Роль философского знания в формировании самосознания личности сочинение

12.08.2021

Т.О.Книжник. Огненная Посланница Белого Братства. Е.И. и Н.К. Рерихи о Е.П.Блаватской

Говоря о формировании мировоззрения Николая Константиновича и Елены Ивановны Рерихов, крупнейших русских философов и подвижников, сыгравших выдающуюся роль в формировании нового космического мироощущения на нашей планете, невозможно не упомянуть одну из самых выдающихся личностей XIX столетия, чья жизнь и труды оказали огромное влияние на современную мировую мысль, – Елену Петровну Блаватскую. Основанное ею в 1875 году в США Теософическое общество [1], целями которого были провозглашены сравнительное изучение религий, науки и философии, а также исследование неизвестных законов природы и скрытых внутренних сил человека, стало одним из главных каналов ознакомления Запада с эзотерической философией Востока. Многие положения этой философии явились настоящим откровением для людей, чье мировоззрение складывалось в атмосфере прочно укоренившихся догм христианской теологии, с одной стороны, и не менее догматической науки того времени, страстно увлеченной материалистическими теориями. Но, пожалуй, самой настоящей вспышкой молнии на сумеречном небе западного сознания стала принесенная Блаватской весть о существовании Братства Махатм – Хранителей этих древних учений, выдающихся в духовном отношении людей, обладающих таинственными силами и глубочайшим знанием тайн Вселенной. Эти Высокие Сущности стоят выше нас на лестнице космической эволюции и приносят на Землю те знания, которые человечество в состоянии воспринять на данный момент. Тем самым закладываются энергетические основы развития нового сознания и подготавливается переход планеты на новый, более высокий эволюционный виток. Возможность непосредственного сознательного общения, а тем более сотрудничества с этими Высокими Сущностями под силу далеко не каждому. Лишь самые достойные и самоотверженные представители человечества, обладающие большой нравственной чистотой, могут обрести Их помощь и покровительство на нелегких путях познания и самосовершенствования, чтобы, в свою очередь, нести людям свет Истины.

Возможно, что мастерски написанная книга Блаватской «Из пещер и дебрей Индостана», рассказывающая о богатейшей природе, уникальных исторических памятниках и разнообразных верованиях и обычаях народов, населяющих Индию, стала для Елены Рерих той самой «первой книгой», с которой начался ее подход к сокровенному знанию Востока. По собственному признанию Блаватской, один из главных героев повествования – такур Гулаб Лалл-Сингх, человек необычный во многих отношениях и обладавший глубокими познаниями, – имел вполне реального прототипа – ее Учителя Махатму М. Как бы то ни было, контакты Е.П.Блаватской с Великими Учителями никогда не ставились Рерихами под сомнение, и впоследствии свою миссию они видели органически связанной с миссией нашей выдающейся соотечественницы, ознакомившей человечество с основами философии Братства Махатм.

О том, что Рерихи видели в теософах потенциальных сотрудников и единомышленников, свидетельствует тот факт, что, живя в Лондоне, они налаживают связи с Теософическим обществом. Сохранились удостоверения о членстве в обществе на имя Николая Константиновича и Елены Ивановны от 6 июля 1920 г., подписанные руководителями Лондонской ложи Анни Безант и Гарольдом Бейли-Уивером [2]. Очерки Н.К.Рериха публиковались в периодических изданиях теософского направления.

В разные годы Николаем Рерихом было создано несколько вариантов картины «Вестник», написанной специально по Указанию Учителя, чтобы почтить память Е.П.Блаватской. Один из них был подарен в январе 1925 г. Теософическому обществу в Адьяре (Индия) для будущего музея имени Е.П.Блаватской. На полотне мы видим женщину в буддийском храме, с почтением открывающую дверь Вестнику – высокому, статному человеку, величественная фигура которого озарена рассветом, а правая рука поднята в символическом жесте. В учении Живой Этики не раз говорится о том, что посланники Светлых Сил приходят неожиданно, – нельзя судить, как и когда это произойдет, но нужно быть готовым встретить их в любую минуту. Для этого необходимы духовная зоркость и чуткость сердца – не случайно женщина изображена именно в храме, символизирующем высокое состояние духа и отречение от внешней суеты.

Тогда же, в 1925 году, вышел перевод с английского избранных фрагментов большого тома «Писем Махатм к А.П.Синнетту» под названием «Чаша Востока», сделанный Еленой Ивановной и изданный под псевдонимом Искандер Ханум. В конце 1931 года по Указанию Учителя Елена Ивановна приступила к переводу главного труда Е.П.Блаватской – «Тайной Доктрины». Перевод был сделан довольно быстро, если учесть объем и сложность работы. «…Первый том был закончен к марту 32 года, – пишет она одному из своих корреспондентов, – но затем, конечно, следовала переписка начисто и новая корректура. Второй том был начат в конце 32 г. и окончен в 33-м. Не думала я, что так скоро явится возможность напечатать такой большой труд, но мы привыкли исполнять Указания, не откладывая их, тем более, что тут же было Сказано, что друзья помогут. И вот, действительно, наши рижские друзья, узнав, что труд закончен, поспешили издать его со всею любовью» [3]. Труд этот был выпущен в 1937 году в Риге при содействии членов Латвийского общества Рериха.

Елена Ивановна всегда относилась к Блаватской с огромным уважением, называла ее «огненной посланницей Белого Братства», «нашей национальной гордостью», «мученицей за Свет и Истину» и мечтала о том времени, когда в России воздадут должное ей почитание. «Сказано Великим Учителем – “одна Блаватская знала”, и наша задача в будущем будет поставить на должную высоту почитание этой великой женщины-мученицы. Если бы Вы знали всю литературу о Блав[атской] и все поступки и предательства, ее окружавшие, Вы ужаснулись бы бездне неблагодарности, мерзости и невежества, конечно, именно из последнего вытекают все гнусности» [4]. Николай Константинович, как свидетельствуют его письма известному русскому теософу и писателю Елене Федоровне Писаревой, также почитал великую соотечественницу.

Однако в дальнейшем отношения Рерихов с руководителями современного им теософского движения (особенно русского происхождения) складывались не просто. Причины этого достаточно подробно отражены в представленных в данной публикации письмах. Перечислим самые основные.

Прежде всего – это нарушение Иерархической Цепи, выражавшееся в отсутствии должного уважения к основательнице движения среди последователей, которые были больше обеспокоены поддержанием своего имиджа «великих посвященных», нежели изучением и распространением трудов самой Блаватской и реализацией основных целей, ради которых было создано Теософическое общество. Раздача степеней и знаков отличия, пышные театрализованные ритуалы, пестование «мирового учителя» и выбор новых апостолов – неудивительно, что при такой насыщенной деятельности на воплощение практического братства человечества просто не оставалось времени. Появление книг Живой Этики – да еще из того же самого Источника – стало мощным ударом по чувству собственной значимости лидеров Теософского общества. В новом Учении они видели не сотрудника и соратника, а конкурента. «…Для главарей теософов признать Источник книг Жив[ой] Эт[ики] равносильно подписанию отказа от своего духовного приоритета, – иронизировала Елена Рерих. – Потому оставим им эту человеческую утеху считать себя папами римскими. Учение не может быть умалено их непризнанием или возвеличено их признанием. Истина сама говорит за себя» [5]. Апофеозом «широкомыслия» и терпимости к родственному учению стал теософский съезд 1936 года, участники которого – в первую очередь председательница Русской секции А.А.Каменская [6] и ее сотрудники – обвинили Н.К.Рериха в том, что он… свободно пользуется теософскими идеями и терминологией.

Подобная «иерархия ценностей» не могла не сказаться и на качестве теософической литературы, появившейся после ухода Блаватской и воспевающей волнующие приключения в Неизвестности, легкие духовные достижения и панибратские отношения с Великими Учителями, готовыми осчастливить каждого, кто попал в их поле зрения. Рерихи не жаловали произведения такого рода и не скрывали своей точки зрения, называя их «творениями рук, лишенных красоты, знания и честности». «…Я считаю преступным поддерживать сентиментальность, основанную на ложных данных, – объясняла свою позицию Елена Рерих. – <…> Вместо сурового строения жизни люди жаждут убаюкивающих их сладких грез и легких достижений в обстановке магов Крыжановской [7]. Но венец Архата достигается лишь сильнейшими, лишь в суровом напряжении подвига, лишь мощным непоколебимым устремлением сердца, омытого кровавыми слезами страданий на протяжении многих и многих жизней» [8]. Вместе с тем, достаточно жестко высказываясь о произведениях «темного гения теософского движения» Ч.У.Ледбитера, Е.И.Рерих положительно отзывалась о книгах У.Х.Джаджа («Океан Теософии»), А.Безант («Эзотерическое христианство»), Джинараджадасы [9], рекомендуя их для начинающих. Следует отметить, что не без влияния Рерихов Е.Ф.Писарева в 1937 году повторно издала биографию Е.П.Блаватской, написанную ею и впервые напечатанную в 1910 году.

В целом же очень многие теософы воспринимали Живую Этику как родственную ветвь эзотерического знания и не видели между мировоззренческими концепциями этих учений существенной разницы. «У нас много друзей именно среди бывших и настоящих теософов, как в Америке, так и в других странах, – писала Е.И.Рерих. – Именно их сознание более подготовленное к восприятию основ Учения, потому проявим глаз добрый» [10].

Мы предлагаем вниманию читателей выдержки из писем Е.И. и Н.К. Рерихов, посвященные Блаватской.

Из писем Е.И.Рерих сотрудникам

6 мая 1934 г.

…Хочу предупредить Вас, как опасен книжный оккультизм. Масса вреднейших книг выпущена на книжный рынок. Одни книги г-на Ледбитера, за исключением его труда «Иннер Лайф», когда его мышление отражало еще мысли Е.П.Бл[аватской], являются таким материалом. Впрочем, может быть по счастью, они не все переведены на русский язык. Как сказано: «Много творений рук, лишенных красоты, знания и честности». И Вы напрасно думаете, что уход Ледбитера – большая утрата для Теос[офического] Общ[ества]. Именно Ледб[итер] явился злым гением этого движения. Именно он нанес вред всему движению. Как сказано Великим Учителем: «Одна Блаватская знала», и наша задача в будущем будет поставить на должную высоту почитание этой великой женщины-мученицы. Если бы Вы знали всю литературу о Блав[атской] и все поступки и предательства ее ближайших сотрудников, Вы ужаснулись бы бездне человеческой неблагодарности, мерзости и невежества; конечно, именно из последнего вытекают все гнусности.

Спасибо за желание прислать мне переведенные извлечения из «Тайной Доктрины», но перевод ее уже мною закончен, лишь второй том ждет окончательной подчистки. Указ о переводе исходит от Самого Вл[адыки], кроме того, Вл[адыка] Сам даст Предисловие к этому переводу. Много воды утечет и много изменится, потому запреты не страшны. Некоторые главы из второй части первого тома о символизме у меня имеются, и должна сказать, что перевод их очень хорош. Но, к сожалению, мы достали их, когда перевод уже был сделан. Также выписала я и перевод первой части и должна Вас предупредить, что это не есть перевод «Тайной Доктрины» Е.П.Блаватской, но лишь сокращенный перевод сокращенного изложения «Тайной Доктрины» Блаватской, сделанный г-жою Екат[ериной] Хиллард [11], причем встречаются явные искажения смысла. Мне кажется, что сокращение «Тайной Доктрины», когда она полностью еще не переведена, есть великое кощунство [12].

21 июля 1934 г.

Очень сожалею, но до сих пор еще не имеем ответа на наш запрос из «Тэмпль Артизан» [13]. Конечно, письмо из Индии идет туда около шести недель, и, возможно, что они собирают необходимый материал. А может быть, там та же политика, что и в Адиаре, – умалчивать имя настоящей Основательницы. Ведь природа людская всюду одинакова. Тем более что с ее смертью Сообщения от Великих Учителей очень сократились и часто они печатают Сообщения, полученные еще при жизни Основательницы. Подождем и увидим.

Я уже писала Вам, прося не оповещать о переводе «Тайной Доктрины» на русском языке, теперь скажу Вам причину. Перевод двух томов хотя и закончен, но печатание их возможно будет лишь через несколько лет, потому зачем смущать преждевременным оповещением и вызывать лишнюю ярость теософов? Если же за эти годы появится еще другой перевод, то тем лучше, ибо этим самым кто-то просветит свое сознание. Вы ошибаетесь, думая, что третий том «Т[айной] Доктрины» не опубликован, он издан на европейских языках. Но этот том был собран уже после смерти Е.П.Бл[аватской], и туда вошли статьи и заметки, не прошедшие окончательной цензуры ни самой Бл[аватской], ни Самого Вел[икого] Учителя. Потому третий том наряду с жемчужинами имеет явные неточности и даже грубые заблуждения. Вл[адыка] указал мне на эти неточности и личные соображения, не прошедшие высшую Цензуру [14].

11 августа 1934 г.

Вы спрашиваете: почему многие светлые начинания не получают должного развития? Отве[чу]: ибо Иерархическая Цепь была нарушена. Почему не развивается Центр в Калифорнии [15]? Потому что Основатели не получили должного почитания. Закон Иерархии непреложен, ибо он закон Космический. Никто не может перескочить через Звено, установленное Космическим законом. Пусть слепцы временно одурачивают себя, но горько будет пробуждение их. (Так, все, стремившиеся обойти и перескочить через Е.П.Блават[скую], теперь скромно бродят в Тонком Мире среди теософических групп, тщетно ожидая призыва от Вел[иких] Учителей, но сама Е.П.Бл[аватская] в новом молодом физическом теле уже десять лет как присоединилась к Общине Великих Учителей. Благо тем, кто были ей верны, ибо она столько может помочь им! Но число таких меньше меньшего). Потому будем чтить каждого приносящего нам Свет Учения [16].

8 сентября 1934 г.

Также должна сказать Вам, что очень огорчили меня Ваши строки о Е[лене] П[етровне] Бл[аватской]. Не Ваше сердце написало их. Я уловила в них отзвук недостойных мнений наших русских теософов. Именно Е[лена] П[етровна] Бл[аватская] была Огненной Посланницей Б[елого] Бр[атства]. Именно она была Носительницей доверенного ей Знания. Именно из всех теософов лишь Е[лена] П[етровна] Бл[аватская] имела счастье получить Учение непосредственно от Вел[иких] Учителей в одном из Их Ашрамов в Тибете. Именно она была Великим Духом, принявшим на себя тяжкое Поручение – дать сдвиг сознанию человечества, запутавшегося в мертвых тенетах догм и устремлявшегося в тупик атеизма. Именно только через Е[лену] П[етровну] Бл[аватскую] можно было приблизиться к Б[елому] Бр[атству], ибо она была Звеном в Иерархической Цепи. Но некоторые из окружавших ее настолько были ниже этого огненного духа и сердца, что в великом самомнении и самообольщении своем полагали достичь Высот, пренебрегая ее началом, и в зависти своей осуждали, клеветали и поносили ее, все им давшую, все им открывшую. Конечно, все эти самообольщенные гордецы ничего не достигли. Ибо закон Иерархии непреложен. (Ни один из окружавших ее не был принят Махатмами в истинные ученики). Для пользы дел Махатмы переписывались с некоторыми из них, но ни одного не допустили до ученичества. Е.П.Бл[аватская] была тем Иерархическим Звеном, обойти и пренебречь которое означало осудить себя на полную неудачу. Отсюда и многие заблуждения Ольк[отта], Безант, Ледбит[ера] и пр. И теперь, когда последние пребывают в слоях Тонкого Мира, окруженные своими почитателями, но, увы, еще дальше от Твердыни Б[елого] Бр[атства], нежели раньше, и сейчас наша великая соотечественница в своем огненном устремлении, воплотившаяся почти сейчас же после смерти в Венгрии, уже десять лет как прибыла в физическом теле в главную Твердыню и под именем Брата X. работает на спасение мира. Так действует Космическая Справедливость. Е[лена] П[етровна] Бл[аватская] была великой мученицей в полном значении этого слова. Зависть, клевета и преследования невежества убили ее, и труд ее остался незаконченным. Последний, заключительный том «Т[айной] Доктрины» не состоялся. Так люди лишают себя самого Высшего. Я преклоняюсь перед великим духом и огненным сердцем нашей великой соотечественницы и знаю, что в будущей России имя ее будет поставлено на должную высоту почитания. Е[лена] П[етровна] Бл[аватская], истинно, наша национальная гордость. Великая Мученица за Свет и Истину. Вечная Слава ей [17]!

15 ноября 1934 г.

§ 25. «Неверно подумать, что опыт Моего Друга мог быть неудачным…» относится к опыту основания Теос[офического] Общ[ества]. Как Вы знаете, Е.П.Бл[аватская] была послана в мир дать великий труд «Тайная Доктрина» для сдвига сознания, зашедшего в тупик, а также сказать истину о спиритизме, чтобы предотвратить многие губительные последствия. Спиритизм быстро распространялся тогда, особенно в Америке, и уже принимал чудовищные формы. Ввиду сильного и настойчиво выраженного желания ее сотрудников основать Общество для ознакомления продвинутых сознаний с Эзотерическим Учением всех религий и философий Махатма К.Х., Друг Старшего Махатмы, согласился руководить таким Обществом, и было приступлено к этому опыту при содействии Е.П.Бл[аватской], нескольких индусов и полк[овника] Г.Олькотта. Все это вылилось в существующее ныне Теос[офическое] движение. История его раскрыла всю бездну человеческой природы, и весьма скоро, после основания нескольких Отделений, Махатмы еще при жизни Е.П.Бл[аватской] прекратили непосредственное Водительство Общ[еством] как таковым, сосредоточив свое внимание лишь на отдельных личностях. Отсюда понятен краткий расцвет и наблюдаемое сейчас постепенное падение главного центра его. Но, конечно, само Учение, принесенное Е.П.Бл[аватской], сделало свое великое дело, именно, по всему миру пробудило и сдвинуло с мертвой точки многочисленные единицы сознания. И Отделения Теос[офического] Общ[ества] очень помогли этому. Потому нельзя говорить, что опыт этот был неудачен. Конечно, если бы не человеческая тяжкая природа, результаты могли быть во много раз больше. Все же утверждение о неудаче идет от темных сил. Как сказано: «Ступени сознания сложились прочно». Должна добавить, что в Америке Учение связано, главным образом, с именем Е.П.Бл[аватской], и оно очень распространяется и входит в жизнь. Старший Махатма (Вл[адыка] М.), занятый высшими проблемами, принимал, если можно так выразиться, лишь косвенное участие в учреждении именно Теос[офического] Общ[ества], но Махатма К.Х. положил много сил и даже заболел от прикосновения к низшим земным слоям и человеческим аурам и должен был на несколько месяцев удалиться в полную изоляцию, в одну из недоступных для смертных Башен Тибетской Твердыни [18].

24 июля 1935 г.

…Для Космических Сроков, для Великого Плана, истинно, ставятся во главу сосуды, испытанные на протяжении тысячелетий, и не бывало еще, чтобы они оказались предателями. Не будем заглядывать в глубь веков, но возьмем жизнь избранного сосуда, прошедшую почти что на наших глазах, – Е.П.Блав[атскую]. Все знают сейчас, какими черными предательствами со стороны ближайших была окружена Е.П.Бл[аватская] и как Космическая Справедливость уже воздала и будет продолжать воздавать в увеличивающейся прогрессии на земном плане. Так, имена малых предателей канули в Лету, имена больших остались символами черной неблагодарности и прежде всего глупости, тогда как имя Е.П.Бл[аватской] с каждым днем растет и будет расти, ибо труд, ей доверенный и явленный, неистребим никакими предательствами. Не говоря уже о том, что сама она уже достигла Недосягаемой для предателей Твердыни. Как прекрасно пишет Баркер [19] в своем Введении к ее письмам: «Те, которые восставали против нее, будучи не в состоянии опровергнуть ценность и истину ее философии, искали путем личной клеветы и опорочивания восстановить общественное мнение и тем самым отвлечь внимание от сокровища знания, которое давалось через нее Миру и которое, будучи беспристрастно рассмотрено, несет в себе самом утверждение и убеждение в честности и бескорыстии». Так и мы можем сказать, что весь Океан Учения, даваемый через Ф[уяму] и меня, весь План, так же как и все творения и труды Н.К., отмечены печатью высшего Иеровдохновения, потому низшие сознания, не могущие охватить все величие даваемого и творимого, в зависти своей стараются всячески опорочить и умалить носителя их. Но не будем гневаться на этих нападающих, это ни к чему! Ибо как карликовому сознанию, привязанному к земле и преходящим ценностям, дорасти до планетарного размаха сознания Гиганта. А новые русск[ие] так и называют Н.К. – «Гигантом мысли». Истинно, можно вспомнить мудрые слова: «Ты стал выше их, но чем выше подымаешься ты, тем меньшим кажешься ты в глазах зависти. Но больше всех ненавидят того, кто летает». Люди ведь сейчас особенно восстают против закона Иерархии. Ибо лишь цари духа знают все величие закона Иерархии, но рабское большинство всегда будет восставать [20].

20 июня 1936 г.

Спешу также послать Совет Вел[икого] Вл[адыки], данный всем ближайшим сотрудникам, и прошу Вас передать его ближайшим членам Правления: «Советую установить точку зрения на Теософ[ическое] Общество. Не следует осуждать Общество. Там, где Изображения Учителей и Упасики, там не нужно осуждать. Много ошибок в Обществе, но все же там почитают Учителей. Кроме Каменской, все друзья. Потому не раздражайте их, упоминая ошибки. Особенно сейчас не нужно творить себе врагов. Когда силы тьмы нападают, тогда нужно не умножать врагов. Так укажите сотрудникам не осуждать, иначе не будет друзей. Советую принять к исполнению». Потому, родной Рихард Яковлевич [21], прошу Вас и всех ближайших проявить всю указанную бережность и будем осторожны со всеми сведениями, которые я раньше сообщала доверительно.

Конечно, мы можем утверждать, что не все книги г-на Ледб[итера] воспринимаются нами, но острого осуждения теософам высказывать не будем. Сообщу об этом Совете и Н.П.Сераф[ининой] [22]. У нас много друзей именно среди бывших и настоящих теософов, как в Америке, так и в других странах. Именно их сознание более подготовленное к восприятию основ Учения, потому проявим глаз добрый.

Теперь, что касается до книги Джинараджадазы, то, конечно, ее следует напечатать, раз она переведена и есть издатель. Ведь многие книги Джинараджадазы очень неплохи (кроме одной об Иерархии Света) [23].

22 июня 1936 г.

Но не думайте, дорогой Александр Михайлович [24], что мы ищем признания г-жи Кам[енской]. Ничто так не далеко от наших намерений. Даваемое ныне Учение должно и будет оцениваться лишь по его собственному внутреннему достоинству. Если кто, сидя в своем птичнике, не может объять космосопространственного размаха этого Учения, то можно лишь посоветовать ему скорее выйти из столь ограниченного положения. Потому мы никогда никого не зазываем. Но те, кто сами стучатся к нам, находят открытую дверь, и у нас немало друзей и среди теософов. В 25-м году Вл[адыка] Указал Н.К. написать картину «Вестник» и пожертвовать ее в основание Музея имени Е.П.Бл[аватской]. Этим даром и учреждением Музея Вл[адыка] М. хотел увековечить имя той, память о которой преемники ее так усердно старались затушевать, особенно же некоторые наши сородичи.

Передаю Вам Указ Вл[адыки], данный сейчас всем ближайшим сотрудникам: «Советую установить точку зрения на Теософ[ическое] Общество. Не следует осуждать Общество. Там, где Изображения Учителей и Упасики, там не нужно осуждать. Много ошибок в Обществе, но все же там почитают Учителей. Потому не раздражайте их упоминанием ошибок. Кроме Каменской, все другие друзья. Особенно сейчас не нужно творить себе врагов. Когда силы тьмы нападают, тогда не нужно умножать врагов». Все сведения, ранее мною данные и о Ледб[итере], храните лишь для себя. Конечно, можно сказать, что некоторые труды Ледб[итера] Вами не воспринимаются, но от острого осуждения воздержитесь. Все же главные друзья наши во всех странах именно из лагеря бывших или настоящих теософов. Не будем забывать, что их подготовленное сознание помогает многим среди них оценить и Живую Этику. Скажите это всем сотрудникам Вашим – пусть не задевают [25].

20 августа 1936 г.

Истинно, никогда еще великие дела, складывавшие ступени грядущей эпохи, не были поняты или подняты правительствами и миллионерами, меценатами и всякого рода пэтронс’ами [26] и прочими. За примерами недалеко ходить, вспомним хотя бы ближайший – кто помог Е.П.Блав[атской]? А между тем она совершила великий подвиг; она самоотверженно заложила ступень нового сознания, прочно вошедшую в жизнь. Достойная оценка и почитание ее еще впереди [27].

23 октября 1936 г.

Спасибо за копию письма Е.Ф.Пис[аревой]. Да, она очень старенькая, и потому много спрашивать с нее нельзя. Отношения Соловьева к Е.П.Блав[атской] запечатлены им самим в его книге «Современная Жрица Изиды», написанной им уже после ее смерти. Для каждого мало-мальски разбирающегося читателя книга эта является суровым обличением самому автору. Г-н Соловьев не заметил, какой суровый приговор он сам подписал себе этою книгою! Вся тупая самонадеянность бездарности, вся подлость, предательство и мелочность его натуры так и сквозят на каждой странице. Эпизод из жизни Соловьева, приведенный в письме Е.Ф., описан в томе «Писем Е.П.Бл[аватской] к Синнетту [28]». Письма эти замечательны. И когда русские теос[офы] прочтут оба тома – «Письма Махатм к Синнетту» [29] и «Письма Е.П.Бл[аватской] к Синн[етту]», то многое встанет на свое место. В этих томах вы имеете всю историю Теос[офического] Общ[ества] и главных фигур этого движения, и без всяких прикрас. Биография и статьи о Блав[атской] очень нужны, но также важно ознакомить Русское общ[ество] со всеми ее основными трудами. Когда мы знаем труды человека, то и биографии его получают совершенно иной смысл и значение. Знаю, как Вел[икий] Вл[адыка] М. был недоволен всеми биографиями, написанными о Блав[атской]. Ведь не нашлось тогда ни одного чуткого и умного сотрудника, который мог бы оценить эту титаническую натуру. Мелочность природы всех этих биографов видела лишь то, что было доступно их мещанскому кругозору. Конечно, Миид написал не так плохо, но все же А.Безант, пожалуй, лучше всех сказала о Е.П.Бл[аватской]. Конечно потому, что сама она была крупным духом и только ее несчастная близость к Ледб[итеру] и неизжитое честолюбие и самомнение к концу жизни затуманили ее блестящий интеллект. Сейчас получила письмо из Парижа – на днях мне вышлют две рукописные тетради – биография Е.П.Бл[аватской], написанная ее сестрой В.Желиховской и нигде еще не опубликованная. Передает ее мне гр[афиня] Д’Отман де Виллье, сама она русская и получила эту рукопись от наследников Желиховской. Мы знаем, что между сестрами не было дружбы, но по человечеству бывает, что после смерти лица, которому завидовали, начинают его особенно превозносить, также из-за личных соображений.

Вернемся к Е.Ф.Пис[аревой]. Не перегружайте ее. Выказать дружелюбие не значит чрезмерно ухаживать. Самое трудное на пути ученичества – это соблюдение во всем меры или равновесия. Именно нужно выполнять Указания так, как Сказано – ни больше, ни меньше. Но в устремлении своем ученик умудряется перестараться, забывая, что все лишнее так же вредно, как и все недоделанное, и даже вреднее. Для Вашего сведения – Н.К. еще в прошлом ноябре послал Е.Ф. серию кн[иг] Жив[ой] Эт[ики] и сказал ей, Кем они даны, вернее, ответил на заданный ею вопрос, но до сего дня она ни словом не обмолвилась о них в своих письмах. Там, где сердце молчит, там не приходится искать огня. Окажите ей внимание, примите то, что она может дать, но не перегружайте ее ничем [30].

14 декабря 1936 г.

Теперь еще одно сведение для Вас. Перстень Е.П.Бл[аватской], перешедший от нее к А.Без[ант], а после смерти последней к Ар[унделю] [31], принадлежал раньше Калиостро [32], а не Бел[ому] Бр[атству], о чем имеется свидетельство Джинараджадазы. В одной теос[офической] книге, вероятно в дневнике Ольк[отта], описывается эпизод потери этого перстня. Правда, Е.П.Бл[аватская] скоро нашла его, но камень с изображением розенкр[ейцеровских] символов оказался разбитым, и его пришлось заменить. В подтверждение этого эпизода могу привести Вам другое показание об этом перстне. Так, в небольшом томе «Писем Учителей Мудрости» за период 1875–1876 [годов], переписанных и изданных с примечаниями Джинарадж[адазы] и с предисловием А.Без[ант], имеется письмо от Вел[икого] Уч[ителя] Сераписа за номером 22, в котором упоминается потеря этого перстня, привожу его Вам в оригинале:

«Letter 22. Тhе lost one is restored in its proper place. The gueburs made it invisible out of malice.

Brother mine he who cares for the opinion of the multitude will never soar above the crowd. Separis» [33].

Примечание, сделанное Джин[араджадазой]: «Это упоминание относится к розенкр[ейцеровскому] драгоценному камню 18-й степени, который принадлежал Е.П.Бл[аватской], а теперь является собственностью А.Без[ант]. Говорят, что камень этот принадлежал Калиостро».

Вот как слагается легенда, которую Вы подчеркнули красным карандашом в Вашем письме.

Ваши ответы друзьям превосходны. Именно, Учение говорит само за себя. Итак, еще раз советую Вам оставить в покое злобных и завистливых людей, а также всех не разбирающихся, где истина. Не для них даются Наставления, но для тех, кто в сердце своем чуют мощь и красоту Учения Жизни. Именно последних нужно поддержать во время Бури Армагеддона. Не остановить поток Учения, и много сотрудников рассеяно во всех концах мира. В час указанный соберутся они! (Может быть, и обстоятельства начнут выталкивать их к Северу. Ведь сороковой год не за горами. А кто может, тот и раньше найдет свой путь.)

Так, не горюйте, Виктор Михайлович [34], но явите терпение, терпимость, мужество и храните сказанное для себя.

Пишите, как уладились Ваши отношения с т[еософами]? Помните изречения – «будьте мудры, как змеи…» и «не рассыпайте жемчуга…» и т.д.

Шлем Вам мысли бодрости, надежды, мудрой радости и поверх всех Торжественность в эти Времена Апокалипсиса.

Всего самого светлого.

Е.Р.

Прилагаю также и перепечатку из Адиарского «Теософиста» со статьей Н.К. Обратите внимание на последнюю страницу, где помещена заметка от изд[ательства].

Так было до поездки г-на Ар[унделя] в Женеву! Комментарии излишни [35].

7 января 1937 г.

Большое спасибо за присланный Вами протокол съезда Т[еософического] Общ[ества] от июля 36-го года. Хотя мы уже имели его от друзей-теософов, возмутившихся выраженному в нем узкому сектантству и невежеству, но Ваш полнее. Итак, они обвиняют Н.К. в том, что он воспользовался теософическими идеями, нигде не упоминая теософию. Но с таким же основанием можно указать господам теософам, что вся их современная теософия целиком заимствована из Восточной Философии. Ел[ена] П[етровна] Блав[атская] не скрывала источников, откуда она черпала свои сведения. Так даже в Предисловии к «Тайной Доктрине» Е.П.Бл[аватская], заканчивая его, приводит слова Монтэня [36]: «Милостивые государи, здесь я дала лишь букет избранных цветов и не внесла ничего своего, кроме связующей их нити». Но если встать на точку зрения теософов, то мы тоже можем им сказать, что и они не имеют исключительного права на титул теософов, ибо наименование это встречается в истории в связи со многими мистическими обществами. Так и неоплатоники называли себя теософами, а в средние века и алхимики, и каббалисты, и т.д. Желание монополизировать Мировое Учение или Истину, а также и Общение с Вел[икими] Учителями звучит прямо-таки дико! Что за невежество, чтобы не сказать безумие! Привожу параграф из новой кн[иги] «Братство», который исчерпывающе отвечает на их посягательства.

«Сокровенное Учение не может застывать на одном уровне. Истина одна, но каждый век и даже каждое десятилетие своеобразно прикасаются к ней. Вскрываются новые свитки, сознание человеческое по-новому следит за явлениями Мироздания. Наука даже в блужданиях находит новые сочетания. От таких нахождений лишь утверждаются основы, прежде обнародованные. Каждая премудрость неопровержима, но она будет иметь своих продолжателей. Почитая Иерархию, чтут и вестников Ее. Мир живет движением, и выдача Сокровенного Учения утверждается продвижением. Скудоумы назовут такое продвижение нарушением основ, но мыслители знают, что жизнь в движении. Даже познание языков умножит восприятия новых нахождений. Сколь же больше принесет освобожденная мысль! Каждое десятилетие открывает новый подход к Сокровенному Учению. Читавшие его полвека назад читали его совершенно иначе. Они подчеркнули совершенно иные мысли, нежели читающие сейчас. Нельзя говорить о Новых Учениях, если Истина едина! Новые данные и новое восприятие их будут лишь продолжением познавания. Каждый мешающий такому познанию совершает преступление против человечества. Последователи Сокровенного Учения не могут затруднять путь познания. Сектантство и изуверство неуместны на путях знания. Кто может нарушить познание, тот не есть последователь Истины. Век сдвигов народов должен особенно оберегать каждую стезю науки. Век приближения великих энергий должен открыто встретить эти светлые пути. Век устремления в Высшие Миры должен быть достоин такого задания. Свара и ссора есть удел сорников».

Таким образом, теософы типа Кам[енской], Сол[овской] [37] и Гельмб[ольдт] [38] осудили себя на уровень скудоумов. К их огорчению, должна сказать, что Н.К., кроме сочинений Е.П.Бл[аватской], никаких теософ[ических] книг не читал, ибо он предпочитает первоисточники и хорошо знаком с Восточной Мыслью и теми трудами, из которых черпала свои сведения и Е.П.Бл[аватская]. Также и я могу сказать про себя, что моими первыми земными учителями были книги Рамакришны [39], Суоми Вивекананды [40], «Бхагавад Гита», книги по Буддизму, «Лам-рин» Цзон-капы [41] и т.д.

С теософ[ической] литературой познакомилась я лишь в Америке и должна сказать, что после Восточных жемчужин и сочинений Е.П.Бл[аватской] литература эта не представила для меня ни малейшего интереса, некоторые же сочинения даже оттолкнули. Не мешало бы запросить теософов – почему они не издают по-русски «Письма Махатм»? Если их главам трудно перевести весь том, то я уверена, что нашлись бы молодые члены, которые охотно разделили бы этот труд между собою. Также почему они не перевели небольшие книжечки «Ранних Писем Махатм» [42] и том писем Е.П.Бл[аватской]? Почему русск[им] теософам нужно ходить в шорах и ничего не знать об истинной истории теософического движения и его деятелей? Почему, упоминая об Алисе Бейли [43], они умалчивают о гораздо более давнем и значительном Центре в Калифорнии, которым руководил Вел[икий] Уч[итель] Илларион? Почему Центр Калифорнии может издавать книгу Учения Уч[ителя] Ил[лариона] [44], а председатели Теософ[ических] Отделов не просвещались за все эти годы ничем подобным? Правда, мы узнали от них великую весть о пришествии Мирового Учителя в образе Кришнамурти [45] и Матери Мира в облике Деви Рукмини [46], а также об избрании двенадцати Апостолов. Ведь все это безвкусие запечатлено на страницах журналов, и ничем это не изгладить! Нельзя бывшее сделать не бывшим. Неужели после всего этого кто-то еще может настаивать на своем исключительном авторитете и на исключительном Общении с Вел[икими] Учителями. Истинно, они рассчитывают на наивных игнорамусов [47]!

Что же касается до обвинения Учения А[гни] Й[оги] в поощрении к развитию психизма, то из этого замечания ясно, насколько г-жа Кам[енская] и ее сотоварки не понимают, что есть великая психическая энергия. И все труды Е.П.Бл[аватской] не просветили их сознания. Отрицать психическую энергию и накладывать veto на ее развитие равносильно посягательству на жизнь человека. Эти умудренные даже не понимают, что психическая энергия есть энергия всеначальная и каждое удушение ее грозит взрывом или смертью. Привожу параграф из Учения. «Следует принять гостя достойно, но нельзя насильно зазывать гостей – так знает каждый домохозяин. Совершенно так же и в применении психической энергии. Нельзя насиловать ее, но следует принять ее проявления достойно. Пусть невежды толкуют о нежелательности применения психической энергии, но когда уже энергия работает, тогда невозможно отрицать ее и остается найти ей естественное приложение. Пусть ученые скажут, что произойдет, если пространственное электричество будет напряжено до бесконечности. Пусть расскажут, чем кончится непомерное напряжение. Невозможно отрицать, что теперь особенно напряжены пространственные токи. Не время их отрицать, нужно поспешить с их применением. Уже много раз указывалось на опасность низшего психизма. Значит, нужно помыслить о высшей энергии, которая понимается как духовность».

Кроме того, как Вы правильно заметили, они даже не дали себе труда ознакомиться со всеми книгами Учения. Так же как невежественно утверждать, что указанные в А[гни] Й[оге] методы развития духовных и психических сил приемлемы лишь в Монголии и Тибете, но не для арийской расы. Кто сейчас не знает, что все йоги пришли в Тибет и Монг[олию] из арийской Индии, а не наоборот.

Какие именно физические методы для развития психических и духовных сил, якобы указанные в А[гни] Й[оге], которые не отвечают арийской расе? И не наполнены ли все книги Уч[ения] прежде всего основами Этики? Но, как Сказано, нет худших слепых и глухих, нежели те, которые не хотят видеть и слышать.

О Сергии Радонежском можно им ответить, что Н.К. писал картины из жизни этого Великого Подвижника, когда никто из эмиграции не выступал в печати с этим Именем. Разве теософы имеют доступ к нашей внутренней жизни и к нашим сокровенным Записям? Также пусть укажут нам те частные письма, в которых Н.К. говорит против теософов? О теософах в частной переписке писала я, ибо ко мне обращались за многими разъяснениями по поводу некоторых теософических утверждений. И я снова и снова готова подтвердить, что некоторые теософические светила не являются для меня авторитетами. Также мы не ищем последователей среди теософов, наше правило – никогда никого не зазывать. Но если люди, заинтересованные кн[игами] Учения, искренно вопрошают нас, то мы им отвечаем, предоставляя им полную свободу вступать и формировать те или иные группы. Так, на днях одна такая группа прислала нам весть из Новой Зеландии, а еще раньше – из Канады, и, как всегда, среди них есть и теософы. А сейчас пришла весть, что группа русской молодежи собирается пройти пешком вокруг света, неся Знамя Мира.

Также впервые слышу, чтобы посланники Бел[ого] Бр[атства] не утверждали себя таковыми там, где нужно. Разве Е.П.Бл[аватская] скрывала, что она послана Бел[ым] Бр[атством], и не утверждала свою миссию? Конечно, посланники или вестники не кричат на базаре о своем приближении и поручении. Даваемое через них само говорит за себя и воспринимается чуткими сердцами, но там, где нужно и где им Указано, там они должны это утверждать. Но разница в том, что истинные вестники не будут называть себя Мировыми Учителями, или грядущими Дхиан-Коганами [48], или даже Апостолами и присваивать себе чужих воплощений и, главное, не будут писать ложных и безвкусных книг и монополизировать Общение с Вел[икими] Учителями.

Что же касается до инкриминируемых валериана и мускуса, то средства эти входят в Аюрведическую медицину. И для меня откровение, что Аюрведическая медицина принадлежит к Четвертой расе!!! Опять хочется сказать – милые, знайте больше!

Смешно читать и о высочайших степенях посвящения, которых можно достичь в современных школах. Высшие степени достигаются лишь внутренним усовершенствованием, которое никакая современная эзотерическая школа, даже если бы во главе ее стояла такая «йогиня», как г-жа Каменская, дать не может. Посвящения происходят наедине между Вел[иким] Учителем и учеником, и результатом их является следующая ступень восприятия Высших энергий или Лучей. Потому такие Посвящения происходят всегда неожиданно и часто просто в спальне или рабочей комнате. И этот Праздник Духа остается неизгладимым в сознании и сердце ученика. Эти Праздники Духа не имеют ничего общего с бутафорией посвящений, описанных в некоторых оккультных книгах.

Также и г-же Сол[овской] скажем, чтобы она не беспокоилась. Е.П.Бл[аватская] почтена нами, может быть, больше, чем замалчивающими о ней теософами. Так, Н.К. написал в 25-м году картину «Вестник», посвященную памяти Е.П.Бл[аватской], и сам отвез ее в Адиар, где положил начало Музею Памяти Е.П.Блаватской. Именно наша мечта – достойно почтить Имя Блав[атской], когда наступит срок. Также пусть г-жа Сол[овская] не беспокоится: мы не будем излагать их теософию, ибо имеем Океан Учения и все сокровища Восточной Мудрости.

Также, родная Надежда Павловна [49], никогда не следует разубеждать в чем-либо неверов. Ведь для главарей теософов признать Источник книг Жив[ой] Эт[ики] равносильно подписанию отказа от своего духовного приоритета. Потому оставим им эту человеческую утеху считать себя папами римскими. Учение не может быть умалено их непризнанием или возвеличено их признанием. Истина сама говорит за себя. На этом поставим точку [50].

31 июля 1937 г.

Конечно, Вы правы, что людям нелегко разобраться во всем обилии появляющихся сейчас самоявленных адептов, но для этого и даны были через Е.П.Бл[аватскую] Основы Учения Бел[ого] Братства, но кто удосужился изучить их? Все предпочли облегченные и удобные интерпретации, вместо того чтобы направить свое внимание именно на Основные Заветы. Утверждаю, что Е.П.Бл[аватская] была единственной посланницей Бел[ого] Бр[атства], она одна ЗНАЛА. После нее было дано через Франчиа Ла Дью [51] замечательное Учение Вел[икого] Уч[ителя] Бел[ого] Бр[атства] Иллар[иона], но кто из наших соотечественников слышал о нем? Вероятно, и г-н Памфоров [52] не получил разрешения упоминать о нем, впрочем, вернее, что ничего не знает о нем.

Сейчас дается Океан Учения Жив[ой] Эт[ики], изучив его, человек будет вооружен на дальнейший путь, ибо сознание его расширится и распознание станет сопутствовать ему на его жизненном пути.

Вы спрашиваете, каким образом высокий дух может заниматься обманом, выдавая себя за Учителя Белого Братства? Но, прежде всего, следует установить, в чем заключается такой критерий? Критерий земной может очень разниться от критерия надземного. Святошество и приторная, часто лицемерная доброта не будут признаком величия духа. Вернее судить о величии духа по его терпимости, вмещению и великодушию [53].

2 сентября 1937 г.

Е.Ф.П[исарева] снова написала дружественное письмо Н.К., но, по-видимому, не нашла еще в себе достаточно мужества, чтобы встать на определенную точку зрения по отношению к кн[игам] Ж[ивой] Эт[ики]. Иногда мне кажется, что ей очень хотелось бы вырваться из-под опеки своей Аввы. Но кто сказал, что нужно подчиняться во всем иерархическому началу А.А.К[аменской]? Кто установил этот авторитет? Мне кажется, что прямая обязанность всех русских теос[офов] – ознакомиться прежде всего со всеми трудами Е.П.Бл[аватской]. Почему должны мы подходить к Учению, принесенному Е.П.Блав[атской], через английские очки? Кроме того, как пишет Е.Ф.П[исарева], в Адиаре имеется целый сундук ее рукописей. Среди них имеются и еще не опубликованные, и даже рукописи на русском яз[ыке]. Спрашивается, почему они не были доверены в свое время главам Р[оссийского] Т[еософического] движения для ознакомления с ними русских и английских членов Т[еософического] Общ[ества]?

На вопрос, как может быть в вашем обществе тот или другой несовершенный человек, можно ответить вопросом же – а где они, совершенные? К тому же мерило Вел[иких] Уч[ителей] значительно разнится от мерила земного. Часто внешний человек много лучше внутреннего, но Вел[икие] Уч[ителя] принимают во внимание именно внутреннего человека. Кроме того, в задание нашего Общества не входит создание ангелов, пусть этим занимается церковь. Кстати, тысячелетия ее существования и мирового распространения и владычества наглядно показали, насколько она в этом преуспела. Следствия налицо. Наша задача гораздо скромнее. Мы просто желаем помочь приходящим к нам хотя бы несколько расширить сознание и получить ответ на многие проблемы жизни, на которые не смогла ответить церковь. Имеющиеся у нас кн[иги] Учения Жизни по своей космосопространственной широте мысли именно дают ответ на все запросы. Итак, пусть не ищут ангелов среди наших членов, мы заняты людьми [54].

12 ноября 1946 г.

Моя родная Зиночка [55] не будет сокрушаться трудностью нахождения истинно преданных людей. Если бы несение Креста Культуры было легко, то и заслуги не было бы. Кого нашла Блаватская? Неужели Олькотта, который уявил столько злопамятства и зависти, допустив в своем «Дневнике» неуместные и злобные замечания о ней, о ней, все ему открывшей. Или Синнетта, типичного самомнительного англичанина, получившего так неизмеримо много от В[еликого] Уч[ителя] за оказание им некоторой поддержки Блаватской, и все же оказавшего ей недоверие? Неужели Безант, которая привлекла Ледбитера, этого черного гения Теософ[ического] движения? Или даже граф[иню] Вахтмейстер, очевидицу многих доказательств заботы и доверия Вел[иких] Уч[ителей] к Е.П.Б[лаватской] и все же допустившую в мыслях, из-за наговоров негодяев, сомнение в непонятных для нее действиях Е.П.Б[лаватской] – этого врожденного благородства, самоотверженности, бескорыстия и честности! Жалкие карлики! Немало еще их, чей нравственный и умственный уровень настолько низок, что они не могут вместить в свои узкие рамки гениальную сущность Е.П.Б[лаватской]. Она им уявляется как бы в вогнутом зеркале. Но такие жестокие искажения претерпевались всеми великими людьми, не говоря уже об искаженных Обликах Вел[иких] Учителей человечества. Остается одно утешение – нестираемость рекордов Акаши, хранящих истинные лики великих деятелей, их мысли и намерения. Кто сможет подняться на такие Высоты, прочтет эти рекорды [56].

27 августа 1949 г.

Дух Блаватской имел многовековые накопления знания, и потому она могла собрать «Тайную Доктрину» и принести миру подтверждение и знание утерянное о существовании Вел[икого] Братства. Никогда не следует приводить сравнения, ибо кто может понимать и знать разницу строений организмов, избранных для несения определенных поручений.

Блав[атская] уже в своих прежних жизнях уявлялась на йогическом пути, но в этой жизни ей пришлось принять тело сильного медиума, ибо поручение ее было работать среди большого числа людей, среди постоянного враждебного к ней отношения и окружения дисгармоническими аурами и уявлять чудеса для убеждения избранных в существовании иных законов Природы, в существовании знания высшего [57].

Из писем Н.К.Рериха Е.Ф.Писаревой [58]

15 июля 1936 г.

Дорогая Елена Федоровна, <…> Вы видите, что и мифические лекции, и столь же мифические американские рассказы, все это оказалось лишь чьими-то злобными выдумками. То же самое и во всем остальном. Конечно, ни мы, никто из наших друзей не может быть против Теософии. Основоположенники Великие и наша славная соотечественница Е.П.Б[лаватская] уже являются залогом того, что все около происходящее не может вызывать недоброжелательства. Если кто-то злобный и в этом старается изобрести гнусную выдумку, то да будет ему стыдно. Напрасно Вам кажется, что д-р Асеев, к которому, как я уже писал Вам, Е.И.[Рерих] и я питаем самые лучшие чувства, будто бы имеет что-то против Теософии. Ничего подобного. Ведь в его журнале был прочувствованный некролог об А.Б[езант], в котором она названа «сверхчеловеком». Если же, как Вы пишете, не был помещен некролог Ледб[итера], то к тому могли быть особые причины. Во-первых, этого некролога я не видел и потому содержание его нам не известно. Во-вторых, нам известно, что очень многие теософы, французские, американские, английские, австралийские имеют на этого деятеля свою особую обоснованную точку зрения. Поэтому от факта непомещения некролога Ледб[итера] до неприятия Теософии неизмеримая разница. Вы пишете, что хотели бы послать д-ру Асееву свою статью. Какая прекрасная мысль, и я уверен, что он будет глубоко рад ей, ибо предчувствую, что Вы напишете что-то вдохновенное о нашей почитаемой Е.П.Б[лаватской]. Просим Вас, напишите о ней. Напишите в тех возвышенно-сердечных тонах, которыми отличается все написанное Вами. О Е.П.Б[лаватской] необходимо написать именно Вам. Еще совсем недавно мне было прислано два гнуснейших выпада против нее, – один из Харбинской газеты, другой из русской Нью-Йоркской. Увы, оба эти мерзкие выпады были подписаны русскими именами. Какой стыд. Тем более нам русским нужно всемирно отстаивать наших великих соотечественников, что, как видите, не кто иной, как сами же русские дерзают бросать грязь в то великое, что эти люди по невежеству и понять-то не могут. Кроме того, многим хорошим русским кажется, что имя Е.П.Б[лаватской] сознательно ли или бессознательно иногда умаляется и затушевывается разными другими именами. Вы должны быть уверены, что мы далеки от каких бы то ни было умалений. Каждый работник на светлой ниве культуры должен быть добросовестно и благостно обережен. Поэтому прошу Вас, напишите светлую статью о Е.П.Б[лаватской]. Это будет истинный праздник для нас и для всех друзей культуры.

17 августа 1937 г.

Дорогой, добрый друг наш, Елена Федоровна, Посылаю Вам копию отвратительной листовки, полученной нами с Даль[него] Вост[ока]. Несколько времени тому назад я посылал Вам выдержку из тоже отвратительной книги «Враги Вселенной», в которой так невежественно была оклеветана почитаемая Е.П.Б[лаватская] и многие другие. Теперь же Батурин [59] с авторами «Врагов Вселенной» распространяет прилагаемый текст листовки. Таким образом получается целая продуманная гадкая атака на многое ценное. При этом особенно странно, что члены Т[еософического] О[бщества] как бы не знают об этих организованных выпадах. Предполагают, что принадлежность А.Б[езант] к масонству будто бы могла послужить причиной этих нападений. Но, конечно, причина лежит еще глубже, ибо мракобесам нужно вообще оклеветать и по возможности разложить все лучшие устремления человечества. Еще и еще раз радуюсь Вашим биографическим очеркам о Е.П.Б[лаватской]. В недавно полученном нами №8 «О[ккультизма] и Й[оги]» мы все были рады читать Ваш очерк. Чем больше справедливых и добрых слов будет сказано о великой русской женщине, тем это сейчас необходимее. Еще недавно мы опять слышали, что некоторые люди книг не читают и в то же время со злорадством и несправедливостью невежества высказываются о том, чего они вообще не знают и не желают. Печально, что некоторые люди желают бороться, только вовсе не там, где их борьба нужна.

18 августа 1937 г.

…Большое спасибо Вам за объявление о Мемуарах Е.П.Б[лаватской]. Мы о них читали и как раз выписали их. Чрезвычайно интересно будет их получить, Вы знаете, как все мы почитаем Е.П.Б[лаватскую]. Елена Ивановна с нетерпением ожидает эту книгу, ведь у нее собрана вся литература о Е.П.Б[лаватской] и Т[еософическом] О[бществе]. А вот из Болгарии к нам опять дошли вести, что там досужими членами Т[еософического] О[бщества] распускается старая клевета о враждебности нашей к Т[еософическому] О[бществу]. Что это – полная ли авидия [60] или злопыхательство?

1 октября 1937 г.

Дорогой друг наш, Елена Федоровна, <…> Вы спрашиваете о книге «Биография Е.П.Б[лаватской]». Мы получили ее и весьма изумлялись. Ничего дурного в ней не содержится, но вся она состоит из общеизвестных сведений и решительно ничего нового в ней не сказано. Поэтому странно звучит сообщение о том, что материалы для этой книги впервые почерпнуты из доселе недоступных источников. Мы купили книгу в Адьяре, и нам прислали ее с вычеркнутым красным карандашом заявлением издательства о том, что материалы взяты из Архивов Адьяра. Во всяком случае книгу нельзя квалифицировать как вредную, ибо в ней никакого умаления или клеветы не содержится. Для людей, которые ранее не читали в разных источниках о подвижнической деятельности Е.П.Б[лаватской], и эта книга будет весьма полезна, хотя по цене и немногим доступна. Ведь главное, чтобы не было каких-то умалений, подковырок и подозрений. В этом смысле иногда родственники самой Е.П.Б[лаватской] грешили больше, нежели посторонние писатели. Впрочем, к сожалению, нередко родственники судили несправедливо. Достаточно вспомнить, что писали сыновья Толстого о своем великом отце. Недавно нам прислали проекты ныне возводимого огромного Института Экспериментальной Медицины в Моск[ве]. А теперь мы слышим, что еще основан Институт Изучения Индо-Тибетской Медицины. Вы понимаете, куда направляется мышление. Ведь восточная медицина привлечет изучение и философии. Елена Ивановна убеждена, что на Родине будет и Институт имени Е.П.Б[лаватской]. Еще не хватает, чтобы Т[еософическое] О[бщество] стало бы преследовать за почитание великой соотечественницы и распространение ее трудов. Сейчас происходят в мире такие странности, что за Христа будут преследовать Христиане.

Из книги «Вестник Космической эволюции»

---

1. С середины XX века в русском переводе общество стало именоваться Теософским.

2. Г.Бейли-Уивер (?–1926) – Генеральный секретарь Теософского общества (1916–1921).

3. Рерих Е.И. Письмо Е.Ф.Писаревой от 22 февраля 1939 г. // Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. VI. М., 2006. С. 343.

4. Рерих Е.И. Письмо от 6 мая 1934 г. // Письма Елены Рерих. В 2 т. Т. I. Мн., 1992. С. 188.

5. Рерих Е.И. Письмо от 7 января 1937 г. // Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. V. М., 2003. С. 16.

6. А.А.Каменская (1867–1952) – русский теософ, первый председатель Российского теософского общества, а также Русского теософского общества в Женеве.

7. В.И.Крыжановская (псевдоним Рочестер) (1857–1924) – русская романистка.

8. Рерих Е.И. Письмо от 7 декабря 1935 г. // Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. III. М., 2001. С. 681.

9. Ч.Джинараджадаса (1875–1953) – деятель теософского движения, четвертый президент Теософского общества (1946–1953).

10. Рерих Е.И. Письмо от 20 июня 1936 г. // Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. IV. М., 2002. С. 243.

11. Е.Хиллард – писательница, член Американской секции Теософского общества.

12. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. II. М., 2000. С. 98–99.

13. Журнал, издающийся общиной Храм Человечества (г. Алсион, шт. Калифорния, США).

14. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. II. М., 2000. С. 239–240.

15. Имеется в виду община Храм Человечества.

16. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. II. М., 2000. С. 284–285.

17. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. II. М., 2000. С. 355.

18. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. II. М., 2000. С. 471.

19. А.Т.Баркер (1893–1941) – английский издатель и редактор.

20. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. III. М., 2001. С. 432–433.

21. Р.Я.Рудзитис (1898–1960) – латышский поэт и писатель, председатель Латвийского общества Рериха с 1936 г.

22. Н.П.Серафинина (1876–1959) – первый председатель Литовского общества Рериха.

23. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. IV. М., 2002. С. 243.

24. А.М.Асеев (1902/03–1993) – доктор медицины, русский эзотерик, издатель журнала «Оккультизм и Йога» в Белграде (Югославия), затем в Асунсьоне (Парагвай), в котором Е.И.Рерих вела рубрику «Свободная трибуна».

25. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. IV. М., 2002. С. 247–248.

26. Патроны, покровители (англ. patrons).

27. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. IV. М., 2002. С. 306.

28. The Letters of H.P.Blavatsky to A.P.Sinnett and other Miscellaneous Letters. Transcribed, compiled and with an Introd. By A.T.Barker. New York: Frederick A.Stokes, 1925.

29. The Mahatma Letters to A.P.Sinnett. Transcribed, compiled and with an Introd. By A.T.Barker. London, 1923.

30. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. IV. М., 2002. С. 383–384.

31. Д.С.Арундейл (1878–1945) – деятель теософского движения, третий президент Теософского общества (1934–1945).

32. А.Калиостро (Джузеппе Бальзамо) (1743–1789) – граф, исследователь тайных наук.

33. «Письмо 22. Потерянный хранится в надлежащем месте. Gueburs сделали его невидимым для преступных намерений. Брат мой, тот, кто заботится о мнении большинства, никогда не поднимется над толпой. Серапис» (англ.).

34. В.М.Сеплевенко – корреспондент Е.И.Рерих из Болгарии, переводчик книг Учения на болгарский язык.

35. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. IV. М., 2002. С. 431–432.

36. М.Монтень (1533–1592) – французский философ и писатель.

37. Е.П.Соловская – член Российского теософского общества.

38. Ц.Л.Гельмбольдт (1867–1936) – член Российского теософского общества.

39. Рамакришна (Гададхар Чаттерджи) (1836–1886) – индийский философ и подвижник.

40. Вивекананда (Нарендранатх Датт) (1863–1902) – индийский философ и общественный деятель, ученик Рамакришны.

41. «Lam-rim Chen-mo» («Ступени пути Просветления») – основной труд реформатора тибетского буддизма Цзонкапы.

42. Letters from the Masters of the Wisdom. Transcribed and compiled by C.Jinarajadasa. First series. Adyar. Madras: Theosophical Publishing House, 1919. – Second series. Adyar. Madras: Theosophical Publishing House, 1925.

43. А.А.Бейли (1880–1949) – американский эзотерик, основательница общества «Аrcanе School».

44. Teaching of the Temple. The Temple of the People. Halcyon. California, 1925.

45. Д.Кришнамурти (1896–1986) – индийский религиозный философ и поэт.

46. Р.Д.Арундейл (1904–1986) – деятельница теософского движения, жена Дж. Арундейла.

47. Невежд (лат. ignoramus).

48. Владыки Света (санскр.).

49. Серафинина Надежда Павловна.

50. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. V. М., 2003. С. 12–16.

51. Ф.Ла Дью (1849–1922) – американский философ-эзотерик, основательница общины «Храм Человечества» в г. Алсионе (США, шт. Калифорния).

52. Памфоров – последователь учения П.Донова (Болгария).

53. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. V. М., 2003. С. 194.

54. Там же. С. 224–225.

55. З.Г.Фосдик (урожд. Шафран, по первому мужу Лихтман) (1889–1983) – ближайшая сотрудница Е.И.Рерих, член Правления Музея Николая Рериха в Нью-Йорке, с 1949 г. – исполнительный директор; вице-президент и директор Мастер-Института Объединенных Искусств, преподаватель музыки Международного художественного центра «Corona Mundi».

56. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. VII. М., 2007. С. 352.

57. Рерих Е.И. Письма. В 9 т. Т. VIII. М., 2008. С. 250–251.

58. Материал подготовлен О.А.Лавреновой.

59. К.В.Батурин (1903–1971) – журналист, руководитель группы «Оккультный центр» (Шанхай).

60. Незнание (санскр.).

Исторические особенности философии Возрождения

Начиная с XIV-XV веков в странах Западной Европы происходит целый ряд изменений, знаменующих начало новой эпохи, которая вошла в историю под именем Возрождения. Эти перемены были связаны прежде всего с процессом секуляризации (освобождения от религии и церковных институтов), происходившим во всех областях культурной и общественной жизни. Самостоятельность по отношению к церкви приобретают не только экономическая и политическая жизнь, но и наука, искусство, философия. Правда, этот процесс совершается вначале очень медленно и по-разному протекает в разных странах Европы.

Важнейшей отличительной чертой мировоззрения эпохи Возрождения оказывается его ориентация на искусство: если средневековье можно назвать эпохой религиозной, то Возрождение — эпохой художественно-эстетической по преимуществу. И если в центре внимания античности была природно-космическая жизнь, в средние века — Бог и связанная с ним идея спасения, то в эпоху Возрождения в центре внимания оказывается человек. Поэтому философское мышление этого периода можно охарактеризовать как антропоцентрическое.

1. Философией эпохи Возрождения называется совокупность философских направлений, возникших и развивавшихся в Ев­ропе в XIV — XVII вв., которые объединяла антицерковная и антисхоластическая направленность, устремленность к человеку, вера в его великий физический и духовный потенциал, жизнеут­верждающий и оптимистический характер.

Предпосылками возникновения философии и культуры эпохи Возрождения были:

• • совершенствование орудий труда и производственных отно­шений;
• • кризис феодализма;
• • развитие ремесла и торговли;
• • усиление городов, превращение их в торгово-ремесленные, военные, культурные и политические центры, независимые от феодалов и Церкви;
• • укрепление, централизация европейских государств, усиле­ние светской власти;
• • появление первых парламентов;
• • отставание от жизни, кризис Церкви и схоластической (цер­ковной) философии;
• • повышение уровня образованности в Европе в целом;
• • великие географические открытия (Колумба, Васко да Гамы, Магеллана);
• • научно-технические открытия (изобретение пороха, огне­стрельного оружия, станков, доменных печей, микроскопа, телескопа, книгопечатания, открытия в области медицины и астрономии, иные научно-технические достижения).

2. Основными направлениями философии эпохи Возрождения явля­лись:

• • гуманистическое (XIV — XV вв., представители: Данте Алигь­ери, Франческо Петрарка, Лоренцо Валли и др.) — в центр внимания ставило человека, воспевало его достоинство, ве­личие и могущество, иронизировало над догматами Церкви;
• • неоплатоническое (сер. XV — XVI вв.), представители которо­го — Николай Кузанский, Пико делла Мирандола, Пара­цельс и др. — развивали учение Платона, пытались познать природу, Космос и человека с точки зрения идеализма;
• • натурфилософское (XVI — нач. XVII вв), к которому при­надлежали Николай Коперник, Джордано Бруно, Галилео Галилей и др., пытавшиеся развенчать ряд положений уче­ния Церкви о Боге, Вселенной, Космосе и основах мирозда­ния, опираясь на астрономические и научные открытия;
• • реформационное (XVI — XVII вв.), представители которого -Мартин Лютер, Томас Монцер, Жан Кальвин, Джон Усен­лиф, Эразм Роттердамский и др. — стремились коренным образом пересмотреть церковную идеологию и взаимоотноше­ние между верующими и Церковью;
• • политическое (XV — XV] вв., Николо Макиавелли) — изучало проблемы управления государством, поведение правителей;
• • утопическо-социалистическое (XV — XVII вв., представители -Томас Мор, Томмазо Кампанелла и др.) — искало идеально-фантастические формы построения общества и государства, основанные на отсутствии частной собственности и всеоб­щем уравнении, тотальном регулировании со стороны госу­дарственной власти.

3. К характерным чертам философии эпохи Возрождения относятся:

• • антропоцентризм и гуманизм — преобладание интереса к чело­веку, вера в его безграничные возможности и достоинство;
• • оппозиционность к Церкви и церковной идеологии (то есть отрицание не самой религии, Бога, а организации, сделав­шей себя посредником между Богом и верующими, а также застывшей догматической, обслуживающей интересы Церкви философии — схоластики);
• • перемещение основного интереса от формы идеи к ее со­держанию;
• • принципиально новое, научно-материалистическое понима­ние окружающего мира (шарообразности, а не плоскости Земли, вращения Земли вокруг Солнца, а не наоборот, бес­конечности Вселенной, новые анатомические знания и т. д.);
• • большой интерес к социальным проблемам, обществу и го­сударству;
• • торжество индивидуализма;
• • широкое распространение идеи социального равенства

Связь философии Возрождения с культурой античности и средневековья

Новая эпоха осознает себя как возрождение античной культуры, античного образа жизни, способа мышления и чувствования, откуда и идет само название «Ренессанс», то есть «Возрождение». В действительности, однако, ренессансный человек и ренессансная культура и философия существенно отличаются от античной. Хотя Возрождение и противопоставляет себя средневековому христианству, оно возникло как итог развития средневековой культуры, а потому несет на себе такие черты, которые не были свойственны античности.

Неверно было бы считать, что средневековье совсем не знало античности или целиком ее отвергало. Уже говорилось, какое большое влияние на средневековую философию оказал вначале платонизм, а позднее — аристотелизм. В средние века в Западной Европе зачитывались Вергилием, цитировали Цицерона, Плиния Старшего, любили Сенеку. Но при этом было сильное различие в отношении к античности в средние века и в Возрождение. Средневековье относилось к античности как к авторитету, Возрождение — как к идеалу. Авторитет принимают всерьез, ему следуют без дистанции; идеалом восхищаются, но восхищаются эстетически, с неизменным чувством дистанции между ним и реальностью.

Антропоцентризм, секуляризация и учение о двойственной истине

Антропоцентризм и проблема личности

В эпоху Возрождения, как никогда раньше, возросла ценность отдельного человека. Ни в античности, ни в средние века не было такого жгучего интереса к человеческому существу во всем многообразии его проявлений. Выше всего в эту эпоху ставится своеобразие и уникальность каждого индивида. Изощренный художественный вкус везде умеет распознать и подчеркнуть это своеобразие; оригинальность и непохожесть на других становится важнейшим признаком великой личности.

Нередко поэтому можно встретить утверждение, что именно в эпоху Возрождения вообще впервые формируется понятие личности как таковой. И в самом деле, если мы отождествим понятие личности с понятием индивидуальности, то такое утверждение будет вполне правомерным. Однако в действительности понятие личности и индивидуальности следует различать. Индивидуальность — это категория эстетическая, в то время как личность — категория нравственно-этическая. Если мы рассматриваем человека с точки зрения того, как и чем он отличается от всех людей, то мы смотрим на него как бы извне, глазом художника; к поступкам человека мы прилагаем в этом случае только один критерий — критерий оригинальности. Что же касается личности, то в ней главное другое: способность различать добро и зло и поступать в соответствии с подобным различением. Вместе с этим появляется и второе важнейшее определение личности — способность нести ответственность за свои поступки. И далеко не всегда обогащение индивидуальности совпадает с развитием и углублением личности: эстетический и нравственно-этический аспекты развития могут существенно между собой расходиться. Так, богатое развитие индивидуальности в XIV- XVI веках нередко сопровождалось крайностями индивидуализма; самоценность индивидуальности означает абсолютизацию эстетического подхода к человеку.

Возрожденческий гуманизм и проблема уникальной индивидуальности

В средневековом обществе были очень сильны корпоративные и сословные связи между людьми, поэтому даже выдающиеся люди выступали, как правило, в качестве представителей той корпорации, той системы, которую они возглавляли, подобно главам феодального государства и церкви. В эпоху Возрождения, напротив, индивид приобретает гораздо большую самостоятельность, он все чаще представляет не тот или иной союз, а самого себя. Отсюда вырастает новое самосознание человека и его новая общественная позиция: гордость и самоутверждение, сознание собственной силы и таланта становятся отличительными качествами человека. В противоположность сознанию средневекового человека, который считал себя всецело обязанным традиции, — даже в том случае, когда он как художник, ученый или философ вносил существенный вклад в нее, — индивид эпохи Возрождения склонен приписывать все свои заслуги самому себе.

Именно эпоха Возрождения дала миру ряд выдающихся индивидуальностей, обладавших ярким темпераментом, всесторонней образованностью, выделявшихся среди остальных своей волей, целеустремленностью, огромной энергией.

Разносторонность — вот идеал возрожденческого человека. Теория архитектуры, живописи и ваяния, математика, механика, картография, философия, этика, эстетика, педагогика — таков круг занятий, например, флорентийского художника и гуманиста Леона Баттисты Альберти (1404-1472). В отличие от средневекового мастера, который принадлежал к своей корпорации, цеху и т.д. и достигал мастерства именно в этой сфере, ренессансный мастер, освобожденный от корпорации и вынужденный сам отстаивать свою честь и свои интересы, видит высшую заслугу именно во всесторонности своих знаний и умений.

Тут, впрочем, необходимо учесть еще один момент. Мы теперь хорошо знаем, сколько всевозможных практических навыков и умений должен иметь любой крестьянин — как в средние века, так и любую другую эпоху, — для того чтобы исправно вести свое хозяйство, причем его знания относятся не только к земледелию, но и к массе других областей: ведь он сам строит свой дом, сам приводит в порядок нехитрую технику, разводит домашний скот, пашет, шьет, ткет и т.д. и т.п. Но все эти знания и навыки не становятся у крестьянина самоцелью, как, впрочем, и у ремесленника, а потому не делаются предметом специальной рефлексии, а тем более демонстрации. Стремлению стать выдающимся мастером — художником, поэтом, ученым и т.д. — содействует общая атмосфера, окружающая одаренных людей буквально религиозным поклонением: их чтут теперь так, как в античности героев, а в средние века — святых.

Эта атмосфера особенно характерна для кружков так называемых гуманистов. Эти кружки раньше возникли в Италии — во Флоренции, Неаполе, Риме. Их особенностью было оппозиционное отношение как к церкви, так и к университетам, этим традиционным центрам средневековой учености.

Секуляризация

Секуляризация -процесс освобождения различных сфер общественной жизни от контроля духовенства как социальной группы и церкви как института или моральной силы; уменьшение религиозного влияния и усиления светского.

Впервые слово «секуляризация» в этом контексте было произнесено в 1646 г. на переговорах, предшествовавших заключению Вестфальского мира после Тридцатилетней войны.
Речь шла об удовлетворении материальных претензий победивших держав за счет конфискации монастырских владений — секуляризации церковного имущества в пользу победителей. Отчуждение в пользу светского государства земель и другой церковной собственности довольно широко практиковалось европейскими монархами в XVII- XVIII вв. (в России — Петром I и Екатериной II). Впоследствии понятие секуляризации приобретает более широкое значение — она воспринимается как фактор, формирующий современную культуру и современное общество в качестве светской культуры и светского общества. 

Секуляризация в эпоху Возрождения.

Эта эпоха характеризовалась умственным и художественным движением, выразившимся в стремлении восстановить греко-римскую образованность. Первоначальная цель этого умственного и художественного движения была послужить более качественному изложению и распространению христианской культуры. Сторонников такого движения стали называть гуманистами.

По своей природе гуманизм не противен христианству. Первые гуманисты были последовательными и практикующими христианами. Более поздние гуманисту, увлекшись античной языческой культурой, стали пренебрегать христианством. Они отбросили богословие и христианскую философию как «софистику и варварство», и духовную пищу стали черпать из источников классической древности, считая христиан «обскурантами» (тёмными людьми). Начало, так называемого «нового гуманизма», в смысле языческом, было положено произведениями Данте, Петрарки и Бокаччо. Распространению этого направления способствовал упадок духовной жизни среди части христиан и прибытие в Западную Европу ученых греков. Новый подход к пониманию классических наук свершился постепенно.

Важнейшая особенность, отличавшая эпоху Возрождения от всех предшествующих, состояла в сильно выросшей роли умственного труда, что нашло свое выражение в большом росте числа лиц свободных профессий. В европейском Средневековье они выходили в корпорации, объединяющие их по профессиям (цехам»), быть то преподаватели университетов и других школ, врачи, художники. Деятельность таких корпораций строго регламентировалась, что во многом объяснялось ее сакральной оценкой. Отсюда огромная роль Церкви в такого рода регламентациях. Представители умственного труда, не связанные с Церковью, в условиях европейского Средневековья – явление очень редкое. Распад корпоративно-цеховных связей в городах и усиление в них роли индивидуального начала вместе с большим ростом числа лиц умственного труда, во многом предопределяли относительную независимость этой активнейшей социальной прослойки, не всегда находившейся непосредственно на службе Церкви. Появление этой категорий лиц, которая отнесла себя к гуманистам, положило начало процессу возникновения светской интеллигенции и секуляризации.

Немало важно и то, что гуманистическое движение началось в эпоху упадка морально-политического авторитета папства, связанного с событиями его «авиньонского плена» и великим расколом в католической церкви, когда в противовес «законным» папам появлялись антипапы, и когда на церковных соборах оспаривалось верховенство пап в жизни церкви.

Наступившее Возрождение и гуманизм характеризовались национализмом, индивидуализмом, мирским духом, критицизмом, обращением к духовной античности. В эпоху Возрождения возникает скрытая, но реальная враждебность к католическому христиантсву, еоторое стремилось умерить, обуздать человеческие инстинкты, которые кажутся многим естественными и таким образом католичество станоится потенциальныи и реальным их противником.

Учение о двойственной истине

Теория «двойственной истины» — возникшее в Средние века учение о философском и религиозном знании как двух аспектах истины или же двух самостоятельных истинах. Учение получило развитие в трудах аверроистов, представителей Шартрской школы, а также в учениях Фомы Аквинского, Уильяма Оккама и еврейского философа Исаака Альбалага.

Под «двойственной истиной» имеется в виду учение, согласно которому существует одна истина для науки, а другая — для религии. Это разграничение в свое время имело большое положительное значение в нескончаемых спорах об истинности религиозных принципов.

Есть истина философии и есть истина религии, утверждают представители аверроизма. Поскольку философия независима от религии, постольку возможно противоречие между утверждениями философии и религиозными догмами. В отличие от Сигера Брабантского и других аверроистов, у самого Аверроэса истина философии (истина разума) имела приоритет над религиозной истиной: богооткровенные тексты в случае противоречия истинам разума должны подвергаться аллегорическому толкованию. Таким образом, у Аверроэса концепция двойственной истины превращается в концепцию, согласно которой истину способна адекватно представить только философия.

То, что истинно в религии, может быть ложно для философии и наоборот.

Материалистическая, антирелигиозная философия Аверроэса оказала большое влияние на европейскую философию. Аверро¬изм получил широкое распространение, преподавался в универ¬ситетах, был духовным центром притяжения философских учений, противостоящих схоластике. Впоследствии убежденным и последовательным критиком аверроизма и борцом против философских идей Аверроэса был видный теоретик католицизма и схоластики Фома Аквинский: среди его трудов есть сочинение «О единстве разума против аверроистов».

В европейской мысли предтечей концепции двух истин оказался средневековый схоласт, представитель Шартрской школы Жильбер Порретанский. Из гносеологии Жильбера вытекало, что любое познание предполагает создание понятий, которые следует применять для познания единичных конкретных предметов. Поэтому теология как учение о Боге, который трансцендентен миру, невозможна в понятийной форме, понятие соответствует лишь материальной вещи. Отсюда следует, что философию и теологию никак нельзя смешивать, и противоречие между их истинами невозможно.

Позднее учение о двойственной истине поддерживали также Уильям Оккам, Пьетро Помпонацци.

Концепция истины Фомы Аквинского стала классической в католическом вероучении. Согласно ей, философия и религия абсолютно различны по методу, но лишь частично — по предмету.

Предисловие

Годы развития биологии и психологии нераздельно связаны с деятельностью русского мыслителя и натуралиста Ивана Михайловича Сеченова.

Будучи студентом медицинского факультета университета, Сеченов на какой-то  период забрасывает медицинские книги и с головой уходит в психологические. Вскоре любовь к психологии остыла, но она оставила след, без которого был бы невозможен переворот, произведенный Сеченовым в этой науке.

Идеи медицинской психологии.

Сеченов увлекался чтением философско-психологической литературы. И это увлечение мотивировано не любознательностью, не стремлением быть в курсе общего умственного движения эпохи, а совершенно определенным программным замыслом: создать психологию, которую Сеченов назвал медицинской, — психологию для врачей. «Я собираюсь теперь хлопотать именно о том, что меня всегда страшно удивляло во время студенчества, — отсутствие психологии в медицинских школах».

И Сеченов садится писать проект медицинской психофизиологии, в обоснование которого он доказывает, почему психология необходима врачу. Всякая болезнь тела сопровождается психическим расстройством, начиная от изменений в настроении духа;  врачу неизбежно приходится быть экспертом в отношении не только телесных, но и душевных состояний; психология, опирающаяся на физиологию головного мозга, должна стать опорой психиатрии, и т.п.

Но способен ли врач подходить ко всем этим вопросам с такой же естественнонаучной позиции, с какой он принимает свои решения о вмешательстве в телесный механизм? Не имея психологического образования, он может руководствоваться только собственной сметкой, собственной интуицией, здравым смыслом.

«Наоборот, психология как результат вековых усилий многих умов представляет хоть сколько-нибудь твердые правила для анализа и оценки явлений» (Научн.наследие:245). Здесь, в подходе к задачам психологии, как и ко всем другим проблемам научно-теоретического знания, сеченовскую мысль отличала ориентация на ценность этого знания для реальной деятельности людей, для практического воздействия на жизнь.

За строчками абстрактных философских сочинений о душе он видел врача у постели больного, излечение которого зависит от способности этого врача влиять, используя аппарат науки, на ход не только телесных, но и душевных процессов в целостном организме.

Итак, теперь в разработке медицинской психологии, а не физиологии нервной системы видит Сеченов свою «лебединую песнь». Воплощение это замысла должно было стать, как он полагал, «актом, логически вытекающим из всего предшествующего», т. е. итогом всех прежних исканий.

Такой неожиданный, на первый взгляд, поворот в научном сознании Сеченова был обусловлен тем, что сомкнулись две линии: развитие его собственных идей и общий ход развития психологического знания.

От элементарных рефлексов он продвигался к все более сложным уровням поведения. Уже «Физиология органов чувств» являлась по существу столько же физиологическим сочинением, сколько и психологическим. Исследование операций глаза, движений спинальной лягушки и атактиков, сравнение зрения с осязанием, концепция бессознательных умозаключений – все это были темы, которые готовили общую трактовку чувствования как телесного придатка, от сложности которого зависит сложность сознательно-произвольного поведения. Внутренняя логика движения сеченовской мысли побуждала распространить этот общий принцип на объекты психологии, считавшиеся уникальными, ни с чем телесным не сопоставимыми. Итак, индивидуальный путь Сеченова закономерно вел его к психологии как «лебединой песне» его научного развития.

Как бы, однако, ни был гениален и прозорлив отдельный исследователь, его интеллектуальное могущество детерминировано объективным ходом научных идей.

Конец 60-х годов, когда Сеченов окунулся в нараставший поток литературы по психологии, существенно отличался от начала 50-х, когда он впервые с ней познакомился. Под воздействием объективного биологического исследования нервно-психических функций менялся облик психологии. Учение о рефлексе и об органах чувств, психо-физика и эволюционная концепция Дарвина показывали, что психическое включено  в работу живых систем как фактор, имеющий реальную ценность и  собственную детерминацию. Логика развития опытного знания укрепляла идею о том, что психические явления подчинены законам, не совпадающим с анатомо-физиологическими.

Именно в силу объективности подхода физиология не могла поглотить психологию. Она лишь пробудила ее к самостоятельной работе. Вторжение методов и понятий из области естествознания на практике показало возможности перехода от умозрительных построений к опытным. И уроки физиологии не прошли даром.

«Самосознание» психологии резко возросло. Вдохновленная естествознанием, она предпринимает попытки отграничиться от него и встать на собственный путь, но путь, пролегающий не в «стратосфере» спекулятивного мышления, а на почве эмпирического знания. Эта историческая тенденция к превращению психологии из придатка философии, каковой она считалась прежде, в самостоятельную науку нарастала в объективном составе исследований, с которыми столкнулся Сеченов, размышляя над проспектом медицинской психологии»»

Проспект отразил эту тенденцию. Его разработка определялась задачей: построить психологию как эмпирическую дисциплину, объединяющую ее традиционную многовековую проблематику с новыми естественнонаучными фактами, методами и установками. Именно тогда, в третьей четверти девятнадцатого века, эта задача стала актуальной для всей мировой психологической мысли, но решалась в различной идейно-социальной среде по-разному.

Предпосылки перехода Сеченова от физиологии к психологии нужно искать столько же в логике формирования его как ученого, сколько и в логике развития самой науки. Это внутренне связанные и вместе с тем не совпадающие процессы. Один из них не является простой проекцией другого.

Социально-психологическая атмосфера в русском обществе благоприятствовала Сеченову. Он не был одинок. За ним стояла молодая Россия. Вместе с тем эта атмосфера обязывала идти дальше, за пределы традиционных объектов физиологии, к тем высшим жизненным проявлениям, которым идеализм придал самостоятельное начало, т.е. к научной разработке психологии как специфической области знания.

Сеченов был подготовлен к этому всей своей предшествующей биографией, всей логикой развития своей мысли. Продвижение же его мысли к новым рубежам стимулировала социальная среда, которой не знала ни Германия, ни Англия, — ни одна из тех стран, где шел процесс обособления психологии в самостоятельную опытную науку.

Позитивизм в психологии.

Позитивизм в психологии середины прошлого века представлял сложное, противоречивое явление. Увлечение им было обусловлено крахом старых  идеалистических систем и неудовлетворенностью примитивным материализмом, с точки зрения которого психика представлялась тенью, призрачным порождением мозговых процессов.

Могла ли крепнущая научно-психологическая мысль удовлетвориться этим представлением, превращавшим психологию в некий придаток к физиологии? Ведь в самом естествознании, в русле строго эмпирического изучения жизнедеятельности возникали представления о том, что сознание играет в ней особую, притом незаменимую роль, которую невозможно понять с точки зрения общей механики и энергетики организма.

Люди, стоявшие у лабораторного стола (а не авторы философских трактатов), доказывали, что без обращения к этой роли нельзя объяснить даже приспособительных реакций обезглавленной лягушки, не говоря уже о реакциях более сложных систем – зрительной, слуховой, и др. Философский идеализм (под ним понимались концепции типа кантовской, гегелевской и т.п.) возвеличивал сознание, но имел в виду совсем иные его проявления, чем те, которые наблюдали и над которыми экспериментировали физиологи. Что же касается философского материализма (под ним понимались вульгарно-материалистические взгляды), то он видел в сознании производное механики жизни, а не ее активный фактор, для постижения которого недостаточно категорий «чистой» физиологии.

Позитивистский призыв – отбросить умозрительные конструкции и сосредоточиться на одних только фактах и корреляциях между ними – казался выходом из тупика, созданного метафизическими системами. Позитивистские настроения лидеров опытного направления в психологии способствовали прогрессу реального знания о явлениях душевной жизни в их зависимости от физических и биологических факторов. Но хотя позитивизм и вносил свежую струю, он оставлял эмпирическую психологию в тенетах старых постулатов, старых категорий. По крайней мере три таких постулата довлели над опытной школой создавая непреодолимые трудности на пути приобретения ею истинно позитивного облика. Первым из них было представление о том, что психическое отличается от материального (физического, физиологического) своей непосредственной данностью субъекту. Второй постулат, порожденный стремлением понять неотделимость психического от физиологического, выражался идеей их параллельности. И, наконец, в противовес жестко механическому взаимодействию физических тел выставлялась в качестве ни с чем не сравнимого признака человеческого поведения его произвольность. В категориях субъективности психического, его параллельности телесному, его произвольности мыслили все стоявшие на позициях позитивизма исследователи психических явлений, с какой бы убежденностью они ни настаивали на своей приверженности одним только фактам.

Социальная почва спора о задачах психологии.

Вопрос о путях психологии как самостоятельной науки (а не отрасли философии) оставался неясным. Сеченов воспринимался как прославленный физиолог. За решением же собственно психологических вопросов читателя отсылали к западноевропейской эмпирической школе – И.Тену, Г.Спенсеру, В.Вундту. Правда, «Рефлексы головного мозга» учили общему подходу ко всем актам человеческой жизни – как чисто физиологическим (бессознательным), так и сознательным. Но ведь сам автор «Рефлексов» подчеркивал, что «имел задачей показать им (психологам) возможность приложения физиологических знаний к явлениям психической жизни, а вовсе не изложить систему психологии как особой дисциплины, со своими собственными задачами, методами, понятиями и т.д.

Темпы формирования такой дисциплины в 60-х годах резко возросли. Вопрос о том, какой должна быть новая психология, на каких основаниях ее строить, стал на повестку дня.

Психологическая мысль на Западе соединила в интерпретации своих реальных достижений стихийно материалистические тенденции с идеалистическими. Это запечатлелось в ее трактовке предмета психологии и отрицательно сказалось на формировании новых категорий. Идеалистический взгляд на душу отбрасывал к представлениям, несовместимым ни с детерминизмом, ни с объективным методом, ни с другими принципами, которые преобразовывали психологию, обеспечивая ее будущее как науки.

В России же обсуждение путей психологии шло в обстановке острейших идейных боев вокруг проблемы человека, причем центральными здесь являлись расхождения, касающиеся детерминации поведения. Материалистическое мировоззрение, принятое передовой частью интеллигенции, ставило поступки личности в зависимость от реальных условий ее жизни. Идеализм же отстаивал произвольность поведения, независимость главных сил внутреннего мира от мира внешнего. Столкновение двух воззрений приобрело необычайный накал.

Непримиримость, свойственная в России дискуссиям о человеке, отражалась на подходе к проблемам психологии. Детерминистические взгляды проводились здесь с такой последовательностью, какая не была свойственна западноевропейской психологии, где установка на строгий естественнонаучный причинный анализ «смягчалась» методологией позитивизма.

Новое понимание предмета психологии

Новую психологию Сеченов, используя старый термин, назвал  а н а л и т и ч е с к о й. Классической формой аналитической психологии являлось ассоциативное направление. Его приверженцы давно уже стремились к решению задач, на которые ориентировалась сеченовская программа. Это отмечал и сам ее автор. Указывая, что психологии следует изучать:  а) историю возникновения отдельный элементов, б) способность их сочетания, в) условия воспроизведения,  Сеченов пишет: «Явления, относящиеся во все три группы, издавна рассматриваются во всех психологических трактатах». Далее он прибавляет, что «во вторую группу задач относится так называемый процесс ассоциации психических деятельностей, а в третью – процесс репродукции». Объяснение ассоциации и репродукции являлось

Всегдашней целью ассоциативной психологии. Сеченов полагал, что цель должна быть сохранена, но достигнута другим способом, поскольку изучению подлежать совсем не те объекты (элементы сознания и их связи), которыми психология занималась прежде. «Объекты изучения, несмотря на сходство рамок, у нас все-таки другие».

В те времена не было научного термина «поведение». Не боясь его употребить, можно было бы сказать, что в качестве предмета психологии у  Сеченова впервые в истории этой науки выступило Психически регулируемое  поведение.

Идею объективной психологии Сеченов выдвинул за 40 лет до так называемой «бихевиористской революции», низвергшей сознание с пьедестала, на котором оно находилось в течение веков в качестве официального предмета психологического исследования. В наше время зарубежные историки признают, что Сеченов первым произвел переворот.

Сеченов, отстаивая идею целостности психического акта, считал противоестественным разрывать «на части то, что связано природой… вырвать из целого середину, обособить ее и противопоставить остальному».

История приложения объективного метода к знанию о человеке подтвердила дальновидность Сеченова, мыслившего акт поведения как целостный, невозможный без психического регулятора, изъять который – значит разрушить сам этот акт. Но чтобы сохранить психическое требовалось преобразовать всю прежнюю систему представлений о нем, построенную на той категории сознания, которая сложилась в недрах интроспекционизма.

Мы стремились показать, как нужды другой области знания – физиологии – вели к таким преобразованиям. Теперь настал черед психологии.

Психология не может стать наукой, пока она базируется на непосредственном опыте, возражал Сечено. «У человека нет никаких специальных умственных орудий для познавания психических фактов, вроде внутреннего чувства или психического зрения, которое, сливаясь с познаваемым, познавало бы продукты сознания непосредственно по существу».

Сеченов подчеркивал, что «одно из наиболее выдающихся сторон психических явлений – сознательный элемент – может подлежать исследованию только на самом себе, при помощи самонаблюдения».

Используя самонаблюдение как самоотчет индивида о фактах собственного сознания, исследователь вовсе не оказывается тем самым в трясине субъективного (интроспективного) метода Выступая против интроспекции, — или, как он ее называл, «психического зрения», — Сеченов имел в виду не самонаблюдение в указанном смысле, а учение об особом способе постижения процессов сознания, отличном от остальных известных человеку средств.

Личность ученого.

Деятельность Сеченова предстает перед нами как ряд открытий, идей и гипотез, как изобретение методик и приборов, установление фактов и закономерностей. Но хотя эти результаты и приобрели объективную ценность, нельзя понять их происхождение и исторический смысл, абстрагируясь от созидавшего их конкретного субъекта – личности ученого.

Конечно, творчество этой личности, сколь бы самобытным оно ни было, имеет своей непременной предпосылкой уже достигнутый уровень развития науки и ее запросы.

Сеченовские идеи могли сформироваться лишь потому, что в недрах естественных наук нарастали тенденции к новой трактовке жизнедеятельности и ее нервно-психических компонентов. Это подтверждается последующей историей физиологии и психологии, возникновением концепций, сходных с сеченовской, хотя и сложившихся независимо от нее.

Тем не менее «гениальный взмах сеченовской мысли» был не только продуктом логики науки самой по себе. Он мог совершиться лишь благодаря сочетанию логических, социальных и психологических моментов. Ни одним из них нельзя пренебречь, если мы хотим воспроизвести развитие научной мысли в ее исторической подлинности. Научные истины как таковые не зависят от свойств личности, ее характера и ценностной ориентации. Иное дело – направленность и интенсивность их поиска. Здесь мотивы поведения ученого, система принятых им ценностей приобретают решающее значение.

Патриотические идеалы определили деятельность многих русских натуралистов. Сеченов выделялся среди них тем, что его сверхзадача со времени юности до последних дней состояла в поиске механизмов и законов поведения целостной человеческой личности.

Входя в сферу науки, ученый всегда производит выбор. Человек, его телесная и душевная жизнь – таков был выбор Сеченова, заданный социальной ситуацией в эпоху, когда проблемы личности, перспектив ее вызволения из крепостнических уз и свободного развития приобрели крайнюю остроту.

Он был воспитанником физико-химической школы в физиологии, превратившей знание об организме в подлинно причинное. Однако за пределами объяснений, которые давала эта школа, оставалось самое человеческое в человеке — душевные, психические явления.

Одной лишь предвзятостью можно объяснить мнение Достоевского, будто только в Западное Европе встречаются «люди с универсальной мыслью, с огромным образованием и знанием не по одной своей специальности. У нас же люди, даже с огромными талантами (Сеченов, например) в сущности человек необразованный и вне своего предмета мало знающий». И это говорилось об ученом, который не только обогатил выдающимися открытиями обширную область физиологии (кровообращение, дыхание, нервная система и др.), но и проложил новые пути в психологии, внес крупный вклад в теорию растворов, являлся одним из самых замечательных русских философов, был редактором переводов множества работ – не только физиологических, но и относящихся к другим разделам естествознания, от классических трудов Дарвина до сочинений по теории и истории физики.

Однако сами по себе знания, какими бы энциклопедическими они ни являлись, недостаточны для преобразовательной деятельности ума.

Сеченовское мышление отличалось своеобразным складом, о чем уже говорилось выше. Для него типична устремленность к поиску «универсального ключа» — общих закономерностей, из которых должны быть выведены их частные проявления.

Обобщение же достигалось не индуктивным путем, каким иногда представляется работа натуралиста, фиксирующего во множестве фактов свойственный каждому из них признак, а путем извлечения из изучаемого феномена общего принципа. Вспомним, как из картины расстройств движения у атактиков и из реакций обезглавленной лягушки выводился общий принцип регуляции поведения, названный в наше время «обратной связью.

Имея в качестве главной задачи постижение методами естествознания целостного человека, он никогда не упускал ее из виду – ни тогда, когда изучал газообмен, ни тогда, когда раздражая мозг лягушки кристалликом соли, приостанавливал рефлексы. До какой высоты и вместе с тем содержательности обобщения нужно было подняться, чтобы найти единое в предохранительном клапане паровой машины Уатта, движениях глаза при восприятии пространства и основных элементах человеческого мышления!

Научная позиция И.М.Сеченова имела непосредственное отношение к общему строю его личности. Он был человеком единства мысли и действия. Его научные взгляды служили регулятором его поступков, определяли его отношение к людям, событиям, положениям. Для него гуманизм, интернационализм, демократизм выступали не как императивные принципы, которыми следует руководствоваться безотносительно к точному, опытному и причинному знанию о человеке, но именно как вывод из этого знания. В поведении Сеченова, во всей истории его жизни научное и нравственное составляли нераздельное целое. Очень хорошо писал об этом его младший друг, известный физик Н.А.Умов: «Искание точности в научных исследованиях и строгой логичности в мышлении об объектах этих исследований было  той школой, из которой вытекала правда действий и слова, отличавших Ивана Михайловича в его отношениях к людям. В той же школе он черпал и основы для своего суждения об общих вопросах познания и понимания явлений жизни. И эти суждения облекались им в строго научную форму».

Использованная литература:

1. М.Г.Ярошевский «Иван Михайлович Сеченов», «Наука», Ленинград, 1968