Рассказы козлова для 2 класса

Сказки, стихи, пьесы и песенки Сергея Григорьевича Козлова (1939-2010) известны читателям независимо от их возраста. Да и сам писатель не разделял своих читателей на маленьких и больших, потому что писал всю жизнь одну книгу. Книгу для всех-всех и обо всём-всём, что видел, наблюдал, чувствовал. Книгу, похожую на им же придуманный снежный цветок «всем-всем хорошо и всем-всем весело».

В биографии Сергея Козлова немало «белых» пятен: есть предположения, что родился он в Испании, известно, что его усыновили в России, отношения с приёмными родителями не были безоблачными, Сергей рано покинул дом и начал самостоятельную жизнь. Никакого труда он не боялся, брался за всё с интересом и радостью: на паровозе работал кочегаром, на заводе — токарем, в типографии — наборщиком, в экспедициях — геологом, в школе — учителем пения, в музее-заповеднике — экскурсоводом.

Любовь к поэзии и книгам привела Сергея к сочинению собственных стихотворений и историй. Он окончил Литературный институт имени Максима Горького, потом курсы кинематографистов. И будущее, наконец, прояснилось — решил быть писателем-сказочником. И сценаристом, конечно же! Ведь необычные сказки-малышки и их герои: Ёжик, Медвежонок, Заяц, Ослик, Львёнок Ррр-Мяу, Большая Черепаха, Крокодил и Носорог — стали привлекать внимание мультипликаторов.  

В ранних рассказах Сергей Григорьевич делится секретами о стране солнца, которое живёт за тучами, рассказывает, почему всё доброе и хорошее сравнивают с солнцем и как оно однажды разбилось на маленькие кусочки. Вместе с писателем Геннадием Цыферовым он знакомит нас с девятилетним мальчиком Петей, который гордится свои отцом-геологом и всюду его сопровождает. Отправившись с ним в воображаемое путешествие, мы узнаем, откуда свет в проводах, как пришло электрическое солнце в полярную ночь, побываем в Сибири, на реке Енисее, посетим сталелитейный комбинат, Красноярскую ГЭС.

В этом совместном сборнике «Где живёт солнце?» впервые появился тот самый Ослик, за которым последуют и другие хорошо узнаваемые и любимые персонажи Сергея Козлова: Ёжик, Медвежонок, Муравей, Белка, Дятел, Крот, Волк. Напомним этот фрагмент:

«Наш друг ослик говорил: «Счастье — это собирать звон травы, звон ветра. Когда я соберу много этого звона, я стану старинными часами. Буду стоять и звонить. Каждые четверть часа. А дети услышат и скажут: какую красивую музыку нашёл на полях сегодня наш ослик»».

Размышлениями о счастье и расставании, минутах радости и грусти, верных друзьях и разных временах года будут насыщены добрые сказочные истории, которые автор объединит в циклы «Осенняя песня травы», «Тёплым тихим утром посреди зимы», «Чистые птицы», «В сладком морковном лесу…», «Чудесные облака», «Поросёнок в колючей шубке», «Необыкновенная весна», «Трям! Здравствуйте!».

Герои сказок собирают цветы, листья, снежинки, веточки, становятся, словно по волшебству, то новогодней ёлочкой, то часами, то деревцем, то ветром, слушают звуки земли и голоса родного леса, заботятся о друзьях, заходят в гости, отмечают праздники, вместе сумерничают, встречают рассвет, даже протирают звёзды и катаются на облаках. Они привыкли фантазировать и мечтать, сочинять песенки и музицировать. Ёжик на скрипочке играет свою любимую мелодию «Грустный Комарик», а Заяц на свирели развлекает старого Филина. Словом, эти маленькие философы такие непосредственные и естественные, как те взрослые, которые не забыли, что они сами когда-то давным-давно были детьми.

««Расскажу — не поверят!» — подумал Ёжик и стал смотреть ещё внимательнее, чтобы запомнить до последней травинки всю красоту».

Место обитания героев лишено каких бы то ни было магических чудес и колдовства. Они живут в норках, дуплах, маленьких домиках, заботятся о дровах, щиплют лучинки, растапливают печки, ходят с коромыслом через плечо к роднику за водой, ставят ёлку, пьют чай.  Здесь всей Вселенной управляет нечто или некто, его и назвать трудно, и никогда не видно, но именно оно составляет особую прелесть и тихую красоту, перед которой вдруг останавливаешься и замираешь.

«Было очень красиво, так красиво, что Ёжик с Медвежонком просто глядели и ничего не говорили друг другу.

А гора всё время менялась: оранжевое переместилось влево, розовое — вправо, а голубое стало сизо-синим и осталось вверху.

Ёжик с Медвежонком давно любили эту игру: закрывать глаза, а когда откроешь — всё по-другому.

— Открывай скорей, — шепнул Ёжик. — Очень здорово!»

Этот огромный и хрупкий мир постоянно изменяется, двигается, как часы или времена года. Свидетелями больших и малых перемен становятся то меланхоличный Ёжик, замысловато выражающийся в праздничные дни, то добродушный Медвежонок, воспринимающий всё сказанное буквально, то доверчивый Заяц, пугливый и непонятливый, то словоохотливая Лесная Мышь, то трудолюбивый Муравей.

Сказки можно сравнить с лирическим монологом самого автора: «Я писал сказки про Ёжика, — признаётся Сергей Григорьевич, — а получилось про себя. Поэтому даже друзья стали в шутку называть меня Ёжиком».

«Жил-был в лесу Ёжик-иголка. Был у него дом с печкой, лампочка в дому из гриба-лисички и полная кладовая припасов. Но всё Ёжику чего-то хотелось…

— Неспокойно мне, — говорил он Васильку. — Вот здесь мутит, — показывал на грудь».

Задумчиво и неспешно, печально и нежно ведёт свою речь сказочник и думает о вечных вопросах: о хрупкости и скоротечности жизни, об одиночестве, о сочувствии и понимании, о любви и разлуке, о встрече и прощении, о бессмертии и преодолении страха. Его истории построены на монологе или диалоге героев, но иногда в разговор включается другой персонаж, живой или неодушевлённый (василёк, шишка, гора, трава, рассвет, бочка, огонь).

«— В полудрёме, Медвежонок, можно вообразить всё, что хочешь, и всё, что вообразишь, будет как живое. И тогда-то…
— Ну!
— Тогда-то…
— Да говори же!
— И тогда-то… слышны звуки и голоса. — Ёжик глядел на Медвежонка большими круглыми глазами, как будто сию минуту, вот прямо сейчас, догадался о чём-то самом важном».

И тогда можно оказаться в «сладком морковном лесу» или в придуманной Медвежонком стране Тили-мили-трямдии, постоять на «морковочной опушке» или под медленными «медовыми дождями», ответить на вопросы горы, интересующейся, в какое время суток она особенно симпатичная, или оттенить неподвижность и тишину осеннего леса криком во всё горло.

Сказки Сергея Козлова так и просятся на сцену и в кино. До чего они лиричны и симпатичны! Замечательно, что по сценариям и пьесам писателя сняты мультфильмы, поставлены спектакли. Классикой жанра признаны мультфильм «Ёжик в тумане» (1975, режиссёр Ю. Норштейн), театральные пьесы «Поющий поросёнок» и «Снежный цветок», многие весёлые стихотворения стали известными детскими песенками («Я на солнышке лежу…», «Облака, белогривые лошадки…»).

Сами названия сказочных историй про Ёжика и его друзей захватывают, скрывают забавную интригу, заставляют читателя воображать и выбирать, что и почему интереснее.  Можно поймать облако или осень, победить и спасти Волка, отметить Новый год или написать письмо, увидеть страшный сон, сшить шубу, попасть в самое жаркое воскресенье, встретиться после долгой разлуки и перехитрить время…

Итак, читаем! Сначала про весну и лето, потом про осень и зиму.

Апрель

Ах, капель, капель, капель,
Золотая карусель!
К нам в кораблике бумажном
По ручью приплыл Апрель!

Необыкновенная весна

Это была самая необыкновенная весна из всех, которые помнил Ёжик.

Распустились деревья, зазеленела травка, и тысячи вымытых дождями птиц запели в лесу. Всё цвело.

Сначала цвели голубые подснежники. И пока они цвели, Ёжику казалось, будто вокруг его дома — море, и что стоит ему сойти с крыльца — и он сразу утонет. И поэтому он целую неделю сидел на крыльце, пил чай и пел песенки.

Потом зацвели одуванчики. Они раскачивались на своих тоненьких ножках и были такие жёлтые, что, проснувшись однажды утром и выбежав на крыльцо, Ёжик подумал, что он очутился в жёлтой-прежёлтой Африке.

«Не может быть! — подумал тогда Ёжик. — Ведь если бы это была Африка, я бы обязательно увидел Льва!»

И тут же юркнул в дом и захлопнул дверь, потому что прямо против крыльца сидел настоящий Лев. У него была зелёная грива и тоненький зелёный хвост.

— Что же это? — бормотал Ёжик, разглядывая Льва через замочную скважину.

А потом догадался, что это старый пень выпустил зелёные побеги и расцвел за одну ночь.

— Всё цветет! — выходя на крыльцо, запел Ёжик.

И взял свою старую табуретку и поставил её в чан с водой.

А когда на следующее утро проснулся, увидел, что его старая табуретка зацвела клейкими берёзовыми листочками.

Июль

Я к Июлю прихожу,
На густой траве лежу,
Глажу волосы Июлю
И в глаза ему гляжу.

— Он такой зеленоглазый! —
Дома вечером скажу.

Грабители

К полудню Заяц с Медвежонком скосили весь луг.

«Вот она лежит неживая», — подумал о траве Ёжик.

Уселись под кустом и стали глядеть, как летают стрекозы. Река — синяя-синяя — бежала мимо холма.

— Догоняй! — крикнул Заяц и понёсся к реке. Вспыхнули брызги, Ёжик прищурился и увидел радугу.

— Отдохнём! — сказал Заяц, и они с Медвежонком шлёпнулись на песок.

Ёжик подошёл и сел рядом:

— Грабли есть?

— Сделаем, — сказал Медвежонок.

Потом ворошили сено, и оно так сладко пахло, что у Ёжика кружилась голова.

Потом — солнце садилось за лес, и прямо наискосок через него летали стрекозы.

Ёжик стоял, опершись на грабли, и — глядел.

— Эй! Ёжик! Грабь! — крикнул Заяц.

— Я граблю! — сказал Ёжик. И подумал: «Ворошить граблями сено — грабить, и у кого-нибудь что-нибудь отнимать — тоже. Почему?»

— Ты грабишь? — кричал Медвежонку Заяц.

— Граблю!

— И я!

В сумерках сидели на крыльце и, причмокивая, тянули из блюдец чай.

— Завтра копним, — важно говорил Медвежонок.

— И скирдим, — кивал Заяц.

— Скирдуем, — поправил Медвежонок.

«Неужто мы грабители? — почти их не слушая, думал Ёжик. — Нет. Не может быть. Ведь если б мы были грабители — разве могло бы так сладко пахнуть сено?»

Сад

Столько яблок — просто страх!
Испугаешься впотьмах:
К каждой яблони — подпорки, —
Сад идёт на костылях.

Это чей холм?

Утром траву посеребрил иней, и сквозящие осинки, и весь лес от вспыхнувшего солнца стал серебряный и голубой.

— Видишь, как красиво! — сказал Ёжику Медвежонок. — А пойдём покажу, что устроил на холме Крот.

Они подошли к холму.

— Смотри, — сказал Медвежонок. — Ну что это, а?

Весь холм был изрыт от основания до макушки.

— И когда он успел? — сказал Ёжик. — Я ещё недавно здесь проходил: холм как холм.

— Не «холм как холм», — сказал Медвежонок, — а очень красивый наш холм. Эй, Крот! — крикнул он.

— Крот! — позвал Ёжик.

Высунулся Крот.

— Чего? — сказал он.

— Не «чего», а что ты наделал? — сказал Медвежонок.

— А что я наделал?

— А ты иди сюда, — сказал Медвежонок. — И погляди отсюда.

Крот вылез из норы и спустился с холма.

— Чего? — спросил он.

— Гляди! — сказал Медвежонок.

Крот невидящими глазами оглядел холм и остался очень доволен.

— Я люблю, когда у меня много квартир, — сказал Крот. — В верхних я живу, когда мокро, а в нижних — когда холодно.

— Ты посмотри, как ты исковырял наш холм, — сказал Медвежонок.

— Не ваш, а мой, — сказал Крот. — Это мой холм. На этом холме всегда жили кроты. И бабка, и дед — все жили тут.

— Послушай, — сказал Ёжик. — Ну что мы будем спорить, чей холм. Твой, наш — он же не посреди неба.

— А где же? — удивился Крот.

— В лесу, — сказал Медвежонок.

— А лес — общий, — сказал Ёжик.

— Это вам кажется, — сказал Крот. — Лес —  ваш, холм —  мой.

И полез в нору.

— Нет, погоди, — сказал Медвежонок. И схватил Крота.

— Что ты хватаешься? Что ты хватаешься? — завопил Крот.

— А я не только схвачу, я и поколочу, — сказал Медвежонок. — Чтобы к завтрашнему дню холм был, как вчера.

— А где же я буду жить? — спросил Крот.

— Где хочешь, там и живи. Построй себе хоть тыщу квартир, — сказал Медвежонок. — Но чтобы всё было красиво.

— Да вы поглядите, какие серебряные горы рассыпаны по всему холму! — завопил Крот. — Придут неизвестные и скажут: какие богатые звери живут в этом лесу — одно серебро!

— Ты мне зубы не заговаривай, — сказал Медвежонок, — иней растает, будет земля. Где твое серебро?

— Иней растает, выпадет снег, — не сдавался Крот. — Весна придёт — всё зарастёт травой. А у меня там, внутри, — сто квартир.

— Что с ним делать? — тихо спросил у Ёжика Медвежонок.

— А что с ним сделаешь? — сказал Ёжик. — Скоро зима, а потом — весна, и всё зарастёт травой.

— Нет, — сказал Медвежонок. — Поколотить его надо.

— Оставь его, — сказал Ёжик. — Мне ещё бабушка говорила: как осень, кроты обязательно испакостят весь холм.

— Вот что, — громко сказал Медвежонок Кроту. — Скажи спасибо Ёжику: если б не он, я бы… не знаю, что с тобой сделал.

— Спасибо, Ёжик, — поклонился Ёжику Крот. — Моя бабушка дружила с твоим дедушкой и говорила, что твой дедушка всегда заступался за кротов.

— Да ладно уж, — сказал Ёжик. — Только Медвежонок прав: уж больно противно глядеть, как ты исковырял холм.

Тут солнце, которое было скрылось за облаками, вспыхнуло вновь, и весь холм засверкал грудами нежного серебра.

Осинки трепетали на синеве, трава сияла, и эти серебряные груды свежей земли вдруг сделали холм таким красивым, что Ёжик удивился, как это он сразу не увидел всей красоты.

«Уродство, а красиво, — подумал Ёжик. — Как же это может быть?»

А вслух сказал:

— А ведь красиво, а, Медвежонок?

— Всегда так, — ворчал Крот, залезая в нору. — Сперва чуть не убьют, а потом — красиво!…

Декабрь

В декабре метёт позёмка,
Мёрзнет солнышко в окне.
— Тук-тук-тук!
— Войдите!
Ёлка
Вся в снегу пришла ко мне.

Сразу в доме стало тесно,
Жутко, весело, чудесно —
Будто весь огромный лес
Через форточку залез!

Земляничная поляна
Вдруг вошла, полна тумана…

Я один сижу на пне…
Солнце меркнет долго-долго,
И за мной — темнеет ёлка
Тишиною в тишине.

Долгим зимним вечером

Ах какие сугробы намела вьюга! Все пеньки, все кочки завалил снег. Сосны глухо скрипели, раскачиваемые ветром, и только труженик-дятел долбил и долбил где-то вверху, как будто хотел продолбить низкие тучи и увидеть солнце…

Ёжик сидел у себя дома у печки и уже не чаял, когда наступит весна.

«Скорей бы, — думал Ёжик, — зажурчали ручьи, запели птицы и первые муравьи побежали по дорожкам!.. Тогда бы я вышел на поляну, крикнул на весь лес, и Белка прибежала бы ко мне, а я бы ей сказал: «Здравствуй, Белка! Вот и весна пришла! Как тебе зимовалось?»

А Белка бы распушила свой хвост, помахала им в разные стороны и ответила: «Здравствуй, Ёжик! Здоров ли ты? И мы бы побежали по всему лесу и осмотрели каждый пенёк, каждую ёлку, а потом стали бы протаптывать прошлогодние тропинки…

«Ты протаптывай по земле, — сказала бы Белка, — а я — поверху!» И запрыгала бы по деревьям…

Потом бы мы увидели Медвежонка.

«А, это ты!» — крикнул бы Медвежонок и стал бы помогать мне протаптывать тропинки…

А потом мы позвали бы Ослика. Потому что без него нельзя проложить большую дорожку.

Ослик бежал бы первым, за ним — Медвежонок а уж за ними — я…  

«Цок-цок-цок» — стучал бы Ослик копытцами, «топ-топ-топ» — топотал Медвежонок, а я бы за ними не поспевал и просто катился.

«Ты портишь дорожку! — крикнул бы Ослик. — Ты всю её расковырял своими иголками!»

«Не беда! — улыбнулся бы Медвежонок. — Я побегу за Ёжиком и буду утаптывать землю».

«Нет, нет, — сказал Ослик, — пусть лучше Ёжик разрыхляет огороды!»

И я бы стал кататься по земле и разрыхлять огороды, а Ослик с Медвежонком — таскать воду…

«Теперь разрыхлите мой!» — попросил бы Бурундучок.

«И мой!» — сказала бы Лесная Мышь… И я бы катался по всему лесу и всем приносил пользу.

А теперь вот приходится сидеть у печки, — грустно вздохнул Ёжик, — и неизвестно ещё, когда наступит весна…»

Снежный цветок

— Ав! ав! ав! — лаяла собака.

Падал снег — и дом, и бочка посреди двора, и собачья конура, и сама собака были белые и пушистые.

Пахло снегом и новогодней ёлкой, внесённой с мороза, и запах этот горчил мандаринной корочкой.

— Ав! ав! ав! — опять залаяла собака.

«Она, наверное, унюхала меня», — подумал Ёжик и стал отползать от домика лесника.

Ему было грустно одному идти через лес, и он стал думать, как в полночь он встретится с Осликом и Медвежонком на Большой поляне под голубой ёлкой.

«Мы развесим сто рыжих грибов-лисичек, — думал Ёжик, — и нам станет светло и весело. Может быть, прибегут зайцы, и тогда мы станем водить хоровод. А если придёт Волк, я его уколю иголкой, Медвежонок стукнет лапой, а Ослик копытцем».

А снег всё падал и падал. И лес был такой пушистый, такой лохматый и меховой, что Ёжику захотелось вдруг сделать что-то совсем необыкновенное: ну, скажем, взобраться на небо и принести звезду.

И он стал себе представлять, как он со звездой опускается на Большую поляну и дарит Ослику и Медвежонку звезду.

«Возьмите, пожалуйста», — говорит он. А Медвежонок отмахивается лапами и говорит: «Ну, что ты? У тебя ведь одна…» И Ослик рядом кивает головой — мол, что ты, у тебя ведь всего одна! — а он всё-таки заставляет их послушаться, взять звезду, а сам снова убегает на небо.

«Я вам пришлю ещё!» — кричит он. И когда уже поднимается совсем высоко, слышит еле доносящееся: «Что ты, Ёжик, нам хватит одной?..»

А он всё-таки достаёт вторую и вновь опускается на поляну — и всем весело, все смеются и пляшут.

«И нам! И нам!» — кричат зайцы.

Он достаёт и им. А для себя ему не надо. Он и так счастлив, что весело всем…

«Вот, — думал Ёжик, взбираясь на огромный сугроб, — если б рос где-нибудь цветок «ВСЕМ-ВСЕМ ХОРОШО И ВСЕМ-ВСЕМ ВЕСЕЛО», я бы раскопал снег, достал его и поставил посреди Большой поляны. И зайцам, и Медвежонку, и Ослику — всем-всем, кто бы его увидел, сразу стало хорошо и весело!»

И тут, будто услышав его, старая пушистая Ёлка сняла белую шапку и сказала:

— Я знаю, где растет такой цветок, Ёжик. Через двести сосен от меня, за Кривым оврагом, у обледенелого пня, бьет Незамерзающий Ключ. Там, на самом дне, стоит твой цветок!

— Ты мне не приснилась, Ёлка? — спросил Ёжик.

— Нет, — сказала Ёлка и снова надела шапку.

И Ёжик побежал, считая сосны, к Кривому оврагу, перебрался через него, нашёл обледенелый пень и увидел Незамерзающий Ключ.

Он наклонился над ним и вскрикнул от удивления.

Совсем близко, покачивая прозрачными лепестками, стоял волшебный цветок. Он был похож на фиалку или подснежник, а может быть, просто на большую снежинку, не тающую в воде.

Ёжик протянул лапу, но не достал. Он хотел вытащить цветок палкой, но побоялся поранить.

«Я прыгну в воду, — решил Ёжик, — глубоко нырну и осторожно возьму его лапами».

Он прыгнул и, когда открыл под водой глаза, не увидел цветка. «Где же он?» — подумал Ёжик. И вынырнул на берег.

На дне по-прежнему покачивался чудесный цветок.

Продрогший до последней иголки, бежал он через лес домой.

«Как же это? — всхлипывал он. — Как же так?» И сам не знал, что на берегу превращается в белую, как цветок, снежинку.

И вдруг Ёжик услышал музыку, увидел Большую поляну с серебряной ёлкой посредине, Медвежонка, Ослика и зайцев, водящих хоровод.

«Тара-тара-там-та-та!..» — играла музыка. Кружился снег, на мягких лапах плавно скользили зайцы, и сто рыжих лампочек освещали это торжество.

— Ой! — воскликнул Ослик.- Какой удивительный снежный цветок!

Все закружились вокруг Ёжика и, улыбаясь, танцуя, стали любоваться им.

— Ах, как всем-всем хорошо и весело! — сказал Медвежонок. — Какой чудесный цветок! Жаль только, что нет Ёжика…

«Я здесь!» — хотел крикнуть Ёжик.

Но он так продрог, что не мог вымолвить ни слова.

Литература

1. Библиография С. Козлова и два теста для детей по сказкам писателя / Свердловская областная библиотека для детей и юношества / http://www.teenbook.ru/det/tea_book/books/kozlov/

2. Сайт, посвящённый памяти С. Козлова / http://www.kozlov-sergey.ru/index/0-4

3. Ежиный портал со сказками и стихами С. Козлова / http://ejik-land.ru/mist/

4. Порядина М. Сергей Козлов. Правда, мы будем всегда? / http://bibliogid.ru/podrobno/1944-bezzvuchnyj-razgovor

5. Кулибина Н. Занятия и игры по произведениям Вадима Александровича Левина и Сергея Григорьевича Козлова / Семейное чтение. – 2009. – № 5/6.

6. Литмастерская / http://www.gorlib.ru/info/biography/kozlov/

7. Жихорева Т.А. Поэт и сказочник Сергей Козлов. Памятка для родителей и детей дошкольного и младшего школьного возраста. — Орёл, 2013. / prishvinka.ru/kolegi/2013/kozlov.pdf

Сергей Козлов

«Как ослик, ёжик и медвежонок встречали новый год»

Всю предновогоднюю неделю в полях бушевала вьюга.

В лесу снегу намело столько что ни Ёжик, ни Ослик, ни Медвежонок всю неделю не могли выйти из дому.

Перед Новым годом вьюга утихла, и друзья собрались в доме у Ёжика.

— Вот что,— сказал Медвежонок,— у нас нет елки.

— Нет,— согласился Ослик.

— Не вижу, чтобы она у нас была,— сказал Ёжик. Он любил выражаться замысловато в праздничные дни.

— Надо пойти поискать,— сказал Медвежонок.

— Где же мы ее сейчас найдем? — удивился Ослик.— В лесу-то — темно…

— И сугробы какие!..— вздохнул Ёжик.

— И всё-таки надо идти за елкой,— сказал Медвежонок.

И все трое вышли из дома.

Вьюга утихла, но тучи еще не разогнало, и ни одной звездочки не было видно на небе.

— И луны нет! — сказал Ослик.— Какая тут елка?!

— А на ощупь? — сказал Медвежонок. И пополз по сугробам.

Но и на ощупь он ничего не нашел. Попадались только большие елки, но и они все равно бы не влезли в Ёжикин домик, а маленькие все с головой засыпало снегом.

Вернувшись к Ёжику, Ослик с Медвежонком загрустили.

— Ну, какой это Новый год!..— вздыхал Медвежонок.

«Это если бы какой—нибудь осенний праздник, так елка, может быть, и не обязательна,— думал Ослик.— А зимой без елки — нельзя».

Ёжик тем временем вскипятил самовар и разливал чай по блюдечкам. Медвежонку он поставил баночку с медом, а Ослику – тарелку с лопушками.

О елке Ёжик не думал, но его печалило, что вот уже полмесяца, как сломались его часы—ходики, а часовщик Дятел обещался, да не прилетел.

— Как мы узнаем, когда будет двенадцать часов? — спросил он у Медвежонка.

— Мы почувствуем! — сказал Ослик.

— Это как же мы почувствуем? — удивился Медвежонок.

— Очень просто,— сказал Ослик.— В двенадцать часов нам будет уже ровно три часа хотеться спать!

— Правильно! — обрадовался Ёжик.

И, немного подумав, добавил: — А о елке вы не беспокойтесь.

В уголке мы поставим табуретку, я на нее встану, а вы на меня повесите игрушки.

— Чем не елка? — закричал Медвежонок.

Так они и сделали.

В уголок поставили табуретку, на табуретку встал

Ёжик и рас— пушил иголки.

— Игрушки — под кроватью,— сказал он.

Ослик с Медвежонком достали игрушки и повесили на верхние лапы Ёжику по большому засушенному одуванчику, а на каждую иголку — по маленькой еловой шишечке.

— Не забудьте лампочки! — сказал Ёжик.

И на грудь ему повесили три гриба—лисички, и они весело засветились — такие они были рыжие.

— Ты не устала, Елка? — спросил Медвежонок, усаживаясь и отхлебывая из блюдечка чай.

Ёжик стоял на табуретке, как настоящая елка, и улыбался.

— Нет,— сказал Ёжик.— А сколько сейчас времени?

Ослик дремал.

— Без пяти двенадцать! — сказал Медвежонок.— Как Ослик заснет, будет ровно Новый год.

— Тогда налей мне и себе клюквенного сока,— сказал Ёжик—Елка.

— Ты хочешь клюквенного сока? — спросил Мадвежонок у Ослика.

Ослик почти совсем спал.

— Теперь должны бить часы,— пробормотал он.

Ёжик аккуратно, чтобы не испортить засушенный одуванчик, взял в правую лапу чашечку с клюквенным соком а нижней, притоптывая, стал отбивать часы.

— Вам! бам! бам!— приговаривал он.

— Уже три,— сказал Медвежонок.— Теперь давай ударю я!

Он трижды стукнул лапой об пол и тоже сказал:

— Вам! бам! бам!.. Теперь твоя очередь, Ослик!

Ослик три раза стукнул об пол копытцем, но ничего не сказал.

— Теперь снова я! — крикнул Ёжик. И все, затаив дыхание, выслушали последние: «Бам! бам! бам!»

— Ура! — крикнул Медвежонок, и Ослик уснул совсем.

Скоро заснул и Медвежонок.

Только Ёжик стоял в уголке на табуретке и не знал, что ему делать. И он стал петь песни и пел их до самого утра, чтобы не уснуть и не сломать игрушки.

«Долгим зимним вечером»

Ах какие сугробы намела вьюга? Все пеньки, все кочки завалил снег. Сосны глухо скрипели, раскачиваемые ветром, и только труженик— дятел долбил и долбил где—то вверху, как будто хотел продолбить низкие тучи и увидеть солнце…

Ёжик сидел у себя дома у печки и уже не чаял, когда наступит весна.

«Скорей бы, — думал Ёжик,— зажурчали ручьи, запели птицы и первые муравьи побежали по дорожкам!.. Тогда бы я вышел на поляну, крикнул на весь лес, и Белка прибежала бы ко мне, а я бы ей сказал: «Здравствуй, Белка? Вот и весна пришла? Как тебе зимовалось?» А Белка бы распушила свой

хвост, помахала им в разные стороны и ответила: «Здравствуй, Ёжик! Здоров ли ты? И мы бы побежали по всему лесу и осмотрели каждый пенек, каждую елку, а потом стали бы протаптывать прошлогодние тропинки… «Ты протаптывай по земле,— сказала бы Белка,— а я — поверху!» И запрыгала бы по деревьям…

Потом бы мы увидели Медвежонка.

«А, это ты!» — крикнул бы Медвежонок и стал бы помогать мне протаптывать тропинки…

А потом мы позвали бы Ослика. Потому что без него нельзя проложить большую дорожку.

Ослик бежал бы первым, за ним — Медвежонок а уж за ними — я… «Цок-цок-цок — стучал бы Ослик копытцами, «топ—топ—топ — топотал Медвежонок, а я бы за ними не поспевал и просто катился. «Ты портишь дорожку! — крикнул бы Ослик.— Ты всю ее расковырял своими иголками!..»

— «Не беда! — улыбнулся бы Медвежонок. — Я побегу за Ёжиком и буду утаптывать землю».— «Нет, нет,— сказал Ослик,— пусть лучше Ёжик разрыхляет огороды!»

И я бы стал кататься по земле и разрыхлять огороды, а Ослик с Медвежонком — таскать воду… «Теперь разрыхлите мой!» — попросил бы Бурундучок. «И мой!» — сказала бы Лесная Мышь… И я бы катался по всему лесу и всем приносил пользу.

А теперь вот приходится сидеть у печки,— грустно вздохнул Ёжик,— и неизвестно еще, когда наступит весна…»

«Поросенок в колючей шубке»

Была зима. Стояли такие морозы, что Ёжик несколько дней не выходил из своего домика, топил печь и смотрел в окно. Мороз разукрасил окошко разными узорами, и Ёжику время от времени приходи— лось залезать на подоконник и дышать и тереть лапой замерзшее стекло.

«Вот — говорил он, снова увидев елку, пенек и поляну перед домом. Над поляной кружились и то улетали куда-то вверх, то опускались к самой земле снежинки.

Ёжик прижался носом к окну, а одна Снежинка села ему на нос с той стороны стекла, привстала на тоненьких ножках и сказала:

— Это ты, Ёжик? Почему ты не выходишь с нами играть?

— На улице холодно,— сказал Ёжик.

— Нет,— засмеялась Снежинка.— Нам нисколько не холодно!

Посмотри, как я летаю!

И она слетела с Ёжикиного носа и закружилась над поляной. «Видишь? Видишь?» — кричала она, пролетая мимо окошка. А Ёжик так прижался к стеклу, что нос у него расплющился и стал похож на поросячий пятачок; и Снежинке казалось, что это уже не Ёжик, а надевший колючую шубу поросенок смотрит на нее из окна.

— Поросенок! — крикнула она.— Выходи с нами гулять!

«Кого это она зовет?» — подумал Ёжик и вдавился в стекло еще сильнее, чтобы посмотреть, нет ли на завалинке поросенка.

А Снежинка теперь уже твердо знала, что за окошком сидит поросенок в колючей шубке.

— Поросенок! — еще громче крикнула она.— У тебя же есть шубка. Выходи с нами играть!

«Так,— подумал Ёжик.— Там под окошком, наверное, сидит по— росенок в шубке и не хочет играть. Надо пригласить его в дом и напоить чаем».

И он слез с подоконника, надел валенки и выбежал на крыльцо.

— Поросенок? — крикнул он.— Идите пить чай!

— Ёжик,— сказала Снежинка,— поросенок только что убежал. Поиграй ты с нами!

— Не могу. Холодно! — сказал Ёжик и ушел в дом.

Закрыв дверь, он оставил у порога валенки, подбросил в печку дровишек, снова влез на подоконник и прижался носом к стеклу.

— Поросенок — крикнула Снежинка.— Ты вернулся? Выходи!

Будем играть вместе!

«Он вернулся»,— подумал Ёжик. Снова надел валенки и выбежал на крыльцо. — Поросенок! — закричал он.— Поросено-о-ок!.. Выл ветер и весело кружились снежинки.

Так до самого вечера Ёжик то бегал на крыльцо и звал поросенка, то, возвратившись в дом, залезал на подоконник и прижимался носом к стеклу.

Снежинке было все равно, с кем играть, и она звала то поросенка в колючей шубке, когда Ёжик сидел на подоконнике, то самого Ёжика, когда он выбегал на крыльцо.

А Ёжик, и засыпая, боялся, как бы не замерз в такую морозную ночь поросенок в колючей шубке.

«Снежный цветок»

— Ав! ав! ав! — лаяла собака.

Падал снег — и дом, и бочка посреди двора, и собачья конура, и сама собака были белые и пушистые.

Пахло снегом и новогодней елкой, внесенной с мороза, и запах этот горчил мандаринной корочкой.

— Ав! ав! ав! — опять залаяла собака.

«Она, наверное, унюхала меня»,— подумал Ёжик и стал отползать от домика лесника.

Ему было грустно одному идти через лес, и он стал думать, как в полночь он встретится с Осликом и Медвежонком на Большой поляне под голубой елкой.

«Мы развесим сто рыжих грибов—лисичек,— думал Ёжик,— и нам станет светло и весело. Может быть, прибегут зайцы, и тогда мы станем водить хоровод. А если придет Волк, я его уколю иголкой, Медвежонок стукнет лапой, а Ослик копытцем».

А снег все падал и падал. И лес был такой пушистый, такой лохматый и меховой, что Ёжику захотелось вдруг сделать что—то совсем необыкновенное: ну, скажем, взобраться на небо и принести звезду.

И он стал себе представлять, как он со звездой опускается на Большую поляну и дарит Ослику и Медвежонку звезду.

«Возьмите, пожалуйста»,— говорит он. А Медвежонок отмахивается лапами и говорит: «Ну, что ты? У тебя ведь одна…» И Ослик рядом кивает головой — мол, что ты, у тебя ведь всего одна! — а он все—таки

заставляет их послушаться, взять звезду, а сам снова убегает на небо.

«Я вам пришлю еще!» — кричит он. И когда уже поднимается совсем высоко, слышит еле доносящееся: «Что ты, Ёжик, нам хватит одной?..»

А он все—таки достает вторую и вновь опускается на поляну — и всем весело, все смеются и пляшут.

«И нам! И нам!» — кричат зайцы.

Он достает и им. А для себя ему не надо. Он и так счастлив, что весело всем… «Вот,— думал Ёжик, взбираясь на огромный сугроб,— если б рос где-нибудь цветок «ВСЕМ-ВСЕМ ХОРОШО И ВСЕМ-ВСЕМ ВЕСЕЛО», я бы раскопал снег, достал его и поставил посреди Большой поляны. И зайцам, и Медвежонку, и Ослику — всем—всем, кто бы его увидел, сразу стало хорошо и весело!»

И тут, будто услышав его, старая пушистая Елка сняла белую шапку и сказала:

— Я знаю, где растет такой цветок, Ёжик. Через двести сосен от меня, за Кривым оврагом, у обледенелого пня, бьет Незамерзающий Ключ. Там, на самом дне, стоит твой цветок!

— Ты мне не приснилась, Елка? — спросил Ёжик.

— Нет,— сказала Елка и снова надела шапку.

И Ёжик побежал, считая сосны, к Кривому оврагу, перебрался через него, нашел обледенелый пень и увидел Незамерзающий Ключ.

Он наклонился над ним и вскрикнул от удивления.

Совсем близко, покачивая прозрачными лепестками, стоял волшебный цветок. Он был похож на фиалку или подснежник, а может быть, просто на большую снежинку, не тающую в воде.

Ёжик протянул лапу, но не достал. Он хотел вытащить цветок палкой, но побоялся поранить.

«Я прыгну в воду,— решил Ёжик,— глубоко нырну и осторожно возьму его лапами».

Он прыгнул и, когда открыл под водой глаза, не увидел цветка. «Где же он?» — подумал Ёжик. И вынырнул на берег.

На дне по—прежнему покачивался чудесный цветок.

— Как же так!..— заплакал Ёжик. И снова прыгнул в воду, но опять ничего не увидел.

Семь раз нырял Ёжик в Незамерзающий Ключ…

Продрогший до последней иголки, бежал он через лес домой.

«Как же это? — всхлипывал он.— Как же так?»

И сам не знал, что на берегу превращается в белую, как цветок, снежинку.

И вдруг Ёжик услышал музыку, увидел Большую поляну с серебряной елкой посредине, Медвежонка, Ослика и зайцев, водящих хоровод.

«Тара-тара-там-та-та!..» — играла музыка. Кружился снег, на мягких лапах плавно скользили зайцы, и сто рыжих лампочек освещали это торжество.

— Ой! — воскликнул Ослик.— Какой удивительный снежный цветок?

Все закружились вокруг Ёжика и, улыбаясь, танцуя, стали любоваться им.

— Ах, как всем—всем хорошо и весело! — сказал Медвежонок.

— Какой чудесный цветок! Жаль только, что нет Ёжика…

«Я здесь!» — хотел крикнуть Ёжик.

Но он так продрог, что не мог вымолвить ни слова.

«Как Ослик, Ёжик и Медвежонок писали друг другу письма»

На второй день после Нового года Ёжик получил письмо.

Принесла его Белка, подсунула под дверь и убежала.

«Дорогой Ёжик! — царапал Медвежонок на кусочке бересты.
— У меня за окошком падает снег. Снежинки садятся на завалинку и разговаривают.
Одна снежинка мне сказала, что видела тебя, но ты ей показался скучным.
Будто сидел ты на пеньке у ручья грустный-грустный и о чем-то думал. Я тоже много думаю последнее время. А думаю я о том, что скоро весна, а у нас с тобой нет лодки. Растает снег, кругом будет одна вода, и мы долгое время не увидимся. Не о том ли и ты думал, дорогой Ёжик, сидя на пеньке у ручья?
Любящий тебя
М е д в е ж о н о к.»
Ёжик прочитал письмо и задумался.

«Действительно,— думал Ёжик,— скоро весна, а у нас нет лодки».

Он достал из шкафа кусочек бересты, отыскал под кроватью вылинявшую иголку, придвинул поближе служивший ему лампой гриб-лисичку и принялся за письмо.

— «Дорогой Ослик! — нацарапал Ёжик и кончиком языка потрогал кончик носа.— Я сижу дома, за окном падает снег, а скоро будет весна…»

Тут Ёжик немного подумал и стал царапать дальше:

«Весной много воды, а у нас нет лодки. Не об этом ли ты сейчас думаешь, Ослик?

Твой друг
Ё ж и к» .

Письмо он отдал Снегирю, и Снегирь, быстро долетев до домика Ослика, бросил его в форточку.

Когда письмо шлепнулось на стол. Ослик обедал.

«Хм! — подумал Ослик, разглядывая кусочек бересты.— А ведь это — письмо!»

И принялся читать. Дочтя до половины, он глянул в окно и увидел, что у него за окошком тоже падает снег.

Потом он прочитал вторую половину и решил, что Ёжик прав.

«А ведь надо написать письмо»,— подумал он.

Достал кусочек бересты и угольком нарисовал на нем лодку, а внизу написал:

«Дорогой Медвежонок! Я сижу за столом, а за окном у меня падает снег. Весной этот снег растает, и будет очень много воды.
Если мы сейчас не построим лодку, весной мы не увидимся до самого лета. Не об этом ли ты сейчас думаешь, Медвежонок?
Любящий тебя
О с л и к».
Он отдал письмо Свиристелю и прилег после обеда отдохнуть.

Получив письмо. Медвежонок рассердился.

«Как — крикнул он.— Я только об этом и думаю. У меня даже голова стала чуть-чуть больше!»

И на обороте Ослиной бересты он тщательно нацарапал:

«Дорогой Ослик Я самый первый подумал, что нам нужна лодка».

«Нет,— пришел ответ.— Это Ёжик подумал самый первый»

А Ёжику Ослик написал:

«Ты самый первый подумал, что нам нужна лодка, а Медвежонок говорит, что это он?»

«Я самый первый подумал,— решил Ёжик, получив письмо Ослика.— Ведь если бы я подумал не самый первый. Ослик бы мне об этом не написал!» И он принялся выцарапывать письмо Медвежонку:

«Дорогой Медвежонок! — тихо нацарапал он и потрогал кончиком языка кончик носа.— Я сижу дома а за окошком у меня падает снег…»

Тут он немного передохнул и принялся выцарапывать дальше:

«Я получил твое письмо, но я уже даавно думаю, что нам нужна лодка.

И не об этом ли ты сейчас думаешь, Медвежонок?

Любящий тебя
Е ж и к .»

Получив послание Ёжика, Медвежонок так огорчился, что заболел и прохворал всю зиму.

«Ведь это же я первый подумал? — шептал он, когда ему становилось лучше. И щупал голову.

А весной снег растаял и в лесу было столько воды, что Медвежонок, Ослик и Ёжик не встречались до самого лета.

«Зимняя сказка»

С утра падал снег. Медвежонок сидел на опушке леса на пеньке, задрав голову, и считал, и слизывал упавшие на нос снежинки.

Снежинки падали сладкие, пушистые и прежде, чем опуститься совсем, привставали на цыпочки. Ах как это было весело!

«Седьмая»,— прошептал Медвежонок и, полюбовавшись всласть, облизал нос.

Но снежинки были заколдованные: они не таяли и продолжали оставаться такими же пушистыми у Медвежонка в животе.

«Ах, здравствуйте, голубушка! — сказали шесть снежинок своей подруге, когда она очутилась рядом с ними.— В лесу так же безветренно?

Медвежонок по—прежнему сидит на пеньке? Ах какой смешной Медвежонок!»

Медвежонок слышал, что кто-то в животе у него разговаривает, но не обращал внимания.

А снег все падал и падал. Снежинки все чаще опускались Медвежонку на нос, приседали и, улыбаясь, говорили: «Здравствуй, Медвежонок!»

«Очень приятно,— говорил Медвежонок.— Вы – шестьдесят восьмая». И облизывался.

К вечеру он съел триста снежинок, и ему стало так холодно, что он едва добрался до берлоги и сразу уснул. И ему приснилось, что он — пушистая, мягкая снежинка… И что он опустился на нос какому-то

Медвежонку и сказал: «Здравствуй, Медвежонок?» — а в ответ услышал: «Очень приятно, вы — триста двадцатая…» «Лам-па-ра-пам?» — заиграла музыка.

И Медвежонок закружился в сладком, волшебном танце, и триста снежинок закружились вместе с ним. Они мелькали впереди, сзади, сбоку и, когда он уставал, подхватывали его, и он кружился, кружился, кружился…

Всю зиму Медвежонок болел. Нос у него был сухой и горячий, а в животе плясали снежинки. И только весной, когда по всему лесу зазвенела капель и прилетели птицы, он открыл глаза и увидел на табуретке Ёжика. Ёжик улыбался и шевелил иголками.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Медвежонок.

— Жду, когда ты выздоровеешь,— ответил Ёжик.

— Долго?

— Всю зиму. Я, как узнал, что ты объелся снегом

— сразу перетащил все свои припасы к тебе…

— И всю зиму ты сидел возле меня на табуретке?

— Да, я поил тебя еловым отваром и прикладывал к животу сушеную травку…

— Не помню,— сказал Медвежонок.

— Еще бы! — вздохнул Ёжик.— Ты всю зиму говорил, что ты — снежинка. Я так боялся, что ты растаешь к весне…