Наш земляк Николай Проненко писал о неразберихе, несправедливости, героизме и страхах того времени
Старонижестеблиевец Николай Проненко почти три месяца был задействован на ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Он умер в 2005 году, но написанные им собственноручно воспоминания сохранились в журналистском архиве. К 35-летию со дня катастрофы публикуем его подробный рассказ о событиях того времени.
Из резерва по призыву
На ликвидацию последствий аварии меня призвали в сентябре 1986 года. Мы проходили медицинскую комиссию в районной поликлинике. Осматривали нас в спешке, всех признали годными. После собрали у здания райвоенкомата. Заместитель райвоенкома спросил: «Кто ранее был судим?» Этих людей отправили домой. А остальным вручили повестки на 6 сентября.
В назначенный день, к 7:00 утра, все пришли к военкомату. Нас провожали жены, дети, родственники и просто друзья. В 9:00 подали автобус, и мы отправились в Краснодар. Прибыли на пересылочный пункт. Там уже было много нашего брата. Нас разбили на две группы. Одна, в которой оказался и я, должна была отправляться в Днепродзержинск, другая — в ленинградском направлении. Те, кто ехал туда, очень радовались (о них будет еще разговор). Оставшихся посадили во второй половине дня в автобусы и в сопровождении милиции повезли на железнодорожный вокзал Краснодар-1. Высадили на привокзальной площади, и автобусы укатили. Вдруг появилась на автомашинах милиция, и нас стали брать в кольцо.
Множество людей, и не только краснодарцев, наблюдали эту картину. В нашей группе было немало жителей города. Они стояли со своими женами и детьми. Мы стали возмущаться…
Ко мне (так как я поднял этот шум) подошел генерал, а с ним и все военкомы. Спросил мою фамилию. Я представился: «Проненко Николай Семенович, призван Красноармейским райвоенкоматом». А затем продолжил: «Я совершенно трезв (были и выпившие ребята) и возмущен всем этим. Вы бы, товарищ генерал, лучше духовой оркестр заказали. Нас ведь провожают в Чернобыль, а не в тюрьму. Сколько детей смотрят, как их отцов окружили милицией. Что они подумают о нас?».
Потом все заняли свои места в вагонах. Их прицепили к скорому поезду «Адлер-Киев», и мы двинулись выполнять свой долг. Когда я вышел в тамбур и закурил, вагон плавно прошел мимо генерала и его сопровождающих. Все взяли под козырек. Они, конечно, знали, куда нас отправляли…
С оркестром в зону смерти
Седьмого сентября 1986 года, в 11:00, мы прибыли на Днепродзержинский вокзал. Здесь уже поджидал транспорт, которым нас доставили в войсковую часть. Там, после бани, переодели и распределили по ротам. Это было в воскресенье. Потом покормили (замечу, что питание было очень скудным) и пригласили в летний клуб. Выступил подполковник Арнаут, рассказал о Чернобыле (он находился там уже два месяца на должности командира части).
В понедельник почти все вновь прибывшие вышли на работу в Днепродзержинске. Распорядок был армейский. Нам, 35-40-летним мужикам, приходилось утром делать физзарядку и ходить строевым шагом. Вспомнилась армейская служба… По прошествии трех дней нас построили на плацу и зачитали список людей, которые на следующий день, т. е. 10 сентября, поедут в Чернобыль — на работу по ликвидации аварии. В одной группе из 30 человек были только краснодарцы, в другой — парни из Грузии. Следом за нами в Днепродзержинск прибыли ребята из Армении. Но они тут же окружили санчасть и в казармы не пошли…
Перед отправкой в зону ЧАЭС, рано утром, всех построили на плацу. Под духовой оркестр посадили в автобусы, и мы отправились в путь. Когда въехали в Киев, сразу поняли, какая нас ожидает опасность. Об этом красноречиво свидетельствовали многочисленные указатели на Чернобыль.
Последствия взрыва
После Киева мы попали в какую-то сказку. Вокруг стоял прекрасный лес. Но его красоту портили трафареты: «В лес ходить запрещено», «Дрова рубить запрещено», «На обочину съезжать опасно» и т. д. Мы проезжали села, города, и везде было видно, какая страшная трагедия произошла: колодцы обмотаны целлофановой пленкой, окна закрыты…
Почти всех нас определили в первую роту — миксеристов. 11 сентября мы ознакомились с техникой и тут же приступили к работе — начали возить жидкий бетон по маршруту «Пункт перегрузки — ЧАЭС».
От самого Чернобыля до АЭС был хвойный лес, темно-зеленый, как на картине. А у поворота — возле указателя «ЧАЭС им. В.И.Ленина» — полоса метров около двухсот коричневого леса. Это, как нам объяснили, результат выброса радиационного йода.
И вот мы — я, Виктор Митин, Александр Тишанских, Геннадий Борисов, Валерий Слепченко, Виктор Морозов, Алексей Шкваро, Александр Вальтер, Василий Марченко, Олег Сыроватский, Анатолий Пронин, Владимир Филонов, Николай Кононов, Владимир Яценко, Владимир Данильченко, Николай Лукьяненко — приступили к работе. Нас разбили по экипажам. По три человека на КамАЗ СБ-92 «Миксер». Всем выдали карандаши — индивидуальные дозиметры, накопители и мы стали возить жидкий бетон на четвертый энергоблок — к самому чреву разбушевавшейся атомной стихии…
Вблизи реактора
«…приходилось стоять у стен реактора по 10-15 минут, пока не выгрузят бетон.
В каждом районе четвертого энергоблока стояла будочка, где сидел оператор, и где должны были находиться и мы при выгрузке бетона. Но будочка была настолько маленькой, что только два худых человека там могли поместиться, тесно прижавшись друг к другу. А, например, такому, как я, и одному было мало места. Вот и приходилось стоять у стен реактора по 10-15 минут, пока не выгрузят бетон.
График у нас был — три смены по восемь часов, вместо положенных четырех смен по шесть часов. Работали с нами и гражданские ребята из Куйбышева. Но они сделают 3-4 рейса — и все, а мы по 10-13 за смену. Это потому, что, во-первых, мы были солдатами, а второе — наверное, дурнее нас, кубанцев, никого не было. Видимо, натура такая: раз надо, значит надо. Да и работали на износ, потому что знали: чем быстрее наденем «смирительную рубашку» на эту чуму, тем будет лучше для всех.
Напряжение чувствовалось в воздухе, хотя опасности, конечно, заметно не было. Радиация — смерть невидимая… Но самое страшное, как нам поясняли — это пыль. Поэтому днем и ночью поливали водой трассу, а мыльной пеной — обочины.
Последние для нас были равносильны смерти. Почему? Дело в том, что дорога была очень узкой. Две машины расходились впритирку друг к другу. И если ты на скорости «схватишь» обочину, то КамАЗ переворачивается, как спичечный коробок.
После каждой смены идем в баню. При входе сидит дозиметрист, проверяет прибором одежду и обувь. Снимаем с себя все, а на выходе уже одеваемся во все новое. Старая же спецовка в полиэтиленовых мешках вывозилась на территорию ЧАЭС. Там этого добра — горы.
Радиация догнала тихо
Как-то меня послали с бетоном в Припять, залить площадку. Я загрузился и поехал. Сам город был обнесен колючей проволокой. Было ясно, что он брошен людьми. Прибыл в указанное место, разгрузился, отправился обратно и вдруг почувствовал: что-то неладное со мной творится. Начала болеть до тошноты голова, глаза, покалывало сердце. Понял, что получил большую дозу, как у нас выражались, «хватил лишку».
Я включил аварийные огни и поехал в пункт перегрузки. Встречные машины останавливались, давая мне дорогу. Товарищи поняли, что со мной творится неладное. По прибытии в пункт перегрузки с помощью ребят добрался до дозиметристов. Какую дозу я получил, неизвестно…
Меня посадили в автобус и доставили в санчасть. Оттуда на скорой повезли в поликлинику. Там взяли анализ крови и тут же дали направление в Киев — в госпиталь. Покатался я по Киеву в сопровождении старшего лейтенанта-медика, он набрал водки, и мы вернулись в свою часть. В госпиталь так и не попал. На другой день (хоть и положено было двое суток отдыха) я поехал с ребятами в пункт перегрузки, чтобы забрать свой карандаш (индивидуальный дозиметр). Почему-то мне выдали совершенно другой, под другим номером, и сказали, что у меня всего 0,50 рентген, и следует приступать к работе. Я сел на свой «Миксер» и поехал в зону смерти (так называли ЧАЭС). Доказывать что-либо было бесполезно. Мне прямо сказали, что форму на меня надели не зря, и приказ надо выполнять, иначе мною займется особый отдел.
А душа просила песни
Я был заместителем комвзвода и агитатором. И вот представьте себе такое. Едем мы со смены. Ребята приуныли, и вдруг кто-то кричит: «Водитель, останови автобус». Тот останавливается. «Пойду грибов соберу и отправлю теще родной». Конечно, после этого у всех поднимается настроение. Валера Слепченко обычно начинал петь что-нибудь кубанское, я подхватывал. И вот уже над чернобыльским лесом льется: «Роспрягайтэ, хлопци, конэй» или «Кубанские синие ночи», или еще какая-нибудь песня. А дальше, хором — все сидящие в автобусе — и грузины, и кубанцы, и казахи, и узбеки, и киргизы. Порой казалось, что съехались люди со всего мира закрыть собой чернобыльскую трагедию.
Слухи не подтвердились
Я отработал месяц в зоне аварии. Меня и Володю Яценко вывели из нее первыми. Тут же мне присвоили звание младшего сержанта и поставили в бессменный суточный наряд дежурным по 1-й роте, а Володю — по 4-й. Следом за нами из опасной зоны стали выводить и остальных наших ребят, но все продолжали работу в Чернобыле. Кто диспетчером, кто завскладом, кто водителем. В этом заслуга Вити Морозова. Мы с Володей давали ему данные о тех, кого выводят из зоны, а он уже подыскивал им работу.
Нам на замену прибыли наши товарищи Николай Таранчев и Виктор Греков. Когда они меня увидели, начали обнимать. «В Днепродзержинске прошел слух, — говорили они, — что ты умер при работе на ЧАЭС». Мы их поместили в нашу роту. Витя Греков сел на мой «Миксер», а Коля Таранчев — на автобус.
Только цифры
204 жителя нашего района участвовали в ликвидации чернобыльской аварии.
Билет в один конец
Во втором районе четвертого энергоблока из окон торчали концы арматуры и всякой всячины. Они мешали ставить сооружение, их надо было срочно обрезать. Построили полк и начали вызывать газоэлектросварщиков. Список зачитали, но оказалось недостаточное количество людей. Вот тогда и стали вызывать добровольцев, обещая им крупную сумму денег и отправку домой на следующее утро.
Добровольцы работали всего 30 минут (они сами нам потом говорили). Получили по три тысячи рублей наличными, а дозу им поставили всего по 2,5 рентгена.
Утром мы, увидев их лица, поняли, что парни обречены. Им вручили деньги, грамоты, сыграли «Славянку», погрузили в автобус и увезли. Все знали, что эти добровольцы — не жильцы на белом свете. И так тоскливо стало на сердце, что хоть криком кричи. Вскоре и наших ребят мы проводили. В Чернобыле остались я, Валера Слепченко, Коля Таранчев, Витя Греков и Витя Морозов. Через два дня я был отправлен в Днепродзержинск. 26 ноября 1986 года, в три часа ночи, я вернулся домой…
Справка
Николай Семенович Проненко, 1949 года рождения, житель станицы Старонижестеблиевской, был председателем районной организации «Союз Чернобыль». Он сделал очень многое для своих товарищей-ликвидаторов по их социальной реабилитации. Под его руководством Красноармейская районная организация чернобыльцев стала одной из лучших в Краснодарском крае. Умер 5 мая 2005 года от последствий радиационного облучения. Похоронен в станице Старонижестеблиевской.
Воспоминания сохранил и подготовил для публикации Александр Косенко.
Полный список участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС от нашего района можно посмотреть здесь.
КИЕВ, 14 декабря. /ТАСС/. Украина во вторник отмечает памятную дату — День ликвидатора. 14 декабря 1986 года было официально объявлено о завершении строительства объекта «Укрытие» — саркофага над разрушенным четвертым энергоблоком Чернобыльской АЭС (ЧАЭС). В 2006 году власти Украины официально закрепили эту дату в календаре.
В указе тогдашнего президента Виктора Ющенко было сказано, что памятный день вводится с «целью достойно отметить мужество, самоотверженность и высокий профессионализм участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС», а инициаторами выступили общественные организации и Минтруд. Власти в 2021 году, как ожидается, ограничатся возложением цветов к памятнику на проспекте Мира в Киеве. Туда же намерены прийти и сами ликвидаторы. Однако никаких организованных мероприятий с участием чернобыльцев не планируется.
«Мы планируем рано утром отправиться на проспект Мира в Киеве к памятнику, который считается центральным. На самом деле самый первый памятник на Украине установлен на пересечении проспекта Победы и Чернобыльской улицы. На 25-летие «Чернобыля» мы, пожарные, достроили этот монумент, сделали там аллею.
Памятники ликвидаторам последствий на Чернобыльской АЭС в Украине
© Анна Марченко/ТАСС
А от государства на 14 декабря не было никаких приглашений, вообще. Будто ничего и нет», — рассказал ТАСС замглавы Всеукраинской общественной организации инвалидов «Союз Чернобыль Украины» Иван Яценко.
Рекультивация зоны отчуждения
После распада СССР перед властями Украины встало сразу несколько задач, связанных с последствиями аварии на ЧАЭС. В частности, это и необходимость наладить новую систему энергообеспечения, чтобы полностью отключить станцию, и потребность предотвратить опасность разрушения саркофага, и поддержка людей, пострадавших при ликвидации последствий аварии.
С первыми двумя задачами власти страны справились. Станция прекратила вырабатывать электроэнергию 15 декабря 2000 года. А в 2019 году был сдан в эксплуатацию построенный при международном финансировании «Новый безопасный конфайнмент» — защитное арочное сооружение, которое не позволит радиации просочиться в атмосферу даже в случае разрушения объекта «Укрытие».
Спецпроект на тему
В последние годы руководство Украины неоднократно делало заявления о необходимости рекультивации зоны отчуждения, которая занимает 2,6 тыс. кв. км. В зоне действуют две малые солнечные электростанции (на ЧАЭС и в городе Чернобыль). Есть проекты по сооружению двух ветровых электростанций (возле села Залесье и около села Копачи). Обсуждаются различные проекты в сфере переработки сырья, строительства электростанций, которые бы работали на сжигании леса, выгоревшего во время пожаров (по закону древесину и другие материалы из зоны вывозить запрещено).
Частные фирмы организовывают турпоездки в зону. До карантина в 2019 году ее посетили 124 тыс. туристов, но в 2020 году — лишь около 36 тыс. В чернобыльской зоне есть 15 наземных маршрутов, в том числе веломаршрут, по заброшенным городам и селам. Есть возможность путешествовать на вездеходах, существуют водные и воздушные маршруты.
Льготы сократили
Третью задачу — помощь ликвидаторам — украинские власти, по мнению чернобыльцев, провалили. За последние годы им сократили большую часть льгот и ухудшили условия досрочного выхода на пенсию. С учетом сложностей в трудоустройстве и подорванного здоровья это превратило их жизнь в борьбу за выживание.
«На данный момент мы себя ощущаем лишними в нашем украинском обществе. Не только я ощущаю. У нас думают, что мы обуза для государства, потому что мы еще живые. Государство нас посчитало каким-то бременем на государственном теле и пытается при любой возможности от нас избавиться. Буквально за последние 15 лет минимизировали все программы относительно защиты чернобыльцев», — рассказывает президент «Союза Чернобыль Украины» Михаил Хрущенко.
На эту тему
По его словам, ситуация планомерно ухудшалась с конца 1990-х годов, а к настоящему моменту стала совершенно катастрофической. При этом власти Украины в 2021 году приняли закон о повышении пенсии ликвидаторам первой категории, то есть людям, получившим инвалидность в результате аварии, но урезали до минимума льготы другим категориям чернобыльцев.
«Подняли максимальную пенсию ликвидаторам первой категории до 18,418 тыс. гривен ($680), а «минималка» для этой категории — от 6 до 8 тыс. гривен ($221-295). Это позволяет хотя бы заплатить за коммунальные услуги. Можно, в конце концов, купить уже кусочек какой-то дешевой колбасы, можно каждый день ходить в аптеку. А что делать второй категории? Между прочим, более 200 тыс. граждан являются ликвидаторами второй категории. Теперь эти люди наполовину нищие, они ничего никому не могут доказать. Вторая и третья категории на грани уничтожения», — говорит Хрущенко.
Проблемы с трудоустройством и медобслуживанием
Устроиться на работу и не зависеть от государственных выплат этим людям непросто. «Как только где-то поступила заявка на работу, там говорят: «Что, чернобылец? Все, будь здоров, нам не нужны эти инвалиды». Больно на это смотреть», — отмечает собеседник агентства.
Еще одна серьезная проблема — медицинское обеспечение. Люди, наиболее пострадавшие от последствий аварии, в том числе строившие объект «Укрытие», в большинстве своем уже умерли, а те, кто пострадал меньше, годами страдают от хронических заболеваний. Господдержка серьезно снизилась: закрылись многие профильные больницы, а в 2018 году свернули программу компенсаций за дорогостоящее лечение. Позже ее удалось вернуть, но и тут возникли технические сложности: многие, кому требовалась компенсация, умерли, а кредиты за их лечение выплачивают наследники.
В свою очередь Яценко отмечает, что в последние годы снизилась не только помощь от государства, но само отношение к чернобыльцам в обществе сильно изменилось. «Сейчас никто никому не помогает. Ни из-за границы, ни власть на Украине. Даже 26-го числа (26 апреля 2021 года, день 35-летия аварии на ЧАЭС — прим. ТАСС) было награждено лишь 18 человек, — рассказал он. — Ранее у нас были организации, которые возили за рубеж детей на оздоровление. Все эти программы закрылись, все забыли, что чернобыльцы спасали не только Украину, но и Европу».
Главную роль-вымышленного пожарного Алексея, ликвидатора Чернобыльской АЭС
15 апреля в кинотеатрах выходит фильм-катастрофа «Чернобыль» Данилы Козловского, который не только стал режиссером фильма, но и сыграл главную роль-вымышленного пожарного Алексея, ликвидатора Чернобыльской АЭС. Мы анализируем, как вышла отечественная история об одной из самых страшных ядерных катастроф человечества.
Фильм начинается со знакомства с героями: начальником отдела пожарной безопасности на Чернобыльской АЭС Алексеем Карпушиным (Козловский) и его давней возлюбленной, парикмахершей Олей (Оксана Акиньшина). За десять лет до чернобыльских событий у Леши и Оли был роман, но вскоре пара рассталась. Из фильма следует, что в этом виноват Карпушин. «У тебя своя жизнь, у нас своя», — говорит ему Оля, когда Карпушин снова пытается позаботиться о ней в настоящем. Под «нами» она имеет в виду себя и своего десятилетнего сына, которого тоже зовут Леша.
Пытаясь построить отношения заново, герой Козловского идет ва-банк: он получает перевод в Киев и приглашает Олю и их сына с собой. Однако, даже если бы Оля согласилась, они не смогли бы уехать. Карпушина официально сопровождают с энергоблока в Припять, но в ту же ночь на атомной электростанции происходит авария. Во время спасательной операции выясняется, что добровольцам действительно придется покончить с собой: пойти в помещение, где находится реактор горения, и выпустить воду из баков – чтобы избежать еще одного взрыва.
Интервью с экспертом в области последствий аварии на Чернобыльской АЭС о воздействии радиации на человека
Сначала Карпушин категорически отказывается ехать с другими волонтерами и даже пытается уехать из города вместе с Олей, ее сыном и другими эвакуированными. По дороге мальчик заболевает: он успел получить дозу радиации от взрыва. В результате Карпушин поворачивает назад, соблазнившись обещанными за подвиг наградами-квартирой в Москве и возможностью пройти лечение для сына в Швейцарии. Леша соглашается пойти с первой командой и помочь ей добраться до нужного места.
История Алексея занимает большую часть фильма. Зритель видит разрушение глазами определенного человека, чья жизнь рушится параллельно с реактором. Проблема в том, что фильм затягивается, а сама авария и ее устранение появляются слишком мало и слишком много одновременно.
Например, первые минуты после аварии были сняты где-то за кадром, но Козловский не упустил возможности представить боковую панель с чиновником и ученым, грустные разговоры об ответственности и людях, погибших в Чернобыле. В то же время сам фильм передает идею: не имеет значения, кто виноват в аварии (об этом прямо говорит один из персонажей). Скромно показанные ошибки советской системы здесь только для галочки, они вообще ничего не добавляют к истории – они только растягивают ее.
Отсутствие героизма-вред или польза;
Подвиг без героя: что не получилось у Данилы Козловского в Чернобыле
В различных интервью для фильма Козловский подчеркивал, что хотел показать нетипичного главного героя: не все ликвидаторы были идеальными героями, они также были ранены и напуганы. Интересно наблюдать за человеком, которым движет не только героическое желание спасти свою родину. Но только поначалу.
Леша Карпушин-переменчивый, упрямый и удивительно безответственный человек. Все его действия мотивированы только прибылью и желанием заполучить Олю. При этом он часто противоречит сам себе: в одной сцене он самоотверженно спасает товарищей, пострадавших в чернобыльском пожаре, а в следующей напоминает властям о своем переводе и отказывается идти на реактор. С одной стороны, он не может сдержать никаких обещаний Оле, с другой-он готов пожертвовать своим здоровьем, чтобы обеспечить лечение мальчику, с которым он знаком всего две недели (даже для своего сына).
Как только Карпушин проявляет героизм, он тут же скатывается обратно к звериному поведению. И чем ближе к финалу «Чернобыля», тем больше это раздражает и расстраивает. Даже на свой величайший подвиг Леша решается, кажется, только от обиды на Олю и отчаяния.
Обзор сериала «Чернобыль» — лучшее шоу весны и первоклассное извинение HBO за » Игру престолов»
В истории Подопечного Карпушина нет логического анализа. Он не герой и не антигерой, не трус и не храбрец. И все бы хорошо, но Леше пришлось стать собирательным образом ликвидаторов на Чернобыльской АЭС – и, судя только по фильму, картина получается неприятная.
Люди, которые сопровождают Карпушина во время миссии к реактору, действительно хороши в фильме: военный Борис (Николай Казак) и скромный, робкий ученый Валера (Филипп Авдеев). От Авдеева вообще невозможно оторвать глаз, он оказался таким понятным, человеческим персонажем. Его маленькая и личная трагедия затрагивает гораздо больше, чем история Леши, которой посвящен весь фильм.
Проблемы Голливуда и других » Чернобыль»
Подвиг без героя: что не сработало для Данилы Козловского в Чернобыле
Фильм Козловского и Крейга Мазина, вышедший в 2019 году на канале HBO, исследует Чернобыльскую катастрофу совершенно по-разному: от общего к частному и от частного к общему соответственно. И все же, в связи с успехом сериала и близостью дат выхода, невозможно не сравнить их – и не в пользу Козловского.
Российские издания обвинили публикацию Крейга Мазина в исторических неточностях: например, в материале говорится о «нагнетании ужасов» Forbes и фактических ошибках. Чернобыль Козловского повторяет те же ошибки. В фильме также были водолазы-самоубийцы, голубое свечение в реакторе и вооруженные силы Припяти, которых, по данным Forbes, там не было. Что-то в версии Данилы Козловского выглядит лучше: по понятным причинам в советской культуре нет «клюквы» (по крайней мере, в ней почти не пьют водку и не называют друг друга «товарищами»). Но «клюква» так сильно помешала «Чернобылю» стать хорошим сериалом HBO;
3 Причины, По Которым » Чернобыль: Зона Отчуждения. Финал » достоин внимания
Блокбастер Козловского показывает гротескную боль, пугает мертвыми птицами, раздражающая музыка звенит в ушах, а кожа горит от боли, мучает эмоциональными сценами прощания между супругами, родителями и детьми. Он воспроизводит типичный голливудский фильм-катастрофу как бы по нотам, не пропуская ни одного обязательного пункта. Но когда я это вижу, меня не покидает ощущение, что такое изображение могло быть сделано для любой аварии – даже на АЭС «Фукусима». В нем не чувствуется всей серьезности, всего сложного исторического контекста: события в Чернобыле по-прежнему являются развитой и личной трагедией многих народов, и в фильме они показаны в глянцевом, стилизованном виде.
Вывод
Чего вы не можете сказать наверняка о Чернобыле, так это того, что фильм был снят плохо. Потрясающая камера Ксении Середы, снимающая на настоящей атомной электростанции, и действия актеров, особенно Филиппа Авдеева, все это тянет фильм на уровень среднестатистического голливудского блокбастера.
Удивительно, но каналам Mazin и HBO удалось лучше прочувствовать и выразить эту трагедию в более широком масштабе. Ужас в их «Чернобыле» заключался в судьбах очень разных людей, а формат сериала позволял рассмотреть катастрофу со всех сторон. Данила Козловский, по сравнению с ним, получил небольшой, даже крошечный угол обзора. Его «Чернобыль» следует плану» Титаника » (или» Спитака » 2018 года), представляя очень личную историю в контексте крупной трагедии. Но от этого страдает и любовная линия, и отражение самой катастрофы, и общее впечатление от фильма.
Даже в «Титанике» Джек из легкомысленного юноши превращается в героя, который в какой-то момент помогает спасать людей с тонущего корабля. Алексей Карпушин, по сути, выполняет все свои обязанности, но в конце Чернобыля он остается таким же упрямым, эгоистичным и эгоистичным, неспособным смириться с отказом любимой женщины. Поэтому верность ликвидаторам в итоге кажется странной и неловкой – и это чувство не смягчается даже саундтреком от Аллы Пугачевой.
https://kanobu.ru/articles/podvig-bez-geroya-chto-ne-poluchilos-u-danilyi-kozlovskogo-v-chernobyile-376327/