В чайной произошла драка.
Дело было так: плотники, семь человек, получили аванс (рубили сельмаг) и после работы пошли в чайную, как они говорят, – посидеть. Взяли семь бутылок портвейна (водки в чайной не было), семь котлет, сдвинули два столика, сели и стали помаленьку пропускать и кушать котлеты. Пропустили рюмочки по три, заговорили о том, что все-таки их хотят надуть, с этим прилавком. Дело в том, что когда они рядились в цене, то упустили из виду прилавок: надо его делать плотникам или это уже столярная работа? Упустили-то сельповские, заказчики, а плотники тогда промолчали (бригадир у них в этом деле дока). Теперь выяснилось, что сельповские хотят, чтобы плотники сделали и прилавок тоже, они, оказывается, имели это в виду, что это само собой разумеется и так далее, и тому подобное. Но в договоре этот пункт не помечен, и плотники встали «на дыбошки»: прилавок – не наше дело! То есть они могут, конечно, его сделать, но за это – отдельная плата.
– Я им справочник покажу, – с явной угрозой говорил бригадир, сухой мужик, весь черный от солнца. – Я их носом ткну, где написано черным по белому: какие работы плотницкие, а какие столярные. Они же ни бум-бум в этом.
Все были согласны с бригадиром. Более того, все были возмущены, а иные, вроде Кольки Забалуева, даже оскорблялись и грустно, горько вздыхали. Они забыли один свой веселый разговор, когда они, семеро, сидя тут же, в чайной, толковали…
Но это – потом. Сейчас они говорили:
– А если бы, значит, так: им бы зачесалось теперь сделать какой-нибудь фигурный прилавок?
– Да любой прилавок! Это же особая работа…
– До чего ушлый народ пошел! Эдак они нас заставят и рамы вязать!
– Наше дело теперь: настелить пол, окосячить, навесить двери – и все, точка.
– Я те так скажу… Ты слушай сюда! Слушай сюда!
– Еще, что ли, по одной?
– Давайте.
Скинулись, взяли еще семь бутылок.
– Я те так скажу… Ты слушай сюда! Слушай сюда!
– Ну? Ну? Ну?
– Да не «ну» – слушай! Я рубил баню Дарье Кузовниковой…
– При чем тут Дарья? То – частное лицо, а то – организация: сравнил…
– Я те к примеру! Ты слушай сюда!..
– Долбо…
– Мужики, перестаньте лаяться! – крикнула буфетчица. – А то выставлю счас всех!.. Распустили языки-то.
– Ты слушай сюда!
– Ну!
– Гну! Если бы не женщина тут, я б те сказал…
В общем, беседа приняла оживленный характер: сельповским здорово перепадало – за наглость и вероломство.
Тут в чайную пришел Аркаша Кебин, по прозвищу Танцующий Шива.
Давно его так прозвали, в школе еще. Он тоже взял себе «портвяшку», котлету (поругался с женой и в знак протеста не стал дома ужинать), сел за столик по соседству с плотниками, прислушался к их разговору… И сказал громко:
– Хмыри!
Плотники замолчали. Посмотрели на Аркашку.
– Трепачи, – еще сказал Аркашка. Он потому и Шива, что везде сует свой нос. – Проходимцы.
Плотники сперва не поняли, что это к ним относится. Невероятно! Даже с Аркашкиным языком и то – на семерых подвыпивших так говорить… Что он, сдурел, что ли?
– Это я вам, вам, – сказал Аркашка. – Бедненькие – обманули их. Вас обманешь! Тот еще не родился, кто вас обманет. Прохиндеи.
У одного здоровенного плотника, Ваньки Селезнева, даже рот приоткрылся.
– Недоумеваете, почему прохиндеями назвал? Поясняю: полтора месяца назад вы, семеро хмырей, сидели тут же и радовались, что объегорили сельповских с договором: не вставили туда пункт о прилавке. Теперь вы сидите и проливаете крокодиловы слезы – вроде вас обманули. Нет, это вы обманули!
– Да? – спросил бригадир. И это «да» было – растерянность, никак не угроза. Беспомощность.
– Да, да, – Аркашка отдавил бочком вилки кусочек котлетки, подцепил его, обмакнул в соус и отправил в рот – очень все аккуратно, культурно, даже мизинчик оттопырил. Потом (так любят делать артисты, изображающие в кино господ и надменных чиновников) – не прожевав, продолжал говорить: – Я слышал это собственными ушами, поэтому не показывайте мне детское удивление на лице, а имейте мужество выслушать горькую правду. Мне, допустим, это все равно, но где же правда, товарищи?! – Аркашка упивался, наслаждался, точно в июльскую жару погрузился по горло в прохладную воду и млел, и чуть шевелил пальцами ног. Великая сила – правда: зная ее, можно быть спокойным. Аркашка был спокоен. Он судил прохиндеев. – Стыдно, товарищи. И, главное, сами сидят возмущаются! Видели таких проходимцев? Ну, ладно, задумали обмануть сельповских, но зачем вот так вот сидеть и разводить нюни, что вас хотят обмануть? – Аркашка искренне заинтересовался, хотел понять. – Ведь вы на этом же самом месте похохатывали… – но тут Аркашка увидел, что Ванька Селезнев показывает вовсе не детское удивление на лице, а берется за бутылку. Аркашка вскочил с места, потому что хорошо знал этого губошлепа – ломанет. – Ванька!.. Поставь бутылку на место, поставь, Ванюша. Я же вас на понт беру! Велите ему поставить бутылку!
Плотники обрели дар речи.
– А ты чего это заволновался-то, Шива? Ванька, поставь бутылку, – иди к нам, Аркашка.
– Правда, чего ты там один сидишь? Иди к нам.
– Пусть он поставит бутылку.
– Он поставил. Поставь, Иван. Иди, Аркаша.
Аркашка, прихватив свою недопитую бутылку, пересел к плотникам и только было хотел набулькать себе полстакашка и уже оттопырил мизинчик, как Ванька протянул через стол свою мощную грабастую лапу и поймал Аркашку за грудки.
– А-а, Шива!.. На понт берешь, да? Счас ты у меня станцуешь. Танцуй!
Аркашка поборолся немного с рукой, но рука… это не рука, березовый сук с пальцами.
– Брось… – с трудом проговорил Аркашка.
– Танцуй!
– Отпусти, дурной!..
– Будешь танцевать?
Тут плотники принялись рассказывать нездешнему бригадиру, как здорово Аркашка танцует. Ногами что выделывает!.. Руками! А то – сам стоит, а голова танцует…
– Голова?
– Голова! Сам неподвижный, а голова ходуном ходит.
А Ванька все держал Аркашку за грудки, довольный, что надоумил товарищей с танцем.
– Будешь танцевать?
Чудовищные пальцы сжались туже.
– Буду… Отпусти!
Ванька отпустил.
– Гад такой. Обрадовался – здоровый? – Аркашка потер шею. – Распустил грабли-то… Попроси по-человечески – станцую, обязательно надо руки свои поганые таращить!
– Не обижайся, Аркашка. Станцуй вот для человека – он никогда не видел. Ванька больше не будет.
– Станцуй, будь другом!
Аркашке набухали стакан из своих бутылок.
– Ванька больше не будет. Не будешь, Иван?
– Пусть танцует.
Аркашка оглушил стакан.
– Зараза, – сказал он с дрожью в голосе. – Еще руки распускает… Для всех станцую, а ты – отвернись!
Ванька опять было потянулся к Аркашке, но ему не дали.
– Станцуй, Аркашка. Ванька, отвернись, – Ваньке подмигнули. – Отвернись, кому сказано! Чего ты, в самом деле, руки-то распускаешь?
– Нашелся мне, понимаешь… – Аркашка открыто и зло посмотрел на Ваньку. – Губошлеп. Три извилины в мозгу и все параллельные.
– Ладно, Аркашка, станцуй.
– Отвернись! – прикрикнул Аркашка на Ваньку.
Ванька сделал вид, что отвернулся.
Аркашка внимательно, чуть ли не торжественно оглядел всех, встал…
Как он танцует, Шива, – это надо смотреть.
Это не танец, где живет одна только плотская радость, унаследованная от прыжков и сексуального хвастовства тупых и беззаботных древних, у Аркашки – это свободная форма свободного существования в нашем деловом веке. Только так, больше слабый Аркашка не мог никак.
– Как Ванька Селезнев дергает задом гвозди! – объявил Аркашка.
Это – название танца; Аркашка разрешил:
– Ванька, гляди! Можно глядеть! – и начал.
Дал знак воображаемым музыкантам, легкой касательной походкой сделал ритуальный скок… И опробовал половицу покрепче – надежно. Выдал красивое, загогулистое колено, еще, еще – это он показал, что как все-то пляшут – он так умеет. Он умел еще иначе. Он посмотрел на Ваньку… Сделал ему гримасу, показал его, заинтересованного губошлепа… Потом потянулся, сонно зачмокал губами – Ванька проснулся утром.
Плотники засмеялись.
Аркашка проковылял к стене, похрюкал, похрюкал, пригладил ладонями патлы – Ванька умылся. Потом Ванька стал жрать – жадно, много, безобразно… Отвалился от стола, стал икать…
Плотники опять засмеялись.
– Сука, – прошептал серьезный Ванька.
Потом Аркашка дал козла и опять выработал сложное колено – конец утра. И вот Ванька на работе. Раз ударит по гвоздю, минуту смотрит на небо, чешется… Нашел даже вшу под рубахой, убил.
– Падла, – сказал Ванька. – У меня сроду вшей не было. Даже в войну…
– Тихо, – попросили его.
– А чего он выдумывает!
– Тихо!
Потом Ванька загнал гвоздь криво, долго искал гвоздодер, гвоздодера у такого работника, конечно, нет. Тогда Ванька сел на гвоздь, напрягся так, что лицо перекосилось…
Плотники хохотали.
Ванька хотел было встать, ему не дали.
Аркашка мучился на полу…
Вот Ванька раскачал гвоздь, рывком встал… Взял гвоздь и забил правильно.
Плотники лежали на столах, мычали, вытирали слезы. И все, кто был в чайной, хохотали, даже строгая продавщица. Не смеялись только двое – Аркашка и Ванька. Ванька свирепо смотрел на артиста, знал: теперь полгода будут помнить, как «Ванька дергал гвозди». Знал также, что отлупить Аркашку сейчас не дадут.
В завершение Аркашка опять сделал красивый круг, пощелкал чечеткой и сел к плотникам. Его хлопали по спине, налили стакан вина… Аркашка был доволен, посмотрел на Ваньку. Подмигнул ему. И почему-то именно это – что Аркашка подмигнул – доконало Ваньку. Он опять сгреб за грудки левой рукой, а правой хотел звездануть, размахнулся, но руку остановили. Ванька поднялся на всех.
– Он, сука, видел, как я работаю?! Он критикует!.. Он видел?
– Што ты, што ты – шуток не понимаешь. Уймись!
– Вам шутки, а мне в глаза будут тыкать. Пусти!..
Ванька закусил удила. Швырнул одного, другого… Все повскакали.
Аркашка на всякий случай отбежал к двери.
– Хаханьки строить? – орал Ванька и еще одному завесил такую, что плотник отлетел к стене.
Аркашка сверкающими глазами смотрел на все.
– Так их, Ванька! Так их!.. – вскрикивал он. Его не слышали.
Ванька рычал и ворочался, его не могли одолеть. Падали стулья, столы, тарелки, бутылки…
– Зовите милицию! – заблажила буфетчица. – Они же побьют здесь все!..
– Не надо! – крикнул Аркашка. – Не надо милицию!
– Ша! – сказал вдруг нездешний бригадир. – Ша, пацаны… я валю этого бычка.
Бригадира услышали.
– Кто, ты? – удивился Ванька. – Ты?
– Отошли, пацаны, отошли… Я его делаю, – бригадир стал подходить к Ваньке. Ванька изготовился.
– Иди, падла… Иди.
– Иду, Ваня, иду.
– Иди, иди.
– Иду, – бригадир шел на Ваньку медленно, спокойно. Никто не понимал, что такое сейчас произойдет.
– Боксер, да? Иди, я те по-русски закатаю…
– Та какой я боксер! – бригадир остановился перед Ванькой. – Що ты!..
– Ну? – спросил Ванька.
– От так – раз! – бригадир вдруг резко ткнул Ваньке кулаком в живот.
Ванька ойкнул и схватился за живот, склонился. А когда он склонился, бригадир быстро, сильно дал ему согнутым коленом снизу в челюсть. – Два.
Ванька зажмурился от боли… Упал, скрючился. Изо рта по нижней губе пробился тоненький следок крови… Капало с подбородка на застиранную Ванькину рубаху. Мерзкое искусство бригадира ошеломило всех: так в деревне не дрались. Дрались хуже – страшней, но так подло – нет.
Аркашка взял венский стул, подошел к бригадиру и заорал:
– Счас как дам по башке! Гад такой!
– Выходите к чертовой матери! Все! Вон! – буфетчица, воспользовавшись затишьем, выбежала из-за прилавка и выталкивала плотников на улицу. – Выходите к чертовой матери! Вон на улицу – там и деритесь!
Один из плотников взял из-под Аркашки стул, поставил на место, а бригадиру сказал:
– Пошли, а то тут шум.
Аркашка склонился к Ивану, вытер кровь с его подбородка.
– Мм, – простонал Ванька.
– Ничего, Иван… ему счас дадут. Больно?
Ванька потрогал пальцем челюсть, покачал ее, сплюнул клейкую сукровицу. Сел.
– Бубы…
– А?
– Бубы…
– Зубы разбил? От гад-то! Счас ему там дадут. Мужики пошли с им… Встать можешь?
Ванька с трудом поднялся, сел на стул.
– Вина взять?
– Мм, – кивнул Ванька, – взять.
Аркашка подошел к прилавку.
– Здорово он его? – спросила буфетчица, наливая вино.
– Ничего, ему счас тоже дадут.
– А все ты разжег!.. Шива чертов. Вечно из-за тебя одни скандалы.
– Помолчи, – посоветовал Аркашка. – Возьми вон конфетку шоколадную и соси.
– Шива и есть. Выметайтесь отсюда! Чтоб духу вашего тут не было!..
Аркашка взял вино и пошел к Ивану.
– На, выпей.
– Чего она? – спросил Иван.
– Ругается. Не обращай внимания. Пей – легче будет.
Рецензия на рассказ В. М. Шукшина «Срезал»
Свою рецензию я решил написать на рассказ Василия Макаровича Шукшина «Срезал», написанный в 1970 году. Я знаком с Шукшиным-актером, я видела много фильмов с его участием. Также Шукшин был мне интересен как режиссер. Мне запомнились такие его известные фильмы, как «Калина красная», «Печки-лавочки», «Живет такой парень». Василий Макарович Шукшин был известен не только как актер и режиссер, но и как замечательный писатель. Им были написаны два романа, шесть повестей. Прочитав один из его сборников рассказов — «Характеры», хотел бы выделить рассказ «Срезал».В своем произведении автор поднимает перед читателем тему социальной демагогии. Простой
деревенский мужик Глеб Капустин, решивший, что он живет хуже других и обделен возможностью сделать свою жизнь лучше, мстит за это людям, которые выше его по социальному статусу (полковник, профессор, кандидат). В действительности эти люди не имеют никакого отношения к его жизни. Отсюда у героя такая зависть и злость. Но
дурацкая месть заключается в том, что он пытается вести дискуссии с кандидатом и прочими по вопросам, в которых сам ничего не понимает и не разбирается. Глеб Капустин всего лишь напичкан сведениями отовсюду: из газет, радио, телевидения, книг, плохих и хороших. Но все это перемешалось, и это он преподносит так, как будто он умный, образованный человек. Это месть ничуть не прикрашенная, а прикрашенная если, то для
одурачивания своих товарищей. Рассказ интересен тем, что в нем Шукшин описал не свойственный для деревни случай. Писатель, уделивший большое место в своем творчестве деревенской жизни, показал деревенского жителя в необычной роли. Вторжение в деревню в таком неожиданном выверте, где уж вовсе не благостность, не
патриархальность никакая. Не в каждой деревне найдется такой «умник».Глеб Капустин — белобрысый мужик сорока лет, начитанный и ехидный. Деревенские мужики специально водят его к разным приезжим знаменитостям, чтобы он их «срезал». Автор не пишет ничего о жизненных интересах главного героя, кроме того, что он работает на
пилораме. В рассказе это упомянуто между делом, что можно просто эту деталь не принять во внимание. Создается впечатление, что вся его жизнь заключается в том, чтобы глупо мстить людям выше его по социальному уровню. Глеб Капустин не способен прислушаться к голосу другого человека, его интонация всегда обличительна. Глеб никак не может понять, что для того, чтобы добиться чего-то в жизни, необходимо приложить усилия. Он просто снял с повестки дня вопрос, что для того, чтобы жить хорошо, надо что-то сделать. Он просто игнорирует это. Никаких тормозов почему-то на этом пути не оказалось. Постарайся, тогда тоже станешь ученым или еще кем-нибудь, тоже
будешь приезжать на такси и выгружать из багажника по пять чемоданов. Но деревенский мужик привык, что к нему обращаются, как к хозяину положения, хозяину страны, труженику. Он привык, что за него думают, ему все помогают, принимают важные решения. Противопоставлением этому служит в рассказе семья кандидатов Журавлевых,
приехавших в отпуск в деревню. Хотя Глеб Капустин полагает, что он превзошел умных и образованных людей, на самом деле они не стремятся и не хотят с ним спорить. Они просто не понимают, что он от них хочет. Шукшину ярко удалось показать деревенских мужиков, которые восхищаются «умом» Капустина и удивляются тому, как он «срезал»
кандидата».В одном из своих интервью Василий Макарович Шукшин сказал, что из своего сборника «Характеры» он выделяет рассказ «Срезал». И с ним нельзя не согласиться. «Срезал» стоит особняком в этом сборнике, он наиболее примечателен. Наверное, потому, что он не похож на другие рассказы. Рассказ очень своеобразен. Логика
главного героя Глеба Капустина подталкивает на размышления. Такие герои, как Глеб Капустин, такие «чудачки» и придают яркость, непохожесть произведениям Василия Макаровича Шукшина. Рассказ «Срезал» написан доступным языком, он понятен любому читателю. Этот очень небольшой по объему рассказ произвел на меня неизгладимое
впечатление. Тема, идея, проблемы, которые подняты в рассказе, не могут оставить равнодушным ни одного читателя.
РЕЦЕНЗИЯ НА РАССКАЗ В. М. ШУКШИНА «СРЕЗАЛ» (1 вариант) Свою рецензию я решила написать на рассказ Василия Макаровича Шукшина «Срезал», написанный в 1970 году. Я знакома с Шукшиным-актером, я видела много фильмов с его участием. Также Шукшин был мне интересен как режиссер. Мне запомнились такие его известные фильмы, как. Читать далее.
РЕЦЕНЗИЯ НА РАССКАЗ В. М. ШУКШИНА «СРЕЗАЛ» (2 вариант) Интерес к личности и судьбе В. Шукшина, широкое признание его книг и фильмов обусловлены тесной, кровной связью личной судьбы писателя и судеб его героев. В его искусстве так причудливо переплелась жизнь самого художника и созданий его фантазии, что и не. Читать далее.
Рассказ «Срезал» Василия Макаровича Шукшина, как художника, задевали любые жизненные проявления, он не делил увиденное и услышанное на основное и побочное, а считал, что все, существующее в жизни человека, важно и заслуживает того, чтобы перейти на страницы рассказов и в кадры фильмов. Читать далее.
«Срезал» Шукшина в кратком содержании К старухе Агафье Журавлевой приехал сын Константин Иванович. С женой и дочкой. Проведать, отдохнуть. Подкатил на такси, и они всей семьей долго вытаскивали чемоданы из багажника. К вечеру в деревне узнали подробности: сам он — кандидат, жена тоже кандидат, дочь. Читать далее.
Срезал Василий Макарович Шукшин Срезал Рассказ (1970) К старухе Агафье Журавлевой приехал сын Константин Иванович. С женой и дочкой. Попроведать, отдохнуть. Подкатил на такси, и они всей семьей долго вытаскивали чемоданы из багажника. К вечеру в деревне узнали подробности: сам он. Читать далее.
Краткое содержание Срезал В. М. Шукшин Срезал К старухе Агафье Журавлевой приехал сын Константин Иванович. С женой и дочкой. Проведать, отдохнуть. Подкатил на такси, и они всей семьей долго вытаскивали чемоданы из багажника. К вечеру в деревне узнали подробности: сам он — кандидат. Читать далее.
Рассказ «Мастер» В. М. Шукшина Василий Макарович Шукшин — может быть, самый русский из всех наших авторов. Основной жанр, в котором работал Шукшин, — короткий рассказ, представляющий собой или небольшую психологическую точную сценку, построенную на выразительном диалоге, или несколько эпизодов из жизни героя. Вступая в. Читать далее.
Над чем заставляет задуматься рассказ В. М. Шукшина «Обида»? Люди, что с нами происходит? Надо человеком быть… В. Шукшин В рассказе Василия Макаровича Шукшина «Обида» речь идет об обыкновенном житейском случае, свидетелем или участником которого может оказаться каждый из нас в любую минуту: в транспорте, в магазине, в любом. Читать далее.
НАД ЧЕМ ЗАСТАВЛЯЕТ ЗАДУМАТЬСЯ РАССКАЗ В. ШУКШИНА «ОБИДА»? Люди, что с нами происходит? Надо человеком быть… В. Шукшин В рассказе Василия Макаровича Шукшина «Обида» речь идет о&; обыкновенном житейском случае, свидетелем или участником которого может оказаться каждый из нас в любую минуту: в транспорте, в магазине, в любом. Читать далее.
Мой любимый рассказ В. Шукшина Шукшин предпочитал писать о деревне. Однако внешние приметы деревенской жизни не особенно занимали писателя. Он сосредоточился на другом: его рассказы являли вереницу жизненных эпизодов, внешне напоминавших ранние чеховские рассказы с их краткостью и беззлобным смехом. Каждый персонаж в изображении Шукшина. Читать далее.
«Чудики» — главные герои рассказов В. Шукшина «То, что идет от сердца, до сердца и доходит». Дж. Пиэтт Для литературы 70-х годов характерна глубокая постановка нравственных проблем. В этом русле развивается и творчество В. М. Шукшина, полное веры в неисчерпаемые возможности человеческой личности. Любимые герои Шукшина чаще. Читать далее.
Люди и судьбы в творчестве В. М. Шукшина Красной нитью через творчество В. Шукшина проходит красота и суровость родных алтайских пейзажей. Через любовь к своей малой родине Шукшин-писатель учился любить русскую землю, труд русского человека на этой земле. Они — русская земля и русский человек на ней —. Читать далее.
Мир героев Шукшина «Все, окружающее художника, должно быть объектом его исследования; для искоренения человеческих пороков надо до конца разобраться в их природе; люди должны знать всю правду, какой бы горькой она ни была». Василий Шукшин Выходцы из российской глубинки испокон веков прославляли землю. Читать далее.
Рецензия на рассказ М. Горького «Макар Чудра» Из всех рассказов М. Горького, прочитанных мной в рамках школьной программы, «Макар Чудра» оставил наиболее глубокий след в моей душе. Во-первых, в этом произведении меня привлекла поэтическая история любви, положенная в основу сюжета, а во-вторых, какой-то особый дух свободы, наполняющий. Читать далее.
Рецензия на рассказ И. А. Бунина Господин из Сан-Франциско В конце 19-начале 20 века капитализм В Европе и Америке достигла своей высшей стадии развития империализма. Общество двигалось по пути технического прогресса, развивалась колониальная система. Кроме того, в 1914 году начинается Первая мировая война. Все это стало предпосылками тематики рассказов. Читать далее.
Не позволяй душе лениться (по рассказам В. Шукшина) На нашей Земле человек является высшим разумным существом. Я считаю, что это большая честь, но вместе с тем и обязанности у человека большие. Каждый должен совершенствовать себя, очищать свою душу, должен протестовать против несправедливости, то есть человек не должен позволять. Читать далее.
Рецензия на рассказ А. П. Чехова «Студент» Мне повезло. Впервые познакомился я с рассказом А. П. Чехова «Студент» на концерте замечательного чтеца Александра Познанского. Тогда, давно, услышав этот рассказ вместе с «Иудой Искариотом» Л. Н. Андреева и стихотворениями Бориса Пастернака, я, наверное, впервые увидел в Чехове не. Читать далее.
Рецензия на рассказ В. Токаревой «Римские каникулы» Виктория Токарева родилась в Ленинграде. Окончила Ленинградское училище по классу фортепиано. Потом переехала в Москву, где училась в Государственном институте кинематографии на сценарном факультете. Автор многих книг: «О том, чего не было», «Летающие камни», «Коррида» и другие. «У Виктории Токаревой. Читать далее.
Рецензия на рассказ В. В. Ерофеева «Галоши» В нашей семье давно хранятся подшивки так называемых толстых журналов. Мне стало интересно, что же в восьмидесятые годы печаталось в них. Я прочла несколько номеров «Юности» за 1987-1988 годы, и среди них обратила внимание на рассказ В. Ерофеева «Галоши», на. Читать далее.
Рассказ И. А. Бунина «Лапти» (мини-рецензия) В творчестве каждого великого писателя найдется хотя бы несколько произведений, посвященных детям, или о детях. Иван Андреевич Бунин не исключение. Его всегда волновали вопросы: откуда в человеке возникают те или иные качества, как они воспитываются. Он никогда ничему не учил. Читать далее.
Рецензия на рассказ А. П. Чехова «Тоска» Ознакомившись с рассказом А. П. Чехова «Тоска», я увидел проблему одиночества, отсутствие взаимопонимания между людьми. В этом произведении мы чувствуем любовь Чехова к рядовым труженикам, подобным Иону Потапову. Рассказы Чехова одновременно ни о чем и обо всем. За мелочами обыденной. Читать далее.
Рецензия на рассказ И. Данилова «У новых хозяев» С автором рассказа «У новых хозяев» Иваном Даниловым я познакомилась впервые. Этот рассказ был написан в 1981 году, саму же книгу «Зимний дождь» выпустило издательство «Современник» в 1984 году. Рассказ написан доступным и понятным языком, в нем описывается новая жизнь. Читать далее.
Рецензия на рассказ Л. Петрушевской «Новые Робинзоны» (1) (I вариант) Людмила Петрушевская среди современных писателей стоит особняком. Ее пьесы и рассказы не могут не заставить человека думать о жизни, о смысле и цели существования. Она пишет прежде всего о проблемах, волнующих людей, о наиболее важных вопросах, интересующих человека. Читать далее.
Рецензия на рассказ В. П. Астафьева «Жизнь прожить» Трудно представить себе современную русскую литературу без книг Виктора Павловича Астафьева. В своих произведениях он раскрывает таежную романтику, единство людей с природой, изображает характеры, завораживающие своей силой, первозданностью, естественностью. Не может оставить равнодушным читателя рассказ Виктора Астафьева «Жизнь прожить», написанный. Читать далее.
Рецензия на рассказ А. Солженицына «На изломах» Подошло к концу 20-е столетие, которое было отмечено трагическими событиями, повлиявшими на жизнь страны и на судьбы живущих в ней. Век революций, войн, изломов, катаклизмов, так по праву может быть охарактеризован век ХХ-ый. Многие писатели напористо вступали в литературу в. Читать далее.
Рецензия на рассказ В. А. Солоухина «Мститель» Владимир Алексеевич Солоухин современный писатель, автор многих замечательных произведений о природе и искусстве. В ряде его рассказов хорошо представлен мир детства, показано формирование личности современного человека. Название рассказа «Мститель» привлекает своей загадочностью. Первая мысль, возникающая у читателя, скорее всего, о. Читать далее.
Рецензия на рассказ А. И. Солженицына «Матренин двор» Россия богата не только безграничными просторами, плодородными землями, фруктовыми садами, но и незаурядными людьми, праведниками, одаренными чистой, божественной энергией. Они смотрят на нас ясными глубокими глазами, будто заглядывают в душу, да так, что ничего от них не скроешь. Праведники жертвуют. Читать далее.
РЕЦЕНЗИЯ НА РАССКАЗЫ В. М. ШУКШИНА Многие знают и любят рассказы В. М. Шукшина. Маленькие жизненные ситуации, на которые никто бы не обратил внимания, вошли во всеми любимые сборники коротких рассказов. Простые и Понятные, они Заставляют Думать. Рассказ «Материнское сердце», о котором я хочу поведать, не. Читать далее.
Рецензия на рассказ Чехова «Дом с мезонином» Рассказ А. П. Чехова «Дом с мезонином» вышел в свет в 1896 году. Что же заставляет читателей вот уже целое столетие обращаться к творчеству Чехова? Прежде всего, это глубоко исследуемая в его произведениях проблема любви. Повествование ведется от лица художника. Читать далее.
ТВОРЧЕСТВО В. ШУКШИНА «Деревенская» проза. В центре — послевоенная деревня и ее проблемы. Многие писатели этого направления — сами выходцы из деревни; им близка народная манера и идеалы. Писатели деревенского направления показали жизнь русской деревни XX века, влияние на ее судьбу таких событий. Читать далее.
Сочинение на тему: «Нравственность в рассказах Шукшина» Шукшин большое значение в своих произведениях отводит вопросам нравственности. После нескольких войн и послереволюционной России Шукшин рассматривает в своих произведениях такие вопросы как: Стал ли простой человек счастливее? Что теперь для него смысл жизни? Какими ценностями он теперь живет? Героями. Читать далее.
Рецензия на рассказ Л. Петрушевской «Новые Робинзоны» (2) (II вариант) Главная тема этого рассказа-антиутопии — тема бегства от цивилизации, самоизоляции от царящего тоталитарного режима, ото лжи, жестокости и насилия — трех главных столпов, на которых и держится это государство, в котором живут герои. Что мы узнаем от восемнадцатилетней. Читать далее.
Биография Шукшина Шукшин Василий Макарович — советский писатель, сценарист, кинорежиссер, актер, лауреат Ленинской премии, Заслуженный деятель искусств РСФСР. Детство и молодость Василий Макарович Шукшин родился 25 июля 1929 года в селе Сростки Алтайского края в крестьянской семье. Окончив в 1943 году семилетку. Читать далее.
Рецензия на рассказ Бунина «Чистый понедельник» Рассказ «Чистый понедельник» завершает цикл из позднего творчества И. А. Бунина «Темные аллеи». Писатель смеялся, что написал «об одном и том же тридцать восемь раз». Этой одной темой была тема любви. И как во всем гениальном, мы при чтении «Темных. Читать далее.
РЕЦЕНЗИЯ НА РАССКАЗ Л. ПЕТРУШЕВСКОЙ «НОВЫЕ РОБИНЗОНЫ» (1 вариант) Людмила Петрушевская среди современных писателей стоит особняком. Ее пьесы и рассказы не могут не заставить человека думать о жизни, о смысле и цели существования. Она пишет прежде всего о проблемах, волнующих людей, о наиболее важных вопросах, интересующих человека. В рассказе. Читать далее.
РЕЦЕНЗИЯ НА РАССКАЗ Л. УЛИЦКОЙ «ДОЧЬ БУХАРЫ» Рассказ Людмилы Улицкой был написан в 1994 году. Очень сильно поражает, что многие рассказы современности посвящены не сегодняшнему времени, а именно времени начала века, войне и Послевоенному времени. События в рассказе происходят в конце мая сорок шестого года, когда люди. Читать далее.
«Охота жить…» (по рассказам Василия Шукшина) Рассказы Шукшина подобны короткометражным фильмам: читаешь их, а перед глазами сразу же вырисовываются какие-то отдельные моменты, словно эпизоды из кинофильма, который смотрел когда-то давным-давно, но который по-прежнему не оставляет равнодушным. Шукшин и сам отмечал схожесть между литературой и кино: «Совсем. Читать далее.
Рецензия на рассказ Л. С. Петрушевской «Удар грома» Л. Петрушевская — одна из самых ярких писательниц конца XX века. Ее рассказы долго не публиковали, находя различные предлоги для многочисленных отказов. Но подлинный художник все равно рано или поздно найдет дорогу к сердцам и умам своих читателей. Именно поэтому. Читать далее.
РЕЦЕНЗИЯ НА РАССКАЗ «ДРАГОЦЕННАЯ ПЫЛЬ* ИЗ СБОРНИКА К. Г. ПАУСТОВСКОГО «ЗОЛОТАЯ РОЗА» Ожидание счастливых дней бывает иногда гораздо лучше этих самых дней. К. Г. Паустовский Книга «Золотая роза» написана Константином Георгиевичем Паустовским в зрелом возрасте, когда каждый человек в большинстве случаев уже испытал самые прекрасные моменты своей жизни, когда остались позади глупые. Читать далее.
Рецензия на рассказ «Драгоценная пыли» из сборника Константина Паустовского «Золотая роза» Книга «Золотая роза» написана Константином Георгиевичем Паустовским в зрелом возрасте, когда каждый человек в большинстве случаев уже испытал самые прекрасные моменты своей жизни, когда остались позади глупые ошибки молодости, когда передуманы неверно произнесенные слова, пересмотрены необдуманные поступки, наконец, когда он. Читать далее.
Анализ произведения Срезал Шукшина сочинение
Смысл заглавия рассказа Шукшина «срезал» полностью соответствует его содержанию. Мы видим, как один из деревенских жителей, Капустин Глеб, привык «срезать» всех, кому удалось вырваться из деревни в образованную среду. Он стремится «срезать» их в разговоре, выставить глупцами, опозорить. Это главная цель его встреч с приезжими людьми. Однако на деле он сам выставляет себя глупцом, говоря всякого рода чепуху, которая повергает по-настоящему знающих людей в растерянность. Рассказ как раз демонстрирует нам один из таких эпизодов, в котором Глеб пытался «срезать» одного кандидата.
Главным героем является Глеб Капустин, деревенский житель, жестокий и озлобленный человек, вызывающий, однако восхищение у прочих деревенских мужиков из-за своей способности «мастерски срезать» разного рода «важных» людей, что люди почитали за подвиг. Для них он выглядит невероятно умным и ловко владеющим знаниями и словами человеком, который с лёгкостью доказывает, что «поднявшиеся» люди на самом деле никуда не поднялись, а так и остались необразованными глупцами. Глебу нравится самоутверждаться за их счёт. Однако мы понимает, что он сам задаёт совершенно несуразные вопросы и произносит такие же реплики, говоря о том, в чём совершенно не разбирается, чем вводит в ступор кандидата и его жену. Несмотря на это, он далеко не глуп, много читает разных газет, и не его вина, что информация подаётся незнающим людям в таком поверхностном, обрывочном виде. Во время стычек он остаётся спокоен и хладнокровен, хорошо владеет собой и умеет держать себя. Это гордый человек. Образ Глеба весьма неоднозначен.
Константин Иванович, приехавший навестить с женой и дочерью в деревню свою мать, кандидат-филолог, один из тех «поднявшихся» людей, которых так любит срезать Глеб. Вместе со своей женой-кандидаткой, Валей, он становится жертвой нападок Глеба. Пара пребывает в совершенной растерянности и даже забавляется несуразности его речей, однако напор мужчины и его озлобленность делают своё дело, смущая кандидатов и даже заставляют Константина Ивановича выйти из себя.
Основной темой рассказа является сосуществование города и деревни, их культурная разница, противоречия и отсутствие взаимопонимания. Мы видим, как автор поднимает проблему массового деревенского образования на примере Глеба, который получает из различного рода СМИ множество информации, зачастую искажённой, а даже если информация и видна, он, будучи необразованным человекам, не в силах её правильно понять. Кроме того, Глеб остаётся одиноким даже в своих поверхностных знаниях, ему не с кем разделить их среди деревенских мужиков. Ставится и проблема потребности в уважении и самоутверждении, ведь мы видим отчаянное желание Глеба Капустина быть признанным, доказать значимость – свою и деревенских жителей в целом. Даже приезд кандидатской семьи на такси и их «пять чемоданов» жители деревни воспринимают как зазнайство, как попытку поставить себя выше простого деревенского народа.
Таким образом, смысл рассказа заключается в том, что городу и деревне нужно прийти к гармонии, взаимосогласию, взаимоуважению и взаимопониманию, а до этих пор такие стычки между Глебами и кандидатами в попытках «срезать» друг друга так и будут происходить.
2 вариант
Василий Макарович Шукшин – уникальный самобытный советский автор. В центре его произведений, как правило, очень простые люди из деревни. Их характеры прописаны в типичным для Шукшина народным юмором и немного шутливо. Автор любит рассказ в форме «деревенской байки» или анекдота. Герой рассказа «Срезал» тоже деревенский «чудик», только завистливый, заносчивый и даже злой мужик
Уже в самом слове «срезать» заложен смысл и умение посмеяться и желание опустить в глазах деревенских городского хвастуна. А деревенским мужикам нравится этот поединок – спектакль, они смотрят его с удовольствием и радуются победам односельчанина.
Действующие лица
Капустин Глеб, начитанный и ехидный деревенский эрудит. Шукшин описывает его как «толстогубый, белобрысый мужик сорока лет, начитанный и ехидный». Одной строки достаточно, для понимания отношения автора к герою. Он ему не симпатичен. Даже фамилия выбрана не случайно – Капустин. Недалеко ушел со своего огорода.
Константин Иванович Журавлев – кандидат наук, преподаватель. Он уважителен и культурен. Не любит хамства и оскорблений. В споре не переходит на личности. Константин Иванович с женой и дочерью приехали навестить мать в родную деревню. Автор немного иронизирует и над ними, описывая привезенные матери подарки: электрический самовар, халат и деревянные ложки. Последние скорее являются предметом украшения городской кухни, а не деревенского дома.
Как всегда, у Василия Макаровича раскрыта проблема отношения города и деревни. Не обладая глубокими знаниями, деревенские жители не понимают, что их Глеб обычный «балабол», начитавшийся газет и запомнивший умные слова, значения которых он сам до конца не понимает.
За нагромождением умных фраз скрывается обычное деревенское невежество, помноженное на зависть к городскому образу жизни. Глеб считает себя умнее и образованнее многих городских. В начале рассказа описан случай, когда он уже срезал одного полковника, который не знал, кто отдал приказ на сожжение Москвы в 1812 году. Полковник ошибается, назвав фамилию Распутин. По мнению некоторых литературных критиков, автор хотел немного «уколоть» своего коллегу по цеху, «деревенского писателя» В. Распутина.
Изобразив в шуточном ключе главного героя Глеба Капустина, Шукшин откровенно осуждает продемонстрированную им зависть и злобу по отношению к более образованным людям. Хорошо «подвешенный язык» и умение манипулировать словами на самом деле не дают возможности Капустину возвышаться над столичным гостем. Последний, просто не вступает с ним в открытый спор и конфронтацию. Константин Иванович и его супруга, тоже кандидат наук, оказываются выше этого «жонглирования словами», продемонстрировав как раз и воспитанность и образованность. У них нет стремления «срезать» или «щелкнуть по носу». Они уже все доказали своим трудом.
Огромное число «пустословов», появившихся во время написания рассказа, результат информационного бума того периода. При современных технологиях и обилии новостной информации сейчас проблемы поднятые автором в рассказе становятся еще более актуальными. Подобные Глебы Капустины, пробежавшие пару абзацев по любой теме в интернете, готовые вступать в спор на любую тему, не редкость.
Анализ 3
Чтоб понять мировоззрение Шукшина, необходимо обязательно ознакомится с его работой «Срезал». Данное произведение в некотором роде можно классифицировать как рассказ-анекдот. Это видно, по довольно короткому основному сюжету, а также по абсурду, который заведомо присутствует в рассказе. Кроме этого в произведении присутствуют черты и рассказа-характера, это заметно по четкому описанию героев рассказа. Данное произведение является одним из лучших в коллекции писателя. Рассказ изучается в школах и в других учебных заведениях.
Главным героем рассказа является Капустин, он довольно хитер и ехиден, но начитан. С людьми данный персонаж любит посоревноваться в силе интеллекта. Сюжет закручивается с того момента, когда к Агафье приезжают сын с женой и дочкой. Привезли они с собой и подарки. Ложки из дерева, самовар и халат. По мнению Константина Ивановича, это самые необходимые вещи для того, чтоб жить в деревне.
Константин был кандидатом филологических наук, как в прочем и его жена. Эти люди особо не нуждались не в чем, им всего хватало в их закрытом мире. Жизнь их была продумана на шаги вперед и от обычного народа они были очень далеки.
В рассказе присутствует сцена, в которой спорят Глеб и полковник на тему, кто же все-таки отдал приказ сжигать Москву в 1812 году. Возможно, это был первый намек на драматический конец произведения.
Сред и героев нужно выделить Глеба Капустина. Этого человека многие не любили и даже боялись. Глеб вовлечен в сельскую жизнь, что нельзя сказать о Константине, которому вообще безразлично, что в деревне творится. Завязывается разговор между этими двумя героями, хотя в дальнейшем разговор похож на какой-то анекдот, ведь люди это совершенно разные. Глеб, который упрямо утверждал, что ему абсолютно не нужно понимать их сленг университета, не смог понять, что Константин со своей женой были кандидатами филологических наук, но отнюдь не философских. А далее происходило то, что и должно было, случится в данном обществе. Интеллигентные люди просто ждали, когда Глеб закончит поливать их грязью, а жителем деревни была потеха. Двух ученых одолел сельский труженик пилорамы Глеб.
Но, самое страшное для Капустина это то, что он осознает превосходство Константина. Глеб понимает, что он занимает место в обществе, которое на порядок ниже, чем у кандидатов наук. Эта его горечь и неудача перерастает в какую-то не обоснованную агрессию в сторону приезжих из города людей. Народ никогда до конца не понимал, откуда Глеб берет многие свои знания, но тот проболтался и сказал, что читает газеты. Именно так герой старался восполнять свои пробелы в знаниях, которые отстали в деревне.
В данном произведении рассматривается любимая тема автора. Шукшин просто обожает тему отношения села и города и это видно по многим его работам. Но, если взглянуть еще глубже сквозь главную тему, то можно увидеть другое. Дело в том, что главным является не умение людей понимать и слышать друг друга, без этого люди не смогут полноценно формировать общество и жить в нем.
Также читают:
Картинка к сочинению Анализ произведения Срезал
Популярные сегодня темы
В 1859 году Островский создал пьесу Гроза, в которой обличил пороки как временного периода, в который она была создана, так и людей. Главной героиней является Катерина, которая набожна, романтична
Закончилось жаркое солнечное лето, и ему на смену пришла золотая, дождливая, всеми любимая осень. В начале сентябрьских осенних дней все еще стоит теплая погода, светит яркое солнышко, однако дыхание осени становится все заметнее
Я и моя семья живем в городе. Семья наша состоит из пяти человек: папа, мама, две сестры и я. Сестренки – двойняшки, они младше меня, им по четыре года. Каждое лето, мы проводим в деревне у бабушки с дедушкой.
Вера – одна из героинь повести Лермонтова «Княжна Мери» и самая большая любовь Григория Печорина.
В книге совмещены два романа, они разные по времени, но пересеклись в одном произведении. Один роман описывает жизнь в Москве, современной Булгакову. Другой жизнь в Иерусалиме времён Христа.
Сюжет и герои одного из рассказов В. Шукшина. («Далекие зимние вечера»)
Сюжет и герои одного из рассказов В. Шукшина.
Наиболее современными
В искусстве и литературе
Мне представляются вечные
Усилия художников, которые
Отдаются исследованиям
Души человеческой.
Это всегда благородно, всегда
Трудно.
В. Шукшин
Как писатель Шукшин сложился необыкновенно быстро — практически с самых первых своих произведений. Причем, настолько прочно и определенно, что уже первая его книга дала основание критике говорить обособим, шукшинском герое, потому сто это очень своеобразный и сильный
Изображение национального характера в рассказе В. Шукшина «Чудик» В. Шукшин — замечательный русский писатель. Изумительны и трогательны по своей приближенности к жизни его рассказы. В их центре — простой русский человек, самый обыкновенный. Его образ автор раскрывает во.
В. Шукшин и его произведения Изучение творчества В. Шукшина — задача сложная и актуальная. Его искусство постоянно рождает споры, научные дискуссии. Однако истинное искусство всегда сопротивляется прямолинейности суждений. Василий Шукшин — человек разносторонних дарований. Это.
Поиск истины героями произведений В. М. Шукшина В. М. Шукшин явился продолжателем лучших традиций классической русской литературы. Он всегда считал, что главное в жизни русской интеллигенции — стремление помочь людям. И он пытается прежде всего помочь людям.
Нравственные идеалы героев Шукшина В. М. Шукшин явился продолжателем лучших традиций классической русской литературы. Он всегда считал, что главное в жизни русской интеллигенции — стремление помочь людям. И он хотел помочь людям найти правду.
Мои размышления о творчестве В. М. Шукшина В. М. Шукшин явился продолжателем лучших традиций классической русской литературы. Он всегда считал, что главное в жизни русской интеллигенции — стремление помочь людям. И он хотел помочь людям найти правду.
«Взваливши наши тяжести.» (по рассказу «Мастер» ) Василий Макарович Шукшин прожил только сорок пять лет, но сколько он успел сделать, хватило бы на многие жизни, одних рассказов у него более ста двадцати. У Шукшина важен весь рассказ.
Рассказ Шукшина «Чудик» Возьмем, «классический» рассказ «Чудик» и зададим для начала себе вопрос: а можно ли принимать его название за чистую монету, то есть считает ли Шукшин своего героя «чудиком» в собственном смысле.
«Искусство всегда помогало человеку в отыскивании идеала» (Ф. М. Достоевский). Герои прозы В. М. Шукшина 1. Деревенская проза Шукшина. 2. Герои Шукшина — люди из жизни. 3. Высшая мера художественности Шукшина. 4. Раскрытие моральных качеств героев в момент тяжелых испытаний. Творчество писателя, кинорежиссера и актера.
Правда жизни в романе В. М. Шукшина «Калина красная» Каждый, кто писал и говорил о творчестве Василия Шукшина, не мог без удивления и какого-то чувства растерянности не сказать о его почти невероятной разносторонности. Шукшин-кинематографист органически проникает в Шукшина-писателя, его.
Правда жизни в романе В. Шукшина «Калина красная» Каждый, кто писал и говорил о творчестве Василия Шукшина, не мог без удивления и какого-то чувства растерянности не сказать о его почти невероятной разносторонности. Ведь Шукшин-кинематографист органически проникает в Шукшина-писателя.
Анализ рассказа «Срезал» Шукшина В. М «Срезал» Рассказ «Срезал» чрезвычайно важен для понимания авторского мировоззрения. Известно, что В. М. Шукшин придавал ему особое значение. В центре произведения — фигура Глеба Капустина — начитанного и ехидного мужика.
Человечность всегда была одним из важнейших явлений литературы Около тридцати лет назад не стало человека, который воспел жизнь со всеми ее звуками, красками, запахами. Это — Василий Макарович Шукшин. Шукшин снял 5 фильмов, выпустил 7 книг, сыграл два.
Не позволяй душе лениться На нашей Земле человек является высшим разумным существом. Я считаю, что это большая честь, но вместе с тем и обязанности у человека большие. Каждый должен совершенствовать себя, очищать свою душу.
Реализм в творчестве Шукшина В принципе, в главном Шукшин, разумеется, прав: всякая экранизация действительно связана с переходом одного вида искусства в другой, равно как и с неизбежными, по-видимому, потерями-приобретениями. Скажем, фильм «Война и мир».
«Чудаковатые герои» рассказов В. М. Шукшина Одним из авторов, которые проповедовали в своих произведениях доброту и отзывчивость, был Василий Макарович Шукшин. Это был человек с разносторонним талантом: актер, режиссер, писатель. От всех его творений идут душевная.
Сюжет и герои одного из рассказов Человек всегда был и будет самым любопытнейшим явлением для человека. В. Белинский Творчество В. М. Шукшина, прозаика, кинодраматурга, режиссера, актера, развивалось по своим глубоко индивидуальным законам. Шукшин открывал возможности разных.
Поиски идеального героя (по рассказу «Чудик») .Хочешь быть мастером, Макай свое перо в правду. Ничем другим больше не удивишь. В. Шукшин Василий Макарович Шукшин — писатель, киносценарист драматург, режиссер и актер. Природа щедро одарила этого человека.
Правда жизни — Шукшин Каждый, кто писал и говорил о творчестве Василия Шукшина, не мог без удивления и какого-то чувства растерянности не сказать о его почти невероятной разносторонности. Шукшин-кинематографист органически проникает в Шукшина-писателя, его.
Роль и место творчества Василия Шукшина Все большие художники при очевидной, подчас абсолютной несхожести путей, какими они идут в искусстве, сходствуют между собой в одном — в исторических судьбах своего творчества. Дело, разумеется, не в признании.
Юмор в рассказах В. М. Шукшина Тот, кому знакомо (по фотографиям, телевизионным кадрам или портретам) лицо Василия Шукшина, наверняка согласится с тем, что оно совершенно не похоже на тысячи других лиц, как не похожи его судьба.
«То, что у нас зовется искусством, в сущности, не что иное, как живописная правда жизни; нужно уметь ее улавливать, вот и все». (В. Набоков). По произведением Василия Шукшина 1. «Правда жизни» в произведениях Шукшина. 2. Человеческая драма простого человека. 3. Ситуации, в которые Шукшин ставит своих героев. Когда речь заходит о «живописной правде жизни» на память мне приходят.
Сочинение-миниатюра «Чудики» В. М. Шукшина Василий Макарович Шукшин — известный писатель конца прошлого века. Он сам вышел из народа, поэтому и все свои произведения писал о народе. Рассказы Шукшина — это даже не рассказы, а.
Право человека на мечту (сочинение-миниатюра по рассказу В. Шукшина «Миль пардон, мадам!») Что значит мечта в жизни человека? По-видимому, очень многое, потому что люди очень крепко держатся за свою мечту, охраняют ее от посягательств окружающих, веря, что без нее жизнь станет обыденной.
Грани русского национального характера в произведениях Шукшина Рассказы Шукшина являли вереницу жизненных эпизодов, драматизированных сценок, внешне напоминавших ранние чеховские рассказы с их не натужностью, краткостью («короче воробьиного носа»), стихией беззлобного смеха. Персонажами Шукшина стали обитатели сельской периферии.
Рецензия на рассказы В. М. Шукшина Многие знают и любят рассказы В. М. Шукшина. Маленькие жизненные ситуации, на которые никто бы не обратил внимания, вошли во всеми любимые сборники коротких рассказов. Простые и понятные, они заставляют.
Анализ рассказа В. М. Шукшина «Верую» Да это, кажется, знакомый человек». Н. Гоголь Василий Макарович Шукшин — писатель, пришедший в литературу со своей темой, даже философией. Его рассказы, небольшие по объему, заставляют задуматься о себе, своем.
Кинематография в творчестве Шукшина Говоря о Шукшине, как-то даже неловко упоминать об органической связи его с народом России. Да ведь он сам и есть этот народ-труженик, вышедший на новую дорогу жизни и полностью творчески.
Характеристика образа Егора Прокудина Егор Прокудин (воровская кличка — Горе) — главный герой повести, «сорокалетний, стриженый» уголовник, отсидев очередной (пять лет) срок, освобождается из заключения и по стечению обстоятельств вынужден поехать в деревню к.
Сочинение рецензия по творчеству Василия Макаровича Шукшина Василия Макаровича Шукшина большинство из нас знает как прекрасного актера и талантливейшего кинорежиссера, но последние несколько десятков лет своей жизни он посвящал также и писательскому творчеству. С точки зрения личностных.
Вера в гуманные начала жизни Изучение творчества В. Шукшина — задача сложная и актуальная. Ее решение необходимо с точки зрения научно-познавательной и нравственно-эстетической. Не оставляя никого равнодушным, искусство В. Шукшина постоянно рождает споры, научные дискуссии.
Деревня и город в творчестве Шукшина В начале 1966 года «Ваш сын и брат» вышел на экраны. Наряду с высокой оценкой фильма (например, известным режиссером Г. Чухраем в «Комсомольской правде», в его адрес посыпались такие упреки.
Нравственная сила добра (по произведениям В. Шукшина, А. Алексина, Г. Щербакова) Черствость души — самая страшная болезнь на свете. А. П.Чехов говорил: «Спешите делать добро». Если мы будем сначала просто не обращать внимания на чужое горе, заглушать голос собственной совести, убеждая.
Новый герой Шукшина (по рассказу «Чудик») Появление героя Шукшина в начале шестидесятых годов было несколько неожиданным. Автор сам понимал, что герой его выглядит не по принятой форме, но он с горячностью доказывал, что ничего странного в.
Тема города и деревни в рассказах В. Шукшина Колыбелью, с которой началась творческая жизнь Шукшина, которая дала толчок к развитию его потрясающих творческих сил, стала деревня. Память, размышления о жизни вели его в село, здесь он распознавал «острейшие.
Нравственная проблематика в рассказе Василия Шукшина «Волки» Нравственные проблемы 60-70-х годов XX века осмысливаются в произведениях писателей, пишущих о деревне: В. Шукшина, Ф. Абрамова, В. Белова. Эти авторы рассматривают тему духовности русского человека. В. Шукшин — замечательный.
Земля образ поэтически многозначный в творчестве В. Шукшина Дом родной и родная деревня, пашня, степь, мать-сыра земля. Народно-образные восприятия и ассоциации вводят нас в систему понятий высоких и сложных, исторических и философских: о бесконечности жизни и уходящей в.
Сочинение по расказу В. М Шукшина «Срезал» Интерес к личности и судьбе В. Шукшина, широкое признание его книг и фильмов обусловлены тесной, кровной связью личной судьбы писателя и судеб его героев. В его искусстве так причудливо переплелась.
«Нравственность — есть правда» Творчество писателя, кинорежиссера и актера В. М. Шукшина привлекает внимание остротой постановки извечной проблемы о смысле жизни, о непреходящих духовных ценностях человека — его нравственных идеалах, чести, долге, совести. В.
Вопросы нравственности в произведениях В. Шукшина Философские вопросы в произведениях Шукшина. Деревенский житель в городе. Ломка сознания. «Чудики» Шукшина. Творчество Василия Шукшина известно всем. Перу этого незаурядного человека принадлежит более ста рассказов, два романа, несколько повестей.
«Калина красная» — горькая ягода правды в творчестве В. М. Шукшина Киноповесть «Калина красная» относится к тем немногим произведением советской литературы, которым суждено судьбой войти в 21-й век, а то и вообще остаться в сокровищнице русской литературы, покуда будет жива Россия.
Сейчас вы читаете: Сюжет и герои одного из рассказов В. Шукшина. («Далекие зимние вечера»)
Сочинение: Сюжет и герои одного из рассказов В.Шукшина
Сюжет и герои одного из рассказов В.Шукшина
Наиболее современными в искусстве и литературе мне представляются вечные усилия художников, которые отдаются исследованиям души человеческой. Это всегда благородно, всегда трудно.
Как писатель Шукшин сложился необыкновенно быстро – практически с самых первых своих произведений. Причем, настолько прочно и определенно, что уже первая его книга дала основание критике говорить обособим, шукшинском герое, потому сто это очень своеобразный и сильный талант. Аннинский пишет о творчестве Шукшина: «По первому впечатлению книги Шукшина – это пестрый мир самобытнейших, несходных характеров, но, вдумавшись, видишь, что Василий Шукшин Писал не множество разных типов, а один психологический тип, вернее одну судьбу, ту самую, о которой говорят: «шукшинская жизнь».»
Рассказы Шукшина звучат как тонкие философско-лирические притчи, несущие в себе вопросы современной духовной жизни. Остановлюсь подробнее на одном на одном из рассказов этого писателя.
В рассказе «Далекие зимние вечера» описывается обычный будничный вечер, один из многих в жизни маленькой деревенской семьи. Где-то далеко-далеко, за тысячи верст идет война. Здесь, в глухой сибирской деревушке, не слышно её раскатов, но тяжкая её тень легла и на жизнь этого поселка: стынут обветшалые избы, голодно и неуютно в них людям. Но автору удается очень убедительно показать, что помогло людям не согнутся, выстоять в ту тяжелую годину, что согревало и возвышало их душу.
Мы видим, что в душе героя его рассказа живет доброта и чудесная способность радоваться – признак несокрушимой силы духа.
Трудно, тяжело живет семья Колокольниковых. Отец на войне, мать с утра до ночи на работе, ребятишки – Ванька и Наташка – весь день предоставлены сами себе. Но – детство! Жизнелюбивое и неунывающее детство! Учебники под лавку и – шумное веселье, игры, драки. Бесшабашно- озорное уличное братство.
Прекрасно, мастерски дан образ Ваньки Колокольникова, которого с полным правом можно назвать первым в галерее «шукшинских» характеров. Смышленый, озорной, даже по-крестьянски хитроватый, он в то же врем я сердечен, душевно развит. Воспитанный в традициях уличного рыцарства, по-мальчишески гордый и самолюбивый, он может, в трудные минуты жизни, когда нужно растрогать человеческие сердца или отвести от себя карающую руку, сплясать «Барыню», ни за что «дать по сопатке» товарищу, в суматохе схватить с кона только что проигранные бабки. Но вот он приходит домой, и все меняется. Тут вступает в силу свой закон. Пользуясь правом старшего брата, Ванька снисходительно посмеивается над маленькой сестренкой, подразнивает ее, «пужает», хотя в глубине души и побаивается, что она расскажет о его проказах матери. У сестренки тоже свое оружие: уморительно талантливо подражая матери, она корит непутевого брата: «Вот не выучишься – будешь всю жизнь лоботрясом. Пожалеешь потом. Локоть- то близко будет, да не укусишь.»
Но как удается писателю показать, что изо всей этой детской перебрани ярко видна сердечная привязанность этих двух существ! Баюкая куклу, Наташа поет взрослую, «невыносимо тяжкую и заунывную песню», и Ванька, чуткая душа, вдруг затихает и слушает сестру серьезно, едва сдерживая слезы.
Какими выразительными штрихами должен владеть писатель, чтобы затронуть человеческое сердце таким, на первый взгляд, обычным эпизодом из жизни детей! Но Шукшину это удается!
Ванька, первый встретивший мать, вбегает в избу с материнским узлом, и Наташка «перестает плакать и пытается тоже подержаться за узел – помочь брату».
С приходом матери в доме появляется праздник, предчувствие светлой и бесконечной радости. Долгий зимний вечер до конца будет заполнен тишиной, покоем, теплотой общения родных любящих душ. С этого момента в рассказе возникает особая интонация и, я бы сказал, особое освещение. Свет в лампе убавлен, голоса звучат мягко и чуть-чуть приглушенно. Этот ритм внесен матерью. Усталая, отягощенная нескончаемыми заботами, она тоже отдыхает душой с детьми Речь её певуча, сказочна: «Едем сейчас с сеном, а на дороге лежит лиса, лежит себе калачиком и хоть бы хны – не шевелится, окаянная. Чуток конь не наступил. Уж до того они теперь осмелели, эти лисы».
Тонко-певучий теплый тон заполняет все пространство рассказа, написанном в раннюю пору писателя, чувствуется его мастерство, его умение видеть во всем, что окружало его, своих героев, своих персонажей. Этот рассказ показал неисчерпаемые возможности писателя – он стал для него шкалой подлинного художественного мастерства. В его героях есть тот «запах доброты», с которым они живут долго и счастливо.
Я убежден, что этим «запахом доброты» обладал сам автор, он очень любил своих героев, показывал свое доброе отношение к ним, именно потому они были так правдоподобны, жизненны.
Л.Н.Толстой писал : «Цель художника не в том, чтобы неоспоримо разрешить вопрос, а в том, чтобы заставить любить жизнь в бесчисленных, никогда не истощимых ее проявлениях».
Шукшин любил жизнь, и с этим чувством жили его герои, поэтому так легко и свободно читаешь любое произведение Шукшина. Радости и страдания «шукшинских» героев понятны, потому, что они воплощены с определенной художественной силой.
Сам писатель говорил о своем творчестве: «Рассказ должен разбередить душу, войти прямо в сердце… Утешить, успокоить, чему-то научить, поделится тем, что самого рассказчика волнует, из души рвется…» И это Шукшину удалось!
Мифопоэтический аспект анализа рассказа В.М. Шукшина “Далекие зимние вечера”
Разделы: Литература
Вопросы и задания для разбора на уроке:
1. Смысл названия рассказа. В произведении описывается один день нелегкого военного детства, а в названии – “зимние вечера”. Почему автор акцентирует внимание на вечере, тогда как действие начинается ранним утром? Для чего в названии употребляется форма множественного числа?
2. Внимательно прочитайте первые строчки рассказа. Докажите, что они построены по принципу контраста.
3. Антитеза – основной композиционный прием в рассказе. Назовите антитетичные пары в произведении.
4. Как война отражается на жизни далекой сибирской деревни? Обратите внимание на детали.
5. В центре рассказа – брат и сестра Колокольниковы. Описанная ситуация очень напоминает русскую народную сказку, в которой мать с отцом покидают дом, а старшему наказывают смотреть за младшим. В. М. Шукшин точно описывает структуру русского дома. Какова она? Почему автор акцентирует внимание на печи? Смысл описания одежды, мебели, посуды, игрушек.
6. Почему при описании дома повторяется эпитет “синий”?
7. Чем заняты дети до прихода матери? Описание времени и пространства.
8. Холод, голод, но нет озлобленности. Каким образом Шукшин подчеркивает взаимопонимание брата и сестры, их добрый нрав?
9. Какие черты характера матери наследует дочь?
10. Докажите, что с приходом матери все меняется: жизнь наполняется движением, звуками, начинается настоящий праздник.
11. С появлением матери усиливается в рассказе и звучание сказочных мотивов. Приведите примеры. С чем это связано?
12. Сказка продолжается и в лесу, куда Ваня с матерью направляется за дровами. Докажите. Какие чувства возникают, когда читаем о березке? Как отразились народные представления о лесе, о березке в рассказе В. М. Шукшина? Какие средства языковой выразительности использует автор, описывая их?
13. Домашний очаг считался в старину священным. В огне видели силу, не только дававшую человеку тепло и пищу, но и отгонявшую от жилища всю нечисть. В печи, по преданию, жили благожелательные, светлые духи. Как огонь в доме Колокольниковых влияет на героев? Найдите переклички с народными представлениями.
14. Печь затоплена. Наташка на коленях у брата. “Голубыми” волнами разливается тепло. Варятся пельмени. Праздники будут и впереди: елка, Новый год… А уже завтра – новая рубаха, сшитая за ночь матерью. “После ужина Ванька стоит перед матерью и спит, свесив голову. Материны теплые руки поворачивают Ваньку: полоска клеенчатого сантиметра обвивает Ванькину грудь, шею – ему шьется новая рубаха. ” Так ассоциативно возникает образ круга. Вспомните значение круга как мифопоэтической символики. Найдите еще примеры в тексте рассказа, попробуйте “расшифровать” смысл этого символа.
15. Исследователь Н. В. Халина в статье “Особенности постижения В. М. Шукшиным техники природы: русская модель мира ушедшего столетия” пишет о том, что писатель в творчестве применяет метод пропорционирования. В архитектуре этот метод обеспечивает стабильность конструкций за счет диагоналей, удерживающих один квадрат в другом квадрате. Древнерусские зодчие так же, как и зодчие готические, применяли ключевую фигуру – квадрат, вписанный в квадрат, и называли это “Вавилон”. Покажите на примерах из текста, что и В.М. Шукшин в своем рассказе использует “Вавилон”. Для чего?
16. Какие символы вы обнаружили в рассказе еще?
Цели урока:
1. Анализ идейно-художественных особенностей рассказа В. М. Шукшина “Далекие зимние вечера”.
2. Выделение в произведении мифологем, константных образов и тем.
3. Формирование умения самостоятельно исследовать художественное произведение, развивать навыки творческого чтения.
4. Нравственное воспитание личности учащихся.
Эпиграфы к уроку:
- Откуда берутся такие таланты? От щедрот народных. Живут на земле русские люди – и вот избирают одного. Он за всех будет говорить – он памятлив народной памятью, мудр народной мудростью. (В.М. Шукшин)
- Ведь нельзя писать, если не имеешь в виду, что читатель сам досочинит многое. (В.М. Шукшин)
Материал для учителя.
Первый рассказ “Далекие зимние вечера” из первой книги В. М. Шукшина “Сельские жители” – о детстве. Прозрачно проступающая автобиографичность только усиливает интерес к нему. Позднее В. М. Шукшин напишет целый цикл рассказов “Из детских лет Ивана Попова”.
Все начинается с детства. Детские воспоминания – это “золотой запас впечатлений”. Этот золотой, корневой запас питал творчество многих художников. “Я уверен, что писателем человека делает детство, способность в раннем возрасте увидеть и почувствовать все то, что и дает ему затем право взяться за перо”. Это слова В. Распутина. Но так говорили или могли сказать многие писатели и поэты.
Я счастлив тем, что я оттуда,
Из той зимы, из той избы,
И счастлив тем, что я не чудо
Особой избранной судьбы. (А.Т. Твардовский)
Детство В. М. Шукшина было нелегким, хотя во многом похожим на детство любого крестьянского мальчишки того времени. Отца он не помнил. Мать очень рано осталась с двумя детьми – Васей и Наташей. Перед самой войной она второй раз вышла замуж за человека, как позже вспоминал писатель, редкого сердца – доброго, любящего. … Но скоро началась война. Отчима взяли на фронт, и в 1942 году он погиб. [3]
Мария Сергеевна, мать Василия Макаровича, о своей жизни вспоминала так: “Начала работать в колхозе, где потяжельше, чтобы заработать поболе, и так я всю жисть пласталась, чтобы только довести детей своих до ума. Меня за это иногда сестры осуждали. А я каждый день хотела к детям домой прийти, рассказать им что-нибудь доброе, хорошее”. [1]
Широта души, горячее отзывчивое на чужую боль сердце, доброжелательность – вот то, что привила и передала в наследство своему сыну Мария Сергеевна. Потому в рассказах о детстве Шукшин вспоминает не столько о страданиях и бедах, сколько о своей слиянности с миром, о том, что можно назвать “праздниками детства”. В рассказе “Гоголь и Райка” Василий Макарович писал: “Ах, какие это были праздники! (Я тут частенько восклицаю: счастье, радость! Праздники!. . Но это – правда, так было. Может, оттого, что – детство. А еще, я теперь догадываюсь, что в трудную, горькую пору нашей жизни радость – пусть малая, редкая – переживается острее, чище.) Это были праздники, которые я берегу – они сами сберегаются – всю жизнь потом. Лучшего пока не было”. [8]
Название рассказа “Далекие зимние вечера” свидетельствует о том, что речь идет о событиях, давних по времени, далеких от сегодняшнего дня. Самые яркие воспоминания связаны с возвращением матери, с тем теплом, которое она приносила в дом. Форма множественного числа (вечера) указывает на то, что так было не раз. Невольно возникает ассоциация с пушкинскими строчками:
… и вечер длинный
Кой-как пройдет, а завтра тож,
И славно зиму проведешь.
Мифопоэтическая модель мира, пишут известные мифологи Топоров и Мелетинский, характеризуется системой бинарных (двоичных) различительных признаков, набор которых является наиболее универсальным средством описания семантики модели мира и обычно включает в себя 10-20 пар противопоставленных друг другу признаков, имеющих соответственно положительное и отрицательное значение. Это противопоставление связано с характеристикой структуры пространства (верх-низ, земля-небо), с временными координатами (день-ночь, лето-зима), с цветовыми характеристиками, а также с противоречиями, обнаруживающими социальный характер (мужской – женский, старший – младший). Эти двоичные признаки являются эффективным средством усвоения мира. [5]
В рассказе “Далекие зимние вечера” и представлена такая модель мира. Уже первые строчки рассказа фиксируют противоречие: “Под Москвой идут тяжелые бои…
А на окраине далекой сибирской деревеньки крикливая ребятня с раннего утра режется в бабки”. Первое предложение напоминает сухую газетную сводку. Второе – ритмически организовано иначе, проникнуто тонким лиризмом, юмором. На антитезе построен весь рассказ. Без особого труда можно выделить пары:
- Москва – деревня
- Будни – праздники
- Холод – тепло
- Голод – сытость
- Реальность – сказка
- Ложь – правда
- День – вечер
- Улица – дом
- Отцы – дети
И, конечно же, война и мир.
Война – великая трагедия. Тяжело всем: и тем, кто воюет (эпитет “тяжелые” (бои), “трудно там”), и тем, кто находится в глубоком тылу. Все трудоспособное мужское население на фронте. Об этом свидетельствуют детали: “Лисы осмелели – некому их стрелять – вот они и валяются на дорогах”, единственный мужик в колхозе – “Филиппушка – образина косая”, на которого, как выяснилось, надежды большой нет. Все держится на женских плечах. Бабы работают день и ночь: с раннего утра до позднего вечера в колхозе, потом – дома. В деревне – “вынужденный матриархат”. Подчеркивается это ассоциативными цепочками: игра в бабки – Мишкина бабушка-Ванька пляшет “Барыню” и бабьим голоском вскрикивает: “Ух! Ух! Ух ты!”, помахивает над головой воображаемым платочком – около дома на глаза попадается снежная баба – дома ждет сестра, играющая в дочки-матери и поющая песню о несчастной бабьей доле (неспроста, наверное, Ванька просит ее спеть про Хаз – Булата удалого), но снова – бабки, куклы, “Барыня”…
Однако детство остается детством, на какое бы трудное время оно ни приходилось.
В центре рассказа – брат и сестра Колокольниковы. Обиженный несправедливостью, Ванька может дракой закончить игру в бабки, прогулять школьные занятия, но, возвратившись домой, становится главным помощником мамы, “мужчиной в доме”. Дома совсем одна дожидается его возвращения из школы младшая сестра Наташка (Таля). Очень серьёзная и строгая девочка так выговаривает непутёвому Ваньке за “прогул”: “Вот не выучишься – будешь всю жизнь лоботрясом. Пожалеешь потом. Локоть – то близко будет, да не укусишь”. И неожиданная взрослость этих укоризн подчёркивает приметы деревенского детства, где пяти – шестилетняя девочка не только играет во взрослую женщину, но всерьёз, неприметно усвоила мысль, что непутёвого мужика должна постоянно воспитывать женщина, главная опора и хранительница семьи в военную пору. [3] .
В. Шукшин очень точно описывал “структуру” русского дома: сенцы, сама изба с кутью, полати, печь… Совсем не случайно Таля сидит на печи. В. Белов называл печь главным оберегом дома, материально – нравственным центром избы. Печь кормила, поила, лечила и утешала. Около неё давали клятвы, заключали договора, а в подпечье обитал покровитель дома – домовой. В рассказе “Гоголь и Райка” Шукшин писал: “На печке никакая нечистая сила не страшна, на печку они не могут залезть, им не дано, они могут, сколько им влезет, звать, беситься, стращать внизу, но на печку не полезут, это проверено”. [8] Таля боится, вот и сидит на печи. А ещё – “вверху” теплее, можно кукол баюкать там же (традиционно на печи “допаривали” детей). На печи же и посуда, и одежда. Своеобразный “Ноев ковчег”.
А “внизу” – стол пустой, шкаф пустой, миска пустая, ложка используется не по назначению (Таля, наряжая её в разноцветные лоскуты, куклу делает). Не случайно Ванька сидит не за столом, а у стола и смотрит в окно. Полное отсутствие движения: Наташка – на печи, брат – у стола. “Нудно течёт пустое тоскливое время”. “В избе тихо, сумрачно и пусто. И холодно”. Но нет озлобленности! “Ванька смеётся. Наташка тоже смеётся” – лексический повтор подчёркивает взаимопонимание, единство брата и сестры, их добрый нрав.
Возвращается с работы мать, всё меняется. Жизнь наполняется движением: “Заскрипели лёгкие шаги”, “вскочил”, “сломя голову кинулся встречать”, “Наташка запуталась в фуфайке”, “пролетел с крикомашка запуталась в фуфайкетьё меняется. онимание, единство брата и сестры, их добрый нрав. ечье обитал вным помощником мамы, “(”. Жизнь наполняется звуками: “родной веселый голос наполнил всю избу”. Пустоты и холода как не бывало. С приходом матери начинается праздник. Стряпают пельмени сообща, стучат, брякают, переговариваются.
В рассказе усиливается звучание сказочных мотивов. В начале повествования Таля только “настраивала” брата на сказочный лад: то о жарких странах хотела расспросить, то историю о волке в очередной раз услышать. Но у Ваньки не было настроения. С приходом матери все меняется: дети слушают историю о встрече с лисой (“Лежит на дороге, свернулась себе калачиком и хоть бы хны – не шевелится, окаянная”). Очень хочется матери отогреть души своих детей, “рассказать им что-нибудь доброе, хорошее”. А потом, стараясь расшевелить засыпающих Ваньку и Наташку, она поведает им о елочке, разукрашенной всякими шишками да игрушками, всякими зайчиками. Все главные персонажи сказок о животных представлены у Шукшина. А. А. Коринфский писал: “Волк, лиса, заяц стоят следом за медведем. Каждый вносит свои, только ему одному присущие черты: волк-яркое воплощение злобного хищничества (может, потому и не захотел тогда Ванька рассказывать и без того напуганной сестре о волке), лиса-сама хитрость, заяц-воплощенная трусость и незлобивость”. [4] Есть и медведь в рассказе – Мишка Босовило – местный воевода, “коренастый малый в огромной шапке”.
Сказка продолжается и в лесу, куда Ванька направляется с матерью за дровами. Невольно возникает аналогия: лес-дом, в котором можно согреться, где всегда ждут. На открытом месте гуляет злой ветер. “В лесу зато тепло и тихо. Удивительно тихо, как в каком-нибудь сонном царстве. Стройные березки молча обступили пришельцев и ждут”. “В стародавние годы лес считался священным местом у всех славянских народов. Быть может, и теперь в сокровенном уголке души суеверного русского человека, испытывающего благоговейное смущение при входе в лес, просыпается еле внятный отголосок-пережиток язычества пращуров, признававших лесные места своими храмами”,- отмечал А. А. Коринфский. [4] С особым чувством описана в рассказе “Далекие зимние вечера” береза. Метафоры, эпитеты, олицетворения создают трогательный образ этой лесной красавицы.
Увязая в снегу, выбиваясь из сил, тащат мать и сын срубленные березы. Здесь стоит обратить внимание на одну деталь: герои неминуемо вспоминают воюющего отца: “Отцу нашему тоже трудно там, – задумчиво говорит мать. – Небось в снегу сидят, сердечные… Хоть бы уж зимой не воевали”. В том, как в трудную минуту вспоминает самоотверженная женщина, что близкому человеку приходится, может быть, еще труднее, и в наивном пожелании ее, чтобы хоть зимой прекращалась война, видны щедрые запасы доброты и любви, которых хватит и на детей, и на постоянную тревогу о муже, на все военные трудовые дни и ночи.
Напоминание об отце действует и на Ваньку, который начинает авторитетно рассуждать о положении дел на фронте: “Теперь уж не остановются, – поясняет Ванька. – Раз начали – не остановются, пока фрицев не разобьют”. [3]
Как И. С. Тургенев в рассказе “Бежин луг” любуется детством нации, тем, как зреют ее силы, так и В. М. Шукшин показывает брата и сестру Колокольниковых носителями тех духовных ценностей, которыми обладает русский человек и которые определяют его характер. В “Далеких зимних вечерах” звучит и гимн матери.
Среди холодной, военной зимы герои Шукшина продолжают жить, храня не только тепло домашнего очага, но и тепло души, заботясь друг о друге, помня тех, кто ушел на войну. Тепло души позволяет им дарить друг другу маленькие праздники. Так было и будет всегда.
“Геометрические ассоциации” лишь подчеркивают эту мысль. (Квадрат, как отмечается в “Мифах народов мира”, соотносится с такими понятиями, как простота, порядок, правота, истина, справедливость, мудрость, земля. Круг чаще всего выражает идею единства, бесконечности и законченности, высшего совершенства. Квадрат, как и соотносимый с ним круг, образуют горизонтальную плоскость схемы мирового древа). [5]
Список литературы:
1. Ащеулов В. Он похож на свою родину. – Барнаул, 1989.
2. Белов В. Лад. – М. , 1989.
3. Горн В. Василий Шукшин. Личность. Книги. – Барнаул, 1990.
4. Коринфский А. Народная Русь. – Смоленск, 1995.
5. Мифы народов мира. – М. , 1994.
6. Резяпкина Н. Литература двух последних десятилетий XX века. – Барнаул, 2005.
7. Халина Н. Особенности постижения Шукшиным техники природы: русская модель мира ушедшего столетия. – Барнаул, 1999.
8. Шукшин В. Калина красная. – М. , 1999.
Особенность антитезы по рассказу В. М. Шукшина «Далекие зимние вечера»
творческая работа учащихся на тему
Особенность антитезы по рассказу В. М. Шукшина «Далекие зимние вечера»
Скачать:
| Вложение | Размер |
|---|---|
| Особенность антитезы по рассказу В. М. Шукшина «Далекие зимние вечера» | 48.5 КБ |
Предварительный просмотр:
Министерство образования и науки республики Бурятия
МОУ «Усть-Баргузинская СОШ им. Шелковникова К. М.»
Особенность антитезы по рассказу В. М. Шукшина «Далекие зимние вечера»
Выполнила: Михалева Настя,
ученица 7 «Б» класса
Руководитель: Питецкая Е.С,
учитель русского языка и литературы
Научно-практическая конференция «Шаг в будущее»
2009-2010 учебный год
2. Особенность антитезы по рассказу Шукшина «Далекие зимние вечера» 4-6
3 Заключение 7 с.
4 Список использованной литературы 8 с.
Актуальность : Рассказ Василия Макаровича Шукшина «Далекие зимние вечера» носит автобиографический характер. Детство Василия Макаровича пришлось на годы Великой Отечественной Войны. И сегодня, в преддверии 65-ой годовщины со дня победы над фашистской Германией, нам было очень интересно рассмотреть этот рассказ, который повествует о военном детстве писателя. Как сказал сам Шукшин: «Кто-то из детства, я из войны». Шукшина и его маленькую сестренку Наташу воспитывала одна мама, Мария Сергеевна, отца арестовали, а отчим в 1942 году погиб на фронте. Нежнейшую любовь к матери писатель пронес через всю свою жизнь. Сестра вспоминала: «Жизнь нашей семьи в военные годы была очень тяжелой, впроголодь. Мама распродала все, что от отчима осталось, с себя все продала, вплоть до единственного платья».
Цель исследования : выявить на приеме антитезы идейное содержание рассказа.
Предмет исследования : авторская особенность изображения антитезы по рассказу Шукшина «Далекие зимние вечера»
Объект исследования : антитеза как средство постижения смысла
1. Рассмотреть два слоя в рассказе Шукшина: реальный и сказочный;
2. Отследить для чего автор избирает такую манеру повествования.
Методы: общенаучные (синтез, анализ), частные (сравнительно-сопоставительный)
Новизна исследования : рассмотреть рассказ с точки зрения такой стилистической фигуры как антитеза.
Практическая ценность исследования : знакомство с произведением на внеклассном чтении для развития патриотических чувств, любви к родному краю и семье.
Особенность антитезы по рассказу В. М. Шукшина «Далекие зимние вечера»
При интерпретации рассказа я обнаружила в тексте два мира: реальный и сказочный. Предложения, раскрывающие эти два слоя, соседствуют друг с другом. Как часто бывает, сказочный мир вторгается в реальный, но здесь все наоборот, реальный вторгается в сказочный светлый мир людей. В литературоведении существует такие понятия: «роман в романе», «роман в стихах», а здесь «сказка в рассказе». Для каждого из миров Шукшин избирает свою лексику, свою манеру изложения, свой эмоциональный настрой. И все это построено на таком художественном приеме, как антитеза.
Антитеза – стилистическая фигура, основанная на сопоставлении или противопоставлении контрастных понятий, образов, (словарь литературоведческих терминов), например, война-мир, холод-тепло, голод-сытость.
Начинается рассказ с грустных нот: « Под Москвой идут тяжелые бои…». И тут же интонация меняется и переходит на другую манеру изложения, полной лиризма и юмора: « А на окраине далекой сибирской деревеньки крикливая ребятня с раннего утра режется в бабки».
Слово «далекой» – это уже сказочный элемент, который напоминает нам зачин сказки «далеко-далеко», а деревенька нам дана без названия – это тоже является сказочным мотивом, как «В некотором царстве- в некотором государстве». Значит, события такие могут происходить в любой деревне России.
Реальный же мир проходит под знаком бесчеловечья: «В избе было холодно», «Ванька заглянул в миску на шестке, в печку, везде было пусто, кушать нечего», «Нудно течет пустое тоскливое время», слово «пустое» не раз будет повторяться в рассказе.
Но тут же следует новый абзац: «Мать со стуком свалила в сенях белье, вошла в избу. Она, наверное, очень устала и намерзлась за день. Но она улыбается. Родной, веселый голос ее сразу наполнил всю избу, пустоты и холода в избе как не бывало». В семье «маленький праздник»- будут стряпать пельмени. Пельмени в годы войны – это действительно настоящий праздник, не зря автор, заканчивая свой рассказ, пишет: «После ужина.. Ванька лезет на полати, едва коснувшись подушки, засыпает. Наташка тоже спит. В одной руке у нее зажат пельмень . Эта реальность прямо пронзает сказку своей горечью и болью. Мы видим, как дети не доедали в годы войны. И эта фраза «в руке зажат пельмень» трогает за самое сердце, это и есть настоящая шукшинская манера «в малом сказать о многом», это и есть предназначение любого рассказа. В годы войны все пострадали: и мужчины, и матери , и дети, и старики, никого война не обошла мимо.
Но что же все-таки спасает детей, что не дает им ожесточиться? Конечно же, сказка.
Когда вся семья занята изготовлением пельменей, мама рассказывает про наглую лису, героиню многих сказок:
-Едем сейчас с сеном, глядь: а на дороге лежит лиса. Лежит себе калачиком и хоть бы хны – не шевелится, окаянная. Чуток конь не наступил. Уж до того они теперь осмелели, эти лисы.
Наташка приоткрыла рот – слушает. А Ванька спокойно говорит:
– Это потому, что война идет. Они в войну всегда смелые. Некому их стрелять – вот они и валяются на дорогах.
Когда мама с сыном направляются в лес за дровами, то автор лес называет «сонным царством», «стройные березки обступили пришельцев и ждут». Вся природа очеловечивается. Березка – это уже не дерево, а настоящее живое существо со «звонким крепким телом», которое очень трудно срубить.
И вот, наконец-то, в доме огонь. Он тоже предстает, как живое существо: «огонь весело гудит в печке: пятна света, точно маленькие желтые котята, играют на полу.… По избе голубыми волнами разливается ласковое тепло.… А в чугунке еще только-только начинает «ходить» вода.
Можно сказать, все, что предназначено для жизни, раскрывается в сказке: земля-лес, огонь, вода.
Автор своим произведением хочет нам сказать, что существуют только эти истины, а другим не должно быть. Мама говорит: « Отцу нашему тоже трудно там. Небось в снегу сидят сердешные.… Хоть бы уж зимой не воевали.
– Теперь уж не остановются,- поясняет Ванька.- Раз начали – не остановются, пока фрицев не разобьют.»
Шукшин называет своего маленького героя Ваней, это тоже любимое сказочное имя, а за Ваней – Иваном всегда в сказке встает правда, всегда стоят благородные качества человека, который борется со злом. Ваня в рассказе думает, «где можно достать три полена дров», тяжело ему, когда они несут с матерью срубленную березку домой, но «Ваня молчит. И молчит Ванина гордость».
Герои «Далеких зимних вечеров», «Демагогов» и «Светлых душ» Шукшина
Замечательно, однако, что даже и в ту пору ему удавалось — и не столь уж редко — сбросить с себя путы литературных условностей и смело шагнуть в «натуру», в материал, не дожидаясь, пока он отольется в «правильную» литературную форму. Рассказы, подобные «Далеким зимним вечерам», как раз и стали для него школой подлинного художественного мастерства; освободившись от заданного угла зрения на действительность, он открыл в ней для себя поистине неисчерпаемые возможности. Рассказы «Светлые души» и «Демагоги» написаны еще в том же лирически-созерцательном ключе, что и «Далекие зимние вечера», — Шукшин, похоже, стремился утвердиться в этом столь счастливо найденном взгляде на мир, в этой простой и безыскусственной манере письма. Но уже в рассказе «Одни» появляются некие обертоны, которые свидетельствуют, что взгляд писателя усложнился, что он подошел к каким-то новым нравственно-эстетическим рубежам.
В одной из своих статей, рассказывая о весьма поучительной, с его точки зрения, истории создания киносценария «Брат мой», Шукшин писал: «Мне захотелось всеми возможными средствами кино оградить этого доброго человечка (речь идет о Миньке Громове, главном герое сценария. — Л. Е.) от людских насмешек, выявить попутно свой собственный запас доброты (надо думать, немалый!) — восстановить слабого и беззащитного в правах человека».
Вот это и было тем новым, что обнаружило себя в рассказе «Одни», что тонко углубило его подтекст и рисунок,— стремление «выявить собственный запас доброты». Прежде такая задача перед Шукшиным не вставала: герои «Далеких зимних вечеров», «Демагогов» и «Светлых душ» ни в каком авторском сочувствии или защите не нуждались по той простой причине, что са-.ми по себе воплощали активное положительное жизненное начало, своего рода нравственно-психологический идеал писателя. Ситуация же, изобразкенная в рассказе «Одни», совсем иного рода. К ее нравственно-психологическому содержанию можно дойти, лишь соответственным образом интерпретируя внешние формы ее проявления, различая за этими формами сложный, чуть внятный подтекст. Это и делает Шукшин, чутко вслушиваясь в речь своих героев, чрезвычайно искусно оттеняя и постепенно аккумулируя тот глубинный смысл, который заключен в их явных, точнее, явленных словах и поступках.
Шорник Антип Калачиков — широкая и в то же время какая-то удивительно застенчивая и деликатная душа. Всю жизнь он исправно шил хомуты, сбруи, седелки, безропотно снося нерассуждающее самодержавие жены, хотя и имел по этому поводу свое особое мнение. А мнение это вот какое:
- Я вот всю жизнь думал и выдумал себе геморрой. Работал! А спроси: чего хорошего видел? Да ничего. Люди хоть сражались, восстания разные поднимали, в гражданской участвовали, в Отечественной. Хоть уж погибали, так героически. А тут как сел с тринадцати годков, так и сижу — скоро семисит будет. Вот какой терпеливый!
Нет, жизнь Антип прожил в общем-то неплохую. Были в ней и радости, и горести, будни и праздники, наконец, были дети — двенадцать человек поставил на ноги тихий и скромный Антип. Печаль Литипа не о том — не о долгих годах, заполненных трудом, не об исправно исполненном долге, ие о том, что жизнь чего-то недодала ему. Печаль его о другом— о том, что обкрадывают самих себя люди, забывая за попсе дневными своими заботами о простом внимании друг г; другу, о душевной чуткости, без которой даже и добрые их дела не согревают душу, не помогают жить. Духовности, простых, но таких нужных радостей духа — вот чего не хватает в жизни людей.
В самом Аптипе эта жизнь духа теплилась всегда. И хотя не возгоралась она в сильное и яркое пламя, постоянно подавляемая все теми же житейскими заботами, но свое право на нее он не только чувствовал, но и умел подчас весьма решительно его отстаивать, когда люди посягали па него слишком уж бесцеремонно. Так, скажем, когда Марфа бросила в печь его балалайку (а балалайка — «это была страсть Антипа, его бессловесная глубокая любовь всей жизни»), безропотный и кроткий Антип, наверно, впервые в жизни взбунтовался. «Антип пошел во двор, взял топор и изрубил на мелкие кусочки все заготовки хомутов, все сбруи, седла и уздечки. Рубил молча, аккуратно. На скамейке. После этого Антип пил неделю, пе заявляясь домой. Потом пришел, повесил на стену новую балалайку и сел за работу». Всевластия Марфы он, конечно, не поколебал, но та отныне поняла, что терпение Антипа имеет предел, преступать который нельзя.
Удивительно емкое это выражение — «выявить собственный запас доброты». И для Василия Шукшина в высшей степени знаменательное. Не только и не просто любить своих героев, пе просто утверждать доброе к ним отношение, а именно «выявлять» доброту, то есть сделать доброту средством познания человека. В дальнейшем это станет подлинным девизом всего творчества Шукшина, каких бы тем и проблем он ни касался,— от судьбы слепого гармониста Гани Козлова до героической трагедии Степана Тимофеевича Разина. Доброта как исходная позиция художника, как необычайно чуткий инстинкт, безошибочно улавливающий в человеке, в жизни и хорошее, и плохое,— вот суть шукшинского отношения к миру. Отсюда, разумеется, вовсе не следует, что доброта — это сплошь розовые краски и что она исключает трезвый анализ. Нет. Доброта, в шукшинском понимании,— это и есть сам анализ, готовность понять предмет во всей его объективной сложности, готовность, исключающая какую бы то ни было предвзятость. Не случайно в той же статье («Нравственность есть Правда») он подчеркивал,что «не всегда надо понимать до конца то, о чем пишешь,— так легче остаться непредвзятым» .
Предыдущий реферат из данного раздела: Легенда Минин и Пожарский
Февраль 1942 года.
Под Москвой идут тяжелые бои.
А на окраине далекой сибирской деревеньки крикливая ребятня с раннего утра режется в бабки. Сумки с книжками валяются в стороне.
Обыгрывает всех знаменитый Мишка Босовило – коренастный малый в огромной шапке. Его биток, как маленький снаряд, вырывает с кона сразу штук по пять бабок. Мишка играет спокойно, уверенно. Прежде чем бить по кону, он снимает с правой руки рукавицу, сморкается по-мужичьи на дорогу, прищуривает левый глаз… прицеливается… Все затаив дыхание горестно следят за ним. Мишка делает шаг… второй… – р-р-раз! срезал. У Мишки есть бабушка, а бабушка, говорят, того… поколдовывает. У ребятишек подозрение, что Мишкин биток заколдован.
Ванька Колокольников проигрался к обеду в пух и прах. Под конец, когда у него осталась одна бабка, он хотел словчить: заспорил с Гришкой Коноваловым, что сейчас его, Ванькина очередь бить. Гришка стал доказывать свое.
– А по сопатке хошъ? – спросил Ванька.
– Да ты же за Петькой бьешь-то!
– Нет, ты по сопатке хошь? – Когда Ваньке нечего говорить, он всегда так спрашивает.
Их разняли.
Последнюю бабку Ванька выставил с болью, стиснув зубы. И проиграл. Потом стоял в сторонке злой и мрачный.
– Мишка, хочешь “Барыню” оторву? – предложил он Мишке.
– За сколько? – спросил Мишка.
– За пять штук.
– Даю три.
– Четыре.
– Три.
– Ладно, пупырь, давай три. Скупердяй ты, Мишка!.. Я таких сроду не видывал. Как тебя еще земля держит?
– Ничего, держит, – спокойно сказал Мишка. – Не хочешь – не надо. Сам же напрашиваешься.
Образовали круг. Ванька подбоченился и пошел. В трудные минуты жизни, когда нужно растрогать человеческие сердца или отвести от себя карающую руку, Ванька пляшет “Барыню”. И как пляшет! Взрослые говорят про него, что он, чертенок, “от хвоста грудинку отрывает”.
Ванька пошел трясогузкой, смешно подкидывая зад. Помахивал над головой воображаемым платочком и бабьим голоском вскрикивал: “Ух! Ух! Ух ты!”. Под конец Ванька всегда становился на руки и шел, сколько мог, на руках. Все смеялись.
Прошелся Ванька по кругу раз пять, остановился.
– Давай!
Мишка бросил на снег две бабки.
Ванька опешил:
– Мы же за три договаривались!
– Хватит.
Витька передвинул шапку козырьком на затылок и медленно пошел на Мишку. Тот изготовился. Ванька неожиданно дал ему головой в живот. Мишка упал. Заварилась веселая потасовка. Половина была на Ванькиной стороне, другие – за Мишку. Образовали кучу мялу.
Но тут кто-то крикнул:
– Училка!
Всю кучу ребятишек как ветром сдуло. Похватали сумки – и кто куда! Ванька успел схватить с кона несколько бабок, перемахнул через прясло и вышел на свою улицу. Он был разгорячен дракой. Около дома ему попалась на глаза снежная баба. Ванька дал ей по уху. Высморкался на дорогу, как Мишка Босовило, вошел в избу. Запустил сумку под лавку, туда же – шапку. Полушубок не стал снимать – в избе было холодно.
На печке сидела маленькая девочка с большими синими глазами, играла в куклы. Это сестра Ваньки – Наташка.
– Ваня пришел, – сказала Наташка. – Ты в школе был?
– Был, был, – недовольно ответил Ванька, заглядывая в шкаф.
– Вань, вам про кого сёдня рассказывали?
– Про жаркие страны. – Ванька заглянул в миску на шестке, в печку. – Пошамать нечего?
– Нету, – сказала Наташка и снова стала наряжать куклу деревянную ложку – в разноцветные лоскуты. Запела тоненьким голоском:
Ох, сронила колечко-о
С правой руки-и!
Забилось сердечко
По милым дружке-е…
Наташка пела песню на манер колыбельной, но мелодии ее невыносимо тяжкой и заунывной – не искажала. Ванька сидел у стола и смотрел в окно.
Ох, сказали, мил помер
Во гробе-е лежи-ит,
В глубокой могилке-е
Землею зарыт.
Ванька нахмурился и стал водить грязным пальцем по синим клеточкам клеенки.
Голос Наташи, как чистый ручеек, льется сверху в синюю пустоту избы.
Ох, надену я платье-е,
К милому пойду-у,
А месяц укажет
Дорожку к нему-у…
– Хватит тебе… распелась, – сказал Ванька. – Спой лучше про Хаз-Булата.
Наташа запела:
Хаз-Булат удало-ой…
Но тут же оборвала:
– Не хочу про Хаз-Булата.
– Вредная! Ну, про Катю.
– Катя-Катерина, купеческая дочь?
– Ага.
– Тоже не хочу. Я про милого буду.
Ох, пускай люди судю-ют,
Пускай говоря-ят…
Ванька поднялся, достал из-под лавки сумку, сел на пол, высыпал из сумки бабки и стал их считать. Вид у него вызывающе-спокойный; краем глаза наблюдает за Наташкой.
Наташка от неожиданности сперва онемела, потом захлопала в ладоши:
– Вот они где, бабочки-то! Ты опять в школе не был? Обязательно скажу маме. Ох, попадет тебе, Ванька!
– …Семь, восемь… Говори, я ни капли не боюсь. Девять, десять…
– Вот не выучишься – будешь всю жизнь лоботрясом. Пожалеешь потом. Локоть-то близко будет, да не укусишь.
Ванька делает вид, что его душит смех.
– …Одиннадцать, двенадцать… А лоботрясом, думаешь, хуже?
В сенцах что-то треснуло. Ванька сгреб бабки и замер.
– Ага! – сказала Наташка.
Но это трещит мороз.
Однако бабки все равно нужно припрятать. Ванька ссыпал их в старый валенок и вынес в сенцы.
Потом опять он сидит у стола. Думает, где можно достать три полена дров. Хорошо бы затопить камелек. Мать придет, а в избе такая теплынь, хоть по полу валяйся. Она, конечно, удивится, скажет: “Да где же ты дров-то достал, сынок?” Ванька даже пошевелился – так захотелось достать три полена. Но дров нету, он это знает.
Наташка уже не поет, а баюкает куклу.
Нудно течет пустое тоскливое время.
За окнами стало синеть.
Чтобы отвязаться от назойливой мысли о дровах, Ванька потихоньку встал, подкрался к печке, вскочил и крикнул громко:
– А-а!
– Ой!.. Ну что ты делаешь-то? – Наташка заплакала. – Напужал, прямо сердце упало…
– Нюня! – говорит Ванька. – Ревушка-коровушка! Не принесу тебе елку. А я знаю, где вот такие елочки!
– Не надо мне твою елочку. Мне мама принесет.
– А хочешь, я тебе “Барыню” оторву?
Ванька взялся за бока и пошел по избе, и пошел, высоко подкидывая ноги в огромных валенках. Наташка засмеялась.
– Ну и дурак ты, Ванька! – сказала она, размазывая по лицу слезы. – Все равно скажу маме, как ты меня пужаешь.
Ванька подошел к окну и стал оттаивать кружок на стекле, чтобы смотреть на дорогу.
В избе тихо, сумрачно и пусто. И холодно.
– Вань, расскажи, как вы волка видели? – попросила Наташка.
Ваньке не хочется рассказывать – надоело.
– Как… Видели, и все.
– Ну уж!
Опять молчат.
– Вань, ты бы сейчас аржаных лепешек поел? Горяченьких, спрашивает Наташка ни с того ни с сего.
– А ты?
– Ох, я бы поела!
Ванька смеется. Наташка тоже смеется.
В это время под окнами заскрипели легкие шаги. Ванька вскочил и сломя голову кинулся встречать мать.
Наташка запуталась в фуфайке, как перепелка в силке, – никак не может слезть с печки.
– Вань, ссади ты меня, а… Ва-ань! – просит она. Ванька пролетел мимо с криком:
– А я первый услыхал!
Мать в ограде снимала с веревки стылое белье. На снегу около нее лежал узелок.
– Мам, чо эт у тебя?
– Неси в избу. Опять раздешкой выскакиваешь!
В избе Наташка колотит ножонкой в набухшую дверь и ревет – не может открыть. Увидев Ваньку с узелком в руках, она перестает плакать и пытается тоже подержаться за узел – помочь брату.
Вместе проходят к столу, быстренько развязывают узел – там немного муки и кусок сырого мяса. Легкое разочарование – ничего нельзя есть немедленно.
Мать со стуком свалила в сенях белье, вошла в избу. Она, наверно, очень устала и намерзлась за день. Но она улыбается. Родной, веселый голос ее сразу наполнил всю избу, пустоты и холода в избе как не бывало.
– Ну, как вычтут?.. Таля? (Она так зовет Наташку.) Ну-ка расскажи, хозяюшка милая.
– Ох, мамочка-мама! – Наташка всплескивает руками. – У Ваньки в сумке бабки были. Он их считал.
Ванька смотрит в большие синие глаза сестры и громко возмущается:
– Ну что ты врешь-то! Мам, пусть она не врет никогда…
Наташка от изумления приоткрыла рот, беспомощно смотрит на мать: такой чудовищной наглости она не в силах еще понять.
– Мамочка, да были же! Он их в сенцы отнес. – Она чуть не плачет. – Ты в сенцы-то кого отнес?
– Не кого, а чего, – огрызается Ванька. – Это же неодушевленный предмет.
Мать делает вид, что сердится на Ваньку.
– Я вот покажу ему бабки. Такие бабки покажу, что он у нас до-олго помнить будет.
Но сейчас матери не до бабок – Ванька это отлично понимает. Сейчас начнется маленький праздник – будут стряпать пельмени.
– У нас дровишек нисколько не осталось? – спрашивает она.
– Нету, – сказал Ванька и предупредительно мотиулся на полати за корытцем. – В мясо картошки будем добавлять?
– Маленько надо.
Наташка ищет на печке скалку.
– Обещал завезти Филипп одну лесинку… Не знаю… может, завезет, – говорит мать, замешивая в кути тесто.
Началась светлая жизнь. У каждого свое дело. Стучат, брякают, переговариваются… Мать рассказывает…
– Едем сейчас с сеном, глядь: а на дороге лежит лиса. Лежит себе калачиком и хоть бы хны – не шевелится, окаянная. Чуток конь не наступил. Уж до того они теперь осмелели, эти лисы.
Наташка приоткрыла рот – слушает. А Ванька спокойно говорит:
– Это потому, что война идет. Они в войну всегда смелые. Некому их стрелять – вот они и валяются на дорогах. Рыжуха, наверно?
…Мясо нарублено. Тесто тоже готово. Садятся втроем стряпать. Наташка раскатывает лепешки, мать и Ванька заворачивают в них мясо.
Наташка старается, прикусив язык; вся выпачкалась в муке. Она даже не догадывается, что вот эти самые лепешечки можно так поджарить на углях, что они будут хрустеть и таять на зубах.
Если бы в камельке горел огонь, Ванька нашел бы случай поджарить парочку.
– Мама, а у ней детки бывают? – спрашивает Наташка.
– У кого, доченька?
– У лисы.
Ванька фыркнул.
– А как же они размножаются, по-твоему? – спрашивает он Наташку.
Наташка не слушает его – обиделась.
– Есть у нее детки, – говорит мать. – Ма-аленькие… лисятки.
– А как же они не замерзнут?
Ванька так и покатился.
– Ой, ну я не могу! – восклицает он.- А шубки-то у них для чего?
– Ты тут не вякай, – говорит Наташка. – Лоботряс!
– Не надо так на брата говорить, доченька. Это нехорошо.
– Не выучится он у нас, – говорит Наташка, глядя на Ваньку строгими глазами. – Потом хватится.
– Завтра зайду к учительше, – сказала мать и тоже строго посмотрела на Ваньку, – узнаю, как он там…
Ванька сосредоточенно смотрит в стол и швыркает носом. Мать посмотрела в темное окно и вздохнула:
– Обманул нас Филиппушка… образина косая! Пойдем в березник, сынок.
Ванька быстренько достает с печки стеганые штаны, рукавицы-лохмашки, фуфайку. Мать тоже одевается потеплее. Уговаривает Наташку:
– Мы сейчас, доченька, мигом сходим. Ладно?
Наташка смотрит на них и молчит. Ей не хочется одной оставаться.
Мать с Ванькой выходят на улицу, под окном нарочно громко разговаривают, чтобы Наташка их слышала. Мать еще подходит к окну, стучит Наташке:
– Таля, мы сейчас придем. Никого не бойся, милая! Наташка что-то отвечает – не разобрать что.
– Боится, – сказала мать. – Милая ты моя-то… – Отвернулась и вытерла рукавицей глаза.
– Они все такие, – объяснил Ванька.
…Спустились по крутому взвозу к реке. На открытом месте гуляет злой ветер. Ванька пробует увернуться от него: идет боком, идет задом, а лицо все равно жжет как огнем.
– Мам, посмотри! – кричит он. Мать осматривает его лицо, больно трет шершавой рукавицей щеку. Ванька терпит.
В лесу зато тепло и тихо. Удивительно тихо, как в каком-то сонном царстве. Стройные березки молча обступили пришельцев и ждут. Ванька вылетел вперед по глубокому снегу и, облюбовав одну, ударил обухом по ее звонкому крепкому телу. Сверху с шумом тяжко ухнула тучи снега. Ванька хотел отскочить, запнулся и угодил о головой в сугроб, как в мягкую холодную постель.
Мать смеется и говорит:
– Ну вставай!
Пока Ванька отряхивается, мать утаптывает снег вокруг березки. Потом, скинув рукавицы, делает первый удар, второй, третий… Березка тихо вздрагивает и сыплет крохотными сверкающими блестками. Сталь топора хищно всплескивает холодным огнем и раз за разом все глубже вгрызается в белый упругий ствол.
Ванька тоже пробует рубить, когда мать отдыхает. Но после десяти-двенадцати ударов горячий туман застилает ему глаза. Гладкое топорище рвется из рук.
Снова рубит мать.
Березка охнула и повалилась набок.
Срубили еще одну – поменьше – Ваньке и, взвалив их на плечи, вышли на дорогу. Идти поначалу легко. Даже весело. Тонкий конец березки едет по дороге, и березка глуховато поет около уха. Прямо перед Ванькой на дороге виляет хвост березки, которую несет мать. Ванькой овладевает желание наступить на него. Он подбегает и прижимает его ногой.
– Ваня, не балуй! – строго говорит мать. Идут.
Березка гудит и гнется в такт шагам, сильно нажимая на плечо. Ванька останавливается, перекладывает ее на другое плечо. Скоро онемело и это. Ванька то и дело останавливается и перекладывает комель березы с плеча на плечо. Стало жарко. Жаром пышет в лицо дорога.
– …Семисит семь, семисит восемь, семисит девять… – шепчет Ванька. Идут.
– Притомился? – спрашивает мать.
– Еще малость… Девяносто семь, девяносто восемь… – Ванька прикусил губу и отчаянно швыркает носом. – Девяносто девять, сто! Ванька сбросил с плеча березку и с удовольствием вытянулся прямо на дороге.
Мать поднимает его. Сидят на березке рядом. Ваньке очень хочется лечь. Он предлагает:
– Давай сдвинем обои березки вместе, и я на них лягу, если уж так ты боишься, что я захвораю. Мать тормошит его, прижимает к теплой груди.
– Мужичок ты мой маленький, мужичок… Потерпи маленько. Большую мы тебе срубили. Надо было поменьше.
Ванька Молчит. И молчит Ванькина гордость. Мать думает вслух:
– Как теперь наша Талюшка там?.. Плачет, наверно?
– Конечно, плачет, – говорит Ванька. Он эту Талюшку изучил как свои пять пальцев. Еще некоторое время сидят.
– Отцу нашему тоже трудно там, – задумчиво говорит мать. – Небось в снегу сидят, сердешные… Хоть бы уж зимой-то не воевали.
– Теперь уж не остановятся, пока фрицев не разобьют.
Еще с минуту сидят.
– Отдохнул?
– Отдохнул.
– Пошли с богом.
Было уже совсем темно, когда пришли домой.
Наташка не плакала. Она наложила в блюдце сырых пельменей, сняла с печки две куклы и усадила их перед блюдцем. Одну куклу посадила несколько дальше, а второй, та, что ближе, говорила ласково:
– Ешь, доченька моя милая, ешь! А этому лоботрясу мы не дадим сегодня.
…Ванька с матерью быстро распилили березки; Ванька впотьмах доколол чурбаки, а мать в это время затопила камелек.
Потом Ванька с Наташкой сидят перед камельком. Огонь весело гудит в печке; пятна света, точно маленькие желтые котята, играют на полу. Ванька блаженно молчит. Наташка пристроилась у него на коленях и тоже молчит. По избе голубыми волнами разливается ласковое тепло. Наташку клонит ко сну. Ваньку тоже. А в чугунке еще только-только начинает “ходить” вода. Мать кроит на столе материю, время от времени окликает ребятишек и рассказывает:
– Вот придет Новый год, срубим мы себе елочку, хоро-ошенькую елочку… Таля, слышишь? Не спите, милые мои. Вот срубим мы эту елочку, разукрасим ее всякими шишками да игрушками, всякими зайчиками – до того она у нас будет красивая…
Ванька хочет слушать, но кто-то осторожно берет его за плечи и валит на пол. Ванька сопротивляется, но слабо. Голос матери доносится откуда-то издалека. Кажется Ваньке, что они опять в лесу, что лежит Ванька в снегу… Мать ищет его по лесу, зовет. А Ванька лежит в снегу и помалкивает. Странно, что в снегу тепло.
…Разбудить их, наверно, было нелегко. Когда Ванька всплыл из тягучего сладкого сна на поверхность, мать говорила:
– …Это что же за сон такой, обломон… сморил моих человечков. Ух, он сон какой!..
Ванька, покачиваясь, идет к столу.
В тарелке на столе дымят пельмени, но теперь это уже не волнует. Есть не хочется. Наташка, та вообще не хочет просыпаться. Хитрая, как та лиса. Мать полусонную усаживает ее за стол. Она чихает и норовит устроиться спать за столом. Мать смеется. Ванька тоже улыбается. Едят.
Через несколько минут Ванька объявляет, что наелся до отказа. Но мать заставляет есть еще.
– Ты же себя обманываешь – не кого-нибудь, – говорит она.
…После ужина Ванька стоит перед матерью и спит, свесив голову. Материны теплые руки поворачивают Ваньку: полоска клеенчатого сантиметра обвивает Ванькину грудь, шею – ему шьется новая рубаха. Сантиметр холодный – Ванька ежится.
Потом Ванька лезет на полати и, едва коснувшись подушки, засыпает. Наташка тоже спит. В одной руке у нее зажат пельмень.
В самый последний момент Ванька слышит стрекот швейной машинки завтра он пойдет в школу в новой рубахе.
Просмотрено:
578
Публикация:
3 574
Очень милая курносая и сероглазая ведьмочка, практикантка Выбегаллы и, видимо, симпатия Саши Привалова.
Комментарии: 7Публикации: 616Регистрация: 13-09-2019