Репортаж из глубинки рассказ

Для тех, кто не хочет читать: 

Мы свернули с трассы в сторону и увидели ниточку дороги, что тянется к захороненной деревне. Google даже не помнил ее названия. Мне стало неловко за него, знающего столько бессмысленной дичи из нового мира вокруг, а здесь проявившего беспамятство. Деревня звалась Заполяньем. Здесь жили люди. Водили коров к лугу, ездили на рыбалку на Чисти. Потом на ЧАЭС случилась ошибка. Мир рухнул раз и навсегда.

Тут безлюдно и призрачно. То нежданно покажется стела умершего колхоза, то вдруг яблоня посреди леса, заросший мхом асфальт, открытые люки (должно быть, в преисподнюю) и грустные клены. Куликовка 1 и 2, Клины, Пчельня, Добрянка — в связи с отселением в Славгородском районе прекратили существование около 25 населенных пунктов. На их месте — знаки радиационной опасности. Вход сюда запрещен.

А кое-где знаков нет, можно прогуляться, подумать о былом, пофантазировать, как звенели на коровах колокольчики. В Maps.me еще видны улицы и тропинки, пускай дома давно снесли, а люди уехали. От Кульшичей, что впервые упоминаются в 1684 году как село Пропойской волости Речицкого уезда Речи Посполитой, остался памятник героям войны и вытоптанные улицы — их все не может поглотить лес.

Остался кусок плетня, цезий-137 и стронций-90, растворенные в эфире. Здесь тихо и на столбах нет буслов. И только лесовозы неугомонно жмут по своим неотложным государственным делам.

Все отселенные зоны выглядят одинаково — и в Черикове, и в Краснополье, и в Быхове. Я бывал в них не раз. Но в августе 2021-го впервые картинки Чернобыля снаружи и внутри меня совпали. Знаете, так бывает, когда выжжено и закопано в самом центре души. И кажется, что все дороги ведут в никуда.

Беларусь-2021 характерна тем, что здесь нельзя чувствовать за всех, только за себя. Пока в паутине бывших улиц я рефлексирую о личных тупиках, у Голубой криницы близ бывшего Пропойска, а ныне Славгорода, райцентра, мастеровые ставят палатки-теремки, льется пиво, томится на шампурах шашлык, а уик-энд Маковея готовится набрать свою мощь.

Мы и едем на этот праздник, чтобы зафиксировать его надежду.

Впервые я побывал в Славгороде лет 15 назад, и с того времени мне казалось, что нет на земле места ужаснее, чем местная гостиница ЖКХ. В те годы почти в каждом маленьком райцентре отель обещал волнительное приключение: то створка вывалится из окна, то тетя на ресепшене скажет сурово: «Мужчина, у нас ремонт». С туризмом и смыслами такого плана на Славгородчине и не только было глухо. Я помню странную площадь, на которой не сфокусировать взгляд. И — все. Город без лица, что стало с тобой теперь?

Накануне праздника в райцентре тишина. Лишь тракторист на въезде наматывает круги, дает миру красоту.

Став в центре главной площади Славгорода, пытаешься обнаружить Ленина, но находишь странный «компас», который, вероятно, сразу позволяет определить нужный вектор движения. Если вам в сторону народного единства, господа, go straight, then turn left, then turn right.

Вокруг чисто и неспешно, пасторально, как в хронике весны 1986-го, той самой, что «за день до катастрофы». В паре метров от исполкома — прекрасный детский парк, где резвятся ребятишки. Из того же старого видео, из моего детства, и попробуйте доказать, что в этом есть что-то худое.

Еще немного славгородской тишины — кафе на реконструкции у озерца с приятными лавочками, бывшая почтовая станция середины XIX века (тоже на ремонте), церковь Рождества Богородицы, музей и артефакты войны…

Славгород-мученик живет скромно, как и все белорусские райцентры в этой части страны, может, чуть наряднее, потому что получил больше внимания от властей в связи со своим чернобыльским статусом. Здесь строили жилье для молодых семей и красили в центре фасады, не особо приглядываясь к тому, что за ними: это когда-нибудь потом. Важнее, что открывали новое производство — филиал «Красного пищевика», крупный свиноводческий комплекс. В прошлом году ввели в строй долгожданный мост через Сож. Приезжал Лукашенко.

Здесь с гордостью подчеркивают, что побратим Славгорода — Арзамас.

Что в районе с работой? «500 получается», — говорят местные, имея в виду не условные, а реальные белорусские единицы. Многие ездят в Могилев. Там есть «горящие» вакансии в вагоностроительном. Слесарю-ремонтнику шестого разряда обещают 650 рублей.

В агрогородках имеются варианты с жильем, этим принято привлекать молодых. Главный ветврач в колхозе — 1000. Главный зоотехник — 708,65. Похвальная точность, сразу знаешь, что тебя ждет.

А местная молодежь, не разобравшись, видимо, пишет на страницах во «ВКонтакте», что «работы нет» и надо удирать в волшебный Минск.

Экологию здесь уже давно не обсуждают с заезжими минчанами. А толку? Кто хотел, десятилетия назад переехал. Радиация пачкала район пятнами, как и везде. В Славгороде сейчас фон лучше, чем в моей минской квартире. Если, конечно, верить бытовому приборчику, который мы захватили с собой. В лесах и зонах со знаками он показывал превышения. Значит, что-то соображал.

Чернобыль здесь — это зарубка в памяти, но уже не знак «стоп». На аллее Памяти захороненных деревень катаются на машинках мальчишки. Жизнь продолжается.

Славгород можно посмотреть за час. Гуляем не только мы, но и модный мужчина в белом, оголивший свой торс. Нормальное лето, хорошо загорел.

Если вы слышали, что раньше Славгород назывался Пропойском, то не думайте, что разгадка на поверхности. Пропой (прупой) у местных — сильный водоворот, который образовывается при слиянии двух рек. А тут как раз Проня впадает в Сож. В 1945-м Пропойск стал Славгородом. Есть легенда, что переименование связано с войной. Якобы освобождавшая город дивизия не очень хотела зваться «пропойской». По другой версии, черкнул карандашом лично товарищ Сталин. Но документальных подтверждений нет.

За годы, что я в экс-Пропойске не бывал, он явно изменился к лучшему. И самое приятное место сейчас — городской парк. Именно здесь становится ясно, что в пропойско-славгородскую действительность вошли те самые «европейские мелочи», что раньше ею не замечались, а то и вовсе считались тлетворным влиянием Запада.

И место для поцелуев, и городские скульптуры, и трон — все это мило и привлекает туристов. О чем раньше город не помышлял.

«Европейские мелочи», вероятно, стали следствием появления в районе европейских денег. Международный фонд развития сельских территорий запустил здесь несколько важных программ — по развитию туризма и деловой инициативы. Часть из них еще действуют. Например, объем финансирования проекта MOST (пилотная экобизнес-модель для местного и регионального экономического роста района) — €655 744. Германия помогает «созданию демонстрационных моделей энергосберегающих зданий Центра сельского развития» в заказнике «Славгородский». Были и инициативы других организаций. У фонда «Возрождение-Агро» — многочисленные успешные проектыс посольством США, с Францией.

На вопрос, а не свернется ли все к чертям, знающие люди отвечают: вроде бы не должно. И стучат по дереву.

Никто не верил, но история с развитием туризма закрутилась тут вместе с абсолютно неожиданным развитием домашнего сыроварения. И тоже помогли фонды и «малые гранты» посольств, не всегда, как видим, вражеские. Все стартовало с увлечения активных местных жителей, а потом стало едва ли не брендом района, о котором, правда, мало кто знает «на большой земле».

«Славгород — центр белорусского крафтового сыроварения», — утверждают районные и областные газеты, и многие действительно считают, что так оно и есть. Около 15 фермеров занимаются производством разных видов сыра, у некоторых есть усадьбы и экскурсии, дегустации, даже разработан «сырный маршрут». И это то самое «вау», которое отличает город без лица от города с попыткой нащупать будущее.

Пару лет назад сыроделы организовали в городе сырную лавку. В августе 2021-го мы долго ее искали, но так и не нашли. Лиза торгует в вагончике у Голубой криницы, где вот-вот стартует Маковей, и рассказывает, что общая торговля не пошла. Но проект с сырным кооперативом в строю и всем помог.

— Мне 19 лет, отработала распределение в Могилеве, сейчас у нас семейный бизнес — усадьба «Сырная». Свои коровы, свой сыр, все свое. Мне нравится, — говорит девушка. — Есть Instagram, есть сайт, мы и в Минск в коробках со льдом сыр отправляем. Всего 15 видов: и копченые, и творожные, и косичку, и моцареллу. Конкурентов много, но мы тут скорее работаем на одно дело. У нас большой кооператив. Подавались на проекты, получаем оборудование для торговли, формы для сыров. Это экономия. А что заработал, то твое. На сыроварении можно жить.

Лиза в 19 понимает стопроцентную правильность этой все еще чуждой для белорусской глубинки философии работы на себя. И я рад за нее и ее обретенную веру. Пропойск, не Пропойск, не суть: за эту веру стоит поднять бокал.

Попав на Могилевщину, лихой реформатор в желтых носках, пару раз побывавший в Европе, увиденным вряд ли удовлетворится, захочет перекрасить все в свои цвета. Допустим, в нормандские, где тоже есть дорога сыров. А еще лучше — в цвета французской Страны Басков. Там недалеко от Биаррица вьется по Пиренеям Route du Fromage. Там вот так.

Я тоже когда-то думал, что по щелчку Красны Васход может стать Сонейкам, Рэчанькай, Надзеяй, но чем дальше и чаще уезжал из Минска, тем больнее уяснял, что волшебства не существует.

Реалии белорусской сырной дороги далеки от волшебного соплежуйства. Но она такая, какая есть. Имеет право на любой вектор.

Узловые пункты на этой дороге — как станции нашей задумчивой идеологии. Вот интересное место, связанное с войной, — просто сверни с пути, остановись, вспомни, езжай дальше. Но кто-то здесь пьянствовал, вливая в горло дешевый бальзам, а после бросил черные сланцы перед партизанской землянкой. С таким пассажиром и мне не по пути.

Если не присматриваться к деталям, то в этих местах совершенно понятно, в какую мышеловку может привести белорусская сырная дорога. Мы едем в нарядный агрогородок Лесная, где в 1708 году развернулась одна из решающих битв Северной войны, а русские войска разбили шведский корпус. В начале прошлого века под патронажем царского правительства в честь юбилея сражения на месте возвели памятник и храм святых апостолов Петра и Павла. В наше время это благоустроенное место, популярное у россиян, где приятно прогуляться и есть на что посмотреть. Правда, сейчас пустовато, ведь и братская граница тоже так и не открылась для всех желающих.

Подпись на табличке, которая оставляет надежду на неоднозначность нашего пути: музей под открытым небом в честь победы русского оружия умные белорусы умудрились построить на деньги ЕС. Почему бы и нет, если дают? Почему бы не совместить? «Действуем вместе» — хорошо звучит.

Самое знаменитое место на Славгородчине — Голубая криница. Это памятник природы республиканского значения. Подземный источник сформировал большую родниковую ванну. Местная вода богата фтором и кремнием. Круглый год у нее одинаковая температура — около 5 градусов.

Вокруг Голубой криницы ходит много легенд — грустных и прекрасных. Будто бы в воду превратилась местная красавица-богатырша, не пожелавшая жить с нелюбимым. А потом в источнике крестили племя радимичей.

Место стало православной святыней. Рядом построили церковь. Потом облагородили участок. На Маковей, или Медовый Спас, в доковидные времена в августе сюда приходили тысячи паломников, в том числе из других стран. И сейчас людей тьма. Ковид против их веры — ничто.

Со временем рядом развернулась и светская инфраструктура — торговля и общепит. Маковей назвали фестивалем. Человек бессердечный и не очень умный скажет: «колхоз» и «Дожинки», — но это главный праздник в жизни небогатого района за целый год. Он дорог местным. Я вижу это в лицах детей и взрослых. И чувствую себя, со своим столичным Чернобылем в голове, немножко чужим.

В шесть вечера музыка со сцены стихает. Священники начинают службу. «Господи, помилуй, — несется над криницей, над Славгородом, над Добрянкой и Куликовкой, первой и второй, над Пчельней и Заполяньем. — Господи, спаси и сохрани».

Сотни людей вступают в воду. Перейти криницу три раза, цокая языком от холода, верят они, значит победить все хвори. Найти себя. Жить долго.

Глядя на этих людей, я в который раз во время моих путешествий по стране пытаюсь понять, из чего же создан Реальный Белорус. Обычный, без претензий на статус сверхчеловека, выстрадавший и продолжающий страдать.

Я раньше думал: слеплен из разочарований и поражений, из камней, из сорняка, из пыли дорог, из стронция и цезия и — увы — из тоски. Но в августе 2021-го мне совершенно ясно, что белорус создан еще из воды бездонной славгородской криницы, главные элементы в химическом составе которой — вера и надежда.

У многих уже — на себя. Как знать, что будет завтра.

Славгород, август 2021-го.

Ссылки из этой статьи:

• Гастрономический сырный маршрут по району с усадьбами и другими остановками
• Агроусадьба «Сырная», где можно заказать сыр
• Главные достопримечательности на сайте исполкома

Для походов и кемпинга с друзьями или семьей — более 700 палаток в Каталоге с доставкой

P. S.С собой у нас был приборчик Greentest, который обещал быстро и честно измерять содержание нитратов в продуктах, а также радиационный фон и дозу радиации (и еще несколько параметров). Понятно, что у нас не было цели проводить профессиональные исследования. Так, скорее перестраховка.

Несколько наблюдений. Девайс за пару часов дороги зарядился от USB — за сутки работы высадил лишь половину батареи. Фон распознавал вроде бы честно. В местах, обозначенных как «опасная зона», показывал повышение. Есть возможность включить таймер и посчитать «накопленную дозу». Ну и проверить качество воды и продуктов. Здесь тоже вроде бы все четко, пускай и не было у нас эталона, чтобы сравнить. Воду в кринице аппарат назвал «мягкой», в местных домашних помидорах показал по нитратам 60 мг/кг (при норме в 300). Из минусов — не очень четкий сенсор, как в телефонах из прошлого.

Прибор интуитивно понятный, простой, имеет право на существование в бардачке вашей машины.

Наш канал в Telegram. Присоединяйтесь!

Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро

Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by