Текст и фото: Антонина Кябелева
Условия, в которых живут 73-летняя петрозаводчанка Мария Ивановна с дочерью, можно без преувеличения назвать жуткими. Пожилая женщина с первой группой инвалидности все время проводит в кровати. Пять лет назад она лишилась ноги, пережила шесть операций.
«У меня на ноге было двадцать пять швов», — заговорив о том, что она испытала, Мария Ивановна заплакала.
Но даже воспоминания о тяжелых операциях давались несчастной женщине эмоционально легче, чем рассказ о том, как проходят ее будни.
Жизнь в деревянном доме на улице Белинского, 7 – суровое испытание даже для здорового человека. Крошечная квартира Марии Ивановны находится на первом этаже. Печное отопление и полное отсутствие воды – редкость даже для аварийного жилья.
«У мамы в 2011 году была двухсторонняя пневмония, потому что она живет в таких условиях. У нас постоянно сыро. Первый этаж очень холодный. Я постоянно топлю квартиру, но она мгновенно остужается. Мыть приходится маму на кровати. Это получается не мытье, а обтирание. Пять лет как мама потеряла ногу. С тех пор она нормально не мылась. Она забыла, что такое ванна, потому что у нас ее нет. А отвезти ее куда-то мне не под силу»,
— рассказала дочь Елена.
Особенно тяжело приходится во время морозов.
«Когда на улице пятнадцать градусов мороза, тепло мгновенно выдувается. В стене дыра, оттуда постоянно дует. На зиму я заказываю три машины дров.
«Я покупаю самые дешевые дрова, но все равно получается 15-16 тысяч рублей. Когда на улице морозы, я вечером как следует протоплю комнату, а утром мама уже дрожит от холода. Сейчас небольшая оттепель, и стена в туалеты сырая. А когда вернутся морозы, у нас в туалете появится снег. Воду приходится носить с колонки. Сколько смогу принести, тем и пользуемся. И чтобы маму помыть, и чтобы в туалет воды хватило».
У нас выгребная яма, постоянно стоит запах. Мы ее чистим за свой счет три раза в год. А машина, чтобы один раз вычистить яму, стоит полторы тысячи рублей. Но это полбеды. Недалеко от дома у нас колонка. Но когда начинаются сильные морозы, она замерзает», — продолжила Елена невеселый рассказ.
Слушая дочь, Мария Ивановна смотрела в потолок усталым пустым взглядом. Страшно представить состояние женщины, которая на протяжении пяти лет не имеет возможности даже нормально помыться, мучаясь то от холода, то от жары. Ее мир ограничился кроватью, стоящей между разваливающейся печкой и тонкой продуваемой стеной дома. Она настояла, чтобы я сделала ее фотографию, так сказать, без прикрас. Женщина надеется вызвать хоть немного сочувствия у тех, от кого сейчас зависит ее судьба.
Шесть деревянных домов на улице Белинского, в том числе и дом № 7, в 2015 году признали аварийными. Половину домов уже переселили в новый дом, который построили тут же на улице Белинского. Как объяснила Елена, переселение их дома попало во вторую очередь. Строительство квартир для оставшихся трех домов начнется весной 2022 года.
«Я прикинула, что после расселения трех первых деревянных домов в новом доме остается семь квартир. Я заблаговременно обратилась к главе РК Артуру Парфенчикову, объяснила, в каких условиях живет моя мама – инвалид первой группы, и попросила выделить однокомнатную квартиру, чтобы ей не ждать еще целый год. Такое же письмо я отправила и в мэрию Петрозаводска. Мне отметили, что если квартиры останутся, то нам ускорят переселение»,
— рассказала Елена.
По ее словам, в этом году в новостройке предоставили четыре квартиры жильцам дома по Белинского, 7. О том, что инвалид первой группы остро нуждается в предоставлении квартиры, в петрозаводской администрации почему-то не вспомнили.
«Я ходила к Любарскому на примем. Мы этот вопрос обсуждали. И тут я узнаю, что мою соседку, которая живет на втором этаже в квартире такой же площади, как у нас, переселяют, а нас с мамой оставили зимовать в нечеловеческих условиях!» — не смогла скрыть обиды Елена.
По ее словам, она попыталась узнать в мэрии причины столь жестокой забывчивости. В отделе учета и распределения жилья, рассказала моя собеседница, ответили, что не совпали метры.
«Я удивилась, какие метры могли не совпасть, если у нас одинаковые квартиры — одна над другой? Мне сказали, что площадь нашей квартиры 29,6 квадратных метра, а у соседки – 29,8 квадратных метра. Я удивилась, неужели в этом вся проблема? Представляете? Я говорю, что инвалид первой группы мучается в невыносимых условиях, а мне про 0,2 квадратного метра толкуют. Мне ответили, дескать, мы же не будем вам дарить лишние метры. Было такое чувство, что чиновники администрации из личного кармана нас квадратными метрами собираются облагодетельствовать. Тем более, что другой нашей соседке дали квартиру на пять метров больше, и никого это не смутило»,
— продолжила Елена.
По ее словам, как издевательство прозвучало замечание, что раз Мария Ивановна инвалид первой группы, то ей обязательно нужна квартира на первом этаже. Елена под одобрительные кивки Марии Ивановны утверждает, что мама готова переехать на любой этаж, лишь бы переселиться из того кошмара, в котором она сейчас живет.
«Моей маме нужно тепло, нормальные условия, и чтобы хотя бы вода в доме была»,
— Елена тоже едва скрывала слезы.
В отчаянии она опубликовала пост на своей страничке в «ВКонтакт» даже не с просьбой, а с криком о помощи. На что она надеется? Елена не знает. После общения с мэром Петрозаводска Владимиром Любарским у нее осталось двойственное чувство. Ей показалось, что никакого сочувствия ее рассказ о мучениях пожилой женщины у него не вызвал. «Он мне сказал, что мы должны быть рады, что вообще попали в программу расселения аварийного жилья», — заметила Елена.
Очевидно, что в петрозаводской администрации просто отмахнулись от просьб помочь пожилой беспомощной женщине, которая годами терпит мучения в надежде дожить до того дня, когда она могла бы просто нормально помыться в ванне. Я уверена, что, с точки зрения закона, чиновники петрозаводской администрации ничего не нарушили. Возможно, формально к их решению о распределении квартир – не придраться. Но, я уверена, нарушено главное правило нашей жизни — человечность и сострадание.
Я искренне советую Владимиру Любарскому навестить Марию Ивановну. Возможно, после встречи с нею и мэр Петрозаовдска потеряет крепкий сон, как потеряла его я…
Просветительская деятельность школьного лесничества
«Юные защитники природы»
Исследовательская работа
Где вода, там и жизнь
Автор: Близнецова Дарья
Ученица 8Б класса.
Руководитель: Володина Н.В.,
Учитель географии
Вода – основа жизни на нашей планете. Для многих животных вода – это среда обитания. Растительный мир состоит из воды на 70-95%. Подавляющую долю пресной воды потребляют сельское хозяйство – 70% и промышленное производство – 22%.
Где вода, там и жизнь
Цель исследования : мотивировать людей на бережное отношение к водным ресурсам.
Задачи:
расширить знания о воде, как о важном факторе существования жизни на Земле;
объяснить необходимость и важность бережного отношения к воде в быту и в природе;
информировать о проблеме сбережения воды в быту;
предложить способы экономного расходования воды в домашних условиях.
Предмет исследования: вода – источник жизни;
Гипотеза : если мы научимся бережно относиться к питьевой воде, то сможем способствовать ее сохранению на Земле.
Где вода, там и жизнь
Методы исследования:
- Теоретические
- Эмпирические (наблюдение, сравнение).
- Математические (таблицы).
- Исследовательские (проведение эксперимента).
Этапы реализации
I этап констатирующий – сбор и обработка информации по теме;
II этап преобразующий – планирование исследовательской части, выполнение практических работ;
III этап заключительный – подведение итогов, выводы.
Природная вода охватывает и создает всю жизнь человека. Едва ли есть другое природное тело, которое бы до такой степени определяло его общественный клад, существование… Процессы водообмена обеспечивают существование жизни на Земле.
В.И. Вернадский
Чай
30 л воды на 1 чашку чая, 250 мл
Яблоко
140 л воды на одно яблоко, 250 г
Яйцо
200 л воды на одно куриное яйцо, 60 г
Кофе
280 л воды на один кофейник, 250 мл
Пшеница
1000 л воды на 1 кг пшеницы
Молоко
1000 л воды на 1 л молока
Цыплёнок
1170 л воды на 300 г филе
Свинина
1440 л воды на 1 стейк, 300 г
Сыр
2500 л воды на 0,5 кг
Рис
3400 л воды на 1 кг
Говядина
4500 л воды на 1 стейк
Расход воды на производство продуктов питания
Сколько уходит воды на производство 1 единицы товара?
легковой автомобиль – 147972 литра,
автомобильная шина – 1960 литров,
джинсы (для выращивания хлопка) – 6813 литров,
1 хлопчатобумажная рубашка (для выращивания хлопка) – 1514 литров,
1 баррель пива (121 литр) – 5678 литров,
1 галлон краски (3,8 литра) – 49 литров,
1 тонна стали – 234696 литров, 1 тонна цемента – 5148 литров,
1 килограмм шерсти или хлопка – 382 литра,
1 килограмм пластмассы – 91 литр,
1 килограмм синтетической резины – 209 литров, наконец,
1 пластиковая бутылка для бутилированной воды – 7 литров воды.
Экспериментальная часть
1. Исследование информированности школьников и учителей по проблеме качества питьевой воды.
Цель : выяснить уровень знаний учащихся и учителей школы о качестве питьевой воды и ее использовании.
Вывод . Многие считают, что необходимо улучшить систему очистки, большинство опрошенных употребляют не кипяченную воду, хоть она и загрязнена
Влияние воды на прорастание семян
2. Исследование
«Как используется вода в организме человека?»
Вывод. Каждый человек обязан заботиться о своем здоровье. Употребляя чистую, некипяченую воду, мы ежедневно проводим влажную уборку в своем организме, очищая его от шлаков и токсинов.
Эксперимент «Потеря воды в течение суток»
Цель : установить опытным путем потерю воды в сутки.
Время
За 1 минуту
Кол-во воды
4 мл.
За час
За сутки
240 мл.
5 л. 760 мл.
Вывод . Из капающего крана за 24часа вытекло 760 мл воды или 5л
3. Исследование «Расход воды в домашних условиях»
Расход воды в домашних условиях
Цели использования воды
Использование воды в день
Стирка
50 л
Использование воды в месяц
Приготовление пищи и мытье посуды
1500 л
30 л
Сумма к оплате
Использование воды в целях личной гигиены (на одного члена семьи)
80 л
(руб)
57,09 коп.
Уборка квартиры
900 л
2400 л
Уход за домашними животными
10 л
34,25 коп.
3 л
91,34 коп.
300 л
Полив цветов
11,41 коп.
90 л
5 л
Итого
178 л
3,43 коп.
150 л
5,70 коп.
5 340 л
203,22 коп
Расход воды в домашних условиях
Цели использования воды
Использование воды в месяц
Стирка
Сумма к оплате
1500 л
Приготовление пищи и мытье посуды
900 л
(руб)
Использование воды в месяц в экономичном режиме
57,09 коп.
Использование воды в целях личной гигиены (на одного члена семьи)
2400 л
Уборка квартиры
34,25 коп.
1100 л
Сумма к оплате (руб) за период эксперимента
41,46 коп
91,34 коп.
300 л
650 л
Уход за домашними животными
24,74 коп
2000 л
11,41 коп.
Полив цветов
90 л
76,12 коп
200 л
3,43 коп.
150 л
Итого
7,61 коп
60 л
5,70 коп.
5340 л
2,29
110 л
203,22 коп.
4,12
4120 л
156,34 коп.
Рекомендации
Памятка «Как сохранить пресную воду!»
- Постоянно закрывать за собой краны с водой.
- Правильно и бережно относиться к воде.
- Постараться сократить объем использованной воды в пустую.
- Необходимо стараться не использовать очень много воды за один раз.
- Желательно при мойке посуды мыть сразу всю грязную посуду в одной ёмкости для сокращения потери воды.
- Необходимо следить за состоянием кранов с водой.
- Воде, которая вытекла из крана и которая является чистой, необходимо найти применение.
- Закрывать кран так, чтобы из него не капала вода
Заключение
Наша гипотеза подтвердилась. Вода — это основа нашей жизни, одно из уникальных веществ на земле. Вода ничем незаменима, поэтому борьба против загрязнения, засорения и истощения вод должна проводиться всеми доступными способами. От качества водоемов зависит наше здоровье и состояние окружающей среды, поэтому мы обязаны охранять водные ресурсы нашей планеты.
СПАСИБО
ЗА ВНИМАНИЕ
Есть такой удивительный текст в Постной Триоди: «Кто премудр убо приобрести за немногие дни вечность?». Мне кажется, что «Лед и пламя» Рэя Брэдбери – именно об этом.
«Лед и пламя». На первый взгляд перед нами обыкновенная научно-фантастическая повесть. Космический корабль совершает аварийную посадку на незнакомой планете. Выбравшись из ракет, космонавты попадают в чудовищные условия: на планету ежесекундно обрушивается колоссальный поток радиации, вызывающий страшные изменения в организме. Даже укрывшись в глубоких пещерах, люди продолжают меняться под воздействием окружающего их мира, их пульс учащается, ускоряется метаболизм, они стареют все быстрее и быстрее.
Рассказ Брэдбери незаметно выбрался из жанра научной фантастики и приблизился к притче
В конце концов продолжительность жизни сокращается до 8 дней. Дети, рожденные в понедельник, к воскресенью превращаются в высохших стариков… И вот тут оказывается, что рассказ незаметно выбрался из жанра научной фантастики и приблизился к притче.
«Рождение мгновенно, как взмах ножа. Детство пролетает стремительно. Юношество – будто зарница. Возмужание – сон, зрелость – миф, старость – суровая быстротечная реальность, смерть – скорая неотвратимость».
Сильно, не правда ли? Но разве это только о фантастическом мире с чудовищной радиацией? Разве это не о падшем мире, в который однажды, в самом начале человеческой истории, в результате грехопадения вошла смерть? Из вечности мы выпали во время, а оно беспощадно, скоротечно. Пусть нам дано не 8 дней, а 80 лет, 90, 100, но оглянется на прожитую жизнь столетний старик – и она покажется ему мгновением.
В рассказе Брэдбери прекрасно передано это ощущение скоротечности земной жизни, оно предельно заострено (кстати, обратите внимание, что в этот мир люди попадают в прямом смысле в результате падения).
Из вечности мы выпали во время, а оно беспощадно, скоротечно, как те самые 8 дней
Вот один из героев говорит, что есть способ продлить жизнь на целых три дня, «три долгих, славных дня». В ответ раздаются восторженные крики, ликование. Три дня.
А читателю сразу становится стыдно, потому что каждому из нас, слава Богу, уже было дано и, если Бог благословит, будет дано еще много-много таких славных дней (а разве день, Божий дар миру, каждому из живущих, может быть иным?).
Но разве они будут прожиты нами так, чтобы, как мечтал Достоевский, ни одна минута не была потрачена впустую? Кто из нас на самом деле умеет дорожить временем?
***
Но «Лед и пламя» хорош не только этим заостренным восприятием времени. В тексте с удивительной силой воплощена не только идея скоротечности земной жизни, но и мысль о возможности обретения вечности.
Через 10 тысяч дней после катастрофы в пещерах появляется на свет мальчик, которому дают имя «Сим». Конечно, неслучайно, ведь «Сим» – сокращенное от « Симон», то есть Петр. Иными словами, Сим – носитель веры.
Спасение Сим находит в корабле. Стоит вспомнить, что одним из древнейших символов Церкви и является корабль
На третий день жизни возмужавший Сим пробирается обратно к кораблю, веря, что там отыщет что-то, что поможет спастись от поджидающей его уже через 5 дней смерти. Он попадает внутрь – и происходит нечто для него невероятное, но вполне естественное. Обшивка корабля укрывает Сима от смертоносной радиации, от излучения чужого мира. Проходит день, другой, Сим уже должен был стать дряхлым стариком, но он остается прежним полным сил юношей и на десятый, и на двенадцатый день.
Итак, спасение Сим находит в корабле. Притча проступает все отчетливее, стоит лишь вспомнить, что одним из древнейших символов Церкви и является корабль. Церковь спасает от радиации разлитого в мире греха, возвращает первозданную природу человека, вводит в вечную жизнь.
***
И вот еще один крайне емкий эпизод: Сим находит календарь и показывает его своей спутнице, Лайт. «Он предназначен для измерения времени», – говорит потрясенный Сим.
Давайте на секунду представим, чем были для него, знавшего, что ему отпущено лишь 8 дней, листки календаря. Каким колоссальным богатством стали для него привычные для нас недели, месяцы, годы! Не замечаемое нами и ежедневно растрачиваемое богатство.
Как тут снова не вспомнить Достоевского! Помните, как он стоял на площади, ожидая смерти, и несметным богатством казались ему даже пять минут, и он клялся, что, если ему дана будет жизнь, он ни минуты больше не потратит впустую?
И снова охватывает горечь. Потому что, полагаю, позади у каждого из нас – огромное количество попусту потраченных дней. Только и остается, что вспомнить: идет Рождественский пост. Еще один дар, 40 дней до Вифлеемской пещеры.
А что если сделать это одной из задач на пост? Наполнить смыслом каждый из оставшихся до явления звезды дней? Ни один день не прожить вхолостую, в черновую, «просто так»? Потому что каждый – уникален.
Каждый – дан один раз.
Он не повторится.
***
И вот финал. Сим и Лайт возвращаются к пещерам и рассказывают остальным: есть спасение. Мы можем жить вечно!
Происходит потрясающая вещь: люди не желают уходить из пещер! Не желают променять гарантированные (более-менее) 8 дней на вечность
И тут происходит потрясающая вещь: люди не желают уходить из пещер! Не желают променять гарантированные (более-менее) 8 дней на вечность. Не хотят предпринять сложный путь к кораблю, боятся расстаться с обжитыми жилищами (разумеется, здесь в тексте вновь проступают очертания библейских историй, хотя бы тех же самых египетских котлов, которые оказались слаще жизни с Богом).
В конце концов Сим с горечью понимает: мало кто желает приобрести вечность… С ним уходят далеко не все.
***
Разумеется, текст Брэдбери – все-таки не притча в чистом виде. Много в тексте избыточных деталей, есть навязчивые повторы, местами излишне цветасты метафоры.
Вряд ли станешь многократно перечитывать его.
Но это и не нужно. Основное запомнится надолго. Может, навсегда.
«Жизнь пролетает стремительно».
«Мы можем жить вечно».
Кто убо премудр приобрести за немногие дни вечность?
Есть расхожий либеральный миф о нынешнем юбиляре Николае Семёновиче Тихонове (22 ноября (4 декабря) 1896 — 8 февраля 1979), что в 1920-е годы он «начинал на уровне гениальности», но потом «постепенно страх перед властью, убивающей поэтов, выжег в нём все высокие чувства, обледенил душу. Тихонов стал писать всё хуже и хуже и скатился до графоманского уровня. И в этом тоже — преступление властей. Ведь поэтов можно убивать по-всякому. Иногда даже даря им жизнь и осыпая земными благами». И это, мол, частный случай массовой «инволюции» советских писателей и поэтов, в условиях сталинской диктатуры лишённых свободы слова и свободы творчества, а потому вынужденных «петь вполголоса» и только безопасные для власти «кремлёвского горца» песни.
Конечно, любой миф имеет под собой реальные основания. И тем потрясениям, которые пережила наша страна в ХХ веке, тяжело найти аналоги в мировой истории. Но и достижениям, выведшим её в лидеры человеческой цивилизации, тоже. Страна менялась, менялись люди, менялись ценности и смыслы. Что уж говорить о таком тонком, тончайшем умении, как литературное, поэтическое творчество? «Довлеет дневи злоба его». Сам Тихонов уже на излёте своего жизненного пути, в 1967–1969 годах (более точная дата неизвестна) написал об этом так:
Наш век пройдёт. Откроются архивы,
И всё, что было скрыто до сих пор,
Все тайные истории извивы
Покажут миру славу и позор.
Богов иных тогда померкнут лики,
И обнажится всякая беда,
Но то, что было истинно великим,
Останется великим навсегда.
За полвека до этого, в 1917 году молодой, двадцатилетний тогда поэт написал несколько стихотворений, по определению Виктора Шкловского, «в целом слабых, но где были хорошие строки». Среди них и такие:
«Не плачьте о мёртвой России
Живая Россия встаёт, —
Её не увидят слепые,
И жалкий её не поймёт…»
«Мир строится по новому масштабу.
В крови, в пыли, под пушки и набат
Возводим мы, отталкивая слабых,
Утопий град — заветных мыслей град…
И впереди мы видим град утопий,
Позор и смерть мы видим позади,
В изверившейся, немощной Европе
Мы — первые строители-вожди.
Мы — первые апостолы дерзанья,
И с нами всё: начало и конец.
Не бросим недостроенного зданья
И не дадим сгореть ему в огне…
Утопия — светило мирозданья,
Поэт-мудрец, безумствуй и пророчь, —
Иль новый день в невиданном сиянье,
Иль новая, невиданная ночь!»
Так что, вопреки либеральному мифу о себе, Николай Тихонов не начинал сразу «как гений». У любого писателя, у любого поэта есть период становления. Иногда — очень быстрый, иногда — очень длительный. У Николая Тихонова этот период оказался быстрым, почти «взрывообразным». Но нигде и никогда пафосу своей молодости поэт не изменил. Хотя «дорога в град утопий» оказалась, согласно афоризму Чернышевского, совсем не похожей на Невский проспект в родной для поэта Северной столице.
Выходец из питерских «низов» (отец — парикмахер, мать — портниха), Тихонов, тем не менее, к пятнадцати годам получил (для чего «родители экономили каждую копейку») образование, достаточное, чтобы получить место писца в Главном морском хозяйственном управлении. По позднему признанию поэта, это был совсем другой мир, пропитанный как патриотическими, так и революционными идеями (лейтенант Шмидт, броненосец «Потёмкин» и крейсер «Аврора» появились не на пустом месте), оказавший на подростка, благодаря чтению уже увлечённого «дальними странами», народами и книгами о них, чрезвычайно сильное влияние.
Хороший Сагиб у Сами и умный,
Только больно дерется стеком.
Хороший Сагиб у Сами и умный,
Только Сами не считает человеком…
«Ты рожден, чтобы быть послушным:
Греть мне воду, вставая рано,
Бегать с почтой, следить за конюшней,
Я властитель твой, обезьяна!»
Оттуда у Тихонова эта поэма «Сами» 1920 года, оттуда стихи о Стивенсоне, оттуда — уникальная (погибшая в пожаре) библиотека по восточной мистике и философии. А дальше была война. Первая мировая. И первая в биографии поэта.
Юный, восемнадцатилетний Тихонов, у которого имелась «военно-морская бронь», тем не менее, записывается добровольцем, попадает в гусарский полк, проходит кавалерийскую подготовку (хорошо описанную «маршалом Победы» Г.К. Жуковым в его «Воспоминаниях и размышлениях») и уже в 1915 году — на фронте, участвует в боях в Прибалтике. Там под влиянием увиденного и пережитого его тяга к литературе окончательно переходит из читательской формы в писательскую: пишет между боями, пока для сослуживцев. После контузии в 1917 году молодой гусар демобилизуется и возвращается в Петроград. В революционный Петроград. Живёт его бурной жизнью, о чём свидетельствуют воспоминания поэта. Там начинается вторая война Николая Тихонова, Гражданская.
В 1918 году он вступает добровольцем в Красную Армию, из которой демобилизуется официально в 1922 году, но в Питер возвращается уже в 1920-м и активно включается в его литературную жизнь, в бурление постреволюционных групп и объединений — «одиноких» творцов, стремящихся уединиться в собственной «башне из слоновой кости» тогда практически не было. Даже из «новой слоновой». Своим учителем Тихонов после этого всю жизнь считал Николая Гумилёва, хотя к его «Цеху поэтов»-акмеистов так и не примкнул. Возможно, просто не успел из-за ареста и расстрела Гумилёва. Зато вошёл в группу «Серапионовы братья».
двойной клик — редактировать изображение
Участники литературной группы «Серапионовы братья». Слева направо: Серапионовы братья. Слева направо: К. Федин, М. Слонимский, Н. Тихонов, Е. Полонская, М. Зощенко, Н. Никитин, И. Груздев, В. Каверин. Фото 1921 года
Из воспоминаний Вениамина Каверина о первом появлении Николая Тихонова у «Серапионовых братьев»: …после неудачного чтения своей прозы «из заднего кармана брюк он вытащил нечто вроде самодельно переплетённой узкой тетрадки. Раскрыл её — и стал читать наизусть. Не только я, все вздрогнули. В комнату, где одни жалели о потерянном вечере, другие занимались флиртом, внезапно ворвалась поэзия, заряженная током высокого напряжения. Слова, которые только что плелись, лениво отталкиваясь друг от друга, двинулись вперёд упруго и строго. Всё преобразилось, оживилось, заиграло. Неузнаваемо преобразился и сам кавалерист, выпрямившийся и подавшийся вперёд так, что под ним даже затрещало стащенное из елисеевской столовой старинное полукресло. Это было так, как будто, взмахнув шашкой и пришпорив коня, он стремительно атаковал свою неудачу. Каждой строкой он загонял её в угол, в темноту, в табачный дым, медленно выползавший через полуоткрытую дверь. Лицо его стало упрямым, почти злым. Мне показалось даже, что раза два он лязгнул зубами. Но иногда оно смягчалось, светлело. «Мы разучились нищим подавать, дышать над морем высотой солёной, встречать зарю и в лавках покупать за медный мусор золото лимонов…» — Ещё! — требовали мы. — Ещё! — И Тихонов — это был он — читал и читал…»
«Серапионовы братья» навсегда остались ему особенно близки. Впоследствии, став уже председателем Союза писателей СССР, он хлопотал об освобождении Николая Заболоцкого, которое — во многом благодаря этим хлопотам — состоялось в 1946 году, поддерживал Михаила Зощенко и Анну Ахматову, за что «удостоился» личного упоминания в известном Постановлении Оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград»» от 14 августа 1946 года: «ЦК устанавливает, что Правление Союза советских писателей и, в частности, его председатель т. Тихонов, не приняли никаких мер к улучшению журналов «Звезда» и «Ленинград» и не только не вели борьбы с вредными влияниями Зощенко, Ахматовой и им подобных несоветских писателей на советскую литературу, но даже попустительствовали проникновению в журналы чуждых советской литературе тенденций и нравов».
В результате своего высокого поста Тихонов лишился, но это не помешало ему и дальше общаться со своими старыми друзьями и поддерживать их. А сталинская «опала» оказалась недолгой.
Из воспоминаний Константина Симонова о присуждении Сталинских премий 1948 года, когда из списка награждённых неожиданно исчезла его «Югославская тетрадь»: «Товарищ Тихонов тут ни при чём. У нас нет претензий к нему за его стихи, но мы не можем дать ему за них премию, потому что в последнее время Тито плохо себя ведёт. — Сталин встал и прошёлся. Прошёлся и повторил: — Плохо себя ведёт. Очень плохо. — Потом Сталин походил ещё, не то подыскивая формулировку специально для нас, не то ещё раз взвешивая, употребить ли ту, что у него была наготове. — Я бы сказал, враждебно себя ведёт, — заключил Сталин и снова подошёл к столу. — Товарища Тихонова мы не обидим и не забудем, мы дадим ему премию в следующем году за его новое произведение».
Премию Тихонову дали в 1949 году за книгу «Грузинская весна». Тогда же он стал — до конца своей жизни — председателем Советского комитета защиты мира.
Но тогда, в начале 1920-х всё это было ещё впереди, далеко впереди. Стихи Тихонова, принесённые с его второй уже войны, гражданской, идеально «легли» на тогдашнее общество и литературу. Это были стихи героя и победителя. Популярность поэзии Тихонова в 1920-е годы была запредельной — тем более, что она — вовсе не «ходульная» и надуманная по своей психологии, по своей образной системе. Чего стоит в этом отношении хотя бы знаменитое стихотворение «Полюбила меня не любовью…» Тихонов — почти ровесник Маяковского и Есенина, но — представитель совершенно иного, послереволюционного поэтического поколения. И в этом поколении его сразу признали своим и чуть ли не главным. Эдуард Багрицкий в 1927 году не случайно написал:
«А в походной сумке —
Спички и табак,
Тихонов, Сельвинский, Пастернак…»
Впрочем, творчество поэта выходило далеко за рамки «своего» поколения.
Праздничный, весёлый, бесноватый,
С марсианской жаждою творить,
Вижу я, что небо небогато,
Но про землю стоит говорить.
Даже породниться с нею стоит,
Снова глину замешать огнём,
Каждое желание простое
Освятить неповторимым днём.
Так живу, а если жить устану,
И запросится душа в траву,
И глаза, не видя, в небо взглянут, —
Адвокатов рыжих позову.
Пусть найдут в законах трибуналов
Те параграфы и те года,
Что в земной дороге растоптала
Дней моих разгульная орда.
Разве не могло это тихоновское стихотворение того же 1920 года «с марсианской жаждою творить» из питерских литературных кругов добраться до Берлина и стать одним из импульсов для «Аэлиты» Алексея Толстого?
На мой взгляд, вершинным проявлением тихоновского творчества той поры стали даже не хрестоматийные «Баллада о гвоздях» или «Баллада о синем пакете», а «Перекоп», в котором, если присмотреться, словно в сказочном золотом яйце скатано золотое царство всей русской поэзии: от «Слова о полку Игореве» («волкодавы крылатые бросились с гор») до будущих дней («хлеба фунт на троих» — это и про ленинградскую блокаду тоже).
Катятся звёзды, к алмазу алмаз,
В кипарисовых рощах ветер затих,
Винтовка, подсумок, противогаз
И хлеба — фунт на троих…
«Красным полкам —
За капканом капкан…»
…Захлебнулся штык, приклад пополам,
На шее свищет аркан.
За море, за горы, за звёзды спор,
Каждый шаг — наш и не наш,
Волкодавы крылатые бросились с гор,
Живыми мостами мостят Сиваш!
Но мёртвые, прежде чем упасть,
Делают шаг вперёд —
Не гранате, не пуле сегодня власть,
И не нам отступать черёд.
За нами ведь дети без глаз, без ног,
Дети большой беды;
За нами — города на обломках дорог,
Где ни хлеба, ни огня, ни воды.
За горами же солнце, и отдых, и рай,
Пусть это мираж — всё равно!
Когда тысячи крикнули слово: «Отдай!» —
Урагана сильней оно.
И когда луна за облака
Покатилась, как рыбий глаз,
По сломанным рыжим от крови штыкам
Солнце сошло на нас.
Дельфины играли вдали,
Чаек качал простор,
И длинные серые корабли
Поворачивали на Босфор.
Мы легли под деревья, под камни, в траву,
Мы ждали, что сон придёт,
Первый раз не в крови и не наяву,
Первый раз на четвёртый год…
Нам снилось, если сто лет прожить —
Того не увидят глаза,
Но об этом нельзя ни песен сложить,
Ни просто так рассказать!
А на одном из увиденных Николаем Тихоновым «длинных серых кораблей» покидал Россию другой поэт по имени Николай, Туроверов:
«Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня.
Я с кормы всё время мимо
В своего стрелял коня.
А он плыл, изнемогая,
За высокою кормой,
Всё не веря, всё не зная,
Что прощается со мной…»
Как говорится, почувствуйте разницу — разницу хотя бы в энергетике стихов, так или иначе отражающей то, что очень приблизительно и неточно зовётся «исторической справедливостью».
Но историческая справедливость заключалась и в том, что вскоре не только поэзия — вся эпоха резко сменила свою энергетику. Когда Сталина однажды спросили, когда ему приходилось труднее всего, «отец народов» сказал, что это был период конца нэпа и начала коллективизации, то есть конца 1920-х—начала 1930-х годов. И многие, очень многие поэты «революционного призыва» столкнулись с необходимостью осваивать новую «нишу», дышать и «петь» в новой для себя атмосфере. Это действительно была трагедия, вполне сопоставимая и зеркальная той, которую переживали поэты предреволюционного «серебряного века» и в Советской России, и в эмиграции.
Николая Тихонова это коснулось в меньшей мере. Он инстинктивно или сознательно дистанцировался от литературно-политических бурь того времени и с конца 1920-х «на правах победителя» воспользовался возможностью заниматься тем, о чем мечтал с детства, — путешествовать по стране и по миру, параллельно занимаясь поэтическими переводами с «национальных» языков советской литературы. Впоследствии многие из его «подопечных» стали классиками своих национальных литератур и советской литературы. И «старый солдат», побывав, например, во Франции 1936 года, возвращается оттуда с острым ощущением новой близкой войны. Как только началась «зимняя» война 1939–1940 годов с Финляндией, он сразу же уходит в действующую армию: уже не на фронт, но в газету Ленинградского военного округа. Это была его третья война.
Из воспоминаний Михаила Дудина, одного из поэтических «крестников» Николая Тихонова тех времён: «Об этом знают немногие, но такой сверхпопулярный герой Великой Отечественной, как Вася Тёркин, возник во многом благодаря и Тихонову ещё на финской войне. Дело в том, что при редакции газеты Ленинградского военного округа именно тогда была образована литературная группа, в которую входили литераторы В. Саянов, Н. Щербаков, С. Вашенцев, Ц. Солодарь и другие. В том числе — и прикомандированный А. Твардовский. Возглавлял ту группу Тихонов. Вот он и предложил друзьям-поэтам создать серию занимательных рисунков о подвигах весёлого солдата-богатыря. Первые стихотворные пояснения к этим рисункам были коллективными. У меня есть брошюра из серии «Фронтовая библиотечка газеты «На страже Родины» за апрель 1940 года «Вася Тёркин на фронте». Открывается она стихами А. Твардовского…»
Почти без перерыва началась и четвёртая война Николая Тихонова — Великая Отечественная. В ходе которой Тихонов пишет летопись блокады Ленинграда, войны против немецко-фашистских захватчиков и Победы над ними. Не только поэтическую (включая поэму «Киров с нами»), но и публицистическую. Пишет, как очевидец и участник событий. Посмотрите на эту фотографию 1943 года, на измождённое блокадным голодом лицо подполковника Тихонова, на фигурку православного схимонаха в его рабочем кабинете — надеюсь, либеральный миф о поэте полностью опровергается одной этой фотографией. Но он продолжает существовать, и это — пятая война Николая Тихонова, которая продолжается спустя десятилетия после его смерти, и пока неизвестно, когда закончится. Будем надеяться, что завершится она новой победой замечательного русского и советского поэта.
«Лишь кошка, которую грел ребёнком,
Придёт за сердцем моим…»