Рассказ зимняя дорога читать

Под ногами скрипит
 

Снег
 

Кажется
 

Будто кроме улицы этой в трёх фонарях
 

О семи вывесках –
 

Ничего и нет.
 

–—
 

Я слышу всего два дыхания: свое и компьютера. Тусклый желтовато-оранжевый свет от монитора бил мне в лицо. Даже со включенным «ночным режимом» онемевшим усталым глазам все равно было как-то не по себе, им хотелось скорее проморгаться, закрыться или отвернуться. Но несмотря на это пальцы все еще продолжали с характерным звуком стучать по дешевенькой черной клавиатуре от компании «Logitech», где большинство букв уже стерлись с клавиш. Но эти пальцы так хорошо помнили всю клавиатуру что, казалось, стоит ее убрать, они возьмут и нарисуют ее на бумаге в мельчайших подробностях.
 

Мне кажется, что я уже и сам перестал понимать что;, зачем и для кого пишу. Моя поэма в десяток тысяч слов подходит к концу. Всего-ничего и я выложу ее в интернет. Она станет публичной, но в то же время из-за бесконечности Сети она может затеряться и остаться такой же одинокой, как и я. А рассчитываю ли я вообще хоть на какое-то внимание? Сложно сказать, ибо все эти стихотворения кажутся мне чем-то сугубо личным, чем-то для собственного употребления. Скорее всего, я просто не верю, что кто-то может испытывать такие же чувства, какие испытываю я, отчего публиковать свои работы на каком-то сайте действительно страшно. Интернет – это ведь очень страшная по своей сути вещь. В нем все люди чувствуют безнаказанность и не преминут возможностью оскорбить и унизить тебя, если им что-то не понравится. Но, возможно, по ту сторона монитора найдется хотя бы один человек, похожий на меня, возможно, мы с ним даже найдем общий язык. Такое ведь уже было, когда я целыми днями просиживал на всяких форумах, чуть ли не каждую минуту нажимая заветную клавишу «F5». Удивительно, но людям вроде меня всего одна засаленная от пота на пальцах клавиша способна подарить настоящую надежду и радость. Но все это, увы, очень эфемерно. Сидя перед квадратом со стеклом посередине ты вроде бы находишься в кругу знакомых, но стоит лишь отойти, и ты вновь один. В Сети мы вроде бы все вместе, но в то же время одни. Интернет – скопление одиночества, не иначе.
 

Наконец я сохранил документ в программе «Word», которую скачал, конечно же, бесплатно; затем навел уставший курсор в левый нижний угол, на четыре черных квадратика; чуть-чуть помедлил и наконец нажал впервые за день на кнопку «завершение работы», что для меня значило примерно то же самое, что значит «завершение дня». Когда монитор потух, я осознал, что сижу практически в полной темноте; лишь три квадрата стелились по полу – полосы света от двух окон и одной балконной двери со стеклом сверху; белый светящийся кругляш в небе позаботился, чтобы я не убился об угол кровати ночью. Спасибо ему. Я встал со своего деревянного стула со спинкой, поднялся из-за стола и щелкнул выключателем. Дешевенькая грушевидная лампочка накаливания, свисавшая с потолка на одном лишь кривом проводе, засветилась, разливая по комнате теплый, оттенка заката, свет. Позади на стене, прямо над плакатом, где изображался Виктор Цой, спокойно и размеренно тикали круглые часы, неумолимо приближая новый день. Сейчас они показывали 22:45. На моем квадратном столе помимо компьютера лежала записная книга, в которую я при случае записываю то, что может использоваться в стихах; на уголке стоял графин с тремя засохшими цветками; и наконец рядом с клавиатурой удобно расположились три беленьких таблеточки, благодаря которым я мог погрузиться в мир грез и безвременья. Я прошел мимо одноместной и весьма удобной кровати, расположившейся прямо у стены с висящим красно-сине-зеленым узорчатым ковром на ней; прошел мимо стоявшей напротив тумбочки с толстым телевизором; распахнул белую, местами уже облезлую, дверь, ведущую на небольшой балкончик, огороженный металлическими перилами и обитый ржавыми листами металла. В комнату влетела свежесть зимней ночи.
 

Покинув комнату и сделав несколько шагов по узкому коридорчику, я оказался в кухне. Монотонно гудел старый холодильник. При виде него заурчал желудок. Что ж, самое время поесть! Я взял чайник и подошел к раковине, расположившейся в самом углу. Задвинув под нее полное мусорное ведро, я включил воду. Несколько секунд и вот чайник уже греется на газовой конфорке. На верхней решетчатой полке холодильника лежали три яйца, на средней батон колбасы и кусок сыра, а на последней помидоры и огурцы. Салат с чаем не самая удачная затея, так что я вытащил все, что было на первых двух полках. В духовке нашлась небольшая сковородка, крышку от которой я давно разбил, а в ящике нашелся хороший острый нож. Шкаврчащие яйца я оставляю готовиться, в то время как сам нарезаю сыр и хлеб квадратиками, а колбасу кругляшами. Вот и свист чайника. Беру последний пакетик черного чая, кладу его в небольшую металлическую кружку и заливаю кипятком. Бутерброды, яичница, чай – все готово. Сажусь на табуретку поближе к окну, приоткрываю его, жму на кнопку радиоприемника, стоящего на подоконнике, поворачиваю вправо колесико громкости. Ем. Пш-пш-пш…Фь-фь-фь…Пш-пш-пш… Вновь нажимаю на кнопку. Этот приемник сломан уже больше месяца, но я все равно каждый раз, садясь за стол, нажимаю на эту кнопку и слушаю завывание и шипение, где иногда даже можно расслышать чьи-то слова. При это даже кажется, что я совсем не один.
 

Поздний ужин или очень ранний завтрак окончен. Свалив грязную посуду в раковину, я покидаю кухню, захватив с собой и ведро с мусором. Накидываю уличную одежду, беру длинный железный ключ, выхожу из квартиры. Меня встречает лестничная площадка с исписанными стенами. Спустившись на один этаж, вижу пасть мусоропровода, вокруг которой разбросаны бычки. Ведро с мусором просыпается в самый ответственный момент; на бетонную лестницу валится стекло, комки бумаги, яичная скорлупа, пакетики чая, упаковки из-под таблеток, пачки сигарет. Я молча собираю все это на протяжении некоторого времени, после чего наконец выхожу на улицу.
 

Первым меня встретил высокий горбатый фонарь, освещающий небольшой участок возле моего подъезда: мусорный бак, низкая скамейка, два небольших садика, огороженных воткнутыми вертикально в землю шинами. Когда-то там лежала земля и цвели цветы, сейчас же там большие снежные покрывала. Как и везде, впрочем. Небо совсем темное и беззвездное. С него медленно опускаются снежинки. Сначала они кажутся бледными, но, проходя через луч фонаря, красиво окрашиваются в желтый, после чего вновь уходят во тьму. Наклонившись под снегом, молчаливо стоят деревья.
 

Хрустя снегом, я двигаюсь вперед, на площадку. Сажусь на качели, достаю зажигалку и белую пачку «Winston». Закуриваю. Выпускаю клуб дыма. Вокруг никого. Ни гула машин, ни криков пьяных, ни разговоров соседей. Абсолютная тишина. Лишь четыре серые панельные девятиэтажки смотрят на меня своими темными окнами.
 

Весь мир будто замер. Лишь снег все падает и падает…
 

Магический момент заканчивается вместе с сигаретой. Я тушу окурок в сугробе, поднимаюсь с качелей и двигаюсь по дорожке дальше. Прохожу мимо скамейки, где стоит пустой граненный стакан; рядом в снегу искрится бенгальский огонек; вокруг него еще несколько потухших. Я несколько секунд смотрю на это с некоторым приятным чувством, после чего иду дальше. Пустая улица, свет фонарей. Достаю из кармана пальто наушники с музыкальным плеером. Включаю «Спокойную ночь». Задувает тоскливый январский ветер, так сильно пахнущий одиночеством. Лицо начинает щипать от мороза. Впереди виднеется автобусная остановка. Мусорный бак возле нее сломан и лежит на снегу; ее стены исписаны матерными словами. Но за столько лет я уже привык, так что просто сажусь на скамью внутри нее. Вновь достаю сигарету. Все пространство вокруг будит меланхолические воспоминания. Но, смотря на эти мрачные серые дома, плохо различимые за мутной мглой падающего снега, понимаешь, что все это прекрасно. Прекрасно видеть неописуемую красоту в обыденности. Это зрелище придает сил жить. Мой взгляд не останавливается на чем-то одном, а все скользит куда-то вперед. Я могу делать это часами – смотреть в никуда и туда же идти.
 

В такие моменты мозг начинает работать в еще более усиленном режиме, нагоняя не самые веселые мысли о бессмысленности жизни, об ее сложности, об ее однообразии. С каждым годом все явственнее осознаешь, что дни летят все быстрее и быстрее. Зима, весна, лето, осень, затем снова зима и так по кругу. Стоит лишь моргнуть и день ушел. Но со временем еще и понимаешь, что все сливается в единую картину, что каждый новый день вовсе не отличается от предыдущего. Я смотрю в окно, а там лишь снег, мрак и мой серый район с пустыми улицами под фонарями. Больше ничего не имеет значения, больше я ничего и не замечаю.
 

Я поднимаюсь и ухожу. Прохожу с другой стороны дома, где светятся вывески «Продуктов» и «Аптеки». Сменяются песни: «Легенда», «Раньше в твоих глазах», «Последнее письмо», «Я посадил дерево», «Печаль». Докуриваю третью сигарету, последний раз оборачиваюсь, вдыхаю свежий зимний воздух и вхожу в подъезд. Прохожу серые разбитые почтовые ящики, поднимаюсь по лестнице. Кто-то оставил на лестничной площадке мусорный мешок.
 

Раздеваюсь, выключаю свет и еще некоторое время смотрю в окно. Снег в свете фонаря все кружится и кружится… Идет всего второй месяц зимы, но кажется, будто снег за окном идет всю мою жизнь.
 

Принимаю таблетку от бессонницы, которая мучает меня долгие годы, ложусь на кровать, поворачиваюсь на левый бок, лицом к ковру. Под тиканье часов мне грезится прошлое: пьяные дебоши со стороны родителей, издевательства в школе, несколько попыток суицида, переезд единственного любимого лучика света в другой город, невыносимая боль в сердце, отчаяние и безысходность.
 

Но все это стремительно проносится мимо, пока перед глазами не встает прекрасная зимняя ночь. Все плохое осталось где-то там. Сейчас есть лишь зима, дающая надежду с веру. Мысли, приходящие в зимнюю ночь, никогда не врут. Все будет хорошо.

В одной далёкой галактике, среди несчётного количества космических тел, в невероятной осенней палитре утопала Яркая планета.
 

Всевозможные оттенки оранжевого и коричневого, вовсе не унылого, а такого приятного как чай с мёдом или грушевым вареньем. Как же это похоже на наши земные осенние красоты природы. Только всё более насыщенно.
 

Прохладный ветер кружил кленовые листья на дороге, словно специально расчищая путь для одинокой маленькой путницы. Дневное светило приятно грело спину, проникая даже сквозь плотную ткань курточки с капюшоном, словно прикосновение родного человека. Ей сильно не хватало таких прикосновений и хотелось узнать, как это, когда можно просто тихонько сидеть в маминых объятьях. Хоть одну единственную минуточку так замереть, прислушиваясь к сердцебиению, и она была бы самой счастливой девочкой на Яркой планете. Айза даже остановилась, так реально ей рисовало воображение тепло материнских рук. Но уже через мгновение она продолжила свой, однозначно сложный для десятилетней девочки, путь.
 

Это была та самая дорога, которую прошлой зимой преодолела команда храбрецов, в поисках первого снега. Но сейчас была золотая осень, прекрасная погода, да и волшебника Гротта уже никто не боялся. Наоборот, местный народ время от времени обращался к старому мудрецу за советом и помощью. В благодарность угощая домашними пирогами. Все знали, что Гротт их очень любит.
 

В горах воздух был значительно прохладнее и Айза даже накинула на белокурую кудрявую головку капюшон. На вершине самой большой горы лежали снежные шапки. Из рассказов взрослых девочка знала, что именно там живёт волшебник. Впрочем, найти дорогу не составляло большой сложности, туда вела тропа, вытоптанная посетителями и друзьями Гротта. Но она никак не ожидала, что разлом перед входом в пещеру такой глубокий и страшный, а верёвочный мост окажется таким длинным. Впервые за всё время своего путешествия Айза испугалась.
 

Над ущельем появились большие белые совы, верные помощники волшебника. Они кружили, тревожно вглядываясь в слишком маленькую посетительницу, но уже через пару минут исчезли в темном зеве пещеры.
 

Девочка, усмиряя природный страх высоты, уже ступила одной ножкой на опасную переправу, когда из входа в пещеру вылетели две прекрасные белые птицы и сразу за ними вышел сгорбленный старик.
 

– Нет- нет, девочка! Оставайся там, я сам к тебе приду, – кричал он сиплым старческим голосом изо всех сил. Но ветер поглотил почти всю фразу и до Айзы долетело лишь пару слов. Но она остановилась и послушно ждала, пока волшебник сам пройдет по мосту.
 

– Здравствуйте, уважаемый волшебник Гротт, – громко и очень пафосно обратилась Айза к старику, как только он, удивительно ловко для своего возраста, сошел с моста. – Вы даже не представляете, как я рада с вами встретиться, – продолжала она, очень стараясь понравиться волшебнику.
 

– Милая девочка, неужели ты не знаешь, как опасно здесь находится детям. Неужели родители отпустили тебя одну в такое сложное и далёкое путешествие? Или они тоже здесь, – оглядываясь по сторонам спрашивал Гротт.
 

– Нет, никто меня не отпускал. Но я оставила папе записку. Он вечером вернётся домой и прочитает, – Айза объясняла, виновато потупив взгляд. – И вечер уже давно настал.
 

– Ну как же так? Твоя мама, наверное, очень расстроена и напугана.
 

– У меня нет мамы! Понимаете?! У всех есть, а у меня нет! – на небесно-голубых глазах появились хрустальные слезинки, отчего сердце белобородого старика сжалось и наполнилось тоской.
 

– Милая девочка, не плачь, пожалуйста, – лепетал он, поглаживая её плечо.
 

– Вы мне поможете?
 

– Конечно. Я сделаю всё, что смогу. Я тебе обещаю, только не надо плакать. Но нужно обязательно отправить весточку твоему отцу, – и волшебник легонько и протяжно просвистел, призывая сов. – Я проведу тебя по мосту и мы напишем твоему отцу, а мои птицы доставят письмо. Идём, ветер крепчает и начинает темнеть.
 

Благополучно перебравшись через ущелье, девочка оказалась в длинном коридоре пещеры, освещённом чудесными голубовато-серебристыми шариками со снежинками внутри. Над головой пролетели совы, устремившись куда-то вглубь. Она шла за стариком, восхищённо осматриваясь по сторонам. Уже через несколько минут они вошли в большое помещение, созданное самой природой, с высоким потолком. На стенах также мерцали гирлянды со снежинками. Примерно треть всей пещеры была завалена книгами. Они просто лежали небрежными стопками на каменных выступах или деревянных столах и стульях, просто на полу, в конце концов. Девочке, привыкшей к порядку, такой вид совсем не понравился.
 

– Иди сюда, девочка, – махал рукой волшебник, подзывая её к единственному, незаваленному рукописями, столу. – Напишем весточку твоей семье, чтобы они не волновались, – вытащив откуда-то клочок бумаги, продолжал Гротт.
 

Айза послушно подошла и быстро вывела пером несколько аккуратных строк для отца. Она всегда была прилежной ученицей в школе. Волшебник и его птицы, занявшие один единственный в комнате стул, не отрываясь изучали свою гостью, пока она писала, словно пытаясь понять, в чём подвох. Что толкнуло маленькую и хрупкую девочку на такой безрассудный поступок.
 

– Ну вот и хорошо, сейчас подсохнет и совы отправятся в путь, – достав из сундука возле стола холщевый мешочек, довольно произнес Гротт. – А теперь скажи, как тебя зовут?
 

– Айза.
 

– Так чем я могу тебе помочь, Айза? – расправив полы своего одеяния, сильно похожего на халат, продолжал спрашивать старик.
 

– Я… Я ищу свою маму. Она особенная. Не такая как все, – усаживаясь на самый большой сундук рядом с волшебником, начала отрывисто объяснять Айза. – Моя мама фея.
 

– Фея!? – густые белые брови Гротта поползли вверх.
 

– Да, фея осени. В этом все и дело. Осень уже заканчивается, а мама опять не пришла ко мне. Вы должны мне помочь. Нужно задержать осень, чтобы я могла встретиться с мамой, – от волнения девочка говорила очень быстро и старик еле успевал за ходом её мыслей.
 

– Фея? Задержать осень?! Но… – он хотел было сказать, что всё это невозможно, что он никогда не видел никаких фей. Но в сапфировых глазах девочки было столько надежды и мольбы… – Давай ты мне расскажешь всё по порядку и без спешки. И ты, наверное, голодна. О, у меня есть чудесный травяной чай и немного грушевого варенья, – Гротт, стараясь не смотреть на Айзу, засуетился по хозяйству. На самом же деле просьба девочки всколыхнула в его душе, глубоко запрятанные, воспоминания.
 

– У меня есть несколько булочек в сумке. Я сама их испекла, чтобы угостить вас.
 

– О, прекрасно. У нас получится отличный ужин, – наигранно весело и громко ответил старик.
 

Спустя некоторое время, когда письмо было отправлено и скромный ужин съеден, и глиняные кружки для чая опустошены, в большом помещении воцарилась неловкая тишина.
 

– Так вы мне поможете? – почти шепотом обратилась Айза к волшебнику.
 

– Кто тебе рассказал про твою маму? Отец, не правда ли? – в голосе старика слышалась глубокая печаль и тоска, он как-то сжался и стал совсем низеньким и щуплым.
 

– Да, папа рассказал. Осенью, почти сразу после моего рождения, к маме пришли другие феи и забрали её с собой. Она не могла отказаться, понимаете? Это запрещено. Всё взрослые так говорят.
 

– Взрослые говорят… – словно эхо повторил Гротт. – Мне ли не знать, что говорят взрослые.
 

– Что, я не понимаю?
 

– Мой отец когда-то говорил мне тоже самое. Я тоже искал свою маму-фею весны. Очень долго скал. Стал учеником одного очень известного волшебника, чтобы найти свою маму.
 

– Ой, ваша мама тоже фея? Значит вы поможете?! – девочка вскочила с сундука, служившего стулом.
 

– Увы, я не нашел её. Но мне помогли книги и учение. Это отвлекает от грустных мыслей. Возможно, и тебе стоит начать читать книги. Посмотри сколько их у меня, – но Айза не слушала. На её глазах вновь появились крупные слезинки.
 

Сердце старика сжалось ещё больше, чем вся его фигура. Но разве мог он признаться, что её матери нет больше на этом белом свете. Если её отец не смог, то как он, посторонний старик, может это сделать.
 

– Не стоит плакать, милая девочка. Быть может совместными усилиями мы справимся. Хочешь стать моей ученицей? Я уже стар и не прочь поделиться с кем-то своими знаниями, – неожиданно предложил волшебник, хотя ещё минуту назад у него и мыслей таких не было.
 

– Я?! Я никогда не думала о таких вещах. Но, возможно, так я смогу найти свою маму.
 

– И вырасти. И всё понять, – продолжил старик.
 

– Я подумаю, – серьезно ответила Айза. – Но может вы могли бы немного задержать осень…
 

– Ах, милая Айза. Однажды я уже попытался нарушить естественный ход природы. Это имело нехорошие последствия. Не думала ли ты о том, что кто-то на другой стороне нашей прекрасной планеты очень ждёт эту самую осень?
 

– Нет, – растерянно ответила девочка.
 

– А ведь её очень ждут, поверь мне. Как вы ждали первый снег прошлой зимой. Помнишь?
 

– О, да, это было так грустно.
 

– Магия может принести большое зло, если использовать её так неразумно как это делал я. Пусть это станет твоим первым уроком. Я очень надеюсь, что у нас с тобой будет ещё множество уроков.
 

– Я буду приходить к вам. Дорога вовсе не страшная, только мост немного. Но если вы будете меня встречать…
 

– Конечно же буду. И мои птицы помогут. Я вообще буду очень рад. Но ты должна спросить разрешение у отца.
 

Несколько следующих ночей старика Гротта одолевала бессонница. Пожалуй, впервые он почувствовал себя именно стариком. Слабым и немощным. Воспоминания перемешались. То он видел себя маленьким мальчиком, которому объясняют, что его мама стала феей, то вдруг пред ним стояла белокурая Айза, которой он так и не смог признаться, что никакая магия не сможет вернуть её маму. Потом он вспомнил, как пришел отец Айзы. Как смотрел он в глаза ему, Гротту, пытаясь понять, рассказал ли тот правду его дочери. И какое облегчение читалось на лице мужчины, когда он понял, что Айза так и остаётся в заблуждении. Волшебно красивом и полном надежды, но всё-таки заблуждении.
 

Лишь спустя пару дней, когда очередное утро разгоралось золотым огнём высоко в горах и разливалось дальше по равнине огненной лавой, окрашивая алыми тенями даже далёкие облака, Гротту пришла в голову удивительная идея. Он может сделать для маленькой Айзы гораздо больше, чем ему казалось. Он может подарить ей настоящую надежду. Пусть не навсегда, но всё же… Но нужно было спешить, ведь с каждым днём холодное дыхание зимы ощущалось все ближе и ближе.
 

В то утро Айзе совсем не хотелось выбираться из теплой постели. В комнате царила прохлада. На первом этаже в кухне хозяйничал отец. Было слышно, как что-то шкворчит на сковороде. Блинчики, догадалась девочка. Папа в последнее время старался проводить больше времени с дочерью. И Айза была ему за это очень благодарна.
 

Набравшись храбрости, она резко откинула одеяло и сразу же встала. Надев тапочки, подошла к окну и раздвинула ночные шторы. Яркое утро ворвалось в комнату, не оставив даже и намёка на сумерки. Во дворе, на всё ещё зелёной траве, лежали уже совсем бурые листья, скованные белым кружевом первого заморозка. «Неужели осень закончилась? » – прошептала сама себе Айза и лбом прижалась к холодному стеклу. И только тогда она заметила на подоконнике маленькую деревянную шкатулочку. Она была почти такого же цвета, что и листья. На самой крышке был нарисован оранжевый кленовый лист.
 

– Папа! Папа! Это она! Мама! – от громкого крика Айзы на кухне раздался звон бьющейся посуды, но девочка этого даже не слышала. Она открыла окно и достала шкатулку.
 

– Айза? – отец уже поднялся в спальню и выглядел расстроенным. – Что это у тебя?
 

– Ах, папочка! Это от мамы. Я знаю. Вот, смотри! – и в подтверждение своих слов, она приподняла ладонь с находкой ближе к отцу.
 

Мужчина просто стоял и смотрел на удивительной красоты брошь внутри шкатулки. Он прекрасно понимал, почему Айза решила, что это подарок от мамы. И в самом деле, кто ещё, если не фея осени могла создать такое чудо. Маленький бронзовый кленовый листок выглядел будто сотканным из рыжих нитей-жилок. В самой сердцевине- ямочке, словно заколдованная капелька росы, излучал мягкий медовый свет цитрин.
 

– Айза! Откуда это у тебя?
 

– Ах, папочка! Это мама оставила на подоконнике моего окна. Теперь я точно знаю, что она никогда не забывала обо мне. Она меня любит!
 

Отец просто стоял и смотрел, как дочь кружится по комнате, неуклюже шаркая тапочками, с прекрасной брошью в руках. Пожалуй, никогда раньше он не видел её такой счастливой. На секунду ему показалось, что он заметил за окном два белых крылатых силуэта.
 

Далеко в горах в пещере, освещенной голубыми гирляндами, за прибранным столом сидел волшебник. Да и всё его убежище выглядело чистым и опрятным. Даже старенькое одеяние, так похожее на халат, казалось совсем другим, новым. Верные мудрые совы устроились на большом сундуке. Пожалуй, теперь и они знали, что немного волшебства во имя добра никому не помешает. Тем более, что Айза была абсолютно права. Где бы ни были мамы, они никогда не забывают о своих детях.
 

Ужасная Зима
 

Приятного чтения.
 

Введение:
 

На улице слишком холодно… я не чувствую боли
 

***
 

Аня – это имя всплывает у меня в голове, это моя девушка, с ней я живу уже пол года бок о бок. Она единственная кто помогала справится мне с моей депрессией зимой.
 

Зима самое нелюбимое время года для меня, в это время года у меня начинается сильная депрессия, из которой меня не сможет вытащить никто кроме Ани. Я думаю о ней как о самом дорогом мне человеке…..
 

Мы медленно но верно подбирались к нашей годовщине.
 

Но если бы не одно НО.
 

В обычный вечер когда я находился на работе, кстати работаю я Юристом, с работой мне тоже помогла Аня.
 

Этот день не отличался от других если бы не один звонок, на экране высветилось «Любимая».
 

Я поднял трубку, и Аня сообщила мне, что она беременна, такого расклада я не ожидал, и просто положил трубку, я был не готов стать отцом… Я решил уйти с работы пораньше, и направился к ближайшему бару, где выпивал спиртные напитки… Я позвонил другу, и договорился переночевать у него….
 

Время утро, чёрт как же у меня болит голова, на часах 10 : 12, надо позвонить Ане, это всё таки мой ребёнок.
 

Когда я набрал её номер Абонент был вне зоне доступа, и я направился к дому… Дверь мне никто не открыл, и я достал ключи и самостоятельно открыл их, вещей Ани не было, как и её самой. На столе лежала записка:
 

«Я считаю, что если бы я просто ушла – это было бы как то неправильно, ты самый дорогой для меня человек, и я не знаю как я буду дальше без тебя, но этому должен был придти конец, я не хочу строить наигранные чувства только для ребёнка, я люблю другого, и верю что он будет хорошим отцом, не вени себя пожалуйста, я никогда тебя не забуду, ты не виноват – мы оба виноваты… Ты всё время на работе, наши отношения начали угасать, и это уже не изменить. Не грусти пожалуйста. Твоя Аня»
 

«Андрей» – Они реально единственная кто поддерживает меня?!, она единственный человек ради которого я выходил из зимних депрессий?! Какой же я придурок что сразу не смог понять кто она такая…
 

Я очень болезненно воспринял эту потерю… я метался из угла в угол, рвал волосы на голове, мне было очень больно, я пытался решить эту проблему
 

Но в один прекрасный день раздался звонок, и тут я взбесился…
 

«Аня» – Привет.
 

«Андрей» – Ты ничего не попутала?! Зачем ты мне звонишь?
 

«Аня» – Я думаю нам есть о чём пого…
 

Её речь перебил Андрей
 

«Андрей» – Нам не о чем разговаривать с тобой, тварь!
 

Я уже перешёл на крик, от разговора с ней я чувствовал только раздражение
 

‘Аня» – Ну нам правда нужно!
 

«Андрей» – Я не ясно сказал?! Уйди из моей жизни.
 

Я бросил телефон на кровать, от адреналина облокотившись на стену я сполз на пол, я был ужасно зол.. Мне было почему то очень страшно……
 

В дело двинули антидепрессанты, алкоголь, сигареты, всё что могло избавить от боли хотя-бы на секунду.
 

Зима потихоньку наступала… состояние только ухудшалось. Я посещал много психологов, но к сожалению никто кроме Ани не мог меня вытащить с зимней депрессии.
 

Почему я не люблю зиму?! – Холодно, мрачно… очень сильно портит настроение.
 

Но со временем я понял, что жизнь на этом не заканчивается.. и я принял эту потерю как должное – если так произошло, значит так нужно.
 

Я снова приобрёл зимнюю депрессию, бессонницу, терялся где – то на просторах интернета. Я вновь стал никому не нужным, серым человеком. Я подал заявление на увольнение, и ушёл с работы, защищать людей в своей ситуации я не мог… мне было очень тяжело.
 

Спустя пол года я услышал то, чего не слышал за всё это время, это был рингтон звонка на телефоне, номер отображался неизвестным. Я поднял трубку
 

«Андрей» – Алло?
 

Я очень долго молчал, и мой голос скорее всего показался еле слышным.
 

«Голос»- Алло, Андрей?
 

«Андрей» – Аня?
 

Захотелось просто послать её куда подальше, и бросить трубку, было очень противно слышать её, но нужно держать себя в руках!
 

«Аня» – Нам нужно встретиться!, нам нужно многое обсудить, мы сможем это сделать?
 

Я очень долго молчал… Я долго обдумывал ответ, о чём же нам нужно с ней поговорить после всего произошедшего! Мне было любопытно! И моё глупое любопытство взяло своё!
 

«Андрей» – Да, сможем.
 

Девушка задумалась…
 

«Аня» – Тогда через час, в парке
 

Я повесил трубку телефона, до парка ехать как раз час… нужно потихоньку собираться.
 

Выпив очередную порцию анти-депресантов я вышел из квартиры, и направился к автобусной остановке…
 

До ближайшей автобусной остановки идти минут 15, автобус будет через минут 30, если приду раньше думаю ничего страшного не случится…..
 

На улице было ужасно холодно, я уже стоял на автобусной остановке, я надел шапку и просто ждал автобус, мне было сильно интересно о чём нам с ней нужно поговорить. За мной приехал рейс с номером 606, странный рейс, я его никогда не видел, двери автобуса открылись, салон пустовал, ну в принципе как обычно. Мы приближались, я понимал куда я еду, я еду в парк – где мы впервые с ней познакомились.
 

А если она хочет…, хотя кого я обманываю я ей там нахрен не сдался.. Придумала очередную авантюру, ну ладно, разберёмся.
 

Двери автобуса открылись, и я увидел силуэт девушки сидящий на скамейке.
 

И подошёл к ней:
 

«Андрей» – Привет
 

После моей фразы я присел рядом на скамейку, я ожидал такого же ответа от неё, но получил сильный толчок в спину… я упал на землю, я перестал чувствовать боль, холод, из органов чувств работал только слух, я услышал звук снятия пистолета с предохранителя… и тут выстрел.
 

В глазах потемнело, и казалось через секунду:
 

Голос – Мы его теряем, быстрее в операционную!
 

Голос – Пульс ухудшается…
 

Опять темнота. Очнулся я в какой то комнате, рядом со мной стояла девушка.
 

«Девушка» – Ну как ты?
 

Я ещё долго пытался понять что происходит ну всё же, с трудом но ответил.
 

«Андрей» – Да пойдёт…
 

Я попытался встать, но боль во всём теле сковывала меня.
 

Глава 1 – Жизнь после смерти
 

День 1.
 

Где я?
 

***
 

Я ничего не понимал, помещение было похоже на больницу… Но тут было что то не так, я ни чувствовал боли, будто этого всего не было. Я встал и спустился на 1-ый этаж больницы.
 

«Девушка» – Вы на выписку?
 

Да, это больница чёрт побери, а почему я тут?! Я ничего не помню
 

«Андрей» – Да.
 

Девушка заполнила документы, отдала мне мои вещи, с которыми доставили меня сюда, я посмотрел на телефон и увидел смс:
 

Прости…
 

В голове начала вырисовываться картина, я вспомнил всё, я вышел из больницы и отправился домой…
 

Диагноз в справке – Клиническая Смерть.
 

Фактически я умер… Легко отделался.
 

***
 

Так как в переодевании нужды не было, я сел на скамью и прикрыл глаза.
 

Прошла пара секунд с момента закрытия глаз, а меня вновь начали тормошить. Я приоткрыл один глаз, и увидев перед собой Аню, закрыл его обратно
 

Что тебе нужно? – сказал я.
 

И вновь со спины выстрел… в глаза потемнело.