Рассказ распутина в тайге над байкалом

Главная / ИНТЕРЕСНЫЕ АДРЕСА / КОНКУРСЫ, АКЦИИ, ФЕСТИВАЛИ / Всероссийский проект «Символы России» /

ГОДОВАЯ КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по курсу «Литературная Сибирь»

5 класс

Работу составила: Тропина Алена Александровна, учитель русского языка и литературы МОУ ИРМО «Хомутовская СОШ №2»

Перенесите ответы в бланк ответов, запишите буквы в строчку, без запятых

Задание № 1. Какие жанры литературы относятся к эпическим?

А) роман

Б) повесть

В) стихотворение

Г) пьеса

Д) рассказ

Е) святочный рассказ

Ж) романс

З) повесть-сказка

Задание № 2. Какое из данных произведений написал В.Г. Распутин:

А) «Мешок снов»

Б) «Перепутаница»

В) «Мама куда-то ушла»

Г) «Загадки на грядке»

Д) «Дедушка Байкал»

Е) «Кто пасется на лугу?»

Перенесите ответы в бланк ответов, записав напротив цифры букву

Задание № 3. Подберите героя к произведению:

1. Наран-Сэсэг

2. Дедко Савелий и Гаранька

3. Ульянушка

4. Мальчик Федя

5. Мальчишка и зайчик

6. Богатей Сысой

7. Торко-чачак

А) «Мешок снов»

Б) «Мама куда-то ушла»

В) «Солнечный цветок»

Г) «Шелковая кисточка»

Д) «Не твоё, не моё, а наше»

Е) «Птицы белые, птицы черные»

Ж) «Омулевая бочка»

Задание № 4. Соотнесите название произведения и его жанр:

1) пьса

2) стихотворение-загадка

3) стихотворение

4) рассказ

5) легенда

6) сказка

7) сказ

А) «Небесная Дева-Лебедь»

Б) «Мама куда-то ушла»

В) «Седой медведь»

Г) «Кто пасется на лугу?»

Д) «Не твое, не мое, а наше»

Е) «Птицы белые, птицы черные»

Ж) «Кедровка»

Задание № 5. Соотнесите автора и произведение:

1) Ю.Черных

2) Е.Авдеева-Полевая

3) Ю.Самсонов

4) П.Маляревский

5) В.Распутин

6) А.Байбородин

А) «Мешок снов»

Б) «Птицы белые, птицы черные»

В) «Кто пасется на лугу?»

Г) «Не твое, не мое, а наше»

Д) «В тайге, над Байкалом»

Е) «Сказка о злой мачехе»

Перенесите ответы в бланк ответов, вписав четким, разборчивым почерком имя и/или фамилию героя

Задание № 6. Узнайте героя по его характеристике:

«Не знал ни отца, ни матери. Подобрали мужики на дороге. В корзине лежал, верещал по-заячьи. Как с ним быть? Призадумаешься, коли своих у каждого по десятку. Решили отдать бабке. Та не отказалась, взяла. Парнишонку выходила, подрос он, поправился. Старуха травы целебные собирала, людей лечила – тем и жила. Но вот сама захворала. А время пришло травку целебную собирать, хворь свою ею снимать. Бабка и решила … послать: лапотки обул, пирожка кусочек в тряпочку завернул и убег»

Задание №7. Что означает имя главной героини?

«На краю благодатной долины, на берегу быстрой реки, под мышкой у ледяной горы стоял маленький аил. В том аиле жил небогатый человек по имени Наран-Гэрэлтэ. И была у него дочка-красавица Наран-Сэсэг, что означает …..

Повадился гостить под их кровом один тибетский лама. Уж больно понравилась ему красавица Наран-Сэсэг, и решил лама увезти ее из родительского дома»

Задание №8. Как переводится имя главной героини?

«Жила-была девочка, звали ее Торко-чачак – …. Глаза у нее точно ягоды черемухи, брови – две радуги. В косы вплетены заморские раковины, на шапке кисточка из шелка, белого, как лунный свет»

Задание №9. Как зовут крестьянина и его дочь?

«Жил-был крестьянин; жена у него умерла, а хозяйством и всем в доме заведовала дочь. Вдруг на старости лет, вздумал крестьянин жениться; сколько дочь его ни просила, и сколько соседи ни отговаривали – нет таки, не послушался – женился. Да и женился-то еще на злой вдове, у которой была такая же злая дочь. Скоро увидел старик, что новая жена его и падчерица были и глупые, и злые. Крестьянину и его дочери житья не стало!»

Перенесите ответы в бланк ответов, вписав четким, разборчивым почерком название произведения

Задание №10. Узнайте произведение по отрывку:

«Жили-были на свете старик со старухою, и было у них три сына – Гаврила, Данила и младший Иванушка. Жили они хоть и небогато, но дружно, одною семьей. Старшие братья пахали землю, а жены в огороде овощи разводили, пряжу пряли и дома хозяйничали. Младший брат Иванушка на серебряной горе у богатея Сысоя работал – руду добывал, а старик и старуха держали всю семью в мире да согласии. Пришло время, заболели старик со старухою и вскоре померли. И начались с той поры в семье нелады да непорядки»

Задание №11. Узнайте произведение по отрывку:

«На базаре сидела старушка с большим мешком. В мешке, похоже, были капустные кочаны – полным-полно. Подходили покупатели, спрашивали:

– Бабушка, бабушка, что продаешь?

Старушка отвечала:

– Сны, голубчики, сны!

– Бабушка, бабушка, дорого берешь?

– Дешево, голубчики, дешево…

Подошла девчонка, Аленка, спросила:

– А за копеечку можно купить?

– Можно, – сказала старушка. – Можно и за копеечку»

Задание №12. Узнайте произведение по отрывку:

«Мальчишка подождал, но тишина не прошла.

Тогда он спрыгнул с кровати и босиком побежал в большую комнату. Она была пуста. Он посмотрел по очереди на кресло, на стол, на книжные полки, но возле них никого не было. Они стояли просто так, занимая место. Мальчишка бросился на кухню, потом в ванную – там тоже никто не прятался.

– Мама! – крикнул мальчишка»

Задание №13. Узнайте произведение по отрывку:

«Когда Бакланенок вылупился из яйца, была ночь. Над маленьким островком висели тучи. Сверкали молнии, гремел гром. Огромные волны на озере обрушивались на каменный берег и глухо стонали. Бакланенок под Мамой зарылся в перо, ему было тепло и сухо»

Задание №14. Узнайте произведение по отрывку:

«Задрав голову кверху, увидел в зеркально-ясном голубом небе серебристую вереницу лебедей. Они летели вниз, опускаясь недалеко от охотника. Спрятавшись за деревьями, Хорёдой-хубуун наблюдал за птицами. Лебеди с кликаньем сели на морской берег и, сбросив с себя оперенье, превратились в девушек. Потом они бросились в Байкал. Они шумно ныряли, плескались и обрызгивали друг друга водой. Тихо подкравшись, Хорёдой-хубуун взял оперенье одной из девушек»

Напишите четким, разборчивым почерком фамилию автора в бланк ответов

Задание №15. Кто автор этих строк? Запишите фамилию.

1. «Сердцем была добра Ангара. Были у Ангары и свои любимые, заветные

сокровища, которые она берегла с малых лет и хранила в голубой хрустальной шкатулке. Часто подолгу любовалась она ими, когда оставалась в своей светлице. Шкатулку эту Ангара никогда и никому не показывала и ни перед кем не открывала, а поэтому никто из дворцовой челяди не знал, что в ней хранится. Знал только один, Байкал, что шкатулка эта была доверху наполнена волшебными бусами из многогранных драгоценных камней самоцветов»

2. «И порешили рыбаки чудесную бочку эту в Большое море пустить.

Полюбовались и столкнули её в воду.

– Пусть по всему Байкалу плавает, а не в одном месте, – махнул рукой дедко Савелий. – Глядишь, лишняя рыба уйдет в Большое море, и тогда везде будет богато её. А достать рыбу мы всегда достанем, только бы руки да сноровка при нас остались»

Задание №16. Напишите в отдельный бланк небольшое сочинение-рассуждение (50-70 слов) на одну из предложенных тем. Соблюдайте структуру сочинения-рассуждения. Приведите примеры-аргументы.

• Любовь и бережное отношение к природе Сибири, тайге и ее обитателям.

• Доброта, милосердие, способность на борьбу со злом (по рассказу В.С.Галкина «Седой медведь»).

• Победа добра над злом, честности, трудолюбия и природной смекалки над несправедливостью, ленью и глупостью (по мотивам бурятской сказки «Солнечный Цветок» и алтайской сказки «Шелковая Кисточка»).

• «Золотые слова», открывающие добрым, чистым, бескорыстным людям путь к счастью (по мотивам П.Г.Маляревского «Не твоё, не моё, а наше»).

• Нравственная основа сказки Ю.С.Самсонова «Мешок снов»

• Проблема детского одиночества (по мотивам рассказа В.Г.Распутина «Мама куда-то ушла»).

Бланк ответов

Годовая контрольная работа

по курсу «Литературная Сибирь»

5 класс

Дата проведения:

Фамилия, имя учащегося:

Задание № 1

Задание № 2

Задание № 3

Задание № 4

Задание № 5

Задание № 6

Задание № 7

Задание № 8

Задание № 9

Задание № 10

Задание № 11

Задание № 12

Задание № 13

Задание № 14

Задание № 15

Бланк ответов

Годовая контрольная работа

по курсу «Литературная Сибирь»

класс

Дата проведения:

Задание № 16 Пишите сочинение аккуратным, разборчивым почерком

Ключи

к годовой контрольной работе

по курсу «Литературная Сибирь»

5 класс

Задание № 1 (5 баллов)

Задание № 2 (1 балл)

1	2	3	4	5	6	7
В	Ж	Е	А	Б	Д	Г

Задание № 3 (7 баллов)

1	2	3	4	5	6	7
Е	Г	Ж	Б	А	Д	В

Задание № 4 (7 баллов)

Задание № 5 (6 баллов)

Задание № 6 (1 балл)

Задание № 7 (1 балл)

Задание № 8 (1 балл)

Задание № 9 (1 балл)

«Не твое, не мое, а наше»

Задание № 10 (1 балл)

Задание № 11 (1 балл)

Задание № 12 (1 балл)

Задание № 13 (1 балл)

Задание № 14 (1 балл)

Задание № 15 (1 балл)

Критерии оценивания

сочинения-рассуждения по прочитанному тексту

(задание № 16)

№	Критерии оценивания сочинения-рассуждения на тему, связанную с анализом содержания текста	Баллы
1	Соответствие теме
	Учащийся верно понимает смысл темы. Ошибок в раскрытии темы нет.	2
	Учащийся дал в целом верное объяснение смысла темы, но допустил 1 ошибку в ее раскрытии.	1
	Учащийся дал неверное объяснение смысла темы сочинения, или  допустил 2 (или более) ошибки при раскрытии темы сочинения,или тема сочинения не раскрыта.
2	Наличие примеров-аргументов
	Учащийся привёл 2 примера-аргумента из художественной литературы, которые соответствуют теме сочинения.	2
	Учащийся привёл 1 пример-аргумент из художественной литературы, который соответствует теме сочинения.	1
	Учащийся не привёл ни одного примера-аргумента из художественной литературы, раскрывающего тему сочинения, илипривёл примеры-аргументы из жизни или из художественных произведений, прочитанных в 1-5 классах.
3	Смысловая цельность, речевая связность и последовательность сочинения
	Работа учащегося характеризуется смысловой цельностью, речевой связностью и последовательностью изложения: — логические ошибки отсутствуют, последовательность изложения не нарушена; — в работе нет нарушений абзацного членения текста.	2
	Работа учащегося характеризуется смысловой цельностью, связностью и последовательностью изложения, нодопущена 1 логическая ошибка,и/илив работе имеется 1 нарушение абзацного членения текста.	1
	В работе учащегося просматривается коммуникативный замысел,нодопущено более 1 логической ошибки,и/илиимеются 2 случая нарушения абзацного членения текста.
4	Композиционная стройность работы
	Работа характеризуется композиционной стройностью и завершённостью, ошибок в построении текста нет.	1
	Работа лишена композиционной стройности, продуманности и завершённости.
	Максимальное количество баллов за сочинение по критериям 1-4	7

Максимальное количество баллов за годовую контрольную работу по литературе (задания 1-16): 43 балла

Оценка «5» ставится, если учащийся набрал 39-43 балла

Оценка «4» ставится, если учащийся набрал 32-38 баллов

Оценка «3» ставится, если учащийся набрал 21-31 балл

Оценка «2» ставится, если учащийся набрал 0-20 баллов

1. Безусловно, волевым и принципиальным человеком можно назвать юного дворянина Петра Гринева – центрального персонажа романа А. С. Пушкина «Капитанская дочка». Несмотря на юный возраст, Петр смог сделать непростой выбор, который продиктовала ему его совесть и представление о чести.

   Он отказался от сомнительной дружбы с предводителем повстанцев Пугачевым, и тем самым чуть было не лишился жизни. Однако предательство для него было гораздо худшим испытанием. Гринев еще не раз проявлял стойкость характера, принимал волевые решения, поскольку «честь» и «долг» были для него не простыми словами.

2. Одним из наиболее ярких примеров поразительной воли и силы духа является книга Б. Полевого «Повесть о настоящем человеке», основанная на реальных событиях. В ней описывается история советского летчика Мересьева, чей самолет во время выполнения боевого задания был сбит над оккупированной территорией. Тяжело раненый, в течение долгих дней герой пробирался к своим.

   В итоге он лишился обеих ног, но даже это не сломило его боевой дух, и он продолжил сражаться с немцами в воздухе.

3. Далеко не всегда в человеке можно распознать несгибаемую волю и силу духа. Зачастую такие люди спокойны, скромны и неприметны, и может сложиться превратное впечатление, что они слабы и мягкотелы. Так, например, герой В.

   Быкова Сотников был молчаливым, хмурым и откровенно нелюдимым человеком. Однако он смог доказать свое мужество, когда даже под страшными пытками не выдал товарищей и отказался от сотрудничества с врагом.

4. В поэме М. Ю. Лермонтова «Мцыри» описан пример мужества, целеустремленности и силы духа.

   Главный герой еще мальчиком был похищен из родного аула, и отдан на воспитание к монахам. Жизнь в монастыре, среди чужих людей, была непростым испытанием для гордого мальчика. Повзрослев, он отважился на побег. В течение трех дней юноша блуждал по лесам, наслаждаясь долгожданной свободой. Он умер, но не жалел ни о чем – три дня вольной жизни были для него истинным подарком небес.

5. В поэме А. Твардовского «Василий Теркин» описывается простой русский парень, который честно выполняет свой долг, защищая родину. В своих поступках он не видит героизма, и считает, что каждый на его месте поступил так же. Теркин демонстрирует небывалую силу воли и отвагу, отправляясь вплавь на противоположный берег реки под прицельным огнем.

   Василий Теркин – собирательный образ, и в лице своего героя автор хотел продемонстрировать силу духа всего русского народа.

6. Беззаветная любовь к Родине, потрясающая сила воли, принципиальность, взаимовыручка – все это описано в произведении А. Фадеева «Молодая гвардия».

   Главных героев романа объединил не только юный возраст и общие цели, но также стойкость духа и желание во что бы то ни стало одолеть общего врага.

7. Прекрасным примером стойкости и сильной воли является герой книги Н. Лескова «Очарованный странник». Даже во время самых тяжелых жизненных испытаний он не опускает руки, и мужественно несет свой крест до конца.

   Флягин совершает настоящий подвиг, когда, пожалев совершенно незнакомых бедняков, идет в рекруты вместо их единственного сына.

8. Писатель Максим Горький был уверен, что одним из важнейших качеств по-настоящему сильного человека является сострадание и умение прощать. Быть сильным – не значит быть отважным, суровым и неприступным.

   Сила человеческой души раскрывается, прежде всего, в искренней любви к людям, самопожертвовании, желании сделать что-то полезное близким. Именно таким человеком предстал главный герой повести «Старуха Изергиль» прекрасный юноша по имени Данко, который ценой собственной жизни спас своих соплеменников.

9. Главный герой повести Эрнеста Хемингуэя «Старик и море» всю свою жизнь связал с морской стихией. Уже будучи пожилым мужчиной, он в очередной раз вышел в открытое море. Однако в этот раз промысел стал для него настоящей проверкой на прочность. Сантьяго до последнего боролся со стихией, проявив невероятную стойкость духа.

   Он потерял крупную добычу, однако вышел победителем из этой схватки.

10. Главный герой романа Александра Дюма «Граф Монте-Кристо» пережил на своем веку много горя. Преданный лучшим другом, он лучшие годы своей жизни провел в темнице.

    Когда же судьба подарила ему возможность отомстить обидчикам, герой принял непростое решение – не опуститься до гнусностей, но остаться добрым и милосердным. Это свидетельствует о том, что он был невероятно сильной, самодостаточной личностью.

• Дружба Ивана и Конька-Горбунка — сочинение Петр Павлович Ершов написал чудесное произведение Конек-Горбунок. Многие поколения читают её свои детям. Её часто рекомендуют к прочтению. Эта сказка очень хорошая и полезная, с глубоким смыслом.
• Очарованный странник — сочинение по повести Лескова Сопоставить творческую деятельность Лескова с другими писателями XIX века тяжело, так как писатель смотрел на жизнь совсем по-другому, и свое видение на мир пытался изобразить в своих произведениях
• Описание внешности человека — сочинение Мама – это женщина, которая является одним из самых важных и любимых людей в жизни каждого человека. Будь то мальчик, девочка, мужчина или женщина, они всегда будут любить свою мать, которая их родила и воспитала.

1. Жизнь Петра Степановича Нахимова является примером несгибаемой силы духа и воли к победе. Великий русский адмирал никогда не пасовал перед трудностями и самоотверженно выполнял свой долг. Подобный жизненный настрой сослужил добрую службу адмиралу, не проигравшему за всю военную карьеру ни одного сражения.
2. Наверное, пальма первенства по количеству волевых людей принадлежит спорту. Благодаря ему у человеку формируются редкие качества: стойкость, уверенность в себе, целеустремленность, дисциплинированность. Среди профессиональных спортсменов найдется немало примеров того, как воля к победе способна творить настоящие чудеса. Так, например, советский спортсмен Валерий Брумель, даже получив тяжелейшую травму, нашел в себе силы не только вернуться в спорт, но и добиться потрясающих результатов.
3. Когда молодой солдат Алеша Скворцов – герой картины Г. Чухрая «Баллада о солдате» — получил долгожданный отпуск, он тут же поспешил к матери. По дороге отзывчивый парень помогал незнакомым людям, которые нуждались в помощи. Он попросту не мог пройти мимо чужого несчастья, и в итоге почти весь свой отпуск провел в дороге. Однако именно в этой самоотверженности и проявилась сила духа героя.
4. В картине Н. Лебедева «Легенда №17» описана история жизни и успеха легендарного советского хоккеиста Валерия Харламова. Он смог добиться больших высот в спорте только благодаря сильному характеру и волевым качествам. С детства привыкший бороться до последнего, он доказал всему миру, что является лучшим.
5. Уметь видеть прекрасное, находить светлые стороны в жизни – задача не из простых, особенно когда человек находится на самом дне. Этой теме посвящен фильм режиссера О. Накаша «1+1. Неприкасаемые». Главные герои, волей судьбы оказавшиеся вместе, поддерживают друг друга, совместно преодолевают трудности. Так бедный темнокожий парень получает стимул стать лучше, а богатый инвалид – вновь увидеть жизнь в ярких красках.
6. Наверное, всем известно имя Джоан Роулинг – замечательной британской писательницы, подарившей миру историю о маленьком волшебнике Гарри Поттере. Долгое время она безуспешно обивала пороги редакций и издательств, однако никогда не опускала руки. В итоге ее выдержка и преданность мечте одержали победу, и писательница заслуженно приобрела мировую славу.
7. Сильные духом люди, порой, бывают весьма скромны и неприметны. Так, милая девушка Амели из одноименного фильма Ж. Жене старалась помогать людям и воплощать в жизнь их маленькие мечты. Амели выглядела хрупкой и наивной, но на самом деле была очень сильной личностью.
8. Михаил Васильевич Ломоносов прославился на всю Россию и далеко за ее пределами как невероятно талантливый ученый. Его стремление служить науке было так велико, что он преодолел много километров пешком, чтобы попасть в столицу и получить необходимые знания. И в дальнейшем Ломоносов положил всю свою жизнь, чтобы Россия стала передовой державой.
9. История Ника Вуйчича покорила весь мир. Мужчина родился со страшной патологией – у него не было рук и ног, однако это не стало поводом для уныния героя. Напротив, Ник стал блестящим примером того, как можно стать успешным и счастливым. Он ездит по миру и мотивирует людей: пишет книги, читает лекции, оказывает большую поддержку все тем, кто оказался на грани отчаяния.
10. Совсем необязательно, чтобы сильный духом человек находился в центре внимания. Среди обычных людей немало тех, кого можно назвать волевым и бесстрашным человек. Например, моя близкая подруга совершенно не боится трудностей, и никогда перед ними не пасует. Напротив, она уверена, что только в их преодолении и закаляется ее характер. Она и сама помогает людям преодолевать темные полосы в жизни, поддерживает и оказывает нужную помощь. Я очень горжусь своей подругой!

Из разнообразных примеров искусства мы можем узнать о том, чем является сила духа. Также есть много примеров и из повседневности, когда такое качество проявляется.

Конечно, историю пишут победители и зачастую они приукрашают собственные заслуги. Иногда некоторые поступки людей идеализируются, и обыденность выдается за силу духа. Тем не менее, существуют действительно феноменальные подвиги, которые могли быть выполнены только обладающими силой духа людьми.

Для меня таким примером является поступок царя Александра Третьего, который на собственных руках удержал крышу вагона, в котором ехал и удерживал до того как остальные выбрались. Возможно, тут есть некоторое преувеличение, но мне кажется, этот подвиг действительно был таким и на самом деле царь проявил, так сказать, свою царскую натуру.

Кстати говоря, по моему мнению, сила духа во многом определяет положение в обществе и отношение других людей. Трудно стать действительно уважаемым человеком и действительно ценным человеком в обществе без этого свойства. Удивительным в этом свойстве является возможность ощутить силу духа каким-то особым чувством.

Ни у кого не существует специального прибора-измерителя, однако, зачастую по человеку легко понять – он обладает силой духа или наоборот. Этот параметр может нарабатываться и тренироваться. Ведь навряд ли кто-то совершивший подвиг или нечто подобное, до этого вообще никак не развивал собственный дух.

  Основной конфликт комедии «Горе от ума» Грибоедова

Наоборот сила духа дается только людям, которые непрестанно взращивают данное качество. Во многом оно даже может быть противоположно физической силе.

Какой-то бодибилдер может развивать мышцы и уметь поднять тяжелые гантели, но струсит даже при небольшой опасности или «расклеится» в трудной ситуации. С другой стороны бывают духовно сильные люди, которые не отличаются выдающейся физической крепостью, но при этом всегда ведут себя уверенно. Такая уверенность часто объясняется пониманием мира.

Человек, который развивает силу духа, понимает главенство духа над материальным, в частности над телом. Такие люди не обращают внимания к собственному телу, они более акцентируются на своем внутреннем мире и собственном духе.

Судьба человека

Замечательный пример силы духа приведен в рассказе Михаила Шолохова под названием «Судьба человека». Главный герой произведения обычный шофер по имени Андрей Соколов. У него есть семья. До войны всё было хорошо. Начались военные действия, Андрея призвали на фронт.

Вскоре герой был ранен и оказался в плену. Несмотря на этот факт, герой не сдается. Ему удается вырваться с лагеря и найти своих. Андрей получает отпуск и узнает страшное известие, его жена и дочери убиты. Теперь у героя остался только сын.

Наконец-то наступил день победы, который тоже принес герою много горя, его сына убили.

Герой работает, где только можно. В один день он встретил мальчишку по имени Иван, он сирота. Андрей называется его отцом, так как папа мальчика пропал без вести. Герой усыновил паренька и тем самым дал ему шанс на новую жизнь.

Безусловно герой произведения сильный духом человек. Столько факторов могло его сломать, однако, Андрей никогда не останавливался и шел вперед. Его не смог сломать концлагерь, в котором были одни звери и сломанные личности. Мало того, он был с ранением.

Ни одна из этих причин не остановила его. Потеря всей семьи могла убить героя, но и это смог пережить и найти в себе силы жить дальше. Когда Андрей встречает паренька-сироту, он берет на себя ответственность усыновить его.

Этим действием он спасает и себя, и Ваню от одиночества.

( 2 оценки, среднее 2.5 из 5 )

«что такое сила духа» по тексту айтматова

Сила духа – это одно из основных нравственных качеств человека, которой может быть сформировано с помощью упорства в преодолении трудностей. Только благодаря силе духа человек имеет возможность добиваться своих целей, преодолевать самые сложные препятствия.

Божественное в человеке

О том, что такое сила духа, было сказано немало. Нередко данное качество сравнивают с силой воли или же говорят, что эти два качества идут рука об руку. Воля человека представляет собой умение принимать решения и неукоснительно им следовать. Сила духа непосредственно связана с волей, однако она скорее является мировоззренческой концепцией.

У славянских волхвов древности существует молитва. В ней одна из цитат – о силе духа: «Тело мое – это ножны для клинка моего духа». Во многих религиозных, а также эзотерических трактатах можно проследить одну и ту же идею: дух наделен природой огня, или же эфира – то есть, того места вселенной, где обитают боги. Независимо от концепций, эта часть человека считается дарованной ему свыше.

Некоторые психологи считают, что алкоголикам и наркоманам неизвестно, что такое сила духа. Именно поэтому самые дорогие средства лечения оказываются бессильными перед этими зависимостями.

Сила воли является лишь одним из инструментов на пути к личностным переменам.

Сила духа: определения

У словосочетания «сила духа» есть несколько определений. Во-первых – это качество, которое делает человека более мужественным. Оно состоит из нескольких компонентов: упорства, силы воли, стойкости. О людях, обладающих этим качеством, метафорически говорят, что они сделаны из железа.

В связи с этим можно привести цитату о силе духа поэта Н. Тихонова: «Гвозди бы делать из этих людей – крепче бы не было в мире гвоздей». Поэт говорил так о моряках, которые готовы принять смерть.

Однако развитие внутренней силы возможно для каждого человека, не обязательно этот процесс происходит в условиях военной службы.

Есть еще одно определение силы духа: это способность человека терпеть дискомфорт и неприятные условия ради достижения будущей цели. С этой точки зрения, сила духа может быть развита, когда человек умеет сказать себе: «Сегодня я потерплю дискомфорт ради того, чтобы завтра моя желанная цель была достигнута».

Сочинение рассуждение на тему Сила духа 9 класс ОГЭ 15.3

• Сочинения
• 9 класс ОГЭ
• Сила духа

Сила духа — очень важное понятие, характеризирующее по-настоящему сильное внутреннее состояние человека.

Сильного духом человека видно сразу, этот человек не всегда очень силён физически, но он всё равно будет более значим и опасен. Сильный духом человек не опустится до того, чтобы сделать больно слабому, никогда не обидит беспомощного.

Такой человек выручит в любой, даже самой опасной ситуации. Он встанет лицом к лицу с любым врагом и отстоит свою честь. Мы можем видеть сильных духом людей в театре, кино, но огромное количество таких людей и среди нас. Это спасатели, военные, лётчики.

Они готовы встать на нашу защиту, даже рискуя собственной жизнью. Силу духа можно и нужно развивать. Это можно делать преодолевая свои страхи, развиваясь физически.

Многие думают, что сила духа не зависит от твоей физической силы, но это не всегда так. Эти два понятия взаимосвязаны. Чем сильнее ты физически, тем больше в тебе уверенности, смелости, тем больше силы духа.

Но также много слабых духом людей можно встретить на своём жизненном пути. Такие люди обижают слабых, маленьких, не уважают старших, очень сильно боятся даже малейшей опасности.

Столь слабохарактерные люди никогда не встанут на защиту, но обидеть для них — сущий пустяк.

С самого детства надо усвоить, что самое главное — смелость и гордость. В противном случае силы духа не будет ни грамма, а все человеческие пороки будут только усиливаться с каждым прожитым днём.

Но если вдруг вы упустили время, когда стоило заниматься собой — не беда! Начинайте тренировать силу воли, физическую силу, совершите безумный поступок, но сделайте так, чтобы почувствовать, что вы человек, с огромной силой духа, развивайте её, прививайте своим детям.

Если каждый человек станет хотя бы чуть-чуть сильнее духом, вся Земля в миг преобразится. Люди должны научиться уважать и любить других, меньше бояться опасности, делать больше сильных и отважных дел. Тогда мы точно станем жить гораздо лучше.

Люди перестанут трепетать перед изменениями, мы станем сильнее и сила эта внутренняя, будет сподвигать на великие дела.

Попробуйте и вы стать сильнее духом, помогите знакомому человеку, который нуждается в вашей поддержке и опоре, помогите родителям, защитите слабого, и вот увидите, как мир преобразится и заиграет новыми красками. Также скажите своим друзьям, чтобы срочно начинали развивать себя и внутренне и физически, и тогда вы точно станете самыми сильными духом!

Сочинение Что такое сила духа? 9 класс

Кто-то восхищается красавцами, обладающими стальными мышцами, я же смотрю на них совершенно спокойно.

Почему? Потому, что, на мой взгляд, физическая сила либо рельеф еще не означает мужественности и смелости.

Нередко бывает так, что человек, легко поднимающий 100-киллограммовую штангу, на деле пасует перед малейшей опасностью и трудностями, бывает нерешительным и даже закомплексованным.

Как по мне, главное в человеке не объем бицепса, не рост и не внешность, а именно сила духа. Подчас бывает так, что с виду совершенно тщедушный парнишка настолько бесстрашен, что способен сотворить настоящий подвиг.

Впрочем, такое не раз бывало в реальности – допустим, во времена Великой Отечественной войны, когда хрупкие женщины, дети, голодные подростки могли сделать то, на что иногда были неспособны даже взрослые и сильные мужчины.

Обращаясь к литературе, мне вспоминается образ Павки Корчагина из романа Николая Островского «Как закалялась сталь». Сколько всего перенес на своем жизненном пути этот с виду неказистый парень, насколько сильным был порой огонь в его груди, какой он обладал выдержкой, выносливостью, самозабвенностью и силой духа.

Мне кажется, именно это главное. Ведь данное качество не натренируешь в зале, поднимая тяжести (в отличие от физической силы), оно либо есть либо нет – и счастлив тот, в ком проявляется хоть малая доля этой черты.

Сила духа – это то, что способно сделать человека поистине сверхчеловеком, сверхличностью, которой неведомы промедление и страх. Мало того, порой сила воли презирает даже смерть, что делает ее обладателя поистине непобедимым.

И воспитать в себе подобную силу намного сложнее, нежели развить свои физические данные. Однако помочь она способна буквально во всем – от службы в армии до бизнеса и даже творческой карьеры.

Поскольку, какой бы род деятельности ты не избрал, так или иначе на жизненном пути довольно часто бывают ситуации, требующие от человека силы воли, стойкости, выносливости, мужества и прочих качеств, именно благодаря которым многие добиваются успеха.

В завершение хотелось бы сказать, что я действительно восхищаюсь людьми, которые способны стойко переносить невзгоды, беды и лишения ради достижения глобальных и поистине великих целей.

Вариант 2

Из разнообразных примеров искусства мы можем узнать о том, чем является сила духа. Также есть много примеров и из повседневности, когда такое качество проявляется.

Конечно, историю пишут победители и зачастую они приукрашают собственные заслуги. Иногда некоторые поступки людей идеализируются, и обыденность выдается за силу духа. Тем не менее, существуют действительно феноменальные подвиги, которые могли быть выполнены только обладающими силой духа людьми.

Для меня таким примером является поступок царя Александра Третьего, который на собственных руках удержал крышу вагона, в котором ехал и удерживал до того как остальные выбрались. Возможно, тут есть некоторое преувеличение, но мне кажется, этот подвиг действительно был таким и на самом деле царь проявил, так сказать, свою царскую натуру.

Кстати говоря, по моему мнению, сила духа во многом определяет положение в обществе и отношение других людей. Трудно стать действительно уважаемым человеком и действительно ценным человеком в обществе без этого свойства. Удивительным в этом свойстве является возможность ощутить силу духа каким-то особым чувством.

Ни у кого не существует специального прибора-измерителя, однако, зачастую по человеку легко понять – он обладает силой духа или наоборот. Этот параметр может нарабатываться и тренироваться. Ведь навряд ли кто-то совершивший подвиг или нечто подобное, до этого вообще никак не развивал собственный дух.

Наоборот сила духа дается только людям, которые непрестанно взращивают данное качество. Во многом оно даже может быть противоположно физической силе.

Какой-то бодибилдер может развивать мышцы и уметь поднять тяжелые гантели, но струсит даже при небольшой опасности или «расклеится» в трудной ситуации. С другой стороны бывают духовно сильные люди, которые не отличаются выдающейся физической крепостью, но при этом всегда ведут себя уверенно. Такая уверенность часто объясняется пониманием мира.

Человек, который развивает силу духа, понимает главенство духа над материальным, в частности над телом. Такие люди не обращают внимания к собственному телу, они более акцентируются на своем внутреннем мире и собственном духе.

Рассуждение с примером из литературы

Сила духа – это качество человека, которое помогает ему выжить в самых сложных условиях. Не имея этого свойства, люди чаще всего оказываются в сложной ситуации, страдают, попадают в беду. Рассмотрим данное утверждение на литературных примерах.

Силой духа обладают многие герои произведений, посвященных Великой Отечественной войны. Об этом рассказывает и творение М.А.Шолохова «Судьба человека». Главный герой испытал много страданий в своей жизни.

В юности он потерял родных, они погибли во время Гражданской войны от голода и болезней. В молодые годы отдавал все силы на восстановление разрушенного хозяйства. Счастье пришло к нему в семейной жизни.

Свой дом, дружная семья, любящая жена, дети, работа, которая увлекала. Всё было разрушено в один миг, пришла война.

С первых дней Соколов был призван на фронт. Во время контузии он попадает в плен. Именно твёрдость, сила духа, способность выдержать очень тяжёлые условия плена, издевательств, чудовищную работу и позволили ему не сломаться, остаться человеком. Андрей не позволил врагу унизить его, не преклонился перед Мюллером даже под угрозой смерти.

За эту смелость фашисты сохраняют ему жизнь, награждают хлебом и кусочком сала. Сила духа позволяет Соколову бежать из плена, прихватив с собой языка. Однако не все его беды закончены. Дома ожидает солдата страшное известие. Семья его погибла во время бомбёжки, в дом, который находился рядом с заводом, попал снаряд. Остаётся одна ниточка, связывающая его с прежней жизнью.

Это сын Анатолий, который воюет в Германии. В последний день войны сын Соколова погибает. Страшное отчаяние, тоска поселяется в сердце героя. Он не может найти себе место в жизни. Казалось, что у него нет будущего, остались только воспоминания. По ночам сняться ему жена и дочки. Соколов едет к однополчанину, живёт в его семье. Однажды Андрей видит у чайной мальчика.

Он узнаёт, что Ванюшка – сирота. Тогда решается Андрей взять мальчонку к себе в сыновья. Он понимает, что не зря судьба свела этих двух потерянных из-за войны людей. Только теперь старый солдат начинает оттаивать, только теперь видит он, что жизнь продолжается. Ведь Андрей нужен Ванюшке.

Сам обладая таким ценным качеством для жизни, как сила духа, он и сынишку научить быть сильным и справляться с трудностями.

Таким образом, можно сказать, что сила духа оказалась именно тем свойством, которое позволяет справляться с любыми трудностями, не впасть в отчаяние, выдержать все трудности, выпавшие на твою долю, и остаться человеком.

9 класс. ОГЭ. 15.3

Другие темы: ← Совесть↑ 9 классВоспитание человека (воспитанность) →

`

Сочинения «Душевные силы». (Вар 2)

Душа – как много значения в одном слове. Со словом душа всегда ассоциируются различные человеческие эмоциональные проявления: волнения, переживания, настроения, воспоминания. Никто ее никогда не видел. Странность заключается в том, что никто не знает ни как она выглядит, ни где она находится. Но каждый уверен в том, что имеет душу.

ЧТО ТАКОЕ СИЛА ДУХА?

Если у человека тяжелый, плохой характер, и он совершает неправильные и нехорошие поступки, то говорят, что у него черствая душа. А людей добрых, чутких и отзывчивых называют людьми с по-настоящему светлой душой. Есть еще некоторые характеристики этого человеческого явления, такие как сильная и слабая сила духа. Попробуем разобраться в смысле этих определений.

ДУШЕВНЫЕ СИЛЫ И УСПЕХИ В ЖИЗНИ

Бывает так, что совсем невзрачный человек, например низкого роста, с детским голосом, с совершенно неспортивной фигурой и, в общем, с совсем непредставительной внешностью, раз – и становится большим начальником или успешным предпринимателем.

Они добиваются успеха в жизни потому что имеют веру в свои душевные силы. Конечно, для того, чтобы достичь успеха в жизни, нужно немало приложить усилий. Бывает так, что поначалу что-то не получается и все идет не так, как хотелось бы.

В таких случаях стоит рассчитывать только на силу своего духа. Она не позволит сдаться, опустив руки, и поможет довести начатое дело до конца. Иногда, кажется, что человек вот-вот сломается под тяжестью испытаний и трудностей.

Но по-настоящему сильный духом человек даже в самый сложный момент соберется с силами и пойдет дальше к достижению своей цели, благодаря тому, что душа его не сдается.

ЕСЛИ ТЫ СИЛЬНЫЙ – ПОМОГИ СЛАБОМУ

Иногда бывает так, что дружат два совершенно разных человека. У одного из них сильная сила духа, а у второго она послабее, но это не мешает им крепко дружить и тесно общаться.

Сильный духом человек всегда поддержит своего товарища, подбодрит его и придаст ему этим жизненных и душевных сил. И вот слабый духом человек становится уже сильнее и легче преодолевает свои жизненные препятствия.

И так шаг за шагом, он научится сам стимулировать свой жизненный потенциал, а потом начнет помогать в этом другим.

Популярные сочинения

• Сочинение-описание по картине Портрет Л.Н. Толстого Репина Портрет, всем известного русского писателя, Льва Николаевича Толстого, Репин написал где-то в конце лета 1887года. Портрет был, написал Ильей Ефимовичем в имении Толстого в Ясной поляне
• Очумелов в рассказе Хамелеон Чехова сочинение с характеристикой героя А.П. Чехов в произведении «Хамелеон» описал много положительных и отрицательных героев. Главным персонажем выступает Очумелов. Его фамилия говорит о герое многое. Он по своей натуре напоминает хамелеона.
• Сочинение Выбор жизненного пути Каждый человек на своем жизненном пути постоянно стоит перед выбором. Ежедневно мы сталкиваемся с множеством различных ситуаций, которые вынуждают нас делать выбор

Сочинения «Душевные силы». (Вар 1)

Нужно разобраться, что лежит в основе понятия «душевные силы». Прежде всего, это качества характера, которые определяют смелого и волевого человека. Благодаря им удается справиться с любыми житейскими невзгодами и достичь любых целей в жизни. Душевные силы способны помочь даже в незначительных бытовых ситуациях.

Демонстрация душевных сил в рассказе Распутина

Сильные качества характера демонстрирует герой рассказа «В тайге, над Байкалом». В центре сюжета выступает мальчик Саня, которому приходиться выживать в лесу. Он собирает грибы и ягоды, пролазит через непроходимые пути, чтобы спастись.

Разве на такое способен ребенок? Непросто собрать урожай ягод, когда в лесу льет дождь. Вода заливает глаза, ягоды скользят в руках, а когда пытаешься их удержать, то они давятся. Но Сане это даже нравится, он рад испытанию. А это указывает на его большую внутреннюю силу.

Он обладает выдержкой и целеустремленностью.

Настоящий человек

В литературе много примеров о настоящей силе духа. Так за пример можно взять произведение «Повести о настоящем человеке». Самолет потерпел крушение, но летчик выжил. Он где-то в лесу, раненный. У него была травмирована ступня, но это его не остановило. Он прошел огромный путь. Это и есть демонстрация душевной силы.

Летчики приходилось драться с медведем и ночевать на сырой земле. Каждый день он проходил определенное количество шагов, преодолевая расстояние через боль. Когда летчик больше не мог идти, то он полз, но не сдавался.

Его спас случайный человек и отправил в госпиталь. Там он потерял обе ноги, но и это не смогло сломить его. Ему даже удалось вновь управлять самолетом. Летчику пришлось заново научиться ходить уже на протезах. И все это сопровождалось ужасной болью. Сколько людей выдержали бы это? Но наш герой не сдавался, он упорно трудился. Ему вновь покорилась воздушная стихия.

Люди с сильным духом заслуживают уважения. В тяжелые моменты не опустить руки бывает непросто. Но иначе нельзя, нужно всегда стремиться к лучшему. Тогда не придется о чем-то жалеть. Жизнь прекрасная, а плохие моменты временные. Нужно с честь их пережить.

Синонимы к словосочетанию «Сила духа»

Мужество, стойкость, мощь, дух, воля, упорство, бесстрашие, доблесть, решительность, неустрашимость, благородство, выносливость, твёрдость, закалка, несокрушимость, устойчивость, непоколебимость, неподатливость, прочность, нерушимость, несгибаемость, сила, вера, уверенность, смелость, отвага, храбрость, энергия, влияние, достоинство, преимущество, сила воли, сильный характер, внутренняя сила, душевная сила, духовная сила, великая сила, стойкость духа, твёрдость духа, неукротимость духа, величие души, присутствие духа, преодоление трудностей, сильная сторона.

Эпитеты к словосочетанию «Сила духа»

Великая, удивительная, собственная, невероятная, несокрушимая, исключительная, немалая, большая, неимоверная, непобедимая, несгибаемая, непоколебимая, железная, твёрдая, огромная, колоссальная, всепобеждающая, особая, особенная, необыкновенная, необычная, необычайная, гигантская, поразительная, неукротимая, настоящая, необходимая, достаточная, природная, потрясающая, могучая, истинная, редкая, редкостная, неодолимая, нечеловеческая, неведомая, невидимая, небывалая, неистовая, устрашающая, пугающая, внушительная, нерастраченная, живительная, определяющая, незримая, непокорная, упорная, ощутимая, впечатляющая, олицетворённая, противоречивая.

Решу огэ

Действующая армия, «Комсомольская правда»,

фронтовой очерк, 1941, 21 августа.

(1)Дети! (2)На десятки тысяч из них война обрушилась точно так же, как и на взрослых, уже хотя бы потому, что сброшенные над мирными городами фашистские бомбы имеют для всех одинаковую силу.

(3)Остро, чаще острее, чем взрослые, подростки мальчуганы, девочки переживают события Великой Отечественной войны. (4)Они жадно, до последней точки, слушают сообщения Информбюро, запоминают все детали героических поступков, выписывают имена героев, их звания, их фамилии.

(5)Они с беспредельным уважением провожают уходящие на фронт эшелоны, с безграничной любовью встречают прибывающих с фронта раненых.

(6)Я видел наших детей в глубоком тылу, в тревожной прифронтовой полосе и даже на линии самого фронта. (7)И повсюду я видел у них огромную жажду дела, работы и даже подвига.

(8)Фронтовая полоса. (9)Пропуская гурты колхозного скота, который уходит к спокойным пастбищам на восток, к перекрёстку села, машина останавливается. (10)На ступеньку вскакивает хлопчик лет пятнадцати. (11)Он что-то просит. (12)Что мальчишке надо? (13)Нам непонятно. (14)Хлеба? (15)Потом вдруг оказывается:

— (16)Дяденька, дайте два патрона.

— (17)На что тебе патроны?

— (18)А так… на память.

— (19)На память патронов не дают.

(20)Сую ему решётчатую оболочку от ручной гранаты и стреляную блестящую гильзу. (21)Губы мальчишки презрительно кривятся.

— (22)Ну вот! (23)Что с них толку?

— (24)Ах, дорогой! (25)Так тебе нужна такая память, с которой можно взять толку? (26)Может быть, тебе дать вот эту чёрную, яйцом, гранату? (27)Может быть, тебе отцепить от тягача вот ту небольшую противотанковую пушку? (28)Лезь в машину, не ври и говори всё прямо. (29)И вот начинается рассказ, полный тайных недомолвок, увёрток, хотя в общем нам уже всё давно ясно.

(30)Сурово сомкнулся вокруг густой лес, легли поперёк дороги глубокие овраги, распластались по берегам реки топкие камышовые болота. (31)Уходят отцы, дяди и старшие братья в партизаны. (32)А он ещё молод, но ловок, смел.

(33)Он знает все лощинки, последние тропинки на сорок километров в округе. (34)Боясь, что ему не поверят, он вытягивает из-за пазухи завёрнутый в клеёнку комсомольский билет.

(35)И не будучи вправе рассказать что-либо больше, облизывая потрескавшиеся, запылённые губы, он ждёт жадно и нетерпеливо.

(36)Я смотрю ему в глаза. (37)Я кладу ему в горячую руку обойму. (38)Это обойма от моей винтовки. (39)Она записана на мне. (40)Я беру на себя ответственность за то, что каждая выпущенная из этих пяти патронов пуля полетит точно в ту, какую надо, сторону.

— (41)Как тебя зовут?

— (42)Яков.

— (43)Послушай, Яков, ну зачем тебе патроны, если у тебя нет винтовки? (44)Что же ты, из пустой глиняной крынки* стрелять будешь?

(45)Грузовик трогается. (46)Яков спрыгивает с подножки, он подскакивает и весело кричит что-то несуразное, бестолковое. (47)Он смеётся, загадочно грозит мне вдогонку пальцем и исчезает в клубах пыли.

(48)Ой, нет! (49)Этот паренек заложит обойму не в пустую крынку.

(50)Ещё один случай. (51)Перед боем на берегу одной речки встретил я парнишку. (52)Разыскивая пропавшую корову, чтобы сократить путь, он переплыл реку и неожиданно очутился в расположении немцев.

(53)Спрятавшись в кустах, он сидел в трёх шагах от фашистских командиров, которые долго разговаривали о чём-то, держа перед собой карту. (54)Он вернулся к нам и рассказал о том, что видел.

(55)Я у него спросил:

— Погоди! (56)Но ведь ты слышал, что говорили их начальники, и понимал, что это для нас очень важно.

(57)Паренёк удивился:

— Так они же, товарищ командир, говорили по-немецки!

— (58)Знаю, что не по-турецки. (59)Ты сколько окончил классов? (60)Девять? (61)Так ты же должен был хоть что-нибудь понять из их разговора?

(62)Он уныло и огорчённо развёл руками:

— (63)Эх, товарищ командир! (64)Кабы я про эту встречу знал раньше…

• _______________
• *Крынка – кувшин, горшок для молока.

(По А.П. Гайдару*)

* Гайдар Аркадий Петрович (настоящая фамилия – Голиков, 1904–1941) – детский писатель, киносценарист, участник Гражданской и Великой Отечественной войн.

С 5 ноября 2020 года по 15 марта 2021 года проходит II Областной конкурс инсценировок по произведениям Валентина Распутина. Организаторами выступили Иркутский областной краеведческий музей (экспозиционный отдел «Музей В.Г. Распутина») и Иркутская областная юношеская библиотека им. И.П. Уткина.

В конкурсе приняли участие 42 творческих коллектива из Иркутска, Киренска, Братска, Нижнеудинска, Саянска, Усолье-Сибирского, а также районов: Тулунского, Иркутского, Жигаловского, Заларинского, Черемховского, Братского, Зиминского, Куйтунского, Усть-Удинского, Ольхонского.

Для инсценировки использовались произведения В.Г. Распутина. Выбор произведения являлся свободным. Инсценировки, присланные на конкурс, представляют собой сценическое оформление литературного текста, по категориям: мини-спектакль, экспериментальный театр, кукольный театр, театр одного актёра, литературно-музыкальная композиция.

В состав жюри конкурса вошли: Плотникова Татьяна Ивановна – преподаватель «Сценической речи и мастерства актёра» Иркутского регионального колледжа педагогического образования и Иркутского областного колледжа культуры, Щапова Наталья Николаевна – менеджер по культурно-досуговым мероприятиям Иркутского областного дома народного творчества, Подковенко Александра Григорьевна – специалист отдела управления проектами ОЮБ им. И.П. Уткина, ассистент кафедры культурологии и управления социальными процессами ИСН ИГУ, руководитель творческого объединения Неоклассический синдром, Солуянова Галина Анатольевна – директор ГАУК Иркутской области «Культурный центр А. Вампилова», Варфоломеева Татьяна Александровна – научный сотрудник экспозиционного отдела «Музей В.Г. Распутина».

1 марта жюри определило победителей конкурса. Они будут приглашены в г. Иркутск для награждения и постановки своих инсценировок в отделе «Музейная студия» Иркутского областного краеведческого музея (ул. Карла Маркса, 13) в день рождения В.Г. Распутина – 15 марта 2021 года в 11:00.

Из 42 представленных на конкурс инсценировок лучшими жюри признало следующие работы:

Номинация «Мини-спектакль»

За точное режиссёрское решение
Театральный коллектив самодеятельного искусства МКУК ЦКС Голоустненского МО «Диалог» (Иркутская область, Иркутский район, с.Малое Голоустное) за инсценировку «Женский разговор» по одноимённому рассказу В.Г. Распутина.
Руководитель: Зуев Станислав Александрович 
Актёры: Кулыняк Анна Николаевна, Маркелова Дарья Георгиевна

За ансамблевость
Народный театр «Экспромт» (Иркутская область, г.Нижнеудинск) за инсценировку «Последний срок» по одноимённой повести В.Г. Распутина.
Руководитель: Каминская Галина Викторовна
Актёры: Чайко Андрей, Бондарева Анна, Бондарев Иван, Радаев Юрий, Чернышёва Ольга, Светкина Светлана, Домашонкина Мария, Ульяшина Анастасия, Захарова Юлия

За сыгранность и преданность творчеству
Театральная группа «Фитиль» (МКУК «Масляногорский КДЦ Масляногорского сельского поселения» Зиминского Муниципального образования) за инсценировку «Слух» по одноимённому рассказу В.Г. Распутина.
Руководитель: Хворова Дарья Андреевна
Актёры: Кренделева Людмила Сергеевна, Кривова Лидия Николаевна, Крылова Любовь Павловна, Мачалова Галина Николаевна, Грабчак Владимир Акимович, Грабчак Галина Степановна, Ипатенко Любовь Николаевна, Бащечкина Любовь Владимировна, Исаенко Тамара Степановна

За успешное сценическое воплощение прозы В.Г. Распутина
Театральная студия «Парадокс» (Иркутской область, Куйтунский район с.Чеботариха) за инсценировку «Уроки французского» по одноимённому рассказу В.Г. Распутина.
Руководитель: Маталыга Ольга Николаевна – библиотекарь Чеботарихинской сельской библиотеки, Рябикова Любовь Юрьевна
Актёры: Сергеева Елена Александровна, Максимов Вадим, Воронин Ярослав, Хамаза Илья, Сахаровский Тимофей, Шадрин Николай, Прохватилин Богдан

Номинация «Театр одного актера»

За артистизм и осознанность чтения
Народный театр «Диалог» (г. Иркутск) за прочтение отрывка из повести «Живи и помни» В.Г. Распутина.
Руководитель: Валентина Семёновна Просекина
Актёр: Лухнёв Антон Геннадьевич

За артистизм и смелость
Социальный творческо-ролевой клуб «Дети радуги в социуме» Центральной детской библиотеки МБУК «УГ ЦБС» (Иркутская область, г.Усолье-Сибирское) за прочтение отрывка из рассказа В.Г. Распутина «На реке Ангаре».
Руководитель: Ковтоногова Алла Николаевна, заведующий Центральной детской библиотекой МБУК «УГ ЦБС»
Актёр: Кротова Анастасия

Номинация «Экспериментальный театр»

За оригинальное решение массовых сцен спектакля
«Театр – зеркало души» (МБОУ г.Иркутска Средняя образовательная школа №57) за инсценировку «Уроки французского» по одноимённому рассказу В.Г. Распутина.
Руководитель: Ильина Лидия Васильевна, Лебедева Ольга Юрьевна
Актёры: Имеев Даниил, Фёдоров Богдан, Крамаренко Матвей, Бардымов Тамир, Дулганов Артем, Соловецкий Артём, Бардымов Арсалам, Мирошникова Елена, Павличенко Кристина
Танцовщики: Климова Александра, Лошкова Полина, Лушкина Ксения, Матюхина Валерия, Романова Анастасия, Ильина Алина, Нехорошева Анна, Калинина Софья, Зуброва Вероника

За желание совершенствоваться в актёрском мастерстве
Театральная студия «МИГ» (МБОУ г.Иркутска СОШ №14 с углублённым изучением отдельных предметов) за инсценировку «По-соседски» по одноимённому рассказу В.Г. Распутина.
Руководитель: Олейник Ирина Алексеевна
Актёры: Гладышева Софья, Шелковников Александр, Фатькина Виктория, Марченко Даниил, Попова Ксения, Павлова Софья

Номинация «Кукольный театр»

За сценическое действие и оформление спектакля
Театр книги «Библиоша» (Центральной детской библиотеки им. Ю.С. Самсонова МБУК г.Иркутска «ЦБС») за инсценировку «Я это видел!» по рассказу «В тайге над Байкалом» В.Г. Распутина.
Руководитель: Великанова Марина Владимировна
Актёры: Немцева Александра Николаевна, Великанова Марина Владимировна, Бойцова Вера Антоновна, Хлыстова Марина Андреевна, Кулешова Юлия Валерьевна

Номинация «Музыкально-литературная композиция»

За сохранение памяти о В.Г. Распутине
Театральное объединение «Романтик» (Иркутская область, Иркутский район, д.Усть-Куда)
Литературно-музыкальная композиция «Живи и помни…- Живём и помним!».
Руководитель: Людмила Николаевна Маркина
Коллектив: Евгений Батранин, Лидия Савчук, Алексей Рогачков, Валентина Тимофеева, Анна Климова, Александр Невратов, Ольга Медведева

Жюри конкурса определило дополнительные номинации:
«За тонкость передачи образа Лидии Михайловны – учительницы французского языка» 
Артистка: Сергеева Елена Александровна за роль учительницы французского языка – Лидии Михайловны в инсценировке «Уроки французского» по одноимённому рассказу В.Г. Распутина.
Театральная студия «Парадокс» (Иркутской область, Куйтунский район с.Чеботариха) 

За лучшую характерную роль
Артистка: Бащечкина Любовь Владимировна за роль продавщицы в инсценировке «Слух» по одноимённому рассказу В.Г. Распутина.
Театральная группа «Фитиль» (МКУК «Масляногорский КДЦ Масляногорского сельского поселения» Зиминского Муниципального образования) 

Победители будут приглашены в г. Иркутск для награждения и постановки инсценировок в отделе «Музейная студия» Иркутского областного краеведческого музея (ул. Карла Маркса, 13) в день рождения В.Г. Распутина 15 марта 2021 года в 11:00.
Победителей наградят дипломами и памятными призами. Всем творческим коллективам будут вручены сертификаты участников, образовательным и культурным учреждениям – благодарности. 

За ходом Конкурса можно следить на сайте Музея В. Г. Распутина http://vgrasputin.ru/ и на сайте ОЮБ им. И.П. Уткина http://lib38.ru/proekty/konkurs_inscenirovok_dom_-_chastica_nashej_dushi/ 

Иллюстрация к рассказу В.Г. Распутина «Век живи — век люби» Дарьи Чалтыкьян. КОСМОС.

Тому, кто не имеет ее, самостоятельность кажется настолько привлекательной и увлекательной штукой, что он отдаст за нее что угодно. Саню буквально поразило это слово, когда он всмотрелся в него. Не вчитался, не вдумался, там и вдумываться особенно не во что, а именно всмотрелся и увидел. «Самостоятельность» — самому стоять на ногах в жизни, без подпорок и подсказок — вот что это значит. Иногда для важного решения не хватает пустяка; так произошло и на этот раз: как только Саня увидел, что такое самостоятельность, он словно бы встал на свое собственное, ему принадлежащее место, где ему предстояло сделаться самостоятельным, встал так уверенно и удобно, что никаких сомнений но могло быть, его ли это место, и решил: все, хватит. Хватит ходить по указке, поступать по подсказке, верить сказке… Пятнадцать лет человеку, а для папы с мамой все ребенок, и никогда это не кончится, если не заявить раз и навсегда: сам. Сам с усам. Я — это я, это мне принадлежит, в конце концов мне за себя в жизни ответ держать, а не вам. Конечно, он не собирался переходить границы, в этом не было необходимости, но границы собирался пораздвинуть. И удивительно: стоило Сане принять решение, ему сразу же повезло. Еще в начале лета папа с мамой никуда не собирались, но, вернувшись из спортивного лагеря, где Саня провел июнь, он вдруг узнал, что они уезжают. Они летят в Ленинград, там садятся со своими знакомыми в машину, едут в Прибалтику, затем в Калининград, затем в Брест, куда-то еще и возвращаются только в конце августа, чтобы собрать Саню в школу. «А ты побудешь у бабушки», — сказала мама. Папа вздохнул. Август у бабушки на Байкале — золотой месяц: ягоды, грибы, рыбалка, купанье, и папа, будь на то его воля, не раздумывая, поменялся бы с Саней местами. Только Саня, разумеется, отказался бы меняться — и не потому, что ему не хотелось побывать в Прибалтике и увидеть Брест, хотелось, и особенно в Брест, но он предпочитал быть там, где нет папы с мамой, которые и в Бресте умудрились бы затолкать его в окоп или в траншею и не позволили бы высовываться, чтобы, не дай бог, не схлопотать выпущенную сорок лет назад пулю. Если у родителей один ребенок, они, судя по всему, сами впадают в детство, продолжая играть с ним, как с куклой, до тех пор, пока он не откупится собственным родительским вкладом. Сане было неловко за своих родителей и жалко их, когда он видел, что, говоря нормальным и ровным языком с его товарищами, они тут же с ним переходили на язык или неумеренного заискивания, или неумеренной строгости, то и другое делая как бы вслепую, не видя его, а лишь подозревая, что он должен тут быть, говоря не столько для него, сколько для себя, чтобы доказать что-то друг другу. Он так и научился относиться к их словам, когда они были вместе: это не для него, это они для себя. Однако каждый из них в отдельности мог с ним разговаривать и серьезно. Особенно это относилось к папе, и в нем же особенно заметно было, как неловко ему перед сыном за их общий разговор с мамой вместе, но наступал следующий раз, подходило время следующего разговора, и снова все повторялось сначала. «Как маленькие, честное слово, как маленькие», — в тон им размышлял Саня, досадуя и понимая, что его родители в этом отношении не хуже и не лучше, чем другие, и что человек в слабостях своих на всю жизнь остается ребенком.

На Байкале, куда Саня приехал к бабушке, везение продолжилось. Прошло три дня — и вдруг бабушке приносят телеграмму: срочно выезжай, Вера в больнице, дети одни. Тетя Вера, мамина сестра, жила в городе Нижнеангарске на северном Байкале, и вот, стало быть, серьезно заболела, а муж ее — геолог, до него в тайге не достучаться. Бабушка заахала, потерялась: и здесь парнишка на ее руках, и там неизвестно что. Санины родители в это время гуляли по Ленинграду или катили в Таллин, все сошлось лучше некуда для Сани, и он заявил: останусь один. Выручила тетя Галя, бабушкина соседка, она согласилась не только кормить бабушкиных поросят, но и доглядывать за ее внуком, а на ночь брать его в свою избу. Бабушка уехала, а тетя Галя и думать забыла про Саню. Про поросят она, правда, помнила, и этого было достаточно.

Саня зажил как кум королю. Он полюбил ходить в магазин, варить себе немудреную еду, справлять мелкую работу по дому, без которой не обойтись, полюбил даже пропалывать грядки в огороде, чего раньше терпеть не мог, и сделал одно важное открытие: в своей собственной жизни он выдвинулся поперед всего, что окружало его и с чем он прежде постоянно вынужден был находиться рядом. Ничего, казалось бы, не изменилось, внешне все оставалось на своих местах и в своем обычном порядке… кроме одного: он получил удивительную способность оглянуться на этот мир и на этот порядок с расстояния, мог войти в него, но мог из него и выйти. Люди только на чужой взгляд остаются в общем ряду, каждый из них в отдельности, на свой взгляд, выходит вперед, иначе жизнь не имеет смысла. Многое для Сани находилось тут еще в тумане, но ощущение того, что он вышел вперед, было отчетливое и радостное, как ощущение высоты, когда открываются дали. Больше всего Саню поражало, что к этому ощущению и к этому открытию он пришел благодаря такому, казалось бы, пустяку, как взявшаяся в нем откуда-то необходимость возиться с грядками — самой неприятной работы. Это было и не желание, и не понуждение, а что-то иное: поднялся утром, и при мысли, как лучше собрать предстоящий день воедино, едва ли не раньше всего остального приходит на ум напоминание о грядках, которое точь-в-точь сходится с твоей собственной потребностью движения и дела, подобно тому, как вспоминаешь о воде лишь тогда, когда появляется жажда.

Ночевать одному в старой избе, в которой постоянно что-то скрипело и вздыхало, поначалу было невесело, но Саня справлялся со страхом своим способом — он читал перед сном «Вечера на хуторе близ Диканьки». Книжка была читаная-перечитаная, истрепанная до последней степени, что еще больше заставляло сердце замирать от рассказанных в ней жутких историй, которые в новой книжке можно принять за выдумку, а в старой нет, в старой поневоле поверишь, но после них, после этих историй в книге, вознесенных в своей красоте и жути до самого неба, с подголосками из самой преисподней, сил и страхов на свои заугольные и застенные шорохи уже не оставалось, и Саня засыпал. В его представлении призраки и нечистая сила, которые были там, в книге, почему-то не соединялись с теми, которые могли быть здесь, словно не желая признавать теперешнюю исхудавшую и обесславленную породу за свое будущее, и Саня, откладывая книгу, лишь с жалостью и недоумением думал о всем том, чего он порывался бояться, с жалостью не к себе, а к ним: вот ведь какую имели власть и до чего докатились!.. А потом привык. Привык различать дальние, как стоны, сигналы пароходов в море, шум ветра, который набирается за день и гудит в стенах ночью, тяжкий скрип старых лиственниц во дворе и глухой, могучий гуд от Байкала, который в темноте зовет и не может дозваться какую-то свою потерю.

Так Саня прожил неделю, потихоньку гордясь собой, своей самостоятельностью и хозяйственностью, и беспокоясь лишь о том, чтобы не нагрянула бабушка, от которой не было никаких известий. У бабушки на стене в горнице висел отрывной календарь; Саня снимал с него листочки и складывал их на тумбочке рядом с толстой бабушкиной горкой своим отдельным порядком, видя в этом какой-то неуясненный, но значительный смысл.

В пятницу после обеда пришел Митяй. Он не знал, что Саня живет один, но видел его за день до того в магазине, поэтому рассчитывал застать здесь Саниного отца. К нему Митяй и шел за помощью и теперь, растерянный и расстроенный, сидел на табуретке у входной двери и внимательно и невидяще смотрел, как Саня иголкой нанизывает на двойную нитку разрезанные подберёзовики. Он смотрел долго, с усилием морща лицо и переживая, чтобы кусочки грибов на прогнувшейся длинной нитке не задевали о пол, затем спросил:

— Сушишь?

— Сушу.

— Молодец.

Не похвала подействовала на Саню, нет, он знал, что она ничего не стоит и сказана не от сердца, ему просто жалко стало Митяя, вспомнив, как жалел его в таких случаях и заступался за него перед мамой и бабушкой папа, когда Митяй вот так же приходил, садился и ждал.

— Дядя Митяй, вам, наверно, три рубля надо. Я могу дать, у меня есть.

Митяй, всматриваясь в Саню возрождающимся взглядом, пуще прежнего поморщился и ответствовал:

— Ты корову теткой не зовешь?

— Зачем?

— То-то и оно… зачем?.. Митяй — кличка, как у быка. Кто ж кличку дядькает? Зови, как все, Митяй, чего там… Не подавлюсь.

— А вообще-то как тебя зовут? — Саня не решился сказать «вас». Но они и вправду знакомы были давно, и «ты» у Сани по-свойски проскакивало и раньше.

— Митяй. Так и зовут. Хошь — спроси у моей мамаши, она умерла сто лет назад.

И это было знакомо Сане, и об этом говорил папа, замечая, что, когда Митяю неловко за себя, его «заносит» в обратную сторону. Как, впрочем, и многих, о чем Саня мог судить по себе. «Он не от обезьяны выродился, а от дьявола, — сурово сказала бабушка, когда Саня попытался однажды объяснить ей теорию происхождения человека. — Ежли бы от обезьяны, он бы помалкивал, не позорил себя. А ему, вишь, чем хужей, тем милей. Это от него, от нечистого».

Саня достал из тумбочки, где у него хранились деньги, три рубля одной бумажкой и подал Митяю. Тот, как-то особенно строго взглянув на Саню, взял и вместо благодарности сказал:

— Дурак твой отец. Ягода пошла, а он укатил. Ягоды нонче — от и до.

Эх, слышал бы это папа, слышал бы… У него и там, в достославных Риге, Калининграде и Бресте, стоном застонала бы душа, просясь обратно, — до того любил он и ждал весь год эту ягодную пору, ухитряясь каждое лето приурочивать свой отпуск именно на нее, на эту пору. Он и нынче угадывал на нее и сколько, поди, старался, сколько волновался и бился, чтоб не раньше и не позже, а вот не пришлось. Слышал бы он это «от и до», означающее на языке Митяя богатство редкое, полное, выпадающее раз в пять, а то и десять лет. Митяй зря говорить не будет, уж что-что, а такое за ним не водится, он, напротив, как все местные жители, боящиеся сглазу, готов скорее преуменьшить, чем преувеличить. Значит, на славу уродила тайга. И бабушка, уезжая, вздыхала: «Люди говорят, сыпом ноне насыпано ягоды, а я и на горку на свою не сбегаю. Плакала моя ягодка».

На ягоде папа с Митяем и сошлись. Уже много лет они ходили вместе, умудряясь даже в неурожайные годы что-нибудь да набрать. Если не бруснику, то голубицу; если не смородину, то жимолость; если не малину, то чернику. Ездили однажды поздней осенью и за облепихой, но ехать надо было далеко, в чужую тайгу, они попали под снег и вернулись ни с чем. Своей же ягоды, из своей тайги, кроме редких, совсем уж пустых лет, обычно бывало вдоволь. Бабушка не успевала варить ее и толочь, Саня не успевал бегать в магазин за сахаром. К зиме широкие, в два ряда полки в кладовке у бабушки были сплошь заставлены банками, где на наклеенных бумажках Саниным почерком крупно было написано, где кислица и где малина, где толченье и где варенье. Половина этих банок переправлялась затем в город и съедалась под гостеванье и бытованье, половина оставалась у бабушки, да много ли бабушке одной надо, и доживала до весны и до лета, когда, снова собравшись вместе, наваливались на ягоду всей семьей — только подавай!

Мама была отсюда, из этого поселка, выросла здесь, а папа городской, но именно он постоянно тянул ее сюда, а мама если и ехала, так нехотя, без удовольствия, лишь бы не обидеть бабушку.

И дружба папы с Митяем не нравилась маме. Митяй когда-то «сидел», кроме того, он «пил» — были, были у него особого рода меты, которые отпугивают благочинных людей. Он и не скрывал их, а чувствуя неприязнь к себе Саниной мамы, любил, когда его «заносило», рассказывать при ней тюремные истории или пьяные свои похождения, по которым выходило, что за два года в неволе он зарезал там не менее двадцати человек, а не позже чем вчера ограбил на берегу возле столовой пятерых туристов. Митяй уж больно преувеличивал, нажимая при этом на лагерный жаргон, и мама, конечно, верила не всему, но кое к чему относилась всерьез, считая, что для того и рассказываются небылицы, чтобы скрыть правду, заинтересованную в том, чтобы ее скрывали. Что же касается теперешних похождений Митяя, мама не могла не знать, что, осужденный в свое время за пьяную драку, Митяй с тех пор больше смерти боится всякого мужицкого шума и старается отойти в сторонку, едва лишь он назревает. Папа, защищая Митяя, в споре с мамой начинал горячиться, а потому мало что мог сказать, он повторял лишь раз за разом, что даже в самом скотском виде Митяй остается человеком и ведет себя как человек, не то что некоторые трезвенники. Бабушка, не любившая споров и тоже боявшаяся их, как Митяй драк, примирительно вздыхала: «Он мужик-то не дурной, нет, только из круга выбился». Вот это «из круга выбился» почему-то больше всего и возбуждало в Сане интерес к Митяю. Есть, значит, люди в круге и есть за кругом — и что же, не может или не хочет он вернуться обратно в круг?

Митяй не спрятал Санину трешку, вертел ее в руках, раздумывая, очевидно, что пообещать, какой назначить себе и Сане срок, чтобы вернуть деньги. И неожиданно пожаловался:

— Я, Санек, уж три ведра ягоды задолжал народу. Завтра надо топать.

Это означало, что он занимал деньги под ягоду. Тем он и отличался, то и ставил ему всегда папа в заслугу, что Митяй не попрошайничал, как некоторые в поселке, которые знали одно: любым способом взять, выманить, выпросить — нет, Митяй сразу назначал, когда и чем он может вернуть долг, и, за редкими исключениями, возвращал потом в точности, а исключения эти заключались в том, что в назначенный срок Митяй, пьяный или трезвый, приходил и говорил: сегодня, хоть режь меня, не могу, а смогу тогда-то.

Он вертел в руках трешку и вел какие-то уж очень сложные подсчеты, но, ничего утешительного, по-видимому, не вычислив, вдруг предложил:

— А хошь — пойдем завтра со мной заместо отца. Ягода есть — я бегал, смотрел. Промнешься, чем дома сидеть.

И когда Саня, удивленный и обрадованный, согласился без раздумий, Митяй посмотрел на него внимательней и строже, словно только теперь дотянув тяжелым своим умом, что перед ним совсем еще не тертый в тайге, да и нигде не тертый, домашний городской парнишка. Саня заметил его неуверенность.

— Да ты что, Митяй, ты думаешь, не дойду, что ли? Я хожу нормально, ты не бойся.

— Не дойдешь, там останешься, — сердито буркнул Митяй и спрятал трешку в карман. — Только это… с ночевой пойдем, запас бери. Одежонку, главно, потеплей бери на ночь.

Саня ахнул и невольно приостановился, когда, спустившись с горы и вывернув из-за послед-него дома, увидел он утром на площадке, где притормаживал поезд, огромную толпу народа. В серых и вялых утренних сумерках, когда не свет, не темь, толпа действительно казалась огромной — много больше, чем живет в поселке, и люди с трех сторон все подходили и подходили. В четвертой стороне, на воде, один за другим взревывали оглушительно моторы, и лодки с пригнувшимися и настороженными, как на гонках, фигурами устремлялись вдоль берега вправо. То, что ждали поезда, держались группами и тоже были почему-то насторожены и малоразговорчивы.

В этом незнакомом по большей части и недружелюбном многолюдье Саня не сразу отыскал Митяя. Сегодня это был совсем другой человек, чем вчера. С хитровато и уверенно поблескивающими глазами, с плутоватой улыбкой на широком и поздоровевшем за ночь лице Митяй сидел на рельсе и, по-монгольски подогнув под себя короткие ноги в сапогах, задирал стоящего перед ним и в чем-то перед ним виноватого, хмурого и растрепанного с головы до пят, помятого мужика, рассказывая тому что-то, что тот не помнил и не хотел помнить. Хмуро отнекиваясь, мужик с надеждой смотрел в сторону вокзала, откуда должен был появиться поезд. Когда Саня подошел и поздоровался, он тут же, воспользовавшись случаем, отодвинулся от Митяя, и — за спины, за спины…

— Куда?! — весело закричал ему вслед Митяй. — Ну, Голянушкин, пустая голова, я тебя в тайге разыщу, ты от меня не спрячешься.

Саня оглянулся: почему пустая голова? — но мужика уже и след простыл. А оглянулся Саня потому, что у Митяя на голове была шапка, старая и матерчатая, выцветшая до столь скорбной окраски, что ее нельзя уже и назвать, но как-то удивительно подходящая для Митяя, для всего его ладного в это утро и подогнанного вида. Все по отдельности было некстати — шапка, голубенькая майка под темным пиджаком с подвернутыми рукавами, широкие, как шаровары, и светлые от частой стирки брюки, заправленные в разношенные, намазанные дегтем сапоги — и все вместе казалось именно тем, что и должно быть на человеке, который отправляется в лес не на прогулку. То ли благодаря лицу, то ли фигуре, то ли чему еще. Саня знал уже, что есть такие счастливые люди, на которых любая нескладина сидит так, что позавидуешь, но у Митяя было что-то иное, у него этот лад шел словно бы от какого-то согласия с собой, когда человеку все равно, что надеть, лишь бы было удобно, и потому все надетое вынуждено выглядеть ловко и хорошо.

Митяй увидел за спиной у Сани рюкзак с высовывающимся краем ведра и спросил:

— А горбовик отцов где?

— Он большой сильно.

— Из большого не выпадет. Зря ты. Он, главно, легкий, по спине. Ладно, полезли, не зевай.

Подходил поезд, и Митяй, нацеливаясь, где лучше встать, сделал несколько шагов по ходу и придержал возле себя за рюкзак Саню. Как раз напротив них оказалась раскрытая дверца вагона, Митяй быстро и сильно втолкнул в нее Саню, прыгнул сам, и, пока давились в дверях, они сидели уже за столиком у окна. Довольный первой удачей, Митяй весело посматривал в окно на толкотню, подергиваясь и порываясь в особенно интересные моменты что-то крикнуть и все-таки удерживаясь. И опять Саня подивился той перемене, которая произошла с ним со вчерашнего дня, будто и не Митяй с ним был, а его двойник, всегда веселый и беззаботный. Впрочем, Саня еще раньше начал подозревать, что у каждого человека должен существовать где-то в мире двойник, чтобы по результатам двух одинаковых по виду и противоположных по своей сути людей кто-то единый мог решать, что ему делать дальше.

— Ну, орда, ну, орда! — громко и вызывающе-счастливо крикнул Митяй, когда поезд двинулся и их сдавили на той и другой скамьях так, что не пошевелиться. — Держись, тайга!

— Что-то уж сильно много, — озираясь, осторожно заметил Саня, у которого испуг от многолюдья все еще не прошел. — Неужели они все за ягодой?

— Ягоды хватит, когда бы по-людски ее брать. Только это орда. Она не столь соберет, сколь потопчет. Счас пёром попрет. — Митяй вытягивал шею, кого-то высматривая. — Ничё, Санек, мы им не попутчики, они скоро вывалят. Это все на обыденок, а мы ягодники сурьезные. Мы туда пойдем, где ихая нога не ступала.

Поезд шел медленно и неровно, подергивая старый скрипящий вагон, выслуживший пять сроков, какого на сквозных линиях давно не встретишь. И только здесь они все еще служат, удивляя заезжего человека грубым, на теперешний взгляд, затрапезным видом: тяжелые деревянные полки; маленькие и подслеповатые, как в зимовье, окна в рамах, узкие проходы с торчащими углами и в избытке оставленные на память, вырезанные на стенах, окнах, дверях и полках имена и пожелания жаждущих вечности путников.

Да это и не было тем, что принято называть поездом, а скорее грузовой состав, к которому прицеплялось для пассажиров когда три, когда четыре вагона, а зимой так хватало и одного. Рано утром устаревшее сборное чудо-юдо уходило из поселка и поздно вечером возвращалось, толкая в вагонах, выгородках и открытых платформах уголь и бензин, сборные деревянные дома и ящики с водкой, металлические конструкции и печенье-конфеты-галеты, огромные и красивые, сияющие яркой краской заграничные машины и отечественные походные электростанции. Весь этот груз в поселке перегружался на корабли и по Байкалу доставлялся потом на северную стройку.

Прежде тут проходила знаменитая Транссибирская магистраль. Из Иркутска она шла левым берегом Ангары и здесь этим берегом Байкала устремлялась дальше на восток. На знаменитой Транссибирской магистрали Кругобайкальская железная дорога была еще более знаменитой — по трудности прокладки и эксплуатации пути, а главное — по красоте и по тому особенному и необыденному духу, который и в работе, и в дороге может дать только Байкал. Теперь едут, чтобы доехать, а прежде ехали, чтобы еще и посмотреть, и вот в таком путешествии (теперь и слово-то «путешествие» кажется столь же устаревшим, как, например, «фаэтон») эти места были самое главное, самое желанно-жданное и самое памятное. Поезд останавливался не ради себя, а ради пассажиров на удобном и красивом береговом километре, и расписания так составлялись, чтобы он мог постоять, а люди могли поплескать друг другу в лицо байкальской водичкой, поохать и поахать над всем тем, что есть вокруг, и ехать потом дальше с затаенной мечтой увидеть и почувствовать все это снова. На станции Байкал в истоке Ангары продавался в деревянных рядах омуль соленый, копченый, вяленый, жареный, с душком, с лагушком, шла бойкая и беспрерывная жизнь со свистками и гудками, с объявлениями по радио и криками на перроне — и куда все это подевалось?!

«Как в другой жизни было», — говорила бабушка, но говорила без печали, точно о молодости, которая в надлежащем порядке была и прошла.

Эта прежняя жизнь оборвалась по обыкновенной теперь уже причине: стали строить Иркутскую ГЭС, и потому железную дорогу с берега Ангары, который затоплялся новым водохранили-щем, потребовалось переносить выше. От Иркутска ее спрямили, выведя без зигзагов сразу в самую южную точку Байкала — на станцию Култук, а эта часть дороги от Култука до Байкала осталась таким образом не у дел и уперлась в тупик. Одну рельсовую нитку сняли, другую на всякий случай оставили. Разъезды и полустанки опустели, люди выехали из поселков, которые за десятки лет стали им родными, бросив и огороды и дома. Только на станциях, бывших когда-то немаленькими и существовавших не одной лишь дорогой, теплилась еще жизнь; там, впрочем, старики и дотягивали.

Но то, что не разобрали вторые пути, теперь, когда загремел БАМ, оказалось кстати, и хотя поезд делал по-прежнему за день один круг, рано утром уходя и поздно вечером возвращаясь, шел он обратно тяжелей и был длиннее. Ягодников это расписание как нельзя более устраивало, чтобы доехать до нужного места, загрузиться, насколько позволит удача, а иной раз и под завязку за долгий летний день, и тем же ехалом в тот же день домой. А места здесь — не было бы счастья, да несчастье помогло, став малодоступными для горожан, все еще могли считаться богатыми. Проникал, конечно, и сюда по-родственному и по-приятельски горожанин, да не так, как по новой дороге, где он, как саранча, выгрызал все от черемши до кедровых орехов подчистую. Если бы не горбовики, в вагоне с этим народом было бы, пожалуй, даже просторно. С горбовиком, на который навьючены еще и одежда, и котелки, человек занимает в два раза больше пространства. Но, глядя на ягодников, Саня жалел уже, что не взял папин горбовик — из гнутой фанеры, легкий и удобный для таски, с которым можно падать, можно проваливаться в ямы: ягода останется в целости и сохранности. Он бы и взял его, да, примеряя вчера, обнаружил, что лямки ему великоваты. Но лямки, наверное, можно было укоротить, Митяй бы помог. Санин новый зеленый рюкзак с выпирающим ведром выглядел среди этой дружной и ладной оснащенности уж очень нелепо — будто парень собрался не в тайгу, а на базар.

— Станция Березай! Кому надо, — вылезай! — крикнул от ближней двери картавый и нездоровый голос. Митяй, заглядывая в окно, пояснил:

— Восьмидесятый. Счас будет полегче.

Километраж здесь сохранился прежний: когда-то досюда насчитывалось восемьдесят километров от Иркутска.

Поезд начал тормозить, и горбовики зашевелились, закачались, потом, отбивая в купейные боковины остающихся, поплыли к выходу, куда их втягивало, как в воронку, и с силой выносило на простор, разметывая на стороны, где они обретали наконец хозяев, окликающих друг друга и собирающихся опять своими группами. Вышло едва не половина народу, и в вагоне действительно стало полегче. Видно было, когда поезд тронулся, как вышедшие длинной очередью, выстроив-шись друг за другом, уходили в распадок мимо покинутых домов, сквозящих в окнах пустотой и холодом.

Отсюда, из окна вагона, картина эта поразила Саню. День поднимался пасмурный, серый, тайга еще не согрелась от света, и люди, удаляющиеся в темный распадок мимо нежилых домов, как мимо чужих гробов, казались уходящими туда в поисках своего собственного вечного пристанища и несущими в этих странных посудинах итоги своей жизни. Что там ягода?! Ягода так, для отвода глаз. И пока не скрылся из виду распадок, у Сани было полное и яркое ощущение того, что он смотрит изнутри на старое место захоронения, и над домами, точно над могилами, где-то там, по другую сторону, стоят, как и положено, памятники.

Папа, читая однажды книгу, вслух произнес оттуда фразу: «смертный ужас рождения». «Как, как?» — переспросила мама. Папа повторил. «Что за глупость?» — растерянно сказала мама, на что папа не сразу и задумчиво произнес: «Не такая уж, однако, и глупость. Тут есть что-то такое, что нам не положено знать. Тут, может, это случайно сказано, но за этой случайностью — бездна». Он отложил книгу и в еще большей задумчивости, неестественным, странно удаленным голосом продолжал: «Нам чудится, что мы живем, а нас, может, давно похоронили, но мы ничего не помним. Мы суетимся тут, хлещемся… Как перевертыши. И не понимаем, что нас нет, что это кто-то собрал наши грехи и страсти, чтобы посмотреть, какими мы были». Мама испугалась: «Перестань, не говори хоть при Сане свои глупости. Он же запомнит». Папа посмотрел на Саню и улыбнулся: «И правда глупости. Живи, Саня, так, будто ты только здесь и родился».

Но мама была права: Саня запомнил, и папина фраза из книжки прозвучала сейчас на остановке голосом того неизвестного, кто ее впервые сказал.

Раз за разом пошли тоннели, которыми славится дорога, недлинные и чистые, с красиво отделанными порталами; на освободившейся от вторых путей обочине стояли в тоннелях копны с сеном, в опущенное окно наносило горьковатой сыростью, мелькали белые наросты на стенах, извивающиеся полосами и похожие на сосуды в утробе, поднимался и нарастал, самооглушаясь, шум поезда, сильнее скрипел и болтался вагон, но странно: сумрак тоннелей нравился Сане, он начинал возбуждать в нём какое-то особое, глубинное чутье и не успевал — снова вырывались в широкий и светлый, небесный сумрак дня и снова ненадолго наддавал поезд. Саня не бывал здесь и смотрел во все глаза. За тоннелями в опасных местах тянулись оградительные от камнепада стенки, ровно и аккуратно, будто вчера только, выложенные; на одной из них торчал огромный, как танк, валун. Невозможно было представить, как удалось ему запрыгнуть на стенку и удержаться на ней, будто это и имел он целью: встать, словно памятник на постаменте, в виду исполинской скалы в подтверждение того, что стена здесь стоит не напрасно.

Пялясь на дорогу, Саня и не заметил, когда к ним подсел пожилой, много старше Митяя, мужик с белым не по-здешнему и дряблым лицом, но по напорам, по уверенности в себе здешний. Сначала он услышал голос Митяя:

— А я тебя гляжу, гляжу… Уж думал, остался… Или проспал.

— Под самый конец залез. Едва протолкался, — ответил кто-то незнакомый, и тут Саня обернулся к ним от окна. Мужик в выпущенной поверх штанов толстой байковой рубахе сидел рядом с Митяом и, готовясь к еде, выуживал из раскрытого горбовика помидоры.

— Чаю утром не успел попить. Парень, что, с нами идет? — не глядя на Саню, спросил он.

— С нами.

— Ты не говорил.

— Ну и что? Когда бы я сказал?

— Да ладно, я сам в пристяжке. Дождь вот не снарядился бы, дождем пахнет.

Саня насторожился: он тоже не знал, что они с Митяем идут не вдвоем. С третьим в тайге, конечно, надежней и веселей, но отчего-то неприятно было, что он узнал о нем только сейчас.

На 94-м километре, где остановки не полагалось, но машинистов, своих мужиков, уговорили притормозить еще, быть может, вчера, посыпались вниз с задраенными горбовиками, как сбрасываемые части какого-то одного разобранного огромного существа. Так показалось Сане. Машинисты, поторапливая, подергивали состав, и люди, устанавливаясь на земле на ногах, смеялись и грозили в голову состава кулаками. В вагоне осталось всего несколько человек, но они были снаряжены не для тайги и ехали в райцентр. Митяй, обойдя вагон, повеселел и, вернувшись на свое место, задиристо сказал:

— Ты только, дядя Володя, не каркай. Дождя не должно быть. Правильно я говорю, Санек?

Они втроем сошли на 102-м, и Митяй, дурачась, замахал рукой: трогай, больше нам тут никто не нужен.

— Пошто, говоришь, они все там остались, а мы сюда? А по то, Санек, что там ходьба легкая. Час, ну, чуть боле враскачку — и на месте. А тут покуль дойдешь, надо три раза ноги, как коней, менять, да сколь потов сойдет. Усек? — Митяй, обращаясь к Сане, говорил это и дяде Володе, который тоже шел здесь впервые, предупреждая их таким образом о трудной дороге.

Бессчетное число раз переходили они речку с берега на берег, поднимаясь встречь ей по распадку, то прыгая по камням, то перебираясь по упавшим поперек лесинам, то вброд, а то перешагивая в узких глубоких горловинах, в которых клокотала темная вода. Тропа на белых, как высушенных, камнях терялась, не оставалось, сколько ни всматривался Саня, никакой мало-мальской приметы, но Митяй словно бы видел ее поверху и точно выходил на ее продолжение. Они шли то по крутому откосу, где больше сил тратилось, чтобы, упираясь, не скатиться вниз, чем передвигаться вперед, то по такому узкому прижиму рядом со скалой, на котором не только не разминуться вдвоем, но и одному было тесно, так что приходилось заплетать ноги, чтобы шагать в линию; то по высокой, выше человеческого роста, траве в заболоченных низинах. Но затем тропа, давая отдохнуть, забирала в лес, становилась сухой и широкой, шагу ничего не мешало, и идти по ней было одно удовольствие.

Тайга стояла тихая и смурная; уже и проснувшись, вступив в день, она, казалось, безвольно дремала в ожидании каких-то перемен. Про небо в густой белой мути нельзя было сказать, низко оно или высоко, из него словно вынули плоть, и осталась одна бездонная глухая пустота. Солнце сквозь нее не проникало, не было и ветра — тяжелые, раздобревшие за лето деревья стояли недвижно и прямо, охваченные истомой, и только над речкой, повинуясь движению и шуму воды, подрагивали на березках и кустах листья. Время от времени вспархивали птицы, однажды, шагая, они вспугнули с тропы выводок рябчиков, но и он снялся и улетел спокойней обычного, чтобы не нарушать общей тишины.

Чем дальше уходили они, тем больше становилось кедрача и тем чаще задирал Саня голову, высматривая шишки. Их было много, и висели они — как сидели в густой темной хвое, пузато заваливаясь на сторону в поисках опоры. А после того как Митяй, идущий впереди, поднял с тропы несколько потревоженных кедровкой, Саня стал сигать едва не под каждое дерево и тоже нашел одну шишку, наполовину вышелушенную, и две вместе на общем отростке, сорванные ветром и нисколько не пострадавшие. Как тут было утерпеть, чтобы не похвастаться! Саня побежал к Митяю, тот, не убирая шага, кивнул:

— Орех нонче есть. От и до. Но и кедровка, подлюка, уж полетела. — И добавил неодобрительно: — Ты шибко-то не прыгай. Скоро нам ног мало будет, на карачках поползем.

Это «скоро» началось после того, как, отдохнув и поев без чая, они оставили речку и взяли от нее влево. До этого все время тянулся подъем, то положе, то круче, он и теперь продолжался, но они пошли наискось горе и шли, обманывая ее, поначалу легко. Кедрач и ельник остались внизу, начался осинник с высокой и уже полегшей травой, закрывшей с обеих сторон тропу так, что ее нащупывали только ноги. Потом и осинник поредел, все снова пошло вперемешку — кедры, сосны, березы, ели, а гора, которую они старательно обходили, словно перехитрив их, развернулась и встала перед ними в рост. Они полезли.

Митяй по-прежнему шагал первым, и только он один знал, что ждет их впереди. Лес все больше и больше редел, освобождая небо, — казалось, вот-вот они заберутся наконец на вершину, откуда начнется крутой спуск: оттого и открылось небо. Дядя Володя дышал тяжело, с подсвистом. Саня не решался обходить его, они шли все в том же порядке, как вышли, но Саня с дядей Володей теперь уже далеко отстали от Митяя, вздернутый горбовик которого, закрыв голову, двигался словно бы самостоятельно, на собственных ногах и не знал устали.

Крутизна действительно поубавилась, в лицо дохнуло свежестью… Саня шел с опущенной головой, глядя себе под ноги, и едва не натолкнулся на горбовик дяди Володи. За ним, развернувшись, стоял Митяй и ожидающе улыбался.

— Ты что это?.. Ты куда нас? — испуганно озираясь, спрашивал дядя Володя.

— Перекур! — объявил Митяй и сел на первое поваленное дерево, как-то без удовольствия, мрачно довольный тем, что он может им показать. — Дальше по-пластунски.

Саня не верил глазам своим: только что шли по живому, как всегда, на перевале аккуратному, весело и чисто стоящему лесу и вдруг… Отсюда, где они остановились, и докуда-то дотуда впереди, где это кончалось, огромной и неизвестно сколько длинной полосой вправо и влево все было снесено какой-то адской, чудовищной силой. Деревья, наваленные друг на друга, высоко вверх задирали вывороченные вместе с землей гнезда корней, топорщились сучьями с необлетевшей еще желтой хвоей, валялись обломками, треснувшими вдоль и поперек. Таких завалов Саня и представить себе не мог. То, что не выворотило с корнями, — больше всего это были ели и кедры, — обломало, оставив уродливо высокие и расщепленные пни, стоящие в причудливом и словно бы не случайном порядке. Только кое-где уцелел подрост, и его зеленая хвоя и зеленые листья, уже осмелевшие и продирающиеся вверх, казались среди этого общего и чересчур наглядного поражения неуместной игрой в продолжающуюся жизнь.

— Что это?.. Что тут было? — едва опомнившись, спросил Саня.

— Смерч, — сказал Митяй.

— Какой смерч?

— Такой, с Байкала. Больше неоткуль. Я сам впервой такую разруху вижу. В прошлом году с отцом твоим по ягоду так же пошли — все нормально. А осенью я по орех… Может, главно, первый и увидел. Ты пойди погляди, до чего ровно с этой стороны обрезал. Как отмерено.

Саня прошел и посмотрел: граница между повалом и живым, стоящим лесом действительно была на удивление ровной, хотя и с зазубринами, куда бросало с обреченной полосы деревья.

— Этак и убить могло, — угрюмо заметил дядя Володя, исподлобья озирая поверженное лесное воинство.

Митяй засмеялся, Сане послышалось — не без злости:

— Могло? Да тут не могло не пришибить, когда бы ты на ту пору тут оказался. Не гадал бы счас.

— Я дома сижу. Это ты по лесам шастаешь, — не остался в долгу дядя Володя.

— А новичков-то и хлещет. Их-то, главно, и караулит. Из-за их-то и происходит. Ишь, сколь тайги из-за одного такого погубило.

— Из-за кого? — вскинулся дядя Володя. — Что ты мелешь?!

— Откуль я знаю, из-за кого. Я тут не был.

— Ну и не болтай зря. Хозяин тайги сыскался! Как это вы все не любите новичков — что Николай Иванович, что Леха, что ты… Будто свой огород… захочу — пущу, не захочу — заверну.

Митяй усмехнулся.

— Ты меня с ими не равняй, — подумав, примирительно сказал он. — Я бы такой был, как ты говоришь, я бы тебя с собой не взял. И парня бы вот не позвал. Про Леху ты тоже зря: слыхал звон, да не понял, где он. Леха — аккуратный мужик, он порядок любит. А кажного в тайгу пускать — это на разор только, ее и так разорили.

— Я рядом с тобой живу — почему я каждый?

— Я не про тебя, дядя Володя, не про тебя, — вроде бы и искренне и еще более примирительно ответил Митяй, но даже Саня почувствовал в его голосе нетвердость и пустоту: что-то Митяй недоговаривал.

И вот через эту полосу шириной не более километра они продирались часа полтора. Прежде Митяй уже пытался чистить здесь ход, он и сейчас шел с топором, часто останавливаясь и обрубая сучья, отбрасывая их да сторону, и все равно идти было тяжело. Они то подлезали под стволы снизу, задевая и корябая горбовиками, то и дело осаживая назад и неуклюже заваливаясь, то забирались наверх и двигались по стволам, как по перекрещенным и запутанным мосткам, перебираясь со ствола на ствол, чтобы хоть несколько шагов, да вперед. Шли замысловатыми зигзагами — куда можно было идти. Дядя Володя стонал и ругался, пот лил с него ручьями. Большой зеленый узел, оказавшийся плащ-палаткой, с его горбовика сдернуло — ее подобрал Саня, который и без того замучился со своим поминутно сползающим с плеч рюкзаком. Спохватившись и увидев свою поклажу в руках у Сани, дядя Володя лишь бессильно кивнул головой: неси, пока не вышли, так и быть.

Но когда выбрались они наконец из завала и, пройдя еще минут пятнадцать по чистой тропке, поднялись на вершину, обрывисто стесанную слева и соступающую вправо каменистым серпантином, когда неожиданно ударил им в глаза открывшийся с двух сторон необъятный простор в темной мерцающей зелени, победно споривший в этот час с белесой пустотой неба, — за все, за все они были вознаграждены. Среди огромных валунов, заросших брусничником, важно и родовито, не имея нужды тянуться вверх, стояли — не стояли, а парили в воздухе — могучие и раскидистые сосны, как и должно им быть царственными и могучими в виду многих и многих немеренных километров вольной земли. Здесь был предел, трон — дальше и внизу, волнисто воздымаясь к дымчатому горизонту и переливаясь то более светлыми, то более темными пятнами, словно бы соскальзывая и упираясь, широким распахом стояла в таинственном внимании державная поклонная тайга.

Митяй, сняв горбовик, весело и громко возгласил:

— Ну вот, дядя Володя, а ты говорил! Зачем ты неправду говорил?!

Дядя Володя, тяжело, с кряхтеньем усаживаясь на камень, не отозвался.

— Вот это да-а! — ахнул Саня, подошедший последним.

— От и до, Санек, а?! — крикнул ему Митяй. — Запоминай — во сне потом будет сниться!

Где-то рядом, сердито заявляя свои права на эту округу, засвистел бурундук. Митяй засмеялся:

— Да уйдем, уйдем, парень. Посидим и уйдем. Что ж ты, дурак такой, и меня не помнишь?

«Не может быть, — не однажды размышлял Саня, — чтобы человек вступал в каждый свой новый день вслепую, не зная, что с ним произойдет, и проживая его лишь по решению своей собственной воли, каждую минуту выбирающей, что делать и куда пойти. Не похоже это на человека. Не существует ли в нем вся жизнь от начала и до конца изначально и не существует ли в нем память, которая и помогает ему вспомнить, что делать. Быть может, одни этой памятью пользуются, а другие нет или идут наперекор ей, но всякая жизнь — это воспоминание вложенного в человека от рождения пути. Иначе какой смысл пускать его в мир? Столь совершенного, совершенству которого Саня начинал удивляться все больше и больше, все больше упираясь в этом удивлении в какую-то близкую и ясную непостижимость; столь законченного в своих формах и способностях и столь возвышенного среди всего остального мира — и вдруг, как перекати-поле, на открытую дорогу — куда ветром понесет? Не может быть! К чему тогда эти долгие и замечате-льные старания в нем? Столько сделать внутри и оставить его без пути? Это было бы чересчур нелепо и глупо».

Сане казалось, что таким именно он это место и видел, как можно видеть предстоящий день, стоит только сильней обычного напрячь память. Не совпадали лишь кой-какие детали. Вернее, он не заставил себя рассмотреть их в подробностях, увидев главное и решив, что этого достаточно. Через пять минут, после того как подошли к шалашу, Саня уже не сомневался, что он бывал здесь. Конечно, он не бывал в действительности, но он словно бы, не свернув с тропы, как лежащего перед ним пунктира, пришел туда, куда должен был прийти, и застал то, что должен был здесь застать. Но застал и увидел в полной картине, а не в голых представлениях, во всех красках и полной, не имеющей нигде больше подобия, жизни.

Славное это было место: на сухом взгорке среди елей и кедров. Под защитой огромного, густо и широко разросшегося кедра и стоял шалаш, крытый корой и ветками и устланный от земли старым лапником и травой. Рядом чернело кострище, аккуратно и по-хозяйски обустроенное и обложенное камнями, с наготовленным таганком и свисающими с него закопченными березовыми рогульками для котлов, а чуть поодаль со стороны речки высоко упавшую лесину сверху затесали и приспособили под стол. И чисто, обжито было здесь: ни бумаги, ни банок, ни склянок — порядок, заведенный человеком, поддерживала и тайга. Сухие сучья, накиданные ветром, словно приготовлены были для растопки, чтобы не искать ее человеку, и загорелись сразу. Митяй, распоряжавшийся весело и нетерпеливо, сгонял Саню за водой, и, пока дядя Володя нарезал хлеб, пока доставали каждый с излишней готовностью принесенную еду и раскладывали ее в ряд на длинном и узком постолье, пока то да сё — чай был готов. Пили его после трудной дороги всласть и, попив, разморились, осоловели от сытости, от густо и недвижно стоящего воздуха и усыпляющего бульканья воды в речке — потянуло отдохнуть. Позевывая, Митяй позволил:

— Ладно, полчаса на отлежку — само то. Только чтоб ни одна нога не хрумкала. Успеем, наломаемся.

Он лег подле затихавшего костра, подложив под голову шапку и подстелив под себя телогрейку, которая зимовала и летовала у него здесь не один уже год и превратилась в подобие телогрейки, не потерявшее все же, по-видимому, способности греть и мягчить. Дядя Володя ушел в шалаш и скоро засопел там, а Саня сидел у лесины, где пили чай, на камне и, расслабившись, безвольно и дремотно, смотря и не видя, слушая и не слыша, открылся для всего, для всего, что было вокруг: для широкой заболоченной низины за речкой, сплошь заросшей голубичником и размеченной корявыми березками; для низкого неба, начинающего постепенно натекать какой-то мутной плотью; для приглушенных и зыбких звуков, доносящихся, как неверное эхо, из глубины переполненного тишиной мира. И все это вливалось, входило, вносилось нароком и ненароком в забывшегося в сладкой истоме парня, все это искало в нем объединяюще-продолжительного, в иную, не человеческую меру участия и правильного расположения — все это заворожило и обморило его до того, что захотелось застыть здесь как истукану и никуда не двигаться.

Было душно; по щеке неподвижно лежащего на боку с закрытыми глазами Митяя струился пот, его пила большая сизая муха, то отбегая, то снова припадая бархатной членистой головкой к натекающей влаге и не давая ей скатиться за шею. Эта муха в конце концов разбудила Митяя, он сел, встряхнулся, отер рукавом пиджака пот и осмотрелся.

— Кончай ночевать, мужики, — негромко сказал он, позевывая и внимательней всматриваясь в небо. — Выпросил ты все ж таки дождя, дядя Володя, выпросил. Надо успеть до него.

А через минуту уже опять весело и напористо распоряжался:

— Давай, давай, Санек, пошевеливайся. Чтоб, главно, полведра сегодня у тебя стучало. Ого, ты гляди, дядя Володя-то у нас!.. Держись, ягода! — Он увидел, как дядя Володя, подстегнув на ремень котелок, встал на изготовку с совком в руке. — А давай на спор, дядя Володя, что я без совка больше твоего нахвостаю. Давай? Боишься? Чего ее совком драть, когда ягода такая?! Ты ее рукой в леготочку натрясешь. И ягода будет чистая — хоть на базар. Совком только лист обрывать, ты вполовину с листом ее домой попрешь.

Дядя Володя, не отвечая, первым двинулся к речке.

— Почали, Санек, почали, — возбужденно повторял Митяй, когда и они перешли речку и встали перед ягодником. Дядя Володя уходил слева в глубину низины, под ногами его чавкала и переливалась вода. Издав губами отрывистый, понукающий звук, Митяй наклонился над кустарником, и Саня услышал, как голо, отрывисто упали в его котелок первые ягоды, а потом, падая и падая, перешли в частый и мягкий бормоток.

Столько ягоды Саня никогда еще не видывал. И не представлял, что ее может столько быть. Он ходил раньше не раз с бабушкой за малиной, ходил в прошлом году с папой и Митяем здесь же, на Байкале, в падь Широкую за черной смородиной, то был первый его серьезный выход в тайгу, окончившийся удачно, но они брали тогда по оборышам, подчищая оставшееся после других, и хоть набрали хорошо, большого удовольствия это не доставляло. Тут же на этот раз они были первые, никто до них ягоду тут не трогал и не мял, а наросло ее на диво, в редкий год, по словам Митяя, удается такой урожай. Теперь Саня знал, что это такое — кусты ломятся от ягоды: они действительно ломились, лежали от тяжести на земле или стояли согбенно, поддерживая друг друга в непосильной ноше.

Саня раздвигал кусты и замирал от раскрывшегося потревоженного густоплодья. Дымчато-синяя, сыто и рясно подрагивающая сыпь ослепляла, вызывая и удивление, и восторг, и вину, и что-то еще, чему Саня не знал имени и что западало в душу все это вместе скрепляющим чувством — смутным и добротворным. Нагибая к себе куст, обряженный то круглыми, то продолговатыми плодами, Саня приступал к нему с игрой, которая вызвалась сама собой и нравилась ему. «Не обижайся, — наговаривал он, — что я возьму тебя… я возьму тебя, чтоб ты не пропала напрасно, чтоб не упала на землю и не сгнила, никому не дав пользы. И если я тебя не возьму, если ты не успеешь упасть на землю и сгнить, все равно тебя склюет птица или оберет зверь — так чем же хуже, если сейчас соберу тебя я? Я сберегу тебя, — Сане не хотелось признаваться, что он будет варить или толочь ягоду, это казалось варварством, — и зимой маленькая девочка по имени Катя, которая часто болеет… — И грубым, бестактным казалось называть себя — то, что он станет есть ягоду, и Саня вспоминал свою двоюродную сестру, которой и в самом деле перепадало немало варенья, так что Саня здесь не совсем лгал. -…и маленькая девочка по имени Катя… она очень любит голубицу, любит тебя, ты очень помогаешь этой девочке. Когда мы приедем домой, ты увидишь ее и поймешь, как ты нужна ей… не обижайся, пожалуйста».

Пальцы скоро научились чувствовать податливость ягоды, ее крепость и налив, и трогать ее то одним легким касанием, то осторожным нажимом, то с мягкой подкруткой, чтобы не оборвать плоть, когда ягода не хотела отставать от ростка; пальцы делали свое дело быстро и на удивление ловко, чего Саня и не подозревал в себе, словно и это пришло к нему как недалекое и желанное воспоминание. И, обминая, обласкивая каждую ягодку, подталкивая их одну за другой в ладонь и ссыпая затем в пристегнутый к ремню бидон, болтавшийся у него на животе, повторяя во множес-тве одни и те же движения, он и не замечал их однообразия, как не замечал времени, с головой уйдя в это живое и чувственное рукоделье и потерявшись совершенно в его частом и густом узоре. И когда что-то — посторонний звук или неосторожное движение — приводило его в память, он, с трудом узнавая, озирался вокруг: вот он, оказывается, где, это он, оказывается, ягоду берет, а ему чудилось… Но что ему чудилось, сказать было нельзя.

И как приятно было, не заглядывая в бидон, ощущать его все возрастающую и возрастающую тяжесть, а потом, опуская ягоду, словно бы ненароком натолкнуться рукой на его поднявшееся теплое нутро: так быстро! И идти с наполненным бидоном к шалашу, постоять подле ведра, прежде чем высыпать в него, засмотревшись на парную и живую, томно дышащую, каждая ягодка отдельно, светло-глянцевую синеву сбора. Снизу, когда Саня высыпал голубицу в ведро, она была уже отпотевшей и темной и казалась задохнувшейся. Отсюда, снизу, можно было кинуть наконец несколько ягодок в рот, обмереть на мгновение от растекшейся под языком сладости и нежно тающей плоти и, причмокивая, медленно возвращаться обратно к кустарнику, а там на десять, на пятнадцать минут и вовсе забыть про бидон, словно бы допивая начатое снадобье, все дополняя и дополняя его неоговоренную меру.

Нет, нету на свете ягоды нежней и слаще голубицы, и стойким надо быть человеком, чтобы принести ее из лесу в посудине.

Пошел дождь, но никто из них троих ничем не отозвался на него, не заторопился в шалаш, каждый еще больше заторопил руки. Митяй и Саня по-прежнему держались неподалеку друг от друга, к ним постепенно приближался из глубины болотины дядя Володя. Дождь, падая на кустарник, шумел густо и звучно; мокрую ягоду брать стало трудно, она давилась, мялась, к рукам налипали листья. Быстро темнело, и только тогда, спохватившись, Митяй прокричал отбой. Саня успел к этой поре высыпать в ведро три трехлитровых бидона, наполнив его больше чем наполовину.

В темноте и под дождем они рубили и подтаскивали дрова, наготавливая их на сырую и неспокойную ночь. Митяй ругал и себя, и дядю Володю за то, что, как маленькие, заигрались на ягоде и припозднились, но чувствовалось, что ругается он так, для порядка, довольный сам, что брали до последнего и успели немало. Гоношиться под дождем с варевом не захотели, вскипятили опять чай и, забравшись в шалаш, пили его при свете костра долго и сладостно, как можно наслаждаться им только в тайге после нелегкого и удачного, несмотря ни на что, дня.

Это была первая Санина ночь в тайге — и какая ночь! — точно взявшаяся показать ему один из своих могучих пределов. Тьма упала — хоть ножом режь, в ней не видно было ни неба за кругом костра, ни сторон, сплошным шумом шумел там дождь. Он то примолкал ненадолго, то припускал сильней, и сильней тогда начинал шипеть костер, сопротивлявшийся воде, с досадой выстреливая вверх угольками и принимающийся время от времени для острастки поддувно и сердито завывать. Но огонь горел хорошо, Митяй перед тем, как окончательно укладываться, навалил на костер, положив их рядом, две сухие лесины, которых должно было хватить надолго. Саня сидел и смотрел, как мечутся по этим лесинам маленькие древесные муравьи, как отгорает и опадает щепа, обнажая источенное ими, похожее на опилки, зернистое крошево. Когда он поднимал глаза к небу, там все так же стояла исполинская тьма, начинавшаяся сразу от земли и поднимавшаяся до неизвестно какой бесконечности. Дождь, проходящий сквозь нее, казалось, мог быть только черным, И до чего жалок, беспомощен и игрушечен, должно быть, представлялся откуда-то оттуда этот костер! Но кому, кому мог он представляться, кто, кроме сидящего подле него Сани, мог его видеть? Но не для того ли и тьма, тьма-тьмущая, чтобы можно было его видеть из таких далей, которые трудно представить? А рядом Саню — настороженного и готового ко всему, ждущего чего-то с неба ли, со стороны ли с нетерпением и уверенностью: нет, что-то должно случиться… Такая ночь не напрасно. Вот спит уже Митяй, давно похрапывает укрывшийся с головой плащ-палаткой дядя Володя — почему только ему, Сане, не хочется спать? Но не потому ли и уснули они, не потому ли их усыпили, чтобы он мог остаться один и наедине?.. Кто внушил ему, и это внушение он ощущал в себе все отчетливей, будто сразу не расслышал и только после расшифровал по оставшимся звукам сказанное, — кто внушил ему, что именно теперь и должно что-то для него открыться? Нетерпение становилось все сильней — и ближе, значит, было исполнение, точно что-то, невидимое и всесильное, склонилось и рассматривает, он ли это. Нет, не рассматривает, Саня вдруг понял, что он ошибается и рассматривать его не могут, но это что-то улавливает все его чувства, всю исходящую из него молчаливую тайную жизнь и по ней определяет, есть ли в нем и достаточно ли того, что есть, для какого-то исполнения.

Дождь опять стал примолкать, во вздымающемся воздухе ощутимо донесся запах багульника и кедровой смолы. Перевернулся с боку на бок и что-то пробормотал спросонья Митяй. И еще тише стал дождь, он висел над костром на темном фоне парящим бусом. Саня замер, приготовившись, почему-то предчувствуя, что вот сейчас… И вдруг тьма единым широким вздохом вздохнула печально, чего-то добившись, затем вздохнула еще раз. Дважды на Саню дохнуло звучанием исполински-глубокой, затаенной тоски, и почудилось ему, что невольно он отшатнулся и подался вослед этому возвеченному, невесть как донесшемуся зову — отшатнулся и тут же подался вослед, словно что-то вошло в него и что-то из него вышло, но вошло и вышло, чтобы, поменявшись местами, сообщаться затем без помехи. На несколько мгновений Саня потерял себя, не понимая и боясь понять, что произошло, приятное тепло сплошной мягкой волной разлилось по его телу, напряжение и ожидание исчезли новее, и с ощущением какой-то особенной полноты и конечной исполненности он поднялся и перешел в шалаш.

Он уснул быстро, пристроившись на свободное место между Митяем и дядей Володей, но, засыпая, услышал, как снова припустил дождь и закапало сверху сквозь ветки и корье. И вдруг проснулся — дядя Володя, перегнувшись через него, расталкивал Митяя и испуганно шептал:

— Митяй! Митяй! Поднимайся! Кто-то ходит.

— Кто ходит… Медведь, наверно, ходит, — недовольно отвечал Митяй. — Кому тут еще ходить?!

— Слышишь? Ты послушай!

Митяй, продолжая сердито ворчать, поднялся и стал подживлять костер. Затрещали посыпавшиеся в стороны искры, затем ровно загудел огонь. Когда Митяй вернулся на свое место, Саня уже спал: слова о медведе мало встревожили его — или он окончательно не проснулся, или подействовал спокойный голос Митяя.

И еще раз он услышал сквозь сон, как дядя Володя снова расталкивает Митяя, но слова его звучали где-то далеко-далеко и были плохо слышны. И там же, далеко, но с другого конца Митяй ворчливо объяснял:

— Да ты не бойся, спи. Походит и уйдет. Ему же интересно поглядеть, кто это тут, вот он и выглядывает. Больше мы ему ни про что не нужны. Если бы ты тут жил, а к тебе бы, главно, медведи без спросу приперлись, на твою территорию, — тебе что, неинтересно было бы? И ты бы так же бродил.

Больше Саню уже ничто не могло разбудить.

Его растормошил Митяй. Первое, что увидел Саня, открыв глаза, было солнце — не случайно выбравшееся из-за туч, чтобы показаться, что оно живо-здорово, а одно-единственное во все огромное чистое небо, склоненное от горы за речку и дальше, чтобы солнцу легче было выкатить-ся на простор. Возле горы лежала еще тень, слабая и начинающая подтаивать, от нее, казалось, и натекала небольшая сырость, но вся низина сияла под солнцем, и взрывчато, звездчато взблески-вали там на кустах яркими вспышками погибающие капли воды. И куда все так скоро ушло — и беспросветная, бесконечная тьма в небе, и дождь, и ночные тревоги и страхи — нельзя было представить.

Митяй успел не только вскипятить чай, но и приготовить варево, которое дружным согласием решили оставить на обед — перед тем как уходить обратно. Костер догорал, слабый дымок редкой и тонкой прядью уходил прямо вверх, куда чувствовалась общая тяга. Саня и ступал как-то необыкновенно легко и высоко, словно приходилось затрачивать усилия не для того, чтобы ступать, а чтобы удержаться на земле и не взлететь. Деревья стояли с задранными ветками, и вытянуто, в рост, прямилась трава.

Они попили чаю и посидели еще, наслаждаясь солнцем и поджидая, пока оно подберет мокроту. Митяй был весел и громок и потрунивал над дядей Володей, над его ночным бденьем. Дядя Володя по обыкновению отмалчивался, но на этот раз с видимой затаенностью и злостью. Это в конце концов почувствовал и Митяй и отстал от него. Саню же все в это яркое утро приводило в восторг — и то, как обрывались с кедра и шлепались о шалаш и о землю последние крупные капли дождя; и то, как умиротворенно и грустно, вызывая какую-то непонятную сладость в груди, затихал костер; и то, как дурманяще и терпко пахла после дождя лесная земля; как все больше и больше выбеливалась низина, куда им предстояло идти; и даже то, как неожиданно и дурноголосо, напугав их, закричала над головами кедровка.

Солнце вошло в силу, воздух нагрелся — пора было приниматься за дело. Саня заглянул в свое ведро, стоящее по-прежнему в рюкзаке под кедром, — ягода в нем заметно осела и сморилась, и все-таки больше двух бидонов, прикинул он, в ведро уже не войдет. Можно не торопиться. Но только начал он брать, только потекла сквозь пальцы первая ягода, еще больше налившаяся, отличающаяся от вчерашней тем, что произошло в эту ночь, и вобравшая в себя какую-то непростую ее силу, только окунулся он опять в ее живую и радостную россыпь — руки заработали сами собой, и удержать их было уже невозможно. Под солнцем голубица скоро посветлела и стала под цвет неба — стоило Сане на секунду поднять глаза вверх, ягода исчезала совершенно, растекалась в синеве воздуха, так что приходилось затем всматриваться, напрягать зрение, чтобы снова отыскать ее — по-прежнему рясную, крупную, отчетливо видимую.

Он и не заметил, как набрал один бидон, потом другой… Ведро было полнехонько, а он только разохотился. Обвязав сверху ведро чистой тряпицей, которую он для этой надобности и прихватил с собой, чтобы не высыпалась по дороге ягода, он неторопливо стал спускаться по тропке обратно. Митяй, не разгибая спины, рывками шевелился за строем реденьких березок справа, дядю Володю видно не было, он, похоже, предпочитал оставаться один. От избытка счастья Саня сладостно вздохнул — так хорошо было, так светло и покойно и в себе и в мире этом, о бесконечной, яростной благодати которого он даже не подозревал, а только предчувствовал, что она где-то и для кого-то может быть. Но чтоб для него!.. И в себе, оказывается, многого не знал и не подозревал — этого, например, нечеловечески сильного и огромного чувства, пытающегося вместить в себя все сияние и все движение мира, всю его необъяснимую красоту и страсть, всю обманчиво сошедшуюся в одно зрение полноту. Саню распирало от этого чувства, он готов был выскочить из себя и взлететь, поддавшись ему… он готов был на что угодно.

Захотелось вдруг пить, и он, спустившись к речке, попил, прихлебывая из ладони.

Солнце поднялось высоко, день раздвинулся шире и стал глубже и просторней. Все вокруг было как-то по-особенному ярко и свежо, точно Саня только что попал сюда совсем из другого, тесного и серого, мира или, по крайней мере, из зимы. Воздух гудел от солнца, от его ровно и чисто спадающего светозарного могучего течения; теперь, после ночи, пила и не могла напиться и насытиться солнцем земля, и так до новой ночи, когда небо опять потребует от нее свою долю. Всякий звук, всякий трепет листочка казался не случайным, значащим больше, чем просто звук или трепет, чем обычное существование их во дню, как и сам день не мог быть лишь движением времени. Нет, это был его величество и сиятельство день, случающийся на году лишь однажды или даже раз в несколько лет, в своем величии, сиянии и значении доходящий до последних границ. В такой день где-то — на земле или в небе — происходит что-то особенное, с него начинается какой-то другой отсчет. Но где, что, какой? Нет, слишком велик и ничему не подвластен, слишком вышен и всеславен был он, этот день, чтобы поддался он хоть какому-нибудь умственному извлечению из себя. Его возможно лишь чувствовать, угадывать, внимать — и только, а неизъяснимость вызванных им чувств лишь подтверждает его огромную неизъяснимость.

Саня принялся опять за ягоду, за дело, которое было ему по силам, но, смущенный и раздосадованный то ли неумелостью, то ли оплошностью своей, помешавшим понять ему что-то важное, что-то такое, что было совсем рядом и готово было помочь ему, расстроенный и недовольный собой, он провозился с последним бидоном долго. «Что-то», «какой-то», «где-то», «когда-то» — как все это неверно и неопределенно, как смазано и растерто в туманных представлениях и чувствованиях, и неужели то же самое у всех? Но ведь, как никогда прежде, близок он был к этим «что-то» и «какой-то», ощущал тепло и волнение в себе от их дыхания и вздрагивал от их прикосновения, с готовностью раскрывался и замирал от их обещающего присутствия. И чего же недостало в нем, чтобы увидеть и понять? Какого, способного отделиться, чтоб встретить и ввести вовнутрь, существа-вещества, из каких глубин какого изначалья? Или его только дразнили, играли с ним в прятки, заметив его доверчивость и любопытство? И как знать: если бы он оказался в состоянии угадать и принять в себя эту загадочную и желанную неопределенность, раскрыть и назвать ее словом — не стало бы это примерно тем же, что говорящий попугай среди людей?

Увидев, что дядя Володя направляется к шалашу, Саня пошел вслед за ним и хотел высыпать из своего бидона в его далеко не полный горбовик, но дядя Володя неожиданно грубо и резко не позволил. Саня, очень удивленный, отступил и поставил бидон на землю рядом с рюкзаком. Делать больше было нечего. Он сел на камень возле потухшего костра и, задумавшись и заглядевшись без внимания, окунулся опять в тепло и сияние до конца распахнувшегося, замершего над ним во всей своей благодати и мощи, раскрытой бездонности и нежности, без сомнения, заглавного среди многих и многих, дня. Он сидел и слабой, усыпленной, завороженной и отрывистой мыслью думал: «Что же мне еще надо? Так хорошо! В одно время он, такой день, и я… в одно время и здесь…»

И когда на обратном пути поднялись они с тяжелой поклажей на вершину перевала, на тот таежный каменный «трон», откуда волнами уплывали вдали леса; когда, встав на краю обрыва, оглядел на прощанье Саня это сияющее под солнцем без конца и без края и синеющее уже под ним величественное в красоте и покое первобытное раздолье — от восторга и непереносимо-сладкой боли гулко и отрывисто застучало у Сани сердце: пусть, пусть что угодно — он это видел!

В поздних и мягких сумерках они вышли к Байкалу, перешли через рельсовую дорогу и в высоко и округло, как остров, стоящем лесном отбое между дорогой и берегом скинули со спин поклажу. Мягкие сумерки — верный признак того, что сегодняшний день по звонкой и чистой мощи своей не повторится ни завтра, ни послезавтра, долго-долго. Земные праздники мы знаем — то был праздник неба, который оно, небо, не может справлять только в своих просторах, то было щедрое пограничье между двумя пределами. И вот он кончился, и вот оно минуло. Догорел свет, небо потухло, не давая глубины, и затмилось; сглупа выскочили над Байкалом слабые, мутные звездочки и тут же, как одернутые, скрылись. Резко и отчетливо выделяясь, темнел лес, не вставший еще сплошной стеной, выказывающий разнорсст и глубину, в нем длинными и тоскливыми вздохами пошумливал верховой ветер. Резко очерчивались густой синью и дальние берега на той стороне Байкала; вода в море, притушенная скучным небом, едва мерцала дрожащим и искривлен-ным, как бы проникающим из-под дна свечением.

До поезда оставалось минут сорок. Растянувшись на траве у края обрывистого берега, они не шевелились: не было сил. Гудели ноги, гудели спины — без боязни хоть сколько-нибудь ошибиться, это можно было сказать о всех троих. Они замешкались сначала на ягоде из-за дяди Володи, которому хотелось добрать горбовик, потом замешкались в дороге, соблазнившись шишками, когда Митяй отыскал припрятанный колот и показал, как им пользуются в деле. Так что шли они из тайги с двумя разными урожаями — не шли, а, припозднившись больше, чем можно, последние километры бежали едва не бегом, чтобы успеть при свете. В темноте по этой тропе сам черт ногу сломит, не то что они. Спина у Сани саднила: нижней тяжелой кромкой ведра, прыгающего при каждом шаге, он набил себе кровавую полосу, только теперь по-настоящему оценив достоинства горбовика. Дядя Володя к концу дороги совсем запалился, он и теперь дышал со всхлипами, делая попытки ругаться и давясь словами. Митяй молчал; привычный и не к таким марш-броскам, он устал, но не изнемог и лежал отдыхая, а не так, как Саня с дядей Володей — пластом, мало что и видя и слыша вокруг себя.

Отдышавшись, Митяй поднялся, нашел справа от леска спуск к Байкалу, у воды разделся до пояса и стал шумно плескаться, пошлепывая руками по телу и вскрикивая; Саня подумал, что и ему надо бы тоже помыться, но ноги не поднимали. Митяй, взбодренный и повеселевший, вернулся с котелком воды и, развязывая притороченную к горбовику торбу с оставшейся едой, сказал:

— Хорошо бы чаек сварганить, да не успеем.

Саня потянулся к рюкзаку, достал из него хлеб и мятые яйца, кое-как вытянул из кармашка кружку. Что хотелось, так это пить. Теперь, когда немного отдохнули и вязкая горечь из горла ушла, давала знать себя глубокая, требовательная жажда. Он залпом выпил кружку, хотелось еще. Дядя Володя тоже потянулся к котелку и принялся пить через край, толстое и морщинистое горло его ходило как мехи. Митяй подождал, пока дядя Володя оторвется, выплеснул остатки и протянул ему котелок:

— Теперь твоя очередь.

— Вон парень сходит, — прохрипел дядя Володя, передавая котелок Сане.

Саня спустился, заставил себя умыться, вытер лицо рукавом рубашки и, замерев, прислушался. Все вокруг затаенно жило своей отдельной, не сходящейся в одно целое, жизнью: так же пошумливал в верхушках деревьев вялый, прерывистый ветер, слабо шевелилась с облизывающимся причмокиванием вода, пестрела, отдавая теплом, россыпь камней на берегу, плавали в воздухе над водой с резким моторным звуком круглые черные жуки. Сверху доносились неразборчивые и недружелюбные голоса дяди Володи и Митяя. Когда Саня подошел, они смолкли. Он снова налил в кружку воды и принялся очищать яйцо. Есть по-прежнему не хотелось — по-прежнему хотелось пить, но, чтобы получить у кого-то право на воду, он заставил себя проглотить невкусную и теплую мякоть яйца.

Рюкзак сполз с ведра, и оно, обвязанное сверху тряпкой, выделялось в темноте резкой, раздражающей глаз белизной. Саня не поленился и прикрыл ведро.

— Ну и что ты собираешься делать с этой ягодой? — вдруг спросил дядя Володя, спросил негромко, но как-то значительно, с ударением.

— Не знаю, — пожал плечами Саня. Он решил, что дядя Володя спрашивает потому, что не уверен, сумеет ли он, Саня, обработать без взрослых ягоду. — Сварю, наверно, половину… половину истолку.

— Нельзя ее варить, — решительно и твердо сказал дядя Володя. И еще решительней добавил: — И есть ее нельзя.

— Почему?

— Кто, какой дурак берет ягоду в оцинкованную посуду? Да еще чтоб ночевала! Да такая ягода!

Саня ничего не понимал: какая такая особая ягода? При чем здесь ночевала? Что такое оцинкованное? Шутит, что ли, дядя Володя?

Митяй не сразу, с какой-то излишней задумчивостью и замедленностью поднялся, нагнулся над Саниным рюкзаком и стащил с ведра тряпку. И увидел — ведро действительно оцинкованное.

— Ты, гад!.. — оборачиваясь к дяде Володе, начал он. — Ты что же это делаешь, а? Ты что же это?.. — Он двинулся к дяде Володе, тот вскочил. — Ведь ты же видал, ты знал, ты, главно, там видал! И дал парню набрать, дал ему вынести — ну, не гад ли, а?! Я тебя!..

— Только тронь! — предупредил дядя Володя, отскакивая, и закричал: — А ты не видал? Ты там не видал? Ты не знал? Чего ты ваньку валяешь? Оно на виду, оно открытое стояло! Ты что, маленький?!

Митяй опешил и остановился.

— Да видал! Видал! — завопил он. — Знал! Но у меня, главно, из головы вон. Я смотрел и не видел. А ты, гад, ждал. Я забыл, совсем забыл!

— Больше не забудешь. Учить вас надо. И парень всю жизнь будет помнить.

Митяй заметался, словно что-то подыскивая под ногами, на глаза ему попалось ведро с открытой ягодой, — решительно и вне себя он выхватил это ведро из рюкзака и резким и быстрым движением вымахнул из него ягоду под откос. Она зашелестела, скатываясь, и затихла.

— Митяй, ты что?! — вскочил до того сидевший и все еще ничего не понимавший Саня. — Зачем ты, Митяй?! Зачем?!

— Нельзя, Саня, — торопливо и испуганно забормотал Митяй, и сам пораженный той решимостью, с которой он расправился с ягодой. — Нельзя. Она, главно, за ночь сок дала… сам отравишься и других… никак нельзя в оцинкованное… Ну, идиот я, ну, идиот. От и до. Ходи с таким идиотом…

Он сел и затих. Саня подобрал ведро и поставил его в рюкзак, потом аккуратно, со странной внимательностью следя за собой, как за посторонним, застегнул рюкзак на все застежки.

— Теперь, дядечка Володечка, ходи и оглядывайся, — неожиданно спокойно сказал Митяй. — Такое гадство в тайгу нести… мало тебе поселка?!

— Сядешь, — так же спокойно ответил дядя Володя. — Сидел и еще сядешь.

— А я об тебя руки марать не буду, — уверенно и как дело решенное заявил Митяй. — На тебя первая же лесина сама свалится, первый же камень оборвется. Вот увидишь. Они такие фокусы не любят… ой, не любят!

Стал слышен стукоток поезда.

…Сане снились в эту ночь голоса. Ничего не происходило, но на разные лады в темноту и пустоту звучали в нем разные голоса. И все они шли из него, были частью его растревоженной плоти и мысли, все они повторяли то, что в растерянности, в тревоге или в гневе мог бы сказать он. Он узнавал и то, что мог бы сказать через много-много лет. И только один голос произнес такое, такие грязные и грубые слова и таким привычно-уверенным тоном, чего в нем не было и никогда не могло быть.

Он проснулся в ужасе: что это? кто ото? откуда в нем это взялось?

1981