В крепостной России, где низшие слои населения расценивались как товар, самым ужасным было положение молодых девушек и девочек. Кроме всех обыденных проблем их жизни, связанных с тяжким трудом, болезнями и лишениями, они рисковали попасть в гарем к барину. А хуже этого могла быть только смерть.
Серальки
На Руси девушек, используемых дворянами в качестве сексуальных рабынь, называли серальками. Такое наименование произошло от французского слова «сераль», которым европейцы обозначали восточные гаремы.
В серали помещиков русские красавицы попадали против своей воли, лишь по прихоти хозяина. Каждый «уважающий» себя дворянин XVIII-XIX веков считал неотъемлемым атрибутом своей благородный усадьбы гарем из крепостных девок.
Самым «любвеобильным» аристократом в истории страны считался Виктор Страшинский, который владел 500 «серальками». Он был настоящим чудовищем, которому чужды нормы морали и человечность.
Положение девушек в гаремах было незавидным. Андрей Заболоцкий-Десятовский, занимавшийся от лица государства сбором информации о жизни крепостных крестьян, в своих отчётах отмечал, что помещики не видели ничего предосудительного в своих развратных и насильственных действиях: «Иной помещик заставляет удовлетворять свои скотские побуждения просто силой власти, и, не видя предела, доходит до неистовства, насилуя малолетних детей…».
Домогательства помещиков были столь обычным делом, что некоторые историки выделили их в отдельную категорию повинности под названием «барщина для женщин». Смирившись с подобным раскладом, крепостные оправдывали сексуальные извращения господ принципом: «Должна идти, коли раба».
Насилие над женщинами носило систематический характер. Чаще всего вечером, когда закабалённые жители поместья возвращались с полевых работ, барский слуга подходил к тому или иному двору, в зависимости от «очереди», и уводил дочь или сноху крестьянина к хозяину для плотских ночных утех.
Довольно часто помещики, которые благополучно проживали в городах или даже за границей, периодически наведывались в свои имения исключительно с одной целью – ублажить свои сексуальные желания.
В этом случае все повзрослевшие за время отсутствия барина девочки вносились управляющим в специальный список, а потом по одной, а иногда сразу группой, доставлялись в барскую спальню для гнусных дел.
Насильное растление бесправных крестьянок фактически не считалось преступлением, лишь единичные помещики бывали привлечены к ответственности, совсем не соответствовавшей тяжести их противоправных деяний.
Параметры сералек
Однозначных параметром, по которым девушки отбирались в гарем, не было. Всё зависело от личных предпочтений барина.
Однако чаще всего серальками становились незамужние девицы, не утратившие девичьей чести. Многие помещики считали своей почётной обязанностью лишить их целомудрия, став первым мужчиной в их жизни. Одни питали слабость к совсем юным созданиям, другим нужны были умудрённые опытом особы.
Красота, как относительное понятие, не являлась определяющим фактором для отбора наложниц. Таким образом, становится, очевидно, что попасть в число наложниц могла любая крестьянка вне зависимости от возраста и внешних данных, ведь для барина главное было насытить свою похоть. Хотя бывали исключения, когда дворяне создавали специализированные гаремы, куда отбирали девушек с определёнными параметрами.
Гаремы самодуров
Рязанский самодур князь Гагарин владел гаремом, состоявшим из семи девок и двух цыганок. В обязанности последних входило научение крестьянок зажигательным пляскам и душевным песням. Растленные в совсем юном возрасте серальки Гагарина жили в жесточайших условиях. Они были лишены всякой свободы вплоть до того, что им запрещалось даже смотреть в окно. За любое непослушание они подвергались насилию и избиению, а перед гостями барина должны были разыгрывать счастье, петь и не помнить об унижениях и побоях.
Ещё одним психически нездоровым помещиком слыл генерал Лев Измайлов, против которого даже пытались завести уголовное дело.
Этот своенравный господин любил устраивать пьяные торжества, в кульминации которых к гостям выходили гаремные девицы. Но если посетителей поместья было много, дворянин отправлял своего управляющего за новыми жертвами, в роли которых выступали как девушки, так и замужние крестьянки.
Однажды количество приглашенных на праздник было столь велико, что Измайлов велел своему приближенному отправиться за дополнительной партией сералек в соседнюю деревню. Но местные мужчины взбунтовались против такого беспредела, и даже избили посланника дворянина. В ответ на это Измайлов уничтожил всё поселение, предал огню их дома, посёк всех мятежников и всё-таки добился своего.
Число постоянных наложниц генеральского гарема равнялась 30, хотя его состав непрестанно обновлялся.
Для исполнения «прихотливых связей» отбирались девочки 10 -12 лет, которые спустя какое-то время сменялись более молодыми серальками. Из всех растленных девиц Измайлова самая незавидная судьба была у Нимфодоры Хорошевской, которая в возрасте 13 лет после безжалостных избиений стала достоянием его гарема. Проведя в нём три месяца, она была сослана на каторжные работы на поташный завод. Но самое страшное то, что впоследствии следователи выяснили, что это бедная девочка приходилась Измайлову дочерью, мать которой в своё время тоже была его сералькой.
Гарем Юсупова
Достоверно неизвестно, но многие знаменитые личности XIX века отмечали в своих воспоминаниях, что у князя Николая Юсупова — большого эстета и богатейшего человека Российской империи, имелся свой собственный гарем из крестьянок.
Особенность этого сераля заключалась в том, что все его наложницы обладали неимоверной красотой и в обязательном порядке обучались балету. Для повышения профессионализма сералек Юсупов пригласил на должность преподавателя известного балетмейстера Йогеля.
Князь весьма дорожил своим женским коллективом, который он представлял гостям в дни шикарных празднеств. На протяжении всего торжества дворовые девушки танцевали, а в конце, когда Николай Борисович подавал секретный сигнал, девицы скидывали с себя театральные костюмы, и представали перед собравшимися похотливыми стариками в обнаженном виде. В этот самый момент князь вставал, и демонстративно долго аплодировали своей труппе, его примеру следовали все приглашённые, которые вместе с ним участвовали в последующей оргии.
Во времена процветания Османской империи ее войска, участвуя в войнах на европейском континенте или же совершая дерзкие набеги на страны Средиземноморского региона и Причерноморья, пленили много славянских девушек. Некоторые из них впоследствии попадали в гаремы султанов или османских пашей, где смиренно проживали до конца своих дней. А некоторые пленницы со временем возвращались домой. Но были случаи, когда девушки и женщины добровольно убегали в турецкую неволю.
Из воли в ясырь
Захват пленниц турками и татарами проходил примерно по одному и тому же «сценарию». Врываясь в села и городки, османы, как правило, начинали уничтожать взрослых мужчин. Особенно жестоко это совершалось там, где местные оказывали захватчикам сопротивление. В живых могли оставлять лишь малолетних детей мужского пола. Да и то только для того, чтобы вывезти их в турецкие земли, где из мальчиков потом делали верных воинов султана – янычар.
Молодые же девушки-славянки были желанной добычей османов. Их брали в плен, часто вырывая из рук рыдающих матерей и сестер. После тщательной «сортировки» по возрасту девушек пешком гнали в Крым, где или продавали на местных невольничьих рынках, или переправляли за море: в Стамбул и другие города империи.
В неволе славянкам было уготовано либо стать работницами в хозяйстве какого-нибудь бея (помещика), либо же попасть в гарем к богатому осману или даже султану. В обоих случаях некоторые девушки мирились со своей судьбой и до конца дней оставались жить на чужбине. Однако многие всю жизнь тосковали по родным местам и довольно часто спустя годы возвращались домой.
Случалось такое в основном после заключения мирных договоренностей между Османской империей и ее северными соседями: Речью Посполитой, Гетманщиной, а позже – и Российской империей.
Жизнь в татарских гаремах
Степная красота некоторых восточнославянских девушек после пленения гарантировала им дорогу в гарем какого-нибудь паши или даже самого османского султана. Естественно, статус наложницы или одной из жен вельможи не гарантировал спокойную жизнь. Однако для некоторых девушек это был по-настоящему «счастливый билет», за который они хватались обеими руками.
Некоторые славянские девушки представляли себе жизнь в гареме как некую сказку.
И все же многие всю жизнь тайно мечтали вернуться когда-нибудь в родные края. Красивые истории о Роксолане или Хатидже Турхан – украинках, ставших настоящими «императрицами османов», это скорее исключение, нежели «правило» жизни наложниц султана. Интриги, заговоры, постоянный страх за свою жизнь и жизнь детей – вот настоящие реалии султанского гарема.
Все это становилось причиной того, что много славянских женщин при первом же удобном случае бросали все: драгоценности, шелка, даже детей, рожденных в гареме, и возвращались в родные городки, села и хутора. Однако не всем им на родине была уготована теплая встреча.
Как встречали дома вернувшихся из гаремов женщин
Большинство женщин, которые возвращались из османской неволи, тепло встречали в родных краях. Как правило, православная церковь внимала покаяниям бывших пленниц, которых татары вынуждали отрекаться от христианства и принимать ислам. Им прощалась измена в вере, они заново получали крещение и даже иногда снова выходили замуж. Однако были случаи, когда особо фанатично настроенные земляки-христиане убивали возвратившихся «мусульманок». Но об этом чуть позже.
Многие славянские женщины-невольницы, даже будучи любимыми своими богатыми мужьями-османами, всю жизнь тосковали по родине и мечтали вернуться домой.
В греко-католическом архиве города Перемышль хранится один интересный документ, написанный в конце XVII века священником из села Радруж (сейчас находится в Закерзонье – этнических украинских землях на территории Польши). Называется он «Краткая история женщины, которая вернулась из татарского плена». В ней рассказывается о судьбе Марии Дубневич – жены сельского старосты, попавшей в 1672 году в плен к османам.
Священник описывает возвращение Марии домой в 1699 году после 27 лет татарской неволи, где женщина была женой одного из состоятельных вельмож Стамбула. Именно после его смерти Мария бросила все богатство, а также двоих сыновей, которых она родила паше, и собрав некоторые ценные вещи, на телеге возвратилась домой. В родном селе женщина успела застать живым своего первого мужа – Василия, который, впрочем, в скором времени скончался.
Оставшись действительно одинокой, Мария всецело отдалась благотворительности. Все деньги, а также золотую статуэтку Девы Марии, которые были привезены ею из Стамбула, женщина передала церкви в Радруже. Всю оставшуюся жизнь она посвятила Богу и добрым делам, как бы искупая все случившееся с ней. Похоронена была Мария рядом со своим первым мужем Василием в церкви, о которой она так заботилась после возвращения домой.
Пленницы по своей воле
После того как в 1672 году султан Мехмед IV завоевал Подолье, количество плененных турками славянских женщин значительно увеличилось. Однако среди них было немало таких, которые добровольно бросив все, шли в османские гаремы. Интересно, что на протяжении всех 27 лет, когда Подолье находилось под властью турок, документалисты фиксировали случаи возвращения из османских гаремов как плененных, так и добровольно ушедших туда русинок.
И вот теперь обещанные рассказы о жестоких расправах с вероотступницами. В архивных документах Каменец-Подольска можно найти истории нескольких женщин, которые в свое время добровольно отрекались от веры, семьи и родственников, и бежали в татарский плен. После они возвращались, однако прощение получали далеко не все.
Наказание за вероотступничество и блуд
Молодая подолянка (имя в документе не указывается) по фамилии Дзвиняцкая добровольно бежала из дому в османскую неволю. На протяжении 5 лет она жила в качестве наложницы одного из османских вельмож в Валахии (нынешняя Румыния). После возвращения домой из турецкого гарема и раскаяния перед земляками женщину наказали.
В XVI веке Валахия формально была независимым княжеством, однако находилась под протекторатом Османской империи.
Ей было велено купить двухфунтовые свечи в приходскую церковь, во время литургии лежать в ней на полу крестом и работать в помещичьем хозяйстве. Через несколько лет после возвращения Дзвиняцкая вышла замуж за земляка, получив на это разрешение священника.
Еще в одном документе можно найти историю некой Анны. Она была женой мельника Антония из Карвасар – пригорода Каменца-Подольского. Женщина вела распутную жизнь, за что была наказана: ее публично избили плетями на городской площади. После экзекуции Анна, бросив все, бежала в город Хотин, которым в то время владели османы. Там она отреклась от христианства и, приняв ислам, стала сожительствовать с неким Мехмедом – турком-каменщиком.
Прожив с новым «мужем» всего 2 недели, Анна однажды захватив с собой два платка, зеленый кафтан, контуш из французской ткани, а также сумку с серебряными монетами, сбежала в подольское село Исаковцы. Тут женщина планировала безбедно и спокойно жить, однако через несколько лет ей все же пришлось поплатиться за свои поступки.
Летом 1716 года Анну поймали и заперли в ратуше Каменца. Городской суд признал ее виновной в вероотступничестве и приговорил к смерти. Через три дня во время пятничной ярмарки женщине публично отсекли голову.
Почему женщины бежали к татарам
Подобные истории возвратившихся из турецкой неволи были в то время нередки. Их рассказывали на базарах, в корчмах (кабаках) и просто на улицах. И несмотря на это женщины и девушки продолжали добровольно бежать в османский плен. Зачем же они это делали, если знали, что платой за вероотступничество может быть смерть.
Одной из главных причин добровольного бегства женщин в плен к туркам считается стремление к беззаботной и красивой жизни.
Главными причинами бегства женщин к османам историки считают рассказы о «красивой жизни» в гаремах (которые распространяли не только турки, но и сами побывавшие в неволе женщины), а также легенды о Хатидже Турхан или Роксолане – наложницах, ставших султаншами. Как и сегодня, стремление к беззаботному существованию и достатку двигало многими представительницами прекрасного пола.
Почему возвращались
Большинство беглянок довольно скоро разочаровывалось в своем выборе. Жизнь в гареме, которую им описывали как «рай на земле», по сути была сексуальным рабством. Осознав, что на самом деле представляет собой османская неволя, женщины бежали обратно домой. Зачем же они это делали, зная, что там, дома, их может ждать что угодно: от публичного унижения с последующим прощением до избиений и даже смерти
В начале XVIII века Османская империя переживала откровенно не самые лучшие свои времена. Войны в Венгрии, Австрии и на Подолье были проиграны, что стало причиной потери больших территорий. Многочисленные восстания в некоторых регионах и практически тотальная коррупция – эти и другие факторы негативно сказались на достатке и благосостоянии даже богатых османов. Видя упадок и понимая ошибочность своего выбора, русинки, которые еще вчера стремились в турецкие гаремы, при первой же удобной возможности бросали все и бежали домой.
Исторически так сложилось, что главными защитниками восточнославянских земель от набегов турок и татар в XV-XVII вв. считаются казаки. Именно эти «рыцари степей» якобы защищали людей от порабощения кочевниками и османами. Однако в некоторых документах есть сведения о том, как приторговывали своими земляками запорожцы-работорговцы, или как гетман Богдан Хмельницкий соотечественников продавал.
В правление великого князя Владимира произошло величайшее для нашей страны событие – Крещение Руси, условно датируемое 988 г.
Владимир родился около 960 г. Сын великого князя Святослава Игоревича и Малуши, рабыни его бабки, княгини Ольги (потому называемый противниками «робичичем»), он рано осиротел, а потом прошел трудный путь борьбы за власть и, в конце концов, объединил Русь под своим началом, расправившись со сводным братом Ярополком.
В свой «языческий» период Владимир, по свидетельству самих же киевских летописцев, вел грешный образ жизни, проливал много крови, имел множество жен и наложниц. Он попытался создать объединенный языческий культ в Киеве, устроив там капище с идолами шести главных богов славянского пантеона. По некоторым данным, он, следуя скандинавским нравам, прибегал и к человеческим жертвоприношениям. Именно при Владимире были преданы казни первые христианские мученики на Руси – варяги Федор и Иоанн, служившие прежде брату Владимира Ярополку, который, видимо, симпатизировал христианству.
Однако в скором времени после водворения в Киеве Владимир всё же делает выбор в пользу христианства в его восточной, византийской версии.
Рассказ «Повести временных лет» об «испытании вер», когда ко двору Владимира последовательно прибывали проповедники от ислама, иудаизма, латинского христианства, а он, в конце концов, выбрал христианство восточное, имеет, по-видимому, легендарный характер. Но некое историческое зерно в нем, скорее всего, есть. Так латинским христианам («немцам») было заявлено: «Ступайте себе, наши отцы этого не приняли». И в самом деле, при княгине Ольге была предпринята попытка христианизации Руси миссионерами с Запада (ту миссию возглавлял епископ Адальберт Магдебургский), закончившаяся неудачей. Со своей стороны, историк аль-Марвази (начало XII века), живший в Средней Азии, сообщает о контактах Владимира с мусульманской страной Хорезм, где речь, в числе прочего, шла о принятии Русью ислама.
Но, так или иначе, по сообщению летописи Владимир на совете бояр, состоявшемся в 987 г., принял решение о крещении «по закону греческому».
В следующем году он захватил Корсунь (Херсонес в Крыму) и потребовал себе в жены сестру византийских императоров Василия II и Константина VIII, угрожая в противном случае пойти походом на Константинополь. Императоры согласились, поставив условием крещение самого Владимира с дружиной. Принцесса Анна приехала в Корсунь со священниками, совершившими все необходимые таинства над Владимиром и его дружинниками, после чего состоялся и обряд бракосочетания. Затем князь вернулся в Киев, где приказал низвергнуть идолов языческих богов, а киевлянам настоятельно рекомендовал принять крещение («кто не явится, тот не друг князю»).
В Киеве массовое крещение народа прошло в целом гладко, а вот в Новгороде, где всем процессом руководил главный воевода и дядя Владимира Добрыня (брат его матери Малуши), не обошлось без эксцессов. Если христианство сравнительно быстро укоренилось в основных городских центрах Древней Руси, то на окраинах, среди славянских и финно-угорских племен, язычество продолжало сохраняться вплоть до XIII века, а кое-где и позднее.
Кроме этой, основной, версии, существуют и другие, разнящиеся в деталях рассказы о крещении Владимира и его государства.
Так, согласно тексту монаха Иакова Черноризца, датируемому более ранним временем, нежели «Повесть временных лет», сам Владимир крестился в 988 г., а Корсунь взял спустя три года, чтобы приобрести таким образом христианские святыни, и лишь затем вытребовал себе в жены византийскую царевну Анну.
А сирийский историк XI века Яхъя Антиохийский сообщает, что император Василий призвал Владимира на помощь, когда против базилевса взбунтовался его собственный военачальник Варда Фока Младший, и обещал притом отдать за «царя руссов» свою сестру, если он откажется от язычества и примет крещение. Владимир прислал в помощь императору 6 тысяч своих воинов и помог подавить мятеж. Перед тем он крестился сам, а по подавлении восстания крестил Русь и женился на Анне.
Согласно большинству источников, годом крещения самого князя Владимира был 987 г., а 989 г. – это год Крещения Руси. Но традиционно датой Крещения Руси считается 988 г.
В крещении Владимир, следуя обычной практике политических крещений того времени, принял имя «Василий» в честь правившего тогда византийского императора Василия II.
При Владимире же на русских землях была установлена и церковная иерархия. Вся территория Руси отныне принадлежала новосозданной Киевской митрополии – одной из митрополий Константинопольского патриархата, а епископские кафедры были учреждены в Новгороде, Белгороде Киевском, Переяславле и Чернигове.
Однако и после крещения по «греческому обряду» Владимир оставался открытым контактам с христианским Западом: он заключал договора с Папой Римским Сильвестром II, венгерским королем Стефаном I, польским королем Болеславом I Храбрым, чешским королем Болеславом II. На территории Руси действовали западные миссии, а сам Владимир помог знаменитому миссионеру Бруно Кверфуртскому, с которым общался лично, учредить в 1007 г. епархию у печенегов, которая, однако, просуществовала недолго.
Времена князя Владимира также отмечены началом распространения грамотности и книжного образования на Руси. Сам князь велел собирать «у лучших людей» детей и отдавать их «в научение книжное». При этом наставниками выступали по преимуществу болгары, среди которых – и учившиеся на Афоне. Уже спустя поколение на Руси появились собственные образованные люди, писатели и ораторы, как, например, митрополит Иларион с его «Словом о законе и благодати».
Также при Владимире началось масштабное каменное строительство, хотя самые старые из сохранившихся до наших дней каменных построек относятся уже ко временам его сына Ярослава Мудрого.
Необходимо подчеркнуть, что личное обращение Владимира ко Христу было искренним и очень глубоким. После крещения он совершенно переменил свой образ жизни, распустил свой гарем и даже отказывался казнить или иным образом наказывать преступников, ссылаясь на заповеди Христа, так что греческим духовникам приходилось порой сдерживать неофитский пыл князя.
Летопись сообщает об исключительной щедрости Владимира: он не только угощал киевлян на пирах каждое воскресенье, но и приказывал развозить еду и питье тем, кто не мог прийти на общую трапезу сам: старикам и инвалидам. «И повелел снарядить телеги, — говорит летописец, — и, положив на них хлебы, мясо, рыбы, овощи различные, мёд в бочках, а в других квас, развозить по городу спрашивая: “Где больной и нищий, не могущий ходить?” И тем раздавать всё, что им нужно».
Именно за эти свойства своей личности и характера реальный князь Владимир стал «Владимиром Красно Солнышко» русского народного эпоса.
Князь Владимир скончался в 1115 г. и был похоронен вместе с супругой в киевской Десятинной церкви, однако при взятии Киева татаро-монголами в 1240 г. его останки были утрачены.
Дата его формальной канонизации (если таковая вообще была) остается неизвестной. Возможно, первоначально Владимира почитали вместе с его сыновьями, святыми мучениками-страстотерпцами Борисом и Глебом. Также уже вскоре после смерти Владимира возникла агиографическая традиция, уподоблявшая его апостолу Павлу: как когда-то Апостол народов, Владимир ослеп, а потом был чудесным образом исцелен по молитвам христиан. Интересно, что эти рассказы приводятся в латинских источниках того времени.
Митрополит Иларион (митрополит Киевский и всея Руси времён Ярослава Мудрого, ум. в 1055 г.) в своей «Похвале князю Владимиру» именует его «блаженным», однако большинство историков склонно теперь считать, что здесь перед нами – не подтверждение факта канонизации, а желание таковой.
Первые надежные сведения о церковном почитании князя Владимира как святого относятся к XIV веку: во всех богослужебных книгах того времени день его памяти устанавливается на 15 июля. Сама же канонизация могла состояться во второй половине XIII века, причем некоторые исследователи связывают ее с победой новгородцев во главе с Александром Невским в битве со шведами 15 июля 1240 г.
В 1635 г. Киевский митрополит Петр Могила обрел мощи св. Владимира из-под руин Десятинной церкви, что придало новый импульс его почитанию. В 1896 г. в Киеве был освящен Владимирский собор. Особое же внимание к личности св. Владимира и дню его памяти было привлечено в связи с празднованием 900-летия (в 1888 г.) и 1000-летия (в 1988 г.) Крещения Руси. День 15/28 июля стали также отмечать как День Крещения Руси. С 2010 г. это – государственная памятная дата Российской Федерации.
Поскольку князь Владимир жил до разделения Церквей (в 1054 г.), он является также и католическим святым и считается покровителем украинских и российских католиков. В России католики отмечают день его памяти вместе с православными братьями: 15 июля по старому стилю или 28 июля по Григорианскому календарю.
