Рассказы о штирлице по порядку

Разведка говорит «спасибо»

Ольга Семенова, будучи замужем за гражданином Франции, живет между Москвой и Парижем. И 90-летний юбилей ее отца отмечали в обеих столицах.

— К юбилею отца вышли две книги. Первая — «Неизвестный Юлиан Семенов». Это уже четвертый том, он называется «Искренность», и в него вошли рассказы, повести и отцовские дневники абсолютно неизвестные. Вторая книга, «Юлиан Семенов уполномочен заявить», вышла по инициативе главного редактора газеты «Московская правда» Шода Саидовича Муладжанова, старого папиного друга. В нее вошли воспоминания замечательных писателей, артистов, журналистов, папиных друзей. Мы с Алексеем Репиным книжку редактировали и тоже что-то написали. Вступительное слово — Сергея Евгеньевича Нарышкина, директора Службы внешней разведки России, чем мы очень гордимся. Он сказал, что все разведчики должны помнить Юлиана Семенова и сказать ему спасибо.

Вышел еще удивительный фильм под названием «Крым Юлиана Семенова», в котором близкие и родственники папы рассказывают о нем. Ну много несколько передач, посвященных отцу, на различных каналах страны.

В Президентской библиотеке прошла удивительная выставка «Северный маршрут. Арктика в русской литературе и искусстве». Во многом посвященная папе, поскольку он очень много писал об Арктике, бывал на Северном полюсе.

Замечательно прошел вечер памяти в Центральном Доме литераторов «Умру я ненадолго», на который пришли лучшие папины друзья, в том числе народный артист России, который снимал почти все фильмы по папиным романам, такие как «ТАСС уполномочен заявить», «Петровка, 38» Игорь Клебанов. И мой сын Юлиан Семенов, пианист, приехал и играл в честь деда.

И, конечно, в Дом-музей моего отца «Вилла Штирлиц», директором которого я являюсь, в маленькой деревне Олива (Мухалатка), приехали с визитом Сергей Нарышкин, Сергей Аксенов, Владимир Мединский. И, хотя к Службе военной разведки не имею никакого отношения, я получила памятную медаль к 100-летию СВР и очень этим горжусь.

— Недавно книга о Штирлице была переиздана на французском языке. Чем вы объясните всплеск интереса французов к этой теме?

-У нас великолепные издатели и переводчики во Франции, давние друзья России. Колетт Ламбриш, которая руководит издательством ?ditions du Cano?, недавно издала уже третий роман Юлиана Семенова о Штирлице. Первый, конечно, был «Семнадцать мгновений весны», это был колоссальный успех, три переиздания, а потом очень крупное издательство, купило права, чтобы издавать Штирлица в карманном варианте. Теперь можно сказать без преувеличения, что Штирлиц вошел во многие французские дома.

Она же издала роман «Бриллианты для пролетариата», убрав из названия слово «диктатура», чтобы не пугать французских читателей. И сейчас вышла книжка «Операция «Барбаросса». Это тоже она придумала новое название для романа «Третья карта» — о трагических событиях накануне начала войны. Критика принимает романы Юлиана Семенова на ура.

Мюллер Вольф и Скорцени

— Генрих Мюллер — историческая персона и герой книг Юлиана Семенова, фильма «Семнадцать мгновений весны» — произносит монолог о будущем национал-социализма – о том, что эту идею надо подпитывать и использовать для этого золото партии. Не кажется ли вам, что как раз это в мире начинает происходить?

— Юлиан Семенович как никто знал проблему возрождения нацизма, поскольку «контрабандой» проник в Парагвай, посмотрел, как там благоденствовали нацистские преступники, в каких шикарных жили домах и как их там чествовали, и ему все было понятно.

Когда он был собкором «Литературной газеты», пообщался лично с рейхсминистром Альбертом Шпеером, с генералом Карлом Вольфом. Он понимал, что нацизм может вернуться.

— Карл Вольф, который был личным представителем Гиммлера в ставке Гитлера, несет ответственность за гибель сотен тысяч людей в лагере «Треблинка». Отто Скорцени, с которым встречался ваш отец, — любимец Гитлера и освободитель Муссолини. Как объяснить, что они действительно благоденствовали и не были привлечены к ответственности за военные преступления?

— Альберт Шпеер оттрубил сколько-то там лет в тюрьме. И, кстати, в тюрьме он решил изучать русскую литературу, о чем признался папе при встрече. Он уже не испытывал ненависть к русскоговорящим людям. А Карл Вольф, по-моему, продолжал верить в идеи возрождения нацизма, и в течение всей встречи с папой постоянно врал и увиливал. И когда папа ему задавал вопросы о нацистах в Латинской Америке, о Янтарной комнате — там была целая гора вранья. И так же себя вел Отто Скорцени.

Папу вообще поразило и напугало то, что мальчики-официанты в Клубе финансистов, где происходила встреча в июле 1974-го, приветствовали Скорцени нацистским вскидыванием руки.

Франция и либерте

— Ваше мнение о свободе слова во французских СМИ.

— Не сочтите это за пророссийскую пропаганду, но считаю, что в России значительно больше свободы в СМИ, нежели во Франции. О какой свободе медиа может идти речь, если практически все крупнейшие французские издания сосредоточены в руках нескольких олигархов! Так газета Figaro принадлежит группе компаний Dassault — миллиардерам.

А другое уважаемое издание, Le Monde, принадлежит уже несколько лет французскому миллиардеру Ксавье Ньелю, который в 90-е он смог подняться, основав секс-телефонную службу. На этом разбогател и решил заняться скупкой прессы. Le Monde он разделил с Пьером Берже, который был спутником, а теперь вдовцом Ив Сен Лорана. Он задает тон всем французским СМИ. О какой свободе слова может идти речь?

Французы по сути очень похожи на нас — они ищут правду, хотят понять, где она. Поэтому сейчас у них пользуются огромной популярностью романы Юлиана Семенова, который как историк давал очень правильную версию событий. Один критик сказал, если вы хотите понять современную Россию и даже президента Путина – читайте романы Юлиана Семенова, и вам сразу все станет ясно.

— Вы автор книги «Повседневная жизнь современного Парижа». На обложке – фотография Нотр Дамм де Пари – еще до пожара. Если бы вы писали книгу сегодня – она была бы другой? Как изменилась жизнь в Париже?

— Книга, конечно, будет уже совершенно другой. Потому что Париж стал совершенно другим после трагедии ноября 2015-го, когда невинных людей расстреляли в концертном зале «Батаклан». Там была молодежь, были друзья моего сына, которые пошли туда из школы Святого Креста и не вернулись домой…

Когда расстреливают людей на улице, градус агрессии зашкаливает. Градус неприятия французской культуры, французского языка в некоторых кварталах. Вообще меня папа воспитал совершенным интернационалистом, но, к сожалению, новая волна беженцев и мигрантов — это уже не те добродушные труженики, которые приезжали во Францию в 50-е, чтобы заработать лишний франк для семьи.

Я не буду говорить, как Веллер, что уже идет «замещение населения» — это слишком громко, но, конечно, проблема есть.

Новые фильмы

— По романам вашего отца снято множество экранизаций. Все ли они, на ваш взгляд, удачны? Например, в фильме «Исаев» сценарист позволил себе слишком много вольностей?

— Да, экранизации были и будут. Относительно «Исаева» — замечательный актерский состав, режиссер Урсуляк, талантливейший. Но мне кажется, когда сценарист решил переписывать Юлиана Семенова, он подписал смертный приговор сериалу. Потому что все-таки у Штирлица есть некоторая политическая ангажированность, все-таки Юлиан Семенов был политизирован. И лишать его литературу и эти замечательные произведения (они же снимали «Исаева» по двум произведениям – «Бриллианты для диктатуры пролетариата» и «Пароль не нужен») политической подоплеки – это было неразумно.

Мне кажется, ребята несколько стерилизовали сериал и поэтому зрители его не особо полюбили. Ну, не как «Семнадцать мгновений весны», скажем правду. Как папа и говорил – для того, чтобы снимать Юлиана Семенова, нужно открыть его роман на первой странице и сказать «Мотор!», а на последней странице сказать «Снято!». И тогда будет прекрасный боевик.

Сейчас у нас проснулся огромный интерес к экранизациям произведений Юлиана Семенова. Скоро начнет съемки замечательный продюсер и режиссер документально кино Артем Тоидзе, он подписал со мной и моей сестрой Дашей соглашение об экранизации произведений из серии о Штирлице — «Экспансия-1», «Экспансия-2», «Экспансия-3». Думаю, что он снимет и «Семнадцать мгновений весны». После того как его раскрасили, не сказав нам об этом, мы рвали на себе волосы и ничего сделать не смогли. Поэтому пусть будет новый сериал, который молодежь, надеюсь, будет смотреть.

Также есть продюсер, который подписал с нами соглашение об экранизации новой «Петровки, 38» и «Огарева, 36». Мы очень бережно относимся к сохранению текста отца, и ребята, когда показали нам сценарий, меня абсолютно подкупили своим бережным отношением к тексту. И я думаю, что это будут очень хорошие сериалы.

— Вы наследница известного рода Кончаловских-Суриковых, ваша бабушка — Наталья Кончаловская, а Никита Михалков и Андрей Кончаловский — ваши дяди…

— Да, братья моей мамы. Когда папа пришел в эту знаменитую семью, будучи многообещающим молодым историком, Наталья Петровна сразу поняла, что это будущая очень яркая личность. Она правила первый папин рассказ, они сдружились и ездили вместе в Китай, и привезли оттуда замечательную книгу «Здравствуй, Китай!».

И когда возникали семейные конфликты, всегда Наталья Петровна Кончаловская была на стороне любимого зятя, понимая, что к творческому человеку с обычной меркой подходить нельзя, и на многое нужно закрывать глаза, и воспитывала мою маму – Катенька, не обращай внимания, Юлик творческая личность.

Честно и патриотично

— Ваш папа вместе с единомышленниками организовывал возвращение в Россию художественных шедевров и других бесценных культурных ценностей, вывезенных гитлеровцами. Среди членов этого комитета был русско-немецкий барон Эдуард фон Фальц-Фейн. Действует ли этот проект сегодня?

— К сожалению, после того как барона в результате трагического случая не стало пять лет назад, деятельность комитета «За честное отношение к русскому искусству» как-то прекратилась… Но есть же и другие люди, которые вне комитета действуют и продолжают искать Янтарную комнату, которую долгое время папа с бароном искали. Если бы она просто погибла при бомбежке, сгорела, то не было бы такого количества смертей, которые касались всех, кто занимался поисками Янтарной комнаты.

Мне кажется, что все-таки папа очень правильно говорил о том, что к этому каким-то образом были причастны американские военные. Потому что по какому-то странному стечению обстоятельств многие американцы были проинформированы о том, где хранятся культурные ценности, похищенные нацистами, которые должны были стать экспозицией музея Гитлера в Линце. И каким-то странным образом все места, где находились тайники с культурными ценностями, даже если эти территории должны были отходить к нашим советским военным, оказались в районах, оккупированных американцами.

Комитет «За честное отношение к русскому искусству» сделал достаточно много. Скажем об уникальном ковре-гобелене с изображением государя-императора, подарке шаха Ирана к 300-летию Дома Романовых, который пропал, и который папа нашел его во Франкфурте-на-Майне на аукционе и уговорил барона Эдуарда фон Фальц-Фейна купить. И сейчас это один из самых красивых экспонатов в Ливадийском дворце в Крыму. И картины Коровина, который приобрел другой член этого комитета, который подарил в свое время Советскому Союзу и архив Дягилева.

— Вы часто повторяете, что ваш отец был патриотом в самом лучшем смысл слова. Сейчас это слово часто произносят с негативным оттенком. Почему так происходит?

— Замечательно сказал в своем сонете Уильям Шекспир:

Люблю, — но реже говорю об этом,
Люблю нежней, — но не для многих глаз.
Торгует чувством тот, кто перед светом
Всю душу выставляет напоказ.

Любишь ли ты человека и любишь ли ты родину – истинная любовь всегда молчалива и тиха. Любовь – это не слова, это дела. И некоторые люди, которые в 90-е и начале 2000-х били себя кулаком в грудь и кричали «я патриот, я люблю Россию!» делали это не потому что они действительно любили Россию, а потому что пытались что-то выцыганить у щедрой России. А если не выцыганить, то обязательно украсть, поэтому такое отношение к замечательному слову «патриот». А настоящие патриоты у нас есть и будут, и на этом наша земля держится.

И Юлиан Семенович был в этом смысле истинным патриотом, потому что вообще не мыслил себя вне России. И писал всегда об истории России. Он говорил, что если человек не знает прошлого своей страны, не сможет выстроить достойную концепцию будущего. И когда он основал газету «Совершенно секретно», говорил о том, как можно реформировать Советский Союз, не разваливая его. Говорил, что надо сделать рубль конвертируемым и второе повысить зарплаты врачам, что нужно открыть и реставрировать храмы для народа, потому что без веры жить нельзя. Это была позиция настоящего патриота в самом хорошем значении слова.

И когда моя сестра Даша, художница, решила уехать на несколько месяцев в Англию, папа сказал – «я тебя благословляю». Она спросила — «папа, а ты не хочешь поехать преподавать там, тебя ведь приглашали?» И получила ответ: «Ну что ты, девочка. Автор Штирлица жил и умрет в России».

Наталья ЛЕБЕДЕВА.

02.01.2022 15:24:25, УникаЛьнаЯ

58 комментариев

«Человека можно посадить, но заставить его не быть гражданином уже нельзя» – так политолог Дмитрий Орешкин комментирует законопроект с поправками к закону «О гражданстве», который президент России Владимир Путин внес на рассмотрение в Госдуму. Документ расширяет основания для лишения приобретенного гражданства. В нем также предусмотрено право главы государства определять, кто имеет право на упрощенное получение гражданства.

Цель этого документа Дмитрий Орешкин прокомментировал в эфире Настоящего Времени.

– По вашему мнению, какие цели преследует Владимир Путин, внося этот законопроект?

– Цель одна, называется «усиление контроля за гражданами». Конечно, это юридически беспомощно, прямо скажем, потому что статья Конституции, которая прямо говорит о том, что гражданство нельзя отбирать у российского гражданина, написана в той части Конституции, которая не меняется, которую не имеет право кто-либо редактировать и менять. Но, как мы видим, уже имеются случаи, когда людей лишают гражданства, пусть даже новоприобретенного.

Получается, что в стране два типа граждан: одни настоящие граждане или рожденные здесь и вторые – граждане приобретенные. И это значит, что институт гражданства распадается на две составляющие, что опять же совершенно не вписывается в картину Конституции.

Понятно, что это инструмент для того, чтобы выдавить из страны неугодных людей типа Навального. К несчастью, он гражданство не приобретал, а имеет его врожденное. Но если бы он был рожден где-нибудь, в какой-то стране СНГ, и получил это гражданство, его бы просто лишили, потому что он «экстремист», он признан экстремистом – слава богу, не террористом. И это прямой повод для того, чтобы лишать гражданства.

С другой стороны, конечно, для людей из «ДНР» и «ЛНР» получать гражданство будет легче. Но опять же, они будут все висеть на крючочке.

– Так и так, по-моему, несложно было?

– И раньше было, да. Но сейчас как-то это получается легализовано. Но их подвешивают на веревочке. Если повел себя неправильно – будь любезен, лишайся этого гражданства, а какое другое взамен – я так понимаю, что двойное гражданство запрещается. Соответственно, нельзя сохранить украинское и получить российское. Конечно, это люди делают, на кривой козе объезжают все эти нормативы, но в принципе если у тебя отбирают российское гражданство, то второго у тебя запасного быть не должно. Так что логика очевидная: больше рычагов воздействия на человека в руках номенклатуры, в данном случае такой номенклатуры, связанной с миграционной службой, которая, в общем-то, тоже принадлежит клану силовиков.

– Но если не касаться так называемых псевдореспублик «ДНР» и «ЛНР», внутри России [закон] все-таки будет касаться только тех, у кого приобретенное гражданство, правильно же я понимаю?

– Да. Это специально сказано.

– То есть это раз-два – и обчелся-то таких оппозиционеров?

– Дело не только ведь в оппозиционерах. Дело в том, что важно всех тех, кто получил это гражданство, держать на коротком поводке на всякий случай. Это в некотором смысле отражает, как мне кажется, взгляд нынешнего начальства на то, как устроен мир. Вот нельзя просто дать человеку гражданство, как поступают в Израиле, например, с тем, чтобы его отнять было уже невозможно. В Израиле, по-моему, именно так. Человека можно посадить, но заставить его не быть гражданином уже нельзя, и мне кажется, это гораздо более юридически корректная и уважительная процедура.

А здесь Путин – хозяин гражданства: сегодня дал, завтра забрал, а ты-то кто такой? Гражданин без каких-либо понятных преимуществ и статусов. Сегодня гражданин, завтра нет. «Пройдемте, гражданин!»

– Дмитрий, а допускаете ли вы, что этот законопроект не будет принят? Вообще можно ли в современной России допустить?

– Ну что вы, это даже не вопрос. Было совершенно правильно сказано в подводке к этой теме, что раз Путин вносит эту идею в Думу, если это им, конечно, им самим не предусмотрено, что «я внес, а они там по согласованию с администрацией президента отменили». Но это было бы слишком смело и нарушало бы статус президента, который всегда прав. Поэтому раз уж он внес, то, конечно, Дума единогласно поддержит, мы же возвращаемся в советские времена, так что все должно быть в порядке.

– И тут интересно, кто будет все-таки определять, кто те самые неугодные, которых нужно лишить гражданства?

– Номенклатура.

– Или после решения суда?

– Понимаете, конечно, и суд решит как надо. Но определяет на самом деле…

– Выбирает того, в отношении кого должен вынести суд.

– Выбирает жертву и называет его экстремистским сайтом или не называет Роскомнадзор, никакой даже не суд. Но если кто-то там будет сильно трепыхаться, то так и быть, для него соберут судебное заседание и уже в суде зафиксируют, что он экстремист, и тогда будет еще хуже за то, что еще и трепыхался, получишь. А так, конечно, в широком смысле слова путинская номенклатура через тот вход или через этот вход будет определять, кто достоин гражданства, а кто недостоин, кто экстремист, а кто уже и террорист и так далее.