Рассказ венеция ольга савельева

• ВСЕ НОВИНКИ

Электронная библиотека » Ольга Савельева

Популярные книги за неделю

• 

  Просмотров: 3093

  Самозащита без оружия. Как победить в…

  Михаил Диденко

  Город бывает опасным – будьте готовы к этому физически и морально. Читайте полную…

• 

  Просмотров: 376

  Братья Харди и охота за спрятанным…

  Франклин Диксон

  Детективные истории про братьев Харди впервые появились в США и стали настоящим…

• 

  Просмотров: 346

  Зазеркалье Нашей Реальности

  Медина Мирай

  После Третьей мировой войны мир претерпел изменения: в большинстве стран правят монархи,…

• 

  Просмотров: 261

  Чужое полушарие

  Александр Тамоников

  Роман о напряженной работе специалистов уникального подразделения КГБ. От мозгового…

• 

  Просмотров: 250

  Свет во мраке

  Ален Грин

  Серия рассказов, которые учат думать, сочувствовать, улыбаться. Маленькие истории о жизни…

• 

  Просмотров: 236

  Сонные истории

  Сабина Больманн

  В лесу незаметно наступила осень. Крошке пора готовиться к зимней спячке и обустраивать…

• 

  Просмотров: 204

  Тайна эльфов моря

  Аниэла Лэй

  Лиа, обыкновенная девочка, в результате неверного заклинания оказавшаяся в теле…

• 

  Просмотров: 204

  Единая теория всего. Том 4 (финальный).…

  Константин Образцов

  Долгожданное завершение романа, который читатели ждали два года. Первые три книги…

• 

  Просмотров: 180

  Котлета в подорожнике. И это все о вас……

  Маша Ноткина

  Мы часто выбираем то, что нам нравится на других, в журнале, на экране, но они – это не…

• 

  Просмотров: 174

  У Лондона твои глаза

  Евгения Татаева

  Дэниэл Пирс, молодой британский актер, просыпается после бурной вечеринки и не понимает,…

• 

  Просмотров: 171

  Единая теория всего

  Константин Образцов

  Автор бестселлера «Красные Цепи» предпринимает исследование тайн мироздания. Великолепный…

• 

  Просмотров: 158

  Недовольная

  Ксения Николова

  Марго решила уйти. Собрала вещи, обдумала план и вот уже стояла на пороге. Но его милое…

• 

  Просмотров: 148

  Эксперименты с биополем

  И. Зобнин

  Здравствуйте, уважаемые читатели. Представляю вашему вниманию уникальное исследование.…

• 

  Просмотров: 144

  Большая книга рунических практик и…

  Галина Горелова

  Руны – это древний магический инструмент, открывающий безграничные возможности. С его…

• 

  Просмотров: 142

  Мир Астрала. Книга вторая: Каратели(ли)

  Рэнди Айнс

  Действия второй книги разворачиваются в недалеком будущем. Проект Мира Астрала вышел…

• 

  Просмотров: 139

  Записки дауншифтера. Из серых…

  Алёна Аксёнова

  Что такое дауншифтинг и кто такие дауншифтеры? Каждый путешественник и авантюрист ответит…

• 

  Просмотров: 135

  Свод знаний по управлению…

  Коллектив авторов

  Управление бизнес-процессами (BPM, Business Process Management), или процессное…

• 

  Просмотров: 128

  Та, которая смогла. Завоюй любовь…

  Мишель Кеннелли

  Мечтаешь стать блогером с миллионами подписчиков? Думаешь, для этого нужны особые…

• 

  Просмотров: 117

  Шифр

  Изабелла Мальдонадо

  Бестселлер Amazon Charts. Рейтинг Amazon 29 000, средняя оценка 4,4. Рейтинг Goodreads 19…

• 

  Просмотров: 98

  Я помню! Я горжусь! Жизнь и военная…

  Василий Поздеев

  Автор в своем рассказе пишет об отце, и родословной семьи Поздеевых, которая начиналась в…

• 

  Просмотров: 95

  #Вирус

  Юлия Каменева

  Ева и ее друзья – разные, но пока еще беспечные и счастливые люди – даже не подозревают,…

• 

  Просмотров: 87

  Комментарий к Федеральному закону от 5…

  Александр Борисов

  Пятое издание комментария подготовлено с учетом многочисленных изменений, в том числе…

• 

  Просмотров: 86

  Лирика. По следам притчей, мифов и…

  Евгения Салохина

  В книгу вошли как самые первые лирические произведения, так и созданные совершенно…

• 

  Просмотров: 85

  Мы – конец этого мира

  Маевская Владислава

  Кто бы мог подумать, что когда-нибудь жизнь изменится настолько кардинально? Государства…







«История первых лет одесской литературной школы полна загадок». Этой банальной фразой можно начать рассказ о ком угодно: Катаеве, Ильфе, Олеше, Багрицком. Но для меня самой загадочной фигурой был и остаётся Вениамин Бабаджан.
Почему в 1978-м в «Алмазном венце» Катаев вернул, пусть намёками, из небытия Семена Кесельмана, Петра Сторицына, Анатолия Фиолетова и не вспомнил о Бабаджане? Почему так надёжно и надолго о нем забыли?
Ведь в 1919 Бабаджан уже был заметной фигурой в бурной литературной жизни Одессы – издатель, поэт, автор пяти книг. Но в конце 1920-го его расстреляли как белого офицера в Феодосии. И никто, никто из друзей не упомянул его – ни в двадцатые, ни в шестидесятые, разве что в частных письмах.
А потом случилось маленькое чудо. Хоть начало было более чем банальным – в середине 1960-х начался ремонт дома 23 по улице Ярославского (она же Троицкая). Дело обычное, и кто же мог заподозрить, что это – первый шаг к возвращению забытого поэта. Пожелтевшая связка писем, найденная на чердаке, попала в руки прорабу – Семёну Лившину (в дальнейшей жизни – известному сатирику), от него – к Сергею Калмыкову, а затем к Сергею Зеноновичу Лущику.
И Лущик из обрывков писем, упоминаний в журналах и газетах, разговоров с родственниками сложил и воссоздал удивительную судьбу Вениамина Симовича Бабаджана – поэта, художника, книгоиздателя, искусствоведа, критика.
Бабаджан прожил всего двадцать шесть лет – родился 10 сентября 1894 года в Одессе, в зажиточной караимской семье, расстрелян как белый офицер в ноябре 1920 в Феодосии.
Лущик собирал материалы о Бабаджане намного дольше – около сорока лет. В конце 1990-х Юрий Авах, сын любимой старшей сестры Бабаджана Тотеш решил передать Сергею Зеноновичу все сохранившиеся в семье рукописи и фото. В 2004-м Лущик (с участием моим и Ольги Барковской) на основе этого архива издал двухтомник «Вениамин Бабаджан. Из творческого наследия».
И в нем – все о Бабаджане – авторе трех поэтических сборников, двух книг о живописи «Сезанн. Жизнь, творчество и письма» и «Врубель. Печальный гений», организаторе книгоиздательства «Омфалос». И еще – о Бабаджане-живописце.
Как сложились звезды, какие музы стояли у колыбели мальчика из купеческой караимской семьи? Почему он, практически со школьной скамьи попавший в армию, бредил живописью и стихами? Почему сразу после окончания Четвертой гимназии досрочно пошел на военную службу? Почему вначале подал заявление в Одесское художественное училище, а потом – на юридический факультет Новороссийского университета? Впрочем, последнее еще можно объяснить желанием родителей видеть сына успешным адвокатом, а не голодным художником.
Но почему, имея отсрочку как студент, все же ею не воспользовался и пошел на фронт? Ведь отец его взял удостоверение из университета.
Позднее Бабаджан напишет в рассказе «Ива»: «я отказался от своей мечты об университете, от всех планов на мирную успешную карьеру, подавлял в течение полугода свою любовь к удовольствиям, к театру, к живописи, боясь изнежить дух и ослабить волю, которую я решил закалить для службы родине. <…>
«Право, я в большом затруднении, приступая к описанию чувств, которые испытывал, отправляясь на войну. Боюсь, не поверят, что настроение у меня было, в общем, радостное. Между тем, это было так.
Я ожидал, что увижу великое множество необыкновенных вещей. На войне все должно быть особенное. Лица торжественные, соответствующие величию происходящего, люди, закалённые в боях, ходят вооружённые до зубов… Потом… пушки, окопы, аэропланы, пулемёты, – вообще… тут у меня уже не хватало фантазии, чтоб вообразить себе это «вообще», но оно непременно должно было существовать.
Было и грустное чувство, оставшееся после прощания с родителями. Впервые я видел, как плачет отец, а слезы матери всегда причиняли мне боль. Но ведь это — война, и слезы в данном случае — вещь неизбежная, потому офицеру не следует обращать на них внимание».
Четыре года он провёл на фронте. Служил в полевом лазарете. Как писал позднее его свояк, Бабаджан «отличался большой аккуратностью и честностью, как все караимы, поэтому в армии все время заведовал хозяйством госпиталя». И писал стихи. И терял друзей.
Пожалел ли Вениамин о том, что не воспользовался отсрочкой? Герой рассказа «Ива» сожалеет: «Я очень не люблю вспоминать о том, что пошел воевать по собственному желанию. Не удивляйтесь — мне просто стыдно. В России нет добровольцев. Есть люди, невольно несущие последствия своего поступка и непрестанно об этом сожалеющие. Много раз потом мне приходилось видеть этих интеллигентных молодых людей, бесполезных благодаря своей вялости, часто трусости, которую они называют нервностью. Они тяготятся бесконечными лишениями, которые подавляют если не страданиями, то своим беспросветным однообразием. Ночевать один раз в лесу на мокром хворосте, под дождём, без горячей пищи, пожалуй, интересно. Но целую неделю мёрзнуть, мёрзнуть и голодать – целую неделю, а то и месяц, ни разу не чувствовать себя в тепле и сытым – это слишком. Прибавьте полное безделье, нервную скуку, растягивающую каждый час в год и отчаяние, быстрее всего охватывающее именно добровольца. Он ожидал чего-то потрясающего, кошмарно-ужасного, величественного, и это казалось ему прекрасным. А тут – будни, будни, мелочи, подчас отвратительные житейские отношения, физические страдания, подавляющие больше самой ужасной опасности».
Спасает переписка с родными, книги, которые присылает сестра Тотеш, общение с друзьями. Он пишет сестре об одном из них, молодом подпоручике Николае Поспелове «Тосенька, должен рассказать о скоропостижной дружбе, которая у меня завязалась с одним офицером, прибывшим в лазарет для лечения <…> рассказал мне свою жизнь в Архангельске и Петрозаводске, годы ученичества, службу нижним чином в начале кампании <…> так что мы скоро стали совсем близкими друзьями. <…> на днях принял на законном основании команду разведчиков. Это одна из самых опасных должностей в полку, а то, что ему предложили ее, показывает его храбрость». Первая книга Бабаджана посвящена памяти Николая Дмитриевича Поспелова. Книга стихов о войне «Кавалерийские победы» вышла под псевдонимом «Клементий Бутковский». Стихи написаны на фронте и о фронте.
«Литература – почва, на которой у меня выходят неприятности. <…> По утрам, если я встаю раньше других, я пишу. <…> Но что это за жалкие стихи, которых никто не читает и которые появились на свет только потому, что автору нельзя было рисовать. Окружающие подсмеиваются над моим писанием и отравляют даже эти минуты», – жалуется он любимой старшей сестре Тотеш, разделяющей его страсть к рисованию. А будущий муж другой сестры Нади, поэт Михаил Лопатто, издаст в Петрограде в 1916-м году «Кавалерийские победы». Позднее авторство их будут приписывать Юлиану Оксману.
Бабаджан записывает стихи в огромную тетрадь, амбарную, как говорили тогда. А на полях и в тексте многочисленные наброски карандашом и тушью. Он с грустью вспоминает время, «когда я был художником». Но и сами стихи его порой похожи на картины.

Здесь женщины. Здесь много женщин.
В городе. И люди боятся дождя
И сидят в буфетах и кофейнях
Потягивая кофе и гренадин Здесь очень удобно умирают.
И, притом красиво. Катафалк
Везут черные лошади с султанами.
И совсем не слышно стрельбы.
И не ругаются площадной бранью,
И нельзя мочиться у дерева.

Он курит трубку, и описывает это так красочно, что невольно хочется забыть все проповеди о вреде табака и последовать его примеру:

О долгий путь! В усталой позе
Сидишь и куришь натощак.
Как ароматен на морозе
Медовый английский табак!

Голубизна дымка и снега
И пасмурная эта даль –
Такой покой, такая нега,
Такая долгая печаль…

Дорога круто убегает
За побелевшие холмы,
Голодный конь едва ступает,–
Устали мы, иззябли мы…

Седло, в какой ни мёрзнуть позе –
И бьёт и давит – все не так.
И только тешит на морозе
Медовый английский табак.

И, разумеется, он влюбляется. Или вдохновляется. Вторая книга стихов «Всадник» посвящена пианистке Анне Фельдблюм, в Публичную библиотеку книга поступила 2 июня 1917. А 13 августа того же года он пишет загадочной Иветте или Иве (скорее всего, медсестре лазарета):

Наша любовь цветёт на пустырях
Среди развала тления и смерти,
Как дикий торжествующий цветок.
<…>
Война и мор, пожары, долгий голод
Уносят каждый день детей и жён.
Мужья и отцы занялись убийством,
Им некогда, зовёт суровый долг
Прочь из дому, в поля, в свинцовый дождь,
В глухую ночь, в пустыню запустенья…
Все замерло. Одна любовь в груди
Цветёт, благоухает и пьянит…
Прочь, трупы, прочь! Пряма дорога страсти
Для Веньямина и Иветты…

Изматывающая, страшная жизнь на войне, гибель друзей, отступление, затем Февральская революция, развал армии. В сентябре 1917 он напишет:

Цветёт и пусто и роскошно
Революцьонный пышный цвет.
Гляжу без мысли. Душно, тошно!
Куда спастись? Спасенья нет…

В конце марта 1918 Бабаджан вернулся в Одессу. Жить ему оставалось всего полтора года. Но сколько успел сделать этот высокий, немного нескладный «верблюдоногий», как называли его друзья, молодой человек!
В издательстве «Омфалос», придуманном еще в 1917 как шутка, и ожившем на одесской почве благодаря Бабаджану, начинают выходить книги. И какие! Издательство становится одним из наиболее интересных и деятельных в Одессе в годы гражданской войны. Михаил Лопатто уже не участвует активно, и руководит издательством (при финансовой поддержке Якова Натансона, редактора «Одесских новостей») один Бабаджан.
В «Омфалосе» вышли еще две книги стихов самого Бабаджана: «Всадник», о которой упоминалось выше, и «Зоя» – в июле 1919. Посвящена загадочной З.И.Е., о которой ничего не известно. Возможно она была художницей.

И каждый раз при нашей встрече
С улыбкой повторяю: ах,
Зачем весной такие плечи
Томятся в тягостных мехах?

Бабджан не только продолжает рисовать, он пишет две книги о художниках, перед которыми преклоняется – «Врубель» и «Сезанн» (1918). Художник В. Поляков в 1970 году в статье «Серебряная душа Одессы» писал: «… в 19-м, на плохой газетной бумаге вышла монография о Сезанне, написанная художником Бабаджаном; она остаётся одной из лучших по сей день».
Были изданы: книга Филиппа Гозиасона об Эль Греко (первая в России!) и «Молодым художникам» Родена. Книги по истории музыки и театра – «Этюды о музыке» Константина. Кузнецова, «Актёры Древней Греции» и «Античные театр» Бориса Варнеке.
Книги стихов двух поэтесс – «Стихотворения» Натальи Крандиевской и «Пенаты» Зинаиды Шишовой. Вышли книги Р.-М. Рильке в переводе Александра Биска (третья на русском языке), Э. Верхарна в переводе М. Волошина и Эредиа в переводе Г. Шенгели. Адрес Бабаджана – в записной книжке Волошина.
Наибольший интерес впоследствии будет вызывать одна из самых тоненьких книг – пародийный сборник стихов «Омфалитический Олимп», в котором среди «авторов» будут Клементий Бутковский, Мирра да Скерцо и Онуфрий Чапенко – создания Бабаджана. Три разных поэта, придуманные им – гусар Бутковский, томная Мирра и недалёкий Чапенко.
Мирре да Скерцо посвящена вторая часть «Кавалерийских побед»:

Вбегаю. Второй этаж.
О трепет несносный сердца!…
Сейчас воплотится мираж –
Увижу Мирру да Скерцо!

Впрочем, не все романтично в отношениях Мирры и Клементия.

В блеске лаковых сапожек
Отражается закат.
Чувствую: у этих ножек
Есть солдатский аромат.

Но это стихи из «Кавалерийских побед». А в «Омфалитическом Олимпе» Мирра о Клементии в стихах и вовсе не упоминает, а сокрушается о смерти Онуфрия Чапенко.

Чапенко умер. Боже, как печально!
Устав от философского труда,
Гремящий смех в моей ажурной спальне
Я не услышу больше никогда.
<…>
Не хуже вас старик меня ласкал,
Не меньше вас давал мне наслаждений.

В будущем именно благодаря «Омфалитическому Олимпу» впервые имя Бабаджана будет упомянуто в советское время. Через сорок семь лет Евгений Голубовский опубликует статью об этом сборнике «Литературная мистификация?».
«Омфалос» издаёт литературоведческие работы – Леонида Гроссмана «Вторник у Каролины Павловой» и «Портрет Манон Леско», «Опыт теории прозы» М. Лопатто.
И это еще не все – за неполных два года во время бесконечных смен властей и разрухи вышло двадцать книг!
Бабаджан иронизирует:

Слыхали ль вы издательство такое,
Где вас ругнут, но так, что вам приятно.
Изящное, совсем не дорогое,
И главное, что все для вас понятно.

В этом издательстве появился и первый автор – Клементий Бутковский. Авантюрист-однофамилец требовал гонорара за «свою» книгу. Зинаида Шишова писала: «… вдруг этот несуществующий Бутковский “вочеловечился”. Явился в магазин, где помещалась наша “редакция” не помню – прапорщик или поручик Бутковский и потребовал гонорар за стихи. Натанзон был человек с юмором и гонорар ему выплатил».
«Омфалос» процветает. А еще в журналах появляются заметки некоего «Клембо» о литературе и искусстве, а еще он слушает лекции Александры Экстер, а еще он – один из организаторов, идеолог и теоретик «Свободной мастерской», руководителем которой был художник Бершадский.
Макс Гельман вспоминал: «Я прекрасно помню, как мы все, молодые художники этой мастерской, помогали Бабаджану клеить репродукции Сезанна в его книжку для изд. Омфалос».
Мастерская размещалась на пятом этаже нового дома по Екатерининской, 24. Молодые художники и поэты были дружны, тем более что зачастую художник был поэтом – как Бабаджан, а поэт – художником, как Эдуард Багрицкий.
Песенку о весёлой жизни мастерской с перечнем молодых дарований и характеристикой их художественных убеждений Багрицкий сочинил, как вспоминают, «на ходу»:

Нет ничего прекрасней в мире,
Когда вдыхая трубок дым,
Под номером 24
На пятом этаже сидим.

В волне табачного тумана
Кружится жизни колесо,
Но мы поем хвалу Сезанну,
Хороним дружно Пикассо.

И, убивая красок литры,
Все непреклонней, все смелей,
Не бросим мы своей палитры
И не покинем мы кистей.
<…>
Поэт, художник и политик,
Певец, купец и ветеран,
Привет вам, славный «омфалитик»
Верблюдоногий Бабаджан.

Бабаджан не только издатель, не только поэт, он, наконец, может серьёзно заняться живописью. Впервые он участвовал в «Весенней выставке Объединённых» в 1913-м, затем в 1917-м в выставке Общества независимых, в 1918-м – Товарищества независимых, в 1919-м –1-й народной выставке картин, плакатов, вывесок и детского творчества. Часть его работ – автопортреты – хранятся сейчас в Одесском художественном музее.
Трудно сказать, как именно переживал Бабаджан очередную смену властей. Известно лишь, что во время красного террора 1919-го его не арестовали, а книга переводов из Рильке, изданная в «Омфалосе», спасла жизнь переводчику, Александру Биску (жена его добилась освобождения мужа, доказав, что тот поэт, а не буржуй).
Бабаджан симпатии к большевикам не испытывал, и похоже, что в конце 1919 года ушёл в Добровольческую армию действительно добровольно. Амшей Нюренберг говорил: «Он мог бы уехать, спрятаться, но не сделал этого, пошел на мобилизацию». Вместе с Вениамином оказался в Добрармии и младший брат Иосиф.
В январе 1920 года части, где служили братья, были переброшены в Феодосию. В Феодосии жила бабушка Бабаджана, у которой и устроились братья.
Вениамин общался с Волошиным, принимал участие в деятельности «Флака» (Феодосийского литературно-артистического кружка), выступал с лекциями о Сезанне. Эм. Миндлин вспоминал: «Бывали во “Флаке”… и одессит Вениамин Бабаджан – талантливый поэт и художник, исследователь Сезанна, руководивший в Одессе издательством “Омфалос”».
Началась эвакуация белых из Крыма. Братья сели на разные пароходы. Иосиф попал в Константинополь, позднее добрался до Ревеля, где жила их сестра Ева. Пароход, на который сел Вениамин, вернулся в порт – взбунтовалась команда.
Вениамин Бабаджан остался в Крыму, занятом большевиками. Говорили, что его арестовали, но выпустили благодаря заступничеству Максимилиана Волошина. А Эмилий Миндлин вспоминал: «Так случилось, что я был последним, кто видел его и беседовал с ним. Он принёс мне с трогательной надписью сохранившуюся и поныне свою книгу “Сезанн”». Автограф, последний автограф Бабаджана, датирован «X 920».
Вновь арест – и расстрелы. В апреле 1921 года Волошин напишет: «За эти пять месяцев у нас казнено около 30 тысяч (т.е. столько, сколько во всей Франции за время всей Великой Революции, т.е. за 10 лет). Но многие утверждают, что цифра гораздо выше. И это далеко не только военные, а тут все: одни за имя, дру¬гие за состояние, за то, что интеллигент. <…> Из художников: Вениамин Бабаджан (автор книги о Сезанне) <…> – все погибли в первые дни. Пять месяцев мы захлёбываемся в крови».
Возможно, узнав о расстреле Бабаджана, Волошин вспомнил первые строчки своего предисловия к книге Верхарна, изданной в «Омфалосе»: «Судьба в эпоху Великой Европейской войны была особенно безжалостна к поэтам. Она как бы хотела символически указать, что в наступающие железные времена человечеству больше не понадобятся ни поэты, ни художники».
За свою короткую жизнь поэт, художник, издатель Вениамин Бабаджан успел сделать столь много – и столь безнадёжно мало.
В 1919 году Георгий Шенгели назвал убитого в 1918-м Анатолия Фиолетова «жертвой утренней южнорусской школы поэтов».
Вениамин Бабаджан для этой школы стал последней жертвой гражданской войны.

«Что до языка ее книг, то сама Герта Мюллер говорит об особом немецком языке меньшинства. И действительно немецкий, сохраненный в Румынии в течение веков, не только отмечен твердым акцентом, но и действительно является особенной речью, сохранившейся во времени словно муха в янтаре. В этой речи много стертых слов в их первозданном звучании – в других местах в самой Германии эти же слова отшлифовались несколько иные. Речь, письмо Мюллер очень поэтичны, это язык своеобразного поэтического экспрессионизма, который помещает действительность под своеобразный микроскоп, и фрагментирует ее. Язык Герты Мюллер полон метафор. Она восторженная почитательница Пауля Целана, также выходца из Восточной Европы. Другой выходец из Трансильвании, писатель и ее старший друг Оскар Пастиор также играл в ее жизни и творчестве очень важную роль. В ее письме постоянно встречаешь неожиданные речевые конструкции и повороты мысли. Это особый, очень личностный собственный язык Герты Мюллер».

Рассказ Герты Мюллер из сборника “Низины”

На станции родственники бежали в клубах пара рядом с поездом. На каждом шагу совершали машущие движения высоко поднятые руки.
В поезде возле окна стоял молодой человек. Опущенная рама доставала ему до плеч. Лицо застыло. Перед грудью он держал букет белых растрёпанных цветов.
Молодая женщина вынесла со станции унылого ребёнка. У женщины был горб на спине.
Поезд шёл на войну.
Я выключила телевизор.
Отец лежал в гробу посреди комнаты. На стенах висело столько фотографий, что стен не было видно.
На одной фотографии – отец вполовину ниже стула, за который держится.
Он стоит в платьице, на кривых ножках пухлые складки. У него лысая, грушевидной формы голова.
На другой фотографии отец – жених. Видна лишь половина его груди. Другая половина – букет белых растрёпанных цветов в руках у матери. Их головы так близко друг от друга, что мочки ушей соприкасаются.
Еще на одной – отец стоит прямой, как свеча, перед каким-то забором. Под его высокими ботинками – снег. Снег такой белый, что отец будто стоит в пустоте. Рука поднята над головой в приветствии. На воротнике мундира – руны.
На фотографии рядом – у отца на плече мотыга, за спиной торчит к небу кукурузный стебель. На голове отца шляпа. Шляпа отбрасывает широкую тень и закрывает ему лицо.
На следующей фотографии отец сидит за рулём грузовика. В кузове коровы и быки. Каждую неделю отец возил скот на бойню в город. У отца узкое с жёсткими линиями лицо.
На всех фотографиях отец замер с прерванным жестом. На всех фотографиях отец словно не знает, как быть дальше. Но он всегда знал, как быть дальше. Оттого эти фотографии лживы. В комнате холодно от его лживых фотографий, от всех его лживых обличий. Я хочу встать со стула, но платье примёрзло к дереву. Платье – черное и прозрачное. Стоит мне шевельнуться – оно шуршит. Но я встала и притронулась к лицу отца. Оно было холодным, холодней, чем разные предметы в комнате. А на улице – лето. Мухи на лету роняют личинки. Деревня протянулась вдоль широкой песчаной дороги. Дорога – коричневая и горячая. Слюда обжигает глаза.
Кладбище каменисто, на могилах большие камни. Поглядев под ноги, я увидела, что подошвы у моей обуви направлены вверх. Я все время наступала на шнурки. Толстые и длинные, они лежат за задниками, концы их свились вместе.
Два пошатывающихся человечка снимают гроб с катафалка, затем опускают его на двух потёртых верёвках в могилу. Гроб раскачивается. Их руки и верёвки всё удлиняются. Несмотря на сухую погоду, в могиле стоит вода.
– У твоего отца на совести много убитых, – сказал один из подвыпивших человечков.
Я ответила:
– Он был на войне. За двадцать пять убитых его наградили. У него много наград.
– На свекольном поле он изнасиловал женщину, – не умолкал человечек. – Вместе с еще четырьмя солдатами. Твой отец засунул ей свёклу между ног. Когда мы уходили, у неё текла кровь. Она была русская. После мы много недель называли любое оружие свёклой.
Стояла поздняя осень, – прибавил он, – свекольная ботва от холода почернела и свернулась.
Потом он принёс тяжёлый камень на гроб.
Другой подвыпивший человечек продолжил:
– Уже в новом году мы отправились в одном немецком городке в оперу. Певица визжала точно как та русская. Друг за другом мы вышли из зала. Твой отец оставался до конца. После он много недель именовал все песни свёклой и всех женщин – тоже.
Человечек пьёт шнапс. В животе у него булькает.
– У меня в животе столько шнапса, сколько грунтовой воды в здешних могилах, – сказал человечек.
Потом он принёс тяжёлый камень на гроб.
Возле белого креста из мрамора – кладбищенский оратор. Он подходит ко мне. Руки опущены в карманы, в петлице пиджака – бархатистая роза. Роза с кулак величиной. Оратор, приблизившись, вытащил руку из кармана. Пальцы у него стиснуты в кулак. Он пытается распрямить их и не может. От боли его взгляд становится тяжёлым, он тихо плачет.
– С земляками на войне нельзя было никак поладить, – пояснил оратор. – Они не подчиняются приказам.
Потом он принёс тяжёлый камень на гроб.
Теперь возле меня становится некто тяжеловесный – с головой, как шланг, но без лица.
– Твой отец спал с моей женой, многие годы, – сообщил тяжеловесный, – угрожал мне, пьяный, и украл мои деньги.
Он садится на камень.
За ним является сморщенная высохшая баба. Она плюёт мне под ноги и говорит: тьфу.
По другую сторону могилы собрались мертвецы. Я оглядываю себя и пугаюсь, потому что у меня видна грудь. Меня бьёт озноб.
Они глядят на меня во все глаза. Глаза пустые. Лишь зрачки колют из-под век. У мужчин – винтовки за плечами, женщины громыхают чётками. Оратор теребит свою розу, обрывает кроваво-красный лепесток и ест.
Вот оратор кивнул мне. Знаю, что сейчас я должна произнести речь. Все взгляды обращены на меня.
В голову ничего не приходит. Глаза через горло лезут мне на лоб. Я подношу руку ко рту и прокусываю себе пальцы. С тыльной стороны кисти заметны следы зубов. Зубам горячо. Кровь с углов рта стекает мне на плечи.
Ветер отрывает рукав моего платья. Раздуваясь, рукав чернеет в воздухе.
Один из тех прислоняет свою палку к камню. Он прицеливается из винтовки и сбивает рукав. Рукав полон крови, когда опускается передо мной. Собрание мертвецов взрывается аплодисментами.
Рука у меня голая. Я чувствую, как она на воздухе каменеет.
Оратор подал знак. Аплодисменты смолкают.
– Мы гордимся нашим сообществом. Сноровка нас уберегла от гибели. И мы не позволим нас поносить, – заявляет он. – Не допустим клеветы и инсинуаций. Именем нашей немецкой общины ты приговариваешься к смерти.
Все направляют на меня винтовки. В моей голове – оглушительный грохот.
Я падаю, но не достигаю земли. И остаюсь в воздухе, лёжа наискось над их головами. Тихо толкаю дверь.
Моя мать всё убрала из комнат.
В комнате, где находился гроб с мертвецом, стоит теперь длинный стол. Это стол со скотобойни. На нем пустая белая тарелка и ваза, в ней – растрёпанные белые цветы.
Мать одета в черное прозрачное платье. В руке большой нож. Она подходит к зеркалу и отрезает этим ножом свою толстую седую косу. На обеих руках она несёт ее к столу, кладёт одним концом в тарелку и говорит:
– Отныне я буду всю жизнь ходить в черном.
Конец косы мать поджигает. Коса протянулась через стол и горит, как бикфордов шнур. Огонь лижет ее и пожирает.
– В России они меня остригли, – жалуется она. – По их словам, это было самое лёгкое наказание. Я шаталась от голода. По ночам забиралась на свекольное поле. У сторожа имелось ружье. Он бы меня убил, если б заметил. Но поле не шелестело. Стояла поздняя осень, свекольная ботва от холода почернела и свернулась.
Матери я уже не вижу. Коса еще горит. Комната наполнена дымом.
Они тебя убили, – говорит моя мать.
Мы больше друг друга не видим, так дымно в комнате. Я слышу вблизи ее шаги. На ощупь протягиваю к ней руки.
Вдруг ее костлявая рука зарывается мне в волосы. Она трясёт мою голову. Я кричу.
Открываю глаза. Комната кружится. Я лежу, замкнутая в шаре из белых растрёпанных цветов.
После возникает ощущение, что бетонная коробка дома опрокидывается, и содержимое вываливается в землю.
Звонит будильник. Субботнее утро, полшестого.

Перевод Марка Белорусца

Научный журналист и главный редактор просветительского портала «Антропогенез.ру» Александр Соколов — один из организаторов антипремии «Почетный академик ВРАЛ» за достижения в области лженауки. Мы поговорили с ним про обвинения в травле, заказные заметки о мероприятии, способы вести диалог с конспирологами и о психотерапевте Андрее Курпатове, который стал лауреатом ВРАЛ в 2021 году.

Сатирическую премию «Почетный Академик «Врунической Академии Лженаук»» (ВРАЛ) учредили портал «Антропогенез.ру» и фонд «Эволюция» в 2016 году. За «выдающиеся достижения в области лженауки, псевдонауки и их популяризации» победителю вручается статуэтка «Грустный рептилоид». В этом году лауреатом в основной номинации стал психотерапевт Андрей Курпатов. Его наградили за использование терминов «цифровой аутизм» и «информационная псевдодебильность» и популяризацию идеи о том, что использование смартфонов увеличивает риск суицида. 

Об итогах премии «Почетный Академик ВРАЛ» и личном отношении к Курпатову

— Вы сами голосовали за кандидатов на премию? Совпало ли ваше личное мнение с итоговыми результатами?

— Нет, конечно, я не голосую, я руководитель комитета. Я не вхожу в жюри. Не знаю, имеет ли смысл об этом говорить, но у меня каждый год есть фаворит, который никогда не побеждает. То есть я на свой вкус, может быть, по-другому бы проголосовал. Здесь мое мнение не играет роли, роль играет решение высокого жюри. Жюри решило вот так.

— Андрей Курпатов победил благодаря своей медийности?

— Безусловно, не только. Понимаете, если бы речь шла о том, что это некое народное голосование и все решает публика, то выбор наиболее известного кандидата понятен. У нас на финальном этапе есть народное голосование, которое дает один дополнительный голос. Один! В прошлом году вот этот дополнительный голос оказался решающим, потому что у нас два лидера голосования шли с одинаковым числом голосов. Победил тот, кому добавился один голос народа.

— А в этот раз?

— В этом году нет. Курпатов победил бы и без этого дополнительного голоса. Конечно, показатель популярности должен играть роль. Мы выбираем в том числе тех, кто имеет влияние на большую аудиторию. Малоизвестного фрика, который ведет блог с двадцатью подписчиками и рассказывает про форму Земли небылицы, вряд ли можно объявить главным пропагандистом лженауки года, даже если он нам очень понравится. А если у кого-то книги выходят миллионными тиражами, это, безусловно играет роль для оценки его вклада. Но не только это. На предварительном этапе отбора у нас экспертный совет оценивает кандидатов по нескольким критериям. Популярность — только один из них.

— У вас они, кажется, на сайте выложены? Владение темой, уровень вреда для общества и так далее.

— Да-да. 

— Как вам кажется, Курпатов в целом антинаучен или только в конкретных терминах?

— Курпатов — сложная фигура. Конечно, если сравнивать его с более очевидными мракобесами, тем же каналом «Крамола», который тоже был в финале, то там антинаучная направленность ярче выражена и вопросов не вызывает (ютуб-канал петербургского блогера Антона Мысливеца «Крамола» посвящен «секретным» технологиям, медицинским «заговорам» и «альтернативной истории». — Znak.com). Есть более сложные, более пограничные случаи. Может быть, они и более опасные поэтому, трудно сказать. 

Понятно, что сам Курпатов будет говорить, что он за науку и научный подход. Думаю, он даже будет искренен в этом. Другое дело, что получается на выходе. У нас были и другие примеры такого рода, когда в финал выходили представители академического сообщества. Допустим, Сергей Савельев, доктор биологических наук, заведующий кафедрой и так далее (одна из идей Савельева — «церебральный сортинг», или сортировка людей в зависимости от индивидуального строения их мозга. — Znak.com). Курпатов же вещает на миллионную аудиторию как гуру, пренебрегая научностью ради драматических эффектов.

Вручение дипломов финалистам премии «ВРАЛ»страница «Антропогенез.ру» в соцсети «ВКонтакте»

— Можете пример привести?

— Например, в научной статье написано, что ученые нашли при некоторых условиях корреляцию между временем, проведенным человеком в мобильном телефоне, и какими-то депрессивными тенденциями. Авторы пишут: кроме того, корреляция есть между депрессивным настроением и снижением объема времени, уделенного физкультуре, времени, уделенного религии, чтению СМИ и прочему. Дальше нужно разбираться, какая там причинно-следственная связь. Выясняется, допустим, что показатели депрессивности увеличивались только у мужчин, а у женщин нет. Это все отбрасываем и оставляем только громкую фразу: чем дольше человек сидит в мобильном телефоне, тем больше вероятность, что он покончит с собой. Это порочный подход к интерпретации. У господина Курпатова все в основном в таком духе. Это выглядит наукообразно, еще и звучит в исполнении гуру. Кто же будет его проверять?

— Получается, это такое упрощение и подмена понятий?

— Скорее искажение, манипулирование результатами. Классика наукообразной демагогии.

— Вы согласны с исключением из финала доктора Мясникова?

— Это беспрецедентная на самом деле история. Я колебался сам, коллеги мои колебались, но сразу несколько наших экспертов заявили, что Мясников в этом списке лишний, и мы больше навредим просвещению, если его там оставим. Мы советовались, совещались и решили его исключить, но дать утешительный приз — фильтр от автомобиля «Москвич» (на самом мероприятии ведущие сказали, что фильтр Мясникову пригодится для «фильтрации» информации. — Znak.com) и диплом абитуриента ВРАЛ. 

Уже после того, как это решение было принято, Мясников написал в своем телеграм-канале, что он своего мнения не менял. Формулировка у нас была как раз такая, что он свое мнение изменил и перешел, так сказать, на светлую сторону. Надо дальше следить за ним и за его поведением. Конечно, я понимал, что это вызовет вопросы и кто-то будет недоволен. Пришли к выводу, что репутационные риски были бы выше, если бы мы его оставили.

О популярности лженаучных видео в WhatsApp и спорах о коронавирусе

— Все финалисты премии, кроме Курпатова, известны своими сомнительными высказываниями о коронавирусе. Как вам кажется, насколько такие публичные заявления формируют общественное мнение?

— Они его и формируют, собственно, в значительной степени. У этих людей огромная аудитория. Сейчас на теме ограничений, вакцинации и прочего только ленивый не пытается хайпануть. Я не сомневаюсь, что госпожа Четверикова — искренний конспиролог и действует от чистого сердца (экс-преподаватель МГИМО Ольга Четверикова сейчас выступает на телевидении и активно высказывается об опасности вакцин, «чипировании», будущей цифровизации и «электронном концлагере». — Znak.com). Что касается канала «Крамола», там, как мне видится, у владельца скорее коммерческий интерес. Несмотря на все это, у обоих большая аудитория и к ним прислушиваются. Они имеют влияние. Безусловно, в ту скверную ситуацию, в которой сейчас все наше общество пребывает (я имею в виду медицину), вклад этих людей безусловно есть.

— Как власти могут этому противостоять и вести, например, пропаганду вакцинации?

— Было сделано много ошибок, на мой взгляд. У нас, конечно, с просвещением медицинским все довольно плохо, хотя мои коллеги стараются изменить эту ситуацию. Я не медик и прямо конкретные советы поостерегся бы давать, но очень печально, что у нас в итоге большинство людей не понимает, как работает вакцина. Тут и появляется Редько, который говорит, что к вам в клетки попадает вирус и вы становитесь трансгендером (врач Александр Редько известен своим непримиримым отношением к вакцинам от коронавируса, утверждает, что прививки могут привести к генетическим мутациям и иммунодефициту. — Znak.com). 

В таких ситуациях проверяется, насколько все плохо с просвещением, с уровнем знаний у людей. Мало кто придавал такое значение этим вещам, пока не случилась эта совершенно жуткая пандемия. Она показала уровень доверия к власти, к академической науке и вообще доверия к медицине. Показала, что эти вещи могут влиять на выживание людей. Люди не прививаются, болеют и умирают, потому что не были решены эти задачи.

страница Александра Сколова в соцсети «ВКонтакте»

— Почему люди верят именно в лженаучные теории? Почему ролик, который пересылают в Whats App, вызывает больше доверия, чем ссылки на научные исследования, даже если они изложены в популярной форме?

— У нас на форуме выступала [антрополог] Александра Архипова, которая занимается вопросом распространения слухов и сплетен, изучает, почему именно такие идеи распространяются, как вирусы.

Есть законы психики, есть законы распространения информации, почему определенные идеи становятся вирусными. Лженаучные идеи как раз обладают такими свойствами. Еще в советское время рассказ про то, что учительница еврейского происхождения отравила в школе детей, мгновенно распространялся по всей необъятной стране.

Понятно, что сплетни обладают простой структурой и легко запоминаются. Они касаются непосредственно жизни человека, того, что для него важно. Конечно, когда мы говорим о такой важной теме, как здоровье наших детей, мы спешим этим делиться с окружающими. Какой процент людей осилит научную статью в журнале Lancet, написанную на чужом языке, с цифрами и множеством умных слов? Хотя бы абстрактно?

— Наверное, небольшой.

— Вот вам ответ. Вот почему надо заниматься просвещением. Нужно этим вещам противопоставлять что-то — по возможности столь же доступное и столь же привлекательное. Это, конечно, сложно, особенно в области медицинской науки.

— Может быть, тем, кто выступает за вакцинацию, стоит запустить информационную кампанию, которая будет замаскирована под конспирологию? Так будет убедительнее?

— Не знаю, вообще такие игры всегда могут непредсказуемо аукнуться. Нужны более прямолинейные решения: нормальное качественное просвещение. Как-то изнутри взорвать конспирологов, самому их перекоспироложить… Не очень верю в такие схемы.

— Уже проводились какие-то похожие эксперименты?

— Какие?

— Как переконспироложить конспирологов.

— Именно в медицинской области не знаю, но в других областях были такие истории. Сейчас с Штатах даже существуют сообщества фейковых конспирологов, которые распространяют идею о том, что птицы — это на самом деле дроны, которые за нами наблюдают (движение называется «Birds arenʼt real» —  «Птиц не существует». — Znak.com). Кажется абсурдным, но похоже на настоящие конспирологические теории. Сейчас стала популярна идея о том, что на нас что-то с самолетов распыляют, что ковид так к нам и попал. И люди в это верят. 

Митинг участников движения «Птиц не существует»birdsarentreal / Instagram

— Правда, что если человек верит, например, в «чипирование», то он скорее поддержит и другую конспирологическую теорию? Что такие убеждения идут сразу «набором», я имею в виду.

— Я как не психолог и не социолог боюсь прямо категорично утверждать, но мне кажется, что — да, одна конспирология притягивают другого. То есть среди верящих в плоскую землю больше тех, кто верит в то, что на Луне американцев не было, а ковид — это афера мирового правительства. И этот же человек верит в каких-нибудь древних инопланетян, этот же человек считает, что Эйнштейн — агент мировой закулисы, историки нас обманывают и так далее. Одно притягивает другое. Эти идеи хорошо друг с другом слипаются. 

— Как с такими собеседниками лучше всего дискутировать?  Я понимаю, что это большой вопрос, но, может быть, есть какие-то наиболее эффективные стратегии? 

— На мой взгляд, это зависит от того, какую задачу вы хотите решить: хотите родственника переубедить или находитесь в публичном поле. Если это диспут перед аудиторией, то нужно понимать, что вам вряд ли удастся переубедить оппонента. Старайтесь решить какую-то задачу по отношению к тем, кто это слушает, к публике.  Вот среди них вы можете посеять доброе, разумное, вечное. Даже, может быть, не споря напрямую с оппонентом и в чем-то с ним соглашаясь. Помните, что убежденного конспиролога переубедить почти невозможно.

— А если речь идет о спорах с близкими людьми?

— Тут все гораздо грустнее. Если уж судьба вас связала с этим человеком, терпите, как говорится. Можно стараться не касаться этих тем или говорить мягко, аккуратно, без давления, без агрессии. Я понимаю, что это очень сложно! У человека должно произойти внутреннее событие, перелом, чтобы появилась мотивация. Знаете, это как человек вдруг уверовал в какую-то религию. Для этого же должно чудо произойти со знаком плюс или со знаком минус. Что заставит человека поверить в официальную медицину? Если у него на глазах умирает друг, может, возникнет мысль, что ковид — это не выдумка. Хотя голова у людей очень странно работает.

О взломе ютуб-канала и судьбе «Грустного рептилоида»

— Во время награждения вы просили зрителей написать, если они изменили свое мнение благодаря премии. Кто-нибудь откликнулся?

— Пока что еще ждем и надеемся.

— В этом году организаторы сталкивались с какой-то реакцией со стороны своих, так сказать, идеологических противников? За все время существовании премии какие были запоминающиеся провокации?

— Неделю назад нам ломали канал на YouTube. В течение суток мы его восстанавливали. К счастью, успели. По некоторым признакам, это были не случайные люди, а кто-то, кто знал, чем мы занимаемся. Я не могу никого конкретно подозревать, но, судя по всему, это были наши идейные оппоненты.

Награды для лауреатов премиистраница «Антропогенез.ру» в соцсети «ВКонтакте»

— Какой именно канал, «Антропогенез.ру»?

— Да. Взломщики немного похулиганили, в результате канал заблокировали. Мы имели переписку с техподдержкой YouTube, в итоге нам все восстановили и вернули доступ, к счастью. Были истории, когда нам атаковали сайт, накручивали голосования, подсылали на мероприятия провокаторов. Уже вышла какая-то явная заказуха на Regnum. Не хочу их рекламировать, но там прямо шикарная про нас статейка. Читать можно студентам в качестве учебного примера того, как можно переврать и извратить просто все. Кто-то уже подсуетился.

— Я еще видела несколько новостей про то, что либеральные СМИ атакуют психотерапевта Курпатова. Не одну и не две.

— Интересно, а чего либеральным СМИ его атаковать? Он вроде хорошо устроился при Сбербанке, в Совете Федерации выступал. 

— Не знаю пока, не читала.

— Был же скандал сейчас (речь идет об уголовном деле о мошенничестве, в котором Курпатов получил статус потерпевшего. — Znak.com), но он начался уже после того, как его выдвинули. Я бы сказал, что это не очень приятное совпадение. Нам совершенно не хочется, чтобы такие вещи влияли на итоги нашего голосования, но это уже от нас не зависело. Просто так совпало. 

— С 2016 года кто-то из лауреатов премии забирал статуэтку «Грустного рептилоида», которая им предназначается, или никто так и не польстился? Статуэтка каждый год одна и та же?

— Нет, это не одна и та же. Тем не менее никто так ее и не забрал. 

— Жалко.

— У нас в этом году новый приз появился — Золотая кофейная клизма. На церемонии был такой шутливый момент с «переводом» интервью Билла Гейтса. Он якобы признался, что это его идея, и в «Грустного рептилоида» он встроил датчик, который улавливает мысли финалистов и передает их в галактический офис Microsoft. Они об этом догадываются и поэтому за статуэткой не приходят.

— Так вот в чем дело…

— Да. Может быть, придут за золотой кофейной клизмой? Ценный подарок все-таки! Это шутка, конечно, Редько вроде не собирается. Он в интервью уже сказал, что премию ему «за правду» вручили. 

— Вы победителей как-то оповещаете?

— Конечно, мы каждый раз им отправляем официальное приглашение. Чаще всего на него не отвечают. Иногда отвечают, но все равно не приходят. 

— Организаторов «ВРАЛ» постоянно обвиняют в травле. Что вы на это отвечаете?

— Тут нужно понять, что за понятие такое — «травля» и насколько сатира как таковая вообще уместна. Наши финалисты, например, проповедуют идеи, которые могут быть даже опасны для здоровья людей. Как, допустим госпожа Шукшина (заслуженная артистка Мария Шукшина активно выступает против прививок от коронавируса и продвигает идеи о «чипировании» и «цифровом концлагере. — Znak.com). Я уверен, что она это искренне делает, но своей деятельностью она, вероятно, способствует повышению смертности среди пожилых людей. Это очень серьезно. Мы не можем на эту тему уже даже посмеяться? Давайте запретим сатиру как жанр, потому что любую злую иронию можно счесть травлей. Мы же не имеем никаких юридических рычагов, не призываем никого сажать, штрафовать и прочее. Мы показываем позицию научного сообщества по отношению к таким деятелям. По-моему, имеем на это полное право.