Рассказах исповедях которые он произносит самостоятельно

Недавно певица Тэйлор Свифт ворвалась в чарты с 10-минутной версией своего хита 2012 года All Too Well – трек возглавил хит-парад Billboard, установив новый рекорд: это самая длинная композиция, когда-либо попадавшая на вершину чартов (предыдущий рекорд 49 лет принадлежал 8-минутному «Американскому пирогу» Дона Маклина). 15-минутное видео песни набрало больше 40 млн просмотров. Изначально записанная как типичная breakup song – этакий стереотипный жанр женской музыки – All Too Well рассказывает про разрыв отношений с актером Джейком Джилленхоллом с дополненной перспективы, где «память превращается в оружие», как отметил журнал The New Yorker. Тэйлор пересобирает, как старый паззл, события 2012 года и переоценивает разрыв с позиции себя нынешней: теперь это песня о манипуляциях, страхе (душераздирающие образы забытого шарфика и танца при свете холодильника в ночи), а еще о том, как певица «переписывает» память об отношениях, основанных на дисбалансе, которого она не чувствовала десять лет назад. («Ты сказал, если бы не разница в возрасте, может, у нас бы что-то и вышло. И я просто захотела умереть, когда услышала это»).

Все хвалят Тейлор за терапевтичный подход –оказывается, можно реорганизовать свое травматичное прошлое, отправив себе туда сочувствие и поддержку.

Да, сейчас певиц лучше не обижать – это в 1960-е The Supremes могли петь «Он ударил меня, и это было как поцелуй», а теперь, во времена #MeToo, женщины в песенной лирике все чаще называют вещи своими именами.

Смелые и откровенные женщины в американской музыке были и раньше. Американки и раньше пели о насилии, абьюзе и токсичных, разрушающих отношениях. И многие в песнях честно делились собственным опытом. Для кого-то это была авто-терапия, для кого-то – попытка предупредить других женщин или поддержать их. Поэтому мы решили сделать подборку честных женских песен об эмоциональном или физическом насилии, чтобы вспомнить, что в музыке США эта тема далеко не новая.

Как ни странно, те же He Hit Me And It Felt Like A Kiss и You Keep Me Hanging On от The Supremes были написаны мужчинами – может, поэтому женщины там немножко безвольные и страдающие по своим брутальным партнерам.

Более того – даже гимн I Will Survive Глории Гэйнор – вот где прекрасная песня о триумфальном расставании с абьюзивным прошлым – тоже написана мужчиной! Автор, Дино Фекарис, написал ее после того, как его уволили со студии Motown Records – его жгла обида, ведь он столько лет был их штатным песенником!

Та же история со знаменитыми песнями о том, где женщина, уставшая от домашнего насилия, убивает мужа – одну из них, Stone Cold Dead in the Market (1939), не без удовольствия поет Элла Фицджеральд (там мужа убивают сковородкой), еще одну – Goodbye Earl, где абьюзивного Эрла отравили – мстительно распевают девушки из Техаса Dixie Chicks.

Но нам важна именно лирика, написанная женщинами – поэтому у нас сложилась вот такая десятка самых эмоциональных песен о пережитом насилии. Если вам есть что добавить в плейлист – добро пожаловать в комментарии!

Billie Eilish – Happier Than Ever (2020)

Самая душераздирающая песня с одноименного нового альбома Билли Айлиш рассказывает о ее токсичных взаимоотношениях с человеком, который, пользуясь тем, что она «была еще ребенок», заставил ее отдалиться от семьи и друзей, всегда опаздывал на встречи, смертельно пугал ее, когда звонил пьяный, под веществами и за рулем автомобиля. Билли, как всегда, написала ее вместе с братом, и поначалу песня звучит в ее фирменной воркующе-шепчущей манере – но во второй части певица выдает злой и отчаянный рок, крича во всю глотку: «Из-за тебя я возненавидела этот город!», «Ведь я никогда не обливала тебя дерьмом в интернете, вообще слова плохого о тебе не сказала!» и «Да оставь же меня, #$%^#!, в покое!». О ком это вообще? Скорей всего, о ее отношениях с рэпером Q.

Хорошенько покричав от души во время записи, Билли поняла, что это самая терапевтичная песня в ее жизни. «Я просто выкричала там все свои легкие, – признавалась она в интервью сервису Spotify, – И в этом было какое-то удовольствие. Я так долго хотела выпустить этот крик наружу».

Mitski – А Pearl (2019)

Японско-американская певица Мицки – спасение для депрессивной молодежи: она честно и точно поет о самых неудобных в мире вещах, например, о том, как себя чувствует азиатская девочка, которую американский парень знакомит с расистски настроенной мамой. Песня «Жемчужинка» – о том, как пережитая травма остается с человеком на всю жизнь. Героиня песни вроде понимает, что партнер ее любит, но она почему-то мучается бессонницей, «и еще есть всякие штуки, о которых я не говорю». В припеве Мицки поет: «Прости, я не хочу, чтобы ты меня трогал. Это не значит, что я не хочу тебя. Я просто не выношу, когда меня трогают».

В мыслях лирической героини воспоминание о том, почему она не выносит прикосновений, превратилась в жемчужинку внутри ее головы – жемчужинку памяти о травме, выросшей из «необязательной» песчинки. «И я перед сном кручу эту жемчужинку, наблюдая, как она растет, каждую ночь». Сама певица признавалась в интервью, что песня – о глубоких токсичных отношениях, которые настолько вплавлены в твою идентичность, что даже оправившись и оказавшись в других отношениях, ты лелеешь память про свой прошлый ад, словно жемчужинку – «потому что как же можно оставить это позади, это же как будто стереть саму себя».

Фанаты Мицки обожают эту песню – в комментариях к трэку на YouTube они пишут: «Терапия: дорого. Песня «Жемчужинка»: бесплатно» или, например, «можно годами сражаться с эмоциональными последствиями токсичных отношений, а можно послушать «Жемчужинку» и получить катарсис» и «Мне понадобилось 18 лет, чтобы понять, что я страдаю от пост-травматического стрессового расстройства, и что мое нежелание прикосновений – это ненормально. И именно эта песня помогла мне разобраться». Метафора ядовитой жемчужинки сработала идеально.

Melanie Martinez — Teddy Bear (2015)

Юная певица Мелани Мартинез прославилась благодаря шоу «Голос», а в 2015 году выпустила суперхитовый дебютный альбом. Мелани в основном поет про всякие игрушечные вещи, да и выглядит как кукла-игрушка из сна. Песня «Плюшевый мишка», при этом – жуткая композиция о насилии, и нет, это не «уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу», там абьюзер – сам мишка. По сюжету песни, ранее нежный плюшевый мишутка начинает угрюмиться, отдаляться, бормотать во сне нехорошее, прятать под кроваткой ножи, а затем пытается убить лирическую героиню. «Мне, #%$;%!, страшно, – поет Мелани. – Как любовь превратилась в насилие?». Далее выброшенный к чертовой матери мишка приходит к дому и бдит, звонит по ночам и пьяно дышит в трубку. «Мишка мой милый, – поет Мелани. – Все было так чудесно, пока ты меня чуть не убил».

Через пару лет после этого релиза выяснилось, что мишка, в некотором смысле – сама Мелани: ее лучшая подруга Тимоти Хеллер обвинила певицу в изнасиловании, выдав длиннейший Твиттер-тред на эту тему: Тимоти сто раз говорила «нет», но Мелани отказывалась это понимать.

Сама Мелани в ответ сообщила, что ужасно огорчена, и что секс между девушками и правда был, но без насилия. «Дружба плюс молчание – не равно согласие», – ответила Тимоти. Вот такой мишка.

Lady Gaga — Til It Happens To You (2015)

Композиция «Пока это не случится с тобой» была записана Леди Гагой для документального фильма о проблеме насилия в студенческих кампусах. Собственно, об этом и видеоклип, который предваряется триггер-предупреждением: видео может быть эмоционально некомфортным, но это – реальность того, что происходит в кампусах.

Песню номинировали на «Грэмми». Гага ее много где пела, но самое душераздирающее исполнение – на 88-й церемонии «Оскар», где в финале к певице присоединяется толпа людей, переживших сексуальное насилие, с написанными на запястьях фразах вроде «ты не виновата» и «выжившая» – естественно, зал отреагировал слезами и овациями. В то же время, текст песни довольно пространный – в нем утверждается, что невозможно узнать, как себя ощущают жертвы насилия, не побывав на их месте.

Lana Del Rey – Ultraviolence (2014)

Лану Дель Рэй только ленивый не пнул за эту песню, где она рассуждает о насилии в отношениях с позиции жертвы, которая почему-то не уходит. Более того, она даже цитирует там мазохистскую фразу из песни Supremes про побои, похожие на поцелуи: He hit me and it felt like a kiss. Не все критики поняли, что это цитата, и ополчились на Лану: что это у вас там, девушка, гимн виктимизации и романтизирование брутальности?!!

Вообще, романтизация кошмаров в отношениях – это то, на чем Лана, так сказать, выстроила карьеру. Но Ultraviolence – как сама песня, так и одноименный альбом – все-таки о том, что она не считает, что боль и абьюз –это норма и источник вдохновения.

Оригинальную песню The Supremes написал семейный дуэт сонграйтеров Джерри Коффин и Кэрол Кинг, впечатлившись историей своей няни, которая оправдывала поколачивающего ее мужа: «если бы он обо мне не заботился, его бы не бесило мое поведение, но он меня ударил, и я обрадовалась». Теперь эту песню считают токсичной: в ней нет критики агрессора, а только безграничное женское всепрощение.

Но сама Лана вовсе не всепрощающий зайчик. И своим критикам, проклинающим ее за «гламуризацию абьюза» и антифеминизм, ответила в Инстаграме: «Моя лирика – о разных “реальностях” эмоционально абьюзивных отношений, и я считаю, что в современной музыке должно быть место и для таких тем. Я пишу обо всем честно. Потому что для многих женщин оно – именно так. Я не считаю, что рассказывая о своем опыте подчинения или пассивности в отношениях, отбрасываю женщин на сотню лет назад. В феминизме должно быть место и для женщин, которые ведут себя так же, как я. О тех, кто говорит “нет”, но мужчина слышит “да”, о тех, кого безжалостно порицают за то, что они не боятся быть собой; о женщинах, чьи голоса и истории забирают себе женщины более авторитарные, либо мужчины, ненавидящие женщин».

Alanis Morissette – Hands Clean (2002)

Суперхитовый сингл Аланис Мориссетт «Умыл руки» с альбома Under Rug Swept сейчас воспринимается как жизнерадостная песенка из начала 1990-х. Но вслушаемся в текст! Он про отношения девочки-подростка со взрослым мужчиной, который является для нее ментором («Ты моя протеже, и однажды ты скажешь, что я тебя всему научил») – и требует молчать про их отношения («Никто не знает, кроме нас. Я удовлетворила твою просьбу о тишине. А ты просто умыл руки»).

В подростковом возрасте, как вспоминает певица, у нее были отношения со взрослыми мужчинами – это трагичная и неизбежная история про шоу-бизнес: когда Аланис стала суперзвездой, ей было всего 16. Повзрослев, певица называет вещи своими именами и даже пытается поставить себя на место мужчины, пытаясь понять, что же у него было в голове, когда он заводил отношения с подростком: «Ты от меня зависишь, потому что все молоденькие девочки находятся в зависимости от своего покровителя, и я знаю, что ты меня сексуализируешь, потому что так делают все молодые девочки, и я думаю, что мне это нравится. Главное, никому не говори, особенно своей семье. Лучше сохраним это в секрете. Жаль, что я не могу сказать всему миру, какая ты милашка. И может быть, я даже однажды захочу на тебе жениться, если ты приложишь усилия к тому, чтобы остаться такой же худенькой и будешь поддерживать свое молодое тело в тонусе».

Аланис тоже поет о молчании, которое может длиться годы: «Какая часть нашей биографии переписана и заметена под коврик? Какая часть твоей памяти избирательна и старается все забыть?».

В интервью певица признается, что вроде как ей самой в 17 хотелось общаться с мужчинами постарше, но теперь, вспоминая те времена, она чувствует: «тоску и эмпатию: черт подери, да что ж ты делал-то, когда встречался с 17-леткой!»

Regina Spektor — Flyin’ (2001)

Родившаяся в СССР американская певица Регина Спектор, помимо того, что чудесно поет – еще и замечательный лирический поэт (не случайно она любит перепевать песни советских бардов). В этой коротенькой – меньше двух минут! – околоджазовой вещице она уместила целую трагедию, яростную и жуткую: это история о девочке-школьнице, скучающем и раздраженном подростке, изнасилованной школьным учителем, который пригласил ее домой «просто поспать». В тексте девочка пытается как-то отбиться («Он целовал меня в щеки и гладил мои ступни, но мне было противно, и я повторяла, что просто хочу спать»), а потом происходит что-то странное – то ли насильник выбрасывает ее из окна, то ли сама девочка, пытаясь убежать, выпрыгивает в окно. Первое время она просто падает, а потом осознает, что умеет летать – и, счастливая и ликующая, летит в небеса. В конце песни Регина радостно хохочет – все-таки, хэппи-энд.

Fiona Apple — Sullen Girl (1996)

Одна из знаковых американских певиц-сонграйтеров 1990-х, Фиона Эппл, в 12 лет пережила попытку изнасилования. В интервью журналу Rolling Stone Фиона признается, что песня Sullen Girl – о том, какую роль этот страшный опыт сыграл в ее жизни и творческой карьере.

Текст песни не содержит в себе травматичных деталей – это, скорей, эмоциональный портрет жертвы. «В такие дни я не знаю, что с собой делать. Я, бывает, днями и ночами брожу по коридорам вдоль стен. И где-то глубоко на фоне моего дыхания я говорю себе: мне нужны силы, чтобы продолжать бороться». Лирическая героиня переживает, что ее называют «угрюмая девушка», но дает понять, что за каждой «угрюмой девушкой» прячется трагедия, о которой невозможно рассказать и которую даже невозможно хранить в памяти: «Но под волнами в синеве забвения моего – тишина и покой».

Tori Amos – Silent All These Years (1992)

Тори Эймос одной из первых открыто заговорила в своих песнях о насилии. И не о таком, где таинственно поблескивает в ночи холодильник, а настоящем. В юности она пережила изнасилование, и этот сингл 1992 года – именно об этом, прямо в лоб, без приукрашиваний. Песня «Все эти годы молчала» как будто является ответом на вопросы в духе: что ж ты молчала-то все эти десять лет. Вторая сторона сингла – песня «Я и пистолет», исполненная а-капелла и подробно документирующая изнасилование в машине, где преступник угрожает пистолетом. Слушать ее невозможно, поэтому лучше послушать более метафоричную и поэтическую Silent All These Years – тогда же, в 1992 году, песню использовала как промо-материал американская «Национальная сеть помощи жертвам изнасилований, абьюза и инцеста».

Когда Тори записала первую версию песни в студии, ее продюсер Эрик Росс сказал ей: «Ты с ума сошла? Это же твоя собственная история!» Cама Тори считает, что ей помогла написать песню аналогия с Андерсоновской «Русалочкой», которую она читала перед сном племяннице: сказка увиделась ей историей о женщине, которая физически не может заговорить и рассказать о себе страшную правду, но каждый шаг причиняет ей нестерпимую боль.

Madonna – Till Death Do Us Part (1989)

Вроде бы жизнерадостная поп-песенка в духе танцевальных 1980-х, но в ней Мадонна предстает очень ранимой – ведь здесь идет речь о ее травматичном разводе с Шоном Пенном.

Мадонна довольно осторожна в тексте, не говоря о побоях прямо («синяки со временем рассосутся – но ты бьешь меня словами, которые произносишь»), но произносит тревожные фразы «я не хочу больше оставаться и наблюдать, как растет твоя ненависть», а еще приходит к честному выводу: «Дело не в том, что ты полюбил кого-то еще. Проблема, что ты даже себя самого не любишь. Только вот я все-таки хотела бы, чтобы ты попросил меня остаться».

Несмотря на то, что лирическая героиня хочет, чтобы муж-абьюзер ее остановил на пороге и пал на колени, она таки уходит, вспоминая пьяные скандалы, когда муж орал на нее и швырялся вазами (в песне даже слышен звук разбитой посуды). Мадонна неоднократно подавала на Пенна в суд за избиения (в том числе бейсбольной битой) и чудовищные издевательства, но потом их отзывала, защищая Пенна в суде. В то же время певица признавала, что его пьяные вспышки агрессии – чистая правда, и ссорились они и правда довольно жестко. В общем, темная история.

Теме дорожных впечатлений посвящен рассказ И.А. Бунина «Перевал». В центре повествования – встреча одинокого путника и гор. Эта встреча одновременно разворачивается в двух взаимодополняющих направлениях: переход через горный перевал и погружение героем внутрь своего настроения, мироощущения. Рассказ начинается так, будто читатель уже знаком с героем: «Ночь давно, а я всё ещё бреду по горам к перевалу, бреду под ветром, среди холодного тумана, и безнадёжно, но покорно идёт за мной в поводу мокрая, усталая лошадь, звякая пустыми стременами». Однако ни кто этот человек, ни то, почему ему понадобилось ночью совершать переход через перевал, ни куда, откуда и с какой целью он идёт, сообщено не будет.

Дорожное настроение героя изначально таково, что подталкивает его к необдуманному решению: идти ночью через горы. Далеко не случайно во втором предложении автор акцентирует внимание на осознаваемых героем опасностях и соблазнах горного путешествия: «В сумерках, отдыхая у подножия сосновых лесов, за которыми начинается этот голый, пустынный подъём, я смотрел в необъятную глубину подо мною с тем особым чувством гордости и силы, с которыми всегда смотришь с большой высоты». Несмотря на сумерки и ощущение серьёзности, тяжести перехода, герой выбирает продолжение пути. Его эмоциональное состояние, душевные переживания, чувственное восприятие первозданной красоты пейзажа не позволяют усомниться в правильности такого решения: оно продиктовано мироощущением героя.

Путешествие оборачивается не столько путём из одного места в другое, сколько процессом приближения героя к самому себе, вероятностью встречи со своими желаниями, мечтами, утратами и ценностными ориентациями. Человек в странной ситуации, причём созданной им самим, — это и попытка Бунина проследить, как меняется личность в пограничных обстоятельствах, что является для неё ценностью, и как он к ней приходит. Герой переживает критическую, кризисную ситуацию, вызванную предельной и как бы вдруг открывшейся возможностью ощутить и пережить сознание собственной смертности, конечности своего существования. Герою, потерявшемуся в привычном ему времени и пространстве, испытывающему ужас от происходящего с ним («Боже мой! Неужели я заблудился»), кажется, что «…будут только возрастать туманы, окутывая величавые в своей полночной страже горы…»). Путешественник и горы оказываются один на один. Герой чувствует безысходность перед громадной стихией, ведь рядом с ним только уставшая, мокрая, озябшая лошадь. В тот момент, когда чувство обреченности стало почти всепоглощающим, герой открывает в себе возможность увидеть проходимый им путь с другой точки зрения: «Не крикнуть ли? Но теперь даже чабаны забились в свои гомеровские хижины вместе с козами и овцами, — кто услышит меня? И я с ужасом озираюсь…» Потерянность героя исчезает, и он как бы вдруг, неожиданно для себя переживает ужас. Происходит это в тот миг, когда он действительно увидел, ощутил гомеровские хижины на склонах встреченных им гор.

Бунин показывает, что человек в предельной кризисной ситуации, прикоснувшийся к тайнам существования, через ощущение ужаса смог вернуть себе понимание ценности жизни: «Но странно – моё отчаяние начинает укреплять меня! Я начинаю шагать смелее, и злобный укор кому-то за все, что я выношу, радует меня. Он уже переходит в ту мрачную и стойкую покорность всему, что надо вынести, при которой сладостна безнадёжность…» Путешествие – встреча с горами – дало возможность герою встретиться с собою подлинным. Пережив ужас и безысходность, осознав ценность жизни, герой смог понять радость человеческого существования: «…только на заре удастся, может быть, уснуть где-нибудь мертвым сном, — сжаться и чувствовать только одно — сладость тепла после холода».

«Путешествие в Арзрум», по словам П. В. Алексеева, – самый значительный ориентальный травелог в русской литературе. Фактически поэт не покидал границ империи, о чем писал с явным сожалением. Но большую часть времени он провел на территории, исконно не принадлежавшей России. Пушкин начал свой путь, «сделав крюк», чтобы посетить легендарного генерала А. П. Ермолова. Этот визит выглядит своеобразным вступлением к поездке: ведь именно Ермолов проводил политику покорения Кавказа.

В «Путешествии в Арзрум» Восток и Кавказ предстают как реальные пространства, далекие от сформированного в литературе романтического образа. В своем повествовании автор явно занимает позицию просвещенного европейца (это отмечалась во многих работах). Он не раз называет себя именно европейцем, цитирует античные произведения, европейскую классику, и даже описывая обряд осетинских похорон, которым был свидетелем, использует английское стихотворение. При этом поэт стремится развенчать романтизированные представления об «экзотических краях». Он замечает: «Не знаю выражения, которое было бы бессмысленнее слов: азиатская роскошь». Таким образом он дает понять, что рассуждения о восточной красоте и роскоши преувеличены, и прямо говорит, что никаких богатств уже не осталось – есть только «азиатская бедность». Ведь само представление о «сказочных» восточных странах появилось благодаря многочисленным романам. В статье «Джон Теннер», рассуждая о современной ему жизни в Северной Америке, Пушкин указывает, что описания индейцев Шатобрианом и Купером имеют мало общего с реальностью. Интересно соотнести эти слова с эпизодом посещения гарема в «Путешествии в Арзрум», где автор иронично замечает: «Таким образом, видел я харем: это удалось редкому европейцу. Вот вам основание для восточного романа». В статье «Джон Теннер» он приходит к заключению, что полагаться нужно на свидетельства людей, которые долго жили в этой среде и ее действительно знают.

Можно сделать вывод: Пушкин стремился к тому, чтобы и «Путешествие в Арзрум» воспринималось как наблюдения образованного человека, не склонного поддерживать обычные стереотипы восприятия. Вместе с тем, Пушкин затрагивает в «Путешествии» важнейшие темы, которые касаются его лично, например, давая оценки в целом своему творчеству и проблематике поэта и поэзии. На Кавказе он впервые побывал в 1820 г., и это вдохновило его на создание поэмы «Кавказский пленник». Спустя 9 лет Пушкин, вспоминая свои первые впечатления, утверждает, что стремился вернуться в те края, чтобы увидеть заново всё, что окружало его в молодости.

Переоценке подвергается и его первая поэма Южного цикла: «Здесь нашел я измаранный список “Кавказского пленника” и, признаюсь, перечел его с большим удовольствием. Всё это слабо, молодо, неполно; но многое угадано и выражено верно». Возможно, переосмысливая одну из своих ранних поэм, поэт хотел убедиться, что изменения в его творчестве гармоничны и происходят в нужное время, то есть использовал путешествие, чтобы дать верную оценку своему развитию. Заметно, что у Пушкина было свое понимание, как следует излагать путевые впечатления. В первую очередь, он строил «Путешествие» как документальный рассказ, где образ путешественника – и биографически, и, так сказать, поэтически – близок автору, хотя его повествование нельзя назвать документальной прозой. Ему важна и теоретическая основа: для этого используется широкий круг источников. Но, пожалуй, главное – верно и точно передать свои наблюдения и впечатления, что должно быть продиктовано здравым смыслом, а не распространенным шаблоном.

Вовремя прочитанные книги способные не только глубоко впечатлить человека, но и повлиять на его жизнь, сформировать мировоззрение. Пример такого влияния можно найти на страницах романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева». Повествование в романе ведётся от лица Алексея Арсеньева, вспоминающего о своём детстве и юности. Мальчик подрастает, и в имении появляется учитель по фамилии Баскаков. Учителю надлежит подготовить Алексея к поступлению в гимназию. Баскаков рассказывает Алексею истории из своей жизни, читает вслух книги про Робинзона и Дон Кихота. В гимназию Алексей поступает легко; вечера проводит с книгами, начинает писать стихи. Сам Алексей Арсеньев вспоминает о своем детском чтении так: «Дон-Кихот, по которому я учился читать, картинки в этой книге и рассказы Баскакова о рыцарских временах совсем свели меня с ума. У меня не выходили из головы замки, зубчатые стены и башни, подъёмные мосты, латы, забрала, мечи и самострелы, битвы и турниры. Мечтая о посвящении в рыцари, о роковом, как первое причастие, ударе палашом по плечу коленопреклоненного юноши с распущенными волосами, я чувствовал, как у меня мурашки бегут по телу».

Герой с теплотой вспоминает книги, прочитанные в детстве, и осознает, как сильно они повлияли на него.   Так, приключения Робинзона, картинки во «Всемирном путешественнике» и карта земного шара навсегда пленили его: «Эти узкие пироги, нагие люди с луками и дротиками, кокосовые леса, лопасти громадных листьев и первобытная хижина под ними – всё чувствовал я таким знакомым, близким, словно только что покинул я эту хижину, только вчера сидел возле неё в райской тишине сонного послеполуденного часа. Какие сладкие и яркие виденья и какую настоящую тоску по родине пережил я над этими картинками!»

Герой взрослел, менялись его литературные предпочтения. Он полюбил Пушкина, Гоголя, Толстого, перечитывал Гёте, наслаждался произведениями Державина и Жуковского. Так, о прозе Гоголю герой написал следующее: «У Гоголя необыкновенное впечатление произвели на меня «Старосветские помещики» и «Страшная месть». Какие незабвенные строки! Как дивно звучат они для меня и до сих пор, с детства войдя в меня без возврата, тоже оказавшись в числе того самого важного, из чего образовался мой, как выражался Гоголь, «жизненный состав. “Страшная месть” пробудила в моей душе то высокое чувство, которое вложено в каждую душу и будет жить вовеки – чувство священнейшей законности возмездия, священнейшей необходимости конечного торжества добра над злом и предельной беспощадности, с которой в свой срок зло карается».

Поэзия Батюшкова, Языкова, Лермонтова помогала ему переживать «первые юношеские мечты, первую полную жажду писать самому, первые попытки утолить её, сладострастие воображения».

Благодаря книгам герой узнавал жизнь, ему казалось, что понимает «и устройство вселенной, и какой-то ледниковый период, и дикарей каменного века, и жизнь древних народов, и нашествие на Рим варваров, и киевскую Русь, и открытие Америки, и французскую революцию, и байронизм, и романтизм, и людей сороковых годов, и Желябова, и Победоносцева, не говоря уже о множестве навеки вошедших в меня лиц и жизней вымышленных, со всеми их чувствами и судьбами, то есть всех этих тоже будто бы всякому необходимых Гамлетов, Дон-Карлосов, Чайльд-Гарольдов, Онегиных, Печориных, Рудиных, Базаровых…»

О важности искусства пишет Ю.М. Лотман в книге «Воспитание души». Во-первых, «искусство полезно для педагогики», нравственности, поскольку позволяет воспитывать людей на хороших примерах. В частности, автор говорит школьном курсе литературы следующее: «Не случайно до сих пор, когда мы проходим художественную литературу в школе, нет-нет да и говорим ученикам: видите, этот герой достоин подражания, он — хороший, он — патриот или он — мыслитель, он — философ, он — герой. А этот — отрицательный персонаж, не поступайте, дети, как он». Во-вторых, искусство – основа существования общества. «Искусство, – говорил он, – это возможность пережить непережитое, приобрести опыт там, где его нет». Он называл литературу второй действительностью, характерною особенностью которой является то, что она пропущена сквозь призму сознания художника, одухотворена его мыслями, помогающими читателю обратить глаза внутрь себя и вглядеться в собственную душу.

«Произведения искусства живут тысячелетиями, и их читают, и они все время дают что-то новое. Это очень сложные машины. Произведение искусства — это самая сложная машина, которую когда-нибудь создавал человек, кроме самого человека. Когда человек создает человека, он создает нечто еще более сложное. Но насколько он не понимает человека, который ему кажется простым! Если он изучил в школе анатомию, то он полагает, что уже понимает человека; если на уроке литературы выучил несколько стихотворений, то он уже знает, что такое искусство. Это распространенное заблуждение, но это глубокое заблуждение. Искусство — это большая, если хотите, машина, если вы хотите сказать иначе — называйте организмом, жизнью, но это нечто саморазвивающееся. И мы находимся внутри этого развивающегося явления и все время поддерживаем с ним разговоры. Оно с нами общается».

«Марсианские хроники» – первое, прославившее Рэя Брэдбери произведение, которое является, по сути, сборником рассказов, объединенных общей темой – историей освоения Марса людьми, судьбой прежних жителей планеты, а главное – судьбами простых людей, оказавшихся в непростых ситуациях.

Марс издавна привлекал внимание фантастов, что совсем не удивительно: это один из ближайших соседей Земли по Солнечной системе. О Марсе и марсианах в разное время писали Эдгар Райс Берроуз и Алексей Толстой, Герберт Уэллс и братья Стругацкие, Кристофер Прист и Василий Щепетнев. Особое место в ряду книг, посвящённых этой планете, конечно же, занимают «Марсианские хроники» Рэя Брэдбери.

Линией повествования, объединяющей все произведения воедино, ниточкой, протянувшейся от Земли до Марса, стало то, что, прибыв на Красную планету, колонисты невольно принесли бы с собой главные проблемы человечества: расизм, цензуру, загрязнение окружающей среды, а также угрозу полного самоуничтожения посредством атомного оружия, т. е. все то, что волновало мир в середине прошлого века. Эта идея для романа в рассказах должна была стать зеркалом, отражающим человечество, его ошибки, слабости и недостатки. Книга должна была послужить своеобразным предупреждением о предстоящих опасностях для человеческой культуры. Именно поэтому Рэй всегда любил научную фантастику: этот жанр позволял автору критиковать общество, используя метафору будущего для отображения проблем настоящего.

«Марсианские хроники» — это не только поэтизированный рассказ о столкновении двух различных культур, но и размышления о вечных проблемах и ценностях нашего бытия. В одном интервью Брэдбери сам говорил, что не считает книгу научной фантастикой в чистом виде — скорее он использовал марсианские декорации, чтобы поразмыслить о вечном, о человечестве, о его месте в этой огромной Вселенной.

Роман М. Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» – это метафора разрушительного творения человеческого разума, созданного без каких-либо целей или без прогноза о возможностях такого творения. В книге рассказывается о жизни и трудах ученого Виктора Франкенштейна, которому удалось постичь тайну зарождения жизни и научиться оживлять безжизненную материю. Перед нами использование новых, невиданных технологий. Франкенштейн создает искусственного человека из частей трупов, но позже отрекается от своего детища. Безымянное чудовище, ненавидимое людьми за уродство, начинает преследовать своего создателя. Человечный и брошенный своим создателем монстр – творение и человека, и человеческого прогресса. И хотя он создал монстра, его намерения не были темными: он совсем не желал принести обществу вред. Виктор Франкенштейн осознает всю чудовищность и бесцельность своего поступка и вынужден бежать от него и от своей личной ответственности.

Когда М. Шелли писала этот роман, другие произведения в этом же жанре обращались к теме оккультизма, мистике и магии. В то время сама мысль о возрождении мертвого человека ассоциировалась с чем-то вроде темной магии. Доктор Франкенштейн оживляет своего монстра не с помощью сверхъестественных сил, а путем неких научных опытов, о которых никто не знал в далеких 1800-х годах.

Таким образом, автор хочет донести до читателей следующую мысль: человек обязан брать на себя ответственность за свои поступки, а также за свои создания. Наука должна быть нацелена на благо, а не на зло, за познания тайн Вселенной необходимо платить высокую цену.

«Преступление и наказание» — одно из лучших произведений великого русского писателя Ф. М. Достоевского. Главный герой Родион Раскольников не просто убийца. Он мыслитель и философ, в нём борются два характера. Даже фамилия героя свидетельствует о его душевном расколе. Поэтому мотив преступления главного героя неоднозначен.

Во-первых, главный герой видит нищету бедных людей, которая толкает их на пьянство, воровство, проституцию. Это вызывает в Раскольникове протест, стремление помочь людям. Герой убежден, что люди не могут самостоятельно найти выход из социальной «ямы», в которой находятся, поэтому становится своеобразным мстителем за всех обездоленных людей. Бедность и унижения Раскольникова усиливают его протест. Кроме того, ситуация в семье тоже подталкивает его к преступным действиям. Он получает письмо от матери, из которого узнает, что его сестра собирается выйти замуж за Лужина, чтобы этим спасти от неминуемых несчастий мать и брата. Герой не может принять такую жертву, но и изменить ситуацию он тоже не в силах. Но преступление он совершает не только из-за чувства социальной несправедливости или сложной семейной ситуации. Раскольников хочет проверить, способен ли он быть сильной личностью, преступить нравственный закон. В его душе живет философская идея, которая оправдывает преступления вообще. Раскольников не случайно обращается к фигуре Наполеона, поскольку именно Бонапарт жертвовал множеством жизней, стремясь достигнуть своей цели. Это поможет, по мнению героя, помимо всего, утвердить себя. Об этом он говорит так: «Вот что: я хотел Наполеоном сделаться, оттого и убивал…».

Эту теорию Раскольников и пытается применить по отношению к самому себе, хочет понять свое место в жизни. Отсюда его признание Соне: «Мне надо было узнать тогда… вошь ли я, как все, или человек?».

В итоге раскольников совершает преступление: убивает старуху топором и скрывается с места преступления. Однако, не выдержав тяжести поступка, Раскольников восклицает: «Эстетическая я вошь!». Это значит, что Раскольников еще человек, но жалеющий о том, что он – человек. Он предполагает обоснование преступления, его оправдание в чужих и собственных глазах. «Ужели я не гений, не Наполеон?» — вот главный источник страданий Раскольникова. Он не может выдержать своего преступления, а потому считает, что не сдал экзамена на гениальность. Достоевский пишет: «Его гордость была сильно уязвлена; он и заболел от уязвленной гордости». Прежде всего, мучается главный герой из-за стыда.

Смысл его страданий в том, что совесть и разум его вступили в самую решительную борьбу между собой. Герой романа сознает, что он не старушонку убил, а «самого себя». Совесть оказалась гораздо сильнее разума.

В письме матери Раскольникова в общих чертах определяется идея вины и возмездия, которая, в конечном итоге, представляет собой дилемму – с Богом ты или нет.

Страдания преступной совести у Родиона Раскольникова — это огромная движущая сила, она ведет его к Богу. Причем в это же время самозащита у Родиона Раскольникова не иссякает. С удивительным мастерством Достоевский раскрывает эту двойственность души героя.

После знакомства с Соней Мармеладовой начался новый этап в духовном развитии Раскольникова. Не отказавшись от своей «идеи», он стал все больше и больше погружаться в атмосферу божественного сострадания, самоотречения, чистоты, олицетворением и носительницей чего была Соня. Общение с Соней в дальнейшем заставляет Раскольникова смотреть на свое преступление не как на предмет юридического разбирательства, а как на нарушение божественных установлений. У Раскольникова возникает ощущение, что Соня знает что-то такое, чего ему не понять:

«Он взял ее обеими руками за плечи и прямо посмотрел в ее плачущее лицо. Взгляд его был сухой, воспаленный, острый, губы его сильно вздрагивали… Вдруг он весь быстро наклонился и, припав к полу, поцеловал ее ногу…

— Что вы, что вы это? Передо мной! — пробормотала она, побледнев, и больно-больно сжало вдруг ей сердце. Он тотчас же встал.

— Я не тебе поклонился, я всему страданию человеческому поклонился…».

Именно после этого эпизода Раскольников предлагает Соне «идти вместе», совершает покаяние на площади, является с повинной. Герой вспоминает совет Сони: «Поди на перекресток, поклонись народу, поцелуй землю, потому что ты и пред ней согрешил, и скажи всему миру вслух: «Я убийца!». И Раскольников идет на Сенную площадь, где встает перед всем миром на колени и совершает очистительный обряд целования земли. Происходит мгновенный переход из душевного состояния раздробленности в состояние внутреннего единства личности. Родион испытывает чувство наслаждения и счастья.

Только на каторге Родион Раскольников нашел «свою веру» в спасительных для человечества свойствах любви. Именно любовь привела его к Богу: «Они хотели было говорить, но не могли. Слезы стояли в их глазах. Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого».

Достоевский раскрыл трагедию Раскольникова, все стороны его душевной драмы, безмерность его страданий. Писатель привел своего героя к покаянию и нравственному очищению. Таким образом, роман Достоевского убеждает нас в том, что не столько социальные условия, сколько нравственное заблуждение, утрата человечности ведут к преступлению.

Теме преступления посвящен рассказ А.П. Чехова «Злоумышленник».

Анализируя данное произведение, следует обратить внимание в первую очередь на название. «Злоумышленник» – это человек, который совершает преступление осознанно, заранее обдумывает его, понимает, какие последствия могут возникнуть после его действия. Героя же чеховского рассказа сложно назвать злоумышленником. Крестьянин Денис Григорьев не только не понимает, что он совершил преступление, но и не осознает, что от его действий могли пострадать люди. Когда следователь говорит, что из-за его поступка поезд мог бы сойти с рельсов и он бы «убил людей», он восклицает: «Зачем убивать? Нешто мы некрещеные или злодеи какие? Слава те господи, господин хороший, век свой прожили и не токмо что убивать, но и мыслей таких в голове не было…» Когда ему зачитывают закон, согласно которому его должны приговорить к ссылке на каторжные работы, он не понимает происходящего и до последнего думает, что его судят за что-то другое.

В действиях крестьянина Дениса Григорьева нет злого умысла, комизм ситуации проявляется в столкновении двух миров: цивилизации, изрезавшей природный мир железными дорогами, и крестьянства, живущего естественной жизнью. Отсюда и возникает непонимание: следователь, обвиняя крестьянина в преступных деяниях, не сомневается в очевидности правонарушения и его вины; крестьянин же, старательно прислушивающийся к следователю, недоумевает, как тот не может понять, что для рыбной ловли нужны грузила для снасти. Так в рассказе воссоздается «диалог глухих».

Причина преступления кроется не только в необразованности, неосведомленности крестьянина, но и в социальном устройстве общества. Голодный, вынужденный много работать крестьянин не может знать законов, он не может получить образование. Справедливым ли тогда становится главный принцип: «незнание закона не освобождает от ответственности»? Читатель понимает, что герой, безусловно, виноват, но государство и общество виновато не меньше в том, что такие злоумышленники откручивают гайки.

Теме преступления и наказания посвящена новелла Р. Брэдбери «Наказание без преступления». Писатель убежден, что смерть физическая иллюзорна, гораздо реальнее и страшнее смерть духовная.

Произведение делится на две части: преступление и наказание. Неслучайно преступник известен заранее: главными автор хотел сделать психологические проблемы. Герой новеллы Джордж Хилл хочет убить жену и заказывает её точную копию — куклу. Джордж оправдывает убийство, так как, по его мнению, преступление носит очищающий характер: «…богатые люди могут позволить себе роскошь «очищающего убийства». «Главное назначение кукол в том и заключается, чтобы предупредить реальные преступления. Захотелось тебе избить, убить или помучить кого-нибудь, вот и отведи душу на марионетке…».

В силу того, что прямого преступления против другого человека здесь нет, в центре внимания автора оказывается сама устремлённость человека ко злу, жажда убийства. Герой рассчитывает на преступление без наказания, он убежден, что обладающие высоким финансовым статусом имеют право на убийство. Он приходит в магазин марионеток с заказом на убийство копии своей жены: «Да, куча денег… Но богатые люди могут позволить себе роскошь “очищающего убийства”». Идея Родиона Раскольникова обыграна Брэдбери в контексте общества потребления, товарно-денежных отношений. Право имеет богатый человек.

На первый взгляд кажется, что идея Хилла гуманна. Убивая копию своей жены, Хилл освобождается от мук ревности: «Он очистился от гнева и жажды убийства…». Но идея, ложная в своей основе (уничтожение человека), развенчивается изнутри — через страдание героя.

Соотнесённость с романом Достоевского в этом рассказе не только на уровне общей проблемы.

Герою, как и Раскольникову, перед «убийством» снится его прошлое. В этом сне проявляется его человеческая душа, противодействующая преступлению, пусть она и подавлена в данный момент и может подать голос только таким образом. Хиллу, герою рассказа, снятся сцены возвышенных романтических отношений с женой в прошлом, которые уже невозможны в настоящем.

Итог рассказа противоположен замыслу героя: вместо преступления без наказания выходит наказание без преступления. Мистера Хилла арестовывают и приговаривают к смертной казни, хотя фактического убийства он не совершал: он убил машину. В таком итоге есть свой смысл: в преступлении важнее всего внутренняя готовность к нему, желание зла. Но и абсурдность такой развязки важна – она позволяет подумать о бессмысленности, бесчеловечности и безнравственности того, что общество может противопоставить преступному выбору человека.

Роман О. Уайльда «Портрет Дориана Грея» – иллюстрация того, как преступление влияет на душу человека. Впервые мы видим Дориана Грея – главного героя произведения – позирующим в мастерской Бэзила. Стеснительный и наивный юноша привлекает внимание лорда Генри, который задумал поставить над ним эксперимент и «перелить свою душу в другого… передать другому свой темперамент, как тончайший флюид или своеобразный аромат». Герой слушает лорда Генри, впитывает его слова как губка. Сразу после разговора юноша восклицает «Если бы портрет менялся, а я мог всегда оставаться таким, как сейчас! Зачем вы его написали? Придет время, когда он будет дразнить меня, постоянно насмехаться надо мной!»

От бесконечных диалогов Дориан переходит к действиям и приступает к поискам удовольствий. Его настигает первое испытание – любовь к актрисе Сибилле Вэйн. Казалось бы, любовь побеждает все и здесь тоже она должна победить, но зло уже слишком глубоко проникло в душу Дориана. Кроме того, Дориан любит не ее настоящую, он любил игру, героиню шекспировских трагедий. Не выдержав горькой правды и разбитого сердца, Сибилла покончила с собой. Дориан понимает, что это он виноват в ее смерти, но лорд Генри находит слова, чтобы он утихомирил свою совесть. После первого мерзкого поступка Дориан начинает вести двойную жизнь: днем он появляется в высшем обществе с лордом, ходит на светские приемы, а ночью он предается порокам.

Чем ниже по аморальной лестнице спускается Дориан, тем больше роскоши его окружает. Описание его коллекции тканей, драгоценных камней и изысканного интерьера занимает целые страницы. Их смысловое значение не передать вкус и стиль Дориана, как эстета, а в том, чтобы контрастно подчеркнуть его моральную нищету – «эти сокровища, как и все, что собрал Дориан Грей в своем великолепно убранном доме, помогали ему хоть на время забыться, спастись от страха, который порой становился уже невыносимым». Пиком его морального падения становится убийство художника Бэзила Холлуорда. Став убийцей, он хочет уничтожить портрет, ибо перемены на нем выдают моральную деградацию владельца. Он кромсает портрет ножом, потом слышны страшные крики, что-то падает, и, когда на другой день приходят слуги, они обнаруживают портрет во всем его первоначальном великолепии. «На полулежал мертвый старик в смокинге и с ножом в сердце. Он был седой, морщинистый, жалкий на вид. Лишь обратив внимание на перстни на его пальцах, слуги поняли, кто это».

Уайльд заканчивает свой роман как поучительную притчу – за преступлением следует наказание, вседозволенность невозможна, удовольствие заключено в рамки морали.

Что заставляет человека идти преступным путем? Об этом можно узнать из пьесы М. Горького «На дне». Один из героев пьесы Васька Пепел всю жизнь занимался воровством. Он даже гордился своим воровским промыслом, полученным по наследству. «Мой путь — обозначен мне! Родитель всю жизнь в тюрьмах сидел и мне тоже заказал… я когда маленький был, так уж в ту пору меня звали вор, воров сын… Нас, ярославских, голыми руками не возьмешь…» Благодаря словам персонажа мы понимаем, что он не видел другой жизни и не особо выбирал жизненный путь. Он просто не предполагал, что потомственный вор может стать кем-то другим.

Большую часть жизни герой не понимает, что идет неверной дорогой. Он считает, что честь и совесть не нужна, ее же нельзя надеть на ноги вместо сапог. Однако у героя есть совесть. Он отвергает предложение Василисы убить ее мужа, несмотря на обещание больших денег.

Со временем герой осознает, что такой образ жизни ненормален. Он признается ночлежникам: «А скушно… чего это скушно мне бывает? Живешь-живешь — все хорошо! И вдруг — точно озябнешь: сделается скушно…». Он ищет настоящей любви, хочет, чтобы рядом был человек с душой.

Все более уверяется оно в неправильности жизни, когда в ночлежке появляется странник Лука. Совет Луки идти в Сибирь («Там ты себе можешь путь найти»), его рассказ о праведной земле, любовь к Наташе пробуждают в Пепле стремление изменить свою жизнь. «Иди… со мной, – говорит он Наташе, – …брошу воровство!.. Я грамотный… буду работать… я одно чувствую: надо жить… иначе!.. Надо так жить… чтобы самому себя можно мне было уважать… оттого я вор, что другим именем никто никогда не догадался назвать меня… Назови ты… Наташа… пожалей меня! Несладко живу… волчья жизнь мало радует…»

Мы видим, что герой отчаянно желает изменить свою жизнь, однако совершает новое преступление: заступаясь за истязаемую Наташу, Пепел невольно убивает Костылева, за что его сажают в тюрьму.

В пьесе «На дне» показана трагедия человека, который жаждал вырваться из преступной среды, но не сумел.

Чтобы понять значение поэмы Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо», необходимо обратиться к истории. 19 февраля 1861 года Александр II издал Манифест и Положение, отменявшие крепостное право. Реформа предполагала, что крестьяне получат личную свободу и право распоряжаться своим имуществом. Однако земля, на которой работали крестьяне, была признана собственностью помещиков, которые должны были выделить крестьянам приусадебный участок и полевой надел. Крестьяне могли выкупить у помещика землю, но стоимость при этом была вдвое и втрое выше действительной стоимости. Таким образом, помещики не потеряли доход после реформы. Кроме того, нищенский надел не мог прокормить крестьянина, поэтому он был вынужден идти к помещику и просить принять его на испольщину. Крестьяне обрабатывали господскую землю своими орудиями и получали за труд половину урожая. Закончилось это массовое закабаление крестьян массовым разорением старой деревни.

По воспоминаниям Н.Г. Чернышевского Н. А. Некрасов с первых дней проведения реформы понимал, что народ обманут, поэт переживал события тех лет трагически: «В день объявления воли я пришел к нему и застал его в кровати. Он был крайне подавлен; кругом на кровати лежали разные части «Положения» о крестьянах. «Да разве эго настоящая воля! — говорил Некрасов. — Нет, это чистый обман, издевательство над крестьянами». Так что мне пришлось даже успокаивать его».

Неслучайно в поэме так много эпизодов о несчастливой жизни многомиллионного русского крестьянства после «освобождения». Уже начало поэмы «Кому на Руси жить хорошо» — с знаменательными названиями губернии, уезда, волости, деревень — приковывает внимание читателя, прежде всего, к бедственному положению народа. Очевидно, горькая доля встретившихся на столбовой дороженьке временнообязанных мужиков и оказывается исходной причиной возникшего спора о счастье как материальном благополучии. Поспорив, семь крестьян отправляются в дальнюю дорогу по России в поисках счастливого человека.

Образ широкой дороженьки и открывает первую главу поэмы. Описывая путь, автор использует лексику («песчана» и «глуха»; «хороша» весенняя природа, но «невесело» глядеть на поля с «бедными всходами»; избы «новые нарядны», но смотреть на них «больней», чем на старые), благодаря которой с первых строк в поэме возникают тревожные мысли о народной судьбе, которые, постепенно усиливаясь, переходят в предчувствие надвигающейся беды и неблагополучия. Не случайно картина заканчивается горьким, почти риторическим вопросом: «Какое счастье тут?…»

Связь с народным творчеством и живой крестьянской речью придает стихам в «Кому на Руси жить хорошо» подлинно народное звучание. Поэт смотрит на мир глазами народа, думает его думами.

Описывая природу, автор подчеркивает, что она (природа) находится в неразрывном единстве с жизнью крестьян:

Недаром наши странники

Поругивали мокрую,

Холодную весну. .

Весна нужна крестьянину

И ранняя и дружная,

А тут — хоть волком вой!

Не греет землю солнышко,

И облака дождливые,

Как дойные коровушки,

Идут по небесам,

Согнало снег, а зелени

Ни травки, ни листа!

Вода не убирается,

Земля не одевается,

Зеленым ярким бархатом,

И, как мертвец без савана,

Лежит под небом пасмурным

Печальна и нага.

Пейзаж, описанный поэтом, рождает ощущение горя, крестьянской обездоленности («зелени ни травки, ни листа», «лежит под небом пасмурным», «как мертвец без савана», «чернехонько», «печальна и нага»). Некрасов показывает образ земли, лишенной жизни. С особой силой звучит этот мотив и в описании деревни Клин — «селенья незавидного»:

Что ни изба — с подпоркою,

Как нищий с костылем;

А с крыш солома скормлена

Скоту. Стоят, как остовы,

Убогие дома.

Ненастной, поздней осенью

Так смотрят гнезда галочьи,

Когда галчата вылетят

И. ветер придорожные

Березы обнажит…

То же самое и в описании «богатого» села Кузьминского с его грязью, училищем, «пустым, забитым наглухо», избой «в одно окошечко, с изображеньем фельдшера», «лавками», питейными заведениями.

Все описания – убедительное свидетельство того, что в «жизни крестьянина, ныне свободного, бедность, невежество, мрак». С другой стороны, эти описания раскрывают духовное богатство крестьянской души, талант народа, умеющего подобрать меткие эпитеты и сравнения, органически связанные с деревенским бытом.

Самый облик крестьян, а еще более — их рассказы, убеждают, что счастье мужицкое — «дырявое, с заплатами», «горбатое с мозолями», — что и после реформы жизнь крестьянина-труженика лучше не стала. В кругу «счастливцев» следует выделить образ каменотеса-олончанина. Он выгодно отличается от всех других рассказчиков: «плечистый», «молодой», не знает нужды. Его облик и слова вызывают мысль о нравственной и физической красоте человека, любящего труд и умеющего трудиться. Описание другого персонажа, который тоже был «не хуже каменщик», а теперь «зачах», заставляют задуматься о том, что даже богатырский труд не приносит крестьянину счастья, напротив, и он к концу жизни оборачивается трагедией.

Кроме того, автор обращает особое внимание на жизнь русских женщин. Так, из рассказа Матрёны Тимофеевны, мы узнаем и о ее подневольном положении в семье, и о вечных унижениях, о деспотизме семейных отношений, о постоянной разлуке с мужем, страданиях матери, потерявшей сына, материальной нужде. Вся история жизни Матрены Тимофеевны доказывает справедливость ее слов:

Не дело — между бабами

Счастливую искать!..

Песни, которые поет Матрена Тимофеевна, воспринимаются как общеизвестные, повсеместные. Их знают и «хором» подхватывают странники-правдоискатели, что «промеряли пол—царства». Голос Матрены Тимофеевны — голос самого народа. Рассказ Матрены Тимофеевны о своей жизни — это и рассказ о судьбе любой крестьянки, многострадальной русской женщины-матери, которая в пореформенную эпоху осталась столь же угнетенной и бесправной, что и до 1861 года.

Многие герои русской литературы искали правду и счастье. Не исключением стал и герой повести А.П. Платонова Вощев. В день, когда Вощеву исполняется тридцать лет, его увольняют с небольшого механического завода «вследствие роста слабосильности в нем и задумчивости среди общего темпа труда». Его признают несознательным рабочим из-за его попыток «выдумать что-нибудь вроде счастья», чтобы улучшить производительность труда. В мире, где все работает «по готовому плану», Вощев не может найти себе место. Так герой решается отправиться в путь: он жаждет найти место, где все будет иначе. Как и многие другие герои русской литературы, Вощев мечтает об идеальном мире, где все счастливы. Однако уже в самом начале своего пути он становится свидетелем ссоры супругов и понимает, что эти люди глубоко несчастны, они не чувствуют смысла жизни. Тогда герой произносит следующее: «…Чтите своего ребенка… когда вы умрете, то он будет». Этими словами Вощев провозглашает приоритет будущего над настоящим. По этой же причине, увидев отряд пионеров, он чувствует ответственность за их жизни. Именно тогда герой ощущает свою жизненную задачу-работать в настоящем для блага будущих поколений.

Потому он соглашается строить общепролетарский дом, «из высоких окон» которого, как ему кажется, «будущий человек будет спокойно глядеть в простертый, ждущий его мир» и «бросать крошки из окон живущим снаружи птицам. Появление на котловане маленькой девочки Насти Вощев расценивает как чудо, как надежду на обретение в будущем другими людьми смысла жизни. Ее гибель становится трагедией для героя, он осознает, что нет никакого смысла в строительстве, в любых полезных деяниях, если при этом свершаются бесчинства и умирают дети.

В начале XIX в. политически нейтральное значение слова «гражданин» было воспроизведено в одном из наиболее известных словарей того времени — «Словаре Академии Российской». «Гражданин – городской житель, обитатель». Одновременно с отождествлением гражданина с городским жителем на рубеже XVIII — начала XIX в. было распространено и более широкое по смыслу значение: гражданин — это еще и соотечественник, житель страны, подданный, вне зависимости от места проживания и сословной принадлежности. Близким по смыслу понятию «гражданин» в лексиконе образованной части российского общества было слово «гражданство», которое обозначало определенную общность людей, имевших свои правила поведения, этические нормы. Понятие «гражданство» означало, с одной стороны, общность людей, а с другой — подразумевало противопоставление частного и общественного, индивидуальных потребностей гражданина и общества в целом, интересы которого всегда ставились выше интереса частных лиц. Для обозначения таких отношений между жителями Российской империи употреблялось понятие «сограждане». Оно нередко использовалось в качестве обращения к слушателям в различных научных и благотворительных обществах, а также в аудиториях высших и средних учебных заведений. Обращаясь к слушателям таким образом, оратор всегда стремился подчеркнуть духовное единство собравшихся. В данном контексте понятие «сограждане» всегда имело позитивную эмоциональную направленность и подразумевало не отдельного человека, а его членство в коллективе, группе, обществе. «Согражданами» называли людей не просто совместно проживающих на определенной территории, а людей, имевших общность культуры, чувств и привязанностей. Так, в статье Н. М. Карамзина «О любви к Отечеству и народной гордости», размышляя о различии «физической, моральной и политической любви к Отечеству», автор предлагал читателям свое представление о том, кого следует называть «согражданами». По его мнению, это те люди, «с кем мы росли и живем… душа их сообразуется с нашею, делается некоторым её зеркалом». У них есть духовное единство, и каждый из членов данной общности испытывает чувство любви к своему Отечеству, которая проявляется в любви к «согражданам». Именно «сия любовь к согражданам, или людям, с которыми мы росли, воспитывались и живем, – писал Н. М. Карамзин, – есть вторая, или моральная, любовь к Отечеству…»

Ампула с ядом

Разгар Великой Отечественной войны. На фронтах идут тяжелые бои.  Советская разведка и советское руководство осведомлены о том, что немцы обладают химическим нервно-паралитическим оружием.

В один их неотличимых от других дней той суровой военной поры в тамбуре теплушки из Казани в Москву едут двое. Они всю дорогу стоят, время от времени тихо переговариваясь друг с другом. Никто вокруг не догадывается о том, что у одного из них, невысокого и плотного мужчины, в нагрудном кармане пиджака спрятана ампула. Ампула с нейропалитическим веществом, аналогом боевых отравляющих веществ группы зарин. Мужчины очень осторожны, поэтому и стоят всю дорогу, опасаясь повредить ампулу. Но даже они не понимают до конца, насколько опасный и смертельный груз везут в столицу. Если бы ампула тогда случайно разбилась, живых в поезде бы не осталось. А если бы она разбилась на вокзале?

Мужчины — не диверсанты, не террористы. Один из них – профессор Казанского химико-технологического института Гильм Камай, второй – его коллега Александр Разумов. В Москву они едут с чувством выполненого долга, передать опытные образцы. Только что группа казанских химиков под руководством Камая выполнила важнейший военный заказ – ресинтезировала боевое отравляющее вещество – зарин. Общее руководство работой осуществлял всемирно известный советский академик Александр Арбузов. Вскоре немецкая разведка узнает о том, что Советский Союз также обладает химическим оружием. Своевременная разработка аналога разрушила планы командования вермахта по возможному применению смертоносных отравляющих веществ. Германия не решилась на этот шаг. Тем самым казанские ученые спасли многие человеческие жизни. За это научное достижение казанских химиков профессор Камай в 1952 году был удостоен Сталинской премии.

А совсем незадолго перед этим, тот же Камай, тоже за ампулу, только другую, чуть не лишился не только доброго имени, не только научной карьеры, но и жизни. Причем пострадал от той же самой родной советской власти, позже наградившей его. Таковы причудливые зигзаги судьбы талантливого советского ученого, первого профессора химии из татар, ректора Казанского университета Гильма Камая.

Сын бурлака

Начиналась эта история в начале века. В городе Тетюши Казанской губернии.

«Мне для отдыха души подошли бы Тетюши!», — упоминал об этом городе Леонид Филатов в сказке «О Федоте-стрельце». Но уроженцу Тетюш, юному Гильму Камаю (записанному, впрочем, при рождении Гильмутдином), было не до отдыха. Детство Камая – это тяжелый, изнурительный физический труд на фоне живописных тетюшских пейзажей и, на первый взгляд, совершенно несовместимое с этим фантастическое по напряжению воли стремление к знаниям. 

Ему было восемь лет, когда мама подозвала его к себе и, взяв за руки, посмотрела ему в глаза. «Сынок, ты уже большой. Пора тебе начинать работать», — произнесла она.

Горе нагрянуло в семью Камая внезапно и накрыло семью с головой. Отец – волжский бурлак и грузчик уехал на заработки в Рыбинск. Перед отъездом он сказал сыну: «Весной заработаю денег и отдам тебя учиться. Будешь писарем”. Семья – маленький Гильм, его мама и старшая сестра ждали его с нетерпением. Отец же, промокнув в студеной волжской воде, вернулся сильно простуженным и тяжело больным. Он умер в первую же ночь после возвращения. Прощаясь с сыном успел его напутстовать: “Учись, сынок. Научись грамоте!” В наследство от отца Камаю достались только инструмент грузчика и старый бушлат.

 “Смерть отца стала тяжелейшим ударом и потерей. Пустота внутри и вокруг, не хватало воздуха для вдоха. Никак не мог понять: “Как же так? Почему он умер? Мы ведь так его любили…”, — вспоминал Камай об этом дне. Слезы текли по его щекам рекой и в этот момент одна из соседских женщин, пожалев мальчишку, вручила ему каравай белого хлеба. “На, возьми, это тебе папа оставил”, — сказала она. “Я сразу перестал плакать. Мы были настолько голодны, что даже горе как-то немного ушло в сторону”, — рассказывал потом Камай своим детям.

“Фортуна!”

Вскоре после разговора с матерью Гильм устраивается конюхом к местному извозчику, а спустя два года 10-летний мальчишка начинает трудиться грузчиком на тетюшской пристани. Таких как он нищих мальчишек здесь немало. Ребята зарабатывали по 2-3 копейки в день. Половину он отдает матери (а на 1 копейку тогда можно было купить миску муки), т.е. кормит семью. А на оставшиеся 1-2 копейки покупает книжки, выпускаемые тогда издательством Сытина массовыми тиражами для простого народа. И читает, читает жадно. То, как Камай научился грамоте, это конечно гимн упорству и целеустремленности.

Иногда пишут, что Камай выучился читать у работавших с ним рядом взрослых грузчиков. Однако, это не совсем так. Они сами были неграмотные. Дочь Камая Светлана рассказывала, что юный Гильм выучил азбуку у пассажиров, сходивших на пристань. Каждую буковку по отдельности, подбегая к солидным дядям и тетям и расспрашивая о том, как читается та или иная буква. И вот настал день, когда Камай, увидев проходящий мимо пароход, смог прочитать его название: “Фортуна! Фортуна” – произнес он громко и обрадованно. Это было его первое прочитанное слово.

Окрыленный Камай начал читать с упоением. И вскоре фортуна действительно улыбнулась упорному мальчишке. Она явилась в лице одной из пассажирок, оказавшейся учительницей. Ее звали Антонина Малыгина. Сойдя на пристань, она обратила внимание на оборванца, читавшего окружившим его грузчикам стихи Пушкина, Лермонтова, Некрасова. “Ты где учишься, сынок? – спросила она. Узнав, что нигде, добрая Малыгина приглашает его учиться в Казань.

Так Камай, взяв с собой заработанные тяжелым трудом на строительстве моста девять рублей в первый раз едет покорять Казань и начинает учиться в Татарской учительской школе. Но жизнь поворчивается к нищему мальчишке спиной. Денег хватает ненадолго. Сначала Камай отказывается от обедов, питается только один раз в день. Затем ему становиться негде жить. Если поначалу он спит в пристрое на Сенном базаре, то с наступлением холодов это становится невозможным. Его приглашает к себе на квартиру товарищ по учебе. но вскоре приятель умер и хозяин квартиры выгоняет Камая на улицу. Вскоре ослабевший от голода пятнадцатилетний Гильм, решая задачки про вкусную еду, теряет сознание на уроке математики. Тяжело заболевает и оказывается вынужден вернуться домой в Тетюши.

Снова пристань, снова тяжелые грузы. Грузчики любят Камая, стараются помочь ему. “Они меня берегли. Не давали поднимать тяжелые грузы. “Здоровье тебе еще пригодится”, — говорили они”, — вспоминал Камай.

Власть рабочих!

 Ну, а вскоре в стране происходят кардинальные перемены. Весть об отречении императора побуждает не оставившего мысли о дальнейшей учебе Камая вновь ехать в Казань. 1917 год. В Казани кипит жизнь, гремят митинги, проходят съезды, идут демонстрации. Камай с головой окунается в этот бурлящий революционный поток. Очень быстро проникается социалистическими идеями, знакомится с главным татарским большевиком Муллануром Вахитовым и вскоре уже сам выступает на митингах. В 1918 году Гильм в первых рядах вступает в комсомол, и,  наконец-то, при новой власти сбывается мечта камая об учебе – он вновь поступает учиться в Татарскую учительскую школу.

“Что такое власть рабочих, я понял сразу: меня зачислили на стипендию и дали койку в общежитии”, — вспоминал впоследствии Камай. А затем Гильм в рядах Красной армии сражается на фронтах гражданской войны, участвует в штурме Перекопа в Крыму.

Из грузчиков в ученые

В 1922 году ЦК партии направляет Камая учиться на химическое отделение Томского университета. Советская власть уделяла большое внимание подтоговке новой советской научной интеллигенции. Именно здесь, в Томске, он серьезно увлечется химией, ставшей его призванием на всю жизнь. Будущей советской интеллигенции, происходившей из крестьян и пролетариата, учиться было нелегко, но Камай выделялся из всех железной волей. Стипендии на жизнь конечно не хватало и Гильм подрабатывал разгрузкой барж на пристани реки Томь. На старших курсах его назначают заведующим детским домом, затем он преподает в Сибирском тюрко-татарском педагогическом техникуме. Все это не мешает ему осваивать химию и рвение юноши не остается незамеченным.

Профессор Тронов, представитель еще той, дореволюционной профессуры, приглашает его к себе в аспирантуру. “Да ты что? Грузчика? Да еще и татарина? Да еще и коммуниста? – возмущается другой профессор.

Но после окончания Томского университета Камай пишет письмо в Татарский обком партии: “Желая работать в центре Татарской республики в качестве научного работника, прошу ОК ВКП(б) возбудить ходатайство перед ЦК ВКП(б) и Народным комиссариатом просвещения о переводе меня в Ваше распоряжение для работы в КГУ. Сообщаю Вам, что научный работник-татарин, несомненно, может принести максимум пользы только там, где сконцентрирована масса татарского населения, а не в далеком уголке Сибири».

Москва дает добро и вскоре его просьба удовлетворена. Так в 1926 году Камай возвращается в Казань и Татарский обком партии направляет его в аспирантуру к профессору Казанского университета Александру Ерминингельдовичу Арбузову. Направление направлением, но нрав прославленного ученого суров. Пролистав дипломную работу Камая, Арбузов сухо возвращает его стоящему перед ним бледному кандидату. “Ваша тема меня не интересует”, — произносит он, давая понять, что разговор окончен.

Но это же Камай. На другой день, собравшись с духом он опять идет к Арбузову. На сей раз тот сдается: “Хорошо, оставайтесь. Но буду строг, поэтому без обид”, — предупреждает Арбузов. “Александр Ерминингельдович действительно был весьма строгим и требовательным. Однако в первую очередь требовал со своего родного сына Бориса. Борис проводил в лабораториях и в заводских цехах по 16-18 часов. Мы с ним частенько оставались ночевать прямо в лаборатории, стеля постель среди столов”, — вспоминал Камай.

Обучаясь в аспирантуре, Камай успевал преподавать в Татарском коммунистическом университете, и что важно и интересно — переводил учебники по химии на татарский язык, составил справочник химических терминов на татарском языке. Эта работа имела огромное значение для обучения студентов-татар, изучавших научные дисциплины на родном языке.

Технологии двойного назначения

После окончания аспирантуры его вместе с молодым казанским математиком, кстати, будущим создателем Казанского авиационного института Николаем Четаевым направляют на стажировку в Германию. Камай учится у известного немецкого профессора Мейзенгеймера в Тюбингенском университете. Вот так сын волжского бурлака попадает в Европу и набирается научной мудрости у лучших европейских ученых. Сфера исследований Камая — соединения азота и фосфора, синтез мышьякорганических соединений.

Впоследствии он станет одним из основателей целого направления — химии мышьякорганических соединений. Опасные для жизни опыты проводятся в специальной лаборатории. Казанский профессор Булат Султанбеков, хорошо знавший Камая и неоднократно беседовавший с ним, пишет, что Камай занимался, как бы сейчас сказали, технологиями двойного назначения. Их можно было использовать как в мирных целях, так и в военной промышленности. К концу стажировки Камай уже публикует научные статьи на немецком языке, делает на нем публичные выступления. Камай говорил впоследствии, что без знания немецкого в химии тогда делать было нечего.

Обаятельный «европеец»

В 1930 году Камай возвращается в Казань. Возвращается уже европейцем, хорошо одетым, с элементами изысканности и элегантности. Знакомство с будущей супругой, Раисой (или по-татарски — Райсой), происходит именно тогда.

Она вспоминала об этом так: “В первый раз я увидела его в Татарском театре имени Камала. Он только вернулся из Германии, возглавлял учебный отдел химико-технологического института. А я заканчивала медицинский техникум. Его умение держаться, заразительно смеяться привлекало к нему окружающих. Он интересовался всем, сыпал вопросами и сам с удовольствием отвечал на вопросы к нему. Он просто излучал радость. Я его тогда спросила: “У вас сегодня день рождения?” А он ответил: “Радуюсь возвращению домой живым и здоровым”. Через семь месяцев после этой встречи Гильм и Раиса сыграли свадьбу.

Ректор КГУ

Вернувшись в Казань, Камай начинает усиленно работать. Хотя расслабленно он и не умеет. В 1930 году он возглавил учебный отдел КХТИ, затем становится заведующим кафедрой красителей, профессором кафедры фосфорорганических соединений. Преподает и в Казанском университете. В 1932 году за серьезные научные результаты ему присвоено звание Героя социалистического строительства ТАССР. Было в истории республики и такое звание.

А в 1935 году молодого и энергичного ученого назначают ректором Казанского государственного универститета. Ему 34 года. Все впереди. Все (или почти все) получается. В бытность ректором он немало успел: построил здание нового общежития, начал строительство второго. Много сил вложил в развитие недавно созданного химического факультета.

Профессор Булат Султанбеков рассказывал, что Камай, будучи ректором университета, ставил перед собой серьезные стратегические задачи, которые были очевидными в те годы для молодой республики: подготовку профессоров из татар по основным специальностям, увеличение числа студентов-татар до половины, запуск издательства для выпуска научно-популярной литературы на татарском языке, создание факультета языка и литературы с русским, татарским и чувашским отделениями, открытие исторического факультета. Все это важнейшие задачи, отвечающие целям строительства нового интернационального советского социалистического общества, каким оно виделось в те годы. Эти замыслы подчеркивают масштаб личности и горизонт видения Камая как крупного организатора науки, как широкообразованного блестящего ученого. Да, многое из намеченного им осуществить тогда не удалось. Но процесс, как говорится, пошел. Что-то из запланированного Камаем в том или ином виде претворялось в жизнь уже позже.

Арест

А дальше… Дальше наступили мрачные времена. В стране уже несколько лет шли процессы над т.н. “врагами народа”. Каток репрессий раскручивался все более активно. В начале 1937 года был арестован прежний ректор Казанского университета Но́сон-Бер Ве́кслин, затем его жена. Дети отправлены в детские дома. Камай тем временем по-видимому не чувствовал опасности. Логика его понятна: сын бурлака. Плоть от плоти трудового народа. Коммунист. Герой Гражданской войны. Ну какие могут сомнения в его преданности советской власти и коммунистической партии?

В 1937 году в Татарстан поступила разнарядка из Москвы: в этот год должны были быть осуждены и расстреляны 500 человек, 1500 осуждены к различным срокам заключения. Разнарядка утверждена в Политбюро ЦК ВКП(б). В это же время на Камая поступает донос о его якобы вражеской деятельности. И в августе 1937 года его освобождают от должности ректора университета, а спустя месяц, в сентябре, берут под арест.

Следователи НКВД обвиняют его в создании вражеской группы, созданной по заданию немецкого гестапо. Его стажировка в Германии оказывается здесь как нельзя кстати. Группа якобы готовила химическую атаку на Казань. Из Камая пытаются выбить показания на профессора Арбузова. Обвиняется Камай также в связях с троцкистами, националистами. Оказалось, что Камай помог поступить на учебу сестре личного врага Сталина – Мирсаида Султан-Галиева, уже обвиненного в “султан-галиевщине” и репрессированного. Одним из пунктов обвинения стал и факт передачи Камаем Мейзенгеймеру ампулы от Арбузова. Значит, заключают следователи, Камай передал немецам секретные советские разработки. Картина, несмотря на всю абсурдность, складывается зловещая. Паутину плетут умело, выпутаться из нее невозможно. Все, что требуется от Камая – дать признательные показания в отношении себя и показания на профессора Арбузова. То, что Александр Арбузов – светило мировой науки – абсолютно неважно. Дело “химиков” постепенно набирает обороты. К концу 1938 года арестованы уже 18 ученых.

Камай держится стойко. Чтобы добиться своей цели, к нему применяют пытки. Ему не дают спать на протяжении 120 часов, когда его допрашивают следователи, сменяющие друг друга.

Камай отрицает все обвинения. Что касается пресловутой колбы, то ничего секретного в этой колбе Арбузова не было, она была хорошо известна химикам! «Да, несколько экземпляров такой колбы, а еще оттиски нескольких научных и вполне открытых публикаций он передал известному химику Мейзингеймеру, к которому поехал на стажировку. И сделал это по просьбе самого Александра Арбузова, своего научного руководителя». Это была нормальная научная практика, когда ученые обменивались друг с другом информацией. Информацией не секретной.

— У Арбузова допытываются: “Вы действительно передали Камаю ампулу?”. Он подтверждает и поясняет, что ампула содержала опытный образец, уже описанный в научной литературе и не представляющий никакой секретности.

Эти глаза напротив…

Дочь Камая Светлана вспоминает, что маме тогда некоторые советовали: “Ты еще молодая, разведись”. А у нее напротив Черного озера жила сестра. Так она каждый день ездила к ней домой и подолгу смотрела из окна на здание НКВД, расположенное напротив, через парк. И даже как-то умудрилась передать мужу свое фото с запиской, в которой написала, что хранит ему верность и ждет его”. Это, конечно, дорогого стоило.

Когда надежды на спасение уже были потеряны, случилось неожиданное. В конце 1938 года снят с поста главы НКВД и арестован Николай Ежов. Его сменил новый нарком Лаврентий Берия. Начались жесткие чистки среди самих чекистов. На некоторое время маховик репрессий над практически парализованной страной был почти остановлен. Начались пересмотры некоторых политических и уголовных дел, освобождение тех, кто еще не осужден. Наступила так называемая “бериевская оттепель”.

Вскоре в Татарстане была арестована практически вся верхушка местного НКВД. Проверку законности следственных мероприятий проводила Прокуратура СССР. Группу возглавлял прокурор со звучной фамилией Коперник. Во время беседы с ним Камая даже угостили чаем с конфетами и папиросами. Отношение следователей в корне изменилось, прекратились избиения, арестованных начали кормить три раза в день.

Итоги проверки незамедлили себя ждать. Все арестованные казанские химики вышли на волю весной 1939 года. Спустя более полутора лет после своего ареста, в мае 1939 года вышел на свободу и Камай. Решение Приволжского военного суда гласило: “За недоказанностью предъявленных обвинений дело по обвинению Камая дальнейшим производством прекратить и Камая из-под стражи освободить”.

На волю Гильм Камай вышел с подорванным здоровьем. Прежним он уже никогда не станет, как и его коллеги — бывшие арестанты.

Дома ждала семья, а впереди – наука.

Сталинский лауреат

В университет он не вернется. Работает в химико-технологическом институте. С головой уходит в научные исследования. Именно в этот период он сделает важнейшие научные открытия в своей жизни. В 1941 году Камай защищает докторскую диссертацию. В этот же период он открывает новую реакцию мышьяка и фосфора, которая позволяет получить новый тип химических соединений, дающих возможность производства важной для экономики продукции. А это – многие миллионы рублей для страны. Эта реакция вошла в химию под названием «реакция Камая».

В годы войны он работает над военными заказами в сфере разработки боевых отравляющих веществ, за что позже будет удостоен Сталинской премии. Он – автор новой рецептуры краски, затем широко применявшейся в стране.

Академиком Гильм Камай так и не стал, хотя несколько раз выдвигал кандидатуру на выборах. По словам профессора Булата Султанбекова, среди коллег находилось немало таких, кто на всякий случай, или по каким-то иным причинам, голосовал против него. Все последующие годы работал заведующим кафедрой в Казанском химико-технологическом институте.

Физик и лирик

Дочь Камая Светлана рассказывала, что отец всю жизнь оставался очень простым. Любил черный хлеб. Научил детей не сыпать крошки. Цену хлебу знал не понаслышке. Исключительно уважал труд грузчиков, которые когда-то очень помогли ему пойти своей дорогой в жизни. Всегда старался помогать сиротам, считал это своим долгом.

Камай, будучи широкообразованным человеком, никогда не понимал причины спора о том, кто нужнее: физики или лирики? Он был уверен, что увлечение прекрасным – форма воспитания личности. Любил художественную литературу, музыку. Будучи в Москве, всегда старался побывать в театрах, особенную любовь испытывал к опере.

В доме у Камая всегда было много гостей. Мама вкусно готовила, а отец, при возможности, выходил во двор, разводил самовар и заваривал вкуснейший чай из смеси индийского, грузинского и краснодарского. Аромат душистого чая разносился по всей улице.

В 1963 году, знаменитый английский химик, лауреат Нобелевской премии по химии Александер Тодд на Всемирном химическом симпозиуме заявил о том, что историческим центром химической науки является Казань. Это заявление, признающее выдающийся вклад казанской химической школы в мировую химию,  он сделал обращаясь к Гильму Камаю.

****

Гильм Хайревич Камай умер в марте 1970 года в Казани, год не дожив до своего 70-летия.

 Он писал в одной из своих книг: «Если учёный добивается успехов, то не потому, что он родился «в сорочке», а потому что он работает всю жизнь на пределе, отдавая до последней капельки знания, опыт, энергию».

Удивительная жизнь удивительно стойкого человека, посвященная служению науке. Наполненная как трагедиями, так и счастьем. Счастьем семейным, счастьем открытия новых знаний. Настоящего патриота своей страны, своего народа.

Нияз Ахмадуллин для Milliard.tatar

Фото из Госархива РТ, с сайта 100tatarstan.ru, museum.ru и из открытых источников

На прошлой неделе состоялась пресс-конференция Владимира Путина, а вслед за ним на вопросы журналистов ответил и глава Чечни Рамзан Кадыров. Его встреча с журналистами длилась больше трех часов, за которые руководитель региона ответил на 39 вопросов из зала, а также заранее записанных на видео и поступающих онлайн. Корреспондент Кавказ.Реалии выбрал самые яркие моменты.

«Я сам юрист»

Больше всего внимания Кадыров уделил критикам руководства Чечни из-за границы. Ранее он часто угрожал своим зарубежным оппонентам, но в этот раз вопросов об «евроичкерийцах» и информационных поводов, связанных с ними, было больше.

Первой вопрос о чеченцах, живущих за границей, задала корреспондент ТАСС. Она упомянула недавнее возвращение в Чечню Рубати Мицаевой – бывшей соратницы Ахмеда Закаева, которая прилетела из Германии несколько недель назад и которую торжественно встретили чеченские власти. На вопрос журналистки, готов ли он встречать всех «евроичкерийцев» так же, как Мицаеву, Кадыров ответил, что она боялась вернуться домой, потому что думала, что числится в розыске, хотя на самом деле ее никто ни в чем не обвиняет. По мнению Кадырова, таких людей очень много.

«Любой человек, даже если он совершил преступление, может приехать, судиться, получить условный срок или один-два года. Лучше избавиться от этого бремени и устроить свою жизнь дома», – считает глава региона. Кадыров добавил, что готов быть их адвокатом.

«Буду защищать их права, я сам юрист», – сказал он. Напомним, Кадыров окончил дагестанский Институт финансов и права. Это частный дагестанский вуз, что находится в двухэтажном здании во дворах недалеко от выезда из Махачкалы. Его филиалы были в Хасавюрте и Гудермесе, располагались в пятиэтажках.

Тем не менее на любезный прием могут рассчитывать не все. Кадыров отдельно упомянул тех, кто не сможет вернуться в Чечню, «пока живы мы, наше поколение и поколение, которое идет после нас». Он подчеркнул, что любой из его соратников готов пойти на преступление и отсидеть в тюрьме.

«Есть пять-шесть человек, которые не имеют права возвращаться в Чеченскую республику, это не их родина, не их народ», – сказал Кадыров. Правда, их имена он не уточнил.

Сотрудница правозащитной организации «Вайфонд» Марьям М., которая переехала из Чечни несколько лет назад и сейчас живет в Швеции, не верит Кадырову. Ее главный довод – отсутствие справедливого суда.

«Мы работаем всего пять лет, но и до этого нам не попадались случаи справедливого судебного разбирательства. Все разговоры о том, что человек вернется в Чечню, немного отсидит и выйдет, – полный бред», – говорит собеседница.

По мнению правозащитницы, тем, кто поверит главе Чечни и вернется на родину, скорее, будут добавлять сроки: «И в самой Чечне, и в остальной России сидят чеченцы, и почему-то им таких гарантий никто не дает».

Пример Рубати Мицаевой экспертка считает не показательным, так как, по ее мнению, она поддерживала отношения с чеченскими властями через своего родственника Шаа Турлаева, который раньше был начальником охраны Аслана Масхадова, а теперь является советником Рамзана Кадырова. Добавим, что Турлаев находится в федеральном и международном розыске по подозрению в причастности к заказным убийствам…

«Для настоящих беженцев, у которых реальные проблемы с чеченской и российской властью, нет пути назад, они должны проделать очень большую работу для властей Чечни, чтобы им разрешили остаться и жить без проблем. Они должны очень хорошо отличиться, сотрудничая с властями», – пояснила сотрудница «Вайфонда».

Правозащитница считает, что глава Чечни хочет вернуть в регион как можно больше человек, так как это даст ему больше возможностей для контроля и поможет остановить критику, которую он не выносит.

«Мы спасли Россию»

Отвечая на вопрос, зачем он все время вспоминает Ичкерию, Кадыров сказал: «Если бы нам давали забыть, то мы забыли бы». Далее он привел в пример недавнее открытие обновленного парка имени Джохара Дудаева в турецком городе Керфез.

По словам Кадырова, лидеры Ичкерии продали свою родину, чтобы «выслужиться перед американскими и европейскими спецслужбами и развалить суверенное государство Россию».

«Мы выиграли у всех институтов, которые разрабатывают стратегии для развала любого государства. И мы спасли Россию. Некоторые россияне не понимают, они думают, что мы виноваты во всех грехах. Нет, наоборот. Россию, как Советский Союз, хотели развалить через Кавказ», – заявил глава региона.

Кадыров несколько раз возвращался к теме парка имени Дудаева. В очередной раз комментируя это событие, он сказал, что к его открытию имели отношение чеченцы, которые находятся в розыске на родине за похищение людей во времена Ичкерии.

Вопрос об исчезновениях жителей уже сегодняшней Чечни задала директор издания Daily Storm Анастасия Кашеварова.

«Один жидкобородый европеец сказал, что те, кто вас критикует, потом пропадают. И пропадают также родственники. И привел список из 17 человек. Где вы их всех держите? В тех же тюрьмах, где я ходила и никого не нашла?» – интересовалась Кашеварова.

Ее явно подобострастный вопрос относится к недавним массовым похищениям родственников критиков Кадырова. Одним из первых, кто сообщил о похищении, стал чеченский блогер Тумсо Абдурахманов. Позже, по данным «Вайфонда», количество похищенных возросло до 52 человек, среди которых трое несовершеннолетних, двое детей и 25 женщин, одна из которых беременна.

Но Кадыров не понял значения слова «жидкобородый» и иронии Кашеваровой по поводу подвалов не оценил.

«Они всячески старались свалить на нас, что мы кого-то убили, а потом этот человек оказывался живым», – сказал Кадыров.

Не называя имен, он добавил, что оскорбление не простит никому.

«Если что-то есть [исчезновения людей], мы с удовольствием будем [их] искать. Но факт: чеченец никогда не прощает, когда затрагивают честь семьи, особенно женщины. Они должны понимать: если они затронули честь моей семьи, матери, сестер, жены, дочерей, я вам клянусь, я пойду на любой суд, под трибунал, но я этого не оставлю», – заявил Кадыров.

Сам блогер Абдурахманов в разговоре с Кавказ.Реалии сказал, что не знает причин массового задержания людей, но сам никогда не переходил на оскорбления женщин и детей. По его мнению, это может быть связано с тем, что глава Чечни никак не может добиться прекращения критики со стороны блогеров.

«Кадыров не может пока заткнуть нас физически, он потерпел ряд крупных неудач, его киллеры пойманы в Швеции и в Германии, а в Турции он вообще потерял позиции, открыто выступив против турецкой власти, вот и использует от беспомощности те методы, к которым не стал бы прибегать ранее, – взял в заложники женщин из числа моих родственниц», – говорит блогер.

Добавим, что 28 декабря, т.е. спустя пару дней после пресс-конференции, в Пятигорске задержали юриста «Комитета против пыток» Абубакара Янгулбаева. Ранее он заявил о похищении в Чечне около 40 своих родственников.

«Давно решил бы этот вопрос»

Корреспондент местного издания попросил Кадырова прокомментировать слова режиссера Александра Сокурова. Во время встречи Путина с членами Совета по правам человека последний затронул вопрос границы между Чечней и Ингушетией и предложил «расстаться» с регионами, которые не хотят жить с Россией. После этого в адрес Сокурова из Чечни посыпались угрозы и он извинился за вопрос…

Отвечая на вопрос журналиста, Кадыров сказал, что не знает фамилию этого человека – «то ли Сурков, то ли Сокуров», – но считает, что он из тех, о ком говорил Путин: не могут победить Россию, но могут развалить изнутри.

«Приедут сотрудники спецслужб, заберут и посадят их», – подытожил глава Чечни. Сокуров отказался комментировать его слова, посчитав неправильным возвращаться к этой теме.

Внешних врагов чеченский глава упомянул и в ответе на вопрос о действиях «прозападных СМИ», которые, по словам чеченского журналиста, проводят антироссийскую информационную войну. Кадыров сказал, что, по его мнению, «этих продажных агентов надо сажать пожизненно за измену родине или выгонять [туда], где они получают свои гонорары».

Здесь же глава региона вспомнил про Украину и сказал, что он давно решил бы ее вопрос, так как это уровень не президента страны, а его – главы субъекта: «Если бы мне поручили, я бы давно решил. Или присоединил бы к Чеченской республике Украину, или давно забрал бы, решил бы этот вопрос».

Препятствием, по его словам, являются «государственные нормативно-правовые решения». Украину Кадыров назвал «нашей территорией».

Тема Украины всплывала в ходе пресс-конференции не один раз. Пресс-секретарь задал вопрос о недавних масштабных военных учениях в горах и на равнине Чечни, добавив, что «это было страшно». На это Кадыров ответил, что у него большой опыт проведения спецопераций и он знает, как это тяжело.

«Мы видим, как развивается ситуация, какая вокруг нашего государства идет политика – якобы мы хотим напасть на Украину. Я использовал момент и проверил готовность наших сотрудников, в каком состоянии техника, оружие, форма одежды», – сказал Кадыров.

Высказывание Кадырова про Украину – косвенное продолжение заочного спора с режиссером Сокуровым, предположила в разговоре с Кавказ.Реалии программный директор Human Rights Watch в России Татьяна Локшина.

«Мне кажется, как раз в продолжение этой дискуссии Кадыров произносит сейчас фразы в духе того, что это не Чечню будут куда-то отсоединять, а Чечня готова к себе много чего присоединить, и Россия тоже присоединять будет», – говорит Локшина.

Кроме того, считает правозащитница, глава Чечни видит себя не только и не столько чеченским политиком, а фигурой гораздо более серьезного масштаба и считает своим долгом высказываться по проблемам, непосредственно с Чеченской республикой не связанным.

«С учетом того, насколько активно сейчас обсуждается проблематика Украины и вероятность войны, Кадыров хочет высказаться в духе, угодном Кремлю», – заключила Локшина.

Кадыров и его семья

Кадыров ответил на вопросы и личного характера. Например, он сказал, что вокруг него есть люди, которые могут дать ему совет, но решения он принимает сам. Самым главным критиком его решений, по его словам, является его мать.

Отвечая на вопрос о месте женщин в кабинете министров, Кадыров рассказал о том, как решил отдать пост министра культуры своей дочери Айшат. По его словам, он увидел, как она справляется с обязанностями заместителя министра, и решил ее повысить. Также Кадыров рассказал, что его отец Ахмат-Хаджи всегда говорил, что Айшат будет занята в культуре.

«Я просто так, из-за того, что человек – Кадыров или мой родственник, никого никогда не назначаю», – сказал глава Чечни. При этом в прошлом году он же заявлял, что при принятии на должность учитывается родство кандидата с его семьей. Также добавим, что Кавказ.Реалии неоднократно писал, что крупные должности в республике получают родственники и люди из окружения Кадырова.

Кадыров не согласился с журналисткой чеченского СМИ в том, что при разводе отцы забирают детей и не показывают их матерям. По его мнению, все происходит наоборот – матери препятствуют тому, чтобы дети виделись с отцами. По его словам, женщины рожают детей, потом забирают их, уезжают в Европу и мужчины не могут увидеть своих детей.

«Я говорю: ты что, не мужик? Не можешь своего ребенка отобрать? Бывают такие случаи, когда мне приходится вмешиваться», – говорит Кадыров.

Отметим, что дискриминация по признаку пола в спорах об опеке над детьми на Северном Кавказе была признана европейским судом системной. В основу этого решения в большинстве своем легли жалобы чеченок, что борются за детей с бывшими мужьями или их семьями.

Более того, в одном из громких дел по опеке были замешаны чеченские чиновники: Лиана Сосуркаева судится за возвращение ее несовершеннолетних детей. После публикаций в СМИ вмешивался чеченский муфтият, но, как известно редакции, его решение также было проигнорировано.

Главные новости Северного Кавказа и Юга России – в одном приложении! Загрузите Кавказ.Реалии на свой смартфон или планшет, чтобы быть в курсе самого важного: мы есть и в Google Play, и в Apple Store.

Свинья | Холодный расчёт

Дракон и принцесса с веснушками

Охотники на кроликов | Ромео и Джульетта

 Капиту и глава | Венис-бич, Калифорния

 Сентябрьский дневник

«Свинья» (Pig)

Реж. Майкл Сарноски

США, 92 мин., 2021

Молекула α-андростенола отличается крупным размером (19 атомов углерода и 1 атом кислорода) и находится на самой грани ольфакторного восприятия человека. Это радует, так как её запах звучит очень крепко (шлейфа нет, но стойкость почти вечная); если быть честным до конца, эта молекула разит застарелой мочой. Вместе с андростеноном этот изомер андростенола является второй частью полового гормона кабанов, а в комплексе с 2,4-дитиапентаном и микродозами других эфиров и спиртов рождает неповторимый аромат гриба трюфеля.

Отчего-то так сложилось, что кинематограф, в общем нематериальное и почти иллюзорное искусство, существует более уверенно, если опирается на показ сугубо материальных объектов. Циркуляция на экране определённых вещей, таких как зерно кофе, пригоршня нефти, брусок кокаина становится залогом кругооборота образов; приключения даже самого малого предмета, реального или макгаффина, вполне может стать основанием фильма и уж точно прочным фундаментом для истории, выстроенной как бы поверх. Трюфель, чёрный бриллиант кулинарии, вполне подходящий предмет для того, чтобы фильм состоялся.

В «Свинье» опора на материальные вещи, устойчивый темп повествования, виды Портленда и окрестностей создают ощущение некоей тесноты и даже замкнутости. Робин Фельд, персонаж, воплощённый Николасом Кейджем, посредством своих уверенных действий показывает, что эта теснота порождена пониманием состояния вещей. Старое выучено наизусть, новому просто неоткуда взяться, слово для мира и леса одно. Категорическое отсутствие иллюзий помогают отшельнику-лесовику отыскать свою свинью: он идёт по следу – мерзкому запаху денег.

Бумажные банкноты, находящиеся в активном обороте, имеют характéрный аромат, который, возможно, является феромоном человека. Не следует множить банальности и снова писать о том, что деньги уродуют человека, тем более что режиссёр показывает галерею человечьих образов, отравившихся денежной вонью. Робин чувствует её мгновенно, как трюфельная свинья чует небольшой комочек сумчатого гриба на глубине полуметра.

И всё же Майкл Сарноски совершает нечто бóльшее: опираясь на материальное, в сцене ужина он выворачивает его наизнанку и делает свой фильм конгениальным нематериальной сущности кинематографа – движению образов. Ужин, приготовленный для погрязшего в бизнесе отца, и последствия, которые он произвёл, – вещь не только прустовская, но и терапевтическая. Человек возвращается в прошлое, вдыхает чистый воздух воспоминаний. Он начинает чётко видеть настоящие вещи. Его уже не душит денежный смрад, обещающий обладание вещами и удовольствиями. Обман можно разрушить и уничтожить. Так свинья, влекомая феромоном кабана, разрывает землю, но вместо мощного самца находит крошечный чёрный оковалок. Тогда она съедает его.

Алексей Тютькин

«Холодный расчёт» (The Card Counter)

Реж. Пол Шрёдер

США, 111 мин., 2021

На новый фильм Пола Шрёдера падает слишком много теней его прошлого. От шлейфа тяжеловесной поступи из 70-х до справедливого недоумения по случаю поздних поделок; от зараженности финальной сценой «Карманника» Брессона до зацикленности на насилии как единственном средстве для эпифании – всё это утяжеляет восприятие «Холодного расчёта». Но что если эта вполне обоснованная генеалогия, связывающая все мотивы Шрёдера в плотный узел, скорее мешает просмотру фильма, в котором больше воздуха и свободы, чем может показаться на первый взгляд?

«Холодный расчёт» в третий раз кружит вокруг «Карманника»: после «Американского жиголо» (1980) и «Чуткого сна» (1992) здесь вновь разыгрывается спектакль любовного единения, опосредованного стеной тюремной камеры. Однако в новом фильме есть нечто, что сопротивляется зрительскому соблазну усмотреть в подобном жесте старческое блуждание по лабиринтам молодости. История (невозможности уклониться от) мести – обёртка, костюм-скелет, на котором кости прорисованы мелком портного четко, но не глубоко, достаточно лишь встряхнуть(ся). Еще точнее будет сравнить жест Шрёдера с художником, который рисует поверх картины, закрашивая не тайный шедевр (таким образом тяжеловесности не избежать), а ранний эскиз – ещё полный жизни и оторванный от груза «авторского стиля». В этой перспективе «Холодный расчёт» – эхо-ремейк «Чуткого сна», этой аномалии в фильмографии Шрёдера. И объединяет их не схожесть сюжетных решений и не кастинг, перетасованный словно колода карт, а то, что единственно позволяет оторваться от земли – музыка. Оба фильма рождены мелодией, ритмом, музыкальным, а не концептуальным мотивом.

Татуировка на спине главного героя «Холодного расчёта» – слова из песни Майкла Бина “World’s on Fire”, которая сопровождает героя Уиллема Дефо в кульминационные моменты «Чуткого сна». Бин, основатель и фронтмен группы The Call, написал и исполнил не только заглавную композицию, но в ответе за весь музыкальный строй фильма 1992 года. В 2010-м Бин шагнул в мир без отражений и зеркал, поэтому 11 лет спустя сын покойного отца, Роберт Левон Бин (один из лидеров группы Black Rebel Motorcycle Club) приоткрыл окно в фильме Шрёдера, рассеяв удушливую атмосферу замкнутого пространства. Так, Шрёдер – возможно, сам того не желая – напомнил о максиме Маргерит Дюрас: фильм следует сначала слушать, а потом уже смотреть.

Олег Горяинов

«Красавица и дракон» / «Дракон и принцесса с веснушками» (Ryū to Sobakasu no Hime)

Реж. Мамору Хосода

Япония, 124 мин., 2021

Сентиментальность – попытка избежать эмоций, избавиться от их беспокоящего давления, перегнав их в потоки слёз и форсировав их слив в шлюз навязанного конфликту катарсиса. Джеймс Болдуин был ещё более непримирим: «Сентиментальность, это нарочитое щеголяние чрезмерными и фальшивыми эмоциями, – верная примета нечестности, неспособности чувствовать; мокрые глаза сентиментального человека выдают его неприятие жизненного опыта и страх самой жизни, его бесплодное сердце; они всегда говорят о скрываемой бесчеловечности, они – маска жестокости».

В полном обманных манёвров фильме Мамору Хосоды, однако, сентиментальность становится маской иного рода. Она аватар, наподобие тех, которыми наделяет героев виртуальная социальная сеть U. Как новые внешность и персона старшеклассницы Судзу (выглядящей в новом мире даже не как рядовой «айдол», а как «божественная» певица Аматэрасу из серии комиксов «Порочные + Божества») позволяют ей снова запеть, впервые после смерти матери, так сентиментальная конструкция поддерживает визуальную фантасмагорию Хосоды – чтобы в финальной сцене быть отброшенной, как ненужный более костыль, ради более камерной чувствительности.

Примыкая к предыдущей фильмографии, естественным образом прорастая из неё и свободно используя прежние сюжеты, «Дракон и принцесса» заставил некоторых говорить о самоповторах, но напоминающая «Летние войны» виртуальность здесь присутствует не как самостоятельная тема, а ради развития мотива двойничества и изменения. А бросающаяся в глаза отсылка к «Красавице и чудовищу» – и вовсе чистая обманка, потому что и прекрасная, и отвратительная личины существуют только онлайн, а проблема внешности не является ключевой ни для одного из персонажей – в конце концов, режиссёр уже переосмыслил её в «Ученике чудовища».

Последовательный же отказ и от обычной романтической подоплёки про красавицу и чудовище, и от завершения другой любовной линии в пользу приглушённого «дружеского» финала, пусть и с намёком на будущее развитие, – не критический жест в сторону сентиментальности. Но это и и не прагматичное решение в духе рассуждений Шкловского, что раз в историю о революции «без Полины не верят», то придётся скрепя сердце добавлять в неё слёз и душевных терзаний. Хосода, хотя и обращаясь к неким проблемам, не снимает «проблемное» кино. Суть истории «Дракона и принцессы с веснушками» как раз в дающем свободу (или какое-то её подобие) переключении структуры чувств, а не в том, чтобы научить зрителя чему-то об обманчивости и преимуществах цифрового мира, кибер-буллинге и семейном насилии.

Максим Карпицкий

«Охотники на кроликов» (The Rabbit Hunters)

Реж. Гай Мэддин, Эван Джонсон и Гален Джонсон

Канада, 9 мин., 2020

«Прошлой ночью мне приснилось, что я снова был жив». С этих слов начинается фильм, дальнейшее действие которого разворачивается по «законам» сновидения. Кошмара или гипнотической грёзы – не ясно до самого конца. Мужчина, роль которого играет женщина (Изабелла Росселлини), пытается попасть на сеанс собственного фильма. С билетом в руке он вынужден следовать странному маршруту: пролезать через некое подобие туннеля, спускаться на лифте, чтобы затем найти себя на болоте среди мальчишек, ловящих лягушек. По взмаху галлюцинаторного монтажа он оказывается рядом с человеком с ружьем, приглашающим его не то к продолжению съёмок, не то к стрельбе (“we’re ready for more shooting”). В этом трипе найдется место и типично фрейдистским мотивам, акцентирующим либидинальные вложения в семейном кругу, и финальному аккорду в зале ожидания аэропорта. Управляет же движением персонажа воспоминание-чувство вины о больной супруге. Описанная событийность картины трио Мэддин-Джонсон-Джонсон не сразу позволит разобраться, какой выделки эта киноподелка (длящаяся менее 10 минут). Но стоит добавить, что главный герой – Федерико Феллини – и что это оммаж по случаю прошлогоднего юбилея итальянского кинематографиста.

«Охотники на кроликов» (The Rabbit Hunters, 2020) напоминают о том, что знаменательная дата не обязательно должна претворяться в хороводы/песнопения вокруг великих имён, окруженных аурой фетишистского поклонения. В сфере культуры такого рода события чаще всего принимают форму умерщвления опыта встречи. Мэддин-Джонсон-Джонсон демонстрируют, с какой лёгкостью можно избежать ловушки чрезмерной серьёзности институционального заказа: пойдя в обход конвенций, правил хорошего тона, они извлекают из наследия Феллини нечто отличное от статуи, требующей подношений. Возможно, здесь мало аутентичности, но такой подход позволяет избежать ошибочного (не)узнавания фигур прошлого, которое метко и едко описал Эренбург на первых страницах 1-й книги цикла «Люди, годы, жизни»: «проезжая по улице Горького, я вижу бронзового человека, очень заносчивого, и всякий раз искренне удивляюсь, что это памятник Маяковскому, настолько статуя не похоже на человека, которого я знал». Только в отличие от Ильи Григорьевича современный зритель не знал Феллини, он не может его по-настоящему знать, а потому ему предстоит выбирать – между культом почитания, навязываемым многочисленными культурными институциями, и нахальной игрой без правил.

Олег Горяинов

«Ромео и Джульетта» (Romeo & Juliet)

Реж. Саймон Годвин

Великобритания, 95 мин., 2021

«Ромео и Джульетта» – аналогичное бартовским «Фрагментам речи влюблённого» исследование риторики любви, где даже встреча двух любовников происходит не на приёме в доме Капулетти, не под злосчастной звездой – а в сонете, строками которого обмениваются дети двух враждующих семейств: «Когда рукою недостойной грубо / Я осквернил святой алтарь – прости. / Как два смиренных пилигрима, губы / Лобзаньем смогут след греха смести». Сонет – вершина любовной лирики, связывающая героев так крепко, что ни родительский деспотизм, ни их былые привязанности, ни знаменитые жалобы на неадекватность имени и речи тому, что они называют, не способны разлучить их. Экранизация База Лурмана была так смехотворна из-за его обречённой на поражение попытки увешать хитросплетения риторические – визуальными. Современность оказывалась просто дешёвой позолотой, отшелушивавшейся со слов актёров едва ли не сразу же, как те начинали говорить.

Саймон Годвин, однако, находит выход. Ещё звучит вступление, заранее задающее губительную траекторию пьесы, а сидящие на складных пластмассовых стульях среди других актёров «Ромео» (Джош О’Коннор) и «Джульетта» (Джесси Бакли) уже переглядываются друг с другом. Снятые крупными планами взгляды и прикосновения – самые базовые из кинематографических проявлений любви, и кажутся естественными даже под весом шекспировского красноречия. Краткая монтажная нарезка вторит словам, напоминая о неизбежности кровавой развязки, перепалка слуг прорежена для пущей стремительности происходящего, и вот уже Тибальт, ещё не выйдя из гримёрки, спешит схватиться за нож, лаская его точно так же, как Ромео будет прикасаться к пальцам Джульетты. Amor fati: ничего другого ни впереди, ни позади, ни во веки вечные.

«Ромео и Джульетта» Годвина – не аутентичная, но в своём роде классическая версия шекспировского представления. Текст здесь значительно сокращён (в первую очередь нет скабрезностей, не слишком сочетающихся с современным пониманием трагического), приём в доме знатной семьи похож скорее на вечеринку в ночном клубе, где Джульетта решает запеть, и её подчёркиваемая маской необычная форма лица заставляет вспомнить о Бьорк, если бы та вдруг перешла на тёмную сторону музиндустрии и заинтересовалась техно. Хотя как раз «исторические» постановки, с их мужчинами в роли женщин, соответствующим эпохе Шекспира произношением и смешением стилей, сейчас выглядят для многих необычными. Тогда как эта отредактированная для телефильма версия пьесы такова, какой её, вероятно, ставят в тысячах школьных театров, и Годвин снимает её так, как её могли бы – но не сумели – снять на MTV в начале тысячных. Лоснящееся мягким глянцем изображение, быстрый монтаж – и двое актёров, будто родившихся для того, чтобы сыграть эти роли. В конце концов, именно Джош и Бесси делают этого «современного» Шекспира – живым.

Максим Карпицкий

«Капиту и глава» (Capitu e o Capítulo)

Реж. Жулио Брессане

Бразилия, 75 мин., 2021

Курс бунтующего кинематографа неизменен – отказ от аудиовизуальных клише ради сугубо индивидуального языка.  Но разве не грозит бунту длиною в пятьдесят лет стать косным и заурядным?

Новый фильм ветерана бразильского кино Жулио Брессане – по всем приметам классическое арт-кино прямиком из второй половины XX века. Но почему-то в нынешнем русле такой поток сознания совершенно не реактивен, дезориентация не обоснована, а радикальная игра с формой и неконвенциональность утомительна. И да – старомодна.

Ни одно из решений Брессане не мотивировано кадром, и этот тревожный сигнал говорит нам об избытке авторского волюнтаризма. За обилием выражений, тем и интертекстуальности трудно разглядеть само содержание. Предположим, что Брессане нарочно путает слова, переставляет буквы местами, делая высказывание невозможным. Но, если честно, даже на бунт ради бунта это не походит.

Остаётся признать, что перед нами образцовое произведение, открытое к любой интерпретации. На первый взгляд, в фильме есть за что зацепиться: перверсии и сновидения, подражание искусства реальности, сложное взаимоотношение коренной и европейской культуры в Бразилии, эпизоды из жизни буржуазии. В конечном счете, однако, зритель легко теряется среди рассуждений о бразильской поэзии, цитат из Монтеня и танцующих буржуа на фоне портрета Сапфо. Дезориентация «Капиту и главы» непродуктивна.

Буквально в этом году в Каннах иностранная критика приписывала новому фильму Серебренникова претенциозность, а отечественная оправдывала зарубежных коллег незнанием «пульсаций русской жизни». Возможно, и «Капиту и глава» находится вне контекста мировой культуры, а представляет собой локальный феномен бразильского кинематографа. Если так, и вы бразилец, остаётся лишь завидовать.

Максим Матвиенко

«Венис-бич, Калифорния» (Venice Beach, CA.)

Реж. Марион Наккаш

Франция, 79 мин., 2021

В своём дебютном киноэссе «Кони-Айленд (прошлым летом)» (Coney Island (Last Summer), 2010) Марион Наккаш выбрала сдержанный тон повествования и отстранённый взгляд на жизнь человеческой фауны городских пляжей Америки. Ту же тактику режиссёр использует и декаду спустя в фильме «Венис-Бич, Калифорния». Венис-бич, он же «трущобы у моря», расположен в пограничье между убаюкивающим шёпотом океана и крикливой яростью цивилизации. Прежнее воплощение образа американской мечты и живое свидетельство благоденствия капитализма давно превратилось в пристанище бездомных калифорнийцев, хиппующих скейтеров и уличных художников, «толкающих» своё искусство. Упадок этого мирка, однако, остаётся вне визуального контекста. Статичная камера Наккаш имитирует оптику общества, привыкшего смотреть на окружающие проблемы краем глаза. Так и зрителю не стоит надеяться на экскурсию по Венис-Бич. Здесь и сосредоточена главная интрига фильма: что там, за границами экрана?

Наккаш не решается интерпретировать взглядом-камерой тех, кому вполне достаточно предлагаемых социумом значений. А может, дело в другом: зачем нагружать кадр неловким позированием бездомных – таким зрелищем никого уже не впечатлить. Пока видимый мир подвисает в повторяющихся бытовых сценах, звуковое измерение «Венис-бич» раскрывает тёмную лирику пляжного гетто. Так, в сердце фильма звучит песня The Smiths ‘There is a Light That Never Goes Out’, поверяя его содержание заветной строчкой Моррисси «Забери меня отсюда». За гранями других статичных планов – неравнодушные старожилы бойкотируют систему и Трампа, сбегают в прошлое, созидают мифы и легенды, рассыпанные песком вдоль побережья. На фоне возвращающихся картин одного и того же пространства, говорящие голоса насыщаются безумием, а вера в размытую американскую мечту всё больше начинает походить на устаревшее суеверие. «И тут я спросил у призрака: Аль Капоне, почему ты таращишься на меня?» – рассказывает невидимый житель ночного пляжа о пережитой на днях встрече. Ощущение «мрака и гибели», о котором толкуют призраки фильма, пронизывает открыточную реальность Венис-Бич, где больше ничего ни различить и не расслышать: всё тонет в обыденных видах и глушится тоскливым говором прибоя.

Карина Назарова

«Сентябрьский дневник» (Journal de septembre)

Реж. Эрик Пауэлс

Бельгия, 78 мин., 2019

«Это было в прошлой жизни, совсем недавно…», торопливо произносит Эрик Пауэлс за кадром, сам будучи в кадре – то есть снимая этот кадр через зеркальное отражение, – и сомнение его слова не будят. Естественно и решение показать вслед за титром-заголовком «9 сентября» не актуальную съёмку, соответствующую заявленному дню, а давнишние клипы из семейного архива – хронику детских лет дочери Пауэлса. Несомненно также и то, что у этого дневника нет точной датировки: «2019» – просто дата публикации, да и то – английскими субтитрами франкоязычный фильм бельгийца Пауэлса обзавёлся только два года спустя. Что до «сентября» в названии, как будто взывающего к конкретизации, эту блуждающую точку отсчёта нипочём не назовёшь реперной, хотя она не вовсе произвольна: в сентябре когда-то родился сам Пауэлс. Правда, никаких «когда-то» здесь быть не может – частица «-то», как якорь прошедшего времени, изгнана со страниц дрейфующего дневника с его политемпоральным «когда», в котором слышится и «когда моя взрослая дочь была ещё ребёнком», и «когда мы в следующий раз встретимся с моим старым другом».

«Сентябрьский дневник» наполняется по тому же пёстрому наитию, что и «осенний альманах» из одноимённой песни The Kinks: сменяющиеся впечатления заносятся не в хронологическую таблицу настенного календаря, а природой расчерченные «графы» орнамента сезонных листьев, (п)опавших в кадр к Пауэлсу. Дойдя до тридцатого числа, личный сентябрь режиссёра как ни в чём ни бывало продолжается, а когда наконец прерывается финальными титрами, это означает лишь затемнение перед очередным, пока нам не показанным днём; каким он будет, покажет время: (н)и прошедшее, (н)и будущее. Такое время не гниёт: человеческая память, казалось бы, уже разобранная по листикам и спресованная видоискателем в гербариях прошлого, снова упадёт нам в руки с древа жизни – всё равно, «когда» наступит осень.

Дмитрий Буныгин

---