Рассказы солдат вермахта о восточном фронте

16 ноября 2018 года в немецком журнале «Der Spiegel» («Зеркало») появилась публикация журналистки Сольвейг Гроте, посвященная коллекции архивных фотографий, принадлежащей художнику Мартину Дамману. В коллекции собраны сотни фотографий времен Второй Мировой войны, на которых немецкие солдаты – эти мужественные «истинные арийцы» — изображены в женских платьях, женском белье, и при этом в весьма фривольных позах.

Зачем же они это делали? Неужели гомосексуалисты служили в армии Рейха? Сама мысль о нетрадиционной сексуальной ориентации солдат армии Третьего Рейха кажется невероятной (она не просто невероятна — она абсурдна! Это тем более очевидно, что в нацистской Германии были приняты жесткие законы, карающие гомосексуализм в любой форме — ред.) Начиная с 1935 года в Германии действовало законодательство, весьма суровое к такого вида явлениям. Принимались законы все более жесткие, гомосексуалистов сажали в тюрьмы, отправляли в концлагеря и даже практиковали кастрацию в качестве «лечения» и наказания за однополые отношения.

Настоящий ариец должен быть абсолютно здоров нравственно и физически, абсолютно нормален и гетеросексуален. Причем настолько гетеросексуален, что верхушкой Рейха рассматривалась даже возможность разрешения многоженства для особо отличившихся на фронте героев. И вдруг – вот эти фотографии. Наследники белокурых арийцев, храбрые завоеватели «жизненного пространства» для Германии позируют в бюстгальтерах и юбках с разрезами, сидят в таком виде на коленях у товарищей, изображают танцовщиц варьете…

Во все это невозможно было бы поверить, если бы не множественные документальные подтверждения данного поведения — фото и киносъемки. Действительно много — сотни фотокадров и метров кинолент.

Невольно вспоминается фон, на котором были приняты законы Рейха о гомосексуалистах. Веймарская республика была настоящим рассадником нетрадиционных отношений и всяческой распущенности. Лучше всего об этом рассказывает старый фильм Боба Фосса «Кабаре».

Сама партия нацистов при ее возникновении была отнюдь не лишена разных сексуальных девиаций. Открытым гомосексуалистом был один из создателей партии Эрнст Рем. Заместителя Гитлера, его соратника Рудольфа Гесса за глаза звали «фроляйн Анна». Про дружбу Гитлера и Гесса рассказывали более чем странные истории. Да и удивительно ли, если сам фюрер в бытность свою в Вене жил в хостеле, имевшем славу приюта гомосексуалистов?

Словом, до поры до времени отношение к однополым союзам в Германии было более чем лояльным, так стоит ли удивляться забавам солдат вермахта? Эти снимки – отголоски «карнавальной культуры»? Впрочем, фотографиям, которым ни журналисты «Шпигеля», ни сам хозяин коллекции Мартин Дамман не могут дать внятного объяснения, могут быть истолкованы как обычное развлечение солдатни между боями.

Юмор в казармах вообще не отличается утонченностью, а юмор немецких солдат был особенно жестким. Достаточно вспомнить многочисленные снимки, запечатлевшие воинов вермахта, справляющих нужду. Есть специалисты, объясняющие эту грубость отголосками традиционной немецкой карнавальной культуры, вообще склонной к бурлеску, фарсу. Переодевание, в частности, переодевание мужчин в женские наряды – это общая особенность карнавала, когда все становится «с ног на голову». Между боями, в мирной обстановке, особенно хочется забыть о страхе смерти и хоть немного подурачиться. И вот, в доме, оставленном хозяевами, подворачивается сундук с женской одеждой – как упустить такую возможность?

Кроме того, Мартин Дамман, рассуждая о том, почему немецкие военнослужащие так часто переодевались в женскую одежду, предположил: они были далеко от родины, тосковали о семьях, женах, пытались подобным образом сублимировать свою сексуальную энергию, обращая ее в такие экстравагантные формы — это называется фетишистским трансвестизмом. Во всяком случае, это делали представители традиционных форм взаимоотношения полов. О патологической составляющей подобных проявлений исследований нет — все гипотезы о том, что среди воюющих нацистов были скрытые транссексуалы (Der Spiegel упоминает и эту гипотезу), были всего лишь предположение.

Ещё одной возможной причиной изменения гендерного образа был трансвестизм двойной роли. Это было психологическое следствие евгенической политики Рейха. Сюда присовокупим установку «солдат рейха», которая забирала у военнослужащего ответственность за поведение и брала её на себя. Надо понимать, что сверху все это было обильно приправлено боевым стрессом и психостимуляторами, раздаваемыми в войсках.

Помимо этого, на Восточном фронте у немцев были и другие поводы для переодевания в женскую одежду — советский народ и РККА этому активно поспособствовали. В попытках избежать плена, убежать от красноармейцев или обхитрить их, немцы тоже применяли эти способы. Один такой случай очень хорошо описан в произведении Михаила Зощенко «Учительница» из цикла «Солдатские рассказы», когда немцы под видом пленных советских женщин копали себе окопы.

Так или иначе, но одной лишь «карнавальной культурой» или «тоской по дому» сложно объяснить тот факт, что ни в одной армии мира нет такого количества «трансвеститов» на снимках, как в немецкой — времен Рейха. Дамман просмотрел множество архивных фотографий английской, американской, других армий. Дурачились, цепляя на себя женскую одежду, все солдаты. Но немецкие – неизмеримо чаще других.

Когда речь идет о фотографиях немецких солдат в женской одежде, нужно понимать разницу между снимками, сделанными в минуту отдыха и веселья, и фотографиями солдат в более сложных ситуациях. На первых мы видим мужчин в женском белье и в нарядных, иногда вечерних платьях. Они позируют, явно дурачась при этом. На вторых – солдаты закутаны в женские платки, шубы, кофты, и им совсем не до смеха. Столкнувшись с нехваткой зимнего обмундирования в условиях русских морозов, солдаты Рейха отнимали у мирных жителей всю теплую одежду, не разбирая, женская она или детская. Сами они называли собственные воинские подразделения «обмундированные» подобным образом – «цыганским цирком». Но это, как говорится, совсем другая история.

Ольга Ельникова, Николай Сыромятников

 Русская Семерка, russian7.ru

+ + +

От Редакции: Читайте также:

«ПРАВДИВАЯ СЕНСАЦИЯ! Руководство США планировало после Второй мiровой… кастрировать всех мужчин и стерилизовать всех женщин Германии!!! Немцы должны быть благодарны русским, что этого не произошло!» — https://monomah.org/archives/659.

«ПРАВДИВАЯ СЕНСАЦИЯ! Единственная сохранившаяся в истории аудиозапись частной беседы Гитлера: 11-минутный разговор фюрера с финским главнокомандующим Маннергеймом, бывшим генералом Царской армии! В ней спокойным тоном, без публичного пафоса и митинговой истерии, дается реальная оценка Красной Армии! А также интересные факты из биографии самого Маннергейма и почему Сталин лично вычеркнул его из списка «военных преступников»!» — https://monomah.org/archives/28180.

«ПРАВДИВАЯ СЕНСАЦИЯ! Секретная картотека Гиммлера: странная зондеркоманда рейхсфюрера СС, которая собирала все сведения о… сожженных на средневековых кострах ведьмах!» — http://monomah.org/archives/25064.

«ПРАВДИВАЯ СЕНСАЦИЯ: Геббельс до знакомства с Гитлером называл Россию… СВЯЩЕННОЙ СТРАНОЙ! Когда и почему произошла одиозная трансформация сознания будущего министра пропаганды Третьего Рейха?» — https://monomah.org/archives/27416.

Следует сказать, что похожую трансформацию сознания почему-то пережил и Гиммлер, который  в 19 лет писал в своем дневнике о безконечной любви к Богу, а затем хотел со всех храмов Европы снять кресты и установить свастику — в ее нацистском варианте (читайте также материал: «ПРАВДИВАЯ СЕНСАЦИЯ: КРЕСТ ГАММАТИЧЕСКИЙ — ЭТО ТЕТРАГРАММАТОН! Очень интересное исследование о происхождении и значении свастики для православной культуры! Рекомендуем для прочтения!» — https://monomah.org/archives/9215)! Пылал любовью к Богу и юный Маркс, который впоследствии стал сатанистом… (читайте другой интересный материал: «И. Володский: «Истоки зла (Тайна коммунизма)». Интересная книга о происхождении и сути того учения, которое принесло столько горя и страданий нашему народу!» — https://monomah.org/archives/11875.

«ПРАВДИВАЯ СЕНСАЦИЯ! Бывший лидер бельгийских нацистов Леон Дегрель о русских и украинцах и Восточном фронте» — https://monomah.org/archives/2088.

«ПРАВДИВАЯ СЕНСАЦИЯ! Солдаты вермахта: «Кто не дрался с русскими в рукопашной схватке, тот не видел настоящую войну»!» — https://monomah.org/archives/2060.

«Рейнхард Тристан Ойген Гейдрих: История жизни всесильного и одиозного главы РСХА Третьего Рейха и одного из верных приближенных соратников фюрера!» — https://monomah.org/archives/31475.

«ПРАВДИВАЯ СЕНСАЦИЯ! Эрик Кох: Почему Сталин отказался судить главного палача Украины!» — https://monomah.org/archives/27881.

«Федор фон Бок: Воспоминания и судьба немецкого фельдмаршала, который проиграл битву за Москву!» — https://monomah.org/archives/30363.

«ПРАВДИВАЯ СЕНСАЦИЯ! Интересные подробности пленение фельдмаршала Паулюса в Сталинграде!» — https://monomah.org/archives/30586.

«ПРАВДИВАЯ СЕНСАЦИЯ: Трагедия лучшего аса авиации Третьего Рейха Эрика Хартманна: Почему «звезду люфтваффе», который подбил за всю Вторую Мiровую войну 347 самолётов, посадили в ГУЛАГ и как сложилась судьба этого человека!» — https://monomah.org/archives/17440.

«Дивизия СС «Викинг»: Как ей пришлось воевать исключительно на Восточном фронте и почему это одно из элитных подразделений Третьего Рейха так и не смогли уничтожить наши войска!» — https://monomah.org/archives/22031.

«ПРАВДИВАЯ СЕНСАЦИЯ: Солдатам вермахта для поддержания боевого духа в массовом порядке выдавали официально разработанные в Третьем Рейхе и разрешенные психостимулирующие… наркотические вещества!» — http://monomah.org/archives/8425.

«ПРАВДИВАЯ СЕНСАЦИЯ! Какие продукты и почему были запрещены к употреблению в Третьем рейхе!» — https://monomah.org/archives/27921.

«ПРАВДИВАЯ СЕНСАЦИЯ! Дело Третьего Рейха и Ильзе Кох не умерло: британская фирма по продаже изделий из… человеческой кожи процветает!» — https://monomah.org/archives/6088.

«ПРАВДИВАЯ СЕНСАЦИЯ! Вред от микроволновой печи: оружие, направленное против нас! Изобретение ученых Третьего Рейха, от которого они сами же отказались, было запрещено и в СССР!» Читайте об этом в опубликованном на сайте материале. 

«ПРАВДИВАЯ СЕНСАЦИЯ: Тайна рождения одной из солисток легендарной группы «АВВА»! Почему Анни-Фрид Лингстад называлась… «подарком Гитлеру» и как сложилась дальнейшая судьба этой женщины, родившейся в рамках особого проекта Третьего Рейха под названием «Лебенсборн», задачей которого было появление на свет и выращивание «чистокровных арийцев»!» — https://monomah.org/archives/16683.

«ПРАВДИВАЯ СЕНСАЦИЯ! Секретный проект «Тор», существовавший в Третьем Рейхе в рамках программы «Lebensborn» («Источник жизни») и призванный искусственно осеменять немецких женщин… «от Гитлера»!» — https://monomah.org/archives/29926.

«ПРАВДИВАЯ СЕНСАЦИЯ: Об этом мало кто знает, но знаменитую форму организации СС производил… «Hugo Boss»!» — https://monomah.org/archives/7131. (Рекомендуем периодически снова и снова заходить на страницу этой публикации, т. к. в конце расположенного на ней материала постоянно добавляются все новые интересные ссылки). 

Удивительная статья об удивительном святом. Нашел её на просторах интернета. В ней рассказано, как усилиями митрополита Берлинского Марка в 2012 году прославлен в лике святых новомучеников солдат вермахта, создавший молодежную группу сопротивления «Белая роза»! Он боролся с фашизмом в воевавшей с СССР Германии и с несколькими его товарищами и был казнен на гильотине.

Вопрос, если кто знает: прославлен ли хотя бы кто-то из

34 млн. призванных в армию в годы Войны советских людей? А из «гражданских», таких, как деревенский староста Матвей Кузьмин? А из множества партизан и подпольщиков, среди которых были даже подростки, а из десятков миллионов тружеников тыла? На последней перед Войной переписи населения СССР большинство людей записались православными. Похоже, что мы вновь «ленивы и не любопытны»… Привожу целиком эту статью. Особо хочется подчеркнуть в этом деле роль митрополита Марка, краткий и сильный рассказ о котором мне довелось прочитать в книге «Не святые святые». В тексте я постарался сохранить сноски о фотографиях.

Шкляев Владимир Вениаминович, член Союза писателей России.

Святость в мирском понимании

Рассказывать о человеке, которого церковь канонизировала совсем недавно и теперь считает святым, непросто. Трудно поверить в его святость. Потому, что в обывательском смысле святой — это нечто сверх естественное, наделенное особыми способностями (силой) — взаимодействовать с миром живых, помогать, если к нему обращаются с молитвой. Этой стороны вопроса касаться не буду — нет опыта, который можно было бы представить в качестве неопровержимого доказательства. Личные ощущения не в счет потому, что они именно личные. Не исключена вероятность того, что желаемое выдашь за действительное. Хотя несколько раз странные, необъяснимые человеческой логикой случаи взаимосвязи обращения (молитвы) к конкретному святому и того, что потом происходило, в моей жизни были. Имя святого не назову не из неуважения, а чтобы сохранить в неприкосновенности тайну, к которой была возможность прикоснуться. У каждого должен быть и есть свой опыт. Расскажу о конкретном человеке, которому и в голову не могло прийти, что в будущем он станет святым — об Александре Шмореле, которого близкие друзья называли Шурик.

Русский немец

Он родился в России 16 сентября 1917 года в семье поволжских немцев, предки которых перебрались сюда из Восточной Пруссии в середине XIX века. Отец был врачом, мать, Наталья Петровна Введенская — дочерью православного русского священника. В 1919 году мать Александра умерла от тифа. Отец женится вторично на дочери владельца пивоваренного завода в Оренбурге, Елизавете Гофман. Вскоре у Александра появился брат Эрих и сестра Наташа. После раскулачивания родителей новой жены Шмореля, он принимает решение — вернуться на историческую родину. Родственники новой жены, Гофманы, которые жили в Германии, тоже внесли свою лепту с уговорами.

Возвращение в Германию

В 1921 году, когда маленькому Александру исполнилось пять лет, семья перебралась в Германию. Вместе с ними поехала и его русская няня, Феодосия Лапшина. Семья поселилась в Мюнхене. Дела у Шморелей пошли в гору. Этому во многом способствовало родство с Рудольфом Гофманом, активистом Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП).

Православный

Александр взрослел, прорастая духовными корнями в два двуязычных мира — русский и немецкий. Брат и сестра Александра воспитывались уже в духе лютеранской церкви. Но вторая жена отца поддерживала привязанность Александра к православию. Более того, она позаботилась о том, чтобы ему частным образом преподавался православный Закон Божий. Несмотря на довольно раннюю воцерковленность, Александр был открытым для мира — с удовольствием занимался рисованием и музыкой, делал самостоятельные переводы на немецкий произведений русских классиков.

Выбор

Александр Шморель в Германии. 1939 год

В 1938 году Александр Шморель получил повестку в армию, но вскоре, после скандала с присягой Гитлеру, которую он отказался принять, вернулся домой с обязательством поступить на медицинский факультет Гамбургского университета, чтобы хоть таким образом приносить родине пользу. Через год в 1940 году его отправили для прохождения практики военным санитаром во Францию. Вернувшись, Александр продолжил учебу на медицинском факультете Мюнхенского университета.

Студент

До того, как стать студентом, Александр видел, что происходило в стране, которая хоть и была исторической родиной, но так и осталась нелюбимой «мачехой». Многие из его сверстников, очарованные национал-социалистической идеологией, попали в эту паутину. Но не все осознавали, в какую мрачную бездну неудержимо погружалась Германия. Александр был одним из тех, для кого происходящее было страшной реальностью. В силу характера, он не мог отстраненно на это смотреть. Да ему бы этого и не дали, призывной возраст не оставлял шансов избежать восточного фронта и без присяги фюреру.

Страшная правда

О том, что там происходило, сначала Александр узнал от своего друга, Ганса Шолля, который после ранения вернулся в Мюнхен. В рассказы Ганса верить не хотелось — невозможно! Ты сам все это видел, о чем рассказал? Сам? Да, сам. И я сам в этом участвовал потому, что у меня не было выбора. Лучше пулю от русских, чем в гестапо. Повезло, что меня ранили. Иначе прикончили бы свои. Хотя какие они мне свои. В них нет ничего человеческого. Такое могут творить только сумасшедшие. Мне омерзительно сознавать, что я родился немцем. — Ганс отвечал твердо, глядя Александру в глаза. Тот молчал, осмысливая каждое слово друга, которому не мог не верить, глядя на фотографии, которые не мог забыть. — Ганс.., что ты собираешься делать?- Не знаю. Они меня в покое не оставят, снова отправят на восточный фронт. А я не хочу уже убивать! Не могу. Сделаю с собой что-нибудь или убегу. -Куда! Раньше надо было. Мы все в западне. Должен быть выход. Не знаю какой. Но должен. Общение с Гансом, фотографии, которые подтверждали ужасающую правду, окончательно убедили Александра в том, что он может и должен хоть что-то сделать, а не ждать, когда его отведут на б*йню и при этом сделают соучастником кров*вых жертвопр*ношений. Ему, как верующему человеку, происходящее представлялось пришествием антихриста, который пожирал души и отбирал жизни. Он не знал, как бороться с дьяволом, но очень хотел спасти души тех, до кого мог докричаться.

Белая роза

Александр Шморель в 1942 году создает группу студенческого сопротивления Weiße Rose «Белая роза». В центре фашистского логова искрами во мраке вспыхивают антифашистские листовки. «Разве не стыдно каждому честному немцу за свое правительство?», — спрашивал неизвестный, разослав размноженные от руки и отпечатанные на машинке листовки по адресам из телефонного справочника.О том, что подобное происходило в Германии и что это не дело рук «проклятых коммунистов» в гестапо не хотели верить и по началу искали «русский след».

На восточном фронте

Перед отправкой на восточный фронт. Александр Шморель крайний справа.

Но вскоре листовки исчезли. В гестапо решили, что с проблемой покончено. Объяснение было простым: Шмореля в июле 1942 года отправили на Восточный фронт. Он служит санитаром на центральном перевязочном пункте 252-й дивизии Вермахта в районе Гжатска. Вернувшись в Германию, Шморель говорил с восторгом товарищам по «Белой розе», что в России почувствовал себя дома, после которого Германия — это ад.

Студенты против фашизма.

Ряды сопротивления множились, вовлекая новых студентов. К «Белой розе» присоединились многие сокурсники Шмореля. Самыми активными были были: Александр Шморель (25 лет), Кристоф Пробст (23 года), Ганс Шолль (24 года), его сестра, София Шолль (21 год), Вилли Граф (25 лет), Ганс Ляйпельт (23 года). Отдельных слов памяти заслуживает Курт Хубер, профессор философии университета. Ему было 48 лет.

Другое будущее

Это были всего лишь листовки. Но, как оказалось, именно они спасли многих, зародив сначала сомнение, а потом и веру в будущее Германии без фашизма.

Александр Шморель и Ганс Шолль, 1942 год

Александр Шморель на восточном фронте

Предательство.

Когда в феврале 1943 года в гестапо поступила информация от осведомителя о том, что листовки в аудиториях университета раскладывают некоторые студенты, этому сначала не поверили. Устроили засаду и нескольких участников «Белой розы» поймали с поличным. На первом же допросе Шморель заявил, что Германия одержима дьяволом и только русская сила может его одолеть и спасти немцев. Неслыханные заявления, которые были восприняты как бред обезумевшего юнца.

Попытка спасти

По просьбе мачехи за Александра Шмореля пытался хлопотать его дядя, Рудольф Гофман. Рискуя, он написал рейхсминистру внутренних дел Германии Генриху Гиммлеру письмо с прошением о помиловании и обязательством «жестко вправить мозги парню», но только сохранить ему жизнь.- Никакого помилования! Эти негодяи своими жалкими листовками едва не распропагандировали нам всю Германию. Этот Шморель только прикидывается христианской овечкой. На фронте он тоже вел свою пропаганду. Нам все известно. Большевистская зараза у него в крови.

Сочувствие

Новость о поимке главаря «Белой розы» разлетелась по всей Германии. Сборщики устной информации в очередях и в пивных сообщали о том, что Шморелю многие сочувствуют. Трогала его молодость, внешняя красота, горячность. Нашлись «жалостливые» и в тюрьме. Среди них — адвокат Шмореля, Зигфрид Дайзингер. Сохранилось несколько писем Александра, которые Дайзингер передал из тюрьмы близким. Первое было отправлено в мае.

«Дорогие мои родители!

Нет ничего нового, о чем я мог бы вам написать. Здесь один день похож на другой, и время пролетает очень быстро…если мне придется умереть, если просьба о помиловании будет отклонена, знайте, я смерти не боюсь, нет! Так что не горюйте. Я знаю, что нас ожидает лучшая жизнь, и в ней мы снова встретимся… Лишь сейчас… когда мне предстоит потерять вас, я понял, как сильно вас любил. Постарайтесь преодолеть боль утраты, не забывайте, что такова судьба, она отвела мне недолгую жизнь, и, следовательно, все должно было сложиться так. Ничего не происходит вопреки Божьей воле…Ваш Шурик».

Из камеры смертников Александр написал письмо сестре.

«2 июля 1943

Милая, милая Наташа!

…ты удивишься, что я изо дня в день становлюсь все спокойнее, даже радостнее, что мое настроение здесь зачастую бывает намного лучше, чем раньше, когда я был на свободе! Откуда это? Я сейчас объясню. Все это ужасное „несчастье“ было необходимо, чтобы направить меня на истинный путь, и потому это, собственно, совсем не „несчастье“. Прежде всего, я счастлив и благодарю Господа за то, что Он дал мне понять это знaмение Божие и последовать в верном направлении. Что я знaл прежде o вере, о настоящей искренней вере, об истине, единственной и предельной Божественной истине? Так мало! Передавай всем сердечный привет, тебе же особый привет от твоего Шурика».

Последние часы.

8 июля 1943 года старший прокурор Мюнхена передал сообщение главному прокурору народного трибунала в Берлине, что казнь Шмореля и профессора Хубера назначена на 13 июля. Утром Александру вручили приказ об исполнении приговора. Казнь назначили на пять часов дня. — Первым будете казнены вы, Шморель, потом ваш подельник, профессор Хубер. У вас будет последнее желание?

— Да. Я могу написать родным? Попрощаться.-Пишите. И поторопитесь, казнь — дело хлопотное, Шморель. Лучше б тебя убили на восточном фронте, сынок… не хотел бы я видеть на твоем месте своего сына.

Последнее письмо.

«Мои дорогие папа и мама!

Итак, все же не суждено было иного, и сегодня по Божьей воле мне предстоит завершить земную жизнь, чтобы перейти в другую, которая никогда не закончится и в которой мы все снова встретимся. Пусть эта встреча будет вашим утешением и вашей надеждой. К сожалению, для вас этот удар тяжелее, чем для меня, потому что я ухожу с сознанием, что послужил моим самым глубоким убеждениям и истине. Все это позволяет мне со спокойной совестью ожидать смертного часа. Вспомните о миллионах молодых людей, расстающихся с жизнью там, на поле битвы. Их судьба — моя судьба. Огромный сердечный привет всем моим дорогим! В особенности Наташе, Эриху, Няне, тете Тоне, Марии, Аленушке и Андрею. Через несколько часов я окажусь в ином, лучшем мире, с мамой. Я не забуду вас и буду молить Господа о вашем утешении и умиротворении. Я буду ждать вас! Об одном особенно прошу: не забывайте Бога!!!

Ваш Шурик.

Со мной уйдет профессор Хубер, от которого передаю вам сердечный привет!»

Исполнение приговора

Зигфрид Дайзингер, смирившись с невозможностью спасти Александра, срочно вызвал в Мюнхен православного священника, отца Александра. Тот приехал к обеду — исповедал и причастил. Зигфрид Дайзингер вспоминал: «Там, в камере смертников, я встретил человека, который незадолго до этого принял последнее утешительное напутствие своей веры и далеко отбросил все земное. Никогда не забуду те слова, которые он почти радостно произнес: „Вы удивитесь, что я так спокоен — в такой момент. Но уверяю вас, что даже если бы вы сейчас мне объявили, что кто-то другой — к примеру, тюремный охранник — вместо меня пойдет на казнь, я все равно предпочел бы умереть. Я уверен, что жизнь моя должна завершиться сейчас — даже если кажется, что это слишком рано, — потому что я выполнил задачу своей жизни и не представляю, чем еще мог бы заняться в этом мире, если бы меня сейчас освободили». У Дайзингера часто спрашивали — неужели совсем еще молодой человек не боялся смерти?

— Что еще я могу добавить к тому, что сказал о нем? Он твердо по-мужски со мной попрощался, передал последний привет семье. В нем не было страха такого, как вы себе это представляете. Может быть волнение. Я не знаю, как это описать. В нем была одна любовь! Как сына, брата. И ни капли ненависти, даже к своим палачам. Он знал, что их ждет, он был в этом уверен! И завидовать там было нечему.

Заминка

Дьявол не хотел отпустить свою жертву просто так. За час до казни в тюрьму Штадельхайм неожиданно заявились два офицера СС. Предъявили бумагу, где говорилось о том, что им разрешено присутствовать во время казни в познавательных целях. Их интересовало, как выглядит агония и можно ли ее растянуть во времени, чтобы пытка заключенного не закончилась для него слишком быстро и допрос в случае необходимости можно было продолжить. Узнав о том, что казнить будут с помощью гильотины, офицеры расстроились, но захотели изучить устройство механизма.Об этом стало известно со слов адвоката Дайзингера. Сцена потрясла его своим циничным несоответствием между предстоящим наказанием того, кто был осужден за свои убеждения — ведь Шморель не убил ни одного человека, наоборот — спасал на фронте и исцелял души тех, в ком еще теплилась божья искра. У этих же, в черной форме, руки были по локоть в крови, они смотрели на инструмент убийства, как на кухонную мясорубку в магазине. Их поведение шокировало даже тюремного палача, который признавался, что после каждой казни беспробудно пьет несколько дней. Экскурсия для офицеров СС заняла время. Александр стоял посреди своей камеры в ожидании уже некоторое время, когда, наконец, его позвали: — На выход! Провели через тюремный двор в маленький барак. Он увидел место, где, судя по следам, недавно кого-то обезглавили. — Ваше имя Александр Шморель? -Да. Громкий и чистый голос прозвучал спокойно, даже буднично. Палач с недоумением посмотрел на юношу. Тот показался ему невероятно красивым и нереальным в этом мрачном и страшном помещении. «Будь проклята эта работа и я вместе с ней!» — с этими мыслями палач привел механизм в готовность и … жизнь Александра оборвалась. Следом в комнату завели профессора Хубера. Через несколько минут все было кончено и с ним. Вслед за Шморелем и Хубером, также на гильотине казнили других активистов «Белой розы»: Кристофа Пробста, Ганса и Софи Шолль.

Казненные участники «Белой розы»

Символичное совпадение.

Казнь состоялась 13 июля, в день празднования Собора славных и всехвальных двенадцати апостолов, многие из которых, как и эти двое, приняли мученическую смерть. Александра и Хубера похоронили на кладбище Ам Перлахер Форст. Православный священник отец Александр отслужил панихиду. Присутствовать разрешили только членам семьи. Недалеко от могилы Александра, похоронены его друзья — Ганс, Софи и Кристоф. В день, когда приговор был приведен в исполнение, на улицах Мюнхена были развешаны правительственные плакаты, в которых сообщалось о казни «предателей — профессора Хубера и Александра Шмореля». Поверх текста кто-то написал — «Их дух жив!».

Память.

В Мюнхене есть улица, которая названа в честь Александра Шмореля. В мемориальном музее Мюнхенского университета и в Музее истории Оренбурга часть экспозиции посвящена истории немецкого антифашистского сопротивления «Белой розы».

Канонизация

Мученик Александр Мюнхенский. Икона.

5 июля 2007 года у могилы Александра Шмореля была совершена панихида, после которой архиепископ Берлинский Марк огласил решение Берлинско-Германской епархии Русской Зарубежной Церкви о прославлении убиенного мученика Александра в лике местночтимых святых. 5 февраля 2012 года состоялась фактическая канонизация в сонме мучеников.

Мч. Александр Мюнхенский. Икона.

До сих пор спорят о том, кем же был Александр Шморель и за что принял свою страшную смерть? Одни считают, что за просоветскую пропаганду. Другие — за нежелание служить дьяволу и верность идеалам православной веры с ее любовью к людям.

Курс на небеса. О святом Александре Шмореле

Пропаганда во все времена была одним из главных спутников вооруженных конфликтов. Не стала исключением и Великая Отечественная война. Вместе с германской армией границу СССР пересекли и сотни немецких корреспондентов, перед которыми нацистская партия поставила четкую цель: показать силу, мощь и непобедимость Вермахта, а также неминуемое поражение его противников.

Бойцы информационного фронта

Профильный отдел пропаганды при штабе Верховного главнокомандования был сформирован в апреле 1939 года, его возглавил полковник Хассо фон Ведель. Отдел занимался общим руководством пропагандистскими частями в вооруженных силах, также ему подчинялись роты пропаганды – Propagandakompanie (PK), состоявшие из корреспондентов разных профилей.
К моменту нападения на СССР в распоряжении Вермахта находилось 19 таких рот. Большая их часть – 17 подразделений – была отправлена в июне 1941 года на восточный фронт. В состав PK входили сами журналисты (корреспонденты, фотокорреспонденты и другие), переводчики, сотрудники передвижных типографий, а также специалисты по производству и распространению пропагандистских материалов.
Примечательно, что немецкие военные корреспонденты числились офицерами, носили соответствующие погоны на плечах, а на левом рукаве еще и повязку «P.K.». В большинстве случаев срок их службы составлял два года.
При этом журналисты не сопровождали войска постоянно. Военный корреспондент Вермахата Гельмут Эке вспоминал, что корреспонденты направлялись на тот или иной участок фронта по мере необходимости, после чего возвращались обратно, пока нужда в них не возникнет снова.

Идем на восток

Журналисты, вернее, специалисты по пропаганде, получили четкие указания: создавать образ германской армии как непобедимой военной машины, демонстрировать полководческий гений командиров, компетентность офицеров, мужество, героизм и дисциплинированность простых солдат. Словом, создавать абсолютно положительный имидж Вермахта, но в то же время максимально в своих материалах очернять Красную армию. Естественно, все, о чем писали немецкие журналисты, проходило через жесткую цензуру.
Как правило, корреспонденты размещались в непосредственной близости от действующих частей. Это могли быть любые пригодные для проживания дома, непосредственно в расположении воинских подразделений они не жили. Как отмечал советский военный киносценарист Борис Полевой, нередко им предоставлялся автомобиль с водителем.

В пылу сражений

В начале войны на фоне успеха германской армии немецким корреспондентам удавалось публиковать довольно достоверные сведения о происходящем на фронте. Ситуация начала меняться под Москвой, когда Вермахт потерпел первое серьезное поражение. Об изменении положения на фронте зимой 1941-1942 годов можно понять из общего лейтмотива сообщений корреспондентов: от «непобедимая немецкая армия скоро будет в столице СССР» до «доблестные войска успешно отбивают бесполезные атаки большевиков».
Настоящим испытанием для военных корреспондентов стала Сталинградская битва. В расположение 6-й армии Фридриха Паулюса крупный журналистский десант прибыл в июле-августе 1942 года – к моменту начала боев непосредственно на подступах к городу и его окраинах.
В условиях городских сражений журналистам, помимо исполнения своих прямых обязанностей, часто приходилось воевать наравне с другими. Чтобы собрать интересный материал или сделать хороший кадр им приходилось лезть в самую гущу сражения, автоматом многие из них пользовались чаще, чем фото или кинокамерой. Порой журналист, как старший по званию, брал на себя командование подразделением в случае гибели кадрового армейского офицера.
Корреспонденты должны были также освещать прибытие новой техники в войска. Так, во время подготовки к битве на Курской дуге механизированные части Вермахта пополнились новой самоходной установкой «Фердинанд». Журналисты не жалели для нее лестных эпитетов: «чудо германской техники доказывает свое превосходство», «Фердинанд» наводит ужас на неприятеля» и прочее.
После Курской битвы и потерей Вермахтом стратегической инициативы непосредственно в пылу боев немецкие военные корреспонденты появлялись все реже. Освещать сокрушительные поражения Вермахта в Берлине не хотели, поэтому корреспондентов предпочитали отправлять на относительно спокойные участки фронта
За всю войну потери среди журналистов были довольно высокими. Как писал все тот же Гельмут Эке уже после войны, погибал почти каждый третий журналист – 28 из 100. В плен почти никто из них не попадал: корреспондентов в случае окружения эвакуировали одними из первых.

Самые известные

Одним из самых известных немецких корреспондентов был Хайнц Шретер, освещавший будни 6-й армии Паулюса во время сражения за Сталинград. В своей книге «Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. 1942-1943», опубликованной в 1948 году, он подробно рассказал о том бардаке, который творился в Вермахте.
Так, он писал, что Люфтваффе зачастую сбрасывали окруженным всякий хлам (леденцы, перец), но только не продовольствие. Подробно описал он и случаи массового мародерства немецких солдат, их отчаянные поиски еды, да и в целом процесс агонии окруженной армии.
Другой военный корреспондент – Иоганнес Хэле – запечатлел первые моменты операции «Барбаросса», расстрел в Бабьем Яре и многое другое.

Иван Прошкин

https://russian7.ru/post/chto-pisali-nemeckie-korrespondenty…

Удивительная статья об удивительном святом. Нашел её на просторах интернета. В ней рассказано, как усилиями митрополита Берлинского Марка в 2012 году прославлен в лике святых новомучеников солдат вермахта, создавший молодежную группу сопротивления «Белая роза»! Он боролся с фашизмом в воевавшей с СССР Германии и с несколькими его товарищами и был казнен на гильотине.

Вопрос, если кто знает: прославлен ли хотя бы кто-то из

34 млн. призванных в армию в годы Войны советских людей? А из «гражданских», таких, как деревенский староста Матвей Кузьмин? А из множества партизан и подпольщиков, среди которых были даже подростки, а из десятков миллионов тружеников тыла? На последней перед Войной переписи населения СССР большинство людей записались православными. Похоже, что мы вновь «ленивы и не любопытны»…  Привожу целиком эту статью. Особо хочется подчеркнуть в этом деле роль митрополита Марка, краткий и сильный рассказ о котором мне довелось прочитать в книге «Не святые святые». В тексте я постарался сохранить сноски о фотографиях.

Шкляев Владимир Вениаминович, член Союза писателей России.

Святость в мирском понимании

Рассказывать о человеке, которого церковь канонизировала совсем недавно и теперь считает святым, непросто. Трудно поверить в его святость. Потому, что в обывательском смысле святой — это нечто сверх естественное, наделенное особыми способностями (силой) — взаимодействовать с миром живых, помогать, если к нему обращаются с молитвой. Этой стороны вопроса касаться не буду — нет опыта, который можно было бы представить в качестве неопровержимого доказательства. Личные ощущения не в счет потому, что они именно личные. Не исключена вероятность того, что желаемое выдашь за действительное. Хотя несколько раз странные, необъяснимые человеческой логикой случаи взаимосвязи обращения (молитвы) к конкретному святому и того, что потом происходило, в моей жизни были. Имя святого не назову не из неуважения, а чтобы сохранить в неприкосновенности тайну, к которой была возможность прикоснуться. У каждого должен быть и есть свой опыт. Расскажу о конкретном человеке, которому и в голову не могло прийти, что в будущем он станет святым — об Александре Шмореле, которого близкие друзья называли Шурик.

Русский немец

Он родился в России 16 сентября 1917 года в семье поволжских немцев, предки которых перебрались сюда из Восточной Пруссии в середине XIX века. Отец был врачом, мать, Наталья Петровна Введенская — дочерью православного русского священника. В 1919 году мать Александра умерла от тифа. Отец женится вторично на дочери владельца пивоваренного завода в Оренбурге, Елизавете Гофман. Вскоре у Александра появился брат Эрих и сестра Наташа. После раскулачивания родителей новой жены Шмореля, он принимает решение — вернуться на историческую родину. Родственники новой жены, Гофманы, которые жили в Германии, тоже внесли свою лепту с уговорами.

Возвращение в Германию

В 1921 году, когда маленькому Александру исполнилось пять лет, семья перебралась в Германию. Вместе с ними поехала и его русская няня, Феодосия Лапшина. Семья поселилась в Мюнхене. Дела у Шморелей пошли в гору. Этому во многом способствовало родство с Рудольфом Гофманом, активистом Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП).

Православный

Александр взрослел, прорастая духовными корнями в два двуязычных мира — русский и немецкий. Брат и сестра Александра воспитывались уже в духе лютеранской церкви. Но вторая жена отца поддерживала привязанность Александра к православию. Более того, она позаботилась о том, чтобы ему частным образом преподавался православный Закон Божий. Несмотря на довольно раннюю воцерковленность, Александр был открытым для мира — с удовольствием занимался рисованием и музыкой, делал самостоятельные переводы на немецкий произведений русских классиков.

Выбор

Александр Шморель в Германии. 1939 год

В 1938 году Александр Шморель получил повестку в армию, но вскоре, после скандала с присягой Гитлеру, которую он отказался принять, вернулся домой с обязательством поступить на медицинский факультет Гамбургского университета, чтобы хоть таким образом приносить родине пользу. Через год в 1940 году его отправили для прохождения практики военным санитаром во Францию. Вернувшись, Александр продолжил учебу на медицинском факультете Мюнхенского университета.

Студент

До того, как стать студентом, Александр видел, что происходило в стране, которая хоть и была исторической родиной, но так и осталась нелюбимой «мачехой». Многие из его сверстников, очарованные национал-социалистической идеологией, попали в эту паутину. Но не все осознавали, в какую мрачную бездну неудержимо погружалась Германия. Александр был одним из тех, для кого происходящее было страшной реальностью. В силу характера, он не мог отстраненно на это смотреть. Да ему бы этого и не дали, призывной возраст не оставлял шансов избежать восточного фронта и без присяги фюреру.

Страшная правда

О том, что там происходило, сначала Александр узнал от своего друга, Ганса Шолля, который после ранения вернулся в Мюнхен. В рассказы Ганса верить не хотелось — невозможно! Ты сам все это видел, о чем рассказал? Сам? Да, сам. И я сам в этом участвовал потому, что у меня не было выбора. Лучше пулю от русских, чем в гестапо. Повезло, что меня ранили. Иначе прикончили бы свои. Хотя какие они мне свои. В них нет ничего человеческого. Такое могут творить только сумасшедшие. Мне омерзительно сознавать, что я родился немцем. — Ганс отвечал твердо, глядя Александру в глаза. Тот молчал, осмысливая каждое слово друга, которому не мог не верить, глядя на фотографии, которые не мог забыть. — Ганс.., что ты собираешься делать?- Не знаю. Они меня в покое не оставят, снова отправят на восточный фронт. А я не хочу уже убивать! Не могу. Сделаю с собой что-нибудь или убегу. -Куда! Раньше надо было. Мы все в западне. Должен быть выход. Не знаю какой. Но должен. Общение с Гансом, фотографии, которые подтверждали ужасающую правду, окончательно убедили Александра в том, что он может и должен хоть что-то сделать, а не ждать, когда его отведут на б*йню и при этом сделают соучастником кров*вых жертвопр*ношений. Ему, как верующему человеку, происходящее представлялось пришествием антихриста, который пожирал души и отбирал жизни. Он не знал, как бороться с дьяволом, но очень хотел спасти души тех, до кого мог докричаться.

Белая роза

Александр Шморель в 1942 году создает группу студенческого сопротивления Weiße Rose «Белая роза». В центре фашистского логова искрами во мраке вспыхивают антифашистские листовки. «Разве не стыдно каждому честному немцу за свое правительство?», — спрашивал неизвестный, разослав размноженные от руки и отпечатанные на машинке листовки по адресам из телефонного справочника.О том, что подобное происходило в Германии и что это не дело рук «проклятых коммунистов» в гестапо не хотели верить и по началу искали «русский след».

На восточном фронте

Перед отправкой на восточный фронт. Александр Шморель крайний справа.

Но вскоре листовки исчезли. В гестапо решили, что с проблемой покончено. Объяснение было простым: Шмореля в июле 1942 года отправили на Восточный фронт. Он служит санитаром на центральном перевязочном пункте 252-й дивизии Вермахта в районе Гжатска. Вернувшись в Германию, Шморель говорил с восторгом товарищам по «Белой розе», что в России почувствовал себя дома, после которого Германия — это ад.

Студенты против фашизма.

Ряды сопротивления множились, вовлекая новых студентов. К «Белой розе» присоединились многие сокурсники Шмореля. Самыми активными были были: Александр Шморель (25 лет), Кристоф Пробст (23 года), Ганс Шолль (24 года), его сестра, София Шолль (21 год), Вилли Граф (25 лет), Ганс Ляйпельт (23 года). Отдельных слов памяти заслуживает Курт Хубер, профессор философии университета. Ему было 48 лет.

Другое будущее

Это были всего лишь листовки. Но, как оказалось, именно они спасли многих, зародив сначала сомнение, а потом и веру в будущее Германии без фашизма.

Александр Шморель и Ганс Шолль, 1942 год

Александр Шморель на восточном фронте

Предательство.

Когда в феврале 1943 года в гестапо поступила информация от осведомителя о том, что листовки в аудиториях университета раскладывают некоторые студенты, этому сначала не поверили. Устроили засаду и нескольких участников «Белой розы» поймали с поличным. На первом же допросе Шморель заявил, что Германия одержима дьяволом и только русская сила может его одолеть и спасти немцев. Неслыханные заявления, которые были восприняты как бред обезумевшего юнца.

Попытка спасти

По просьбе мачехи за Александра Шмореля пытался хлопотать его дядя, Рудольф Гофман. Рискуя, он написал рейхсминистру внутренних дел Германии Генриху Гиммлеру письмо с прошением о помиловании и обязательством «жестко вправить мозги парню», но только сохранить ему жизнь.- Никакого помилования! Эти негодяи своими жалкими листовками едва не распропагандировали нам всю Германию. Этот Шморель только прикидывается христианской овечкой. На фронте он тоже вел свою пропаганду. Нам все известно. Большевистская зараза у него в крови.

Сочувствие

Новость о поимке главаря «Белой розы» разлетелась по всей Германии. Сборщики устной информации в очередях и в пивных сообщали о том, что Шморелю многие сочувствуют. Трогала его молодость, внешняя красота, горячность. Нашлись «жалостливые» и в тюрьме. Среди них — адвокат Шмореля, Зигфрид Дайзингер. Сохранилось несколько писем Александра, которые Дайзингер передал из тюрьмы близким. Первое было отправлено в мае.

«Дорогие мои родители!

Нет ничего нового, о чем я мог бы вам написать. Здесь один день похож на другой, и время пролетает очень быстро…если мне придется умереть, если просьба о помиловании будет отклонена, знайте, я смерти не боюсь, нет! Так что не горюйте. Я знаю, что нас ожидает лучшая жизнь, и в ней мы снова встретимся… Лишь сейчас… когда мне предстоит потерять вас, я понял, как сильно вас любил. Постарайтесь преодолеть боль утраты, не забывайте, что такова судьба, она отвела мне недолгую жизнь, и, следовательно, все должно было сложиться так. Ничего не происходит вопреки Божьей воле…Ваш Шурик».

Из камеры смертников Александр написал письмо сестре.

«2 июля 1943

Милая, милая Наташа!

…ты удивишься, что я изо дня в день становлюсь все спокойнее, даже радостнее, что мое настроение здесь зачастую бывает намного лучше, чем раньше, когда я был на свободе! Откуда это? Я сейчас объясню. Все это ужасное „несчастье“ было необходимо, чтобы направить меня на истинный путь, и потому это, собственно, совсем не „несчастье“. Прежде всего, я счастлив и благодарю Господа за то, что Он дал мне понять это знaмение Божие и последовать в верном направлении. Что я знaл прежде o вере, о настоящей искренней вере, об истине, единственной и предельной Божественной истине? Так мало! Передавай всем сердечный привет, тебе же особый привет от твоего Шурика».

Последние часы.

8 июля 1943 года старший прокурор Мюнхена передал сообщение главному прокурору народного трибунала в Берлине, что казнь Шмореля и профессора Хубера назначена на 13 июля. Утром Александру вручили приказ об исполнении приговора. Казнь назначили на пять часов дня. — Первым будете казнены вы, Шморель, потом ваш подельник, профессор Хубер. У вас будет последнее желание?

— Да. Я могу написать родным? Попрощаться.-Пишите. И поторопитесь, казнь — дело хлопотное, Шморель. Лучше б тебя убили на восточном фронте, сынок… не хотел бы я видеть на твоем месте своего сына.

Последнее письмо.

«Мои дорогие папа и мама!

Итак, все же не суждено было иного, и сегодня по Божьей воле мне предстоит завершить земную жизнь, чтобы перейти в другую, которая никогда не закончится и в которой мы все снова встретимся. Пусть эта встреча будет вашим утешением и вашей надеждой. К сожалению, для вас этот удар тяжелее, чем для меня, потому что я ухожу с сознанием, что послужил моим самым глубоким убеждениям и истине. Все это позволяет мне со спокойной совестью ожидать смертного часа. Вспомните о миллионах молодых людей, расстающихся с жизнью там, на поле битвы. Их судьба — моя судьба. Огромный сердечный привет всем моим дорогим! В особенности Наташе, Эриху, Няне, тете Тоне, Марии, Аленушке и Андрею. Через несколько часов я окажусь в ином, лучшем мире, с мамой. Я не забуду вас и буду молить Господа о вашем утешении и умиротворении. Я буду ждать вас! Об одном особенно прошу: не забывайте Бога!!!

Ваш Шурик.

Со мной уйдет профессор Хубер, от которого передаю вам сердечный привет!»

Исполнение приговора

Зигфрид Дайзингер, смирившись с невозможностью спасти Александра, срочно вызвал в Мюнхен православного священника, отца Александра. Тот приехал к обеду — исповедал и причастил. Зигфрид Дайзингер вспоминал: «Там, в камере смертников, я встретил человека, который незадолго до этого принял последнее утешительное напутствие своей веры и далеко отбросил все земное. Никогда не забуду те слова, которые он почти радостно произнес: „Вы удивитесь, что я так спокоен — в такой момент. Но уверяю вас, что даже если бы вы сейчас мне объявили, что кто-то другой — к примеру, тюремный охранник — вместо меня пойдет на казнь, я все равно предпочел бы умереть. Я уверен, что жизнь моя должна завершиться сейчас — даже если кажется, что это слишком рано, — потому что я выполнил задачу своей жизни и не представляю, чем еще мог бы заняться в этом мире, если бы меня сейчас освободили». У Дайзингера часто спрашивали — неужели совсем еще молодой человек не боялся смерти?

— Что еще я могу добавить к тому, что сказал о нем? Он твердо по-мужски со мной попрощался, передал последний привет семье. В нем не было страха такого, как вы себе это представляете. Может быть волнение. Я не знаю, как это описать. В нем была одна любовь! Как сына, брата. И ни капли ненависти, даже к своим палачам. Он знал, что их ждет, он был в этом уверен! И завидовать там было нечему.

Заминка

Дьявол не хотел отпустить свою жертву просто так. За час до казни в тюрьму Штадельхайм неожиданно заявились два офицера СС. Предъявили бумагу, где говорилось о том, что им разрешено присутствовать во время казни в познавательных целях. Их интересовало, как выглядит агония и можно ли ее растянуть во времени, чтобы пытка заключенного не закончилась для него слишком быстро и допрос в случае необходимости можно было продолжить. Узнав о том, что казнить будут с помощью гильотины, офицеры расстроились, но захотели изучить устройство механизма.Об этом стало известно со слов адвоката Дайзингера. Сцена потрясла его своим циничным несоответствием между предстоящим наказанием того, кто был осужден за свои убеждения — ведь Шморель не убил ни одного человека, наоборот — спасал на фронте и исцелял души тех, в ком еще теплилась божья искра. У этих же, в черной форме, руки были по локоть в крови, они смотрели на инструмент убийства, как на кухонную мясорубку в магазине. Их поведение шокировало даже тюремного палача, который признавался, что после каждой казни беспробудно пьет несколько дней. Экскурсия для офицеров СС заняла время. Александр стоял посреди своей камеры в ожидании уже некоторое время, когда, наконец, его позвали: — На выход! Провели через тюремный двор в маленький барак. Он увидел место, где, судя по следам, недавно кого-то обезглавили. — Ваше имя Александр Шморель? -Да. Громкий и чистый голос прозвучал спокойно, даже буднично. Палач с недоумением посмотрел на юношу. Тот показался ему невероятно красивым и нереальным в этом мрачном и страшном помещении. «Будь проклята эта работа и я вместе с ней!» — с этими мыслями палач привел механизм в готовность и … жизнь Александра оборвалась. Следом в комнату завели профессора Хубера. Через несколько минут все было кончено и с ним.  Вслед за Шморелем и Хубером, также на гильотине казнили других активистов «Белой розы»: Кристофа Пробста, Ганса и Софи Шолль.

Казненные участники «Белой розы»

Символичное совпадение.

Казнь состоялась 13 июля, в день празднования Собора славных и всехвальных двенадцати апостолов, многие из которых, как и эти двое, приняли мученическую смерть. Александра и Хубера похоронили на кладбище Ам Перлахер Форст. Православный священник отец Александр отслужил панихиду. Присутствовать разрешили только членам семьи. Недалеко от могилы Александра, похоронены его друзья — Ганс, Софи и Кристоф. В день, когда приговор был приведен в исполнение, на улицах Мюнхена были развешаны правительственные плакаты, в которых сообщалось о казни «предателей — профессора Хубера и Александра Шмореля». Поверх текста кто-то написал — «Их дух жив!».

Память.

В Мюнхене есть улица, которая названа в честь Александра Шмореля. В мемориальном музее Мюнхенского университета и в Музее истории Оренбурга часть экспозиции посвящена истории немецкого антифашистского сопротивления «Белой розы».

Канонизация

Мученик Александр Мюнхенский. Икона.

5 июля 2007 года у могилы Александра Шмореля была совершена панихида, после которой архиепископ Берлинский Марк огласил решение Берлинско-Германской епархии Русской Зарубежной Церкви о прославлении убиенного мученика Александра в лике местночтимых святых. 5 февраля 2012 года состоялась фактическая канонизация в сонме мучеников.

Мч. Александр Мюнхенский. Икона.

До сих пор спорят о том, кем же был Александр Шморель и за что принял свою страшную смерть? Одни считают, что за просоветскую пропаганду. Другие — за нежелание служить дьяволу и верность идеалам православной веры с ее любовью к людям.

Ссылки на материалы текста

Антифашист причислен к лику святых

Курс на небеса. О святом Александре Шмореле

Биография Александра Гуговича Шмореля

(https://ruskline.ru/video/2021/03/31/o_nemce_soldate_vermahta_kotoryi_v_2012_godu_)