Рассказы о будущем фантастика

В рамках марафона Лит_Рид прочитала классный фантастический сборник от Крафтового журнала «Рассказы» — «НОМО». В него вошли пять рассказов: «Ника», «Гуманизация», «На пыльных тропинках, или Немного о смысле жизни» «Последний разговор с господином Первым Послом», «Женщина-город».

Полное название сборника звучит как «НОМО (невероятная фантастика о человечности)», и рассказы действительно освещают тему человечности и гуманности – но порой весьма своеобразно. Что вообще понимается под человечностью?

Гуманность – не для людей?

Грустно и жестоко иронизируют над этим рассказы «Ника» и «Гуманизация». Когда ребёнок оказывается больше нужен андроиду, чем родителям; когда люди настолько устают от одиночества, что готовы «воспитывать» ИИ, но при этом не желают брать ответственность за живое дитя; когда «гуманизировать» означает «уничтожить всех, кто не человек»… Такое общество выглядит тем более страшным, что место человечности в нём всё же есть. Вот только она, эта человечность, присуща вовсе не людям.

«Ника» расскажет о жизни девочки-андроида, которую берут «напрокат» одинокие женщины. Они становятся Нике мамами – кто-то на год, кто-то на десятилетия. Но люди смертны, они уходят, а Ника остаётся. Получает образования в угоду родителям, ведёт себя как подросток – в угоду им же. И запоминает…

В «Нике» масса мелких деталей, которые прекрасно передают всю боль и все метания, которые вроде бы не положено испытывать искинам.

«Мокрая курица. Эта чёлка, беда, зачем она её выстригла, о чём думает искин, когда выстригает чёлку?»

«Какие к чёрту шестнадцать лет, взгляд такой… Только если не знать, что ей девяносто с хвостом».

Кто сказал, что у ИИ нет чувств и характера? Ника меняется, обретая собственную личность. И однажды ей приходится взять на себя заботу о сводном брате…

«Гуманизация» – рассказ-воспоминание. Ветеран освоения космоса рассказывает внучке историю о том, как «гуманизировали» планету – то есть истребляли коренное население. Что-то напоминает, да? И вот от этого особенно грустно – от того, что за века люди так ничему и не научились…

Как Михалыч пришельцев спасал

«Ника» и «Гуманизация» – тяжёлые, психологически сложные рассказы, которые заставляют думать и даже где-то укорять себя. И это нужно. Случайно так вышло или нет, но после них в сборнике идёт «На пыльных тропинках…» – юморная зарисовка о том, как простые русские мужики пытались отговорить сверхразвитую цивилизацию от суицида, вызванного усталостью из-за понимания смысла жизни. Я хохотала в голос, читая, как Иван Петрович учит инопланетян играть в футбол, Иннокентий Игнатьевич знакомит с классиками русской прозы («инопланетяне прочитали за пару часов Толстого, Пушкина, Достоевского и (особенно от последнего) впали в такую депрессию, что собрались совершить Исход как можно скорее») и болтает на кухне о политике, а Михалыч играет на баяне, танцует твист и объясняет азы гаражного ремонта.

«Чёрное зеркало» по-русски

«Последний разговор…» – это рассказ-перевёртыш. Он долго и немного утомительно подводит к основному конфликту: убита супруга Первого Посла. Посол – представитель высокоразвитой инопланетной цивилизации – соглашается обсудить произошедшее с министром межпланетных дел. И вот тут-то начинается самое интересное.

Дело даже не в том, что супругу Первого Посла убили. И даже не в том, что убийца целился отнюдь не в неё. И не в том, что женщина закрыла собой мужа. Рассказ безжалостно указывает нам на нашу же жестокость – не к чужакам, а к самим себе. Жестокость толпы к человеку, к «изгою». Пожалуй, он мог бы стать отличным сюжетом для серии «Чёрного зеркала».

«Женщина-город» немного выбивается из прочих. Возможно, живые города – это некие огромные механизмы с ИИ, но я почему-то воображала скорее магических существ. В описанном мире каждый город представляет собой одушевлённый «организм» – гигантское создание, на фигуре и одеждах которого живут люди. Сама идея очень необычна, но сверх-необычным для меня стало то, что у каждого города есть сердце, и это сердце город волен отдать кому пожелает.

Грид – женщина-город, очарованная (пусть и не сразу) гениальным скрипачом Кимом. Это рассказ о любви и о том, как порой безумная жажда обладать затмевает голос разума. «Любовная лодка разбилась о быт» – эта фраза постоянно приходила мне на ум, пока я читала. Рассказ поднимает сложные темы – не только любви, но и вечности, привязанности к человеку и к месту, предназначения, счастья. Финал у него пронзительный и грустный, но иного было трудно ожидать.

Прочесть сборник в электронном виде можно здесь: https://litmarket.ru/books/homo-neveroyatnaya-fantastika-o-chelovechnosti

Купить бумажную версию — тут: https://kraftlit.ru/shop/zhurnal-rasskazy-homo

В этом месяце с разницей в неделю вышли экранизации двух литературных памятников американской фантастики — эпоса Айзека Азимова «Основание» (сериал на платформе AppleTV) и романа Фрэнка Герберта «Дюна» (первый фильм франшизы на большом экране). 10 декабря ожидается выход на платформе Amazon Prime шестого сезона экранизации современного космического эпоса — серии романов Джеймса Кори «Пространство».

У всех этих трех произведений есть одно общее — откровенный политический пессимизм их авторов.

О том, как писатели-фантасты видят политику и общество будущего рассказывает Лаувс Кадикис

Победа разума

Трилогия «Основание» Айзека Азимова (в оригинале Foundation, в русском переводе выходила как под названием «Основание», так и под названием «Академия»), была написана первой из трех фантастических эпосов. Рассказы, позднее составившие ее основу, он написал во время Второй Мировой войны, самого жуткого приступа безумия, охватившего человечество за всю его историю.

Читая «Основание» можно подумать, что в нем нет главного героя — персонажи сменяют друг друга, поскольку действие трилогии происходит на протяжении нескольких сот лет. Главные герои книг Азимова — разум, знания и наука. Именно с их помощью герои одерживают победы в борьбе с врагами.

Действие «Основания» начинается в галактической империи. Режим, описываемый Азимовым, существует в будущем — через пару десятков тысяч лет. За это время, захватив целую галактику и взяв под контроль тысячи обитаемых планет, в плане развития политических институтов империя Азимова не продвинулась ни на йоту со времен Рима. Впрочем, и абсолютное зло она собой тоже не представляет — ее граждане живут в мире и достатке и даже пользуются гражданскими правами, которые власти без особой необходимости не нарушают.

Герой Азимова, гениальный математик Хари Селдон, с помощью изобретенной им науки психоистории — гибрида социологии и статистики, сумел предсказать, что через полстолетия империя падет и предотвратить это невозможно. Можно лишь попытаться спасть знания, накопленные человечеством.

Тут его экспертиза немедленно вступила в конфликт с паранойей правящей элиты, всюду подозревающей измену и заговор. Но математик ловко выпутывается из ловушки властей и основывает на дальней планете общество, построенное на научных принципах.

Окраины империи быстро впадают в Средневековье. Коррумпированные, жадные и невежественные местные правители оказываются легкой добычей наследников Селдона, располагающих новейшими технологиями, здоровым цинизмом и коммерческой смекалкой. Все идет как по маслу — наука побеждает. Но и общество ученых Азимов описывает далеким от идеала — ни о каком разделении властей нет и речи, избранный лидер нового общества, мэр, обладает практически безграничной властью, которую порой употребляет в собственных интересах. Гражданское общество если и проявляет себя, то лишь как неразумная толпа, используемая хитрыми политиканами в своих интересах, иногда благих, а иногда и не очень. Коррупция расцветает пышным цветом. При это Азимов вовсе не мужской шовинист — женщины в его вселенной участвуют в решении проблем мироздания наравне с мужчинами.

В конце концов Азимов находит ответ на вопрос о том, как построить идеальное общество в сфере паранормального — телепатии. Можно считать, что для него, автора, всегда благоговевшего перед настоящей наукой, невозможность представить себе справедливое общество без опоры на откровенно ненаучную идею, стало в каком-то смысле капитуляцией.

Страдающее Средневековье

Роман Фрэнка Герберта «Дюна» вышел через 12 лет после публикации последней части трилогии Азимова. Его действие тоже начинается в галактической империи, однако на этом любое сходство с империей Азимова заканчивается. Если Азимов списывал свою империю с Римской, то Герберт скорее со Священной римской империи времен позднего Средневековья: феодальной монархии, в которой никакими «правами римского гражданина» не пахнет вовсе.

Император не в силах совладать с крупнейшими феодальными домами, объединенными в Ландстраат (так называлось во времена Герберта датское правительство Гренландии), некий феодальный парламент. Эти феодалы, злые или добрые, вершат дела в своих фьефах вполне в духе известного высказывания Ивана Грозного: «А жаловати есмя своих холопей волны, а и казнити волны же есми». Главная честь вассала — верность сюзерену.

Науки в современном понимании в этом обществе футуристического феодализма нет. Люди вселенной Герберта научились обходиться без компьютеров, зато развили контроль над собственным мозгом и телом до такой степени, что после некоторой подготовки могут контролировать свои мыслительные и биохимческие процессы и даже с помощью мысли управлять космическими кораблями. При этом вся власть в Империи строится на владении некоей субстанцией, — спайсом, который во всей галактике имеется лишь на одной планете Арракис. К контролю над ней и стремятся герои Герберта.

Книга полна прямых аллюзий с реальной борьбой за контроль над нефтью на Ближнем Востоке в 1920-х — 1950-х годах, и изобилует ближневосточными мотивами. Планета представляет собой пустыню, ее население проникнуто религией, напоминающей Ислам, а язык книги изобилует арабизмами. Общество «Дюны» откровенно маскулинное, женщины облают лишь ограниченной властью, да и то, лишь внутри узкого круга аристократии.

Если главная тема «Основания» — наука, то «Дюны» — власть. Безраздельная, жестокая, циничная и по-животному хитрая. Если герои Азимова действуют в интересах человечества, пытаясь спасти научное знание и предотвратить распад цивилизации, то герои Герберта исключительно своекорыстны, жестоки, расчетливы и плевать хотели на человечество и цивилизацию.

Главный герой «Дюны» — наследник добропорядочного феодального рода Пол Атрейдес, попав на Арракис, обнаруживает в себе сверхестественные силы, подчиняет себе местные племена, используя их религиозные чувства и, руководствуясь местью за убитого отца, захватывает сперва планету, а затем и всю империю, превратив свой феодальный фьеф в «энергетическую супердержаву».

Если жизнь внутри научной фантастики Азимова — совсем не сахар, то жизнь внутри фантазма Герберта напоминает Афганистан при талибах. Интересно, что из экранизации некоторые арабские аллюзии исчезли. Видимо, чтобы не дразнить особо рьяных правоверных.

Муки этики

Третий космический эпос, «Пространство», написан совсем недавно. Первый из серии роман Джеймса Кори (псевдоним писателей-фантастов Дэниэла Абрахама и Тая Франка) «Пробуждение Левиафана» вышел в 2011 году и сразу стал бестселлером. Через четыре года после выхода первого романа, в 2015 году вышел быстро набравший популярность сериал. Этой осенью на платформе Amazon Prime выходит шестой сезон. Действие «Пространства» происходит куда раньше, чем «Дюны» и «Основания» — всего-то через пару сотен лет после сегодняшнего дня.

Землей правят недальновидные политики, погрязшие в коррупции и бюрократии. Марсом — милитаристы, одержимые сверхидеей терраформирования планеты, а поясом астероидов — алчные менеджеры гигантских корпораций, которые в случае восстаний местных работяг не гнушаются использовать военные силы Земли и Марса примерно так же, как европейские предприниматели еще лет сто назад использовали их в колониях, под корень уничтожая целые селения. Жители пояса мечтают о независимости, на астероидах действует подпольная организация АВП — что-то среднее между ИРА, ЭТА и РСДРП. И все вокруг пронизаны сознанием собственной национальной гордости и отвращением к другим — астероидяне ненавидят землян и марсиан, марсиане — презирают землян и астероидян, земляне боятся марсиан, а астероидян и вовсе не считают за людей.

При этом мир Кори гендерно и этнически нейтрален — линии разделения пролегают в нем в планетарных масштабах. На страницы третьего романа серии с томиком «Войны и Мира» под мышкой выходит русская лесбиянка методистский пастор Анна Воловодова, министра обороны Марса зовут Петр Коршунов, а Землю возглавляет индианка Крисьен Авасарала.

Вселенная, в которой закон и права человека если и действуют, то только на Земле для землян или на Марсе для марсиан, готова сорваться в самоубийственный штопор, словно Европа в 1914 году. Никто не желает понимать, что разрушение хрупкой космической инфраструктуры приведет к гибели миллионов. Начинается конфликт, развязанный обезумевшим от собственного могущества межпланетным воротилой, и в космосе воздвигаются гекатомбы.

На этом фоне интересен главный герой «Пространства». Это не гениальный ученый или принц-феодал, а лишенная любых «сверхчеловеческих» черт коллективная личность — экипаж корабля во главе с изгоем-идеалистом Джеймсом Холденом. Сегодня таких назвали бы «активистами», представителями «гражданского общества», «борцами за гражданские права». Попав в безумный круговорот межпланетного хаоса, они пытаются изменить ход событий, предотвратить очередную катастрофу, пользуясь единственным доступным им инструментом — свободой слова в межпланетной сети связи, напоминающей одновременно Facebook, Youtube, TikTok и Telegram.

Получается у них не очень хорошо — люди гибнут снова и снова. Но стремление в политически сомнительных обстоятельствах сделать верный этический выбор все же помогает им спасать мир снова и снова. Они не сидят в сторонке и не смотрят, как рушится мир, чтобы склеить атомной сваркой из его обломков новый, как персонажи Азимова. Не пытаются подмять все вокруг под себя, с помощью сверхъестественной силы и жестокой религии одной из фракций. Готовые к самопожертвованию, они действуют, стараясь оставаться людьми в такой ситуации, когда это кажется уже невозможным.

Если Азимова занимает наука, Герберта — власть, то Кори — этика, без которой наука и власть превращаются в «машины судного дня». Никакие политические механизмы, существующие в мире «Пространства» не способны остановить безумие политиков, военных, повстанцев или «эффективных менеджеров» — ни всеобщие выборы и сложный аппарат ООН на Земле, ни республиканские институты Марса, ни неписанный кодекс жителей пояса астероидов. Звездное небо холодно взирает, как моральный закон внутри персонажей Кори каждый раз заставляет их со все большим трудом оттаскивать человечество от очередной катастрофы.

Фантастика позволяет нам лучше взглянуть на настоящее. Модерн и сегодня борется с архаикой, безграничная власть превращает благонамеренных юношей в массовых убийц, а идеалисты пытаются удержать мир на краю гибели, цепляясь за всеми забытые человеколюбие, бескорыстие и самопожертвование. «Основание» и «Дюна» выдержали множество переизданий, «Пространство» немедленно стало бестселлером, а миллионы фанатов требовали от авторов писать все новые и новые продолжения.

В октябре выйдет новое издание «Основания», а пока читатели могут довольствоваться «Академией» (все три тома под одной обложкой) в переводе Надежды Сосновской. Все части «Дюны» можно найти на полках книжных магазинов. Кроме того, к выходу фильма был издан графический роман. А вот прочесть все романы Джеймса Кори можно только на электронных платформах — пока в продаже на русском языке можно найти только часть серии «Пространство». Кроме того, из восьми вышедших романов серии на русский переведены пока только семь. В ноябре выходит на английском языке девятый роман серии — «Падение Левифана».

Футурология — это предсказание глобальных изменений жизни человечества на уровне цивилизации или нации в ближайшем или далеком будущем. Футурология зародилась в конце XIX века, когда ученые, экономисты и писатели попытались спрогнозировать будущее той или иной области в своих трудах. Только в 1943 году термин «футурология» предложил социолог Осип Флехтхайм в письме Олдосу Хаксли.

Игры воображения или наука

Сегодня футурология вызывает довольно много вопросов, один из которых — является ли она наукой?

Почему еще нет научной футурологии

Несмотря на то, что футурология как идея изучения будущего возникла еще в середине XX века, за все это время она не обрела научного фундамента. Возникает вопрос — почему?

Футурология претендует на создание «реалистичного» или «истинного» видения будущего, однако оно не является привилегированным, так как рассматривает грядущее с точки зрения рациональных моделей в физических и социальных науках. Научную модель футурологии можно определить как «упорядоченный набор предположений о сложной системе будущего». Это попытка понять некоторые аспекты разнообразного мира, выбирая из ситуаций настоящего и прошлого опыта комлект общих наблюдений, применимых к рассматриваемой проблеме будущего.

Что делает футурологию наукой?

Наука о будущем не признает сверхъестественных и краткосрочных предсказаний. Поэтому эзотерика, ясновидение, астрология и изменение процентных ставок к футурологии никак не относятся. Однако природные ресурсы будущего и национальное богатство вполне предсказуемы для науки.

В отличие от фантастики, футурология использует научные методы, такие как:

• Статистические методы, например, экстраполяцию, а также аналитические: вероятностный, регрессионный и корреляционный.
• Анализ будущего путем проведения аналогий с существующими системами общества и составление сценария.
• Групповая работа по прогнозированию будущего, с использованием техники брейншторма, симуляции, ролевых игр и так далее.

Футурология — не фантастика

Фантастика — это жанр, а также творческий метод, объединяющий различные художественные произведения, где допускается полное или частичное нарушение законов физического мира. Фантастика не привязана к научным методам исследования и не предполагает правдоподобное описание будущего, даже ее научный поджанр может не ограничиваться прогнозами и предсказаниями ученых, а полагаться исключительно на воображение автора.

Является ли научная фантастика неким, пусть даже, особым видом футурологии?