Рассказ щепка владимира зазубрина

19 декабря на железнодорожном вокзале Канска прошло уникальное в своем роде мероприятие даже по меркам края: «Зазубринский транзит».

Учащиеся и преподаватели Красноярского краевого библиотечного техникума провели для всех посетителей вокзала своеобразную живую лекцию, посвященную жизни и творчеству Владимира Зазубрина — первого советского писателя, жителя Канска, здесь творившего и описавшего первые годы становления большевицкой власти в стране.

Историю можно изучать бесконечно — всегда найдешь что-то интересное! Мы знаем, кто такой Наполеон, а вот при озвучивании фамилии Зазубрин теряемся в догадках. Актер? Поэт? Культурный деятель? А ведь он жил и творил когда-то в нашем городе! И именно в Канске им был создан революционный роман «Два мира».

Именно из-за «незнания» жителями города и района своей истории был задуман проект «Культпоход. Сибирское открытие Владимира Зазубрина». Задумка очень быстро перешла на новый этап — реализации в рамках грантовой программы «Социальное партнерство во имя развития».

Идея, к слову, принадлежала преподавателю Красноярского краевого библиотечного техникума — Виктории Карпец. Под ее эгидой волонтеры-просветители в течение всего года посетили 15 территорий восточной зоны края, а также 15 учреждений города с мобильной музейной экспозицией и лекциями о писателе Владимире Зазубрине, в 1920-1921 годах жившем в Канске. Презентационный материал включал в себя не только доклад о биографических данных сибирского автора (мобильная музейная экспозиция), но и просмотр фильма «Среди героев книг», созданного к 90-летию публикации романа «Два мира». Вот отзывы слушателей и зрителей. Таким образом, мероприятие в Канске стало финальной точкой дорожной зазубринской эпопеи.

Посетителям железнодорожного вокзала в Канске был представлен видеоотчет о ходе реализации проекта, а также документальный фильм о судьбе Зазубрина, занявший I место на международном медиафестивале «Твори-гора-2012» (номинация «Документальный фильм»).

Следующим шагом в реализации проекта стала интернет-конференция «Творческое наследие Владимира Зазубрина глазами молодых сибиряков». Юные исследователи представили на суд организаторов стихи и эссе, научные работы и электронные презентации, фото-коллажи и собственные иллюстрации о жизни и творчестве писателя. Все работы школьников и студентов были опубликованы в литературном альманахе «Открытие Зазубрина».

18 декабря реализация проекта пришла к своему логическому завершению. Студентами и преподавателями техникума было «пройдено» немало путей с одной единственной целью — рассказать о Зазубрине. И так получилось, что все эти пути привели к железнодорожной станции Канск-Енисейский. Подведение итогов проекта, награждение победителей — все это проходило прямо в здании вокзала, что, безусловно, удивляло всех присутствующих.

Одним из самых запоминающихся моментов торжественной церемонии закрытия стало выступление актрисы Канского драматического театра. Девушка прочитала отрывок из романа, в котором были ярко показаны страхи и сомнения революционной эпохи в истории России. Особый колорит присутствовал еще и благодаря костюмированному арт-мобу: девушки в характерных нарядах приветствовали пассажиров прибывающих и отправляющихся, желали им удачного дня.

Останавливаться на этом организаторы не намерены. Впереди у библиотечного еще много идей, касающихся просвещения молодежи города и близлежащих районов. Закончить статью хотелось бы словами Александрам Сергеевича Пушкина: «Век может идти себе вперед, и науки, философия и гражданственность могут усовершенствоваться и изменяться, но поэзия остается на одном месте, цель ее одна, средства те же. Произведения великих поэтов остаются свежи и вечно юны». Давайте изучать свою историю! Давайте помнить о тех событиях, которые еще долго будут отражаться на будущем России!

Из отзывов посетителей:

«О В.Я Зазубрине я слышу впервые, но мне было интересно узнать о его творчестве, а самое главное о том, что в своих произведениях он рассказывает о революции XIX века, что необходимо знать современной молодежи»

Владимир Андреевич.

«Воспитание патриотизма нашей молодежи особенно важно для нашей страны, а именно такие мероприятия и надо проводить для достижения этой цели»

Ирина Яковлевна.

От редакции:

Пока студенты, тратя свое личное время и не щадя сил, стараются приблизить горожанам и жителям края личность Зазубрина, некто (не будем показывать пальцем) делает все, чтобы историческая память города была вымарана подчистую. По чьей-то злой воле сегодня разваливают здание городского архива, непосредственно связанное с творчеством и личностью Зазубрина, а о состоянии, в котором пребывает дом Теряевых, в которых Зазубрин писал первый советский роман, и вовсе умолчим. Что это: глупость, халатность, преступление против горожан? Или все вместе?

Наш очередной компаньон для похода в пиццерию «RomaniЯ» — личность весьма содержательная. Он преподаватель, он художник и журналист, он писатель и в какой-то степени даже краевед, исследователь и т.д. Сегодня наш гость — Владимир Колпаков.

Владимир — своего рода историк, он пишет ту часть летописи Канска, которая повествует о мире художников. Пожалуй, больше никто у нас пока не делает попыток систематизировать и разыскать что-то всеми забытое. Впрочем, Колпаков пишет не только о художниках и не только историю. Лик родного города он живописует не только пером, но и кистью. Отчет об этом — две персональные выставки и участие во множестве совместных экспозициях. Но сегодняшний наш разговор будет посвящен литературе.

С самого начала Владимир очень удивился, что мы приглашаем его для большого интервью. А потом посетовал, что лучше бы было, если бы мы сами пришли к нему, в его уютную мастерскую в одном из домов на улице Московской. Однако мы пообещали заглянуть в мастерскую, где он пишет свои картины и работает над текстами, в следующем году, а сегодня мы пообщаемся в не менее уютной пиццерии.

Мифы города на Кану

— Владимир, я знаю, что ты работаешь и с архивами, и с документами, много читаешь, поэтому хочу именно у тебя спросить вот о чем. Долгие годы в Канске любили утверждать, что во время гражданской войны здесь жил чешский писатель Ярослав Гашек, ставший потом известным на весь мир как автор неоконченного романа «Похождения бравого солдата Швейка». Конечно, приятно было считать, что он ходил по этим же улицам, захаживал, может, в кинотеатр «Фурор» и даже уже в Канске начинал свой легендарный роман и познакомился тут со своей женой… Но есть версия, что всего этого не было.

— Это не версия, а факт. Даже читая его биографию, видишь, что он встречает свою будущую невесту Александру Львову в Уфе, потом они поженились в Красноярске, и на Канск ему, как видите, совсем не остается времени. Что им тут было делать? Ни в каких исторических документах он по Канску не проходит.

«Утка» появилась в печати, не была подтверждена серьезными документами, была многажды скопирована и сейчас гуляет по интернету. Ее переписывают в своих рефератах школьники. Вот так!

— У каждого города есть своя легенда. Наверное, такие мифы приживаются особенно легко, ведь жителям небольшого города, далекого от центров цивилизации, тоже хочется быть причастными к чему-то великому.

— Зато по многим документам выясняется, что в Канске нашел свою кончину великий писатель Исаак Эммануилович Бабель, автор легендарной «Конармии» и проч. В мае 1939 года Бабель был арестован по обвинению в «антисоветской заговорщической террористической деятельности». Под Канском был лагерь, там была пошивочная мастерская, где работали заключенные. Там, вроде бы, писатель и умер от разрыва сердца. Есть письма, свидетельства, всё вполне логично.

— Одну историю опровергли, сразу же новая появилась… И всё больше с литераторами связано. Чехов мимо проехал — до сих пор помним.

— На безрыбье и рак рыба. В Москве вместе с наполеоновскими войсками был Стендаль. Дюма заезжал. Так им же там памятники не ставят и библиотеку Ленина их именами не называют!

Канск литературный

— Зато у нас есть имя Владимира Зазубрина!

— Правда, его мало кто знает за пределами Канска. Приезжает кто-нибудь, и начинаешь ему долго и нудно объяснять, кто это такой. Кстати, его очень трудно читать. Я сейчас работаю с биографией художника Тойво Васильевича Ряннеля. Там есть рассказ, как он снимал квартиру у одного старика. Тойво много читал, принес домой и роман «Два мира» Зазубрина. Так дед тот говорит Ряннелю: «Ты брось, не читай, это плохая книга». «Почему?!» — спрашивает художник. «Не уважать противника — это всё равно что не уважать самих себя».

Конечно, позиция белых там рассматривается схематично, некрасиво, карикатурно и при этом очень страшно. Лучше я на эту тему буду читать Алексея Толстого «Хождение по мукам», где хорошо понятны мотивы поведения белогвардейских офицеров и остальных участников событий. Между прочим, недавно вышла книга филолога Владимира Яранцева о Зазубрине, где он раскрывает творчество автора первого советского романа через Достоевского. Проводится аналогия с «Бесами», Зазубрин очень близок к ним. Он похож на революционеров-террористов из «Бесов», уверенный, что в революции главное — «наискорейшее беспощадное разрушение». А у Достоевского всё это отождествлено с бесовщиной, бесчеловечием, безумием.

И тут вдруг, переходя к другой теме разговора, Владимир признался, что он еще и родственник Зазубрину, «седьмая вода на киселе». Его прабабушка была Теряева. Такую же фамилию носила жена Зазубрина. Дом, где он жил и который всё никак не могут сделать нормальным музеем и который скоро окончательно разрушится, до сих пор известен как дом Теряевых, куда однажды в дверь постучался новоиспечённый красный партизан Владимир Зубцов с ордером на жительство.

— Кстати, на этой неделе ушел из жизни Борис Стругацкий, культовый писатель-фантаст, брат Аркадия Стругацкого. И Аркадий Натанович жил в Канске! Есть такой известный, как он утверждает, фантаст Скаландис. Но, скорее всего, он знаменит тем, что является биографом братьев Стругацких. Правда, его упрекали, что он сделал перевес в сторону Аркадия и вытащил на свет всю его подноготную. Но, я думаю, то, что биограф нарушил слово, данное Борису не писать лишнего, для Канска имеет большое значение. Потому что он посвятил Канску целую главу.

Памяти Стругацкого

— В той главе Аркадий после окончания московского института иностранных языков приезжает в 1949 году в Канск и живет здесь до 1952 года. Здесь он женился, как и Зазубрин. Правда, невеста его — не уроженка Канска. Стругацкий отбил жену у своего друга Дмитрия Воскресенского, известного китаиста, который жив до сих пор. Аркадий, приехав в Канск, после московской культурной жизни нашел себе отдушину в посещении семьи Воскресенских. Муж часто оставался на дежурствах, и у Аркадия с его женой закрутился роман. При этом у него тоже была жена, которая в Канск с ним не поехала. В новогоднюю ночь 1952 года их застали в дежурке вместе. Скандал. Стругацкого исключили из комсомола. Был суд офицерской чести. Дмитрий, который стал известным ученым, по этому поводу молчит до сих пор.

— Но молчал и Стругацкий. Упоминал только о Канске в некоторых своих романах. В «Хромой судьбе», например.

— Понятное дело, ведь с Канском для него связаны были неприятные воспоминания.

— Вообще получается, что известный писатель был не очень-то и хорошим человеком, раз отбил жену у друга.

— Да, но с другой стороны, он с этой женщиной прожил потом душа в душу всю жизнь. Она пережила его всего на несколько лет.

— Что ж это за Канск такой был — фантасты, китаисты, романисты…

— Так здесь же была школа военных переводчиков и разведшкола. Вот Стругацкий и преподавал японский и английский языки. Вообще, многие военные школы и с запада, и с востока во время войны были переведены в Канск. Как и фабрики, заводы, даже театры. Это тема для отдельного исследования. И революция, и война создали условия для притока в Канск огромного количества интересных людей.

— Наш город в силу своей периферии получается некой тихой гаванью, где отстаивались человеческие ресурсы. А вот про театр я тоже не слышал…

— В Канск был перевезен театр из Чечни — из Грозного. Я, конечно, не театральный историк, но есть данные что и драмтеатр из Минусинска тоже был здесь, когда там случился пожар.

— Впрочем, ты был всё-таки связан с театром.

— Да, в Канском драматическом театре я работал художником. Но последние годы я в основном тружусь на поприще журналистики и педагогики, преподаю детям изобразительное искусство.

— Когда ты начал рисовать? Или, как правильно нужно говорить, начал писать.

— После училища. Я учился в Кемеровском художественном училище. После него я начал рисовать. А до этого я не рисовал, я только маялся. А в художественную школу я сбежал из музыкальной, куда меня загоняли родители, а я упорно сопротивлялся. Сейчас в художественном училище учится мой сын. И мне нравится, как у него получается.

За искусство!

— Ты считаешь, что без академического образования нормального художника быть не может?

— Ну почему «нет»?… Главное, чтобы в голове у человека было что-то интересное, чтобы некие творческие микробы водились. У того же Ван Гога не было профессионального образования, академий не заканчивал, а сейчас он признанный гений. Правда, и его поначалу в штыки воспринимали. Ну и закончил он тоже плохо.

— Как ты относишься к так называемому современному искусству?

— Что значит «так называемому»?

— Ну потому что современное искусство — понятие достаточно расплывчатое. Да и существует оно уже десятилетия, а всё современное да современное.

— Я к нему никак не отношусь. У меня есть свой мирок, в котором я живу. Он довольно небольшой и очень уютный.

— Если говорить о творческих экспериментах, то вот, например, летом на Предмостной площади с легкой руки организаторов Канского международного видеофестиваля установили скульптуру Павла Мельчарика. Раньше там была свалка мусора, а теперь концептуальная стела о борьбе с мировым капиталом. И что тут началось: сразу недовольные письма, протесты, непонимание того, что это вообще такое тут наворотили…

— К творчеству Павла я очень хорошо отношусь, он человек мыслящий. Ну а жителей города тоже понять можно. Когда был чистый фонтан, это же было очень приятно. Люди приходили, отдыхали, дышали свежим воздухом.

— Совершенно согласен. Но там уже давно не было никакого фонтана, а была свалка мусора. А фонтану в обозримом будущем там, видимо, всё равно не бывать по экономическим причинам. Но поставили такую вот странную штуку, которая предлагает поразмыслить.

— Но эта скульптура — неуютная, вызывает будоражащие ассоциации. Большинство людей именно так и реагируют на нее.

— В признанных центрах мировой культуры на улицах ещё не такое установлено.

— Пойми ты, это не Нью-Йорк, где в большом городе люди могут найти что-то каждый себе по душе. Тут люди просто хотят успокоиться. Каждая вещь должна быть на своем месте. Вот, например, много спорили о голове казака возле краеведческого музея. Но она вписалась, к ней привыкли. А вот та какашка, которая лежит в центральном скверике, («Памятник неизвестному художнику». — Прим. А.Ш.), смотрится каким-то булыжником, возле которого только может передохнуть бабушка с тяжелой сеточкой. Скульптурой ее никто не воспринимает. 

«Настоящих буйных мало»

— Тем не менее, я не вижу большой охоты и способности в людях воспринимать принципиально новое. Вот сделали бы статую кошечки — ни у кого вопросов не возникло бы. Люди не заморачиваются поразгадывать идею создателя. Впрочем, у каждого свое мнение. А у тебя есть еще и свои книжки. Например, этот весомый труд о канских художниках «История, написанная кистью». Сколько книг ты уже написал?

— Главное — сколько я их издал. А издавать я ничего не могу, потому что нет денег. Например, «История, написанная кистью» стоила около ста тысяч рублей. Тираж там был всего 500 экземпляров. А так — много интересного можно было напечатать.

Сейчас мне интересен период 1918 — 1919 годов в истории нашего города, когда здесь установилась белая власть. Это время никто не изучал, все его оплевывали. А в сущности это была очень занятная эпоха, и, можно сказать, в Канске тогда царила демократия, как бы это не странно звучало. Дело в том, что в газетах, вышедших уже в 20-м году, читаешь огромные расстрельные списки. «Расстрелян, расстрелян»… А при белочехах арестовали главу города за пособничество красным. И он пишет оправдательную статью, и ее печатают в местной газете! Всё это можно прочитать. И беляки проводили своё расследование, выясняли правду. А при красных просто брали и расстреливали. В каждом номере «Красной звезды» — 20-30 имен приговоренных к смерти. А это же все человеческие судьбы, это же жители города Канска!

— Как сегодня ты смотришь на попытки Канска выбраться из депрессии. Хотя бы на примере художественного мира. Как поживает сообщество художников?

— К сожалению, последние годы мы больше хороним старых, авторитетных художников, чем открываем новые имена. Юных и ярких мало. Правда, недавно приехали две молодые художницы из художественного училища, на них вся надежда. В основном пока больше уезжают, чем приезжают.

Тихая гавань

— А сам бы ты где хотел жить, в каком городе?

— Мне нравится наш город. Плохо только, что Канск разрушает сам себя.

— В каком смысле?

— Он разрушает свою архитектуру. А она в городе старая, интересная. Канск разрушает и своих горожан. Они здесь легко подвергаются пьянству, не хотят ничего делать. Тут их успешно одолевает лень. Словно это действительно болото, которое медленно затягивает. Кстати, был в Канске в середине XIX века такой поэт как Матвей Александров. Он переписывался с Василием Жуковским, написал ему письмо после гибели Пушкина. Просил опубликовать его поэму и половину гонорара отдать семье Александра Сергеевича.

Но и сам Александров не выдержал и скоро умер от туберкулеза. Видимо, тогда его тем более не понимали тут, заблудший он был какой-то. Приехал сюда на должность судьи. И с каждым годом понижался в должности. Спорил с начальством там, где не нужно спорить. Да и поэма его была бунтарская. Исследователи до его рукописей добрались только сейчас. И начали его печатать. Видите, сколько лет порой приходится ждать, чтобы вышла книга?! Он был современником войны 1812 года…

— На твоих картинах мы видим как бы и современный город Канск, но всегда через некоторую призму времени. На выставке «Осень — 2012», которая открылась в прошлую субботу, мы снова видим эти старенькие милые улочки, деревянные дома. Это и есть твой творческий уют?

— Мне нравится вживаться в атмосферу города. Это действительно чаще всего дома старой постройки. Ходишь и задумываешься: как человек здесь жил? Постоишь, посмотришь, и вроде как эти домики начинают тебе что-то рассказывать. Поэтому тут ключевое слово не «писать картины», а «вживаться в обстановку». Поэтому я себя и не называю художником.

— Такая интеграция со стариной, может быть, граничит с мистической составляющей? В твоих художественных произведениях, в сказках мистика, волшебство встречаются часто. Так было в рассказе «Дом на краю Базарной площади», вошедшем, кстати, в сборник «Святочный рассказ — XXI век», который вышел в Москве в 2012 году.

— Верно, вышла такая книга. Правда, они мне даже авторского экземпляра не прислали, не говоря уже о гонораре. (Улыбается. — А.Ш.) Пришлось книгу самому искать в интернете, потом в Красноярск ехать и за 400 рублей ее покупать.

Мне нравится соединять реальное и мистическое в литературе. В жизни так и было, особенно в те годы, когда люди верили. Может, даже что-то и происходило. А нам кажется, что это всё байки. В любом историческом романе мистическая история чувствует себя хорошо.

— Если веришь в мистику, то она и происходит?

— Почему «происходит», она — есть. Просто она в таких случаях скорее проявляется. Особенно если ты умеешь додумать то, чего как бы и не было.

Мне нравится вживаться в атмосферу города. Это действительно чаще всего дома старой постройки. Ходишь и задумываешься: как человек здесь жил? Постоишь, посмотришь, и вроде как эти домики начинают тебе что-то рассказывать.

Жил в Канске в середине XIX века такой поэт как Матвей Александров. Он переписывался с Василием Жуковским, написал ему письмо после гибели Пушкина. Просил опубликовать его поэму и половину гонорара отдать семье Александра Сергеевича.

Братья Стругацкие — Аркадий Стругацкий (1925-1991) и Борис Стругацкий (1933-2012) — советские писатели, сценаристы, классики современной социальной фантастики; работали в соавторстве.

Ярослав Гашек — чешский писатель-сатирик, анархист, драматург, фельетонист, журналист, комиссар Красной Армии. Автор примерно 1500 различных рассказов, фельетонов и прочих произведений, из которых мировую известность получил его неоконченный роман «Похождения бравого солдата Швейка».

Владимир Зазубрин — советский писатель, автор первого советского романа «Два мира».

Жил в Канске в середине XIX века такой поэт как Матвей Александров. Он переписывался с Василием Жуковским, написал ему письмо после гибели Пушкина. Просил опубликовать его поэму и половину гонорара отдать семье Александра Сергеевича.

Братья Стругацкие — Аркадий Стругацкий (1925-1991) и Борис Стругацкий (1933-2012) — советские писатели, сценаристы, классики современной социальной фантастики; работали в соавторстве.

Ярослав Гашек — чешский писатель-сатирик, анархист, драматург, фельетонист, журналист, комиссар Красной Армии. Автор примерно 1500 различных рассказов, фельетонов и прочих произведений, из которых мировую известность получил его неоконченный роман «Похождения бравого солдата Швейка»