Рассказ про мальчика который кричал волки

«Ìàëü÷èê, êîòîðûé êðè÷àë «Âîëê!»  Áàñíÿ Ýçîïà. Âàðèàíòû: àíãëèéñêèé, àâòîðñêèå

ß âñåãäà ëþáèëà ÷èòàòü. Ìàìà â äåòñòâå ðàññêàçûâàëà ýòó ïðèò÷ó. Ïîòîì ÿ ÷èòàëà. Âûõîäèò, ÷òî ýòî íå Òîëñòîãî ïðîèçâåäåíèÿ, êàê íàì ïðåïîäíîñèëè è ïîòîìó áûëà óáåæäåíà, ÷òî åãî, âåäü åãî âñå ñêàçêè ïîäîáíû ïðèò÷àì! Àí íåò! Ýòî Ýçîïîâñêàÿ ðàáîòà. Âåê æèâè — âåê ó÷èñü!..

««Ìàëü÷èê, êîòîðûé êðè÷àë «Âîëê!» — îäíà èç áàñåí Ýçîïà, çàíåñåííàÿ â èíäåêñ Ïåððè ïîä íîìåðîì 210. Äàííàÿ ôðàçà îçíà÷àåò, ÷òî ëîæü äèñêðåäèòèðóåò ÷åëîâåêà, â ðåçóëüòàòå ÷åãî â åãî ïîñëåäóþùèå èñòèííûå óòâåðæäåíèÿ íå âåðÿò».

«Ëãóí (Ýçîï; Ëåâ Òîëñòîé)
àâòîð Ýçîï (VI âåê äî í. ý)
Ëãóí.
Ìàëü÷èê ñòåðåã îâåö è, áóäòî óâèäàâ âîëêà, ñòàë çâàòü: «Ïîìîãèòå, âîëê! âîëê!». Ìóæèêè ïðèáåæàëè è âèäÿò: íåïðàâäà. Òàê ñäåëàë îí òàê è äâà è òðè ðàçà, ñëó÷èëîñü — è âïðàâäó íàáåæàë âîëê. Ìàëü÷èê ñòàë êðè÷àòü: «Ñþäà, ñþäà ñêîðåé, âîëê!». Ìóæèêè ïîäóìàëè, ÷òî îïÿòü ïî-âñåãäàøíåìó îáìàíûâàåò, — íå ïîñëóøàëè åãî. Âîëê âèäèò, áîÿòüñÿ íå÷åãî: íà ïðîñòîðå ïåðåðåçàë âñå ñòàäî.
Äðóãèå ïåðåâîäû[ïðàâèòü]
;Ïàñòóõ-øóòíèê, ïåðåâîä Ì. Ãàñïàðîâà.
https://ru.wikisource.org//wiki/Ëãóí_(Ýçîï;_Ëåâ_Òîëñòîé)

Áàñíÿ
Áàñíÿ ïîâåñòâóåò î ìàëü÷èêå-ïàñòóõå, êîòîðûé ïîñòîÿííî îáìàíûâàåò æèòåëåé ñâîåé äåðåâíè, çîâÿ íà ïîìîùü è êðè÷à «Âîëê!». Ñîñåäè ñíà÷àëà äóìàþò, ÷òî âîëê íàïàäàåò íà ñòàäî îâåö, è ñïåøàò íà ïîìîùü, íî âïîñëåäñòâèè ïîíèìàþò, ÷òî ïàñòóõ çâàë èõ íàïðàñíî. Êîãäà âîëêè ïîÿâëÿþòñÿ íà ñàìîì äåëå, êðèêàì ìàëü÷èêà íèêòî íå âåðèò: ñåëü÷àíå ñ÷èòàþò, ÷òî ýòî åù¸ îäíà ëîæíàÿ òðåâîãà, è âîëêè ñúåäàþò îâåö.  áîëåå ïîçäíèõ àíãëîÿçû÷íûõ ïîýòè÷åñêèõ âåðñèÿõ áàñíè (íàïðèìåð, â «Áàñíÿõ äëÿ ïÿòèëåòíèõ» Äæîíà Õóêõýìà Ôðåðà[en] 1830 ãîäà, «Ýçîïå è Èññîïå» Óèëüÿìà Ýëëåðè Ëåîíàðäà[en] 1912 ãîäà) âîëêè ñúåäàþò è ñàìîãî ìàëü÷èêà[2][3]. Àíàëîãè÷íî îêàí÷èâàåòñÿ è ñòèõîòâîðåíèå Ëóè Àíòåðìåéåðà[en] (1965)[4].
Ìîðàëü, èçëîæåííàÿ â êîíöå ãðå÷åñêîé âåðñèè, ãëàñèò: «Ýòî ïîêàçûâàåò, êàê íàãðàæäàþò ëæåöîâ: äàæå åñëè îíè ãîâîðÿò ïðàâäó, íèêòî èì íå âåðèò». Ýòî ïåðåêëèêàåòñÿ ñ óòâåðæäåíèåì, ïðèïèñûâàåìûì Àðèñòîòåëþ Äèîãåíîì Ëàýðòñêèì â åãî «Æèòèÿõ è ìíåíèÿõ âûäàþùèõñÿ ôèëîñîôîâ», â êîòîðîì ìóäðåöà ñïðîñèëè, ÷òî ïîëó÷àþò îò ýòîãî òå, êòî ëæ¸ò, è îí îòâåòèë: «Êîãäà îíè ãîâîðÿò ïðàâäó, èì íå âåðÿò».

1
Íà îäíîì ñàéòå ýòà ñêàçêà ÷èñëèòñÿ êàê ãðå÷åñêàÿ.

«Ìàëü÷èê, êîòîðûé êðè÷àë: «Âîëêè»
Ìàëü÷èê ïî èìåíè Ïèòåð æèë ñî ñâîèìè ðîäèòåëÿìè â äåðåâíå íà ñêëîíå õîëìà. Åãî ðîäèòåëè, êàê è áîëüøèíñòâî äðóãèõ ëþäåé â äåðåâíå, áûëè ôåðìåðàìè îâåö. Âñå â äåðåâíå ïî î÷åðåäè ïîçàáîòèëèñü î îâöàõ, à êîãäà Ïåòðó áûëî 10 ëåò, îí ñ÷èòàëñÿ äîñòàòî÷íî âçðîñëûì, ÷òîáû ïîâåðíóòü íà ïàñòóõ.
Íî Ïåòðó áûëî ñëèøêîì ëåãêî ñêó÷íî, è åìó áûëî î÷åíü óòîìèòåëüíî íàõîäèòüñÿ íà ñêëîíå õîëìà òîëüêî äëÿ îâåö. Ïîýòîìó îí íàéäåò ñïîñîáû ðàçâëå÷ü ñåáÿ, ïîäáåæàòü ïî êàìíþ, ëàçàòü ïî äåðåâüÿì, ïðåñëåäîâàòü îâåö, íî íè÷òî íå ïîìåøàëî åìó î÷åíü äîëãî ðàçâëåêàòüñÿ. Çàòåì îí íàáðîñèëñÿ íà áëåñòÿùóþ èäåþ. Îí ïîäíÿëñÿ íà âåðøèíó ñàìîãî âûñîêîãî äåðåâà è íà÷àë êðè÷àòü â ñòîðîíó äåðåâíè: «Âîëê! Âîëê! Wooolf! Woohoolf!»
Îäèí èç æèòåëåé äåðåâíè óñëûøàë åãî è ñîáðàë âñåõ äðóãèõ ëþäåé, âîîðóæèâøèñü òîïîðàìè, ìîòûãàìè è âèëàìè, îíè âûáåæàëè èç äåðåâíè, ÷òîáû ïðåñëåäîâàòü âîëêà è ñïàñòè ñâîå ñòàäî. Êîíå÷íî, êîãäà îíè äîáðàëèñü òóäà, îíè ïðîñòî íàøëè, ÷òî Ïèòåð ñèäèò âûñîêî â ñâîåì äåðåâå, ñìååòñÿ, è îâöû ïàñóòñÿ ìèðíî. Îíè î÷åíü ðàçäðàæàëè åãî.  ýòó íî÷ü Ïåòð ïîëó÷èë ïîðêó îò ìàòåðè è áûë îòïðàâëåí ñïàòü áåç óæèíà.
Íåêîòîðîå âðåìÿ æèçíü ïðîäîëæàëàñü êàê îáû÷íî, è ëþäè çàáûëè îá ýòîì èíöèäåíòå. Ïåòðó ïðèõîäèëîñü âåñòè ñåáÿ, âñÿêèé ðàç, êîãäà åìó ïðèõîäèëîñü äóìàòü î îâöàõ. Äî îäíîãî äíÿ åìó ñíîâà ñòàëî ñêó÷íî. Îí âçÿë ïàëî÷êè è, ïðîáèðàÿñü òóäà, ãäå ïàñóòñÿ îâöû, íà÷àë áèòü ïàëî÷êè è êðè÷àòü: «Âîëê! Âîëê! Wooolf! Woohoolf! Woohoohoooolf!»
Êîíå÷íî, êòî-òî â äåðåâíå ñëûøàë, è âñêîðå âñå ëþäè ïîäáåãàþò íà õîëì, âîîðóæåííûé ïàëêàìè è òîïîðàìè, ìîòûãàìè è ëîïàòàìè, ãîòîâûìè âûãíàòü áîëüøîãî ïëîõîãî âîëêà è ñïàñòè ñâîèõ îâåö è áåäíîãî ìàëü÷èêà-ïàñòóõà. Ïðåäñòàâüòå ñåáå èõ óæàñ, êîãäà îíè ïðèáûëè íà ïîëå, ÷òîáû ìèðíî ïàñòè èõ ñòàäî, à Ïèòåð ñèäèò íà áîëüøîé ñêàëå, íåóäåðæèìî ñìåÿñü.
 ýòó íî÷ü Ïåòð õîðîøî îòçûâàëñÿ, åùå ëó÷øå øëåïàë îò ñâîåé ìàòåðè è ñíîâà áûë îòïðàâëåí ñïàòü áåç óæèíà. Íåñêîëüêî äíåé ëþäè â äåðåâíå îáîøëè ñòîíû î Ïèòåðå è åãî òðþêàõ, íî âñêîðå âñå ñíîâà óñïîêîèëîñü, è æèçíü âîçîáíîâèëà ñâîé îáû÷íûé áåñïðåöåäåíòíûé êóðñ, è Ïåòðó ïðèõîäèëîñü âðåìÿ îò âðåìåíè ïîâîðà÷èâàòüñÿ ê ïàñòóõó. Îí ðåøèë, ÷òî äîëæåí ñåáÿ âåñòè, îí äåéñòâèòåëüíî íå õîòåë âñå âðåìÿ îãîð÷àòü, è îí îñîáåííî íå õîòåë, ÷òîáû åùå îäíà ïîðöèÿ åãî ìàòåðè!
Çàòåì, îäíàæäû äíåì, êîãäà Ïåòð áûë íà ïîëÿõ ñ îâöàìè, îí çàìåòèë, ÷òî íåêîòîðûå èç íèõ íåðâíè÷àëè, îíè íà÷àëè áëåÿòü è áåæàòü òóäà-ñþäà. Ïèòåð íå çíàë, â ÷åì ïðè÷èíà ýòîãî ñòðàííîãî ïîâåäåíèÿ, îâöû áåãàëè ïîâñþäó è äåëàëè âñå áîëåå ãðîìêóþ ðàêåòêó. Îí âîëíîâàëñÿ è ðåøèë ïîäíÿòüñÿ íà äåðåâî, ÷òîáû îí ìîã âèäåòü, ÷òî ïðîèñõîäèò. Îí óðàâíîâåøèâàë êðåïêóþ âåòêó è îãëÿäûâàëñÿ âîêðóã, ÷òî, ïî åãî ìíåíèþ, ïî÷òè çàñòàâèëî åãî âûïàñòü èç äåðåâà. Áûë áîëüøîé áîëüøîé âîëîñàòûé âîëê, ïðåñëåäóþùèé îâåö, êóñàþùèé íà íîãàõ, õâàòàÿñü çà õâîñòû.  òå÷åíèå íåñêîëüêèõ ñåêóíä Ïèòåð ìîë÷àë. Çàòåì îí íà÷àë êðè÷àòü: «Âóëô! Woolof! Woohoohooloof!»
 äåðåâíå ñòàðèê óñëûøàë êðèê. «Î íåò, íå òî, ÷òî Ïèòåð ñíîâà», — ñêàçàë îí, ïîêà÷àâ ãîëîâîé. «×òî ïðîèñõîäèò?» — ñïðîñèë äðóãîé æèòåëü äåðåâíè. «Ýòî ñíîâà Ïèòåð, îí ïðîñòî íå ìîæåò ïîìî÷ü ñåáå».
«Ýòîò ïàðåíü âñå âðåìÿ äîëæåí áûòü â öåíòðå âíèìàíèÿ», — ñêàçàë äðóãîé. «Ïîäîæäèòå, ïîêà åãî ìàòü ñõâàòèò åãî», äîáàâèë åùå îäèí. Íèêòî íå âåðèë, ÷òî íà ýòîò ðàç äåéñòâèòåëüíî áûë âîëê, è íèêòî íå ïîëó÷èë ñâîþ ìîòûãó, èëè èõ òîïîð, èëè èõ ëîïàòó. Âñå ïàëêè îñòàëèñü â ñàðàÿõ, è íèêòî íå áðîñèëñÿ ââåðõ ïî ñêëîíó. Òîëüêî â êîíöå äíÿ, êîãäà ìàëü÷èê îòïðàâèë âçÿòü ïàñòóõ èç Ïèòåðà, íàéäåíû ìåðòâûå òåëà îâåö, ðàçáðîñàííûå ïî âñåìó ñêëîíó õîëìà, è Ïèòåð âñå åùå òàì íà ñâîåì äåðåâå, õíûêàÿ, ÷òî æèòåëè äåðåâíè äåéñòâèòåëüíî òàì Íà ýòîò ðàç áûë âîëîì.
Íàêîíåö Ïèòåð óñâîèë óðîê, ÷òî, åñëè âû âñåãäà ëæåòå, ëþäè ïåðåñòàíóò âåðèòü âàì; È òîãäà, êîãäà âû ãîâîðèòå ïðàâäó î ïåðåìåíàõ, êîãäà âàì äåéñòâèòåëüíî íóæíî, ÷òîáû îíè âàì ïîâåðèëè, îíè ýòîãî íå ñäåëàþò.»

2.

Áàñíÿ The Boy Who Cried Wolf — Ìàëü÷èê, êîòîðûé êðè÷àë «Âîëê»
There once was a shepherd boy who was bored as he sat on the hillside watching the village sheep. To amuse himself he took a great breath and sang out, «Wolf! Wolf! The Wolf is chasing the sheep!»
The villagers came running up the hill to help the boy drive the wolf away. But when they arrived at the top of the hill, they found no wolf. The boy laughed at the sight of their angry faces.
«Don’t cry ‘wolf, shepherd boy,» said the villagers, «when there’s no wolf!» They went grumbling back down the hill.
Later, the boy sang out again, «Wolf. Wolf. The wolf is chasing the sheep!» To his naughty delight, he watched the villagers run up the hill to help him drive the wolf away.
When the villagers saw no wolf they sternly said, «Save your frightened song for when there is really something wrong! Don’t cry ‘wolf when there is NO wolf»
But the boy just grinned and watched them go grumbling down the hill once more.
Later, he saw a REAL wolf prowling about his flock. Alarmed, he leaped to his feet and sang out as loudly as he could, «Wolf Wolf»
But the villagers thought he was trying to fool them again, and so they didn’t come.
At sunset, everyone wondered why the shepherd boy hadn’t returned to the village with their sheep. They went up the hill to find the boy. They found him weeping.
«There really was a wolf here! The flock has scattered! I cried out, «Wolf» Why didn’t you come?»
An old man tried to comfort the boy as they walked back to the village.
«We’ll help you look for the lost sheep in the morning,» he said, putting his arm around the youth, «Nobody believes a liar…even when he is telling the truth!»
[ ïåðåâîä ]
Æèë áûë êîãäà-òî ïàñòóõ, êîòîðîìó áûëî ñêó÷íî, êîãäà îí ñèäåë íà ñêëîíå õîëìà, íàáëþäàÿ îòàðîé îâåö. Äëÿ òîãî, ÷òîáû ðàçâëå÷ü ñåáÿ, îí âçÿë íàáðàë â ëåãêèå ìíîãî âîçäóõà è çàïåë, «Âîëê! Âîëê! Âîëê ãîíèòñÿ çà îâöîé!»
Æèòåëè äåðåâíè ïîáåæàëè íà õîëì, ÷òîáû ïîìî÷ü ìàëü÷èêó ïðîãíàòü âîëêà ïðî÷ü. Íî êîãäà îíè ñîáðàëèñü íà âåðøèíå õîëìà, îíè íå íàøëè âîëêà. Ìàëü÷èê ðàññìåÿëñÿ, êîãäà óâèäåë èõ ñåðäèòûå ëèöà.
«Íå êðè÷è ‘Âîëê’, êîãäà íåò íèêàêîãî âîëêà!» ñêàçàëè åìóñåëüñêèå æèòåëè, è îíè óøëè âîð÷à îáðàòíî âíèç ïî ñêëîíó.
Ïîçæå, ìàëü÷èê íà÷àëü ïåòü ñíîâà, «Âîëê. Âîëê. Âîëê ãîíèòñÿ çà îâöàìè!». Ê åãî âîñòîðãó, îí îïÿòü íàáëþäàë, êàê æèòåëè áåãóòü â ãîðó, ÷òîáû ïîìî÷ü åìó ñïðàâèòüñÿ ñ âîëêîì.
Êîãäà ñåëüñêèå æèòåëè åùå ðàç íå óâèäåëè âîëêà îíè ñòðîãî ñêàçàëè: «Ïðèáåðåãè ïåñíþ ïðî îïàñíîñòü äëÿ ñëó÷àÿ, êîãäà äåéñòâèòåëüíî ÷òî-òî íå òàê! Íå êðè÷è Âîëê, êîãäà åãî íåò».
Íî ìàëü÷èê ïðîñòî óëûáíóëñÿ è ñìîòðåë, êàê îíè ñíîâà ïîøëè âîð÷à âíèç ïî ñêëîíó õîëìà .
Ïîçæå, ìàëü÷èê óâèäåë íàñòîÿùåãî âîëêà, êîòîðûé òàùèò â ñâîåé ïàñòè îâöó. Âñòðåâîæåííûé, îí âñêî÷èë íà íîãè è çàïåë òàê ãðîìêî, êàê îí ìîã, «Âîëê, Âîëê»
Íî æèòåëè äóìàëè, ÷òî îí ïûòàåòñÿ îáìàíóòü èõ ñíîâà, è ïîýòîìó ðåøèëè íå èäòè.
Íà çàêàòå, æèòåëè çàäàâàëèñü âîïðîñîì, ïî÷åìó ïàñòóøîê íå âåðíóëñÿ â äåðåâíþ ñî ñâîèìè îâöàìè. Îíè ïîäíÿëèñü íà õîëì, ÷òîáû íàéòè ìàëü÷èêà. Îíè íàøëè åãî ïëà÷óùèì.
«Òóò äåéñòâèòåëüíî áûë âîëê ! Ñòàäî ðàçáðåëîñü! ß êðè÷àë, «Âîëê». Ïî÷åìó âû íå ïðèøëè?»
Îäèí ñòàðèê ïûòàëñÿ óñïîêîèòü ìàëü÷èêà, êîãäà îíè øëè îáðàòíî â äåðåâíþ.
«Ìû ïîìîæåì òåáå íàéòè ïîãèáøèõ îâåö óòðîì,» ñêàçàë îí, ïîëîæèâ ðóêó íà þíîøó, «Çàïîìíè: Íèêòî íå âåðèò, ëæåöó… äàæå êîãäà îí ãîâîðèò ïðàâäó!».

3.
Ìàëü÷èê, êîòîðûé êðè÷àë: «âîëê!»
Ìîëîäîé ïàñòóõ, êîòîðûé ïàñ îâåö ìåñòíûõ êðåñòüÿí, ïîñëå öåëîãî äíÿ, êîòîðûé îí ïðîâåë, íàáëþäàÿ çà êðîëèêàìè è áàáî÷êàìè, ñîâñåì çàñêó÷àë.
Îí ñòàë äóìàòü î çâåðÿõ, êîòîðûå æèâóò â ëåñó, îêðóæàþùåì ëóã, âñïîìíèë ðàññêàçû êðåñòüÿí î âîëêàõ, êîòîðûå ðåçàëè îâåö. È âçäðîãíóë. Èíòåðåñíî, ïðèäóò ëè êðåñòüÿíå ê íåìó íà ïîìîùü, êàê îáåùàëè, â ñëó÷àå îïàñíîñòè.
Îí ðåøèë ïðîâåðèòü èõ. «Âîëê! Âîëê! » — çàêðè÷àë îí. Åãî ãîëîñ ýõîì îòäàëñÿ îò õîëìîâ. È òóò æå êðåñòüÿíå â äåðåâíå ïîõâàòàëè ëîïàòû è âèëû è êèíóëèñü íà ïîìîùü ïàñòóõó. Íî, íå îáíàðóæèâ âîëêà, âåðíóëèñü ê ñâîèì ïîâñåäíåâíûì äåëàì.
Ïàñòóõó ïîíðàâèëîñü âíèìàíèå, êîòîðîå îí ïðèâëåê ê ñåáå. È íà ñëåäóþùèé äåíü, êîãäà åìó îïÿòü ñòàëî ñêó÷íî, âíîâü çàêðè÷àë:
«Âîëê! Âîëê!». È íà ýòîò ðàç êðåñòüÿíå áðîñèëèñü áåæàòü ê íåìó. Êîãäà æå îíè è âî âòîðîé ðàç îáíàðóæèëè, ÷òî íèêàêîãî âîëêà íåò,
òî ïîðÿäêîì âûáðàíèëè ïàñòóõà ïåðåä òåì, êàê âåðíóòüñÿ â äåðåâíþ.
Íà òðåòèé äåíü, êîãäà ïàñòóõ ñèäåë, ïåðåñ÷èòûâàÿ îâåö, èç ëåñà âûøåë âîëê è ïîäêðàëñÿ ê ÿãíåíêó. «Âîëê! Âîëê!», — çàêðè÷àë ïàñòóõ, íî íèêòî íå ïðèøåë ê íåìó íà ïîìîùü. À âîëê óâîëîê ÿãíåíêà â ëåñ.
Ïàñòóõ ïîì÷àëñÿ â äåðåâíþ. «Ïî÷åìó âû íå ïðèøëè, êîãäà ÿ çâàë âàñ?» — çàêðè÷àë îí. «Âîëê óòàùèë îâöó».
«À ìû íå ïîâåðèëè òåáå», — îòâåòèëè êðåñòüÿíå. «Òåïåðü òåáå ïðèäåòñÿ ðàáîòàòü â ïîëå, ÷òîáû çàïëàòèòü çà ïîòåðÿííóþ îâå÷êó».
Ìîðàëü:
«Îäíà ëîæü âåäåò çà ñîáîé äðóãóþ.
Åñëè âû ãîâîðèòå íåïðàâäó èëè ïðåóâåëè÷èâàåòå,
òî íå íàäåéòåñü,
÷òî êòî-òî ïîâåðèò âàì, êîãäà âû ñêàæåòå ïðàâäó».
http://taragorod.ru/forum/23-194-1
1971 — 2021

Ну привет тебе, Господин соврамши. Спасибо, что признался во лжи. Плохо, что пытаясь оправдаться ты продолжаешь лгать.

Вранье номер один — это твоё издевательское заявление о том, что моя задолбашка продиктована «покушением на безнаказанность». Неуважаемый — обращения на вы ты не заслуживаешь, ты серьёзно считаешь, что я написала задолбашку, потому что сплю и думаю, как бы оклеветать парочку мужиков и остаться безнаказанной? Объясняю для особо одарённых: нет, дело не в этом. Просто легенды и мифы на тему «Любая женщина может бездоказательно посадить мужчину в тюрьму за изнасилование» повышают градус недоверия к женщинам, которые пережили настоящее насилие, а он и так очень высок. Поэтому я и считаю нужным такую ложь разоблачать.

«Порвут ли заявление у настоящей жертвы насилия, или, напротив, посадят невиновного по ложному обвинению, в России зависит исключительно от обстановки в конкретном отделе полиции», — вот и ложь номер два подоспела. Латентность изнасилований — это проблема не конкретных отделов полиции, не Москвы и даже не России. Эта проблема практически всех стран, в том числе самых развитых.

Я могу долго приводить самые разные статистики из разных стран. Разброс дел об изнасилованиях, которые не доходят до суда, колеблется от 65 до 96%. И связано это как раз с тем, что абсолютное большинство полицейских верит в те же мифы о ложных заявлениях, которые так любят распространять мужчины. А значит, они смотрят с подозрением именно на жертву: спрашивают её, во что она была одета, пила ли, как вообще оказалась в том месте, где оказался насильник. То есть заявления даже не рвут: их часто просто не дают написать, психологически давя на женщин, и вынуждая их уйти.

Что же касается заявлений, которые всё же поданы, то нормальные исследования говорят, что ложных не больше 2−3%. И если заявление подано, то вовсе не значит, что ложно обвинённого тут же бросят в ров с крокодилами: часто они находятся на свободе до суда, а на суде доказывают их невиновность.

«Разумеется, имена вымышлены, это не опровергает сути задолбашки», — замечательно, давайте распространять фейки, это же так весело (нет). Только вот для девушек, переживших реальное насилие, распространение подобных фейк-ньюс очень пагубно по причинам, которые я описала выше.

По поводу «Откройте Гугл» — открыла, нашла все описанные примеры. И обнаружила очередное враньё — я уже сбилась со счета. Если исключить дела о педофилии, то окажется, что из всех примеров только в одном случае мужчина попал по ложному заявлению в СИЗО. Во всех остальных мужчины не сидели ни дня, а лгуньи оштрафованы. Больше того: единственного мужчину, который попал в СИЗО, пытается вытащить оттуда обвинительница. Так где же те толпы мужчин, которые из-за ложных обвинений попадают в СИЗО, теряют работу, семью, друзей и сбережения? Где те лгуньи, которые строчат посты MeToo, а после раскрытия правды даже штраф не платят, ибо «женщина имеет право на ошибку»?

И кстати, зачем ты, сто раз неуважаемый, вообще накидал примеры дел про педофилию? При чем здесь педофилия, если я наоборот указывала на то, как трудно получить справедливость именно взрослой жертве насилия. Но если уж мы тут начали факт-чекингом заниматься, то пример про севшего на восемь лет фитнес-тренера в череде «Ложных обвинений со стороны матерей» — то это очередное враньё. Тренера посадил отчим девочки: поговаривают, что из-за личного конфликта. Но ведь ложное заявление со стороны мужчины так портит статистику озверевших от безнаказанности баб. Поэтому отчиму можно провести экспресс-операцию по смене пола и заменить его на мать, правда? Проверять же никто не будет? Ну вот я проверила, обломись.

Дальнейшие издевательские комментарии на тему «жду ответа от АУЕшников» разбирать нет смысла. Я лучше о другом скажу.

В изначальной задолбашке ты сокрушался на тему «Что же я буду делать, если на мою жену нападет несовершеннолетняя гопота». Я же вполне подробно расписала, что если (не дай бог) такое произойдёт, то твоей жене будет крайне тяжело довести дело до суда, даже если гопота будет совершеннолетней. Что она, скорее всего, столкнётся с хамством и издевательствами в полиции, с крайней грубостью на экспертизе.

Что менты сольют её имя в прессу, а ушлые журналюги, подкупленные роднёй преступников, перероют её Инстаграм, найдут там одно-единственное фото с бокалом вина и нарекут её «Второй Шурыгиной, которая хочет испортить жизнь честным парням» — после чего последует настоящая травля. Что насильники скорее всего не попадут в СИЗО и будут разгуливать на свободе, а их родственники будут психологически давить и требовать забрать заявление. Что судопроизводство скорее всего приведет пострадавшую к глубочайшей депрессии и даже ПТСР.

Если такая ужасная ситуация произойдёт, то виноваты в ней будут многие. В том числе и ты, неуважаемый. Ведь может так случиться, что пострадавшая от реального насилия пришла с заявлением на напавших на неё гопников. А менты буквально за час до её прихода прочитали на «Задолба.ли» твоё вранье на тему «Бабы средних лет спят и видят, как бы обвинить кого-то ложно в насилии», поставили этой истории лайк и настроились на то, чтобы относиться к жертве предвзято.

Это ведь практически история про мальчика, который кричал «волки». Вот только в данной ситуации у нас мальчик, который кричал про повальное бабское враньё и безнаказанность, а потом шумно удивлялся: а почему это у моей жены не принимают заявление о насилии или попытке насилия?