Решиться на днях как пишется

Если взглянуть со стороны, жизнь Уди Маргалита складывалась как нельзя лучше. Хотя он и был ранен во время службы в армии в семидесятых годах, и в период лечения у него развилась зависимость от обезболивающих препаратов, Уди, тем не менее, справился с болезнью и пошел на поправку. Позже он изучил аудиторское дело, открыл свою собственную контору, которая преуспевала, и вырастил четверых детей. Пять лет назад, когда ему было уже за шестьдесят, все внезапно изменилось.

«Так получилось, что я попал в ДТП, не то чтобы катастрофическое, но в результате у меня начались тяжелые проблемы со спиной – сместились позвоночные диски и передавило нервы. Я стал тем, кого называют пациентом с хронической болью», – так говорил два года назад Маргалит, свидетельствуя перед специальной комиссией: она была создана министерством здравоохранения в целях борьбы со злоупотреблением опиоидными обезболивающими – препаратами, которые пользуются колоссальным спросом в Соединенных Штатах, при том что ежегодно от их применения умирают десятки тысяч человек, а с 1999 по 2019 год скончалось полмиллиона.

«Я пожаловался всего лишь раз, что меня мучают боли, – сказал Маргалит комиссии. – До такой степени, что я не могу нормально жить ни днем, ни ночью. В ответ меня завалили обезболивающими, ничего не объяснив, ничего не выяснив, ничего не спросив, не слушая меня и не обращая внимания на то, что у меня в течение шести лет, в семидесятых годах, была лекарственная зависимость. Они (врачи) слушали, но не слышали. Мне с легкостью прописывали оксиконтин и другие обезболивающие, а с оксиконтина я перешел на фентаниловые пластыри (накожный пластырь, который выделяет болеутоляющее в течение некоторого времени – прим. «Детали»), и ни один человек так толком мне и не сказал, для чего это все и какие результаты могут быть».

Врачи, к которым обращался Маргалит, время от времени меняли лекарства и увеличивали дозы, но он все еще не осознавал, что вновь впал в зависимость: «Это настоящее порабощение, потому что боли остались. А если боли остаются, значит, надо увеличить дозу, и врачи спокойно идут на это. Я постоянно нахожусь под воздействием наркотиков, не различая день и ночь. Я теряю когнитивные способности, теряю вкусовые ощущения, у меня постоянно пересыхает во рту, и мне все время нужно сладкое. Девять шариков сахарозы, чтобы подсластить один стакан чая. И при этом – непонимание того, что у меня проблема».

Однако осознание этой проблемы пришло позже, во время поездки вместе с семьей: «Мы с женой путешествовали с внучками по Италии, и я забыл лекарства дома, впервые в жизни. Пришло время смены пластыря, и в результате через два дня я очутился в больнице в Гарда в состоянии ломки. Вот тогда я и понял, что я – наркоман».

По словам Маргалита, когда он вернулся в Израиль, ему прописали метадон, и так получилось, что ближайшая к нему аптека, где был метадон, находилась в Тверии.

«Я приехал в Тверию, – вспоминает он, – и у меня было такое ощущение, что я попал в вертеп. Со мной в очереди стояли уличные наркоманы со следами героиновых инъекций в венах, пришедшие сюда, чтобы получить заместительную дозу. Я стоял вместе с ними в одной очереди. Почему? Что случилось? Что я сделал не так? Боже, весь мой грех состоял в том, что какой-то глупец-водитель вдруг решил дать задний ход и ударил мою машину, где я находился».

Маргалит сегодня невероятно зол. Но не на хирургов, которые оперировали ему спину, а на врачей, которые, как он думает, не задумывались об огромном риске для него от болеутоляющих: «Вы читаете надписи на препаратах, и они кажутся совершенно невинными. «В ряде случаев может развиться некоторая зависимость». А что врачи? Они говорят: «Послушайте, через год подумаем о том, чтобы перейти к чему-то другому»… Так может быть, все-таки для начала стоило осознать, что есть проблема?! Врачи, чуть ли не бессознательно, прописывают препараты, содержащие наркотики. Я не пришел бы жаловаться на врачебные ошибки, если бы хирург, скажем, был бы менее внимателен. Проблема не в этом. Проблема в недостаточности информации, в том, что людей вводят в заблуждение. У меня забрали возможность управлять своей жизнью, и теперь я сражаюсь за свою жизнь, чтобы вернуть ее в привычное русло».

Целевая группа, занимающаяся вопросом чрезмерного употребления опиоидных рецептурных препаратов – комиссия, созданная около трех лет назад тогдашним генеральным директором минздрава Моше Бар Симан Товом с целью регулировать применение этих обезболивающих – собиралась всего восемь раз за более чем два года, она провела свое первое заседание в марте 2019 года, последнее – в мае нынешнего. Однако своих выводов она еще не представила, а то, что происходило на заседаниях, до сих пор было скрыто от общественности.

В распоряжении редакции впервые оказались свидетельства и документы, которыми оперировала целевая группа и которые столь тщательно оберегали от постороннего взгляда. К сожалению, вырисовывается картина, способная вызвать беспокойство у каждого израильтянина, поскольку, как и Маргалит, пострадавший в результате ДТП, никто не застрахован от вероятности получения обезболивающего. Если же говорить о последствиях, то достаточно посмотреть, что происходит в США, где врачи раздавали опиумные препараты направо и налево, и миллионы американцев обнаружили у себя лекарственную зависимость – и для многих это обстоятельство оказалось роковым.

«Одна из величайших ошибок современной медицины»

Чтобы понять, о чем идет речь, достаточно прибегнуть к примеру Л., у которой в 2014 году диагностировали рак, а также сослаться на ее свидетельские показания на заседании комиссии.

«Я стала делать химиотерапию, при этом дико мучалась от боли, насколько, что мне приходилось отправляться в больницу, потому что дома я с болью справиться не могла. Сеансы химиотерапии продолжались, и в течение двух недель, как инвалид, я лежала, прикованная к больничной койке. И в какой-то момент лечащий врач сказал мне: «Знаешь, мы отправим тебя домой, в хоспис». И меня отправили домой, прописав обезболивающее».

Л. отыскала компанию, которая проводит генетические тесты на рак, и благодаря этому для нее нашли подходящее лечение, улучшившее ее состояние. Но при этом возникла лекарственная зависимость от обезболивающих; рассказывая об этом комиссии, Л. плакала, объясняя, что вся жизнь ее пошла кувырком, причиняя немыслимые страдания, а новые таблетки вызывают очередное привыкание, и невозможно разорвать этот замкнутый круг.

Эпидемия опиоидов, которая впервые была зафиксирована в середине девяностых годов, потрясла Соединенные Штаты задолго до того, как это сделал коронавирус.

До той поры обезболивающие из этой группы, которые также содержат морфин и героин, использовались для лечения острой боли в экстренных случаях или прописывались неизлечимо больным раком.

Однако правила игры изменила разработка компании Fredo Pharma, получившая название Oxycontin (оксиконтин) – опиоидное обезболивающее с отсроченным действием, которое можно принимать только два раза в день.

Компания Fredo Pharma, принадлежащая семье Саклер, «продавливала» препарат, прибегая к агрессивному маркетингу, а также финансировала исследования, минимизирующие риск зависимости, оплачивала проведение всевозможных медицинских конференций и деятельность некоммерческих организаций, которые заявляли, что их цель – помочь людям, страдающим хронической болью, использовала лекторов, пропагандирующих препарат, а также поощряла врачей, прописывающих оксиконтин.

Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) одобрило маркетинг препарата, в рамках которого в специальной брошюре для потребителей указывался низкий уровень риска, вызывающего зависимость. Другими словами, FDA дало «добро» на распространение рекламных материалов с вводящей в заблуждение информацией.

Результаты не заставили себя долго ждать и оказались катастрофическими: все больше и больше компаний стали производить аналогичные лекарства, а врачи в изобилии прописывали их всем, кто в них нуждался. Америку впоследствии буквально шокировало известие, что в 2015–2017 годах, впервые со времен Первой мировой войны, средняя продолжительность жизни в США упала – показатель, который увязывают с эпидемией опиоидных наркотических средств. И попутно с этим обнаружившимся феноменом были поданы тысячи судебных исков против компаний, которые производили и продавали опиоиды.

В прошлом году в рамках судебной сделки Fredo Pharma была признана виновной по нескольким пунктам, связанным также с маркетингом наркосодержащих препаратов, и оштрафована на сумму около 8 миллиардов долларов. Кроме того, ведутся переговоры о выплате компенсаций с компанией, которая проходит процедуру банкротства, и большинством американских штатов. В сентябре было подписано соглашение на сумму в 26 миллиардов долларов между четырьмя другими компаниями, которые начали производство аналогичных лекарств, включая гигант Johnson & Johnson.

Американцы признали, что речь идет об эпидемии, и всеми силами пытаются с ней бороться. Экс-глава FDA заявил, что это была «одна из величайших ошибок современной медицины», а бывший президент Дональд Трамп объявил в 2017 году чрезвычайное положение в стране из-за опиоидного кризиса.

Как следует из доказательств, представленных на рассмотрение комиссии, созданной израильским минздравом, распространение опиоидов не ограничилось Соединенными Штатами, и, к сожалению, в Израиле также наблюдается значительный рост их потребления в течение многих лет.

«И в министерстве здравоохранения, и среди населения давно уже говорят о красной черте, – отмечает председатель профсоюза фармацевтов Израиля Давид Папу. – Это не просто проблема, это настоящая катастрофа, и потому необходимо принять срочные и решительные меры».

Как утверждает исследователь опиоидов Орен Мирон, «проведенное нами исследование указывает, что большое количество пациентов, которым прописывали опиоиды – отнюдь не те, кто принимал слабенький, легкий опиоид в течение одного дня. Мы видим, что одна из причин роста потребления – фентанил, который в пятьдесят раз сильнее героина. И это отнюдь не то, что необходимо принимать в течение двух дней после операции, чтобы восстановиться. Это препарат, как правило, назначаемый на длительный срок, и его когда-то прописывали в исключительных случаях онкологическим и неизлечимо больным пациентам, а сегодня данное ограничение снято. Я недавно беседовал с солдатом, который во время службы сломал руку, ему прописали сильнодействующие опиоиды; принимая их, он стал лекарственно-зависимым и чуть не умер. Вот что более всего беспокоит».

По мнению Мирона, «речь идет отнюдь не о людях, стремящихся уйти от реальности и потому подсевших на наркотики, а об обычных людях, полагающихся на своего врача. А тот ничтоже сумняшеся прописывает им тридцать таблеток оксикодона. Разумеется, они верят врачу, пьют таблетки и становятся наркозависимыми. Это – трагедия для тех, кто считал, что обезболивающие безопасны, но угодил в глубокую яму. Потому очень важно, с одной стороны, остановить раздачу препаратов, а с другой стороны, обеспечить реабилитацию тем, кто впал в наркозависимость. Нельзя просто так, по одному щелчку, отказаться от выписывания рецептов, потому что тогда наркозависимый перейдет на героин. Мы обязаны предложить альтернативу».

«Если бы после процедуры было открыто окно, я бы из него выпрыгнул»

62-летний Йоси (имя вымышленное), у которого в 2012 году диагностировали лимфому, также выступал перед комиссией.

«Через полгода лечения началась мучительная боль из-за повреждения химиотерапией периферической нервной системы, – свидетельствовал он. – Боль была невыносимой, а еще и мучила лихорадка, высокая температура, такое ощущение, что в тело впились сотни насекомых. Вначале мне прописали два лекарства, а когда и они не подействовали, то решили перевести меня на пластыри».

Йоси вспоминает, что использование пластырей учащалось: «Это казалось каким-то ненормальным. Люди, подсевшие на фентаниловые пластыри, все время на взводе, напряжены, нуждаются в тишине и покое, они лишь хотят, чтобы им дали поспать. «Оставьте меня в покое, не разговаривайте со мной, не надо здесь ничего трогать». Ты как наркоман. Ты не в состоянии функционировать. Я часто падал, терял равновесие. Представляю, каким запасом терпения должна была обладать моя семья, чтобы все это выдержать и не сорваться».

Йоси, чтобы как-то остановить свои мучения, согласился пройти серию тестов в медицинском центре Шиба, где, по его словам, один из врачей сказал ему: «Послушай, дорогой, ты стал наркоманом, и у тебя есть два варианта. Либо через год я должен буду пересадить тебе печень, либо через год ты, скорее всего, умрешь, потому что увеличение доз опасно».

После того, как Йоси проверил несколько реабилитационных центров, он узнал о лечении, которое проводится в США – под общим наркозом.

«Я – религиозный человек. Но если бы после процедуры, которую мне довелось пройти, в комнате было бы открыто окно, я бы выпрыгнул из него, – признается он. – Лечение настолько сложно, что в течение четырех часов ты находишься под наркозом в состоянии бешеной ломки. После пробуждения ты чувствуешь себя словно заново родившимся, это реабилитация всего. Да, было очень и очень непросто, но на сегодняшний день я доволен тем, что решился на такую процедуру, она вернула меня к жизни».

В ответ на просьбу редакции прокомментировать ситуацию из министерства здравоохранения сообщили: «В последние годы министерство пыталось продвигать поправку к закону, которая позволила бы создать специализированную компьютерную систему по данному вопросу, однако это намерение столкнулось с серьезными трудностями, связанными с защитой частной жизни. Более тщательный контроль со стороны врачей, выписывающих рецепты, должен стать поводом для разумного использования таких лекарств и уменьшения злоупотребления.

Комиссия минздрава изучает различные рекомендации, касающиеся улучшения осведомленности о назначении опиоидов и медицинском наблюдении за пациентом.

Деятельность комиссии ввиду сложности рассматриваемого вопроса продолжается, но не столь интенсивно, в основном, из-за пандемии коронавируса, потребовавшей для борьбы с ней использования большей части ресурсов.

Актуальные данные о потреблении, промежуточные выводы и возможные рекомендации, сделанные в рамках работы комиссии, были представлены предыдущему генеральному директору и вскоре, после окончательной доработки, будут представлены на рассмотрение ныне действующему генеральному директору минздрава».

Даниэль Долев и «Шомрим», TheMarker  М.К. Фото: Pixabay˜