Глава 4
Как бы ни бесила меня Карина, я понимала — она в итоге своими жалобами сможет сыграть на моей стороне. Мало того, открыто говорила мне об этом уже не раз. Это, разумеется, не отменяло моих планов бежать от них с Эдом и как можно скорее, но пока нужно было собраться с силами. Непривычная ни к такому обращению, ни к тому, что мне приходилось буквально вытягивать из себя все жилы, когда я оказывалась один на один то с мужем, то с его любовницей, то с обоими вместе, я понимала, что так долго не продержусь.
Выйдя на работу, сначала испытала облегчение, смешанное с мнимым ощущением защищенности, а потом оно испарилось и меня начала бить мелкая дрожь.
И как назло, заказ попался тот, который разбередил в душе воспоминания. Прежде всего — о себе совсем юной, полной надежд и смотрящей на мир через розовые очки, что сейчас разбились стеклами внутрь.
Это был свадебный букет. В заказе значилось, что он не должен быть вычурным и большим, поэтому я выбрала для него воздушные фиолетовые орхидеи и нежно-кремовые маленькие розы. Розы… символ верности и любви…
Я всхлипнула, когда принялась за изготовление. Вспомнился дедуля, который был мне единственным по-настоящему родным и близким человеком. Его слова, его недовольство тем, что я вышла замуж за Каблукова. Как же прав он был тогда! А я… мягко с ним спорящая, как оказалось, была такой дурой… И сейчас, оставшись наедине со своей бедой, особо остро чувствовала уход того, кто меня по-настоящему любил.
Вновь всхлипнув, я отерла слезы, что сами по себе потекли из глаз. Как же хотелось быть сильной и сделать так, чтобы дедушке на небесах не было за меня больно и страшно…
— Ульяна? — послышался голос моей начальницы — Матильды Сергеевны, ухоженной брюнетки пятидесяти лет с каре и светлыми глазами.
Той самой жены Эдикова друга, которая приняла меня на работу, видимо, исключительно по протекции моего мужа.
— У тебя что-то случилось? Впервые вижу, чтобы ты рыдала над букетом.
И вновь я услышала то, что сбивало с толку — нотки настоящей обеспокоенности. Как будто Матильде было на меня не наплевать.
— Нет, — помотала я головой, откладывая работу и, взяв салфетку, промакивая лицо. — Ничего не случилось. Просто это так… трогательно.
Я врала и, кажется, Матильда Сергеевна прекрасно это понимала. Я чувствовала внимательный взгляд ее глаз, которые она с меня не сводила.
Прекрасно! Еще не хватало, чтобы мои рыдания стали достоянием для Эдика…
— Идем, — тронув меня за плечо, проговорила Матильда и, указав на выход из салона, дала понять, что она планирует расспрашивать меня и дальше, но только не на рабочем месте.
— Но букет… — запротестовала я, на что начальница повторила тверже:
— Идем.
Мы устроились в кафе неподалеку. Я сидела напротив Матильды Сергеевны и в голове у меня одна за другой проносились мысли — что стоит говорить, а чего — нет. Если поведаю о Карине, не навлеку ли на себя еще большую беду? Как вообще Эдик планировал беречь это в секрете и дальше? Или не собирался делать из своего гарема тайну?
— Уля, если тебе нужна помощь, я постараюсь сделать все от меня зависящее, — сказала Матильда, когда мы заказали по чашке кофе.
Я облокотилась на спинку стула и сложила руки на груди. Хотелось продолжать защищаться, как делала это с того момента, когда в моей жизни появилась беременная змея.
— Матильда Сергеевна, обещаю, на моей работе никак не отразится то, что я иногда позволяю себе всплакнуть над букетом, — растянула я губы в невеселой улыбке.
— А я за это не переживаю, — заверила меня Матильда. — Я переживаю за тебя.
Эти слова были простыми и в них слышалась искренность. То, что мне так было нужно… Увериться, что я не одна.
— У меня с мужем все… плохо, — призналась и замолчала.
В общем и целом, ничего страшного ведь не случится, если я немного не доскажу о сути проблемы? Или же, напротив, стоит решиться и открыться ей?
— Рассказывай. Что-нибудь придумаем вместе, — кивнула Матильда и я… сама не понимая, как так вышло, взяла и выложила ей все. От и до.
По мере того, как мой рассказ подходил к концу, глаза начальницы округлялись все больше, а брови поднимались к линии темных волос. Еще бы… не каждый день услышишь, что приятель твоего мужа возомнил себя Эмиром Бурухтаном Вторым.
— Погоди… дай мне уложить это в голове, — потерла лоб Матильда и отпила глоток кофе, который уже подостыл. — Каблуков действительно вытворил все это? Ты не шутишь?
Я помотала головой и поджала губы.
— Мне не до шуток, Матильда Сергеевна.
— Мерзавец! Ну надо же, какой мерзавец! Тебе нужно от него уходить! — горячо заявила она и я искривила губы в улыбке.
— Я бы очень этого хотела, но… — развела руками, говоря этим жестом, что мой рассказ о попытке побега тоже взят не из передачи Аншлаг.
— Дай мне немного подумать.
Матильда сжала пальцами переносицу и принялась покусывать накрашенные бордовой помадой губы. А у меня внутри загорелась надежда. Может, все не настолько плохо и мне действительно смогут помочь? Только вот как довериться на все сто?
— У Эдуарда связи. Этого не отнимешь, — наконец заговорила Матильда. — Паспорт у тебя?
— Да. Чудом остался, когда я на работу устраивалась. А так Эд имеет привычку хранить все документы в сейфе.
— Понятно. Уже хорошо. Сейчас за тобой наверняка слежка… — Матильда огляделась, как будто рассчитывала в любую секунду обнаружить рядом людей Каблукова.
— Не думаю, — помотала я головой. — Эдик уверен в том, что у него все схвачено и так.
— Козел!
С этим спорить я уж точно не собиралась.
— Козел — он, а рога — у меня, — невесело скаламбурила я и мы тихо рассмеялись.
В разговоре возникла пауза. Я видела, что Матильда охвачена идеей вытащить меня из того добра, в котором я очутилась. И была благодарна за наконец-то появившееся рядом дружеское плечо.
Ее куратор Ленар Ахметов уверен: на выставке сейчас представлены самые топовые имена, которые есть на сегодняшний день
Для многих из нас трасса М7 — это не только расстояния, но и личные истории: дорога — метафора жизни, от этого никуда не деться. Авторы выставки предлагают подумать о судьбе наций, связанных этой трассой. Нужна ли национальная культура в эпоху глобализма или новые кочевники Жака Аттали завтра откажутся от нее как от лишнего груза? О роли этнической идентичности в эпоху «цифры», культурном коде дороги между Европой и Сибирью и выборе, который делают за нас, — в интервью с куратором выставки.
Ленар Ахметов: «И если любая дорога в русской традиции — это прежде всего рассказ о человеке и его судьбе, то М7 — это еще и рассказ о судьбе больших и малых наций, их культуре и уникальности, их поисках, взлетах и поражениях»
«М7 — метафора евразийства»
— Ленар, на этой неделе в «БИЗОNе» открылась необычная выставка современного искусства под кодовым названием «М7 и новые кочевники», удивляющая буйством красок, форм, материалов и громких имен. Кто, как не вы, ее куратор и мотор, могли бы ответить: какова все- таки ее концепция?
— Для меня и, думаю, не только для меня М7 — это не просто дорога, это целая цепочка символов и знаков. Из Набережных Челнов в Казань, из Европы в Сибирь, из детства во взрослую жизнь. За всем этим мощнейшая история — и личная, полная эмоций и событий, и — если взглянуть пошире — история национальная, евразийская, российская. Путь, обочина, переход, стоянка, «обгон запрещен»… Помимо прямого значения все дорожные образы — точный аналог образов философских и метафизических.
Не так давно трассу М7 называли дорогой смерти: так много было здесь аварий из-за узкого дорожного полотна в ямах и рытвинах. Это тоже невозможно забыть, это навсегда в нашей памяти. Высокие скорости, великие реки, пыльные города. Узкие ручейки примыкающих дорог, ведущих к соседним деревням. Мешки кукурузных палочек, клюква и белые грибы, ведрами продающиеся на обочинах.
М7, как известно, — это основная федеральная трасса, соединяющая европейскую часть России и Сибирь, ключевой маршрут, проложенный через три области, три республики и семь рек, среди которых Волга, Ока, Кама и Белая. Развитие путей сообщения в восточном направлении идет с XII века, и эта дорога имеет вполне конкретную протяженность не только в пространстве, но и во времени: от Узбек-хана, декабристов и других ссыльных до многоуровневых развязок и заправок с кафе и стиральными машинами.
Ленар Ахметов — художник.
Награжден дипломами и грамотами министерства культуры Республики Татарстан, министерства культуры Удмуртской Республики. Председатель правления союза художников в Набережных Челнах с 2021 года. Живет в Набережных Челнах.
И если любая дорога в русской традиции — это прежде всего рассказ о человеке и его судьбе, то М7 — это еще и рассказ о судьбе больших и малых наций, их культуре и уникальности, их поисках, взлетах и поражениях. М7 — метафора евразийства, упорно пытающегося сохранить культурный и духовный код территории в водопаде мирового глобализма.
Поэтому в экспозиции нет пейзажей, летящих за автомобильным стеклом, нет запечатленных достопримечательностей и злобы дня. Художники исследуют культурные и исторические кейсы своих народов и их место в современном цивилизационном процессе. Обращаясь к национальным корням, мы пытаемся вспомнить ту методологию связи с природой и космосом, которой обладали наши предшественники, найти тот магический кристалл, что позволит сохранить духовные сокровища предков в жестком сугубо функциональном мире высоких скоростей и big data. И самое главное — увидеть будущее национальных культур в эпоху глобализации.
— А что это за будущее, на ваш взгляд? Вы прогнозируете расцвет национальных культур или их размытие и утрату в результате мировых интеграционных процессов, заданных извне тем и трендов?
— Прогнозы — это не моя специальность, но, безусловно, угрозу для национальных культур в мире глобализации невозможно не видеть. Вспомним хотя бы о том, что будущее, по прогнозу одного из идеологов «нового мирового порядка» Жака Аттали, принадлежит «новым кочевникам», для которых характерен полный разрыв с какой-либо территорией, нацией, семьей и культурой. Это грядущая мировая космополитичная элита, которая проводит жизнь в бесконечных путешествиях по всему миру, зарабатывая удаленной работой и нигде не задерживаясь подолгу. В этой новой социальной форме человек будет носить на себе и в себе все, что составит его социальное значение. «Магнитная карточка станет подлинным „протезом Я“ человека, открывающим ему доступ к универсальному рынку», где можно купить разного рода удовольствия точно так же, как искусственные органы и характеристики будущих детей.
Помимо новых кочевников в постмодернистском мире Аттали предвидит появление «бедных бродяг периферии», которые тщетно стремятся перейти от замедленного к ускоренному миру и ведут «жизнь живых мертвецов». Этот культурный каннибализм, по Аттали, в пределе создаст ситуацию, когда «сам человек превратится в кочевой предмет». «Со вставленными в него искусственными органами он станет и сам искусственным существом, которое можно будет купить или продать, как любой другой предмет или товар», — говорит Аттали.
Вдохновляет ли такой образ будущего? Наверное, на этот вопрос каждый должен ответить сам. Выставка «М7 и новые кочевники» — это коллективное размышление о взаимоотношениях разных наций и народов на перекрестке высокоскоростных магистралей и цивилизационных магнитных полей, о выборе своего пути в эпоху глобализма.
«Выставка «М7 и новые кочевники» — это коллективное размышление о взаимоотношениях разных наций и народов на перекрестке высокоскоростных магистралей и цивилизационных магнитных полей»
«У каждого из 23 участников выставки свой художественный мир и своя борьба»
— Расскажите, пожалуйста, об участниках выставки. Что объединяет этих художников?
— Участниками выставки «М7 и новые кочевники» стали художники из больших и малых населенных пунктов, находящихся на этой трассе: Казани, Набережных Челнов, Уфы, Чебоксар и так далее.
У каждого из авторов выставки свой непростой творческий и исследовательский путь. Спектр художественных поисков очень разнообразен: от неопримитивизма и переосмысления религиозных и фольклорных образов до модернистских и постмодернистских течений, от минимализма до цифровых произведений. Многие из участников выставлялись за рубежом: в США, Канаде, Франции, Японии. Расих Ахметвалиев, например, несколько лет работал в Париже, сотрудничая с крупными галереями.
Татавангард представлен на выставке авторами, входящими в известные художественные объединения «Чингисхан» (Уфа) и «Тамга» (Набережные Челны). А известный чувашский художник Праски Витти раскрывает космогонию народа через детали национального костюма, где красные серебряные детали не просто украшают, но и защищают от болезней и бед, ибо злые духи, по народному поверью, боятся красного цвета и звона серебра. В свою очередь, поколение художников, рожденных в городах, в эпоху пластика и «цифры», создает искусство, свободное от традиционных материалов, но живущее на фундаменте богатого этнического опыта, познающее свои корни через городские музеи и тематические блоги. Они работают в видео-арте, с перформансами, но сохраняют тот же вектор развития.
— Насколько похожи работы участников выставки?
— Абсолютно разные. У каждого из 23 участников выставки свой художественный мир и своя борьба. Среди представленных на выставке художников татарского авангарда много тех, кто уже стал классиком. Например, Хамза Шарипов, основатель и лидер группы «Тамга». У него на выставке представлены очень стилизованные работы. Он окончил текстильный факультет академии Штиглица, и у него работы из ткани, склеенной в особой технике интарсия. Если раньше это делали на бумаге, то он — по ткани с отсылкой к раскопкам Пазырыкских курганов.
Хотелось бы рассказать о каждом участнике выставки, но, к сожалению, информации будет, наверное, слишком много для неподготовленного читателя. Однако на сайте галереи уже можно прочитать о каждом из художников.
Они очень разные, глаз не замыливается. Например, видишь орнаментальные яркие композиции Ильдара Гильманова и сразу понимаешь, что они татарские. Работы пестрые, сразу создают атмосферу праздника. А когда я смотрю на работы Рината Харисова, вспоминаю свое детство, бабушку и деревню, которая сейчас умирает. И невольно уже возвращаешься к истокам, когда все было хорошо, все были живы. В принципе, у Мадияра Хазиева тоже прослеживается эта тема.
Или Айрат Терегулов. Он копает уже больше в доисламскую сторону. В его работах чувствуется что-то первобытное. Наверное, это объединяет вообще всех людей. Инстинкты сидят просто в каждом. Работы Василя Ханнанова воспринимаются как инсталляция, потому что он к холсту пришивает старые аутентичные полотенца, и они становятся частью современного искусства.
Хотел бы особо отметить Зиннура Минахметова. У него представлены в экспозиции четыре листа, сделанные масляной пастелью. Это большие композиции 1×1,2 метра. Такие поля, в которых находятся совершенно гармоничные сочетания цветов, очень современны. Мы видим и архаичность, и сегодняшний день. Он просто невероятно сильный художник, мирового уровня, наверное, один из самых востребованных сегодня. Я считаю, что нам очень повезло, что он согласился участвовать. Из-за пандемии сейчас он забаррикадировался, и нам, к счастью, удалось его вырвать из берлоги.
Когда я стал думать о том, кто должен стать участниками выставки, и обсуждать это с художниками, начался такой дикий ажиотаж! Все говорили: «Давай вот этого возьмем, вот того подключим». И, по сути, на выставке сейчас представлены самые топовые имена, которые есть на сегодняшний день. Невозможно было отказаться, не включать этих художников.
В итоге выставка «М7 и новые кочевники» разрослась до 83 работ, и это мы еще треть не уместили. Причем это такие самые-самые художники, известные, реализовавшиеся. Но, что интересно, они в таком составе никогда не выставлялись ни на одной площадке. Даже «Тамга» и «Чингисхан» — это две разные группы, которые не смешиваются. А тут мы увидим их на одной площадке. И рядом — цифровое искусство, ведь современные проблемы требуют современных решений. Это мы увидим в работах Нелли Акчуриной и Айдара Закирова.
Раньше художники пытались сохранить свою этническую идентичность материальными способами, а сейчас, в цифровую эпоху, художники пытаются сохранить себя в цифровом формате. Мне кажется, искусство перформанса и видео-арта сегодня как никогда актуально, потому что всю информацию мы получаем через интернет. И, думаю, вопрос сохранения своей идентичности стоит именно так: если мы сохраним себя в цифровом формате, то сохраним и в физическом. Сегодня такая ситуация.
«У меня вообще накопился колоссальный опыт в плане организаций выставок. Еще будучи студентом, знал многих выдающихся художников, изучал их»
«Мне не хотелось делать смешанный винегрет, а, наоборот, хотелось цельности»
— Ленар, вы известный художник, но здесь выступаете как куратор. Почему решили сменить амплуа? И будут ли на выставке ваши работы?
— У меня вообще накопился колоссальный опыт в плане организаций выставок. Еще будучи студентом, знал многих выдающихся художников, изучал их. Я окончил художественно-графический факультет пединститута в Набережных Челнах. И у нас было много искусствоведческой работы. Потом я делал групповые выставки молодых художников, будучи студентом, и свои персональные. Мне было интересно собирать единомышленников среди молодых. У нас проводился проект «Арт-Эволюция» в нулевых годах. Собирали авангардные работы. Это было противостояние классическому искусству, которое нам преподавали в институте, в очень жесткой форме. Случались и конфликты с преподавателями, разборки на открытиях выставок с педагогами. Это была такая яркая страница юности.
В дальнейшем я понял, что мне очень нравится делать такие проекты. Для меня равно интересны разные художники из разных городов. Сейчас жизнь предоставила мне возможность сделать такой проект — и я рад, что смог собрать вместе яркие работы авторов из разных творческих объединений, разных городов и разных поколений.
— По поводу ваших работ: будут ли они на выставке?
— Да, будут. От проекта «Дежавю» одна работа, «Мать», посвященная тюркской легенде о происхождении тюркских народов, «Карга боткасы». Первые две работы сделаны в технике татарского шамаиля. Точнее, я отталкивался от этой техники, но использовал немного другие методы рисования. В данный момент я выставляю именно эти работы. Хотя думал о другом проекте, но там акрил на холсте, а подобной техники на выставке будет много. Потому я решил не добавлять свои работы, чтобы экспозиция стала более разнообразной.
«На выставке в «БИЗОNе» мы тоже обязательно сыграем вместе со зрителями!»
— По какому принципу вы отбирали свои работы и работы художников?
— Как я уже говорил, мы провели тщательный отбор. Я в основном брал работы проектные. Мне не хотелось делать смешанный винегрет, а, наоборот, хотелось цельности, чтобы художник выставлял какой-то определенный проект. Такой был главный критерий. Ну и, конечно, особое внимание уделялось медиумам: у нас есть работы в технике батик, акрил, холст и масло, шариковая ручка, пастель. Также представлены скульптуры Аделя Халиуллина, арт-объекты Ильдара Гильманова. Я тоже отправил две. Первая — деревянная скульптура «Степная Мадонна». Я ее делал в Удмуртии на симпозиуме. Там у меня сам собой образовался проект, где я делаю деревянные объекты из собранной в заброшенных домах утвари. Я нашел корыто, добавил другие предметы, переработал, что-то поменял и сделал совершенно новый объект. Он похож на балбалы, только не каменный, а деревянный. Такая отсылка к архаичным памятникам тюркской истории. Я смешал в ней финно-угорский и тюркский дух. Оставил текстуру древесины, где-то затонировал, сохранил все трещины, дефекты.
Второй объект — «Тангыра» — создан в 2018 году. Мы тогда должны были сделать финно-угорский проект, связанный с музыкальным инструментами. И опять из бытовых доступных объектов я решил сделать предмет, из которого можно было бы извлечь звук. Мы обнаружили старые ступы. Их было много, разных размеров и форм. Нашли жерди. Почистили, обработали, собрали. Получился такой ударный инструмент. Сыграли на нем вместе с музыкантами и местными бабушками. Теперь этот объект — достопримечательность села Булай Увинского района. На ней уже много народу поиграло за эти годы, прямо видно много-много маленьких вмятин от ударов. На выставке в «БИЗОNе» мы тоже обязательно сыграем вместе со зрителями!
— Как давно появился видео-арт в Поволжье? Насколько этот жанр вообще заботит современных художников?
— Знаете, с видео-артом у нас вообще совершенно интересная ситуация. Во-первых, он у нас не шибко сильно развивался. Этот процесс наиболее развит у финно-угорских народов. У нас же даже споры были с художниками, моими друзьями. Я говорю: «Надо делать видео-арты». Они отвечают: «А зачем это надо? Это же кино». Потом я видел много вариаций, как пытаются сделать видео-арт, а он похож на рекламный ролик. Ну зачем тратить время, надо же монетизировать все, делать иррационально не стоит. В принципе, вот разница между тюрками и финно-уграми. В том, что мы рациональные, а финно-угры иррациональные. Они снимают ради того, чтобы снимать, и закладывают просто какие-то более тонкие аспекты видео, которые коммерчески никак не привлекательны. И несут совершенно другую нагрузку, больше культурной среды.
Глядя на удмуртов, наши художники стали перехватывать этот момент. Кстати, видео-арт Нелли Акчуриной был сделан в Удмуртии этим летом. Она нашла материал для него в старом доме, где раньше жили две бабушки. Они умерли, их дом закрыли. Но вещи бережно уложила и сохранила их соседка Таисия Леонидовна. Видео-арт основан на этих предметах, которые были там, в этом доме. Он очень трогательный, обращается к памяти этих двух бабушек, которых, наверное, все бы забыли, если бы Нелли просто не обратилась к ним с благодарностью за то, что они все сохранили.
«На этой выставке вы получите хороший солнечный заряд. Этого не было в концепции — это проявилось уже в процессе развески экспозиции»
— Если бы вас попросили охарактеризовать новую выставку двумя словами, вы бы сказали…
— Тепло и солнечно. Сейчас самое темное и холодное время года, когда все выглядит довольно депрессивно. А на этой выставке вы получите хороший солнечный заряд. Этого не было в концепции — это проявилось уже в процессе развески экспозиции. Наверное, это тот дар, который, несмотря ни на что, несет в себе искусство, связанное с культурным кодом нашей земли и нашей дороги.
— «Хороший солнечный заряд» — звучит удивительно позитивно на фоне ваших предыдущих пугающих размышлений вокруг идей Аттали, одного из современных конструкторов «нового дивного мира». Будем считать, что вопреки тревожным трендам современной цивилизации (которые мы особенно остро ощутили в эпоху ковида, «куаризации» и прочих новаций) именно современное искусство дает нам шанс и надежду.
Любитель России, поклонник Мирончик-Ивановой и отучившаяся с помощью Госдепа США.
Миграционный кризис на границе Беларуси с Польшей и Литвой, спровоцированный Александром Лукашенко (еще в мае он заявил, что прекращает «останавливать наркотики и мигрантов» и теперь европейцы сами будут их «есть и ловить» – после этого через нашу страну в ЕС начали массово прорываться ближневосточные «туристы»), чуть утих, но все еще продолжает тлеть. Эвакуационные рейсы вывезли часть путешественников домой, однако в их лагере в логистическом центре у контрольно-пропускного пункта «Брузги» по-прежнему немало людей. Наши соседи продолжают пресекать попытки незаконного проникновения на свою территорию – хотя этих попыток и стало поменьше (поляки в первый день зимы словили 58 мигрантов, а в пиковые дни счет шел на сотни). Между тем Евросоюз ввел пятый пакет санкций против Минска – как раз «в связи с гибридными действиями Беларуси по использованию мигрантов для оказания давления на государства ЕС». Ограничения приняты в отношении 17 физических и 11 юридических лиц, которые «принимали непосредственное участие» в обострении ситуации на границе, а также «субъектов химического, авиационного и занимающегося автозапчастями секторов».
В ситуации с миграционным кризисом важно еще и то, как его освещали пропаганда режима. Она рисует картину, в которой виноват во всем «коллективный Запад» – мол, беженцев пригласили сами (абсолютная выдумка), а теперь Польша почему-то отказывается пропускать тысячи нелегалов, которые силой пытаются прорваться в Европу, закидывая пограничников и полицейских камнями и выломанной плиткой (а помогают им в этом, по многочисленным свидетельствам соседей, силовики Лукашенко). Поляков по белТВ вообще винили в жестокости и преступлениях против человечества (по соответствующей статье СК в итоге завел и уголовное дело), особенно возмущаясь применению водомета в моменты массового штурма «туристами» границы – про аналогичные действия в отношении мирных протестующих в 2020-м при этом, разумеется, не вспоминалось.
И провластные медиа отрабатывали тему так активно, что делать сюжеты о мигрантах отправились даже спортивные репортеры. Расскажем о них чуть подробнее.
***
Андрей Бондаренко учился в гомельском госуниверситете имени Франциска Скорины на историка, а в 2009-м попал на работу на местное телевидение, где провел четыре года. Затем отправился на повышение, пройдя кастинг на ОНТ. Так Бондаренко оказался в отделе спортивного вещания, где продолжает работать до сих пор. И все годы на канале он концентрировался исключительно на своем основном профиле. Бондаренко делал сюжеты не только о внутренних беларусских соревнованиях, но и с места событий освещал две Олимпиады – Рио-2016 и Пхенчхан-2018. Конечно, неоднократно работал и на хоккейном Рождественском турнире, а также на Европейских играх в Минске – для госТВ это обязательная программа.
Публично на ситуацию, сложившуюся в Беларуси после августа-2020 Бондаренко никак не реагировал, но кое-что можно понять из его поствыборных материалов: доводилось ему и освещать провластные автопробеги, и говорить об отобранном хоккейном ЧМ (тогда он переживал за «детишек», у которых «чиновники из ИИХФ отобрали мечту»), и объяснять, почему падения Андрея Башко на лыжне рядом с Лукашенко на самом деле не нелепые. С поддержавшими экс-президента НОК спортсменами репортер остался в прекрасных отношениях: например, прыгунье Анастасии Мирончик-Ивановой перед квалификацией (в итоге проваленной) в Токио-2020 посвятил пост в инстаграме, в котором заявил, что за ней «вся страна».
Ну а в конце ноября Бондаренко отправился на польскую границу, с которой подготовил несколько репортажей. Также сотрудник ОНТ после командировки выложил у себя в соцсетях видео с 13-летней девочкой из лагеря мигрантов. А в подписи обозначил несколько «больших парней», с которыми он поработал – среди них оказался одиозный пропагандист Константин Придыбайло.
В тот же ряд попал и сотрудник «Беларусь 5» Андрей Козлов. Он на канале с 2013-го – от спортивного профиля никогда не отклонялся, делал репортажи о разных видах и тоже отрабатывал Олимпиаду с места событий (Пхенчхан-2018). Еще телевизионщик отличался тем, что открыто топил за Россию. К примеру, Козлов вместе с коллегой Станиславом Липским в декабре 2017-го сделали снимок в поддержку российских спортсменов, которым МОК позволил выступать на Олимпиаде-2018 только под нейтральным флагом.
«Ближайшие Игры в Южной Корее будут неполноценными, но мы будем переживать за российских спортсменов в любом качестве», – подписал Козлов фото.
Через два месяца журналист выложил еще один снимок с российским флагом – уже из Раубичей, где проходил чемпионат Европы по биатлону.
О политической ситуации в Беларуси после выборов сотрудник БТРК не высказывался, но отметился рядом достаточно показательных поступков. Например, после того, как «Прессбол» по инициативе АБФФ «затупился» и газету покинула масса журналистов, Козлов писал для нее о фигурном катании (этот вид он должен знать неплохо – два года назад стал ведущим влога АТН «Фигурка» перед минским ЧЕ). В августе 2021-го репортер встретил олимпийского чемпиона по биатлону и ортодоксального фаната Лукашенко Александра Тихонова – сфотографировался с ним, а в подводке к кадру в инсте назвал россиянина «спортивным рок-н-ролльщиком». Ну и сюжет с провластного пробега Козлову делать тоже доводилось.
О мигрантском же кризисе Козлов успел подготовить полтора десятка репортажей. А после возвращения из непрофильной командировки еще и поделился впечатлениями в программе «Главный эфир» на «Беларусь 1». Ведущие там говорили о «жестокости с польской стороны» и «польской армии, воюющей с женщинами и детьми, которые просто хотят попасть в Германию и начать новую жизнь, которую им и обещали европейцы». Сам же Козлов свою поездку на границу объяснил «репортерским интересом» и желанием «самому увидеть все изнутри» (уж очень его напрягали «вранье и фейки из Сети»). В непосредственной близости от польской территории сотрудник БТРК «не ощущал себя в безопасности» – мол, соседская армия «в полной боевой готовности» и водомет, который вызвал у него «тяжелые чувства». Ну а вообще же, глядя на мигрантов, Козлов пришел к выводу, что беларусам «нужно ценить то, что у них есть».
Также в сюжетах с границы засветилась Кристина Камыш – спортивный репортер «Беларусь 1». На канале она с 2015-го, а сейчас ведет там программу «День спорта». Интересно, что два года назад Камыш повышала квалификацию в Вашингтоне – в рамках программы для девушек-журналисток от Госдепартамента США. Всю ТВ-карьеру Кристина до мигрантского кризиса посвящала спорту (единственным исключением был ее рассказ о свадьбе британского принца Гарри и Меган Маркл в 2018-м) и летом нынешнего года подошла к пока ее высшей точке – работе вживую из Токио-2020.
Как вы уже наверняка догадались, после выборов корреспондентка БТРК никак не высказывалась. Зато, как и Бондаренко с Козловым, готовила репортаж с провластного автопробега в ноябре 2020-го. Работала Камыш и над материалом о том, как на хоккейном ЧМ-2021 мэр Риги Мартиньш Стакис заменил красно-зеленый флаг на бело-красно-белый – последний девушка назвала «полотнищем с незарегистрированной символикой».
С границы Камыш записала с десяток сюжетов, а о впечатлениях от работы рассказала госгазете «Гродненская правда»: «Освещать ситуацию на границе приехала по собственному желанию. Долго следила за тем, как работают наши коллеги, особенно в минувший вторник, когда польские силовики применили водометы, светошумовые гранаты и слезоточивый газ. Наши журналисты пострадали. Одному из операторов на лицо попала вода с химическими примесями, несколько дней чувствовал жжение на коже. Мне очень хотелось помочь коллегам. Если кто-то думает, что, получив информацию из СМИ, можно в полной мере представить картину происходящего, то это не так. Былые представления разбиваются на тысячи мелких осколков, как только ты, приезжая сюда, видишь глаза этих женщин, детей», – так описала свою мотивацию сотрудница АТН. Отметим, что поляки утверждали, что светошумовые гранаты и петарды бросали мигранты.
А как по-вашему – с чего вдруг сразу три исключительно спортивных репортера с госТВ рванули показывать мигрантский кризис?
С подачи Лукашенко курды рвутся через Беларусь в Европу, а вот что у них со спортом: футболист играл на ЧМ, есть клуб в шведском Д2, с ОИ привозят медали
Фото: instagram.com/andy_bondy, instagram.com/andrey_kozlov_by, grodnonews.by, hcdinamo.by