Как раз нам задали написать такое сочинение “Один день из жизни египтянина” по истории (5 класс). Причем мы можем сами выбрать о ком писать – о вельможе, о писце, о земледельце или о ремесленнике, о женщине или мужчине. Самый простой вариант – это рассказ о земледельце, так как о нем больше всего информации. Учитель нам сказал, что рассказ может быть как от первого лица, так и от третьего. Полтора листа текста – это на пятерку.
Я предлагаю следующий рассказ “Один день из жизни египтянина земледельца”:
Я Азибо (Хнум), живу в долине Нила. Работаю круглый год с раннего утра и до позднего вечера, и все равно моя семья живет впроголодь, хотя мои дети и жена работают вместе со мной. Это потому что мы должны платить огромные налоги. Зерна для посадки я беру в долг, и если вовремя не верну, то меня могут продать в рабство. Мой дом совсем маленький, сделан из тростника, обмазанного илом, вместо крыши тростниковая циновка (эта информация взята из учебника). Но дома я бываю мало, все время провожу на улице под жарким солнцем. На мне набедренная повязка (схенти) из грубого льна, а хожу я в сандалиях из тростника или босиком. От меня плохо пахнет, ведь у меня нет денег на благовония, масла и косметику, а моя кожа огрубевшая и потрескавшаяся.
Вся моя жизнь связана с работой. В июле мне приходится рыть каналы, чтобы Нил не затопил поля, потом мы готовим землю к посадке, сажаем ячмень, поливаем его, боремся с саранчой, гусеницами и мышами, собираем урожай. А потом приходят писец со стражниками, и горе тому, у кого не хватит зерна для уплаты налога.
Встаю я каждый день с первыми лучами солнца, а ложусь после заката. Мой завтрак скуден – ячменная лепешка и вода, в обед опять лепешка, пара луковиц, вяленая рыба. По вечерам я ем бобовую или гороховую похлебку с луком, иногда финики, виноград, инжир. По праздникам я иногда могу выпить пиво или виноградное вино, ну а мясо я ем очень-очень редко.
Сегодня мы будем собирать урожай. Первые колосья мы отдаем в казну вельможе. Ячмень мы срезаем обычным серпом. Колосья расстилаем на земле, а потом по ним прогоняем скот, чтобы он теребил зерно. Затем мы будем черпать лопатой зерно и подбрасывать его, чтобы ветер унес шелуху. Надеюсь, что урожай будет хороший, моя семья просит об этом богов каждый день.
Вспомогательный материал о жизни земледельца в Древнем Египте:
Земледелец. День для земледельца начался с рассветом. его семья проснулась, был приготовлен скромный завтрак и распределены между всеми обязанности на день. Взрослые занимались сбором урожая. Женщины сжинали колосья серпами. Дети помогали взрослым собирать колосья в снопы. Мужчины собирали снопы и несли к месту, где зерно обмолачивали, гоняя по снопам быков и коров. В полдень, когда стало нестерпимо жарко, семья вернулась домой, был приготовлен обед. Дети расставляли посуду. После обеда занимались домашними делами. Когда жара спала, вернулись к сбору урожая. Работы прекратились поздним вечером, когда уже практически ничего не было видно. Семья вернулась домой и поужинав, отправились спать.
Вельможи. Утро вельможи началось позже, нежели утро крестьянина, и не в жалкой лачуге, а в великолепном доме. Дом был украшен росписями, обставлен хорошей мебелью из драгоценных пород дерева, украшенной слоновой костью. Вельможа надел одежду, из тонкого льна, драгоценности, которые подчеркивали его положение. Завтрак был приготовлен прислугой, на завтрак он кушал свежие фрукты и рис. Жена вельможи следила за слугами, смотрела за домом и детьми. Слуги занимались уборкой, отправлялись за покупками, готовкой еды. Вельможа ушел с частью слуг в город, где выполняя свои обязанности, выслушивал прошения и жалобы горожан, следил за сдачей налогов и выполнением податей. Вернувшись к обеду, который включал большое количество блюд, мяса, овощей и фруктов, занимался домашними делами. Вечером он и его жена отправились в гости к хорошим знакомым, занимавшим такое же высокое положение в обществе. Где они отдыхали, беседовали на различные темы, слушали музыкантов. Домой они вернулись поздно.
Писца. Утро писца началось с сытного завтрака, после чего, он отправился на работу. Сегодня ему предстояло вести учет зерна, которое привозили крестьяне в царское хранилище. Он старательно подсчитывал размер урожая каждого крестьянина и записывал на папирус. Передохнув и покушав, продолжил работать. Когда он закончил работу в хранилище, отправился в дом чиновника, чтобы отчитаться о работе и оставить папирус записями. Они достаточно долго беседовали и оценивали размер урожая. После чего писец смог вернуться домой. Дом писца был небольшой, но в хорошем месте и богато обставлен, без предметов роскоши. Слуг они не держали. Домашним хозяйством занималась жена и дети. Завтра писцу предстояло снова отправиться в хранилище и вести учет зерна.
Один день из жизни земледельца в Древней Руси.
Вавила проснулся с восходом солнца и сразу вышел во двор. Его жена уже хлопотала по хозяйству готовя завтрак для большой семьи, а старший сын уже отвязывал коня.
Сегодня Вавилу ждало много работы. Старое поле стало давать меньше урожая, а значит пришло время выжигать лес и готовить новое поле на следующий год. Вчера Вавила с сыновьями весь день рубил деревья и свозил стволы за землянку, они пригодятся и зимой и для строительства.
“Давно уже пора поднять новый дом, а то живем по старинке, без всяких удобств” – думал Вавила.
Он сел за стол и вскоре вокруг него расселась вся большая семья – три сына, две дочери, несколько внуков. Быстро позавтракав мужчины отправились в лес.
Они подожгли участок леса, отделенный от остального леса просекой и земляным валом, и теперь смотрели как пламя разгораясь пожирает высокие деревья.
Так они следили за пожаром весь день. Ветра не было и огонь не перекинулся на остальной лес. К вечеру основная массы деревьев сгорела и теперь на месте пожарища лишь вспыхивали отдельные коряги и тлели трухлявые пни.
Солнце клонилось к закату. От землянки вкусно несло кашей и молоком. Мужчины собирались поужинать и лечь спать, чтобы завтра продолжить расчищать участок под новое поле.
Меня зовут Кийя. Я египтянка. Вместе со своим мужем, его братьями и их женами я работаю на поле. Это означает, что я крестьянка, занимаюсь земледелием. Мы выращиваем ячмень и пшеницу в долине реки Нил. Долина покрыта плодородным илом, который река наносит во время разливов. Так что Нил – это наш кормилец.
На рассвете мы все уже на ногах. В поле мы идем в простых набедренных повязках – и мужчины, и женщины. Больше одежды на нас нет, мы босиком. Ведь сандалии-«плетенки» надеваются лишь в праздничные дни, а бедные семьи обуви не знают вообще. Мне хватит одной пары обуви на всю жизнь.
Я копаю землю мотыгой наравне с мужчинами под горячим солнцем. В тени большого камня я оставляю своего ребенка – дочь, замотанную в кусок льняного покрывала. Ни одного дерева в нашем поле нет. Иногда я бегаю проверяю, как чувствует себя дочка, и кормлю ее.
Обедаем мы в поле зажаренным с вечера мясом козленка. Мясо мы едим нечасто, чаще сушеные финики или инжир. Я ухожу с поля раньше и пеку дома ячменные лепешки в глиняной печи, варю назавтра пшеничную похлебку, чтобы в глиняном сосуде взять ее с собой в поле. Завтра мужчинам предстоит вручную лопатами чистить канал, по которому в поле подается вода для полива. Это тяжелая работа.
Лепешками ужинает вся семья. Когда солнце садится и темнеет, вся моя семья уже засыпает в хижине. Мы бы очень удивились тем людям будущего, кто сидит еще до полуночи с электрической лампочкой…
Крестьянин проживал в небольшом домике с соломенной или камышовой крышей. Иногда в доме могла быть печь для выпечки хлеба. Дымоходов не было – стены были черные от клубившегося дыма. Окна часто вообще отсутствовали в доме или были очень маленькие. Они не были застеклены, так как стекло было дорогим для крестьянина. Зимой небольшое отверстие в стене затыкали тряпкой. В зимний период скотина могла жить в доме с хозяином. Свечи стоили дорого, поэтому крестьянин мастерил в свободное время при естественных источниках освещения – солнце или луне. Женщины зимой занимались шитьем и пряжей.
День в крестьянской семье начинался очень рано. Нужно было успеть многое. Ведь крестьянин платил не только налоги, но и за пользование печью, мельницей, виноградным прессом и другими приспособлениями, которых не было у него. Некоторые сеньоры могли брать плату натуральными продуктами. Все желающие могли получить свободу после внесения большого выкупа. Однако земля оставалась в собственности феодала. Очень рано пастухи гнали скот на пастбище. Сами хозяева коров и коз шли на работу в поле. Некоторые крестьяне отрабатывали свои повинности у сеньора в определенные дни.
Один день из жизни крестьянина был намного тяжелее и суровее, чем привычная городская жизнь. Даже большой труд не гарантировал высокую урожайность. Иногда погодные условия сводили всю работу к нулю. Дополнительной угрозой могли стать уход хозяина и сыновей на войну, набеги лесных животных, вытаптывание урожая свитой феодала во время охоты, пожар или завистливые соседи, способные напакостить. Земля обрабатывалась плугом, бороной и граблями. Урожайность была низкой – 2-3 объема от посеянного. Собранный урожай не позволял досыта накормить семью: большая часть уходила феодалу, часть сохранялась для посадки в следующем году, а оставшееся оставалось семье. Семья состояла из крестьянина с женой и почти десятком детишек разного возраста.
Еда на столе была очень однообразна и скудна – овощи, лепешки, каши, похлебки. Хлеб часто заканчивался задолго до сбора следующего урожая. Крестьянин экономил на всем. Что бы ни арендовать за высокую цену мельницу у сеньора, он толок зерна в деревянной ступе. Но иногда феодал мог издать указ об обязательном платном использовании только печей, мельниц и кузней хозяина.
В жаркий полдень крестьяне возвращались с поля домой. Женщины загоняли на место скот, кормят свиней и доят коров. Мужчины были одеты в рубахи, шерстяные шляпы, обуты в грубые толстые башмаки. Все они были грязные, потные, бородатые и загорелые от тяжелого труда на земле. К их возращению жены готовили полдник: суп да овощи с кашей. После полдника наступает полная тишина – все отдыхают. Родители спали на одной широкой кровати, а дети – на лавках у стены, покрытых тюфяками с сеном. Все дети были при деле. Старшие сыновья помогали отцу на земле, дочери – матери справляться по хозяйству, а младшие – пасли гусей и смотрели за курами.
Как раз нам задали написать такое сочинение “Один день из жизни египтянина” по истории (5 класс). Причем мы можем сами выбрать о ком писать – о вельможе, о писце, о земледельце или о ремесленнике, о женщине или мужчине. Самый простой вариант – это рассказ о земледельце, так как о нем больше всего информации. Учитель нам сказал, что рассказ может быть как от первого лица, так и от третьего. Полтора листа текста – это на пятерку.
Я предлагаю следующий рассказ “Один день из жизни египтянина земледельца”:
Я Азибо (Хнум), живу в долине Нила. Работаю круглый год с раннего утра и до позднего вечера, и все равно моя семья живет впроголодь, хотя мои дети и жена работают вместе со мной. Это потому что мы должны платить огромные налоги. Зерна для посадки я беру в долг, и если вовремя не верну, то меня могут продать в рабство. Мой дом совсем маленький, сделан из тростника, обмазанного илом, вместо крыши тростниковая циновка (эта информация взята из учебника). Но дома я бываю мало, все время провожу на улице под жарким солнцем. На мне набедренная повязка (схенти) из грубого льна, а хожу я в сандалиях из тростника или босиком. От меня плохо пахнет, ведь у меня нет денег на благовония, масла и косметику, а моя кожа огрубевшая и потрескавшаяся.
Вся моя жизнь связана с работой. В июле мне приходится рыть каналы, чтобы Нил не затопил поля, потом мы готовим землю к посадке, сажаем ячмень, поливаем его, боремся с саранчой, гусеницами и мышами, собираем урожай. А потом приходят писец со стражниками, и горе тому, у кого не хватит зерна для уплаты налога.
Встаю я каждый день с первыми лучами солнца, а ложусь после заката. Мой завтрак скуден – ячменная лепешка и вода, в обед опять лепешка, пара луковиц, вяленая рыба. По вечерам я ем бобовую или гороховую похлебку с луком, иногда финики, виноград, инжир. По праздникам я иногда могу выпить пиво или виноградное вино, ну а мясо я ем очень-очень редко.
Сегодня мы будем собирать урожай. Первые колосья мы отдаем в казну вельможе. Ячмень мы срезаем обычным серпом. Колосья расстилаем на земле, а потом по ним прогоняем скот, чтобы он теребил зерно. Затем мы будем черпать лопатой зерно и подбрасывать его, чтобы ветер унес шелуху. Надеюсь, что урожай будет хороший, моя семья просит об этом богов каждый день.
Вспомогательный материал о жизни земледельца в Древнем Египте:
Меня зовут Кийя. Я египтянка. Вместе со своим мужем, его братьями и их женами я работаю на поле. Это означает, что я крестьянка, занимаюсь земледелием. Мы выращиваем ячмень и пшеницу в долине реки Нил. Долина покрыта плодородным илом, который река наносит во время разливов. Так что Нил – это наш кормилец.
На рассвете мы все уже на ногах. В поле мы идем в простых набедренных повязках – и мужчины, и женщины. Больше одежды на нас нет, мы босиком. Ведь сандалии-«плетенки» надеваются лишь в праздничные дни, а бедные семьи обуви не знают вообще. Мне хватит одной пары обуви на всю жизнь.
Я копаю землю мотыгой наравне с мужчинами под горячим солнцем. В тени большого камня я оставляю своего ребенка – дочь, замотанную в кусок льняного покрывала. Ни одного дерева в нашем поле нет. Иногда я бегаю проверяю, как чувствует себя дочка, и кормлю ее.
Обедаем мы в поле зажаренным с вечера мясом козленка. Мясо мы едим нечасто, чаще сушеные финики или инжир. Я ухожу с поля раньше и пеку дома ячменные лепешки в глиняной печи, варю назавтра пшеничную похлебку, чтобы в глиняном сосуде взять ее с собой в поле. Завтра мужчинам предстоит вручную лопатами чистить канал, по которому в поле подается вода для полива. Это тяжелая работа.
Лепешками ужинает вся семья. Когда солнце садится и темнеет, вся моя семья уже засыпает в хижине. Мы бы очень удивились тем людям будущего, кто сидит еще до полуночи с электрической лампочкой…
Земледелец. День для земледельца начался с рассветом. его семья проснулась, был приготовлен скромный завтрак и распределены между всеми обязанности на день. Взрослые занимались сбором урожая. Женщины сжинали колосья серпами. Дети помогали взрослым собирать колосья в снопы. Мужчины собирали снопы и несли к месту, где зерно обмолачивали, гоняя по снопам быков и коров. В полдень, когда стало нестерпимо жарко, семья вернулась домой, был приготовлен обед. Дети расставляли посуду. После обеда занимались домашними делами. Когда жара спала, вернулись к сбору урожая. Работы прекратились поздним вечером, когда уже практически ничего не было видно. Семья вернулась домой и поужинав, отправились спать.
Вельможи. Утро вельможи началось позже, нежели утро крестьянина, и не в жалкой лачуге, а в великолепном доме. Дом был украшен росписями, обставлен хорошей мебелью из драгоценных пород дерева, украшенной слоновой костью. Вельможа надел одежду, из тонкого льна, драгоценности, которые подчеркивали его положение. Завтрак был приготовлен прислугой, на завтрак он кушал свежие фрукты и рис. Жена вельможи следила за слугами, смотрела за домом и детьми. Слуги занимались уборкой, отправлялись за покупками, готовкой еды. Вельможа ушел с частью слуг в город, где выполняя свои обязанности, выслушивал прошения и жалобы горожан, следил за сдачей налогов и выполнением податей. Вернувшись к обеду, который включал большое количество блюд, мяса, овощей и фруктов, занимался домашними делами. Вечером он и его жена отправились в гости к хорошим знакомым, занимавшим такое же высокое положение в обществе. Где они отдыхали, беседовали на различные темы, слушали музыкантов. Домой они вернулись поздно.
Писца. Утро писца началось с сытного завтрака, после чего, он отправился на работу. Сегодня ему предстояло вести учет зерна, которое привозили крестьяне в царское хранилище. Он старательно подсчитывал размер урожая каждого крестьянина и записывал на папирус. Передохнув и покушав, продолжил работать. Когда он закончил работу в хранилище, отправился в дом чиновника, чтобы отчитаться о работе и оставить папирус записями. Они достаточно долго беседовали и оценивали размер урожая. После чего писец смог вернуться домой. Дом писца был небольшой, но в хорошем месте и богато обставлен, без предметов роскоши. Слуг они не держали. Домашним хозяйством занималась жена и дети. Завтра писцу предстояло снова отправиться в хранилище и вести учет зерна.
Один день из жизни земледельца в Древней Руси.
Вавила проснулся с восходом солнца и сразу вышел во двор. Его жена уже хлопотала по хозяйству готовя завтрак для большой семьи, а старший сын уже отвязывал коня.
Сегодня Вавилу ждало много работы. Старое поле стало давать меньше урожая, а значит пришло время выжигать лес и готовить новое поле на следующий год. Вчера Вавила с сыновьями весь день рубил деревья и свозил стволы за землянку, они пригодятся и зимой и для строительства.
“Давно уже пора поднять новый дом, а то живем по старинке, без всяких удобств” – думал Вавила.
Он сел за стол и вскоре вокруг него расселась вся большая семья – три сына, две дочери, несколько внуков. Быстро позавтракав мужчины отправились в лес.
Они подожгли участок леса, отделенный от остального леса просекой и земляным валом, и теперь смотрели как пламя разгораясь пожирает высокие деревья.
Так они следили за пожаром весь день. Ветра не было и огонь не перекинулся на остальной лес. К вечеру основная массы деревьев сгорела и теперь на месте пожарища лишь вспыхивали отдельные коряги и тлели трухлявые пни.
Солнце клонилось к закату. От землянки вкусно несло кашей и молоком. Мужчины собирались поужинать и лечь спать, чтобы завтра продолжить расчищать участок под новое поле.
Крестьянин проживал в небольшом домике с соломенной или камышовой крышей. Иногда в доме могла быть печь для выпечки хлеба. Дымоходов не было – стены были черные от клубившегося дыма. Окна часто вообще отсутствовали в доме или были очень маленькие. Они не были застеклены, так как стекло было дорогим для крестьянина. Зимой небольшое отверстие в стене затыкали тряпкой. В зимний период скотина могла жить в доме с хозяином. Свечи стоили дорого, поэтому крестьянин мастерил в свободное время при естественных источниках освещения – солнце или луне. Женщины зимой занимались шитьем и пряжей.
День в крестьянской семье начинался очень рано. Нужно было успеть многое. Ведь крестьянин платил не только налоги, но и за пользование печью, мельницей, виноградным прессом и другими приспособлениями, которых не было у него. Некоторые сеньоры могли брать плату натуральными продуктами. Все желающие могли получить свободу после внесения большого выкупа. Однако земля оставалась в собственности феодала. Очень рано пастухи гнали скот на пастбище. Сами хозяева коров и коз шли на работу в поле. Некоторые крестьяне отрабатывали свои повинности у сеньора в определенные дни.
Один день из жизни крестьянина был намного тяжелее и суровее, чем привычная городская жизнь. Даже большой труд не гарантировал высокую урожайность. Иногда погодные условия сводили всю работу к нулю. Дополнительной угрозой могли стать уход хозяина и сыновей на войну, набеги лесных животных, вытаптывание урожая свитой феодала во время охоты, пожар или завистливые соседи, способные напакостить. Земля обрабатывалась плугом, бороной и граблями. Урожайность была низкой – 2-3 объема от посеянного. Собранный урожай не позволял досыта накормить семью: большая часть уходила феодалу, часть сохранялась для посадки в следующем году, а оставшееся оставалось семье. Семья состояла из крестьянина с женой и почти десятком детишек разного возраста.
Еда на столе была очень однообразна и скудна – овощи, лепешки, каши, похлебки. Хлеб часто заканчивался задолго до сбора следующего урожая. Крестьянин экономил на всем. Что бы ни арендовать за высокую цену мельницу у сеньора, он толок зерна в деревянной ступе. Но иногда феодал мог издать указ об обязательном платном использовании только печей, мельниц и кузней хозяина.
В жаркий полдень крестьяне возвращались с поля домой. Женщины загоняли на место скот, кормят свиней и доят коров. Мужчины были одеты в рубахи, шерстяные шляпы, обуты в грубые толстые башмаки. Все они были грязные, потные, бородатые и загорелые от тяжелого труда на земле. К их возращению жены готовили полдник: суп да овощи с кашей. После полдника наступает полная тишина – все отдыхают. Родители спали на одной широкой кровати, а дети – на лавках у стены, покрытых тюфяками с сеном. Все дети были при деле. Старшие сыновья помогали отцу на земле, дочери – матери справляться по хозяйству, а младшие – пасли гусей и смотрели за курами.
Есть такой удивительный текст в Постной Триоди: «Кто премудр убо приобрести за немногие дни вечность?». Мне кажется, что «Лед и пламя» Рэя Брэдбери – именно об этом.
«Лед и пламя». На первый взгляд перед нами обыкновенная научно-фантастическая повесть. Космический корабль совершает аварийную посадку на незнакомой планете. Выбравшись из ракет, космонавты попадают в чудовищные условия: на планету ежесекундно обрушивается колоссальный поток радиации, вызывающий страшные изменения в организме. Даже укрывшись в глубоких пещерах, люди продолжают меняться под воздействием окружающего их мира, их пульс учащается, ускоряется метаболизм, они стареют все быстрее и быстрее.
Рассказ Брэдбери незаметно выбрался из жанра научной фантастики и приблизился к притче
В конце концов продолжительность жизни сокращается до 8 дней. Дети, рожденные в понедельник, к воскресенью превращаются в высохших стариков… И вот тут оказывается, что рассказ незаметно выбрался из жанра научной фантастики и приблизился к притче.
«Рождение мгновенно, как взмах ножа. Детство пролетает стремительно. Юношество – будто зарница. Возмужание – сон, зрелость – миф, старость – суровая быстротечная реальность, смерть – скорая неотвратимость».
Сильно, не правда ли? Но разве это только о фантастическом мире с чудовищной радиацией? Разве это не о падшем мире, в который однажды, в самом начале человеческой истории, в результате грехопадения вошла смерть? Из вечности мы выпали во время, а оно беспощадно, скоротечно. Пусть нам дано не 8 дней, а 80 лет, 90, 100, но оглянется на прожитую жизнь столетний старик – и она покажется ему мгновением.
В рассказе Брэдбери прекрасно передано это ощущение скоротечности земной жизни, оно предельно заострено (кстати, обратите внимание, что в этот мир люди попадают в прямом смысле в результате падения).
Из вечности мы выпали во время, а оно беспощадно, скоротечно, как те самые 8 дней
Вот один из героев говорит, что есть способ продлить жизнь на целых три дня, «три долгих, славных дня». В ответ раздаются восторженные крики, ликование. Три дня.
А читателю сразу становится стыдно, потому что каждому из нас, слава Богу, уже было дано и, если Бог благословит, будет дано еще много-много таких славных дней (а разве день, Божий дар миру, каждому из живущих, может быть иным?).
Но разве они будут прожиты нами так, чтобы, как мечтал Достоевский, ни одна минута не была потрачена впустую? Кто из нас на самом деле умеет дорожить временем?
***
Но «Лед и пламя» хорош не только этим заостренным восприятием времени. В тексте с удивительной силой воплощена не только идея скоротечности земной жизни, но и мысль о возможности обретения вечности.
Через 10 тысяч дней после катастрофы в пещерах появляется на свет мальчик, которому дают имя «Сим». Конечно, неслучайно, ведь «Сим» – сокращенное от « Симон», то есть Петр. Иными словами, Сим – носитель веры.
Спасение Сим находит в корабле. Стоит вспомнить, что одним из древнейших символов Церкви и является корабль
На третий день жизни возмужавший Сим пробирается обратно к кораблю, веря, что там отыщет что-то, что поможет спастись от поджидающей его уже через 5 дней смерти. Он попадает внутрь – и происходит нечто для него невероятное, но вполне естественное. Обшивка корабля укрывает Сима от смертоносной радиации, от излучения чужого мира. Проходит день, другой, Сим уже должен был стать дряхлым стариком, но он остается прежним полным сил юношей и на десятый, и на двенадцатый день.
Итак, спасение Сим находит в корабле. Притча проступает все отчетливее, стоит лишь вспомнить, что одним из древнейших символов Церкви и является корабль. Церковь спасает от радиации разлитого в мире греха, возвращает первозданную природу человека, вводит в вечную жизнь.
***
И вот еще один крайне емкий эпизод: Сим находит календарь и показывает его своей спутнице, Лайт. «Он предназначен для измерения времени», – говорит потрясенный Сим.
Давайте на секунду представим, чем были для него, знавшего, что ему отпущено лишь 8 дней, листки календаря. Каким колоссальным богатством стали для него привычные для нас недели, месяцы, годы! Не замечаемое нами и ежедневно растрачиваемое богатство.
Как тут снова не вспомнить Достоевского! Помните, как он стоял на площади, ожидая смерти, и несметным богатством казались ему даже пять минут, и он клялся, что, если ему дана будет жизнь, он ни минуты больше не потратит впустую?
И снова охватывает горечь. Потому что, полагаю, позади у каждого из нас – огромное количество попусту потраченных дней. Только и остается, что вспомнить: идет Рождественский пост. Еще один дар, 40 дней до Вифлеемской пещеры.
А что если сделать это одной из задач на пост? Наполнить смыслом каждый из оставшихся до явления звезды дней? Ни один день не прожить вхолостую, в черновую, «просто так»? Потому что каждый – уникален.
Каждый – дан один раз.
Он не повторится.
***
И вот финал. Сим и Лайт возвращаются к пещерам и рассказывают остальным: есть спасение. Мы можем жить вечно!
Происходит потрясающая вещь: люди не желают уходить из пещер! Не желают променять гарантированные (более-менее) 8 дней на вечность
И тут происходит потрясающая вещь: люди не желают уходить из пещер! Не желают променять гарантированные (более-менее) 8 дней на вечность. Не хотят предпринять сложный путь к кораблю, боятся расстаться с обжитыми жилищами (разумеется, здесь в тексте вновь проступают очертания библейских историй, хотя бы тех же самых египетских котлов, которые оказались слаще жизни с Богом).
В конце концов Сим с горечью понимает: мало кто желает приобрести вечность… С ним уходят далеко не все.
***
Разумеется, текст Брэдбери – все-таки не притча в чистом виде. Много в тексте избыточных деталей, есть навязчивые повторы, местами излишне цветасты метафоры.
Вряд ли станешь многократно перечитывать его.
Но это и не нужно. Основное запомнится надолго. Может, навсегда.
«Жизнь пролетает стремительно».
«Мы можем жить вечно».
Кто убо премудр приобрести за немногие дни вечность?
Вы считаете, как и все, что Конан Дойль написал только 56 рассказов и четыре романа?
О, тогда мне есть чем вас удивить, потому что существует необычайный 57-й рассказ, который отдельно не входил ни в одно из известных собраний его сочинений.
И, почти наверняка, никогда не переводился. Вы сейчас первыми о нем узнаете, ибо находится он в совершенно необычайной библиотеке.
Но расскажу все по порядку.
Начало 20-х в Британии было трудным и отчаянным временем. Сотни тысяч жизней бездарно сгинули в полях Фландрии и Франции. С карты Европы исчезло несколько империй. Монархическое правление виделось пережитком. После отречения и убйства императора России и падения Австро-Венгерской монархии качнулся под Георгом Пятым и британский трон: усиливались республиканские настроения, от короля требовали отречения. Экономика — в упадке. Появились явные предвестники распада самой крупной империи в мировой истории, расширявшейся более чем двести лет. Более того — многим становилось ясно, что рушится весь европейский миропорядок, сложившийся примерно со времени объединенной победы над неистовым корсиканцем.
Видео дня
И как же решают в британской монархии 1921 года противостоять нарастанию энтропии?
Удивительно: сделать кукольный дом! Запечатлеть уходящее.
Феноменально несчастливая в браке внучка королевы Виктории, принцесса Мария Луиза Шлезвиг-Голштейнская, решила порадовать подругу детства королеву Марию (жену английского короля Георга Пятого) уникальным подарком — самым большим и великолепным кукольным домом на свете.
Она связалась с другом и архитектором сэром Эдвином Лютьеном, и тот сразу увидел изумительный (философский и деловой!) потенциал этой идеи. Три года лучшие художники, краснодеревщки, ювелиры, плотники проектировали и создавали эту изумительную “кукольную” резиденцию.
Что такое кукольный дом? Есть в этой идее что-то будоражащее и умиротворяющее одновременно. Это полностью подвластный тебе маленький мир, это та иллюзия контроля и предсказуемости, которые невозможны в реальном мире. Но не только. Первая мировая война показала необычайную хрупкость того, что считалось незыблемым. С германских цеппелинов впервые сбрасывали бомбы на Лондон: в Великой войне впервые стерлась граница между “театром войны” и тылом — безопасности, когда война, не осталось ни для кого…
“Я создавал то, что переживет всех нас и понесет в будущее и в незнакомый грядущий мир то, как мы жили. Это уменьшенная копия нашего уходящего мира”, — писал сэр Эдвин в 1921 году, охваченный понятным эсхатологическим чувством.
Фасад имитировал обманчиво воздушную георгианскую неоклассику Кристофера Рена (имитация портландского камня) и на шарнирах поднимался вверх, чтобы видны были интерьеры комнат.
Все там было настоящим, в масштабе 1:12.
Проведено электричество и водопровод, работали лифты. Известных художников попросили расписать потолки и исполнить миниатюрные копии. В комнатах прислуги — чудо техники: пылесос и швейная машинка “Зингер”. На кухне — точные копии баночек с джемом, кофе, крошечные бутылочки шампанского Veuve Clicquot (да-да, самая знаменитая веселая вдова на свете!), печений McVities ( с логотипами производителей, многие благополучно процветают и сейчас!), машины для гаража изготовили на заводах Rolls Royce, ювелиры фирмы Cartier изготовили каминные и напольные часы. Знаменитый ландшафтный художник разработала дизайн сада и сам Густав Холст написал музыку для миниатюрных нот на рояле…
Дом получился таким изумительным, что стал сенсацией на Выставке Искусств и Ремесел Британской Империи 1924 года. Для производителей, поставивших копии своих товаров с хорошо различимыми логотипами, это также явилось прекрасной рекламой. Выставку посетило более двух миллионов человек. Люди выходили воодушевленные: если в стране еще умеют делать такие удивительные по мастерству и практической бесполезности вещи, не все еще пропало!
Самое необычайное в домике — библиотека! Здесь настоящее все: копии картин, и росписи, и гобелены, и мраморный камин, и персидский ковер, и глобус, и книги! Да, все это крошечные фолианты с сокращенными текстами Библии, Шекспира, Диккенса. Королева Мария могла достать их с полки и полистать под лупой. Всем известным британским авторам были заказаны миниатюрные произведения для этой библиотеки. Для них писали — Томас Харди, М. Джеймс, Эдит Уортон, Олдос Хаксли, Редьярд Киплинг и многие другие. Понятно, что отказались только Вирджиния Вульф и Бернард Шоу. Их не стали уговаривать. А вот Конан Дойль согласился. Он написал самый короткий рассказ “Как Уотсон научился трюку” (если перевести дословно). И еще замечательно, что книга эта рукописная. Рука самого Конан Дойля.
Конечно, я купила ее миниатюрную копию.
Вот мой (неотредактированный) перевод этого самого маленького рассказа о Уотсоне и Холмсе.
“Уотсон внимательно следил за своим компаньоном с тех самых пор, как тот уселся за стол завтракать. Холмс поднял глаза и увидел его взгляд.
—Так, Уотсон, о чем Вы думаете?”- спросил он.
—О Вас.
—Обо мне?
—Да, Холмс. Я думал о том, как банальны все Ваши трюки и как удивительно, что они продолжают вызывать интерес у публики.
—Совершенно с Вами согласен, — сказал Холмс. — Более того, припоминаю, что и сам говорил нечто подобное.
—Вашему методу, — сказал Уотсон резко, — Не так уж трудно научиться!
—Вне всякого сомнения, — с улыбкой ответил Холмс- Может, Вы и сами приведете пример такого метода размышлений.
—С удовольствием, — сказал Уотсон. — И могу сказать, что Вы были чем-то озабочены, когда одевались сегодня утром.
—Прекрасно! — сказал Холмс,- Как Вы об этом догадались?
—Вы обычно довольно аккуратны, а тут забыли побриться.
—Боже мой! Это действительно проницательно, — сказал Холмс, — Я и понятия не имел, что Вы такой одаренный ученик! Осталось ли нечто еще, что не смогло укрыться от Вашего орлиного глаза?
—Да, Холмс. У Вас есть клиент по фамилии Барроу, дело которого Вам не удалось распутать.
—Боже мой, как Вы об этом узнали?
—Я видел конверт с этим именем. Вы открыли его, издали стонущий звук и поглубже засунули конверт в карман, с гримасой боли на лице.
—Восхитительно! Вы очень наблюдательны.
—Опасаюсь, Холмс, что Вы также занялись финансовыми спекуляциями.
—И как Вам удалось догадаться, Уотсон?
—Вы открыли газету на биржевой странице и издали громкий, заинтересованный возглас.
—Что ж, это очень умнО, Уотсон. Что-нибудь еще?
—Да, Холмс, вместо своего халата Вы надели черный сюртук, это говорит о том, что Вы ожидаете визита кого-то довольно важного.
—Что-нибудь еще?
— Я не сомневаюсь, Холмс, что нашел бы и еще, но я привожу только несколько этих пунктов, чтобы доказать: есть и другие люди в мире, столь же проницательные, что и Вы.
—Есть и не столь же проницательные, — сказал Холмс- Признаюсь, Уотсон, их не так уж много, но я должен включить и Вас в их число.
—Что Вы имеете в виду, Холмс?
—То, мой дорогой друг, что Ваши заключения не так удачны, как мне бы хотелось.
—Вы хотите сказать, что я ошибся.
— Боюсь, что так. Давайте рассмотрим каждый пункт. Я не побрился, потому что отправил бритву точильщику. И надел сюртук, потому что у меня, к несчастью, был назначен визит к дантисту. Его зовут Барлоу, письмо было от него, оно подтверждало назначенное время. Страница о крикете в газете идет рядом с финансовой, и я проверил, как сыграла команда Саррея против Кента. Но, продолжайте, Уотсон, продолжайте! Это довольно банальный трюк и, я уверен, вскоре Вы его освоите!
The end”
“Кукольный” дом королевы Марии выставлен в Виндзорской крепости хрупким апофеозом ушедшей эпохи, в его окнах горят крошечные люстры, слышится призрачная музыка…
Домику почти сто лет.
Хрупкое пережило то, что казалось незыблемым…
Ах, как часто мы столь же проницательны о будущем, как и старый, добрый Уотсон)))
Важно: мнение редакции может отличаться от авторского. Редакция сайта не несет ответственности за содержание блогов, но стремится публиковать различные точки зрения. Детальнее о редакционной политике OBOZREVATEL поссылке…
На днях в Красноярске выбрали лучшего участкового города — награды удостоился участковый отдела полиции № 7 старший лейтенант Умар Кулматов. Newslab заглянул на работу к лучшему участковому города и даже сходил с ним на обход. Он откровенно рассказал о своей жизни и о работе с не самыми простыми жителями.
Пошел по стопам отца
Умар Кулматов — потомственный участковый. Его отец тоже трудился в органах внутренних дел и тоже когда-то следил за порядком на улицах. Говорит, что в выборе профессии никогда не сомневался.
«У меня не было никаких иллюзий по поводу работы, я знал, что такое работа в полиции, работа участковым. Эта должность — хороший старт для карьеры, чтобы в дальнейшем получить звание, ну и чтобы получить опыт с работы с людьми. Главное ведь — людям помогать», — поделился Умар Кулматов.
Главная задача участкового — поддерживать порядок на вверенном ему участке. В подчинении участкового Кулматова — околотки в районе Красномосковской, Куйбышева, Толстого, Белопольского. Те, кто жил здесь, знают — район не из простых: много старых пятиэтажек, общаги; люд живет, в основном, рабочий. Отсюда и главные проблемы — алкоголь, кражи, разбой. Всех «подопечных» Умар знает в лицо, каждого, за кем нужен присмотр, встречает на улице, проверяет — не нарушает ли он. Одним из главных пунктов работы является обход. Вместе с участковым идем и мы.
Под надзором участкового
Первая квартира — пенсионер Игорь Борисович. «У него племянница, ее муж сильно избивал. Вот я им помог — в полицию привел», — рассказывает участковый. Игорь Борисович открывает быстро, ждет, как своих.
«Заходи, дочка, заходи», — встречает нас житель квартиры.
Внутри обычная двухкомнатная хрущевка. Если ваше детство пришлось на 90-е, и ваша семья была, мягко говоря, небогатой — вы жили в такой же. Только в этом жилье еще есть многолетний налет табачного дыма. Хозяин оказался словоохотлив.
«Короче, племянница уехала, у меня ее паспорт, она по-любому приедет заберет… Как только приедет , я тебе сразу наберу, у меня номер ее есть. Муж у нее — конь здоровый, ума нет. Сломал ей ногу, сломал ключицу, день через день избивает ее. Ну вот я участкового попросил помочь, теперь в суде будут разбираться. Он не раз помогал и во дворе многие его знают — мы же между собой знаем абсолютно всех, я здесь 35 лет живу. Знаком с этим участковым больше двух лет. А до этого какой был? Ой господи… Они тут как перчатки меняются. А этим довольны, и местные довольны, всем всё доходчиво объясняет, вначале предупредит, потом только наказывает», — говорит Игорь Борисович.
Здесь обход завершен. Напоследок участковый напоминает о телефонных мошенниках, и мы уходим. Следующая на повестке — квартира двух неоднократно судимых братьев.
«Есть освобожденные, которым положен административный надзор — они должны приходить в полицию и отмечаться. А есть те, кто потенциально подлежит административному контролю. Таких я хожу проверяю», — рассказывает участковый Кулматов.
Нас ожидает квартира, в которой живут два брата — у одного пять судимостей, второй стоит на учете в психоневрологическом диспансере, судимости с него сняты из-за невменяемости. На звонки в домофон никто не отвечает, попадаем в подъезд в тот момент, когда из него выходят другие жильцы. Поднимаемся в квартиру, по дороге к ней весь подъезд расписан граффити.
«Это вот как раз тот брат рисует, который на учете в ПНД стоит. Но соседи не жалуются, поэтому рисунки не стираем», — поясняет наш проводник.
На звонок в дверь выходит бабушка, рассказывает про внуков.
«Нет их, на работу еще утром ушли. Максим в шесть утра убежал, он грузчик, а Вова — отделывает квартиры. Приходят вечером — часов в 9. Алкоголь? Нет, не пьют. Я за ними смотрю, считай всех их вырастила — у меня два внука и внучка, она у меня в госуниверситет поступила. Так я им как вторая мать, их-то выпивает немного. У меня и правнучечка родилась, хорошая девочка», — рассказывает женщина.
Участковый наказывает передать братьям, чтобы дали о себе знать, отметились, так сказать.
Одни и те же лица
Кроме лиц, находящихся под надзором, участковый посещает тех, кто стоит на учете в ПНД, тех, у кого есть алкогольная зависимость, домашних дебоширов — таких тоже ставят на учет на год. На участке порядка 1,5 тысяч человек. Бывают в практике и случаи раскрытия преступлений, в основном, небольшой и средней тяжести, но встречается и настоящий криминал.
«Был такой случай — молодой человек порезал ножом свою 16-летнюю девушку. Мы за дежурные сутки раскрыли его местонахождение, доставили его в отдел, там он во всем признался. Опросили девушку. Молодого человека доставили в Следственный комитет. И, собственно, вот за сутки раскрыли дело», — рассказал Умар Кулматов.
Но основная масса преступлений — это кражи, побои, разбой.
«На удивление лица все одни и те же ходят по кругу — матери, отцы, их дети. Те, кто растет в таком окружении, все из одного круга, все в одном котле варятся. И чаще всего повторные преступления совершают все одни и те же», — поделился участковый.
Работы у участкового много, обращаются к нему по многим вопросам. И на наших глазах произошел случай, где без него было не обойтись!
Быть участковым — не самая легкая и не самая завидная работа в системе органов внутренних дел. Здесь тебе и работа с людьми, и работа детектива, и навыки соцработы. Умар Курматов всеми знаниями и умениями точно владеет, раз сумел стать лучшим участковым города.
Знакомилась с нелегкой работой участкового Валя Котляр,
специально для интернет-газеты Newslab