Рассказ путешествие финикийских мореплавателей

• Доклады
• История
• Финикийские мореплаватели путешествия

Финикийцы были выдающимися мореплавателями, успешно путешествовавшими по Средиземному и Красному морям, а также внутренним водным путям и среднеатлантическому побережью. Некоторые историки, однако, думают, что финикийцы плавали по всему Атлантическому океану . . . более 700 лет до Лейфа Эриксона и тысячу лет до Колумба. Эти спорные теории основаны на интерпретации изображений Финикийских монет и надписей коренных американцев.

Финикийские затонувшие корабли не были обнаружены в Северной и Южной Америке, хотя легендарный исследователь Тур Хейердал и его команда успешно отплыли на лодке осоки из Марокко на Барбадос в 1970 году, доказывая, что древние мореплаватели могли воспользоваться Канарским течением, чтобы совершить путешествие с доступными ресурсами.

До греков и римлян финикийцы правили Средиземноморьем. Ядром Финикийской территории был город-государство Тир, в современном Ливане. Финикийская цивилизация просуществовала примерно с 1550 до 300 г. до н. э., когда персы, а позже греки, завоевали Тир.

Финикийцев помнят, прежде всего, как искусных моряков и хитрых торговцев. Они использовали свое стратегическое положение на стыке Восточной и Западной культур для создания торговой империи, простирающейся от плодородного Полумесяца на востоке, через острова Средиземного моря и до Пиренейского полуострова и Атлантического океана.

У финикийцев не было центрального правительства. Подобно грекам, их цивилизация состояла из ряда независимых городов-государств. Их поселения и торговые партнеры выстроились вдоль побережья Средиземного моря, коснувшись трех континентов.

По словам Джонатана Прага, историка и содиректора Оксфордского центра Финикийских и Пунических исследований, их расположение на пересечении важных торговых путей является одной из причин, по которой финикийцы развили такие впечатляющие морские навыки.

“Они находятся в точке перехода для перемещения товаров, торговли и людей из Средиземноморья», — говорит он.

Несмотря на их выдающееся место в истории, исследователи мало знают о Финикийцах, помимо того, что другие цивилизации задокументировали. Выжившие доказательства «все о Финикийцах как торговцах, давая нам очень стереотипную картину», — говорит Праг.

Например, в “Одиссее Гомера” финикийцы изображаются как «как опытные моряки, так и умные, но в то же время потенциально лживые торговцы», — говорит он.

Одним из основных источников информации о Финикийской культуре является Геродот, греческий ученый, считающийся одним из первых в мире историков. Истории Геродота поддерживают упрощенный взгляд финикийцев как хитрых мореплавателей.

В одной истории Геродот говорит, что финикийцы плыли в Атлантическом океане к британским островам, где они торговали за олово. Когда они плыли, они увидели греческий корабль, следующий за ними. Финикийцы решили приплыть очень близко к мелководью и нанизаться на риф—так что, когда греки последуют за ними, они также окажутся на мель. Таким образом, греки не могли узнать, откуда финикийцы взяли олово.

Доклад Путешествия Финикийских мореплавателей

Сейчас достоверно известно, что Финикийские мореплаватели являлись бесспорными мастерами своего дела. Но в чем секрет? Как обыкновенным морякам удалось развить столь мощный и массовый флот, который завоевал доверие даже у египетских фараонов?

Не секрет, что расположение Финикии позволяло свободно строить  морские порты и базы снабжения флота, которых так не хватало на средиземноморском побережье. В период с 1200 по 700 гг. до нашей эры государство смогло наростить огромную боевую мощь, в частности, из-за прибрежной инфраструктуры, которая постоянно продолжала развиваться.

При плаваниях на недалекие дистанции финикийцы предпочитали использовать простые торговые суда, но куда интереснее было взглянуть на торговые суда, предназначенные для дальних плаваний: они были оборудованы водонепроницаемыми палубами!

Морская слава данного народа свидетельствует о неплохой мореходности их судов как торговых, так и военных. Они совершали «марш-броски» у берегов Европы, плавали по Атлантике и вблизи западных африканских берегов, принимали участие в сотнях различных экспедиций. Финикийские мореходы, по поручению египетского фараона Нэхо, первыми совершили грандиозное на тот момент плавание вокруг берегов Африканского материка, которое заняло целых два с половиной года!

Странствия финикийских моряков значительно расширили познания в географии, кроме этого они способствовали развитию морской науки, но и не только. Мореходы первыми на древней земле додумались сохранять рыбу на довольно длительный срок, путем консервации её солью. Кстати, соли, которая была в цене, у них хватало на весь континент! Важным моментом является изобретение стекла, правда, совершенно случайно. Когда моряки на судне, доверху груженном содой, остановилось у берега, чтобы утолить свой голод, но не смогли раздобыть камней для котелка, под рукой оказались камни соды, на которые его и поставили.  Сода, смешиваясь с песком, превращалась в прозрачную жидкость, а остыв, становилась стеклом. Заметив данное явление, финикийцы стали выплавлять стекло в печи.

Финикийцы, бесспорно, смогли совершить прорыв в судостроительном деле VI в. до нашей эры. Ими были заложены основные принципы в судостроении, которые реализовывались до 19 века нашей эры.

Картинка к сообщению Финикийские мореплаватели путешествия

Популярные сегодня темы

• Дельфины

  Дельфины – необыкновенные создания. Они млекопитающие, теплокровные. Живут они в солёной тепловатой воде морей.

• Фигурное катание

  Фигурное катание – это, возможно, самый захватывающий и популярный вид спорта в зимний период. Когда на лед выходит спортсмен, то создается впечатление того, что начинается настоящий спектакл

• Орел беркут

  Орёл беркут является хищной птицей, которая считается крупнейшей среди других видов орлов. Местом обитания беркутов является северное полушарие, а именно: горы. Есть вероятность встретиться с

• Бабочка-лимонница

  Существование в живой природе таких прекрасных существ, как бабочка имеет большое значение, как для мира растений, так и для человека. Без них мир насекомых был бы блеклым и неполным.

• Животные Кубани

  В России много прекрасных мест: великолепные зелёные леса, луга, покрытые цветами, высокие горы, степи, множество рек и озёр. Одним из таких мест является регион на Северном Кавказе – Кубань.

• Что такое Рецензия

  Желание что – либо создать сопровождало человека с глубокой древности. Со временем, плоды его работ стали делиться на результаты физического и умственного труда. Однако общим для обоих подтип

Одиссей начинает свой путь домой.

Сначала буря забрасывает его корабли на фракийское побережье, где отряд Одиссея вступает в сражение с киконами — народом, сражавшимся на стороне троянцев в недавней войне. Одиссей побеждает киконов и разоряет город Исмар, но затем вынужден отступить перед натиском противника, потеряв 70 человек. Затем отряд Одиссея попадает в землю лотофагов («поедателей лотоса»). Одиссей посылает разведчиков, которых местное население встречает очень радушно и дает им попробовать лотос, после которого спутники Одиссея забывают обо всём и хотят насвегда остаться в стране лотофагов. Одиссей силой возвращает их на корабли.
Затем Одиссей оказывается в стране циклопов (правильнее — киклопы, т.е. «круглоглазые»). Одиссей с отрядом попадают в пещеру, полную припасов и скота. Спутники Одиссея умоляют его забрать необходимое и скорее вернуться на корабль, однако Одиссей принимает решение дождаться хозяина пещеры:

Я не послушался их, а намного б то выгодней было!
Видеть его мне хотелось — не даст ли чего мне в подарок.
Но не радушным ему предстояло явиться пред нами!

(Гомер, «Одиссея», песнь 9-я)

Вскоре пришёл хозяин пещеры. Им оказался циклоп Полифем, сын бога Посейдона и нимфы Тоосы. Он завалил вход в пещеру огромным камнем («тяжким, которого с места никак не сумели бы сдвинуть двадцать две телеги четырехколесных добротных»), после этого съел двух спутников Одиссея и заснул.

Одиссей хотел убить его во сне, но понял, что тогда они навсегда окажутся запертыми в пещере, т.к. им не отвалить огромный камень, запирающий вход. На следующий день Одиссей напоил Полифема вином, при этом Одиссей назвал своё вымышленное имя — «Никто».

Когда циклоп заснул, Одиссей со своими спутниками выкололи ему единственный глаз. На шум сбежались другие циклопы и стали спрашивать, что с ним:

Что за беда приключилась с тобой, Полифем, что кричишь ты
Чрез амвросийную ночь и сладкого сна нас лишаешь?
Иль кто из смертных людей насильно угнал твое стадо?
Иль самого тебя кто-нибудь губит обманом иль силой? —
Им из пещеры в ответ закричал Полифем многомощный:
— Други, Никто! Не насилье меня убивает, а хитрость!

Циклопы, решив, что Полифем лишился рассудка, удалились. Полифем стал обшаривать пещеру в поисках ослепивших его людей, однако Одиссей поступил так:

Было немало баранов кругом, густорунных и жирных,
Очень больших и прекрасных, с фиалково-темною шерстью.
Их потихоньку связал я искусно сплетенной лозою,
Взяв из охапки ее, где спал великан нечестивый.
По три барана связал я; товарища нес под собою
Средний; другие же оба его со сторон прикрывали.
Трое баранов несли товарища каждого. Я же…
Был в этом стаде баран, меж всех остальных наилучший.
За спину взявшись его, соскользнул я барану под брюхо
И на руках там повис и, в чудесную шерсть его крепко
Пальцами впившись, висел, отважным исполненный духом.
Тяжко вздыхая, прихода божественной Эос мы ждали.
Рано рожденная вышла из тьмы розоперстая Эос.
Стал на пастбище он козлов выгонять и баранов.
Матки ж в закутах, еще недоенные, громко блеяли, —
Вздулося вымя у них. Хозяин, терзаемый злою
Болью, ощупывал сверху у всех пробегавших баранов
Пышноволнистые спины. Совсем он, глупец, не заметил,
Что привязано было под грудью баранов шерстистых.
Самым последним баран мой наружу пошел, отягченный
Шерстью густою и мною, исполнившим замысел хитрый.
Спину ощупав его, сказал Полифем многомощный:
— Ты ли, любимец мой милый? Последним сегодня пещеру
Ты покидаешь; обычно не сзади других ты выходишь:
Первым из всех, величаво шагая, вступаешь на луг ты,
Нежно цветущий, и первым к теченьям реки подбегаешь;
Первым с пастбища также спешишь и домой возвратиться
Вечером. Нынче ж — последний меж всеми. Иль ждешь ты, тоскуя,
Глаза хозяйского? Злой человек его начисто выжег,
С помощью спутников жалких, мне чувства вином отуманив.
Имя злодею — Никто. И смерти ему не избегнуть!
Если бы чувствовать мог ты со мною и мог бы сказать мне,
Где от гнева ему моего удается укрыться,
Я бы о землю ударил его и пещеру повсюду
Мозгом его бы обрызгал. Тогда бы нашло облегченье
Сердце мое от беды, что негодный Никто причинил мне. —
Так произнес он и выпустил вон из пещеры барана.

Когда корабли Одиссея отплыл от берега, Одиссей крикнул Полифему:

Что же, циклоп? Не у так уж бессильного мужа, как видно,
В полой пещере своей пожрал ты товарищей милых!
Так и должно было, гнусный злодей, приключиться с тобою,
Если ты в доме своем гостей поедать не страшишься.
Это — возмездье тебе от Зевса и прочих бессмертных!

Тогда циклоп бросил в корабль кусок скалы, едва не попав в цель. Товарищи Одиссея призывали его молчать, однако Одиссей, «злобой неистовой в сердце горя», не удержался и прокричал циклопу:

Если, циклоп, из смертных людей кто-нибудь тебя спросит,
Кто так позорно тебя ослепил, то ему ты ответишь:
То Одиссей, городов разрушитель, выколол глаз мне,
Сын он Лаэрта, имеющий дом на Итаке скалистой.

Тогда Полифем взмолился своему отцу Посейдону:

Слух преклони, Посейдон, черновласый Земли Колебатель!
Если я впрямь тебе сын и хвалишься ты, что отец мне, —
Дай, чтоб домой не попал Одиссей, городов разрушитель,
Сын Лаэртов, имеющий дом на Итаке скалистой.
Если ж судьба ему близких увидеть и снова вернуться
В дом свой с высокою кровлей и в милую землю родную, —
Пусть после многих несчастий, товарищей всех потерявши,
Поздно в чужом корабле он вернется и встретит там горе! —
Так говорил он, молясь, и был Черновласым услышан.

ОДИССЕЙ И ЦИРЦЕЯ

Либико Марайа — Цирцея

Лишь один из спутников Одиссея не пил вина и наблюдал за происходящим издали, он вернулся к Одиссею и рассказал об увиденном. Одиссей отправился спасать товарищей и на подходе к дворцу Цирцеи ему встретился бог Гермес, который дал Одиссею целебное зелье и рассказал, как спастись от превращения в свинью:

Все я тебе сообщу, что коварно готовит Цирцея.
В чаше тебе замешает напиток и зелья подсыпет.
Не околдует, однако, тебя. До того не допустит
Средство целебное, что тебе дам я. Запомни подробно:
Только ударит тебя жезлом своим длинным Цирцея,
Вырви тотчас из ножен у бедра свой меч медноострый,
Ринься с мечом на Цирцею, как будто убить собираясь.
Та, устрашенная, ложе предложит тебе разделить с ней.
Ты и подумать не смей отказаться от ложа богини,
Если товарищей хочешь спасти и быть у ней гостем.
Пусть лишь она поклянется великою клятвой блаженных,
Что никакого другого несчастья тебе не замыслит,
Чтоб ты, раздетый, не стал беззащитным и сил не лишился.

Одиссей, придя к Цирцее, последовал советам Гермеса. Когда Одиссей бросился на Цирцею с мечом, волшебница испугалась и упала перед Одиссем на колени, догадавшись, кто перед ней:

Кто ты, откуда? Каких ты родителей? Где родился ты?
Я в изумленьи: совсем на тебя не подействовал яд мой!
Не было мужа досель, кто пред зельем таким устоял бы
В первый же раз, как питье за ограду зубную проникнет.
Неодолимый какой-то в груди твоей дух, как я вижу.
Не Одиссей ли уж ты, на выдумки хитрый, который,
Как говорил мне не раз златожезленный Аргоубийца,
Явится в черном сюда корабле, возвращаясь из Трои?
Ну, так вложи же в ножны медноострый свой меч, а потом мы
Ляжем ко мне на постель, чтоб, сопрягшись любовью и ложем,
Мы меж собою могли разговаривать с полным доверьем.

Одиссей заставил её поклясться, что она не причинит ему зла, когда он будет раздет и безащитен, после чего «немедля взошел на прекрасное ложе Цирцеи». От связи Цирцеи и Одиссея родился сын Телегон («далекорождённый»), который спустя много лет нечаянно убил своего отца.
Цирцея вернула прежний облик спутникам Одиссея. Одиссей и его спутники провели на острове Цирцеи год. Перед продолжением плавания Одиссей по совету Цирцеи посетил загробный мир, чтобы встретиться с прорицателем Тиресием, который предсказал Одиссею дальнейшую судьбу.

Не пейте сомнительное зелье, лучше купите настоящий кофе .

ОДИССЕЙ,СИРЕНЫ,СЦИЛЛА И ХАРИБДА

Перед расставанием с Одиссем поведала, какие дальнейшие опасности таятся в пути:

Прежде всего ты сирен повстречаешь, которые пеньем
Всех обольщают людей, какой бы ни встретился с ними.
Кто, по незнанью приблизившись к ним, их голос услышит,
Тот не вернется домой никогда. Ни супруга, ни дети
Не побегут никогда ему с радостным криком навстречу.
Звонкою песнью своею его очаруют сирены,
Сидя на мягком лугу. Вокруг же огромные тлеют
Груды костей человечьих, обтянутых сморщенной кожей.
Мимо корабль твой гони. Залепи товарищам уши,
Воск размягчив медосладкий, чтоб их ни один не услышал
Спутник. А если ты сам пожелаешь, то можешь послушать.
Пусть лишь товарищи, руки и ноги связав тебе крепко,
Стоя привяжут концами тебя к основанию мачты,
Чтоб наслаждаться ты мог, обеим внимая сиренам.
Если ж ты станешь просить и себя развязать им прикажешь,
Пусть они еще больше ремней на тебя намотают.

(Гомер «Одиссея», песнь 12-я)

В древнегреческой мифологии сирены — демонические существа, рожденные рекой Ахелоем и одной из муз (от матери сирены унаследовали божественный голос). Сирены были полуптицами-полуженщинами (или же полурыбами-полуженщинами). Первым кораблём, который благополучно проплыл мимо острова сирен, был «Арго» с аргонавтами, среди которых был Лаэрт — отец Одиссея. Аргонавтов спас плывший с ними Орфей, который заглушил пение сирен своим пением и игрой на лире.

Чтобы спастись от гибели, Одиссей сделал так, как советовала Цирцея: залепил воском уши своим спутникам, а сам велел привязать себя к мачте. Одиссей услышал такую песнь сирен:

К нам, Одиссей многославный, великая гордость ахейцев!
Останови свой корабль, чтоб пение наше послушать.
Ибо никто в корабле своем нас без того не минует,
Чтоб не послушать из уст наших льющихся сладостных песен
И не вернуться домой восхищенным и много узнавшим.
Знаем все мы труды, которые в Трое пространной
Волей богов понесли аргивяне, равно как троянцы.
Знаем и то, что на всей происходит земле жизнедарной.

Одиссей приказал развязать себя, однако его спутники лишь сильнее связали его. После этого корабль Одиссея благополучно отплыл от острова сирен.

После острова сирен на пути Одиссея была новая опасность — Сцилла и Харибда, о которых также предупреждала Цирцея:

Два на дороге второй есть утеса. Один достигает
Острой вершиною неба, вокруг нее тучи теснятся
Черные. Прочь никогда не уходят они, у вершины
Воздух ни летом, ни осенью там не бывает прозрачным.
Смертный не мог бы взойти на утес иль спуститься обратно.
Даже когда двадцатью бы руками владел и ногами, —
Так этот гладок утес, как будто отесанный кем-то.
Мрачная есть в середине утеса большая пещера.
Обращена она входом на мрак, на запад, к Эребу.
Мимо нее ты направь свой корабль, Одиссей благородный.
Даже сильнейший стрелок, с корабля нацелясь из лука,
Полой пещеры не смог бы достигнуть своею стрелою.
Страшно рычащая Сцилла в пещере скалы обитает.
Как у щенка молодого, звучит ее голос. Сама же —
Злобное чудище. Нет никого, кто б, ее увидавши,
Радость почувствовал в сердце, — хоть если бы бог с ней столкнулся
Ног двенадцать у Сциллы, и все они тонки и жидки.
Длинных шесть извивается шей на плечах, а на шеях
По голове ужасающей, в пасти у каждой в три ряда
Полные черною смертью обильные, частые зубы.
В логове полом она сидит половиною тела,
Шесть же голов выдаются наружу над страшною бездной,
Шарят по гладкой скале и рыбу под нею хватают.
Тут — дельфины, морские собаки; хватают и больших
Чудищ, каких в изобильи пасет у себя Амфитрита.
Из мореходцев никто похвалиться не мог бы, что мимо
Он с кораблем невредимо проехал: хватает по мужу
Каждой она головой и в пещеру к себе увлекает.
Там и другую скалу, Одиссей, ты увидишь, пониже,
Близко от той. Отстоит от нее лишь на выстрел из лука.
Дико растет на скале той смоковница с пышной листвою.
Прямо под ней от Харибды божественной черные воды
Страшно бушуют. Три раза она их на дню поглощает
И извергает три раза. Смотри же: когда поглощает —
Не приближайся! Тебя тут не спас бы и сам Земледержец!
К Сциллиной ближе держися скале и как можно скорее
Мимо корабль быстроходный гони. Несравненно ведь лучше
Шесть людей с корабля потерять, чем всех их лишиться.

Одиссей спросил Цирцею, возможно ли отразить нападение Сциллы, чтобы не потерять шестерых товарищей, на что получил ответ:

Знай же: не смертное зло, а бессмертное Сцилла. Свирепа,
Страшно сильна и дика. Сражение с ней невозможно.
Силою тут не возьмешь. Одно лишь спасение в бегстве.

Когда корабль Одиссея оказался неподалеку от Сциллы и Харибды, Одиссей сказал кормчему избегать водоворота, порождаемого Харибдой, а гребцам приказал грести изо всех сил, при этом Одиссей скрыл от товарищей существование Сциллы, боясь, что узнав подстерегающую их опасность, они спрячутся внутри корабля и откажутся грести. Когда корабль проплыл мимо пещеры Сциллы, чудовище схватило шестерых моряков, но корабль с остальными спасся.

ОДИССЕЙ И КАЛИПСО

После спасения от Сциллы и Харибды корабль Одиссея подплыл к острову, где паслись священные овцы и коровы бога Гелиоса. , а до нее прорицатель Тиресий предупредили Одиссея, что если тронуть стада Гелиоса, то Одиссей потеряет всех своих товарищей. Одиссей, помня о мрачных пророчествах, приказал своим спутникам не останавливаться и плыть мимо острова, однако товарищи Одиссея воспротивились, сказав, что устали и не могут плыть дальше. Одиссей согласился остановиться на острове, но строго-настрого запретил трогать любую овцу или корову из стад Гелиоса.
После остановки Одиссею и его людям пришлось провести месяц на острове, дожидаясь попутного ветра. Когда кончились запасы еды, которую дала Цирцея, спутникам Одиссея пришлось охотиться на птицу и ловить рыбу. Однажды Одиссей заснул, а его товарищи, обезумев от голода, решили принести несколько коров в жертву богам, а по возвращении на Итаку построить храм Гелиосу, чтобы загладить грех перед ним.
Когда спутники Одиссея зарезали несколько коров из стада, Гелиос обратился с жалобой к Зевсу. Владыка богов пообещал наказать святотатцев. Когда корабль Одиссея вышел в море, Зевс бросил в него молнию. Все спутники Одиссея погибли, спасся лишь Одиссей, уцепившись за обломки корабля. Девять дней Одиссея носило по морю, а на десятый его прибило к острову нимфы Калипсо, где Одиссею было суждено провести 7 лет.
Калипсо («та, что скрывает») была дочерью титана Атланта и океаниды Плейоны (по другой версии Калипсо была дочерью бога Гелиоса и Персеиды).
Калипсо полюбила Одиссея и хотела, чтобы он навсегда остался с ней, предлагая ему бессмертие. Однако Одиссей, тоскуя по родине и жене Пенелопе, постоянно плакал, «стонами дух свой терзая, слезами и горькой печалью».

H. J. Ford — Одиссей и Калипсо

N. C. Wyeth — Одиссей и Калипсо

Афина уговорила Зевса, чтобы Одиссей был освобожден. Зевс послал к Калипсо Гермеса, поручив передать приказ об освобождении Одиссея.

Karl Lehmann — Калипсо

Калипсо, покорившись воле Зевса, сообщила Одиссею:

Будет, злосчастный, тебе у меня горевать неутешно!
Не сокращай себе жизни. Охотно тебя отпускаю.
Вот что ты сделаешь: бревен больших нарубивши, в широкий
Плот их сколотишь, помост на плоту там устроишь высокий,
Чтобы нести тебя мог через мглисто-туманное море.
Я ж тебя хлебом, водою и красным вином на дорогу
Щедро снабжу, чтобы голод они от тебя отвращали.
В платье одену тебя и пошлю тебе ветер попутный,
Чтобы вполне невредимым ты прибыл в отцовскую землю,
Если того пожелают царящие в небе широком
Боги, которые выше меня и в решеньи и в деле.

(…) рвешься ты духом в родимую землю,
Чтобы супругу увидеть, по ней ты все время тоскуешь.
Право, могу похвалиться, — нисколько ни видом, ни ростом
Не уступлю я супруге твоей. Да и можно ль с богиней
Меряться женщине смертной земною своей красотою?

(Гомер «Одиссея», песнь 5-я)

Одиссей ответил нимфе:

Не рассердись на меня, богиня-владычица! Знаю
Сам хорошо я, насколько жалка по сравненью с тобою
Ростом и видом своим разумная Пенелопея.
Смертна она — ни смерти, ни старости ты не подвластна.
Все ж и при этом желаю и рвусь я все дни непрерывно
Снова вернуться домой и день возвращенья увидеть.

На следующее утро Калипсо дала Одиссею медный топор, после чего Одиссей сделал себе плот, на котором пустился в путь.
Посейдон, узнав об освобождении Одиссея, разгневался и послал страшную бурю.

Одиссея, борющегося с бурей, увидела богиня Левкофея:

Стало ей жаль Одиссея, как, мучась, средь волн он носился.
Схожая летом с нырком, с поверхности моря вспорхнула,
Села на плот к Одиссею и слово такое сказала:
«Бедный! За что Посейдон, колебатель земли, так ужасно
Зол на тебя, что так много несчастий тебе посылает?
Но совершенно тебя не погубит он, как ни желал бы.
Вот как теперь поступи — мне не кажешься ты неразумным.
Скинувши эту одежду, свой плот предоставь произволу
Ветров и, бросившись в волны, работая крепко руками,
Вплавь доберися до края феаков, где будет спасенье.
На! Расстели на груди покрывало нетленное это.
Можешь с ним не бояться страданье принять иль погибнуть.
Только, однако, руками за твердую схватишься землю,
Тотчас сними покрывало и брось в винно-чермное море,
Сколько возможно далеко, а сам отвернися при этом».
Так сказавши, ему отдала покрывало богиня
И погрузилась обратно в волнами кипевшее море…

Джон Флаксман — Одиссей и Левкофея

Johann Heinrich Füssli — Одиссей и Левкофея

Jean Jules Allasseur — Левкофея

После этого волна разметала плот Одиссея и он был вынужден последовать совету Левкофеи, после чего сел верхом на одно из брёвен, оставшихся от плота. Два дня Одиссея носило по волнам, а на третий день прибило к острову феаков.

ОДИССЕЙ И НАВСИКАЯ

Попавший на Схерию (остров феаков) измученный Одиссей повалился спать под сросшимися оливами, закопавшись в упавшую листву.
Покровительствущая Одиссею богиня Афина решила направить к Одиссею дочь Алкиноя (царя феаков) Навсикаю, «на бессмертных похожую ростом и видом». Афина явилась во сне Навсикае в образе её подруги и призвала с наступлением утра поехать на повозке к реке постирать одежду, чтобы хорошо выглядеть на своей близкой свадьбе.

Проснувшись, Навсикая последовала велению, данному во сне и поехала к берегу моря. Постирав белье, искупавшись и пообедав, Навсикая и её служанки стали играть в мяч. Навсикая — единственная из героинь Гомера, играющая в мяч. По одной из версий, высказанной Агаллидой, Навсикая и была изобретательницей игры в мяч (впрочем, не все античные авторы согласны с Агаллидой).

Не без помощи Афины мяч попадает в воду, девушки дружно вскрикивают и будят Одиссея, который голым выходит из кустарника, прикрываясь веткой. Прислужницы Навсикаи в страхе разбежались при виде голого мужчины, покрытого засохшей тиной, не испугалась лишь Навсикая.

Одиссей обратился к Навсикае, рассказав, что выброшен сюда морем и попросил девушку помочь ему прикрыть наготу и найти город. Навсикая согласилась помочь ему, после чего Одиссей вымылся в реке и одел чистую одежду.

Сделала дочь Эгиоха Зевеса, Паллада Афина,
Выше его и полнее на вид, с головы же спустила
Кудри густые, цветам гиацинта подобные видом.
Как серебро позолотой блестящею кроет искусный
Мастер, который обучен Гефестом и девой Афиной
Всякому роду искусств и прелестные делает вещи, —
Прелестью так и Афина всего Одиссея покрыла.
В сторону он отошел и сел на песок перед морем,
Весь красотою светясь.

(Гомер «Одиссея», песнь 6-я)

Изумлённая красотой Одиссея Навсикая решила, что сон о близкой свадьбе предвещал появление Одиссея: «Если б такого, как он, получить мне супруга, который здесь бы у нас обитал и охотно у нас бы остался!»

После этого Навсикая с сопровождающим её Одиссеем поехали в город, однако потом они расстались по воле Навсикаи, не желающей, чтобы её увидели с незнакомым чужестранцем. Навсикая научила Одиссея, как найти дворец её отца — царя Алкиноя и как вести себя во дворце.

Алкиной, встретившись с Одиссеем, соглашается помочь ему вернуться на родину.

Дочь Алкиноя, красу от богов получившая вечных,
Возле столба, потолок подпиравшего залы, стояла.
На Одиссея она с большим восхищеньем смотрела
И со словами к нему окрыленными так обратилась:
«Радуйся, странник, и помни меня, как вернешься в отчизну.
Мне ты ведь прежде всего спасением жизни обязан».
Ей отвечая, тотчас же сказал Одиссей многоумный:
«Высокодушного дочь Алкиноя царя, Навсикая!
Только бы Зевс-промыслитель, супруг громомечущий Геры,
Дал мне домой воротиться и день возвращенья увидеть,
Там не устану тебе возносить я молитвы, как богу,
В вечные веки: ведь жизнь-то мне, дева, ты сохранила!»

(Гомер «Одиссея», песнь 8-я)

Согласно одному из мифов, в дальнейшем Навсикая стала женой Телемаха — сына Одиссея.

На пиру у Алкиноя певец начинает песнь о Троянской войне и Одиссее. Услышав эту песнь, Одиссей заплакал и признался, что он и есть знаменитый Одиссей и рассказал о своих приключениях.

Алкиной отправляет Одиссея домой с богатыми дарами. Феаки были прекрасными мореходами и корабль феаков мчится так, что даже птицы не могли бы угнаться за ним. Феаки высаживают Одиссея на Итаке. Это видит бог Посейдон — злейший враг Одиссея. Когда корабль, доставивший Одиссея на Итаку, вернулся обратно к острову феаков, Посейдон превратил корабль в скалу. Видя это наказание Посейдона, Алкиной решает: «Если отныне какой-нибудь смертный в наш город приедет, больше не будем его домой отправлять».

Интересные факты о Навсикае:

Древнегреческий драматург Софокл написал не дошедшую до нас трагедию «Навсикая, или Прачки», в которой сам сыграл роль Навсикаи.

Имя «Навсикая» заимствовал у Гомера японский аниматор Хаяо Миядзаки, назвав так главную героиню манги и аниме «Навсикая из долины ветров» (1984).

Спустя 20 лет Одиссей наконец оказывается на Итаке, ему является богиня Афина, которая помогает спрятать сокровища, данные Одиссею феаками. Афина сообщает Одиссею, что уже три года Пенелопу осаждают женихи, которые хозяйничают в доме Одиссея. Чтобы Одиссея не узнали и не убили женихи Пенелопы, Афина изменяет облик героя, прикоснувшись к нему волшебным жезлом:

Сморщилась тотчас на членах упругих прекрасная кожа,
Череп от русых волос обнажился; и все его тело
Сделалось сразу таким, как у самого дряхлого старца.
Мутными стали глаза, такие прекрасные прежде.
Тело рубищем скверным одела его и хитоном —
Грязным, рваным, насквозь прокоптившимся дымом вонючим.
Плечи покрыла большою облезлою шкурой оленьей.
Палку в руки дала Одиссею и жалкую сумку,
Всю в заплатах, в дырах, и перевязь к ней из веревки.

(Гомер «Одиссея», песнь 13-я)

Преображенный герой находит приют у свинопаса Эвмея, у которого Одиссей открывается своему сыну Телемаху (Афина на время возвращает Одиссею прежний облик), приказав ему хранить возращение отца в тайне от всех.

Georges Truffaut. Одиссей и Телемах

Затем Одиссей в образе нищего старика приходит в свой дом, где его узнает только старый пёс Аргус.

В своём доме Одиссей подвергается издевательствам со стороны женихов. Пенелопа, заметив Одиссея, не узнала его и захотела спросить, не слышал ли он что-то о её муже. Пенелопа рассказывает гостю, что уже три года ей удавалось убедить женихов, жаждущих её руки и царского венца, отложить свадьбу под предлогом, что нужно выткать погребальный саван для Лаэрта — отца Одиссея. Однако сотканное за день Пенелопа распускала ночью, пока однажды её не разоблачили.

Одиссей выдает себя за критянина, некогда встречавшего Одиссея и угощавшего его в своем доме. Одиссей утешает Пенелопу и говорит ей, что её муж скоро вернется домой. Пенелопа приказывает своей старой рабыне Эвриклее, няне Одиссея, помыть ноги гостю. Эвриклея узнаёт Одиссея по рубцу на ноге, полученному когда-то на охоте. Однако Одиссей приказывает Эвриклее никому не раскрывать правду.

По внушению Афины Пенелопа решает устроить состязание в стрельбе из лука, победитель которого возьмет её в жены. Стрелять предстоит из лука Одиссея (этот лук в своё время принадлежал Гераклу), чтобы стрела прошла через 12 колец.

Никто из женихов не может даже надеть тетиву на лук, после чего Телемах убеждает Пенелопу вернуться к себе, а сам дает попробовать пройти испытание своему отцу. Одиссей натягивает тетиву на лук, стреляет и стрела проходит через 12 колец.

После этого Одиссей открывает женихам своё настоящее имя и вместе с Телемахом они убивают всех женихов. Афина возвращает Одиссею его прежний облик и он идёт к Пенелопе, которая всё ещё не может узнать его. Обиженный Одиссей говорит жене:

«Странная женщина! Боги, живущие в домах Олимпа,
Твердое сердце вложили в тебя среди жен слабосильных!
Вряд ли другая жена в отдаленьи от мужа стояла б
Так равнодушно, когда, перенесши страданий без счета,
Он наконец на двадцатом году воротился б в отчизну.
Вот что, мать: постели-ка постель мне! Что делать, один я
Лягу. У женщины этой, как видно, железное сердце!»

(Гомер «Одиссея», песнь 23-я)

На что Пенелопа отвечает:

«Странный ты! Я ничуть не горжусь, не питаю презренья
И не сержусь на тебя. Прекрасно я помню, каким ты
Был, покидая Итаку в судне своем длинновесельном.
Ну хорошо! Постели, Евриклея, ему на кровати,
Только снаружи, не в спальне, которую сам он построил.
Прочную выставь из спальни кровать, а на ней ты настелешь
Мягких овчин, одеялом покроешь, положишь подушки «.
Так сказала она, подвергая его испытанью.

Тогда Одиссей рассказывает, что невозможно перенести кровать, т.к. он сам сделал её на верхушке ствола огромной оливы. Лишь спилив ствол оливы, можно сдвинуть кровать с места.

После этого Пенелопа понимает, что перед ней действительно её муж.

Кончается «Одиссея» Гомера тем, что Афина устанавливает мир между Одиссеем и родственниками убитых женихов.

ПЕРСПЕКТИВЫ ОДИССЕЯ

Однако приключения Одиссея на этом на заканчиваются, т.к. он должен совершить еще одно путешествие, предсказанное ему прорицателем Тиресием:

Снова отправься
Странствовать, выбрав весло по руке, и странствуй, доколе
В край не прибудешь к мужам, которые моря не знают,
Пищи своей никогда не солят, никогда не видали
Пурпурнощеких судов, не видали и сделанных прочно
Весел, которые в море судам нашим крыльями служат.
Признак тебе сообщу я надежнейший, он не обманет:
Если путник другой, с тобой повстречавшийся, скажет,
Что на блестящем плече ты лопату для веянья держишь, —
Тут же в землю воткни весло свое прочной работы,
И кабана, что свиней покрывает, быка и барана
Жертвой прекрасной зарежь колебателю недр Посейдону, —
И возвращайся домой, и святые сверши гекатомбы
Вечно живущим богам, владеющим небом широким,
Всем по порядку. Тогда не средь волн разъяренного моря
Тихо смерть на тебя низойдет. И, настигнутый ею,
В старости светлой спокойно умрешь, окруженный всеобщим
Счастьем народов твоих.

(Гомер «Одиссея», песнь 11-я).

Согласно одному из мифов, Телегон (сын Одиссея и Цирцеи) отправился на поиски отца. Пристав к Итаке и не узнав, что это за остров, Телегон нападает на пасущиеся здесь стада. Одиссей вступает в бой с Телегоном, однако сын убивает отца копьем с наконечником не из металла, а из шипа ската. Узнав горькую правду, что он убил отца, Телегон берет в жены Пенелопу. Цирцея дарит Телегону и Пенелопе бессмертие и переносит их на острова блаженных. Таким образом, Пенелопа оказывается в посмертии связана вовсе не с Одиссеем. Древнегреческая мифология знает подобные удивительные случаи: например, Ахилл оказался в посмертии связан с Медеей, несмотря на то, что даже не встречался с ней при жизни.
В «Одиссее» Гомера также есть намёк на то, что Пенелопа — вовсе не вторая половинка Одиссея, ведь она не узнает Одиссея после его возвращения, а испытывает на знание тайны

Куда же все-таки плавал Одиссей? Оказывается, на этот счет существует множество версий. Более реалистичные исследователи отправляют своего героя в плаванье вдоль берегов Греции или Италии, некоторые с попутным течением забрасывают его в Понт Эвксинский (Черное море), а кто-то даже заставляет доплыть до страны фьордов.

Одной из наиболее разработанных и даже проверенных на собственном опыте является гипотеза ирландского путешественника Тима Северина о «греческом» маршруте Одиссея, а вот версия французского ученого Роббера Филиппа, напротив, относится к области курьезных.

«Греческая» версия Тима Северина

Тим Северин, известный ирландский путешественник и исследователь, лично пытался воспроизвести путешествие Одиссея, отправившись в путешествие с командой из 13 человек на 18-метровой галере «Арго».

По его мнению, Одиссей повел свои 12 кораблей на северо-запад вдоль побережья Фракии. Беды Улисса начались за мысом Малея, юго-восточным «клыком» Пелопоннеса, вдающимся в Критское море. Это последняя точка, до которой можно проследить его путь, согласно гомеровскому тексту, по географическим реалиям. Здесь очень к месту приходится греческая пословица: «Когда ты обогнешь Малею, забудь о своем доме».

От Малеи штормовые ветры помчали Одиссея на юг. «Девять дней гнали меня проклятые ветры через море, кишащее рыбой. Но на десятый день прибыли мы в страну лотофагов». Большинство ученых считают местом обитания лотофагов Северную Африку. Известно, что местные жители употребляли в пищу «медовые фрукты», которые лишали человека памяти о своей родине. Это наркотическое растение расшифровывалось по-разному: гашиш, жожоба, лотос-лилия или даже обычный финик.

Десять дней дрейфа на галере — реальный срок для того, чтобы добраться до побережья Северной Африки. При скорости от полутора до двух узлов в час северный ветер мог прибить их к берегу Киренаики на территории современной Ливии. Штормовые ветры, дующие в Восточном Средиземноморье, сбили Улисса с курса, но при этом солнце, звезды и волнение на море указывали опытным мореплавателям направление их дрейфа. Как только улучшилась погода, они могли проследовать своим же путем обратно до мыса Малея и направиться домой, как часто поступали позднее греческие мореплаватели, возвращаясь в Киренаику. Их путь лежал через Крит. Именно там Одиссей и его спутники встретились с циклопом.

Следующие наблюдения подтвердили, по мнению Тима Северина, что они находятся на правильном пути. Во-первых, дикие козы, упоминавшиеся Гомером, до сих пор встречаются на Крите. Во-вторых, в местном фольклоре важное место занимают истории о великанах-людоедах, которые якобы до сих пор живут на острове, и неосторожный путник, заночевав в незнакомой деревушке в придорожном доме, рискует оказаться их жертвой. Во многих уголках Эгейского моря и даже у берегов Черного моря, указывая на огромные валуны, моряки доверительно говорили путешественнику: «Эти камни бросали циклопы». И в Дракотесе, которую местные жители считают местом, где Одиссей встретился с одноглазым великаном, было то же самое — прибрежные глыбы будто бы брошены разъяренным Полифемом.

Помимо дракотесской цепи пещер Тиму Северину показывали еще одну пещеру подходящую для легендарных великанов. В Соугие, на южном берегу Крита, бывший партизан Костас Патеракис со своими братьями прятал от немецких оккупантов союзников и их оружие в карстовой полости, известной под названием Пещера Циклопов. Только в одной этой пещере они собирали до тысячи овец. Сходство пещеры с описанной Гомером поразило путешественника: «Огромный скальный обломок почти прикрывал вход. Сводчатая крыша высоко над головой была закопчена дымом бесчисленных пастушьих костров. Свежая вода капала с потолка в емкость, выдолбленную из полена, здесь также был выложенный из грубых камней загон, где доили овец».

Следующая остановка Одиссея была на острове Эола, повелителя ветров. По мнению Северина, более всего соответствует гомеровскому описанию старая пиратская крепость Грабуза в северо-западном углу Крита. «Скалы будто сложены человеком: Лучи заходящего в море солнца придают скалам такой характерный сочный красно-коричневый оттенок», что можно вспомнить о бронзовой стене, опоясывающей остров, которую описывал Гомер. Помимо этого Тим Северин выяснил, что древние греки называли остров Грабуза Корикосом, что в переводе означало «кожаный мешок» — напоминание о подаренном Эолом Одиссею кожаном мешке с запакованными в него бурями.

Далее они отыскали бухту лестригонов, когда «Арго» направился к северу от Грабузы, следуя за Улиссом, «если только он выбрал, как подсказывала логика, кратчайший путь домой». Как повествует Гомер, там 11 кораблей Улисса вошли в залив, закрытый со всех сторон сплошным кольцом обрывистых скал, а «при входе стояли друг против друга два утеса, оставляя лишь узкий пролив». Невдалеке от выступа полуострова Мани исследователи вышли к удивительному заливу Мехапос. «Два скальных массива закрывали вход в округлый водоем, достаточно обширный, чтобы там поместились галеры Одиссея. Утесы метров 30 высотой зловеще нависали над ним: В самой бухте, казалось, не хватало воздуха — она была замкнутой, воздух над ней — душным и каким-то безжизненным».

После нападения лестригонов галера Одиссея достигла острова Эя, где обитала волшебница Цирцея. Ключом к разгадке положения острова Эя Северин считает эпизод, когда Цирцея посылает Одиссея и его товарищей в царство мертвых, к слепому прорицателю Тиресию. После дня плавания они попали в устье реки Ахерон. Там они высадились на берег и поднялись вверх по реке до ее слияния с реками Пирифлегетон, Рекой Пылающего Огня, и Коцитом, Рекой Плача. Здесь у подножья огромной скалы Одиссей совершает жертвоприношение и беседует с тенью Тиресия. Во II столетии нашей эры греческий писатель Павсаний отмечал, что местность, которую имел в виду Гомер, находилась уже на материковой части Греции. Там находился Некромантеон, Оракул Мертвых. В трех милях вглубь суши от этого городка в реку Ахерон, до сих пор носящую это название, впадают два потока. Один из них, Коцит, называется теперь Ваувосом. Другой, по описаниям местных жителей, раньше фосфоресцировал, «грохотал и издавал эхо», как настоящая Река Пылающего Огня.

Если исходить из предположения, что именно это место описано у Гомера, то Цирцея должна была жить на острове Паксос, на расстоянии одного дня плавания. Это и сейчас красивый, небольшой зеленый островок с единственным источником питьевой воды.

Цирцея указала Одиссею путь домой. Вначале он должен был плыть до острова сирен, а затем либо идти через сходящиеся скалы, либо проскочить по узкому проливу между Сциллой и Харибдой. Тим Северин считает, что волшебница давала указания Одиссею, как добраться до Итаки, минуя остров Лефкас, находящийся в 24 милях к югу от реки Ахерон. Первый вариант — плыть открытым морем мимо скалистого островка Сесула, который напоминает сходящиеся скалы: это скала, разделенная надвое вертикальной трещиной шириной примерно метра три, плоские стенки которой уходят под воду на глубину около 30 метров. Второй вариант пути — пробираться по узкому проливу между островом Лефкас и материком, мимо мыса Сцилла. Над проливом возвышается гора Лемия, что в переводе означает «чудовище», в ней же есть упомянутая в поэме пещера. Харибдой же может быть отмель с выходом скальных пород на поверхность, окруженная пенящимися бурунами.

Где же тогда обитали сирены? По мнению Тима Северина, таким местом является северная оконечность острова Лефкас, где сейчас стоит городок Гирапетра («Вращающиеся скалы»). На картах здесь обозначены три древних могильных холма, вполне ассоциирующиеся со скопищем скелетов, описанным Гомером.

Далее Одиссей высадился на острове Тринакрия. Тим Северин считает, что прототипом этого острова «Трех точек» является Меганизи. Если приближаться к нему с севера, то можно увидеть три возвышенности, стоящие одна за другой.

За кощунственное убийство и употребление в пищу божественного стада путники были наказаны. Их корабль разбило бурей, а Одиссея течением гнало девять дней к острову Огигия, где ему предстояло провести семь лет у нимфы Калипсо. По мнению Северина, этим островом является современный остров Огигия.

Традиционно царством феакийцев, являющимся следующим пунктом путешествия Одиссея, считается остров Корфу, и ирландский исследователь не предлагает других вариантов. Зато он выражает сомнение в местонахождении самого царства Одиссея и склонен относить его к юго-западному побережью, а не к острову Итака.

«Атлантическая» версия Робера Филиппа

Изложенный выше маршрут Тима Северина не просто создан умом ученого, прочувствован сердцем романтика, но и прожит физически в условиях, приближенных к тем, в которые был поставлен Одиссей. А версия французского ученого, заместителя директора Школы высших наук Робера Филиппа была создана «на кончике пера».

Филипп считает, что Гомер в «Одиссее» совместил не только две драмы — человека, обреченного судьбой на страдания, и богов, борющихся между собой, — но и скомпилировал традиционный древнегреческий «ностос» (сюжет о возвращении на родину) с более древним финикийским описанием атлантического путешествия, обросшим в греческом изложении фантастическими подробностями. Это «обрастание» связано с тем, что для греков не было «своим» уже освоенное финикийцами пространство. Финикийцы издавна совершали торговые походы с базы (возможно, располагавшейся на Канарских островах) за оловом в Англию и за золотом в Судан.

Однако предлагаемый Робером Филиппом маршрут довольно курьезен и возможен лишь теоретически. Он родился из сопоставления цитат из Гомера с описаниями из географических справочников.

По этой версии Одиссей становится совершенно невиданным путешественником, поскольку от Канарских островов через океан попадает в Португалию, а после дрейфует вдоль европейского побережья, попав сначала в Бретань, а затем дойдя до самого Осло!

…Десять лет простояло греческое войско под стенами
Трои. Но вот город, наконец, пал, и греческие цари заспешили со своими
дружинами домой. Одиссей, царь небольшого островка Итака в Ионическом море,
тоже всем сердцем стремился на родину, к верной и любимой жене и подрастающему
сыну. Но злой рок распорядился так, что ещё долгих десять лет суждено ему было
скитаться по бескрайнему океану, потерять всех своих спутников, вступить в
противоборство с богами, чудовищами и стихиями…

* * *

Знаменитая «Одиссея», созданная около VII века до
н. э., считается одним из первых приключенческих романов в истории
человечества. Её автор, слепой певец Гомер, не только имел дар стихосложения, но
и прекрасно разбирался в кораблях и искусстве кораблевождения. Правда, некоторые
исторические факты, приведённые в поэме, сомнительны, географические
сведения — туманны. Тем не менее «Одиссея» является настоящей энциклопедией
географических представлений древних греков. Её главный герой Одиссей
представляет собой яркий тип моряка и искателя приключений.

…После гибели Трои дружина Одиссея отправилась на
родину. Ветер занёс греков к берегам Фракии. Они захватили Измару, столицу
народа киконов, и разграбили её. Увлёкшись грабежом и пьянством, участники
похода забыли об осторожности. Воспользовавшись этим, местные жители напали на
пришельцев и истребили множество греков. Уцелевшие воины поспешно покинули
страну киконов и пустились в открытое море. Девять дней бушевала буря:

…Облака обложили

Море и землю, и тёмная с грозного неба сошла
ночь.

Мчались суда, погружался в волны носами, ветрила

Трижды, четырежды были разорваны силою
бури.

Ветер примчал корабли Одиссея к стране лотофагов
(поедателей лотоса). Население встретило пришельцев миролюбиво, но другая беда
ждала их: всякий, кто отведывал сладкомедового лотоса, мгновенно забывал обо
всём и желал лишь остаться в той стране навсегда. Одиссею пришлось силою
притащить моряков на корабль и крепко привязать их к корабельным скамьям.
Одиссей и его товарищи

Все на суда собралися и, севши на лавках у вёсел,

Разом могучими вёслами вспенили тёмные
волны.

Вскоре корабли пристали к острову циклопов. Эта земля
показалась Одиссею прекрасной, и он с двенадцатью спутниками отправился
исследовать чудный остров. Другие остались на берегу сторожить корабль.

Дикий тот остров могли обратить бы в цветущий
циклопы;

Он не бесплоден; там всё бы роскошно рождалося к
сроку.

Сходят широкой отлогостью к морю луга там густые,

Влажные, мягкие; много б везде разрослось
винограда.

Плугу легко покоряся, поля бы покрылись высокой

Рожью, и жатва была бы на тучной земле
изобильна.

Но этот благословенный остров населяли свирепые
великаны-людоеды — циклопы. Одиссей и его спутники попали в лапы
одноглазого циклопа Полифема. История о том, как они ослепили циклопа и бежали
на корабль, широко известна.

Следующей остановкой стал остров Эола, повелителя
ветров. Эол дал Одиссею кожаный мешок, стянутый серебряной нитью, в котором были
заключены буреносные ветры. Корабли снова двинулись в путь, и вот уже вдали
показались берега родного острова Итака. Но спутники Одиссея захотели
посмотреть, что находится в кожаном мешке, подаренном Эолом, и нечаянно
выпустили из него ветры. Поднялась буря и унесла корабли в неведомое море…

На этот раз греки попали в землю лестригонов. Жители
этой страны тоже оказались людоедами. Здесь погибли все корабли Одиссея, а сам
он едва спасся на последнем корабле, перерубив мечом канат, которым судно
удерживалось у берега. Снова начались долгие скитания. Путешественники попали на
остров волшебницы Цирцеи, которая превратила спутников Одиссея в свиней. Сам
Одиссей, счастливо избежавший колдовства, добился, чтобы волшебница сняла чары с
его товарищей. Затем он попал на край света, в мрачную область Аида, где жили
тени героев.

Из Аида Одиссей опять вернулся на остров Цирцеи. Та
научила Одиссея, как действовать во время дальнейшего пути. Эти советы очень
пригодились герою. Так, когда корабль проходил мимо острова сирен, Одиссей,
опасаясь, чтобы его спутники, зачарованные сладким пением сирен, не бросились в
море, велел всем им заткнуть уши воском. Самого же Одиссея, уши которого
остались открытыми, по его приказанию, крепко привязали к мачте. Моряки не
слышали чудесного пения сирен, а Одиссей, хотевший броситься в море, не смог
разорвать связывавшие его верёвки.

После этого кораблю предстояло пройти между двумя
страшными чудовищами — Сциллой и Харибдой. Сцилла похитила с корабля шесть
моряков, а Харибда едва не потопила корабль, втянув его в свою утробу вместе с
огромным водяным потоком. Наконец греки пристали к острову, где паслось
священное стадо бога Гелиоса. Спутники Одиссея убили нескольких быков и за это
были наказаны: страшная буря потопила корабль. Одиссей был выброшен волнами на
остров, где царствовала нимфа Калипсо. Целых семь лет пробыл он на этом острове
и лишь на восьмом году, соорудив плот, отправился в дальнейшее плавание. Волны
принесли плот в гостеприимную страну феаков. Одиссей скрыл было своё имя, но на
пиру, когда певец запел о подвигах героев Троянской войны, невольно выдал себя.
Радушные феаки доставили героя на родину. Так закончились долголетние
странствования Одиссея по неведомым морям и далёким землям…

Где побывал Одиссей во время своих странствований?
Насколько реальны вообще мифы Троянского цикла? Ответить на эти вопросы отчасти
позволило открытие Шлиманом Трои — точно в том месте, где указал слепой
старец, живший спустя 6 столетий после Троянской войны. «Илиада» оказалась
исторически достоверна на 100 процентов. Что же можно сказать об «Одиссее»?

Есть все основания предполагать, что в поэме описано
реальное путешествие — одно или несколько — древних мореплавателей по
Средиземному и Чёрному морям. Многие пытались вычертить его маршрут. Некоторые
исследователи отправляют Одиссея в плавание вдоль берегов Греции или Италии,
другие забрасывают его в Понт Эвксинский (Чёрное море), а кто-то даже заставляет
доплыть до Норвегии. Знаменитый Страбон, автор написанной в начале I века
н. э. многотомной «Географии», утверждал: «Значительная часть путешествий
Одиссея, конечно же, происходит в Атлантическом океане». К тому же самому выводу
пришли многие современные исследователи, в том числе и Карл Бартоломеус,
профессор из немецкого города Эссен. По его мнению, пролив между Сциллой и
Харибдой — это Гибралтарский. Именно там, пишет он, находится единственное
место в Средиземном море, где «разница в уровне воды, из-за близости
Атлантического океана, достигает 4 метров. А это и пугало древних мореходов».
Бартоломеус намечает следующий маршрут: сначала Одиссей, по его мнению, вышел
через Геркулесовы Столбы на просторы Атлантики, затем отправился к острову
Гелиоса — одному из Канарских островов. Владения нимфы Калипсо — это
Азорские острова. А далее, считает учёный, Одиссей попал на остров
Гельголанд — именно там после бури нашла его Навсикая…

Версий много, однако всё-таки никто не может
вразумительно сказать, к каким реально существующим странам следует отнести
похождения Одиссея, так как даже сам Гомер этого не знал. Лишь три места
угадываются довольно точно: Сцилла и Харибда — это скорее всего богато
украшенное фантазией описание Мессинского пролива между Италией и Сицилией.
Эоловы острова — по-видимому, Липарские острова. Страна лотофагов —
возможно, часть Триполитанского берега Северной Африки, где туземцы употребляли
в пищу один из видов лотоса.

Одной из наиболее разработанных и даже проверенных на
собственном опыте является гипотеза известного ирландского путешественника и
исследователя Тима Северина. Он пытался воспроизвести путешествие Одиссея,
отправившись в плавание с командой из 13 человек на 18-метровой галере
«Арго» — точной копии древнегреческого судна. По мнению Северина, Одиссей,
отойдя от берега Малой Азии, повёл свои корабли на северо-запад вдоль побережья
Фракии. Беды начались за мысом Малея, юго-восточным «клыком» Пелопоннеса —
это последняя точка, до которой можно проследить его путь, опираясь на
географические реалии, содержащиеся в тексте Гомера. От Малеи штормовые ветры
помчали Одиссея на юг: «Девять дней гнали меня проклятые ветры через море,
кишащее рыбой. Но на десятый день прибыли мы в страну лотофагов».

Местом обитания лотофагов большинство учёных считают,
как было уже сказано, Северную Африку. Десять дней — вполне реальный срок
для того, чтобы при скорости от 1,5 до 2 узлов в час добраться от Пелопоннеса до
побережья Киренаики. Штормовые ветры сбили Одиссея с курса, но при этом солнце,
звёзды и волнение на море указывали опытным мореплавателям направление дрейфа.
Как только улучшилась погода, они могли проследовать тем же путём обратно до
мыса Малея, как поступали позднее греческие мореплаватели, возвращаясь из
Киренаики.

Их путь лежал через остров Крит. Где-то на его
побережье Одиссей и его спутники встретились с циклопами: в местном фольклоре до
сих пор важное место занимают истории о великанах-людоедах. Впрочем, привязка к
Криту вовсе не окончательна: по свидетельству Тима Северина, во многих уголках
Эгейского моря и даже у берегов моря Чёрного, местные жители, указывая на
огромные валуны возле берега, говорили путешественнику: «Эти камни бросали
циклопы в Одиссея». Но и в Дракотесе на Крите, которую легенды считают тем самым
местом, где Одиссей встретился с одноглазым великаном, в воде у побережья тоже
лежат каменные глыбы, будто бы брошенные разъярённым Полифемом…

В Сугие, на южном берегу Крита, Тиму Северину
показывали пещеру, связанную с легендами о циклопах. Она так и называется —
пещера Циклопов. По преданию, великаны держали в её подземных залах свои стада,
насчитывавшие тысячи овец. Сходство пещеры с описанной Гомером поразило
путешественника: «Огромный скальный обломок почти прикрывал вход. Сводчатая
крыша высоко над головой была закопчена дымом бесчисленных пастушьих костров.
Свежая вода капала с потолка в ёмкость, выдолбленную из полена, здесь также был
выложенный из грубых камней загон, где доили овец».

Следующая остановка Одиссея была на острове Эола,
повелителя ветров. По мнению Тима Северина, гомеровскому описанию этого острова
более всего соответствует остров Грабуза в северо-западной оконечности Крита.
Скалы здесь будто сложены человеческими руками, а лучи заходящего в море солнца
придают им такой характерный сочный красно-коричневый оттенок, что можно
вспомнить о бронзовой стене, опоясывающей остров, которую описывал Гомер.
Древние греки называли этот остров Корикосом, что в переводе означает «кожаный
мешок» — напоминание о подаренном Эолом Одиссею кожаном мешке с
запакованными в него бурями.

Если, отправляясь отсюда, Одиссей избрал кратчайший
путь домой, то он мог пойти только на север. Взяв курс к северу от Грабузы,
«Арго» Тима Северина отыскал «бухту лестригонов». Как повествует Гомер, она
представляла собой залив, закрытый со всех сторон сплошным кольцом обрывистых
скал, а «при входе стояли друг против друга два утёса, оставляя лишь узкий
пролив». Невдалеке от полуострова Мани команда Тима Северина обнаружила
удивительный залив Мехапос. «Два скальных массива закрывали вход в округлый
водоём, достаточно обширный, чтобы там поместились галеры Одиссея. Утёсы метров
30 высотой зловеще нависали над ним… В самой бухте, казалось, не хватало
воздуха — она была замкнутой, воздух над ней — душным и каким-то
безжизненным…»

Вырвавшись из этой бухты, единственный корабль
Одиссея, спасшийся от нападения лестригонов, достиг острова Эя, где обитала
волшебница Цирцея. Ключом к разгадке тайны этого острова Северин считает эпизод,
когда Цирцея посылает Одиссея и его товарищей в царство мёртвых, к слепому
прорицателю Тиресию. После дня плавания они попали в устье реки Ахерон. Там они
высадились на берег и поднялись вверх по реке до её слияния с реками
Пирифлегетон — Рекой Пылающего Огня, и Коцитом — Рекой Плача. Здесь, у
подножия огромной скалы, Одиссей совершил жертвоприношение и беседовал с тенью
Тиресия.

Древнегреческий географ Павсаний, автор «Описания
Эллады», отмечал, что местность, которую имел в виду Гомер, располагалась на
материковой части Греции. Там находился Некромантеон — Оракул Мёртвых.
Здесь, в трёх милях от побережья, в реку Ахерон, до сих пор носящую это
название, впадают два потока. Один из них, Коцит, называется теперь Ваувосом.
Другой, по описаниям местных жителей, раньше фосфоресцировал, «грохотал и
издавал эхо», как настоящая Река Пылающего Огня. Если исходить из предположения,
что именно это место описано у Гомера, то Цирцея должна была жить на острове
Паксос, на расстоянии одного дня плавания. Это красивый, небольшой зелёный
островок с единственным источником питьевой воды.

Цирцея указала Одиссею путь домой: вначале он должен
был плыть до острова сирен, а затем либо идти через сходящиеся скалы, либо
проскочить по узкому проливу между Сциллой и Харибдой. Говоря современным
языком, волшебница давала указания Одиссею, как добраться до Итаки, минуя остров
Лефкас, находящийся в 24 милях к югу от реки Ахерон. Первый вариант — плыть
открытым морем мимо скалистого островка Сесула, который действительно напоминает
сходящиеся скалы: он представляет собой утёс, разделённый надвое вертикальной
трещиной шириной примерно метра три, плоские стенки которой уходят под воду на
глубину около 30 метров. Второй вариант пути — пробираться по узкому
проливу между островом Лефкас и материком, мимо мыса Сцилла. Над проливом
возвышается гора Лемия, что в переводе означает «чудовище», в ней же есть
упомянутая в поэме пещера. Харибдой же может быть отмель с выходом скальных
пород на поверхность, окружённая пенящимися бурунами.

Но где же тогда обитали сирены? По мнению Тима
Северина — на северной оконечности острова Лефкас, там, где сейчас стоит
небольшой городок Гирапетра («Вращающиеся скалы»). На картах здесь обозначены
три древних могильных холма, которые вполне можно ассоциировать со скопищем
скелетов, описанным Гомером.

Далее Одиссей высадился на острове Тринакрия.
Прототипом его мог послужить остров Меганизи: если приближаться к нему с севера,
то можно увидеть три возвышенности, стоящие одна за другой. Где-то в этих местах
корабль Одиссея разбило бурей, а самого путешественника через девять дней
течение выбросило на остров Огигия, где семь лет он провёл в плену у нимфы
Калипсо. Но на современных картах тоже существует остров Огигия, и, как считает
Северин, нет никаких оснований отказывать ему в праве считаться тем самым
«гомеровским» островом!

Царством феакийцев, являющимся следующим пунктом
путешествия Одиссея, традиционно считается остров Корфу, и здесь Тим Северин не
видит никаких других вариантов. А вот царство Одиссея, по его мнению, находилось
не на Итаке, а на юго-западном побережье острова Корфу. Со всеми этими выводами
можно соглашаться или не соглашаться, но как бы то ни было, реконструкция Тима
Северина не просто создана умом учёного или прочувствована сердцем романтика, но
и пройдена физически в условиях, приближенных к тем, в которые был поставлен
Одиссей…

Археология по следам легенд и мифов Малиничев Герман Дмитриевич

ГДЕ ТЫ ПЛАВАЛ, ОДИССЕЙ?

(Закодированная географическая поэма Гомера)

До открытия Генрихом Шлиманом Трои в 1871 году в мире было множество скептиков, считавших Гомера умелым пересказчиком древних эллинских сказок. К примеру, к ним относился немецкий поэт и натуралист Гёте. Наш поэт Гнедич перевел «Илиаду», но назвал ее в кругу друзей «античной небылицей, поэтизированным мифом». Кстати, и в античное время находились маловеры. Математик и географ, директор Александрийской библиотеки Эратосфен Киренский утверждал, что ему трудно поверить в сказки Гомера — это было бы равнозначно признанию, что можно найти портного, способного сшить мешок для всех стенающих ветров Средиземного моря. Не верил ни единому слову Гомера в его «Одиссее» философ Деметрий.

Между тем к 1956 году археологи, следуя методу Шлимана, доверявшего Гомеру во всем, перекопали целые горы земли и открыли более сотни греческих городов-полисов, упоминаемых в «Илиаде». Гомер оказался не сказочником, а летописцем Троянской войны. Даже город мудрого старца Нестора, в который никто не верил, был найден, раскопан и по остаткам руин восстановлен в виде архитектурных планов.

А как быть с «Одиссеей»? Может быть, хоть тут осталось место красивым народным сказкам и легендам? Уж слишком удивительные места посещал хитроумный герой второй поэмы Гомера. Слишком запутанными были его маршруты по морям и странам. Слишком сказочные чудища и полубоги встречались ему на пути. Тут вам и земля Циклопа, людоеда и пьяницы с одним глазом на лбу. Его собратья не признавали ни богов, ни людских законов. Тут и остров диких лестригонов, бросающих в корабли целые каменные утесы. Тут и владения коварной волшебницы Кирки, мастерицы готовить ядовитые зелья, превращающие моряков в свиней. Здесь и живые хищные скалы Сцилла и Харибда, изрыгающие гнилую воду и раздавливающие корабли, как орешки. Здесь и остров могучей волшебницы и пиратки Калипсо, захватывающей на вечный плен моряков со всех проходящих мимо кораблей. Здесь и остров феаков, где во дворце из чистой меди жил царь Алкиной, для которого бог Гефест выковал из золота и серебра двух злых собак-стражей, их вполне можно считать прообразом роботов-киборгов. Словом, сплошная фантасмагория.

«Илиада», как показали раскопки, значительно реалистичнее «Одиссеи». В чем тут секрет? Для какой же цели вся эта сказочность персонажей и запутанность маршрутов сына Лаэрта с острова Итака?

Попытки расшифровать пути Одиссея по морям и островам начал еще Плутарх в I веке н.э. Историк и писатель утверждал, что Одиссей достигал берегов Британии, и это было его главной целью. Плутарх не указывает суть этой цели, ибо она была ясна тогда всем. Вполне определенно высказался немецкий путешественник, натуралист и географ А. Гумбольдт. В 1848 году он написал, что корабли древних греков в ходе длительного и нарочито запутанного вояжа приставали к Мадейре, побывали на Азорских островах. И в Британию он стремился на разведку источников олова. Послали его ахейские цари. Однако, по его мнению, прояснить все детали смогут лишь ученые нескольких следующих поколений.

Так и получилось. Прежде всего, современные исследователи выяснили, что Гомер составил свое второе эпическое повествование из древних сказаний, легенд, героических песен о греческих морских путешественниках, сделавших множество географических открытий. Но о их делах конкретно тогда говорить было запрещено. Гомер воспел их подвиги, умело соединив вояжи не одного капитана, а приключения многих отважных мореходов — разведчиков тогдашней Ойкумены. В «Одиссее» их изыскания зашифрованы нагромождением сказочных чудовищ и пугающих подробностей. Таковы были правила игры в ту эпоху. Ведь у мореходов было немало конкурентов. Поэма отстоит от путешествий Одиссея на добрую тысячу лет, но запрет еще не был снят.

Серьезную дискуссию развернул во второй половине XX века англичанин Эрни Брэдфорд. Он заявил, что во вторую поэму надо поверить, как Шлиман поверил в «Илиаду». И тогда можно будет ее расшифровать. По совету своих единомышленников он взял «Одиссею» на борт своей яхты и в 1956 году отправился искать следы отважного капитана в Средиземноморье. Руководствуясь интуицией, географическими справочниками и личными наблюдениями, а также смутными указаниями аэда, англичанин посетил Сицилию, Мальту, острова Тирренского моря, а затем побережье Туниса. Вес эти места он посчитал пунктами, которые исследовал царь Итаки.

В книге «Путешествия с Гомером» можно прочитать, что поэму Гомера можно в определенной степени считать инструкцией для других капитанов парусников. Это вахтенный журнал хитроумного Одиссея, закодированные лоции с предупреждениями об опасностях.

Для начала попытки англичанина можно рассматривать как удачные, но далеко не исчерпывающие. Эстафету подхватили братья Вольф — один из них архитектор, другой историк, но оба опытные яхтсмены, путешественники, любители древностей и их загадок. Немецкие исследователи попытались более точно ответить на вопрос, где побывал Одиссей, где останавливалась его команда и куда она стремилась через всяческие барьеры. Они добросовестно изучили античную мифологию, особенно сведения о божествах, олицетворяющих различные ветра и другие природные явления на суше и на море. Поработали они и с пухлыми папками метеорологических сводок по Средиземноморью за последние 200 лет. Ознакомились они и с современными лоциями. После этого они проанализировали все данные в поэме, связанные с погодой, длительностью отдельных переходов, географическими приметами местностей. Полученные отрезки переходов от одного места до другого они свели в линии на карте — получилось широкое замкнутое кольцо вокруг Сицилии. Крайние точки касались Мальты, Северной Африки, Крита и островов между Италией и Грецией.

Как работали братья Вольф? Определяли направления господствующих ветров, которые не изменились с древних времен. Учитывали течения и возможную скорость греческих парусников.

Уверенность в своей правоте братья-исследователи черпали прежде всего в том, что составленное ими на карте овальное кольцо упиралось в берега Средиземного моря. Там и были вынужденные стоянки кораблей капитана Одиссея. Поэма начинала выглядеть как книга о трудностях морских странствий с приключениями во время бурь и штилей и встреч с неожиданностями.

Итак, говорят братья в своем отчете, чудовища Сцилла и Харибда — это узкое место в Мессинском проливе с рифами и мелями: своеобразное предупреждение будущим мореходам. Остров Сирен — это островок Пунтадельфаро, окруженный рифами, выступающими из воды. Кстати, в современных лоциях есть настоятельный совет держаться от него на расстоянии минимум одной мили…

Далее: страна отравителей лотофагов — остров Джерба. Царство одноглазых диких циклопов — маленький полуостров в Тунисе. Царство бога ветров — остров Мальта. Сейчас любой турист знает о тамошней погоде со шквалистыми порывами соленого ветра. Страна отважных киммерийцев — область близ Палермо на Сицилии. Правда, название народа Гомер придумывает для шифровки, ибо настоящие киммерийцы тогда обитали в Крыму и причерноморских степях. Владения коварной волшебницы Цирцеи — остров Устика в Тирренском море. В античные времена он был пристанищем пиратов и таким оставался до VI века н.э.

Местоположение страны лестригонов — кровожадных людоедов — косвенно помогли уточнить итальянские археологи. На восточном берегу Сардинии были обнаружены следы поселений раннего неолита. В кострищах наряду с костями диких животных они приметили и раздробленные человеческие кости. Не будем утверждать, что это остатки верных помощников Одиссея, однако в эпоху Троянской войны селище людоедов еще существовало.

Такова версия братьев Вольф. С ней можно спорить, но многие специалисты согласны с ее основными идеями.

Итак, дешифровка поэмы Гомера началась. Продолжить ее взялся французский историк Жильбер Пийо. В своем рабочем кабинете он создал целую библиотеку с копиями старых книг и карт. Очень помогло ему следующее обстоятельство: арабы, разграбившие и спалившие знаменитую Александрийскую библиотеку, сохранили для себя греческие карты и лоции Средиземного моря. Исследователь достал их в архивах Турции. Целый год он потратил на перевод различных данных на язык математики. Цифры превращались в отрезки и переносились на карты. Таких карт он составил более двадцати.

Один из его первых и неожиданных выводов — корабли Одиссея плавали не только по Средиземному морю, но и выходили в Атлантику через Геркулесовы столбы. Пийо назвал Одиссея очень решительным капитаном, Колумбом своей эпохи.

Упорный француз подметил, что парусники Одиссея от Сицилии стремительно подгонял восточный ветер Эвер, сын Эола. Затем он нанес на свои карты участки, где паруса наполняли то северные, то южные ветра. Простые расчеты позволили ему высчитать среднюю скорость кораблей — 8,7 узла. Новые данные он умножил на длительность морских переходов, выраженную у Гомера в сутках. Кольцо у него тоже получилось, но периметр вышел более солидным, чем у других исследователей. Проверку он делал на участках, в географической точности которых нельзя сомневаться. Например, от Корфу до Итаки — родного острова Одиссея, или от Итаки до Пилоса — царства мудрого Нестора, участника Троянской войны. Оказалось, что продолжительность таких каботажных рейсов древних греков можно вычислить с точностью до одного часа. Подтвердили это современные греческие рыбаки, промышляющие тунцов на шаландах — корабликах с парусами.

Словом, по расчетам Пийо выходило, что царь Итаки, получивший задание на морскую разведку, обязательно должен был выходить в Атлантику. Более того, через все препятствия он стремился именно в океан. Жильбер Пийо проверил свои выкладки и линии на картах и другим способом. В поэме Гомера есть места, где говорится, как греческие мореходы ориентировались по звездам. Например, когда корабли Одиссея покидали остров Огинию, нимфа Калипсо указала им такой путь, чтобы самая яркая звезда на вечернем небе оставалась слева. Выяснив у астрономов, что такой звездой мог быть только Сириус, Пийо сделал правильный вывод: парусники некоторое время шли прямо на юг. Но куда поместить саму Огинию, если от нее моряки плыли в одном направлении несколько дней и достигли другого острова? Скорее всего, этот путь в южную сторону мог быть в Атлантике за Гибралтарским проливом. Пийо в порыве энтузиазма заявил даже, что, будь буря с востока, Одиссей стал бы первооткрывателем Америки…

Вот как французский исследователь представляет весь маршрут странствий Одиссея и его спутников. Окончилась Троянская война. Корабли царя Итаки плывут на родной остров. По пути главный герой получает задание от ахейских царей на разведывательную операцию. Гомер, чтобы не прояснять истину, пишет, что буря у южной оконечности Пелопоннеса гонит парусники на запад целых девять дней. На десятый показывается пустынный берег страны лотофагов. Исследователь помещает ее в Марокко. Сохранились сведения римских хронистов, что обитатели тех низменных мест добывали из болотных растений наркотики. Соком загадочных «лотосов» и были опьянены спутники Одиссея. Освободившись от коварных дикарей, снова в путь. И снова на запад. Через четыре дня северный ветер пригоняет парусники к архипелагу циклопов. Сходство с Канарскими островами подтверждается целым рядом деталей. Земли там плодородны, климат мягкий, в изобилии растут овощи и фрукты. Много птиц и зверушек. Все, как у Гомера!

Что касается силачей-циклопов, то Пийо склонен видеть тут антропоморфизм, свойственный греческому эпосу, одухотворение стихийных сил природы. В данном случае это было извержение вулканов. Здесь и шифровка местности, и предупреждение другим капитанам.

Когда Одиссей и его спутники приближались к острову, разгневанный циклоп Полифен хватает огромные обломки скал и бросает их в море. Скорее всего, древние мореплаватели оказались свидетелями, как из жерла вулкана в небо вылетали каменные бомбы и падали близ парусников.

Спасаясь от гнева разъяренных циклопов, путешественники уходят в сторону и попадают в полосу полного штиля. И морякам пришлось приналечь на весла. Современные лоции говорят, что у Канар это довольно частое явление.

Они плывут на север, и вскоре на горизонте появляется остров Эола. Гомер повествует, что он опоясан неприступной медной стеной. Подобное описание очень напоминает крутые берега Мадейры — острова в Атлантике. Рыжеватые скалы блестят там на солнце как полированный металл. Географы, с которыми Пийо поделился своей гипотезой, согласились, что тут много совпадений с берегами именно Мадейры.

Затем шесть дней и ночей корабли эллинов бродят по бурному морю, но курс держат на север. Еще через сутки на горизонте показалась полоска берега…

Отмерив соответствующее расстояние на своей карте, Пийо устанавливает, что Одиссей достигает юго-западного побережья Ирландии — страны диких лестригонов. Здесь сырой климат и неудобные скалистые берега, за которыми простираются хвойные леса. По каменистым уступам в море падают воды многочисленных ручьев с холодной водой. На Ирландию очень похоже. Гомер говорил, что племена там воинственные и негостеприимные. Одиссей после недолгих раздумий устремляет свои парусники дальше на север. Вот и получается, что остров обольстительной Цирцеи — это Гебриды. Плен длился у этой царицы ровно год. Красавица успела родить от греческого капитана сына Телегона…

От острова Цирцеи корабли попадают в страну туманов, низких облаков и слабо греющего солнца. Тут у Гомера весьма точные климатические приметы. И географические тоже: у берегов полно высоких и опасных скал, торчащих из воды. Из этого следует, что Сцилла и Харибда должны находиться не у берегов Сицилии, а близ Шотландии. И еще: это предупреждение об ужасных скалах не случайно. Одиссей что-то нашел в тех краях нужное ему. Парусники довольно долго вертелись в этих прохладных местах…

Возможно ли, что где-то в середине II тысячелетия до н.э. парусники могли заплывать столь далеко в северные широты?

Раньше такой вопрос даже не задавался. Но теперь историческая наука располагает сведениями, что за 700-800 лет до Троянской войны корабли критян и других народов Средиземноморья, искавшие источники олова, достигали туманных берегов Британии. Значит, гипотеза Пийо не так уж беспочвенна, как могло бы показаться.

Французский исследователь задался главным вопросом: какова же цель всех опасных и сложных морских переходов Одиссея? По его мнению, буря у Пелопоннеса, которая не позволила парусникам завернуть на Итаку, — это всего лишь некая хитрость автора, поэтическое преувеличение со ссылками на волю богов и игру божеств ветра. За таким композиционным приемом в «Одиссее» прослеживается тенденция прославить моряков, отправившихся в неизведанные края. И все фантастические трудности на их пути не случайны. Ведь они встают на каждом месте, где они причаливают к берегу. Идиллии нигде нет. Гомер, собственно говоря, описал не вынужденные скитания по морям и островам, а целенаправленную поисковую экспедицию греков. Стоит лишь вспомнить, как часто они стремились попасть на север, уловить в свои паруса нужный ветер, несмотря на все трудности, опасности и соблазны.

Что же столь упорно искали греки в дальних краях? Их интересовали как сами морские пути в неизведанные новые земли, так и источники металлов, в первую очередь олово. Век был бронзовым, а без олова этот стратегический сплав с медью не получишь. Из него делали орудия труда и охоты, боевое оружие и различные украшения.

В ценной добавке к меди тогда нуждались не только греки. Отсюда и жесточайшая конкуренция в торговле оловянной рудой. Главным соперником был город Тартес в Испании. В нем засели посредники, взвинчивающие цену и очень пристрастно выбирающие себе покупателей. Вот у греков и возник соблазн самим посетить далекие страны и найти свои источники вывоза руды. И это было поручено разведать хитроумному царю Итаки, союзнику ахейских царей, ценивших его не только как воина и моряка, но и как опытного разведчика и дипломата. И ему удалось справиться с задачей, он нашел то, что искал, и ловко обошел стороной Пиренейский полуостров и не был замечен соперниками. Это очень важный вывод французского исследователя.

Пийо утверждает, что в эпоху Гомера ситуация с конкуренцией не изменилась и он сознательно затуманил точный путь кораблей Одиссея. Он был патриотом Эллады и ввел в поэму богов, полубогов, героев, чудовища и свирепые племена дальних стран. Одиссей стал обычным эпическим героем.

А кого можно считать конкурентами греков в поисках и добыче олова? Сейчас наука знает ответ на этот вопрос. В первую очередь это первопоселенцы Балкан — большое племя пеласгов и родственные им фракийцы, карийцы и лидийцы. Хороший торговый флот был у иллирийцев и киприотов, у обитателей Балеарских островов и альмерийцев с юга Пиренеев. Вот почему Гомеру пришлось придать своей поэме сказочную форму, своеобразный шифр.

Не мог пропустить мимо своего внимания замысловатый путь Одиссея и знаменитый английский путешественник Тим Соверин. Нет на земле морей и океанов, где бы он не побывал. Он проверял пути аргонавтов, египетских мореходов, полинезийцев. На парусной галере «Арго», построенной по древнегреческим рисункам, он кружил по Средиземноморью и высказал затем парадоксальное предположение. Ну, во-первых, из Трои мореход Одиссей отправился не на юг, а на север, то есть в Черное море, где занимался грабежом прибрежных фракийских городов. Сделав таким образом запасы, он отправился к Криту. Все его плавания длились около года, а все остальное — это плен у пиратов и отдых в объятиях любвеобильных сказочных красавиц. И остров нимфоманки, и земля одноглазых циклопов, и владения богов всех ветров, и берег диких лестригонов — все это бухты Крита. Там царь Итаки искал руды.

С такой версией не согласна группа немецких палеографов. Она собирает средства и готовит комплексную экспедицию. Будут засняты на цветную видеокамеру все места, где, возможно, побывал Одиссей — Сицилия, Мальта, острова за Гибралтаром и бухты на побережье Британии. Видеофильмы будут показаны группе специалистов и будет вынесен вердикт.

Нам остается лишь пояснить, почему европейские ученые ополчились на версию Северина. Да, он знаменит, отважен, изобретателен, но любой геолог вам скажет, что на Крите никогда не было элемента № 50 таблицы Менделеева — столь желанного в древности олова. Знал это и Одиссей. Ведь эпоха тогда была крито-микенская, и остров был хорошо знаком древним грекам вдоль и поперек. Там выплавляли бронзу из металлолома — старого оружия с полей сражений и поломанной домашней посуды. На Крите был порт по приему такого лома.

Итак, научных версий о странствиях Одиссея уже несколько. Все они сходятся на том, что поэма Гомера была ловко зашифрована по всем законам того времени. Головоломок в ней много, поэтому новые попытки их разгадать не заставляют себя долго ждать.

Недавно появилась гипотеза, кажущаяся с первого взгляда совсем уж необычной. Но и она не лишена права на жизнь. Новый взгляд на поэму «Одиссея» выражен в монографии Кристины Пелех, профессора древней истории Венского университета. В результате многолетних историко-географических изысканий по маршруту хитроумного героя Троянской войны австрийская исследовательница приходит к выводу: «Прославленный Гомером мореход совершил первое кругосветное путешествие задолго до Магеллана».

Сперва К. Пелех отвечает на вопрос: существовала ли тогда — 27 веков назад — возможность обойти свет по морю на парусниках? И отвечает утвердительно. Ведь египтянам удалось обогнуть Африку, а многие народы Средиземноморья регулярно плавали за Геркулесовы столбы за оловом для получения бронзы. Тур Хейердал доказал, что океаны возможно пересекать не только на парусных судах, но и на плотах и даже лодках. В период Троянской войны греческие суда длиной до 15 метров имели двойную обшивку, а сами мореходы обладали многовековым опытом дальних путешествий ради выгод морской торговли. И все свои лоции они секретили.

Ответив на этот вопрос, автор монографии делает принципиальное замечание — корабли Одиссея не заходили на северные берега Средиземного моря, ибо они грекам были давно известны — их торговые фактории укоренились и на юге Италии, и на Сицилии, и близ Марселя. Экспедиция начала по своему плану обследование южных берегов — побережья Африки. И следующее основополагающее замечание — Гомер не был автором «Одиссеи» в истинном понимании этого слова. Он собрал и обработал народные сказания, сложенные до него. И там мифологические и сказочные образы были уже в готовом виде — и воинственные русалки, и одноглазые великаны, и хищные скалы. И задача в том, чтобы все приметы местности за фантастической расцветкой разгадать и расставить по местам.

К. Пелех начинает с посещения Одиссеем страны лотофагов. Она утверждает, что корабли героя пересекли Эгейское море, достигли берегов Египта, а затем Ливии, где и обитало племя пожирателей наркотических семян лотоса. Команда Одиссея с трудом выбралась из тех мест и достигла затем берегов Туниса. Там жило племя высокорослых и светловолосых людей. Это были предки гуанчей, уничтоженных позже испанцами на островах Атлантики. Они были умелыми скотоводами. Гомер обозначил их великанами и циклопами.

Затем бог ветров Эол выносит корабли греков за пределы Ойкумены в Атлантику. Путешествие длилось дни и ночи. По дороге Одиссей обходит Англию, ибо она была уже занята другими поисковиками олова. Затем мореходы увидели отвесные береговые скалы, заливы и диковинных рогатых зверей. День в тех северных краях был продолжительнее, чем в Элладе. Все это наводит на мысль, что животные были, конечно, лосями, а берега — фиордами Норвегии. Это и была страна диких лестригонов. Они могли, как смело считает исследовательница, быть потомками кроманьонцев, переселившихся ближе к Полярному кругу из Испании. После этого корабли Одиссея попадают на остров волшебницы Кирки (ее латинизированное имя — Цирцея). Тут Гомер накрутил много фантастики вослед своим предшественникам. Кирка приводит вожака эллинов в подземную пещеру, чтобы там он встретился с пророком и магом Тирезием. Да, тут много мистики, но Тирезий учит Одиссея практическим вещам — как плавать по северным морям и как преодолевать там грозные препятствия. К. Пелех считает, что волшебник дал путеводную нить для пересечения Северной Атлантики, которую он назвал «фиолетовым морем». Курс надо держать строго на запад.

Необходимо пояснить, что другие исследователи отмахнулись от пророчеств и указаний Тирезия. К. Палех, напротив, уделила им много внимания и показала себя глубоким аналитиком. Она доказывает, что Тирезий говорил с капитаном греков как моряк с моряком, перечислил все опасности на пути домой к Итаке западным путем. Говоря современным языком, он снабдил эллина лоциями именно для кругосветного пути.

В конце пути по «фиолетовому морю» Одиссей попадает в страну холодных утренних туманов и рек с водопадами. Растут там деревья, которых нет в его родных краях. Скорее всего, парусники оказались в устье реки, которое следует считать заливом Святого Лаврентия. У Гомера этот лиман — «устье двух рек», что соответствует действительности. Подобные слова исследовательница посчитала еще одним подтверждением своей гипотезы.

Через несколько дней флотилия греков пошла на юг и попала на остров, где обитали сирены. К. Пелех дает свое объяснение. В тех же краях Колумбу встретились ламантины, которых он воспринял как русалок. Такая встреча возможна лишь на островах Центральной Америки. Тем более что автор поэмы упоминает диковинных птиц, лианы, обилие коралловых рифов. На берегу мореходы увидели мумии людей, убитых и высушенных жестокими сиренами. Обычай мумифицирования характерен для индейцев.

Подробное описание Гомером Сциллы и Харибды — ужасных скал, губящих корабли моряков, позволило К. Пелех приписать их проливу, отделяющему Огненную землю от материка. Кстати, спутники Магеллана рассказали затем в Европе, что более ужасных скал им нигде не встречалось. Тут буруны у прибрежных рифов проявляют прямо живую ярость… После долгих скитаний по океану и морям парусники достигают острова Тринакрия, где пасутся священные коровы. Анализ климатических особенностей, приводимых Гомером, позволил венскому профессору предполагать, что эллины достигли одного из островов близ Индии.

В поучениях Тирезия с острова волшебницы Кирки утверждалось, что Одиссей по дороге домой должен попасть в «пурпурное море». Нетрудно увидеть в этом Красное море. Туда и поплыли парусники.

«Побывал ли Одиссей в Азии? — задается вопросом К. Пелех. И отвечает: да, во время бури близ «пурпурного моря» Одиссей спасся, ухватившись за плавающее дерево, вырванное ветром с корнем. По описаниям выходит, что это был южноазиатский фикус.

Далее Одиссей плыл по Красному морю и высадился на острове Схерия. Венская исследовательница останавливается на этом эпизоде подробно. На самом деле, считает она, это был мыс Синайскою полуострова. Эллины на этом этапе пути общались с египтянами, которые помогли им починить корабли после бури. Одиссей подружился с царем феаков Алкиноем. Несомненно, это был египетский фараон. И именно феаки (египтяне) помогли Одиссею вернуться на Итаку. Они либо подарили ему новые парусники, либо волоком перетащили его корабли к побережью Средиземного моря. Может быть и другое, говорит энтузиастка новой идеи из Вены, — тогда существовал судоходный канал между Красным и Средиземным морем, позже прокопанный европейцами заново. Это не противоречит данным египтологии.

Итак, Одиссей совершил трудное, но славное кругосветное путешествие. К. Пелех считает, что Гомер дал достаточно оснований для такого вывода. Дотошность, с которой она рассматривает все детали маршрута, вызывает доверие к логике ее размышлений. Ведь не мог же Одиссей десять лет плавать по одному Средиземноморью? Однако в заключение скажем, что и все предыдущие версии выглядят логично. Читатель может растеряться в обилии гипотез, тем более что не исключено появление и новых, отвечающих на вопрос: «Где ты плавал, Одиссей?»

Из книги
Мифы и легенды народов мира. Т. 1. Древняя Греция
автора

Немировский Александр Иосифович

Одиссей
И не было странствиям нашим конца.
Души друзей моих слились
с уключинами и веслами,
с неуловимым ликом,
высеченным на носу корабля,
с кругом руля, солеными брызгами.
Один за другим покидали меня мои спутники,
не поднимая глаз. Веслами
отмечены на берегу места, где

автора

Кун Николай Альбертович

ОДИССЕЙ И НАВСИКАЯ
Изложено по поэме Гомера «Одиссея».Пока Одиссей спал, зарывшись в груду сухих листьев, богиня Афина пошла в город феакийцев. Там вошла она во дворец царя Алкиноя и, приняв образ дочери морехода Диманта, явилась спящей царевне Навсикае. Стала упрекать

Из книги
Легенды и мифы древней Греции (ил.)
автора

Кун Николай Альбертович

ОДИССЕЙ У ЭВМЕЯ
Изложено по поэме Гомера «Одиссея».Когда Одиссей приблизился к жилищу свинопаса Эвмея, тот был дома один и работал, сидя у входа. Увидали Одиссея собаки и бросились на него с яростным лаем. Они растерзали бы Одиссея, если бы не прибежал Эвмей и не отогнал

Из книги
Легенды и мифы древней Греции (ил.)
автора

Кун Николай Альбертович

ОДИССЕЙ И ПЕНЕЛОПА
Когда Телемах ушел спать, в пиршественный зал пришла со своими рабынями Пенелопа. Рабыни поставили для своей госпожи около очага стул из слоновой кости, отделанный серебром, а сами стали убирать стол, за которым пировали женихи. Рабыня Меланто опять

Из книги
Как люди открывали свою землю
автора

Томилин Анатолий Николаевич

О принце-мореплавателе, который никуда не плавал
В то время, о котором я хочу вам рассказать, страной Португалией управлял деятельный король Жуан Первый. Он был незаконным сыном короля Педру Первого. Но когда наследник престола умер, Жуан заколол фаворита королевы,

Из книги
Географические открытия
автора

Згурская Мария Павловна

Из книги
Загадки истории. Факты. Открытия. Люди
автора

Згурская Мария Павловна

Загадки подлинных маршрутов плаваний Синдбада, или куда он плавал?
Эти семь путешествий в мифологизированной форме отразили реальные плавания, которые совершали отважные арабские мореходы тысячу и более лет назад в поисках сокровищ Востока: камфары и корицы, перца и

Из книги
Древний мир
автора

Одиссей и Лотофаги
Предполагаемое место действия – остров Джерба. Когда корабли собирались обогнуть мыс Малея близ острова Кифер, буря отнесла их к побережью Африки. После девяти дней скитаний по морю флотилия пристала к незнакомому берегу. Одиссей отправил трех

Из книги
Древний мир
автора

Ермановская Анна Эдуардовна

Одиссей и Циклоп
Предполагаемое место действия – вулканы Флегрейских полей к западу от Неаполя или Эгадские острова у Сицилии. Оставив эскадру в удобной бухте, Одиссей с двенадцатью спутниками попадает на остров циклопа Полифема. До того как Одиссей выколол ему глаз

Из книги
Древний мир
автора

Ермановская Анна Эдуардовна

Одиссей и Эол
Предполагаемое место действия – остров Стромболи. Корабли Одиссея достигают обители бога ветров Эола. Чтобы гости благополучно добрались до Итаки, Эол помещает опасные ветры в мешок, оставляя на свободе лишь попутный западный Зефир. Вручая мешок Одиссею,

Из книги
Древний мир
автора

Ермановская Анна Эдуардовна

Одиссей и Цирцея
Предполагаемое место действия – мыс Чирчео на западном побережье Италии. Едва сойдя с корабля, моряки, чудом спасшиеся от лестригонов, без сил повалились на золотой песок, плача от счастья, потому что остались живы, и от тоски по товарищам, погибшим

Из книги
Древний мир
автора

Ермановская Анна Эдуардовна

Одиссей и сирены
Предполагаемое место действия – острова Галли в Тирренском море. Когда путешественники отбывали с острова Эя, Цирцея предупредила об опасности, поджидающей героев возле острова сирен. Эти существа завораживают смертных своим чудесным пением, и те

Из книги
Древний мир
автора

Ермановская Анна Эдуардовна

Одиссей и Калипсо
Предполагаемое место действия – остров Гоцо в Мальтийском архипелаге. На единственном бревне, оставшемся от корабля после крушения у Харибды, Одиссей доплыл до острова Огигия, где жила нимфа Калипсо. Она предложила Одиссею напиток богов – нектар,

Из книги
Древний мир
автора

Ермановская Анна Эдуардовна

Одиссей и Феаки
Уклад жизни феаков, описанный в «Одиссее», стал источником, из которого гуманисты Европы веками черпали вдохновение для своих книг об идеальном общественном устройстве. «Одиссея» говорит о любви, которую питали боги к феакам. Отцом народа считался сам

Из книги
Предания русского народа
автора

Кузнецов И. Н.

Плавал Бог в лодке
Предание о сотворении мира, живущее в устах русского народа, обставлено такими подробностями, которые, несомненно, принадлежат глубочайшей древности. Приведем различные варианты:Как-то задумал Господь сотворить мир (рассказывают в Малороссии), и

Из книги
Лиссабон: девять кругов ада, Летучий португалец и… портвейн
автора

Розенберг Александр Н.

ИНФАНТ ЭНРИКЕ МОРЕПЛАВАТЕЛЬ, КОТОРЫЙ ПОЧТИ НЕ ПЛАВАЛ
В 1960 году на берегу реки Тежу близ Лиссабона был открыт величественный монумент. Высеченная из камня, обращенная к водному пространству носовая часть старинной каравеллы была посвящена первооткрывателям. По обеим

Нас мало. Нас горстка. Быть может, лишь двое иль трое нас.
Мы плыли к Итакам. Мы насмерть стояли под Троями.
Нас жены дождались.
Мы в борозду бросили семя.
Вселенная, в сущности, просто и плоско устроена,
А странников участь — плыть к дому и брезговать тронами…
Я знаю. Я был Одиссеем.

Олег Ладыженский

Из многочисленных героев Троянской войны особое внимание обращает на себя единственный, кто прославился
отнюдь не ратными подвигами. Среди мускулистых мачо, решающих все проблемы мечом и копьём, хитроумный
Одиссей (он же Улисс) выглядит белой вороной. Вероятно, именно поэтому ему выпала честь стать главным героем
поэмы, сопоставимой с «Илиадой», и навсегда войти в легенды.

Одиссей на шаг ближе к нам, чем все
прочие древнегреческие мифологические
герои. Он — не беломраморный полубог, а
обычный человек, который среди всех испытаний, выпавших на его долю, мечтает
только о возвращении на родину, к любимой жене и сыну. Его чувства понятны и
близки нам, поэтому мы верим и всей истории его мытарств на пути домой — какими
бы фантастичными ни казались приключения Одиссея. В каком-то смысле «Одиссея» — это первое фэнтези: нереальное
повествование о реальных людях. Так миф
начал превращаться в литературу.

В гостях у сказки

Существуют две версии относительно
происхождения «Одиссеи», впервые опубликованной в IV веке до н. э. Большая
часть исследователей предполагает, что она собрана по частям из разных историй
и что Гомер, кто бы он ни был, выступил
лишь талантливым компилятором. Но
есть и те, кто считает, что путешествие
Одиссея было описано сразу и целиком —
возможно, впервые оно было записано со
слов самого легендарного царя Итаки или
его спутников. В пользу первых говорит
то, что попытки составить какой-нибудь
близкий к реальности маршрут странствия нашего героя успехом не увенчались: не существует единого мнения относительно того, какие современные места
посетил Одиссей. Если собрать воедино
все версии, получается, что хитроумного
героя швыряло из стороны в сторону по
всему Средиземноморью, заносило на
Чёрное море или в Атлантический океан,
есть и гипотеза, что Одиссей совершил
первое в истории кругосветное путешествие. Даже на козни судьбы или богов такое не спишешь. С другой стороны, ни
одна из «пра-Одиссей» до сих пор не обнаружена — возможно, они существовали лишь в устной традиции.

Для читателя, впрочем, очевидно, что
текст «Одиссеи» распадается на три неравные части. Причём собственно путешествий в поэме
два. В то время
как царь Итаки
безуспешно пытается вернуться домой, его сын Телемах, выросший без
отца (как-никак
двадцать лет прошло с тех пор, как
ахейские корабли
отправились покорять Трою!), отправляется на его поиски. Он гостит у боевых товарищей
отца, давным-давно вернувшихся из-под
стен Трои, и старается выяснить хоть что-то об Одиссее. А в это время наш герой
пропадает где-то в совершенно фантастических местах: у нимфы Калипсо и волшебницы Кирки (Цирцеи), на островах лотофагов, сирен и циклопов, в опасных водах у острова сирен и между чудовищами
Сциллой и Харибдой… Наконец, третья
часть — это возвращение Одиссея домой
под личиной нищего странника и его расправа над женихами верной Пенелопы.

Если предположить, что «Одиссея» —
это лоскутное одеяло из разнообразных
сюжетов, становится понятно, почему у разных, далёких друг от друга народов встречались похожие истории о невероятных
приключениях морских путешественников. Не случайно Одиссей очень похож на
Синдбада-морехода, а ещё — на легендарного кельтского героя Мэл Дуина (история
последнего изложена в поэме Альфреда
Теннисона «Странствия Мэлдьюна»). История о муже, разлучённом с женой, которую
в его отсутствие едва не выдали замуж, —
ещё один бродячий сюжет: его вариант изложен, например, в индийском сказании
«Наль и Дамаянти», вошедшем в состав
грандиозного эпоса «Махабхарата».

О странствиях Одиссея мы узнаём от
самого героя: рассказ о приключениях вложен в его уста. С девятой по тринадцатую
песни «Одиссеи» он повествует обо всём
пережитом за годы нелёгких испытаний,
на пиру у царя феаков Алкиноя. Эта форма
изложения тоже пришла из глубокой древности. Известна древнеегипетская сказка
«Потерпевший кораблекрушение» — невероятный рассказ некоего моряка о том,
как он попал на остров, где правил огромный змей, повелитель страны благовоний.

Так вот, если ты мужествен, овладей собой! Будь смел, и ты обнимешь
своих детей, ты поцелуешь свою жену,
ты снова увидишь свой дом, — а что
может быть лучше этого? Ты вернёшься в свой город и доживёшь до конца
своих дней среди собратьев твоих.

«Потерпевший
кораблекрушение»

Именно рассказы моряков о своих путешествиях и дали начало сонму сказок
и легенд о чудесах далёких стран. Мореплавание на заре навигации было весьма
опасным занятием, странствия занимали
месяцы и годы, а экзотические реалии
превращались в умах очевидцев и их соотечественников, слушающих эти рассказы, в чистейшей воды фантастику. Так
людская фантазия по-своему творила мир,
в котором жили наши далёкие предки, изображая его небезопасным, но невероятно
интересным местом. Путешествия были
уделом отважных и умных людей, обладавших силой воина и любопытством исследователя, — а наш Одиссей именно таков.

Туда и Обратно

Самое увлекательное для читателя в
путешествии Одиссея — прослеживать
его путь и соотносить легендарные места
с реальными. Все причудливые острова и
берега, на которые воля богов заносила
нашего путешественника, как считается,
существовали в реальности — только
людская фантазия изменила их до полной неузнаваемости.

В ПОИСКАХ ИТАКИ

Итака — вполне реальный крохотный островок рядом с крупным греческим островом Кефалинией. Он давно заселён, но там ли правил Одиссей — неизвестно: ничего похожего на царский дворец археологам обнаружить не удалось (между тем как уже давно найден, скажем, дворец Агамемнона в Микенах). Жившие здесь в гомеровские и более ранние времена люди поклонялись тем же богам, что и прочие греки: в пещере Лоиза найдены осколки раковин с именами греческих богинь Геры, Афины и Афродиты. Косвенным доказательством реальности Одиссея (или какого-то царя, ставшего его прототипом) могут служить найденные там же двенадцать треножников — согласно Гомеру, их преподнес царю Итаки Алкиной, правитель феакийцев. Кроме того, в позднейшие времена на острове существовал культ Одиссея — легендарным героям эллины поклонялись наравне с богами. Есть и другая версия — авторства британского археолога-любителя Роберта Биттлстоуна. Итакой, по его мнению, назывался остров, которого сейчас не существует, — впоследствии он сросся перешейком с Кефалинией и стал его полуостровом. Наконец, самую экзотическую версию не только странствий Одиссея, но и всех событий, описанных у Гомера, выдвинул итальянский ученый Феличе Винчи. По его мнению, события гомеровских поэм происходили не в Средиземноморье, а… на Балтике, причем Одиссей на самом деле соотечественник Гамлета — якобы он родом с одного из датских островов. Что ж, если существует «новая хронология», почему бы не быть и «альтернативной географии»? Современная Итака — тихий уютный островок.

Одной из первых «опорных точек»
маршрута Одиссея является остров лотофагов («пожирателей лотоса»). Считается, что этот сказочный народ жил на
острове у побережья Северной Африки,
которую греки называли Ливией. Другая
версия утверждает, что Одиссея занесло совсем в другую сторону — в Чёрное
море, а остров этот находился в устье
Дуная или даже Кубани: здесь и поныне
растут огромные плантации речных лотосов. Впрочем, вполне возможно, что лотос у Гомера — вовсе не цветок: в одном месте он называет его деревом. На роль
сказочного лотоса предлагались: некая
разновидность слив, финики, жожоба или
банальный гашиш. Последняя версия кажется наиболее близкой к истине — по
производимому легендарным лотосом
эффекту. Плоды этого дерева, согласно
Гомеру, обладали сказочным свойством:
отведавший его впадал в состояние блаженной полудрёмы, напрочь забывая, кто
он и откуда. Спутники Одиссея едва не
остались в стране лотофагов навсегда
— герою пришлось привязывать их к корабельным скамьям и силой вытаскивать
с чудесного острова. Еда или питьё, дарующее забвение, — ещё один популярный сказочный мотив: достаточно вспомнить фольклорный запрет есть или пить
что-либо в волшебной стране, чтобы не
остаться там навсегда.

Затем Одиссея занесло на остров циклопов, где он сумел лихо обмануть сильного, но неумного Полифема и выколоть
ему единственный глаз. Этот остров ассоциируют то с Критом, то с Сицилией: на
первом острове до сих пор водятся дикие
козы, которых пас Полифем, на берегах
возвышаются беспорядочные нагромождения скал, словно бы разбросанных в
гневе неким исполином, а в народе
ходят легенды о
великанах. Впрочем, едва ли не на
каждом морском
берегу найдутся скалы, происхождение которых
списывают на проделки великанов.
Что же до самих
мифических одноглазых гигантов,
то легенды о них могли появиться по самым неожиданным
причинам — например, благодаря черепам древних карликовых слонов, которые
до сих пор в изобилии находят на островах
Средиземноморья. На этих черепах самое
заметное отверстие — на месте хобота, и
его легко принять за единственный глаз.

Одиссей (в переводе это имя означает «сердитый» или «гневающий богов») — единственный сын царя Итаки Лаэрта и Антиклеи, дочери знаменитого дельца и мошенника Автолика,
сына Гермеса. Считается, что именно изворотливый бог передал по наследству Одиссею его
смекалку, за которую героя прозвали «хитроумным». Несмотря на это, покровительницей героя всегда была Афина Паллада — она помогала ему во многих затруднительных ситуациях.

В молодости Одиссей, вместе со всеми наследниками карликовых греческих царств,
принимал участие в массовом сватовстве к Елене Прекрасной в Спарте — но встретил её
двоюродную сестру Пенелопу, и она понравилась ему гораздо больше. Несостоявшемуся
тестю Тиндарею Одиссей дал бесценный, хотя и роковой совет: он предложил заставить всех
женихов поклясться в верности избраннику Елены, кто бы он ни был. Красавица выбрала
Менелая, и впоследствии, когда её похитил троянский царевич Парис, оскорблённый муж
собрал могучее войско и начал Троянскую войну.

Одиссей на войну не хотел и, чтобы «откосить», притворился сумасшедшим: запряг
в плуг коня и быка и разбрасывал по полю
горстями соль. Его перехитрил другой древнегреческий герой, Паламед: просто положил
поперёк борозды новорождённого Телемаха,
и Одиссей вынужден был признать, что его
безумие было мнимым. Впоследствии, по версии позднейших авторов, итакиец отомстил
Паламеду, во время Троянской войны подбросив в его шатёр подложное письмо Приама и
обвинив соратника в измене. И именно Одиссей смог выманить на войну Ахилла, которого
его мать Фетида переодела в женское платье и
спрятала среди девушек: сначала притворился
купцом и привлёк девиц богатыми товарами, а
потом сымитировал нападение разбойников —
и лишь Ахилл не бежал вместе с подругами, а
схватился за оружие, тем самым выдав себя.

За исход войны тоже во многом ответственен наш хитроумный герой: именно он придумал соорудить огромного деревянного коня,
внутри которого могли бы спрятаться ахейские
вожди, чтобы таким образом проникнуть в город. А после смерти Ахилла Одиссею достались его доспехи.

Следующим пунктом в маршрутном
листе богов, ведающих невольным круизом Одиссея, значился остров Эола —
бога ветров. По Гомеру, Эолова крепость
была обнесена бронзовой стеной — именно поэтому путешественник Тим Северин,
повторяя маршрут Одиссея, счёл, что Эол
жил там же, на Крите, где сейчас находится
старая пиратская крепость Грабуза. Здесь
скалы выглядят словно стены рукотворной крепости, а в лучах заходящего солнца приобретают медно-красный оттенок.
Другая гипотеза располагает остров Эола
к югу от Сицилии (это может быть, например, Мальта). На Сицилии же, по мнению
как античных авторов, так и современных
исследователей, находилось легендарное
царство великанов-листригонов, которые разбили одиннадцать кораблей Одиссея,
и спасся только один.

Самые яростные споры исследователей вызывает местонахождение Эйи
— острова волшебницы Кирки, которая
превратила спутников Одиссея в свиней,
а его самого оставила при себе — в качестве любовника. От этой связи родился сын Телегон. Кирка, по легенде, была
дочерью Гелиоса и сестрой колхидского
царя Ээта, хозяина золотого руна и отца
Медеи — обоих этих сокровищ его лишили аргонавты. В связи с тем, что Колхида
(Кавказ) считалась любимой страной солнечного бога Гелиоса, остров Эйю чаще
всего искали где-то в Чёрном море. Правда, остается открытым вопрос — каким
ветром Одиссея туда занесло? Отвечать
на этот вопрос следует буквально: ведь
буря, которая принесла корабль к берегам
Эйи, была вызвана ветром из волшебного мешка, подаренного Эолом. Впрочем,
есть и другие претенденты на роль острова Кирки — райский греческий островок
Паксос или остров у побережья Италии,
где-то близ Рима; возможно — Капри.

Кирка указала Одиссею, где искать
врата в преисподнюю, так как ему занадобилось пообщаться с тенью прорицателя
Тиресия. Храмы, посвящённые владыке
подземного царства Аиду, в Греции обычно располагались близ глубоких пещер и
расселин, и впрямь напоминающих входы
в подземный мир. Из некоторых подобных
трещин зачастую поднимались ядовитые
испарения, усиливающие «загробное»
впечатление. Чуть ли не в каждом греческом полисе имелся персональный вход в
Аид: скажем, мест, откуда якобы Геракл
вывел Кербера (Цербера), показывали
как минимум три. Тим Северин искал место, где Одиссей совершал жертвоприношение мёртвым, на берегу реальной реки Ахерон на северо-западе современной
Греции, там, где она сливается с другой
речкой, в древности именуемой Коцитом.
Хотя у Гомера указано, что вход в Аид
располагался далеко на западе, в стране киммерийцев, что за Геркулесовыми
столпами (Гибралтаром). Скорее всего,
это ошибка Гомера или переписчика: реальные киммерийцы населяли Закавказье
в VII веке до нашей эры, также это название используется для доскифских культур
Северного Причерноморья. Ещё античные
комментаторы исправляли это название
на «керберии» — мифический народ Кербера, трёхголового стража Аида. Подобная «загробная география» у Гомера уже
говорит о том, что греки перестали ограничивать свой мир только родным полисом
— Ойкумена ширилась, «номос» (буквально — «закон», шире — место, обустроенное согласно людским законам) вырос до
размеров «космоса» (Вселенной).

Покидая Эйю, Одиссей проплывает мимо острова сирен, которые своим
дивным пением заманивали корабли на
острые скалы. Со скалами всё понятно:
плавание близ берегов, особенно незнакомых, было опасно возможностью попадания на рифы, особенно если прибрежные скалы замаскированы «птичьими базарами» или лежбищами морских животных. Но откуда взялись легенды о пении,
сводящем моряков с ума? Исследования
показали, что со временем в некоторых
прибрежных скалах могли вымываться
отверстия, в которых свистел ветер, — а
зачастую не только свистел, но и издавал
инфразвук. Звук в этом диапазоне не
воспринимается человеческим ухом, зато
воздействует на нервную систему, вызывая чувство страха, вплоть до панических
приступов. В таком состоянии немудрено
и за борт выброситься, и неверным поворотом руля забросить корабль на рифы.

Сиренам не сдаётся наш гордый Одиссей!

Что интересно, Гомер не описывает внешности сирен. Их описание как
полуженщин-полуптиц встречается у
римского поэта Овидия в «Метаморфозах». В средневековых бестиариях они
изображаются как натуральные русалки
— полуженщины-полурыбы (возможно, их
прототипами послужили тюлени-дюгони).
До Одиссея миновать их остров удалось
только аргонавтам — потому что Орфей
заглушал пение сирен игрой на своей
лире. Что до нашего героя, то он залепил своим спутникам уши воском, а себя привязал к мачте, чтобы не кинуться в море на
таинственный зов. Согласно позднейшим
легендам, сиренам было предсказано, что
они погибнут, когда кому-то из мореходов удастся пройти мимо невредимыми,
однако кто оказался в итоге повинен в их
гибели — аргонавты или Одиссей — неизвестно. Что касается самого острова, то
его обычно помещают близ Сицилии или
на одном из мысов острова: опасных для
судоходства скал тут в избытке. Тим Северин же полагал, что островом сирен был
греческий Лефкас неподалеку от Итаки.

После сирен Одиссея ожидала ещё
одна смертельная опасность — вернее,
даже две: Скилла (Сцилла) и Харибда.
Эти морские чудища обосновались по
обе стороны узкого пролива: сидящая на
скале шестиголовая Скилла хватала зазевавшихся моряков, а Харибда засасывала
тех, кто уцелел, в свою ненасытную пасть.
Одиссей заметил, что Харибда втягивает
в себя воду не постоянно, а лишь трижды
в сутки, и прошёл мимо чудовища, когда оно было спокойно, — ценой жизни
шестерых товарищей, которых-таки изловчились ухватить пасти Скиллы. Традиционно этих чудовищ помещают по обе
стороны Мессенского пролива, что между
Италией и Сицилией: он довольно узок, и
в нём бывают сильные течения и огромные водовороты. По истолкованию античного автора Палефата (весьма странному, впрочем), Скиллой Гомер назвал быстроходную триеру тирренских пиратов,
преследовавших Одиссея, а Харибдой
— обычный водоворот. А по версии Северина — таким опасным местом для греческих мореходов мог быть пролив между
островом Лефкас и материковой Грецией:
с одной стороны там возвышается скала с
пещерой, годящейся для обитания Скиллы, а с другой — скальная отмель, вокруг
которой постоянно пенятся волны.

Ещё одно загадочное для исследователей место — Огигия, остров нимфы Калипсо, у которой Одиссей прожил семь лет.
Гомер помещал этот остров где-то далеко
на Западе: согласно тексту поэмы, сюда
отнесла буря корабль Одиссея в наказание за то, что его спутники съели одного
из священных быков Гелиоса, пасшихся на острове Тринакрия (древнее название Сицилии), — так Одиссей лишился последних своих друзей. Огигию отождествляли
с островом Гавд (ныне Гоцо) близ Мальты
(здесь туристам даже показывают грот, в
котором якобы жила нимфа), с адриатическим островом Нимфея (ныне Сазани)
или с Гибралтаром. По мнению Плутарха,
этот остров лежал к западу от Британии —
то есть это вполне может быть Ирландия,
куда заносило иных отчаянных финикийских и греческих мореплавателей. Что характерно, эпитет «огигский» относился к
подземному миру, а на самом острове, согласно Гомеру, растут тополя и кипарисы
— деревья, связанные с культом мёртвых.
В этом смысле Одиссей, вырвавшись из
весьма приятного плена Калипсо, предлагавшей ему бессмертие и вечную юность,
вернулся из загробного мира — благодаря
воли к жизни и любви к близким, всё ещё
ждущим его на Итаке. Правда, без вмешательства богов тут не обошлось: к Калипсо прислали вестника Гермеса с приказом
отпустить Одиссея.

Предпоследний этап путешествия —
остров феаков — обычно отождествляют
с греческим островом Корфу (в древности
Керкира). Здесь на пиру у царя Алкиноя,
куда странника приводит царевна Навсикая, обнаружившая его плот на морском
берегу, Одиссей рассказывает историю
своих бедствий. Алкиной тут же даёт приказ снарядить корабль, чтобы отвезти героя на Итаку. Согласно Гомеру, когда феакийцы возвращались домой, разгневанный
Посейдон, который особо не любил Одиссея, превратил их судно в камень — сейчас
скалу, похожую на древний корабль, можно увидеть в одной из бухт острова.

ОДИССЕЙ ПОСЛЕ «ОДИССЕИ»

Не стоит полагать, что древние греки спустили с рук Одиссею убийство более сотни знатных юношей — женихов Пенелопы. Судивший его царь соседней Эвбеи, Неоптолем, приговорил Одиссея к изгнанию на десять лет — в то время как наследники женихов возмещали Телемаху ущерб, нанесённый хозяйству и дворцу царя Итаки женихами. Изгнание было предсказано Одиссею тенью прорицателя Тиресия: по его совету герой, чтобы умилостивить Посейдона, должен был скитаться по далёким землям с веслом на плече, пока не найдёт народ, незнакомый с мореплаванием. И такие люди нашлись — они спросили у Одиссея: «Что за лопату несёшь на блестящем плече, иноземец?» И на этом путь героя был окончен — он принёс жертву Посейдону и вернулся домой. Позднейшие легенды не оставляли вечного странника в покое: следы его путешествий обнаруживались по всей Греции, и даже в Германии и Италии. Умер он не то в Аркадии, не то в Этрурии, не то где-то ещё в Греции. Но более широко распространена другая легенда. В своё время Тиресий также предсказал, что смерть Одиссея придёт из-за моря — и это оказался его сын от Цирцеи, Телегон, явившийся на поиски отца, но принявший Итаку за другой остров и решивший поразбойничать. Одиссей, защищая свое царство, получает смертельный удар копьём, у которого вместо наконечника был ядовитый шип ската.

На этом долгое путешествие Одиссея было окончено: ему ещё предстояло
быть узнанным близкими, расправиться
с обнаглевшими женихами Пенелопы и
наконец зажить спокойно и счастливо на
родном острове. Впрочем, легенды и тут
не оставили его в покое, но это, как говорится, уже совсем другая история…

Космическая
одиссея капитана
Одиссея

В литературе Одиссей стал архетипическим вечным странником, подобно Вечному Жиду, а история его возвращения
домой — нарицательной для любого путешествия вообще. Свою «Энеиду» римлянин Вергилий сочинял в подражание
«Одиссее» — это своеобразный её римейк
на римском материале. «Одиссея капитана Блада» Рафаэля Сабатини
и «Космическая одиссея 2001 года» Артура
Кларка
— два очень далёких друг от друга
произведения, но они оба своим названием отдают дань самому известному в литературе путешествию. По сюжету поэмы
был написан один из самых значительных
романов ХХ века — «Улисс» Джеймса
Джойса
: автор, помимо всего прочего (а
этого прочего в книге — вагон и маленькая тележка), иронически снижает античные образы — скажем, верная Пенелопа
в «Улиссе» превратилась в жену главного
героя, распутную и глупую Молли.

Сбросить забронзовевших героев с пьедесталов — самый очевидный для писателей способ переосмысления мифа. Тщательно вычищает от героического ореола
историю Одиссеевых странствий швед Эйвинд Юнсон
в романе «Прибой и берега»
:
царь Итаки здесь — обычный человек со
своими человеческими слабостями, который после Троянской войны больше не хочет убивать, как бы ни настаивали боги на
том, что он должен «навести порядок» на
родном острове. История Одиссея для автора — способ поразмышлять на тему возможности и необходимости применения насилия, соотношения цели и средств. А Маргарет Этвуд
в «Пенелопиаде»
даёт слово
верной супруге Одиссея, которая рассказывает о том, как нелегко ей приходилось
в отсутствие супруга, прохлаждающегося в
постелях нимф и волшебниц. Вечный непокой героя, по Этвуд, стал карой за расправу
не столько с женихами, сколько со служанками Пенелопы, которые на самом деле
были верными союзницами в войне против
жадных претендентов на её руку.

Оригинальные трактовки образа
встречаются в литературе довольно редко: авторы многочисленных пьес и романов на античные темы почти не выходят
за рамки канонического сюжета, видимо,
сочтя, что он вполне исчерпывающ. Одним из первых соригинальничал Данте
в
своей «Божественной комедии»
. Одиссея мы обнаруживаем в аду — причём не
потому, что он не был, да и не мог быть
христианином, а потому, что ненасытная
жажда странствий побуждала его раз за
разом бросать дом и семью — автор отнюдь не считает это добродетелью.

«Ни нежность к сыну, ни перед отцом

Священный страх, ни долг любви спокойный

Близ Пенелопы с радостным челом

Не возмогли смирить мой голод знойный

Изведать мира дальний кругозор

И всё, чем дурны люди и достойны…»

Данте Алигьери
«Божественная комедия»
(Ад, песнь XVI)

Не может прервать своего вечного путешествия Одиссей в псевдоисторической
фантазии Генри Райдера Хаггарда «Скиталец»
. Главного героя уже после возвращения на Итаку заносит в Египет, где он
становится свидетелем начала странствий евреев, отпущенных фараоном из египетского рабства. Здесь же он встречает
Елену Прекрасную и влюбляется в неё:
две ключевые фигуры Троянской войны
объединены не только общими воспоминаниями, но и общей трагической судьбой,
ибо у гнева богов нет срока давности. Если
Хаггард проливает свет на жизнь Одиссея после «Одиссеи», то Глин Айлиф
в
романе «Царь Итаки»
рассказывает о событиях, предшествующих походу на Трою,
— о соперничестве женихов за руку Елены
Прекрасной, женитьбе Одиссея на Пенелопе и воцарении его на родном острове.
«Царь Итаки» — первая книга масштабной
эпопеи «Приключения Одиссея»: уже вышедшие на английском продолжения рассказывают о Троянской войне, а затем последует роман о возвращении Одиссея на
родину. И только деятельное участие богов
во всей этой истории не позволяет назвать
романы Айлифа историческими.

В гомеровской поэме многие реалии
напрашиваются на то, чтобы стать символами. Лион Фейхтвангер
в рассказепритче «Одиссей и свиньи, или О неудобстве цивилизации»
пишет не столько об Одиссее, сколько о его спутнике, который не желал превращаться из свиньи
обратно в человека. Мораль очевидна:
человека от животного отделяет лишь тоненькая прослойка цивилизации, и сопротивляться животным инстинктам подчас
бывает так трудно, что разрешение им
потакать — самое большое счастье.

Наконец, подкравшись, я сумел коснуться корнем одной из свиней. Тотчас
спала покрывавшая её щетина, и предо
мною предстал мой спутник Эльпенор,
самый младший из нас, заурядный юноша, не отличившийся в битвах и не наделённый разумом. Он стоял передо мною
прямо, в своем человечьем обличье. Но
он не заключил меня в объятья, как я
ожидал, и не ликовал, и не был счастлив. Нет, он стал упрекать меня, говоря:
«Ты снова явился, злой нарушитель покоя? Ты снова хочешь нас мучить, подвергать наши тела опасностям и требовать решений от наших душ? Сладко
быть тем, чем я был, валяться в грязи
на солнышке, радоваться корму и пойлу, хрюкать и не ведать сомнений: так
ли мне поступать или этак? Зачем ты
пришёл, зачем насильно возвращаешь
меня к ненавистной прежней жизни?»
Так упрекал он меня, плача и проклиная.
Потом он пошёл, напился допьяна и лёг
спать на крыше Цирцеина дома.

Лион Фейхтвангер

Пожалуй, одну из наиболее глубоких
интерпретаций истории Одиссея предлагает роман Генри Лайона Олди «Одиссей, сын Лаэрта»
. Авторам удалось, почти
не отступая от канонической канвы событий (из заметных отличий — например, то,
что Одиссей у Олди становится виновником смерти Ахилла), рассказать не только о приключениях Одиссея-скитальца,
но и о целой эпохе, когда время героевполубогов сменялось временем смертных,
которые мечтают не о подвигах и прекрасной смерти, а о семье и возвращении
домой. «Одиссей…» стал непрямым продолжением романа «Герой должен быть
один»: герои новой эпохи в одиночку не
выживают. Другой взгляд на описанные
события предлагает Андрей Валентинов

в романе «Диомед, сын Тидея»
— более
трезвый, менее восторженный, подчас
спорящий с «Одиссеем, сыном Лаэрта».

Сделать древнегреческого героя персонажем научной фантастики? Запросто!
В дилогии Дэна Симмонса «Илион»
и
«Олимп»
Одиссей играет одну из ключевых ролей, к тому же весьма загадочную. В
то время как некие могущественные существа, называющие себя богами, переигрывают события Троянской войны на Марсе,
на Земле далёкого будущего — в довольно
пресном гедонистическом раю — объявляется таинственный странник, именующий
себя Одиссеем… Как всегда у Симмонса,
количество ссылок и аллюзий на древнюю
и современную литературу в дилогии просто зашкаливает, и наш вечный странник
здесь — только маленький кусочек многоцветной мозаики, в которой оказались замешаны и Шекспир, и Пруст, и Набоков. В
романе Эдуарда Геворкяна «Тёмная гора»
Одиссей, возвращаясь домой, сталкивается с высокими технологиями атлантов,
которые, оказывается, и развязали Троянскую войну, — но отважный итакиец топит
их последний корабль. А Валентин Леженда
в книге «Разборки олимпийского
уровня»
, отчасти пародирующей роман Олди, и вовсе делает Олимп космическим
кораблем пришельцев, а Одиссея — сыном
циклопа Полифема…

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ученые из Национальной академии наук США умудрились определить точную дату возвращения Одиссея домой: 16 апреля 1178 г. до н. э. Такой точности удалось добиться благодаря подробно описанным в тексте Гомера астрономическим явлениям, в том числе солнечному затмению. В книге Рика Риордана «Перси Джексон и похититель молний» лотофаги — держатели казино «Лотос» в Лас-Вегасе: плоды сказочного растения помогают им выкачивать деньги из посетителей. В фильме «Пираты Карибского моря: на краю света» мстительную морскую богиню, заточённую в человеческом теле, зовут Калипсо. Главного героя романа Пьера Буля «Планета обезьян» зовут Улисс, и выбор имени не случаен: его возвращение на вожделенную Землю преподносит ему куда больший сюрприз, нежели Одиссею… Среди людей Икс есть супергерой по прозвищу Циклоп, умеющий убивать взглядом.

Нет такой эпической истории, которую
нельзя было бы превратить в пародию.
Британский насмешник Терри Пратчетт

не смог пройти мимо такой возможности:
в романе «Эрик, а также Ночная Стража,
ведьмы и Коэн-варвар»
появляется эпизодический персонаж по имени Виндринссей — когда незадачливый демонолог
Эрик вместе с Ринсвиндом переносятся в
эпоху «цортских войн».

Эрик закатил глаза.

— Именно хитроумие Виндринссея
стало причиной падения Цорта, — объяснил он. — А потом у Виндринссея
ушло десять лет на то, чтобы вернуться домой. Он испытал множество приключений с искусительницами, сиренами и чувственными волшебницами.

— Что ж, я понимаю, почему ты изучал классиков. Десять лет, да? А где
же он жил?

— Примерно в двух сотнях миль отсюда, — серьёзно ответил Эрик.

— Что, постоянно сбивался с дороги?

— А потом, вернувшись домой, он
сразился с поклонниками своей жены
и всё такое, а его любимый старый пес
узнал хозяина и умер.

— О боги.

— Его, пса, а не Виндринссея, прикончило то, что он в течение пятнадцати лет таскал шлёпанцы своего хозяина. Какая жалость.

Терри Пратчетт

А вот оригинальных киновоплощений у истории Одиссея гораздо меньше,
чем литературных. Классическими считаются две масштабные экранизации
поэмы Гомера, весьма близкие к тексту:
«Странствия Одиссея»
(«Улисс», 1955)
с Керком Дугласом и «Одиссея»
(1997) с
Армандом Ассанте. Интересно, что в первом фильме Цирцею и Пенелопу играет
одна и та же актриса. В фильме «Троя»

(2004) года роль Одиссея исполняет Шон
Бин. Самый неожиданный угол зрения на
классический сюжет демонстрирует совсем не фантастическая картина — «О,
где же ты, брат?»
братьев Коэнов. Здесь
Улиссом зовут заключённого, которого
играет Джордж Клуни, Пенни (Пенелопой) — его жену, уже успевшую выйти замуж за другого, а комическая «одиссея»
состоит в побеге с каторги. Самое смешное во всей этой истории то, что фильм
получил «Оскар» в номинации «Лучшая
адаптация литературного произведения».

Наконец, нельзя не упомянуть весьма
любопытное аниме-воплощение вечного
сюжета — 26-серийный Uchuu Densetsu
Ulysses 31 («Улисс 31: Космическая легенда»
, 1988). Действие происходит в XXXI
веке. Главный герой — Улисс, капитан космического корабля с небанальным названием «Одиссей», — спасает похищенного
инопланетянами сына Телемаха, но пришельцы в отместку стирают из памяти бортового компьютера сведения об обратном
курсе, и теперь Улисс должен добраться до
таинственного королевства Гадес (то есть
Аид), чтобы найти путь домой…

Согласно античной мифологии, латиняне — коренное население Италии, будущие римляне — были потомками Латина,
сына Одиссея и Калипсо. «Энеида» Вергилия появилась гораздо позднее, когда
у римлян проклюнулась собственная
национальная гордость: до этого считалось, что происходить от великого героя
намного почётнее, чем от представителя
проигравшей стороны, троянца Энея.

В каком-то смысле Одиссей — идеальный путешественник: не неприкаянный
бродяга, а человек, у которого есть цель.
Хорхе Луис Борхес в своем знаменитом
эссе о том, что «историй всего четыре»,
приводит «Одиссею» как пример вечной
истории о возвращении домой. И это
история о том, что надежда на возвращение есть всегда, какие бы невзгоды ни
ждали нас на пути. Наверно, поэтому эта
легенда жива до сих пор.

Мореплаватель, адмирал. Руководил первой русской кругосветной экспедицией. Впервые нанес на карту большую часть побережья о. Сахалин. Один из учредителей Русского географического общества. Его имя носят пролив в северной части Курильских островов, проход между о. Цусима и оcтровами Ики и Окиносима в Корейском проливе, острова в Беринговом проливе и архипелаге Туамоту, гора на Новой Земле.
Для первой половины XIX в. характерна активизация русских исследований в самых различных регионах планеты. Важные географические открытия были сделаны не только в сфере непосредственных интересов России – на Камчатке, Аляске, Дальнем Востоке, – но и в Тихом океане. Только с 1803 по 1826 г. Россия организовала 23 кругосветных путешествия.
Первым из русских мореплавателей, совершивших кругосветное путешествие, стал Иван (Адам) Федорович Крузенштерн, оставивший глубокий след в истории географических открытий. Он родился 8 ноября 1770 г. в Эстляндской (Эстонской) губернии близ Ревеля (совр. Таллинн) в родовом имении. Его отец, Иоганн Фридрих, и мать, Кристина Фредерика, были небогатыми дворянами. По совету одного из друзей, когда Ивану исполнилось 15 лет, родители отдали его в Морской корпус в Кронштадте. Кадетам приходилось довольно туго: жили впроголодь, здания корпуса плохо отапливались, в спальнях были выбиты окна, дрова приходилось таскать с соседних складов. Через много лет Иван Федорович, мечтавший видеть своих сыновей моряками, все же не решился отдать их в Морской корпус, и они стали учениками знаменитого Царскосельского лицея.

Мореплаватель, адмирал. Руководил первой русской кругосветной экспедицией. Впервые нанес на карту большую часть побережья о. Сахалин. Один из учредителей Русского географического общества. Его имя носят пролив в северной части Курильских островов, проход между о. Цусима и оcтровами Ики и Окиносима в Корейском проливе, острова в Беринговом проливе и архипелаге Туамоту, гора на Новой Земле.
Для первой половины XIX в. характерна активизация русских исследований в самых различных регионах планеты. Важные географические открытия были сделаны не только в сфере непосредственных интересов России — на Камчатке, Аляске, Дальнем Востоке, — но и в Тихом океане. Только с 1803 по 1826 г. Россия организовала 23 кругосветных путешествия.
Первым из русских мореплавателей, совершивших кругосветное путешествие, стал Иван (Адам) Федорович Крузенштерн, оставивший глубокий след в истории географических открытий. Он родился 8 ноября 1770 г. в Эстляндской (Эстонской) губернии близ Ревеля (совр. Таллинн) в родовом имении. Его отец, Иоганн Фридрих, и мать, Кристина Фредерика, были небогатыми дворянами. По совету одного из друзей, когда Ивану исполнилось 15 лет, родители отдали его в Морской корпус в Кронштадте. Кадетам приходилось довольно туго: жили впроголодь, здания корпуса плохо отапливались, в спальнях были выбиты окна, дрова приходилось таскать с соседних складов. Через много лет Иван Федорович, мечтавший видеть своих сыновей моряками, все же не решился отдать их в Морской корпус, и они стали учениками знаменитого Царскосельского лицея.

Финикийцы создали первый алфавит, который переняли древние греки. Финикийцы – самые отважные и искусные мореплаватели и купцы. Первыми протянули через Средиземное море торговые нити. Сотни кораблей перевозили товар со всего света. Сделали много открытий в мореходном деле. В 600 году до нашей эры по просьбе египетского фараона Нехо обогнули африканский континент, первыми доплыли до Геракловых столпов (Гибралтара). На это ушло три года. Они первыми научились изготавливать стекло и  получать знаменитую пурпурную краску…В жизни не раз придется путешествовать по древнему миру, узнавать об интересных открытиях и изобретениях и снова удивляться как много знали и умели люди в древности.Распродав египетские товары, финикийские купцы оставляли себе на память по паре маленьких сиященных жуков — скарабеев, вырезанных из зелёного малахита или отлитых из фиолетового фаянса. Египетские жрецы клялись жизнью фараона, что эти фигурки принесут счастье и избавят от опасности того, кто спрячет их на груди. Ведь священный жук — образ самого бога Ра. Он катит по земле шарики навоза, как отец богов катит по небу сверкающий солнечный шар.Жажда наживы гнала финикийских купцов всё дальше и дальше. Навьючив ослов и верблюдов товарами, домашними или привезёнными из Египта, они отправлялись по горным тропам и по песку выжженных пустынь далеко на восток и север. Возвращались домой через много лет, нагружённые новыми, невиданными изделиями, пригоняя скот и закованных в цепи рабов. Из Дамаска привозили они шерсть блистательной белизны, из Израильской страны — лучшую пшеницу, виноградный мёд и чудесный бальзам, исцеляющий от глазных болезней, из Ассирии — тюки златотканных, узорчатых одежд, упакованных в кедровые ящики. Из страны Урарту пригоняли финикияне целые табуны объезженных коней и выносливых мулов, а из степей Аравии — бесчисленных овец и коз. Но больше всего ценились прилежные рабы, которые были нужны и в мастерских и на кораблях. Самую трудную работу возлагали на них. Под ударами бича надсмотрщика они месили глину, таскали мешки с леском, растапливали печи, на распухших, израненных спинах переносили тяжёлые кедровые брёвна. На ночь их загоняли в грязные, душные землянки и кормили плохо проваренным ячменём и сушёной рыбой.
Многие умирали от истощения, побоев и болезней, но это мало беспокоило хозяев. Взамен умерших покупались на рынке новые десятки рабов. Часто купцы предпочитали промышлять только живым товаром, считая его самым прибыльным. Узнав о готовящемся походе хеттского или ассирийского царя, они спешили в лагерь и с нетерпением ждали сражения. Успех дружественного властителя радовал их больше, чем самого победителя. Торжествующие воины продавали купцам пленников по сиклю за голову или меняли человека на кружку доброго вина, серебряный кинжал или узорчатый пояс.
Пригнав рабов домой, можно было продать их в десять раз дороже или погрузить на корабли и повезти за море. Немало людей по воле суровых финикийских работорговцев оказывалось далеко от родины. Плохой славой пользовались финикийские купцы, лукавые и жадные хитрецы. Когда высаживались они где-нибудь на островах Эгейского моря или на берегу обильной овцами Ливии, матери торопились прятать подальше детей, ибо бывали случаи, что финикийский купец заманивал десятилетних мальчиков к себе на корабль, обещая подарить разноцветную фаянсовую фигурку или серебряный кинжал с золотой рукояткой, а потом корабль уплывал в море, и родителям никогда не удавалось разыскать своего сына. Увезённый в чужую страну, он обменивался на пару быков или медный котёл, потом его гнали пасти свиней в дубовом лесу или окапывать смоковницы в саду сурового господина.
И всё же финикийских купцов всюду встречали радостно. Слишком много соблазна представляли невиданные диковинки, которые они привозили. Глаза женщин загорались огнём при виде янтарных ожерелий, золотых и серебряных браслетов с лепными узорами, серёжек, украшенных розетками из голубых сапфиров, алых карбункулов и зелёных изумрудов, тончайших покрывал и пурпурных тканей. Жадно хватая, вырывая друг у друга и перещупывая драгоценные товары, матери нередко забывали о детях и вспоминали о них только тогда, когда корабль финикийских гостей уже увозил их далеко.
Огромные прибыли не могли насытить жадных хищников. Поездки в близкие страны: в Египет, на остров Элису (1), к берегам Эллады казались им уже чересчур лёгкими и обыкновенными. Более предприимчивые и алчные дельцы устремлялись дальше. Избороздив насквозь Верхнее море, оказавшееся замкнутым со всех сторон бассейном, они добирались до Иберии (2), страны, изобилующей серебром, оттуда корабли возвращались с серебряными якорями вместо железных. А по ту сторону Иберии