Рассказы археологов о раскопках

Археологические раскопки возрождают дебаты об исторической точности Ветхого Завета

Под пустыней в Израиле ученый и его команда раскапывают удивительные новые свидетельства развитого общества во времена библейского Соломона.

Матти Фридман, СМИТСОНОВСКИЙ

Вырезанные трудолюбивыми шахтерами тысячи лет назад, бесчисленные шахты проходят через пустыню долины Тимна. Ядид Леви

Если вы стоите на одном из обнажений долины Тимна, самым заметным фактом этого места является пустыня. Здесь, в жарких равнинах пустыни Арава, в стороне от единственной дороги на юге Израиля, кажется, что нет ничего, кроме суровых скал и скальных образований вплоть до зубчатой красной стены Эдомских гор через иорданскую границу. И все же, чем дольше вы проводите время в Тимне, тем больше вы начинаете видеть следы былого присутствия человека. Царапины на скале оказываются, при ближайшем рассмотрении, 3200-летними иероглифами. На валуне — очертания призрачных колесниц. Туннель исчезает в склоне холма, на стенах отметины энергичных ударов бронзовых долот. Когда-то здесь были люди, и они что-то искали. Следы сокровищ все еще можно увидеть под ногами в зеленоватом оттенке гальки или изумрудной полосе по всей стороне пещеры.

Скальные образования, известные как Столпы Соломона. Открытие египетского храма 13-го века у основания скал перевернуло понимание историками этого места. Ядид Леви

Когда израильский археолог Эрез Бен-Йосеф прибыл на древние медные рудники Тимны в 2009 году, ему было 30 лет. Этого места не было ни в археологическом списке Израиля ни в его списке. Это не был ни Иерусалим Иисуса, ни знаменитая цитадель Масады, где еврейские повстанцы покончили жизнь самоубийством, но не сдались Риму. Это было такое место, которое не было достаточно важным, и поэтому им мог заняться не опытный археолог.

В то время Бен-Йосеф не интересовался религией. Его интересами были палеомагнетизм, исследование изменений магнитного поля Земли с течением времени, и в частности таинственный «всплеск» десятого века до н.э., когда магнетизм подскочил выше, чем когда-либо в истории по причинам, которые были не совсем понятны. Желая именно этим заняться, Бен-Йосеф и его коллеги из Калифорнийского университета в Сан-Диего распаковали свои лопаты и другие инструменты у подножия скалы из песчаника и начали копать.

Сначала они извлекли кусочки органического материала — древесный уголь, несколько семян, еще 11 предметов — и отправили их в лабораторию Оксфордского университета для углеродного анализа, чтобы определить время появления этих предметов. Никаких сюрпризов они не ожидали. Это место уже было окончательно датировано более ранней экспедицией, которая обнаружила руины храма, посвященного египетской богине, связывая это место с империей фараонов великой державы находящейся на юге. Этот вывод был настолько твердо установлен, что местный совет по туризму, пытаясь привлечь посетителей в это отдаленное место, установил китчевые статуи в позах «ходить как египтянин».

Эрез Бен-Йосеф, который возглавляет раскопки в Тимне, является агностиком, когда дело доходит до библейской истории. Поэтому его выводы стали неожиданностью даже для него. Ядид Леви

Агностицизм имеет прямое отношение к философскому скептицизму, представляющему собой обоснование идей о том, что человек неустанно познает окружающий мир, его знания об окружающей действительности расширяются, но все равно всегда будет та часть нерешенных вопросов, получить ответы на которые человек не сможет, обладая всеми своими знаниями и способностями.

Древесный уголь из плавильный печей в Тимне. Такие органические артефакты заставили исследователей пересмотреть время  до времен царя Соломона. Ядид Леви

Но когда Бен-Йосеф получил результаты из Оксфорда, началась последняя революция в истории Тимны. Продолжающиеся раскопки в настоящее время являются одними из самых увлекательных в стране, известной своей археологией. Вдали от любого города, древнего или современного, Тимна рассказывает историю из Библии и показывает, сколько можно найти в месте, которое на первый взгляд, кажется ничего не значащим.

А теперь вернемся на некоторое время в недалекое прошлое.

Во второй половине дня 30 марта 1934 года дюжина мужчин остановила своих верблюдов и разбила лагерь в пустыне Арава. В то время страной правили англичане. Руководителем экспедиции был Нельсон Глюк, археолог из Цинциннати, штат Огайо, позже известный как человек как науки, так и религии. В 1960-х годах его фотография была помещена на обложке журнала Time, и как раввин, он произнес благословение на инаугурации Джона Ф. Кеннеди. Экспедиция Глюка находилась в пути  11 дней, исследуя пустоши между Мертвым морем и заливом Акаба.

Проводником Глюка был местный бедуинский вождь, шейх Аудех ибн Джад, который поразил американского археолога своей схожестью с библейской фигурой. «По имени, которое отражает имя колена Гад, и по внешнему виду, он мог выглядеть как  один из израильских вождей, которые путешествовали с Моисеем и детьми Израиля», — писал Глюк об этом приключении в своей книге «Реки в пустыне». Группа спала на земле, накрываясь одеждой, и ела пресный хлеб как и евреи, бежавшие из Египта.

Археолог Нельсон Глюк в 1965 году. Его экспедиция 1934 года впервые связала медные рудники Тимны с царем Соломоном, но исследователи позже оспорили его теорию как причудливую. Дмитрий Кессель / Коллекция картин жизни / Shutterstock

Черный шлак, побочный продукт выплавки меди, который отделяет драгоценный металл от расплавленной руды. Шлак до сих пор засоряет  места древних плавильных стоянок. Ядид Леви

Вокруг в беспорядке были разбросаны груды черного шлака, куски размером с кулак, оставшиеся от извлечения меди из руды в печах. Это место, писал Глюк в своем первоначальном отчете от 1935 года, было «крупнейшим и самым богатым центром добычи и плавки меди во всей Араве». Оно было заброшено на протяжении тысячелетий, но для Глюка  ожило.

Эксперт по древней керамике, Глюк взял черепки, которые валялись вокруг, и датировал их 3000 годами ранее, до одного из самых легендарных моментов библейской истории: времени Соломона, сына царя Давида, известного своим богатством и мудростью. Согласно еврейскому Танаху, царство Соломона простиралось от Сирии на севере до Красного моря на юге, объединяя разрозненные израильские племена и служа высшей точкой еврейской власти в древнем мире. И если археолог датировал время правильно, он точно знал, где он стоит: копи царя Соломона.

Если эта фраза вызывает у вас чувство волнения, то можно вспомнить, что задолго до этого британский писатель Х. Райдер Хаггард ( H. Rider Haggard в 1885 году написал фантастический роман который называется «Копи царя Соломона». Этот роман стал сенсацией. Действие книги происходит не на Святой Земле, а в вымышленном африканском королевстве Кукуаналенд. Главный герой — авантюрист Аллан Кватермейн, которого поиски шахт приводят в Африку, в пещеру размером с собор, где он находит кладезь алмазов размером с яйцо и золотые слитки, на которых напечатаны ивритские буквы. После многих опасностей, в которые входила и подземная река, в которой он чуть не утонул, Кватермейн остался в живых для того, чтобы рассказать эту историю.

О  «Копях царя Соломона» не вспоминали бы сегодня, но история очаровала многие поколения читателей и в конечном итоге была экранизирована не менее пяти раз, от немой версии 1919 года до телевизионного мини-сериала 2004 года с Патриком Суэйзи. Для детей 1980-х годов, таких как я, запоминающаяся версия из 1985 года, с новоиспеченной звездой Шэрон Стоун в роли белокурой девушки участницы этой экспедиции, одетой в костюм цвета хаки, о которой дизайнер странным образом не позаботился чтобы защитить ее от царапин и малярийных комаров. Был и парень, который играл Кватермейна, но почему-то он произвел меньшее впечатление. В Танахе (Библии), царь  Соломон, как написано, был богат драгоценными металлами и использовал огромное количество меди для своего иерусалимского храма, таких как «расплавленное море», гигантский бассейн, который покоился на спинах 12 металлических волов. Но фраза «рудники царя Соломона» на самом деле нигде не встречается в Библии. Она была придумана самим романистом.

Глюк, как и многие археологи тогда и сейчас, был немного романтиком, что может быть необходимо в профессии, которая требует умение представить себе величественный храм, в то время как нормальный наблюдатель поклялся бы, что это просто груда камней. Он знал, что большинство людей привлекают сюда не столько руины, сколько истории, которые рассказывают о них, будь то о древнем Риме или о Мачу-Пикчу. На Святой Земле интерес к археологии особенно интенсивен, потому что здесь разворачивалось много исторических событий. Библейские хроники описывают многочисленные битвы между правителями этой области, царством Эдома, и израильтянами, которые жили на севере. Глюк решил, что воинов, взятых в плен, отправляли на работу в эти шахты. Один естественный акрополь с остатками стены создал у него «впечатление тюремного лагеря, где насильно удерживали пленников». Он назвал обнаженные холмы Холмами Рабов, название, которое они сохраняют и по сей день.

Вид на плоское скальное образование в Тимне, называемое Холмы рабов. Ядид Леви

Руины египетского храма возле Соломоновых столбов. Археологи нашли тысячи культовых артефактов, в том числе множество изображений коровьей ушастой богини Хатхор. Ядид Леви.

Доказывать или опровергать Библию, сказал Глюк, было бы глупостью. «Люди, которые не достаточно веруют, ищут через археологию подтверждения рассказанные в Библии, чтобы удостовериться в истине»— писал он в «Реках в пустыне» «На самом деле, однако, можно категорически заявить, что ни одно археологическое открытие никогда не противоречило написанному в Библии». Другими словами, археологии не нужно было доказывать библейский рассказ об истории, но она доказывала его или, по крайней мере, никогда не опровергала его, и сам он писал с гордостью, что «открыл медные рудники Соломона»

Идентификация застряла на 30 лет, до тех пор пока Бено Ротенберг, который когда-то был помощником и фотографом Глюка, не вернулся в 1950-х годах во главе собственной археологической экспедиции. Прошло много лет, но восторженный библейский буквализм все еще  брал верх. В те дни известный израильский археолог и военный герой Игаль Ядин утверждал что он идентифицировал имперские строительные работы Соломона в древних городах, таких как Гезер и Хацор, доказывая существование объединенной израильской монархии, известной из Танаха (Библии) и датируемой временем примерно 1000 лет до н.э. 

В то время как Глюк идентифицировал черный шлак, оставшийся от выплавки меди (как и валлийский исследователь Джон Петерик почти за столетие до него), именно Ротенберг нашел настоящие медные рудники — множество извилистых галерей и около 9000 вертикальных валов, погруженных в землю, видимых с воздуха, как горошек. Древние шахтеры трудились под землей, чтобы собрать зеленоватую руду из богатых жил вокруг края долины, высекая ее из скалы и вытаскивая на поверхность. В устье шахты рабочие грузили руду на ослов или собственные спины и сваливали ее в печи для сжигания древесного угля, глиняные урны высотой до колен, прикрепленные к мехам, которые посылали вверх шлейфы дыма из центра горнодобывающего комплекса. Когда на плавильных заводах разбивали печь и расплавленный шлак вытекал наружу, оставались драгоценные куски меди.

Реконструкция плавильной печи с сильфонами. Руда, помещенная в камеру для сжигания древесного угля, распадается. Расплавленный шлак стекает; остатки меди. Ядид Леви

В 1969 году Ротенберг и его команда начали раскопки возле возвышающегося скального образования, известного как Столпы Соломона — иронично, потому что обнаруженная ими структура в конечном итоге разрушила предполагаемую связь этого места с библейским царем. Здесь они нашли египетский храм, дополненный иероглифическими надписями, текстом из Книги мертвых, фигурками кошек и резным лицом Хатхор, египетской богини, с темными глазами и таинственной полуулыбкой. Мало того, что храм не имел ничего общего с царем Соломоном или израильтянами, он предшествовал царству Соломона на века, предполагая, что такое царство когда-либо существовало.

Если бы вы были  молодым археологом в 1970-х годах, вы скептически отнеслись бы к историям о еврейских царях. Восходящая критическая школа в библейской науке, иногда известная под общим названием «минимализм», убедительно доказывала, что не было никакой единой израильской монархии около 1000 лет. до н.э. — это была выдумка  писателей, живших возможно, три столетия спустя. Новое поколение археологов утверждало, что израильтяне 1000 лет до н.э. были не на много более развитыми, чем бедуинские племена, а Давид и Соломон, если и были такие люди, то не более чем местные шейхи. Это было частью  общего движения в археологии во всем мире, не желать вникать в романтические истории и тяготеть к более техническому подходу, стремясь беспристрастно смотреть на археологические находки.

Иллюстрация царя Соломона, богатого драгоценными металлами, медью. Библия описывает его храм как украшенный медь. 

В библейской археологии самым известным выражением мышления этой школы для широкой аудитории, вероятно, является «Раскопанная Библия», книга, выпущенная в  2001 году израильским археологом Исраэлем Финкельштейном из Тель-Авивского университета и американским ученым Нилом Ашером Зильберманом. Археология, писали авторы, «произвела потрясающую работу, изучено и получено почти энциклопедическое знание материальных условий, языков, обществ и исторических событий веков, в течение которых развивались традиции древнего Израиля». Вооружившись этими знаниями, археологи смогли научно оценить истинность библейских историй. Организованное царство, такое как царство Давида и Соломона, оставило бы значительные поселения и здания, но в Иудее в соответствующее время, писали авторы, таких зданий вообще не было, а также не было каких-либо свидетельств письменности. На самом деле, они сочли, что большая часть саги, содержащейся в Библии, включая рассказы о «славной империи Давида и Соломона», была не исторической хроникой, а «блестящим продуктом человеческого воображения»  в Тимне, и поэтому они решили больше не вспоминать о Соломоне. Настоящие шахты были переосмыслены как египетское предприятие, возможно, упомянутое в папирусе, описывающем правление Рамзеса III в 12 веке до н.э : «Я послал своих посланников в страну Атика, на великие медные рудники, которые находятся в этом месте», — говорит фараон, описывая кучу слитков, которые он поместил под балкон, чтобы люди смотрели на них, как на « чудеса».ю и золотом. Билл Майер

Новая теория преподносила, что шахты были закрыты после того, как империя Египта рухнула в результате цивилизационного катаклизма, который поразил древний мир в 12 веке до н.э., возможно, из-за разрушительной засухи. Это был аналогичный кризис, приведший к концу Хеттскую империю, знаменитому падению Трои и разрушению королевств на Кипре и во всей современной Греции. Соответственно, они решили, что шахты даже не были активны в то время, когда, как говорили, существовал Соломон. Добыча полезных ископаемых возобновилась только спустя тысячелетие, после подъема Рима. «Нет никаких фактических и, по сути, никаких древних письменных литературных доказательств существования «Копий царя Соломона», — писал Ротенберг.

Такова была история Тимны, к тому времени, когда Эрез Бен-Йосеф появился в 2009 году. Предыдущие несколько лет он производил раскопки на медном руднике, в Файнане, по другую сторону иорданской границы, вместе с археологами Калифорнийского университета в Сан-Диего и Департаментом древностей Иордании.

Сорокатрехлетний Бен-Йосеф сейчас преподает в Тель-Авивском университете. Он говорит тихо, со взглядом внимательного наблюдателя. Он пришел в Тимну не для того, чтобы доказать свою точку зрения, а чтобы послушать, что это место может ему рассказать. «Простое взаимодействие с артефактами, оставленными людьми, которые жили давным-давно, учит нас тому, кто мы как люди, и о сути человеческого опыта», — сказал он мне. «Это как читать литературное произведение или книгу стихов. Речь идет не только о том, что произошло в 900 году до н.э.».

Раскопки быстро приняли неожиданный оборот. Предположив, что они работают на египетском объекте, Бен-Йосеф и его команда были ошеломлены результатами углеродного датирования своих первых образцов: они соответствовали времени около 1000 лет до н.э.. Следующие партии возвращались с той же датой. В то время египтян давно не было, и шахта должна была бы исчезнуть, но она не исчезла, а это и было время Давида и Соломона, согласно библейской хронологии. «На мгновение мы подумали, что может быть есть ошибка в углеродном датировании», — вспоминает Бен-Йосеф. «Но потом мы поняли, что здесь совсем другая история, не та, которую нам преподносили ранее».

Приспосабливаясь к соображениям, которыми руководствовались хозяева шахт, составлявшие древний график добычи, Бен-Йосеф приезжает копать со своей командой зимой, когда палящая жара стихает. Команда включает в себя ученых, пытающихся понять древние металлургические искусства, используемые здесь, а также  анализируя, что рабочие ели и какую одежду носили. Им помогает замечательная сохранность органических материалов в сухой жаре, например сморщенных, но неповрежденных фиников, найденных через 3000 лет после того, как они были собраны.

Диана Медельин, археологический реставратор, собирает образцы на Холме Рабов, центральном медеплавильном участке, действующем около 1000 лет  до н.э. Ядид Леви

В дополнение к анализу почвы, Медельин хоронит кусочки современной ткани, чтобы наблюдать, как они деградируют с течением времени. Ядид Леви

Когда я посетил шахты, Диана Медельин, археологический реставратор, проводила испытания почвы, чтобы определить, как ткань разрушается в земле с течением времени. Вернувшись в лабораторию в Тель-Авиве, другой ученый анализировал куски древесного угля, используемого для топлива плавильных печей, пытаясь проследить истощение местных деревьев, акации и белой метлы, причину, которая заставила хозяев плавильных заводов привозить древесину издалека. Несколько лет назад команда создала одну из тех редких археологических историй, которая похожа на поп-культуру: кости одомашненных верблюдов, как они обнаружили, появляются в слоях Тимны только после 930 г. до н.э., предполагая, что животные были впервые завезены в регион в это время. Библия, однако, описывает верблюдов много веков назад, во времена патриархов — возможно, анахронизм, вставленный авторами, работающими намного позже. История была подхвачена Гаукером («Вся Библия — это бред). Из-за верблюжьих костей, говорит наука»), который ввел ее в телесериал «Теория большого взрыва», где ученый Шелдон рассматривает возможность использования находки, чтобы поставить под сомнение христианскую веру своей матери.

В последнее десятилетие Бен-Йосеф и его команда переписали биографию этого места. Говорят, что здесь действительно была горная экспедиция из Египта первой, которая объяснила иероглифы и храм. Но шахты фактически стали наиболее активными после того, как египтяне ушли, во время вакуума власти, созданного распадом региональных империй. Вакуум власти хорош для неуклюжих местных игроков, и именно в этот период Библия помещает объединенную израильскую монархию Соломона и, что особенно важно, ее соседа на юге, — Эдома.

Неуловимые эдомитяне доминировали в красноватых горах плато вокруг шахт. В иврите и других семитских языках их название буквально означает «красный». Об эдомитянах мало что известно. Они впервые появляются в нескольких древнеегипетских записях, которые характеризуют их, согласно ученому Джону Бартлетту в его авторитетной работе 1989 года «Эдом и эдомитяне», «как воинственные по своей природе, но также и как обитатели палаток, со скотом и другим имуществом, путешествующие в Египет, когда возникает в этом необходимость». Похоже, что они были пастухами, фермерами и рейдерами. К несчастью для эдомитян, большая часть того, что мы знаем, происходит из текстов, составленных их соперниками, израильтянами, которые относились к ним как  к предателям.

Праотцом эдомитян, по библейским записям, был не кто иной как рыжеволосый Исав, брат-близнец еврейского патриарха Иакова, позже переименованного в Израиль. С египетской империей, ушедшей из этих мест до 1000 г. до н.э., и отсутствием записей об израильской деятельности поблизости, «наиболее логичным кандидатом населения управляющего шахтами, является Эдом», — говорит Бен-Йосеф.

Но археологи нашли так мало руин, что многие засомневались в существовании какого-либо управления здесь в то время. Не было ни укрепленных городов, ни дворцов, ни даже того, что можно было бы назвать городом. Эдом времен Соломона, как подозревали многие, был еще одной выдумкой, придуманной более поздними авторами.

В Тимне шахтеры добывали медь из зеленых жил малахита и халькоцита. Отложения в песчанике по всей долине и под землей все еще видны сегодня. Ядид Леви

Глиняный туйер, или сопло, которое использовалось для направления воздуха из сильфонов в печь. Ядид Леви

Но раскопки на медных рудниках Файнана, которые также были активны около 1000 лет до н.э., уже давали доказательства организованного Эдомского царства, имеющего передовые металлургические инструменты, это видно по сохранившимся инструментам а также  их обломкам. В Тимне была развита промышленность, следы которой до сих пор можно увидеть вокруг Холма рабов: тонны шлака, черепки керамических плавильных печей и туйеры, выброшенные глиняные сопла кожаных мехов, которые плавильщики стоя на коленях накачивали, чтобы разжечь пламя. Этим реликвиям 3000 лет, но сегодня можно просто наклониться и поднять их, как будто рабочие уехали на прошлой неделе. (В загоне для животных в углу вы даже можете, если наклонитесь, провести пальцами по 3000-летней давности ослиному помету.) Плавильные заводы оттачивали свою технологию в течение десятилетий, сначала используя железную руду для флюса, материала, добавляемого в печь, для улучшения качества выплавляемой меди, а затем переходя к более эффективной марганцевой руде, которую они также добывали поблизости.

(Флюс выполняет одну очень важную функцию — очищает металлическое изделие от загрязнений и продуктов окисления. Кроме этого, он образует защитную плёнку, препятствующую контакту с кислородом.)

При раскопках в Тимне археологи нашли кости рыб, обитающих в Средиземном море, а это на расстоянии более 100 миль от него по пустыне. Был сделан вывод, что квалифицированные мастера у печей получали лучшую пищу, чем рабочие, трудившиеся в шахтных стволах: деликатесы, такие как фисташки, чечевица, миндаль и виноград, все это привозилось издалека.

Шерсть, датируемая ок. 1000 лет до н.э.. Редкий «королевский фиолетовый» краситель, полученный из морских улиток, предполагает, что  управляющие плавильными заводами были богаты и занимались внешней торговлей. Дафна Газит / Управление древностей Израиля

В 2019 году Сукеник и ее сотрудники из Университета Бар-Илан, работая над догадкой, растворили образцы из крошечного комка розоватой шерсти, найденного на Холме рабов, в химическом растворе и проанализировали их с помощью высокоэффективного устройства жидкостной хроматографии, которое разделяет вещество на составные части. Она искала две контрольные молекулы: монобромоиндиготин и дибромоиндиготин. Даже когда машина подтвердила их присутствие, она не была уверена, что видит правильно. Цвет был ни чем иным, как королевским фиолетовым, самым дорогим красителем в древнем мире. Известный как аргаман в еврейском Танахе и связанный с королевской властью и священством, краситель был изготовлен на побережье Средиземного моря в сложном процессе, использующем железы морских улиток. Люди, которые носили королевский фиолетовый, были богаты и занимались торговлей по всему Средиземноморью. Если кто-то все еще предполагал что это было время дезорганизованных или неискушенных кочевников, то теперь они изменили свое мнение.

Раньше считалось, что юг Негева в эту эпоху населяли лишь дикие кочевые племена. По словам доктора Бен-Йосефа, археологические находки в Тимне свидетельствуют о том, что здесь жили не только рабы, трудившиеся на медных копях, но и элита — чиновники, военачальники и по-видимому, древние «горные инженеры».

«Это было гетерогенное общество, в которое входила элита», — сказала мне Сукеник. И эта элита вполне могла иметь медеплавильные заводы,  превращающие камень в драгоценный металл, используя технику, которая, возможно, казалась своего рода магией.

Наама Сукеник из Управления древностей Израиля исследует фрагменты красно-синей полосатой одежды 3000-летней давности , извлеченные из шлаковых куч. Ядид Леви

В руках археологов оказалась ткань трех сортов: из овечьей шерсти, из козьей шерсти и из льна. Лён здесь, понятное дело, не растет, да и скотоводы не пасут свои стада в эйлатских горах — они голы и безжизненны. Все ткани привозные.

Ткани четко разделяются по качеству: одни из грубой некрашеной козьей шерсти, другие более тонкие,  высокого качества, из крашеной овечьей шерсти с тонкими полосками. Лабораторный анализ показал, что краски сделаны из растений. «Не забывайте, что речь идет о медном руднике посреди пустыни в 10 веке до н.э. -подчеркивает археолог. — Находка качественной крашеной ткани говорит о многом». По его мнению, это свидетельствует о том, что копи в Тимне были престижным местом, источником большого богатства, и здесь бывала знать. Специалист по тканям, проводившая анализ находок, утверждает, что по качеству крашеная ткань из овечьей шерсти не уступает той, из которой делали одежды для состоятельного класса Древнего Рима.

Не исключено, что такие ткани носили священники, которые несомненно были в Тимне и освящали превращение руды в металл. 

Восстановленные ткани, вероятно, из одежды. Растительные и животные красители дают ключ к технологиям шахтеров, социальной иерархии, сельскому хозяйству и экономике. Ядид Леви

Еще одна головоломка появилась в виде медных артефактов из казалось бы не связанных раскопок в других местах. В храме Зевса в Олимпии, в Греции, анализ трехногих котлов 2016 года показал, что металл поступал туда из шахт пустыни Арава, в 900 милях отсюда. И израильское исследование, опубликованное недавно, показало, что несколько статуэток из египетских дворцов и храмов того же периода, такие же как небольшая скульптура фараона Псусеннеса I, обнаруженная в погребальном комплексе в Танисе, также были сделаны из меди Аравы. Эдомитяне продавали свой продукт по всему древнему миру.

Таким образом, само собой разумеется, что соседнее царство пользовалось  тем же источником —и что медь мог бы поставлять царь Соломон, даже если бы это были и не совсем его «шахты». Возможно, Нельсон Глюк был в чем-то прав. Но существовало ли вообще царство Соломона, и может ли археология помочь нам в этом? Даже на своем пике Тимна никогда не была чем-то большим, чем отдаленный и маргинальный форпост. Но именно по этим центральным вопросам экспедиция Бен-Йосефа внесла свой самый провокационный вклад.

Глядя на материалы и данные, которые он собрал, Бен-Йосеф столкнулся с тем, что мы могли бы назвать дилеммой Тимны. То, что нашли археологи, было поразительным. Но, возможно, более поразительным было то, чего никто не нашел: ни города, ни дворца, ни кладбища или дома любого рода. И все же выводы Бен-Йосефа не оставляли сомнений в том, что люди, управлявшие шахтами, были продвинутыми, богатыми и организованными.

Что же происходило?

Начав интересоваться палеомагнетизмом, Бен-Йосеф наткнулся на эмоционально заряженную область библейской археологии.

Его академическая должность была в Тель-Авивском университете, бастионе критического подхода, приверженцы которого скептически относятся к исторической точности Библии.

С другой стороны, в этой упрощенной разбивке, имеются «консерваторы» или «максималисты», связанные с Еврейским университетом в Иерусалиме, которые утверждают, что определили великие структуры со времен объединенной израильской монархии, поддерживая библейское повествование.

Исраэль Финкельштейн получивший известность после издания знаменитой «Раскопанной Библии» считался более крупным ученым с офисом вниз по коридору от Бен-Йосефа, который был еще младшим преподавателем.

Младший ученый должен был действовать осторожно. Он собирал свои идеи в течение нескольких лет и опубликовал их только после того, как получил более высокую должность.

стественное образование песчанника, известное как Гриб. Достопримечательность окружена древними плавильных памятниками. Ядид Леви

Погребательная статуэтка фараона Псасеннеса I, отлитая из меди Арава. Он правил Египтом в 11 веке B.C. Elie Posner / Музей Израиля, Иерусалим

Археологи, заметил он, работают с объектами, которые появились на свет столетия или тысячелетия ранее, в первую очередь с каменными сооружениями, и с типами отходов, которые накапливаются в постоянных поселениях и сохраняются с течением времени. В результате, определение развитого общества зависит от наличия таких останков: чем грандиознее здания, тем более продвинутым должно было быть общество. Соперничающие школы библейских археологов разделились во мнениях по поводу того, было ли объединенное израильское царство фактом или вымыслом, яростно споря о том, должны ли определенные руины быть датированы около 1000 лет до н.э. или позже. Но они согласились с тем, что основным моментом является существование или отсутствие зданий. Другими словами, они расходились во мнениях, но разделяли веру в свою способность решить этот вопрос.

Еще больше усложнило ситуацию, по мнению Бен-Йосефа, старое предположение, которое он назвал «бедуинской предвзятостью». Начиная с 1800-х годов, археологи встречались с арабскими племенами по всему Османскому Ближнему Востоку, такими как Аудех ибн Джад, гид Нельсона Глюка. Археологи пришли к выводу, что древние кочевники, должно быть, были похожи не только одеждой и поведением, но и своим сопротивлением центральной власти и к совместным усилиям, необходимым для логистических проектов, таких как строительство больших, постоянных поселений

Но Бен-Йосеф задался вопросом, почему кочевники 3000 лет тому назад обязательно должны были быть такими же, как современные бедуины. Существовали и другие модели кочевых обществ, таких как монголы, которые были организованны и дисциплинированны достаточно, чтобы завоевать большую часть известного мира. Возможно, эдомитяне, предположил Бен-Йосеф, просто перемещались в течение сезонов, предпочитая палатки постоянным домам и делая себя «археологически невидимыми». Невидимые,  но зато по счастливой для археологов случайности их царство оказалось на медном месторождении. Если бы они не управляли шахтой, оставляя следы обломков в шахтах и шлаковых кучах, у нас не было бы никаких физических доказательств того, что они когда-либо существовали.

Добыча ими полезных ископаемых, в интерпретации Бен-Йосефа, раскрывает работу развитого общества, несмотря на отсутствие постоянных структур. Этот важный вывод сделан сам по себе, но он становится еще более значимым в библейской археологии, потому что, если это верно для Эдома, это также может быть верно и для объединенной монархии Израиля. Библейские скептики отмечают, что не существует структур, соответствующих рассматриваемому времени. Но одним из правдоподобных объяснений может быть то, что большинство израильтян просто жили в палатках, потому что они были народом кочевников. На самом деле, именно так их описывает Танах ь— как племенной союз, движущийся из пустыни в землю Ханаанскую, оседая только на время. (Это иногда затушевывается в переводах Библии. В Книге Царств, например, после того, как израильтяне отпраздновали освящение Соломоном Иерусалимского Храма, некоторые английские версии записывают, что они «шли в свои дома, радостные и счастливые». На самом деле еврей говорит, что они пошли в свои «шатры».) Эти израильтяне могли быть богатыми, организованными и полукочевыми, как и «невидимые» эдомитяне. Другими словами, ничего не найти не означало, что ничего не было. Археология просто не может пока это выяснить.

В 2019 году Бен-Йосеф объяснил свою теорию в статье «Архитектурная предвзятость в современной библейской археологии» в журнале библейских исследований Vetus Testamentum. Затем он опубликовал статью для широкой аудитории в израильской газете «Гаарец», разжигая спорящий маленький мир библейской археологии.

Исраэль Финкельштейн, самый известный ученый критической школы, опубликовал ответ в журнале Antiguo Oriente в этом году, оспаривая идентификацию людей на шахтах с эдомитянами, отвергая некоторые идеи Бен-Йосефа как «не новые», а другие за «недостатком» подтверждений.. Тот же вопрос имел столь же подробную защиту  от Бен-Йосефа.

Формация Тимна, известная как Арки. Книга Второзакония описывает Израиль как землю, «из холмов которой можно выкопать медь». Ядид Леви

Опытный израильский археолог Арен Маир из Университета Бар-Илан, который провел последние 25 лет, возглавляя раскопки в филистимлянском городе Гат (родной город, согласно Библии, Голиафа) и который не отождествляется ни с одной из школ, сказал мне, что находки Бен-Йосефа могут убедительно доказать, что кочевой народ вполне мог достичь высокого уровня социальной и политической сложности. Он также согласился с тем, что Бен-Йосеф идентифицировал это общество как Эдомское. Тем не менее, он предостерег от принятия выводов Бен-Йосефа слишком достоверными, для доказательства точности библейского повествования. «Поскольку ученые якобы не уделяли достаточного внимания кочевникам и чрезмерно подчеркивали архитектуру, это не означает, что объединенное царство Давида и Соломона было большим царством — просто нет никаких доказательств этого на любом уровне, не только на уровне архитектуры». Тем не менее, он высоко оценил полевые работы Бен-Йосефа как «очень хорошие раскопки».

Томас Леви из Калифорнийского университета в Сан-Диего, один из двух главных археологов медного рудника Эдомитян в Файнане, похвалил раскопки в Тимне за предоставление «красивой картины промышленного ландшафта железного века, простирающегося на сотни квадратных километров». Леви признал, что обе операции по добыче полезных ископаемых были на периферии библейского действия. «И все же, — сказал он, — работа дает нам новый набор жестких данных для понимания древнего Израиля, с близкой периферии. Это захватывающе, и это то, на что люди не обращали внимания».

Но посетитель, идущий по жутким образованиям долины Тимна, мимо темных туннельных устьев и загадочных артефактов, вынужден принять все то, что мы можем рассказать о том, что мы поняли, когда стали очень внимательно вглядываться. Нам нравится думать, что в конце концов разрешится любая загадка: нам просто нужно копнуть глубже или построить еще большее увеличительное стекло. Но есть многое, что навсегда  останется неизвестным.

То, что создал Бен-Йосеф, это не аргумент за или против исторической точности Танаха, это критика его собственной профессии. Археология, утверждает он, переоценила свой авторитет. Целые королевства могли существовать у нас под носом, и археологи никогда не нашли бы следов. Тимна — это аномалия, которая обнажает пределы того, что мы должны были бы  знать. Сокровище древних шахт, оказывается, — это смирение.

История похорон в Европе насчитывает не одно тысячелетие. О них рассказывается в исторических хрониках, в литературных произведениях. Эти рассказы подтверждаются находками археологов. Так создаётся система знаний об этой стороне жизни европейцев в древние периоды, во времена античности, Средневековья и т. д.

Похороны в глубокой древности

В древности хоронили очень просто. Тело помещали в пещеру, закапывали в землю в деревянной колоде, совершали погребение в кургане, создавали могильники, куда помещали умерших. Веря, что смерть открывает переход в другую, загробную, жизнь, покойного снабжали вещами, утварью, оружием, украшениями и едой. После захоронения совершали ритуальные обряды: поминальные тризны, игрища, соревнования в ловкости и т. п.

Похороны в античные времена

О похоронах в античной Греции или Риме можно узнать из произведений великого Гомера «Илиада» и «Одиссея», из исторических хроник, законодательных актов. Многое поведают и найденные при раскопках артефакты, сохранившиеся древние колумбарии. Знакомясь с описаниями похорон, можно сделать вывод о том, что погребальные обряды и обычаи античных времён имеют много общего с современными. Тело умершего омывали, закрывали рот и глаза, оборачивали саваном. Потом женщины оплакивали покойного: начинали плакальщицы, причитали жена и мать усопшего, к ним присоединялись родственницы. Иногда обряд прощания и скорби превышал все разумные границы. В греческом законодательстве предписывались правила проведения похорон:

• Дети обязаны достойно хоронить умерших родителей. Нарушители лишались права занимать общественные должности.
• Похоронные обряды должны быть сдержанными: нельзя громко вопить и причитать, рвать на себе одежды и наносить увечья.
• Исключалась излишняя роскошь при проведении похорон и устройстве гробниц.
• Похоронами погибших на войне занималось государство. Похороны военных отличались торжественностью, в честь погибших произносились прощальные хвалебные речи.
• Законом разрешалось ставить скульптурные памятники, исполнять на похоронах тихую печальную музыку, использовать кремацию (урну с прахом можно было хранить в гробнице).

Хоронили усопших на кладбище за городом или в колумбариях, которые устраивались вдоль дорог. На колонне над могилой или на табличке в колумбарии указывались имя и звание (должность) усопшего с перечислением его добрых дел. В античный период появился обычай одеваться в траурные одежды тёмного цвета.

Похороны в эпоху Средневековья

Похороны в этот период не только во многом сохранили обрядность античной эпохи, но и обрели новые обычаи и традиции. Христианская религия диктовала свои правила, порядок проведения похорон, поощряла или запрещала обряды и ритуалы. Омовение тела было обязательным. До XI века в захоронение клали монеты, оружие, одежду. Позднее эта практика исчезла: на Страшном Суде покойный должен предстать в саване и без посторонних предметов. Элиту общества хоронили вблизи храмов или внутри них в богатых гробницах, простой люд — на любом клочке земли. Кладбище часто служило для проведения собраний местных жителей, там отмечались праздники урожая и даже свадебные мероприятия. Имена покойных записывались в поминальные книги, проводились поминальные службы в церкви или в домашних капеллах. Капелла — аналог часовни, но в ней имеется алтарь для проведения богослужений.

Похороны в эпоху Нового времени

Новым временем в историографии называют период между XVI веком и 1914 годом. Именно в это время складываются похоронные практики, ставшие традиционными для европейских стран и одобряемые религией. Это можно проследить на примере Англии.

Значение траура

Например, большое значение стало придаваться трауру: его срокам, цвету одежды, нормам поведения скорбящих и их окружения. Так, траур вдовы длился как минимум 18 месяцев. В период траура и одежда была траурной — чёрного цвета. Осуждалось нарушение траурного срока участием в балах, свадьбах, посещением театров и т. д. Строгий траур ограждал скорбящих от обременительных контактов, ненужных расспросов. Считалось, что человек сам для себя должен решить, когда он готов вернуться в общество и начать новую жизнь.

Организация похорон

Похороны обретали организованный характер, обрастали символикой. Появились так называемые «гробовые» конторы. В них за определённую плату можно было получить ритуальные услуги: гроб с тканевой обивкой и с покровом; катафалк или траурную карету, запряжённые лошадьми; услуги кучера, носильщиков и «немого» плакальщика. Немой плакальщик — это человек, облачённый в траурную одежду, чёрную шляпу с чёрной лентой. Он не плакал, не стенал, а молча стоял у входа в дом усопшего. В руках у него был посох с чёрным бантом, лицо изображало печаль и скорбь.

Кладбища в Англии

Хоронили усопших на кладбищах. Причём кладбища были не только муниципальные, рядом с церковью, но и частные. Похороны на последних стоили дорого, но зажиточные англичане предпочитали приобретать места там. Эти некрополи содержались в идеальном порядке и были похожи скорее на парки с аллеями, цветниками, беседками. Сюда и приходили горожане на прогулку в воскресный день, любовались роскошными надгробиями, отдыхали в тени деревьев.

«Похороны нищих» в Англии

Для людей скромного достатка доступны были похороны на муниципальных кладбищах. Для этого многие покупали похоронные страховки с еженедельным взносом от 3 до 10 пенсов. А вот самые бедные могли рассчитывать на погребение только за счёт приходов и только в общей могиле. Это было унижением и позором для бедняка — уйти из жизни безвестным человеком, не оставившим след на земле хотя бы в виде записи на могильной табличке. Для бедняков было делом чести захоронить усопшего в отдельной могиле. Вот и копили деньги долгие годы на достойное погребение.

Похороны в Европе в Новейшую эпоху

Похороны в новейшее время (ХХ век) приобрели стабильный характер. Обычаи и традиции соблюдаются верующими и неверующими. Способы захоронения определились: гробом или урной в землю; урной с прахом в нише колумбария; популярно и огненное погребение — кремация; развиваются и внедряются в похоронную практику новые технологии. Практикуются онлайн-похороны, что особенно важно сейчас, в разгар пандемии COVID-19. В целях экономии земли кладбища растут вверх, размещаясь в высотных домах-некрополях. Повышается спрос на водное погребение в море или океане. Начали применяться урны из биоразлагаемых материалов. Рекламируются новейшие технологии, используемые в переработке тел умерших: ресомация (щелочной гидролиз — растворение тела в кипящем щелочном растворе); криогенное замораживание (кристаллизация тела жидким азотом, приводящая к распаду плоти на мелкие частицы).

Городская Ритуальная Служба «Утрата» окажет помощь в организации и проведении похорон усопшего на кладбищах Москвы и Московской области. Все национальные и религиозные традиции будут соблюдены, пожелания родственников учтены.

Бесплатные консультации доступны по телефону 8 (495) 966-46-46. Он работает круглые сутки.

25 ноября 2021

Как попасть в экспедицию?

Перед строительством нового здания, дороги или газопровода проводят охранные раскопки, чтобы удостовериться, нет ли в земле ценных археологических памятников. Такие экспедиции — они называются новостроечными, на территории России действуют постоянно. И есть немалое количество людей, которые работают в них годами, отслеживая объявления о вакансиях «на лопату» в профильных группах в соцсетях, чатах, форумах и т. д. Закончились раскопки в Калининградской области, едут в Хакасию, потом в Югру, оттуда в Приамурье, да куда угодно, кубатурщики (рабочие на раскопках, которые получают зарплату за кубатуру — объем выкопанной земли в кубометрах) нужны везде!

Организаторы озвучивают в объявлениях следующие условия: сколько платят за рабочий день, какое будет питание (организованное, или выдают суточные), какое жилье предоставляется (палатки, съемные квартиры, общежития и т. д.), есть ли оплата дороги к месту раскопок или организация трансфера, если вдруг экспедиция базируется в какой-нибудь глуши. Выбираешь то, что тебе подходит, списываешься с работодателем, и вперед! Опыт работы приветствуется, но не всегда является определяющим, ведь на раскопах есть научные сотрудники и узкие специалисты, которые все покажут и всему обучат.

Главное, чтобы у соискателя не было проблем со здоровьем, потому как физический труд предстоит крайне тяжелый. Ведь это только в кино тургеневского вида археологиня с полированными ногтями сидит с кисточкой и совочком под тентом. В реальности ее ждут совковая и штыковая лопаты, 8 и более часов на улице в любую погоду, ежечасная растяжка в самых замысловатых позах и очень много пыли, грязи и пота. И да, стоит сразу выкинуть абонемент в фитнес-клуб, — ежедневная физнагрузка будет приличной, и тебе еще заплатят за это, а не наоборот. В общем, сплошные плюсы.

«Я девочка — хочу вон ту лопату!»

Не скажу, что работа археолога была мне в новинку, — я окончила Красноярский государственный педагогический университет по специальности «История и краеведение», поэтому на раскопки ездила все 5 лет студенчества, а в начале нулевых училась в аспирантуре по археологии. Правда, мои исследования относились к другому археологическому периоду — новокаменному веку, но навыков по работе с шанцевым инструментом, зачистке по камню, дереву и кости мне хватило, чтобы справляться и с «русским периодом». Тем более, что в Енисейский отряд меня приняли «по объявлению» на должность рабочего-кубатурщика. Организацией же раскопок, атрибуцией находок (установление автора, времени и места их создания), написанием статей и отчетов занимались профессионалы с учеными степенями и почти с ними, держатели открытых листов и прочие умные люди.

Помимо интереса к самому процессу и результатам раскопок, в Енисейск меня привело желание сменить деятельность с умственной на физическую. На тот момент я пять лет вела крупный издательский проект, читала лекции, параллельно работая гидом, разрабатывала и организовывала туристические маршруты, в общем, ответственности и головняков было хоть отбавляй.

Хотелось такую работу, где за меня будет думать и руководить кто-то другой, а «я девочка, я не хочу ничего решать, я хочу вон ту лопату и копать от забора до обеда». Был и еще один несомненный плюс в Енисейском археологическом отряде — он работал круглый год, прерываясь лишь на январские и майские праздники (большая часть экспедиций в России зимой прекращается), можно было работать по полгода зимой, а летом — не терять квалификацию гида.

Что и зачем копали в Енисейске

К 400-летию Енисейска в городе должны были провести ремонтно-реставрационные работы на 23-х памятниках архитектуры (здания религиозного и гражданского назначения), подвести к части из них инженерные коммуникации, либо модернизировать уже имеющиеся. Проще говоря, не только привести в божеский вид, например, церковь, но и сделать на ее территории туалет не типа «сортир», а с выходом в канализацию, провести воду, отопление, электричество, и т. п. Гражданские здания тоже получали современные коммуникации и и внешний облик соответствующий историческому.

Все реставрируемые объекты находились в исторической части города, на территории ВОАН «Енисейск. Енисейское городище» (ВОАН — выявленный объект археологического наследия) — опорного археологического памятника периода заселения Восточной Сибири русскими, а значит, любой ремонт зданий и прокладка всевозможных труб, по закону, здесь должны предваряться раскопками.

Купеческие дома Дементьева, Флеера, Бородкина, Евсеева, Кобычева, Савельева, дом РСДРП, бывшая типография, Богоявленский собор, Троицкая церковь, Татарская мечеть, Иверская церковь, Спасский мужской монастырь, жилые дома 19-го века (все объекты можно посмотреть здесь), — на участках, прилегающих к ним беспрерывно шли раскопки, на которых было занято до 600 человек — вахтовиков и местных.

За эти годы было сделано немало открытий, поднято огромное количество материала, иллюстрирующего жизнь разных слоев населения города, выявлены новые памятники археологии — от неолитических стоянок до церковных некрополей 17-19 вв. Пороховой погреб, деревянные мостовые, дом воеводы, остатки острога, скудельня, комплексы бутовых фундаментов, — каждый день из-под земли возникало что-то уникальное, интересное и важное.

То, чем мы занимались в Енисейске, по-умному называется «спасение археологических памятников при строительстве или освоении земель», короче говоря — спасработы. Мы называли это «спасением науки». И неважно, куда отправлялся по поручению бригадира землекоп — на крышу теплицы, скидывать снег, или в хозтовары за перчатками с пупырками, он всегда убегал в закат с криком: «Наука в опасности! Время спасать науку!»

Сколько получают на раскопках?

Пока на улице было относительно тепло, работали мы на свежем воздухе. Как только ночные температуры опускались ниже нуля, над раскопами возводились теплицы из поликарбоната, внутри устанавливались тепловые пушки, молотящие круглосуточно, — благодаря им земля не промерзала, можно было углубляться до «материка» — местами на 3-4 метра. За день рабочему платили от 1200 до 1500 руб. (каждый год оплата повышалась), выходной один — воскресенье.

Так как договоры были срочные, работали и в праздники, но если нужно было уехать, то, конечно, отпускали. Естественно, в зарплату «шли» только отработанные дни и часы. Оплачивался любой сверхурочный час, работа в воскресенье тоже не возбранялась, главное, чтобы бригадир был на раскопе, копать без начальства строго запрещалось. Желающих трудиться сверхурочно всегда хватало, ибо алчность — куда же без нее. В общем, кто хотел заработать больше, всегда мог это сделать.

Но экспедиция — это не только раскопы. Это еще и камеральная лаборатория, где обрабатывались, нумеровались и ранжировались находки, это и склад, где хранились артефакты, это и хозяйственная группа, обеспечивающая сотрудников всем — от комбезов летних и зимних, матрасов и коек до инвентаря, тепловых пушек и ГСМ, это гараж со своими работниками, техникой и машинами, административный отдел, строительная бригада, и много еще разных служб, большая часть из которых базировалась в Енисейске.

По мере необходимости рабочий экспедиции успевал за сезон потрудиться почти в каждом из отделов, так что о профессиональном выгорании говорить не приходилось. Для женщин особых поблажек не было, ну, разве что мы не катали тачки с грунтом и не таскали тяжести, а когда температура опускалась ниже 40 ºС, всех дам с раскопов (кроме бригадиров) отправляли в камеральную лабораторию, которая находилась в капитальном здании с туалетом внутри.

Любая находка — это рассказчик

В Енисейске я отработала несколько вахт с октября по апрель, плюс-минус пара недель. Наша бригада в количестве от 30 до 40 человек трудилась на Троицкой церкви, так что большую часть времени я махала лопатой, совком и кистью на тамошнем некрополе. Рабочий день начинался в 8 утра, в конце каждого часа − 10 минут на перекур, с 12 до 13 обед, потом работа еще 4 или 5 часов, согласно договору. Обычно с утра бригадир раздавал(а) наряды: одни отправлялись на отвал, другие — на зачистку деревянных, каменных или кирпичных конструкций, кто-то на подсобные работы, но основная часть бригады «бросалась» на погребения, то бишь на эксгумацию останков енисейцев, захороненных на церковном кладбище в 18-19 вв.

Для антропологов такие некрополи — кладезь информации. Чем питались, сколько жили, чем болели, от чего умирали, каким образом калечились, как менялся рост людей (например, в течение полувека), какая комплекция преобладала, сколько было метисов, и т. д. Зубы, кстати, у всех были отличные! Уровень раскопа понижался постепенно, слой за слоем мы погружались в историю города, по стратиграфии (чередование культурных слоев) стенок раскопа видели, когда были пожары (в слое много углей), а когда наводнения (много ила), — катаклизмы, конечно же, влияли на количество погребений. В одном из слоев, помню было очень много детских захоронений, — скорее всего, маленьких енисейцев выкосила болезнь, подняв исторические источники, можно найти — какая.

В общем, любая находка — это не просто предмет, это, по сути, рассказчик, главное, уметь его услышать. Все костяки передавались антропологам для изучения, самые интересные оставили в музее Красноярского медуниверситета, остальных позже перезахоронили в братской могиле.

Погребениям давали никнеймы

Работа на очередном участке начиналась с прихода тяжелой техники, которая снимала верхний современный слой — «техноген». В Троицкой церкви при СССР был гараж, поэтому земля почти на метр была пропитана мазутом и начинена всякими железяками. Потом, уже лопатами, мы слой за слоем снимали землю, зачищали участок, выявляли могильные пятна (они темнее и по форме напоминают гробы), каждый получал в работу погребение, в которое и углублялся дальше.

Сначала прокапывал по пятну могилу до гробовой крышки, потом аккуратно снимал ее и зачищал костяк, потом костяк изымался, раскладывался по пакетам (разные части тела и пробы грунта по отдельности), снова зачищал могильную яму, и переходил к следующей. Каждый этап работ фиксировали фотограф и геодезист, в дальнейшем, собрав воедино все результаты съемки в специальной программе, можно было получить объемное многоуровневое изображение всего раскопа.

Профдеформация — не миф! Как-то в кинотеатре с коллегами сидели рядом с группой шумных подростков, и, как позже выяснилось, каждый из нас думал о том, сколько и каких нужно пакетов, чтобы их разложить «по науке».

Скучно никогда не было, — каждое погребение имело свою «индивидуальность», некоторым мы даже давали никнеймы. Опять же, народу на раскопе много, постоянно возникали какие-то околонаучные и псевдонаучные диспуты, которые иногда продолжались по несколько смен, устав от них, можно было послушать в наушниках аудиокнигу или лекцию. Мне нравилось работать на отвале, хотя уставала я там сильнее, чем на зачистке. Однажды вышла с работы, помню, идет снег, следующий момент — уже будильник звонит, а между ними белый шум.

На зачистке другая проблема — в пуховике копать не получалось, могилы узкие, — постоянно что-то задеваешь, сыпешь землю на уже сделанную работу. В общем, сидишь себе на глубине двух метров со стеком (инструмент в виде лопатки) в одной руке и с клизмой-грушей в другой, зубы стучат, а наверху тарахтит пушка, там тепло… Начинаешь понемногу привыкать к земле и холоду. Как-то раз вырубился генератор, лампы погасли, я тогда наверху упаковывала находки, и стала свидетелем невероятного зрелища: при слабом свете уличного фонаря, одновременно из трех десятков могил молча полезли «зомби» — мои коллеги.

Иногда мы так увлекались работой, что пропускали перекуры; когда находка идет за находкой, вообще забываешь о времени, и только крик «Обед!» возвращает в реальность.

Быт, еда и драмы

Работодатель оплачивал не только проезд до места раскопок и обратно из любой точки России, но и исправно снабжал вахтовиков суточными, а также арендовал нам жилье. Жилплощадь, заполненная археологами, была раскидана по всему городу — частные усадьбы, квартиры в деревянных, кирпичных и панельных домах. Мне как-то довелось жить в свежесданном доме на въезде в Енисейск, так там был даже проведен интернет! Двухъярусные кровати и матрацы выдавала экспедиция, интендант по требованию мог привезти холодильник, стиралку, столы, табуретки, полки, всё, конечно, было б/у, но в рабочем состоянии. Многие енисейцы сдавали экспедиции квартиры уже с мебелью и техникой, иногда с очень хорошим ремонтом.

В трехкомнатной квартире обычно жило 6-8 человек, мне всегда везло с соседями. Одни держали сухопутных крабиков, другие каждый вечер проводили пуджу (обряд поклонения и почитания в индуизме), третьи увлекались скрепной выпечкой, четвертые — писали картины, пятые вступали в казачество со всеми вытекающими последствиями, шестые позиционировали себя как выживальщиков, но так и не научились растапливать печь.

Конечно, были и квартирники, и дни рождения отмечали, и устраивали тематические пати, и собачились из-за непомытых вилок, и брали на передержку котиков… Целые драмы разворачивались из-за неубранных волос в ванне, причем определить пол власовладельца было затруднительно, — мужчины уходили в археологию, как и в монастырь, с головой, отпуская бороды и гривы. Для меня, человека, впервые оказавшегося в общаге в 38 лет, это был познавательный опыт.

Завтракали и ужинали мы дома, обедали в столовках, — в период спасработ в Енисейске было очень много не только археологов, но и строителей, реставраторов и прочего приезжего люда, так что точки питания росли как грибы. Сегодня, увы, город похвастаться таким изобилием пищеблоков не может. Суточные составляли от 350 до 500 руб. в разные годы; при общем уровне цен в Енисейске этого вполне хватало и на еду, и на вино, и на бытовую химию, и на культурную жизнь. Зарплату я полностью откладывала, брала оттуда деньги, только если надо было съездить в Красноярск.

Как-то раз обедали с подругой в столовой. За соседним столиком мама пилит девочку лет десяти за плохие оценки, говорит тихо, но нам слышно: «Надо хорошо учиться, образование получать. А то будешь вон как те тети в 40 лет ковыряться в земле и ходить с дебильной прической и в грязном пуховике!»

Культурная жизнь и ЗОЖ

Это сегодня в Енисейске куча общественных пространств, фудтраков и мест для прогулок, а еще 4-8 лет назад там не было даже тротуаров, кроме как на центральной улице. Но я всё равно старалась окультуриваться и поддерживать ЗОЖ. На работу и обратно в любую погоду, даже в −52ºС — только пешком, мороз там очень сухой и не такой чувствительный как в Красноярске. Насмотрелась потрясающих закатов и рассветов на годы вперед. Жила я всегда минутах в 30 неспешного хода от раскопа, склада или камералки, старалась выбирать разные маршруты, чтобы изучить город.

Особенно красив Енисейск зимой, снега там выше головы, пахнет дровами и углем, жаль, что нет ни одной горы — на сноубордические выходные приходилось ездить в Красноярск. Зато масса мест для лыжных прогулок в окрестных лесах, есть два катка — в самом Енисейске и в соседнем Озерном, а когда Енисей замерзает, можно пересекать его по льду — терренкур по торосам незабываем, да и рыбакам понадоедать можно. Объездила на велике, на машине и рейсовых автобусах все достопримечательности в радиусе 100 км от города: Монастырское озеро, стрелка Енисея и Ангары, музей современного христианского искусства в Лесосибирске, кладбище кораблей в Подтесово, заброшка Енисейск-15, клюквенные болота за Погодаево и много еще чего посмотрела.

Никогда в жизни я так часто не посещала театр, как во время вахты. В Енисейске есть свой народный театр с замечательными актерами, в Лесосибирске — театр «Поиск», с гастролями приезжали театры Красноярска, Минусинска, Ачинска, причем цены на билеты в ДК всего по 100-150 руб. Имеется в городе и современный кинотеатр, куда мы с коллегами ходили раз в неделю, а в ДК организовывались просмотры фильмов «по заявке» в соцсетях, тоже за какие-то копейки.

Конечно, заглядывала в культурный центр — на выставки, концерты, музейную ночь, ходила на «народные» экскурсии по воскресеньям, запускала метеозонд с работниками метеостанции, читала, смотрела сериалы, помогала ТСЖ наряжать елку во дворе, в общем, старалась держать себя в культурной форме.

Несколько коллег-сладкоежек однажды увидели объявление о детском утреннике с кучей конкурсов, на котором главным призом намечался огромный домашний торт. Обязательным условием участия было, естественно, наличие детей. Дети были взяты в аренду у папаш из местных, с которыми мы вместе работали на раскопе, — их жены, кстати, были очень удивлены внезапному рвению мужей в части сходить с ребенком на утренник. Конкурсы были с блеском выиграны, торт съеден, и, вроде даже детишкам что-то перепало. Мамаши пришли к финалу праздника, немая сцена…

Отношения с местными

Меня спрашивали, нашли ли мы в Енисейске золото — это самый частозадаваемый вопрос археологам. Спойлер — нет. На втором месте — были ли драки с местными и как вообще они к нам относились, мол, город маленький, обычно чужих не любят. Ну, не такой уж и маленький, почти 18 тысяч человек, да и мы не чужие — большинство вахтовиков было из разных мест Сибири, хотя встречались ребята и из СНГ, и из Зауралья, и с северо-запада.

Я не слышала о проблемах, драках или недопониманиях археологов и горожан, наверняка какие-то случаи были, но со мной точно — нет. Никто не называл нас понаехавшими, наоборот, все относились с большим интересом и участием. До сих пор вспоминаю хозяйку кафетерия, варившую специально для меня вкусный кофе в определенное время, гаишника, с извинениями выписывавшего подруге штраф, кондуктора в автобусе, объявившей пассажирам, что мы с мужем не местные (как только догадалась?!) и поэтому все должны перестать материться, паромщиков, пускавших греться в каптёрку, рулевого судна на воздушной подушке, разрешившего прокатиться через Енисей во внеурочное время, да никакой статьи не хватит, чтобы рассказать обо всех.

В бригадах было много местных мужиков, с которыми у нас складывались нормальные рабочие отношения, с кем-то мы ездили на рыбалку, с кем-то — по ягоду, даже ходили на семейные праздники. Интересно, что большинство из них вообще не понимали, зачем нужна вся это реставрационно-ремонтная суета в городе, в котором нет работы для большинства мужчин от слова «совсем». Планы о превращении Енисейска в Нью-Васюки от туризма энтузиазма у них не вызывали, и себя в этой сфере они не видели: «Лучше бы построили завод какой-нибудь, а то кроме лесоповала тут работать негде, слава Богу, хоть раскопки пока есть».

Юбилей Енисейска давно отгремел, но хочется надеяться, что спасработы возобновят при моей жизни, а не к следующему юбилею, и я снова вернусь туда — за умеренными физическими нагрузками на свежем воздухе в компании замечательных людей. Тем более, что старинных домов «под реставрацию», затянутых фальш-фасадами, в Енисейске еще хватает.

Виктория Рефас специально для интернет-газеты Newslab,
фото: Надежда Некрасова, Андрей Тонких