Василий Сухомлинский. Рассказы и сказки для детей.Список произведений и краткая биография
Бабушка отдыхает
Для чего говорят «спасибо»?
Две матери
До свидания, Солнышко!
Зайчик и рябина
Все добрые люди – одна семья
Воробышек и огонь
Грязное слово
Мальчик и колокольчики ландышей
Пусть будут соловей и жук
Стыдно перед соловушкой
Яблоко в осеннем лесу
Девочка и ромашка
Я хочу сказать своё слово
Пчела и тыквенный цветок
Рогатка и воробьиное гнездо
Почему голуби прилетели к Олегу
Красивое и уродливое
Карасик в аквариуме
Красивые слова и красивые дела
Как мы спасли птенцов жаворонка
Как Муравей перелез через ручеек
Как спаслась Ласточка
Кого ждала рябина
Коту стало стыдно
Как Соловьиха поит своих деток
Какие же вы счастливые!
Крылья матери
Как Андрейка перевез Нину
Кто кого ведет домой
Как родился Василько
Лепесток и цветок
Ленивая подушка
Легенда о материнской любви
Почему плачет синичка?
Семь дочерей
Птенец выпал из гнезда
Мамин Арбуз
Моя мама пахнет хлебом
Мёд в кармане
Стеклянный Человечек
Как Федя почувствовал в себе Человека
Не забывай про родник
Заболел врач
Простите, дети, я опоздал
Отец и Cын
Мамина коса самая красивая
Человек без имени
Сыновняя неблагодарность
Маменькин сыночек
Неблагодарность
Осень принесла золотистые ленты
Петрик и Павлик
Петрик и ваза
Страсть обогащения
Легенда про пионера
Собаке — собачья смерть
Самые ласковые руки
Седьмая дочь
Сказка о Гусыне
Скажи человеку «здравствуйте»
Седой волосок
Трудно быть человеком
Телефонная трубка
Именинный обед
Именинный пирог
Хорошо, что солнышко светит
Цветок и снег
Цветок или волчья пасть?
Чтобы бабочка не укололась
Юрко – тимуровец
Я не боюсь грома
Я больше не буду
Читать сказки других авторов
Человечество обязано своими величайшими открытиями смелым и умным, порой безрассудным и мечтательным людям. Тем людям, чьи взгляды на окружающий мир намного отличались от тех, которые считались нормальными. Таким человеком, без сомнений, являлся и Василий Александрович Сухомлинский, биография которого тесно связана со школой.
Сухомлинский Василий Александрович.Краткая биография.
Василий Сухомлинский (1918 — 1970)
Советский педагог, член-корреспондент Академии педагогических наук СССР (1968), кандидат педагогических наук (1955), заслуженный учитель школы Украинской ССР (1958), Герой Социалистического Труда (1968). Родился В.А.Сухомлинский в бедной семье. До Октябрьской революции отец Василия Александровича — Александр Емельянович Сухомлинский — работал по найму как плотник и столяр.
Сухомлинский учился вначале в Васильевской семилетке (1926 — 1933 гг.), где проявил себя как один из самых способных учеников. Летом 1934 года. он поступил на подготовительные курсы при Кременчугском педагогическом институте и в том же году стал студентом факультета языка и литературы. Но в связи с болезнью вынужден был в 1935 году. прервать учёбу в вузе.
Василий Александрович Сухомлинский 17-летним юношей начал практическую педагогическую работу. На протяжении 1935 — 1938 гг. он преподаёт украинский язык и литературу в Васильевской и Зыбковской семилетних школах Онуфриевского района.
Своё обучение В.А.Сухомлинский продолжил с 1936 года в Полтавском педагогическом институте (заочное отделение), где получил сначала квалификацию учителя украинского языка и литературы неполной средней школы, а затем — преподавателя этих же предметов средней школы 1938 год.
В 1939 году Сухомлинский с отличием окончил Полтавский педагогический институт. Работал учителем украинского языка и литературы в сельских школах Онуфриевского района Кировоградской области.
В июле 1941 года Василий Сухомлинский был призван в Красную Армию. В звании младшего политрука воевал на Западном и Калининском фронтах, участвовал в Смоленском сражении и битве под Москвой. В январе 1942 года Сухомлинский был тяжело ранен осколком снаряда под самое сердце. Чудом выжил и после выписки из уральского госпиталя с 1942 по 1944 годы работал директором школы посёлка Ува Удмуртской АССР. Возвратившись на родину, Сухомлинский узнал, что его жена, участвовавшая в партизанском подполье, с малолетним сыном были замучены фашистскими оккупантами.
С 1944 года Василий Сухомлинский заведующий Онуфриевским районным отделом народного образования. С 1948 года до последнего дня своей жизни работал директором средней школы посёлка Павлыш Онуфриевского района Кировоградской области Украинской ССР. В 1955 году защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Директор школы — организатор учебно-воспитательного процесса».
Сухомлинский создал оригинальную педагогическую систему, основывающуюся на принципах гуманизма, на признании личности ребёнка высшей ценностью, на которую должны быть ориентированы процессы воспитания и образования, творческая деятельность сплоченного коллектива педагогов-единомышленников и учащихся. Самая сущность этики коммунистического воспитания Сухомлинского заключалась в том, что воспитатель верит в реальность, осуществимость и достижимость коммунистического идеала, измеряет свой труд критерием и меркой идеального.
Сухомлинский — автор около 30 книг и свыше 500 статей, посвящённых воспитанию и обучению молодёжи. Книга его жизни — «Сердце отдаю детям» (Государственной премии УССР — 1974, посмертно). Его жизнь — воспитание детей, личности. Он воспитывал в детях личное отношение к окружающей действительности, понимание своего дела и ответственности перед родными, товарищами и обществом и, что главное, перед собственной совестью.
— Награды
* Герой Социалистического Труда (1968).
* Орден Красной Звезды.
Сухомлинский, краткая биография которого изложена выше, внес значительный вклад в развитие педагогики в стране. Вместе с Макаренко он был признан лучшим в этой области и не только в Украине, Советском Союзе, но и в мире. Но его и критиковали за то, что учение не вполне соответствовало советской идеологии, что оно было пропитано христианским духом. Сам автор был атеистом, однако в природе видел божественное начало.
Умер великий учитель 2 сентября 1970 года.
—————————————————————-
Василий Сухомлинский.Рассказы
и сказки.Читаем бесплатно онлайн
Читать сказки других авторов
Василий Сухомлинский
Это было в начале войны. Кровавый смерч горячим дыханием опалил Украину, с Запада наползла фашистская орда, наши войска отступали за Днепр. В тихое августовское утро на главную улицу села, где жил этот человек, приехала колонна вражеских мотоциклистов. Люди попрятались в хаты. Притихшие дети боязливо выглядывали из окон.
И вдруг люди увидели невероятное: из хаты вышел этот человек — в вышитой сорочке, в начищенных до блеска сапогах, с хлебом-солью на вышитом рушнике. Заискивающе улыбаясь фашистам, поднес им хлеб-соль, поклонился. Маленький рыжий ефрейтор милостиво принял хлеб-соль, похлопал изменника по плечу, угостил сигаретой, а потом вынул из кармана пачку сигарет, подержал её в руке, подумал, раскрыл, отсчитал половину сигарет и подал…
Всё это видели в окна дети, обо всём этом они сказали матерям. Через несколько минут о позорном гостеприимстве своего земляка узнало всё село. Закипела в сердцах лютая ненависть, сжались кулаки. Потом стали думать люди: кто он, этот человек, что привело его на страшный путь предательства? Вспоминали родословную от деда-прадеда, мысленно оглядывали детство. Как же так, ведь он — двадцатилетний юноша, кажется, и в комсомоле состоит. Но постойте, как же его зовут? Фамилию знали, фамилию-то человек имеет родительскую, а имени никто не знал. Хорошо знали его мать — колхозницу Ярину. И человека этого с детства так и называли: Яринин сын. Стали думать: что же привело парня к предательству? Но о Яринином сыне никто ничего определённого сказать не мог. Соседи называли его маменькиным сынком. Один сын у отца и матери, он спал до обеда, а возле кровати на столе стояла уже заботливо приготовленная матерью крынка с молоком, белый калач, сметана… Люди с малых лет приучали детей к труду, будили их на рассвете, посылали в поле на работу, а Ярина оберегала своё золотко (так она называла его: моё золотко, мой единственный-ненаглядный) от труда и забот.
Вспоминали и такое. Когда сыну Ярины было лет двенадцать, в селе произошло несчастье: сгорело десять хат, десять семей остались без крова. Соседи приютили погорельцев, поделили с ними своё жильё. Приютила одну семью и Ярина, пришлось потесниться и ей и сыну. Но вдруг закапризничал сын: “Не хочу, чтобы вместе с нами соседи жили”. Ушёл однажды вечером под скирду соломы, матери сказал: “Буду спать здесь, домой не пойду. Пусть соседи выберутся сарай, тогда вернусь”. Уступила мать капризу. Переселились соседи в сарай.
В школе проучился сынок до шестого класса, потом учение стало в тягость ему, и мать решила: пусть дытына не томится за книгой, самое главное — здоровье. До восемнадцати лет болтался сынок без дела, уже стал и на вечорницы ходить, и к девушкам потянуло… Вспомнили, как за два до войны пришла к Ярине мать одной девушки-красавицы, пришла со слезами: какой разговор у них был, никто в точности не знал, известно стало в селе только то, что черноглазая красавица перестала выходить на улицу, потом долго лежала в больнице, пропала девичья краса, потухли огоньки в чёрных глазах. Узнали соседи, что отправила Ярина “золотко” куда-то на дальний хутор, к дяде-пасечнику, ходили слухи: живёт Яринин сын среди степного раздолья, ест белые калачи с мёдом… Заболела однажды Ярина, попросила, чтобы сын приехал, помог по хозяйству. Приехал сын, побыл дома три дня, тяжёлой показалась ему работа: воду носи, дрова руби, сено коси — и снова ушёл на хутор.
Как и когда появился в селе Яринин сын в ту тяжелую годину — никто не мог сказать. Сидели в сумерках старики и женщины под ветвистыми вишнями, говорили обо всём этом, и не давала покоя мысль: в кого он уродился? Прошло три дня после того, как село заняли фашисты, а Яринин сын уже ходил по улице с полицейской повязкой на рукаве.
Думаем-гадаем, а легче от этого не станет, — сказал 70-летний дед Юхим. — Откуда падлюка такая взялась? От пустой души. Нет у этого человека ничего святого за душой. Не истекла душа болью ни за мать, ни за землю родную. Не содрогнулось сердце от тревоги за землю дедов и прадедов своих. Не оставили руки корня в родной земле, ничего не создали для людей, не оросил пот ниву, нет мозолей от труда нелегкого и сладкого, и вырос чертополох.
Страшные дни наступили для матери. Видела она, что люди презирают её выродка, презирают и её. Пыталась увещевать сына, напоминала о возвращении Советской власти и о расплате, но сын стал угрожать: ты знаешь, что бывает с теми, кто не согласен с новым порядком. “Не сын ты мне больше”, — сказала мать, оставила хату, ушла к сестре.
Окончились страшные дни оккупации, на рассвете ноябрьского дня принесли на острых штыках зарю свободы советские солдаты. Жаркие бои обошли село строной, не успел Яринин сын убежать со своими хозяевами. А народная месть в радостные дни освобождения почему-то не коснулась фашистского холуя и преступника — не успели расправиться с ним односельчане, а дотошные юристы стали проверять каждый факт, не доверяя слухам. Кто видел, как Яринин сын участвовал в казни партизана? Кто видел, как он расстреливал советских людей? Кто может доказать, что именно он отправлял на каторгу в Германию черноглазую красавицу? Всё это нелегко было доказать, хотя все знали, все были убеждены, что эти преступления совершил он. Долго шло следствие, взвесили, наконец, что было доказанным, судили Ярининого сына, приговорили к семи годам тюрьмы.
Прошло семь лет. Возвратился сын из тюрьмы, застал мать умирающей. Попросила Ярина прийти к своему смертному одру всех родственников и самых уважаемых в селе стариков. Не разрешила сыну приблизиться к постели, сказала перед смертью: “Проклинаю тебя, не сын ты мне. Многое передумала я за эти годы. Тяжело мне будет в могиле: стопудовым камнем ляжет на грудь твоё преступление. Люди, дорогие мои земляки, слушайте меня, запомните мои слова, передайте детям и внукам своим. Не кладите на мою грудь этого тяжёлого камня. Не считайте этого человека моим сыном. Не мать я ему. Пусть будет проклят тот день, когда глаза его увидели солнце”.
Сын стоял среди хаты угрюмый и невозмутимый, казалось, ему всё равно, что говорит мать. Люди затаили дыхание, ожидали: может быть, скажет он хоть слово, попросит у матери прощения. Но сын молчал. И тогда дед Юхим сказал за всех: “Будет так, как ты просишь, Ярино. Не положим на твою грудь тяжёлого камня. Безродным псом будет ходить по земле этот человек до конца дней своих. Не только никто не назовёт его твоим сыном, но и имя его забудем”.
Слова деда Юхима оказались пророческими: и раньше редко кто знал имя предателя, все звали его Яринин сын, а теперь и вовсе забыли его имя. Стали называть этого тридцатилетнего человека по-разному: тот, подлец; другие — человек без души, третьи — человек, у которого за душой нет ничего святого. Он жил в родительской хате, никто к нему никогда не ходил, соседи запрещали своим детям подходить близко к хате “человека без имени” — такое имя, наконец, дали ему все крестьяне.
Он ходил на работу в колхоз. Люди избегали работать вместе с ним. Одно время было трудно с кадрами механизаторов, он попросился учиться на тракториста, но не нашлось человека, который бы захотел остаться с ним наедине, передать ему свои знания. Пришлось отказаться от этого намерения. Бригадир посылал его туда, где можно было работать одному, без общения с другими людьми. Как-то поручили ему возить воду женщинам, работавшим в поле. Привёз воду — женщины прогнали его и заявили бригадиру: “Не пойдём работать, если этот подлец хоть раз покажется на глаза наши”.
Есть преступления, за которые никогда не прощают, есть одиночество, которое ни у кого не вызывает ни жалости, ни сочувствия.
Яринин сын стал отверженным. Суд народа оказался неизмеримо страшнее тюрьмы. Он пытался было жениться, но не нашлось женщины или девушки, которая решилась бы соединить с ним свою судьбу.
Однажды мне пришлось побывать в том селе. Я сидел в кабинете председателя сельсовета. Зашёл старый, дряхлый человек, казалось, ему лет семьдесят. “Это он, человек без имени, — тихо сказал председатель сельсовета. — Ему сейчас тридцать девять… Послушаем, что он скажет”.
“Отправьте меня куда-нибудь, — глухо, с затаённой болью стал просить человек без имени. — Не могу я больше жить здесь. Отправьте в дом престарелых или в приют какой-нибудь. Не отправите, повешусь. Знаю, что заслужил людское презрение и проклятье. Хочется хоть перед смертью услышать доброе слово. Здесь меня знают, и слышу я только одни проклятия. А если принесёт кто во двор кусок хлеба, то это как жалость к издыхающей собаке. Зароют в землю и плюнут на могилу… Отправьте туда, где никто меня не знает. Буду работать из последних сил, зарабатывать кусок хлеба. Пусть хоть кто-нибудь подумает обо мне как о честном человеке”.
Когда он, заросший, грязный, шёл сельской улицей, возвращаясь домой, люди останавливались, провожали его долгим взглядом, в задумчивости качали головами. И в этот вечер возле порога родительской хаты нашёл человек без имени кусок сала и хлеба — сердце у людей не каменное…
Над ним сжалились, отправили в дом престарелых. Никто не знал там о его прошлом. Относились к нему как к старому человеку, заслужившему право на уважение. Говорят, он радовался, как ребёнок, когда его просили что-нибудь сделать для коллектива: вскопать клумбу или перебрать картофель. Но каким-то образом слух о его прошлом дошёл и до дома престарелых. Отношение людей к нему сразу изменилось. Никто не говорил ни слова о прошлом этого человека, но все стали избегать его. Два старика, жившие в одной комнате с ним, попросились в другую, и он остался один. В холодную декабрьскую ночь ушёл он неизвестно куда, и с тех пор его никто не видел. Был слух, что в весеннее половодье выбросила река посиневший труп, до того изуродованный, что нельзя было определить, кто он, этот человек.
Жил-был учитель истории. Ну, обыкновенный школьный историк по имени Сергей Дмитрич, или, как его называли ученики, Гей Дмитрич. Фиг знает, почему ему дали такое прозвище, ведь на гея этот историк был похож так же, как я на Децла, ну да ладно, в конце концов, суть не в этом.
Сергей Дмитрич был удивительно маленького роста, наверное, оттого, что всё время ходил сгорбившись и пугливо озираясь по сторонам, точно заяц. Когда историк ел в столовой манную кашу и глазированный сырок в шоколаде, то он непременно крошил его в тарелку с кашей и, тщательно перемешав, наспех глотал, стараясь, чтобы никто не заметил, чего он там жрёт. Но все замечали это, и его комичная старательность скрыть ото всех свою жратву смешила не только ребят, но и учителей. Над ним прикалывалась вся школа, и только ленивый не пытался «достать» историка.
«Доставали» его по-всякому. Прикалывали на спину бумажки с надписью «пни меня». Особым шиком было незаметно подставить ему подножку, когда он бегал, как болванчик, по классу взад-вперёд со своим блокнотиком, и, кривя рот и брызгая слюной, говорил: «пш… пш… пш… пишем!» Однажды бедняга так и упал между рядами парт, споткнувшись о мою ногу, предварительно выставленную для этой цели…
На уроках его, естественно, никто не слушал. Напрасно он пытался занижать оценки «за плохое поведение» — народ это только ещё больше злило, и заставляло ещё жёстче прикалываться над ним.
— Гей Дмитрич! А Гей Дмитрич! — кричали ему мальчишки с задних парт, — У вас ус отклеился!
«Гей Дмитрич» обрывал свою речь на полуслове; нервною рукой невольно поправлял усы под громкий хохот класса.
— Тришин, плохой знак… Плохой знак, Титов… — перекошенным ртом бормотал историк, лихорадочно отмечая что-то карандашом в своём блокнотике.
— Гей Дмитрич! А как выглядит ваш «плохой знак»? — наивно интересовался с задней парты один из учеников, — Как фак?
— Неважно, неважно! — брызгал слюной историк.
— Гей Дмитрич! А вас в армии петушили? — спрашивал кто-то ещё с других парт.
— Неважно, неважно!..
— Значит, петушили, — делал вывод ученик, и все смеялись.
Однажды бедного историка довели до слёз. Он встал своей жалкой горбатой фигурой перед классом и, с красными глазами и дрожащим голосом тихо произнёс:
— Вы можете ничего не записывать… ничего не учить… вообще ничего не делать, если хотите… НО ТОЛЬКО НЕ ИЗДЕВАЙТЕСЬ ВЫ НАДО МНОЙ!!!!
На какой-то момент класс притих. Видимо, дядечку действительно стало жалко, но только на какой-то момент. А он, возможно желая разжалобить нас ещё больше, решил поведать нам вместо истории свою историю. О которой, собственно, в этом рассказе и речь.
Так вот, как-то раз Сергей Дмитрич ехал в метро. И тут ему, что ли, покушать захотелось. Короче, вышел он на станции «Шаболовская». Вот поднялся Сергей Дмитрич в переход и видит — палатка. А в палатке горячая пицца продаётся, да такая ароматная, что у нашего историка аж слюнки потекли.
И вот купил он себе пиццу, завернул её в бумажку, чтобы не обляпаццо, отошёл в сторонку и начал с наслаждением поглощать. Ох, если бы знал тогда Сергей Дмитрич, как дорого ему будет стоить это удовольствие! Но он ни о чём не думал и, вдыхая аромат горячей пиццы, был на вершине блаженства.
Но всё когда-то кончается. Кончилась и эта пицца, и в руках у нашего историка осталась лишь грязная, пропитанная жиром бумажка. В карман её не положишь, да и выкинуть было некуда, поэтому Сергей Дмитрич, недолго думая, оставил бумажку возле палатки и пошёл себе восвояси.
Да не тут-то было. Уборщица метро заметила его манипуляции, завизжала, заорала, затрещала в свой свисток. Явился милиционер, здоровенный амбал лет тридцати.
— Об чём, — говорит, — вы тут распинаетесь?
— Да как он смеет, этот нахал, мать его перемать, мусорить в неположенном месте?! — пронзительно визжала уборщица, — Он будет мусорить, а я за ним убирай?!
Оглушённый бабьими криками мент безо всяких церемоний схватил беднягу-историка за шиворот и поволок в отделение.
— Па-па-а… па-азвольте… — растерялся историк, — Куд-куда вы меня тащите? Я… я… что я сделал?.. Я человек маленький, безобидный…
— Никаких! Марш!!! — прикрикнул мент и впихнул несчастного в комнату для допроса. Там сидел ещё один милиционер, такой же бугай, как и первый.
— Ага, попался, скрюченный болван!!! — гаркнул он и привстал, — Ты ещё мусорить будешь, падла?!
Тут наш историк прямо-таки запаниковал.
— Ай-ай, не кричите на меня, пожалуйста, — взмолился он, — Я человек маленький, безобидный… Извините меня, нечаянно получилось… Скушал пиццу, а бумажку некуда было выкинуть…
— Ах, некуда было выкинуть?! — набросились на него менты, — Да мы сейчас тебя, падлу, так отделаем, что из тебя вся твоя пицца наружу полезет!!!
Тут Сергей Дмитрич, как говорится, струхнул не на шутку. Даже, кажется, в штаны наложил с испугу.
— Братцы, — говорит, — Да за что же вы меня так? Вот, ежели хотите, я вам штраф заплачу… (роется в кармане и достаёт полтинник)
— Что-о? Ты ещё и взятки даёшь, паскуда?! — заорали менты, — Вот мы тебя сейчас отправим куда следует!!!
Тут наш историк весь затрясся как осиновый листочек и залепетал:
— Братцы, ну что вы меня пугаете, зачем вы меня мучаете?.. Я человек маленький…
— Молчать!!! — гаркнул мент и угрожающе двинулся на историка, — Ещё слово, и ты горбатый. Понял?! — с этими словами он встряхнул беднягу, как грушу.
И Сергей Дмитрич ещё больше скрючился, скукожился, сжался весь в комочек и от этого стал ещё меньше.
— Помилуйте, братцы, — прошептал он со слезами в голосе, — Я и так горбатый… Не мучьте меня, отпустите Христа ради…
И менты сжалились. Только напоследок съездили ему по мордасам и велели уходить. И историк пулей выскочил из отделения милиции, и побежал по городу, как ошпаренный…
С тех пор Сергей Дмитрич больше на Шаболовскую не ездит. Боится.
2001 г.
Рассказ Р. Брэдбери «Убийца» можно использовать в качестве аргумента, раскрывающего направление итогового сочинения 2021-2022 «Цивилизация и технологии».
Время чтения: около 15 минут.
Проблемы:
-влияние технологий на жизнь человека
-противостояния человека и общества
Музыка гналась за ним по белым коридорам. Из-за одной двери слышался вальс из «Веселой вдовы». Из-за другой — «Послеполуденный отдых фавна». Из-за третьей — «Поцелуй еще разок!». Он повернул за угол, «Танец с саблями» захлестнул его шквалом цимбал, барабанов, кастрюль и сковородок, ножей и вилок, жестяными громами и молниями. Все это схлынуло, когда он чуть не бегом вбежал в приемную, где расположилась, секретарша, блаженно ошалевшая от Пятой симфонии Бетховена. Он шагнул вправо, потом влево, словно рукой помахал у нее перед глазами, но она так его и не заметила.
Негромко зажужжал радиобраслет.
— Слушаю.
— Пап, это я, Ли. Ты не забыл? Мне нужны деньги.
— Да, да, сынок. Сейчас я занят.
— Я только хотел напомнить, пап, — сказал браслет.
Голос сына потонул в увертюре Чайковского к «Ромео и Джульетте», она вдруг затопила длинные коридоры.
Психиатр шел по улью, где лепились друг к другу лаборатории и кабинеты, и со всех сторон на него сыпалась цветочная пыльца мелодий. Стравинский мешался с Бахом, Гайдн безуспешно отбивался от Рахманинова, Шуберт погибал под ударами Дюка Эллингтона. Секретарши мурлыкали себе под нос, врачи насвистывали — все по-утреннему бодро принимались за работу, психиатр на ходу кивал им. У себя в кабинете он просмотрел кое-какие бумаги со стенографисткой, которая все время что-то напевала, потом позвонил по телефону наверх, полицейскому капитану. Несколько минут спустя замигала красная лампочка и с потолка раздался голос:
— Арестованный доставлен для беседы в кабинет номер девять.
Он отпер дверь и вошел, позади щелкнул замок.
— Только вас не хватало, — сказал арестант и улыбнулся.
Эта улыбка ошеломила психиатра. Такая она была сияющая, лучезарная, она вдруг осветила и согрела комнату. Она была точно утренняя заря в темных горах, эта улыбка. Точно полуденное солнце внезапно проглянуло среди ночи. А над этой хвастливой выставкой ослепительных зубов спокойно и весело блестели голубые глаза.
— Я пришел вам помочь, — сказал психиатр.
И нахмурился. Что-то в комнате не так. Он ощутил это еще с порога. Неуверенно огляделся. Арестант засмеялся:
— Удивились, что тут так тихо? Просто я кокнул радио.
«Буйный», — подумал врач.
Арестант прочел его мысли, улыбнулся и успокоительно поднял руку:
— Нет-нет, я так только с машинками, которые тявкают.
На сером ковре валялись осколки ламп и клочки проводов от сорванного со стены радио. Не глядя на них, чувствуя, как его обдает теплом этой улыбки, психиатр уселся напротив пациента; необычная тишина давила, словно перед грозой.
— Вы — Элберт Брок, именующий себя Убийцей?
Брок удовлетворенно кивнул.
— Прежде чем мы начнем… — мягким проворным движением он снял с руки врача радиобраслет. Взял крохотный приемник в зубы, точно орех, сжал покрепче — крак! — и вернул ошарашенному психиатру обломки с таким видом, словно оказал и себе, и ему величайшее благодеяние. — Вот так-то лучше.
Врач во все глаза смотрел на загубленный аппарат.
— Немало с вас, наверно, взыскивают за убытки.
— Наплевать! — улыбнулся пациент. — Как поется в старой песенке, «Мне плевать, что станется со мною!» — вполголоса пропел он.
— Начнем? — спросил врач.
— Извольте. Первой жертвой, одной из первых, был мой телефон. Гнуснейшее убийство. Я запихал его в кухонный поглотитель. Забил бедняге глотку. Несчастный задохся насмерть. Потом я пристрелил телевизор!
— М-мм, — промычал психиатр.
— Всадил в кинескоп шесть пуль. Отличный был трезвон, будто разбилась люстра.
— У вас богатое воображение.
— Весьма польщен. Всегда мечтал стать писателем.
— Не расскажете ли, когда вы возненавидели телефон?
— Он напугал меня еще в детстве. Один мой дядюшка называл его Машина-призрак. Бесплотные голоса. Я боялся их до смерти. Стал взрослым, но так и не привык. Мне всегда казалось, что он обезличивает человека. Если ему заблагорассудится, он позволит вашему «я» перелиться по проводам. А если не пожелает, просто высосет его, и на другом конце провода окажетесь уже не вы, а какая-то дохлая рыба, не живой теплый голос, а только сталь, медь и пластмасса. По телефону очень легко сказать не то, что надо; вовсе и не хотел это говорить, а телефон все переиначил. Оглянуться не успел, а уже нажил себе врага. И потом телефон — необыкновенно удобная штука! Стоит и прямо-таки требует: позвони кому-нибудь, а тот вовсе не желает, чтобы ему звонили. Друзья звонят мне, звонят, звонят без конца. Ни минуты покоя, черт возьми. Не телефон — так телевизор, или радио, или патефон. А если не телевизор, не радио и не патефон, так кинотеатр тут же на углу или кинореклама на облаках. С неба теперь льет не дождь, а мыльная пена. А если не слепят рекламой на небесах, так глушат джазом в каждом ресторане; едешь в автобусе на работу — и тут музыка и реклама. А если не музыка, так служебный селектор и главное орудие пытки — радиобраслет; жена и друзья вызывают меня каждые пять минут. И что за секрет у этих штучек, чем они так соблазняют людей? Обыкновенный человек сидит и думает: делать мне нечего, скучища, а на руке этот самый наручный телефон — дай-ка позвоню старине Джо. Алло, алло! Я люблю жену, друзей, вообще человечество, очень люблю… Но вот жена в сотый раз спрашивает: «Ты сейчас где, милый?» — а через минуту вызывает приятель и говорит: «Слушай, отличный анекдот: один парень…» А потом кто-то орет: «Вас вызывает Статистическое бюро. Какой марки резинку вы жуете в данную минуту?» Ну, знаете!
— Как вы себя чувствовали всю эту неделю?
— А так: вот-вот взорвусь. Или начну биться головой о стену. В тот день в конторе я и поступил, как надо.
— А именно?
— Плеснул воды в селектор.
Психиатр сделал пометку в блокноте.
— И вывели его из строя?
— Конечно! То-то была потеха! Стенографистки забегали, как угорелые! Крик, суматоха!
— И вам на время полегчало, а?
— Еще бы! А днем меня осенило, я кинул свой радиобраслет на тротуар и растоптал. Кто-то как раз заверещал: «Говорит Статистическое бюро, девятый отдел. Что вы сегодня ели на обед?» — и тут я вышиб из машинки дух.
— И вам еще полегчало, а?
— Я вошел во вкус. — Брок потер руки. — Дай-ка, думаю, подниму единоличную революцию, надо же человеку освободиться от всех этих удобств! Кому они, спрашивается, удобны? Друзьям-приятелям? «Здорово, Эл, решил с тобой поболтать, я сейчас в Грин-хилле, в гардеробной. Только что я их тут всех сокрушил одним ударом. Одним ударом, Эл! Удачный денек! А сейчас выпиваю по этому случаю. Я решил, что тебе будет любопытно». Еще удобно моему начальству — я разъезжаю по делам службы, а в машине радио, и они всегда могут со мной связаться. Связаться! Мягко сказано. Связаться, черта с два! Связать по рукам и ногам! Заграбастать, зацапать, раздавить, измолотить всеми этими радиоголосами. Нельзя на минуту выйти из машины, непременно надо доложить: «Остановился у бензоколонки, зайду в уборную». — «Ладно, Брок, валяйте». — «Брок, чего вы столько возились?» — «Виноват, сэр!» — «В другой раз не копайтесь!» — «Слушаю, сэр!» Так вот, доктор, знаете, что я сделал? Купил кварту шоколадного мороженого и досыта накормил свой передатчик.
— Почему вы избрали для этой цели именно шоколадное мороженое?
Брок чуть призадумался, потом улыбнулся:
— Это мое любимое лакомство.
— Вот как, — сказал врач.
— Я решил: черт подери, что годится для меня, годится и для радио в моей машине.
— Почему вы решили накормить передатчик именно мороженым?
— В тот день была жара.
— И что же дальше? — помолчав, спросил врач.
— А дальше наступила тишина. Господи, какая благодать! Ведь окаянное радио трещало без передышки. Брок, туда, Брок, сюда, Брок, доложите, когда пришли, Брок, доложите, когда ушли, хорошо, Брок, обеденный перерыв, Брок, перерыв кончился, Брок, Брок, Брок, Брок… Я наслаждался тишиной, прямо как мороженым.
— Вы, видно, большой любитель мороженого.
— Я ездил, ездил и все слушал тишину. Как будто тебя укутали в отличнейшую мягкую фланель. Тишина. Целый час тишины! Сижу в машине и улыбаюсь, и чувствую — в ушах мягкая фланель. Я наслаждался, я просто упивался, это была Свобода!
— Продолжайте!
— Потом я вспомнил, что есть такие портативные диатермические аппараты. Взял один напрокат и в тот же вечер повез в автобусе домой. А в автобусе полным-полно замученных канцелярских крыс, и все переговариваются по радиобраслетам с женами: я, мол, уже на Сорок третьей улице… на Сорок четвертой… на Сорок девятой… поворачиваю на Шестьдесят первую… А один супруг бранится: «Хватит тебе околачиваться в баре, черт возьми! Иди домой и разогрей обед, я уже на Семидесятой!» А репродуктор орет «Сказки венского леса» — точь-в-точь канарейка натощак насвистывает про лакомые зернышки. И тут я включаю диатермический аппарат! Помехи! Перебои! Все жены отрезаны от брюзжанья замученных за день мужей. Все мужья отрезаны от жен, на глазах у которых милые отпрыски только что запустили камнем в окно! «Венский лес» срублен под корень, канарейке свернули шею. Ти-ши-на! Пугающая внезапная тишина. Придется пассажирам автобуса вступить в беседу друг с другом. Они в страхе, в ужасе, как перепуганные овцы!
— Вас забрали в полицию?
— Пришлось остановить автобус. Ведь и впрямь музыка превратилась в кашу, мужья и жены не знали, на каком они свете. Шабаш ведьм, сумбур, светопреставление. Митинг в обезьяннике! Прибыла аварийная команда, меня мигом засекли, отчитали, оштрафовали, я и оглянуться не успел, как очутился дома — понятно, без аппарата.
— Разрешите вам заметить, мистер Брок, что до сих пор ваш образ действий кажется мне не слишком… э-э… разумным. Если вам не нравится радиотрансляция, служебные селекторы, приемники в автомобилях, почему бы вам не вступить в общество радионенавистников? Подавайте петиции, добивайтесь запретов и ограничений в законодательном порядке. В конце концов, у нас же демократия!
— А я так называемое меньшинство, — сказал Брок. — Я уже вступал во всякие общества, вышагивал в пикетах, подавал петиции, обращался в суд. Я протестовал годами. И везде меня поднимали на смех. Все просто обожают радио и рекламу. Я один такой урод, не иду в ногу со временем.
— Но тогда, может быть, вам следует сменить ногу, как положено солдату? Надо подчиняться большинству.
— Так ведь они хватают через край! Послушать немножко музыки, изредка «связаться» с друзьями, может, и приятно, но они-то воображают: чем больше, тем приятнее. Я прямо озверел! Прихожу домой — жена в истерике. Отчего, почему? Да потому, что она полдня не могла со мной связаться. Помните, я малость поплясал на своем радиобраслете? Ну вот, в тот вечер я и задумал убийство собственного дома.
— Что же, так и записать?
— По смыслу это совершенно точно. Я решил убить его, умертвить. Дом у меня, знаете, чудо техники: разговаривает, поет, мурлычет, сообщает погоду, декламирует стишки, пересказывает романы, звякает, брякает, напевает колыбельную песенку, когда ложишься в постель. Станешь под душ — он тебя глушит ариями из опер, ляжешь спать — обучает испанскому языку. Этакая болтливая нора, в ней полно электронных оракулов. Духовка тебе лопочет: «Я пирог с вареньем, я уже испекся!» — или: «Я — жаркое, скорей подбавьте подливки» — и прочий младенческий вздор. Кровати укачивают тебя на ночь, а утром встряхивают, чтоб проснулся! Этот дом терпеть не может людей, верно вам говорю! Парадная дверь так и рявкает: «Сэр, у вас башмаки в грязи!» А пылесос гоняется за тобой по всем комнатам, как собака, не дай бог уронишь щепотку пепла с сигареты — мигом всосет. О боже милостивый!
— Успокойтесь, — мягко посоветовал психиатр.
— Помните песенку Гилберта и Салливена «Веду обидам точный счет, и уж за мной не пропадет»? Всю ночь я подсчитывал обиды. А рано поутру купил револьвер. На улице нарочно ступал в самую грязь. Парадная дверь так и завизжала: «Надо ноги вытирать! Не годится пол марать!» Я выстрелил этой дряни прямо в замочную скважину. Вбежал в кухню, а там плита скулит: «Скорей взгляни! Переверни!» Я всадил пулю в самую середку механической яичницы, и плите пришел конец. Ох, как она зашипела и заверещала: «Я перегорела!» Потом завопил телефон, прямо как капризный ублюдок. И я сунул его в поглотитель. Должен вам заявить честно и откровенно: я ничего не имею против поглотителя, он пострадал за чужие грехи. Теперь-то мне его жалко — очень полезное приспособление, и притом безобидное, словечка от него не услышишь, знай себе мурлычет, как спящий лев, и переваривает всякий мусор. Непременно отдам его в починку. Потом я пошел и пристрелил коварную бестию телевизор. Это Медуза: каждый вечер своим неподвижным взглядом обращает в камень миллионы людей, это сирена — поет, и зовет, и обещает так много, а дает ничтожно мало… но я всегда возвращался к ней, возвращался и надеялся на что-то до последней минуты, и вот — бац! Тут моя жена заметалась, точно безголовая индюшка, злобно закулдыкала, завопила на всю улицу. Явилась полиция. И вот я здесь.
Он блаженно откинулся на спинку стула и закурил.
— Мистер Брок, отдавали ли вы себе отчет, совершая такие преступления, что радиобраслет, репродуктор, телефон, радио в автобусе, селектор у вас на службе — все это либо чужая собственность, либо сдается напрокат?
— Я и опять бы это проделал, верное слово.
Психиатр едва не зажмурился от сияющей благодушной улыбки пациента.
— И вы не желаете воспользоваться помощью Службы душевного здоровья? Вы готовы за все ответить?
— Это только начало, — сказал Брок. — Я знаменосец скромного меньшинства, мы устали от шума, оттого, что нами вечно помыкают, и командуют, и вертят на все лады, и вечно глушат нас музыкой, и вечно кто-нибудь орет — делай то, делай это, иди туда, теперь сюда, быстрей, быстрей! Вот увидите. Начинается бунт. Мое имя войдет в историю!
— Гм-м… — психиатр, казалось, призадумался.
— Понятно, это не сразу сделается. На первых порах все были очарованы. Великолепная выдумка эти полезные и удобные штуки! Почти игрушки, почти забава! Но люди чересчур втянулись в игру, зашли слишком далеко, все наше общество попало в плен к механическим нянькам — и запуталось, и уже не умеет выпутаться, даже не умеет само себе признаться, что запуталось. Вот они и мудрствуют, как и во всем прочем: таков, мол, наш век! Таковы условия жизни! Мы — нервное поколение! Но помяните мое слово, семена бунта уже посеяны. Обо мне раззвонили на весь мир по радио, показывали меня и по телевидению, и в кино — вот ведь парадокс! Дело было пять дней назад. Про меня узнали миллиарды людей. Следите за биржевыми отчетами. Ждите в любой день. Хоть сегодня. Вы увидите, как подскочит спрос на шоколадное мороженое!
— Ясно, — сказал психиатр.
— Теперь, надеюсь, мне можно вернуться в мою милую одиночную камеру? Я намерен полгода наслаждаться одиночеством и тишиной.
— Пожалуйста, — спокойно сказал психиатр.
— За меня не бойтесь, — сказал, вставая, мистер Брок. — Я буду сидеть да посиживать и наслаждаться мягкой фланелью в ушах.
— Гм-м. — промычал психиатр, направляясь к двери.
— Не унывайте, — сказал Брок.
— Постараюсь, — отозвался психиатр.
Он нажал незаметную кнопку, подавая условный сигнал, дверь отворилась, он вышел в коридор, дверь захлопнулась, щелкнув замком. Он вновь шагал один по коридорам мимо бесчисленных дверей. Первые двадцать шагов его провожали звуки «Китайского тамбурина». Их сменила «Цыганка», затем «Пасакалья» и какая-то там минорная фуга Баха, «Тигровый рэгтайм», «Любовь — что сигарета». Он достал из кармана сломанный радиобраслет, точно раздавленного богомола. Вошел к себе в кабинет. Тотчас зазвенел звонок и с потолка раздался голос:
— Доктор?
— Только что закончил с Броком, — отозвался психиатр.
— Диагноз?
— Полная дезориентация, но общителен. Отказывается признавать простейшие явления окружающей действительности и считаться с ними.
— Прогноз?
— Неопределенный. Когда я его оставил, он с наслаждением затыкал себе уши воображаемыми тампонами.
Зазвонили сразу три телефона. Запасной радиобраслет в ящике стола заскрипел, словно раненый кузнечик. Замигала красноватая лампочка, и защелкал вызов селектора. Звонили три телефона. Жужжало в ящике. В открытую дверь вливалась музыка. Психиатр, что-то мурлыча себе под нос, надел новый радиобраслет, щелкнул селектором, поговорил минуту, снял одну телефонную трубку, поговорил, снял другую трубку, поговорил, снял третью, поговорил, нажал кнопку радиобраслета, поговорил негромко, размеренно, лицо его было невозмутимо спокойно, а вокруг гремела музыка, мигали лампочки, снова звонили два телефона, и руки его непрестанно двигались, и радиобраелет жужжал, и его вызывали по селектору, и с потолка звучали голоса. Так провел он остаток долгого служебного дня, овеваемый прохладным кондиционированным воздухом, сохраняя то же невозмутимое спокойствие; телефон, радиобраслет, селектор, телефон, радиобраслет, селектор, телефон, радиобраслет, селектор, телефон, радиобраслет, селектор, телефон, радиобраслет…
Тема: Лес и человек
Цели: сформировать у учащихся представление о роли леса в жизни человека и природы; ознакомить с экологическими проблемами леса, которые возникли по вине человека, с охранной деятельностью людей в зоне лесов.
Формируемые УУД: познавательные — устанавливать причинно-следственные связи и зависимости между живой и неживой природой, между живыми существами в природных сообществах, моделировать объекты и явления окружающего мира; коммуникативные — с достаточной полнотой и точностью выражать свои мысли в соответствии с задачами и условиями коммуникации; регулятивные — формулировать учебные задачи, определять последовательность промежуточных целей с учетом конечного результата, предвосхищать результат, оценивать качество и уровень усвоения материала; личностные — приобретать новые знания, умения.
Оборудование: электронное приложение к учебнику, иллюстрации животных и растений, занесенных в Красную книгу, карточки для работы в парах, стихотворение С. Никулиной «Русский лес» на карточках.
Ход урока
I. Организационный момент
II. Актуализация опорных знаний
1. Работа с картой
(Работа ведется в парах по карте природных зон.)
— Где находится зона лесов относительно зоны тундры?
— Каким цветом она обозначена на карте?
— Какая у зоны лесов земная поверхность?
— Какая она в сравнении с другими природными зонами?
2. Блицопрос «Я знаю лес»
• Какой лес мы называем тайгой? (Хвойный.)
• Назовите дерево: высокое, стройное, с желтовато-красноватой или бурой корой. Ветви только на вершине. Хвоинки длинные, расположены попарно. Шишки маленькие, округлые. (Сосна.)
• Какое особое отличие есть у лиственницы? (Сбрасывает иголки.)
• Какая птица распространяет плоды кедровой сосны? (Кедровка.)
• Какое дерево является символом России? (Береза.)
• Это животное умеет не только прыгать, но и летать. (Белка-летяга.)
• Плодами какого дерева являются желуди? (Дуба.)
• У какого животного пять черных полос на спине? (У бурундука.)
• Какое дерево широколиственного леса при цветении распространяет вокруг чудесный аромат? (Липа.)
• Узнайте животное по описанию: любит темные леса, к жертве тихо подкрадывается, имеет пятнистый окрас, «бакенбарды» и кисточки на ушах. (Рысь.)
• Какие три части можно выделить в лесной зоне? (Тайга, смешанный лес, широколиственный лес.)
3. Работа в парах
— Давайте проверим друг у друга выполнение заданий 3-6 на с. 48-49 рабочей тетради.
(Взаимопроверка.)
4. Сообщения учащихся
(Ученики выступают с сообщениями о растении или животном лесной зоны, опираясь на свои записи выполнения задания 7 на с. 50 рабочей тетради.)
— Чье сообщение показалось вам наиболее интересным и почему?
III. Самоопределение к деятельности Работа в группах
— Прочитайте в группах стихотворение С. Никулиной «Русский лес», обсудите его. Сделайте предположение: о чем пойдет речь на уроке?
Русский лес
Нет ничего милее
Бродить и думать здесь.
Излечит, обогреет,
Накормит русский лес.
А будет жажда мучить —
То мне лесовичок
Средь зарослей колючих
Покажет родничок.
Нагнусь к нему напиться —
И видно все до дна.
Течет вода-водица,
Вкусна и холодна.
Нас ждут в лесу рябина,
Орехи и цветы,
Душистая малина
На кустиках густых.
Ищу грибов поляну
Я, не жалея ног,
А если и устану —
Присяду на пенек.
Лес очень любит пеших,
Для них совсем он свой.
Здесь где-то бродит леший
С зеленой бородой.
Жизнь кажется иною,
И сердце не болит,
Когда над головою,
Как вечность, лес шумит.
— О каких отношениях говорится в этом стихотворении? (В стихотворении говорится об отношениях между человеком и лесом.)
— Чем является лес для человека? (Это место отдыха человека, потому что человеку «нет ничего милее бродить и думать здесь…». Лес излечит, напоит чистой водой. В лесу человек находит себе пищу — это ягоды, орехи, грибы.)
(Дети высказывают предположения, о чем пойдет речь на уроке. Учитель открывает запись на доске темы урока — «Лес и человек».)
— Какая цель урока может быть поставлена в связи с темой?
— Что мы будем делать для достижения этой цели?
— Что вам хотелось бы узнать по этой теме? Сформулируйте свои вопросы.
(Учитель записывает вопросы на доске.)
IV. Открытие нового знания
1. Выполнение заданий в рабочей тетради
— Выполним задание 1 на с. 50.
(Ученики записывают, какую роль лес играет в их жизни.)
2. Работа в парах
— Прочитайте в учебнике статью «Роль леса в природе и жизни людей» на с. 103—104. С помощью схемы расскажите друг другу о роли леса в природе и жизни людей.
(Ученики читают текст самостоятельно, затем работают по схеме, данной в учебнике.)
— О чем новом вы узнали из текста? (Лес очищает воздух от пыли. Фитонциды убивают болезнетворные бактерии. Там, где растет лес, не мелеют реки. Лес защищает почвы от ветра, а корни растений не дают почве разрушаться.)
3. Беседа об охране природы
— А всегда ли человек справедлив по отношению к лесу? Не по его ли вине возникают экологические проблемы леса? Послушайте еще одно стихотворение и подумайте, о какой экологической проблеме идет речь.
Плакала Саша, как лес вырубали,
Ей и теперь его жалко до слез.
Сколько тут было кудрявых берез!
Там из-за старой нахмуренной ели
Красные гроздья калины глядели.
Там поднимался дубок молодой,
Птицы царили в вершине лесной,
Понизу всякие звери таились.
Вдруг мужики с топорами явились.
Лес зазвенел, застонал, затрещал.
Заяц послушал — и вон убежал.
Н. Некрасов
— О какой экологической проблеме идет речь в стихотворении? (Речь идет о вырубке леса.)
Людям казалось, что лесов так много, что их невозможно вырубить. Теперь стало ясно: леса в опасности! Это понимала и девочка Саша из стихотворения Некрасова, ей было жаль птиц и зверей, оставшихся без дома.
— А какие еще экологически проблемы леса вы можете назвать? (Высказывания детей.)
Человек издавна охотился, добывая себе пищу. Это было необходимо для выживания, люди убивали не больше, чем могли съесть. Сейчас же неумеренная охота привела к полному или почти полному истреблению некоторых видов животных. В настоящее время охота на лесных животных ограниченна, а браконьерство наказывается по закону. Многие виды редких животных взяты под охрану, а растения и животные, занесенные в Красную книгу, находятся под особой охраной.
— Перечислите животных и растения Красной книги, изображенные на с. 105 учебника.
(Ученики называют и показывают животных и растения.)
V. Физкультминутка
VI. Включение нового знания в систему знаний
1. Выполнение заданий в рабочей тетради
— Выполним задание 3 на с. 51. Какие экологические проблемы лесной зоны отражены на рисунках? (1. Чрезмерная вырубка лесов для заготовки древесины. 2. Незаконная охота — браконьерство. 3. Разведение костров в лесу. Уходя, многие забывают погасить костер. Это приводит к пожару.
4. Вырубка лесов по берегам рек, вокруг городов и вдоль дорог.
5. Загрязнение лесов консервными банками, стеклами, о которые может пораниться человек или животное.)
— Выполним задание 4 на с. 51. На с. 94-95 тетради найдите на плакате «Красная книга России» редкие виды растений и животных. Подпишите их названия. (Венерин башмачок, женьшень, жук-красотел, дровосек реликтовый, жук-олень, утка-мандаринка, филин, зубр, амурский тигр.)
2. Беседа
— Еще мы должны выяснить, что зависит от каждого из нас в природоохранном деле. Послушайте рассказ В. Сухомлинского «Стыдно перед соловушкой».
(Рассказ читает ученик.)
Оля и Лида, маленькие девочки, пошли в лес. Утомленные дорогой, сели отдохнуть и пообедать. Вынули из сумки хлеб, масло, яйца. Когда уже девочки заканчивали обедать, недалеко от них запел соловей. Очарованные прекрасным пением, Оля и Лида сидели, боясь пошевелиться. Соловей перестал петь. Оля собрала остатки своей еды и обрывки бумаги и бросила под куст. Лида же завернула в газету яичную скорлупу и хлебные крошки и положила кулек в сумку.
— Зачем ты берешь с собой мусор? — сказала Оля. — Брось под куст. Ведь мы в лесу, никто же не увидит!
— Стыдно перед соловушкой, — тихо ответила Лида.
— Чье поведение в лесу вы считаете правильным? (Правильно поступила Лида, собрав весь мусор. Если все будут поступать как Оля, то лес превратится в свалку.)
Вы уже знаете, что пластмассовые и стеклянные предметы долго не гниют даже в земле. Если пищевые отходы и бумагу можно закопать в лесу, то консервные банки, стеклянные и пластиковые бутылки ни в коем случае нельзя оставлять там, а об осколки разбитых бутылок могут пораниться животные.
— Послушайте стихотворение В. Шефнера «Лесной пожар».
Забывчивый охотник на привале
Не заметал, не растоптал костра.
Он в лес ушел, а ветки догорали
И нехотя чадили до утра…
А утром ветер разогнал туманы,
И ожил потухающий костер
И, сыпля искры посреди поляны,
Багровые лохмотья распростер.
Он всю траву с цветами вместе выжег,
Кусты спалил, в зеленый лес пошел.
Как вспугнутая стая белок рыжих,
Он заметался со ствола на ствол.
И лес гудел от огненной метели,
С морозным треском падали стволы,
И, как снежинки, искры с них летели
Над серыми сугробами золы.
— Какой поступок человека стал грозной бедой для леса? (Человек не затушил костер, а он, разгоревшись, превратился в лесной пожар.)
(Показ видеосюжета «Пожар в лесу».)
— А ведь этого могло не случиться, если бы человек соблюдал правила разведения костра и не забыл его погасить и убедиться в том, что костер не разгорится вновь. Познакомимся с памяткой «Как разводить костер».
(Ученики читают памятку на с. 107 учебника.)
3. Творческая работа
— Придумаем условные знаки к этим правилам, выполнив задание 5 на с. 52 рабочей тетради.
(Ученики работают в парах.)
— Как вы думаете, почему некоторые люди не выполняют правила поведения в лесу? (Ответы детей.)
— О чем должны помнить люди, приходя в лес? (Лес — наше богатство. Лес — «легкие планеты». Каждый человек должен думать о том, что он оставит своим детям.)
4. Работа с CD
(Просмотр презентации.)
VII. Подведение итогов урока
— Перечислите экологические проблемы лесов.
— От чего в первую очередь страдает лес?
— Что должен делать человек, чтобы не уменьшать количество лесов?
— Как мы можем заботиться о лесах, которые расположены рядом с нами? (Высказывания детей.)
— На все ли поставленные в начале урока вопросы мы с вами ответили?
(Учитель обращает внимание детей на доску.)
VIII. Рефлексия
— Какие знания вы сегодня для себя открыли? (Высказывания детей.)
— Где могут пригодиться в жизни новые знания?
— Что на уроке у вас хорошо получалось?
— Над чем еще надо поработать?
— Кого из ребят можно поблагодарить за урок? (Самооценка. Комментарий учителя.)
Домашнее задание
1. Прочитать текст на с. 103—109 учебника.
2. Выполнить задание 2 на с. 50 рабочей тетради.