Рассказы о первом акте

21 Дек 2021, 08:29

Трое мужчин, содержащихся в новосибирском СИЗО-1, пожаловались на издевательства. Один рассказал, что сотрудники повредили ему руку после жалоб на плохое самочувствие, другой заявил, что его избили заключенные, а администрация учреждения грозилась «оборвать его жизнь в любой момент», третий — объявил голодовку и вскрыл вены после неоказания ему медпомощи.

В декабре 2021 года трое заключенных новосибирского СИЗО-1 написали обращения о пыточных условиях содержания в учреждении. Родственники одного из них предоставили Тайге.инфо копии писем. Редакция рассказывает о жалобах арестованных.

Голодовка и члены ОНК

Заключенный новосибирского СИЗО-1 Сергей Кобец объявил голодовку и вскрыл вены в знак протеста, сообщили Тайге.инфо его родственники.

В качестве причин голодовки Кобец указал ограничение доступа к личным вещам, подделку документов администрацией учреждения, подписанных якобы самим заключенным, отказ в назначении курса лечения травмы грудного отдела и другие. Он отказался принимать пищу, пока к нему не приедет прокурор Новосибирска Роман Сивак.

«По вполне понятным основаниям регистрация письменного заявления [о голодовке] в журнал не занесена», — рассказал заключенный в обращении, подписанным им и еще двумя заключенным.

14 декабря Кобеца перевели в одиночную камеру и дали ему подписать рапорт, в котором говорилось, что он якобы дал устные показания о голодовке из-за «несогласия с режимом содержания».

«Таким методом администрация СИЗО в очередной раз скрывает истинные причины голодовки, приходится идти на крайние меры», — уточнил Кобец.

Тайга.инфо уже писала о Сергее Кобеце, который весной 2021 года жаловался на избиение и издевательства со стороны сотрудников СИЗО-1. В знак протеста он несколько раз объявлял голодовку, дважды «вскрывался» и зашивал себе рот, но не получил медицинской помощи. Мужчина обращался в службу собственной безопасности ФСИН и к уполномоченной по правам человека. Он жаловался на неоказание помощи и незаконную принудительную госпитализацию в туберкулезный диспансер.12 октября в СИЗО-1 приезжали члены ОНК Новосибирской области вместе с прокурором по надзору, которые проверяли «информацию о нарушении прав» Кобеца. По словам родственницы Сергея, комиссия попросила разрешения у сокамерников сфотографировать их кровати, потому что «красиво заправлены». Однако ни одного вопроса про невыдачу лекарств заключенному не задали. Позже прокурор и председатель ОНК Евгений Анисимов пригласили его побеседовать в присутствии начальства СИЗО. На его рассказы Анисимов ответил: «Мы вам поможем, пожалуйста, всегда пишите нам, не режьтесь только»

«Анисимов забыл подписать мое согласие на обработку персональных данных. То есть моего личного дела Анисимов даже не касался, так как не имел на это права. После проверки ОНК отчиталась, что содержащихся под стражей хорошо кормят, а медпомощь — высший класс», — передали слова Кобеца родственники.

Материалы проверки направили в отдел Следственного комитета по Дзержинскому району, которые рассматривал следователь Чеботарев. Он, по словам заключенного, даже не опросил его и свидетелей, не потребовал журнал регистрации травм у СИЗО и медсанчасти и вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела

«После вынесения указанного постановления следователем Чеботаревым через 10 суток замруководителя следственного отдела Латыпов передал мне документ, в котором указал, что по моему заявлению все еще ведется проверка. Интересно получается: следователь отказывает в возбуждении дела, а его начальник даже не знает об этом», — возмутился Кобец.

Из ответа ФСИН 17 ноября и Минздрава 29 октября заключенному следует, что лечат его в стационаре МСЧ-11 и туберкулезной больнице ЛИУ-10, куда Кобеца якобы поставили на учет с 6 июля 2018-го «с хроническими заболеваниями».

«Вот только МСЧ-54 ФСИН предоставили ложные сведения для проверки, потому что хронических болезней у меня никогда не было, а в тубдиспансер меня увезли в недобровольном порядке абсолютно здоровым, — рассказал заключенный. — В МСЧ-11 же вообще отсутствуют стационарные условия. И если бы они тут были, страшно представить, сколько бы заключенных оставили тут свои жизни с такими начальниками как [врио начальника медсанчасти Зоя] Кречетова, но зато точно знаю, что первый в этом списке был бы я. Без реагирования Москвы тут не разберешься. Как процветал беспредел, прикрывающийся формальными отписками, так и будет. Надеюсь, это не закончится для меня летальным исходом в стенах СИЗО».

«Будешь писать жалобы — тебя поместят в карцер»

Второй заключенный, заявивший об издевательствах в СИЗО-1 — 34-летний Дмитрий Клементьев. Утром 22 апреля 2021-го его собирались этапировать в суд. Перед этим он сказал сотруднику СИЗО Железнову, что плохо себя чувствует, и попросил вызвать медика. За три с половиной часа никакой помощи мужчина не получил, рассказали родственники Кобеца.

«Железнов пригласил других сотрудников СИЗО, которые применяли ко мне необоснованную физическую силу, заломали мне руки за спиной в разные стороны, хотя я даже не сопротивлялся. Надели наручники, специально застегнули их слишком жестко, отчего я испытал сильную физическую боль. В спецмашине меня посадили в одиночный отсек — „стакан“», — рассказал в письме Клементьев.

По словам заключенного, сотрудники, когда заталкивали его в «стакан», видели, что он зацепился левым предплечьем за замок камеры и получил рваную рану. Клементьев сказал об этом Железнову, но тот ответил, что ему **** [наплевать], и он «отпишется», после чего пнул заключенного по копчику.

Только после того, как Клементьева привезли в Новосибирский областной суд, сотрудники конвоя вызвали скорую. Больше четырех часов у него шла кровь из раны. Когда заключенный вернулся в СИЗО, то обратился к администрации, но сотрудники пригрозили ему: «Будешь писать жалобы — тебя поместят в карцер, подумай над этим хорошо, ведь тебе еще отбывать срок».

Тем же вечером Клементьев написал две жалобы и передал их дежурному корпуса. К заключенному вызвали сотрудника оперативного отдела СИЗО, но тот сказал, что заявление не примет, и ушел.

23 апреля перед очередным этапом в суд Клементьева досматривал Железнов. Он нашел у заключенного документ с жалобой, разозлился и дважды ударил его кулаком в висок. В суде Клементьеву снова вызвали скорую, медики зафиксировали ушиб. Сотрудники СИЗО снова заявили ему: «Мы-то отпишемся, что бы ни случилось, а тебе будет еще хуже».

Очередное написанное Клементьевым на Железнова заявление «о превышении должностных полномочий» дежурный сотрудник ему вернул и предложил отправить через ящик для писем, а также «наотрез отказался» регистрировать документ в журнале.

«Все заявления о противоправных действиях сотрудников администрации так и не дошли до адресатов, так как не покинули территорию СИЗО и исчезли бесследно», — отметил Клементьев в письме.

После жалоб к заключенному приехал тот же следователь из Дзержинского райотдела С К Чеботарев, который отказался возбуждать дело по заявлению Сергея Кобеца. Он опросил заключенного и вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Но следователь, по словам Клементьева, не стал смотреть записи с камер наблюдения и с регистраторов сотрудников ФСИН.

«Постановление Чеботарева об отказе в возбуждении дела находится в обжаловании. Зато вместо приобщения справки от „скорой“ и рапорта конвоя суда о ране он [следователь] приложил справку от МСЧ-11 с ложной информацией о якобы самопорезах», — считает заключенный.

После допроса Клементьева администрация СИЗО поставила его на профилактический учет как «склонного к членовредительству и суициду».

Насилие в кабинете администрации

12 ноября сотрудники СИЗО-1 вызвали в кабинет 25-летнего Михаила Семенова «для проведения беседы». В помещении оказались еще трое заключенных, с которыми у него были конфликты. Семенов пытался уйти, но сотрудники перегородили ему выход и оттолкнули от двери, говорится в письме.

«Далее заключенные начали оказывать на меня психологическое и моральное давление, с периодичностью нанося мне удары по разным частям тела, лица и ног, отчего я испытывал сильную физическую боль на протяжении 20−30 минут, в то время когда сотрудники администрации молча наблюдали за всем происходящим в кабинете, даже не пытаясь вмешаться», — рассказал Семенов.

При этом оперативники просили заключенных бить мужчину так, чтобы не осталось синяков, уточнил Семенов. После нападения сотрудники администрации предупредили заключенного, что он может умереть в СИЗО: «Хочешь жить — молчи».

Семенова вернули в камеру, а всех, кто с ним содержался, перевели в другую. Он попытался вызвать фельдшера из МСЧ-11, но медик отказался, потому что врио начальника медсанчасти Зоя Кречетова якобы дала указание «ничего у него не регистрировать».

«Фельдшер закрыл форточку на дверях моей камеры и ушел, оставив меня мучиться с острой болью в левой части тела. Ко мне не приходили врачи, сколько бы я ни пытался вызвать их в камеру», — пожаловался заключенный.

15 ноября Семенова этапировали в суд, туда же вызвали и скорую помощь. Медики диагностировали ссадины за ушами и перелом ребра. Заключенного хотели отвезти в больницу, но судья отказала, потому что «нужно провести заседание». Мужчина рассказал обо всем супруге.

«После того, как меня вернули в СИЗО, конвой высказал администрации, что те скрыли мои травмы. Также конвой написал рапорт о том, что „скорая“ всё зафиксировала, — уточнил Семенов. — Тут же сбежались работники медсанчасти и стали уговаривать меня подписать бумагу, якобы я сломал ребро, потому что выпал из окна. Я не стал подписывать. Врачи психанули и ушли, бросая мне разные угрозы».

Несколько жалоб «в разные инстанции» написала и жена заключенного. После этого, по словам Семенова, на него начал давить «спецконтингент черной масти». Мужчину якобы заставляли писать «нужные» показания, иначе с ним «произойдет несчастный случай».

«Некоторое время я отказывался, но после разговора с управлением, когда осознал, что они все заодно и далеко не шутят, начал делать так, как они хотят. Единственное, чего я не выполнил — оговор своей супруги. Позже я понял, что они хотели напугать ее уголовной ответственностью за дачу якобы ложных показаний», — добавил заключенный.

Перед тем как давать «нужные» показания, Семенова снова увезли в суд, где он попросил жену записать видео с его рассказом, но конвой запретил. Заключенному все же удалось передать запись своему адвокату.

«Всё может быть по справедливости, если материалы проверки направить не в отдел СК по Дзержинскому району, а в другой правоохранительный орган, не относящийся к территории СИЗО», — подчеркнул Семенов.

Семенов утверждает, что в отделе СК по Дзержинскому району, все дела о «превышении должностных полномочий» сотрудниками СИЗО-1 остаются «без выявленных нарушений», после чего выносится постановление об отказе в возбуждении.

«В основном, следователем Чеботаревым почему-то», — отметил заключенный.

Тайга.инфо обратилась за комментарием в ГУФСИН по Новосибирской области.

Ирина Беляева

Эта неделя для пропагандистского ТВ стала неделей [президента РФ Владимира] Путина. Странно, конечно, звучит, — других у них и не бывает, но на этот раз президент затмил вообще всех. Даже Украину эксперты и аналитики обсуждали менее охотно. Путин провел виртуальную встречу с [президентом США Джо] Байденом (поставил Байдена на место, напомнил Байдену, что Россия любого заставит с собой считаться, попросту посрамил Байдена, — спектр интерпретаций не то чтобы широк, зато предсказуем). Кроме того, в воскресенье, сразу после программы «Москва. Кремль. Путин», которая выходит каждую неделю и целиком Путину посвящена, как нетрудно догадаться из названия, на «России 1» показали фильм «Россия. Новейшая история». Он тоже был практически целиком посвящен Путину, хотя, исходя из названия, догадаться об этом сложнее. Кто-то продолжит, возможно, ряд: «И еще провел встречу с членами Совета по правам человека!» Напрасно продолжит. Здесь все сложнее, но об этом позже.

Вообще, Путина в телевизоре стало настолько много, что может сложиться ощущение, будто у нас на носу выборы, Путин определился с преемником, и преемник Путина — Путин. Но нет, нет ведь никаких выборов, причем давно, и на носу у нас — Новый год.

Начнем, пожалуй, с фильма. Поводом к его появлению — вгоняющий пропагандистов в тоску юбилей. Тридцать лет назад «несколько советских политиков, в тайне от народа собравшись почти на границе с Польшей, развалили величайшее государство» — так примерно описал это все в «Вестях недели» Дмитрий Киселев, добавив, что Ельцин при этом много пил. Важная информация. Документальная полнометражка «Россия. Новейшая история» — вроде бы об этом, там мелькают очевидцы и соучастники, одни скорбят, другие ликуют, но главный герой — Путин. Главное содержание — его рассказы. О лихих девяностых, когда убивали людей и все ходили абсолютно голые. Или нет, постойте, это из другой песни, но у президента РФ версия похожая — «в 90-е практически шла гражданская война», в которой, президент, впрочем, не участвовал, поскольку вынужден был, дабы избежать голодной смерти, подрабатывать извозом. И агенты ЦРУ ползли изо всех щелей — как без них! От себя замечу, — видимо, в мэрии Санкт-Петербурга, где Владимир Владимирович трудился на высоких должностях с 1991-го, у чиновников было много свободного времени. Но это, конечно, мелочь.

Скриншот фильма «Россия. Новейшая история», опубликованного на YouTube

Пафос фильма про девяностые в том, что он не про девяностые. Он про прекрасную Россию будущего (то есть, вернее, настоящего, но и будущего тоже, поскольку другой не предвидится), которую Путин выстроил. Ту, где лучшие в мире ракеты и благодарный народ, который неизменно поддерживает курс президента, несмотря даже на временные трудности. Это он, заметим, сам о себе говорит, время скромности миновало.

И хотя приурочен фильм к юбилею развала СССР, — показали его в День Конституции. Жест не случайный. У нас теперь новая, путинская Конституция, президент — живое воплощение Основного закона. Он и есть Конституция, а если что-то в тексте старой брошюры перестанет соответствовать его пожеланием, книжку и переписать недолго. Не уверен, что составители сетки вещания «России 1» именно это хотели сказать, но получилось то, что получилось.

И, чтобы плавно перейти к другим темам, — пару слов о встрече президента с членами СПЧ. В социальных сетях обсуждают выступление режиссера Александра Сокурова, который предложил Путину отпустить в свободное плаванье Кавказ. Восхищаются мужеством, корят за некоторую, скажем мягко, непродуманность позиции и т. п. Да и не только в социальных сетях — Рамзан Кадыров уже опубликовал гневную отповедь, растиражированную всеми мыслимыми СМИ, а также попросил компетентные органы разобраться с вольнодумцем. Сам Сокуров заявил, что теперь боится ареста.

Страсти, в общем, кипят, но пропаганде Сокуров сделал отличный подарок.

На встрече — хорошо ли, плохо ли, вопрос второй — но обсуждались действительно важные темы: пытки в колониях, дикий и оскорбительный для здравого смысла закон об «иноагентах». Но это все в телевизор не попало. В пересказе итоговых воскресных программ все выглядело примерно так: сначала честный журналист Кирилл Вышинский попросил Путина защитить жителей Донбасса от геноцида и встретил у президента полное понимание, да по-другому и быть не могло, поскольку Путин — величайший гуманист и люди для него — главная ценность. А потом влез Сокуров со своей нелепой речью. И когда влез! Юбилей катастрофы, развал Союза, а Союз ведь распался ровно из-за того, что такие вот прекраснодушные балаболы готовы были швыряться территориями, которые не они собирали! Но теперь не то, дудки, теперь мы этого не допустим! Трагедия не должна повториться (не помню точно, кого цитирую, все говорили примерно одно и то же, но ручаюсь, что цитирую близко к тексту).

У пропагандистов своя мода. Всегда модно любить вождя, переживать за судьбу Украины и ненавидеть тех, кто узурпировал власть в Киеве. Модно издеваться над возрастом Байдена (то ли дело наши — молодые и перспективные). На этой неделе вот модно порицать отщепенца Сокурова. Но эта мода преходящая, на следующей неделе никто про Сокурова не вспомнит, и ареста он боится напрасно (разумеется, хорошо, что напрасно). Однако помимо любви к самому человечному человеку есть еще одна неустаревающая тема.

Люди, которые телевизор не смотрят, думают, будто политические программы — царство смертельной серьезности. Это не так.

Не только Андрей Норкин травит анекдоты четвертой свежести, и не только Тигран Кеосаян шутит про негров. Все ровно наоборот — насмешки в адрес политических оппонентов приветствуются, издевка — почти такое же важное оружие для настоящего патриота, как гиперзвуковая ракета, летящая по непредсказуемой траектории.

Это все объяснимо: постоянное продуцирование конфликтов с окружающим миром — важнейшая часть идеологии позднепутинской России. На переднем крае здесь — дипломаты, и можно, пожалуй, диссертацию написать о том, как постепенно мутировала российская дипломатия и как вся работа нашего дипломатического корпуса свелась в итоге к новостям типа «Мария Захарова безжалостно высмеяла…». Телевизионные пропагандисты — что-то вроде вспомогательных войск на этой войне, но привычки лейб-гвардии и они усвоили. Переходы от праведного гнева к безудержному веселью и обратно у завсегдатаев политических ток-шоу настолько неуловимы, что тут, наверное, нужен психиатр, а я не он.

Чтобы было понятно, как это работает, конкретный пример.

Будний день, время домохозяек. На Первом, как и положено, шоу «Время покажет». Вместо огненного ведущего Артема Шейнина — ведущий Анатолий Кузичев, не менее, впрочем, пламенный. Гости обсуждают все подряд, в основном, вроде бы, встречу Путина с Байденом, но говорить получается по большей части об Украине. Кто-то упоминает Нуланд, — и тут взрывается один из экспертов, Михаил Шахназаров: «Да у Нуланд на лице написано, где она родилась! Деревня в глухой Буковине!» Ведущий, уловив, видимо, антисемитский подтекст остроумной шутки, начинает стесняться — случается и такое: «Я думал, вы ее интеллектуально будете унижать, а вы про уродство». Шахназаров не сдается: «Я не про уродство, при чем здесь уродство? Я, между прочим, таких извращенцев знаю, которые…» Тут Кузичев смиряет все-таки полет фантазии эксперта, но включается другой, без имени, зато с должностью (почти у всех гостей этих передач обязательно есть должность — Директор института развития проблем окружающего мира и глобальной экспертизы глобальности, что-нибудь такое), безудержное веселье сменяется праведным гневом. «Америка — это страна-маньяк! Это убийцы! Смерть! Разруха!» — блажит эксперт. Несчастный Майкл Бом, специальный американец для битья, пытается спорить, но в студии уже кричат, что в Америке нет демократии. «Нет! Нет!» — радостно подхватывает ведущий.

Андрей Ильницкий, советник министра обороны Сергея Шойгу, придумал специальный термин, чтобы компактно описывать козни Запада, направленные против процветающей России — «ментальная война». Термин понравился, пошел в экспертный народ, прижился. Да и не удивительно — сами они эту войну изобрели, сами ведут, самих же и контузило. Жалко. Жалко, впрочем, не контуженных, а родину, ну да что уж теперь. Попробуем досмотреть.

Путин ведь на страже, он эту спас и построил, он появления другой не допустит.