МАОУ
СОШ №15
Гусакова
Ирина Евгеньевна
Статья
на тему: «Непреходящая легенда о Робин Гуде.
У
каждого поколения есть свой Робин Гуд, адаптированный к потребностям времени.»
В конце 2018 года вышел
еще один блокбастер «Робин Гуд», на этот раз с молодым Тароном
Эгертоном в главной роли. Это следует из фильма Ридли Скотта «Робин
Гуд» 2010 года, в котором главную роль играет Рассел Кроу, который одержал
большую победу в битве с шерифом Ноттингема, чем в битве с йоркширским
акцентом. Этому, в свою очередь, предшествовал фильм Кевина Костнера
«Робин Гуд: принц воров» 1991 года.
Эти крупные фильмы
составляют лишь малую долю продукции Робин Гуда в кино и на телевидении: с 1950
года едва ли был год, когда не было снято ни одной телепрограммы или фильма о
Робин Гуде, Горничной Мэриан или Веселых людях. Робин также оставался
вездесущим в книгах, комиксах, пьесах – и даже пантомимах – по сей день.
Очевидно, что Робин –
культурная икона, персонаж, который продолжает жертвовать — и не только бедным.
Почему он является одной из самых стойких легенд из всех?
В каком-то смысле на
это легко ответить: независимо от возраста, нам всегда нужен герой, тот, кто
встанет на защиту бедных, слабых, угнетенных и тех, у кого нет права голоса.
Этот рыцарский аспект, безусловно, был важен для раннего развития легенды, в
которой фигура йомена приобретает рыцарские атрибуты в своем стремлении к
справедливости. Но своим долголетием Робин также обязан его большой
приспособляемости, герою, которого можно бесконечно изобретать заново для тех
времен, в которые живет его аудитория.
Самые ранние сказки о
Робин Гуде сохранились в Англии конца 15 века. Наш основной источник — длинная
поэма «Жест Робин Гуда», составленная где-то после 1450 года. Это был
период национального кризиса для Англии: потеря Нормандии и Столетняя война
усугубили существующие проблемы, усугубленные и даже вызванные падением
правления Генриха VI. Мало того, что система правосудия страдала от широко
распространенного восприятия ее коррупции (центральная тема первых культурных
проявлений Робин Гуда в пьесах, стихах и балладах), но закон и порядок, как
правило, считались находящимися в состоянии беспорядка. А с 1455 по 1487 год мы
живем в эпоху войн Алой и Белой розы, усугубляя проблемы страны и, возможно,
подпитывая героическую легенду.
Но к тому времени,
когда рассказы были записаны в Гесте, истории Робина было, вероятно, более 200
лет, и она уже была разработана и адаптирована в соответствии со временем. Это
закономерность, которая повторяется на протяжении веков.
К концу периода Тюдоров
Робин навсегда закрепился в народном воображении как граф Хантингдон – довольно
высокий социальный рост для нашего героя-йомена средневековья. Это возвышение
проистекает из двух пьес Энтони Мандея в 1598 году, которые отражают
возрожденный энтузиазм рыцарства поздней елизаветинской эпохи, основанный на
культе «Глорианы» и служении благородной даме. Неудивительно, что
Робин был принят высшими классами и принят в них для развлечения.
Во время гражданских
войн в Британии 1640-х годов реальная фигура приняла пропагандистский облик
Робин Гуда в образе Джеймса (иногда Джона) Хинда, солдата-роялиста и
знаменитого разбойника с большой дороги.
Возрождение интереса
антикваров ко всему средневековому сохранило легенду очень живой в 18 и 19
веках. Фолиант древних баллад и стихотворений Томаса Перси середины 1760-х
годов содержал восемь баллад о Робин Гуде, что послужило поводом для создания
полных сборников литературы о Робин Гуде Джозефа Ритсона в 1795 году и Фрэнсиса
Чайлда столетием позже. Они предлагали квазиофициальные исходные материалы для
патриотических писателей эпохи империи, стремящихся продемонстрировать
британскую справедливость и честную игру.
Между Ритсоном и
Чайлдом легенда была преобразована сэром Вальтером Скоттом в его романе
«Айвенго» (1819/20). Хотя Робин («Локсли») здесь
второстепенный персонаж, огромный успех книги привел его к широкой аудитории. В
какой-то момент пять театров Лондона одновременно показывали сценическую версию
«Айвенго». Популярная горничная Мэриан Томаса Лав Пикока из 1822 года
добавила импульса и утолила викторианский аппетит ко всему средневековому, что
наглядно продемонстрировал полномасштабный турнир в Эглинтоне в 1839 году,
реконструкция, которая привлекла толпу, возможно, в 100 000 человек.
С появлением
кинематографа в 20 веке больше людей, чем когда-либо, смогли следить за
приключениями Робин Гуда. Дерзкий Робин, изображенный актерами Дугласом
Фэрбенксом (1922) и Эрролом Флинном (1938), обеспечил веселый эскапизм в
межвоенные годы экономической депрессии и подъема фашизма. В результате
распространения фильмов в эпоху холодной войны Робин стал антикоммунистическим
защитником демократии и борцом за авторитарную свободу (от британского союзника
Америки в НАТО). Более тонко Робин стал ассоциироваться с правосудием в эпоху
маккартистской «охоты на ведьм», о чем свидетельствует обращение с
евреями в «Айвенго» (1952).
В Великобритании весьма
влиятельный телесериал середины 1980-х годов «Робин из Шервуда», по
мнению некоторых, является ответом на экономическую политику свободного рынка
консервативного правительства, находящегося у власти с 1979 года, которая, как
они утверждают, негативно сказалась на более бедных и слабых членах общества,
которые проиграли крупному бизнесу и правителям, которым не хватало
сострадания. Это более суровый и мрачный Робин, отражающий воспринимаемую
суровость времени. Растущий мультикультурализм Британии отразился включением
сарацинского преступника в банду Робина, что повторилось в «Принце
воров».
Робин Гуд
актуализируется в мире финансового краха после 2008 года как в последнем
фильме, так и с 2012 года в телесериале «Стрела», переосмыслении
Робин Гуда (персонажа комиксов DC) для 21-го века, в котором герой с луком
борется с корпоративной жадностью, терроризмом и другими насущными проблемами
нашего времени. История подсказывает нам, что в будущем у Робина будет масса
возможностей для дальнейших перевоплощений.
Он был пригожим молодцом,
Когда служить пошел
Пажом усердным в графский дом
За деньги и за стол.
Ему приглянулась хозяйская дочь,
Надежда и гордость отца,
И тайною клятвой они поклялись
Друг друга любить до конца.
Однажды летнею порой,
Когда раскрылся лист,
Шел у влюбленных разговор
Под соловьиный свист.
— О Вилли, тесен мой наряд,
Что прежде был широк,
И вянет-вянет нежный цвет
Моих румяных щек.
Когда узнает мой отец,
Что пояс тесен мне,
Меня запрет он, а тебя
Повесит на стене.
Ты завтра к окну моему приходи
Украдкой на склоне дня.
К тебе с карниза я спущусь,
А ты поймай меня!
Вот солнце встало и зашло,
И ждет он под окном
С той стороны, где свет луны
Не озаряет дом.
Открыла девушка окно,
Ступила на карниз
И с высоты на красный плащ
К нему слетела вниз.
Зеленая чаща приют им дала,
И прежде чем кончилась ночь,
Прекрасного сына в лесу родила
Под звездами графская дочь.
В тумане утро занялось
Над зеленью дубрав,
Когда от тягостного сна
Очнулся старый граф.
Идет будить он верных слуг
В рассветной тишине.
— Где дочь моя и почему
Не поднялась ко мне?
Тревожно спал я в эту ночь
И видел сон такой:
Бедняжку-дочь уносит прочь
Соленый вал морской.
В лесу густом, на дне морском
Или в степном краю
Должны вы мертвой иль живой
Найти мне дочь мою!
Искали они и ночи и дни,
Не зная покоя и сна,
И вот очутились в дремучем лесу,
Где сына качала она.
«Баюшки-бáю, мой милый сынок,
В чаще зеленой усни.
Если бездомным ты будешь, сынок,
Мать и отца не вини!»
Спящего мальчика поднял старик
И ласково стал целовать.
— Я рад бы повесить отца твоего,
Но жаль твою бедную мать.
Из чащи домой я тебя принесу,
И пусть тебя люди зовут
По имени птицы, живущей в лесу,
Пусть так и зовут: Робин Гуд!
Иные поют о зеленой траве,
Другие — про белый лен.
А третьи поют про тебя, Робин Гуд,
Не ведая, где ты рожден.
Не в отчем дому, не в родном терему
Не в горницах цветных, —
В лесу родился Робин Гуд
Под щебет птиц лесных.
Робин Гуд и мясники 2
Спешите на улицу, добрые люди,
Послушайте песню мою.
О славном стрелке, удалом Робин Гуде,
Для вас я сегодня спою.
В лесу на рассвете гулял Робин Гуд.
Вдруг слышит он топот копыт.
Мясник молодой на лошадке гнедой
На рынок рысцою трусит.
— Скажи, молодец, — говорит Робин Гуд, —
В какой ты живешь стороне
И что за товар ты везешь на базар?
Ты больно понравился мне.
— Мне некогда, сударь, рассказывать вам,
В какой я живу стороне,
А мясо на рынок везу в Ноттингам
Продать там по сходной цене.
— Послушай-ка, парень, — сказал Робин Гуд,
А сколько возьмешь ты с меня
За все целиком: за мясо с мешком,
Уздечку, седло и коня?
— Немного возьму, — отвечает мясник, —
Чтоб в город товар не везти.
За мясо с мешком и коня с ремешком
Пять марок ты мне заплати.
— Бери свои деньги, — сказал Робин Гуд, —
Бери заодно с кошельком
И пей за меня, чтобы с этого дня
Счастливым я стал мясником!
Верхом прискакал Робин Гуд в Ноттингам,
Проехал у всех на виду,
К шерифу пошел — и деньги на стол
За место в торговом ряду.
С другими купцами он сел торговать,
Хоть с делом он не был знаком,
Не знал, как продать, обмануть, недодать.
Он был мясником-новичком.
Но шибко торговля пошла у него.
Что хочешь плати — и бери!
За пенни свинины он больше давал,
Чем все остальные за три.
Он только и знал — зазывал, продавал,
Едва успевал отпускать.
Он больше говядины продал за час,
Чем все остальные за пять.
— Дворянский сынок, — мясники говорят, —
В убыток себе продает.
Он, видно, отца разорит до конца,
Бездельник, повеса и мот!
Подходят знакомиться с ним мясники.
— Послушай, собрат и сосед,
На рынке одном мы товар продаем.
Должны разделить и обед.
— Мы все мясники, — отвечал Робин Гуд, —
Одна небольшая семья.
Сочту я за честь попить и поесть
И чокнуться с вами, друзья!
Толпою к шерифу пришли они в дом,
Садятся обедать за стол.
— А младший наш брат, — мясники говорят, —
Молитву за нас бы прочел.
— Помилуй нас, боже, — сказал Робин Гуд, —
Дай хлеб нам насущный вкусить
И выпить винца, чтоб согрелись сердца!
Мне не о чем больше просить.
— А ну-ка, хозяйка, — сказал Робин Гуд, —
Друзей угостить я хочу.
Давай нам вина, и по счету сполна
За всех я один заплачу.
— Вы пейте и ешьте, — сказал Робин Гуд, —
Пируйте весь день напролет.
Не все ли равно, что стоит вино!
Беру на себя я расчет.
— Дворянский сынок! — говорят мясники, —
Он продал именье отца
И весь свой доход за будущий год
Решил промотать до конца.
— Давно ль, — говорит Робин Гуду шериф, —
Ты в наши приехал места?
Как жив и здоров и много ль голов
Рогатого держишь скота?
— Рогатого много держу я скота —
Две сотни голов или три, —
А впрочем, наведайся в наши места
И сам на него посмотри.
Пасется мой скот по лесам, по лугам,
Телята сейчас у коров.
И, если захочешь, тебе я продам
Задешево сотню голов!
Садится шериф на гнедого коня,
Три сотни червонцев берет
И едет верхом за лихим мясником
В леса покупать его скот.
В Шервудскую чащу въезжают они —
Охотников славных приют.
— Спаси меня, боже, — воскликнул шериф, —
Коль встретится нам Робин Гуд!
По узкой тропе они едут вдвоем.
И вдруг увидал Робин Гуд:
Лесные олени меж темных ветвей
От них врассыпную бегут.
— Вот здесь и живет рогатый мой скот!
Тут несколько сотен голов.
Коль можешь купить, — тебе уступить
Я сотню-другую готов!
Протяжно в рожок затрубил Робин Гуд,
И разом явились на зов
С двух разных сторон и Маленький Джон,
И семеро лучших стрелков.
— Что скажешь? — спросил его Маленький Джон.
Каков твой приказ, Робин Гуд?
— Пожаловал к нам Ноттингамский шериф.
Пускай ему ужин дадут!
— Что ж, милости просим, почтенный шериф,
Тебя поджидаем давно.
Отличным жарким мы тебя угостим.
А ты нам плати за вино!
Дрожащий шериф протянул кошелек,
Не молвив ни слова в ответ.
И так же без слов отсчитал Робин Гуд
Три сотенки звонких монет.
Потом он шерифа повел за собой,
Опять посадил на коня
И крикнул вослед: — Поклон и привет
Жене передай от меня!
Робин Гуд и шериф 3
Двенадцать месяцев в году,
Считай иль не считай.
Но самый радостный в году
Веселый месяц май.
Вот едет, едет Робин Гуд
По травам, по лугам
И видит старую вдову
При въезде в Ноттингам.
— Что слышно, хозяйка, у вас в городке? —
Старуху спросил Робин Гуд.
— Я слышала, трое моих сыновей
Пред казнью священника ждут.
— Скажи мне, за что осудил их шериф?
За что, за какую вину:
Сожгли они церковь, убили попа,
У мужа отбили жену?
— Нет, сударь, они не виновны ни в чем.
— За что же карает их суд?
— За то, что они королевскую лань
Убили с тобой, Робин Гуд.
— Я помню тебя и твоих сыновей.
Давно я пред ними в долгу.
Клянусь головою, — сказал Робин Гуд, —
Тебе я в беде помогу!
Вот едет, едет Робин Гуд
Дорогой в Ноттингам
И видит: старый пилигрим
Плетется по холмам.
— Что слышно на свете, седой пилигрим? —
Спросил старика Робин Гуд.
— Трех братьев у нас в Ноттингамской тюрьме
На смерть в эту ночь поведут.
— Надень-ка одежду мою, пилигрим.
Отдай-ка свое мне тряпье,
А вот тебе сорок монет серебром —
И пей за здоровье мое!
— Богат твой наряд, — отвечал пилигрим, —
Моя одежонка худа.
Над старым в беде и над нищим в нужде
Не смейся, сынок, никогда.
— Бери, старичок, мой богатый наряд.
Давай мне одежду свою,
И двадцать тяжелых монет золотых
Тебе я в придачу даю!
Колпак пилигрима надел Робин Гуд,
Не зная, где зад, где перед.
— Клянусь головой, он слетит с головы,
Чуть дело до дела дойдет!
Штаны пилигрима надел Робин Гуд.
Хорошие были штаны:
Прорехи в коленях, прорехи с боков,
Заплата пониже спины.
Надел Робин Гуд башмаки старика
И молвил: — Иных узнают
По платью, а этого можно узнать,
Увидев, во что он обут!
Надел он дырявый, заплатанный плащ,
И только осталось ему
Клюкой подпереться да взять на плечо
Набитую хлебом суму.
Идет, хромая, Робин Гуд
Дорогой в Ноттингам,
И первым встретился ему
Шериф надменный сам.
— Спаси и помилуй, — сказал Робин Гуд. —
На старости впал я в нужду.
И если ты честно заплатишь за труд,
К тебе в палачи я пойду!
— Штаны и кафтан ты получишь, старик,
Две пинты вина и харчи.
Да пенсов тринадцать деньгами я дам
За то, что пойдешь в палачи!
Но вдруг повернулся кругом Робин Гуд
И с камня на камень — скок.
— Клянусь головою, — воскликнул шериф, —
Ты бодрый еще старичок!
— Я не был, шериф, никогда палачом,
Ни разу не мылил петлю.
И будь я в аду, коль на службу пойду
К тебе, к твоему королю!
Не так уж я беден, почтенный шериф.
Взгляни-ка на этот мешок:
Тут хлеба краюшка, баранья нога
И маленький звонкий рожок.
Рожок подарил мне мой друг Робин Гуд.
Сейчас от него я иду.
И если рожок приложу я к губам,
Тебе протрубит он беду.
— Труби, — засмеялся надменный шериф, —
Пугай воробьев и синиц.
Труби сколько хочешь, покуда глаза
Не вылезут вон из глазниц!
Протяжно в рожок затрубил Робин Гуд,
И гулом ответил простор.
И видит шериф: полтораста коней
С окрестных спускаются гор.
И снова в рожок затрубил Робин Гуд,
Лицом повернувшись к лугам,
И видит шериф: шестьдесят молодцов
Несутся верхом в Ноттингам.
— Что это за люди? — воскликнул шериф.
— Мои! — отвечал Робин Гуд. —
К тебе они в гости явились, шериф,
И даром домой не уйдут.
В ту ночь отворились ворота тюрьмы,
На волю троих отпустив,
И вместо охотников трех молодых
Повешен один был шериф.
Три баллады о Робин Гуде. — Балладный цикл о Робин Гуде насчитывает более четырех десятков баллад, повествующих о различных приключениях героя и его товарищей.
Точное время возникновения баллад о Робин Гуде трудно установить; предположительно, они восходят к XI веку, ко времени завоевания Англии норманскими рыцарями. В этих легендах отразилась борьба против чужеземных норманских феодалов, которые, по словам английского историка XII века Вильяма Мэльмсберийского (ок. 1080 — ок. 1143), «считали все для себя дозволенным, проливали по прихоти кровь, вырывали у бедняка кусок хлеба изо рта, забирали все: деньги, имущество, землю. «
Позднее крестьянская война Уолта Тайлора (1381) вызвала появление новых баллад о Робин Гуде. Самые поздние варианты — XV века.
Согласно легенде, Робин Гуд жил со своей «веселой ватагой» в Шервудском лесу. Главными его врагами были ноттингамский шериф, жестоко притеснявший народ, и монахи.
«Народные баллады, — писал А.М. Горький, — рисуют Робин Гуда неутомимым врагом угнетателей-норманнов, любимцем поселян, защитником бедняков, человеком, близким всякому, кто нуждался в его помощи. И в благодарность за это поэтическое чувство народа сделало из простого, может быть, разбойника героя, почти равного святому» (предисловие к сб. «Баллады о Робин Гуде», Пг. 1919, стр. 12). ↑
Рождение Робин Гуда. — Впервые под названием «Робин Гуд» с первой строкой «Был Вилли статным молодцом. » в сб. «Избранные переводы», 1946.
Готовя к печати второй том сб. «Стихи, сказки, переводы», 1952, С. Маршак провел значительную стилистическую правку текста перевода.
Согласно одним легендам, Робин Гуд был по происхождению йоменом (вольным крестьянином); согласно другим — знатным дворянином. В варианте баллады, переведенном С. Маршаком, его мать — дочь графа. «В этом желании сделать во что бы то ни стало своего любимца человеком знатного рода, кажется, скрыто наивное желание простых людей сказать аристократии: «Чем наши хуже ваших?» — писал о Робин Гуде А.М. Горький (предисловие к сб. «Баллады о Робин Гуде», Пг. 1919, стр. 12).
Печатается по сб. «Избранные переводы», 1959. ↑
Робин Гуд и мясники. — Впервые с подзаголовком «Английская народная баллада» в журнале «Пионер», 1946, № 2-3.
Упоминаемый в балладе Маленький Джон — непременный персонаж английских баллад о Робин Гуде, его первый помощник. Прозвище ироническое, так как, по преданию, Маленький Джон был очень высокого роста (семи футов).
Печатается по сб. «Избранные переводы», 1959. ↑
Робин Гуд и шериф. — Впервые с подзаголовком «Английская народная баллада» в журнале «Пионер», 1946, № 4.
С. Маршак перевел эту балладу в 1914-1915 годах; сохранился автограф первой половины перевода баллады, сильно отличающегося от нового перевода 1945-1946 годов.
Печатается по сб. «Избранные переводы», 1959. ↑
Они — неуловимы, легки, непобедимы!
Он — благородный, смелый.
Он ловкий и умелый!
В руках своих он держит лук —
Стрела издаст смертельный звук!
Но кто же они, герои Шервуда?
Бесстрашное племя его — Робин Гуда!
По лесу промчались — и в городе вновь
Прольется скупая и жадная кровь,
И больше будет медяков
В карманах сирых бедняков.
Но так случилось с Робин Гудом —
Угас полет его стрелы,
И всем его друзьям бесстрашным
Походы стали не милы.
Он был похоронен под дубом зеленым,
И серый валун был привален туда.
Теперь не погаснет уже никогда
Над Шервудом в небе, сияя, звезда!
Он был пригожим молодцом,
Когда служить пошел
Пажом усердным в графский дом
За деньги и за стол.
Ему приглянулась хозяйская дочь,
Надежда и гордость отца,
И тайною клятвой они поклялись
Друг друга любить до конца.
Однажды летнею порой,
Когда раскрылся лист,
Шел у влюбленных разговор
Под соловьиный свист.
— О Вилли, тесен мой наряд,
Что прежде был широк,
И вянет-вянет нежный цвет
Моих румяных щек.
Когда узнает мой отец,
Что пояс тесен мне,
Меня запрет он, а тебя
Повесит на стене.
Ты завтра к окну моему приходи
Украдкой на склоне дня.
К тебе с карниза я спущусь,
А ты поймай меня!
Вот солнце встало и зашло,
И ждет он под окном
С той стороны, где свет луны
Не озаряет дом.
Открыла девушка окно,
Ступила на карниз
И с высоты на красный плащ
К нему слетела вниз.
Зеленая чаща приют им дала,
И прежде чем кончилась ночь,
Прекрасного сына в лесу родила
Под звездами графская дочь.
В тумане утро занялось
Над зеленью дубрав,
Когда от тягостного сна
Очнулся старый граф.
Идет будить он верных слуг
В рассветной тишине.
— Где дочь моя и почему
Не поднялась ко мне?
Тревожно спал я в эту ночь
И видел сон такой:
Бедняжку-дочь уносит прочь
Соленый вал морской.
В лесу густом, на дне морском
Или в степном краю
Должны вы мертвой иль живой
Найти мне дочь мою!
Искали они и ночи и дни,
Не зная покоя и сна,
И вот очутились в дремучем лесу,
Где сына качала она.
«Баюшки-бaю, мой милый сынок,
В чаще зеленой усни.
Если бездомным ты будешь, сынок,
Мать и отца не вини! «
Спящего мальчика поднял старик
И ласково стал целовать.
— Я рад бы повесить отца твоего,
Но жаль твою бедную мать.
Из чащи домой я тебя принесу,
И пусть тебя люди зовут
По имени птицы, живущей в лесу,
Пусть так и зовут: Робин Гуд!
Иные поют о зеленой траве,
Другие — про белый лен.
А третьи поют про тебя, Робин Гуд,
Не ведая, где ты рожден.
Не в отчем дому, не в родном терему
Не в горницах цветных, —
В лесу родился Робин Гуд
Под щебет птиц лесных.
Двенадцать месяцев в году,
Считай иль не считай.
Но самый радостный в году
Веселый месяц май.
Вот едет, едет Робин Гуд
По травам, по лугам
И видит старую вдову
При въезде в Ноттингам.
— Что слышно, хозяйка, у вас в городке? —
Старуху спросил Робин Гуд.
— Я слышала, трое моих сыновей
Пред казнью священника ждут.
— Скажи мне, за что осудил их шериф?
За что, за какую вину:
Сожгли они церковь, убили попа,
У мужа отбили жену?
— Нет, сударь, они не виновны ни в чем.
— За что же карает их суд?
— За то, что они королевскую лань
Убили с тобой, Робин Гуд.
— Я помню тебя и твоих сыновей.
Давно я пред ними в долгу.
Клянусь головою, — сказал Робин Гуд, —
Тебе я в беде помогу!
Вот едет, едет Робин Гуд
Дорогой в Ноттингам
И видит: старый пилигрим
Плетется по холмам.
— Что слышно на свете, седой пилигрим? —
Спросил старика Робин Гуд.
— Трех братьев у нас в Ноттингамской тюрьме
На смерть в эту ночь поведут.
— Надень-ка одежду мою, пилигрим.
Отдай-ка свое мне тряпье,
А вот тебе сорок монет серебром —
И пей за здоровье мое!
— Богат твой наряд, — отвечал пилигрим, —
Моя одежонка худа.
Над старым в беде и над нищим в нужде
Не смейся, сынок, никогда.
— Бери, старичок, мой богатый наряд.
Давай мне одежду свою,
И двадцать тяжелых монет золотых
Тебе я в придачу даю!
Колпак пилигрима надел Робин Гуд,
Не зная, где зад, где перед.
— Клянусь головой, он слетит с головы,
Чуть дело до дела дойдет!
Штаны пилигрима надел Робин Гуд.
Хорошие были штаны:
Прорехи в коленях, прорехи с боков,
Заплата пониже спины.
Надел Робин Гуд башмаки старика
И молвил: — Иных узнают
По платью, а этого можно узнать,
Увидев, во что он обут!
Надел он дырявый, заплатанный плащ,
И только осталось ему
Клюкой подпереться да взять на плечо
Набитую хлебом суму.
Идет, хромая, Робин Гуд
Дорогой в Ноттингам,
И первым встретился ему
Шериф надменный сам.
— Спаси и помилуй, — сказал Робин Гуд. —
На старости впал я в нужду.
И если ты честно заплатишь за труд,
К тебе в палачи я пойду!
— Штаны и кафтан ты получишь, старик,
Две пинты вина и харчи.
Да пенсов тринадцать деньгами я дам
За то, что пойдешь в палачи!
Но вдруг повернулся кругом Робин Гуд
И с камня на камень — скок.
— Клянусь головою, — воскликнул шериф, —
Ты бодрый еще старичок!
— Я не был, шериф, никогда палачом,
Ни разу не мылил петлю.
И будь я в аду, коль на службу пойду
К тебе, к твоему королю!
Не так уж я беден, почтенный шериф.
Взгляни-ка на этот мешок:
Тут хлеба краюшка, баранья нога
И маленький звонкий рожок.
Рожок подарил мне мой друг Робин Гуд.
Сейчас от него я иду.
И если рожок приложу я к губам,
Тебе протрубит он беду.
— Труби, — засмеялся надменный шериф, —
Пугай воробьев и синиц.
Труби сколько хочешь, покуда глаза
Не вылезут вон из глазниц!
Протяжно в рожок затрубил Робин Гуд,
И гулом ответил простор.
И видит шериф: полтораста коней
С окрестных спускаются гор.
И снова в рожок затрубил Робин Гуд,
Лицом повернувшись к лугам,
И видит шериф: шестьдесят молодцов
Несутся верхом в Ноттингам.
— Что это за люди? — воскликнул шериф.
— Мои! — отвечал Робин Гуд. —
К тебе они в гости явились, шериф,
И даром домой не уйдут.
В ту ночь отворились ворота тюрьмы,
На волю троих отпустив,
И вместо охотников трех молодых
Повешен один был шериф.
Робин Гуд и шотландец (Перевод В. Эрлихмана)
(Robin Hood and the Scotchman)
В дорогу собрался храбрец Робин Гуд –
На север позвали дела.
У пояса меч, чтоб честь уберечь
И чтоб защититься от зла.
Шотландец в пути повстречался ему,
Слугой своим стать предложил.
Сказал Робин Гуд: – Уж больно ты крут,
Коль ждешь, чтоб тебе я служил!
Робин Гуд и лесничий (Перевод М. Кантора)
(Robin Hood and the Ranger)
Как Феб золотой благодатной весной
Растопит и льды и сугробы –
Все вспыхнет вокруг; берет Робин лук,
Уходит шататься в чащобу.
С добычей отряд его ждал назад,
Пока по весенней глуши,
Он с луком бродил; вдруг лесничий спросил:
«Куда ты, приятель, спешишь?»
Робин Гуд и удалой коробейник (Перевод М. Кантора)
(The Bold Pedlar and Robin Hood)
Стать коробейником легко:
Клади товар в мешок
И отправляйся далеко –
И вот мужик пошел.
Но лиходеев встретил он
В чащобе на пути,
То Робин и Малютка Джон,
Их трудно обойти.
– Что ты в мешок там натолкал?
Мне любопытно жутко!
– Зеленый шелковый кафтан
И тетива для лука.
Робин Гуд и счастливый улов (Перевод М. Кантора)
(Robin Hood’s Fishing)
От Шервудского леса до скал Скарборо
Раз проедешь – и спятишь с ума:
Здесь шиповник цветет, птица песни поет,
А на севере мрак и шторма.
– Говорят, рыбаки зашибают деньгу
И богаче иного купца.
Коли так, в Скарборо я разжиться смогу,
Если план доведу до конца.
Робин Гуд и нищий (Перев. Г. Адамовича)
(Robin Hood and the Beggar)
О славном Робин Гуде (Перевод Всев. Рождественского)
Robin Hood’s Birth, Breeding, Valor and Marriage
В оригинале эта баллада имеет длинное название «Рождение, воспитание, доблесть и женитьба Робин Гуда». Она известна по «листкам» второй половины XVII столетия и, вероятно, написана тогда же. По стилю и содержанию она сильно отличается от ранних баллад, отражая влияние пьес Э. Мандея, где Робин представлен галантным аристократом.
Перевод Вс. Рождественского впервые опубликован в 1919 году.
Робин Гуд молится Богу (Перевод И. Писарского)
(Robin Hood’s Golden Prize)
Вам всем известен Робин Гуд,
А с ним Малютка Джон,
Вилл Скарлет, храбрый братец Тук
И дева Мэрион.
Про них чего не наплетут,
Но эта байка – блеск:
Как Робин Гуд, сменив прикид,
Густой покинул лес.
Одет был в рясу, капюшон,
Распятье до пупа.
Короче, не мазурик он,
А копия попа.
Робин Гуд и дева Мэриан (Перевод В. Эрлихмана)
(Robin Hood and Maid Marian)
Благородная дева росла и цвела
В крае северном в прежние дни.
Ее Мэриан звали, ее все уважали
За богатство и знатность родни.
И мила, и стройна, была краше она
Королевы Елены самой,
И мужчины тех мест, ее видя окрест,
Восхищались ее красотой.
Говорят, Розамунда и леди Джейн Шор
Всех на свете могли обаять,
Но и им не сравниться с той сельской девицей –
Так считали и слуги, и знать.
Робин Гуд и Алан-э-Дейл (Перевод М. Кантора)
(Robin Hood and Allen a Dale)
Без обмана – и если ты слушать готов,
То запомнишь на всю свою жизнь –
Про продажных попов, про лесных молодцов
И про то, как умеют дружить.
Вот однажды, представьте, гулял Робин Гуд
По тенистой поляне один,
А из леса выходит навстречу ему
В ярко-красном плаще господин.
Робин Гуд освобождает Вилла Статли (Перевод М. Кантора)
Robin Hood rescuing Will Stutly
Баллада печаталась в «листках» XVII века. Упомянутый в ней Уилл (Вилл) Статли – то же лицо, что Уилл Скарлет, как он и назван в одном из вариантов текста.
Перевод М. Кантора сделан специально для издания 2015 г. Балладу также переводили Вс. Рождественский, Игн. Ивановский и В. Потапова.
Через кустарник продрался гонец,
Весть Робин Гуду принес:
Схвачен шерифом лесной удалец,
Идет в Ноттингаме допрос.
Робин Гуд и незнакомец (Перевод М. Кантора)
(Robin Hood and the Stranger)
Зову я тех, кто не дурак,
Кому рассказы впрок.
Полезно знать, как гнобил знать,
Лихой лесной стрелок.
В лесу обычай был один –
Для пленников сюрприз –
Богатый гость платил за кость,
Что за обедом грыз.
Бродил по лесу Робин Гуд,
Выслеживал господ,
И видит – странный человек
Сквозь бурелом идет.
Робин Гуд и медник (Перевод М. Кантора)
(Robin Hood and the Tinker)
Шел по пригоркам и холмам,
Сквозь лес, где дрозд поет,
И входит Робин в Ноттингам
И вдоль домов идет.
Вот видит: медник на порог
Выносит скарб – дивись!
По виду колкий паренек,
Такие знают жизнь.
И Робин парню подмигнул:
– Что, брат, пошло вразнос?
Все говорят, здесь дело дрянь,
Боюсь задать вопрос.
Деяния Робин Гуда
Эй, удальцы, я вас прошу
Внять повести моей.
Я расскажу о том, кто был
Всех в Англии храбрей.
Был Робин славный молодец,
Стрелок и верный друг –
Не мог сравниться с ним никто
На сотни миль вокруг.
Сидел однажды Робин Гуд
Весною у реки,
С ним рядом был Малютка Джон
И все его стрелки.
Они готовы бой принять –
Неровен час беда,
И юный Мач, и Виль Скейтлок –
Ребята хоть куда.
Заговорил Малютка: «Час
Полуденный прошел,
Робин Гуд освобождает Вилла Статли (Перевод Игн. Ивановского)
Чудесно жить в глухом лесу,
И спать в лесу, и есть.
Но как-то раз в Шервудский лес
Пришла дурная весть:
Вилл Статли связан по рукам
и заточен в тюрьму.
Ловушку среди бела дня
подстроили ему.
Хоть два шерифовых стрелка
остались на земле,
но завтра, чуть забрезжит день,
повиснет Вилл в петле.
Когда услышал Робин Гуд,
что схвачен храбрый Вилл,
созвал он доблестных стрелков
и новость объявил.
Робин Гуд и кожевник (Перевод М. Кантора)
(Robin Hood and the Tanner)
В Ноттингеме кожевник жил, Артур-э-Бланд,
Он строптивый характер имел.
И ни сквайр, ни лорд, да хотя бы сам черт,
Задираться бы с ним не посмел.
Он бродил тут и там, по лесам и полям,
Посох верный с собой прихватив.
Выходи на него хоть вдвоем, хоть втроем –
Будешь рад, коль останешься жив.
Веселый пастух из Уэйкфилда (Перевод В. Эрлихмана)
(The Jolly Pinder of Wakefield)
Жил в городе Уэйкфилд веселый пастух,
На пастбище стадо водил.
– Ни рыцарь, ни сквайр, ни гордый барон, –
Пастух как-то раз говорил, –
Пройти не посмеют к Уэйкфилду той
Дорогой, что я проложил.
Слова те услышали три молодца –
Сам Робин, Уилл Скарлет и Джон,
Решили они проучить пастуха,
Чтоб так не бахвалился он.
Робин Гуд и золотая стрела (Перевод М. Кантора)
Robin Hood and the Golden Arrow
Баллада напечатана в «гирляндах» XVIII века, но написана значительно раньше. Вошла в сборник Дж. Ритсона, изданный в 1795 году.
Перевод М. Кантора сделан специально для издания 2015 г. Балладу также переводил Игн. Ивановский.
Бродяга лесной по имени Дейв… – в оригинале Дэвид из Донкастера, города рядом с Барнсдейлским лесом. В других балладах этот персонаж не упоминается.
Робин Гуд и лихой монах (Перевод М. Кантора)
Robin Hood and the Curtal Friar
Баллада входит в состав рукописи Перси (British Library Add MSS 27879), найденной и опубликованной антикваром Т. Перси (Reliques of Ancient English Poetry. 3 vols. London, 1765). В рукописи она дана с большими сокращениями, которые позже были восстановлены по сборникам народной поэзии XVII века – так называемым «гирляндам» (garlands).
Перевод М. Кантора сделан специально для издания 2015 г. Балладу также переводил Игн. Ивановский под названием «Робин Гуд и отчаянный монах».
Робин Гуд спасает трех стрелков (Перевод М. Цветаевой)
Двенадцать месяцев в году,
Не веришь — посчитай.
Но всех двенадцати милей
Веселый месяц май.
Шел Робин Гуд, шел в Ноттингэм,
Весел люд, весел гусь, весел пес.
Стоит старуха на пути,
Вся сморщилась от слез.
— Что нового, старуха? — Сэр,
Злы новости у нас!
Сегодня трем младым стрелкам
Объявлен смертный час.
История пиратства уходит своими корнями в глубокую древность, в истоки истории возникновения самого мореплавания. Во все времена было полно падких на быструю наживу авантюристов всех мастей. Личности самых прославленных из них окружены ореолом романтики, о них слагают настоящие легенды. Одна из таких средневековых легенд повествует о загадочном Чёрном монахе. Он живёт на собственном острове, всегда скрывает лицо под капюшоном и он благородного происхождения. Приключения таинственного монаха-пирата стали основой многих сказаний и даже историй о Робин Гуде…
Кто такой монах Юстас?
На самом деле таинственного главаря пиратов в чёрном капюшоне звали Юстас Бускет. Он был благородного знатного происхождения. Будущий пират был младшим сыном Бодуана Бускета, сеньора графства Булонь. Появился на свет он около 1170 года в булонском Курсе, с конца 9 века находившееся под контролем графства Фландрия. По традиции того времени старший сын унаследовал титул и земли, а младший должен был стать священником.
Младший сын графа Юстас Бускет должен был стать монахом.
Юстас, как положено, вступил в своё время в орден бенедиктинцев в аббатстве Сен-Вульмер-де-Самер, также известном как Сен-Вильмер. Этот монастырь был основан в VII веке в Па-де-Кале и был традиционным местом упокоения графов Булони. Монашеская жизнь молодого человека нисколько не привлекала и продержался он в обители недолго. Уже в 1190 году он оставил монастырь. Потом поступил на службу к графу Рено де Даммартену в качестве судебного пристава.
Месть за отца
Некоторое время всё было хорошо, но потом граф проявил несправедливость к отцу Юстаса. Тот в результате скончался от перенесённого тяжёлого удара по своему положению. Бывший монах отправился к де Даммартену, пылая гневом и жаждой мести. Только время для претензий было весьма неблагоприятное. У графа хватало своих проблем. Как раз в этот период тот развёлся со своей женой Мари де Шатийон, двоюродной сестрой галльского короля Филиппа II Августа. Граф хотел жениться на Иде де Лотарингия, дочери другого графа Булони. Это был важный политический союз, который позволил бы Даммартену освободиться от вассального подчинения Фландрии.
Взамен граф получил другую головную боль. Он впал у короля в немилость даже несмотря на то, что они были друзьями с детства и однажды монарх уже простил Рено оплошность. Граф некогда поддерживал Плантагенетов в их противостоянии с Капетингами. В 1204 году Даммартен выиграл спор с Бускетом. Последнего обвинили в хищении, земли должны были конфисковать, а всех титулов лишить. В отместку униженный Юстас поджёг две мельницы графа, украл лошадей. Бывший монах стал прятаться в лесу и устраивать засады, грабя всех проезжающих богачей.
Французский Робин Гуд
Робин Гуд и Маленький Джон.
Деятельность Юстаса, по мнению многих исследователей, породила легенды о Робин Гуде. Параллели были слишком явными. Граф Булонский и шериф Ноттингема, благородный разбойник, лишённый наследства и лесное убежище… Все элементы были типичны для подобной литературы того времени. Взаимное влияние абсолютно объяснимо. Почти вся западная часть современной Франции находилась под властью Плантагенетов. Истории рассказывали по обе стороны Ла-Манша. Кроме всего прочего, англо-нормандская община в Англии была двуязычной, поэтому такие рассказы можно было легко перевести. Так Юстас оказался вне закона и встал на кривую дорожку преступника.
Королевский наёмник
Лесной разбойник решил стать морским разбойником.
В какой-то момент благородному разбойнику стало тесно в лесу. Ведь продолжать в том же духе было довольно опасно. Доход не такой и большой, а риск в любой момент оказаться на виселице — довольно велик. Юстас Бускет отправился покорять морские просторы в качестве пирата. Он получил прозвище Монах, видимо из-за своего прошлого призвания. К промыслу он привлёк своих старших братьев. Монаха посетила гениальная идея использовать в своих целях всем известные разногласия между английским королём Иоанном Безземельным и французским монархом Филиппом II Августом.
Король Англии Иоанн I, более известный как Иоанн Безземельный.
Правители никак не могли поделить пресловутую Булонь. Чёрный монах весьма удачно использовал это политическое противостояние. Он явился к королю Иоанну и произвёл на него неизгладимое впечатление своей самоуверенностью и дерзостью. Монарх вооружил эскадру из трёх десятков кораблей и поставил Юстаса во главе. Некоторое время пират весьма успешно грабил все французские суда.
Морское сражение на миниатюре XIII века.
У Чёрного монаха был собственный остров с хорошо укреплённой крепостью. Оттуда он со своими людьми отправлялся на морские грабежи. Монаху было мало французских кораблей и время от времени он совершал набеги на английские берега, грабя зажиточных крестьян. Эти проделки не могли остаться незамеченными. Но пирату всё сходило с рук за верную службу английскому королю. Иоанн Безземельный был человеком слабым и безвольным. Он легко поддавался чужому влиянию. В 1212 году к английскому монарху поступил на службу всем известный граф де Даммартен. Он не преминул воспользоваться шансом отомстить Юстасу. Граф в самых чёрных красках описал королю личность своего бывшего слуги. Благосклонности короля к пирату настал конец.
Чёрный монах горевал и раздумывал недолго. Он сразу переметнулся на сторону французского короля Филиппа II Августа. Тот благосклонно принял перебежчика. Англичане недолго думая решили захватить пиратский остров. Только Чёрный Монах оказался им не по зубам, и их операция обернулась позорным провалом. Филипп отвоевал у Иоанна большую часть европейских территорий. Он смог захватить Нормандию, Мэн, Анжу, Турень и Бретань.
Карта Франции в 1180 году.
Бароны в 1215 году потребовали провозглашения Великой хартии вольностей. Это должно было уменьшить королевскую власть. Король отказался и в результате началась гражданская война, так называемая Первая война баронов. Война набирала обороты. Филипп II решил свергнуть Иоанна Безземельного, а на английский престол возвести своего сына Людовика. Многие английские аристократы поддерживали эту идею. Неожиданно Иоанн умирает. Бароны решают поддержать в борьбе за трон его малолетнего сына Генриха III.
Принц Луи, будущий король Франции Людовик VIII, на картине Анри Лемана.
Конечно, Филипп так просто сдаваться не собирался. Битву за престол он продолжил. Чёрный Монах командовал флотом. Некоторое время ему удавалось довольно успешно сохранять на море господство. Удача отвернулась от пирата в одночасье. Английский флот возглавил опытный адмирал Хьюберт де Бург. В завязавшейся битве пиратская флотилия неожиданно потерпела сокрушительное поражение. Уцелели лишь несколько кораблей. На одном из них бежал и Чёрный Монах.
Морская битва на гравюре, сделанной Джеймсом Грантом в 1873 году.
ЧИТАТЬ ТАКЖЕ:
Почему моряк Фрэнсис Дрейк герой для англичан и пират для остального мира
Печальный эпилог
Пиратская база Чёрного монаха.
Горстка пиратов отправилась на свою базу. Только и здесь подстерегала неудача. Откуда не возьмись, налетели английские суда, они окружили остатки флотилии и атаковали. У пиратов не было никаких шансов — силы были слишком неравны. Юстас сражался как лев. Одновременно он отбивался от дюжины вооружённых до зубов рыцарей. В бою он потерял саблю и вооружился веслом. В конце концов Монах был сражён. Он пытался бежать и спрятался в трюме. Там среди бочек с припасами его и схватили. Грозного пирата вытащили на палубу. Чёрный монах пытался соблазнить врагов огромным выкупом. Только всё было бесполезно. Его даже не стали слушать.
Отрубленную голову Чёрного монаха Юстаса провезли по улицам Лондона.
Пират был вздёрнут на рее. Мёртвому ему отрубили голову и доставили в Лондон. Там насадили на пику и провезли по улицам в назидание всем будущим мятежникам. Некоторое время братья Юстаса продолжали свои морские бесчинства, но без такого гениального руководителя, как Чёрный Монах, продержались весьма недолго. Для Филиппа же после такого поражения тоже стало глупо продолжать сопротивление. Он отказался от своей идеи сделать своего сына королём Англии и был вынужден подписать Ламбетский договор в 1217 году. Это положило конец войне. Чёрный Монах стал лишь воспоминанием и героем различных литературных произведений…
Если вас интересуют романтичные истории о пиратах, прочтите другую нашу статью о
5 самых отчаяных женщинах-пиратах в истории, жизнь которых была увлекательнее любого романа.