Рассказ виктора савина к солнцу

                Ñåãîäíÿ â ÑÌÈ — íà ïåðâîì ïëàíå ïîðàæåíèå ÑØÀ
                â 20-ëåòíåé âîíå â Àôãàíèñòàíå. À ìíå âñïîìèíàåòñÿ
                ðàññêàç îäíîãî èç ó÷àñòíèêîâ àôãàíñêîé âîéíû ÑÑÑÐ
                1979-1989 ãã.
 
   Ïîñëå êàæäîãî áîÿ ñ ìîäæàõåäàìè Âàëåíòèí ñòðåìèëñÿ ïîñêîðåå óåäèíèòüñÿ.  ïîëóòîðà-äâóõ êèëîìåòðàõ îò ëàãåðÿ, ãäå ðàñïîëîæèëñÿ åãî áîåâîé îòðÿä, íà íå âûñîêîé ñîïêå ðîñëî äåðåâî, ÷åì-òî íàïîìèíàþùåå âèøíþ. Áåñïëîäíîå, íî óêðûâàþùåå îò ïàëÿùåãî ñîëíöà, îíî ñëóæèëî íåâèäèìîé íèòüþ, êîòîðàÿ ñâÿçûâàëà åãî ñ ðîäèíîé — òèõèì óêðàèíñêèì ñåëîì. Ïîä ýòèì äåðåâîì îí âñïîìèíàë ñâîèõ äðóçåé, ìå÷òàë î âñòðå÷å ñ ãîëóáîãëàçîé Îêñàíîé, â êîòîðóþ áåçîãëÿäíî âëþáèëñÿ ïî÷òè ïåðåä ñàìûì óõîäîì àðìèþ íà ñðî÷íóþ ñëóæáó. Íî ÷àùå âñåãî çàäóìûâàëñÿ çäåñü Âàëåíòèí î âîéíå, êàçàâøåéñÿ åìó òåïåðü ñîâåðøåííî áåñïîëåçíîé. Îá óíè÷òîæåííûõ èì è åãî áîåâûìè òîâàðèùàìè êèøëàêàõ, æèâøèõ â íèõ áåçâèííî ïîãèáøèõ ëþäåé. Î òåõ ðåáÿòàõ, ïðèáûâøèõ ñ íèì ñþäà ïîëãîäà íàçàä è íà äíÿõ óáèòûõ â áîþ…
   Äî óæèíà îñòàâàëîñü ïðèìåðíî ïîë÷àñà. Âàëåíòèí ïîäíÿëñÿ, âçÿë íà ïëå÷î àâòîìàò, ñäåëàë ïàðó øàãîâ è… çàìåð íà ìåñòå. Èç íåãëóáîêîé ðàñùåëèíû, îòêðûâ ðòû, ñìîòðåëè íà íåãî òðè çìååíûøà. Õîòåë áûëî èõ îáîéòè, íî ïî÷óäèëñÿ òîíåíüêèé, áóäòî äåòñêèé, ïðîñÿùèé î ïîìîùè, ãîëîñîê. Îí ñêëîíèëñÿ, ïðîòÿíóë èì ðóêó. Ìàëûøè íåîæèäàííî ïîòÿíóëèñü ê íåé, ñëîâíî ê ìàòåðè, ïðèíåñøåé èì äîáû÷ó.
   -Ý, áðàòöû, òàê âû ãîëîäíûå, — îçàáî÷åííî ïðîãîâîðèë Âàëåíòèí. -À ãäå æå âàøà ìàòóøêà? ×åì îíà âàñ êîðìèò?
   Ïàðåíü âñêî÷èë íà íîãè è áûñòðî ïîøåë â ëàãåðü. Ïîïðîñèë ó ñòðÿï÷åãî ïîë-áóëêè õëåáà, íåñêîëüêî êóñî÷êîâ ñàõàðà è — áåãîì îáðàòíî.Çìååíûøè, ñëîâíî ïîäæèäàëè äîáðîãî ÷åëîâåêà, ðàñïîëîæèëèñü íà êàìíå, íàãðåòîì ãîðÿ÷èìè ñîëíå÷íûìè ëó÷àìè.
   -Àõ âû æ ëåíòÿè, — äðóæåëþáíî âîð÷àë Âàëåíòèí. -Âìåñòî òîãî, ÷òîáû ïèùó äîáûâàòü, âû æèâîòû ãðååòå…
   Îí ðàçëîìèë õëåá ïî÷òè íà òðè ðàâíûå ÷àñòè, ïðèñîâîêóïèë ñàõàð è ïîëîæèë íà êàìåíü ïåðåä çìååíûøàìè. Ïîòîì ïîñïåøèë íà óæèí.
   -Òû ÷òî, íåâåñòó â ãîðàõ íàøåë — ïîäêàðìëèâàåøü, — ïîøóòèë êòî-òî èç ñîëäàò.
Âàëåíòèí íåîïðåäåëåííî ìàõíóë ðóêîé è ïîäñåë ê ìèñêå ñ äûìÿùåéñÿ ãîðÿ÷åé êàøåé.
À ðàíî óòðîì, âìåñòî ôèççàðÿäêè, ïîì÷àëñÿ îïÿòü ê ñâîåé «âèøåíêå». Õëåá ïîêàçàëñÿ åìó íåòðîíóòûì, è ñàõàð áûë íà ìåñòå.
   -Íå íðàâèòñÿ âàì ñîëäàòñêàÿ ïèùà?! — çàãëÿäûâàÿ â ãíåçäî, ðàçî÷àðîâàíî ñêàçàë Âàëåíòèí. -Ó íàñ çìåèíîãî ìîëîêà íåò.
   È, áóäòî âñïîìíèâ ÷òî-òî, âíîâü ïîáåæàë â ëàãåðü.
   -Ñåðåæà, -îáðàòèëñÿ îí ñ ñòàðøèíå, âîçèâøåìóñÿ âîçëå ïîõîäíîé êóõíè, -äàé áàíî÷êó ñãóùåíêè, ïîòîì âñå îáúÿñíþ.
   Òîò, íè÷åãî íå ñïðàøèâàÿ, ìàøèíàëüíî ïðîòÿíóë åìó ñãóùåíêó. Ìîë, èäè,
óãîùàé êîãî óãîùàåøü.
   Çìååíûøè óæå âûïîëçëè èç ãíåçäà. Óñëûøàâ øàãè Âàëåíòèíà, îíè, êàê ïî êîìàíäå, ïîâåðíóëè â åãî ñòîðîíó ãîëîâêè. «Âîò ÿ âàì ñåé÷àñ ñãóùåíî÷êè», ïðîáîðìîòàë ñîëäàòèê. È âäðóã çàìåð. Ïðÿìî íà íåãî ïîëçëà çäîðîâåííàÿ êîáðà. Âèäíî, ïî÷óâñòâîâàâ, ÷òî åå äåòÿì îïàñíîñòü íå ãðîçèò, îíà îñòàíîâèëàñü â íåñêîëüêèõ ìåòðàõ è ñòàëà íàáëþäàòü çà ÷åëîâåêîì. Íå ñïóñêàÿ ãëàç ñî çìåè, Âàëåíòèí îñòîðîæíî ïåðåâåë äûõàíèå, çàòåì íåñëûøíî âûòàùèë èç=çà ïîÿñà êèíæàë è… áûëà íå áûëà, ïðîòêíóë áàíêó ñî ñãóùåíêîé, âûëèë íà õëåá, ëåæàâøèé íà êàìíå ñî â÷åðàøíåãî äíÿ.
   Êîáðà âñå òàê æå, íå øåâåëÿñü, çîðêî íàáëþäàëà çà ñîëäàòîì. À òîò,  ñêàçàâ ÷òî-òî ëàñêîâîå åå äåòåíûøàì, ìåäëåííî âñòàë íå íîãè è, íå îãëÿäûâàÿñü, ïîøåë ïðî÷ü.
   Ó ýòîãî äåðåâà-âèøåíêè Âàëåíòèí íå áûë íåñêîëüêî äíåé. Õîäèëè â íî÷íîé  ðåéä — óíè÷òîæèëè âîîðóæåííóþ ãðóïïèðîâêó ïðîòèâíèêà. Çàíèìàëèñü áîåâîé è ïîëèòè÷åñêîé ïîäãîòîâêîé… À êàê òîëüêî âûäàëàñü ñâîáîäíàÿ ìèíóòà, îí ñíîâà îòïðàâèëñÿ ê çìåèíîìó ãíåçäó. Óæ î÷åíü åìó áûëî èíòåðåñíî óçíàòü î òîì, êàê ïîæèâàþò åãî ïîäîïå÷íûå. Êîáðû íèãäå  ïî áëèçîñòè íå îáíàðóæèë, íî íà ãëàäêîì êàìíå, ãäå åäû óæå íå áûëî, óâèäåë ïîïèñêèâàþùèõ çìååíûøåé.
   -Ñîñêó÷èëèñü? -îáðàäîâàëñÿ ñîëäàò. -È ñãóùåíêà, âèäíî, ïîíðàâèëàñü. Ñåé÷àñ ÿ âàñ íàêîðìëþ.
   Âñòðå÷è Âàëåíòèíà ñî çìåèíîé ñåìüåé ïðîäîëæàëàñü íåñêîëüêî íåäåëü. È äàæå, êîãäà ïðèñóòñòâîâàëà êîáðà-ìàòü, îíè çàêàí÷èâàëèñü ìèðíî.
   Â òîò äåíü, ïîîáùàâøèñü ñ  ìàëûøàìè, Âàëåíòèí ñîáðàëñÿ áûëî óõîäèòü â ëàãåðü. Íî âäðóã, çìåÿ, áóäòî èç-ïîä çåìëè ïîÿâèâøàÿñÿ, âñòàëà ïåðåä íèì ñòåíîé, çëî øèïåëà è áðûçãàëà ÿäîâèòîé ñëþíîé. Ñîëäàò ïûòàëñÿ îáîéòè åå, îäíàêî, â êàêóþ ñòîðîíó áû íè øàãíóë, îíà ñòàíîâèëàñü ïåðåä íèì, ïðåãðàæäàÿ ïóòü.
   -Òû ÷òî, âëþáèëàñü â ìåíÿ, íåâåñåëî ïîøóòèë ïàðåíü, -òàê ó ìåíÿ Îêñàíà åñòü…
   Îäíàêî, íå ïûòàÿñü ïðè÷èíèòü Âàëåíòèíó çëà, êîáðà  ïðîñòî íå äàâàëà åìó ïîêèíóòü  åå ãîñòåïðèèìíîå æèëèùå. È òàê äëèëîñü íåñêîëüêî ìèíóò, ïîêàçàâøèõñÿ åìó äîëãèìè ÷àñàìè. Íàêîíåö çìåÿ óãîìîíèëàñü, âñåì òóëîâèùåì îïóñòèëàñü íà çåìëþ è, êàê áû èñïîëíèâ ñâîé áëàãîðîäíûé äîëã ïåðåä äðóãîì åå äåòåé, ïîïîëçëà ê ñâîèì ìàëûøàì.
   …Îò óâèäåííîãî â ëàãåðå, ÷åðíàÿ, êàê ñìîëü ãîëîâà Âàëåíòèíà, ñðàçó ñòàëà áåëîé, êàê ëóíü. Âñå åãî áîåâûå òîâàðèùè âìåñòå ñ êîìàíäèðîì, áûëè çàðåçàíû ìîäæàõåäàìè.
   Ñëó÷èëîñü ýòî áåëûì äíåì, â ïîñëåîáåäåííîå âðåìÿ. Ïåðåä íî÷íûì ðåéäîì ó ñîëäàò áûë «òèõèé ÷àñ». Íî… ÷àñîâîé òîæå óñíóë, à âìåñòå ñ íèì è åãî áîåâûå ïîáðàòèìû.
   Âàëåíòèí îñòàëñÿ æèâ. È åæåãîäíî, â îäèí èç àâãóñòîâñêèé äíåé, à ñëó÷èëîñü ýòî â â ãîðàõ Àôãàíèñòàíà â àâãóñòå, â óêðàèíñêîé ñåëüñêîé öåðêâè îí çàæèãàåò ñàìóþ áîëüøóþ ñâå÷ó è âìåñòå ñ ãîëóáîãëàçîé Îêñàíîé, ìîëèòñÿ çà óïîêîé ñâîèõ áîåâûõ òîâàðèùåé. À çàîäíî âñïîìèíàåò è ñâîþ íåîáû÷íóþ ÑÏÀÑÈÒÅËÜÍÈÖÓ.
1.09.2021.   Âèêòîð ÑÒÀÐÈÊ

15 Дек 2021, 11:00

Фильм о новосибирском клубе «Успех», в котором депутатов от «Единой России» связывали с известным преступным сообществом, мог готовиться для ослабления группы влияния, которая поддерживает действующего мэра Анатолия Локтя. Об этом депутат Госдумы Виктор Игнатов говорил с журналистом Николаем Сальниковым, которого сейчас обвиняют в мошенничестве из-за этого же фильма.

В распоряжении Тайги.инфо оказались материалы уголовного дела новосибирского бизнесмена Сергея Проничева, которого вместе с Сальниковым, обвиняют в мошенничестве (ч. 4 ст. 159 УК).

Сергей Проничев был основателем крупной компании «Сибирский бальзам», производившей крепкий алкоголь. В конце 2010-х он стал новосибирским представителем холдинга «Мой коммунальный стандарт» (МКС), занимался общественной деятельностью в сфере ЖКХ. Его задержали в апреле 2021 года вместе с бывшим журналистом областного госканала «ОТС» Николаем Сальниковым по обвинению в мошенничестве (ч. 4 ст. 159 УК). Третьим фигурантом дела оказался медиаменеджер Евгений Кузьменко.

Кузьменко, по версии следствия, мог передать Проничеву и Сальникову 1,5 млн рублей от 44-летнего депутата горсовета Новосибирска Александра Тарасова («Единая Россия»). Деньги предназначались за невыход новых фильмов о фигурантах сюжета Сальникова «История успеха ОПС „Успех“: из рэкетиров в депутаты», в котором говорилось о связях влиятельных единороссов с криминалом. Факт мошенничества, как считают в полиции, заключается в том, что самих фильмов у Сальникова не было, и он брал деньги за несуществующий товар.

Редакция подробно рассказывала о деталях дела, которое началось с публикации сюжета Николая Сальникова «История успеха ОПС „Успех“: из рэкетиров в депутаты» в марте 2021 года. Но в документах есть расшифровка переговоров депутата Госдумы от «ЕР» Виктора Игнатова с Сальниковым, фрагмент которой заслуживает отдельного внимания. Политик рассуждал, могли ли структуры федерального холдинга «Мой коммунальный стандарт», который Проничев представлял в Новосибирске, стоять за подготовкой фильма о клубе «Успех», чтобы «ослабить всех, кроме себя».

По мнению самого автора сюжета Сальникова, сюжет мог быть связан с тем, чтобы не дать спикеру горсовета Дмитрию Асанцеву («ЕР») занять пост сити-менеджера, в случае отмены выборов мэра Новосибирска.

Игнатов же настаивал, что Асанцев и не хочет, ведь кресло спикера горсовета гораздо значимей, чем место наемного чиновника, которого можно убрать в любой момент. Таких амбиций нет и у еще одного выходца из «Успеха», министра промышленности региона Андрея Гончарова, подчеркнул он.

Сейчас в Новосибирске сохранены прямые выборы мэра. Но различные участники политических процессов, особенно, на региональном уровне продолжают обсуждать возможность введения поста сити-менеджера.

«Он [Асанцев] бы на мэрские выборы пошел, если хотел бы. На прямых выборах у него-то были все шансы, — говорил Игнатов. — А сити-менеджером его никто и не назначит. Зачем, какой смысл? Если он — председатель городского совета. А сити-менеджер — менять день через день. Конкурс объявил, через месяц нового назначил. Прелесть сити-менеджера — что не справляешься, негатив к тебе у населения, всё, в отставку на хрен, вот так, мы молодцы, всё, нового назначили».

Позиция нынешнего мэра Анатолия Локтя, по мнению Игнатова, тоже может не устраивать «МКС»: «С мэром отношения плохие [у «МКС»], а мэр держится на посту за счет того, что его Асанцев и кировская <…>. Не дают Локтя типа в обиду. И вот их дискредитировать и расшатать, чтобы они влияние свое не распространяли, на сити-менеджерство не претендовали, и заодно Локтя таким образом ослабить, то вот это логично».

166598

Вообще, по словам Игнатова, никто серьезно не занимается кандидатами на пост сити-менеджера, потому что «Локоть никуда не собирается уходить». Разговор состоялся весной, до выборов Госдумы, по итогам которых Анатолий Локоть, возглавлявший региональную группу КПРФ, действительно отказался от мандата и остался мэром.

«Все понимают, что рано или поздно или у него полномочия закончатся, или его посадят, или он уйдет в Госдуму, или еще какая-нибудь херня», — добавил Игнатов.

Затем они обсуждали, не может ли губернатор Андрей Травников позвать Локтя в региональное правительство каким-нибудь из заместителей, как в 2014-м это сделал губернатор Василий Юрченко с мэром Владимиром Городецким. Тогда решение воспринимали как «почетную пенсию», но через несколько месяцев президент Р Ф Владимир Путин уволил Юрченко в связи с «утратой доверия», а Городецкого назначил врио губернатора. Тот выиграл выборы без конкуренции со стороны КПРФ.

Сальников: «По степени влиятельности, мне кажется, все равно Городецкий был куда лучше, чем Локоть».

Игнатов: «Локоть как самостоятельная фигура гораздо больше может. Но просто, другое дело, что он сам со своим характером и менталитетом не очень вписывается в хозяйственно-экономическую деятельность, скажем так. У Городецкого все-таки большой хозяйственный опыт, а Локоть, там, песни-пляски».

Сальников: «Ну, конечно. Лозунги».

Игнатов: «Занимайся этой херней, что ты лезешь в хозяйственные функции. Если уж где и надо было делать правительство, то не в Новосибирской области, а в мэрии. Что вот у нас есть мэр, а есть правительство города. Экономика — это к ним, а песни-пляски — это сюда. И вот они бы и зажигали с [вице-мэром Анной] Терешковой, и всё нормально. Все бы были при делах, счастливы-довольны».

Сам Игнатов был заместителем Локтя в 2014—2016 годах. Затем он избрался в Госдуму Р Ф по Барабинскому округу, в 2021-м переизбрался.

В итоге, как следует из материалов дела, Николай Сальников признался, что никаких «заказчиков» у фильма не было. В показаниях, которые он дал после сделки со следствием, вообще сказано, что он «выдумал» заказчиков, «чтобы немного напугать».

Все подробности дела о фильмах про «Успех» читайте в нашем материале

Ярослав Власов

Коми поэт и драматург Виктор Алексеевич Савин (Виттор Нёбдинса) родился в 21 ноября 1888 года в селении Нёбдино (д. Трош) в бедной крестьянской семье. Он был старшим из детей – после него родилось еще семеро братьев и сестер. «Мои родители были неграмотными, – вспоминал позднее В. Савин, – правда, отец умел читать по складам печатное слово и кое-как ставить свою подпись (научился, когда был солдатом), а мать была совершенно темной женщиной». Тем не менее еще до школы В. Савин научился «немного читать и писать» благодаря русской «Азбуке», которую его отец принес домой после одной из своих частых отлучек (для работы на уральских заводах).

В 1895 г. В. Савин поступил в Нёбдинское земское начальное училище («мне не исполнилось еще и семи лет, когда мать меня отправила в школу,» – писал поэт в своей автобиографии). Учился он старательно: «ни осенняя грязь, ни зимний холод – ничто не мешало ходить в школу», находившуюся в трех верстах от дома. Закончив Нёбдинское училище в 1899 г., В.Савин захотел учиться дальше, поступить во второклассную школу в Деревянске. Мать поддержала его и убедила отца дать свое согласие. К 1 сентября 1901 г. Савины приехали в Деревянск, но выяснилось, что за проживание в общежитии при школе нужно было платить немалые для бедных крестьян деньги. Отец хотел было везти сына назад, махнув рукой на обучение, но, к счастью, В. Савина «за хорошую учебу… приняли на казенный счет».

Во время учебы в Деревянске В. Савин был певчим и познакомился с нотной грамотой. В 1904 г. он окончил школу «первым учеником», имея отличные оценки по всем предметам. В. Савин получил право преподавать в «школах грамоты» (одна из низших разновидностей тогдашних школ), но его просьба о предоставлении места учителя осталась без ответа. 20 сентября 1904 г. он «поступил работать писарем к земскому начальнику 4-го участка в селе Усть-Кулом» и «впервые стал жить самостоятельно» (из его автобиографии). Затем Савина назначили помощником усть-куломского волостного писаря, а в мае-июне 1906 г. перевели на Печору – вначале, ненадолго, в Савинобор, а затем в Усть-Щугор. Там В. Савин работал волостным писарем и «впервые познакомился с политикой», подружившись с двумя политссыльными (знакомство это, впрочем, ограничилось пением в лесу революционных песен да чтением кое-какой литературы и листовок и заметного влияния на молодого Савина не оказало).

Летом 1906 г. В. Савин вернулся к родителям в Трош, «осень проработал дома», а зимой отец взял его с собой на заготовку дров для Богословского завода. Трудились они от темна до темна. Работа оказалась настолько тяжелой для В. Савина, что, «проработав около месяца», он «сбежал», по его собственному выражению, от отца и вернулся к более привычному для него занятию, поступив «письмоводителем к земскому начальнику на Рудниках» (в окрестностях того же Богословского завода). Там Савин проработал четыре с половиной года, женился. В 1910 г. его хотели призвать в армию, но не взяли из-за близорукости.

В марте 1911 г. В. Савин уехал на Украину, в Кривой Рог, поступил в контору Ракмановского рудника по добыче железной руды, затем работал в конторе Червонного рудника (там ему дали следующую характеристику: «…к обязанностям своим относился вполне аккуратно и добросовестно, с полным знанием своего дела и может быть рекомендован как опытный конторщик»). В 1914 г.после начала Мировой войны Савина мобилизовали на военную службу, отправили в Херсон, но вскоре по состоянию здоровья демобилизовали. «Опытный конторщик» был принят на работу на Карнаватский рудник, где выполнял все те же обязанности, что и на протяжении десяти предшествовавших лет. После Февральской революции 1917 г. В. Савин был избран членом рудничного комитета, участвовал в любительских спектаклях. В 1917 г. началась литературная деятельность В.А. Савина; он вспоминал позднее, что «написал две небольшие пьесы: одну на русском, другую на украинском языке, с которыми выступали на сцене» (украинский язык Савин выучил за время своей жизни на Украине). После того, как Украину заняли немецкие войска, работа на руднике прекратилась, и в июне 1918 г. В.А. Савин с семьей приехал на родину, в Нёбдино. В июле он в поисках работы приехал в Усть-Сысольск, где только что совершившие переворот большевики согласились взять его как опытного делопроизводителя в милицию. Но потом место в милиции оказалось занято, и Савин пошел работать делопроизводителем в уездную Чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией и саботажем, приступив к работе 1 августа.

К этому времени относится появление первых стихотворений В. Савина на коми языке. «До августа 1918 г. я ни разу в жизни ничего не писал на коми языке,» – вспоминал он. «Мне очень хотелось на родном коми языке призвать коми народ к новой жизни. Реденько стал писать коми стихи». Первое свое стихотворение Савин написал 17 августа 1918 г. Напечатали его (под псевдонимом Нёбдинса Виттор, т.е. Виктор из Нёбдино – этим псевдонимом Савин в дальнейшем подписывал все свои произведения) на следующий день в местной газете «Зырянская жизнь». Называлось оно «Горд звон» (Красный звон) и вполне определенно свидетельствовало о политических настроениях автора, призывавшего не отдавать «вражьим псам» (белогвардейцам и их союзникам) свою любимую родину и вольную жизнь.

Работнику «Чрезвычайки», конечно, яснее виделась «вольная жизнь» местных жителей, которым в августе запретили «бесцельное шатание по улицам города, хотя бы и с пропусками». В то же время «Зырянская жизнь» сообщала, что «работа Усть-Сысольской Чрезвычайной комиссии… быстро продвигается вперед. В местную тюрьму заключен ряд лиц, упорно не желавших работать с народом и для народа…» Часть арестованных была отправлена в Котлас, где некоторых из них — в соответствии с полученными из Усть-Сысольской Чека материалами – расстреляли… Немалое число по постановлению Чека расстреливали и на месте, о чем тоже сообщала «Зырянская жизнь». Савин участвовал в аресте жившей в Усть-Сысольске жены бывшего главы Временного революционного правительства А.Ф. Керенского, конвоировал ее до Котласа.

С работой В.А. Савин справлялся, и уже в августе 1918 г. его назначили секретарем Чрезвычайной комиссии. 24 октября Савин вступил в компартию. Он продолжал заниматься литературным творчеством, написал несколько стихотворений (в газете в конце августа — декабре было опубликовано еще несколько его произведений). Во второй половине 1918 г. появились и первые пьесы Савина на коми языке: «Корасьысь» (Сватающийся), затем «Гудрасьом» (Переполох) – эта пьеса представляла собой, по сути, перевод с небольшими изменениями украинской пьесы «Бувальщина» и «Ыджыд мыж» (Большая вина), также написанная по украинским мотивам.

Ко дню первой годовщины Октябрьской революции В.А. Савин написал стихотворение «Чолом» (Привет). Празднование этой годовщины неожиданно оказало немалое воздействие на служебную карьеру Савина. Во время празднования в Усть-Сысольске вспыхнул острый конфликт между руководителями уезда, дело дошло до арестов (некоторые ордера на арест заполнял В.А. Савин), угроз расстрела и введения военного положения в городе. В конце концов все «первые лица» (из комитета РКП(б), уездного исполкома, уездной Чека и уездного военкомата) были сняты с должностей. В декабре 1918 г. состоялся первый съезд коммунистов Усть-Сысольского уезда, в котором участвовал и В. Савин. Его избрали председателем уездной Чека, ввели в редколлегию «Зырянской жизни». Савин вошел в первый эшелон уездного руководства.

В ноябре 1918 г. при уездном отделе народного образования была создана комиссия, занимавшаяся собиранием и созданием литературных произведений на коми языке, подготовкой учебных пособий для коми школ. Вскоре после начала работы комиссии в ее состав был кооптирован В.Савин. Члены комиссии собирались почти каждый вечер для обсуждения различных произведений. Именно там В.А. Савин впервые вынес на суд слушателей и читателей свои стихотворения «Пернапас» (Крестное знамение), «Горд ань» (Красная женщина) и другие. Сам он говорил, что именно со времени организации этой комиссии «усиленно взялся за литературную работу». Тогда же Савин занялся организацией любительской театральной труппы, которая уже в конце 1918 г. показала на сцене городского народного дома его водевили «Корасьысь» и «Гудрасьом». Создал он и самодеятельный городской хор.

В феврале 1919 г. Савин осуществил постановку своей драмы «Ыджыд мыж». В марте он участвовал во втором уездном съезде коммунистов (позднее съезды стали называться конференциями). В апреле В.А. Савина избрали секретарем уездного исполкома. 23-25 июня проходила третья уездная конференция РКП(б). Савин являлся ее делегатом, был избран в уездный комитет компартии и стал его секретарем, сделавшись одним из первых лиц в уезде. На повестке дня стояла прежде всего мобилизация сил коммунистов для ведения боевых действий против белых отрядов. Через некоторое время В.А. Савин был назначен также редактором газеты «Зырянская жизнь». По воспоминаниям Н.П. Попова, «работая редактором, Савин не только готовил материал для газеты, часто сам спускался в типографию и заменял верстальщика. Он вынужден был сам вырезать на дереве клише». В. Савин писал позднее о своей деятельности:»Бывало, выполнишь какую-нибудь партийную работу и тут же напишешь стихотворение или на балалайке наиграешь мелодии коми песен. Балалайка всегда стояла рядом с письменным столом, всегда под руками». Постепенно литературное творчество занимало в его жизни все большее место.Он продолжал писать стихи, песни (в 1919 г. появилась ставшая широко известной песня «Югыд кодзув» – Северная звездочка). 24 октября в Усть-Сысольске была поставлена первая его крупная оригинальная пьеса «Шондi петiгон дзоридз косьмис» (На восходе солнца цветок увял); главную роль в ней сыграл сам Нёбдинса Виттор.

Тем временем белые готовились к наступлению. Руководство Усть-Сысольского уезда не приняло должных мер по обороне, несмотря на предупреждения командования красных. В середине ноября 1919 г. Усть-Сысольск без боя был занят небольшим отрядом белых. Все большевистское руководство уезда вместе с красноармейцами это время в панике отступало вверх по Сысоле, бросая оружие, сжигая архивы… Поначалу, по воспоминаниям Савина, ревком остановился в Ыбе, но после панического сообщения одного из красных командиров о том, что белые якобы уже рядом, захватили в плен весь штаб красных, и надо спасаться, кто может, решено было срочно уходить дальше (позднее выяснилось, что сообщение было ложным). Только благодаря подходу многочисленных подкреплений ревкому (в состав которого входил и В.А. Савин) удалось организовать сопротивление. Спустя пару недель после своего бесславного бегства красные вновь были в Усть-Сысольске.

В начале 1920 г. В.А. Савин со своей театральной труппой объехал многие сысольские и верхневычегодские селения, показывая постановки пьес, занимаясь культурно-просветительской работой. В мае того же года состоялась пятая уездная конференция РКП(б). Савин выступал на ней, вновь был избран в состав уездного комитета, стал членом президиума укома и остался его секретарем. В июне он участвовал в губернской конференции компартии, выступил там с докладом о работе Усть-Сысольского укома РКП(б). 6 июля состоялось объединенное заседание уездного руководства компартии, комсомола, Советов и профсоюзов, на котором решено было созвать Первый Всезырянский съезд для обсуждения вопросов «культурно-политико-экономического объединения всего народа коми». Для подготовки созыва съезда было создано бюро из трех человек, в число которых вошел В.А. Савин. 2 августа уком РКП(б) и представители губкома обсуждали вопрос о задачах этого съезда. Савин сообщил, что пока ничего существенного в плане созыва Всезырянского съезда ими не сделано. По настоянию губкома было принято решение об ограничении задач съезда культурно-просветительскими проблемами.

В декабре 1920 г. на шестой уездной конференции РКП(б) В.А. Савин также стал членом укома и его президиума, но должность секретаря оставил. В начале двадцатых годов он отошел от партийной работы. В январе 1921 г. В.А. Савин еще участвовал в I Всезырянском съезде коммунистов и был избран в состав обкома РКП(б), в течение 1921 г. участвовал в заседаниях обкома, но в январе 1922 г. на II областной конференции компартии Савина нет даже в списке кандидатов в состав обкома РКП(б). Впрочем, наверное, для него отход от руководящей работы был только на благо. Творчество, журналистика отнимали все его время, так что и на собрания коммунистов поэт стал приходить нечасто, а это было непростительно, и в 1923 г. В.А.Савин получил выговор, а в 1925 г. – строгий выговор («за отрыв от партии»). Бывшим коллегам Савина по партийному руководству через какое-то время перестали нравиться некоторые из публикаций в редактировавшейся В.А. Савиным областной газете. В 1923 г. ему «поставили на вид» за появившиеся на страницах газеты фельетоны, а в 1925 г. Савин ушел с поста редактора «Югыд туй». 25 января 1921 г. в Усть-Сысольске состоялось собрание самодеятельных артистов города, выслушавших «доклад т. Савина, в кратких чертах указавшего на значение театра вообще и, в частности, для народа коми, как об одном из важнейших средств для поднятия культурного уровня и углубления самосознания масс». Решено было, «сознавая всю важность театра для народа коми», создать «постоянную коми труппу в г. Усть-Сысольске, как культурном центре народа коми, наименовав таковую «Сыктывкарса коми театрын ворсысь чукор», сокращенно «Сыкомтевчук» (труппа актеров Сыктывкарского коми театра). Задачей труппы была «постановка исключительно коми пьес (оригинальных и переводных)». 14 февраля это решение было утверждено уездным политпросветом. Для своего детища В.А.Савин написал в двадцатых годах несколько пьес: «Райын» (В раю, 1921 г.), «Тшын» (Дым, 1922 г.), «Инасьтом лов» (Неприкаянная душа, 1926 г.), «Куломдiнса бунт» (Усть-Куломское восстание, 1927 г.), «Парма ныв» (Дочь пармы, 1929 г.) и другие.

Помимо театральной труппы, В.А. Савин в двадцатых годах продолжал руководить городским хором, исполнявшим революционные, народные и написанные самим Савиным песни, среди которых были «Том войтыр, садьмой» (Молодежь, просыпайся), «Отчыд овло» (Только раз бывает), «Варыш поз» (Соколиное гнездо), «Тувсов вой» (Весенняя ночь) и другие. Многие из них стали популярны не только у коми, но и у коми-пермяков (Савин ездил в Коми-Пермяцкий край в 1929 г.). 27 апреля 1929 г. в Усть-Сысольске состоялось собрание городских любителей пения, на котором был создан сводный городской хор исполнителей русских и коми песен. Для руководства хором избрали бюро из трех человек, в число которых вошел и В.Савин. Первый коми композитор, он писал музыку не только на свои стихи, но и на произведения других авторов, в частности, М.Н. Лебедева. Занимался Савин и собиранием народных песен (недаром он состоял в Обществе изучения Коми края). В июне 1926 г. В.А. Савин и П.А. Анисимов совершили поездку на Вишеру, где записали 14 коми песен. В том же году они издали в Москве сборник Коми песни».

Двадцатые годы были пиком творческой деятельности В.А. Савина. В 1922 г. были опубликованы первые три книжки В.А. Савина: комедия «Райын», драма «Шондi петiгон дзоридз косьмис» и поэма «Аркирей» (Архиерей). В 1924 г. был издан первый сборник стихов В.А. Савина «Сьылан-лыддянъяс» (Песни, стихи). В дальнейшем почти ежегодно выходили из печати новые книжки В.А.Савина (главным образом, его пьесы), в газетах и журналах постоянно публиковались его стихотворения, рассказы, очерки на самые разные темы. Лирическая поэзия, описание (часто с юмором) быта коми народа – это, вероятно, лучшее из созданного Нёбдинса Виттором. Но многие произведения Савина отмечены печатью агитационности, они делались по социальному, партийному «заказу», в них выражался коммунистический взгляд на те или иные явления жизни, и оценка этим явлениям и событиям давалась однозначно с точки зрения компартии. Как отмечалось в «Истории коми литературы», «немало сил и таланта отдал В. Савин разоблачению внешних и внутренних врагов молодого советского государства»; «разоблачению» посвящены, в частности, стихотворения «Губернятом губернатор» (Губернатор без губернии), «Вен» (Спор) и другие. Задачам идеологической пропаганды подчинены были произведения антирелигиозной тематики «Нимкодясь, Серапим» (Радуйся, Серафим), «Воскрешение мертвого» и т.п. Сюда же можно отнести и стихотворения В.А. Савина о Ленине: «Ленин», «Ленин — озйодысь ним» (Ленин — вдохновляющее имя), «Кодлы овны онi долыд» (Кому сейчас жить хорошо), «Яр шондi моз» (Как яркое солнце). Но даже в столь идеологизированных произведениях видно несомненное поэтическое мастерство автора.

12 марта 1926 г. состоялось организационное собрание, на котором решено было создать Коми ассоциацию пролетарских писателей. Савин участвовал в этом собрании и был избран в состав временного правления КАПП. В августе того же года на I областной конференции КАПП В.А. Савин также был избран в правление ассоциации. Осенью 1926 г. начали издаваться журналы «Ордым» и «Коми просвещенец», членом редколлегий которых стал Нёбдинса Виттор. На II областной конференции КАПП в сентябре 1928 г. В. Савин снова был избран членом правления. В правлении КАПП он исполнял обязанности секретаря, являлся, кроме того, инструктором областного отдела народного образования по художественной работе в деревне.

Весной 1930 г. в органе Коми обкома ВКП(б) журнале «Ленин туйод» была опубликована статья «За социалистическую культуру», в которой говорилось, что «в плен националистических идей попала почти вся коми художественная литература». В частности, отмечалось, что «Нёбдинса Виттор (В.А.Савин) является одним из признанных певцов коми трудящихся… Но, если спросить, всегда ли он в своих произведениях проводил четкую пролетарскую классовую линию, то надо прямо сказать – нет…» Например, подчеркивалось в статье,»правооппортунистическая трактовка социального типа кулака нашла свое оформление» в пьесе Савина «Рытъя» (Вечернее). На страницах журнала «Ордым» также критиковались «кулацкие идеи», содержавшиеся в «Рытъя» (критик, правда, подчеркивал, что он не считает, что Савин «сознательно хотел» эти идеи проповедовать). «Оппортунистические установки» в пьесе «Рытъя» подверглись критике и на заседании бюро Коми обкома ВКП(б).

Правление КАПП также высказало критические замечания в адрес «Рытъя». III конференция КАПП, состоявшаяся в октябре 1930 г., подвергла критике В.А. Савина за то, что он в «Рытъя» не смог разглядеть и показать новые формы классовой борьбы на селе. Тем не менее поэта избрали в правление КАПП, сделав его ответственным за работу с молодыми авторами, оставался Савин и членом редколлегии журнала «Ордым». Комиссия по чистке КАПП сочла возможным оставить его в рядах ассоциации. В 1932 г. это правление ассоциации было распущено. В октябре 1930 г. по инициативе В.А. Савина был создан Коми инструктивно-передвижной профессиональный театр (переименованный в 1931 г. в Коми государственный драматический театр). Но в тридцатые годы театр в жизни Савина занимал уже меньшее, чем раньше, место. Сам он писал, что с 1931 г. его «драматическая работа совсем разладилась, совсем остановилась». Театр поставил две новые пьесы Савина – «Арт» (Итог) и «Моль», по оценкам специалистов, не очень удачные. Кроме них, В.А. Савин осуществил в середине тридцатых годов переводы пьес «Слуга двух господ» Гольдони, «Ревизор» Гоголя и других. Он работал также над ораториями (сочетавшими песни, стихи, танцевальные номера и др.), но отсутствие музыкального образования помешало добиться успеха.

В 1931-1932 гг. были изданы два тома собрания сочинений В.А. Савина. В 1932 г. поэт побывал на нефтеразработках на Ухте и под впечатлением поездки начал работать над поэмой «Чибью», оставшейся, однако, незавершенной. В 1933 г. появилась поэма Нёбдинса Виттора «Сыктывкар» – самое крупное его поэтическое произведение. В октябре 1933 г. состоялось чествование Савина по случаю 15-летия его литературной деятельности. В апреле 1934 г. В.А. Савин участвовал в I областной конференции советских писателей, где было образовано Коми отделение Союза писателей. Он выступил с докладом «О коми советской поэзии» и был избран в правление. Какое-то время в тридцатых годах Савин работал в радиокомитете, затем сотрудничал в Коми госиздательстве.

1935 год оказался для Савина очень трудным. Уже в январе первичная организация компартии приняла решение исключить его из ВКП(б) за оторванность от партии, за то, что он не исполняет, оказывается, авангардной роли в Союзе писателей, не повышает своего политического уровня, за «отрыв от парторганизации» («товарищи по партии» возмущались, что В.А. Савин партийные взносы приносит не сам, а присылает их с женой) и злоупотребление алкоголем. За последнее он еще в 1934 г. получил «выговор с последним предупреждением». В общем, это было неудивительным в тревожной атмосфере жизни того времени. Многие знакомые и коллеги В.А. Савина находились в это время в заключении, будучи ничуть не более «виновными» в каких-либо преступлениях. Нёбдинса Виттор ждал своей очереди, находясь в постоянном беспокойстве. «На всякую мелочь я реагирую болезненно», – признавался он сам, – а это «приводит все к одному и тому же – выпивке». В марте 1935 г. за исключение Савина высказалось и бюро горкома компартии, обвинившее поэта, в довершение ко всему, еще и в «национал-шовинизме». Но бюро обкома ВКП(б), заседавшее 8 мая того же года, решило оставить поэта в рядах компартии, постановив «вовлечь тов. Савина в творческую работу, активизировать его через Союз советских писателей». В конце мая 1935 г. В.А. Савин участвовал в I съезде советских писателей Северного края в Архангельске.

На следующий год В.А. Савина в числе других «знатных людей, стахановцев и ударников, отличников социалистического строительства Коми области» наградили юбилейным значком, но в том же году его исключают из ВКП(б). Все хуже было со здоровьем – несколько раз в 1936 г. Савин ложился в больницу; врачи установили ему вторую группу инвалидности. В январе 1937 г. за исключение В.А. Савина из компартии высказалось бюро горкома ВКП(б). 2 июня 1937 г. в газете «Ворлэдзысь» была опубликована одна из последних его статей «Коми АССР», посвященная проекту Конституции Коми АССР. Летом того же года Савин ездил на лечение в Кисловодск.

В сентябре 1937 г. руководство драматического театра выступило на страницах газеты «За новый север» с резкими обвинениями в адрес поэта и драматурга, упрекая его в том, что он-де не уделяет театру должного внимания. Савин сразу после этой публикации написал ответное письмо, в котором говорилось о «сознании» им «своей вины перед Коми театром и всей трудовой общественностью коми народа» в связи со «справедливым недовольством» работников театра, но в то же время подчеркивалось, что Нёбдинса Виттор продолжает активно работать над новыми пьесами (переводными и оригинальными). В 1937 г. Савин, в частности, работал над пьесой «Крепость», рассказывающую о строительстве гидростанции на речке Войвож. Но, как отмечает литературовед Г.В. Беляев, «на идейном содержании пьесы… уродливо сказалась общественная атмосфера 1936-1937 годов» – атмосфера «подозрительности, когда находятся вредители, враги, троцкисты». Пьеса «Крепость» была закончена 3 октября 1937 г. Четыре дня спустя НКВД потребовало ордера на арест ее автора. 8 октября В.А. Савина арестовали…

Его допросили всего два раза – в октябре 1937 и в марте 1938 г. Обвиняли Савина в том, что он являлся участником «контрреволюционной буржуазно-националистической организации» и «проводил… борьбу за создание Коми буржуазной республики». В.А. Савин отверг обвинения. 7 июля 1938 г. Особое совещание при НКВД СССР приговорило его к пяти годам заключения («считая срок с 8 октября 1937 г.») в лагерях «за контрреволюционную деятельность». Поначалу Савина отправили в лагерь «Воркутстроя», где он первое время грузил уголь на баржи, а затем был переведен в сельхозотделение лагеря. По данным исследователя В.М. Полещикова, с 26 сентября 1940 г. В.А. Савин находился в лагпункте Адак на Усе.

8 октября 1942 г. срок его заключения истек, но В.А. Савин по-прежнему находился в Адаке. По данным писателя и исследователя Г. Торлопова, лагерное начальство запрашивало «тогдашних вершителей судеб людей» в Коми АССР, что делать с Нёбдинса Виттором дальше. В ответе говорилось, что приезд возвращение В.А. Савина в Сыктывкар нежелателен. 3 февраля 1943 г. его отправили в лагпункт Кожва. В Кожве Савин находился с 13 февраля по 6 марта 1943 г., а затем его повезли в Сибирь. 9 апреля того же года он прибыл в лагпункт Прикулька (километрах в пятидесяти от Томска). Так Савин «в дороге совершенно ослаб и заболел» (из его письма родным), то его поместили в лагерный лазарет. 1 июля В.А. Савин написал домой письмо, в котором сообщил: «…чувствую себя более окрепшим, возможно, скоро устроюсь на какую-либо посильную по своему состоянию здоровья работу», «остаюсь пока на прежнем положении, вероятно, до окончания войны». Денег у Савина не было, с продуктами тоже было крайне сложно (он просил прислать из дома «хоть небольшую продуктовую посылку»). Впечатление о том, что здоровье пошло на поправку, оказалось обманчивым – Савин так и не вышел из лазарета, не дождался конца войны и свободы, скончавшись 11 августа 1943 г.

http://www.vcisch2.narod.ru/SAVIN/Savin.htm

Светлана Евсюкова

Тексты Рэя Брэдбери, кажется, сопровождали меня всю жизнь и успели встроиться в мою ДНК. Когда речь идёт о писателе, который давно стал частью меня и во многом сделал меня такой, какая я есть, очень сложно говорить о его «лучших» и «худших» вещах. И тем не менее в честь юбилея великого фантаста я порылась в памяти и составила очень субъективный топ-10 текстов, которые произвели на меня самое сильное впечатление. Да, я сознательно оставила за бортом рассказы из циклов: если бы в моём распоряжении были еще «Марсианские хроники», «Из праха восставшие» и «Зелёные тени, белый кит», этот топ был бы в три раза длиннее.

10. «Маленький убийца»

Этот рассказ я прочла в антологии «Смерть Вселенной», которая вышла в книжной серии «Клуб любителей фантастики». Именно этот том познакомил меня с «новой волной», но это совсем другая история. Главное — подборка «чёрных» рассказов Брэдбери открыла мне совсем другого писателя, не «великого гуманиста», а мастера хоррора, который может лишить читателя сна и покоя одним простым «а что, если?». Брэдбери утверждал, будто помнит свою жизнь с самого рождения. Чтобы написать «Маленького убийцу», ему оставалось только предположить, что младенец может попросту ненавидеть своих родителей за то, что его заставили появиться на свет. Кроме того, этот рассказ исследует тёмную сторону родительских чувств и недвусмысленно намекает, что матери и отцы совершенно не обязательно любят детей с самого их рождения, — ещё одна неприглядная правда, о которой в наше время только начинают говорить. 

Разве у ребенка нет идеального алиби? Тысячелетия слепой человеческой веры защищают его. По всем общепринятым понятиям он беспомощный и невиновный. Но ребенок рождается с ненавистью, и со временем положение еще больше ухудшается. Новорожденный получает заботу и внимание в большом объеме. Когда он кричит или чихает, у него достаточно власти, чтобы заставить родителей прыгать вокруг него и делать разные глупости. Но проходят годы, и ребенок чувствует, что его власть исчезает и никогда уже не вернется. Так почему бы не использовать ту полную власть, которую он пока имеет? Почему бы не воспользоваться положением, которое дает такие преимущества? Опыт предыдущих поколений подсказывает ему, что потом уже будет слишком поздно выражать свою ненависть. Только сейчас нужно действовать.

9. «Космонавт»

Во-первых, я люблю песню Элтона Джона Rocketman, вдохновлённую этим рассказом. А во-вторых, я прочла его в том возрасте, когда очень легко отождествить себя с главным героем — мальчиком, который ждёт отца из далёкого космоса. Но даже когда отец возвращается, он возвращается не до конца. Это не только история о том, что у родителей всегда есть иная жизнь, куда детям просто нет доступа, — это ещё и рассказ об обратной стороне романтики дальних странствий, которая обещает вечное счастье, а вместо этого превращается в зависимость и навсегда отбирает человека у его близких и любимых. Непопулярный взгляд на героическую профессию — с точки зрения не того, кто уходит, а тех, кто остаётся, чтобы ждать его и в то же время «думать о нём как о мёртвом».

— Дуг, — сказал он часов около пяти; мы только что подобрали полотенца и пошли вдоль прибоя к гостинице, — обещай мне одну вещь.

— Что?

— Никогда не будь космонавтом.

Я остановился.

— Я серьезно, — продолжал он. — Потому что там тебя всегда будет тянуть сюда, а здесь — туда. Так что лучше и не начинать. Чтобы тебя не захватило.

8. «Город, в котором никто не выходит»

Рэй Брэдбери писал не только фантастику — на заре карьеры он создал несметную тьму рассказов в подражание классикам нуара. «Город, в котором никто не выходит» явно навеян не только нуаром, но и вестернами. Залитый солнцем провинциальный городишко, где ничего никогда не происходит, полусонный старик на платформе — и первый за много лет чужак, которому просто захотелось сойти с поезда именно здесь. Что из этого может получиться? Например, сценарий идеального убийства и почти классическая ковбойская дуэль — только не на оружии, а на словах. Не покидает ощущение, что из этого рассказа можно было бы сделать нечто большее, но и в таком виде, лаконичном и парадоксальном, он почти по-хемингуэевски хорош.

— Давненько, — продолжал старик, — я жду на платформе.

— Вы? — спросил я.

— Я. — Он кивнул, оставаясь в тени деревьев.

— Вы ждали кого-то на станции?

— Да, — ответил он. — Тебя.

— Меня? — В моем голосе, видимо, прозвучало удивление, которое я испытал. — Почему?.. Вы же меня ни разу в жизни не видели.

— А разве я сказал, что видел? Сказал только, что ждал.

<source srcset=»https://mfst.igromania.ru/wp-content/uploads/2020/08/boooks1.webp» type=»image/webp»/>

7. «Золотые яблоки Солнца»

Разумеется, этот рассказ попал в топ в первую очередь из-за названия, взятого из стихотворения Уильяма Батлера Йейтса (в русском переводе «Серебряный налив луны / И солнца золотой налив»). Но дело не только в нём. История о космонавтах, которые летят к Солнцу, чтобы ковшом зачерпнуть его вещества, совершенно лишена логики и правдоподобной физики — зато через край наполнена лирикой. Это почти миф о новых Икарах, поэма о героизме — на этот раз без тёмных сторон, ослепительном, как само Солнце, и даже смерть в этих обстоятельствах становится возвышенной и прекрасной, как жертва всесильному божеству. Нора Галь блестяще перевела ритмичную прозу Брэдбери, и этот рассказ читается почти как стихотворение. 

Сердце корабля билось тише, тише… Стрелки приборов побежали вниз, убавляя счёт сотен. Термометр вещал о смене времён года. И все думали одно: «Лети, лети прочь от пламени, от огня, от жара и кипения, от жёлтого и белого. Лети навстречу холоду и мраку».

Через двадцать часов, пожалуй, можно будет отключить часть холодильников и изгнать зиму. Скоро они окажутся в такой холодной ночи, что придётся, возможно, воспользоваться новой топкой корабля, заимствовать тепло у надёжно укрытого пламени, которое они несут с собой, словно неродившееся дитя.

Они летели домой.

6. «Чудесный костюм цвета сливочного мороженого»

Ещё один рассказ с прекрасным названием — одним из лучших в мировой литературе, как по мне. Но это лишь часть его обаяния. Это жизнерадостная история о шестерых молодых бедных мексиканцах, которые покупают один костюм на всех и носят его по графику. Предполагается, что костюм приносит им удачу, — но главной удачей, конечно, оказывается нечаянно обретённая дружба. Рассказ заражает оптимизмом: на последних строках ловишь себя на том, что улыбаешься вместе с героями, которым так мало, оказывается, нужно для счастья.

В центре комнаты на манекене висело фосфоресцирующее чудо, белое, сияющее видение с необыкновенно отутюженными лацканами, с потрясающе аккуратными стежками и безукоризненной петлицей. Белый отблеск костюма упал на лицо Мартинеса, и ему показалось, что он в церкви. Белый! Белый! Словно самое белое из всех ванильных мороженых, словно парное молоко, доставляемое молочником на рассвете. Белый, как одинокое зимнее облако в лунную ночь. От одного его вида в этой душной летней комнате дыхание людей застывало в воздухе. Даже закрыв глаза, Мартинес его видел. Он знал, какого цвета сны будут сниться ему в эту ночь.

5.  «Здесь могут водиться тигры»

Рассказ о силе воображения — и о том, что своих чудовищ мы всегда носим с собой. Покорители космических просторов прилетают на удивительно гостеприимную планету, которая исполняет любое их желание, — и это гостеприимство оказывается в буквальном смысле слова сокрушительным. Но не для всех, а только для тех, кто принёс на планету враждебные намерения. Между прочим, рассказ был написан за девять лет до «Мира смерти» и за двадцать лет до «Соляриса», — и хотя нет доказательств, что Брэдбери повлиял на Гаррисона и Лема, эти параллели просто напрашиваются. Помимо прочего, это рассказ — ещё и прекрасная метафора отношений человека и природы: она относится к нам ровно так же, как мы к ней, не более и не менее.

— Все мы холостяки, все мы летаем уже много лет и устали. Как приятно было бы наконец осесть где-то. Быть может, именно здесь. На Земле мы работаем не покладая рук, чтобы скопить немного денег на покупку домика, чтобы заплатить налоги. В городах — вонь. А здесь — здесь даже не нужен дом при такой прекрасной погоде. Если надоест однообразие, можно попросить дождя, облаков, снега — словом, перемен. Здесь вообще не надо работать — все дается даром.

— Это скучно. Так можно и свихнуться.

— Нет, — улыбаясь, возразил Кестлер, — если жизнь пойдет слишком уж гладко, надо только изредка повторять слова Чаттертона: «Здесь могут водиться тигры».

https://www.youtube.com/watch?v=H36D5JC5kE4

4. «Запах сарсапарели»

Я до сих пор не знаю, как пахнет эта самая сарсапарель, но ничего более прекрасного о путешествиях во времени Брэдбери не написал. Конечно, все знают «И грянул гром», но «Запах сарсапарели» (и перекликающийся с ним «Время, вот твой полёт») рассказывает о путешествиях в прошлое, не сопряжённых с далеко идущими последствиями от раздавленной бабочки. Здесь прошлое — это ностальгическая страна простых радостей, а завалявшийся на чердаке старинный хлам — магические артефакты, открывающие порталы в иные времена. Всё, что нужно для путешествия во времени, — вера в чудеса, в которой старики почти ничем не отличаются от детей (оттого и те, и другие так часто становятся героями Брэдбери).

Ведь что такое чердак? Тут дышит само Время. Тут все связано с прошедшими годами, всё сплошь куколки и коконы иного века. Каждый ящик и ящичек — словно крохотный саркофаг, где покоятся тысячи вчерашних дней. Да, чердак — это темный уютный уголок, полный Временем, и, если стать по самой середке и стоять прямо, во весь рост, скосив глаза, и думать, думать, и вдыхать запах Прошлого, и, вытянув руки, коснуться Минувшего, тогда — о, тогда…

3. «Вельд»

Ещё одна история о детях и о силе воображения — и это одна из самых страшных историй в мировой литературе. Брэдбери не питал иллюзий относительно младшего поколения, хорошо зная, что детская невинность прекрасно сочетается с незамутнённой жестокостью. Именно поэтому детская комната, материализующая желания детей, будет наполнена далеко не только сказками про фей. «Вельд» можно прочитать как рассказ-предупреждение о вреде технологий, написанный за много лет до «Чёрного зеркала» и страшилок о «цифровом поколении». Но это ещё и вечная история об отцах и детях — об их сложных чувствах друг к другу и запутанном взаимном влиянии.

Вот они, львы, в пятнадцати футах, такие правдоподобные — да-да, такие, до ужаса, до безумия правдоподобные, что ты чувствуешь, как твою кожу щекочет жесткий синтетический мех, а от запаха разгоряченных шкур у тебя во рту вкус пыльной обивки, их желтизна отсвечивает в твоих глазах желтизной французского гобелена… Желтый цвет львиной шкуры, жухлой травы, шумное львиное дыхание в тихий полуденный час, запах мяса из открытой, влажной от слюны пасти.

Львы остановились, глядя жуткими желто-зелеными глазами на Джорджа и Лидию Хедли.

— Берегись! — вскрикнула Лидия.

Львы ринулись на них.

2. «Конвектор Тойнби»

Это относительно поздний — 1984 года — рассказ Брэдбери о путешествиях во времени, и он исчерпывающе подводит итог этой теме, причём не только в его творчестве. Пересказывать его без спойлеров невозможно — поэтому просто намекну, что это история о том, что мы так или иначе сами строим своё будущее и что мы сами себе машины времени, путешествующие в прошлое и будущее исключительно силой собственного разума (полковник Фрилей из «Вина из одуванчиков» — дальний родственник главного героя рассказа). Жаль только, что светлых образов будущего у нас уже практически не осталось.

— Мы своего добились! — сказал он. — У нас все получилось! Будущее принадлежит нам. Мы заново отстроили столицы, преобразили города, очистили водоемы и атмосферу, спасли дельфинов, увеличили популяцию китов, прекратили войны, установили в космосе солнечные батареи, чтобы освещать Землю, заселили Луну, Марс, а вслед за тем и Альфу Центавра. Мы нашли средство от рака и победили смерть. Мы это сделали — слава богу, мы все это сделали! Да воссияют будущего пики!

<source srcset=»https://mfst.igromania.ru/wp-content/uploads/2020/08/boooks2.webp» type=»image/webp»/>

1. «О скитаньях вечных и о Земле»

Рэй Брэдбери написал много признаний в любви к литературе — и это самое пронзительное из них. В этом рассказе классику американской литературы Томасу Вулфу делают царский подарок: его ненадолго переносят в будущее, чтобы он создал свои лучшие произведения о космосе, при этом зная, что его смерть от пневмонии всё равно неизбежна. Космос здесь, как всегда у Брэдбери, живой, пульсирующий и полный сверкающих чудес, которые может поймать на кончик пера только по-настоящему талантливый мастер слова. Вряд ли писатель имел в виду самого себя, но, когда изобретут путешествия во времени, я бы многое отдала за то, чтобы ненадолго свозить мистера Брэдбери на настоящий Марс.

Космос — как осень, писал Томас Вулф. И говорил о пустынном мраке, об одиночестве, о том, как мал затерянный в Космосе человек. Говорил о вечной, непроходящей осени. И еще — о межпланетном корабле, о том, как пахнет металл и какой он на ощупь, и о чувстве высокой судьбы, о неистовом восторге, с каким наконец-то отрываешься от Земли, оставляешь позади все земные задачи и печали и стремишься к задаче куда более трудной, к печали куда более горькой. Да, это были прекрасные страницы, и они говорили то, что непременно надо было сказать о Вселенной и о человеке и о его крохотных ракетах, затерянных в космосе.

Бонус: «Кошкина пижама»

Этот рассказ проходит вне конкурса, потому что в нём Рэй Брэдбери использовал запрещённый приём — котиков. Точнее, одного очень везучего котёнка, которого не поделили мужчина и женщина, — а в итоге нашли не только домашнее животное, но и друг друга. Никакой фантастики, просто трогательная житейская коллизия, — их Брэдбери умел описывать не хуже марсианских просторов. Кстати, написан этот рассказ в 2003 году, когда писателю было 83 года.

Источник:https://www.mirf.ru/book/10-luchshih-rasskazov-reya-bredberi-ochen-subektivnyj-top/