься. Попросила Михаила Потапыча впустить ее. Сказала, что стара стала, однако учености не утратила, к тому же много места не займет, не обопьет и не объест. Именно с этого начинается произведение «Лиса и медведь». Сказка продолжается ответом Медведя. Он думал недолго и согласился. В результате Лиса перешла к Медведю на житье.
Поведение
Русскому народу удалось сочинить сказку, главная героиня которой показывает множество неблагородных качеств. После переезда в новый дом начала она обнюхивать да осматривать, что где у хозяина лежит. Жил Медведь с запасом. Наедался досыта сам, при этом Лисоньку кормить не забывая. Заприметила она как-то раз на полочке в сенцах кадку с медом. Дело в том, что лиса, как и медведь, любит поесть сладко.
Мед
Переходим к описанию следующей части произведения «Лиса и медведь». Сказка продолжается повествованием о событиях, которые произошли ночью. Лежит в беспокойстве кума и думает, каким образом ухитриться уйти да медку попробовать. Постучала хвостом по полу. А после обратилась к медведю. Спросила, не кажется ли ему, что к ним в дверь кто-то стучится. Медведь прислушался. Подтвердил, что тоже слышал стук. Лиса тогда сообщила, что это пришли за ней, так как она еще и лекарка. Медведь тогда предложил ей отправиться к посетителям. Она отметила, что вставать не желает. Миша настоял.
Целительница
Народная сказка «Медведь и лиса» далее повествует о том, как страдальчески кума заохала, с печи слезая. Но как только вышла за дверь, к ней снова вернулась прыть. На полку вскарабкалась и начала есть. Когда наелась, закрыла она кадку и в избу воротилась, как будто ничего не было. Медведь тогда ее спросил, далеко ли она ходила. Лиса ответила, что ее звали соседки, так как у них захворал ребенок. Медведь тогда поинтересовался, полегчало ли бедняге и как его зовут. Лиса ответила, что здоровье ребенка наладилось, а зовут его Верхушечкой.
Финал
Переходим к заключительной части произведения «Лиса и медведь». Сказка повествует о том, что после беседы оба персонажа уснули. Лисе медок понравился, и на следующую ночь история повторилась. Прошли еще сутки. Снова захотелось меда Лисе. И все повторилось в третий раз. После этого из запасов Медведя практически ничего не осталось. Прошло еще некоторое время. Лисе снова меду захотелось. Она прикинулась больной. Прокашляла всю ночь, не давала Медведю покою. Миша просит Кумушку полечиться. Она говорит, что имеет особое снадобье, от которого любую хворь снимет, но в него необходимо добавить немного меда. Встал Мишка, направился в сени, кадку снял, а она пуста. Заревел Медведь и спросил, куда мед девался, подозревая, что это дело рук кумы. Лиса в ответ только закашлялась. Медведь повторил вопрос. Лиса ответила, что ни о каком меде понятия не имеет, и если это были его запасы, то он их и съел. Миша настаивает, что это кума сшалила. Лиса, не растерявшись, назвала его обидчиком, подчеркнув, что это он ее — бедную сироту, зазвал к себе, а теперь сжить со свету хочет. После кума обещает мигом разведать, кто именно мед съел. Медведь обрадовался, попросил поспешить. Предложила тогда Лиса лечь против солнца, таким образом можно будет найти виновного, ибо у кого из живота мед вытопится, тот и съел его. Легли они. Пригрело их солнышко. Захрапел Медведь. Лисонька побежала скорее домой. Последний медок соскребла из кадки. После вымазала Медведя. Умыла лапки. Начала Мишеньку будить. Начала кричать, что вора нашла. Мишка спросил где. Лиса тогда показала Медведю, что в меду у него все брюхо. Мишка протер глаза, сел, лапой провел по животу. Убедился, что там мед. Укорила тогда его Лиса и свалила на него вину. После этого кума хвостом махнула и убежала.
Альтернативный вариант
Теперь мы обсудим другой вариант произведения «Медведь и Лиса». Татарская сказка знакомит нас с теми же сказочными персонажами. Отличается лишь стиль рассказа истории. Давным-давно Лиса и Медведь жили в одном из лесов. Говорят, что в то время они дружили. Много лет прошло с тех пор. Медведь постарел и занемог. При этом у каждого из друзей был большой припас: кадка меда и столько же масла. Добро это далеко у них запрятано было. Решили они его вместе есть, когда состарятся. В одно утро прекрасное встала Лиса и ушла тайком. Ждал куму целый день хворый Медведь. Ее все не было. Возвернулась она только поздно вечером. Медведь спросил, где Лиса была так долго. Она ответила, что у друга ее жена родила. А она в деревню ходила имя дать младенцу. Медведь спросил, кого дал бог — дочь или сына. Лиса ответила, что родился мальчик. Медведь решил уточнить, как назвала она младенца. Лиса ответила: Початочек. Медведь спросил, не принесла ли она ему гостинцев. Кума ответила, что на столе не было ничего такого вкусного, что могло бы понравиться Мише. Медведь стал тогда жаловаться на то, что Лиса насытилась, а о нем забыла. Пошла тогда Кума по окрестностям и собрала для Миши всякие объедки. Можно сделать вывод о том, что татарский народ сумел сочинить сказку, которая очень схожа с русской версией. Финал у историй аналогичен.