Рассказы про красивое небо

Я очень люблю свой родной край. Ведь я здесь родилась и выросла, здесь находится моя школа, в которой я учусь, и её я очень люблю.

Моя родная страна хороша в любое время года. Летом мне так нравятся зелёные просторы полей и лугов, осенью- золотистые берёзовые рощи. А зимняя природа хороша по-своему. Эти белые сугробы и летящие снежинки, метели и искрящийся на солнце снег, это крепкие морозы и катающиеся с горок дети

Мне очень дорог мой родной край! Я так люблю его за то, что он есть, что он – моя Родина.

Белобородова Женя, 9 класс

Я очень люблю свой родной край, мой посёлок Харик и нашу школу. В ней столько радостных и тёплых мест. Особенно хочу сказать о нашем музее, где собрано много Реликвий о нашей стране, о земляках — ветеранах Великой Отечественной войны, павших в боях за нашу Родину.

Я вырасту, окончу школу, уеду получать профессию, но сегодня мне кажется, что я не смогу уехать из дома и забыть о нём.

Якимов Антон, 9 класс

Я расскажу о своём родном крае, деревне Листвянка, в котором я живу, а учусь в Харикской средней школе № 1, в 8 классе. Деревня наша маленькая, но такая красивая и неповторимая! Других таких нет. Она очень старинная, Если бы с ней « поговорить», она столько бы нам поведала забытых тайн и историй, которые здесь произошли, Ведь стоит она на Московском тракте, поэтому « хранит» в своей памяти всё, что здесь было.

К нам надо приехать и посмотреть, как красива она летом! Словами рассказать невозможно. Кругом цветы: рядом поляна голубых, как небо, колокольчиков, а пройдёшь чуть-чуть перед тобой раскинулось целое покрывало ярких красных жарков.

Красива и нарядна Листвянка и осенью. Стоит она, как королева, в багряном наряде, украшенном грибами и ягодами.

Всем, кто бывал у нас, Листвянка моя очень нравится. Здесь столько красивых мест!

Мы думаем, что наша Листвянка — самое красивое место на земле. Так в любое время года родная деревенька радует нас своей неповторимой природой. Это наша малая Родина.

Семёнова Вика; Иоселиани Лена, 9 класс.

Я живу в посёлке Харик. Описать его природу и его достопримечательности несколькими словами невозможно. Но я попытаюсь об этом рассказать. Природа у нас прекрасна и неповторима. Во – первых, чуть не полгода всё покрыто снежным ковром. Хотя вокруг всё так чудесно: все деревья покрыты большими снежными шапками, зимнее

солнце стало ярче светить лишь к полудню. Скоро — скоро наступит весна. Мы очень ждём этого дня. Побегут ручьи. А там …. Зацветёт багульник, черёмуха, сирень. Распустятся листья на деревьях. Вообще природа у нас очень загадочна. Наш край очень богат лесом,

плодородными землями.

Да вот случилась беда, что леса у нас стали варварски вырубать. Всем нам, кому дорог свой край, больно слышать звуки пил и топоров от вырубки лесов и видеть нескончаемую вереницу машин и лесовозов, вывозивших богатство нашего края. А ст.

Харик превратилась в большой склад леса.

Неужели этот процесс не остановится никогда? Исчезают берёзовые рощи, захламляется вырубаемый бор. Я думаю, что каждый любит свой край по-своему. И даже, уехав куда- то, ты не сможешь забыть свой родной уголок и всегда будешь о нём тосковать. Все вместе мы можем помочь родному краю и спасти его.

Белобородова Александра, 9 класс.

Рассказы о Родине, о земле нашей русской, о бескрайних просторах родного края в произведениях русской классики известных писателей и педагогов Михаила Пришвина, Константина Ушинского, Ивана Шмелёва, Ивана Тургенева, Ивана Бунина, Евгения Пермяка, Константина Паустовского.

Моя родина (Из воспоминаний детства)

Пришвин М.М.

Мать моя вставала рано, до солнца. Я однажды встал тоже до солнца, чтобы на заре расставить силки на перепёлок. Мать угостила меня чаем с молоком. Молоко это кипятилось в глиняном горшочке и сверху всегда покрывалось румяной пенкой, а под этой пенкой оно было необыкновенно вкусное, и чай от него делался прекрасным.

Это угощение решило мою жизнь в хорошую сторону: я начал вставать до солнца, чтобы напиться с мамой вкусного чаю. Мало-помалу я к этому утреннему вставанию так привык, что уже не мог проспать восход солнца.

Потом и в городе я вставал рано, и теперь пишу всегда рано, когда весь животный и растительный мир пробуждается и тоже начинает по-своему работать.

И часто-часто я думаю: что, если бы мы так для работы своей поднимались с солнцем! Сколько бы тогда у людей прибыло здоровья, радости, жизни и счастья!

После чаю я уходил на охоту за перепёлками, скворцами, соловьями, кузнечиками, горлинками, бабочками. Ружья тогда у меня ещё не было, да и теперь ружьё в моей охоте необязательно.

Моя охота была и тогда и теперь — в находках. Нужно было найти в природе такое, чего я ещё не видел, и может быть, и никто ещё в своей жизни с этим не встречался…

Хозяйство моё было большое, тропы бесчисленные.

Мои молодые друзья! Мы хозяева нашей природы и она для нас кладовая солнца с великими сокровищами жизни. Мало того, чтобы сокровища эти охранять — их надо открывать и показывать.

Для рыбы нужна чистая вода — будем охранять наши водоёмы.

В лесах, степях, горах разные ценные животные — будем охранять наши леса, степи, горы.

Рыбе — вода, птице — воздух, зверю — лес степь, горы.

А человеку нужна родина. И охранять природу — значит охранять родину.

Наше отечество

Ушинский К.Д.

Наше отечество, наша родина — матушка Россия. Отечеством мы зовём Россию потому, что в ней жили испокон веку отцы и деды наши.

Родиной мы зовём её потому, что в ней мы родились. В ней говорят родным нам языком, и всё в ней для нас родное; а матерью — потому, что она вскормила нас своим хлебом, вспоила своими водами, выучила своему языку, как мать она защищает и бережёт нас от всяких врагов.

Велика наша Родина-мать — святорусская земля! От запада к востоку тянется она почти на одиннадцать тысяч вёрст; а от севера к югу на четыре с половиною.

Не в одной, а в двух частях света раскинулась Русь: в Европе и в Азии…

Много есть на свете, и кроме России, всяких хороших государств и земель, но одна у человека родная мать — одна у него и родина.

Русская песня

Иван Шмелёв

Я с нетерпением поджидал лета, следя за его приближением по хорошо мне известным признакам.

Самым ранним вестником лета являлся полосатый мешок. Его вытягивали из огромного сундука, пропитанного запахом камфары, и вываливали из него груду парусиновых курточек и штанишек для примерки. Я подолгу должен был стоять на одном месте, снимать, надевать, опять снимать и снова надевать, а меня повертывали, закалывали на мне, припускали и отпускали — «на полвершочка». Я потел и вертелся, а за не выставленными ещё рамами качались тополевые ветки с золотившимися от клея почками и радостно голубело небо.

Вторым и важным признаком весны-лета было появление рыжего маляра, от которого пахло самой весной — замазкой и красками. Маляр приходил выставлять рамы — «впущать весну» — наводить ремонт. Он появлялся всегда внезапно и говорил мрачно, покачиваясь:

Ну, и где у вас тут чего?..

И с таким видом выхватывал стамески из-за тесёмки грязного фартука, словно хотел зарезать. Потом начинал драть замазку и сердито мурлыкать под нос:

И-ах и тё-мы-най ле-со…

Да йехх и тё-мы-на-ай…

Ах-ехх и в тёмы-на-ам ле…

Да и в тё… мы-ны-мм!..

И пел всё громче. И потому ли, что он только всего и пел, что про темный лес, или потому, что вскрякивал и вздыхал, взглядывая свирепо исподлобья, — он казался мне очень страшным.

Потом мы его хорошо узнали, когда он оттаскал моего приятеля Ваську за волосы.

Так было дело.

Маляр поработал, пообедал и завалился спать на крыше сеней, на солнышке. Помурлыкав про тёмный лес, где «сы-тоя-ла ах да и со-сенка», маляр заснул, ничего больше не сообщив. Лежал он на спине, а его рыжая борода глядела в небо. Мы с Васькой, чтобы было побольше ветру, тоже забрались на крышу — пускать «монаха». Но ветру и на крыше не было. Тогда Васька от нечего делать принялся щекотать соломинкой голые маляровы пятки. Но они были покрыты серой и твердой кожей, похожей на замазку, и маляру было нипочём. Тогда я наклонился к уху маляра и дрожащим тоненьким голосом запел:

И-ах и в тё-мы-ном ле-э…

Рот маляра перекосился, и улыбка выползла из-под рыжих его усов на сухие губы. Должно быть, было приятно ему, но он всё-таки не проснулся. Тогда Васька предложил приняться за маляра как следует. И мы принялись-таки.

Васька приволок на крышу большую кисть и ведро с краской и выкрасил маляру пятки. Маляр лягнулся и успокоился. Васька состроил рожу и продолжал. Он обвел маляру у щиколоток по зелёному браслету, а я осторожно покрасил большие пальцы и ноготки.

Маляр сладко похрапывал — должно быть, от удовольствия.

Тогда Васька обвёл вокруг маляра широкий «заколдованный круг», присел на корточки и затянул над самым маляровым ухом песенку, которую с удовольствием подхватил и я:

Рыжий красного спросил:

Чем ты бороду лучил?

Я не краской, не замазкой,

Я на солнышке лежал!

Я на солнышке лежал,

Кверху бороду держал!

Маляр заворочался и зевнул. Мы притихли, а он повернулся на бок и выкрасился. Тут и вышло. Я махнул в слуховое окошко, а Васька поскользнулся и попал маляру в лапы. Маляр оттрепал Ваську и грозил окунуть в ведерко, но скоро развеселился, гладил по спине Ваську и приговаривал:

А ты не реви, дурашка. Такой же растёт у меня в деревне. Что хозяйской краски извёл, дура… да ещё ревёт!

С того случая маляр сделался нашим другом. Он пропел нам всю песенку про тёмный лес, как срубили сосенку, как «угы-на-ли добра молодца в чужу-далънюю сы-то-ронуш-ку!..». Хорошая была песенка. И так жалостливо пел он её, что думалось мне: не про себя ли и пел её? Пел и ещё песенки — про «тёмную ноченьку, осеннюю», и про «берёзыньку», и ещё про «поле чистое»…

Впервые тогда, на крыше сеней, почувствовал я неведомый мне дотоле мир — тоски и раздолья, таящийся в русской песне, неведомую в глубине своей душу родного мне народа, нежную и суровую, прикрытую грубым одеянием. Тогда, на крыше сеней, в ворковании сизых голубков, в унылых звуках маляровой песни, приоткрылся мне новый мир — и ласковой и суровой природы русской, в котором душа тоскует и ждёт чего-то… Тогда-то, на ранней моей поре, — впервые, быть может, — почувствовал я силу и красоту народного слова русского, мягкость его, и ласку, и раздолье. Просто пришло оно и ласково легло в душу. Потом — я познал его: крепость его и сладость. И всё узнаю его…

Деревня

Иван Тургенев

Последний день июня месяца; на тысячу верст кругом Россия — родной край.

Ровной синевой залито всё небо; одно лишь облачко на нём — не то плывёт, не то тает. Безветрие, теплынь… воздух — молоко парное!

Жаворонки звенят; воркуют зобастые голуби; молча реют ласточки; лошади фыркают и жуют; собаки не лают и стоят, смирно повиливая хвостами.

И дымком-то пахнет, и травой — и дёгтем маленько — и маленько кожей. Конопляники уже вошли в силу и пускают свой тяжёлый, но приятный дух.

Глубокий, но пологий овраг. По бокам в несколько рядов головастые, книзу исщеплённые ракиты. По оврагу бежит ручей; на дне его мелкие камешки словно дрожат сквозь светлую рябь. Вдали, на конце-крае земли и неба — синеватая черта большой реки.

Вдоль оврага — по одной стороне опрятные амбарчики, клетушки с плотно закрытыми дверями; по другой стороне пять-шесть сосновых изб с тесовыми крышами. Над каждой крышей высокий шест скворечницы; над каждым крылечком вырезной железный крутогривый конёк. Неровные стёкла окон отливают цветами радуги. Кувшины с букетами намалёваны на ставнях. Перед каждой избой чинно стоит исправная лавочка; на завалинках кошки свернулись клубочком, насторожив прозрачные ушки; за высокими порогами прохладно темнеют сени.

Я лежу у самого края оврага на разостланной попоне; кругом целые вороха только что скошенного, до истомы душистого сена. Догадливые хозяева разбросали сено перед избами: пусть ещё немного посохнет на припёке, а там и в сарай! То- то будет спать на нём славно!

Курчавые детские головки торчат из каждого вороха; хохлатые курицы ищут в сене мошек да букашек; белогубый щенок барахтается в спутанных былинках.

Русокудрые парни, в чистых низко подпоясанных рубахах, в тяжёлых сапогах с оторочкой, перекидываются бойкими словами, опершись грудью на отпряжённую телегу, — зубоскалят.

Из окна выглядывает круглолицая молодка; смеётся не то их словам, не то возне ребят в наваленном сене.

Другая молодка сильными руками тащит большое мокрое ведро из колодца… Ведро дрожит и качается на верёвке, роняя длинные огнистые капли.

Передо мной стоит старуха-хозяйка в новой клетчатой понёве, в новых котах.

Крупные дутые бусы в три ряда обвились вокруг смуглой худой шеи; седая голова повязана жёлтым платком с красными крапинками; низко навис он над потускневшими глазами.

Но приветливо улыбаются старческие глаза; улыбается всё морщинистое лицо. Чай, седьмой десяток доживает старушка… а и теперь ещё видать: красавица была в своё время!

Растопырив загорелые пальцы правой руки, держит она горшок с холодным неснятым молоком, прямо из погреба; стенки горшка покрыты росинками, точно бисером. На ладони левой руки старушка подносит мне большой ломоть ещё тёплого хлеба. «Кушай, мол, на здоровье, заезжий гость!»

Петух вдруг закричал и хлопотливо захлопал крыльями; ему в ответ, не спеша, промычал запертой телёнок.

О, довольство, покой, избыток русской вольной деревни! О, тишь и благодать!

И думается мне: к чему нам тут и крест на куполе Святой Софии в Царь-Граде, и всё, чего так добиваемся мы, городские люди?

Косцы

Иван Бунин

Мы шли по большой дороге, а они косили в молодом берёзовом лесу поблизости от неё — и пели.

Это было давно, это было бесконечно давно, потому что та жизнь, которой все мы жили в то время, не вернётся уже вовеки.

Они косили и пели, и весь берёзовый лес, ещё не утративший густоты и свежести, ещё полный цветов и запахов, звучно откликался им.

Кругом нас были поля, глушь серединной, исконной России. Было предвечернее время июньского дня… Старая большая дорога, заросшая кудрявой муравой, изрезанная заглохшими колеями, следами давней жизни наших отцов и дедов, уходила перед нами в бесконечную русскую даль. Солнце склонялось на запад, стало заходить в красивые лёгкие облака, смягчая синь за дальними извалами полей и бросая к закату, где небо уже золотилось, великие светлые столпы, как пишут их на церковных картинах. Стадо овец серело впереди, старик-пастух с подпаском сидел на меже, навивая кнут… Казалось, что нет, да никогда и не было, ни времени, ни деления его на века, на годы в этой забытой — или благословенной — богом стране. И они шли и пели среди её вечной полевой тишины, простоты и первобытности с какой-то былинной свободой и беззаветностью. И берёзовый лес принимал и подхватывал их песню так же свободно и вольно, как они пели.

Они были «дальние», рязанские. Они небольшой артелью проходили по нашим, орловским, местам, помогая нашим сенокосам и подвигаясь на низы, на заработки во время рабочей поры в степях, ещё более плодородных, чем наши. И они были беззаботны, дружны, как бывают люди в дальнем и долгом пути, на отдыхе от всех семейных и хозяйственных уз, были «охочи к работе», неосознанно радуясь её красоте и спорости. Они были как-то стариннее и добротнее, чем наши, — в обычае, в повадке, в языке, — опрятной и красивей одеждой, своими мягкими кожаными бахилками, белыми ладно увязанными онучами, чистыми портками и рубахами с красными, кумачовыми воротами и такими же ластовицами.

Неделю тому назад они косили в ближнем от нас лесу, и я видел, проезжая верхом, как они заходили на работу, пополудновавши: они пили из деревянных жбанов родниковую воду, — так долго, так сладко, как пьют только звери да хорошие, здоровые русские батраки, — потом крестились и бодро сбегались к месту с белыми, блестящими, наведёнными, как бритва, косами на плечах, на бегу вступали в ряд, косы пустили все враз, широко, играючи, и пошли, пошли вольной, ровной чередой. А на возвратном пути я видел их ужин. Они сидели на засвежевшей поляне возле потухшего костра, ложками таскали из чугуна куски чего-то розового.

Я сказал:

Хлеб-соль, здравствуйте.

Они приветливо ответили:

Доброго здоровья, милости просим!

Поляна спускалась к оврагу, открывая ещё светлый за зелёными деревьями запад. И вдруг, приглядевшись, я с ужасом увидел, что то, что ели они, были страшные своим дурманом грибы-мухоморы. А они только засмеялись:

Ничего, они сладкие, чистая курятина!

Теперь они пели: «Ты прости-прощай, любезный друг!» — подвигались по берёзовому лесу, бездумно лишая его густых трав и цветов, и пели, сами не замечая того. И мы стояли и слушали их, чувствуя, что уже никогда не забыть нам этого предвечернего часа и никогда не понять, а главное, не высказать вполне, в чём такая дивная прелесть их песни.

Прелесть её была в откликах, в звучности берёзового леса. Прелесть её была в том, что никак не была она сама по себе: она была связана со всем, что видели, чувствовали и мы и они, эти рязанские косцы. Прелесть была в том несознаваемом, но кровном родстве, которое было между ими и нами — и между ими, нами и этим хлебородным полем, что окружало нас, этим полевым воздухом, которым дышали и они и мы с детства, этим предвечерним временем, этими облаками на уже розовеющем западе, этим снежим, молодым лесом, полным медвяных трав по пояс, диких несметных цветов и ягод, которые они поминутно срывали и ели, и этой большой дорогой, её простором и заповедной далью. Прелесть была в том, что все мы были дети своей родины и были все вместе и всем нам было хорошо, спокойно и любовно без ясного понимания своих чувств, ибо их и не надо, не должно понимать, когда они есть. И ещё в том была (уже совсем не сознаваемая нами тогда) прелесть, что эта родина, этот наш общий дом была — Россия, и что только её душа могла петь так, как пели косцы в этом откликающемся на каждый их вздох берёзовом лесу.

Прелесть была в том, что это было как будто и не пение, а именно только вздохи, подъёмы молодой, здоровой, певучей груди. Пела одна грудь, как когда-то пелись песни только в России и с той непосредственностью, с той несравненной лёгкостью, естественностью, которая была свойственна в песне только русскому. Чувствовалось — человек так свеж, крепок, так наивен в неведении своих сил и талантов и так полон песнью, что ему нужно только легонько вздыхать, чтобы отзывался весь лес на ту добрую и ласковую, а порой дерзкую и мощную звучность, которой наполняли его эти вздохи.

Они подвигались, без малейшего усилия бросая вокруг себя косы, широкими полукругами обнажая перед собою поляны, окашивая, подбивая округ пней и кустов и без малейшего напряжения вздыхая, каждый по-своему, но в общем выражая одно, делая по наитию нечто единое, совершенно цельное, необыкновенно прекрасное. И прекрасны совершенно особой, чисто русской красотой были те чувства, что рассказывали они своими вздохами и полусловами вместе с откликающейся далью, глубиной леса.

Конечно, они «прощались, расставались» и с «родимой сторонушкой», и со своим счастьем, и с надеждами, и с той, с кем это счастье соединялось:

Ты прости-прощай, любезный друг,

И, родимая, ах да прощай, сторонушка! —

говорили, вздыхали они каждый по-разному, с той или иной мерой грусти и любви, но с одинаковой беззаботно-безнадёжной укоризной.

Ты прости-прощай, любезная, неверная моя,

По тебе ли сердце черней грязи сделалось! —

говорили они, по-разному жалуясь и тоскуя, по- разному ударяя на слова, и вдруг все разом сливались уже в совершенно согласном чувстве почти восторга перед своей гибелью, молодой дерзости перед судьбою и какого-то необыкновенного, всепрощающего великодушия, — точно встряхивали головами и кидали на весь лес:

Коль не любишь, не мил — бог с тобою,

Коли лучше найдёшь — позабудешь! —

и по всему лесу откликалось на дружную силу, свободу и грудную звучность их голосов, замирало и опять, звучно гремя, подхватывало:

Ах, коли лучше найдёшь — позабудешь,

Коли хуже найдёшь — пожалеешь!

В чём ещё было очарование этой песни, её неизбывная радость при всей её будто бы безнадёжности? В том, что человек всё-таки не верил, да и не мог верить, по своей силе и непочатости, в эту безнадёжность. «Ах, да все пути мне, молодцу, заказаны!» — говорил он, сладко оплакивая себя. Но не плачут сладко и не поют своих скорбей те, которым и впрямь нет нигде ни пути, ни дороги. «Ты прости-прощай, родимая сторонушка!» — говорил человек — и знал, что всё-таки нет ему подлинной разлуки с нею, с родиной, что, куда бы ни забросила его доля, всё будет над ним родное небо, а вокруг — беспредельная родная Русь, гибельная для него, балованного, разве только своей свободой, простором и сказочным богатством. «Закатилось солнце красное за тёмные леса, ах, все пташки приумолкли, все садились по местам!» Закатилось моё счастье, вздыхал он, тёмная ночь с её глушью обступает меня, — и всё-таки чувствовал: так кровно близок он с этой глушью, живой для него, девственной и преисполненной волшебными силами, что всюду есть у него приют, ночлег, есть чьё-то заступничество, чья-то добрая забота, чей-то голос, шепчущий: «Не тужи, утро вечера мудренее, для меня нет ничего невозможного, спи спокойно, дитятко!» — И из всяческих бед, по вере его, выручали его птицы и звери лесные, царевны прекрасные, премудрые и даже сама Баба-Яга, жалевшая его «по его младости». Были для него ковры-самолёты, шапки-невидимки, текли реки молочные, таились клады самоцветные, от всех смертных чар были ключи вечно живой воды, знал он молитвы и заклятия, чудодейные опять-таки по вере его, улетал из темниц, скинувшись ясным соколом, о сырую Землю-Мать ударившись, заступали его от лихих соседей и ворогов дебри дремучие, чёрные топи болотные, пески летучие — и прощал милосердный бог за все посвисты удалые, ножи острые, горячие…

Сказка-присказка про родной Урал

Евгений Пермяк

В этой сказке-присказке всякой разной чепушины хоть отбавляй. В забытые тёмные времена эту байку чей-то досужий язык породил да по свету пустил. Житьишко у неё было так себе. Маломальское. Кое-где она ютилась, кое-где до наших лет дожила и мне в уши попала.

Не пропадать же сказке-присказке! Куда-нибудь, кому-никому, может, и сгодится. Приживётся — пусть живёт. Нет — моё дело сторона. За что купил, за то и продаю.

Слушайте.

Вскорости, как наша земля отвердела, как суша от морей отделилась, зверями всякими, птицами населилась, из глубин земли, из степей прикаспинских золотой Змей-полоз выполз. С хрустальной чешуёй, с самоцветным отливом, огненным нутром, рудяным костяком, медным прожильем…

Задумал собою землю опоясать. Задумал и пополз от каспинских полуденных степей до полуночных холодных морей.

Больше тысячи вёрст полз как по струне, а потом вилять начал.

Осенью, видно, дело-то было. Круглая ночь застала его. Ни зги! Как в погребе. Заря даже не занимается.

Завилял полоз. От Усы-реки к Оби свернул и на Ямал было двинулся. Холодно! Он ведь как- никак из жарких, преисподних мест вышел. Влево пошёл. И прошёл сколько-то сотен вёрст, да увидел варяжские кряжи. Не приглянулись они, видно, полозу. И удумал он через льды холодных морей напрямки махнуть.

Махнуть-то махнул, только каким ни будь толстым лёд, а разве такую махину выдержит? Не выдержал. Треснул. Осел.

Тогда Змей дном моря пошёл. Ему что при неохватной-то толщине! Брюхом по морскому дну ползёт, а хребет поверх моря высится. Такой не утонет. Только холодно.

Как ни горяча огневая кровь у Змея-полоза, как ни кипит всё вокруг, а море всё-таки не лохань с водой. Не нагреешь.

Остывать начал полоз. С головы. Ну, а коли голову застудил — и тулову конец. Коченеть стал, а вскорости и вовсе окаменел.

Огневая кровь в нём нефтью стала. Мясо — рудами. Рёбра — камнем. Позвонки, хребты стали скалами. Чешуя — самоцветами. А всё прочее — всем, что только есть в земной глубине. От солей до алмазов. От серого гранита до узорчатых яшм и мраморов.

Годы прошли, века минули. Порос окаменевший великан буйным ельником, сосновым раздольем, кедровым весельем, лиственничной красой.

И никому не придёт теперь в голову, что горы когда-то живым Змеем-полозом были.

А годы шли да шли. Люди осели на склонах гор. Каменным Поясом назвали полоза. Опоясал всё- таки он как-никак нашу землю, хоть и не всю. А потому ему форменное имя дали, звонкое — Урал.

Откуда это слово взялось, сказать не могу. Только так его теперь все называют. Хоть и короткое слово, а много в себя вобрало, как Русь…

Собрание чудес

Константин Паустовский

У каждого, даже самого серьезного человека, не говоря, конечно, о мальчишках, есть своя тайная и немного смешная мечта. Была такая мечта и у меня, — обязательно попасть на Боровое озеро.

От деревни, где я жил в то лето, до озера было всего двадцать километров. Все отговаривали меня идти, — и дорога скучная, и озеро как озеро, кругом только лес, сухие болота да брусника. Картина известная!

Чего ты туда рвёшься, на этот озер! — сердился огородный сторож Семён. — Чего не видал? Народ какой пошёл суетливый, хваткий, господи! Всё ему, видишь ли, надо своей рукой цопнуть, своим глазом высмотреть! А что ты там высмотришь? Один водоём. И более ничего!

А ты там был?

А на кой он мне сдался, этот озер! У меня других дел нету, что ли? Вот они где сидят, все мои дела! — Семён постучал кулаком по своей коричневой шее. — На загорбке!

Но я всё-таки пошёл на озеро. Со мной увязались двое деревенских мальчишек — Лёнька и Ваня.

Не успели мы выйти за околицу, как тотчас обнаружилась полная враждебность характеров Лёньки и Вани. Лёнька всё, что видел вокруг, прикидывал на рубли.

Вот, глядите, — говорил он мне своим гугнивым голосом, — гусак идёт. На сколько он, по- вашему, тянет?

Откуда я знаю!

Рублей на сто, пожалуй, тянет, — мечтательно говорил Лёнька и тут же спрашивал: — А вот эта сосна на сколько потянет? Рублей на двести? Или на все триста?

Счетовод! — презрительно заметил Ваня и шмыгнул носом. — У самого мозги на гривенник тянут, а ко всему приценивается. Глаза бы мои на него не глядели.

После этого Лёнька и Ваня остановились, и я услышал хорошо знакомый разговор — предвестник драки. Он состоял, как это и принято, только из одних вопросов и восклицаний.

Это чьи же мозги на гривенник тянут? Мои?

Небось не мои!

Ты смотри!

Сам смотри!

Не хватай! Не для тебя картуз шили!

Ох, как бы я тебя не толканул по-своему!

А ты не пугай! В нос мне не тычь! Схватка была короткая, но решительная.

Лёнька подобрал картуз, сплюнул и пошёл, обиженный, обратно в деревню. Я начал стыдить Ваню.

Это конечно! — сказал, смутившись, Ваня. — Я сгоряча подрался. С ним все дерутся, с Лёнькой. Скучный он какой-то! Ему дай волю, он на всё цены навешает, как в сельпо. На каждый колосок. И непременно сведёт весь лес, порубит на дрова. А я больше всего на свете боюсь, когда сводят лес. Страсть как боюсь!

Это почему же?

От лесов кислород. Порубят леса, кислород сделается жидкий, проховый. И земле уже будет не под силу его притягивать, подле себя держать. Улетит он во-он куда! — Ваня показал на свежее утреннее небо. — Нечем будет человеку дышать. Лесничий мне объяснял.

Мы поднялись по изволоку и вошли в дубовый перелесок. Тотчас нас начали заедать рыжие муравьи. Они облепили ноги и сыпались с веток за шиворот. Десятки муравьиных дорог, посыпанных песком, тянулись между дубами и можжевельником. Иногда такая дорога проходила, как по туннелю, под узловатыми корнями дуба и снова подымалась на поверхность. Муравьиное движение на этих дорогах шло непрерывно. В одну сторону муравьи бежали порожняком, а возвращались с товаром — белыми зёрнышками, сухими лапками жуков, мёртвыми осами и мохнатой гусеницей.

Суета! — сказал Ваня. — Как в Москве. В этот лес один старик приезжает из Москвы за муравьиными яйцами. Каждый год. Мешками увозит. Это самый птичий корм. И рыбу на них хорошо ловить. Крючочек нужно махонький- махонький!

За дубовым перелеском, на опушке, у края сыпучей песчаной дороги стоял покосившийся крест с чёрной жестяной иконкой. По кресту ползли красные, в белую крапинку, божьи коровки.

Тихий ветер дул в лицо с овсяных полей. Овсы шелестели, гнулись, по ним бежала седая волна.

За овсяным полем мы прошли через деревню Полково. Я давно заметил, что почти все полковские крестьяне отличаются от окрестных жителей высоким ростом.

Статный народ в Полкове! — говорили с завистью наши, заборьевские. — Гренадеры! Барабанщики!

В Полкове мы зашли передохнуть в избу к Василию Лялину — высокому красивому старику с пегой бородой. Седые клочья торчали в беспорядке в его чёрных косматых волосах.

Когда мы входили в избу к Лялину, он закричал:

Головы пригните! Головы! Все у меня лоб о притолоку расшибают! Больно в Полкове высокий народ, а недогадливы,- избы ставят по низкому росту.

За разговором с Лялиным я, наконец, узнал, почему полковские крестьяне такие высокие.

История! — сказал Лялин. — Ты думаешь, мы зря вымахали в вышину? Зря даже кузька-жучок не живёт. Тоже имеет своё назначение.

Ваня засмеялся.

Ты смеяться погоди! — строго заметил Лялин. — Ещё мало учён, чтобы смеяться. Ты слушай. Был в России такой дуроломный царь — император Павел? Или не был?

Был, — сказал Ваня. — Мы учили.

Был да сплыл. А делов понаделал таких, что до сих пор нам икается. Свирепый был господин. Солдат на параде не в ту сторону глаза скосил, — он сейчас распаляется и начинает греметь: «В Сибирь! На каторгу! Триста шомполов!» Вот какой был царь! Ну и вышло такое дело, — полк гренадерский ему не угодил. Он и кричит: «Шагом марш в указанном направлении за тыщу вёрст! Походом! А через тыщу вёрст стать на вечный постой!» И показывает перстом направление. Ну, полк, конечно, поворотился и зашагал. Что сделаешь! Шагали-шагали три месяца и дошагали до этого места. Кругом лес непролазный. Одна дебрь. Остановились, стали избы рубить, глину мять, класть печи, рыть колодцы. Построили деревню и прозвали ее Полково, в знак того, что целый полк ее строил и в ней обитал. Потом, конечно, пришло освобождение, да солдаты прижились к этой местности, и, почитай, все здесь и остались. Местность, сам видишь, благодатная. Были те солдаты — гренадеры и великаны — наши пращуры. От них и наш рост. Ежели не веришь, езжай в город, в музей. Там тебе бумаги покажут. В них всё прописано. И ты подумай, — ещё бы две версты им прошагать и вышли бы к реке, там бы и стали постоем. Так нет, не посмели ослушаться приказа, — точно остановились. Народ до сих пор удивляется. «Чего это вы, говорят, полковские, вперлись в лес? Не было вам, что ли, места у реки? Страшенные, говорят, верзилы, а догадки в башке, видать, маловато». Ну, объяснишь им, как было дело, тогда соглашаются. «Против приказа, говорят, не попрёшь! Это факт!»

Василий Лялин вызвался проводить нас до леса, показать тропу на Боровое озеро. Сначала мы прошли через песчаное поле, заросшее бессмертником и полынью. Потом выбежали нам навстречу заросли молоденьких сосен. Сосновый лес встретил нас после горячих полей тишиной и прохладой. Высоко в солнечных косых лучах перепархивали, будто загораясь, синие сойки. Чистые лужи стояли на заросшей дороге, и через синие эти лужи проплывали облака. Запахло земляникой, нагретыми пнями. Заблестели на листьях орешника капли не то росы, не то вчерашнего дождя. Гулко падали шишки.

Великий лес! — вздохнул Лялин. — Ветер задует, и загудят эти сосны, как колокола.

Потом сосны сменились берёзами, и за ними блеснула вода.

Боровое? — спросил я.

Нет. До Борового ещё шагать и шагать. Это Ларино озерцо. Пойдём, поглядишь в воду, засмотришься.

Вода в Ларином озерце была глубокая и прозрачная до самого дна. Только у берега она чуть вздрагивала, — там из-под мхов вливался в озерцо родник. На дне лежало несколько тёмных больших стволов. Они поблёскивали слабым и тёмным огнём, когда до них добиралось солнце.

Чёрный дуб, — сказал Лялин. — Морёный, вековой. Мы один вытащили, только работать с ним трудно. Пилы ломает. Но уж ежели сделаешь вещь — скалку или, скажем, коромысло, — так навек! Тяжёлое дерево, в воде тонет.

Солнце блестело в тёмной воде. Под ней лежали древние дубы, будто отлитые из чёрной стали. А над водой, отражаясь в ней жёлтыми и лиловыми лепестками, летали бабочки.

Лялин вывел нас на глухую дорогу.

Прямо ступайте, — показал он, — покамест не упрётесь в мшары, в сухое болото. А по мшарам пойдёт тропка до самого озера. Только сторожко идите, — там колков много.

Он попрощался и ушёл. Мы пошли с Ваней по лесной дороге. Лес делался всё выше, таинственней и темнее. На соснах застыла ручьями золотая смола.

Сначала были ещё видны колеи, давным-давно поросшие травой, но потом они исчезли, и розовый вереск закрыл всю дорогу сухим весёлым ковром.

Дорога привела нас к невысокому обрыву. Под ним расстилались мшары — густое и прогретое до корней берёзовое и осиновое мелколесье. Деревца тянулись из глубокого мха. По мху то тут, то там были разбросаны мелкие жёлтые цветы и валялись сухие ветки с белыми лишаями.

Через мшары вела узкая тропа. Она обходила высокие кочки.

В конце тропы чёрной синевой светилась вода — Боровое озеро.

Мы осторожно пошли по мшарам. Из-под мха торчали острые, как копья, колки, — остатки берёзовых и осиновых стволов. Начались заросли брусники. Одна щёчка у каждой ягоды — та, что повёрнута к югу, — была совсем красная, а другая только начинала розоветь.

Тяжёлый глухарь выскочил из-за кочки и побежал в мелколесье, ломая сушняк.

Мы вышли к озеру. Трава выше пояса стояла по его берегам. Вода поплёскивала в корнях старых деревьев. Из-под корней выскочил дикий утёнок и с отчаянным писком побежал по воде.

Вода в Боровом была чёрная, чистая. Острова белых лилий цвели на воде и приторно пахли. Ударила рыба, и лилии закачались.

Вот благодать! — сказал Ваня. — Давайте будем здесь жить, пока не кончатся наши сухари.

Я согласился.

Мы пробыли на озере два дня.

Мы видели закаты и сумерки и путаницу растений, возникавшую перед нами в свете костра. Мы слышали крики диких гусей и звуки ночного дождя. Он шёл недолго, около часа, и тихо позванивал по озеру, будто протягивал между чёрным небом и водой тонкие, как паутина, дрожащие струнки.

Вот и всё, что я хотел рассказать.

Но с тех пор я никому не поверю, что есть на нашей земле места скучные и не дающие никакой пищи ни глазу, ни слуху, ни воображению, ни человеческой мысли.

Только так, исследуя какой-нибудь клочок нашей страны, можно понять, как она хороша и как мы сердцем привязаны к каждой её тропинке, роднику и даже к робкому попискиванию лесной пичуги.

Родной край – это самое прекрасное и удивительное место на земле. Самая красивая природа – только здесь самые интересные сказки, а также самые добрые и красивые люди. А все потому, что здесь все родное, свое, любимое.

Каждый человек имеет свой родной край, место, куда ему хочется вернуться, где он родился. Почему же родной край так манит к себе? Почему о нем тоскуют на чужбине? Возможно, потому, что окружающий мир предстал во всей красе именно в этих краях, здесь человек впервые познал его. Здесь маленький человек в первый раз увидел солнце и голубое небо, услышал шум дождя, впервые пошел в школу и узнал, что такое дружба.

Родной край — это, несомненно, самое красивое место на планете, самые лучшие люди живут здесь. С этим местом связаны самые светлые воспоминания: родной дом, мама, ожидающая из школы с восхитительным обедом.

Где бы человек не находился, как бы далеко он не уехал из родного края, он всегда будет вспоминать его, такой любимый, красивый и родной.

Обновлено: 2012-06-20

Внимание!


Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

.

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение «Быковская основная общеобразовательная школа Яковлевского района Белгородской области»

Районная выставка-конкурс «Под мирным небом России», посвящённый 70-летию Победы в Великой Отечественной войне

Номинация «Литературное творчество «За далью – даль»

Рассказ о родном крае

Работа ученицы 6 класса

Рагозиной Елены.

Возрастная группа 10-12 лет.

Учитель Власова Галина

Михайловна.

Россия, Русь – моя великая родина! Приехавшего впервые в Россию поражают бескрайние просторы, бесконечно тянущиеся поля и леса. Да и меня, признаться, не перестают восхищать её красоты. Живу я в Белгородской области, в удивительно красивом месте: вокруг чернозёмные почвы, меловые горы, леса, красавицы берёзы, смотрящие в голубые воды прудов и рек.

Наш край находится на юге Среднерусской возвышенности. Всюду разбросаны небольшие леса и рощицы. Они перемежаются балками и оврагами, заливными лугами. Здесь берут истоки многие реки. Наш край не богат озёрами, зато очень распространены пруды и водохранилища.

Плодородные чернозёмные почвы – это залог хорошего развития сельского хозяйства. В балках, лесах и пролесках обитают множество животных. Среди них нет крупных, но в большом количестве встречаются лисы, кабаны, зайцы, косули, куницы.

Интересно наблюдать за нашей местностью в разное время года. Весной природа особенно красива. За первоцветами чередой распускаются сирень, черёмуха, верба, сады, зацветают липа и акация. Каждое движение имеет свой запах, и воздух весной благоухает. Летом особенно всё волшебно кругом – сплошные травяные ковры, причём они постоянно меняются: ранней весной нежную зелень оживляют золотисто-жёлтые одуванчики, потом приходит черёд розовой и белой кашки, васильков, ромашек, цветущего клевера, мать-и-мачехи – да разве всё перечислишь, что можно встретить в лугах! А надо всей этой красотой заливаются жаворонки. Летом приходит пора сенокосов, воздух пахнет скошенной травой. Приятно идти полем в яркий солнечный день. На душе – праздник, а как иначе, когда кругом такая волшебная красота. Я испытываю счастье, надев на голову венок, сплетённый из полевых цветов.

Осень приносит с собой буйство красок увядающей листвы.

В природе всё рационально и прекрасно, надо только научиться видеть эту красоту, уметь беречь её, сохранять для будущих поколений.

Природа великолепна сама по себе, и в то же время сколько она несёт даров людям!

Красота нашего края неброская, но у неё есть свои краски, своя теплота, индивидуальность. Эту красоту сумели понять и оценить в своих произведениях писатели, поэты и художники.

Я сейчас в том возрасте, когда хочется многое осмыслить, понять, узнать. Самой большой ценностью, вернее, бесценным даром стала человеческая жизнь. Каждый человек неповторим. Он приходит в этот мир, чтобы обогатить его, чтобы жить на этой земле мирно и счастливо. Глядя на красоту родного края, я вспоминаю годы Великой Отечественной войны, кода наша родная земля была полита кровью во имя мира на нашей земле.

Моё село освобождала 52-я гвардейская стрелковая дивизия.

В музее Боевой Славы, расположенном в здании нашей школы, собран богатый материал о воинах этой дивизии. Десятилетиями велась с ними переписка. До недавнего времени ветераны были частыми гостями нашей школы, но годы неумолимы, и они, к сожалению, покидают свой «строй».

Я испытываю огромную гордость за людей, живущих в нашем селе. Они чтят память погибших в годы Великой Отечественной войны. Это они достойно продолжают судьбу нашей страны, которая складывается из множества простых, скромных судеб. Они принесли в двадцать первый век счастье, радость труда, достоинство.

Я горжусь, что живу в России, среди этих лесов и полей. Мне хочется, чтобы будущие поколения получили от нас ту же красоту родной природы. Для этого надо бесконечно любить свою землю, бережно относиться к ней, преумножая её богатства.

Я живу в России и очень этим горжусь. Ведь моя родина – это поистине великая держава! Здесь особые традиции и нравы, во всем мире известен особый «русский характер». Человеку, никогда не чувствовавшему Россию, трудно понять всю спецификой этой удивительной страны. Я считаю, что лицом каждой державы является ее столица. Считается, что в России две столицы: официальная, политическая – Москва, неофициальная, культурная – Санкт-Петербург. У Москвы свой стиль и характер, у Петербурга – свой. Мне, безусловно, ближе атмосфера Санкт-Петербурга. Ведь это мой родной город, с интересной историей и богатой культурой.

Санкт-Петербург был заложен 27 мая 1703 года. Очень интересно то, что название города составлено из двух слов, каждое из которых имеет свой смысл. Санкт – с латинского «святой»; Петр – имя апостола, означающее по-гречески «камень» и бург (бурх) – по-немецки «город». Так, в этом названии слились воедино имя царя Петра, его святого покровителя и культура Древней Греции и Рима, Германии и Голландии. По приказу Петра I Санкт-Петербург уже в 1712 году стал столицей России. Он был ею на протяжении двух веков. Не раз за свою историю город менял имя: Санкт-Петербург — Петроград — Ленинград…

Санкт-Петербург – особенный город. Начинаешь чувствовать его особую атмосферу уже за много километров. Природа Петербурга очень своеобразна. В ней сочетаются лучшие черты средней полосы России и русского севера. Серые тона, морской прохладный воздух, вытянутые, «худощавые», «голенастые» деревья – все это создает особый неповторимый колорит.

Сам город расположен на нескольких островах. Конечно же, это влияет на все: на природу, климат, архитектуру. Климат Петербурга похож на климат Англии. Та же туманность, сырость. Недаром Петербург называют «туманным Альбионом». Но во всем этом заключается особенное настроение!

Коренные петербуржцы – особый народ. Они высоки, худощавы, часто светловолосы. У них бледная кожа и голубые глаза. Во многом истинные жители Петербурга похожи на скандинавов. Это неслучайно. Природные условия наших стран похожи, похожа и внешность их обитателей.

Вошла в поговорку образованность и культурный уровень настоящих петербуржцев. Они несколько консервативны, до сих пор называют подъезд «парадной», а бордюр «параберик». Петербуржские бабушки прекрасно знают классическую литературу, цитируют Пушкина и Лермонтова, рассуждают о Набокове. Не все, конечно. Но многие…

Санкт-Петербург славится своими мостами. У каждого из них своя история, своя душа. Многие из этих мостов разводятся для того, чтобы под ними могли пройти пароходы и корабли. Каждый мост разводится по-своему. Это такое захватывающее зрелище, что привлекает огромное количество зрителей. Это не только туристы, но и коренные жители города.

Санкт-Петербург всегда был культурным центром России. Это город-музей, ведь в нем сосредоточено огромное количество культурных памятников. На каждом шагу, в любом уголке этого города ты сталкиваешься с произведениями искусства. Например, сейчас в домах 19 и даже 18 века расположены современные магазины и офисы. Это производит какое-то странное ощущение. С одной стороны, такая «смесь», столкновение времен немного коробит. С другой – создает неповторимую атмосферу, флер, свойственный только городу на Неве, по крайней мере, в России.

Я замечала, что, живя в Петербурге перестаешь замечать красоту этого города, его уникальность. Но если задуматься, то захватывает дух от такого ежедневного столкновения с историей. Ведь нас окружают дворцы и имения людей, вписавших в историю свои имена «золотыми буквами». По мостовой, где иду сейчас я, когда-то шагал Пушкин, и в его голове слагались стихи, которые мы сейчас изучаем в школе.

Вообще, я считаю, что Петербург – это город-вдохновитель. Он обладает творческой энергией, ведь на берегах Невы жили и творили многие великие люди. Петербург влюбляет в себя. Никто не может, хоть раз побывав в этом городе, остаться к нему равнодушным. Почти все его обожают и восхищаются им, некоторые не воспринимают на дух.

Петербургу посвящены многие строки великих поэтов, в разное время живших в этом городе. Хрестоматийными стали строки Пушкина из поэмы «Медный всадник»:

Люблю тебя, Петра творенье,

Люблю твой строгий, стройный вид,

Невы державное теченье,

Береговой ее гранит…

Лучше классика невозможно выразить свои чувства.

История Ангела
Ночь…Она сидит и смотрит в окно.…Любуется звездами. В ее глазах блестят слезинки. И вдруг она замечает, что одна из звезд падает. Она не верит в чудеса, но, поддавшись тишине, загадывает желание. Она хочет увидеть ангела.

Звезда упала… Прошло 5, 10 минут. Все по-прежнему. Нет, она не разочарована, она лишь еще раз убедилась, что чудес не бывает. Она закрывает окно, поворачивается и … теряет сознание. Когда она приходит в себя, то видит необыкновенно красивого юношу, который почему-то весь в белом.

Ты кто? – взволнованно спрашивает она.
— Тот, кого ты хотела видеть.
— Извини, но я тебя не знаю. Как ты сюда попал?
— Для меня не существует преград. Я могу проходить сквозь время и пространство. Ты до сих пор не узнаешь меня?
— Нет.

Юноша, все это время сидевший на кровати, вдруг повернулся. Она вскрикнула и вновь упала на пол… Очнулась она уже лежа на кровати. «Значит, это был сон», — подумала она.

Ты ошибаешься. Все было на Яву. Только, пожалуйста, больше не падай. – раздался голос из темноты.
В ответ лишь тишина.
— Ты Ангел?! – наконец спросила она.
— Да, но почему ты удивляешься? Я ведь здесь из-за тебя.
— Я…Я просто не думала, что это возможно. А у тебя настоящие крылья? И где ты? Я тебя не вижу.
— Я появлюсь, только если ты пообещаешь больше не пугаться. А крылья у меня настоящие.
— Обещаю, — тихо вымолвила она.

Вдруг посреди комнаты вспыхнул яркий свет, который постепенно начал превращаться в того самого юношу.

А почему ты не веришь в чудеса? – спросил он.
— Не верила, — поправила она его – А как тебя зовут?
— Никак…У ангелов нет имен…
— Ну, тогда можно я буду звать тебя Александром?
— Да.
— А я Альбина.
— Значит белая?
— Ты о чем?
— Твое имя чистое и белое, прямо как снег.
— А я и не знала, — честно призналась она.
— Альбина, а что такое Любовь?
— А ты не знаешь? – искренне удивилась она.
— Нет…Мы, ангелы, не умеем любить, не умеем страдать, плакать или радоваться. Мы даже ничего не чувствуем, не ощущаем травы и солнечного света. Мы просто существуем. Мы умеем только облегчать страдания. Ты хочешь этого? – спросил он.

От внезапности вопроса Альбина похолодела, она никому не говорила, что сегодня умер Артем. Она старалась быть сильной.

Не удивляйся, я же ангел, и ты звала меня за этим, — ответил он на еще не заданный вопрос.
— Не хочу…Уже не хочу…. А как он? – тихо спросила Альбина.
— Теперь он один из нас.
— Значит мое имя «Белая». А я похожа на ангела?
— Да, очень.
Молчание длилось не долго, но казалось, что целую вечность.
— Ты хочешь стать человеком? – неожиданно спросила она.
— Честно, говоря, я все бы за это отдал.
— Правда, что можно поменяться местами с ангелом?
— Да, только при обоюдном согласии. Но Ты даже не думай об этом!!!
Но было поздно. Альбина уже подбежала к окну.
— Почему? – только это смог спросить Ангел.
— Я люблю его, — сказала Альбина.
— Но ведь став ангелом, ты забудешь, что это такое!
— Мне хватит и того, что я буду его видеть. Проща-а-а-а-й…

Александр даже не заметил, как она открыла окно и прыгнула. Он долго смотрел вниз, а потом почувствовал, что ветер дует ему в лицо, услышал, как бьется сердце, и… заплакал…

Юра и Андрей – братья. Они живут в пригороде. Конечно, хорошо жить в самом центре большого города. Но в том, что дети поселились на краю, тоже есть свои плюсы. В Боровиково, так называется их уютный поселок, воздух чище, да и лес совсем рядом.
В воскресенье братья собрались по ягоды вместе с друзьями, одноклассниками Петей и Вовой.
– Принесешь ягод, наварю варенья, угощу всех, – пообещала Петина бабушка.
В лесу, набрав ведерки черники, ребята присели отдохнуть на поляне. Вокруг сосны да ели, березы да осины. Солнце пробивается сквозь густые кроны высоких деревьев. А на земле цветущий рай: стрекочут кузнечики, летают яркокрылые бабочки, аромат лесных цветов щекочет носы. Вот только Петя, говорун и фантазер, нагоняет на всех страхи.
– Хотите, я расскажу вам историю про наш лес. Ее мне бабушка как-то поведала. В детстве у нее была подруга. Потом она уехала из поселка. Однажды с ней приключилось что-то невероятное.
– А ты не врешь? – засомневался Юрка.
– Ей Богу, не вру, – заверил Петя и начал свой удивительный почти что сказочный рассказ.

– Однажды бабушкина подруга, тогда она была уже молодой девушкой, пошла в лес за грибами и заблудилась.
– Ну и что, – вмешался в Петькин рассказ Юрка. – Позвонила бы по сотовому телефону и ее бы нашли.
– Или сама б выбралась, что у нее в телефоне не было GPS? – добавил он.
– Глупенький! – постыдил его Вовка. – В то время не было никаких сотовых телефонов.
– Ах, да! Я совсем забыл про это! – ухмыльнулся Юрка.
– Ну, так вот, – продолжал Петя. – Идет она по лесу, в разные стороны смотрит, ищет лесные приметы, по каким можно отыскать дорогу назад. И тут что-то в траве пошевелилось. Бабушкина подруга вгляделась и увидела маленького птенчика. Он цеплялся клювиком за стебельки, переставлял лапки и пытался махать крылышками. Но взлететь не мог. Его крылья еще не отросли и были слабенькими.
«Малыш-птенчик потерялся!» – пожалела его девушка и подняла с земли. Она совсем забыла о том, что сама заблудилась в лесу. Девушка начала искать гнездо птенца, но так и не нашла. А когда начало темнеть, бабушкина подруга испугалась, что ей придется ночевать одной в лесу. Она боялась волков. Ведь тогда они еще водились здесь. – Петя обвел взглядом лес. – Знаете, как она испугалась! И тогда девушка стала молиться и просить у Бога помощи. Поглядела вверх на небо, и ей показалось, что она увидела среди темноты какой-то свет и даже чье-то улыбающееся лицо. Поняла – это ее Ангел-хранитель! Он подсказывал, что нужно идти за ним.
Девушка встала и пошла вслед за Ангелом. Вскоре она заметила большую птицу на ветке возле дупла и положила в него птенца. В дупле сидел еще один точно такой же птенец. Мама птенчиков тут же запрыгнула в дупло. Конечно, она была очень рада тому, что отыскался ее детеныш.
А бабушкина подруга пошла дальше. Всю дорогу, пока она не вышла из темного леса, ее вел за собой яркий огонек. Он мелькал между деревьями, но не погасал.
Потом девушка рассказывала моей бабушке об этом загадочном огоньке, который будто магнит вел ее за собой. Вероятно, это была свеча, и ее нес Ангел-хранитель, освещая девушке путь.
На этом Петя закончил свой рассказ.
Дети молчали. Они думали о том, что в трудную минуту к людям приходит на помощь Ангел-хранитель. Если верить, он обязательно придет, чтобы что-то подсказать, помочь, спасти.
– Я верю, что это правда, – сказал Юрка.
– И я тоже, – поддержал его Андрей.
– Конечно, правда, моя бабушка не умеет врать, – подтвердил Петя.
– У нас хороший лес – добрый, светлый и красивый! – похвалил родное местечко Вова.
– Потому мы сюда приходим и ничего не боимся! – дружно крикнули дети.
– Хо-ди, хо-ди, хо-ди… – отозвалось лесное эхо. – При-хо-о-ди-те, дети! Я вас жду!

Среда, 05 Января 2011 г. 17:46
+ в цитатник

Ысоко на небе жил Ангел..
Каждое утро он вставал с пушистого облака и кружился по небу, радуясь утреннему солнышку.Это был самый беззаботный Ангел на свете. По утрам он умывался водой из туч и нежился в теплых солнечных лучиках. За спиной его были огромные пушистые крылья и в полете он напоминал гигантскую птицу…
Ангел был еще совсем юный и жутко любопытный. Он хотел узнать все на свете. Однажды, кружась высоко над землей, он впервые увидел людей. Люди тоже заметили его и окрестили птицей. Но Ангел вовсе не был птицей. Он был, почти такой же, как и они — лишь немного чище и светлее, да и за спиной у него были крылья и он умел летать. Люди заинтересовали Ангела.
Однажды он слишком близко подобрался к одной деревушке и опустился на землю. Ангел стоял и с удивлением оглядывался по сторонам, дивясь чуждой ему культуре и странным предметам, окружающие его. Он взял в руки глиняный горшок, но руки были такими неловкими, что случайно выронил и разбил его… Люди услышали шум, прибежали и поймали Ангела. Его посадили в клетку… Ангел не знал что можно лишиться свободы — всю свою жизнь он видел лишь чистое голубое небо. Люди не любили то, что не понимали. Они долго думали и в конце концов решили, что для того чтобы стать нормальным Ангелу нужно лишь отрезать крылья. Им казалось, что добившись внешнего сходства, добьются и внутреннего. Они взяли острый нож и отрезали ему крылья.
Ангел кричал и испуганно бился в клетке, теряя последнюю связь с небом, кровь сочилась по его телу. Вскоре он потерял сознание…
Когда он очнулся, вокруг стояли люди. Ангел с трудом открыл глаза и осмотрелся. Привычным жестом он попытался расправить за спиной крылья, но за спиной уже ничего не было… Ангел ведь так хотел стать похожим на людей. Значит люди помогли ему осуществить эту мечту? Теперь он мог жить среди людей и стал почти таким же как они.
Люди приняли Ангела, когда он стал подобным им. Они научили его своему языку, ремеслу. Мир людей стал для него его собственным миром…
Но как бы не был интересен этот мир, ему не хватало чистого неба и мягких белых облаков, сверкающих в солнечных лучах. Ангел все больше и больше тосковал по небу. Но увы — у него больше не было крыльев…. Мечта о полете и о небе стала его навязчивой идеей. Вскоре Ангел мог думать лишь о новых крыльях.
Сперва он пытался скопировать крылья птиц, но ничего не получалось. Ангел моментально уставал и не мог пролететь даже нескольких метров над землей. Поняв, что сделать подобие птицы невозможно, Ангел решил приручить настоящих птиц. Он поймал несколько десятков самых крупных и сильных птиц и привязал себя к ним крепкой веревкой. Птицы взмыли ввысь и потащили его за собой, увлекая все выше и выше на небо… Вскоре земля и люди казались уже такими же, как когда он впервые увидел их — маленькими и беззащитными…
Внезапно веревка развязалась и птицы бросились в разные стороны, оставив Ангела болтаться между небом и землей. Он упал на землю и разбился…
Рядом прошел человек. Он увидел Ангела упавшего с неба и подумал, что это знак свыше… Он ходил из города в город и рассказывал людям об этом чуде… Постепенно вокруг человека стали собираться последователи, и вскоре его рассказы обросли новыми подробностями и фактами. У людей появилась религия и вера во что-то светлое…
То место, где упал Ангел, стало для людей святыней и каждый день туда приходили тысячи паломников, чтобы помолиться… На этом месте поставили часовню и каждый считал своим долгом поставить свечу во здравие своих близких или за упокой ушедших в мир иной… Люди забыли о своей вине, пытаясь загладить ее в молитвах… Нашелся лишь один человек, который сказал: «Люди, а ведь это мы сами погубили его. Ведь это мы своими руками отрезали Ангелу крылья, лишив его связи с небом. Так зачем же все эти напрасные молитвы?»
Но его не стали слушать. Люди так лелеяли светлый образ Ангела, что не хотели верить в свою вину. Человека назвали еретиком, порочащим светлое имя святыни, и сожгли на костре…
Когда пламя охватило его тело, над костром появилась его душа… Она, как и Ангел, была с огромными крыльями. Взмахнув ими она полетела вверх — прямо к солнцу, прямо к небу — в мир, где каждое утро солнечные лучи озаряют верхушки облаков и царит покой и тишина…
Ангел ведь не был человеком — он был лишь душой — чистой и светлой, любившей людей и искавшей свободу.
А душа — она ведь всегда вернется на небо…

Среда, 05 Января 2011 г. 17:49
+ в цитатник

Низу лежал город, засыпанный снегом по самые крыши. Сверху лежало темное сумрачное небо в редких перьях облаков. А над небом сидел на облаке ангел и смотрел сквозь серую пелену сумеречного неба на город, засыпанный снегом по самые крыши. Ангелу надо было вниз, но он не хотел.
Во-первых, холодно. Во-вторых, снег. В-третьих, люди. И если холод и снег еще можно было терпеть, то с людьми получалось совсем плохо, то есть, не получалось никак. Ангел вздохнул и начал медленно опускаться. Он боялся быть замеченным, поэтому устроил сильный снегопад. Но крылья быстро намокли и отяжелели, и вместо величественного плавного полета получилось быстрое и неприятное падение. Но его все равно никто не заметил. Когда на улице метель, люди сидят дома или прячутся в глубоких капюшонах. А в небо они не смотрят.
Ангел коснулся ногами земли и сложил крылья за спиной. Так он почти совсем не отличался от людей. Воздух был свежим и даже не очень холодным. Ангел быстро поймал нужный запах и пошел к нему. Все-таки близилась ночь, а в это время даже ангел не может быть уверен в безопасности. В подъезде пахло черными кошками, немецкой овчаркой, подгоревшей пиццей и свежесваренным кофе. Ангел не помедлил перед черной дверью и не нажал упругую кнопку звонка. Он просто вошел в дом. Она сидела на кухне и читала книгу.
— Добрый вечер, — сказал ангел. — Я пришел за тобой.
Она удивленно и обиженно вскинула брови и покачала головой.
— Кто ты? — спросила она. — Я тебя не знаю. Как ты попал сюда?
— Вошел в дверь, — ответил ангел, еще стоя перед ней. Она не предложила ему сесть, а своим воспитанием гордятся все ангелы. — Ты должна меня знать. Может быть, просто забыла. Я — ангел.
— Ангел? — недоверчиво переспросила она, отбрасывая со лба непослушную прядь снежно-белого цвета. — Здесь нет ангелов.
— Но я же здесь, — возразил он, поворачиваясь немного в профиль, чтобы она увидела крылья.
— Крылья? — она подошла к нему и робко протянула руку. — Настоящие?
Ангел вздохнул. Он немного устал, чуть-чуть замерз и хотел выпить кофе. А показывать, какие у него настоящие крылья, он не хотел.
И тогда на кухне появился еще один человек. Мужчина в черном. Ангел вздрогнул. Он так и не смог привыкнуть, что здесь, на Земле, любой вправе носить и черный, и белый, и золотой.
— С кем ты разговариваешь, дорогая?
Она развела руками:
— Да вот, с ангелом.
Мужчина с интересом посмотрел на ангела. Ангел с любопытством посмотрел на мужчину. Их взгляды встретились. В серых глазах человека отражались все его чувства. В голубых глазах ангела дрожал бледный золотой свет.
— Что же, — сказал мужчина, отводя взгляд.- Я верю, ты ангел. И ты сильнее меня.
Ангел расстроился. Почему человек сдался так быстро? Почему он вообще сдался? Неужели он ее не любит?
Мужчина ушел, сначала из кухни, потом из квартиры, потом из дома. Ангел долго еще слышал его нервные шаги по пустым улицам заснеженного города.
— Зачем ты прогнал его? — воскликнула женщина.
— Он ушел сам, — возразил ангел. Он не оправдывался. Он просто был справедливым.- Ты же видела.
Она закрыла лицо руками и всхлипнула. Потом еще. Ее плечи задрожали. Ангел положил ей руку на голову и прошептал несколько тихих слов. Она успокоилась.
— Он вернется, — сказал ангел, — если ты не захочешь уйти со мной, он обязательно вернется.
— А я не хочу уходить с тобой, — прошептала она, вытирая слезы со щек. — Я не хочу умирать, и я не хочу уходить с тобой, и я не верю в Бога.
И тогда удивился ангел.
— Ты совсем ничего не помнишь? — спросил он, присаживаясь на корточки так, чтобы заглянуть ей в глаза и прочесть в них ответ.
— А, что… я… могу помнить? — с трудом выговорила она, глотая в промежутках холодный и совсем невкусный кофе. И тогда ангел увидел то, чего не заметил с самого начала. У нее не было крыльев.
— Где… твои крылья? — шепотом спросил он, сдерживая возмущенное трепыхание своих.
— Крылья? — она сбросила рубашку и повернулась к нему спиной. — Их у меня никогда не было.
Ангел тронул прохладной ладонью тонкую кожу между лопаток и ощутил две тонкие ниточки шрамов.
— Вот здесь, — сказал ангел, — здесь были крылья.
— Что ты, — она набросила рубашку на плечи и обернулась, — это на меня прыгнул наш кот. Это просто царапины. И они почти зажили. Скоро совсем исчезнут.
— Да, — согласился ангел. — Конечно, это просто царапины. И они почти зажили. И у тебя никогда не было крыльев.
Пятясь, он вышел из дому, чуть не наступил на пушистого черного котенка и немного постоял под ее окном. А потом нашел мужчину в черном, взял его за плечо и сказал:
— Возвращайся, ты сильнее.
В глазах мужчины вспыхнули торжество и радость. Но ангел не спешил отпускать его плечо.
— Вы забрали ее память, но как она отдала крылья?
— Они мешали, — объяснил мужчина.
— Как могут мешать крылья?
— Она женщина, — сказал мужчина, как будто это все объясняло.
Но ангел не понял. И мужчина разозлился.
— Крылья мешают лежать на спине, — объяснил мужчина, — а на спине ей приходится лежать каждую ночь. Понял?
Но глупый ангел все равно ничего не понял. И мужчина сказал последние слова:
— Мы любим друг друга. Мы занимаемся сексом. А крылья мешали ей лежать на спине. Теперь понял?
— Теперь понял, — ответил ангел. — Ей нужен был секс, и не нужны были крылья.
— Молодец, — сказал мужчина, освобождаясь от руки ангела. — Ты все правильно понял.
— Я знаю, — ангел склонил голову и стряхнул с ресниц слезу. Он не умел плакать, но слезы приходили сами. — Но я знаю еще кое-что: вы не любите друг друга.
Ангел расправил крылья и оторвался от Земли.
— Почему? — крикнул мужчина, поднимая голову к небу. Ангел был уже высоко. Но он снизился и прошептал мужчине на ухо:
— Потому что любви крылья не мешают!
Пошел снег, засыпая мужчину в черном и черные крыши домов.

Среда, 05 Января 2011 г. 17:52
+ в цитатник

онкой полоской бежит воск по длинной изогнутой свече. Она пахнет ванилью. Не люблю ваниль. На подоконнике сидит ангел и смотрит в небо. Ему хочется домой, а я его держу. Держу своими мыслями и попытками быть с любимым мужчиной. Заставляю летать повсюду и удерживать от сумасшедших поступков. Он устал и вздыхает голубой пыльцой. Я хочу извиниться, но ведь это его работа… Прошу ангела найти моего любимого, но тот отказывается. И что с ним, в самом деле?
Ангел плачет. Не знала, что такое бывает. Оказывается, он плачет моими слезами. Значит, когда плачу я, на самом деле плачет мой ангел? А почему плачут ангелы? Или по кому?
Я ползу по огромной кровати к подоконнику. Я смотрю на симпатичное лицо своего ангела. Он красивый. Глажу его по темным волосам и беру за руку. Любопытно, у всех ангелов такие нежные руки? Его карие глаза наполнены скорбью. Каждая слезинка темная и блестящая. На щеках остаются царапины от них. Его лицо кровоточит. Мне страшно, что мои муки заставляют его страдать. Я плачу с ним, только слезы ни как не могут вырваться наружу. Я глажу его руку и целую алые губы. Боже, они так холодны. Неужели он ни чего не чувствует?
«Ангелок, милый», — говорю я про себя, ведь он меня понимает без слов, — «не плач, прошу! Мне страшно!»
Он молчит. Наверное, у него нет голоса. Кровь с его щек капает мне на сорочку. Сорочка такая же белоснежная, как и его крылья. Капли превращаются в изящные узоры и украшают кровавым цветом мне сорочку. Слезы осколочками сыплются из его глаз. Они скатываются по нему и звонко падают на пол. Мое сердце скачет, как у загнанной лошади. Это все так странно и красиво. Его боль, точнее моя в нем, рождает красоту.
«Прошу, успокойся, я всегда буду с тобой!»- хотя, что я говорю, это ему придется всегда за мной приглядывать. Но я смотрю на него и мне его жалко, а ведь он отражение меня! Он не шевелится, лишь слезы царапают щеки, а я целую ему губы. Почему он замер? Что с ним? Перья лезут с его крыльев, они падают на черные слезы ангела и становятся белыми мышками. Мышки ползают по острым слезам и царапают брюшки. Шерсть их становится красной от их собственной крови. Они пищат от ужаса. Я щурюсь, закрываю глаза, отскакиваю от ангела и прячусь под одеялом. Писк прекращается.
Я убираю одеяло с лица и вижу, ангел стоит надо мной…
— Он любит тебя,- заговорил ангел.
Значит, все же у них есть голос.
— Ты говорил мне во сне, что он меня не любит! — смотрю я на ангела, затаив дыхание.
Освещенный луной с расправленными крыльями он прекрасен. Он так похож на человека, но в нем есть что-то высокое, правильное и холодное. Я бы любила его всю жизнь, но он ангел. А я человек и тем более я люблю другого…
— Ты никогда не будешь с ним, — с дрожью в голосе произносит он.
Ангел больше не плачет, слезы текут из моих глаз. Пелена затмевает глаза, я тру ладонями лицо и отгоняю одиночество, которое уже подкрадывается. Ангел плачет по мне?!
— Можно я буду с тобой? — спрашиваю я в надежде на то, что хотя бы мой ангел любит меня, как я люблю своего избранника.
— Нет, — ангел холоден и неподвижен, лишь перышки трепещут от легкого ветерка.
«Почему?»- молча спрашиваю я.
— Потому, что люди и ангелы не могут быть вместе. Вы слишком горячи в своих поступках и эмоциях, а мы холодны и расчетливы. У нас нет положительных эмоций, мы переживает, только ваши страхи, болезни, беды, боли, горести. Мы чувствуем все плохое. Это наша жизнь. Мы забираем это все себе, а вам оставляем хорошее.
Ангел садится ко мне на кровать и гладит мою щеку. Я прильнула к ней, с чувством матери впервые взявшей новорожденного в руки. Его крылья теплые и мягкие. Я вылезаю из-под одеяла и прижимаюсь к ангелу. Он укрывает меня своими крыльями. Мы молчим, мы чувствуем друг друга, мы одно.
— Почему я не буду с ним? Ты говоришь, что он любит меня? — я снова начинаю. Но я говорю тихо-тихо, что бы не спугнуть слияние душ, моей и его.
-Я же сказал, что ангелы и люди не могут быть вместе! — успокаивал он меня.
— Я тебя не понимаю…
— Все просто: Я твой ангел, а ты — его! Ты для него все! Ты забираешь все его плохое, ты даешь ему настоящее тепло и добрую судьбу. Он это понимает, но не может оценить. Он боится. Боится тебя и боится измениться. Он думает, что сможет быть счастлив с тем, что БЫЛО.
Мой ангел заплакал, он плачет моим горем. Я похолодела. Мои губы покраснели, я чувствую холод в теле, я прижимаюсь к нему сильнее. Это не помогает. Мои волосы седеют, точнее они становятся белыми, совсем белыми, как его крылья. Они стали длинными. Мои глаза застекленели, но я будто вижу себя со стороны. Я не чувствую ничего, кроме пламя на губах. Я чувствую, что-то лишнее в своем теле. Мне становиться тяжело. Я встаю с постели, ангел молчит. Мне так тяжело… я падаю…
…Опираясь на руки, я отрываюсь от пола, но что-то тянет вниз и свисает из-за спины. Боже, это… КРЫЛЬЯ…
У меня есть крылья! Мое тело нежно-розовое. Мои губы алые. Мое сердце холодное…
… Я сижу на подоконнике, а он спит. Наконец, он спит. Он много работает. Я чувствую боль. Я сижу не двигаясь. Я вижу его боль, боль об утере. Он потерял… меня. Он плачет во сне, точнее слезы царапают мои щеки. Он был глуп, но не мне судить. Он думал, что все успеет, но не успел. Я стала для него тем, о ком он даже и не догадывается. Он не верит в ангелов. А я буду сидеть на подоконнике, и смотреть его сны. Буду прятать его от горестей, болезней, страхов и бед.
Он будет с ней! А я с ним! Но каждую ночь я буду плакать о себе за него!
Всегда кто-то становится кому-то ангелом, но разве сложно сказать об этом сразу?

Среда, 05 Января 2011 г. 17:55
+ в цитатник

Маленький ангел сидел на облачке, свесив ножки.Он наблюдал за городом, который казался ему муравейником. Вдруг в окне одного дома он увидел знакомое лицо.
«Это ведь она»,- подумал ангел и плавно начал спускаться вниз. Вот его маленькие ножки уже коснулись земли, он приоткрыл дверь подъезда и скользнул в маленкую щель. Поднялся на девятый этаж и оказался рядом с той самой дверью.

Маленькой ручкой он дотронулся до звонка,и его пронзительный крик встревожил тишину.»Кто там?»-спросил когда-то знакомый голос.
-Это я, Ангел.
-Не знаю никакого Ангела. Вы,наверное,ошиблись квартирой!
-Да нет же, я не ошибся! Это я же я, Ангел… открой пожалуйста…
Дверь открылась, и Ангел увидел ЕЁ. Она была уже не та…Замученная, бледная, в старом халате… «Неужели это ты? Что с тобой стало?!»- воскликнул Ангел.
-Мы знакомы??? Я вас впервые вижу. Что вам нужно? Зачем вы здесь?
Тусклыми глазами смотрела девушка и ничего не понимала.
-Ты ничего не помнишь?
-Нет. Я очень устала, и советую вам побыстрее убраться отсюда. Тем более скоро придет мой муж. Я думаю, он будет не очень рад видеть в своем доме посторонних. Она села за стол и повернулась спиной к Ангелу. Ангел подошел к ней поближе и робко обнял ее за плечи, прижался к ее спине своим маленьким тельцем. «Я сейчас тебе кое-что покажу, пообещай,что сразу же уйдешь»… Она сняла халат,и на ее совершенном теле,на ее персиковой спине,в районе лопаток, находились два ужасных шрама… «А теперь уходи»….

В дверь позвонили,и она вздрогнула. Поспешно встала со стула и побежала открывать дверь. Это был ее муж. «А это кто еще???»- недовольно буркнул муж. «Он уже уходит»- строго посмотрела на Ангела девушка. «Я голоден, через 5 минут приду есть»- заявил муж. Девушка поторопилась на кухню. «Дверь вот там,-указал пальцем на дверь мужчина.- Убирайся!»

В больших глазах Ангела показались слезки.
-Где ЕЕ Крылья??? Куда ты дел ее крылья? У нее были огромные белые крылья. Зачем ты их отрезал??? Ты же погубил ее!- захлебывался в слезах Ангел.
-Понимаешь, мы любим друг друга… И соотвественно спим вместе! А знаешь,как мешали этому крылья! Ей было неудобно лежать на спине, поэтому я их и отрезал! Теперь все у нас в порядке! Мы счастливы!

Ангел уже вышел на улицу,где шел мокрый снег…
«И все-таки вы не любите друг друга!!! Она погибнет с тобой…»- крикнул Ангел вслед… Мужчина выбежал на улицу,но Ангел был уже высоко…
«ПОЧЕМУ???ПОЧЕМУ ТЫ ТАК ГОВОРИШЬ???»- кричал мужчина,смотря в небеса.
«ПОТОМУ ЧТО ЛЮБВИ КРЫЛЬЯ НИКОГДА НЕ МЕШАЮТ»- прошептал Ангел…

Среда, 05 Января 2011 г. 17:58
+ в цитатник

Я медленно брела по разноцветным полоскам радуги, считая шажки. Интересно, а, сколько еще их нужно сделать, чтобы добраться до конца? Странные какие-то мысли лезут мне в голову, подумала я, ведь мне сегодня уже успели испортить настроение — старший ангел поручил мне какого-то парня на земле. Вот уж не думала, что придется заниматься такой скучной работой. Гораздо интереснее считать облака, ловить капельки дождя, создавать хрупкие снежинки или на худой конец, просто гулять по радуге и считать шажки.
Бр-р-р как же не охота спускаться вниз. От одной этой мысли бросает в дрожь, но это моя работа, у каждого из нас свой удел, мой — это наблюдать и помогать людям и ничего с этим не поделаешь. А у них все как обычно — серо и скучно. Странные они все какие-то: не замечают прекрасного, зато умудряются столько времени тратить на пустые дела, но при этом с уверенностью считают их очень важными и нужными. Тьфу, смотреть противно. Даже думать не хочется, что я застряну в этой дыре на очередные 70-80 лет, для меня это, конечно не много, но не хочу впустую тратить даже такое небольшое количество времени. Эх, ладно, вот досчитаю до конца и спущусь на землю посмотреть на очередной предмет хранения.
Триста пятьдесят семь миллионов, триста пятьдесят восемь миллионов, триста пятьдесят восемь миллионов, триста пятьдесят девять миллионов, триста шестьдесят. Ну, вот я и на земле, медленно бреду по берегу реки, и смотрю на горы. Что-то я отвлеклась, мне же надо лететь в город. Чуть слышно я оторвалась от земли и полетела.
Вот и дом, который мне нужен.
— Раз, два, три, — вот, кажется, то окошко, которое я ищу. Медленно подлетев к нему, я пробралась внутрь. Темно — голубые шторы были плотно задернуты, от этого в комнате царил полумрак.
-Хи-хи-хи, вот и начинаются мои забавы, — пробормотала я, приоткрывая шторы так, что в комнату медленно пролез маленький лучик солнца. Он по-утреннему радостно и весело начал изучать его лицо. Русые волосы отливали цветом золотой пшеницы, прямой нос, волевой подбородок и нежная улыбка озаряла его лицо. Интересно, что ему сниться раз он так улыбается. Может быть, берег моря, голубые облака или простые банальные человеческие вещи от которых они бывают в восторге.
До идеального ангела мне далеко, подумала я и решила начать игру. Подойдя к тумбочке, возле его кровати я всего лишь нажала на одну кнопку на круглом будильнике, сделанном в виде земного шара. И голубой предмет начал издавать неприятные звуки.
Парень зашевелился, его рука машинально отключила будильник. На удивление он не продолжил спать, а, сладко потянувшись, открыл глаза и улыбнулся, увидев пробравшийся в комнату солнечный лучик.
Странный какой-то экземпляр попался, обычно, если я начинаю шутить мало, кому это нравиться, все только злятся и ругаются, а у этого улыбка на лице. Я настолько была сбита с толку, что просто перестала злиться, и не заметила, как сама начала улыбаться. А парень вполне таки миленький и улыбка у него обаятельная. Пока я обдумывала, какой подопечный попал ко мне под крылышко, он уже успел встать и направиться в ванную. Лукаво сверкнув глазами, я направилась за ним. Примостившись у входа, я смогла более тщательно изучить его: довольно высокий, с красивой фигурой, прям греческий Бог, сошедший с Олимпа. Хотя о чем я, эти глупые люди считали, что есть гора, на которой живут все Боги, они ведь совсем ничего не знают, хотя думают, что скоро покорят мир. Им еще далеко до постижения мира и совершенства. Все они изначально несут в себе частичку зла и изъяна, сами того не понимая, стремятся к идеалу, но никогда его не достигнут.
Что-то я расфилософствовалась и совсем отвлеклась. А он в это время тщательно чистил зубки. Приятная неожиданность заставила меня улыбнуться, второй раз за время пребывания на земле, цвет зубной щетки, как и вся ванная комната, была моего любимого голубого цвета. Оказывается, наши вкусы в чем-то схожи.
Взглянув на календарь, висящий на стене, я узнала, что на земле сегодня выходной. Он занимался своими привычными делами: делал домашние задания, читал книгу, разговаривал по телефону, гулял. А я все это время с интересом наблюдала за ним. Вроде раньше, все эти людские мелочи казались мне такими глупыми, а когда их делал он, даже забавно было на все это смотреть со стороны. Я не успела оглянуться, как первый рабочий день подошел к концу. На город медленно легло черное покрывало ночи, лишь маленькие дырочки- звезды — пропуская свет, помогали не сбиться людям с пути.
Я сидела на подоконнике и наблюдала, как постепенно погасают светящиеся точки- окошки на другой стороне дома. Осталось два маленьких пятна, наверное, скоро и их обладатели закончат все свои дела и лягут спать. Услышав тихое сопение моего человечка, я поняла, что можно подниматься наверх.
Оттолкнувшись от подоконника, я взмыла ввысь и устремилась, как мне показалось, на самое мягкое облачко. Но в долю секунды меня опередили, и теперь на облюбованном мною месте уже сидел какой-то нахальный ангелок.
— Так, что-то я не поняла! Это же мое место, — гневно воскликнула я.
— А оно вроде не именовано, — услышала в ответ.
Надо же у этого болвана хватает наглости хамить мне, ну уж нет, этого я ему не позволю. Медленно подлетев сзади, я потянула за край облако так, что он кубарем слетел с него, как с самой крутой горки. Понаблюдав за его манипуляциями в воздухе, я спокойно опустилась на свое место, и победно улыбаясь, начала чистить свои крылышки. Незаметно пролетела ночь. Звездочки растворились в предрассветной тиши и солнышко, сладко потягиваясь, расправило свои лучики. Это значило, что второй день моей работы уже начался.
Я наблюдала за ним со стороны, а он, ничего не замечая, продолжал собираться в университет. Умывался, делал зарядку, готовил завтрак. Второпях чуть не забыл взять зонтик, когда выходил из дома. А я двинула книжки, и они с грохотом повалились на пол. Удивленный он пошел посмотреть, что случилось, и заметил забытый зонт. Что бы он без меня делал, промелькнули в моей голове мысли.
Весь день я провела с ним. Познакомилась со многими его друзьями, приятелями, учителями и сокурсниками. Некоторые вполне интересные, но есть и такие с которыми лучше даже не сталкиваться. И ни один не похож на моего мальчика.
Незаметно пролетел год моей работы на земле. Я каждое утро спускалась вниз, чтобы охранять своего человечка. Иногда, когда он долго не мог заснуть, я оставалась у него на ночь. Медленно опустившись наверх шкафа, стоящего напротив кровати наблюдала за ним.
Сама того не замечая, я очень сильно привязалась к нему. Теперь ни дня не могла представить без своей работы. Как только первые лучи опускались на землю, я уже была рядом с ним, ловила каждое мгновение. Его улыбка, смех, ласковый взгляд, печаль в глазах — все то, без чего я сильно тосковала и скучала. Мне нравилось играть с ним, всегда это получалось так весело и забавно. Наверное, все оставалось бы так и дальше, но в его жизни появилась Она — эдакая Снежная королева — белая, почти прозрачная кожа, льняные кудри и пронзающее — холодный взгляд. Я смотрела на нее и не как не могла понять, чем она могла его заинтересовать. Не буду спорить, по земным меркам, она очень привлекательна. Но что эта льдинка может дать ему, кроме холода?
— Ничего, — ответила на свой же вопрос я.
Просто он полюбил ее. Любовь не поддается объяснению, не подвластна законам, правилам и теоремам, выведенным на земле. Хотя я-то знаю, откуда она берется. Просто шаловливый амур в очередной раз вышел на охоту, и в этот раз его добычей стал мой мальчик.
Теперь мой человечек проводил все свое свободное время с ней. Дарил свою нежность, улыбку, согревал своим теплом и всячески оберегал ее.
Мне же она не понравилась с первого взгляда. Я злилась на нее, на себя. Странно, со мной такое впервые. Вы даже представить себе не можете, кто был ее ангелом. Я и сама не верила до тех пор, пока не увидела, как он за ней виляет. Да, это был именно тот наглец, который чуть не увел мое место. Увидев это, я была вдвойне против знакомства моего мальчика и этого кристаллика льда.
Каждый день в сердце вонзались тысячи иголочек ревности, и я не могла ничего с этим поделать. Я не понимала, что со мной происходит, и не знала, как это исправить. При любом удобном случае старалась задеть ее, открыть моему человечку глаза, но он не видел моих предостережений, стрела амура попала точно в цель и я была не в состоянии вытащить острие любви из его сердца. Приходилось мириться с этим, но теперь все чаще я искала возможность улететь наверх: посидеть на облаке и подумать. Подсчет звезд в последнее время перестал меня интересовать, я рассматривала замысловатые рисунки, в которые они сложены. Я искала на небе любую мелочь напоминавшую его. Сначала я думала, что все пройдет, выйдет из его сердца как обычное увлечение, но с каждым днем надежда на это таяла, как медленно, но верно тает мартовский снег под весенним солнышком. Все рухнуло, разбилось как хрупкое стекло в тот день, когда она в первый раз осталась у него на ночь. Я сидела, закусив губу на подоконнике, слышала, как участилось их дыхание, и видела, как соединяются их тела в единое целое. Не выдержав этого испытания, я стрелой взмыла ввысь. Небо вдруг затянулось большими темно-серыми тучами, которые, как грозные великаны накрыли собой весь город. Мгновение и послышались первые капли дождя, упали первые искренние и чистые слезы ангела. Если вы думаете, что ангелы не умеют чувствовать, вы глубоко заблуждаетесь. Они очень нежные и ранимые, их легко обидеть, разрушить их непорочную душу.
А дождь за окном все шел и шел. Медленно стекая с крыши тонкой струйкой, барабанил по стеклам и медленно стекал в огромные лужи печали, печали маленького и беспомощного ангела.
Тихо плача, я совсем не заметила, что нахальный ангел тоже покинул свою подопечную и как не в чем не бывало, чистил свои крылья. Маленькие капельки дождя стекали по моему лицу, как вдруг слева, в области груди что-то сжалось, и я почувствовала острую невыносимую боль. Тревога и страх как стальные цепи сковали меня. Пересилив все это, я резко рванула вниз к моему мальчику. Долетев до знакомого окна и увидев его, я поняла, откуда взялась эта боль. Он сидел на кровати и испуганно смотрел на Нее. Она лежала не шевелясь, обычно прозрачно-белая кожа, стала еще белее. Еле оторвав взгляд от пары, я увидела ее хранителя и темного ангела. В сознании промелькнула мысль — это конец. Больше не будет помех, больше не будет королев, мой мальчик останется только моим, я всегда буду с ним. Голова гудела от такого количества мыслей, в ушах все звенело… В этом состоянии я случайно поймала его взгляд. Боль, невыносимая боль, та, что медленно разрушает все вокруг, наполняла его. В глазах я прочитала страх и ужас — ужас потерять ее. Я не помню ничего, знаю только, что в памяти как молоточком стучали слова: « удержать любым путем». Воспоминания навсегда сохранят этот взгляд, наполненный ужасом, страхом и печалью.
Через секунду комната наполнилась людьми, все они были в белых халатах. Все запыхавшиеся они сразу начали производить какие-то манипуляции с ее телом, но я то прекрасно знала, что они этим вряд ли ей помогут. Я должна действовать, иначе будет поздно, промелькнуло в моей голове.
В мгновение ока я подлетела к темному ангелу. Я точно не помню, что ему говорила, в памяти остались лишь обрывки нашего разговора. Он говорил:
— Прости, я не виноват, что он не смог ее уберечь. Теперь она должна идти со мной.
— Нет, ты не можешь так поступить, не можешь!!! Что ты хочешь взамен, — кричала я, что есть силы.
— Не понимаю тебя, — равнодушно спокойно отвечал он, — твой человек жив и здоров, что тебе еще надо?
— Разве ты не видишь, как ему плохо? Я хочу, чтобы она жила! Сделай это, пожалуйста, — умоляла я его.
-Нет, я не могу, не имею права.
— Что ты хочешь? Я отдам тебе все, что ты попросишь, только выполни мою просьбу, — из последних сил просила я.
— Так и быть, милое создание, я делаю это лишь потому, что ты мне очень понравилась. Но помни о том, что ты говорила, теперь ты моя должница.
— Хорошо, я сделаю все, что ты попросишь, — из последних сил сказала я, опустившись на свое привычное место-верх шкафа.
Приходя в себя, я заметила, что люди так же бегали и суетились над неподвижно лежащим телом.
— У меня получилось, я сделала все, теперь она будет жить, — победно промолвила я.
Девушка на руках моего мальчика медленно приоткрыла глаза. Для людей это было чудом. Они засуетились еще больше. Какие же они наивные, не понимают, что их глупые и нелепые действия не причем, если на землю поднимается темный ангел, он не уйдет без своей жертвы.
Что будет дальше, я даже не задавалась этим вопросом, теперь все равно, они будут вместе, они будут счастливы, мой мальчик будет счастлив, а для меня сейчас это самое главное.
Я смотрела с высока на мельтешение людей и в первый раз ни о чем не думала. Все мысли вылетели из головы и стаями птиц унеслись прочь. Позже девушку увезли в больницу, а мой мальчик уехал с ней. Люди поставили диагноз — сердечный приступ. Теперь он вдвое больше заботился о ней, стал для нее ангелом на земле.
Ночь сменялась днем, а день ночью. Все было так, как и раньше. По ночам я поднималась на небеса, чтобы посмотреть на землю сверху. Но однажды я не смогла покинуть землю. Девушке стало плохо, мой мальчик не отходил от нее ни на минуту, а я все это время была с ними. Сидела на подоконнике больничной палаты и наблюдала за появляющимися звездами.
— Здравствуй, ангел, — услышала я за спиной скрипучий голос, в тот день я даже не заметила, насколько он был неприятным и резал слух, — я пришел получить должок.
— Здравствуй, — ответила я, повернувшись лицом к нему, — прекрасно помню о своем долге.
Я знала, что когда-то это должно было случится. Я не была удивлена его появлением, просто не думала, что это произойдет так скоро.
— Это хорошо, что ты все помнишь, не нужно напоминать.
— Что ты хочешь от меня? — безразлично глядя на него, проговорила я.
— Ты мне понравилась, смелый ангел, не часто встретишь такого. Я решил взять тебя с собой.
— С собой, — медленно по слогам произнесла я.
Прочитав немой страх в моих глазах, и ехидно улыбаясь, он ответил:
— А что ты думала: плата за жизнь велика.
— Я ничего не думала, хорошо, будет так, как ты захочешь. У меня есть время попрощаться?
— Ровно пять минут, а потом мы покинем землю.
Я подлетела к своему мальчику. Он нежно обнимал спящую девушку. В последний раз я заглянула в его глаза, столько любви и ласки я прочла в них, спокойствие и безмятежность. Мой выбор был сделан правильно. В памяти навсегда останется этот взгляд. Я запомню его таким, как сейчас. Пусть он будет счастлив, а я буду счастлива от этого вдвойне. С этими мыслями я подлетела к темному ангелу:
— Я готова.
— Хорошо, летим. У тебя еще много дел на сегодня. Нужно успеть записаться в учетную книгу, поменять крылья и почистить душу от всего доброго…

Про ангелов

— это реальные истории из жизни людей про ангела- хранителя. Про встречи с ангелами. О предсказаниях от ангелов. Про помощь и спасение в трудные моменты жизни. Потрясающие истории людей, которые пережили ангельские видения или получили жизненно важные послания от ангелов. Правдивые истории людей, которые видели ангелов.

Ангел (др.-греч. ἄγγελος, ангелос — «вестник, посланец») — духовное, бесплотное существо, сообщающее волю Бога и обладающее сверхъестественными возможностями. Во многих религиях ангел — вестник, посланник, сверхъестественное существо с крыльями.

Перед одними эфемерные создания предстают в виде классических ангелов с крыльями. Другие – каким-то непостижимым образом вступают в диалог с ушедшими в иной мир родными. Третьим ангельские видения доступны лишь во сне, однако эти сны оказываются не только весьма реалистичными, но и часто пророческими.

Про ангелов

— рубрика содержит много интересной и уникальной информации об ангелах. Это ответы на вопросы. Что такое ангелы? И чем они занимаются? Как нам распознать их ЗОВ? Как научиться понимать их и следовать их советам? И как отыскать СОБСТВЕННОГО АНГЕЛА-ХРАНИТЕЛЯ? Научиться с ним общаться и использовать те СИЛЫ, которыми он способен нас наделить.

Читая истории ангелов — вы узнаете как установить визуальный контакт с Божественными сущностями. Научиться понимать знаки и сообщения от них.

У каждого человека есть Ангел-Хранитель. Он дается нам при рождении и сопровождает нас всю жизнь. Ангел-Хранитель отгоняет от нас все напасти и в трудные минуты призывает других ангелов к нам на помощь.

Он ежедневно обращается к нам! Но мы почему-то считаем, что это наш внутренний голос, интуиция, чутьё и т.д. Хотя на само деле это и есть подсказки Ангела-Хранителя. Так давайте же научимся понимать и принимать эти подсказки.

Про ангелов

— в этих рассказах — и попытки понять то, что воспринимается как чудо. Полезные советы, как поступить, если вы встретитесь с ангелом? Как они направляют нас? Что говорят о мире, о людях, о жизни и смерти? Что такое судьба, что такое болезнь? Здесь вы можете читать реальные истории про встречи людей с ангелами-хранителями и другими высшими силами. О том, как проявляется помощь ангелов в жизни. Правдивые загадочные случаи из жизни. Как обратиться с просьбой или вопросом к Ангелу-хранителю? Получить от него мудрый совет и как растолковать их подсказки? А также Поделится своей историей!

Поверьте — Ангелы-хранители не оставят вас в беде. Дадут совет и поддержат в трудную минуту. Укажут правильный путь, если вы попросите их об этом.

Ангел-хранитель есть у каждого из нас… он все исправит… во всем поможет, только поверь в то, что он всегда рядом!

не верю в сверх естественных существ, их существование равно существованию каппы или ламий…. а их бы я с большим удовольствием повстречала бы, чем христианских существ.

ладно расскажу свои случаи из жизни, что вспомню.

1) географическим кретинизмом я не отличаюсь, я хорошо во всяком случаи в детстве ориентировалась в пространстве. Но не могу запомнить названия и числа. Т. е. если меня выкинуть куда нибудь, я выберусь и доберусь куда надо, но сказать улицу или как куда пройти не смогу, хоть сама доберусь без проблем.

Так как я хорошо ориентируюсь и люблю гулять я часто гуляю. Но даже мне приходилось блуждать и заблуждаться, особенно если прогулка была на очень длительный период и в неизвестной полностью местности и я начинаю «укорачивать дорогу» в разных направлениях заранее не обдумав.

Случай когда я впервые заблуждалась был в 7 лет, мы не давно переехали в новый город и я с кузеном пошла в новую школу(конечно одни, он же знал дорогу). Шли мы вначале по одной дороге, а из школы по другой. Он конечно меня бросил по среди улицы, посреди неизвестного города. Немного понервничала, я просто шла примерно в нужном направление, что бы выбраться ушло достаточно времени и я ели нашла выход во дворы дома. НЕ чего зато погуляла хорошо и много интересных мест увидела)))

Который помню что прям блуждала. Я с собакой решила пойти в лес, он находился в получаса ходьбы от дома. Конечно я там не была, но было интересно. Пошли гуляем, спустила собаку с поводка. Иду по тропинки, слышу впереди люди, если еда и еще чего собаку я сейчас на поводок не посажу и не удержу, лет то мне было 12-13, но главное я не хотела видеть не кого. Сошла с тропинки и решила сделать круг, пошла через чащю….. встретили гадюку, та не довольно прошипела и уползла в лужу. место то там сильно заболоченное. Идем дальше еще гадюка, огромная, пришлось обходить на всякий случай и то узнала что она в кустах когда собака начала лаять и из кустов показалась огромная башка…. пошли дальше…. уже надо бы выходить на маршрут, а я несколько раз среза в разном направление. Плюс я боялась того, что раз дорогу хорошо не знаю могу давать в сторону, т. е. идти не ровно прямо. На пути дальше разлилось болото сильно, потом еще овраги…. короче подустала уже. Начало вечереть. Выходу……….. какой то поселок, не известный мне, храмик и тихий такой…. ну думаю, вышла(((Иду обратно в лес, пытаюсь понять сколько раз сворачивала в каком направление и где должна выходить. И через минут 20 выхожу все таки на знакомую местность, где была, только опять надо обходить болото. Но погуляли мы хорошо, ужей и гадюк правда погоняли, не дали им понижаться на солнышки, чем они не сильно были довольны и казалось матерились на нас))) Ушла я где то часов в 11 дня, пришла домой уже было к полночи ну может тоже часов одиннадцать.

Панику не когда не устраивала и у людей только примерно что то спрашивала иногда в таких случаях, в основном сама.

2) а вот действительно случаи, из ряда повезло:

не буду брать в расчет. несколько раз что меня чуть не сбивали машины, несколько раз чуть не утонула и пару раз когда я за руку брала карманников. Недавно еще выпала из автобуса на ходу))) выглядело это очень смешно наверное со стороны, не знаю, но я ржала. Е

случай, что прям повезло:

Мне 6 лет, я гуляю по двору, территория частных домов. Детей не кого нет, дождь слякоть. На другом конце улице стоит девочка(может на год старше), я решаюсь подойти к ней познакомиться, ее до этого не видела. Перехожу дорогу, здороваюсь, а тут из ее двора, выбегает здоровая немецкая овчарка и нападает на меня. Девочка кричит, но не чем помочь не может и не знает что делать. Несколько минут борьбы. собака вцепилась в зонт…. я почему то больше всего боялась, что случиться что то с зонтом и мне за это достанется. в конечном счете я падаю в обморок. прихожу в себя уже дома, потрепанная, но не чего серьезного, разве что куртки и зонту досталось изрядно…. потом отец купил щенка что бы я привыкала, но я слишком боялась… потом уже такое поможет и немецкая овчарка станет моей любимейший породой.

Мне 9 лет, мы с сибсами одни в квартире. Звонок. Я подхожу к двери кто там, странный женский голос, не знакомый-«мама». У нас всегда одна дверь закрывалась входная, но я тут же закрыла вторую. Перепугалась, выключила все и сказала сибсам не шуметь, слушаю…. женщина постояла и ушла. Через неделю, опять звонок, «Кто?» мужской пропитый, не знакомый грубый голос «мама». Я сразу вспоминаю прошлый случай, еще сильнее пугаюсь. закрываю вторую дверь, бегу в комнаты, беру сибсов и засовываю их под кровать(не знаю зачем, я испугалась) в это время еще несколько звонков и стук в дверь…. я думаю прятаться мне тоже или нет. Если он ворваться, как кричать о помощи? мы на первом этаже — но решетки и окна открыть я не смогу физически. Единственное место где спрятаться под кроватью, прячусь туда и если меня находят, находят и сибсов…… я в панике…… еле дышу сижу на диване и обратилась вся в слух. мужик еще позвонили побился об дверь и ушел. Не кто не чего не говорил мне об этом, просто я паникер наверное всегда такой была. правда через месяц я узнаю как застрелили мою бывшие. подругу — ровесницу, потому что она открыла дверь незнакомцу, тогда весь город гудел, а учителя резко принялись нам говорить о том, что нельзя открывать незнакомым.

Вообще по жизни какие то дороги, постоянно меняющиеся города, странности и жестокость мира вокруг. Я гуляла по дорогам, что не разу не видела до этого(так отдыхаю, дома не кто не ждет и не чего там нет, а тут на улице можно гулять смотреть в окна домов и представлять уютные квартиры и семьи там) я могла зайти в заброшенное здание, уйти с людного места, приходилось несколько раз и через цыганские квартиры пробираться, попасть могла всегда, и это понимала. Рядом же кому то постоянно не везло. А я гуляла, просто сторонилась лишнего, подозрительного, обходила десятой дорогой, пугливая просто я людей побаивались больше всего в детстве.

С моим Андреем мне очень повезло, иначе бы в свое время не выкарабкалась.

а так больше не помню пока.. разве что по мелочи, то зеркало огромное упадет, то дрелью руку мне просверлят, то металлический прут вонзиться в ногу, а потом рана начнет гноить, но это мелочи.