Рассказ заячьи лапы паустовский читать полностью

Паустовский К.Г. “Заячьи лапы” Читательский дневник, краткое содержание

Ваня Малявин. Добрый и отзывчивый мальчик, очень любит животных.

Ларион Малявин. Его дед, старый охотник. Суровый, спокойный и справедливый человек.

Заяц, рваное ухо. Спаситель деда.

Карл Иванович. Детский врач, добрый и отзывчивый человек.

О чем произведение (1-2 предложения – кратчайшее содержание)

При пожаре заяц вывел за собой из огня деда Лариона, но сам сильно обгорел. Дед и его внук постарались вылечить зайца и взяли его в свою семью.

Сюжет — краткое содержание

Ваня приносит зайца с обгоревшими лапами деревенскому ветеринару, но тот только смеется, а бабка Анисья советует везти зайца в город.

Дед Ларион и Ваня привозят зайца в город и находят врача Карла Ивановича, который сперва не хотел лечить зайца.

Но когда врач узнал историю зайца, то взялся за его лечение, а профессор из столицы хотел купить зайца.

Дед Ларион никому не стал продавать зайца, потому что он — живая душа.

Дед Ларион рассказал автору, что, когда начался лесной пожар, он бросился за зайцем, зная, что животные лучше чувствуют воду.

Дед спасся, но заяц сжег свои лапы, а после того, как его вылечили, остался жить с Ларионом.

Понравившийся эпизод

Мне понравилось, как Ваня нес зайца от ветеринара. Он сильно боялся, что заяц умрет, ведь тот даже не мог есть, а потому умолял его потерпеть и носил ему воду.

План произведения для пересказа

Ваня и заяц у ветеринара

Совет бабки Анисьи

Ваня несет зайца домой

Ваня и дед в городе

Отказ продавать зайца

Подлинная история зайца

Главная мысль

Нельзя продавать и предавать друзей, тех кто тебе помог, тех кто тебя спас.

Чему учит эта книга

Этот рассказ учит любить природу и всех живых существ. Учит помогать тем, кто попал в беду. Учит милосердию и состраданию, учит добру, отзывчивости. Учит не жалеть сил, чтобы помочь своему другу.

Отзыв, отношение к произведению, чем понравилось произведение, мое отношение к прочитанному

Это очень трогательный рассказ, главным героем которого является самый обычный заяц. Но самое главное в этом рассказе то, какое сочувствие и жалость люди проявили к судьбе зайца, как пережевали, что тот может умереть, как настойчиво пытались его спасти. Это прекрасно, когда кто-то так заботиться о животных.

Новые слова и выражения

Шут их разберет — никто не поймет.

Пословицы к произведению

Жизнь дана на добрые дела.

Долг платежом красен.

Сам погибай, а товарища выручай.

Друг познается в беде.

Помогающий другим, найдет и себе помощь.

Здравствуйте! Меня зовут Мария, я автор сайта Пушкин сделал. Надеюсь, что мой сайт вам помогает, в свою очередь прошу помощи у вас. Моему сыну поставили диагноз аутизм. Ему необходимы ежедневные коррекционные занятия, если вы можете помочь, буду вам благодарна. Каждые ваши 10 рублей — еще один шанс для моего ребенка жить полноценной жизнью. Страница для сбора здесь

Константин Паустовский — Заячьи лапы:
Краткое содержание

Ваня Малявин с дедушкой Ларионом жили на Урженском озере. Однажды в жаркий август мальчик пришел в село. Он принес с собой плачущего «дедушкина зайца» с рваным левым ухом. У зверька были «пожженные лапы». Ветеринар лечить не стал, сказал зайца съесть. Теперь умирающий заяц плакал вместе с Ваней. Бабка Анисья с больной козой дала мальчику совет искать в городе Карла Петровича. Тот поможет.

Утром дед с внуком понесли зайца в город. Аптекарь сказал им, что Карл Петрович Корш – детский доктор. И он уже 3 года не принимает пациентов. Тем более зайцев. Но адрес все-таки назвал: «Почтовая улица, три». Пришли к дому перед грозой. Старый Корш сидел за роялем и рассердился, что ему принесли зайца. Дед бубнил: «Что ребенок, что заяц – все одно». А этот заяц – «спаситель». Дед обязан ему жизнью. Тогда Корш взял себе зверька в пациенты, а Ваню – в помощники. Весь город узнал эту новость. У Корша брали интервью для газеты – о зайце и старике. Между тем, заяц выздоровел. Стали они жить на озере втроем. Писал деду профессор из Москвы (и туда новость дошла!), просил зайца себе за плату. Но дед ответил: «Заяц не продажный, живая душа».

Осенью рассказчик ночевал на озере и узнал историю деда. В тот день дед охотился с ружьишком. Стрелял в какого-то зайчонка, но тот убежал. А тут пахнуло гарью, и ветер погнал на деда стену огня. Убежать никак (скорость пожара – 30 км в час!). Да и куда? Значит, смерть. И тут дед наскочил на того самого зайца. Он обжег задние лапы и брюшко на пожаре, поэтому бежал медленно. Для Лариона это был шанс на спасение: звери лучше знают, где нет огня. И «заяц вывел деда из огня». Но сам упал без сил. Дед вылечил его. Заяц и теперь живет с ним. Но есть у деда вина перед спасителем. Рассказчик разглядывает спящего зайца. И понимает, что в день пожара выстрелом «порвал» ему ухо как раз сам дед.

Читательский дневник по рассказу «Заячьи лапы» Паустовского

Сюжет

Дед Ларион Малявин на охоте попал в лесной пожар. Спас его заяц. Дед бежал за ним от огня. Дед с внуком Ваней лечит обожженные лапы своего спасителя у детского врача Карла Петровича Корша. А потом они живут на озере втроем. Деду стыдно за одно: перед пожаром именно этому зайцу он «порвал» выстрелом ухо.

Отзыв

Рассказ – урок доброты и благодарности. Тема взаимовыручки между человеком и животным. Человек «царь природы», но иногда его спасает зайчик. К рассказу подходят пословицы: «сам погибай, а товарища выручай» (дед не сдается, находит врача для зайца), «долг платежом красен» (нужно платить за добро добром), «мир не без добрых людей» (ветеринар прогнал, а доктор Корш помог). Не все в этом мире покупается и продается (дед не продал друга). Рассказ учит жалеть все живое, признавать свою вину, помнить добро, быть благодарным, не терять надежду, помогать друг другу.

Краткий пересказ рассказа К. Паустовского «Заячьи лапы»

Добрый рассказ о живой природе, который понравится и взрослым, и детям. Литература побуждает переживать и помогать друг другу, прививает любовь к животным. Иногда даже маленький зверек способен спасти жизнь. Кто бы мог подумать, что обычный заяц смог вывести из пожара в лесу человека. Среди героев есть маленький мальчик, который своими поступками показывает, как поступать в сложной ситуации. Он заботиться о зверьке, помогает ему залечить полученную травму. Особенно понравиться произведение маленьким детям, яркая история останется в памяти надолго.

Сюжет охоты Паустовский описывает особенно подробно и красочно, писатель лично знаком с этим делом. Охота на животных всегда вызывала у него интерес. С одной стороны, это история охотника, поплатившегося за свои деяния, с другой — трогающая восприятие душещипательная ситуация. Маленький мальчик Ваня заботится о зайце, как о своем собственном питомце, к концу рассказа животное становиться даже членом семьи. Мальчик упоминает в произведении, что заяц особенный, и всей душей хочет ему помочь. Главная суть произведения — «Добро которое мы делаем другим, вернется бумерангом к нам самим.»

Основные персонажи рассказа

Произведение «Заячьи лапы» — классическая русская сказка, побуждающая ценить великодушие на примере главных герое, главный из которых, конечно, заяц.

• дед Ларион — охотник, взрослый мужчина, переживший стрессовую ситуацию. По итогу полюбил зайца, спасшего ему жизнь;
• внук — Ваня, мальчик, который больше всех переживал за зайца, после пожара;
• отзывчивый врач, которого так долго искали — Карл Петрович;
• бабка Анисья — старая, мудрая, неравнодушная женщина;
• ветеринар — единственный отрицательный персонаж в сказке из-за своего равнодушного поведения.

Книга учит разбираться с проблемами и не опускать руки в трудных обстоятельствах. Нужно быть добрым и благородным, добро посылаемое другому, вернется со временем вдвойне. Краткое содержание не передаст всех красок выражений Паустовского, как книга, прочтенная от корки до корки. Книга позволит больше понять автора, его посыл к читателям.

Пересказ в кратких тезисах

«Заячьи лапы» Паустовского, если кратко — это содержательная, добрая сказка, побуждающая к хорошим поступкам и поведению. На примере правильного поступка, читатель видит всю глубину человеческой души, как важна взаимопомощь. Все должны помогать друг другу — мы живем рядом, все мы далекие соседи. А животное точно также может испытывать боль, и облегчить ее — долг каждого человека. Содержание «Заячьи лапы» от первой и до последней страницы наполнено любовью к ближнему: лесной житель спас деда, а люди помогли животному.

Краткое содержание

Паустовский начинает «Заячьи лапы», красочно рассказывая, как дед отправился пострелять, хорошенько поохотится, но так ни в кого и не попал. Пуля прошла мимо зайца. Тем временем начал пылать лес. Заяц — умное животное, всегда интуитивно чувствует опасность и в каком направлении нужно двигаться, чтобы выбраться. Зная эту информацию, дед Ларион решает следовать за животным. Он идет по его следам и успешно выбирается из огненной западни. Благодарный серому за свое спасение, Ларион признается себе, что охотился на милого зверька зря. Дед чувствует свою вину и пытается все исправить. Главные герои лечат лапы лесного жителя.

Животное в процессе спасения из пожара обожгло лапы. Появляется славный мальчик Ваня, видя, как заяц страдает, решает отвезти его к ветеринару. Последний сначала отказывается смотреть животное, а потом и вовсе показывает на дверь маленькому защитнику.

Ваня отправляется на поиски другого доктора, Карла Петровича, по подсказке бабки Анисьи. Петрович всегда был детским врачом и лечил детей, но это не помешало оказать помощь напористому мальчугану. Карл вылечил животное, и теперь у него будет все хорошо.

Заканчивается рассказ занесением зайца в члены семьи. Несомненно, краткое содержание К. Г. Паустовского «Заячьи лапы» трогает сердце, но лучше прочитать книгу полностью. Поучительное повествование начинается с первых страниц. Текст читается быстро и легко. Завлекает читателя эмоциями и переживаниями за главных героев, он учит сопереживанию. Вдвойне полезно прочитать пересказ рассказа Заячьи лапы юным любителям литературы.

Шрифт:

100%

+

Собрание чудес

У каждого, даже самого серьёзного человека, не говоря, конечно, о мальчишках, есть своя тайная и немного смешная мечта. Была такая мечта и у меня – обязательно попасть на Боровое озеро.

От деревни, где я жил в то лето, до озера было всего двадцать километров. Все отговаривали меня идти – и дорога скучная, и озеро как озеро, кругом только лес, сухие болота да брусника. Картина известная!

– Чего ты туда рвёшься, на этот озер? – сердился огородный сторож Семён. – Чего не видал? Народ какой пошёл суетливый, хваткий, господи! Всё ему, видишь ли, надо своей рукой цопнуть, своим глазом высмотреть! А что ты там высмотришь? Один водоём. И более ничего!

– А ты там был?

– А на кой он мне сдался, этот озер! У меня других дел нету, что ли? Вот они где сидят, все мои дела! – Семён постучал кулаком по своей коричневой шее. – На загорбке!

Но я всё-таки пошёл на озеро. Со мной увязались двое деревенских мальчишек – Лёнька и Ваня. Не успели мы выйти за околицу, как тотчас обнаружилась полная враждебность характеров Лёньки и Вани. Лёнька всё, что видел вокруг, прикидывал на рубли.

– Вот, глядите, – говорил он мне своим гугнивым голосом, – гусак идёт. На сколько он, по-вашему, тянет?

– Откуда я знаю!

– Рублей на сто, пожалуй, тянет, – мечтательно говорил Лёнька и тут же спрашивал: – А вот эта сосна на сколько потянет? Рублей на двести? Или на все триста?

– Счетовод! – презрительно заметил Ваня и шмыгнул носом. – У самого мозги на гривенник тянут, а ко всему приценивается. Глаза бы мои на него не глядели!

После этого Лёнька и Ваня остановились, и я услышал хорошо знакомый разговор – предвестник драки. Он состоял, как это и принято, только из одних вопросов и восклицаний.

– Это чьи ж мозги на гривенник тянут? Мои?

– Небось не мои!

– Ты смотри!

– Сам смотри!

– Не хватай! Не для тебя картуз шили!

– Ох, как бы я тебя не толканул по-своему!

– А ты не пугай! В нос мне не тычь!

Схватка была короткая, но решительная.

Лёнька подобрал картуз, сплюнул и пошёл, обиженный, обратно в деревню.

Я начал стыдить Ваню.

– Это конечно! – сказал, смутившись, Ваня. – Я сгоряча подрался. С ним все дерутся, с Лёнькой. Скучный он какой-то! Ему дай волю, он на всё цены навешает, как в сельпо. На каждый колосок. И непременно сведёт весь лес, порубит на дрова. А я больше всего на свете боюсь, когда сводят лес. Страсть как боюсь!

– Это почему же?

– От лесов кислород. Порубят леса, кислород сделается жидкий, проховый. И земле уже будет не под силу его притягивать, подле себя держать. Улетит он во-он куда! – Ваня показал на свежее утреннее небо. – Нечем будет человеку дышать. Лесничий мне объяснял.

Мы поднялись по изволоку и вошли в дубовый перелесок. Тотчас нас начали заедать рыжие муравьи. Они облепили ноги и сыпались с веток за шиворот. Десятки муравьиных дорог, посыпанных песком, тянулись между дубами и можжевельником. Иногда такая дорога проходила, как по туннелю, под узловатыми корнями дуба и снова поднималась на поверхность. Муравьиное движение на этих дорогах шло непрерывно. В одну сторону муравьи бежали порожняком, а возвращались с товаром: белыми зёрнышками, сухими лапками жуков, мёртвыми осами и мохнатой гусеницей.

– Суета! – сказал Ваня. – Как в Москве. В этот лес один старик приезжает из Москвы за муравьиными яйцами. Каждый год. Мешками увозит. Это самый птичий корм. И рыбу на них хорошо ловить. Крючочек нужно махонький-махонький!

За дубовым перелеском, на опушке, у края сыпучей песчаной дороги стоял покосившийся крест с чёрной жестяной иконкой. По кресту ползли красные, в белую крапинку божьи коровки. Тихий ветер дул в лицо с овсяных полей. Овсы шелестели, гнулись, по ним бежала седая волна.

За овсяным полем мы прошли через деревню Полково. Я давно заметил, что почти все полковские крестьяне отличаются от окрестных жителей высоким ростом.

– Статный народ в Полкове! – говорили с завистью наши, заборьевские. – Гренадеры! Барабанщики!

В Полкове мы зашли передохнуть в избу к Василию Лялину, высокому красивому старику с пегой бородой. Седые клочья торчали в беспорядке в его чёрных косматых волосах.

Когда мы входили в избу к Лялину, он закричал:

– Голову пригните! Голову! Все у меня лоб о притолоку расшибают! Больно в Полково высокий народ, а недогадливы – избы ставят по низкому росту.

За разговором с Лялиным я наконец узнал, почему полковские крестьяне такие высокие.

– История! – сказал Лялин. – Ты думаешь, мы зря вымахали в вышину? Зря даже кузька-жучок не живёт. Тоже имеет своё значение.

Ваня засмеялся.

– Ты смеяться погоди! – строго заметил Лялин. – Ещё мало учён, чтобы смеяться. Ты слушай. Был в России такой дуроломный царь – император Павел? Или не был?

– Был, – сказал Ваня. – Мы учили.

– Был, да сплыл. А делов понаделал таких, что до сих пор нам икается. Свирепый был господин. Солдат на параде не в ту сторону глаза скосил – он сейчас распаляется и начинает греметь: «В Сибирь! На каторгу! Триста шомполов!» Вот какой был царь! Ну и вышло такое дело – полк гренадерский ему не угодил. Он и кричит: «Шагом марш в указанном направлении за тыщу вёрст. Походом! А через тыщу вёрст стать на вечный постой!» И показывает перстом направление. Ну, полк, конечно, поворотился и зашагал. Что сделаешь! Шагали-шагали три месяца и дошагали до этого места. Кругом лес непролазный. Одна дебрь. Остановились, стали избы рубить, глину мять, класть печи, рыть колодцы. Построили деревню и прозвали её Полково, в знак того, что целый полк её строил и в ней обитал. Потом, конечно, пришло освобождение, да солдаты прижились к этой местности и, почитай, все здесь и остались. Местность, сам видишь, благодатная. Были те солдаты – гренадеры и великаны – наши пращуры. От них и наш рост. Ежели не веришь, езжай в город, в музей. Там тебе бумаги покажут. В них всё прописано. И ты подумай: ещё бы две версты им прошагать – и вышли бы к реке, там и стали постоем. Так нет, не посмели ослушаться приказа, точно остановились. Народ до сих пор удивляется. «Чего это вы, – говорят, – полковские, впёрлись в лес? Не было вам, что ли, места у реки? Страшенные, – говорят, – верзилы, а догадки в башке, видать, маловато». Ну, объяснишь им, как было дело, тогда соглашаются. «Против приказа, – говорят, – не попрёшь! Это факт!»

Василий Лялин вызвался проводить нас до леса, показать тропу на Боровое озеро. Сначала мы прошли через песчаное поле, заросшее бессмертником и полынью. Потом выбежали нам навстречу заросли молоденьких сосен. Сосновый лес встретил нас после горячих полей тишиной и прохладой. Высоко в солнечных косых лучах перепархивали, будто загораясь, синие сойки. Чистые лужи стояли на заросшей дороге, и через синие эти лужи проплывали облака. Запахло земляникой, нагретыми пнями. Заблестели на листьях орешника капли не то росы, не то вчерашнего дождя. Гулко падали шишки.

– Великий лес!.. – вздохнул Лялин. – Ветер задует, и загудят эти сосны, как колокола.

Потом сосны сменились берёзами, и за ними блеснула вода.

– Боровое? – спросил я.

– Нет. До Борового ещё шагать и шагать. Это Ларино озерцо. Пойдём, поглядишь в воду, засмотришься.

Вода в Ларином озерце была глубокая и прозрачная до самого дна. Только у берега она чуть вздрагивала – там из-под мхов вливался в озерцо родник. На дне лежало несколько тёмных больших стволов. Они поблёскивали слабым и тёмным огнём, когда до них добиралось солнце.

– Чёрный дуб, – сказал Лалин. – Морёный, вековой. Мы один вытащили, только работать с ним трудно. Пилы ломает. Но уж ежели сделаешь вещь – скалку или, скажем, коромысло, – так навек! Тяжёлое дерево, в воде тонет.

Солнце блестело в тёмной воде. Под ней лежали древние дубы, будто отлитые из чёрной стали. А над водой, отражаясь в ней жёлтыми и лиловыми лепестками, летали бабочки.

Лялин вывел нас на глухую дорогу.

– Прямо ступайте, – показал он, – покамест не упрётесь в мшары, в сухое болото. А по мшарам пойдёт тропка до самого озера. Только сторожко идите – там колков много.

Он попрощался и ушёл. Мы пошли с Ваней по лесной дороге. Лес делался всё выше, таинственней и темнее. На соснах застыла ручьями золотая смола.

Сначала были ещё видны колеи, давным-давно поросшие травой, но потом они исчезли, и розовый вереск закрыл всю дорогу сухим весёлым ковром.

Дорога привела нас к невысокому обрыву. Под ним расстилались мшары – густое и прогретое до корней берёзовое и осиновое мелколесье. Деревца тянулись из глубокого мха. По мху то тут, то там были разбросаны мелкие жёлтые цветы и валялись сухие ветки с белыми лишаями.

Через мшары вела узкая тропа. Она обходила высокие кочки. В конце тропы чёрной синевой светилась вода – Боровое озеро.

Мы осторожно пошли по мшарам. Из-под мха торчали острые, как копья, колки́ – остатки берёзовых и осиновых стволов. Начались заросли брусники. Одна щёчка у каждой ягоды – та, что повёрнута к югу, – была совсем красная, а другая только начинала розоветь. Тяжёлый глухарь выскочил из-за кочки и побежал в мелколесье, ломая сушняк.

Мы вышли к озеру. Трава выше пояса стояла по его берегам. Вода поплёскивала в корнях старых деревьев. Из-под корней выскочил дикий утёнок и с отчаянным писком побежал по воде.

Вода в Боровом была чёрная, чистая. Острова белых лилий цвели на воде и приторно пахли. Ударила рыба, и лилии закачались.

– Вот благодать! – сказал Ваня. – Давайте будем здесь жить, пока не кончатся наши сухари.

Я согласился.

Мы пробыли на озере два дня. Мы видели закаты и сумерки и путаницу растений, возникавшую перед нами в свете костра. Мы слышали крики диких гусей и звуки ночного дождя. Он шёл недолго, около часа, и тихо позванивал по озеру, будто протягивал между чёрным небом и водой тонкие, как паутина, дрожащие струнки.

Вот и всё, что я хотел рассказать. Но с тех пор я никому не поверю, что есть на нашей земле места скучные и не дающие никакой пищи ни глазу, ни слуху, ни воображению, ни человеческой мысли.

Только так, исследуя какой-нибудь клочок нашей страны, можно понять, как она хороша и как мы сердцем привязаны к каждой её тропинке, роднику и даже к робкому попискиванию лесной пичуги.

Подарок

Каждый раз, когда приближалась осень, начинались разговоры о том, что многое в природе устроено не так, как нам бы хотелось. Зима у нас длинная, затяжная, лето гораздо короче зимы, а осень проходит мгновенно и оставляет впечатление промелькнувшей за окном золотой птицы.

Разговоры наши любил слушать внук лесника Ваня Малявин, мальчик лет пятнадцати. Он часто приходил к нам в деревню из дедовской сторожки с Урженского озера и приносил то кошёлку белых грибов, то решето брусники, а то прибегал просто так – погостить у нас, послушать разговоры и почитать журнал «Вокруг света».

Толстые переплетённые тома этого журнала валялись в чулане вместе с вёслами, фонарями и старым ульем. Улей был выкрашен белой клеевой краской. Она отваливалась от сухого дерева большими кусками, и дерево под краской пахло старым воском.

Однажды Ваня принёс маленькую, выкопанную с корнем берёзу. Корни он обложил сырым мхом и обернул рогожей.

– Это вам, – сказал он и покраснел. – Подарок. Посадите её в деревянную кадку и поставьте в тёплой комнате – она всю зиму будет зелёная.

– Зачем ты её выкопал, чудак? – спросил Рувим.

– Вы же говорили, что вам жалко лета, – ответил Ваня. – Дед меня и надоумил. «Сбегай, – говорит, – на прошлогоднюю гарь, там берёзы-двухлетки растут, как трава, – проходу от них нет никакого. Выкопай и отнеси Руму Исаевичу (так дед называл Рувима). Он о лете беспокоится, вот и будет ему на студёную зиму летняя память. Оно, конечно, весело поглядеть на зелёный лист, когда на дворе снег валит, как из мешка».

– Я не только о лете, я ещё больше об осени жалею, – сказал Рувим и потрогал тоненькие листья берёзы.

Мы принесли из сарая ящик, насыпали его доверху землёй и пересадили в него маленькую берёзу. Ящик поставили в самой светлой и тёплой комнате у окна, и через день опустившиеся ветки берёзы поднялись, вся она повеселела, и даже листья у неё уже шумели, когда сквозной ветер врывался в комнату и в сердцах хлопал дверью.

В саду уже поселилась осень, но листья нашей берёзы оставались зелёными и живыми. Горели тёмным пурпуром клёны, порозовел бересклет, ссыхался дикий виноград на беседке. Даже кое-где на берёзах в саду появились жёлтые пряди, как первая седина у нестарого человека. Но берёза в комнате, казалось, всё молодела. Мы не замечали у неё никаких признаков увядания.

Как-то ночью пришёл первый заморозок. Он надышал холодом на стёкла в доме, и они запотели; посы́пал зернистым инеем крыши, захрустел под ногами. Одни только звёзды как будто обрадовались первому морозу и сверкали гораздо ярче, чем в тёплые летние ночи. В эту ночь я проснулся от протяжного и приятного звука – пастуший рожок пел в темноте. За окнами едва заметно голубела заря.

Я оделся и вышел в сад. Резкий воздух обмыл лицо холодной водой – сон сразу прошёл. Разгорался рассвет. Синева на востоке сменилась багровой мглой, похожей на дым пожара. Мгла эта светлела, делалась всё прозрачнее, сквозь неё уже были видны далёкие и нежные страны золотых и розовых облаков.

Ветра не было, но в саду всё падали и падали листья.

Берёзы за одну эту ночь пожелтели до самых верхушек, и листья осыпались с них частым и печальным дождём.

Я вернулся в комнаты; в них было тепло, сонно. В бледном свете зари стояла в кадке маленькая берёза, и я вдруг заметил – почти вся она за эту ночь пожелтела, и несколько лимонных листьев уже лежало на полу.

Комнатная теплота не спасла берёзу. Через день она облетела вся, как будто не хотела отставать от своих взрослых подруг, осыпа́вшихся в холодных лесах, рощах, на сырых по осени просторных полянах.

Ваня Малявин, Рувим и все мы были огорчены. Мы уже свыклись с мыслью, что в зимние снежные дни берёза будет зеленеть в комнатах, освещённых белым солнцем и багровым пламенем весёлых печей. Последняя память о лете исчезла.

Знакомый лесничий усмехнулся, когда мы рассказали ему о своей попытке спасти зелёную листву на берёзе.

– Это закон, – сказал он. – Закон природы. Если бы деревья не сбрасывали на зиму листья, они бы погибали от многих вещей: и от тяжести снега, который нарастал бы на листьях и ломал самые толстые ветки, и от того, что к осени в листве накапливалось бы много вредных для дерева солей, и, наконец, от того, что листья продолжали бы и среди зимы испарять влагу, а мёрзлая земля не давала бы её корням дерева, и дерево неизбежно погибло бы от зимней засухи, от жажды.

А дед Митрий, по прозвищу Десять процентов, узнав об этой маленькой истории с берёзой, истолковал её по-своему.

– Ты, милок, – сказал он Рувиму, – поживи с моё, тогда и спорь. А то ты со мной всё споришь, а видать, что умом пораскинуть у тебя ещё времени не хватило. Нам, старым, думать способнее, у нас заботы мало – вот и прикидываем, что к чему на земле притёсано и какое имеет объяснение. Взять, скажем, эту берёзу. Ты мне про лесничего не говори, я наперёд знаю всё, что он скажет. Лесничий мужик хитрый, он когда в Москве жил, так, говорят, на электрическом току пищу себе готовил. Может это быть или нет?

– Может, – ответил Рувим.

– «Может, может»! – передразнил его дед. – А ты этот электрический ток видал? Как же ты его видал, когда он видимости не имеет, вроде как воздух? Ты про берёзу слушай. Промеж людей есть дружба или нет? То-то, что есть. А люди заносятся. Думают, что дружба им одним дадена, чванятся перед всяким живым существом. А дружба – она, брат, кругом, куда ни глянешь. Уж что говорить – корова с коровой дружит и зяблик с зябликом. Убей журавля, так журавлиха исчахнет, исплачется, места себе не найдёт. И у всякой травы и дерева тоже, надо быть, дружба иногда бывает. Как же твоей берёзе не облететь, когда все её товарки в лесах облетели? Какими глазами она весной на них взглянет, что скажет, когда они зимой исстрадались, а она грелась у печки, в тепле, да в сытости, да в чистоте? Тоже совесть надо иметь.

– Ну, это ты, дед, загнул, – сказал Рувим. – С тобой не столкуешься.

Дед захихикал.

– Ослаб? – спросил он язвительно. – Сдаёшься? Ты со мной не заводись – бесполезное дело.

Дед ушёл, постукивая палкой, очень довольный, уверенный в том, что победил в этом споре нас всех и заодно с нами и лесничего.

Берёзу мы высадили в сад, под забор, а её жёлтые листья собрали и засушили между страниц «Вокруг света».

Прощание с летом

Несколько дней лил не переставая холодный дождь. В саду шумел мокрый ветер. В четыре часа дня мы уже зажигали керосиновые лампы, и невольно казалось, что лето окончилось навсегда и земля уходит всё дальше и дальше в глухие туманы, в неуютную темень и стужу.

Был конец ноября – самое грустное время в деревне. Кот спал весь день, свернувшись на старом кресле, и вздрагивал во сне, когда тёмная дождевая вода хлестала в окна.

Дороги размыло. По реке несло желтоватую пену, похожую на сбитый белок. Последние птицы спрятались под стрехи, и вот уже больше недели как никто нас не навещал – ни дед Митрий, ни Ваня Малявин, ни лесничий.

Лучше всего было по вечерам. Мы затапливали печи. Шумел огонь, багровые отсветы дрожали на бревенчатых стенах и на старой гравюре – портрете художника Брюллова. Откинувшись в кресле, он смотрел на нас и, казалось, так же как и мы, отложив раскрытую книгу, думал о прочитанном и прислушивался к гудению дождя по тесовой крыше.

Ярко горели лампы, и всё пел и пел свою нехитрую песню медный самовар-инвалид. Как только его вносили в комнату, в ней сразу становилось уютно – может быть, оттого, что стёкла запотевали и не было видно одинокой берёзовой ветки, день и ночь стучавшей в окно.

После чая мы садились у печки и читали. В такие вечера приятнее всего было читать очень длинные и трогательные романы Чарлза Диккенса или перелистывать тяжёлые тома журналов за старые годы.

По ночам часто плакал во сне Фунтик – маленькая рыжая такса. Приходилось вставать и закутывать его тёплой шерстяной тряпкой. Фунтик благодарил сквозь сон, осторожно лизал руку и, вздохнув, засыпал. Темнота шумела за стенами плеском дождя и ударами ветра, и страшно было подумать о тех, кого, может быть, застигла эта ненастная ночь в непроглядных лесах.

Однажды ночью я проснулся от странного ощущения. Мне показалось, что я оглох во сне. Я лежал с закрытыми глазами, долго прислушивался и наконец понял, что я не оглох, а попросту за стенами дома наступила необыкновенная тишина. Такую тишину называют «мёртвой». Умер дождь, умер ветер, умер шумливый, беспокойный сад, было только слышно, как посапывает во сне кот.

Я открыл глаза. Белый и ровный свет наполнял комнату.

Я встал и подошёл к окну – за стёклами всё было снежно и безмолвно. В туманном небе на головокружительной высоте стояла одинокая луна, и вокруг неё переливался желтоватый круг.

Когда же выпал первый снег? Я подошёл к ходикам. Было так светло, что ясно чернели стрелки. Они показывали два часа.

Я уснул в полночь. Значит, за два часа так необыкновенно изменилась земля, за два коротких часа поля, леса и сады заворожила стужа.

Через окно я увидел, как большая серая птица села на ветку клёна в саду. Ветка закачалась, с неё посыпался снег. Птица медленно поднялась и улетела, а снег всё сыпался, как стеклянный дождь, падающий с ёлки. Потом снова всё стихло.

Проснулся Рувим. Он долго смотрел за окно, вздохнул и сказал:

– Первый снег очень к лицу земле.

Земля была нарядная, похожая на застенчивую невесту.

А утром всё хрустело вокруг: подмёрзшие дороги, листья на крыльце, чёрные стебли крапивы, торчавшие из-под снега.

К чаю приплёлся в гости дед Митрий и поздравил с первопутком.

– Вот и умылась земля, – сказал он, – снеговой водой из серебряного корыта.

– Откуда ты это взял, Митрий, такие слова? – спросил Рувим.

– А нешто не верно? – усмехнулся дед. – Моя мать-покойница рассказывала, что в стародавние годы красавицы умывались первым снегом из серебряного кувшина и потому никогда не вяла их красота. Было это ещё до царя Петра, милок, когда по здешним лесам разбойники купцов разоряли.

Трудно было оставаться дома в первый зимний день.

Мы ушли на лесные озёра. Дед проводил нас до опушки. Ему тоже хотелось побывать на озёрах, но «не пущала ломота в костях».

В лесах было торжественно, светло и тихо.

День как будто дремал. С пасмурного высокого неба изредка падали одинокие снежинки. Мы осторожно дышали на них, и они превращались в чистые капли воды, потом мутнели, смерзались и скатывались на землю, как бисер.

Мы бродили по лесам до сумерек, обошли знакомые места.

Стаи снегирей сидели, нахохлившись, на засыпанных снегом рябинах.

Мы сорвали несколько гроздей схваченной морозом красной рябины – это была последняя память о лете, об осени.

На маленьком озере – оно называлось Лариным прудом – всегда плавало много ряски. Сейчас вода в озере была очень чёрная, прозрачная – вся ряска к зиме опустилась на дно.

У берегов наросла стеклянная полоска льда. Лёд был такой прозрачный, что даже вблизи его было трудно заметить. Я увидел в воде у берега стаю плотиц и бросил в них маленький камень. Камень упал на лёд, лёд зазвенел, плотицы, блеснув чешуёй, метнулись в глубину, а на льду остался белый зернистый след от удара. Только поэтому мы и догадались, что у берега уже образовался слой льда. Мы обламывали руками отдельные льдинки. Они хрустели и оставляли на пальцах смешанный запах снега и брусники.

Кое-где на полянах перелетали и жалобно попискивали птицы. Небо над головой было очень светлое, белое, а к горизонту оно густело, и цвет его напоминал свинец. Оттуда шли медленные снеговые тучи.

В лесах становилось всё сумрачнее, всё тише, и наконец пошёл густой снег. Он таял в чёрной воде озера, щекотал лицо, порошил серым дымом леса.

Зима начала хозяйничать над землёй, но мы знали, что под рыхлым снегом, если разгрести его руками, ещё можно найти свежие лесные цветы, знали, что в печах всегда будет трещать огонь, что с нами остались зимовать синицы, и зима показалась нам такой же прекрасной, как лето.

У каждого, даже самого серьезного человека, не говоря, конечно, о мальчишках, есть своя тайная и немного смешная мечта. Была такая мечта и у меня, — обязательно попасть на Боровое озеро.

От деревни, где я жил в то лето, до озера было всего двадцать километров. Все отговаривали меня идти, — и дорога скучная, и озеро как озеро, кругом только лес, сухие болота да брусника. Картина известная!

— Чего ты туда рвешься, на этот озер! — сердился огородный сторож Семен. — Чего не видал? Народ какой пошел суетливый, хваткий, господи! Все ему, видишь ли, надо своей рукой цопнуть, своим глазом высмотреть! А что ты там высмотришь? Один водоем. И более ничего!

— А ты там был?

— А на кой он мне сдался, этот озер! У меня других дел нету, что ли? Вот они где сидят, все мои дела! — Семен постучал кулаком по своей коричневой шее. — На загорбке!

Но я все-таки пошел на озеро. Со мной увязались двое деревенских мальчишек, — Ленька и Ваня. Не успели мы выйти за околицу, как тотчас обнаружилась полная враждебность характеров Леньки и Вани. Ленька все, что видел вокруг, прикидывал на рубли.

— Вот, глядите, — говорил он мне своим гугнивым голосом, — гусак идет. На сколько он, по-вашему, тянет?

— Откуда я знаю!

— Рублей на сто, пожалуй, тянет, — мечтательно говорил Ленька и тут же спрашивал: — А вот эта сосна на сколько потянет? Рублей на двести? Или на все триста?

— Счетовод! — презрительно заметил Ваня и шмыгнул носом. — У самого мозги на гривенник тянут, а ко всему приценивается. Глаза бы мои на него не глядели.

После этого Ленька и Ваня остановились, и я услышал хорошо знакомый разговор — предвестник драки. Он состоял, как это и принято, только из одних вопросов и восклицаний.

— Это чьи же мозги на гривенник тянут? Мои?

— Небось не мои!

— Ты смотри!

— Сам смотри!

— Не хватай! Не для тебя картуз шили!

— Ох, как бы я тебя не толканул по-своему!

— А ты не пугай! В нос мне не тычь!

Схватка была короткая, но решительная, Ленька подобрал картуз, сплюнул и пошел, обиженный, обратно в деревню.

Я начал стыдить Ваню.

— Это конечно! — сказал, смутившись, Ваня. — Я сгоряча подрался. С ним все дерутся, с Ленькой. Скучный он какой-то! Ему дай волю, он на все цены навешает, как в сельпо. На каждый колосок. И непременно сведет весь лес, порубит на дрова. А я больше всего на свете боюсь, когда сводят лес. Страсть как боюсь!

— Это почему же?

— От лесов кислород. Порубят леса, кислород сделается жидкий, проховый. И земле уже будет не под силу его притягивать, подле себя держать. Улетит он во-он куда! — Ваня показал на свежее утреннее небо. — Нечем будет человеку дышать. Лесничий мне объяснял.

Мы поднялись по изволоку и вошли в дубовый перелесок. Тотчас нас начали заедать рыжие муравьи. Они облепили ноги и сыпались с веток за шиворот. Десятки муравьиных дорог, посыпанных песком, тянулись между дубами и можжевельником. Иногда такая дорога проходила, как по туннелю, под узловатыми корнями дуба и снова подымалась на поверхность. Муравьиное движение на этих дорогах шло непрерывно. В одну сторону муравьи бежали порожняком, а возвращались с товаром — белыми зернышками, сухими лапками жуков, мертвыми осами и мохнатой гусеницей.

— Суета! — сказал Ваня. — Как в Москве. В этот лес один старик приезжает из Москвы за муравьиными яйцами. Каждый год. Мешками увозит. Это самый птичий корм. И рыбу на них хорошо ловить. Крючочек нужно махонький-махонький!

За дубовым перелеском, на опушке, у края сыпучей песчаной дороги стоял покосившийся крест с черной жестяной иконкой. По кресту ползли красные, в белую крапинку, божьи коровки. Тихий ветер дул в лицо с овсяных полей. Овсы шелестели, гнулись, по ним бежала седая волна.

За овсяным полем мы прошли через деревню Полково. Я давно заметил, что почти все полковские крестьяне отличаются от окрестных жителей высоким ростом.

— Статный народ в Полкове! — говорили с завистью наши, заборьевские. — Гренадеры! Барабанщики!

В Полкове мы зашли передохнуть в избу к Василию Лялину — высокому красивому старику с пегой бородой. Седые клочья торчали в беспорядке в его черных косматых волосах.

Когда мы входили в избу к Лялину, он закричал:

— Головы пригните! Головы! Все у меня лоб о притолоку расшибают! Больно в Полкове высокий народ, а недогадливы, — избы ставят по низкому росту.

За разговором с Лялиным я, наконец, узнал, почему полковские крестьяне такие высокие.

— История! — сказал Лялин. — Ты думаешь, мы зря вымахали в вышину? Зря даже кузька-жучок не живет. Тоже имеет свое назначение.

Ваня засмеялся.

— Ты смеяться погоди! — строго заметил Лялин. — Еще мало учен, чтобы смеяться. Ты слушай. Был в России такой дуроломный царь — император Павел? Или не был?

— Был, — сказал Ваня. — Мы учили.

— Был да сплыл. А делов понаделал таких, что до сих пор нам икается. Свирепый был господин. Солдат на параде не в ту сторону глаза скосил, — он сейчас распаляется и начинает греметь: «В Сибирь! На каторгу! Триста шомполов!» Вот какой был царь! Ну и вышло такое дело, — полк гренадерский ему не угодил. Он и кричит: «Шагом марш в указанном направлении за тыщу верст! Походом! А через тыщу верст стать на вечный постой!» И показывает перстом направление. Ну, полк, конечно, поворотился и зашагал. Что сделаешь! Шагали-шагали три месяца и дошагали до этого места. Кругом лес непролазный. Одна дебрь. Остановились, стали избы рубить, глину мять, класть печи, рыть колодцы. Построили деревню и прозвали ее Полково, в знак того, что целый полк ее строил и в ней обитал. Потом, конечно, пришло освобождение, да солдаты прижились к этой местности, и, почитай, все здесь и остались. Местность, сам видишь, благодатная. Были те солдаты — гренадеры и великаны — наши пращуры. От них и наш рост. Ежели не веришь, езжай в город, в музей. Там тебе бумаги покажут. В них все прописано. И ты подумай, — еще бы две версты им прошагать и вышли бы к реке, там бы и стали постоем. Так нет, не посмели ослушаться приказа, — точно остановились. Народ до сих пор удивляется. «Чего это вы, говорят, полковские, вперлись в лес? Не было вам, что ли, места у реки? Страшенные, говорят, верзилы, а догадки в башке, видать, маловато». Ну, объяснишь им, как было дело, тогда соглашаются. «Против приказа, говорят, не попрешь! Это факт!»

Василий Лялин вызвался проводить нас до леса, показать тропу на Боровое озеро. Сначала мы прошли через песчаное поле, заросшее бессмертником и полынью. Потом выбежали нам навстречу заросли молоденьких сосен. Сосновый лес встретил нас после горячих полей тишиной и прохладой. Высоко в солнечных косых лучах перепархивали, будто загораясь, синие сойки. Чистые лужи стояли на заросшей дороге, и через синие эти лужи проплывали облака. Запахло земляникой, нагретыми пнями. Заблестели на листьях орешника капли не то росы, не то вчерашнего дождя. Гулко падали шишки.

— Великий лес! — вздохнул Лялин. — Ветер задует, и загудят эти сосны, как колокола.

Потом сосны сменились березами, и за ними блеснула вода.

— Боровое? — спросил я.

— Нет. До Борового еще шагать и шагать. Это Ларино озерцо. Пойдем, поглядишь в воду, засмотришься.

Вода в Ларином озерце была глубокая и прозрачная до самого дна. Только у берега она чуть вздрагивала, — там из-под мхов вливался в озерцо родник. На дне лежало несколько темных больших стволов. Они поблескивали слабым и темным огнем, когда до них добиралось солнце.

— Черный дуб, — сказал Лялин. — Мореный, вековой. Мы один вытащили, только работать с ним трудно. Пилы ломает. Но уж ежели сделаешь вещь — скалку или, скажем, коромысло, — так навек! Тяжелое дерево, в воде тонет.

Солнце блестело в темной воде. Под ней лежали древние дубы, будто отлитые из черной стали. А над водой, отражаясь в ней желтыми и лиловыми лепестками, летали бабочки.

Лялин вывел нас на глухую дорогу.

— Прямо ступайте, — показал он, — покамест не упретесь в мшары, в сухое болото. А по мшарам пойдет тропка до самого озера. Только сторожко идите, — там колков много.

Он попрощался и ушел. Мы пошли с Ваней по лесной дороге. Лес делался все выше, таинственней и темнее. На соснах застыла ручьями золотая смола.

Сначала были еще видны колеи, давным-давно поросшие травой, но потом они исчезли, и розовый вереск закрыл всю дорогу сухим веселым ковром.

Дорога привела нас к невысокому обрыву. Под ним расстилались мшары — густое и прогретое до корней березовое и осиновое мелколесье. Деревца тянулись из глубокого мха. По мху то тут, то там были разбросаны мелкие желтые цветы и валялись сухие ветки с белыми лишаями.

Через мшары вела узкая тропа. Она обходила высокие кочки. В конце тропы черной синевой светилась вода — Боровое озеро.

Мы осторожно пошли по мшарам. Из-под мха торчали острые, как копья, колки, — остатки березовых и осиновых стволов. Начались заросли брусники. Одна щечка у каждой ягоды — та, что повернута к югу, — была совсем красная, а другая только начинала розоветь. Тяжелый глухарь выскочил из-за кочки и побежал в мелколесье, ломая сушняк.

Мы вышли к озеру. Трава выше пояса стояла по его берегам. Вода поплескивала в корнях старых деревьев. Из-под корней выскочил дикий утенок и с отчаянным писком побежал по воде.

Вода в Боровом была черная, чистая. Острова белых лилий цвели на воде и приторно пахли. Ударила рыба, и лилии закачались.

— Вот благодать! — сказал Ваня. — Давайте будем здесь жить, пока не кончатся наши сухари.

Я согласился. Мы пробыли на озере два дня. Мы видели закаты и сумерки и путаницу растений, возникавшую перед нами в свете костра. Мы слышали крики диких гусей и звуки ночного дождя. Он шел недолго, около часа, и тихо позванивал по озеру, будто протягивал между черным небом и водой тонкие, как паутина, дрожащие струнки.

Вот и все, что я хотел рассказать. Но с тех пор я никому не поверю, что есть на нашей земле места скучные и не дающие никакой пищи ни глазу, ни слуху, ни воображению, ни человеческой мысли.

Только так, исследуя какой-нибудь клочок нашей страны, можно понять, как она хороша и как мы сердцем привязаны к каждой ее тропинке, роднику и даже к робкому попискиванию лесной пичуги.

У каждого, даже самого серьезного человека, не говоря, конечно, о мальчишках, есть своя тайная и немного смешная мечта. Была такая мечта и у меня, — обязательно попасть на Боровое озеро.

От деревни, где я жил в то лето, до озера было всего двадцать километров. Все отговаривали меня идти, — и дорога скучная, и озеро как озеро, кругом только лес, сухие болота да брусника. Картина известная!

— Чего ты туда рвешься, на этот озер! — сердился огородный сторож Семен. — Чего не видал? Народ какой пошел суетливый, хваткий, господи! Все ему, видишь ли, надо своей рукой цопнуть, своим глазом высмотреть! А что ты там высмотришь? Один водоем. И более ничего!

— А ты там был?

— А на кой он мне сдался, этот озер! У меня других дел нету, что ли? Вот они где сидят, все мои дела! — Семен постучал кулаком по своей коричневой шее. — На загорбке!

Но я все-таки пошел на озеро. Со мной увязались двое деревенских мальчишек, — Ленька и Ваня. Не успели мы выйти за околицу, как тотчас обнаружилась полная враждебность характеров Леньки и Вани. Ленька все, что видел вокруг, прикидывал на рубли.

— Вот, глядите, — говорил он мне своим гугнивым голосом, — гусак идет. На сколько он, по-вашему, тянет?

— Откуда я знаю!

— Рублей на сто, пожалуй, тянет, — мечтательно говорил Ленька и тут же спрашивал: — А вот эта сосна на сколько потянет? Рублей на двести? Или на все триста?

— Счетовод! — презрительно заметил Ваня и шмыгнул носом. — У самого мозги на гривенник тянут, а ко всему приценивается. Глаза бы мои на него не глядели.

После этого Ленька и Ваня остановились, и я услышал хорошо знакомый разговор — предвестник драки. Он состоял, как это и принято, только из одних вопросов и восклицаний.

— Это чьи же мозги на гривенник тянут? Мои?

— Небось не мои!

— Ты смотри!

— Сам смотри!

— Не хватай! Не для тебя картуз шили!

— Ох, как бы я тебя не толканул по-своему!

— А ты не пугай! В нос мне не тычь!

Схватка была короткая, но решительная, Ленька подобрал картуз, сплюнул и пошел, обиженный, обратно в деревню.

Я начал стыдить Ваню.

— Это конечно! — сказал, смутившись, Ваня. — Я сгоряча подрался. С ним все дерутся, с Ленькой. Скучный он какой-то! Ему дай волю, он на все цены навешает, как в сельпо. На каждый колосок. И непременно сведет весь лес, порубит на дрова. А я больше всего на свете боюсь, когда сводят лес. Страсть как боюсь!

— Это почему же?

— От лесов кислород. Порубят леса, кислород сделается жидкий, проховый. И земле уже будет не под силу его притягивать, подле себя держать. Улетит он во-он куда! — Ваня показал на свежее утреннее небо. — Нечем будет человеку дышать. Лесничий мне объяснял.

Мы поднялись по изволоку и вошли в дубовый перелесок. Тотчас нас начали заедать рыжие муравьи. Они облепили ноги и сыпались с веток за шиворот. Десятки муравьиных дорог, посыпанных песком, тянулись между дубами и можжевельником. Иногда такая дорога проходила, как по туннелю, под узловатыми корнями дуба и снова подымалась на поверхность. Муравьиное движение на этих дорогах шло непрерывно. В одну сторону муравьи бежали порожняком, а возвращались с товаром — белыми зернышками, сухими лапками жуков, мертвыми осами и мохнатой гусеницей.

— Суета! — сказал Ваня. — Как в Москве. В этот лес один старик приезжает из Москвы за муравьиными яйцами. Каждый год. Мешками увозит. Это самый птичий корм. И рыбу на них хорошо ловить. Крючочек нужно махонький-махонький!

За дубовым перелеском, на опушке, у края сыпучей песчаной дороги стоял покосившийся крест с черной жестяной иконкой. По кресту ползли красные, в белую крапинку, божьи коровки. Тихий ветер дул в лицо с овсяных полей. Овсы шелестели, гнулись, по ним бежала седая волна.

За овсяным полем мы прошли через деревню Полково. Я давно заметил, что почти все полковские крестьяне отличаются от окрестных жителей высоким ростом.

— Статный народ в Полкове! — говорили с завистью наши, заборьевские. — Гренадеры! Барабанщики!

В Полкове мы зашли передохнуть в избу к Василию Лялину — высокому красивому старику с пегой бородой. Седые клочья торчали в беспорядке в его черных косматых волосах.

Когда мы входили в избу к Лялину, он закричал:

— Головы пригните! Головы! Все у меня лоб о притолоку расшибают! Больно в Полкове высокий народ, а недогадливы, — избы ставят по низкому росту.

За разговором с Лялиным я, наконец, узнал, почему полковские крестьяне такие высокие.

— История! — сказал Лялин. — Ты думаешь, мы зря вымахали в вышину? Зря даже кузька-жучок не живет. Тоже имеет свое назначение.

Ваня засмеялся.

— Ты смеяться погоди! — строго заметил Лялин. — Еще мало учен, чтобы смеяться. Ты слушай. Был в России такой дуроломный царь — император Павел? Или не был?

— Был, — сказал Ваня. — Мы учили.

— Был да сплыл. А делов понаделал таких, что до сих пор нам икается. Свирепый был господин. Солдат на параде не в ту сторону глаза скосил, — он сейчас распаляется и начинает греметь: «В Сибирь! На каторгу! Триста шомполов!» Вот какой был царь! Ну и вышло такое дело, — полк гренадерский ему не угодил. Он и кричит: «Шагом марш в указанном направлении за тыщу верст! Походом! А через тыщу верст стать на вечный постой!» И показывает перстом направление. Ну, полк, конечно, поворотился и зашагал. Что сделаешь! Шагали-шагали три месяца и дошагали до этого места. Кругом лес непролазный. Одна дебрь. Остановились, стали избы рубить, глину мять, класть печи, рыть колодцы. Построили деревню и прозвали ее Полково, в знак того, что целый полк ее строил и в ней обитал. Потом, конечно, пришло освобождение, да солдаты прижились к этой местности, и, почитай, все здесь и остались. Местность, сам видишь, благодатная. Были те солдаты — гренадеры и великаны — наши пращуры. От них и наш рост. Ежели не веришь, езжай в город, в музей. Там тебе бумаги покажут. В них все прописано. И ты подумай, — еще бы две версты им прошагать и вышли бы к реке, там бы и стали постоем. Так нет, не посмели ослушаться приказа, — точно остановились. Народ до сих пор удивляется. «Чего это вы, говорят, полковские, вперлись в лес? Не было вам, что ли, места у реки? Страшенные, говорят, верзилы, а догадки в башке, видать, маловато». Ну, объяснишь им, как было дело, тогда соглашаются. «Против приказа, говорят, не попрешь! Это факт!»

Василий Лялин вызвался проводить нас до леса, показать тропу на Боровое озеро. Сначала мы прошли через песчаное поле, заросшее бессмертником и полынью. Потом выбежали нам навстречу заросли молоденьких сосен. Сосновый лес встретил нас после горячих полей тишиной и прохладой. Высоко в солнечных косых лучах перепархивали, будто загораясь, синие сойки. Чистые лужи стояли на заросшей дороге, и через синие эти лужи проплывали облака. Запахло земляникой, нагретыми пнями. Заблестели на листьях орешника капли не то росы, не то вчерашнего дождя. Гулко падали шишки.

— Великий лес! — вздохнул Лялин. — Ветер задует, и загудят эти сосны, как колокола.

Потом сосны сменились березами, и за ними блеснула вода.

— Боровое? — спросил я.

— Нет. До Борового еще шагать и шагать. Это Ларино озерцо. Пойдем, поглядишь в воду, засмотришься.

Вода в Ларином озерце была глубокая и прозрачная до самого дна. Только у берега она чуть вздрагивала, — там из-под мхов вливался в озерцо родник. На дне лежало несколько темных больших стволов. Они поблескивали слабым и темным огнем, когда до них добиралось солнце.

— Черный дуб, — сказал Лялин. — Мореный, вековой. Мы один вытащили, только работать с ним трудно. Пилы ломает. Но уж ежели сделаешь вещь — скалку или, скажем, коромысло, — так навек! Тяжелое дерево, в воде тонет.

Солнце блестело в темной воде. Под ней лежали древние дубы, будто отлитые из черной стали. А над водой, отражаясь в ней желтыми и лиловыми лепестками, летали бабочки.

Лялин вывел нас на глухую дорогу.

— Прямо ступайте, — показал он, — покамест не упретесь в мшары, в сухое болото. А по мшарам пойдет тропка до самого озера. Только сторожко идите, — там колков много.

Он попрощался и ушел. Мы пошли с Ваней по лесной дороге. Лес делался все выше, таинственней и темнее. На соснах застыла ручьями золотая смола.

Сначала были еще видны колеи, давным-давно поросшие травой, но потом они исчезли, и розовый вереск закрыл всю дорогу сухим веселым ковром.

Дорога привела нас к невысокому обрыву. Под ним расстилались мшары — густое и прогретое до корней березовое и осиновое мелколесье. Деревца тянулись из глубокого мха. По мху то тут, то там были разбросаны мелкие желтые цветы и валялись сухие ветки с белыми лишаями.

Через мшары вела узкая тропа. Она обходила высокие кочки. В конце тропы черной синевой светилась вода — Боровое озеро.

Мы осторожно пошли по мшарам. Из-под мха торчали острые, как копья, колки, — остатки березовых и осиновых стволов. Начались заросли брусники. Одна щечка у каждой ягоды — та, что повернута к югу, — была совсем красная, а другая только начинала розоветь. Тяжелый глухарь выскочил из-за кочки и побежал в мелколесье, ломая сушняк.

Мы вышли к озеру. Трава выше пояса стояла по его берегам. Вода поплескивала в корнях старых деревьев. Из-под корней выскочил дикий утенок и с отчаянным писком побежал по воде.

Вода в Боровом была черная, чистая. Острова белых лилий цвели на воде и приторно пахли. Ударила рыба, и лилии закачались.

— Вот благодать! — сказал Ваня. — Давайте будем здесь жить, пока не кончатся наши сухари.

Я согласился. Мы пробыли на озере два дня. Мы видели закаты и сумерки и путаницу растений, возникавшую перед нами в свете костра. Мы слышали крики диких гусей и звуки ночного дождя. Он шел недолго, около часа, и тихо позванивал по озеру, будто протягивал между черным небом и водой тонкие, как паутина, дрожащие струнки.

Вот и все, что я хотел рассказать. Но с тех пор я никому не поверю, что есть на нашей земле места скучные и не дающие никакой пищи ни глазу, ни слуху, ни воображению, ни человеческой мысли.

Только так, исследуя какой-нибудь клочок нашей страны, можно понять, как она хороша и как мы сердцем привязаны к каждой ее тропинке, роднику и даже к робкому попискиванию лесной пичуги.

Ребятам о зверятах: Рассказы русских писателей
Коллектив Авторов

В этой книге вы найдете рассказы о животных, написанные самыми разными авторами. Есть среди них такие, кто писал только для детей: К.Д. Ушинский, Н.И. Сладков, Е.И. Чарушин. Есть и такие, как, например, Л.Н. Толстой, К.Г. Паустовский, Д.Н. Мамин-Сибиряк, кто творил больше для взрослых. Прочтете вы и рассказы писателей, посвященные в основном природе, – М.М.Пришвина, В.В.Бианки и тех, кого больше всего интересует человек, – И.С. Тургенева, А.П. Чехова, В.П. Астафьева. Но все писатели, чьи произведения помещены в этом сборнике, передают нам свою любовь к животным.…

Поколения
Майкл Диллард

Мир, которого нет
Виктор Кувшинов

Шутки кончились. Герой влипает в серьезный переплет, из которого нет выхода. Как сохранить человечность, когда даже выжить невозможно?.. Это третья книга «Пирамид астрала». Ее можно читать и отдельно. Краткое содержание первых двух книг: Женька, нашедший с приятелями путь в астрал в первой книге, находит свое счастье на другой планете с принцессой в изгнании во второй книге и в очередной раз идет на дело в третьей… — Жанр тот же, что-то вроде «научно обоснованного»

Храм Луны
Пол Остер

«Храм Луны» Пола Остера — это увлекательная и незабываемая поездка по американским горкам истории США второй половины прошлого века; оригинальный и впечатляющий рассказ о познании самих себя и окружающего мира; замечательное произведение мастера современной американской прозы; книга, не требующая комментария и тем более привычного изложения краткого содержания, не прочитать которую просто нельзя.

№10 2005
Журнал «Если»

№10 2005 г.
Журнал «Если»

Краткое содержание номера: Мария ГАЛИНА ЗАПЛЫВАЯ ЗА БУЙКИ Исторический процесс — материя хрупкая. На него способны повлиять даже самые мелкие детали классической литературы. Дмитрий ВОЛОДИХИН ПЛАЦДАРМ Это военно-историческое общество способно привести питомцев под знамена генерала Корнилова. Да-да, в 1919 год. Николай ГОРНОВ ТРАФИК Более двухсот лет тяготеет над Сибирью проклятие — Hysteria Siberina. Разобраться в ситуации послан специальный полевой Трибунал. Джон МИНИ БОМБА-СВАСТИКА Британский шпион с особыми полномочиями может решить исход второй…

2005 № 10
Журнал «Если»

Краткое содержание номера: Мария ГАЛИНА ЗАПЛЫВАЯ ЗА БУЙКИ Исторический процесс — материя хрупкая. На него способны повлиять даже самые мелкие детали классической литературы. Дмитрий ВОЛОДИХИН ПЛАЦДАРМ Это военно-историческое общество способно привести питомцев под знамена генерала Корнилова. Да-да, в 1919 год. Николай ГОРНОВ ТРАФИК Более двухсот лет тяготеет над Сибирью проклятие — Hysteria Siberina. Разобраться в ситуации послан специальный полевой Трибунал. Джон МИНИ БОМБА-СВАСТИКА Британский шпион с особыми полномочиями может решить исход второй…

Дракон цвета пепла
Елизавета Иващук

Первыми созданиями, появившимися в новорожденном мире, были драконы. Прочие — эльфы, вампиры, сэлирры — возникли позже. Эта история повествует о жизни и смерти одного из драконов первого поколения. Краткое содержание: Сначала появился мир — один из многих. Вскоре возникли и разумные существа, драконы первого поколения, сильнейшие представители своей расы. Один из них мог видеть будущее. Именно это помогло маленькому, еще безымянному дракону выжить там, где это было невозможно. Потом — выжить, когда эльфы убили приемных родителей, и найти союзников.…

Управление дыханием Ци-Гун в шаолиньской…
Дэ Чань

(Издательство научно-технической литературы провинции Хэнань) (исправленное издание) Традицию передал: Законоучитель Дэ Чань. Материал изложили: Дэ Цинь, Дэ Янь, Хун Вэй. Краткое содержание: Шаолиньская школа управлении дыханием ци-гун представляет важную составную часть шаолиньской традиции боевых искусств. Данная книга знакомит с внутренними техниками, которые используются для исправления организма и питания природы, для лечения болезней, и внешними техниками, применяющимися для усиления сухожилий, укрепления костей, нанесении ударов…

Неправда
Ивакин Геннадьевич

Это православная фантастика))) Предупреждаю. Краткое содержание: Все началось с того, как четверо студентов стали заниматься экстрасенсорикой. Или, сиречь, колдовством. Ну, или магией, если хотите. Собственно говоря, повесть о том, что из этого вышло и чем это все закончилось. Ох, и помотало их по стране… Из вятки во Владимир, потом в Москву, Калугу, Крым. И все в мистическом тумане, между вампирами и оборотнями. Ужас!))) Соответствие заявленной теме: Любое событие обратимо. Можно вернуться туда, откуда пришел и исправить, то что испортил. Было бы желание.

Яблоня
Philo

Тактика партизанской борьбы
оперативных подразделений

Краткое содержание книги «Тактика партизанской борьбы», подготовленной и изданной в Иране и распространенной среди вооруженных групп оппозиции в Афганистане, которую советники изучали более внимательно и более глубоко, чем малограмотные моджахеды. Перевод краткого изложения из этой книги изданной в Иране был практически во всех оперативных подразделениях и советников МВД СССР в ДРА.

Война богов
Эварист Парни

Полемическое произведение, проникнутое антикатолическим духом Великой французской революции. Поэма написана легким и гибким десятисложным стихом с нерегулярными рифмами. Каждой песне предпослано развернутое заглавие, в котором излагается краткое содержание песни. Как и Вольтер в «Орлеанской девственнице», Парни старался охватить как можно больше проблем — философских, нравственных и религиозных. Предмет пародирования — Библия.

Герои меча и магии
Анна Гурова

Приключенческая повесть в стиле «фэнтези», написанная по мотивам известной одноименной компьютерной игры. Все, кто не знаком с этой увлекательной игрой-стратегией, смогут получить представление о ней, а игравшие увидят новые варианты развития сюжета. Краткое содержание: властители земель соперничают в стремлении раздобыть дракона, орудие господства в волшебном мире, и ищут разнообразные хитроумные пути для достижения этой цели. Главная героиня (она же начинающий игрок), вовлеченная в запутанную интригу, набирает знания и опыт по мере преодоления…

Вампиры на Каникулах
Кэтрин Коути

Продолжение «Bücher! Bücher!» — трагикомичная пародия на мюзикл «Танец Вампиров,» книгу «Призрак Оперы», книгу «Дракула», фильм «Интервью с Вампиром», а так же рассказы Вудхауса про Берти Вустера. Париж — идеальное место для каникул. Другое дело, что двум вампирам и их верному слуге-горбуну отдохнуть не придется. Ведь они должны помочь Призраку Оперы наладить личную жизнь, что бы ни входило в это понятие. Ну а когда в дело вмешиваются охотники на вампиров, события принимают серьезный оборот. А уж если и политкорретные американские вампиры бродят поблизости,…

Паустовский Подарок для читательского дневника

Произведение рассказывает о том, как мальчик подарил автору березку. Мальчишка знал о том, что автор очень тоскует по уходящему лету. Он надеялся, что березку можно посадить дома. Там она радовала бы автора своей зеленой листвой и напоминала бы о лете.

Рассказ учит своих читателей доброте, а также тому, что обязательно нужно помогать окружающим людям. Особенно, если человек грустит или переживет несчастье, то нужно его обязательно поддержать.

Краткое содержание Паустовский Подарок

Автор очень сильно грустил из-за уходящего лета. Тогда мальчик сделал ему подарок – березку. Он думал, что автор посадит ее в собственном доме. Березка должна была вырасти, и радовать автор своей зеленой листвой круглый год. Но как только началась осень, деревце начало менять свой яркий зеленый покров. Листики начали понемногу желтеть, а позже и вовсе опадать. Все вокруг этому очень удивились, ведь дерево росло в доме, а не на улице.

Позже пришел соседский дедушка и все объяснил. Он сказал, что деревце потеряло свою листву из-за того, что ему было стыдно перед всеми своими друзьями. Ведь березка всю холодную зиму должна была провести в тепле и уюте, а ее друзья – на улице, где было морозно. Многим людям нужно брать пример с этой самой березки.

Картинка или рисунок Подарок

Печорин – весьма загадочная натура, которая может быть порывистой, так и холодно-расчетливой. Но он далеко не прост, но в этом случае – в Тамани, его обвели вокруг пальца. Именно там Печорин останавливает в доме одной старушки

Свинья, под огромным дубом, которому уже не одна сотня лет, поела вдоволь желудей. После такого хорошего и сытного обеда, она завалилась спать, прямо под этим же деревом.

Семья Савиных живет в Москве в старой квартире. Мать – Клавдия Васильевна, Федор – старший сын, защитил кандидатскую, женился.

лавный герой романа Федор Иванович Дежкин. Он приезжает в город для того, чтобы с коллегой – Василием Степановичем Цвяхом, проверить работу сотрудников кафедры. Еще им обоим велено проверить информацию о незаконной и запрещенной деятельности студентов

Краткое содержание Паустовский Собрание чудес для читательского дневника

В рассказе К.Г. Паустовского герой отправляется в путешествие к озеру Боровое вместе с деревенским мальчишкой Ваней, рьяным защитником леса. Путь их лежит через поле и село Полково с удивительно высокими крестьянами, гренадёрами, через мшистый лес,через болото и колки. Местные жители не видят ничего особенного в этом озере и отговаривают от похода к нему, они привыкли к местным скучным местам и не видят в них никаких чудес.

Разглядеть чудеса в природе удаётся лишь тем, кто по-настоящему привязан к её красоте и видит прекрасное в каждом уголке своей страны. Сбывается давняя тайная мальчишеская мечта нашего героя — попасть на Боровое озеро.

Паустовский. Краткие содержания произведений

Картинка или рисунок Собрание чудес

Другие пересказы для читательского дневника

В Опере, которая повествует про Симона Бокканегру есть пролог и три действия. Главный герой — плебей и дож Генуи. Сюжет разворачивается в Генуе, в доме, который принадлежит Гримальди. В рамках общей истории сейчас 14 век.

Повесть Сорока-воровка начинается с разговора трех молодых людей о театре и о роли женщин в нем. Но это только кажется, что они говорят о театре, на самом же деле разговор о традициях, о женщинах и укладах семьи в разных странах

Герою рассказа, мальчику Юре, на тот момент было пять лет. Он жил в деревне. Как — то раз Юра вместе со своей мамой отправились в лес по ягоды. В то время была пора земляники.

Краткое содержание произведений Паустовского

Акварельные краски

Барсучий нос

Белая радуга

Дремучий медведь

Желтый свет

Жильцы старого дома

Заботливый цветок

Заячьи лапы

Золотая роза

Золотой линь

Исаак Левитан

Колотый сахар

Корзина с еловыми шишками

Кот ворюга

Мещерская сторона

Повесть о жизни

Прощание с летом

Разливы рек

Растрепанный воробей

Рождение рассказа

Скрипучие половицы

Собрание чудес

Стальное колечко

Старый повар

Телеграмма

Тёплый хлеб

Краткое содержание рассказов Паустовского

Творчество Константина Георгиевича Паустовского примечательно тем, что оно вбирает в себя большое количество жизненного опыта, который писатель старательно накапливал годами, путешествуя и охватывая различные сферы деятельности.

Первые произведения Паустовского, которые были написаны им еще во время учебы в гимназии, публиковались в различных журналах.

«Романтики» — первый роман писателя, работа над которым продолжалась долгие 7 лет. По мнению самого Паустовского, характерной чертой его прозы была именно романтическая направленность.

Настоящую известность Константину Георгиевичу принесла повесть «Кара-Бугаз», вышедшая в 1932 году. Успех произведения был ошеломляющим, о чем сам автор некоторое время даже не догадывался. Именно это произведение, как считали критики, позволило Паустовскому стать одним из ведущих советских писателей того времени.

Однако своим главным произведением Паустовский считал автобиографическую «Повесть о жизни», включающую в себя шесть книг, каждая из которых связана с определенным этапом жизни автора.

Важное место в библиографии писателя занимают также сказки и рассказы, написанные для детей. Каждое из произведений учит тому доброму и светлому, что так необходимо человеку во взрослой жизни.

Вклад Паустовского в литературу трудно переоценить, ведь он писал не только для людей, но и о людях: художниках и живописцах, поэтах и писателях. Можно смело говорить о том, что этот талантливый человек оставил после себя богатое литературное наследие.

Рассказы Паустовского

Читать онлайн. Алфавитный список с кратким содержанием и иллюстрациями

Теплый хлеб

Краткое содержание «Теплый хлеб»:

Однажды через деревню проходили кавалеристы и оставили вороного коня, раненого в ногу. Мельник Панкрат вылечил коня, и тот стал ему помогать. Но мельнику было тяжело прокормить коня, поэтому конь иногда ходил по деревенским домам, где его угощали кто ботвой, кто хлебом, а кто и сладкой морковкой.

В деревне жил мальчик Филька, по прозвищу «Ну тебя», потому что это было его любимое выражение. В один день конь пришел к дому Фильки, надеясь, что мальчик даст ему что-нибудь поесть. Но Филька вышел из калитки и бросил хлеб в снег, выкрикивая ругательства. Это очень обидело коня, он встал на дыбы и в этот же момент началась сильная метель. Филька еле нашел дорогу до двери дома.

А дома бабка, плача, рассказала ему, что теперь их ждет голодная смерть, потому что река, которая вращала мельничное колесо замерзла и теперь нельзя будет сделать муку из зерна, чтобы испечь хлеб. А запасов муки во всей деревне осталось на 2-3 дня. Еще бабка рассказала Фильке историю, что подобное уже было в их деревне около 100 лет назад. Тогда один жадный мужик пожалел хлеба для солдата-инвалида и бросил ему заплесневелую корочку на землю, хотя солдату было тяжело нагибаться — у него была деревянная нога.

Филька испугался, но бабка сказала, что мельник Панкрат знает, как жадному человеку исправить свою ошибку. Ночью Филька побежал к мельнику Панкрату и рассказал ему как обидел коня. Панкрат сказал, что ошибку ее можно исправить и дал Фильке 1 час 15 минут, чтобы он придумал, как спасти деревню от стужи. Cорока, жившая у Панкрата, все подслушала, затем выбралась из дома и улетела на юг.

Филька придумал попросить всех мальчишек деревни помочь ему продолбить лед на реке ломами и лопатами. И на следующее утро вся деревня вышла на борьбу со стихией. Разожгли костры, кололи лед ломами, топорами и лопатами. К обеду с юга потянул теплый южный ветер. И к вечеру ребята пробили лед и река хлынула в мельничный лоток, вращая колесо и жернова. Мельница начала молоть муку, а женщины набивать ею мешки.

К вечеру вернулась сорока и стала всем рассказывать, что она летала на юг и попросила южный ветер пощадить людей и помочь им растопить лед. Но ей никто не верил. Женщины в этот вечер замесили сладкого теста и напекли свежих теплых хлебов, по всей деревне стоял такой запах хлеба, что все лисы выбрались из нор и думали, как бы им раздобыть хоть краюшку теплого хлеба.

А на утро Филька взял теплый хлеб, других ребят и отправился на мельницу угостить коня и извиниться перед ним за свою жадность. Панкрат выпустил коня, но тот сначала не стал есть хлеб из рук Фильки. Тогда Панкрат поговорил с конем и попросил его простить Фильку. Конь послушал своего хозяина и съел всю буханку теплого хлеба, а затем положил свою голову на плечо Фильке. Все сразу стали радоваться и веселиться, что теплый хлеб примирил Фильку и коня.

Тема этого произведения — спасение деда Лариона из лесного пожара маленьким зайцем. Этим рассказом автор поднимает несколько проблем, а именно: тесная взаимосвязь человека и природы, доброта одних людей и равнодушие других. Главной идеей, на мой взгляд, является то, что человек должен ощущать ответственность за те поступки, которые совершает по отношению к природе, должен быть добрым и отзывчивым не только к людям, но и к животным. Данное произведение имеет драматический пафос, т.к. мы видим успешную борьбу человека, как со стихией природы, так и с человеческим равнодушием.

Если рассматривать сюжет данного рассказа, тов сюжете произведения лежит история о деде Ларионе Малявине, который пошел охотиться жарким августовским днем в лес и был застигнут врасплох лесным пожаром, который чуть не унес его жизнь, но благодаря зайцу, который вывел его из огня, он был спасен. Конфликт в произведении скрытый: мы видим внутренние переживание в душе деда Лариона – с одной стороны он рад и благодарен зайцу за его спасение, но с другой он чувствует огромное сожаление и вину за простреленное ухо животного. В композиции рассказа выделяются все структурные элементы. В экспозиции повествуется, как Ваня Малявин принес маленького зайца с прожженными лапами к местному ветеринару, но тот отказался его лечить и выгнал их вон. Развитие действий: по рекомендации бабки Анисьи, Ваня и дед Ларион отправились в город на поиски Карла Петровича, но после того как они его нашли, тот наотрез отказывается лечить зайца, ссылаясь на то, что он специалист по детским болезням, который не практикует уже больше 3 лет. В конце концов, поддавшись, уговорам деда Лариона, и выслушав его историю про зайца, он соглашается. В итоге лесного жителя благополучно вылечили. В кульминации Ларион Малявин рассказывает историю о том лесном пожаре и героическом поступке зайца. Развязка же помогает нам понять о том, какую вину испытывает дед Ларион перед зайцем.

Анализ внутренней формы произведения: Повествование безличное, ведется от лица повествователя. Основным приемом создания образа персонажа является характеристика героев через их действия и поступки в системе сюжета. Автор не очень подробно описывает внешние черты героев, можно сказать, что они достаточно скудны. Ларион Малявин – это дед с растрепанной бородой в онучах, ходит с посохом. Представляется нам, как добрый и отзывчивый человек, с высоким чувством долга и ответственности. («Что ребенок, что заяц – все одно, — упрямо пробормотал дед. – Все одно! Полечи, яви милость! Этот заяц, можно сказать спаситель мой: я ему жизнью обязан, благодарность оказывать должен, а ты говоришь – бросить!»). Если рассмотреть характер поступков Вани Малявина, внука деда Лариона, то можно увидеть, что он добрый, отзывчивый и заботливый мальчик, который также чувствует ответственность и благодарность перед зайцем. («Ты чего, серый? — тихо спросил Ваня. — Ты бы поел. Заяц молчал.- Ты бы поел, — повторил Ваня, и голос его задрожал. — Может, пить хочешь? Заяц повел рваным ухом и закрыл глаза. Ваня взял его на руки и побежал напрямик через лес — надо было поскорее дать зайцу напиться из озера»). Зайца нам автор описывает, как маленькое животное с красными от слез глазами, с прожженными лапами и животом, и рваным левым ухом.

Также на протяжении всего рассказа мы видим второстепенных персонажей, которые или помогают, или остаются равнодушными к просьбе о помощи, например, ветеринар, который отказывается лечить зайца и прогоняет Ваню; бабка Анисья, которая дает совет, отправится в город на поиске Карла Петровича. Также не стоит забывать аптекаря, который помогает найти дом с Карлом Петровичем. И самого Карла Петровича, который оказался отзывчивым человеком и помог вылечить раненого зайца. Образы персонажей эпические, т.к. автор последовательно описывает героев и их поступки.

Пейзаж в этом произведении имеет особое место, на протяжении всего рассказа мы можем его условно разделить на два типа: это горячая неслыханная жара с жарким ураганом, которая создает иллюзию пожара над городом. И второй тип пейзажа – это осень: холодные созвездия, шум сухого тростника и непроглядные октябрьские ночи, в которых приятно выпить чай, дождаться далекого и нерешительного рассвета и обсудить прошедшие события. Пейзаж помогает нам лучше прочувствовать атмосферу рассказа и окунуться в его события вместе с героями.

Также мы видим, что автор нарушил хронологический порядок рассказа, чтобы читатель смог представить себя на месте рассказчика, который сам до последнего момента не понимает причины такой необычной заботы деда о больном зайце.

Константин Паустовский хотел нам сказать о том, что даже на зло природа может ответить нам добром ( До пожара дед Ларион хотел застрелить именно этого зайца с рваным ухом, который потом вывел его из огня.), что не во всех жизненных ситуациях мы можем положиться только на себя или на людей (Смерть настигала деда, хватала его за плечи, и в это время из-под ног у деда выскочил заяц. Дед побежал за зайцем. Он бежал, плакал от страха и кричал: «Погоди, милый, не беги так-то шибко!»Заяц вывел деда из огня.) Человек, должен относиться бережно к природе и к ее лесным жителям. Человек должен нести ответственность за те поступки, которые совершает по отношению к природе.

Мне кажется, что данный рассказ мало кого оставит равнодушным. В нем вы видим прекрасный пример того, что доброта, отзывчивость, сочувствие — это чувства, которые человек может испытывать не только к людям, но и к животным. Дед Ларион это прекрасный пример человека старой закалки, для которого чувство долга и ответственности, это не пустой звук. Он не делает различий между человеком и животным, для него даже маленький заяц, это живое существо, которому нужно помочь. Он не жалеет, ни сил, ни времени на то, чтобы отдать долг за спасенную жизнь лесному жителю. Это прекрасный пример того, что человек должен жить в сфере добра и эта сфера создастся им самим, она создаётся из его добрых дел и поступков. И в заключение можно сказать что, на мой взгляд, подобный рассказ будет всегда актуален, ведь тема, ответственности человека перед природой не изживет себя никогда.

Интересный Рассказ Дремучий медведь читать онлайн полностью, Паустовский К. Г.

Сын бабки Анисьи, по прозвищу Петя-большой, погиб на войне, и остался с бабкой жить ее внучек, сын Пети-большого – Петя-маленький. Мать Пети-маленького, Даша, умерла, когда ему было два года, и Петя-маленький ее совсем позабыл, какая она была.

– Все тормошила тебя, веселила, – говорила бабка Анисья, – да, видишь ты, застудилась осенью и померла. А ты весь в нее. Только она была говорливая, а ты у меня дичок. Все хоронишься по углам да думаешь. А думать тебе рано. Успеешь за жизнь надуматься. Жизнь долгая, в ней вон сколько дней! Не сочтешь.

Когда Петя-маленький подрос, бабка Анисья определила его пасти колхозных телят.

Телята были как на подбор, лопоухие и ласковые. Только один, по имени Мужичок, бил Петю шерстистым лбом в бок и брыкался. Петя гонял телят пастись на Высокую реку. Старый пастух Семен-чаевник подарил Пете рожок, и Петя трубил в него над рекой, скликал телят.

А река была такая, что лучше, должно быть, не найдешь. Берега крутые, все в колосистых травах, в деревах. И каких только дерев не было на Высокой реке! В иных местах даже в полдень было пасмурно от старых ив. Они окунали в воду могучие свои ветви, и ивовый лист – узкий, серебряный, вроде рыбки уклейки дрожал в бегучей воде. А выйдешь из-под черных ив – и ударит с полян таким светом, что зажмуришь глаза. Рощицы молодых осин толпятся на берегу, и все осиновые листья дружно блестят на солнце.

Ежевика на крутоярах так крепко хватала Петю за ноги, что он долго возился и сопел от натуги, прежде чем мог отцепить колючие плети. Но никогда он, осердясь, не хлестал ежевику палкой и не топтал ногами, как все остальные мальчишки.

На Высокой реке жили бобры. Бабка Анисья и Семен-чаевник строго наказали Пете не подходить к бобровым норам. Потому что бобер зверь строгий, самостоятельный, мальчишек деревенских вовсе не боится и может так хватить за ногу, что на всю жизнь останешься хромой. Но Пете была большая охота поглядеть на бобров, и потому он ближе к вечеру, когда бобры вылезали из нор, старался сидеть тихонько, чтобы не напугать сторожкого зверя.

Однажды Петя видел, как бобер вылез из воды, сел на берегу и начал тереть себе лапами грудь, драть ее изо всех сил, сушить. Петя засмеялся, а бобер оглянулся на него, зашипел и нырнул в воду.

А другой раз вдруг с грохотом и плеском обрушилась в реку старая ольха. Тотчас под водой молниями полетели испуганные плотицы. Петя подбежал к ольхе и увидел, что она прогрызена бобровыми зубами до сердцевины, а в воде на ветках ольхи сидят эти самые бобры и жуют ольховую кору. Тогда Семен-чаевник рассказал Пете, что бобер сперва подтачивает дерево, потом нажимает на него плечом, валит и питается этим деревом месяц или два, глядя по тому, толстое оно или не такое уж и толстое, как хотелось бобру.

В густоте листьев над Высокой рекой всегда было беспокойно: Там хлопотали разные птицы, а дятел, похожий на сельского почтаря Ивана Афанасьевича – такой же остроносый и с шустрым черным глазом, – колотил и колотил со всего размаху клювом по сухому осокорю. Ударит, отдернет голову, поглядит, примерится, зажмурит глаза и опять так ударит, что осокорь от макушки до корней загудит. Петя все удивлялся: до чего крепкая голова у дятла! Весь день стучит по дереву – не теряет веселости.

«Может, голова у него и не болит, – думал Петя, – но звон в ней стоит наверняка здоровый. Шутка ли – бить и бить целый день! Как только черепушка выдерживает!»

Пониже птиц, над всякими цветами – и зонтичными, и крестоцветными, и самыми невидными, как, скажем, подорожник, – летали ворсистые шмели, пчелы и стрекозы.

Шмели не обращали на Петю внимания, а стрекозы останавливались в воздухе и, постреливая крылышками, рассматривали его выпуклыми глазищами, будто подумывали: ударить ли его в лоб со всего налета, пугнуть с берега или не стоит с таким маленьким связываться?

И в воде тоже было хорошо. Смотришь на нее с берега – и так и подмывает нырнуть и поглядеть: что там, в глубокой глубине, где качаются водоросли? И все чудится, что ползет по дну рак величиной с бабкино корыто, растопырил клешни, а рыбы пятятся от него, помахивают хвостами.

Постепенно и звери и птицы привыкли к Пете и, бывало, прислушивались по утрам: когда же запоет за кустами его рожок? Сначала они привыкли к Пете, а потом полюбили его за то, что не озоровал: не сбивал палками гнезд, не связывал стрекоз за лапки ниткой, не швырял в бобров камнями и не травил рыбу едучей известью.

Деревья тихонько шумели навстречу Пете – помнили, что ни разу он не сгибал, как другие мальчишки, тоненьких осинок до самой земли, чтобы полюбоваться, как они, выпрямившись, долго дрожат от боли и шелестят-жалуются листьями.

Стоило Пете раздвинуть ветки и выйти на берег, как сразу начинали щелкать птицы, шмели взлетали и покрикивали: «С дороги! С дороги!», рыбы выскакивали из воды, чтобы похвастаться перед Петей пестрой чешуей, дятел так ударял по осокорю, что бобры поджимали хвосты и семенили в норы. Выше всех птиц взлетал жаворонок и пускал такую трель, что синий колокольчик только качал головой.

– Вот и я! – говорил Петя, стаскивал старую шапчонку и вытирал ею мокрые от росы щеки. – Здравствуйте!

– Дра! Дра! – отвечала за всех ворона. Никак она не могла выучить до конца такое простое человеческое слово, как «здравствуйте». На это не хватало у нее вороньей памяти.

Все звери и птицы знали, что живет за рекой, в большом лесу, старый медведь и прозвище у того медведя Дремучий. Его шкура и вправду была похожа на дремучий лес: вся в желтых сосновых иглах, в давленой бруснике и смоле. И хоть старый это был медведь и кое-где даже седой, но глаза у него горели, как светляки, – зеленые, будто у молодого.

Звери часто видели, как медведь осторожно пробирался к реке, высовывал из травы морду и принюхивался к телятам, что паслись на другом берегу. Один раз он даже попробовал лапой воду и заворчал. Вода была холодная – со дна реки били ледяные ключи, – и медведь раздумал переплывать реку. Не хотелось ему мочить шкуру.

Когда приходил медведь, птицы начинали отчаянно хлопать крыльями, деревья – шуметь, рыбы – бить хвостами по воде, шмели – грозно гудеть, даже лягушки подымали такой крик, что медведь зажимал уши лапами и мотал головой.

А Петя удивлялся и смотрел на небо: не обкладывает ли его тучами, не к дождю ли раскричались звери? Но солнце спокойно плыло по небу. И только два облачка стояли в вышине, столкнувшись друг с другом на просторной небесной дороге.

С каждым днем медведь сердился все сильнее. Он голодовал, брюхо у него совсем отвисло – одна кожа и шерсть. Лето выпало жаркое, без дождей. Малина в лесу посохла. Муравейник разроешь – так и там одна только пыль.

– Беда-а-а! – рычал медведь и выворачивал от злости молодые сосенки и березки. – Пойду задеру телка. А пастушок заступится, я его придушу лапой – и весь разговор!

От телят вкусно пахло парным молоком, и были они совсем рядом – только и дела, что переплыть каких-нибудь сто шагов.

«Неужто не переплыву? – сомневался медведь. – Да нет, пожалуй, переплыву. Мой дед, говорят, Волгу переплывал, и то не боялся».

Думал медведь, думал, нюхал воду, скреб в затылке и, наконец, решился прыгнул в воду, ахнул и поплыл.

Петя в то время лежал под кустом, а телята – глупые они еще были – подняли головы, наставили уши и смотрят: что это за старый пень плывет по реке? А у медведя одна морда торчит над водой. И такая корявая эта морда, что с непривычки не то что телок, а даже человек может принять ее за трухлявый пень.

Первой после телят заметила медведя ворона.

– Карраул! – крикнула она так отчаянно, что сразу охрипла. – Звери, воррр!

Всполошились все звери. Петя вскочил, руки у него затряслись, и уронил он свой рожок в траву: посредине реки плыл, загребая когтистыми лапами, старый медведь, отплевывался и рычал. А телята подошли уже к самому крутояру, вытянули шеи и смотрят.

Закричал Петя, заплакал, схватил длинный свой кнут, размахнулся. Кнут щелкнул, будто взорвался ружейный патрон. Да не достал кнут до медведя ударил по воде. Медведь скосил на Петю глаз и зарычал:

– Погоди, сейчас вылезу на бережок – все кости твои пересчитаю. Что выдумал – старика кнутом бить!

Подплыл медведь к берегу, полез на крутояр к телятам, облизывается. Петя оглянулся, крикнул: «Подсобите!» – и видит: задрожали все осины и ивы и все птицы поднялись к небу. «Неужто все испугались и никто мне теперь не поможет?» – подумал Петя. А людей, как назло, никого рядом нету.

Но не успел он это подумать как ежевика вцепилась колючими своими плетями в медвежьи лапы, и сколько медведь ни рвался, она его не пускала. Держит, а сама говорит: «Не-ет, брат, шутишь!»

Старая ива наклонила самую могучую ветку и начала изо всех сил хлестать ею медведя по худым бокам.

– Это что ж такое? – зарычал медведь. – Бунт? Я с тебя все листья сдеру, негодница!

А ива все хлещет его и хлещет. В это время дятел слетел с дерева, сел на медвежью голову, потоптался, примерился – и как долбанет медведя по темени! У медведя позеленело в глазах и жар прошел от носа до самого кончика хвоста. Взвыл медведь, испугался насмерть, воет и собственного воя не слышит, слышит один хрип. Что такое? Никак медведь не догадается, что это шмели залезли ему в ноздри, в каждую по три шмеля, и сидят там, щекочут. Чихнул медведь, шмели вылетели, но тут же налетели пчелы и начали язвить медведя в нос. А всякие птицы тучей вьются кругом и выщипывают у него шкуру волосок за волоском. Медведь начал кататься по земле, отбиваться лапами, закричал истошным голосом и полез обратно в реку.

Ползет, пятится задом, а у берега уже ходит стопудовый окунь, поглядывает на медведя, дожидается. Как только медвежий хвост окунулся в воду, окунь хвать, зацепил его своими ста двадцатью зубами, напружился и потащил медведя в омут.

– Братцы! – заорал медведь, пуская пузыри. – Смилуйтесь! Отпустите! Слово даю… до смерти сюда не приду! И пастуха не обижу!

– Вот хлебнешь бочку воды, тогда не придешь! – прохрипел окунь, не разжимая зубов. – Уж я ли тебе поверю, Михайлыч, старый обманщик!

Только хотел медведь пообещать окуню кувшин липового меда, как самый драчливый ерш на Высокой реке, по имени Шипояд, разогнался, налетел на медведя и засадил ему в бок свой ядовитый и острый шип. Рванулся медведь, хвост оторвался, остался у окуня в зубах. А медведь нырнул, выплыл и пошел махать саженками к своему берегу.

«Фу, думает, дешево я отделался! Только хвост потерял. Хвост старый, облезлый, мне от него никакого толку».

Доплыл до половины реки, радуется, а бобры только этого и ждут. Как только началась заваруха с медведем, они кинулись к высокой ольхе и тут же начали ее грызть. И так за минуту подгрызли, что держалась эта ольха на одном тонком шпеньке.

Подгрызли ольху, стали на задние лапы и ждут. Медведь плывет, а бобры смотрят – рассчитывают, когда он подплывет под самый под удар этой высоченной ольхи. У бобров расчет всегда верный, потому что они единственные звери, что умеют строить разные хитрые вещи – плотины, подводные ходы и шалаши.

Как только подплыл медведь к назначенному месту, старый бобер крикнул:

– А ну, нажимай!

Бобры дружно нажали на ольху, шпенек треснул, и ольха загрохотала обрушилась в реку. Пошла пена, буруны, захлестали волны и водовороты. И так ловко рассчитали бобры, что ольха самой серединой ствола угодила медведю в спину, а ветками прижала его к иловатому дну.

«Ну, теперь крышка!» – подумал медведь. Он рванулся под водой изо всех сил, ободрал бока, замутил всю реку, но все-таки как-то вывернулся и выплыл.

Вылез на свой берег и – где там отряхиваться, некогда! – пустился бежать по песку к своему лесу. А позади крик, улюлюканье. Бобры свищут в два пальца. А ворона так задохнулась от хохота, что один только раз и прокричала: «Дуррак!», а больше уже и кричать не могла. Осинки мелко тряслись от смеха, а ерш Шипояд разогнался, выскочил из воды и лихо плюнул вслед медведю, да недоплюнул – где там доплюнуть при таком отчаянном беге!

Добежал медведь до леса, едва дышит. А тут, как на грех, девушки из Окулова пришли по грибы. Ходили они в лес всегда с пустыми бидонами от молока и палками, чтобы на случай встречи со зверем пугнуть его шумом.

Выскочил медведь на поляну, девушки увидали его – все враз завизжали и так грохнули палками по бидонам, что медведь упал, ткнулся мордой в сухую траву и затих. Девушки, понятно, убежали, только пестрые их юбки метнулись в кустах.

А медведь стонал-стонал, потом съел какой-то гриб, что подвернулся на зуб, отдышался, вытер лапами пот и пополз на брюхе в свое логово. Залег с горя спать на осень и зиму. И зарекся на всю жизнь не выходить больше из дремучего леса. И уснул, хотя и побаливало у него то место, где был оторванный хвост.

Петя посмотрел вслед медведю, посмеялся, потом взглянул на телят. Они мирно жевали траву и то один, то другой чесали копытцем задней ноги у себя за ухом.

Тогда Петя стащил шапку и низко поклонился деревьям, шмелям, реке, рыбам, птицам и бобрам.

– Спасибо вам! – сказал Петя.

Но никто ему не ответил.

Тихо было на реке. Сонно висела листва ив, не трепетали осины, даже не было слышно птичьего щебета.

Петя никому не рассказал, что случилось на Высокой реке, только бабке Анисье: боялся, что не поверят. А бабка Анисья отложила недовязанную варежку, сдвинула очки в железной оправе на лоб, посмотрела на Петю и сказала:

– Вот уж и вправду говорят люди: не имей сто рублей, а имей сто друзей. Звери за тебя не зря заступились, Петруша! Так, говоришь, окунь ему хвост начисто оторвал? Вот грех-то какой! Вот грех!

Бабка Анисья сморщилась, засмеялась и уронила варежку вместе с деревянным вязальным крючком.

Did you find apk for android? You can find new Free Android Games and apps.

Скачать:

Настройки

Размер шрифтаЦвет текстаЦвет фона

Название произведения: Заячьи лапы

Автор: Паустовский К. Г.

Год написания: 1937

Жанр произведения: сказка

Главные герои:Ларион Малявин — дед, Ваня — внук, Карл Петрович — доктор.

Краткое содержание сказки «Заячьи лапы» для читательского дневника повествует о лечении зайца, который спас жизнь старому охотнику.

Сюжет

Дед был на охоте и увидел зайца. Пристрелить не удалось, пуля прошла мимо. А в это время лес объял пожар. Бежав за зайчиком дед сумел спастись. Но бедное животное пострадало — лапы и живот обожглись. Желая спасти зайца внук деда, Ваня отправился к деревенскому ветеринару, но тот отказался лечить. Аргументы, что это особенный заяц не подействовали. Мальчику было очень горько. Однако, бабка Анисья дала надежду, посоветовав найти в городе Карла Петровича. Это удалось с трудом. Недовольный аптекарь таки дал адрес. Карл Петрович оказался стариком, который всю жизнь лечил детей. Дед уговорил его взяться за зайца. Доктор вылечил зверя. Об этой истории даже напечатали в московской газете. Дедушке предлагали продать зайца, но тот наотрез отказался, считая его другом. Равное ухо зайца напоминает о спасении, дарованном проворным зайцем.

Вывод (мое мнение)

Сказка побуждает ценить великодушные поступки. Дед никогда не забывал, что сделал для него заяц. Он был готов на многое, ради того, чтобы вылечить животное. Не стоит воспринимать как должное помощь от ближних. Кроме того, нужно отвечать тем же, проявляя искреннюю любовь и заботу.

Добавить в избранное

Рассказ «Заячьи лапы» Паустовского, написанный в 1937 году, поднимает сразу несколько серьезных тем. Среди них – взаимосвязь человека и природы, доброта и сопереживание одних людей на фоне равнодушия других. Своей книгой писатель хотел показать, что каждый человек должен нести ответственность за свои поступки.

Рекомендуем читать онлайн краткое содержание «Заячьи лапы», которое будет полезным для читательского дневника и при подготовке к уроку литературы.

Главные герои

Ваня Малявин – добрый, жалостливый мальчик.

Ларион Малявин – дедушка Вани, охотник.

Другие персонажи

Ветеринар – равнодушный мужчина, наотрез отказавшийся лечить больного зайца.

Анисья – старушка, участливая односельчанка Вани.

Аптекарь – нервный, раздражительный человек.

Карл Петрович – педиатр, который не отказался вылечить зайца.

Краткое содержание

Однажды Ваня Малявин принес к ветеринару пострадавшего зайца, который «плакал и часто моргал красными от слез глазами». Тот отказался лечить больное животное и даже посоветовал зажарить его с луком.

Выйдя в сени, Ваня заплакал от собственного бессилия: если не вылечить зайца, пострадавшего при пожаре, он умрет. Его утешила «жалостливая бабка Анисья» и посоветовала нести питомца в «город к Карлу Петровичу».

Поблагодарив за совет, Ваня что есть силы помчался к деду, Лариону Малявину. Дорога была неблизкой, и нужно было поскорее оказать помощь несчастному животному, который стонал от боли.

На следующее утро Ваня с дедушкой отправился в город. Они зашли в аптеку, чтобы узнать, где живет Карл Петрович. Выяснилось, что это педиатр, который уже «три года как перестал принимать пациентов», и аптекарь нехотя дал адрес уважаемого доктора.

Отыскав нужную улицу, дедушка обратился к доктору за помощью, на что тот возмущенно ответил, что он «всю жизнь лечил детей, а не зайцев». Но дедушка настаивал, ведь этому зайцу он был обязан жизнью. После его истории Карл Петрович без лишних слов оказал медицинскую помощь страдальцу.

Ларион Малявин рассказал, как во время охоты наткнулся на зайчонка с «рваным левым ухом». Он выстрелил, но промахнулся. В ту пору «леса стояли сухие, как порох», и мужчина почувствовал, как с юга сильно потянуло гарью. Поднялся сильный ветер и удушливый дым приближался со стремительной скоростью.

Дед сообразил, что начался лесной пожар, который наступал на него со всех сторон. Он был на волосок от смерти, когда заметил знакомого зайчонка. Будучи бывалым охотником, Ванин дед прекрасно знал, что во время пожара звери чутьем выбирают правильный путь. Он побежал вслед за зайцем, и спустя время оба оказались на безопасном расстоянии от разбушевавшегося пламени.

Так заяц спас дедушку от верной смерти, а тот в свою очередь вылечил его обожженные лапки.

Заключение

Рассказ Паустовского можно сравнить с доброй сказкой, в которой люди и звери помогают друг другу, и добро и сопереживание всегда побеждают человеческое равнодушие.

После ознакомления с кратким пересказом «Заячьих лап» рекомендуем прочесть произведение в полном варианте.

Тест по рассказу

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

1. Вопрос 1 из 10

   В каком году было написано произведение Константина Паустовского «Заячьи лапы»?</h3>

   • <label>1925 г.</label>
   • <label>1932 г.</label>
   • <label>1936 г.</label>
   • <label>1937 г.</label>

(новая вкладка)

Год: 1937    Жанр: сказка

Главные герои: Мальчик, дедушка, заяц и ветиренар

Мальчик принес к ветеринару больного зайца и попросил осмотреть его. Врач сначала отказывался, но Ваня начал объяснять, что его послал дедушка. Он очень просил вылечить животное.

Заяц вел себя тихо, только плакал и мигал глазами, которые стали красными от слез. Оказалось, что у него обожжены лапы. Доктор отказался лечить больного ушастого. Ваня Малевич взял его на руки и вышел из кабинета. Облокотился на стену и заплакал. Он не знал, что делать дальше. На прием к ветеринару сидела бабушка, которая привела свою козу. Бабка Анисья пожалела мальчика и зайца. Она посоветовала отнести его к Карлу Петровичу, в город. Ваня поблагодарил добрую старушку и быстро побежал назад, домой. Дорога была неблизкой, но мальчик мчался через лес к дедушке. Надо было успеть отвезти зверька в город, иначе могло произойти непоправимое.

Зайцу было очень больно, и он постанывал. Стаяло знойное лето, и кругом горели лесные массивы. В воздухе витал запах гари, дыма и копоти. На следующее утро старик и мальчик двинулись в путь. Ваня Малевич завернул зверя в старую куртку и нес сзади. Ушастый друг притих совсем, ему становилось все хуже. Наконец, путники вышли на базарную площадь. Они не знали, где надо искать Карла Петровича и спрашивали у прохожих. Только, никто точно не мог указать адрес, по которому нужно идти дальше.

Оцените произведение: Голосов: 872

Читать краткое содержание Заячьи лапы. Краткий пересказ. Для читательского дневника возьмите 5-6 предложений

Паустовский. Краткие содержания произведений

Картинка или рисунок Заячьи лапы

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

• Краткое содержание Лермонтов Бородино

  Баллада «Бородино» была написана в 1837 году в честь 25-летия Бородинской битвы. Автор в содержании стихотворения показывает рассказ мужчины, который участвовал в Отечественной войне 1812 года. Все повествования солдата наполнены гордостью

• Краткое содержание Цвейг Смятение чувств

  Шестидесятилетнему рассказчику, который является ученым, была подарена книга. Подарок был сделан от лица его учащихся и коллег. Растроганный подарком он стал рассказывать историю о том, как у него появился интерес к наукам.

• Краткое содержание Гайдар Дым в лесу

  Защищать, не смотря ни на что – геройский поступок, достойный восхищения. Если же человек, к тому же защищает Родину, это тем более достойно высочайшей похвалы. Отважность, решимость – этого иногда мало, нужно любить свой край, людей, живущих там

• Краткое содержание Волхв Фаулз

  Главный герой романа — Николас Эрфе, от его имени и ведется повествование. Отслужив в армии, он поступает в Оксфорд и рано теряет родителей в авиакатастрофе. На оставшиеся от родителей немногочисленные сбережения он покупает поддержанную машину

• Краткое содержание Драгунский Третье место в стиле баттерфляй

  Произведение является составной частью детского сборника под названием «Денискины рассказы», повествующего об историях из жизни одного мальчика, являющегося главным героем по имени Дениска.

Очень кратко:Дед вылечил и оставил у себя зайца с обожжёнными лапами, который спас ему жизнь — вывел из страшного лесного пожара.

Однажды в августе дед Ларион Малявин отправился на охоту. Стояла небывалая жара, и леса были «сухие, как порох».

Дед попытался подстрелить зайчонка, но промахнулся, и тот удрал. Внезапно с юга потянуло гарью, и дед понял, что начался лесной пожар. Ураганный ветер гнал огонь со скоростью поезда.

Дед бежал по кочкам, спотыкаясь и падая, дым ел ему глаза, а сзади уже ревело пламя. Вдруг из-под его ног выскочил тот самый заяц, которого он чуть не подстрелил. Дед побежал за ним.

Звери гораздо лучше человека чуют, откуда идёт огонь, и всегда спасаются. Гибнут они только в тех редких случаях, когда огонь их окружает.

Заяц вывел деда к озеру, на берегу которого оба упали от усталости. У зайца были обожжены задние лапы и живот. Дед подобрал своего спасителя и отнёс домой.

Продолжение после рекламы:

Ваня Малявин, внук деда Лариона, принёс плачущего и стонущего от боли зайца к сельскому ветеринару. Мальчик объяснил, что заяц особенный, и дед велел его лечить, но ветеринар не стал слушать Ваню и вытолкал его из комнаты.

В сенях мальчик прислонился к стенке и заплакал от обиды и жалости к зайцу. Там его увидела жалостливая бабка Анисья, которая привела к ветеринару свою единственную козу. Узнав о Ванином горе, она посоветовала отнести зайца в город к некому Карлу Петровичу.

На следующее утро дед Ларион надел новые лапти и вместе с внуком отправился в город. Адрес Карла Петровича дед узнал у сердитого аптекаря.

Карл Петрович оказался не ветеринаром, а специалистом по детским болезням, и сначала тоже отказывался лечить зайца, но узнав, как тот спас деду жизнь, всё же согласился. Ваня остался у доктора ухаживать за зверьком.

На следующий день вся улица знала об «особенном» зайце, который обгорел во время лесного пожара и спас какого-то старика. Затем об этом узнал весь маленький городок, и к Карлу Петровичу пришёл журналист, пожелавший написать о зайце в московскую газету.

Вскоре зайца вылечили. Ваня вернулся домой, и об этой истории забыли, только какой-то московский профессор долго просил деда продать ему зайца, но Ларион наотрез отказался.

Примечание. В оригинале повествование ведётся от анонимного очевидца событий. Он узнаёт историю о лесном пожаре в конце рассказа от деда.

Пересказала Юлия Песковая для Брифли. Благодаря рекламе Брифли бесплатен:

Электронная книга

Заячьи лапы (сборник)Константин Георгиевич Паустовский (1892–1968) родился в Москве. Кроме него в семье было ещё трое детей – два брата и сестра. Отец писателя был железнодорожным служащим, и семья часто переезжала с места на место: после Москвы они жили в Пскове, Вильно, Киеве. Учился Константин в 1-й Киевской классической гимназии. Любимым предметом была русская литература, и, по признанию самого писателя, на чтение книг уходило больше времени, чем на приготовление уроков…

Читайте также

Паустовский К., рассказ «Заячьи лапы» Жанр: рассказы о животныхГлавные герои рассказа «Заячьи лапы» и их характеристика

1. Ваня Малявин. Мальчик, добрая душа, сострадательный и отзывчивый.
2. Дед Ларион Малявин. Старый охотник, любит и ценит природу. Считает, что долги надо отдавать.
3. Карл Иванович. Детский врач на пенсии. Добрый человек и очень большой мастер.
4. Автор. Рассказчик, любитель охоты, натуралист.

План пересказа рассказа «Заячьи лапы»

1. Ваня у ветеринара
2. Совет бабки Анисьи
3. Бег через поле
4. Заяц хочет пить
5. Путь в город
6. Аптекарь, которому все нравилось
7. Карл Иванович
8. Репортер и профессор
9. Ответ деда
10. Реальная история зайца
11. Рваное ухо.

Кратчайшее содержание рассказа «Заячьи лапы» для читательского дневника в 6 предложений

1. Ваня принес обожженного зайца ветеринару, но тот отказался его лечить.
2. По совету бабки Анисьи, дед понес зайца в город к Карлу Ивановичу.
3. Карл Иванович оказался детским доктором, но узнав историю зайца, вылечил его
4. Московский профессор просил продать зайца, но дед ответил категоричным отказом.
5. Дед рассказывает автору, как на пожаре бежал следом за зайцем.
6. Дед чувствует вину, что перед пожаром стрелял в того самого зайца, которые его после спас.

Главная мысль рассказа «Заячьи лапы» Всегда нужно отвечать добром на добро и всеми силами помогать тем, кто помог тебе.Чему учит рассказ «Заячьи лапы» Рассказ учит любить природу, не обижать лесных животных и помогать им. Учит быть отзывчивым, неравнодушным, учит состраданию. Учит тому, что мир полон добрыми людьми и что таких людей большинство. Учит быть благодарным за оказанную помощь, учит отдавать свои долги, какими бы они не были.Отзыв на рассказ «Заячьи лапы» Мне очень понравился это рассказ. Я так переживала за бедного зайчика в начале рассказа, и мне так понравился добрый доктор Карл Иванович. Он как Айболит вылечил зайчика и тем спас ему жизнь. И конечно мне понравились мальчик Ваня и его дед. Они были добрыми и хорошими людьми, а заяц стал для них членом семьи.Пословицы к рассказу «Заячьи лапы» Долг платежом красен. Жизнь дана на добрые дела. Чаще счет — крепче дружба. Помогающий другим найдет и себе помощь. Сам пропадай, а товарища выручай.Читать краткое содержание, краткий пересказ рассказа «Заячьи лапы» Однажды Ваня Малявин принес к ветеринару зайца. Заяц плакал и часто моргал глазами. Ваня сказал, что заяц особенный и у него пожженные лапы. Ветеринар раскричался и сказал, что не умеет лечить зайцев, а зайца лучше изжарить деду на закуску. Ваня вышел и прижался лбом к стене. Заяц мелко дрожал под курткой. Оба плакали. Сердобольная бабка Анисья посоветовала нести зайца в город, к Карлу Ивановичу и Ваня побежал назад на Урженское озеро. Ваня бежал босиком по горячей дороге, потом нашел пушистые листья и положил их около березы. Он развернул зайца, но тот только покосился на еду. Ваня побежал к озеру, чтобы дать зайцу напиться. В тот год стояла неслыханная жара. Наутро дед отправился  в город. Заяц совсем притих. Дед с Ваней добрели до города. Там на базарной площади стояли лошади, одетые в соломенные шляпы как невесты. Дед перекрестился и стал расспрашивать всех про Карла Ивановича. Наконец он обратился в аптеку. Аптекарь разговаривал, всюду вставляя слова «Это мне нравится». Узнав, что помощь нужна зайцу, аптекарь помолчал, но все-таки сказал нужный деду адрес. Хотя и предупредил, что Карл Иванович специалист по детским болезням и давно перестал принимать пациентов. Дед с Ваней добрались до нужного дома перед самой грозой. Карл Иванович играл на рояле. Узнав, что от него хотят, он сильно рассердился. Но дед упирал на то, что заяц тот же ребенок, а этот заяц ему жизнь спас. Карл Иванович выслушал сбивчивый рассказ деда и согласился лечить зайца. Утром дед ушел на озеро, а Ваня остался присматривать за зайцем. Через день уже весь город знал, что Карл Иванович лечит зайца, спасшего старика на пожаре, а через три дня какой-то московский корреспондент стал добиваться беседы о зайце. Деду стал писать письма московский профессор, прося продать зайца, но Ваня под диктовку написал тому короткий ответ, что заяц живая душа и не продается. Этой осенью автор ночевал у деда Лариона. Деду не спалось, он чинил рыболовную сеть. Во дворе лаял Мурзик. Заяц спал в сенях. За чаем дед рассказал подлинную историю зайца. В августе дед отправился на охоту и увидел зайчонка с рваным ухом. Он выстрелил, но промахнулся. Заяц удрал, а дед отправился дальше. Вдруг он почувствовал запах гари, потом повалил дым. Дед понял, что начался пожар, и побежал. Огонь распространялся с невиданной быстротой и смерть уже гладила деда по спине. Но вдруг у деда из под ног выскочил заяц и рванул в сторону. Дед побежал за зайцем, так как знал, что животные лучше человека чуют куда идет огонь. Он плакал и кричал зайцу, чтобы тот не спешил. И заяц вывел деда из огня к берегу озера. Они оба упали и тяжело дышали. У зайца оказались сильно опалены лапы и живот. Дед подобрал его, вылечил и с тех пор заяц жил у деда. Напоследок дед заметил, что сильно провинился перед тем зайцем и предложил автору выйти, глянуть на зайца внимательней. Автор вышел и увидел, что у спящего зайца одно ухо было рваным. Тут он все понял.Рисунки и иллюстрации к рассказу «Заячьи лапы»

Используемые источники:

• https://frigato.ru/chitatelskiy-dnevnik/3-klass/1576-zayachi-lapy.html
• https://obrazovaka.ru/books/paustovskiy/zayachi-lapy
• http://chitatelskij-dnevnik.ru/kratkoe-soderzhanie/paustovskij/zayachi-lapy
• https://briefly.ru/paustovskij/zaiachi_lapy/
• http://coolchtivo.blogspot.com/2018/10/blog-post28.html