Рассказ солоухина мститель слушать

Есть что добавить?присылай нам свои работы, получай litrы и обменивай их на майки, тетради и ручки от litra.ru! / полные

Есть что добавить?

Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru!

home / Полные произведения / Солоухин В.А. / Мститель

    Вместо того чтобы сидеть на скучном уроке по арифметике, нам выпала удача копать картошку на школьном участке. Если вдуматься, копать картошку — чудесное занятие по сравнению с разными там умножениями чисел, когда нельзя ни громко высморкаться, ни повозиться с приятелем (кто кого повалит), ни свистнуть в пальцы.

     Вот почему все мы, и мальчишки и девчонки, дурачились, как могли, очутившись вместо унылого класса под чистым сентябрьским небом.

     Денек стоял на редкость: тихий, теплый, сделанный из золотого с голубым, если не считать черной земли под ногами, на которую мы не обращали внимания, да на серебряные ниточки паутинок, летающих в золотисто-голубом.

     Главное развлечение наше состояло в том, что на гибкий прут мы насаживали тяжелый шарик, слепленный из земли, и, размахнувшись прутом, бросали шарик — кто дальше. Эти шарики (а иной раз шла в дело и картошка) летают так высоко и далеко, что кто не видел, как они летают, тот не может себе представить. Иногда в синее небо взвивались сразу несколько шариков. Они перегоняли один другого, все уменьшаясь и уменьшаясь, так что нельзя было уследить, чей шарик забрался выше всех или шлепнулся дальше.

     Я наклонился, чтобы слепить шарик потяжелее, как вдруг почувствовал сильный удар между лопаток. Мгновенно распрямившись и оглянувшись, я увидел, что по загону бежит от меня Витька Агафонов с толстым прутом в руке. Значит, вместо того чтобы бросить свой комок земли в небо, он подкрался ко мне сзади и ударил меня комком, насаженным на прут.

     Многочисленные лучистые солнышки заструились у меня в глазах, а нижняя губа предательски задергалась: так бывало всегда, когда приходилось плакать. Не то чтобы нельзя было стерпеть боль. Насколько я помню, я никогда не плакал именно от физической боли. От нее можно кричать, орать, кататься по траве, чтобы было полегче, но не плакать. Зато легко навертывались слезы на мои глаза от самой маленькой обиды или несправедливости.

     Ну за что он теперь меня ударил? Главное, тайком, подкрался сзади. Ничего плохого я ему не сделал. Наоборот, когда мальчишки не хотели принимать его в круговую лапту, я первый заступился, чтобы приняли. «На любака» мы с ним не дрались давным-давно. С тех пор, как выяснилось, что я гораздо сильнее его, нас перестали стравливать. Что уж тут стравливать, когда все ясно! В последний раз мы дрались года два назад, пора бы об этом забыть. К тому же никто не держит обиды после драки «на любака». «Любак» и есть «любак» — добровольная и порядочная драка.

     Ни один человек на загоне не заметил маленького происшествия: по-прежнему все собирали картошку; наверное, небо по-прежнему было голубое, а солнышко красное. Но я уж не видел ни картошки, ни солнца, ни неба. В горле у меня стоял горький комок, на душе было черно от обиды и злости, а в голове зародилась мысль отомстить Витьке, да так, чтобы в другой раз было неповадно.

     Вскоре созрел план мести. Через несколько дней, когда все позабудется, я как ни в чем не бывало позову Витьку в лес жечь теплинку. А там в лесу и набью морду. Просто и хорошо. То-то он испугается один в лесу, когда я скажу ему: «Ну что, попался на узенькой дорожке?» Нет, я сзади бить не буду, я ему дам прямо в нос. Или отплатить тем же? Раз он меня сзади, — значит, и я его сзади. Только он нагнется за сухим сучком, а я как тресну по уху, чтобы загудело по всей голове. Он обернется, тут-то я ему и скажу: «Ну что, попался на узенькой дорожке?» А потом уж и в нос…

     В урочный день и час, на большой перемене, я подошел к Витьке. Затаенное коварство не так-то просто скрывать неопытному мальчишке. Казалось бы, что тут такого: пригласить сверстника в лес жечь теплинку? Обычно уговариваешься об этом мимоходом, никакого волнения быть не может. На этот раз я волновался. Даже в горле стало сухо, отчего голос сделался глухой и вроде бы чей-то чужой. А руки пришлось спрятать в карманы, потому что они вдруг ни с того ни с сего задрожали.

     Витька посмотрел на меня подозрительно. Его оттопыренные уши, над которыми нависали соломенные волосенки, покраснели.

     — Да уж… Я знаю, ты драться начнешь. Отплачивать.

     — Что ты, я забыл давно! Просто пожгем теплинку. А то, если хочешь, палки будем обжигать, а потом разукрасим их. У меня ножичек острый, вчера кузнец наточил…

     Между тем положение мое осложнилось. Одно дело — нечаянно заманить в лес и там стукнуть по уху: небось знает кошка, чье мясо съела, а другое дело — весь этот разговор. Если бы Витька отнекивался, отказывался, а потом нехотя пошел, было бы куда все проще. А после моих слов он улыбнулся от уха до уха (рот у него такой, как раз от уха до уха) и радостно согласился:

     — Ну ладно, тогда пойдем.

     «Вот я тебе покажу «пойдем»!» — подумал я про себя. Пока шли до горы, я всю дорогу старался вспомнить, как он ни за что ни про что ударил меня промежду лопаток, и как мне было больно, и как мне было обидно, и как я твердо решил ему отплатить. Я так все точно и живо вообразил, что спина опять заболела, как и тогда, и в горле опять остановился горький комок, и даже нижняя губа вроде бы начала подрагивать, — значит, я накалился и готов к отмщению.

     На горе, где начались маленькие елочки, выпал удачный момент: как раз Витька, шедший впереди меня, наклонился, что-то рассматривая на земле, а ухо его словно бы еще больше оттопырилось, так и просило, чтобы я по нему стукнул что есть силы.

     — Смотри, смотри! — закричал Витька, показывая на круглую норку, уходящую в землю. Его глаза горели от возбуждения. — Шмель оттуда вылетел, я сам видел. Давай раскопаем? Может быть, там меду полно.

     «Ну ладно, эту норку мы раскопаем, — решил я, — потом уж я с тобой разделаюсь!»

     — Надо вырезать острые лопаточки, а ими и копать землю. Нож-то захватил?

     Живо-два мы вытесали себе по отличной лопаточке и стали рыть. Дерн тут был такой плотный, что мы сломали по одной лопаточке, потом вырезали новые, а потом уж добрались до мягкой земли. Однако никакого меда или даже шмелиного гнезда в норке не оказалось. Может быть, когда-нибудь здесь вправду водились шмели, только не теперь. А зачем лазил туда шмель, которого увидел Витька, так мы и не узнали.

     На опушке леса в траве мы тотчас наткнулись на стаю рыжиков. Опять наткнулся Витька, недаром у него глазищи по чайному блюдечку.

     Крепкие, красные, боровые росли грибы в зеленой траве. И хоть целый день грело солнце, они все равно были холодные, как лягушки. В большом рыжике в середке стояла чистая водичка, как все равно нарочно налили для красоты. Поджарить бы на прутике, да жаль соли нет. Вот бы славно поели!

     — Айда за солью! — предложил Витька. — Далеко ли овраг перебежать? Хорошо бы заодно по яичку у матери стащить.

     «Айда за солью! — думал я, лелея по-прежнему свой злодейский замысел. — Только не думай, что все так и кончится. Когда сбегаем за солью, я тебя обязательно прищучу в лесу, ты от меня не уйдешь».

     Мы принесли соль и два куриных яйца.

     — Теперь давай ямку копать.

     В ямку мы положили яйца, засыпали их землей и на этом месте стали разводить теплинку. От огня земля нагреется, яйца в ней превосходно испекутся. Останется только подержать их в золе около горячих углей, чтобы немного пропахли дымком для вкуса.

     Сначала мы зажгли небольшую сосновую веточку, пушистую, но высохшую, с красными иголками. Она вспыхнула от одной спички и горела так, словно гореть для нее большая радость, то есть даже ничего нет на свете лучше, чем сгореть в нашей теплинке. Она вроде бы даже не горела, а плясала, как девчонка в ярко-красном платьице. (Если вдуматься, Витька этот не такой плохой мальчишка, и в лесу с ним интересно, только вот зачем он тогда меня треснул промежду лопаток? Теперь придется ждать, когда кончим жечь теплинку.)

     На горящую сосновую ветку мы стали класть тонкие сухие палочки. Мы их клали сначала колодцем, крест-накрест, потом стали класть шалашиком. Постепенно пошли палочки потолще, еще потолще, и теплинка наша разгоралась ровным, сильным огнем. Она хотя и была небольшая, но сразу видно, что не скоро погаснет, если даже не подкладывать в нее дров.

     Тут мы принялись за рыжики. Когда Витька насаживал на прутик свой первый рыжик, мне так и вспомнился тяжелый земляной катыш, которым он меня тогда огрел, и я подумал, не сейчас ли мне с ним расправиться, но решил, что всегда успеется, и стал насаживать свой рыжик. Рыжики шипели в огне, соль на них плавилась и вскипала пузырьками, даже что-то с шипением капало в костер — не то соль, не то грибной сок. А кончики прутьев дымились и обугливались. Мы съели все рыжики, но нам хотелось еще, так они были вкусны и душисты. Да и соль оставалась, не выбрасывать же ее! Пришлось снова идти по грибы.

     Когда мы раскапывали яйца, из земли шел пар — настолько она прогрелась и пропарилась. Надо ли говорить, что яйца упеклись на славу. Мы съели с ними остатки соли. Никогда я не ел яиц вкуснее этих. (Конечно, это Витька придумал печь яйца. Всегда он что-нибудь придумает, даром что уши торчат в разные стороны.)

     Ну что же, вот и теплинка прогорела, сейчас пойдем домой, и тут я буду должен… Что бы еще такое придумать, очень не хочется сразу идти домой.

     — Бежим на речку, — говорю я Витьке. — Помоемся там, а то вон как перемазались. Водички попьем холодненькой. Бежим?

     Все под руками у нас в деревне: лесок так лесок, речка так речка. Мы по колено заходим в светлую текучую воду, которая очень холодна теперь, в конце сентября, наклоняемся над водой и пьем ее большими вкусными глотками. Разве можно воду из колодца или самоварного крана сравнивать с этой прекрасной водой! Сквозь воду видно речное дно — камушки, травинки, песочек. Травинки стелются по дну и постоянно шевелятся, как живые.

     Ну вот и попили и умылись. Делать больше нечего, надо идти домой. Под ложечкой у меня начинает ныть и сосать. Витька доверчиво идет вперед. Его уши торчат в разные стороны: что стоит развернуться и стукнуть!

     Что стоит? А вот попробуй, и окажется, что это очень непросто ударить человека, который доверчиво идет впереди тебя.

     Да и злости я уж не слышу в себе. Так хорошо на душе после этой теплинки, после этой речки! Да и Витька, в сущности, неплохой мальчишка — вечно он что-нибудь придумает. Придумал вот яйца стащить…

     Ладно! Если он еще раз стукнет меня промежду лопаток, тогда-то уж я ему не спущу! А теперь — ладно.

     Мне делается легко от принятого решения не бить Витьку. И мы заходим в село как лучшие дружки-приятели.

     1961

/ Полные произведения / Солоухин В.А. / Мститель

Смотрите также по
произведению «Мститель»:

  • Сочинения

СОЛОУХИН Владимир «Мститель»

Владимир Алексеевич СОЛОУХИН
Мститель

Вместо того чтобы сидеть на скучном уроке по арифметике, нам выпала удача копать картошку на школьном участке. Если вдуматься, копать картошку — чудесное занятие по сравнению с разными там умножениями чисел, когда нельзя ни громко высморкаться, ни повозиться с приятелем (кто кого повалит), ни свистнуть в пальцы.
Вот почему все мы, и мальчишки и девчонки, дурачились, как могли, очутившись вместо унылого класса под чистым сентябрьским небом.

Денек стоял на редкость: тихий, теплый, сделанный из золотого с голубым, если не считать черной земли под ногами, на которую мы не обращали внимания, да на серебряные ниточки паутинок, летающих в золотисто-голубом.

Главное развлечение наше состояло в том, что на гибкий прут мы насаживали тяжелый шарик, слепленный из земли, и, размахнувшись прутом, бросали шарик — кто дальше. Эти шарики (а иной раз шла в дело и картошка) летают так высоко и далеко, что кто не видел, как они летают, тот не может себе представить. Иногда в синее небо взвивались сразу несколько шариков. Они перегоняли один другого, все уменьшаясь и уменьшаясь, так что нельзя было уследить, чей шарик забрался выше всех или шлепнулся дальше.

Я наклонился, чтобы слепить шарик потяжелее, как вдруг почувствовал сильный удар между лопаток. Мгновенно распрямившись и оглянувшись, я увидел, что по загону бежит от меня Витька Агафонов с толстым прутом в руке. Значит, вместо того чтобы бросить свой комок земли в небо, он подкрался ко мне сзади и ударил меня комком, насаженным на прут. 

Многочисленные лучистые солнышки заструились у меня в глазах, а нижняя губа предательски задергалась: так бывало всегда, когда приходилось плакать. Не то чтобы нельзя было стерпеть боль. Насколько я помню, я никогда не плакал именно от физической боли. От нее можно кричать, орать, кататься по траве, чтобы было полегче, но не плакать. Зато легко навертывались слезы на мои глаза от самой маленькой обиды или несправедливости.

Ну за что он теперь меня ударил? Главное, тайком, подкрался сзади. Ничего плохого я ему не сделал. Наоборот, когда мальчишки не хотели принимать его в круговую лапту, я первый заступился, чтобы приняли. «На любака» мы с ним не дрались давным-давно. С тех пор, как выяснилось, что я гораздо сильнее его, нас перестали стравливать. Что уж тут стравливать, когда все ясно! В последний раз мы дрались года два назад, пора бы об этом забыть. К тому же никто не держит обиды после драки «на любака». «Любак» и есть «любак» — добровольная и порядочная драка.

Ни один человек на загоне не заметил маленького происшествия: по-прежнему все собирали картошку; наверное, небо по-прежнему было голубое, а солнышко красное. Но я уж не видел ни картошки, ни солнца, ни неба. В горле у меня стоял горький комок, на душе было черно от обиды и злости, а в голове зародилась мысль отомстить Витьке, да так, чтобы в другой раз было неповадно.

Вскоре созрел план мести. Через несколько дней, когда все позабудется, я как ни в чем не бывало позову Витьку в лес жечь теплинку. А там в лесу и набью морду. Просто и хорошо. То-то он испугается один в лесу, когда я скажу ему: «Ну что, попался на узенькой дорожке?» Нет, я сзади бить не буду, я ему дам прямо в нос. Или отплатить тем же? Раз он меня сзади, — значит, и я его сзади. Только он нагнется за сухим сучком, а я как тресну по уху, чтобы загудело по всей голове. Он обернется, тут-то я ему и скажу: «Ну что, попался на узенькой дорожке?» А потом уж и в нос…

В урочный день и час, на большой перемене, я подошел к Витьке. Затаенное коварство не так-то просто скрывать неопытному мальчишке. Казалось бы, что тут такого: пригласить сверстника в лес жечь теплинку? Обычно уговариваешься об этом мимоходом, никакого волнения быть не может. На этот раз я волновался. Даже в горле стало сухо, отчего голос сделался глухой и вроде бы чей-то чужой. А руки пришлось спрятать в карманы, потому что они вдруг ни с того ни с сего задрожали.

Витька посмотрел на меня подозрительно. Его оттопыренные уши, над которыми нависали соломенные волосенки, покраснели.

— Да уж… Я знаю, ты драться начнешь. Отплачивать.
— Что ты, я забыл давно! Просто пожгем теплинку. А то, если хочешь, палки будем обжигать, а потом разукрасим их. У меня ножичек острый, вчера кузнец наточил…
Между тем положение мое осложнилось. Одно дело — нечаянно заманить в лес и там стукнуть по уху: небось знает кошка, чье мясо съела, а другое дело — весь этот разговор. Если бы Витька отнекивался, отказывался, а потом нехотя пошел, было бы куда все проще. А после моих слов он улыбнулся от уха до уха (рот у него такой, как раз от уха до уха) и радостно согласился:
— Ну ладно, тогда пойдем.

«Вот я тебе покажу «пойдем»!» — подумал я про себя. Пока шли до горы, я всю дорогу старался вспомнить, как он ни за что ни про что ударил меня промежду лопаток, и как мне было больно, и как мне было обидно, и как я твердо решил ему отплатить. Я так все точно и живо вообразил, что спина опять заболела, как и тогда, и в горле опять остановился горький комок, и даже нижняя губа вроде бы начала подрагивать, — значит, я накалился и готов к отмщению.
На горе, где начались маленькие елочки, выпал удачный момент: как раз Витька, шедший впереди меня, наклонился, что-то рассматривая на земле, а ухо его словно бы еще больше оттопырилось, так и просило, чтобы я по нему стукнул что есть силы.

— Смотри, смотри! — закричал Витька, показывая на круглую норку, уходящую в землю. Его глаза горели от возбуждения. — Шмель оттуда вылетел, я сам видел. Давай раскопаем? Может быть, там меду полно.
«Ну ладно, эту норку мы раскопаем, — решил я, — потом уж я с тобой разделаюсь!»
— Надо вырезать острые лопаточки, а ими и копать землю. Нож-то захватил?
Живо-два мы вытесали себе по отличной лопаточке и стали рыть. Дерн тут был такой плотный, что мы сломали по одной лопаточке, потом вырезали новые, а потом уж добрались до мягкой земли. Однако никакого меда или даже шмелиного гнезда в норке не оказалось. Может быть, когда-нибудь здесь вправду водились шмели, только не теперь. А зачем лазил туда шмель, которого увидел Витька, так мы и не узнали.
На опушке леса в траве мы тотчас наткнулись на стаю рыжиков. Опять наткнулся Витька, недаром у него глазищи по чайному блюдечку.

Крепкие, красные, боровые росли грибы в зеленой траве. И хоть целый день грело солнце, они все равно были холодные, как лягушки. В большом рыжике в середке стояла чистая водичка, как все равно нарочно налили для красоты. Поджарить бы на прутике, да жаль соли нет. Вот бы славно поели!
— Айда за солью! — предложил Витька. — Далеко ли овраг перебежать? Хорошо бы заодно по яичку у матери стащить.
«Айда за солью! — думал я, лелея по-прежнему свой злодейский замысел. — Только не думай, что все так и кончится. Когда сбегаем за солью, я тебя обязательно прищучу в лесу, ты от меня не уйдешь».
Мы принесли соль и два куриных яйца.
— Теперь давай ямку копать.
В ямку мы положили яйца, засыпали их землей и на этом месте стали разводить теплинку. От огня земля нагреется, яйца в ней превосходно испекутся. Останется только подержать их в золе около горячих углей, чтобы немного пропахли дымком для вкуса.

Сначала мы зажгли небольшую сосновую веточку, пушистую, но высохшую, с красными иголками. Она вспыхнула от одной спички и горела так, словно гореть для нее большая радость, то есть даже ничего нет на свете лучше, чем сгореть в нашей теплинке. Она вроде бы даже не горела, а плясала, как девчонка в ярко-красном платьице. (Если вдуматься, Витька этот не такой плохой мальчишка, и в лесу с ним интересно, только вот зачем он тогда меня треснул промежду лопаток? Теперь придется ждать, когда кончим жечь теплинку.)
На горящую сосновую ветку мы стали класть тонкие сухие палочки. Мы их клали сначала колодцем, крест-накрест, потом стали класть шалашиком. Постепенно пошли палочки потолще, еще потолще, и теплинка наша разгоралась ровным, сильным огнем. Она хотя и была небольшая, но сразу видно, что не скоро погаснет, если даже не подкладывать в нее дров.

Тут мы принялись за рыжики. Когда Витька насаживал на прутик свой первый рыжик, мне так и вспомнился тяжелый земляной катыш, которым он меня тогда огрел, и я подумал, не сейчас ли мне с ним расправиться, но решил, что всегда успеется, и стал насаживать свой рыжик. Рыжики шипели в огне, соль на них плавилась и вскипала пузырьками, даже что-то с шипением капало в костер — не то соль, не то грибной сок. А кончики прутьев дымились и обугливались. Мы съели все рыжики, но нам хотелось еще, так они были вкусны и душисты. Да и соль оставалась, не выбрасывать же ее! Пришлось снова идти по грибы.

Когда мы раскапывали яйца, из земли шел пар — настолько она прогрелась и пропарилась. Надо ли говорить, что яйца упеклись на славу. Мы съели с ними остатки соли. Никогда я не ел яиц вкуснее этих. (Конечно, это Витька придумал печь яйца. Всегда он что-нибудь придумает, даром что уши торчат в разные стороны.)

Ну что же, вот и теплинка прогорела, сейчас пойдем домой, и тут я буду должен… Что бы еще такое придумать, очень не хочется сразу идти домой.

— Бежим на речку, — говорю я Витьке. — Помоемся там, а то вон как перемазались. Водички попьем холодненькой. Бежим?
Все под руками у нас в деревне: лесок так лесок, речка так речка. Мы по колено заходим в светлую текучую воду, которая очень холодна теперь, в конце сентября, наклоняемся над водой и пьем ее большими вкусными глотками. Разве можно воду из колодца или самоварного крана сравнивать с этой прекрасной водой! Сквозь воду видно речное дно — камушки, травинки, песочек. Травинки стелются по дну и постоянно шевелятся, как живые.
Ну вот и попили и умылись. Делать больше нечего, надо идти домой. Под ложечкой у меня начинает ныть и сосать. Витька доверчиво идет вперед. Его уши торчат в разные стороны: что стоит развернуться и стукнуть!
Что стоит? А вот попробуй, и окажется, что это очень непросто ударить человека, который доверчиво идет впереди тебя.

Да и злости я уж не слышу в себе. Так хорошо на душе после этой теплинки, после этой речки! Да и Витька, в сущности, неплохой мальчишка вечно он что-нибудь придумает. Придумал вот яйца стащить…
Ладно! Если он еще раз стукнет меня промежду лопаток, тогда-то уж я ему не спущу! А теперь — ладно.
Мне делается легко от принятого решения не бить Витьку. И мы заходим в село как лучшие дружки-приятели.
1961

Спасибо Татьяне Беспаловой за этот рассказ!

Урок внеклассного чтения в 6-м классе

по рассказу В.Солоухина «Мститель»

Оборудование
урока.

1.      Портрет В.
Солоухина.

2.      Рассказ В.
Солоухина «Мститель».

3.      Плакаты с
лексическим значением слов: месть, коварство, гуманизм.

Месть –
намеренное причинение зла с целью отплатить за оскорбление, обиду.

Коварство –
намерение совершить зло, прикрытое добром.

Гуманизм –
любовь к людям, человеколюбие.

Цели
урока.

       I.           
Образовательные
цели:

                             
1.           
Формирование
следующих специальных умений и навыков:

            
§  
определять
тему и идею произведения,

            
§  
раскрывать
смысл названия произведения,

            
§  
характеризовать
героев художественного произведения,

            
§  
делать
иллюстрации к художественному тексту.

                             
2.           
Закрепление
следующих общих учебных умений и навыков:

            
§  
работать с
текстом (акцентное вычитывание, нахождение ответов на вопросы, выразительное
чтение),

            
§  
раскрывать
лексическое значение слов.

    II.           
Развивающие
цели:

                             
1.           
Формирование
умений:

            
§  
анализировать,

            
§  
сравнивать,

            
§  
обобщать.

                             
2.           
Развитие
речи учащихся.

 III.           
Воспитательные
цели:

                             
1.           
Формирование
гуманистической позиции.

Ход урока

       I.           
Организационный
момент.  СЛАЙД 1

   II.           
Вступительное
слово учителя.


Ребята, сегодня у нас урок внеклассного чтения по рассказу В. Солоухина
«Мститель». В. Солоухин – один из писателей, который очень много писал для
детей. Дома вы прочитали один из его рассказов.

Но
начать нашу работу я бы хотела с Притчи о добре и зле СЛАЙД 2

            Когда-то
давно старый индеец открыл своему внуку жизненную истину: «В каждом человеке
идет борьба, очень похожая на борьбу двух волков. Один волк представляет зло :
зависть, ревность, эгоизм, амбиции, ложь …… Другой волк представляет добро
: мир, любовь, надежду, истину, доброту, верность …..».               Маленький
индеец, тронутый до глубины души словами деда, на несколько мгновений
задумался, а потом спросил: «А какой волк в конце побеждает?»         Старый
индеец едва заметно улыбнулся и ответил: «Всегда побеждает тот волк, которого
ты кормишь».

И
сегодняшний урок по рассказу В. Солоухина будет еще одной ступенькой к
постижению тайны текста и научит нас решать проблемы.

— Как вы понимаете
слова : «Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь»?

СЛАЙД
2

Владимир
Солоухин.     
Родился 14 июня в селе Алепино Владимирской области в
крестьянской семье.          Окончив школу, в 1938 – 1942 гг. учился в
инженерном училище во Владимире. Во время войны служил в войсках особого
назначения, охранявших Кремль. В 1946г., опубликовав свои первые стихи в
«Комсомольской правде» и осознав свое призвание, поступил в
Литературный институт имени Максима Горького.

 III.           
Работа
с текстом В. Солоухина «Мститель».

 СЛАЙД 4           – О чем рассказ В. Солоухина
«Мститель»?
 (Об
обиде, злости, о желании отомстить)

– Правильно, но мне еще кажется, что о любви.
Удивлены? Кто же прав. Решить нашу проблему поможет текст.

– Сколько героев в тексте? (Два:
герой-рассказчик, Витька Агафонов)

– Как вы считаете, кто главный герой и почему? (Главный
герой-рассказчик, т.к. основное внимание в тексте уделено мыслям, переживаниям
героя-рассказчика, кроме того, он участник всех событий в произведении)

– С чего начинаются события в рассказе? (Ученики
убирают картошку на школьном участке)

– Какое настроение у героя-рассказчика? Докажите
текстом.
 (Радостное:
«дурачились как могли», «копать картошку — чудесное занятие», «Денек стоял на
редкость: тихий, теплый, сделанный из золотого с голубым… »

– Что за происшествие случилось на школьном
участке?
 (Витька Агафонов, тайком подкравшись, земляным комом ударил
героя-рассказчика)

– Работа над лексическим значением слова КАТЫШ.

СЛАЙД 5– Как изменилось настроение героя-
рассказчика?
 Докажите текстом. («… наверное, небо
по-прежнему было голубое, а солнышко красное. Но я уж не видел ни картошки, ни
солнца, ни неба. В горле у меня стоял горький комок, на душе черно от обиды и
злости…»)

– Что порождает обида и злость? (Месть).

– Как вы понимаете слово МЕСТЬ? (Работа
над лексическим значением слова).

– Какой план мести созрел у героя? («Через
несколько дней, когда все позабудется, я как ни в чем не бывало позову Витьку в
лес жечь теплинку. А там в лесу и набью морду.»)

– Что означает слово ТЕПЛИНКА? (Работа
над лексическим значением слова).

СЛАЙД 6– Что испытывает герой, осуществляя план мести? (Приглашая
Витьку в лес, герой волнуется. «Даже в горле стало сухо, отчего голос сделался
глухой и вроде бы чей-то чужой. А руки пришлось спрятать в карманы, потому что
они вдруг ни с того ни с сего задрожали»).

– Что герою трудно скрыть за своим волнением? («Затаенное
коварство»).

– Подберите синоним к слову ЗАТАЕННОЕ. (Cкрытое).

– Что означает слово КОВАРСТВО? (Работа
над лексическим значением слова).

– Как по дороге в лес главный герой готовился к
мщению?
 Докажите
текстом.
(«Пока шли до горы, я всю дорогу старался вспомнить, как он ни за
что ни про что ударил меня промежду лопаток…» Герой искусственно разжигает в
себе обиду).

– Что мешает герою осуществить план мести? (Общие
интересные дела: раскопка шмелиной норки, разжигание теплинки, приготовление
пищи, купание в реке; доверчивость и искренность Витьки).

СЛАЙД 7– А теперь, ребята, обратимся к
портрету Витьки Агафонова. Найдите в тексте .
(«улыбка от уха до уха»,
«глазища по чайному блюдечку», «оттопыренные уши», «соломенные волосенки»).

– Что можно сказать о Витьке? Какой он. (Витька
– добрый мальчишка с открытой душой).

– А как вы считаете, герой-рассказчик – злой
человек? 
Аргументируйте свой ответ. (Добрый, т.
к. отказывается от мести, видит красоту природы, несмотря на обиду, замечает
хорошие качества в Витьке).

– Следовательно, почему герой не отомстил? (Потому
что добрый и потому что «… очень непросто ударить человека, который доверчиво
идет впереди тебя»).

– Что происходит в душе героя, когда он отказывается
от мести?
 («легко
от принятого решения не бить Витьку»).

– К какому выводу о Витьке приходит герой-рассказчик? («…
Витька, в сущности, не плохой мальчишка — вечно он что-нибудь придумает»).

– А если Витька – не плохой мальчишка, то кем он может
стать для героя? Как об этом говорится в тексте?
 (Другом. «И
мы заходим в село как лучшие дружки-приятели»).

                     
IV.             
Работа
над смыслом названия произведения.

– Ребята, как вы считаете, почему рассказ называется
«Мститель»? (Потому что герой хотел отомстить, но мститель он несостоявшийся,
т.к. его добрая натура все время сопротивляется им же придуманному «злодейскому
замыслу». В названии содержится мягкая авторская ирония).

    V.           
Закрепление
материала.

                             
1.           
Работа
с лексическим значением слова ГУМАНИЗМ.

VI.           
Обобщение
и выводы.

– А теперь
вернемся к началу нашего урока, где мы размышляли, о чем этот рассказ. Какую
любовь я имела в виду?
 (Дружескую, любовь к людям, к ближнему).

– Я согласна и с
вами, когда вы говорите, что этот рассказ о мести. Но после вдумчивой работы с
текстом, мы с вами смогли открыть одну из тайн текста — авторскую идею
человеколюбия, умения прощать.

– А
теперь, ребята, подумайте, почему В. Солоухин, будучи взрослым, обращается
именно к этому эпизоду из детства?
 (Поучительная история,
которая учит главному: умению прощать друг друга, быть добрее в
взаимоотношениях с товарищами, уметь видеть хорошее в своих друзьях).

VII.           
Рефлексия

VIII.           
Домашнее
задание.

1) Месть – это…
пожар в лесу, смерч, бумеранг, водоворот…

Задание: Вы должны
будете выбрать одно из этих определений или дать своё, написать сочинение на
тему: Месть можно сравнить с …

2) Нарисуйте,
какими вы представляете месть и прощение, подумайте, какие краски для этого
подберете.

 
Два друга долгое время шли по пустыне. 
       Однажды они поспорили, и один сгоряча дал
пощёчину другому.  Последний почувствовал боль, но ничего не сказал,
только написал на песке: «Сегодня мой лучший друг дал мне пощёчину».
       Через много дней они нашли оазис с водоёмом,
в котором решили искупаться. Тот, который получил пощёчину, едва не утонул, и
друг его спас.
       Когда он пришёл в себя, то высек на камне:
«Сегодня мой лучший друг спас мне жизнь».
       Тогда друг спросил его:
       — Когда я обидел тебя, ты написал на
песке, а теперь пишешь на камне. Почему?
       — Когда кто-либо нас обижает, мы должны
написать это на песке, чтобы ветры могли стереть. Но когда кто-либо делает
что-то хорошее нам, мы должны высечь это на камне, чтобы никакой ветер не мог
стереть, — ответил другой.

       Мораль: научись
писать обиды на песке и высекать радости на камне, оставь немного времени для
жизни! И пусть тебе легко и светло…

  • Рассказ современного писателя короткий
  • Рассказ со словарными словами 4 класс
  • Рассказ сова 2 класс читать
  • Рассказ снежная королева андерсен
  • Рассказ собачья жизнь гриши и васьки распечатать