Эта Зоя Таней называлась,
Комсомолкой верною была.
Эта Зоя пела и смеялась,
Потому что весело жила…
Константин Щекотов. Зоя Космодемьянская перед казнью. 1947–1949
Морозным утром 29 ноября 1941 года в деревне Петрищево Верейского района (ныне Рузского района) под Москвой 18-летней комсомолке, уроженке Тамбовской области, Зое Анатольевне Космодемьянской у сооруженной виселицы военнослужащие 332-го пехотного полка 197-й пехотной дивизии Вермахта повесили на грудь табличку с надписью на русском и немецком языках: «Поджигатель домов». Измученную, окровавленную, изуродованную, совсем еще юную девушку казнили через повешение на глазах у жителей деревни и военнослужащих вермахта. С петлей на шее, героиня произнесла короткую речь, воспользовавшись паузой, связанной с фотосессией казни, как это было принято у палачей:
– Эй, товарищи! Чего смотрите невесело? Будьте смелее, боритесь, бейте немцев, жгите, травите!
Стоявший рядом немец замахнулся на нее и хотел прервать, но смелая девушка, на пороге своего конца оттолкнула его руку и продолжила:
– Мне не страшно умирать, товарищи. Это счастье умереть за свой народ…
«Татьяна» (эпизод взят из очерка «Таня» военкора Петра Лидова) повернулась в сторону коменданта и немецких солдат и сказала:
– Вы меня сейчас повесите, но я не одна, нас двести миллионов, всех не перевешаете.
Вам отомстят за меня…
Русские люди, стоявшие на площади, плакали. Иные отвернулись, чтобы не видеть того, что должно сейчас произойти (это из свежих свидетельств сельчан, опрошенных военкором Петром Лидовым в 1941, куда более правдивее тех уродливых и грязных спекуляций из 90-х о ненависти сельчан к поджигателям).
А были ли они поджигателями в мороз изб своих соотечественников?
Нет, военнослужащие воинской части № 9903 исполняли приказ № 428, который говорил о тактике «выжженной земли»!
Итак, палач потянул веревку, и петля сдавила «Танино» горло. Но она обеими руками раздвинула петлю, приподнялась на носках и крикнула, напрягая силы:
– Прощайте, товарищи! Боритесь, не бойтесь! С нами Сталин! Сталин придёт!..
Так оборвалась юная жизнь Героя Советского Союза посмертно – Космодемьянской Зои Анатольевны. По этому эпизоду, описанному в очерке «Таня» военкором Петром Лидовым, мы видим, что на самом краю жизни, публичной казни, после многих часов пыток, надругательства и издевательств, юная комсомолка была в полном сознании и произносила осознанную речь. Совсем не похоже на поведение пациента психиатрии с диагнозом шизофрении и молчаливым ступором, как одним из симптомов этого заболевания.
Читал ли очерк Невзоров?
Конечно, читал…
Утром 9 мая я, 20-летний, недавно демобилизованный из вооруженных сил РФ, подходил к парку Победы в Черниковке города Уфы. Горожане уже стекались по традиции к парку, где их ждали ветераны Великой Отечественной войны, еще тогда многие живые. У входа в парк я наткнулся на компанию взрослых, среди которых был парень лет 30-ти или чуть более, на шее которого сидел мальчик лет семи, в ручке у него были гвоздики, чтобы по традиции жителей Черниковки с благодарностью вручить их ветеранам наших двух районов – Калининского и Орджоникидзевского – города Уфы.
Наш парк Победы имеет главную композицию памятника из памятника Александру Матросову, Герою Советского Союза, по одной из версий – уроженцу деревни Кунакбаево Тамьян-Катайского кантона (ныне Учалинского района) Башкирской АССР.
Малыш спросил отца: «А кто такой Александр Матросов?» Ответ отца поразил меня как ножом в сердце: «Это алкаш, который упал на вражеский дзот, и его назвали героем», – компания глупо засмеялась.
Я тут же заступился за земляка и сказал отцу:
– Как не стыдно тебе? Ты был или бухал с Александром на передовой в тот день, раз знаешь такие подробности?
Парень смутился и пробормотал, что так говорят.
Я продолжил, что не смеет он такое сыну в уши вкладывать, и воспитание сына – его дело, но мой долг, как гражданина, раз я оказался свидетелем этого постыдного заявления – указать его сыну на ПРАВДУ! Компания была уже подшофе, но, увидев мой взгляд и мои седые виски (седые волосы приобрел в армии в 19 лет, с тех пор немного их прибавилось), ребята решили разойтись и не вступать в конфликт на глазах у ветеранов-стариков.
Я был в шоке, меня трясло, как можно вести сына в парк Победы, в это священное место народной памяти и скорби, к еще живым ветеранам и говорить такие гадости об одном из символов той Победы?
О да, я многого тогда еще не знал, не слышал я еще поношения и оскорбления героев той страшной войны из уст вроде бы моих соотечественников (соотечественники ли они?), грязных сплетен и спекуляций: Талалихин – вроде не Талалихин, а не было никаких панфиловцев, жуткие наговоры на многих героев…
Начинал я службу в городе Волжский под Волгоградом в учебном центре Инженерно-саперных войск. Надо ли говорить, что мы, еще совсем юные, воочию убедились и узрели следы той страшной войны? Нас возили на Мамаев курган, видели мы и Дом Павлова и панораму, по роду войск своими глазами видели на бесконечном разминировании тонны осколков на клочках земли, уцелевшие снаряды, бомбы.
Я и до армии увлекался военной историей, но одно дело – читать архивы, совсем другое дело, когда я оказался в помещении и под тяжелую музыку узрел бесконечное количество фамилий и имен реальных моих сверстников, отдавших жизни, ради меня в том числе и моего настоящего, и для тогда еще в 1942 году неизвестного будущего…
Итак, морозной ночью 27 ноября Зоя Космодемьянская в составе своей диверсионной группы во исполнение приказа № 428 приступила к выполнению боевой задачи. Она организовала поджог трех домов в деревне Петрищево, один из которых использовался немцами как узел связи. Также юной комсомолкой была уничтожена конюшня с выводом из строя лошадей.
Хочется отметить важный факт: вооруженная бутылками с зажигательной смесью, пистолетом боевой подруги без самовзвода (свой револьвер она перед выходом отдала подруге, как более надежное оружие), разминувшись с товарищами по группе, что, очевидно, сорвало план выхода группы, на жутком морозе, не имея стоянки в лесу, самостоятельно ПРИНЯЛА решение продолжить поджог зимних квартир личного состава военнослужащих вермахта.
Я изредка буду обращать ваше внимание на важные факты самих условий и предложенных обстоятельств по выполнению боевой задачи, вставших перед Зоей, надеясь на оценку этих обстоятельств и принятых ею САМОСТОЯТЕЛЬНЫХ решений читателями, которые по долгу службы выполняли боевые задачи в горячих точках.
Итак, оставшись без группы, без стоянки или секрета в лесу, с частично выполненной боевой задачей, на жутком морозе, боец Зоя принимает решение продолжить диверсию в крайне неблагоприятных обстоятельствах – в одиночку.
Понимала ли она, что успешная диверсия накануне ночью 27 ноября обратила на себя внимание немцев и предложенные обстоятельства развиваются по сценарию с ее неизбежной гибелью или захватом в плен, с последующими пытками и однозначной казнью, как диверсантки или партизанки?
Думаю, что согласно установленным фактам, 18-летняя девушка четко осознавала боевую обстановку и принимала решение, безусловно, исходя из известных ей фактов.
Надо также сказать, что при мобилизации и поступлении в воинскую часть № 9903, комсомольцам подробно рассказали командиры, что участь бойцов незавидна, и 95 % из них погибнет, либо будут схвачены и подвергнуты пыткам с последующей казнью.
Практика действий военнослужащих, прошедших диверсионную подготовку разведки в данной части, подтверждает, что так оно и случилось, и почти весь личный состав постигла та или иная участь.
В тот же день, 29 ноября, в 10 километрах от деревни Петрищево, близ деревни Головково на иве была повешена другая диверсантка – 22-летняя Вера Даниловна Волошина, ее группа попала в засаду боевого охранения и, не имея серьезного вооружения, была рассеяна, а сама она – схвачена. Веру жестоко и зверски пытали, избивали, пытаясь узнать боевую задачу группы, но Вера Даниловна, проявляя удивительное мужество и героизм, показания, нужные немцам, так и не дала.
На самой казни отважная девушка также произнесла краткую пламенную речь:
– Вы пришли в нашу страну и найдёте здесь свою смерть! Москву вам не взять… Прощай, Родина! Смерть фашизму!
Достойная награда за героизм Веры Волошиной была вручена посмертно ее матери лишь в 1966 году, после очерка «Орден дочери» Георгия Николаевича Фролова в газете «Правда» – орден Отечественной войны I степени, присвоенный Вере посмертно годом ранее 6 мая 1965 года.
6 мая же, но уже в 1994 году указом Б. Н. Ельцина посмертно Вере Даниловне Волошиной присвоено высокое звание Героя Российской Федерации.
На нашем мемориальном памятнике павшим парням, уроженцам Иглинского района Республики Башкортостан в горячих точках написано: «Время выбрало нас!»
Действительно, в разные годы лихолетья не мы, но именно время выбирает нас и то место, где ты должен отдать своей Родине долг сполна, а может, и сверх того, как в лозунге производства СССР – «За того парня» (кстати, это движение имеет интересные истоки из времен войны, когда наши рабочие тыловики и фронтовики писали лозунг – «За Зою!»). И так случается, что время выбирает некоторых из нас и определяет нам время и место.
Священная задача выживших – ПОМНИТЬ тех, кого выбрало время!
К чему это я?
А к тому, что бывают и исключительные случаи, когда не имеющий возможности уклониться гражданин, выбранный временем, тяжелой для Отечества годиной, с определенным временем местом, еще и сам, самостоятельно выбирает место и время в предложенных обстоятельствах! Таких людей мы и называем героями. А их выбор – поступком.
Поступком зрелого, сознательного соотечественника, чья зрелость не зависит от возраста и опыта. Вот Зоя Анатольевна и Вера Даниловна, в свои 18 лет и 22 года соответственно, выбранные временем, совершили поступок – сделали ВЫБОР места и времени, смело шагнув в пропасть. И от этого только они герои, большего и не надо: они совершили выбор и приняли решение.
Еще в части на подготовке им ясно дали понять, что это не линейная фронтовая часть, здесь шансов выжить почти нет! Они тогда еще сделали свой выбор. И решение свое несли до самого конца, трезво мысля и осознавая четко, принимая решение продолжить выполнение боевой задачи в морозном лесу, под зверскими пытками и жестоким насилием, издевательствами, осознавая неизбежность казни. И, как мы видим по свидетельствам очевидцев – на самом краю, с петлей на шее они продолжали бесстрашно совершать свой выбор.
В 7 часов вечера 28 ноября при попытке поджечь сарай, по шуму, поднятому жителем Свиридовым, Зоя Космодемьянская была схвачена немцами. Известно, что Космодемьянская не отстреливалась. Возможно, занятая поджогом, Зоя просто не успела привести пистолет в боевое состояние, известно, что свой револьвер, отданный по обмену подруге, она не успела получить обратно, в связи с выходом группы на задание.
В допросах и последующих зверских пытках, по свидетельствам очевидцев, участвовали солдаты и офицеры 332-го пехотного полка вермахта. На допросе Зоя назвалась Таней и не говорила ничего определенного. Тогда Космодемьянскую, 18-летнюю девушку раздели догола и пороли ремнями. После избиения ее часами босыми ногами водили на мороз, мороз был такой силы, что часовой периодически грелся в теплом помещении и изредка, заводил Зою в помещение. Известно, что Зоя получила сильнейшее обморожение ног, проявление которого было видно уже спустя короткое время. Затем, избитую, обмороженную и изувеченную ремнями Зою положили на лавку, где она и находилась до самого утра.
В периодических и длительных избиениях девушки участвовали и жительницы двух сожжённых в ночь 27 ноября домов – А. В. Смирнова и Ф. В. Солина. Кстати, Смирнова, видимо, неудовлетворенная ночным избиением несчастной, била палкой по ногам разведчицу и на самой казни утром следующего дня. За это впоследствии обе эти женщины были осуждены по статье 193 Уголовного кодекса РСФСР за коллаборационизм и расстреляны.
Утром Зою казнили через повешение на глазах у военнослужащих вермахта и жителей Петрищево. Тело Космодемьянской провисело на виселице около месяца и неоднократно подвергалось надругательствам солдат вермахта, проходившим через деревню. А под Новый год (1942) ее тело раздели и снова надругались, исколов ножами и отрезав грудь.
Я хотел бы снова обратить ваше внимание на один факт, очень важный, с моей точки зрения – зверские надругательства, избиение, последующее надругательство уже над безжизненным телом Зои совершали простые военнослужащие вполне себе обычного 332 пехотного полка вполне себе рядовой 197-й пехотной дивизии вермахта. А, учитывая ужасное и зверское надругательство над трупом под Новый год, возможно, и военнослужащие других линейных, опять же, обычных частей вермахта. Это не солдаты войск СС, не специальные команды СС, не комендантские роты или обиженные полицаи-предатели, либо звери какие.
Это были самые обычные немецкие рабочие, крестьяне и служащие, мобилизованные на Восточный фронт.
Именно поэтому я никогда не разделяю вину между СС и вермахтом за убиенных моих соотечественников – все они виновны в той или иной степени в страшных преступлениях против моей Родины!
Вот бы почитать эти строки сейчас тому молодому человеку, что извинялся в немецком парламенте за якобы «невинно погибших простых немцах под Сталинградом»!
Это не простые разве немцы измывались над девочкой?
Не простые немцы пороли ее ремнями, били ее и надругались над ее юным телом?
Не они ли оскотинились и озверели, опустившись на самое дно человечества?
Что такого сделала эта юная комсомолка, уже мертвая, висящая на виселице, простым немцам из других частей вермахта, что проходили через Петрищево?
И когда говорят сейчас о кровавой «гэбне», не вспоминают почему-то о зверствах простых немцев?
Или когда рассказывают о лагерях наших, то не упоминают отчего-то про молчание просвещенных простых немцев, кои были свидетелями зверств, совершаемых на их глазах за колючей проволокой, и не указывают, что в наших местах лишения свободы никогда такого не было?
Или когда говорят про «преступную» идеологию молодого Советского государства и «слепую» веру комсомольцев в Сталина – то не говорят почему-то о том, что же заставляло простых немецких рабочих и крестьян, не обременённых идеологией нацистов, и не членов партии НСДАП, совершать подобные зверства – убивать и издеваться над детьми?
Завершая свою статью, посвященную подвигу Героя Советского Союза Зои Анатольевны Космодемьянской, я хотел бы сказать, что ее подвиг – бессмертен в наших сердцах, ничто и никто не сможет ее памятник нерукотворный поколебать! Наша святая обязанность и долг перед Зоей и ее товарищами – ПОМНИТЬ, это все, что мы можем и должны делать. Передавать эту историю о 18-летней разведчице, ее подвиге – нашим детям! Это она и Вера Волошина, и их подвиг должны быть примером для нас, а не глава МЧС с аналогичной наградой. Это о них должны сниматься фильмы и сериалы, а не об элите московской. Это о них должны рассказывать в школах и выступлениях!
Раннее морозное утро 29 ноября 1941 года… Совсем юную девушку босиком ведут к виселице, избитую, изувеченную, обмороженную… Вот два ящика из-под макарон и виселица, как Голгофа, зовущая ее, и табличка даже приготовлена… Но не сломлен ее дух, как тело ее, которое отказывает ей… И глаза ее полны решимости, и произносит она слова призывные… Это Зоя Таней называлась, верной дочерью моей страны!
Верховный суд России 28 декабря по иску Генеральной прокуратуры ликвидировал внесенное в реестр «иностранных агентов» международное историко-просветительское общество «Мемориал» («Международный Мемориал»). Прокуратура потребовала запретить старейшую правозащитную организацию России из-за того, что она якобы нарушает закон об «иноагентах», дискредитирует власть и «создает ложный образ СССР». «КГБ победил, режим приступил к подавлению всего живого» – такова реакция экспертов, опрошенных корреспондентами Север.Реалии, на решение по «Мемориалу».
«Лживый образ»
Прокурор Алексей Жафяров в прениях заявил, что «Мемориал» создавался как организация по увековечиванию памяти, а сейчас «практически полностью сосредоточилась на ее искажении», в том числе это касается памяти о Великой Отечественной войне.
Жафяров утверждал, что «Мемориал» «создает лживый образ СССР как террористического государства».
Другой прокурор заявила, что «Мемориал» позиционирует себя как международную правозащитную организацию, но «осуществляет свою деятельность с нарушениями».
– «Мемориал» говорит о диалоге, но о каком диалоге может идти речь, если все мероприятия заканчиваются порчей имущества и вандализмом? Почему юристы с огромным опытом не могут разобраться с законом? Потому что это их желание. Иначе как объяснить фразу «мы ничьи не агенты», – сказала прокурор.
По ее мнению, «Мемориал» не предпринимает усилий, чтобы прекратить «противоправную деятельность», и она требует ликвидировать организацию.
Еще один обвинитель заявил, что иск о ликвидации «Мемориала» нужно удовлетворить, так как «доводы ответчика направлены на несогласие с действующим законодательством».
Представители Минюста и Роскомнадзора поддержали иск.
«Тест на высокие ценности»
Исполнительный директор «Мемориала» Елена Жемкова попросила отказать в иске, потому что российское государство ценит и уважает работу «Международного Мемориала».
«Мемориал» открыт к сотрудничеству, ошибки, которые были допущены, они исправляют, сказала она.
Защита «Мемориала» заявила, что законодательство об «иностранных агентах» противоречит международным договорам, к которым присоединилась Россия. Адвокат Михаил Бирюков сказал, что политические заявления Генпрокуратуры не должны иметь значения и суд должен опираться на законы.
Большая часть выпадов в прениях от истца о фальсификации истории и о политической неблагонадежности не имеет отношения к предмету рассматриваемого иска, уточнил юрист Григорий Вайпман, а Конституционный суд при решении по закону «об иностранных агентах» не проверял положения о маркировках и наказаниях за их отсутствие.
Речь идет не о нарушениях как таковых, а о ликвидации организации, которая занималась увековечением памяти о репрессиях, убеждена адвокат Мария Эйсмонт.
– Мы живем в страшное время потери смысла слов. Абсурдно и по-оруэлловски обвинять «Мемориал» в том, что он мешает гражданам получать доступ к информации, – сказала она.
По поводу представления СССР как «террористического государства» Эйсмонт сказала, что «Мемориал» помогает «раскапывать террор», который происходил в советское время. Правозащитная организация никогда не скрывала иностранных источников финансирования и эта информация указана на сайте, отметила она.
По словам адвоката Генри Резника, у прокуратуры нет доказательств, что «Мемориал» нарушает чьи-то права.
– Я привлекаю внимание к одному пассажу, где написано, что «ликвидация «Мемориала» направлена на защиту прав и интересов других лиц». Мне интересно, какие лица стояли перед глазами генпрокурора, когда он подписывал это заявление. Это определенно не лица тех, кто 15 лет выходит на Лубянскую площадь и зачитывает имена репрессированных.
Резник добавил, что закон об «иноагентах» несовершенен, его критиковали президент Владимир Путин и его пресс-секретарь.
– Вы должны испытать удовлетворение от того, что в данном случае этот закон не будет применен. Это тест на высокие ценности, определяющие жизнь в правовом государстве: независимость суда и судебная совесть. Надеюсь, мы станем свидетелями их торжества, – сказал Резник.
Судья Назарова приняла решение ликвидировать организацию. Председатель правления «Мемориала» Ян Рачинский сразу же заявил, что решение будет обжаловано, а общество не может остановить работу, так как у него есть структуры, не имеющие юридического лица.
Реакция на ликвидацию «Мемориала»
Главный редактор «Литературной газеты» и литературовед Ирина Прохорова считает, что ликвидация «Мемориала» – это одна из самых печальных и позорных страниц нынешней жизни.
– Это чудовищная история, и она глубоко символична. Уничтожая «Мемориал», власти фактически перечеркивают все тридцатилетие постсоветской России, которое было построено на идее демократии, отрицании насилия как способа государственного управления и реабилитации невинных жертв репрессий. На этом собственно и строилась новая Россия при всех ее несовершенствах. Уничтожение «Мемориала» – это фактически возвращение к идее тоталитарного государства, где бесконтрольное насилие является главным приоритетом. Это вообще-то страшная и печальная история. Приговор и обоснование его переворачивает все с ног на голову. Там же, помимо «попытки создания ложного образа СССР как террористического государства», еще разговор об обелении нацистских преступников, что уж совсем нелепо. Это надо иметь большую фантазию, чтобы такие претензии предъявлять «Мемориалу», – сказала она.
Писатель и журналист Виктор Шендерович, комментируя ликвидацию “Мемориала”, вспомнил слова своего коллеги Льва Рубинштейна о том, что «нельзя экономить на осиновых кольях».
– Вывод один: в следующий раз этих вурдалаков следует добивать, чтобы они снова не дотянулись до нашей шеи, вот и все. Никто не может запретить нам помнить наших убитых, это совершенно невозможно. Сколько крови они еще успеют пролить и сколько мерзостей сделать, не знаю, но на ближайшем историческом повороте надо помнить, что никого из этой нечисти не должно оставаться у рычагов власти. И вспомнить поименно, безусловно, тех, кто убивал и помогал убивать. А то, что происходит сейчас, – забвение прошлых убийств – это подготовка новых, это азбука. Мы виноваты в том, что видим черное черным, а белое белым, что отличаем добро от зла и не стесняемся об этом говорить. В этом наша большая вина, они хотели бы нам это запретить. Террористический образ советского государства создавало советское государство семь десятилетий, руки по локоть в крови. А теперь они обижаются, когда их называют убийцами, это очень трогательно. А насчет «спекуляций на теме репрессий», которыми якобы занимается «Мемориал», – ну, что ж, можно было защитникам Геббельса на Нюрнбергском процессе сказать, что идет спекуляция на теме Холокоста. Жертвы, которые вопиют об отмщении и о наказании убийц, – это, конечно, спекулянты. Это Оруэлл в чистом виде: «правда – это ложь», «мир – это война» и все прочее. Без жесткой люстрации не обойтись, близко никого из этих упырей не должно быть там, где принимаются решения. И ведь в Нюрнберге был еще и процесс над судьями. Те, кто принимал неправосудные решения, – прежде всего судьи, которые продались бандитам, должны быть наказаны, – считает Шендерович.
– Судью Назарову я знаю четверть века, начиная с районного суда, где она работала, потом городской, потом перешла в Верховный суд, это милейший и приятный человек, которая всегда делала все, что ей скажут сверху, – говорит адвокат Александр Островский. – Безусловно, решение по ликвидации принималось не судьями Верховного суда, а самим Путиным, и его просто спустили исполнителям через Лебедева(председателя Верховного суда. – СР). Мне непонятно только, как все эти люди собираются дальше со всем этим жить – и генпрокурор Краснов, и другие правоохранители, воплощающие в жизнь такие решения. Ведь неизвестно, пойдет ли Путин на новый срок, а этим людям путь на Запад уже заказан. Возможно, им стоит последовать совету, который Никита Михалков дает в конце каждого своего «Бесогона» устами мичмана Криворучко: «Расходимся, расходимся по одному, если что – мы геологи».
Лев Шлосберг
– Решение Верховного суда РФ о ликвидации «Мемориала» – это решение Путина. История не позволит ему уйти от личной ответственности за это политическое преступление.
Историк, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге Иван Курилла говорит, что и сам иск прокуратуры, и сегодняшнее обвинение «Мемориала» в суде в создании «ложного образа СССР» – это следствие изменения Конституции. В ней появилось понятие «защита исторической правды», против которого единогласно возражали историки. Теперь прокуратура размахивает «исторической правдой» как дубинкой.
– Это означает, что у кого-то, у государства, видимо, есть в руках «историческая правда», и прокуратура знает, что правда, а что нет. Современный взгляд на прошлое вообще не допускает такого понятия. На самом деле, нет единой исторической правды в том смысле, в каком ее пытается употребить прокуратура. «Мемориал» совершенно очевидно не создает никакого «ложного образа» – он создает образ СССР реальный, действительный. Но дело в том, что он не совпадает с тем образом Советского Союза, который пытается создать государство — как некой победительной империи. Конечно, где-то могут быть фальсификации, но в данном случае никто еще в фальсификациях «Мемориал» не обвинял. А государство в фальсификациях как раз обвиняли. Но даже если вынести их за скобки, мы можем сказать, что эти два образа, при всем их кажущемся противоречии – не взаимоисключающие, а взаимодополняющие. Это взгляд на прошлое глазами разных частей населения. Глазами тех, кто пережил репрессии и глазами условных советских элит, которые не попали в эти жернова. Эти взгляды кажутся противоречащими, противоположными, но они создают более объемное представление о том, чем же был Советский Союз и каким было советское прошлое. Попытка прокуратуры обратиться к идее исторической правды – это опасная вещь. Это попытка создать плоское прошлое – необъемное, такое, в котором существует только одна, правильная точка зрения, – отметил историк.
– Это продолжение общего курса на закручивание гаек в отношении гражданского общества. Поняв, что борьба за общественное мнение окончательно проиграна, режим приступил к подавлению всего живого, – считает политолог Аббас Галлямов.
КГБ победило, согласна правозащитница Марина Литвинович.
– Ликвидация «Мемориала» – это финал попытки КГБ-ФСБ расквитаться с «Мемориалом» за все расследования репрессий и вообще за то, что эту тему «Мемориал» как-то поднимал, об этом писал, над этим работал. То есть они просто давно хотели отомстить за это, вот, собственно, и отомстили, – сказала она.
Политолог Константин Калачев считает, что ликвидация «Мемориала» и общее движение России к «полицейщине» – явление хоть и тяжелое, но временное: страна все равно не откажется от свободы слова и прав человека.
– Решение удивительное, конечно. Как сообщил прокурор, «Мемориал» очернял советское государство. То есть вернулись во времена, когда антисоветизм или подозрение в антисоветизме были наказуемы. Траектория движения государства в сторону гибрида СССР и Российской Империи. Правозащитные организации не вписываются ни в эту траекторию, ни в представления нынешней элиты об образе должного. «Мемориал» – это и про историю, и про память, и про права человека, и про ценность человеческой жизни. Архивы сталинских репрессий – это уже история, но кто-то по-прежнему рассматривает историю как политику, опрокинутую в прошлое. Ультраохранительство неизбежно вырождается в полицейщину.
Работа «Мемориала» развенчивала мифы о величии лидера и его эпохи. И хотя мне казалось, что исторические параллели неуместны, но по сути запрет «Мемориала» выглядит как признание прямой преемственности по отношению к деспотии. «Мемориал» доказывал, что нет ничего важнее человеческой жизни и памяти о ней. Кто-то напротив считает, что надо забыть все плохое из прошлого, а остальное отлакировать. Если бы эти точки зрения существовали в рамках дискуссии, то и ладно бы. Но дискуссии приказано прекратить, а точка зрения должна быть одна. Если, как и во времена Сталина, государству плевать на жизнь отдельного человека и его судьбу, то лучшего доказательства было не придумать. От граждан к подданным перешли на удивление быстро. Но впадать в уныние нельзя нельзя. Время все по своим местам расставит. Обскурантизм и архаизация – это защитная реакция системы, которая видит проблему во врагах внешних и внутренних. Но оборона исторически бесперспективна. Прогресс можно замедлить, но не остановить. Страну можно подморозить, но что потом с ней подмороженной делать. Эволюция неизбежна. Поэтому я рассматриваю все происходящее как временное. «Мемориал» в том или ином виде еще возродится. После зимы будет весна. Россия от ценностей демократии, плюрализма, свободы слова и прав человека не откажется.
Журналистка Зоя Светова предполагает, что после ликвидации «Международного Мемориала» исчезнет и правозащитный центр «Мемориал».
– Не хочу быть Кассандрой, но предполагаю, что появятся какие-то уголовные дела. А дальше, как говорится, далее везде, можно ожидать чего угодно. Я не буду подсказывать, но мне кажется, что это черное время вступает в свои права и дальше нас ждет уже очень много каких-то малоприятных событий. Нас ждут открытые репрессии, хотя они уже были, но нас ждут, может быть, более массовые репрессии, чем они были раньше, до того как «Международный Мемориал» был ликвидирован судьей Аллой Назаровой.
- В ноябре Генпрокуратура и прокуратура Москвы потребовали через суд ликвидировать «Международный Мемориал» и правозащитный центр «Мемориал», обвинив их в нарушении законодательства об иностранных агентах, а в случае с правозащитным центром – также в поддержке экстремизма из-за списка политзаключённых, который ведёт организация. По мнению генпрокурора России Игоря Краснова, организация систематически нарушала закон об «иностранных агентах», а именно не ставила соответствующей маркировки на материалах. В иске указано, что «Мемориал» с 2013 по 2016 годы получал деньги из-за границы и участвовал в некой политической деятельности «путём выражения мнений» о российских законах.
- Дело ведёт судья Алла Назарова. Как сообщает «Медиазона» (внесена в реестр СМИ-«иноагентов»), в 2019 году она принимала решение о ликвидации общественного движения «За права человека», а в 2020 году удовлетворила иск Генпрокуратуры, потребовавшей признать организацию «Арестантское уголовное единство» (АУЕ) экстремистской и запрещённой на территории России.
- Общество «Мемориал» – одна из старейших правозащитных организаций в России, она была создана ещё в 1989 году при участии Андрея Сахарова. Главным направлением её деятельности стало сохранение памяти о жертвах сталинских репрессий. Также «Мемориал» выступает в защиту политзаключённых.
- Правозащитники называют действия российских властей политическим давлением и заявляют, что у российских властей нет законных оснований для ликвидации организации. Одним из адвокатов, которые защищают «Международный Мемориал» в Верховном суде, стал Генри Резник – член Совета по правам человека при президенте, один из самых известных российских адвокатов.
- В поддержку «Международного Мемориала» выступили российские и зарубежные деятели культуры, несколько нобелевских лауреатов. Отказаться от ликвидации «Мемориала» призвали российские власти США, ЕС, а также Совет Европы. В заявлении главы комиссии Совета Европы по правам человека Дуньи Миятович говорится, что «Мемориал» – «символ неустанной борьбы за свободу, демократию и права человека на постсоветском пространстве и за его пределами», а уничтожение организации будет иметь значительные негативные последствия для гражданского общества в целом и защиты прав человека в России.
- Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал» было внесено в реестр НКО-«иноагентов» в 2016 году. Правозащитный центр «Мемориал» – в 2014 году, став одним из первых НКО, признанных в России «иностранными агентами».