Рассказ свадьба в деревне

• Главная
  
• Общество
  

Фото: Татьяна Романюк / facebook.com/novgord1917

В лесах на севере Черниговской области затерялось маленькое село Перерост. В нем остались лишь два обитателя — 82-летняя Надежда Даниловна Селюк и 67-летний Александр Васильевич Гузей. Причем у Александра Васильевича есть еще и квартира в Киеве. Но бывший военный променял цивилизованную жизнь на старенький домик в глухом селе, причем не от безысходности или нехватки средств, а по велению души.

«КП в Украине» узнала, почему в то время, как все бегут из маленьких сел в большие города, Александр Васильевич предпочел цивилизации глухую деревню, как проходят будни жителя опустевшего Перероста и можно ли оставаться семейным человеком, живя в одиночестве?

Вот моя деревня, вот мой дом родной

Судя по голосу, Александр Гузей отнюдь не похож на классического затворника и отшельника: бодрым голосом наш жизнерадостный собеседник с юмором сообщил, при каких условиях возможна связь с цивилизацией.

— Чтобы с вами поговорить, стою на коленках на кровати, телефон подвешен на оконную раму. Только в таком положении можно общаться! Если трубку чуть-чуть пошевелю – сигнал пропадает, — смеется наш собеседник. — Сейчас холодно – сигнал хороший. Как только теплеет и на деревьях появляются листики – мобильной связи уже нет.

Приезжал в Перерост к родным наскоками, но в последние 4 года ни разу не был в своей квартире. В январе этого года мама Александра Васильевича ушла в мир иной, а ее сын решил окончательно остаться в доме, в котором жили его дедушка с бабушкой, мама, папа, сестры и он сам.

— Осталось в селе два человека: я и Надежда Даниловна, которая живет на окраине села. В моем детстве проживало 32 семьи, — рассказывает Александр Гузей. — Люди сюда приезжают, но только в грибной сезон. Раньше здесь были поля. С середины прошлого века сюда начали заселять людей. Здесь хорошо: вокруг лес, рядом есть искусственный водоем, созданный для диких кабанов — им же надо где-то пить, особенно во время засухи. Рысь у нас появилась. Думаю, пришла из Беловежской пущи. Раньше в селе был маленький магазин. Сейчас он не работает. Клуб еще стоит, только окна кто-то украл.

— В детстве мы как смотрели фильмы? Собирались во дворе у дедушки всем селом. Каждый приходил со своей табуреткой и семечками. Ставили кинокамеру, вешали на сарай простынь — и смотрели фильмы, — ностальгирует отшельник.

«Двери не крашу, рушники не стираю»

В родительском доме Александр старается ничего не менять.

— Мама просила не красить двери. Она говорила: «За эту дверную ручку дедушка брался, бабушка бралась — пусть так и остается». Поэтому дверь я не обновлял, — продолжает Александр. — На стенах висят старинные портреты родственников, накрытые рушничками. Я их не стираю: боюсь, что полиняют. В углах – иконы. Это обязательно! Из современного — у меня компьютер стоит, принтер, сканер.

Чем заняться в глухом селе, когда живешь совсем один? Александр Васильевич не скучает. За прошедшие несколько лет у него сложился четкий режим дня, в котором он чувствует себя вполне комфортно.

— Встаю в 9-10 утра. Кормлю собаку. Выхожу во двор, смотрю — вокруг тихо-спокойно. Затем иду на прогулку. Брожу по селу и окрестностям. Возвращаюсь и заготавливаю себе дрова – бензопила и топор есть. Делаю запасы на зиму. Вот обещают морозы до 20 градусов, а я не переживаю: у меня уже все есть. Летом – коса. Выкашиваю траву, чтобы было чисто и красиво, — говорит Александр Васильевич. — Потом стирка. Это обязательно. Хотя с водой здесь проблема. Когда еду в город за пенсией, привожу воду с собой. Заодно беру свеклу, морковку, картошку. Вот сейчас все возле печки лежит.

А вечером до 2-3 часов ночи наш собеседник смотрит телевизор: есть спутниковая антенна. Интернет, понятное дело, только мобильный.

Короткие встречи с семьей

Огородом Александр Васильевич не занимается. До недавнего было небольшое хозяйство — два вьетнамских поросенка: один серый, второй — черный. Поэтому главное средство пропитания – автомобиль. Раз в неделю он отправляется за продуктами, раз в месяц – в город за пенсией.

— Мне звонят и говорят: «Дядя Саша, нужно привезти воду». Отвечаю: «Я согласен!» Приехал, привез то, что нужно. Взамен мне дают кулек свеклы, морковки, сетку картошки или других овощей, иногда деньги. Временами заезжают знакомые — вода, чай, кофе всегда в наличии. Мой дом как перевалочная база, — смеется наш собеседник. — У меня большой китайский джип. Очередной заказ – надо привезти стиральную машинку. Говорю: «Дорогу на Городню и обратно оплачиваете? Тогда пожалуйста!» Все равно мне здесь сидеть одному скучно. Иногда кто-то останавливается напротив моего дома и кричит: «Там тетя Таня хочет, чтобы ты свозил ее в Городню!» Отвечаю: «Без проблем!».

— Пока планы на праздники не обсуждали. Возможно, встретимся в «Рыбках». Так мы называем трассу с Чернигова на Гомель. Я приезжаю на заправку — там мы и видимся с дочкой, сыном и женой.  Обычно как это проходят? Я говорю: «Ребятки, я жив-здоров, все хорошо! Езжайте домой», — описывает отшельник свои редкие и короткие встречи с семьей. — А сюда им лучше не ехать: дороги здесь вообще никакой нет. Вместо дороги — болото, грязь. Проехать по ней в сырую погоду может только трактор или вездеход. Это мой джип видел огонь, воду и медные трубы, ему 13 лет, на нем живого места нету.

«Домой возвращаться боюсь»

Еду Александр давно готовит себе сам. Как правило, это суп, но мы попали на борщ и тут же получили приглашение его попробовать. Оказалось, борщ наш герой готовил второй раз в жизни.

Несмотря на одиночество, Александр Васильевич не спешит возвращаться домой в цивилизацию.

— Я уже от всего отвык, меня пугает обстановка на дорогах, правила дорожного движения. Да и автомобилю нужно обслуживание, а мой джип уже старенький. – вздыхает Александр Гузей. — Мне страшновато возвращаться: в нашем подъезде в живых осталось 4 мужчины, я – пятый. А было нас 15. Когда мне об этом сообщили, своей семье я сказал: «Мне такие новости не докладывайте!» Я живу в деревне. У меня только собака во дворе. Вокруг хаты только лес, и вдруг такие неприятности! Вода-еда, дрова-трава! Вот мои занятия! Здесь мне хорошо. Даже давление нормализовалось — 150 на 90. Я и таблетки не принимаю.

А пока семья живет разрозненно, живое общение с близкими заменила телефонная связь и интернет.

— С женой и детьми созваниваемся каждый день. У меня есть еще две сестры, с ними тоже общаемся, – продолжает рассказ черниговский отшельник. — Мне в селе нравится! Сюда даже батюшки приезжают, покупают жилье. Хоть здесь никто не живет, земли свободной не осталось: она распределена между родственниками умерших. У нас у всех есть дети и внуки, и в будущем родственники, если захотят, возродят село.

А пока село пустует: кто-то уехал, кто-то умер, а кто-то ждет возвращения пропавшего родственника:

— У соседа есть хороший дом. У него очень много покупателей было, но он всем отказывал. Отец соседа пропал 20 лет назад, с тех пор сын его ждет. Сказал: «Пока не найду папу или папа не вернется, дом продавать не буду!» Хотя приезжала полиция, искали его, но не нашли. Остальные дома в таком состоянии, что страшно туда заходить.

В ТЕМУ

Фотоохота, газон и стихи

Несмотря на то что вокруг лес, Александр животных не обижает, он увлечен безобидной фотоохотой.

— В деревне ни капельки не скучно! Каждый день хожу на прогулку с собакой. Однажды белочку встретили. Походили, сфотографировали. Смотрим — дикие кабаны дорогу перешли. Утром открываю шторы – зайчиха под окном сидит. Когда кормлю собаку – на еду слетаются воробьи и синицы, а пес с ними играет, — говорит отшельник.

Есть у нашего героя еще одно увлечение – поэзия.

— Иногда компьютером пользуюсь – сочиняю стихи или песенки вспоминаю. Бывает, пишу-пишу и хоп – электричество пропало! Приходится все начинать сначала. Поэтому сейчас я стихи записываю. В последний раз света не было почти сутки: сосна упала на столб, — усмехается Гузей. -Из планов — хочу вырастить газон, как на стадионе. Пока не очень получается. У меня клен и яблоньки во дворе, которые еще дедушка с бабушкой сажали. Я листья на зиму не убираю. Получается такой компост. Осенью посеял травку – весной все сгребу и посмотрю, что выйдет.