Ñîáûòèÿ, ïåðñîíàæè è èìåíà, êðîìå îáùåèçâåñòíûõ,
âûìûøëåííûå, ëþáûå ñîâïàäåíèÿ ÿâëÿþòñÿ ñëó÷àéíûìè
Àâòîð
Äâå Âå÷íîñòè ñîøëèñü â îäèí êîðîòêèé äåíü
×òî Áîã ñî÷åòàë, òîãî ÷åëîâåê äà íå ðàçëó÷àåò.
(Ìô.19:6)
 À Ð Å Í Ü Ê À
Ýòó ñòðàííóþ, óäèâèòåëüíóþ èñòîðèþ ÿ óñëûøàëà â ïîåçäå îò ïîïóò÷èöû, êîãäà îñåíüþ åõàëà ê ðîäñòâåííèêàì íà î÷åðåäíóþ ñâàäüáó. «Âàðÿ » — òàê ïðåäñòàâèëàñü êðàñèâàÿ æåíùèíà, ðàçäåëèâøàÿ ñî ìíîé êóïå ïîåçäà. Ìû åõàëè óæå äâîå ñóòîê, ëþáóÿñü îñåííèìè ïåéçàæàìè çà îêíîì, è, êîíå÷íî æå, íåòîðîïëèâûé ðàçãîâîð çà ÷àåì êîñíóëñÿ ìíîãèõ òåì: ïîìîëâêè, ñâàäüáû, ïðèãîòîâëåíèé, ñâÿçàííûõ ñ ýòèìè ñîáûòèÿìè è àêò¸ðñêèìè çàáàâàìè.
—  ïðîøëîì ãîäó ó ìåíÿ òîæå áûë áàíêåò ÿ ãîòîâèëàñü íåñêîëüêî ìåñÿöåâ — çàäóì÷èâî ïðîèçíåñëà Âàðÿ è çàìîë÷àëà, ãëÿäÿ â îêíî, êàê áóäòî ðåøàÿ ïðî ñåáÿ, ñëåäóåò ëè åé ðàññêàçûâàòü äàëüøå. ß íå òîðîïèëà ñïóòíèöó è ñ èíòåðåñîì æäàëà, êîãäà îíà çàãîâîðèò, íî ÿ íå ìîãëà ïðåäïîëîæèòü ñòîëü óâëåêàòåëüíîé èñòîðèè.
Êàçàëîñü, ñîáðàâøèñü ñ äóõîì, Âàðÿ íåòîðîïëèâî íà÷àëà ñâîé ðàññêàç, êîòîðûé ÿ ïî ïàìÿòè ïðèâîæó íèæå.
Ó Âàðè ïðèáëèæàëñÿ þáèëåé, è îíà ãîòîâèëà ïðàçäíè÷íóþ ïðîãðàììó äëÿ ñâîèõ ðîäñòâåííèêîâ è äðóçåé. Äðóçüÿ ó íå¸ âåñ¸ëûå, óìåþò «çàâîäèòüñÿ» íà âîäå, à íå òîëüêî íà «ãîðþ÷åì», è ïîäãîòîâêà ïðîãðàììû íå ïðåäñòàâëÿëà ñëîæíîñòè. Áûëî ðåøåíî äîáàâèòü ïèêàíòíîñòè, ïðèãëàñèâ àêò¸ðîâ ñ îñòðîóìíûìè èëè «çàâîäíûìè» íîìåðàìè.
Ó òàìàäû åþ áûëè ïðîñìîòðåíû âèäåî ñ íîìåðàìè àðòèñòîâ è âûáðàíû òðè èñïîëíèòåëÿ: ïàðîäèñò ñ íîìåðîì «Ìóøà Áåñïóòèíà», äåâóøêà, èñïîëíÿþùàÿ òàíåö æèâîòà è ñòðèïòèç¸ð.
Îãîâàðèâàÿ ñ òàìàäîé ñòîèìîñòü ðàáîòû àêò¸ðîâ, ïðåäëàãàâøèõ ïî òðè íîìåðà, Âàðÿ ñêàçàëà ÷òî, ïî å¸ ìíåíèþ, ýòî ñêó÷íî, òàê êàê îíà íå ñîáèðàåòñÿ óñòðàèâàòü êîíöåðò äëÿ ãîñòåé, êîòîðûå äîëæíû «âûñòóïàòü» ñàìè, èì òîëüêî áóäóò íóæíû êîñòþìû è ìóçûêà.
Ïîñ÷èòàâ çàâûøåííîé çàïðàøèâàåìóþ ìóæ÷èíàìè — àêò¸ðàìè îïëàòó, Âàðÿ çàÿâèëà, ÷òî ëó÷øå èç æåíñêîé ñîëèäàðíîñòè îïëàòèò òðè òàíöà äåâóøêå, à îò ìóæ÷èí îòêàæåòñÿ âîâñå, ïîòîìó ÷òî ìóæ÷èíû ïåðåä íåé âñåãäà ðàçäåâàëèñü áåñïëàòíî, à çà òàêèå äåíüãè, îíà è ñàìà ðàçäåíåòñÿ
Ñëåäóåò îòäàòü äîëæíîå àêò¸ðàì, çàïðàøèâàåìûå èìè äåíüãè áûëè íå áîëüøèìè. Îíà íå ñòàëà áû òîðãîâàòüñÿ, íî áûëà âçúåðîøåíà, êàê âîðîáåé, êóïàþùèéñÿ â ñîëíå÷íûé äåíü â ïåðâîé âåñåííåé ëóæå, åé íåêîãäà áûëî äóìàòü, ó íå¸ õâàòàëî ñâîèõ çàáîò. À õëîïîòû áûëè ñëåäóþùèå: ðàáîòà, äîì, ïîäãîòîâêà ïîåçäêè çà ãðàíèöó, îòïðàâêà ïîñûëîê, áàíêåòíîå ìåíþ, îäåæäà äëÿ âå÷åðà, ñïèñîê ãîñòåé, ïðèãëàøåííûõ íà ïðàçäíè÷íûé îáåä, ðàçìåùåíèå ãîñòåé çà ñòîëîì, è ýòîò òîðã îá îïëàòå å¸, ìÿãêî ãîâîðÿ, ðàçäðàæàë, òàê êàê îòâëåêàë îò ñîáñòâåííûõ ìûñëåé
Áîëüøå âñåãî Âàðÿ íå ìîãëà ïîíÿòü, âûñêàçûâàíèå ñòðèïòèç¸ðà, êîòîðîå åé ïåðåäàëà òàìàäà, î åãî êîñòþìå è ãîòîâíîñòè ñòàíöåâàòü òðè òàíöà çà íàçâàííóþ èì öåíó. Îíà áûëà óäèâëåíà, ÷òî àðãóìåíòîì âûäâèíóò êîñòþì, íî ïîäðîáíåå åé äóìàòü áûëî íåêîãäà, ó íå¸ õâàòàëî ñâîèõ çàáîò, è ñêàçàëà òàìàäå, ÷òî òàíåö ñòðèïòèç¸ðà íóæåí îäèí…
Èòàê
âå÷åð íàçíà÷åí, ïðèãëàøåíèÿ è sms ñ âûäåðæêàìè èç «Óêàçà Ïåòðà I», î òîì, ÷òî ïåðåä ïîÿâëåíèåì ìíîãîëþäíîì ãîñòþ íàäëåæèò áûòü: ìûòó ñòàðàòåëüíî âîäû íå æàëåþ÷è, áåç ïðîïóñêàíèÿ îíûõ ìåñò
îïîñëÿ öâåòîøíîé âîäîé îáðûçãàíó
ãîëîäíîìó íàïîëîâèíó è ïüÿíîìó ñàìóþ ìàëîñòü
ðàçîñëàíû, çíà÷èò, âå÷åð äîëæåí ñîñòîÿòüñÿ
Âàðÿ ïîçâîíèëà òàìàäå è ïîäòâåðäèëà ñâî¸ ðåøåíèå î ïðèãëàøåíèè àêò¸ðîâ, ñêàçàâ, ÷òî åñëè ó ñòðèïòèç¸ðà áóäóò íà ýòîò âå÷åð ïðèãëàøåíèÿ áîëåå âûãîäíûå, ÷åì å¸, îí ìîæåò ïðèíÿòü èõ. Èíòóèöèÿ åé ïîäñêàçûâàëà, ÷òî îí ïðèä¸ò èìåííî íà å¸ âå÷åð…
Êîãäà Âàðÿ «ñî÷èíÿëà» ñâîé âå÷åð, òî ñàìà äóìàëà óñòðîèòü øóòî÷íûé ñòðèïòèç, â êîòîðîì îêàçàëàñü áû áîëüøå îäåòîé ê ôèíàëó, ÷åì ðàçäåòîé Äëÿ ýòîãî îíà ñòàëà èçó÷àòü äâèæåíèÿ, õàðàêòåðíûå äëÿ ïðèâàòíîãî òàíöà.
Íà áàíêåòå âñ¸ øëî ïî ïëàíó, áûëî âåñåëî, ìèëûé íàðîä øóòèë è ðåçâèëñÿ óæå äâà ÷àñà, êàê áûëî çàäóìàíî. Âñå áûëè ðàçãîðÿ÷¸ííûå, à îíà ñëåãêà óñòàâøàÿ, êàê è áûâàåò ó þáèëÿðîâ êî âòîðîé ïîëîâèíå âå÷åðà.
Î ïðèãëàø¸ííûõ àðòèñòàõ áûëî çàáûòî, è äëÿ íå¸ îêàçàëîñü ïðèÿòíîé íåîæèäàííîñòüþ, ÷òî îíè ñòàëè ïîî÷åðåäíî ïîÿâëÿòüñÿ ñî ñâîèìè íîìåðàìè.
Ïàðîäèñò â áåëîêóðîì ïàðèêå è êðàñíîì ïëàòüå, è âïðÿìü ñîø¸ë çà äåâóøêó, ÷åì ââ¸ë â çàáëóæäåíèå ìóæ÷èí, ïðèñóòñòâóþùèõ íà âå÷åðå, êîãäà ïðèñàæèâàëñÿ ê íèì íà êîëåíè, è, ÷òî íàçûâàåòñÿ, «ñîáëàçíÿë». «Ìóøà» ïîïðèñòàâàëà ê ìóæ÷èíàì è çàñëóæèëà îò íèõ ñòîí ðàçî÷àðîâàíèÿ ïîñëå îáúÿâëåíèÿ, ÷òî ýòî þíîøà-ïàðîäèñò.
Äåâóøêà îêàçàëàñü êóäðÿâîé ìàðîêêàíêîé ñ êîðîòêîé ñòðèæêîé. Îíà âûøëà òàíöåâàòü â ñâåòëîì ïëàòüèöå, ïîä÷åðêíóâ ñâîþ ò¸ìíóþ êîæó ñ öâåòíîé òàòóèðîâêîé èëè ðèñóíêîì ïî ëèíèè áåäåð, ÷åì âûçâàëà ó Âàðè óäèâëåíèå, à òàêóþ ëè òàíöîâùèöó, îíà çàêàçûâàëà?..
Äåâóøêà èñïîëíèëà òàíåö ïîä êðàñèâóþ ìóçûêó, íî íèêîãî íå «çàâåëà», òîëüêî ïðîäåìîíñòðèðîâàëà ñèëó ñâîèõ á¸äåð è êðåïîñòü ïîçâîíî÷íèêà, ïûòàÿñü áåäðîì ñáèòü ñî ñòóëà âåñüìà êðóïíîãî ìóæ÷èíó. Âàðå òàíåö ïîêàçàëñÿ ñêó÷íûì.
 òðåòüåé ÷àñòè âå÷åðà ïîä ïðîòÿæíóþ ïåñíþ âîñòî÷íîãî ìóæ÷èíû, ñòðàäàþùåãî áåç ëþáâè, ñòðåìèòåëüíî è ìîùíî ïîÿâèëñÿ âûñîêèé ñòðèïòèç¸ð, ïîõîæèé íà áåäóèíà, îäåòûé â ÷åðíûé ðàñïàøíîé ø¸ëêîâûé ïëàù è â ÷åðíîé êóôèè íà ãîëîâå. Íà åãî áåäðàõ áûëà èìèòàöèÿ áðþê èç òêàíåâûõ ïîëîñ, òîðñ ñëåãêà ïðèêðûâàëà ñåòêà-æèëåò, íîãè áûëè îáóòû â ìÿãêèå ñàïîãè.  êðåïêèõ, îáíàæåííûõ ðóêàõ îí äåðæàë ñòåêëÿííûå ÷àøè ñ çàææ¸ííûì îãí¸ì.
Ñòðèïòèç¸ð îêàçàëñÿ íå ìàëü÷èêîì, âèäåîñú¸ìêó êîòîðîãî îíà âèäåëà ó òàìàäû, à çðåëûì ìóæ÷èíîé. Åé ïîêàçàëîñü, ÷òî îí çàíèìàë ñëèøêîì ìíîãî ìåñòà, â ñðàâíåíèè ñ ïðåäûäóùèìè èñïîëíèòåëÿìè. Îò åãî ñòðåìèòåëüíîãî ïîÿâëåíèÿ â çàëå Âàðå ñòàëî íå ïî ñåáå, ñëîâíî îíà áûëà âíåçàïíî çàñòèãíóòà ãðîçîé. Îíà ïî÷óâñòâîâàëà, êàê ìàãíåòèçì, èñõîäèâøèé îò òàíöîðà, çàïîëíÿë çàë è ïðèâîäèë å¸ â îöåïåíåíèå.
Ñòðèïòèç¸ð îáðàòèë âçîð íà ñèäÿùèõ çà å¸ ñòîëîì, è ñòàë âûèñêèâàòü ãëàçàìè óñòðîèòåëüíèöó ìåðîïðèÿòèÿ, îäíîâðåìåííî ñîáëàçíÿÿ âçãëÿäîì âñåõ äàì, à þáèëÿðøà íèêàê ñåáÿ íå ïðîÿâëÿëà, è ìóæ÷èíà ïðîäîëæàë òàíöåâàòü, áûñòðî, ëåãêî è êðàñèâî äâèãàÿñü ïî çàëó.
Ïîäðóãà, ñèäåâøàÿ ðÿäîì ñ Âàðåé, ñêàçàëà: — Îí èùåò òåáÿ Âàðÿ ïîäóìàëà: «Åù¸ áû! Îí äí¸ì ñ îãí¸ì èùåò ñòåðâó, êîòîðàÿ õîòåëà, ÷òîáû îí ðàçäåëñÿ ïåðåä íåé áåñïëàòíî » Îíà âñòàëà è ïîìàõàëà ñòðèïòèç¸ðó ðóêîé. Åé ïîíðàâèëîñü, ÷òî ó íåãî õîðîøèé âêóñ â âûáîðå îáðàçà, óìåëîå è èçÿùíîå èñïîëüçîâàíèå êîñòþìà âî âðåìÿ òàíöà, à óõîæåííîå òåëî áåç òàòóèðîâîê.
Òàíöîð ïîñòàâèë ÷àøè íà ñòîë, âðàùàÿñü, ñíÿë ïëàù è ñòàë èì âèðòóîçíî ðàçìàõèâàòü, çàïîëíÿÿ âñ¸ ïðîñòðàíñòâî âîêðóã ñåáÿ, çàòåì îïóñòèëñÿ íà îäíî êîëåíî, äðóãîå, ë¸ã íà ñïèíó, ïëå÷àìè è ðóêàìè èçîáðàçèë âîëíó è ñòàë ïîäíèìàòüñÿ, ðàçìàõèâàÿ ïëàùîì íàä ñîáîé. Ó íåãî âñ¸ ïîëó÷àëîñü ëåãêî, è áûëî, ÷åðòîâñêè êðàñèâî. Åãî òàíåö î÷àðîâûâàë, ïîãðóæàë â ñêàçêó è ñëîâíî çàâîðàæèâàë ïðèñóòñòâóþùèõ â çàëå.
Äðóçüÿ ïðèçûâàëè Âàðþ âûéòè òàíöåâàòü. Îíà íå áûëà ãîòîâà è íå õîòåëà âûõîäèòü, íî ïðèíÿëà âûçîâ òàìàäû, âñïîìíèâ èõ ðàçãîâîð äî áàíêåòà.
Âûõîäÿ, Âàðÿ ðåøèëà, ÷òî òîëüêî ïðîéä¸ò ïî çàëó, òàê êàê áûëà óâåðåíà, ÷òî å¸ òàíöåâàëüíûå âîçìîæíîñòè çíà÷èòåëüíî óñòóïàþò ïðîôåññèîíàëó, ïîýòîìó ïîøëà ìèìî íåãî øóòëèâî, ïðèòàíöîâûâàÿ. Îí âñòðåòèë å¸, óïàâ ïåðåä íåé íà êîëåíî, ïîêðàñíåë îò âîçáóæäåíèÿ, è áûëî âèäíî, íàñêîëüêî îí îáðàäîâàí, ÷òî îíà ê íåìó âûøëà.
˸ãêîñòü, ñ êîòîðîé îí ïàäàë ïåðåä íåé íà êîëåíè, êàçàëàñü Âàðå çàáàâíîé. Îíà ïðîõîäèëà ìèìî íåãî ñ óëûáêîé, çàêðûâàÿ ëèöî ëàäîíÿìè, ïðè ýòîì æåñòàìè îáúÿñíÿÿ òàíöîâùèêó, ÷òî åé «âîñòî÷íîé æåíùèíå» íå ïîëàãàåòñÿ ñìîòðåòü íà îáíàæåííîãî ìóæ÷èíó, òîò ïîíèìàþùå êèâàë ãîëîâîé
Âàðÿ óõîäèëà âãëóáü çàëà, óíîñÿ ñâî¸ òåïëî, îí äîãíàë å¸. Òàíöóÿ ïåðåä íåé íà áëèçêîì ðàññòîÿíèè, íå êàñàÿñü, ñìîòðåë â ãëàçà, ñëîâíî åìó õîòåëîñü âèäåòü, êàêîå âïå÷àòëåíèå îí íà íå¸ ïðîèçâîäèò. Åãî ïîäâåä¸ííûå ãëàçà áûëè ñòðàííûå: áåëî-ñåðûå, ñ ðàäóæíîé îáîëî÷êîé áåç îáîäêà è î÷åíü ìàëåíüêèì çðà÷êîì. «Êàê ó ìîèõ ñèàìñêèõ êîøåê», — ïîäóìàëà Âàðÿ, — «Òîëüêî çðà÷îê ìàëåíüêèé». «Ãåðîèí ëèíçû?..» — îíà ïðèâû÷íî, àíàëèçèðîâàëà óâèäåííîå.
Âàðÿ ïî÷óâñòâîâàëà óïðóãîå ýíåðãåòè÷åñêîå ïîëå ñòðèïòèç¸ðà è îòøàòíóëàñü îò íåãî. Îíà ïîíÿëà, ÷òî ïëîòíîñòü åãî ýíåðãèè â íåñêîëüêî ðàç áîëüøå òîé, áëàãîäàðÿ êîòîðîé îäíàæäû îíà îñòàëàñü æèâà, êîãäà îïåðëàñü ëàäîíÿìè íà âîçäóõ è ïîäíÿëàñü íàä çåìë¸é, çà ìèã äî òîãî, êàê å¸ ñáèëà ìàøèíà.
À áûëî ýòî òàê: òîãäà îíà óæå íåñêîëüêî ìåñÿöåâ áûëà â ñîñòîÿíèè ñòðåññà, âûçâàííîãî ñìåðòüþ ìàòåðè, çàòåì ñòðåìèòåëüíîé áîëåçíüþ è ïîñëåäîâàâøåé çà íåé ñìåðòüþ îòöà è ïàðàëëåëüíî ïðîõîäÿùåãî øàíòàæà å¸ áëèçêèõ áàíäèòàìè, ñ êîòîðûìè åé ïðèøëîñü ðàçáèðàòüñÿ êàê àäâîêàòó, ÷åëîâåêó, çíàþùåìó ïðåñòóïíûé ìèð. Êàçàëîñü, ÷òî Íåáî ñæèìàëî å¸, ïðîâåðÿÿ ïðî÷íîñòü. Âñå å¸ äóøåâíûå ñèëû áûëè ìîáèëèçîâàíû íà áîðüáó, ïîìîùü è æèçíü, ïîýòîìó, êîãäà îíà íå çàìåòèëà íà äîðîãå ìàøèíó, à âîäèòåëü óæå íå ìîã çàòîðìîçèòü è óäàð áûë íåèçáåæåí, îíà ñêàçàëà: «Ýòî íå ìîÿ ñìåðòü!», îïåðëàñü ëàäîíÿìè íà âîçäóõ è ïîäíÿëàñü íàä çåìëåé…
Ñòðèïòèç¸ð ñòîÿë ïåðåä íåé, ðàñêðûâ ïëàù è çàêðûâàÿ èì ñâåò. Îíà âíèìàòåëüíî ðàññìàòðèâàëà åãî êðàñèâîå, ñèëüíîå òåëî è áûëà óäèâëåíà, ÷òî åãî ìóæñêàÿ ïîòåíöèÿ åþ íå ïðî÷èòûâàëàñü, à íà åãî òîðñå ïî ëèíèè ïîçâîíî÷íèêà áûëè îòêðûòû ÷àêðû, íàïîìíèâøèå ñìåð÷è èëè ÷åðíûå êèìáåðëèòîâûå òðóáêè, øåâåëèâøèåñÿ îò ýíåðãèè, ÿðîñòíî äâèãàþùåéñÿ ïî íèì.
Ïðåæäå îíà íèêîãäà íå âèäåëà ÷àêð, è îò èõ ÷¸ðíîãî öâåòà è øåâåëåíèÿ åé ñòàëî íåïðèÿòíî. Íåñêîëüêî íèæíèõ ÷àêð áûëè íà ðàññòîÿíèè ëàäîíè îò òåëà òàíöîðà è øåâåëèëèñü â ðàçíûõ íàïðàâëåíèÿõ, êàê ùóïàëüöà îñüìèíîãà.
«Îí ðàáîòàåò íèæíèìè ÷àêðàìè » — ïðîíåñëîñü ó íå¸ â ãîëîâå. «Ñêîëüêî îí íàñîáèðàë ãðÿçè!» — ïîäóìàëà Âàðÿ, è ïîïûòàëàñü ðóêîé îòîäâèíóòü îò ñåáÿ òàíöîðà, óäèâëÿÿñü, ÷òî çàäåâàåò ÷òî-òî øåðøàâîå.
«Çà÷åì ýòî?» — çðà÷êè å¸ ãëàç ðàñøèðèëèñü îò îñòðîé áîëè è óæàñà, îíà ïî÷óâñòâîâàëà, êàê åé «ðàñïàðûâàþò» æèâîò. Äîëè ñåêóíäû ñòðèïòèç¸ð óäåðæèâàë å¸ áåäðîì è, âîéäÿ ê íåé â æèâîò ñâîåé ýíåðãèåé, ñòàë òàì øåâåëèòüñÿ, ðàñøèðÿÿ «ðàíó», ïðè ýòîì
ñìîòðåë â ãëàçà, íàáëþäàÿ çà ðåàêöèåé, ñëîâíî ñêàíèðóÿ å¸. Âàðÿ ïîïûòàëàñü îòñòðàíèòü îò íåãî ñâî¸ òåëî, íî îí íàêðûë å¸ ïëàùîì, ïðèæàâ åé ãîëîâó. Îíà ôèçè÷åñêè îùóùàëà, êàê ñèëüíî è æåñòêî å¸ óäåðæèâàþò âíèçó æèâîòà. Ñ óñèëèåì, îíà âûðâàëàñü îò òàíöîðà, ïðè ýòîì ïðàêòè÷åñêè ñòîëêíóëàñü ñî ñòåíîé çàëà. Îí ðàçîìêíóë ðóêè, ïîäíÿë èõ è ñ ëèêîâàíèåì çàêðóæèëñÿ âîë÷êîì, âðàùàÿ ïëàù íàä ãîëîâîé. Åãî ëèöî âûðàæàëî õèùíûé âîñòîðã. Îò íåîæèäàííîñòè è ñêîðîñòè ïðîèñõîäÿùåãî ñåðäöå Âàðè çàìåðëî, êàçàëîñü, îíà ïåðåñòàëà äûøàòü
Âàðÿ âçÿëà áóêåò, ÷òîáû óäàðèòü òàíöîðà, íî çàêðûëàñü èì îò íåãî. Îíà óâèäåëà êàê âðåìÿ è ïðîñòðàíñòâî èçîãíóëèñü Ýíåðãåòè÷åñêèå ïîëÿ òàíöóþùèõ îáúåäèíèëèñü, ÷òî-òî î÷åíü áîëüøîå è îáùåå èõ îêðóæèëî, è îíè îêàçàëèñü â ïëîòíîì ïóëüñèðóþùåì îâàëå êàê ñëèâøèåñÿ ãàëàêòèêè, íåîäîëèìî óâëåêàåìûå â ïðîñòðàíñòâî
Îí ïðîäîëæàë ýðîòè÷íî òàíöåâàòü ðÿäîì ñ íåé, ñîïðîâîæäàÿ å¸ ïî çàëó. Çàêðûâøèñü áóêåòîì è ñîçíàâàÿ, ÷òî îíà çàãèïíîòèçèðîâàíà, ÷òî ñîâïàëà ñ íèì: â ðèòìå òàíöà, ìóçûêå, äûõàíèè, Âàðÿ ñòàëà óõîäèòü â äðóãîé êîíåö çàëà, æåëàÿ âåðíóòüñÿ çà ñòîë ê ñâîèì ïîäðóãàì.
Îí íå õîòåë å¸ îòïóñêàòü, áûëî âèäíî, ÷òî îí ñ÷àñòëèâ îò ñâîåé ïðîäåëêè è ïðîäîëæàë òàíöåâàòü, íå ñâîäÿ ñ íå¸ ãëàç, êîòîðûå âíèìàòåëüíî, èçó÷àþùåå è â òî æå âðåìÿ ñ äåòñêèì ëþáîïûòñòâîì ðàññìàòðèâàëè å¸. Îí êàê áóäòî ãîâîðèë, ÷òî òàêóþ æåíùèíó îí ðàíüøå íèêîãäà íå âèäåë è æåëàåò å¸ çàïîìíèòü. Ëèöî åãî ìåðöàëî: òî ýòî áûëî ëèöî þíîøè, òî — âçðîñëîãî ÷åëîâåêà. Âàðå êàçàëîñü, ÷òî îíà òàíöóåò ñ äâóìÿ ìóæ÷èíàìè è, æåëàÿ âñ¸ ïîíÿòü, òàêæå âñìàòðèâàëàñü â åãî ãëàçà.
Ñïðàâà îò ñåáÿ, îíà ïî÷óâñòâîâàëà íåâûñîêóþ ïîëíóþ æåíùèíó â ÷¸ðíîì, êîòîðàÿ òåëåïàòè÷åñêè ñêàçàëà: «À âîò è îí! ß õî÷ó âàñ ïîçíàêîìèòü!»
«Íè÷åãî íå íàäî, ìû ñàìè ðàçáåð¸ìñÿ
» — ìûñëåííî îòâåòèëà Âàðÿ è âèäåíèå èñ÷åçëî.
Âàðÿ íåîæèäàííî ðàçâåðíóëàñü ê ñòðèïòèç¸ðó è ïîäàëà åìó êðàñíûé öâåòîê.  ýòîò ìîìåíò â ìóçûêå âîçíèêëà ñåêóíäíàÿ ïàóçà, òàíöîð íàêëîíèëñÿ ê å¸ ðóêå è íåæíî ïðîâåë ïî íåé áðóòàëüíîé áîðîäêîé, çóáàìè âçÿë öâåòîê, âûðâàâ åãî èç ðóêè, ãëàçà åãî ãîâîðèëè: «Óìíèöà !..»
Îí âûïðÿìèëñÿ è ñòàë ìåäëåííî îïóñêàòüñÿ íà êîëåíè, êàñàÿñü îáíàæåííûì òîðñîì êðàÿ å¸ ïëàòüÿ, ë¸ã íà ñïèíó íà ïîë, èñïûòûâàÿ íàñëàæäåíèå è çàëèâàÿñü êðàñêîé óäîâîëüñòâèÿ, ñ ãëóáîêèì âäîõîì æàäíî âòÿãèâàÿ â ñåáÿ å¸ ýíåðãèþ, ðàñòåêàâøóþñÿ ïî åãî òåëó âîëøåáíûì ýëèêñèðîì, ëàñêîâûì, ñëàäêèì òåïëîì.
Ìóçûêà âíîâü çàçâó÷àëà. Ðàçãîðÿ÷åííàÿ êðîâü çàñòðóèëàñü â åãî ãèáêîì òåëå, îí çàóëûáàëñÿ ñâîèì ìûñëÿì.  ýòîò ìîìåíò îí áûë ñ÷àñòëèâ. «Íàæðàëñÿ » — áåñïîìîùíî ïîäóìàëà Âàðÿ è îöåíèâàþùå ïîñìîòðåëà íà íåãî, ëåæàùåãî, ó å¸ íîã. Îí ìåäëåííî ïîäíÿëñÿ, áàãðîâåÿ è ïüÿíåÿ îò ñòðóÿùåãîñÿ â í¸ì ïîòîêà æèâîé ýíåðãèè æåíùèíû, è ïðîäîëæàÿ ñîáëàçíÿòü å¸ âçãëÿäîì, ñòàë äëÿ íå¸ ðàçäåâàòüñÿ.
Îí îòñòåãíóë ñ ïîÿñà ÷àñòü ñâîåãî êîñòþìà, ïîäîáèå þáêè, îáîðà÷èâàÿñü íà Âàðþ è íå ñïóñêàÿ ñ íå¸ ãëàç, ïðîø¸ë ê ñåðåäèíå çàëà è îáíàæèëñÿ, äåìîíñòðèðóÿ ñâî¸ êðàñèâîå òåëî è ÿãîäèöû, ýíåðãè÷íî òðÿñÿ á¸äðàìè, ïðèêðûòûìè ïîÿñîì, óâåøåííûì áèñåðîì è ìîíåòàìè. Ìóçûêó çàãëóøàëè çâîíêèå êðèêè ïðèñóòñòâóþùèõ â çàëå, Âàðÿ çàñìåÿëàñü è çàêðûëà ëèöî ðóêàìè.
Òàíåö ïðîäîëæàëñÿ. Îí ñòàë íàêðûâàòü Âàðþ ïëàùîì, êîòîðàÿ óñêîëüçàëà èç-ïîä íåãî. Åìó óäàëîñü å¸ ïîéìàòü, íåñêîëüêî ñåêóíä îí äåðæàë å¸ íàêðûòîé, çàòåì îñâîáîäèë. Ïÿòÿñü îò íå¸, ïîø¸ë â öåíòð çàëà, ïëàùîì âçìàõíóë íàä å¸ ãîëîâîé, îïóñòèëñÿ ïåðåä íåé íà êîëåíè, ëåã íà ñïèíó, áðîñèë öâåòîê è ïëàùîì ïðîäîëæàë ýíåðãè÷íî ðàçìàõèâàòü íàä ñîáîé.
Âàðÿ ñòîÿëà ïåðåä íèì è äóìàëà, ÷òî îí î÷åíü õî÷åò Ëþáâè, ñêàçàâ ïðî ñåáÿ: «Âîçüìè íåìíîãî, ðàç òû òàê õî÷åøü
» — ñòàëà òàíöåâàòü, îòäàâàÿ åìó ñåáÿ. Îí ÷óâñòâîâàë å¸ è êàê ïðóæèíà ëåæàë íà ïîëó, äâèãàÿ ïëå÷àìè è ñæèìàÿ äîáåëà êóëàêè. Çàòåì îí ïîäíÿëñÿ, è îíà îò íåãî îòîøëà. Îí äîãíàë å¸, ïðîäîëæàÿ òàíöåâàòü, è îíà âñåì òåëîì îùóòèëà åãî ôèçè÷åñêóþ ïîòðåáíîñòü áûòü ñ íåé ðÿäîì, î÷åíü áëèçêî, äîëãî, ñëîâíî îí îêàçàëñÿ ó äîëãîæäàííîãî èñòî÷íèêà è õîòåë åþ óòîëèòü æàæäó, ìó÷èòåëüíî è áåñïîùàäíî ñóøèâøóþ åãî.
— Ìîëîäåö! — êðè÷àëè åìó òàìàäà è ãîñòè èç-çà ñòîëà, îí ðàçâåðíóëñÿ ê íèì è òàêæå äâèæåíèÿìè ñ ïëàùîì ïîáëàãîäàðèë èõ çà ïîääåðæêó, çàòåì îòâåðíóëñÿ îò íèõ è ïîäîø¸ë ê Âàðå, òà ðàñïóñòèëà áåëîêóðûå âîëîñû, äåìîíñòðèðóÿ èõ ñòðèïòèç¸ðó. Îí âçÿë â ðóêè ÷àøè, êîòîðûå áûëè óæå áåç îãíÿ, è, òàíöóÿ, ïðåäëàãàë èõ çàæå÷ü åù¸ ðàç òàíåö ïðîäîëæàëñÿ
Ê þáèëÿðøå ïîäîøëà ïîäðóãà è, âëîæèâ åé â ðóêó äåíüãè, ñêàçàëà: — Ïîëîæè åìó â òðóñèêè - Âàðÿ ïàëüöåì îòîãíóëà ðåçèíêó êîñòþìà òàíöîðà, êîòîðûé ñìîòðåë íà íå¸ ïðåäóïðåæäàþùå ñåðü¸çíî, ïðè ýòîì çðà÷êè åãî ãëàç ðàñøèðèëèñü, è ïîëîæèëà êóïþðû
«Î! Äåíüãè äåâ÷îíêè øóòÿò » — ñìåÿñü, êàçàëîñü, ãîâîðèëî åãî ëèöî, è îí ñòàë äâèãàòüñÿ íàçàä ñïèíîé. Âàðÿ øëà ê íåìó, ïðèòàíöîâûâàÿ, îí ïîñòàâèë ÷àøè íà ïîë è ñíîâà áëèçêî ïîäîø¸ë ê íåé. Îí ñ âîñõèùåíèåì ñìîòðåë åé â ãëàçà. — Áðàâî! — ïðîèçíåñëà Âàðÿ è ñëîæèëà ðóêè êàê äëÿ ìîëèòâû. — Ïîæàëóéñòà, íå ïðèñòàâàéòå êî ìíå áîëüøå — ïîïðîñèëà îíà, îí ïîáëåäíåë è áûñòðî ïîêèíóë çàë.
×àñû ïîêàçûâàëè, ÷òî òàíåö äëèëñÿ ïÿòü ìèíóò, íî åé êàçàëîñü, ÷òî â èíûå ìîìåíòû âðåìÿ îñòàíàâëèâàëîñü. Îíà åù¸ òðè ÷àñà îùóùàëà, ÷òî îí áûë ðÿäîì ñ íåé è ãîðèò îãí¸ì èç-çà òîãî, ÷òî îíè íå âìåñòå.
— Êàêàÿ ó íåãî ïîïêà! — ãîâîðèëè ïîòîì ñ âîñõèùåíèåì ïîäðóãè. — Êàêàÿ ïîïêà? — ñïðàøèâàëà Âàðÿ, — ß íè÷åãî, íè÷åãî íå âèäåëà êðîìå åãî ãëàç — îòâå÷àëà îíà.
Îíà íåñêîëüêî äíåé, íå ìîãëà ñîñðåäîòî÷èòüñÿ íà ðàáîòå, îòêëàäûâàëà å¸ íà äðóãèå äíè, èñêàëà îòâåò íà âîïðîñ: «×òî æå ïðîèçîøëî ìåæäó íåé è ñòðèïòèç¸ðîì? Ïî÷åìó â îòíîøåíèè íå¸ ïðîÿâèëñÿ åãî äåìîíèçì? Çà÷åì îí ýòî ñäåëàë? Îí îðóäèå â ÷óæèõ ðóêàõ? Îí çàèãðàëñÿ, è åãî õîòÿò îñòàíîâèòü?» — ñïðàøèâàëà ñåáÿ Âàðÿ, è åé ñòàëî åãî æàëêî.
 ðàçäóìüÿõ ïðîøëî òðè íåäåëè, â òå÷åíèå êîòîðûõ Âàðÿ îùóùàëà ïðèñóòñòâèå ñòðèïòèç¸ðà. Îíà ïîíèìàëà, ÷òî çà ñâî¸ âòîðæåíèå îí áóäåò íàêàçàí, à ìîæåò áûòü îíè áóäóò íàêàçàíû îáà. Ïðè âèäå ïëàòüÿ, â êîòîðîì îíà òàíöåâàëà, å¸ íà÷èíàë áèòü îçíîá.
Ñóòêàìè îíà íå ìîãëà ñïàòü, âîðî÷àëàñü â ïîñòåëè, ïîíèìàÿ, ÷òî ïðîèçîøåäøåå íå áåçîáèäíàÿ øàëîñòü, à ñîáûòèå, ñâÿçàííîå ñ å¸ ïðîøëûì è áóäóùåì. Îíà ÷óâñòâîâàëà ñåáÿ ñëàáîé, áåççàùèòíîé. Åé áûëî ñòðàøíî îò ìûñëè, ÷òî ýòî áûë íå òàíåö, à çëîâåùèé îáðÿä, êîòîðûì âîçâîäèòñÿ ïðåïÿòñòâèå ìåæäó íåé è Åäèíñòâåííûì ìóæ÷èíîé âî Âñåëåííîé, ñ êîòîðûì îíà óæå òûñÿ÷è ëåò. Îíà ïîíÿëà, ÷òî êòî-òî çàâèñòëèâûé è êîâàðíûé âíîâü ñòàðàåòñÿ èõ ðàçëó÷èòü, ÷òî åé îäíîé òðóäíî çàùèòèòü èõ Ëþáîâü. «À ìîæåò áûòü ýòîò ñòðèïòèç¸ð ýòî ïîìîùü åé, ÷òîáû îíà ÷åðåç áîëü çàïîìíèëà íà âåêà, êîãî èñêàòü â áóäóùåì?» — äóìàëà Âàðÿ.
Îíà ïîìíèëà èñòîðèþ ìíîãîëåòíåé äàâíîñòè, òîãäà åé ïðèñíèëñÿ ñîí, â êîòîðîì îíà óâèäåëà ëþáèìîãî óìèðàþùèì. Îí ëåæàë íà êðîâàòè ñ çàêðûòûìè ãëàçàìè, áëåäíûé, îáíàæåííûé ïî ïîÿñ, åäâà ïðèêðûòûé ïðîñòûí¸é, è æèçíü â í¸ì óãàñàëà. Ñ íèì â êîìíàòå íàõîäèëàñü ÷åðíîâîëîñàÿ æåíùèíà, êîòîðàÿ ñìîòðåëà â îêíî è æåëàëà åìó ñìåðòè. Ýòî áû ñëó÷èëîñü, åñëè áû íå å¸ âìåøàòåëüñòâî.
Ñ òðóäîì, íî Âàðÿ óïðîñèëà ÷åðíîâîëîñóþ æåíùèíó ðàçðåøèòü åé ïîäîéòè ê ëþáèìîìó è ïîìî÷ü åìó âåðíóòüñÿ â æèçíü. Òà ðàçðåøèëà ïðè óñëîâèè, ÷òî ìóæ÷èíà îñòàíåòñÿ ñ íåé, à êîãäà âåðí¸òñÿ ê æèçíè, òî íå áóäåò çíàòü, êòî åãî ê íåé âåðíóë è êàêîé öåíîé. Âàðÿ î÷åíü õîòåëà, ÷òîáû îí æèë è ñîãëàñèëàñü íà âñå å¸ óñëîâèÿ, òàê êàê ïîíèìàëà, ÷òî äåéñòâîâàòü ñëåäóåò áåç ïðîìåäëåíèÿ.
Ïîäîéäÿ ê êðîâàòè, îíà ñòàëà îáùàòüñÿ ñ ëþáèìûì òåëåïàòè÷åñêè, ïðèêàçûâàÿ åìó ãëóáîêî äûøàòü. Êîãäà äûõàíèå ê íåìó âåðíóëîñü, îíà ïðèêàçàëà åìó êðè÷àòü, îí ìûñëåííî ñïðîñèë å¸: «×òî êðè÷àòü? ß íè÷åãî íå ïîìíþ
». Îíà ñïðîñèëà, ïîìíèò ëè îí å¸ èìÿ, îí îòâåòèë óòâåðäèòåëüíî. Òîãäà îíà ñêàçàëà: «Êðè÷è ìî¸ èìÿ
ãðîìêî
î÷åíü ãðîìêî
âûïë¸âûâàé âñ¸, ÷òî ó òåáÿ â ëåãêèõ
». Îí çàêðè÷àë ÷òî åñòü ìî÷è, ñèëüíî, ãðîìêî, çàòåì óñïîêîèëñÿ è ëåæàë, ñ çàêðûòûìè ãëàçàìè, ñïîêîéíî äûøà, åãî ëèöî ïîðîçîâåëî.
×åðíîâîëîñàÿ æåíùèíà ñ óäèâëåíèåì ñêàçàëà: «Íàäî æå! Òû åãî î÷åíü ëþáèøü! ß åãî íèêîãäà òàê íå ëþáèëà
» — çàòåì ñïðîñèëà: «Êàê òû áóäåøü æèòü äàëüøå, çíàÿ, ÷òî îí ñî ìíîé?» — íà ÷òî îíà îòâåòèëà âîïðîñîì: «À êàê òû áóäåøü æèòü äàëüøå, çíàÿ, ÷òî îí ëþáèò ìåíÿ?»
 òî ðàííåå óòðî Âàðÿ ïðîñíóëàñü ñî ñëåçàìè â ãëàçàõ, ìåäëåííî ñòåêàâøèõ ïî ùåêàì òÿæåëûìè êàïëÿìè
Òàê íà÷àëñÿ äëÿ íå¸ Äåíü Ñâÿòîé Òðîèöû
×åðåç íåñêîëüêî íåäåëü îíà âñòðåòèëàñü ñ ëþáèìûì. Îí ðàññêàçàë, ÷òî íåäàâíî òîíóë, ÷òî íàçûâàåòñÿ íà ðîâíîì ìåñòå, è ó íåãî íå áûëî ñèë ñïàñòèñü, îí ãðîìêî êðè÷àë ñëîâíî áåçóìíûé, íî ÷òî êðè÷àë, íå ïîìíèò. Âàðÿ íå ñòàëà åìó ðàññêàçûâàòü, ÷òî ýòî áûëî, è îòâåòèëà, ÷òî çíàåò, ÷òî îí êðè÷àë — å¸ èìÿ, íî îí íå ïîâåðèë
À ñåé÷àñ îíà îùóùàëà ðÿäîì ñ ñîáîé ñòðèïòèç¸ðà, êîòîðûé ñòîÿë âîçëå íå¸ íà êîëåíÿõ óæå äâîå ñ ïîëîâèíîé ñóòîê, è åãî ðûäàíèÿ ñîòðÿñàëè ïëå÷è, îí ìîë÷àë, òàê æå, êàê ìîë÷àë ñ íåé âî âðåìÿ òàíöà. «Ïîïðîñè ïðîùåíèå » — ìûñëåííî îáðàùàëàñü ê íåìó Âàðÿ, íî îí íå ïðîñèë
«Òåáå íàäî ìîëèòüñÿ
» — ïî-ïðåæíåìó ìûñëåííî íàïîìíèëà åìó Âàðÿ, «ß íå ìîãó
ìíå íåëüçÿ
» — ìûñëåííî îòâåòèë îí.
«Ìîëèòüñÿ ìîæíî âñåì
» — ïîäóìàëà îíà.
Ïîñëå ìàëîñíåæíîé çèìû è ñóõîé âåñíû, ãîðîä íåîæèäàííî çàòîïèë ëèâåíü, âîäà ñ íåáåñ îáðóøèâàëàñü ñïëîøíûì ïîòîêîì, ñòðóèëàñü ïî ñêëîíàì, çàëèâàëà óëèöû è ñêàïëèâàëàñü ó ëèâíåâûõ êîëîäöåâ, íå óñïåâàþùèõ ñëèâàòü âîäó. Äîæäü ëèë êàê èç âåäðà, îñòàíàâëèâàÿ òðàíñïîðòíîå äâèæåíèå. Ìîùíûå ãðîçû ïðîøëè òàì, ãäå ïîÿâëÿëàñü Âàðÿ, — Áîæå ìîé, ýòî åãî ðûäàíèÿ, ÷òî ìû íàäåëàëè? øåïòàëà îíà.
Îíà ðåøèëà ïîñëàòü ýíåðãèþ Ëþáâè ñâîåìó Åäèíñòâåííîìó ìóæ÷èíå âî Âñåëåííîé, íî ïåðåä íåé ñíîâà ñòîÿë ñòðèïòèç¸ð è çàêðûâàë ïóòü ýíåðãèè, îòáèâàÿ å¸ êàê ñòðåëû. Âàðÿ õîòåëà îáîãíóòü åãî è äîáåæàòü äî ëþáèìîãî, íî îí äåðæàë å¸ çà ðóêó, íåñìîòðÿ íà òî, ÷òî îíà ðâàëàñü âïåð¸ä. «×òî ïðîèñõîäèò? Êòî êîëäóåò íàä íàìè? Ïî÷åìó ìíå íå ïîçâîëÿþò åìó ïîìî÷ü? Îí ÷òî, óìèðàåò?» — ðîèëèñü ìûñëè â ãîëîâå Âàðè, å¸ ñåðäöå ñæèìàëîñü îò áîëè, à òåëî òðÿñëà ëèõîðàäêà. «Íå äîïóùó-ó-ó!..» — â ãíåâå ìûñëåííî êðè÷àëà îíà. Ýòî ïðîäîëæàëîñü áîëåå äâóõ ñóòîê, ñïóñòÿ êîòîðûå îíà åù¸ ðàç ïîñëàëà ýíåðãèþ Ëþáâè ñâîåìó ìóæ÷èíå, íî óæå íå âèäåëà åãî íà Çåìëå Îí áûë óáèò
Òàê ïðîøëî åù¸ íåñêîëüêî äíåé, îíà óñòàëà îò äàííîãî åé èñïûòàíèÿ, óäèâèëàñü, ïî÷åìó åé íå ïîìîãëè ðûöàðè, âåäü ó íå¸ èõ ÷åòâåðî, è ïîíÿëà, ÷òî îíè òîæå ìåðòâû. «Ñíàðÿäû ëîæàòñÿ ðÿäîì » — ãðóñòíî ïîäóìàëà Âàðÿ è ñêàçàëà ñåáå: — Òåïåðü ÿ îäíà â ïîëå âîèí
Åé íåñòåðïèìî çàõîòåëîñü íà ïðèðîäó, íà ñâåæèé âîçäóõ, ê öâåòàì è äåðåâüÿì: òóäà, — ãäå êðàñèâî, ãäå íåò íàäîåâøèõ, óðîäóþùèõ ãîðîä ðåêëàìíûõ ùèòîâ è êèîñêîâ, òóäà, — ãäå íåò ìàøèí, ëþäåé, òóäà, — ãäå òèõî è ñïîêîéíî.
Óòðîì, êîãäà ãîðîä åù¸ äðåìàë, îíà âûøëà íà îìûòûé äîæä¸ì áóëüâàð. Áûëî òåïëî è âëàæíî. Ïàõëî çåìëåé, íàïî¸ííîé íåáåñíîé âîäîé, ñî÷íîé çåëåíüþ, îæèâøåé ïîñëå íå¸. Òðàíñïîðòà ïî÷òè íå áûëî, ëþäåé òîæå. Ïðîåçæàÿ ÷àñòü äîðîãè è òðîòóàðû áûëè ïóñòûå, äî Âàðè íå äîíîñèëîñü íè ðå÷è, íè ëàÿ ñîáàê, íè øóìà áåñêîíå÷íûõ ñòðîåê, êàçàëîñü, âñ¸ çàìåðëî â îæèäàíèè. Îíà ñèäåëà íà ñêàìåéêå è îòðåøåííî ñìîòðåëà íà ïòèö, êîòîðûõ ðàíüøå íèêîãäà â ãîðîäå íå âèäåëà, îíè áûëè ñ áëåñòÿùèìè çåëåíûìè ï¸ðûøêàìè, ìàëåíüêèå è êðàñèâûå, ñ÷àñòëèâî êîïîøàùèåñÿ â òðàâå.
«ß ñèæó íà ñêàìåéêå êàê íà Ïàòðèàðøèõ ïðóäàõ è ðàçìûøëÿþ î òîì, ÷òî âñ¸ ýòî óæå êîãäà-òî áûëî è íè÷åãî íå èçìåíèëîñü » — ïîäóìàëà Âàðÿ. Îíà âñïîìíèëà ðîìàí Áóëãàêîâà Ì.À. è óáåæä¸ííî ñêàçàëà ñåáå, ÷òî è ìàñòåð, è Ìàðãàðèòà — ýòî ðåàëüíûå ëþäè, ïðîøåäøèå ñâîè èñïûòàíèÿ, îïèñûâàÿ èñòîðèþ êîòîðûõ, èõ æèçíü ïðîæèë òàëàíòëèâûé ÷åëîâåê à, âîçìîæíî, ýòà èñòîðèÿ è áûëà åãî æèçíüþ
Âäðóã, îíà ñíîâà ïî÷óâñòâîâàëà âîçëå ñåáÿ ñòðèïòèç¸ðà, êîòîðûé ñòîÿë ïåðåä íåé íà êîëåíÿõ è ïðîòÿãèâàë åé ñâîé ñâ¸ðíóòûé ïîÿñ, ìûñëåííî óìîëÿÿ åãî âçÿòü. Îíà íå ïîíèìàëà, ïî÷åìó ïîÿñ ëèøèëñÿ áèñåðà è ìîíåò, êîòîðûå áûëè íà í¸ì âî âðåìÿ òàíöà. «Èíòåðåñíî, ñ êåì îí èìè ðàñïëàòèëñÿ è çà ÷òî?» — ïîäóìàëà Âàðÿ, íî íå ïðèíÿëà åãî ïîäàðêà. Îíà ìûñëåííî çàÿâèëà åìó, ÷òî åé íè÷åãî îò íåãî íå íàäî. Òîãäà îí ïðèëîæèë ïîÿñ ê å¸ æèâîòó è âåðíóë ýíåðãèþ, çàáðàííóþ ó íå¸ â òîò âå÷åð ñèëîé. Îíà ìûñëåííî ïîöåëîâàëà åãî â ëîá, è îíè ðàññòàëèñü
Òàê ñëó÷èëîñü, ÷òî â ðåàëüíîé æèçíè èõ òàíåö, è èõ ÷óâñòâà áûëè íàñòîÿùèìè.  õðàìå îíà äîëãî ìîëèëàñü çà íèõ îáîèõ. Îíà ïðîñòèëà åãî è ïîæàëåëà, ÷òî ñäåëàëà ýòî íå ñðàçó, âåäü åé áûëî õîðîøî èçâåñòíî, ÷òî òîëüêî Ëþáîâü äâèæåò Ñîëíöå è ñâåòèëà, íî îíà áûâàåò íå ó âñåõ
Þáèëåéíûé âå÷åð óäàëñÿ
Ïîäðóãè çàÿâèëè, ÷òî æåëàþò åù¸ ðàç òàê æå õîðîøî ïîâåñåëèòüñÿ. Âàðÿ îòâåòèëà, ÷òî ïðîáëåì íåò, íà ñëåäóþùèé ãîä íà ýòîì æå ìåñòå, ñ òîé æå êîìïàíèåé, òîëüêî íà ýòîò ðàç îíà çàêàæåò äðàêó
Ðàññêàçàâ ìíå ýòó èñòîðèþ, Âàðÿ çàìîë÷àëà, à çàòåì òèõî ïðîèçíåñëà, ÷òî äîëæíà ïîäóìàòü è ðàçîáðàòüñÿ, ïî÷åìó ýòî âñ¸ ñ íåé ïðîèçîøëî, âåäü îíà ðàññêàçàëà ìíå, êîíå÷íî æå, íå âñ¸
ß áûëà ïîòðÿñåíà èñòîðèé, ðàññêàçàííîé ìíå Âàðåé è ìîë÷àëà. Ãîâîðèòü íå õîòåëîñü, êàçàëîñü, ïðîèçíåñ¸ííûå ñëîâà ðàçðóøàò ÷òî-òî õðóïêîå, âèòàþùåå â âîçäóõå, íàø ðàçãîâîð ïðåêðàòèëñÿ. Íåêîòîðîå âðåìÿ ìû åõàëè â òèøèíå, ïðèñëóøèâàÿñü ê äâèæåíèþ ïîåçäà. Ïðîâîäíèöà âíåñëà â êóïå î÷åðåäíóþ ïîðöèþ ÷àÿ ñ ëèìîíîì, ìû ïîäñåëè ê ñòîëèêó è ñòàëè åãî ïèòü, çâåíÿ ëîæå÷êàìè â ñòàêàíàõ. Íàì áûëî òåïëî è óþòíî, íî íî÷üþ ìíå íå ñïàëîñü…
Ïîä ñòóê êîëåñ ìíå âñïîìíèëèñü ñòèõè Î.Ëóãàíöåâà, êàçàëîñü, îáúÿñíèâøèå âñ¸, ÷òî ÿ óñëûøàëà —
À õî÷åøü
ÿ òåáå îòêðîþ Òàéíó?
Îäèí òàêîé ìàëþñåíüêèé ñåêðåò
Çíàé
Ëþäè íå âñòðå÷àþòñÿ ñëó÷àéíî
Ñëó÷àéíîñòåé, ïîâåðü ìíå â æèçíè íåò
Íå âåðèøü? Íó òîãäà õîòÿ á ïîñëóøàé
Íå áîéñÿ
ß òåáÿ íå îáìàíó
Ïðåäñòàâü ñåáå, ÷òî ñóùåñòâóþò äóøè
Íàñòðîåííûå íà îäíó ñòðóíó
Êàê çâ¸çäû â áåñêîíå÷íîñòè Âñåëåííîé
Îíè áëóæäàþò ñîòíÿìè äîðîã
×òîá âñòðåòèòüñÿ êîãäà-òî íåïðåìåííî
Íî ëèøü òîãäà, êîãäà çàõî÷åò Áîã
Äëÿ íèõ íåò íîðì â ïðèâû÷íîì ïîíèìàíüè,
Îíè ñâîáîäíû, êàê ïàðåíüå ïòèö,
Äëÿ íèõ íå ñóùåñòâóåò ðàññòîÿíèé,
Óñëîâíîñòåé, çàïðåòîâ è ãðàíèö
Óòðîì ìû ðàññòàëèñü ñ Âàðåé, ïîæåëàâ äðóã äðóãó ñ÷àñòüÿ. Ìû âûøëè èç âàãîíà íà ïåððîí âîêçàëà, êàæäàÿ â ñâîþ ìîãó÷óþ è êèïó÷óþ Æèçíü
Ð.S. Îí òàíöåâàë åù¸ ìíîãî ëåò, íî æåíùèíû, áîëüøåé ÷àñòüþ, íå âûõîäèëè ê íåìó òàíöåâàòü, à åñëè âûõîäèëè, òî òîëüêî äëÿ òîãî, ÷òîáû åãî îáëàïàòü
èþëü 2012 ãîäà
Светлой памяти моей матери посвящаю
I
В прихожей раздался звонок. Ульяна Гавриловна встревожилась. Так звонила дочь. Коротко звякнет раз, другой и, через небольшой промежуток, третий.
Но Катюша пятый год жила с мужем в другом городе.
И все же сердце настороженно сжалось. Ульяна Гавриловна соскучилась по дочке, хотела ее увидеть. Но что могло привести Катюшу сюда сейчас, так неожиданно? Вспомнились последние письма от нее. Они были спокойны и не предвещали ничего худого.
Ульяна Гавриловна отложила в сторону фланелевую кофточку, к вороту которой пришивала оторвавшуюся кнопку, сняла очки и нерешительно поднялась со своего старого, потертого, но удобно обмятого кресла.
Неуверенно подумала: «Кто-то другой, конечно…»
В коридоре уже шаркала туфлями соседка по квартире Елизавета Васильевна.
Чутко прислушиваясь ко всему, что делалось за дверью, Ульяна Гавриловна сделала несколько замедленных и неуверенных шагов.
Было отчетливо слышно, как, не попав сразу в замочную скважину, негромко ударился ключ о железную накладку, два раза щелкнул отпираемый замок, глухо стукнула входная дверь и затем под ногой жалобно скрипнула половица.
В следующее мгновение Ульяна Гавриловна была в коридоре. Она уже знала: там ее дочь!
Переступив порог, Катюша стояла перед Елизаветой Васильевной и приветливо ей улыбалась. В одной руке она держала большой коричневый чемодан, для надежности перехваченный поперек крепким армейским ремнем, а другой прижимала к груди завернутого в одеяло ребенка.
— Катюша, доченька, — едва слышно вымолвила Ульяна Гавриловна и беспокойно посмотрела на все еще открытую входную дверь, в которой больше никто не появлялся.
Учуяв в неожиданном приезде Кати что-то недоброе, Елизавета Васильевна, чтобы дать время матери и дочери прийти в себя, заговорила нарочито громко, с напускным весельем:
— Принимай любимую доченьку, Гавриловна! Вот ведь как оно бывает. И во сне, наверное, не снилось? Ну что ж, желанному гостю всегда в доме рады. Милости просим…
Низко поклонившись, она отступила от двери.
— Спасибо, Елизавета Васильевна, — правильно поняв добрую женщину, Катюша улыбнулась ей и поспешила к матери: — Мама…
Она не отвела своих глаз от пытливого и беспокойного взгляда матери, наоборот, постаралась придать им немного беззаботное, даже чуть шаловливое выражение.
Это еще больше встревожило Ульяну Гавриловну. Ей давно были известны все несложные ухищрения, к которым прибегала Катюша, когда хотела что-то скрыть или сказать не сразу. Но дочь, внучка находились рядом и она потянулась к ним:
— Родные мои…
— Ой, мама, не урони, — передавая ей на руки ребенка, засмеялась Катюша. — Варенька стала тяжелющая!
— Своя ноша не тянет, — бережно принимая внучку, счастливо улыбалась Ульяна Гавриловна.
— Это только вначале она легкой кажется.
— Знаю.
— Еще бы. — Катюша выпрямилась и, словно красуясь, оглянулась на соседку: — Вот ведь какую вырастила!
Женщины засмеялись.
— Ну, входи, — пропуская вперед дочь, пригласила Ульяна Гавриловна. Невысокая, плотная, с желтоватым, немного усталым лицом, которое все еще хранило следы былой красоты, она двигалась неторопливо, степенно и в то же время как-то очень ловко и молодо.
Подхватив чемодан двумя руками, Катюша переступила порог комнаты.
— Что ж ты не сообщила о своем приезде? — следуя за дочкой, слегка упрекнула Ульяна Гавриловна. — Встретила бы тебя.
— Не хотела зря тебя беспокоить, да и дорогу сюда не забыла, — улыбнулась Катюша. Она поставила в угол чемодан, окинула взглядом аккуратно прибранную комнату и довольно, будто с облегчением, вздохнула: — А у тебя, как всегда, чисто, уютно и тихо.
— Какая уж тут чистота, если печка в комнате, — с досадой проговорила мать, кивнув на установленную посередине комнаты железную печурку, от которой к окну с наклеенными на стекла белыми бумажными крестами тянулись круглые, покрытые рыжей окалиной трубы. — Но что поделаешь, война!..
Она подошла к кровати, осторожно опустила на нее внучку и принялась развертывать одеяло.
— Ну-ка, покажемся бабушке, какие мы есть…
Нетерпеливым пальцам ее не поддавался узел платка, которым было плотно стянуто одеяло.
Сняв пальто, Катюша поспешила на помощь:
— Чтоб не простудилась, я ее с головой укутала, — пояснила она.
— И правильно сделала. Нынче вон какие морозы.
Наконец все узлы были развязаны, все покровы сброшены.
Освобожденная от них, Варенька радостно улыбнулась, но тут же насупилась, заметив рядом с лицом матери незнакомое лицо, усеянное морщинками.
— Глупышка моя! — Катя чмокнула дочурку в щеку. Светлые кудряшки, затейливо свернувшиеся на лбу, маленький нос с нежно-розоватыми трепетными ноздрями, большие, круглые, пытливые глаза придавали девочке особую прелесть. — Ну чего ты расстроилась? Это твоя бабушка Ульяна, моя мама. Я тебе о ней много говорила.
Варенька недоверчиво посмотрела на ласково улыбающуюся бабушку и потянулась ручонками к матери:
— К тебе…
— Радость моя! — Катя подхватила дочурку на руки. — Смущается.
— Ничего, успеем еще познакомиться, — любовалась внучкой Ульяна Гавриловна. — На тебя похожа. И волосы такие же светлые были, а потом потемнели. И лоб, у нас в роду все были лобастые. А глаза — чисто твои…
— И твои, — шепнула Катюша.
Старая мать хотела что-то ответить, но от волнения перехватило вдруг горло, а глаза наполнились слезами. Она поспешно отвернулась, туже стянула платок на голове и, справившись с собой, захлопотала:
— Так что ж это я?.. С дороги вы, наверное, устали, голодны…
— Не беспокойся, мама. Ехали мы хорошо, и кушать было что.
— Ну какая еда в дороге? А у меня суп с грибками. Еще с сорокового тянутся. В том году на грибы урожай был. Старики говорили — к войне…
— А я уже и не помню, когда их ела, — улыбнулась Катя и, подняв выше дочку, с гордостью сказала: — Большая?
— Хорошая. Не видела, а вот такой ее
К чему снится, что ты ведьма
В наушниках заиграла любимая песня. Девушка убрала прядь светлых волос за ухо и бросила быстрый взгляд на дорогу. Зеленый все ещё горел, и Света, снова уткнувшись в телефон, шагнула на проезжую часть. Мессенджер разрывался от сообщений. Опять нужно было подменить кого-то из коллег. Девушка зло строчила ответ, когда совсем рядом завизжали тормоза. Она даже не успела испугаться. Черный внедорожник остановился в десяти сантиметрах от нее. Дверца водителя распахнулась, едва не слетев с петель. Из-за руля выскочил парень. Как хищный зверь, в один прыжок он подобрался к безалаберной девице и навис над ней, сверкая синими глазищами. И тут Света узнала их. Эти глаза. Эти черные волосы с завитками, ниспадающими на лоб, эти губы. Чувственные. Красивый рот искривила гримаса гнева. В наушниках девушка едва могла расслышать, что кричал ей водитель внедорожника. Но это было совершенно неважно. Губы манили ее, тянули… и она поддалась. Света встала на цыпочки и поцеловала синеглазого. Тот застыл, как громом пораженный. Девушка же наконец осознала все происходящее. Реальный мир обрушился на нее лавиной. Она только что поцеловала совершенно незнакомого мужчину! А что если он женат? Что если у него есть дети? Что если все они сидят на заднем сиденье автомобиля и сейчас смотрят на нее… Не подавая вида, что сама она в шоке от своего поступка, Светлана развернулась и зашагала на встречу с подругами. Не оглядываясь и изо всех сил стараясь не ускорять шаг.
***
— Сжечь ведьму! На костер ее! — кричит толпа, предвкушая зрелище. Лица людей искажены злобой, и похотью. Они жаждут, алчут чужой боли, агонии, страданий… Их руки сжимаются в кулаки, ногти впиваются в плоть ладоней…
Палач подносит факел к хворосту и тот, мгновенно вспыхивая, занимается огнем. Пламя с вожделением лижет тонкие сухие веточки, подбираясь к девушке. Она чувствует жар…
Увидев этот сон впервые, Света испугалась до смерти. «Помню тот момент так отчетливо, будто это было на самом деле, будто это было вчера», — рассказывала она подружкам.
Во сне, как наяву, девушка чувствовала запах гари, видела лица людей, измазанные сажей; их зубы, гниющие во ртах… Но взгляд Светы, как магнитом, тянуло туда, где… Но, все по порядку…
Сон начинался всегда одинаково: там Света была вовсе не Светой и в то же время она была собой. Девушка шла вдоль странных старинных домиков. Словно декорации к фильмам о средневековье, они тесно жались друг к другу… Впереди шумели и волновались люди. Стараясь не задевать столпившихся, Света протискивалась сквозь разношерстную толчею людей к центру площади. Жижа налипала на башмаки, делая их тяжелыми. И девушка приподнимала подол юбки перед собой, чтобы не испачкать одежду грязью. Света шла вперед. Туда, куда стягивались зеваки, туда, где возвышался над головами уличного сброда высокий прочный столб, обложенный хворостом.
— Ну, и где ведьма? – слышится впереди.
— Вот она! – раздается за спиной. Двое стражников, словно выросшие из-под земли, хватают ее с двух сторон за руки. Их пальцы впиваются в девичью плоть грубо, причиняя боль. «Наверняка останутся синяки», — проносится в голове девушки. А потом она понимает, что синяки — не самое страшное, что ожидает ее впереди, что этот хворост, этот столб… ждут ее. Толпа в едином движении оборачивается, на нее теперь смотрят десятки пар глаз. От ужаса, охватившего всё ее существо, Света каменеет. Ноги не держат девушку. Но стальная хватка мужчин не дает упасть. Они тащат её к столбу. Ноги безвольно волокутся по земле. Толпа волнуется, шумит, раскалывается на две части и волнами откатывается в стороны, давая дорогу, смыкаясь за спинами стражников. Свету грубо толкают в спину, дергают, чтобы развернуть, ставят к столбу и связывают руки за спиной колючей веревкой. Вокруг полно людей, и все взгляды устремлены на неё. Но Света смотрит только на своего палача. В той жизни она знает его. Но мужчина подносит факел к хворосту, не мешкая, рука его тверда, и сухие веточки вспыхивают, весело потрескивая. Занимается пламя. Запах костра достигает ее ноздрей, и ноги подкашиваются от слабости, от того, что она чувствует жар, что видит, как голодные огненные языки подбираются все ближе. Света бросает взгляд на толпу, оглядывает лица людей, ища помощи или хотя бы сочувствия, но они искажены экстазом, сладострастным предвкушением. Отвратительные, мерзкие физиономии. Ветер бросает искры и дым ей в глаза, и они против воли наполняются слезами. Зрение становится мутным, лица расплываются, и Света уже готова сомкнуть веки в последний раз. Но взгляд ее цепляется за что-то… Глаза незнакомца. Как две синие бездны. Даже сквозь слезы Света видит их отчетливо. Мужчина одет во все черное, он идет через толпу. Чувствуя неведомую силу спиной, люди делают шаг в сторону, пропуская его. Взгляд незнакомца сосредоточен на девушке, привязанной к столбу. Он двигается вперед, не отрывая от нее своих пронзительно синих глаз, холодных, как голубые льды Антарктиды. Никто не пытается остановить мужчину, когда он поднимается на костер и проходит сквозь пламя. Его руки нежно касаются пальцев Светы. Веревки падают. Он смотрит ей прямо в душу, не произнося ни слова. Синеглазый красив, как бог. Света облизывает пересохшие губы. Незнакомец берет ее за руку, и вместе они взмывают в небо. Улетают от огня, от этого грязного сброда, от смерти…
***
Света шла на ватных ногах и чертыхалась про себя: «Этого не может быть! Но это БЫЛ он. Я ни с чем не спутаю эти глаза, этот взгляд… Ну и курица! Курица я безглазая! Надо же было не увидеть огромный внедорожник! Днем!»
В окне закусочной появилось веснушчатое лицо с копной рыжих волос. Маринка. Подруга радостно помахала ей рукой. Света потянула на себя тяжелую дверь. Та привычно скрипнула.
— Привет! Я тебе взяла чай и чебурек.
Светлана плюхнулась на мягкое сиденье.
— Марина, ты не представляешь, что сейчас было, — игнорируя приветствие подруги, сказала девушка. – Ты помнишь, я рассказывала тебе о своем сне?
«Куда идти? — спросила она себя и не ответила. — Никто ведь не ждет меня…»
Где-то за домами поднималось солнце. Мягкие, длинные тени растянулись поперек улицы.
Чтобы поскорее согреться, Варенька направилась на освещенную солнцем сторону.
Город просыпался.
Широко и мерно размахивая метлами, дворники подметали тротуары. Женщина в большом резиновом фартуке поливала газоны. Зажав конец гибкого шланга сильными пальцами, она разбрызгивала прозрачные струи пышным веером, на концах которого искрилась радуга. Попав под капли живительной влаги, цветы торопливо кланялись своими нарядными головками.
Возле чугунной тумбы, врытой у ворот, свернувшись калачиком, спал старый кудлатый пес. Заслышав приближающиеся шаги Вареньки, он поднял морду, лениво глянул на нее сонными глазами и снова зарылся носом в густую шерсть.
Появились первые пешеходы. С каждой новой минутой их становилось все больше и больше. Со свертками, сумочками, корзинками они куда-то торопились. Лица у всех были серьезные, немного примятые и еще хранящие тепло подушек. Знакомые, встречаясь, здоровались друг с другом. Их голоса гулко разносились.
На идущую мимо Вареньку никто не обращал внимания.
«Никому не нужна», — с грустью думала она и пыталась представить себе, а что случилось бы, если бы ее вдруг не стало на улице.
Она оглянулась, посмотрела по сторонам.
«Ничего, — удивилась она. — Никто даже не заметил бы…»
По дороге пронеслась грузовая машина. Не успевший хорошо разогреться мотор сердито фыркал. Шофер сидел за рулем и глядел прямо перед собой.
Со стороны перекрестка быстро приближался коренастый мужчина в синей рабочей куртке… Он широко шагал крепкими ногами, обутыми в поношенные сапоги, раскуривал папиросу и, давясь дымом, надсадно кашлял. Он прошел мимо Вареньки, даже не подняв на нее глаза.
— Никому-то до меня нет дела, — горько усмехнулась она.
Из открытого окна многоэтажного жилого дома донесся мелодичный перезвон кремлевских курантов.
«Девчата уже поднялись, им на работу, — вздохнула Варенька. — Интересно, хоть они-то еще помнят ли обо мне? Скорее всего, забыли. А Мария, конечно, рада, что ей не нужно будет возиться со мной…»
Подумала она очень уверенно, но тут же усомнилась, вспомнив лицо Маруси, когда та подбежала к ней в цехе. В глазах девушки не было гнева. Наоборот, она явно тревожилась, пыталась сама угадать, чем может помочь.
«Следом на крыльцо выбежала, искала, — припомнила Варенька. — Может, я зря… — но тут же оборвала мысль. — Зачем это я себя успокаиваю? Кто я ей? Чужая! Да и вообще все кругом чужие…»
На площади проголодавшиеся за ночь голуби держались поближе к кормушкам.
«О них кто-то заботится». — Девушка улыбнулась красивым птицам и остановилась, решая, куда все же ей направиться.
И вдруг услыхала:
— Варенька!
Удивленная, она оглянулась и увидела Частухина.
Владимир Григорьевич радостно улыбался и разглядывал ее так, будто не видел несколько месяцев.
— Здравствуйте, — поклонилась девушка.
— Ну, рассказывай. Как устроилась? Как живешь? — поинтересовался он.
— Живу? Хорошо живу, — чуть смутившись, ответила она.
— Так оно и должно быть, — удовлетворенно засмеялся он и показал пузырьки, которые держал в руках. — А я вот из аптеки, до работы решил сбегать. Чудесное лекарство прописал доктор, замечательно помогает жене. Ну, а ты чего здесь?
— Подругу жду.
— Так рано?
— Нам на фабрику.
— Опоздаете.
— Нет, мы бегом.
— Ну-ну, — улыбнулся он и вспомнил: — Да, вещи свои ты можешь взять в любое время. Вчера тетку твою в райсовет вызывали. Шелковой стала! — Он торжествующе вскинул голову и сказал: — Так ты не тяни, заходи.
— Обязательно приду, — пообещала она.
— Ну, прости, тороплюсь. — Он ободряюще подмигнул ей, отступил на шаг и вдруг спохватился: — Ой, чуть не забыл! — Достал из кармана бумажник, вынул из него вначале десять, затем двадцать пять рублей и протянул ей деньги. — Вот бери, бабушка велела передать.
— Разве бабушка знала, что мы сегодня встретимся? — понимая его добрую хитрость, лукаво спросила Варенька.
— О, бабушки всегда все знают, — засмеялся Владимир Григорьевич.
— Спасибо вам, только я обойдусь. У нас в бригаде, — Варенька на мгновение запнулась, но твердо закончила: — один за всех, все за одного.
— Слыхал, хорошие девчата, — серьезно сказал Частухин и сунул ей в руки деньги. — Но ты все же возьми, пригодятся. А я пошел, ждут.
Он улыбнулся, моргнул обоими глазами и поспешно зашагал вдоль тротуара.
Варенька проводила его теплым взглядом.
— Один за всех, все за одного, — прошептала она и подумала: «Почему я не сказала ему правду? Догнать!»
Она рванулась с места и тут же остановилась.
«Стыдно…»
Девушка почувствовала, как загорелись щеки.
«Слыхал, хорошие девчата», — вспомнились слова, только что сказанные Частухиным. — Конечно, я могу к ним вернуться. Они действительно хорошие, не прогонят, даже помогут. Но это значит воспользоваться их добротой, великодушием. Честно ли это? Правда, масло пролила я не нарочно. Но разве те, кто допускает брак, делают это умышленно? Но как же тогда быть? Я могу оставаться на улице еще день, другой. Истрачу деньги. Ну, а дальше что? Ах, надо было посоветоваться с Владимиром Григорьевичем. А может, лучше с бабушкой? Прийти, будто за вещами, и рассказать ей все. Вот только раньше булку куплю, есть хочется…»
На противоположной стороне площади у дверей закрытого еще ресторана Георгий Кудряш встретился с приятелем.
— Привет!
— Чего смурной? — шныряя по сторонам трусливым взглядом, осведомился приятель.
— Вчера малость лишнего переложил, голова трещит.
— Так чего ж ты? Клин клином.
— Пустой.
— Так это для нас момент…
Приятель Кудряша вошел в булочную вслед за Варенькой.
В небольшую очередь он стал за ее спиной, слегка толкнул, извинился и потянулся к прилавку.
— Батоны свежие?
— Только что из печки, еще остынуть не успели, — ответил бойкий продавец.
Приятель шмыгнул курносым носом и поскреб пальцем за ухом.
— Что-то они не того, — презрительно пробормотал он и вихляющей походкой направился к двери.
Очередь двигалась быстро.
— Вам что? — обратился продавец к Вареньке.
Она скользнула взглядом по витрине, под стеклом которой лежали румяные булки, сунула пальцы в кармашек платья и невольно вскрикнула.
В кармашке денег не оказалось.
— Руки надо рубить подлецам, — узнав о пропаже, распалилась одна из стоящих в очереди старушек.
Читать дальше
Глава 1
— Мам! — громко восклицает сынишка и, дождавшись, пока я оторвусь от ноутбука, впихивает мне в руку игрушечную машинку. — Дай!
Улыбнувшись, я трогаю пальцем резиновые колесики, отчего они с характерным жужжащим звуком начинают вращаться. Женькины глаза радостно вспыхивают, а пухлые ладошки восторженно рассекают воздух.
— Дай, дай! — продолжает требовать он. По какой-то причине сын обожает смотреть, как они крутятся.
— Милый, мы обязательно продолжим играть с тобой попозже, а пока маме нужно работать. Ты пока еще не знаешь, что такое сессия, но поверь — в будущем она тебе вряд ли понравится. Особенно если ты пойдешь по моим стопам и решишь стать преподавателем.
Насупившись, Женька забирает у меня машинку и уходит в свой игровой манеж. Игровой манеж — это ковер, по которому разбросаны десятки игрушек. Их были бы сотни, если бы я могла себе позволить покупать все, что мне хочется. Для сына я готова скупить весь детский универмаг, но профессия преподавателя с провинциальном ВУЗе не подразумевает высоких зарплат.
Раздавшийся телефонный звонок мешает мне вернуться к проверке рефератов. Устало потерев глаза, я смотрю на имя звонящего и принимаю вызов. Это Светка, моя подруга детства и по совместительству коллега. Которая в отличии от меня за несколько лет работы в университете успела вырасти до заведующей кафедрой. Недаром мама всю жизнь называла меня простодырой.
— Да, Светуль. Срочное что-то? Я работаю.
— Срочно! — громко и взволнованно выпаливает она, заставив меня на секунду убрать трубку от уха. — Второй канал! Быстро!!!
И отключается. Вот вечно она так. Любит навести шороху на ровном месте. Наверняка, речь идет о смехотворном сюжете в новостях, вроде кошки, которую не могли снять с дерева, или о рождении тигренка в зоопарке. В любое другое время я бы на это посмотрела, но сейчас банально нет времени. Надо закончить проверку работ, приготовить обед на завтра, а еще искупать Женьку. Он без теплой ванны может часами ворочаться. А мне в шесть утра вставать.
Ткнув в кнопку пульта, я переключаю канал на нужный и представляю, как отправляю Светке язвительное смс: «Снова застрявший котик? Это было срочно?»
На экране мелькают кадры рекламы автомобиля, на который мне и за десятилетие не заработать, и после включаются новости.
— Сегодня правоохранительными органами была задержана рецидивистка Лана Стырлова, — монотонно говорит ведущая. — Женщина подозревается во множественных случаях грабежа и мошенничестве и была заключена под стражу. В ближайшее время она предстанет перед судом….
И ради этого Света меня отвлекла? Ради мелкой воровки?
Я со вздохом перевожу взгляд на сына. Женька замер и с интересом всматривается в телевизор. Я стараюсь не баловать его мультиками, и сейчас он старается не упустить шанс приобщиться к миру взрослых. Мой умный мальчик.
Я нащупываю красную кнопку на пульте, собираясь погасить экран, но голос ведущей, произнесший знакомое сочетание слов, заставляет меня резко повернуть голову и впиться взглядом в изображение.
— Сегодня стало известно о кадровых перестановках в аппарате власти. Действующий мэр добровольно покидает свой пост и на его место назначен Климов Алексей Дмитриевич, крупный столичный бизнесмен, последние несколько лет возглавлявший главный металлургический комбинат страны…
У меня начинает так сильно шуметь в ушах, что приходится попятиться назад и опуститься на краешек дивана. Губы беззвучно повторяют: «Климов Алексей Дмитриевич. Металлургический комбинат. Столичный бизнесмен».
Следующим кадром экран демонстрирует мне знакомое лицо. Одетый в строгий серый костюм, на меня холодно смотрит Алексей. Пусть прошло три года, но я до сих пор помню в нем все: изгиб темных густых бровей, прямой немного крупноватый нос, волевой подбородок с ямочкой, которую я любила целовать, и яркие зеленые глаза — такие же как у нашего сына.
— Какие у вас планы на наш город, Алексей Дмитриевич? — спрашивает журналист.
— В ближайшее время планирую посетить ряд бюджетных предприятий, чтобы оценить структуру их работы. И конечно обязательно загляну в университет города.
Звук родного голоса заставляет руки покрыться мурашками. В нем нет ни толики теплоты. Я словно слушаю лязг металла. Вздрогнув, я прикладываю ладонь к груди, потому что в этот момент глаза бывшего мужа смотрят прямо в мои. Словно вскрывают душу.
— Считаю, что будущее стоит за нашими детьми, — чеканит Алексей, не сводя с меня взгляда. — И потому моим главным приоритетом станет контроль над надлежащим качеством образования.
Журналист продолжает сыпать вопросами, но гул, стоящий в ушах, мешает мне их слышать. Ноги сами несут меня к сыну, и я незамедлительно подхватываю на руки и прижимаю к себе.
— Кто это? — Женька тычет пальчиком в экран, с которого никак не пропадет лицо его отца.
— Просто дядя, — шепчу я и быстро поднимаю глаза вверх, чтобы не позволить слезам вытечь. — Говорят, будет нашим мэром. Мэр — это тот, кто руководит городом.
А еще он твой отец, отказавшийся от тебя еще до того как ты успел родиться. Это мужчина вышвырнул меня из нашего дома ни с чем спустя три месяца после свадьбы и пригрозил испортить мне в жизнь, если я еще когда-то посмею попасться ему на глаза.
Глава 2
У каждого преподавателя на нашей кафедре есть своя странность или особенность. У меня их две. Во-первых, я всегда опаздываю на первую пару на пять-шесть минут. Это не специально, разумеется. Каждый раз, когда я оставляю Женю в саду, хитрец вскидывает на меня свои невероятные зеленые глаза и просит обняться.
— В самый-самый последний раз, мамочка! — просит он. — Честное слово!
Я угадываю лукавую улыбку на его губах, но делаю вид, что ведусь. Обнимаю его. Снова и снова. Нам крупно повезло с воспитателями, Женя любит сад. Но мы всегда долго прощаемся, это обычное дело.
— Хорошего дня, Жека, — говорю я бодро, словно заряжая его энергией. В очередной раз оглядываю мальчика: мой сын всегда опрятен, он моя главная гордость.
— И тебе, мам! — весело бросает Женя и бежит в игровую.
Спустя полчаса я быстрым шагом иду по коридору в сторону кабинета, где у