Рассказы тэффи 11 класс

Анализ рассказа надежды тэффи нигде в поисках ответа на вечные вопросы. к уроку литературы в 11 классе. автор статьи: учитель

Анализ рассказа Надежды Тэффи «Нигде» в поисках ответа на вечные
вопросы. К уроку литературы в 11 классе.

 

Автор статьи: учитель русского языка и литературы ГБОУ лицея №408
г.Санкт-Петербурга Пушкинского района. 21.12.2021

  
Приступая к изучению темы
«Серебряный век» в 11 классе, есть рекомендация изучить малоизвестный рассказ
Надежды Тэффи «Нигде», но ни в одном источнике не нашлось анализа данного
рассказа. Именно об анализе рассказа «Нигде» из сборника собрания сочинений,
пятого тома «Земная радуга» пойдёт речь в этой статье.

Сам автор высказалась
однажды о своём творчестве: «Моя жизнь – анекдот, а значит – трагедия».
Интересный факт из биографии Надежды Александровны Лохвицкой говорит сам за
себя: государь Николай II, обсуждая, чьи произведения он хотел бы видеть
в альбоме к 300-летию Дома Романовых, воскликнул: «Тэффи! Только ее. Никого,
кроме нее, не надо. Одну Тэффи!»

О причинах такой ошеломительной
популярности остается только гадать. Возможно, атмосфера так накалилась, а
неопределенность будущего была настолько гнетущей, что «разрядка» людям была
просто физически необходима. Смех в таких случаях выручает как нельзя лучше.
Возможно – наоборот – беззаботность общества достигла своего апогея, о сложных
перипетиях внутренней и внешней политики думать не хотелось, а хотелось жить
здесь и сейчас – и по возможности – как можно веселее.

Приступая к анализу рассказа «Нигде»,
необходимо отметить, что информация о годе написания рассказа отсутствует. Тема
рассказа: «Мечта и поиск страны, которой не существует в реальности».


Композиция
и ключевые эпизоды: рассказ состоит из трёх частей. Три истории людей, ищущих
эту страну, но так и не находят, потому что существует «страна хрустальных
кораблей» только в их воображении.

В первой истории рассказа
действие происходит в канун Нового года. В зале украшена ёлка, дети томятся у
запертой двери. Они «думают только о том, что их ждёт, когда раскроются двери».
О чём же мечтают маленькие дети? Толстый мальчик, с обиженным лицом, говорит:
«Подарили бы чего хорошего, чтоб не дрянь». Второй мечтает о живой лошади.
Третий желает, чтобы «подарили бы мне рельсов! Хоть немножечко, да настоящих».
И только худенькая девочка, мечтающая о жемчужном лебеде, говорит шёпотом: «Эти
двери не откроются. Там ничего нет. Вот здесь стена откроется, там всё и будет».
 Дети не верят ей и дразнят Катей-вратей, потому что она всегда врёт. Кульминацией
первой истории служит то, что дети получают подарки, а эта маленькая девочка в
одиночестве задумчиво прижимает носатого паяца, утверждая, что это и есть тот
самый жемчужный из музыки. Эпилогом к первой истории служат слова автора: «Я
знала эту девочку. Она потом всю жизнь искала страну хрустальных кораблей и
каждого шута горохового принимала за жемчужного лебедя».

Вторая история переносит
читателя уже в русский порт северного города, где на связке канатов сидит
Худенький мальчик, он привык, что всем мешает, но упорно спрашивает о небывалых
запахах, которые, видимо, из тех далёких земель, которых нет на свете. И только
матрос-чудак рассказывает ему о том, что был на дне океана, где гуляют
чудовища: одноглаз, осьминог, морской конь, петух-рыба, там всё не такое, как
на земле. Там даже есть все погибшие моряки и средневековые рыцари с саблями в
руках. Однако, когда мальчик спрашивает взрослых: «Где эта такая страна?»  Ему
отвечают: «Отстань! Нигде». В эпилоге так же звучит грустный мотив о том, что
мальчик вырос и всё думал, думал, пока не заболел, но и во снах он не перестаёт
мечтать, представляя и тоскуя по ней.

Третья история знакомит
нас с очень худым и бледным с грустными глазами путешественником, который в
молодости пережил страшное нервное потрясение, «гуляя по юрам Швейцарии,
сорвался в пропасть», но его вовремя успели спасти. От чего же рассказчик
называет тот день катастрофой? Он признаётся, что был фантазёром и всё чего-то
искал, пока ему не привиделась золотая арка из соединённых скал Бланшар и Гфраммон
– ворота в страну Нигде. Услышав призывный звук трубы архангела, «он поднял
руки и чувствовал, как дрожит в груди призывный трубный звон. И я закрыл глаза.
Так кончился мой полёт в страну Нигде»

Конфликт, возникший в
произведении является как внешним, где героев не понимает и даже высмеивает
общество, так и внутренний: маленькая девочка всю жизнь принимает каждого шута
горохового за жемчужного лебедя, так и не найдя достойного человека, кто бы
оценил её тонкий, хрупкий мир идеала, рождённого еще в детстве, что все люди
прекрасны, как лебеди; других не может быть, ведь они сделаны из музыки. 
Худенький мальчик, поверив в небывалые рассказы матроса, не понимает, что наяву
он всегда тоскует и думает о чём-то другом. Что же это: нежелание принять
реальность, или наоборот выжить в неприглядной действительности, где нет места
романтике и мечтам? Данный вопрос остаётся философским, ведь каждый человек
мечтает о прекрасном и даже невозможном. Последний, третий герой, чуть не
погиб, ослеплённый райской страной, сорвавшись в пропасть. Попытка обрести
желаемое не увенчалась успехом, но герой с грустными глазами говорит о том, что
«каждый шаг – не просто передвижение, а искание, и достижение, и пусть к цели
неведомой. Так, по крайней мере, чувствуется, что идёшь».

 В данном рассказе нет
имён у героев, что позволяет находить отдельные черты читателям в знакомых и
даже самих себе. Система героев позволяет говорить о том, что все люди мечтают
с детства, фантазируя, оживляя образы и веря в мечту, пусть даже несбыточную.
Для них верить-значит идти вперед к цели, жить, готовые даже провести всю жизнь
в поиске. 

Позиция автора выражается
в сочувствии и понимании к таким разным героям: сильным и жалким, взрослым и
юным, нелепым и героическим, праведным и грешным, ведь это истории о людях с
редким даром яркого, непохожего воображения, в котором они остаются детьми с
наивным представлением о том, что чудеса вокруг, по-другому и быть не может.
Ведь каждый из нас, если не кривить душой, мечтает о чуде и ищет эту страну
Нигде.  

Художественные средства, к
которым прибегает автор-это антитеза, противопоставление реального мира и мира
фантазии, где каждый себе художник. Тэффи подчёркивает трагизм героев,
используя иронию: «и всё там не такое», «лебедь подарится мне», «и солнце там
чёрное, от него бывает ночь». Также можно отметить метафоричность «ступени к
высшему», «раскалённый янтарь заката», «ворота в небо», «труба архангела».
Такие эпитеты как: «несовершенная красота», «восторженная заря», «золотые
волны» резко контрастируют с «убогой человеческой душой», потому что, когда
приходит понимание третьего героя о невозможности найти эту прекрасную страну,
в нём погибает мечтатель, пилигрим и волшебник, что приводит к катастрофе,
потому что отказ от мечты –это прекращение поисков «на каждом повороте нового». 
 Таким образом, мы приходим к выводу, что рассказ «Нигде», пожалуй, самый
невесёлый и даже печальный среди юмористических рассказов Надежды Тэффи. Можно
подметить триединство, как вера, надежда и любовь, ведь если у человека отнять
надежду, значит отнять всё. Ключевая идея рассказа о несгибаемой, светлой вере
человека в доброе, светлое, пусть несовершенное, но такое необходимое для
поиска ответов на вопросы, для вечной мечты и стремлении к идеалу, который
помогает сохранить в человеке детскость, а значит наивный, доверчивый взгляд на
сложную и в то же время простую жизнь. Возможно, эту же мысль поддерживает поэт
серебряного века Александр Блок в стихотворении

 «Мы всюду. Мы нигде»

Мы всюду. Мы нигде. Идем,

И зимний ветер нам навстречу.

В церквах и в сумерках и днем

Поет и задувает свечи.

И часто кажется — вдали,

У темных стен, у поворота,

Где мы пропели и прошли,

Еще поет и ходит Кто-то.

На ветер зимний я гляжу:

Боюсь понять и углубиться.

Бледнею. Жду. Но не скажу,

Кому пора пошевелиться.

Я знаю всё. Но мы — вдвоем.

Теперь не может быть и речи,

Что не одни мы здесь идем,

Что Кто-то задувает свечи.

Источник

Надежда Александровна Тэффи (Лохвицкая)

Собрание сочинений в пяти томах

Том 1. Юмористические рассказы

Н. Суражский. Красные каблучки Тэффи

Недавно мы посвятили очерк весьма колоритной фигуре А. В. Руманова.

Около 30 лет тому назад он «эпатировал» петербургские салоны «филигранным Христом».

Позже Руманов в тех же салонах ронял своим мягким, рокочущим почти баритоном:

— Тэффи кроткая… Она кроткая, — Тэффи…

И ей он говорил:

— Тэффи, вы кроткая.

На северных небесах Невской столицы уже сияла звезда талантливой поэтессы, фельетонистки и, — теперь это будет откровением для многих, — автора очаровательных нежных и совершенна самобытных песенок.

Тэффи сама исполняла их небольшим, но приятным голоском под аккомпанементом своей же гитары.

Так и видишь ее — Тэффи…

Запахнувшись в теплый отороченный мехом уютный халатик, уютно поджав ноги, сидит она с гитарой на коленях в глубоком кресле у камина, бросающего теплые, трепетные отсветы…

Умные серые кошачьи глаза смотрят не мигая в пышущее пламя камина и звенит гитара:

Грызутся злые кошки

У злых людей в сердцах

Мои танцуют ножки

На красных каблучках…

Тэффи любила красные туфельки.

Она уже печаталась. О ней говорили. Ея сотрудничества искали.

Опять Руманов, остриженный бобровым ежиком.

На кавказских минеральных водах он создавал большую курортную газету и привлекал лучшая петербургские «силы».

Один из первых визитов — к ней, «кроткой Тэффи».

— Я приглашаю вас на два-три месяца в Ессентуки. Сколько?

И не дождавшись ответа, Руманов как-то незаметно и ловко веером положи на стол несколько новеньких кредиток с портретами Екатерины Великой.

— Это аванс!..

— Уберите его! Я люблю радугу на небе, а не на своем письменном столе — последовал ответ.

Руманов не растерялся. Он как фокусник мгновенно извлек откуда-то тяжелый замшевый мешочек и высыпал на стол звенящую, сверкающую струю золотых монет.

Надежда Александровна задумчиво пересыпала монеты эти сквозь пальцы, как ребенок, играющий с песком.

Через несколько дней она уехала в Эссентуки и там сразу подняла тираж курортной газеты.

Это было давно, очень давно, а все таки было…

Время кладет печать — говорят.

И время и печать на редкость снисходительны к Тэффи. Здесь в Париже она почти та-же, какой была с гитарой у камина в красных туфельках и в отороченном мехом халатике.

А умные глаза с кошачьей серой желтизною и в кошачьей оправе — совсем те же самые.

Беседуем о текущей политике:

— Что вы скажете, Надежда Александровна, о «Лиге Нации», о принятии ею в свое лоно Советской России, вернее советского правительства?

Сначала улыбка, потом две ямочки возле углов рта. Давным давно знакомые ямочки, воскресившие Петербург…

— Что я могу сказать? Я не политик, а юморист. Одно разве: Уж больно ироническое у всех отношение к «Лиге Нации», а следовательно, какая цена тому, признает она кого-нибудь, или не признает. И, право, ничего не изменилось и не изменится от того, что она украсила своими лаврами литвиновскую плешь с его, Литвинова, не совсем «римским профилем». Фарс, пусть трагикомический, но все же фарс…

Покончив с Лигой Нации и Литвиновым, переходим к объявленной большевиками амнистии.

— Точно-ли она объявлена ими? — усумнилась Тэффи? — Большевики, по крайней мере, хранят по сему предмету молчание. Мне кажется эта амнистия подобна миражу в пустыне. Да, да, изверившаяся, измученная эмиграция, пожалуй, сама выдумала эту амнистию и хватается за нее… Говорят же мусульмане: «утопающий готов и за змею ухватиться».

— Что вы скажете о современной Германии?

— А вот что скажу: Был у меня рассказ «Демоническая женщина». Ему повезло. В Польше вышел сборник моих вещей под этим общим заглавием. На немецком языке тоже напечатана была «Демоническая женщина». И вот узнаю: какой-то развязный молодой немец возьми и помести этот разсказ под своим собственным именем. Я привыкла, что меня перепечатывали без гонорара, но не привыкла, чтобы под моими рассказами ставилось чужое имя. Друзья посоветовали призвать молодого, многообещающего плагиатора к порядку. Они же посоветовали обратиться к проф. Лютеру… Кажется, в Лейпцигском университете он занимает кафедру… Кафедру — сейчас вам скажу чего. Да, славянской литературы. Написала ему больше для того, чтобы успокоить своих друзей.

К великому удивленно, профессор Лютер откликнулся. Да как! С какой горячностью! Возникло целое дело. Разыскал многообещающаго молодого человека, намылил хорошенько ему голову, пригрозил: еще что-нибудь подобное, и в пределах Германии никто никогда не напечатает ни одной его строки. Гонорар за «Демоническую женщину» присужден был в мою пользу. Молодой человек написал мне покаянное письмо на нескольких страницах. Мало этого, за него же еще извинялся передо мной сам почтенный профессор Лютер. Извинялась корпорация немецких писателей и журналистов. В конце концов самой совестно стало, зачем заварила эту кашу?…

А теперь, покончив с Германией. два слова о перепечатках, вообще. Большая русская газета в Нью-Йорке повадилась «украшать» свои подвалы моими фельетонами из «Возрождения». Я обратилась о защите моих авторских правь к канадскому обществу русских журналистов. Спасибо им, занялись мною, но толку из этого — никакого! В ответ на угрозы привлечь к суду, упомянутая газета продолжает пользоваться моими фельетонами и количество перепечатанных рассказов достигло внушительной цифры 33. Увы, мои симпатичные канадские коллеги не обладают авторитетом трогательнейшего и всесильного профессора Лютера.

Я так и знала! Ни одно «настоящее» интервью без этого не обходится. Над чем я работаю? Скажу откровенно, не утаивая, — пишу эмигрантский роман, где хотя и под псевдонимами, но весьма прозрачно, вывожу целую фалангу живых людей, столпов эмиграции самых разнообразных профессий и общественных положений. Пощажу-ли я моих друзей? Может быть да, может быть нет. Не знаю. Нечто подобное было когда-то я с Шатобрианом. Он тоже объявил выход в свет такого же портретного романа. Всполошившиеся друзья тотчас-же сорганизовались в общество, целью которого было создать денежный фонд имени Шатобриана. Нечто вроде умилостивляющей жертвы грозному, карающему божеству… Ничего не имела бы против, — добавляет с улыбкой Тэффи — и я — ровно ничего — против подобного дружественного фонда в пользу меня, грешной. Однако, не пора-ли кончать? Боюсь, что займу своей особой много места в журнале «Для Вас»!

Получится, чего-доброго, уже не «Для Вас», а «Для меня». Так что-же еще? Одолевают меня начинающее авторы. Отовсюду свои произведения шлют с просьбой напечатать. А дабы просьба была действительной, посвящают все свои рассказы мне. Думают, восхищенная таким вниманием Тэффи немедленно помчится в соответствующие редакции и с браунингом в руке заставить печатать молодых авторов, хотя-бы в предвкушении опубликования лестных посвящений. Пользуясь случаем, оповещаю всех моих пылких корреспондентов, что я, ну, вот нисколько не тщеславна! Попадаются, правда, и не плохие рассказы, но чаще всего моя молодежь пишет о том, чего не знает. А что знает, про то молчит. Например, автор из Марокко прислал мне рассказ… О ком бы вы думали? Об эскимосах! Я в эскимосском житье-бытье хоть и не особенно маракую, однако, сразу учуяла, что-то неладное.

От начинающих писателей переходим к нашим парижским профессионалам.

— Скажите, — спрашиваю — Надежда Александровна, чем объяснить такую грызню среди нашего брата? Казалось бы, одинаково обездоленного? Почему?

Грызутся злые кошки

У злых людей, в сердцах…

— Какая у вас память! — изумилась Тэффи и в кошачьих глазах вспыхнули искорки. — Почему? Измучились все, сил больше нет терпеть…

Источник

Lib.Ru/Êëàññèêà:
Òýôôè:
Ñîáðàíèå ñî÷èíåíèé

Ïðè ïîääåðæêå Ôåäåðàëüíîãî àãåíòñòâà ïî ïå÷àòè è ìàññîâûì êîììóíèêàöèÿì
Ïåðåâîäû
|Êëàññèêà|
[Ñîâðåìåííàÿ]
[Ñàìèçäàò]
[Çàãðàíèöà]
[ArtOfWar]

Lib.ru/Êëàññèêà:

[Ðåãèñòðàöèÿ]

[Íàéòè]
[Ðåéòèíãè]
[Îáñóæäåíèÿ]
[Íîâèíêè]
[Îáçîðû]
[Ïîìîùü]


[Àâòîðû]
[Æàíðû]
[Ôîðìû]
[Ïðèíàäëåæíîñòü]

Îòñîðòèðîâàíî ïî:
[Ôîðìå]
[Ïîïóëÿðíîñòè]
[Äàòå]
[Íàçâàíèþ]

Îá àâòîðå:

  (íàñòîÿùåå èìÿ — Íàäåæäà Àëåêñàíäðîâíà Ëîõâèöêàÿ, â çàìóæåñòâå — Áó÷èíñêàÿ) — ðóññêàÿ ïèñàòåëüíèöà-ñàòèðèê, ñåñòðà ïîýòåññû Ìèððû Ëîõâèöêîé




Ñòèõîòâîðåíèÿ:

  • Ñòèõîòâîðåíèÿ [1906] 27k   Îöåíêà:6.19*6   Ïîýçèÿ
    Ïàòðîíû è ïàòðîí
    Èç Ìèöêåâè÷à
    «Òû ïîéäè, ìîÿ êîðîâóøêà, äîìîé…»
    Èç Ãåéíå
    «Ìîé ÷åðíûé êàðëèê öåëîâàë ìíå íîæêè…»
    «Òû ìåíÿ, ìîå ñîëíöå…»
    ×åðíîå çàïÿñòüå
    «Îí íî÷üþ ïðèïëûâåò íà ÷åðíûõ ïàðóñàõ…»
    Ìàðèîíåòêè
    «Ó ìàìåíüêè ñâîåé ñïðîñèëî ðàç äèòÿ…»
    «Ìíå ñåãîäíÿ êàê áóäòî îäèííàäöàòü ëåò…»
    «Âîò çàâåëà ÿ ïåñåíêó…»
    Ãàäàíüå
  • Ñòèõîòâîðåíèÿ [1952] 54k   Îöåíêà:5.67*10   Ïîýçèÿ
    À åùå ïîñìîòðåëà áû ÿ íà ðóññêîãî ìóæèêà…
    Àëåêñàíäðèò
    Àìåòèñò
    Áåäíûé Àçðà
    Áåëàÿ îäåæäà
    Âåñåííåå
    Âîñòîê
    Âÿíóò ëèëèè, áëåäíû è íåìû…
    Ãàñíåò ìîÿ ëàìïàäà…
    Ãóëüäà
    Åñòü â íåáåñàõ áëàæåííûé ñàä ó Áîãà…
    Åñòü ó ñèðåíè òåìíîå ñ÷àñòüå…
    Çàðÿ ðàññâåòíàÿ
    Çàñâåòèëà ÿ ñâîþ ëàìïàäó…
    Çàöâåòàþò âåñíîé…
    Èäó ïî áåçâîäíîé ïóñòûíå…
    Êàê òåìíî ñåãîäíÿ â ìîðå…
    Êîãäà ÿ áûëà ðåáåíêîì…
    Ëóíå ïðîêëÿòüå
    Ëóííîå
    Ìàëåíüêèé äèàëîã
    Ìàðüîíåòêè
    Ìåíÿ ëþáèëà íî÷ü è íà ðóêå ìîåé…
    Ìíå ñíèëñÿ ñîí áåçóìíûé è ïðåêðàñíûé…
    Ìîíàõèíÿ
    Ìîÿ ëþáîâü — êàê ñòðàííûé ñîí…
    Ìû òàéíîáðà÷íûå öâåòû…
    Íà îñòðîâå ìîèõ âîñïîìèíàíèé…
    Íàñ îêðóæèëà ìãëà ìîãèëüíûìè ñòåíàìè…
    Íå òðîíü ìîèõ öâåòîâ!..
    Îí áûë òàê çíîåí…
    Ïåñíÿ î áåëîé ñèðåíè
    Ïåñíÿ î òðåõ ïàæàõ
    Ïîäñîëíå÷íèê
    Ïîëíî÷ü
    Ïîëíû òàèíñòâåííûõ âîçìåçäèé…
    Ïðåä÷óâñòâèå
    Ï÷åëêè
    Ðåêâèåì ëþáâè
    Ñàôèð
    Ñåìü îãíåé
    Ñíåã
    Òîñêà, ìîÿ òîñêà!..
    Òîñêà
    Ôèàëêè
    Ýðóàíä
    ß — áåëàÿ ñèðåíü…
    ß çíàþ, ÷òî ìû íå ñëó÷àéíû…
    ß ñèíåãëàçà, ñâåòëîêóäðà…
  • Ïåðåâîä Ïóøêèíà íà ÿçûê ýãîôóòóðèñòîâ [1913] 4k   Ïîýçèÿ

    • Ïðîçà:

  • Ðàññêàçû [1916] 17k   Îöåíêà:6.78*30   Ïðîçà
    Âîñòîê
    Áëèíû
  • Äàëåêîå [1920] 62k   Îöåíêà:7.86*9   Ïðîçà Êîììåíòàðèè: 1 (03/10/2010)
    Ñ÷àñòëèâàÿ
    Ìîé ïåðâûé Òîëñòîé
    Ëþáîâü è âåñíà (Ðàññêàç Ãóëè Áó÷èíñêîé)
    Î íåæíîñòè
    ×ó÷åëî
    Ïñåâäîíèì
  • Äåòè [1920] 116k   Îöåíêà:6.70*22   Ïðîçà
    Âåñíà
    Äîíæóàí
    Êèøìèø
    Êàòåíüêà
    Ïðèãîòîâèøêà
    Áðàò Ñóëà
    Äåäóøêà Ëåîíòèé
    Ïîäçåìíûå êîðíè
    Òðîèöûí äåíü
    Íåæèâîé çâåðü
    Êíèãà Èþíü
    Ãäå-òî â òûëó
  • Ðàññêàçû [1906] 20k   Îöåíêà:5.25*68   Ïðîçà
    Äåìîíè÷åñêàÿ æåíùèíà
    Êîíöåðò
    Ðàñêàÿâøàÿñÿ ñóäüáà
    Ëåñíàÿ èäèëëèÿ
  • Äåíü ïðîøåë [1905] 21k   Ïðîçà
  • Ðóáèí ïðèíöåññû [1905] 31k   Îöåíêà:8.72*7   Ïðîçà
  • Óòêîíîñ [1905] 28k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Alibi [1907] Ѣ 6k   Ïðîçà
  • Ñòàðóõà [1907] 23k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Îñòðîâ [1910] 24k   Ïðîçà
  • Àâñòðàëèéêà [1916] Ѣ 8k   Îöåíêà:8.00*3   Ïðîçà
  • Ôèçèîëîãèÿ [1916] Ѣ 37k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
    Èëëþñòðàöèè/ïðèëîæåíèÿ: 19 øò.
  • Äåñÿòü ìèëëèîíåðîâ [1917] 8k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Íîâûå ïàðòèè [1917] 7k   Ïðîçà
  • Ñåðåáðÿíûé ÷àéíèê [1920] 9k   Ïðîçà
  • Òåàòðû [1920] 10k   Ïðîçà
  • Âèçû, êàþòû è âàëþòû [1920] 6k   Îöåíêà:7.00*3   Ïðîçà
  • Ñîëîâêè [1921] 24k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ïîòîìîê [1923] 10k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Î ðóññêîì ÿçûêå [1926] 7k   Îöåíêà:8.00*4   Ïðîçà
  • Ïðîâîðñòâî ðóê [1926] 53k   Ïðîçà
    Îò Èçäàòåëüñòâà
    Ïðîâîðñòâî ðóê
    Óòåøèòåëü
    Êîðñèêàíåö
    Òîíêàÿ ïñèõîëîãèÿ
    Ìîðñêèå ñèãíàëû
    Òàëàíò
    Êóëè÷
    Î äíåâíèêå
  • Èç Ôèîëåòîâîé òåòðàäè I [1927] 7k   Ïðîçà
  • Èç Ôèîëåòîâîé òåòðàäè II [1927] 8k   Ïðîçà
  • Êîìèòåò [1927] 9k   Ïðîçà
  • Ïåðâîå àïðåëÿ [1927] 6k   Îöåíêà:7.63*5   Ïðîçà
  • Ïîòóñòîðîííåå [1927] 8k   Ïðîçà
  • Øåñòü äíåé [1927] 8k   Ïðîçà
  • Ñîâåò÷èêè [1927] 8k   Ïðîçà
  • Òàíãî ñìåðòè [1927] 7k   Îöåíêà:6.00*3   Ïðîçà
  • Àâàíòþðíûé ðîìàí [1931] 202k   Îöåíêà:8.12*11   Ïðîçà Êîììåíòàðèè: 2 (28/02/2012)
  • Èðî÷êà [1939] 10k   Ïðîçà
  • Êàðï [1939] 10k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ìóñåíüêà [1939] 12k   Ïðîçà
  • Íà ñâîèõ ãâîçäÿõ [1939] 11k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ñåðäöåâåäêè [1939] 12k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ñòðåëîê [1939] 10k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà Êîììåíòàðèè: 1 (28/01/2018)
  • Ñâåòñêàÿ æèçíü [1939] 11k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Âñå î ëþáâè [1946] 351k   Îöåíêà:7.77*7   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
    Ôëèðò
    Âðåìÿ
    Ôåÿ Êàðàáîñ
    Ñòðàõîâêà
    Äâà äíåâíèêà
    Êîøìàð
    Î âå÷íîé ëþáâè
    Æåíèõ
    Êîøêà ãîñïîäèíà Ôóðòåíàó
    Äîí-Êèõîò è òóðãåíåâñêàÿ äåâóøêà
    Äâà ðîìàíà ñ èíîñòðàíöàìè
    Âûáîð êðåñòà
    Òî÷êè çðåíèÿ
    Áàíàëüíàÿ èñòîðèÿ
    Ïñèõîëîãè÷åñêèé ôàêò
    Äæåíòëüìåí
    ×óäî âåñíû
    Áëàæåííû óøåäøèå
    Áàáüÿ äîëÿ
    Àòìîñôåðà ëþáâè
    Ïàñõàëüíûé ðàññêàç
    Ðàññêàç ïðîäàâùèöû
    Ìóäðûé ÷åëîâåê
    Ñîðîêà
    Âñêðûòûå òàéíèêè
    ßðêàÿ æèçíü
    Ïîäëåöû
    Âèðòóîç ÷óâñòâà
    Íåðàññêàçàííîå î Ôàóñòå
    ßãî
  • Áàáà-ÿãà [1947] 8k   Ïðîçà
  • Ïåðó [1952] 24k   Ïðîçà
  • Àâåð÷åíêî À.Ò. Âñåîáùàÿ èñòîðèÿ, îáðàáîòàííàÿ «Ñàòèðèêîíîì» [1910] 353k   Ïðîçà
    Ñîàâòîðû: Íàäåæäà Òýôôè, Àðêàäèé Òèìîôååâè÷ Àâåð÷åíêî, Èîñèô Ëüâîâè÷ Îðøåð, Îñèï Äûìîâ.

    Èëëþñòðàöèè/ïðèëîæåíèÿ: 32 øò.

    • Íåæèâîé çâåðü (1916):

  • Ñ÷àñòëèâàÿ [1910] 5k   Îöåíêà:7.13*17   Ïðîçà Êîììåíòàðèè: 1 (31/01/2012)
  • Àïòå÷êà [1916] 11k   Ïðîçà
  • ×åðòèê â áàíî÷êå [1916] 6k   Ïðîçà
    (Âåðáíàÿ ñêàçêà)
  • Äýçè [1916] 7k   Ïðîçà
  • Ôðàíöóæåíêà [1916] 8k   Ïðîçà
  • Èñïîâåäü [1916] 9k   Ïðîçà
  • Êðåïîñòíàÿ äóøà [1916] 8k   Ïðîçà
  • Ëåòîì [1916] 5k   Ïðîçà
  • Ëîäêà [1916] 9k   Ïðîçà
  • Íîâûé êðåñò [1916] 10k   Ïðîçà
  • Îëåíü [1916] 14k   Îöåíêà:7.00*5   Ïðîçà
  • Ïàð [1916] 7k   Ïðîçà
  • Ðåâíîñòü [1916] 8k   Ïðîçà
  • Ñ÷àñòüå [1916] 9k   Îöåíêà:5.97*9   Ïðîçà
  • Ñåðäöå [1916] 14k   Ïðîçà
  • Ñòàðóõè [1916] 8k   Ïðîçà
  • ßâäîõà [1916] 9k   Îöåíêà:7.46*6   Ïðîçà
  • Çàÿö [1916] 6k   Ïðîçà
  • Çåëåíûé ïðàçäíèê [1916] 6k   Ïðîçà

    • Ãîðîäîê (1927):

  • Êîêàèí [1918] 9k   Îöåíêà:5.35*4   Ïðîçà
    Èç ðàçäåëà «Äàëåêîå»
  • Ìîíàðõèñò [1918] 8k   Ïðîçà
    Èç ðàçäåëà «Äàëåêîå»
  • Íåëåãêàÿ [1918] 11k   Ïðîçà
    Èç ðàçäåëà «Äàëåêîå»
  • Ñâàòîâñòâî [1918] 9k   Ïðîçà
    Èç ðàçäåëà «Äàëåêîå»
  • Âåíäåòòà [1918] 9k   Ïðîçà
    Èç ðàçäåëà «Äàëåêîå»
  • Çåëåíûé ÷åðò [1924] 8k   Îöåíêà:7.00*3   Ïðîçà
    Èç ðàçäåëà «Äàëåêîå»
  • Äåíü [1925] 7k   Ïðîçà
  • Äýçè è ÿ [1924] 4k   Ïðîçà
  • «Ýó» [1924] 4k   Ïðîçà
  • Êðûëüÿ [1924] 6k   Ïðîçà
  • Ëþáîâü [1924] 14k   Ïðîçà
    Èç ðàçäåëà «Äàëåêîå»
  • Ïîä çíàêîì âàëþòû [1927] 4k   Ïðîçà
  • Öâåòèê áåëûé [1924] Ѣ 6k   Ïðîçà
  • Æèòèå Ïåòðà Èâàíû÷à [1924] 3k   Ïðîçà
  • Ìàéñêèé æóê [1924] 12k   Ïðîçà
  • Äîêòîð Êîðîáêà [1925] 6k   Ïðîçà
  • Äâà [1925] 5k   Îöåíêà:4.89*8   Ïðîçà
  • Ãðèãîðèé Ïåòðîâè÷ [1925] 8k   Ïðîçà
  • Ìàðêèòà [1925] 13k   Îöåíêà:6.92*6   Ïðîçà
  • Îñêîëêè [1925] 8k   Ïðîçà
  • Ðàçãîâîð [1925] 7k   Ïðîçà
  • Øàðëü è Ëèçåòòà [1925] 4k   Ïðîçà
  • Ñëàäêèå âîñïîìèíàíèÿ [1925] 7k   Ïðîçà
    Ðàññêàç íÿíþøêè
  • Èãíàò [1926] 15k   Ïðîçà
    Èç ðàçäåëà «Äàëåêîå»
  • Îðàòîðû [1926] 11k   Ïðîçà
  • Ñèðàíî äå Áåðæåðàê [1926] 16k   Ïðîçà
    Èç ðàçäåëà «Äàëåêîå»
  • Âàëÿ [1926] 5k   Îöåíêà:4.62*51   Ïðîçà
    Èç ðàçäåëà «Äàëåêîå»
  • Çâîíàðè [1926] 8k   Ïðîçà
    Èç ðàçäåëà «Äàëåêîå»
  • Àííà Ñòåïàíîâíà [1927] 5k   Îöåíêà:2.62*4   Ïðîçà
  • Ãåääà Ãàáëåð [1927] 9k   Ïðîçà
  • Ãîðîäîê [1927] 5k   Îöåíêà:6.00*4   Ïðîçà
    Õðîíèêà
  • L’ame slave [1927] 13k   Ïðîçà
  • Ëèçà [1927] 8k   Ïðîçà
    Èç ðàçäåëà «Äàëåêîå»

    • Âåäüìà (1936):

  • Îáîðîòíè [1910] 23k   Îöåíêà:7.86*10   Ïðîçà
  • Ñîáàêà [1910] 40k   Îöåíêà:8.00*3   Ïðîçà Êîììåíòàðèè: 1 (04/04/2011)
    Ðàññêàç íåçíàêîìêè
  • Äîìîâîé [1931] 23k   Ïðîçà
  • Áàííûé ÷åðò [1936] 20k   Ïðîçà
  • «×óäèò» [1936] 37k   Ïðîçà
  • «Äîìàøíèå» [1936] 9k   Ïðîçà
  • «Êîòîðûé õîäèò» [1936] 10k   Ïðîçà
  • Ëåøà÷èõà [1936] 26k   Ïðîçà
  • Ðóñàëêà [1936] 22k   Ïðîçà
  • Âåäüìà [1936] 28k   Ïðîçà
  • Âåäóí [1936] 8k   Ïðîçà
  • Âîäÿíîé [1936] 14k   Ïðîçà
  • Âîë÷üÿ íî÷ü [1936] 9k   Ïðîçà
  • Âóðäàëàê [1936] 20k   Ïðîçà

    • Ðûñü (1923):

  • Áàøíÿ [1920] 9k   Ïðîçà
  • Áåç ïðåäðàññóäêîâ [1920] 5k   Îöåíêà:8.00*3   Ïðîçà
  • Äà÷íûé ñåçîí [1923] 6k   Ïðîçà
  • Äåòè [1920] 5k   Ïðîçà
  • Äâå âñòðå÷è [1920] 8k   Ïðîçà
  • Ôàéôîêëîêè [1920] 7k   Ïðîçà
  • Êàê áûòü? [1920] 5k   Ïðîçà
  • Êàê ìû ïðàçäíîâàëè [1920] 8k   Ïðîçà
  • Êàðàíäàø [1920] 6k   Ïðîçà
  • Êîíòð [1920] 7k   Ïðîçà
  • Êâàðòèðêà [1920] 7k   Ïðîçà
  • Ëåò÷èê [1920] 7k   Îöåíêà:3.00*3   Ïðîçà
  • Ìåðòâûé ñåçîí [1920] 7k   Ïðîçà
  • Ìåùàíñêèé ðîìàí [1920] 8k   Ïîýçèÿ
  • Íàø ìàé [1920] 5k   Ïðîçà
  • Íàóêà è æèçíü [1920] 7k   Ïðîçà
  • Íîñòàëüãèÿ [1920] 6k   Îöåíêà:4.56*82   Ïðîçà
  • Òîíêèå ïèñüìà [1920] 7k   Îöåíêà:8.00*3   Ïðîçà
  • Ïòè÷èé äåíü [1920] 6k   Ïðîçà
  • «Êå ôåð?» [1920] 9k   Îöåíêà:7.34*9   Ïðîçà
  • Ñ÷àñòüå [1920] 7k   Ïðîçà
    (Ðàññêàç ïåòåðáóðãñêîé äàìû)
  • Ñêàçî÷êà [1920] 8k   Ïðîçà
  • Ñìåøíîå â ïå÷àëüíîì [1920] 9k   Ïðîçà
  • Ñâîè è ÷óæèå [1920] 6k   Îöåíêà:4.66*10   Ïðîçà
  • Ñûðüå [1920] 5k   Ïðîçà
  • Òîñêà [1920] 9k   Ïîýçèÿ
  • Çàùèòíûé öâåò [1920] 7k   Ïðîçà
  • Âäâîåì [1920] 5k   Ïðîçà
  • Âîñêðåñåíüå [1920] 10k   Ïðîçà
  • Âñïîìèíàåì [1920] 6k   Ïðîçà
  • Â ìèðîâîì ïðîñòðàíñòâå [1923] 6k   Ïðîçà

    • Þìîðèñòè÷åñêèå ðàññêàçû. Êíèãà ïåðâàÿ (1910):

  • Ìîäíûé àäâîêàò [1910] 11k   Îöåíêà:4.71*38   Þìîð è ñàòèðà
  • Äàðîâîé êîíü [1910] 6k   Îöåíêà:7.00*4   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ïåðåîöåíêà öåííîñòåé [1910] 7k   Îöåíêà:6.31*12   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ïîëèòèêà âîñïèòûâàåò [1910] 7k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ïîëèòèêà è íàóêà [1910] 9k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Æèçíü è âîðîòíèê [1910] 7k   Îöåíêà:7.34*24   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ñåçîí áëåäíîëèöûõ [1910] 5k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Êàðüåðà Ñöèïèîíà Àôðèêàíñêîãî [1910] 10k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ê òåîðèè ôëèðòà [1910] 6k   Îöåíêà:8.00*3   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Âçàìåí ïîëèòèêè [1910] 7k   Îöåíêà:5.09*15   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà

    • Þìîðèñòè÷åñêèå ðàññêàçû. Êíèãà âòîðàÿ (1911):

  • Ïåñüå âðåìÿ [1910] 53k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • ×åëîâåêîîáðàçíûå [1911] 11k   Îöåíêà:6.53*14   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ýêçàìåí [1911] 9k   Îöåíêà:5.19*44   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ôàêèð [1911] 11k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Áðîøå÷êà [1911] 10k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ñåäàÿ áûëü [1911] 8k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • «Äå» [1911] 8k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • «Ïðåäïðàçäíè÷íîå» [1911] 11k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Äà÷íûé ðàçúåçä [1911] 7k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ðåâíîñòü [1911] 9k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Àðàáñêèå ñêàçêè [1911] 9k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ìàñêè [1911] 6k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ðàçãîâîðû [1911] 7k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ôðàíöóçñêèé ðîìàí [1911] 8k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ðåêëàìû [1911] 7k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ïðè÷èíû è ñëåäñòâèÿ [1911] 9k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Êîãäà ðàê ñâèñòíóë [1911] 11k   Îöåíêà:7.02*23   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
    Ðîæäåñòâåíñêèé óæàñ
  • Êîíöåðò [1911] 11k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà

    • È ñòàëî òàê… (1912):

  • Ðåïåòèòîð [1912] 10k   Îöåíêà:7.00*3   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ïóáëèêà [1912] 10k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Áàáüÿ êíèãà [1912] 6k   Îöåíêà:7.00*3   Þìîð è ñàòèðà
  • Ñòðàõ [1912] 10k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ëåãåíäà è æèçíü [1912] 8k   Ïðîçà, Ïóòåøåñòâèÿ
  • Þáèëåé [1912] 10k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Âåëèêîïîñòíîå [1912] 7k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ñòðàøíàÿ ñêàçêà [1912] 7k   Îöåíêà:7.00*3   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Íîâîãîäíèå ïîçäðàâëåíèÿ [1912] 4k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ïóãîâèöà [1912] 12k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ïàñõàëüíûå ñîâåòû ìîëîäûì õîçÿéêàì [1912] 6k   Îöåíêà:8.00*3   Ïðîçà
  • Íåóäà÷íèê [1912] 8k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Äîí-Æóàí [1912] 5k   Þìîð è ñàòèðà
  • Òðàãåäèÿ ñ÷àñòüÿ [1912] 8k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
    (Îñåííèé ðàññêàç)
  • ×åðòîâ ðóáëèê [1912] 9k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ôàáðèêà êðàñîòû [1912] 8k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Çíàêîìûå [1912] 8k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ýêçàìåíû [1912] 10k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Îñåííèå äðÿçãè [1912] 10k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • «Îñòðîâ ìåðòâûõ» [1912] 7k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ñîêðîâèùå çåìëè [1912] 10k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Îñòðÿêè [1912] 8k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Äóðàêè [1912] 7k   Îöåíêà:4.36*8   Þìîð è ñàòèðà
  • Ëåíü [1912] 8k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • ×àñû [1912] 8k   Îöåíêà:7.00*3   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ñâåòñêàÿ êîëåÿ [1912] 8k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ëèòåðàòóðà â æèçíè [1912] 6k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ëåêàðñòâî è ñóñòàâ [1912] 8k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Ñâîè è ÷óæèå [1912] 6k   Îöåíêà:5.09*159   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Êàê ÿ ïèñàëà ðîìàí [1912] 8k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Íà ñåðüåçíóþ òåìó [1912] 5k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Äâîéíèêè [1912] 6k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • À ëÿ Ñàðäàíàïàë [1912] 6k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Â ìàãàçèíàõ [1912] 8k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • 1-îå àïðåëÿ [1912] 5k   Ïðîçà, Þìîð è ñàòèðà
  • Âèçèòåðêà [1912] 6k   Ïðîçà

    • Äðàìàòóðãèÿ:

  • Æåíñêèé âîïðîñ [1907] 33k   Îöåíêà:6.09*21   Äðàìàòóðãèÿ
  • Ñ÷àñòëèâàÿ ëþáîâü [1912] 13k   Îöåíêà:8.00*4   Äðàìàòóðãèÿ
  • Òîíêàÿ ïñèõîëîãèÿ [1913] 21k   Îöåíêà:7.46*4   Äðàìàòóðãèÿ
  • Êîíòîðà Çàðåíêî [1913] 17k   Äðàìàòóðãèÿ
  • Âûñëóæèëñÿ [1913] 17k   Äðàìàòóðãèÿ
  • Àëìàçíàÿ ïûëü [1906] 28k   Äðàìàòóðãèÿ
    Ïüåñà â 1 äåéñòâèè.
  • Ïîëäåíü Äçîõàðû (Öàðèöà Øàììóðàìàò) [1908] 27k   Äðàìàòóðãèÿ
    Ëåãåíäà Âàâèëîíà
  • Öàðèöà Òàèð [1912] 23k   Äðàìàòóðãèÿ
    Ïðèêëþ÷åíèå àññèðèéñêîå.
  • Øàðìàíêà Ñàòàíû [1915] 110k   Äðàìàòóðãèÿ
    Ïüåñà â 4-õ äåéñòâèÿõ.

    • Ìåìóàðû è ïåðåïèñêà:

  • Ïèñüìà ê Ìàðèè Ñàìîéëîâíå Öåòëèíîé [1943] 5k   Ýïèñòîëÿðèé
  • Çèíàèäà Ãèïïèóñ [1955] 25k   Îöåíêà:7.56*12   Ìåìóàðû Êîììåíòàðèè: 1 (13/03/2014)
  • Ôåäîð Ñîëîãóá [1949] 38k   Ìåìóàðû
  • Áàëüìîíò [1955] 24k   Ìåìóàðû
  • Ïèñüìà À. Ñ. Áóõîâó [1924] 5k   Ýïèñòîëÿðèé
  • Áóíèí È.À. Èç ïèñåì ê Òýôôè [1952] 13k   Ýïèñòîëÿðèé

    • Êðèòèêà:

  • ×àþùèå îò þðîäèâîãî [1908] 8k   Êðèòèêà

    • Î òâîð÷åñòâå àâòîðà:

  • Çàéöåâ Á.Ê. Í. À. Òýôôè. Àâàíòþðíûé ðîìàí [1932] 5k   Êðèòèêà
  • Êóçìèí Ì.À. Çàìåòêè î ðóññêîé áåëëåòðèñòèêå [1910] Ѣ 10k   Êðèòèêà
    XXX è XXXI ñáîðíèêè «Çíàíèÿ» (ÑÏÁ. 1910), ö. ïî 1 ð.
    Îëüãà Íåêðàñîâà. Óòðî æèçíè, ðîì., ò. I (ÑÏÁ), ö. 1 ð. 50 ê.
    Å. Íàãðîäñêàÿ. Ãíåâ Äèîíèñà (ÑÏÁ. 1910), ö. 1 ð. 50 ê.
    Òýôôè. Þìîðèñòè÷åñêèå ðàññêàçû (èçä. Øèïîâíèê, 1910), ö. 1 ð. 25 ê.
    Þðèé Ñëåçêèí. Êàðòîííûé êîðîëü («Ïðîãðåññ», ÑÏÁ. 1910), ö. 1 ð.
    Åâã. ×èðèêîâ. Ïëåí ñòðàñòåé (Ìîñêîâñêîå êíèã-âî. 1910), ö. 1 ð. 25 ê.
    Àéçìàí. Ðàçñêàçû, ò. II (èçä. «Çíàíèå», ÑÏÁ. 1910), ö. 1 ð.

    • Îá àâòîðå:

  • Òýôôè: áèîáèáëèîãðàôè÷åñêàÿ ñïðàâêà [1990] 7k   Ñïðàâî÷íàÿ
  • Òýôôè: áèîãðàôè÷åñêàÿ ñïðàâêà [2000] 6k   Îöåíêà:6.01*54   Ñïðàâî÷íàÿ
  • Âîñïîìèíàíèÿ î Òýôôè [1943] 37k   Ìåìóàðû
    Èðèíà Îäîåâöåâà. Î Òýôôè
    Ìèõàèë Öåòëèí. Í. À. Òýôôè
  • Àìôèòåàòðîâ À.Â. Òýôôèí ãðåõ [1912] 21k   Êðèòèêà
  • Áðåøêî-Áðåøêîâñêèé Í.Í. Êðàñíûå êàáëó÷êè Òýôôè [1934] 9k   Ïóáëèöèñòèêà

    • Ñìîòðèòå òàêæå:

  • Òàòüÿ î Òýôôè â Âèêèïåäèè
  • Ñàéò «Òâîð÷åñòâî Òýôôè»

    • Источник

    Получится, чего-доброго, уже не «Для Вас», а «Для меня». Так что-же еще? Одолевают меня начинающее авторы. Отовсюду свои произведения шлют с просьбой напечатать. А дабы просьба была действительной, посвящают все свои рассказы мне. Думают, восхищенная таким вниманием Тэффи немедленно помчится в соответствующие редакции и с браунингом в руке заставить печатать молодых авторов, хотя-бы в предвкушении опубликования лестных посвящений. Пользуясь случаем, оповещаю всех моих пылких корреспондентов, что я, ну, вот нисколько не тщеславна! Попадаются, правда, и не плохие рассказы, но чаще всего моя молодежь пишет о том, чего не знает. А что знает, про то молчит. Например, автор из Марокко прислал мне рассказ… О ком бы вы думали? Об эскимосах! Я в эскимосском житье-бытье хоть и не особенно маракую, однако, сразу учуяла, что-то неладное.

    От начинающих писателей переходим к нашим парижским профессионалам.

    — Скажите, — спрашиваю — Надежда Александровна, чем объяснить такую грызню среди нашего брата? Казалось бы, одинаково обездоленного? Почему?

    Грызутся злые кошки

    У злых людей, в сердцах…

    — Какая у вас память! — изумилась Тэффи и в кошачьих глазах вспыхнули искорки. — Почему? Измучились все, сил больше нет терпеть…

    — Но когда-же перестанут, однако?

    — Успокойтесь, — ободряюще кивнула Тэффи устанут и тогда перестанут.

    — А вы не устали жить?

    — Нет, жизнь так прекрасна, что далее страдания и те — в радость. Сейчас я уже вместо вас, закончу куплет:

    Мои танцуют ножки

    На красных каблучках…

    И вновь в кошачьих глазах вспыхнули погасли искорки и обозначились возле углов рта ямочки…

    Н. Суражский.

    Юмористические рассказы. Книга 1

    …Ибо смех есть радость, а посему сам по себе — благо.

    Спиноза. «Этика», часть IV. Положение XLV, схолия II.

    Выслужился

    У Лешки давно затекла правая нога, но он не смел переменить позу и жадно прислушивался. В коридорчике было совсем темно, и через узкую щель приотворенной двери виднелся только ярко освещенный кусок стены над кухонной плитой. На стене колебался большой темный круг, увенчанный двумя рогами. Лешка догадался, что круг этот не что иное, как тень от головы его тетки с торчащими вверх концами платка.

    Тетка пришла навестить Лешку, которого только неделю тому назад определила в «мальчики для комнатных услуг», и вела теперь серьезные переговоры с протежировавшей ей кухаркой. Переговоры носили характер неприятно-тревожный, тетка сильно волновалась, и рога на стене круто поднимались и опускались, словно какой-то невиданный зверь бодал своих невидимых противников.

    Разговор велся полным голосом, но на патетических местах падал до шепота, громкого и свистящего.

    Предполагалось, что Лешка моет в передней калоши. Но, как известно, человек предполагает, а Бог располагает, и Лешка с тряпкой в руках подслушивал за дверью.

    — Я с самого начала поняла, что он растяпа, — пела сдобным голосом кухарка. — Сколько раз говорю ему: коли ты, парень, не дурак, держись на глазах. Хушь дела не делай, а на глазах держись. Потому — Дуняшка оттирает. А он и ухом не ведет. Давеча опять барыня кричала — в печке не помешал и с головешкой закрыл.

    Рога на стене волнуются, и тетка стонет, как эолова арфа:

    — Куда же я с ним денусь? Мавра Семеновна! Сапоги ему купила, не пито, не едено, пять рублей отдала. За куртку за переделку портной, не пито, не едено, шесть гривен содрал…

    — Не иначе как домой отослать.

    — Милая! Дорога-то, не пито, не едено, четыре рубля, милая!

    Лешка, забыв всякие предосторожности, вздыхает за дверью. Ему домой не хочется. Отец обещал, что спустит с него семь шкур, а Лешка знает по опыту, как это неприятно.

    — Так ведь выть-то еще рано, — снова поет кухарка. — Пока что никто его не гонит. Барыня только пригрозила… А жилец, Петр Дмитрич-то, очень заступается. Прямо горой за Лешку. Полно вам, говорит, Марья Васильевна, он, говорит, не дурак, Лешка-то. Он, говорит, форменный адеот, его и ругать нечего. Прямо-таки горой за Лешку.

    — Ну, дай ему Бог…

    — А уж у нас, что жилец скажет, то и свято. Потому человек он начитанный, платит аккуратно…

    — А и Дуняшка хороша! — закрутила тетка рогами. — Не пойму я такого народа — на мальчишку ябеду пущать…

    — Истинно! Истинно. Давеча говорю ей: «Иди двери отвори, Дуняша», — ласково, как по-доброму. Так она мне как фыркнет в морду: «Я, грит, вам не швейцар, отворяйте сами!» А я ей тут все и выпела. Как двери отворять, так ты, говорю, не швейцар, а как с дворником на лестнице целоваться, так это ты все швейцар…

    — Господи помилуй! С этих лет до всего дошпионивши. Девка молодая, жить бы да жить. Одного жалованья, не пито, не…

    — Мне что? Я ей прямо сказала: как двери открывать, так это ты не швейцар. Она, вишь, не швейцар! А как от дворника подарки принимать, так это она швейцар. Да жильцову помаду…

    Трррр… — затрещал электрический звонок.

    — Лешка-а! Лешка-а! — закричала кухарка. — Ах ты, провались ты! Дуняшу услали, а он и ухом не ведет.

    Лешка затаил дыхание, прижался к стене и тихо стоял, пока, сердито гремя крахмальными юбками, не проплыла мимо него разгневанная кухарка.

    «Нет, дудки, — думал Лешка, — в деревню не поеду. Я парень не дурак, я захочу, так живо выслужусь. Меня не затрешь, не таковский».

    И, выждав возвращения кухарки, он решительными шагами направился в комнаты.

    «Будь, грит, на глазах. А на каких я глазах буду, когда никого никогда дома нет».

    Он прошел в переднюю. Эге! Пальто висит — жилец дома.

    Он кинулся на кухню и, вырвав у оторопевшей кухарки кочергу, помчался снова в комнаты, быстро распахнул дверь в помещение жильца и пошел мешать в печке.

    Жилец сидел не один. С ним была молоденькая дама, в жакете и под вуалью. Оба вздрогнули и выпрямились, когда вошел Лешка.

    «Я парень не дурак, — думал Лешка, тыча кочергой в горящие дрова. — Я те глаза намозолю. Я те не дармоед — я все при деле, все при деле!..»

    Дрова трещали, кочерга гремела, искры летели во все стороны. Жилец и дама напряженно молчали. Наконец Лешка направился к выходу, но у самой двери остановился и стал озабоченно рассматривать влажное пятно на полу, затем перевел глаза на гостьины ноги и, увидев на них калоши, укоризненно покачал головой.

    — Вот, — сказал он с упреком, — наследили! А потом хозяйка меня ругать будет.

    Гостья вспыхнула и растерянно посмотрела на жильца.

    — Ладно, ладно, иди уж, — смущенно успокаивал тот.

    Читать дальше

    Источник

  • Рассказы тургенева список короткие
  • Рассказы тихонова о жителях водоемов 3 класс
  • Рассказы толстого для крестьянских детей 2 класс
  • Рассказы толстого для 2 класса слушать
  • Рассказы толстого детские дед и внучек