Стихи о музыкантах.
Ф.Шопен
Музыка
Когда и правая и левая рука
Чрез волшебство поют на клавишах двухцветных,
И звездною росой обрызгана тоска,
И колокольчики журчат в мечтах рассветных,
Тогда священна ты, — ты не одна из нас,
А ты, как солнца луч в движении тумана,
И голос сердца ты, и листьев ты рассказ,
И в роще дремлющей идущая Диана.
Всего острей поет в тебе одна струна –
Чрез грезу Шумана и зыбкий стон Шопена.
Безумие луны! И вся ты — как луна,
Когда вскипит волна, но падает, как пена
К.Бальмонт
Подснежники на рояле.
Прозвучал на клавишах рояля
Вальс Шопена дивной красоты…
Всё, о чем мы с Вами промолчали,
Музыкой прольется о любви…
И букет цветов чудесный, нежный
Замер на рояле в тишине –
Ласковый, доверчивый подснежник
Вновь напомнил сердцу о весне…
И звучит Шопена вальс старинный
Ароматом искренней любви…
И букет подснежников наивный,
Как святая исповедь души.
Светлана Магницкая.
Музыкант
/И. Шварцу/
Музыкант играл на скрипке — я в глаза ему глядел.
Я не то чтоб любопытствовал — я по небу летел.
Я не то чтобы от скуки — я надеялся понять,
как умеют эти руки эти звуки извлекать
из какой-то деревяшки, из каких-то грубых жил,
из какой-то там фантазии, которой он служил?
Да еще ведь надо пальцы знать, к чему прижать когда,
чтоб во тьме не затерялась гордых звуков череда.
Да еще ведь надо в душу к нам проникнуть и зажечь…
А чего с ней церемониться? Чего ее беречь?
Счастлив дом, где звуки скрипки наставляют нас на путь
и вселяют в нас надежды… Остальное как-нибудь.
Счастлив инструмент, прижатый к угловатому плечу,
по чьему благословенью я по небу лечу.
Счастлив он, чей путь недолог, пальцы злы, смычок остер,
музыкант, соорудивший из души моей костер.
А душа, уж это точно, ежели обожжена,
справедливей, милосерднее и праведней она.
Б.Окуджава
Источник: http://irinazaytseva.ru/garmoniya-zvukov-stixi-o-muzyke-i-muzyka-stixa.html
ФЛЕЙТА И СКРИПКА
«Ре» – начинающей флейты попытки.
«Ми» – отдалённое пение скрипки.
«До-ре-ми-фа», и всю ночь напролёт –
слышишь? – всё громче, всё звонче поёт.
«Ре» – высоко над твоей головою,
«ми» – глубоко, под землёй, под травою,
«ре» – наверху ослепительный свет,
«ми» – чуть заметная вспышка в ответ.
«Ре-ми-фа-соль», – откликаются травы,
звук обступает и слева и справа,
смутным жужжаньем роится вдали,
пеной дробится о кромку земли,
и до утра, до скончания ночи
льётся, густеет, взмывает, стрекочет,
стрелами света кружит над тобой
схватка оркестра с волшебной трубой,
чтобы и завтра безвестная сила
«ре» повторяла и «ми» возносила,
словно и радость твоя, и тоска –
пение флейты и голос смычка.
Лёринц Сабо
МУЗЫКА
/Е. Светланову/
Смычок касается души,
Едва вы им к виолончели
Иль к скрипке прикоснетесь еле,
Священный миг – не согреши!
По чистоте душа тоскует,
В том звуке – эхо наших мук,
Плотней к губам трубы мундштук,
Искусство – это кто как дует!
Когда такая есть Струна,
И Руки есть, и Вдохновенье,
Есть музыка, и в ней спасенье,
Там Истина – оголена,
И не испорчена словами,
И хочется любить и жить,
И всё отдать, и всё простить…
Бывает и такое с нами.
Валентин Гафт
Оркестр (Т.Кириличева)
Поссорились как на беду
Труба и барабан.
Она ему: «Ту-ру-ду-ду!»
А он ей: «Там – та – там!»
Альт завизжал. Что было сил,
Фагот на всех ворчал,
Гобой простужено гнусил,
Чтоб кто-то замолчал.
Скрипели скрипки: «Ах! И Ах!»
И только контрабас
Гудел тревожно на басах:
«Опомнитесь хоть раз!»
А ксилофон под общий шум
Для арфы стрикотал,
Что он от бесконечных дум
Расстраиваться стал.
Но лишь безмолвный дирижер
Взмахнул своей рукой,
Как все, забывши про раздор,
Пустились в мир иной.
В мир, где гармоний царит,
Где нет обид, угроз,
Где, как цветы, растут мечты
Среди прекрасных грёз.
Спасибо, музыка, за то,
Что ты меня не оставляешь,
Что ты лица не закрываешь,
Себя не прячешь ни за что.
Спасибо, музыка, за то,
Что ты душа, а не причуда,
Что для кого–то ты ничто.
Спасибо, музыка, за то,
Чего и умным не подделать,
За то спасибо, что никто
Не знает, что с тобой поделать. (В.Соколов)
«Соната»
Ты не плачь, не плачь, не плачь, не надо
Это только музыка, не плачь.
Это всего навсего соната
Плачут же от бед и неудач.
Сядем на скамейку. Синевато.
Небо у ботинок под ледком.
Это всего навсего соната.
Черный рупор в парке городском.
Каплет с крыши дровяного склада.
Развезло. Гуляет черный грач.
Это всего навсего соната –
Я прошу не плачь, не плачь, не плачь. (Е.Винокур)
«Песня без слов»
Ни слова… И только мельканье
Бегущих по клавишам рук,
Невидимых струн рокотанье
За звуком взлетающий звук.
То чудом рожденные трели,
То лепет ручья поутру,
То голос поющей свирели,
То птиц щебетанье в лесу. (Н.Браун)
ВОЛШЕБНИЦА МУЗЫКА
У старика спросил поэт:
– Что музыка такое, дед?
– Воспоминание она.
В ней юность давняя слышна.
Был задан девочке вопрос,
Она ответила всерьез:
– Похожа музыка на луч,
Окно пробивший из-за туч.
А юноша ответил так:
– Без музыки нельзя никак.
Душа без музыки грустит,
В простор волшебный не летит.
А девушка, пожав плечом,
Сказала: «Музыка – наш дом,
В ней – все родное, все свое.
Во всем дыхание ее».
– Вы правы все, – сказал поэт,
Прекрасен каждый ваш ответ.
Одно хочу я повторить –
Нас учит музыка любить.
Бетховен
Где брал он эти сумрачные звуки
Сквозь плотную завесу глухоты?
Соединенье нежности и муки,
Ложащиеся в нотные листы!
Касаясь верных клавиш лапой львиной
И встряхивая гривою густой,
Играл, не слыша ноты ни единой,
Глухою ночью, в комнате пустой.
Текли часы и оплывали свечи,
Шло мужество наперекор судьбе…
А он всю совесть муки человечьей
Рассказывал лишь самому себе.
И убеждал себя и верил властно,
Что и для тех, кто в мире одинок,
Есть некий свет, рождённый не напрасно,
А музыка бессмертия залог!
Большого сада шорохи и скрипы
Вели свой разговор сквозь полусон,
И слышали в окне раскрытом липы
Всё то, чего не слышал он.
Луна над городком встаёт всё выше,
И глух не он, а этот мир вокруг,
Который, Вещей музыки не слышит,
Рождённый в счастье и в горниле мук.
Вс. Рождественский
Болеро
Итак, Равель, танцуем болеро!
Для тех, кто музыку на сменит на перо,
Есть в этом мире праздник изначальный —
Напев волынки скудный и печальный
И эта пляска медленных крестьян…
Испания! Я вновь тобою пьян!
Цветок мечты возвышенной взлелеяв,
Опять твой образ предо мной горит
За отдаленной гранью Пиренеев!
Увы, замолк истерзанный Мадрид,
Весь в отголосках пролетевшей бруи,
И нету с ним Долорес Ибаррури!
Но жив народ, и песнь его жива.
Танцуй, Равель, свой исполинский танец,
Танцуй, Равель! Не унывай, испанец!
Вращай, История, литые жернова,
Будь мельничихой в грозный час прибоя!
О, болеро, священный танец боя!
Николай Заболоцкий
Глинка
В те дни, когда уже, казалось, тмила
Родную музу муза чуждых стран,
Любимую по-русски звал Руслан
И откликалась русская Людмила.
Мелодию их чувств любовь вскормила.
Об их любви поведал нам Баян,
Кому был дар народной речи дан,
Чье вдохновенье души истомило.
Нелепую страну боготворя,
Не пожалел он жизни за царя,
Высоконареченного Профаном,
Кто, гениальность Глинки освистав,
Чужой в России учредил устав:
Новатора именовать болваном.
Игорь Северянин
Чайковский
Прослышанье потусторонних звуков.
Безумье. Боль. Неврастения. Жуть.
Он разбудил звучащую в нас суть
И, показав, исчезнул, убаюкав.
Как жив он в нас, он будет жив для внуков,
Он, чьим мотивом можно бы вздохнуть.
Его забыть ли нам когда-нибудь,
Кто в сердце оживлял так много стуков?
И позабыть ли нам порыв простой,
Как на Канавке Зимней в час пустой
Во встречу с Лизой верили упрямо?
И знали на Литейном особняк,
Где перед взорами ночных гуляк
Мелькала в окнах Пиковая Дама…
Григ
Тяжелой поступью проходят гномы.
Все ближе. Здесь. Вот затихает топ
В причудливых узорах дальних троп
Лесов в горах, куда мечты влекомы,
Студеные в фиордах водоемы.
Глядят цветы глазами антилоп.
Чьи слезы капают ко мне на лоб?
Не знаю, чьи, но как они знакомы!
Прозрачно капли отбивают дробь,
В них серебристо-радостная скорбь,
А капли прядают и замерзают.
Сверкает в ледяных сосульках звук.
Сосулька сверху падает на луг,
Меж пальцев пастуха певуче тает.
Игорь Северянин
Римский-Корсаков
Мы любим с детства ночь под Рождество,
Когда бормочет о царе Салтане
И о невесте царской няня Тане,
Ушедшей в майской ночи волшебство.
Дивчата с парубками, в колдовство
Вовлечены, гуторят на поляне,
Как пел Садко в глубоком океане,
Пленен морским царем, пленив его.
К ним выйдя в эту пору, ты увидишь
Сервилию, невидимый град Китеж,
Кащея, Золотого петушка…
Взгрустнется о Снегурочке. Сев в санки,
О Младе вспомнив, ставши к Псковитянке
Искать путей, не сыщешь ни вершка…
Игорь Северянин
Листу.
Когда в груди твоей — созвучий
Забьет таинственный родник
И на чело твое из тучи
Снисходит огненный язык;
Когда, исполнясь вдохновенья,
Поэт и выспренний посол!
Теснишь души своей виденья
Ты в гармонический глагол, —
Молниеносными перстами
Ты отверзаешь новый мир,
И громкозвучными волнами
Кипит, как море, твой клавир;
И в этих звуках скоротечных,
На землю брошенных тобой,
Души бессмертной, таинств вечных
П.Вяземский
Он писал монологи и рассказы для самых известных артистов разговорного жанра: Ефима Шифрина, Владимира Винокура, Евгения Петросяна, Клары Новиковой и многих других. 
Виктор Коклюшкин и сам выступал, как автор-исполнитель, его голос слушатели могли узнать из тысяч других, а его цикл «Алё, Люся» принёс известность и автору, и Ефиму Шифрину. 12 ноября 2021 года сердце талантливого писателя-сатирика перестало биться. Совсем немного он не дожил до своего 76 дня рождения.
Трудности взросления
Виктор Коклюшкин в детстве.
Он появился на свет в Москве 17 ноября 1945 года, его родители были простыми рабочими. Да и сам он не думал поначалу ни о какой творческой профессии. Как признался писатель в одном из своих интервью, после окончания восьмилетки из-за реорганизаций, проводимых Никитой Хрущёвым в образовании, в их школе из четырёх восьмых классов сформировали только один для обучения до полного среднего образования. Всех остальных попросту отправили из школы. И он в 15-летнем возрасте устроился слесарем на завод и параллельно поступил в школу рабочей молодёжи.
На заводе ему даже нравилось: в то время, как многие слесаря злоупотребляли спиртными напитками, он всегда был трезв, а потому работницы при неполадках станков бежали к нему. И Виктор Коклюшкин чувствовал нужным человеком. С завода он отправился на срочную службу в армию, служил в артиллерийских войсках, где сам себя смог вылечить от серьёзного заболевания. История была почти комической: ещё до армии у него диагностировали холецистит и доктор, лечивший его, сказал, что ему нельзя есть жирное и переохлаждаться.
Виктор Коклюшкин.
В армии он служил где-то в тайге, где зимой стояли трескучие морозы. Служить было непросто, и Виктор Коклюшкин решил «отдохнуть» в медчасти. Попросив у товарища, получившего посылку из дома, хороший кусок сала, будущий сатирик, преодолевая отвращение, его сжевал, после чего отправился в одной гимнастёрке в 30-градусный мороз бегать вокруг плаца. За «личную тренировку в сложных погодных условиях» ему объявили благодарность, а от его болезни не осталось и следа. Она больше никогда не напоминала ему о себе.
Путь к славе
Виктор Коклюшкин.
Демобилизовавшись, Виктор Коклюшкин вернулся на завод, но очень скоро понял: это вовсе не то место, где он хотел бы дальше работать. И устроился в студию «Диафильм» корректором. Именно там он и начал писать свои первые юмористические рассказы. Проверив все тексты, он доставал со шкафа тяжёлую печатную машинку и начинал писать. Даже женщины, сидевшие с Виктором Михайловичем в одном кабинете, старались вести себя тихо: «Витя творит!»
Правда, на первый рассказ, отправленный писателем в газету, пришёл очень странный ответ: «Ваше письмо будет рассмотрено». Но он своих попыток стать писателем не оставлял. Правда, до его звёздного часа должно было пройти ещё немало времени. Он окончил полиграфический техникум, работал разнорабочим, инженером по охране и реставрации памятников истории и культуры, даже был комендантом в военкомате. С 1969 года его рассказы стали с завидной периодичностью печататься в «Кабачке 13 стульев», одной из рубрик «Литературной газеты».
Виктор Коклюшкин.
Спустя три года Евгений Кравинский, конферансье «Москонцерта», стал читать с эстрады рассказы Виктора Коклюшкина. А позже монолог писателя «Алё, Люся!» прочел на конкурсе Ефим Шифрин, прославивший и исполнителя, и автора. С тех пор Виктор Михайлович начал писать для артистов эстрады, в 1981 году окончил Высшие театральные курсы ГИТИСа и получил диплом эстрадного драматурга. Он написал 13 книг, стал автором нескольких пьес, которые с успехом шли на сцене Театра эстрады, сам с 1983 года выступал на эстраде с собственными рассказами. Правда, его карьера едва не разрушилась из-за проблем в личной жизни.
Счастье со второй попытки
Виктор Коклюшкин с дочерью.
Со своей первой женой Любовью Сэпп он познакомился ещё во время службы в армии. Взаимная симпатия привела к роману, а после девушка приехала в Москву знакомиться с родителями будущего мужа. Затем уже Виктор Коклюшкин пообщался к родными невесты, и вскоре влюблённые сыграли свадьбу. В браке родилась дочь Эльга.
Девочке было 10 лет, когда жена объявила супругу о том, что полюбила другого. После развода со своей бывшей женой Виктор Коклюшкин больше не общался. Связи с дочерью он никогда не терял, тем более, что он ушёл, а его мама продолжала жить в одной квартире с Любовью Сэпп и помогала воспитывать внучку. Дочке писатель всегда помогал, знал обо всём, что её интересует в жизни. И радовался, когда она получила образование психолога, добилась успеха в качестве фотомодели, обрела своё личное счастье с известным ведущим Владимиром Соловьёвым и стала мамой пятерых детей.
Виктор Коклюшкин.
Развод Виктор Михайлович переживал очень тяжело. Невероятно трудно ему было смириться с мыслью о том, что его больше не любят, он попросту не нужен. От навалившейся депрессии спасали спиртные напитки, а позже писатель уже не мог жить без горячительного. Неизвестно, чем всё могло закончиться, если бы на его жизненном пути не встретилась Эльга Злотник, писатель и киновед.
Как говорил Виктор Коклюшкин, с этой женщиной баловаться было нельзя. Уже в начале отношений она поставила вопрос ребром: или он бросает пить, или они расстаются. И Виктор Михайлович добровольно пошёл лечиться в специализированную клинику. От зависимости он избавился раз и навсегда, женился на Эльге, которая подарила ему сына Ярослава. Сын писателя, повзрослев, получил диплом художника-оформителя в Школе-студии МХАТ. С Эльгой Злотник Виктор Коклюшкин прожил больше сорока лет и очень гордился женой. У неё – два образования, она окончила МИСИ и киноведческий факультет ВГИКа, постоянно публикуется в журналах, пишет книги.
Виктор Коклюшкин и Эльга Злотник.
Виктор Михайлович на телевидении появлялся в последнее время редко, но никогда не прекращал писать, работал над историческим романом. 12 июня 2021 года Виктор Коклюшкин скончался от сердечной недостаточности. Но память об этом удивительном человеке, который умел видеть комическое даже в самых сложных ситуациях, останется жить в его произведениях. И ещё многие поколения зрителей будут смеяться до слёз над его «Алё, Люся» или монологами «Мы с Петькой».
Виктор Коклюшкин.