Рассказы очевидцев вов 1941 1945

Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Судьбы инвалидов великой отечественной войны. Свидетельства очевидца». Также Вы можете бесплатно проконсультироваться у юристов онлайн прямо на сайте.

Радио «Эхо Москвы» в передаче «Именем Сталина» вспомнило широко известную историю, непосредственно касающуюся пост-лагерных Соловков. Ведущая Нателла Болтянская и историк террора Александр Даниэль обсуждали чудовищную «операцию» НКВД-МГБ по уничтожению инвалидов войны (выделено оранжевым цветом). В народной памяти среди мест ссылки несчастных ветеранов-ампутантов прочно удерживаются Соловки. Дословно в передаче прозвучало следующее:

Нателла Болтянская: – «Прокомментируйте чудовищный факт, когда по приказу Сталина после Великой отечественной войны инвалидов насильно ссылали на Валаам, на Соловки , чтобы они, безрукие, безногие герои не портили своим видом праздника победы. Почему об этом сейчас так мало говорится? Почему их не называют поименно? Ведь именно эти люди кровью и ранами своими оплатили победу. Или о них теперь тоже нельзя упоминать?»
Александр Даниэль: – Ну, а чего его комментировать, этот факт? Этот факт известный, чудовищный. Совершенно понятно, и почему Сталин и сталинское руководство изгнало ветеранов из городов.
Нателла Болтянская: – Ну это действительно не хотели портить праздничный облик?
Александр Даниэль: – Абсолютно так. Я уверен, что из эстетических соображений. Безногие на тележках не вписывались в то художественное произведение, так сказать, в стиле соцреализма, в которое руководство хотело превратить страну. Тут нечего оценивать. (Нателла Болтянская. Сталин и ВОВ. Вед. Нателла Болтянская. Радио «Эхо Москвы», Передача «Именем Сталина». Москва. 09.05.2009 )

Судьбы инвалидов Великой Отечественной войны. Свидетельства очевидца

Конечно, самое страшное впечатление было – это как поступили с теми, кого искалечила война. Люди без рук, без ног, обожженные, страшные, – начиная уже с 1944 года, и особенно после ее окончания, они заполнили Москву. Это были не только москвичи, которые пострадали в боях, но и люди из других мест. Потому что, хотя и в Москве тогда было голодно – люди жили на карточках, – но, все-таки, в Москве было легче, чем во всей остальной стране, которая очень тяжело и очень голодно жила и после войны, еще и 1946 и 1947 годах. Их было очень много, этих инвалидов войны. Молодые ребята. Если он был без ног, то на такой, знаете… Они не на протезах были, у них такие были деревянные, как табуреточки, – маленькие такие, на колесиках, и они, руками отталкиваясь от земли, вот на этих деревяшках передвигались. И кто-то из них милостыню просил, кто-то пел, играл. Часто встречались среди них пьяные. Понятно, ведь жизнь-то, в общем, для них, нормальная человеческая жизнь, кончилась.

Ну, пусть их кто-нибудь осуждает – мы не осуждали. Мы таких даже не жалели, мы им сочувствовали, мы понимали. А потом вдруг, буквально в один день, такие люди с улиц Москвы исчезли, все до одного.

Миф о тюремных интернатах для ветеранов-инвалидов появился не сразу. По всей видимости, всё началось с таинственности, что окружала инвалидный дом на Валааме. Автор знаменитой «Валаамской тетради» экскурсовод Евгений Кузнецов так и писал:

«В 1950 году по указу Верховного Совета Карело-Финской ССР образовали на Валааме и в зданиях монастырских разместили Дом инвалидов войны и труда. Вот это было заведение! Не праздный, вероятно, вопрос: почему же здесь, на острове, а не где-нибудь на материке? Ведь и снабжать проще, и содержать дешевле. Формальное объяснение – тут много жилья, подсобных помещений, хозяйственных (одна ферма чего стоит), пахотные земли для подсобного хозяйства, фруктовые сады, ягодные питомники. А неформальная, истинная причина – уж слишком намозолили глаза советскому народу-победителю сотни тысяч инвалидов: безруких, безногих, неприкаянных, промышлявших нищенством по вокзалам, в поездах, на улицах, да мало ли ещё где. Ну, посудите сами: грудь в орденах, а он возле булочной милостыню просит. Никуда не годится! Избавиться от них, во что бы то ни стало избавиться. Но куда их девать? А в бывшие монастыри, на острова! С глаз долой – из сердца вон. В течение нескольких месяцев страна-победительница очистила свои улицы от этого «позора»! Вот так возникли эти богадельни в Кирилло-Белозерском, Горицком, Александро-Свирском, Валаамском и других монастырях…»

То есть удалённость острова Валаам вызвала у Кузнецова подозрение, что от ветеранов хотели избавиться: «В бывшие монастыри, на острова! С глаз долой…» И тут же к «островам» он причислил Горицы, Кириллов, д. Старая Слобода (Свирское). Но как, например, в Горицах, что в Вологодской области, можно было «упрятать» инвалидов? Это же большой населённый пункт, где всё на виду.

…В один из летних дней 1948 года на базарах, площадях, улицах советских городов и местечек прохожие не увидели привычные костыли и тележки на которых передвигались безногие фронтовики. Буквально в одну ночь власти «поубирали» из населенных пунктов сотни инвалидов Великой Отечественной войны и вывезли их подальше «от глаз людских». На протяжении следующих дней милиция обыскала все ночлежки и подвалы, где ютились калеки. Всех, кто там находился, также ждала высылка.

Валаам, Самовары. Правда о судьбе инвалидов ВОВ

Впервые Геннадий Добров увидел солдат, покалеченных войной, еще в детстве. На базаре, в Омске, его поразил вид побирающихся инвалидов с орденами на груди — кто-то был без рук, кто-то без ног.

— Ему было около 10 лет, — рассказывает Людмила Васильевна, — он был счастлив, что война кончилась, что их семья, наконец, соединилась (его отец воевал и на финской войне, и на Великой Отечественной, и на китайской границе), но ясно понимал при этом, что счастливы далеко не все.

Удивительно, но художнику особо никто не чинил препятствий в его стремлении рисовать инвалидов. Хотя, по словам его вдовы, бывало всякое.

— На Валааме директор интерната по фамилии Королев, который сам себя называл «король», долгое время не пускал его в Никольский скит, где содержались психически нездоровые люди. Как-то Королев уехал в командировку, и Геннадий Михайлович решился сам пойти в Никольский скит. Именно там он увидел неизвестного солдата без рук и без ног, с остановившимся взглядом, которого впоследствии опознали как героя Советского Союза.

«Сострадание к страданию», — так описывает вдова художника его главное человеческое качество и художественную идею.

Сострадание к чужим бедам окрепло в молодости, когда Доброву пришлось работать милиционером у Белорусского вокзала, санитаром в Склифе и психиатрической больнице. В Суриковском институте, где Геннадий Михайлович учился, ему не дали диплом — слишком его работы отличались от общей массы, не было прославления социалистической действительности: он рисовал быт простых людей.

— Геннадию Михайловичу после института нужна была прописка в Москве, поэтому он и стал работать милиционером. И этот опыт помог ему увидеть изнанку жизни, встретиться со страдающими, мучающимися людьми, живущими на самом дне общества, — рассказывает Людмила Васильевна.

Графические портреты инвалидов Великой Отечественной войны, которые сделал Геннадий Добров, обладают огромной эмоциональной силой, заставляя безоговорочно верить написанному о том, как в одночасье выслали беспомощных калек в Советском Союзе подальше от людских глаз.

Доктор исторических наук Елена Юрьевна Зубкова, сотрудник Института российской истории Российской академии наук, рассказала «Милосердию.ру», что миф о повальной принудительной высылке инвалидов в закрытые специнтернаты возник очень давно из-за недостатка информации. Хотя в целом это миф, некоторые основания он под собой имеет.

— Принудительно по закону в дома инвалидов направить никого не могли, — говорит Елена Зубкова. — Кроме того, этих домов не хватало на всех. Их хотели строить, но не получалось — страна лежала в разрухе. Поэтому эти дома инвалидов открывались в закрытых монастырях и храмах.

В 1948 году был организован дом инвалидов на Валааме (был открыт и еще один, в Горицах, на берегу реки Шексны, у Кирилло-Белозерского монастыря) — специально для никому не нужных ветеранов войн. У них либо не было родственников, либо они скрывались от них. Некоторые сами просились в подобные инвалидные дома, чтобы хоть как-то выжить.

Истории инвалидов ВОВ, которых сослали на Валаам за «убогий вид»….

Опубликовано в журнале Неприкосновенный запас, номер 2, 2005

BeateFieseler (р. 1955) преподает восточноевропейскую историю в Бохумском университете.

Горечь победы

1945 год принес Советскому Союзу величайший триумф окончательной победы над немецкими захватчиками, хотя и ценой, пожалуй, самой страшной трагедии в его истории. Война не только унесла около 27 миллионов человеческих жизней, но и оставила несчетное количество вдов, сирот и инвалидов. В сталинское время все, что могло бы бросить тень на военные заслуги Советского Союза, замалчивалось или отрицалось. Несмотря на то что эти, в сущности, трагические и между тем включенные в исторический большой нарратив Великой Отечественной войны события заняли видное место в национальной памяти, сохранялось официальное молчание о потерях и лишениях и, таким образом, об изувеченных жертвах войны. Этому сопутствовала героизированная политика истории, которую практически не занимал вопрос о социальных затратах войны и в особенности об инвалидах[1].

По мнению очевидцев[2], инвалиды принадлежали к числу самых нуждающихся среди «нищих победителей». Аркадий Шевченко, в частности, вспоминает: «Мужчины возвращались домой с фронта, кто без рук, кто без ног, разные ранения были обычным делом. Ветераны надевали свои орденские колодки, попрошайничая на уличных углах. Они появлялись на открытых рынках и старались сбыть свои медали и шинели, короче — все то, что им удалось сохранить с войны»[3]. До сих пор можно услышать рассказы о том, как в конце 1940-х — начале 1950-х из Москвы и других крупных городов инвалидов высылали в отдаленные регионы, чтобы огромная проблема обеспечения меньше бросалась в глаза[4].

Таким образом, даже после распада Советского Союза проблема инвалидов войны все еще связана, с одной стороны, с многочисленными табу и, с другой стороны, с различными впечатлениями и предположениями. Будучи нежелательным предметом исследования, тема инвалидов войны изучалась несистематически, не говоря уже о широком осмыслении проблемы в целом. Даже когда в ходе «архивной революции» появилась возможность восполнить белые пятна, эта проблематика оказалась лишь вскользь затронутой все разрастающимся потоком публикаций о Второй мировой войне[5]. Как следствие, история инвалидов — жертв Великой Отечественной войны не только не стала темой научных исследований, но и не нашла отражения в сознании многих современников, переживших войну.

Масштабы проблемы

Ни в одной из и без того редких речей Сталина военной и послевоенной поры не упоминается огромная армия инвалидов. Само по себе существование бесчисленных искалеченных ветеранов было упреком и, возможно, даже угрозой режиму и его вождю, который считал славную во всех отношениях победу исключительно собственной заслугой. Инвалиды войны с трудом вписывались в лучезарную картину военного триумфа, поскольку наряду с миллионами погибших они слишком очевидно «олицетворяли» ту ужасную цену, которую советскому народу пришлось заплатить за победу.

Согласно одной из новейших публикаций Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации, во время войны было демобилизовано около 3,8 миллиона солдат с ранениями и по состоянию здоровья, из них 2 576 000 покинули армию как непригодные к службе инвалиды[6]. Остается неизвестным, сколько из них было вылечено или умерло от ранений. Последующие подсчеты проводились уже не военными учреждениями, а народными комиссариатами (с марта 1946 года -министерствами) социального обеспечения, которые ограничивались республиканским уровнем. Переписью офицеров ведали военные комиссариаты. Официальные данные этих учреждений никогда не были опубликованы, в нашем распоряжении нет даже приблизительных цифр[7]. Поэтому масштабы проблемы инвалидов войны остаются до сих пор неопределенными.

Существуют, правда, данные, согласно которым весной 1945 года на территории всего Советского Союза насчитывалось около 2 миллионов инвалидов войны[8]. Поскольку после войны к ним добавились лица из демобилизованных, репатриированных и партизан, то количество инвалидов должно было бы существенно превышать эти показатели. По самым минимальным предположительным подсчетам, оно должно было бы составлять 2,7 миллиона. Таким образом, число советских инвалидов могло равняться 8% общего состава армии (34 миллиона солдат) — довольно низкий показатель, если учитывать невероятную жестокость развязанной немцами войны на уничтожение, а также беспощадное обращение с человеческими жизнями в Красной армии[9]. Эта пропорция не отражает реального числа ранений и заболеваний и должна трактоваться исключительно как результат сознательно жесткой практики признания инвалидности[10].

Инвалидность — гибкая категория

Правовая и идеологическая семантика категории инвалидности, сложившаяся в 1930-е годы в ходе сталинской «революции сверху», кардинально изменила смысл понятия «инвалидность», замкнув его на производстве, а не на здоровье[11]. Высшей целью отныне провозглашалась мобилизация рабочих сил для строительства социализма. Соответственно инвалидность (а вместе с ней и право на государственную пенсию) давалась с этого момента не за обычные телесные увечья, а только при полной потере трудоспособности, причем на срок не больше одного года.

• ПРАВИЛА ГРУППЫ И ПУБЛИКАЦИИ ТЕМ (22)
• ПОЛЕЗНЫЕ СОВЕТЫ АВТОРАМ И ЧИТАТЕЛЯМ (10)
• Создание музыкальной темы. (36)

Когда мы вспоминаем Великую Отечественную войну, в памяти предстают не только флаг над Рейхстагом, салют Победы, всенародное ликование, но и людское горе. И одно с другим никак не смешивается. Да, эта война нанесла чудовищный урон стране. Но радость Победы, осознание своей правоты и силы не должно погребаться скорбью – это было бы предательством по отношению к тем, кто отдал жизнь за Победу, кто кровью добывал эту радость.

Так я и написал недавно своему польскому приятелю: «Witek, в праздник Рождества об убитых вифлеемских младенцах не плачут. Не знаю как у вас, католиков, а у нас убиенных Иродом поминают отдельно, в четвёртый день после Рождества. Точно так же у нас не принято омрачать день Победы, для этого уместнее 22 июня – день начала войны».

Witek – это интернетовский ник польского публициста, который на авторитетном в Польше портале ведёт блог для русской аудитории. Много пишет о преступлениях советской власти, о Катынском расстреле, пакте Молотова-Риббентропа и т. д. И вот 8 мая, накануне Дня Победы, он «поздравил» россиян публикацией, которая называется так: «Куда девались фронтовики-инвалиды? К размышлению любителям шумно попраздновать».

Публикация была скомпилирована из разных русскоязычных статей. В них говорится: «В статистическом исследовании «Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооружённых сил» значится, что во время войны демобилизовано по ранению, болезни, возрасту 3.798.200 человек, из них инвалидов 2.576.000 человек. И среди них 450.000 одноруких или одноногих. Читатели постарше вспомнят, что в конце 40-х годов на улицах было много инвалидов. Наследие недавней войны… Фронтовики. Безрукие, безногие, на костылях, с протезами… Они пели и побирались, просили милостыню по вагонам и рынкам. И это могло бы породить в головах некие крамольные мысли о благодарности советского народа своим защитникам… Вдруг они исчезли. Их собрали за одну ночь – погрузили в вагоны и вывезли в «дома-интернаты закрытого типа с особым режимом». Ночью, тайком – чтобы не было шуму. Насильно – некоторые бросались на рельсы, но куда им было против молодых и здоровых? Вывезли. Чтобы не оскорбляли своим видом взоры горожан и туристов. Чтобы не напоминали о долге перед ними, спасшими всех нас.

На деле никто особо не разбирался – брали всех, кого попало, и те, у кого была семья, даже не смогли передать о себе весточку! У них отобрали паспорта и военные билеты. Исчезли, и всё. Вот там они и жили – если это можно назвать жизнью. Скорее, существование в каком-то Аиде, с другой стороны Стикса и Леты – реки забвения… Интернаты тюремного типа, откуда не было выхода. А ведь они были молодые парни, им хотелось жить! По сути дела, они были на положении заключённых… Такое заведение существовало, например, на острове Валаам. Интернаты находились в ведении МВД. Понятно, что там была за жизнь…»

Неприятно такое читать, да ещё с польскими комментариями. По-христиански мне бы надо смиренно покаяться за наших коммунистов-богоборцев: вот ведь что сотворили с инвалидами-ветеранами. Но чем больше я погружался в этот словесный поток, собранный из ручейков российской правозащитной критики, тем больше охватывало омерзение: «Что за страна СССР! Что за люди!» И коммунисты уже отошли на задний план, потому что в нормальной стране, населённой нормальными людьми, они не смогли бы творить такие злодеяния. Все виноваты! Как такое допустили русские люди?!

И вот тогда возникло у меня чувство: что-то здесь не то, некая демонизация реальности получается… Вправду ли «сотни тысяч» калек-ветеранов рассовали по тюремным интернатам? Ведь их в целом-то было не более 500 тысяч, и подавляющее большинство вернулось к семьям, работали на восстановлении страны, кто как мог – без руки или ноги. Это же в памяти народной сохранилось! И вправду ли интернаты подчинялись МВД? Там что, и охрана была? В ответ Witek смог привести лишь выдержку из доклада министра Внутренних дел Круглова от 20 февраля 1954 года: «Нищенствующие отказываются от направления их в дома инвалидов… самовольно оставляют их и продолжают нищенствовать. Предлагаю преобразовать дома инвалидов и престарелых в дома закрытого типа с особым режимом». Но из этого никак не следует, что предложение о «режимности» было удовлетворено. Министр исходил из своей, сугубо ведомственной, точки зрения, но решение принимал не он. А вот что действительно следует из этой записки, так это что до середины 50-х годов никакой «режимности» в интернатах для инвалидов не было. Правозащитники же наши толкуют про конец 40-х годов, когда инвалидов «рассовали по тюрьмам».

Миф о ветеранах и инвалидах ВОВ, сосланных на Соловки

Любопытно, что до массового отъезда монахов после начала Второй мировой Валаамская обитель — на протяжении всей своей истории — служила местом не всегда добровольного ухода от мира: монастырь был дальний, жизнь в нем представлялась нелегкой, туда еще со времен Ивана Грозного периодически ссылали «на покаяние» и простых провинившихся иноков, и «пошедших против линии партии» иерархов.

Дом инвалидов — если прочитать популярные интернет-материалы на эту тему — тоже представляется местом ссылки неугодных, только ссылали власти не церковные, а светские. И от кого избавлялись — от ветеранов, покалеченных воинов Великой Отечественной войны! Почему им не нашлось места в послевоенном СССР, правда ли, что Генералиссимус просто-напросто избавился от проблемы нехитрым способом, и чем так не угодили ему калеки, что их отправляли на далекий остров на севере Ладожского озера — теперь хотят знать многие.

Так что же происходило: куда делись в послевоенные годы военные инвалиды из Свердловска и прочих крупных городов, и действительно ли на Валааме творился ад кромешный?

Стоит представить (почти невозможно!) моральное и душевное состояние этих искалеченных воинов после войны. Это сегодня даже застарелая детская обида служит основанием долгие годы жалеть себя, бесконечно лечить психологическую травму — тогда ни о какой психологической реабилитации не слышали.

Многие инвалиды пришли не домой, в круг семьи, потому что домов и семьи уже не было: война оставила без жилья и родных. Мужественные бойцы, уважаемые семьей и окружающими в мирной жизни и боевыми товарищами на войне, не могли пережить последствия инвалидизации: сильный, уверенный в себе мужчина остался калекой, неполноценным (хорошо, если не слепым, не «самоваром» — такое точное, но крайне циничное прозвище было у «обрубков», лишенных всех конечностей).

Инвалиды заполняли улицы городов и сёл. Передвигавшихся на колёсной площадке, отталкиваясь от земли специальными приспособлениями, благодарный советский народ прозвал «танкистами». Самых тяжёлых, лишившихся всех конечностей – «самоварами». Чекисты внимательно следили за инвалидами как потенциальной протестной аудиторией. Ещё в 1943-1944 годах Наркомат КГБ направил органам госбезопасности на местах директивы, требующие проводить профилактику среди инвалидов, следя, не ведут ли они антисоветскую агитацию.

Обижаться инвалидам было за что. Государство, получив от них что нужно, бросило их на произвол судьбы. Их не принимали на работу, а пособие для самых тяжёлых категорий, I и II, было 300 рублей, что составляло половину зарплаты неквалифицированного рабочего. На селе было ещё хуже. В целом, советская власть считала, что за инвалидами должны ухаживать родственники и государство им ничего не должно. Законодательно запрещалось принимать в учреждения социального обеспечения инвалидов I и II группы, у которых были родственники или родители.

Инвалиды ходили в отрепье, побирались, некоторые занимались мелочной торговлей.

Всё кончилось в один день, когда по всем крупным городам была проведена операция зачистки: всех инвалидов, находящихся на улице, арестовали и вывезли в места заключения. Некоторых разыскали родные и вернули домой, остальные сгинули в лагерях. Есть данные, что некоторых расстреляли.

Зачистка прошла в соответствии с принятыми в июле 1951 года по инициативе Сталина указами Совмина СССР и Президиума Верховного Совета СССР — «О борьбе с нищенством и антиобщественными паразитическими элементами».

Прошли показательные судилища. Например, в Коми АССР был разоблачён «Союз инвалидов войны», якобы созданный экс-офицерами РККА. Его участники получили большие сроки заключения.

Судьба «самоваров» была ещё тяжелее. Их сосредоточили на острове Валаам, в бывшем монастыре. Здесь работал спецприёмник с жёстким режимом. Официально он назывался Дом инвалидов войны и труда, был организован в 1950 году. Официально необходимость спецприёмника объяснялась требованиями ухода за инвалидами, усиленным питанием, природой и свежим воздухом, которые пойдут им на пользу.

Люди, чья «вина» заключалась лишь в том, что они потеряли руки и ноги на войне, содержались в условиях, средних между лагерем и психбольницей. Стоит отметить, что ряд «самоваров» сознательно попали на Валаам, не желая быть обузой для родных.

Места тут были не самые благоприятные для жизни – отдалённость от цивилизации, суровая природа, зависимость от внешних поставок продуктов питания и медикаментов. Помещения бывшего монастыря не отличались комфортом – часть строений стояли без крыши, а электричество появилось лишь через несколько лет. На первых порах не хватало даже медперсонала. Многие фронтовики умерли в первые месяцы пребывания на острове. У размещённых в спецприёмнике пациентов отбирали паспорта и наградные документы.

В отличие от узников ГУЛАГа, обитатели Валаама не оставили письменных свидетельств о своей судьбе – им просто было нечем писать. Никакие внешние посетители не могли попасть на остров без разрешения компетентных органов. Да и, строго говоря, мало кто знал о существовании спецприёмника, воплотившего принцип « с глаз долой – из сердца вон». Разве что ходили неясные слухи, распространителей которых приглашали в КГБ и проводили беседу. О судьбе «самоваров» известно из архивных документов и немногих литературных произведений. Например, работавший на Валааме экскурсоводом сорок лет историк и кандидат искусствоведения Евгений Кузнецов провёл большую исследовательскую работу, итогом которой стала знаменитая «Валаамская тетрадь». В ней содержаться свидетельства, что персонал не следил за пациентами, месяцами не меняя им, например, постельное бельё, обворовывал. Есть портреты ряда пациентов, сделанные в 1974 году художником Геннадием Добровым. О судьбе валаамских «самоваров» писал Юрий Нагибин.

Удивительно, но художнику особо никто не чинил препятствий в его стремлении рисовать инвалидов. Хотя, по словам его вдовы, бывало всякое.

— На Валааме директор интерната по фамилии Королев, который сам себя называл «король», долгое время не пускал его в Никольский скит, где содержались психически нездоровые люди. Как-то Королев уехал в командировку, и Геннадий Михайлович решился сам пойти в Никольский скит. Именно там он увидел неизвестного солдата без рук и без ног, с остановившимся взглядом, которого впоследствии опознали как героя Советского Союза.

Ненужные герои. Рассекреченные документы о судьбах инвалидов Второй мировой

«Сострадание к страданию», — так описывает вдова художника его главное человеческое качество и художественную идею.

Сострадание к чужим бедам окрепло в молодости, когда Доброву пришлось работать милиционером у Белорусского вокзала, санитаром в Склифе и психиатрической больнице. В Суриковском институте, где Геннадий Михайлович учился, ему не дали диплом — слишком его работы отличались от общей массы, не было прославления социалистической действительности: он рисовал быт простых людей.

— Геннадию Михайловичу после института нужна была прописка в Москве, поэтому он и стал работать милиционером. И этот опыт помог ему увидеть изнанку жизни, встретиться со страдающими, мучающимися людьми, живущими на самом дне общества, — рассказывает Людмила Васильевна.

Директор школы Виталий Худошин поддержал учителя в ее видении образа победителей, заметив, что детям негоже изображать «ужастики и страдания», потому что это не патриотично и не отражает важности подвига:

«Преподаватель ребятам сказала, что не надо делать акцент на изуродованные части тела, а надо изобразить героизм».

Выходит, что более десяти миллионов фронтовиков, вернувшиеся с войны с различными формами инвалидности, не вписываются в формат празднования юбилея Победы. Утрата конечностей, глаз, изуродованные лица и тела явно не отвечают нынешней карнавально-водевильной эстетике восприятия Великой Отечественной.

По мнению учительницы, рисунки по теме Дня Победы должны быть праздничными и, по установке «сверху», демонстрировать то, «как у нас в стране все хорошо и прекрасно и что все это дала нам Победа»:

«Смысл же не в увечьях должен быть, а в том, что солдат бился, сражался, а не где-то на пилораме был и оттуда вернулся».

Преподаватель рисования всячески отрицала, что стерла первоначальное изображение красноармейца-инвалида, но отец третьеклассницы продемонстрировал оригинал рисунка и позже пририсованные сапоги.

Конечно, сторона внимающих тренду новой исторической правды могла бы применить модные шаблоны номенклатурных пресс-служб. Традиционно заявили бы, что против учительницы русофобами ведется информационная война ради достижения «хорьковых политических целей», но этого, по счастью, не случилось.

Война калечила не только души, но и тела. Те, кто вернулся с фронта покалеченным с полной или частичной утратой трудоспособности, столкнулись с не менее тяжкими последствиями своего подвига — они не вписывались в парадную парадигму. Фронтовиков же, которые потеряли обе руки и ноги, вообще цинично прозвали «самоварами».

В соответствии с распоряжением заместителя наркома госбезопасности СССР Богдана Кобулова от 26 января 1945 года, контролирующие товарищи стали изымать из писем фронтовиков фотографии с увечьями.

Некоторые молодые покалеченные войной парни стыдились своих увечий и сами не хотели возвращаться домой. Родственники искали их, чтобы принять хоть каких, но живых. Кого-то из них добровольно, а кого-то и насильно стали отправлять в специальные интернаты. Подобный дом инвалидов войны и труда на острове Валаам на территории Спасо-Преображенского монастыря был самым известным в СССР.

Как Сталин инвалидов после войны «вывез» в дома-интернаты

Когда мы вспоминаем Великую Отечественную войну, в памяти предстают не только флаг над Рейхстагом, салют Победы, всенародное ликование, но и людское горе. И одно с другим никак не смешивается. Да, эта война нанесла чудовищный урон стране. Но радость Победы, осознание своей правоты и силы не должно погребаться скорбью – это было бы предательством по отношению к тем, кто отдал жизнь за Победу, кто кровью добывал эту радость.

Так я и написал недавно своему польскому приятелю: «Witek, в праздник Рождества об убитых вифлеемских младенцах не плачут. Не знаю как у вас, католиков, а у нас убиенных Иродом поминают отдельно, в четвёртый день после Рождества. Точно так же у нас не принято омрачать день Победы, для этого уместнее 22 июня – день начала войны».

Witek – это интернетовский ник польского публициста, который на авторитетном в Польше портале ведёт блог для русской аудитории. Много пишет о преступлениях советской власти, о Катынском расстреле, пакте Молотова-Риббентропа и т. д. И вот 8 мая, накануне Дня Победы, он «поздравил» россиян публикацией, которая называется так: «Куда девались фронтовики-инвалиды? К размышлению любителям шумно попраздновать».

Публикация была скомпилирована из разных русскоязычных статей. В них говорится: «В статистическом исследовании «Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооружённых сил» значится, что во время войны демобилизовано по ранению, болезни, возрасту 3.798.200 человек, из них инвалидов 2.576.000 человек. И среди них 450.000 одноруких или одноногих. Читатели постарше вспомнят, что в конце 40-х годов на улицах было много инвалидов. Наследие недавней войны… Фронтовики. Безрукие, безногие, на костылях, с протезами… Они пели и побирались, просили милостыню по вагонам и рынкам. И это могло бы породить в головах некие крамольные мысли о благодарности советского народа своим защитникам… Вдруг они исчезли. Их собрали за одну ночь – погрузили в вагоны и вывезли в «дома-интернаты закрытого типа с особым режимом». Ночью, тайком – чтобы не было шуму. Насильно – некоторые бросались на рельсы, но куда им было против молодых и здоровых? Вывезли. Чтобы не оскорбляли своим видом взоры горожан и туристов. Чтобы не напоминали о долге перед ними, спасшими всех нас.

На деле никто особо не разбирался – брали всех, кого попало, и те, у кого была семья, даже не смогли передать о себе весточку! У них отобрали паспорта и военные билеты. Исчезли, и всё. Вот там они и жили – если это можно назвать жизнью. Скорее, существование в каком-то Аиде, с другой стороны Стикса и Леты – реки забвения… Интернаты тюремного типа, откуда не было выхода. А ведь они были молодые парни, им хотелось жить! По сути дела, они были на положении заключённых… Такое заведение существовало, например, на острове Валаам. Интернаты находились в ведении МВД. Понятно, что там была за жизнь…»

Неприятно такое читать, да ещё с польскими комментариями. По-христиански мне бы надо смиренно покаяться за наших коммунистов-богоборцев: вот ведь что сотворили с инвалидами-ветеранами. Но чем больше я погружался в этот словесный поток, собранный из ручейков российской правозащитной критики, тем больше охватывало омерзение: «Что за страна СССР! Что за люди!» И коммунисты уже отошли на задний план, потому что в нормальной стране, населённой нормальными людьми, они не смогли бы творить такие злодеяния. Все виноваты! Как такое допустили русские люди?!

И вот тогда возникло у меня чувство: что-то здесь не то, некая демонизация реальности получается… Вправду ли «сотни тысяч» калек-ветеранов рассовали по тюремным интернатам? Ведь их в целом-то было не более 500 тысяч, и подавляющее большинство вернулось к семьям, работали на восстановлении страны, кто как мог – без руки или ноги. Это же в памяти народной сохранилось! И вправду ли интернаты подчинялись МВД? Там что, и охрана была? В ответ Witek смог привести лишь выдержку из доклада министра Внутренних дел Круглова от 20 февраля 1954 года: «Нищенствующие отказываются от направления их в дома инвалидов… самовольно оставляют их и продолжают нищенствовать. Предлагаю преобразовать дома инвалидов и престарелых в дома закрытого типа с особым режимом» . Но из этого никак не следует, что предложение о «режимности» было удовлетворено. Министр исходил из своей, сугубо ведомственной, точки зрения, но решение принимал не он. А вот что действительно следует из этой записки, так это что до середины 50-х годов никакой «режимности» в интернатах для инвалидов не было. Правозащитники же наши толкуют про конец 40-х годов, когда инвалидов «рассовали по тюрьмам».

Миф о тюремных интернатах для ветеранов-инвалидов появился не сразу. По всей видимости, всё началось с таинственности, что окружала инвалидный дом на Валааме. Автор знаменитой «Валаамской тетради» экскурсовод Евгений Кузнецов так и писал:

«В 1950 году по указу Верховного Совета Карело-Финской ССР образовали на Валааме и в зданиях монастырских разместили Дом инвалидов войны и труда. Вот это было заведение! Не праздный, вероятно, вопрос: почему же здесь, на острове, а не где-нибудь на материке? Ведь и снабжать проще, и содержать дешевле. Формальное объяснение – тут много жилья, подсобных помещений, хозяйственных (одна ферма чего стоит), пахотные земли для подсобного хозяйства, фруктовые сады, ягодные питомники. А неформальная, истинная причина – уж слишком намозолили глаза советскому народу-победителю сотни тысяч инвалидов: безруких, безногих, неприкаянных, промышлявших нищенством по вокзалам, в поездах, на улицах, да мало ли ещё где. Ну, посудите сами: грудь в орденах, а он возле булочной милостыню просит. Никуда не годится! Избавиться от них, во что бы то ни стало избавиться. Но куда их девать? А в бывшие монастыри, на острова! С глаз долой – из сердца вон. В течение нескольких месяцев страна-победительница очистила свои улицы от этого «позора»! Вот так возникли эти богадельни в Кирилло-Белозерском, Горицком, Александро-Свирском, Валаамском и других монастырях…»

То есть удалённость острова Валаам вызвала у Кузнецова подозрение, что от ветеранов хотели избавиться: «В бывшие монастыри, на острова! С глаз долой…» И тут же к «островам» он причислил Горицы, Кириллов, д. Старая Слобода (Свирское). Но как, например, в Горицах, что в Вологодской области, можно было «упрятать» инвалидов? Это же большой населённый пункт, где всё на виду.

Эдуард Кочергин в «Рассказах питерских островов» описывает, как в начале 50-х ленинградские бомжи и бомжихи (в том числе гулящие бабы, так сказать «низы общества») провожали в интернат своего весёлого собутыльника и запевалу Васю Петроградского – бывшего матроса Балтийского флота, потерявшего на фронте обе ноги. На обычный пассажирский пароход сажали его собесовские чиновники (которые и заставили отправиться в интернат) и толпа друзей. На прощание «отутюженному и нафабренному Василию» вручили подарки на память – новый баян и три коробки любимого им «Тройного» одеколона. Под игру этого баяна («Любимый город может спать спокойно…») пароход и отчалил в Горицы.

Проповедь эта была сказана после освящения креста, сооружённого по просьбе наместника монастыря представителями Ассоциации предприятий похоронной отрасли Санкт-Петербурга и Северо-западного региона. Координатором этого дела была Ольга Лосич, которая готовила также историческую справку для будущего памятника. На сайте ассоциации выложено интервью с ней. Ольга Лосич сообщает, что «перед Ассоциацией была поставлена задача создать памятник ветеранам войны, проживавшим на Валааме с 1953 года» (на самом деле ветераны там проживали уже в 1951–1952 годах. – М. С.). Далее она рассказывает, с каким трудом им удалось разыскать архивы инвалидного дома – они «оказались» в Видлице. И сообщает, что на остров сразу же было привезено около тысячи ветеранов вместе с медицинскими работниками, затем «от тоски и одиночества они стали умирать один за другим». «Мы полностью перебрали и изучили документы, содержащиеся в двадцати мешках, – говорит О. Лосич. – Поисково-исследовательский этап работы завершился составлением списков ветеранов – инвалидов войны, похороненных на Валааме. В этот список вошли 54 имени ветеранов». Всего же, по мнению Лосич, на кладбище должно было быть похоронено 200 инвалидов.

Конечно, самое страшное впечатление было – это как поступили с теми, кого искалечила война. Люди без рук, без ног, обожженные, страшные, – начиная уже с 1944 года, и особенно после ее окончания, они заполнили Москву. Это были не только москвичи, которые пострадали в боях, но и люди из других мест. Потому что, хотя и в Москве тогда было голодно – люди жили на карточках, – но, все-таки, в Москве было легче, чем во всей остальной стране, которая очень тяжело и очень голодно жила и после войны, еще и 1946 и 1947 годах. Их было очень много, этих инвалидов войны. Молодые ребята. Если он был без ног, то на такой, знаете… Они не на протезах были, у них такие были деревянные, как табуреточки, – маленькие такие, на колесиках, и они, руками отталкиваясь от земли, вот на этих деревяшках передвигались. И кто-то из них милостыню просил, кто-то пел, играл. Часто встречались среди них пьяные. Понятно, ведь жизнь-то, в общем, для них, нормальная человеческая жизнь, кончилась.

Ну, пусть их кто-нибудь осуждает – мы не осуждали. Мы таких даже не жалели, мы им сочувствовали, мы понимали. А потом вдруг, буквально в один день, такие люди с улиц Москвы исчезли, все до одного.

Пенсии ветеранам ВОВ начисляются на тех же основаниях, что и страховые пенсии остальным пенсионерам. Однако ветераны ВОВ имеют право на получение помимо пенсии ежемесячной денежной выплаты (ЕДВ).

Наименование кода категории	ЕДВ с 01.02.2018 (Постановление Правительства РФ № 74 от 26.01.2018)
	в рублях, с учетом НСУ	в рублях, без учета НСУ
Инвалиды войны	5 180,46	4 105,27
Участники ВОВ, ставшие инвалидами	5 180,46	4 105,27
Военнослужащие, ставшие инвалидами при исполнении	5 180,46	4 105,27
Участники ВОВ	3 885,33	2 810,14
Ветераны боевых действий	2 850,26	1 775,07
Военнослужащие, не входившие в состав действующей армии	1 555,13	479,94
Награжденные знаком «Житель блокадного Ленинграда»	2 850,26	1 775,07
Члены семей погибших (умерших) ИВОВ и УВОВ, погибших в плену	1 555,13	479,94
Родители и жены погибших военнослужащих, приравненных к участникам ВОВ	3 885,33	2 810,14
Лица, работавшие в период ВОВ	1 555,13	479,94

Как видно, суммы ЕДВ включают стоимость набора социальных услуг (НСУ). Если получатель хочет сохранить НСУ в натуральной форме (получать бесплатные медикаменты по рецептам врача, санаторно-курортное лечение и проезд к нему), из ЕДВ будет вычитаться стоимость НСУ, составляющая 1075,19 рублей в месяц.

Ветераны ВОВ имеют право получать одновременно трудовую пенсию (страховую), военную и пенсию по инвалидности (для инвалидов). Ветераны, которые работали на государственной службе, могут выбрать государственную пенсию, которая зачастую выше социальной.

Этот вид государственной помощи предназначен для инвалидов и приравненных к ним лиц. Им доступны следующие услуги:

• установка домашнего телефона — вне очереди и без оплаты работы;
• право преимущества при вхождении в различные товарищества садоводов или жилищно-строительные кооперативы, для инвалидов установлены скидки при оплате паевых взносов;
• работающим гражданам положен отпуск в удобное для них время года;
• возможность поступать в учебные заведения с денежным обеспечением;
• внеконкурсное зачисление в высшие учебные заведения с предоставлением комнаты в общежитии и со стипендией;
• дополнительный отпуск продолжительностью 2 месяца без сохранения заработной платы;
• социальные услуги, предоставляемые вне очереди в торговых, культурных и общественных организациях;
• бесплатный проезд на общественном транспорте;
• льготное кредитование;
• скидки при налогообложении по налогам на имущество, транспортному и земельному.

Все перечисленные преимущества для инвалидов войны должны соблюдаться в обязательном порядке. Их соблюдение обеспечивается нормативно-правовыми документами органов государственной власти.

Не для всех, кто прошёл тяготы ВОВ и дожил до наших дней, государство предполагает одинаковые привилегии.

Согласно обсуждаемому нормативному акту, льготы ветеранам ВОВ определяются исходя из вида деятельности и заслуг перед Родиной в войне с фашистскими захватчиками.

Так, Федеральным Законом от 12.01.1995 № 5-ФЗ определено деление ветеранов ВОВ на следующие категории:

1. Непосредственные участники ВОВ. Это самая обширная категория льготников, в неё включены:
   Граждане, которые отдавали долг Родине непосредственно в рядах российской армии;
2. Сотрудники ОВД или государственной безопасности;
3. Вольнонаёмные российского морского флота и сухопутной армии;
4. Разведчики и контрразведчики;
5. Работники промышленных объектов, выполнявших заказы для армии, и средств массовой информации;
6. Военнослужащие, участвовавшие в военных операциях против десанта агрессора, работах по разминированию территорий и в борьбе с националистическим подпольем;
7. Лица, которые отслужили не менее полугода во время ведения военных действий в военизированных структурах, не вошедших в действующую армию;
8. Лица, которые участвовали в освобождении Ленинграда и имеющие знак отличия «За оборону Ленинграда», а также инвалиды детства, получившие инвалидность в результате боевых действий.
9. Граждане, которые получили отличительный знак в виде медали «Жителю блокадного Ленинграда»;
10. Работники объектов ПВО и задействованные в строительстве оборонительных сооружений и прочих стратегических объектов;
11. Лица, действующие во время боевых действий в тылу не менее полугода и те, кто награждён знаками отличия за труд во время ведения военных действий.

Привилегии для последней категории граждан отличаются от других. Такие льготы ветеран ВОВ ст 20 Федерального Закона от 12.01.1995 № 5-ФЗ относит к сфере ответственности субъектов РФ.

Это говорит о том, что размер социального пакета, входящие в него привилегии и уровень выплат определяется местными властями и выплачивается из местного бюджета.

Данная категория граждан оплачивает коммунальные услуги со скидкой в 50%. Это распространяется не только на само лицо, имеющее инвалидность, но и на всех тех, кто проживает с ним в одной квартире.

В случае если человек проживает в частном доме, то он имеет право оплачивать только половину стоимости дров или угля. Скидка может заменяться выделением денег для самостоятельной покупки топлива. При подключении газа нужно оплачивать только половину от общей стоимости.

Данные преимущества в жилищно-коммунальной сфере будут доступны лишь в случае отсутствия задолженности по коммунальным услугам. При достижении возраста 80 лет происходит освобождение от оплаты взносов на капитальный ремонт жилья.

После получения ранения военного переводят в запас, если его реабилитация не позволит полностью восстановить здоровье. Для получения выплат необходимо обратиться в военно-медицинскую комиссию, по результатам исследований которой военному присваивается степен инвалидности:

1. Первая группа – военный полностью потерял способность к труду, и требует постоянный уход.
2. Вторая группа – способность к труду отсутствует, но человек способен частично удовлетворять свои потребности самостоятельно.
3. Третья группа – человек частично недееспособен, что в дальнейшем может быть восстановлено.

После присвоения степени инвалидности по заключению комиссии, военный имеет право получать пенсию в размере, установленном законом.

В перечень необходимых документов входит:

1. Ксерокопия паспорта, что подтверждает личность человека, его возраст и наличие российского гражданства.
2. Выписка из акта освидетельствования инвалидности, который выдан военно-медицинской комиссией (образец приведен ниже).
3. Документ, подтверждающий наличие инвалидности, а также степень ограничения трудоспособности.
4. Заявление от пострадавшего, с просьбой о выдаче пенсии по причине приобретения статуса инвалида.
5. Страховое свидетельство.
6. Военный билет и любые другие документы, которые подтверждают место работы, стаж и должность военного.

Исторически первой категорией граждан СССР, которым представлялись особые права и льготы в связи с их участием в Великой Отечественной войне, были Герои Советского Союза и инвалиды Великой Отечественной войны

. Подавляющее число Героев Советского Союза появилось в период Великой Отечественной войны: 91,2 % от общего числа награждённых лиц. За подвиги, совершённые в годы Великой Отечественной войны, высокого звания удостоено 11 тысяч 657 человек (из них 3051 посмертно), в том числе дважды 107 (из них 7 посмертно). В числе Героев Советского Союза, участников Великой Отечественной войны — 90 женщин (из них 49 посмертно). Объявления о праве этих граждан на внеочередное обслуживание висели, начиная с первых послевоенных лет, во всех общественных учреждениях, на предприятиях связи и бытового обслуживания, в сберегательных кассах и кассах железнодорожных и т. п.

Ещё до войны, постановлением ЦИК и СНК СССР от 23 апреля 1930 года был введён «Кодекс о льготах для военнослужащих и военнообязанных РККА и членов их семей», дававший законодателю отправную точку для принятия конкретизирующих этот кодекс законов и постановлений. При этом некоторые льготы предоставлялись не только самим военнослужащим, но и членам их семей. Как пример здесь можно назвать приказ Военного Министра СССР № 20 от 10 марта 1952 года, вводивший в действие «Инструкцию о порядке отбора и направления военнослужащих, членов их семей, пенсионеров и вольнонаёмного состава в санатории и дома отдыха военного министерства СССР»[1]. Этот документ определял, кому из членов семей военнослужащих могло также предоставляться право на лечение в военных санаториях, какую часть стоимости санаторных билетов (путёвок) они при этом могли оплачивать и т. п.

Однако на протяжении 20 лет состав этой социальной категории ограничивался лишь военнослужащими и вольнонаёмными гражданами, служившими в годы войны в Советской армии. Масштабное расширение объёма льгот и круга лиц, которым они предоставлялись, началось с приходом к власти Л. И. Брежнева. В преддверии 20-летия Победы, 6 марта 1965 года Совет Министров СССР принял постановление № 140 «О расширении льгот инвалидам Отечественной войны и членам семей военнослужащих, погибших в Великую Отечественную войну

». Через две недели, постановлением СМ СССР от 20 мая 1965 года № 401 льготы, ранее установленные для инвалидов Отечественной войны, были распространены и «на других инвалидов из числа военнослужащих, ставших инвалидами вследствие ранения, контузии или увечья, полученных при защите СССР или при исполнении иных обязанностей военной службы, либо вследствие заболевания, связанного с пребыванием на фронте»[2].

Почти 75 лет назад с фронтов Великой Отечественной войны вернулись миллионы изувеченных бойцов, из них самый тяжелый контингент представляли инвалиды без рук и ног, их было более 85 тысяч. Города были заполнены этими безрукими и безногими, большинство из них промышляли попрошайничеством, они нищенствовали на вокзалах, в поездах, на улицах … Грудь в орденах, а он возле булочной милостыню просит. И вдруг, в 1949 году к 70-тилетию Сталина, они пропали: их убрали в специнтернаты МВД.

Однако в документе № 06778 от 20 февраля 1954 года Министр МВД Круглов докладывает большевицкому руководству страны, что «несмотря на принимаемые меры, в крупных городах и промышленных центрах страны все еще продолжает иметь место такое нетерпимое явление, как нищенство».

Да, это было позорно для страны-победительницы, но я знал и ту страшную разруху, которая осталась в стране после изгнания фашистов, сейчас этот ужас трудно даже представить и о нем редко вспоминают. Мне довелось бывать в только что освобожденных городах Подмосковья, на улицах которых — и по правую и по левую сторону — сплошь стояли дырявые короба от оставшихся с довоенных времен жилых домов. Я помню, как меня охватил ужас, когда я оказался на такой улице (гор. Руза, август 1945 года) в надвигающихся сумерках, и ни одного прохожего, и ни одного огонька — город мертвый. Всё, и конечно, не только это, надо было оживлять и восстанавливать. Надо было как-то разместить оставшихся без крова людей, надо было принять миллионы демобилизованных воинов, сотни тысяч осиротевших малышей. И надо было всех накормить, а работать в колхозах было не на чем и некому. К тому же в 1947 году в южных краях страны разразился страшный неурожай, доводивший из-за повального голода в некоторых случаях даже до случаев каннибализма. В целом ситуация в Отечестве была неимоверно сложной, и в одночасье объять необъятное было невозможно. А еще была и враждебная международная обстановка, требующая немало расходов. Несомненно, всё это мы должны помнить и понимать, что сразу достойно обеспечить инвалидов было просто невозможно. К сожалению, до сих пор встречаются русофобские публикации, критикующие наше правительство того времени за то, что оно якобы пыталось избавиться от «позора», насильственно убирая инвалидов с улиц своих городов: мол, с глаз долой, из сердца вон, и проблем с инвалидами нет. Было и такое, но надо знать и помнить, что этих инвалидов помещали не в спецлагеря, а в учреждения с социальным и медицинским обслуживанием, хотя и в ведомстве МВД СССР.

Да, во многих таких учреждениях было и холодно и голодно, но инвалиды терпели, понимая проблемы послевоенной разрухи в стране. Однако для них было обидно, что на фоне перечисленных, реально неотложных послевоенных задач первым делом в Советском Союзе разрешались вопросы благоустройства функционеров большевицкой партии. Пропагандистское прославление победителей практически оставалось не подкрепленным реальной заботой. Я могу свидетельствовать это позорное двуличие коммунистической системы многочисленными примерами двойных стандартов, когда на фоне послевоенной разрухи и полуголодной жизни действительных победителей фашизма жирели в спецдомах отдыха, спецсанаториях и спецдачных поселках и сами партийные деятели, их приспешники, а также родственники, которых обслуживали в спецстоловых и в спецмагазинах с невероятно широким ассортиментом по невероятно низким ценам (но только для своих — «спец» с партийным билетом). Я утверждаю это как непосредственный свидетель, поскольку мне приходилось там бывать: моя родная тетка работала в аппарате ЦК ВКП(б), двоюродная бабушка, О.А. Варенцова, была в руководстве партии большевиков, и я бывал в этих «спец» в Подмосковье (Успенское, Рублевка, Кратово, Сходня) и в самой Москве.

К 75-летию нашей Великой Победы мы должны быть более честными в понимании и оценках тех трагедий, которые выпали на долю нашего народа, не надо больше ни однобокого очернительства, ни ныне модного восхваления большевизма, который сам по себе был трагедией в истории Отечества. К сожалению, с каждым годом картинки реальной жизни тех лет становятся всё более размытыми и всё чаще встречаются оценочные статьи с всё меньшим представлением реальных фактов. Данной публикацией я попытаюсь исправить это положение.

Есть в нашей прекрасной стране такая замечательная жемчужина как остров Валаам, что в северной части Ладожского озера. Сюда, когда открывается навигация, ежедневно приплывает множество туристических пароходов: из Москвы и Санкт-Петербурга, Казани и Нижнего, Волгограда и Ростова-на-Дону, из многих других городов Европейской России … И я там был в начале шестидесятых на теплоходе Химкинского речного порта. Да, красиво, интересно и даже весело: нас встречали гармонисты и местный хор. Экскурсовод водил по берегу озера, показывал красòты, но при этом говорил, что отдаляться от берега не следует, можно заблудиться и опоздать к отправке теплохода, «да, и смотреть там нечего: старый трухлявой монастырь».

Я слышал про этот «трухлявый монастырь» еще дома, в Москве, и знал, что в нем расположен интернат для инвалидов-калек, оставшихся в живых после окончания войны, и хотел лично со всем этим познакомиться. Рассчитав время, необходимое для возврата, я пошел. Но дороги от пристани туристической базы к центру острова (я полагал, что монастырь именно там) не было, хотя какие-то следы прошлой жизни встречались: разрушенные, с обломанными крестами часовенки, также разрушенные как после погрома вандалов памятники на бывших кладбищах. Протопанных дорожек не видно и встречных, конечно, тоже — вскоре стало ясно, что всё здесь заброшено, безлюдно и действительно можно заблудиться и опоздать на теплоход.

В соответствии с законодательством Российской Федерации таковыми являются лица, принимавшие участие в боевых действиях по защите Отечества или обеспечении воинских частей действующей армии в районах боевых действий; лица, проходившие военную службу или проработавшие в тылу в период Великой Отечественной войны 1941—1945 годов (далее — период Великой Отечественной войны) не менее шести месяцев, исключая период работы на временно оккупированных территориях СССР, либо награждённые орденами или медалями СССР за службу и самоотверженный труд в период Великой Отечественной войны.

Исключение сделано для сотрудников НКВД и НКГБ: ветеранами ВОВ считаются «военнослужащие, в том числе уволенные в запас (отставку), лица рядового и начальствующего состава органов внутренних дел и органов государственной безопасности, бойцы и командный состав истребительных батальонов, взводов и отрядов защиты народа, принимавшие участие в боевых операциях по борьбе с десантами противника и боевых действиях совместно с воинскими частями, входившими в состав действующей армии, в период Великой Отечественной войны, а также принимавшие участие в боевых операциях по ликвидации националистического подполья на территориях Украины, Белоруссии, Литвы, Латвии и Эстонии

» в период с 1 января 1944 года по 31 декабря 1951 года[3].

Еще одна тайна войны: ненужные фронтовики

• «Мемориал» — обобщённый банк данных, содержащий информацию о погибших и пропавших без вести участниках Великой Отечественной войны
• «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 г.» — обобщённый банк данных, содержащий документы из Архива наградных дел и Архива документов по оперативному управлению боевыми действиями Народного комиссариата обороны СССР.

Монастырь на острове Валаам приобрел название благодаря расположению. До войны туда ссылали неугодных на «покаяние», ведь отдаленная жизнь в монастыре была отнюдь не легкой. После Великой отечественной войны инвалиды, которые вследствие своих увечий потеряли способность заниматься полноценным трудом, попадали на остров на севере Ладожского острова.

Поскольку инвалиды Великой Отечественной войны являются, кроме этого, ветеранами, участвовавшими в военных действиях, и людьми с ограниченными физическими возможностями, государство стремится сделать их жизнь более комфортной и обеспеченной. Такие граждане получают гораздо больше льгот, чем участники войны, и больше привилегий, чем инвалиды 1, 2 или 3 группы.

Кроме того, инвалиды Великой Отечественной войны имеют ряд привилегий, которые касаются улучшения качества жилищных условий. В частности, они стоят первыми в очереди на получение бюджетного нового жилья, бесплатное проведение ремонта на имеющейся жилой площади. Капитальный ремонт дома, где проживает гражданин с таким статусом, по требованию также проводится на бюджетной основе вне очереди, заявление на оказание подобных услуг может быть рассмотрено органами местного самоуправления.

Что немаловажно, государство предоставляет медицинские льготы инвалидам войны. В это понятие входит не только медицинское обслуживание, которое в России итак является бесплатным, но также санаторно-курортные путевки. Их можно получить как в местном отделе социальной защиты граждан, так и приобрести самостоятельно с целью последующей компенсации государством. При посещении поликлиники, инвалиды войны имеют право проходить без очереди, это является не только моральной нормой, но также их гражданским правом. Ежегодно для калек, получивших увечья в ходе войны, предоставляется диспансеризация на бюджетной основе с полным медицинским осмотром.

На этом привилегии для ветеранов ВОВ не заканчиваются. В зависимости от ситуации такой категории граждан может потребоваться стационарный телефон. В таком случае инвалид Великой Отечественной войны вправе написать заявление на предоставление привилегии на бюджетной основе. Государство обязано компенсировать стационарный телефон, провести необходимые для этого работы, а также возместить часть расходов за услуги связи.

В 2016 году было принято решение увеличить выплаты всего на 4 процента, что несопоставимо с показателями инфляции. Такой мизерный коэффициент объяснялся кризисным положением экономики в стране. Необходимые документы Чтобы получать пенсионное обеспечение от государства и страховую пенсию, необходимо обратиться в МФЦ или Пенсионный фонд по месту пребывания. Там оформляется специальное заявление. Можно также для заполнения заявки воспользоваться электронной формой на сайте Пенсионного фонда или отправить готовое заявление по почте. Бланки можно найти на сайте фонда. Кроме заявления, для получения пенсии ветерана ВОВ необходимо передать следующий набор бумаг: 1. Паспорт гражданина РФ. 2. Подтверждение статуса инвалида. В документе должна быть указана причина и группа. 3. Подтверждение статуса ветерана ВОВ или жителя блокадного Ленинграда.

• работники разведки и контрразведки;
• лица, которые работали на предприятиях и военных объектах, а также работники наркоматов и ведомств, которые в период военного времени были переведены в ведомство Красной Армии;
• лица, которые принимали участие в любой борьбе против нацистских войск и активные участники различных антинацистских движений;
• военнослужащие, которые проходили воинскую обязанность на объектах, которые не входили в состав армии в период с 22.06.1941 по 9.05.1945 года;
• лица, которые получили медаль «За оборону Ленинграда»;
• лица, отмеченные знаком «Житель блокадного Ленинграда»;
• труженики тыла;
• работники, которые обеспечивали строительство новых военных объектов, железных дорог.

Выплаты можно получать посредством почтового отделения, на банковский счет или через кассу банка. Существуют также организации, которые доставляют пенсии.

Пенсии » Размер » Сколько пенсия у ветеранов ВОВ? Великая Отечественная закончилась более семидесяти лет назад. Её участники и очевидцы сейчас имеют преклонный возраст и рассчитывать только на свои силы, без помощи государства, уже не могут.

Похожие записи:

Знамя Победы над Рейхстагом. Фото Е. Халдея. 1 мая 1945 года. Германия, Берлин. Главархив Москвы