Александр Лукашенко правит Беларусью с 1994 года, и его назвали «последним диктатором Европы». Теперь, после подавления протестов оппозиции, к его титулу можно добавить: «кровавый диктатор», а также «антисемитский диктатор», потому что люди с такими сумасшедшими идеями не захватывали власть в европейских странах со времен Второй мировой войны.
После «победы» на последних выборах путем массовых фальсификаций Лукашенко начал террор против своей страны и своего народа. Во время демонстраций было убито около десяти человек; сотни людей бежали за границу, а более 4000 человек были заключены в тюрьму по политическим мотивам, в том числе популярный блоггер Сергей Тихановский, который был приговорен к 18 годам лишения свободы. Власти бросили его за решетку, как только сочли его реальным кандидатом в президенты.
Насколько ненавидят диктатора, можно понять из того факта, что жена Тихановского Светлана, которая выставила свою кандидатуру вместо мужа, получила на выборах по разным оценкам около 80 процентов голосов. На том же суде лидер социал-демократической партии, которую режим отказывается регистрировать, был приговорен к 14 годам лишения свободы. Еще двое блоггеров приговорены к тюремному заключению на 15 лет каждый.
Лукашенко, захвативший власть в стране, где родились Марк Шагал, Айзек Азимов, Хаим Вейцман и Менахем Бегин, является отъявленным антисемитом. Еще в 2007 году он вызвал шок в мире, сравнив Бобруйск, когда «город был преимущественно еврейским», со свинарником. «Вы знаете, как евреи относятся к месту, где они живут», — пояснил президент. В 2015 году он приказал главе своей администрации «взять всех евреев под контроль».
В своих нападках на евреев пропагандисты режима пытаются объяснить массовые демонстрации против тирана мифическим «еврейским заговором» и попытками евреев свергнуть «законное правительство».
Несколько дней назад Лукашенко превзошел сам себя, когда депутат парламента, представитель правительства, Лилия Ананич внесла законопроект о «геноциде белорусского народа» — законопроект, который многие считают, если не отрицанием, то, по крайней мере, осквернением памяти о Катастрофе.
На первый взгляд, евреи включены в состав белорусского народа, также как туркмены, цыгане, русские и другие граждане Советского Союза, которые находились на территории Беларуси и были там убиты нацистами.
Автор законопроекта «забыла», что евреев — в отличие, например, от белорусов — убивали исключительно из-за их национальной принадлежности. Но в Беларуси Лукашенко не говорят ни слова о Катастрофе. Даже говоря о лагере смерти Тростенец, одном из крупнейших в Европе, где убивали евреев из Минского гетто, представители диктатора говорят не о евреях, а о «белорусском народе».
В Беларуси Лукашенко нет закона о реституции собственности, и пока он у власти — его не будет. В отличие от многих стран, имущество убитых там евреев никому не будет возвращено. Например, даже древнюю синагогу можно попытаться вернуть в пользование общины, только если сегодня она больше не используется в качестве общественного здания.
При любой возможности диктатор пользуется евреями (а косвенно и Израилем) для объяснения протестов против него. Другими словами, он продвигает простую антисемитскую идею: во всем зле надо искать руку Израиля, еврейского лобби, «Моссада» — зло всегда носит на шее «звезду Давида». Про «шлемазлов» и «шнореров» говорил подзаголовок статьи государственного органа печати, в которой подвергался нападкам Александр Фридман, белорусский историк, который мог позволить себе свободно выражать свое мнение, поскольку живет в изгнании, в Германии.
Несколько дней назад силовики ворвались в дом гражданина Израиля, программиста Даниэля Плащинского, после того, как стало известно, что он заходил в Telegram-каналы, которые были признаны «экстремистскими», и переписывался с их редакторами. В доказательство его злонамеренных действий официальный Telegram-канал Управления по борьбе с организованной преступностью и коррупцией распространил изображение израильских паспортов Плащинского (один действующий и два старых) на фоне красно-белого флага белорусской оппозиции. Рядом была положена винтовка, и послание было ясным: здесь евреи готовят революцию.
На белорусском государственном телеканале недавно был показан фильм «Убить Президента», в котором рассказывается о «еврейских кругах», которые стоят за покушением — фиктивным — на жизнь Александра Лукашенко и его сына. Еще? Государственная газета «Беларусь сегодня» сопроводила видео беженцев, пытающихся перейти границу из Беларуси в Польшу звуками «Атиквы», и только после того, как разразилась буря, музыка сменилась.
В другом инциденте израильтянин Александр Фруман, находившийся в Минске в отпуске, был арестован силами безопасности, хотя он не участвовал в демонстрациях, был задержан на три дня, избит и ему угрожали «повторить обрезание». Отнятый у него паспорт ему не вернули.
В те дни по крайней мере двое других граждан Израиля были заключены в тюрьму, и, насколько мне известно, ни один из них не получил помощи от израильского представительства в Беларуси. И не только это: МИД Израиля, готовый поссориться с польскими властями, направил посла в Беларусь для вручения верительных грамот диктатору – такого поступка избегали послы из других западных стран.
Присутствие посольства Израиля также очень мало помогает евреям Беларуси, живущим в атмосфере государственного антисемитизма, и тем, кто солидарен с ними. Так, Зинаида Тимашук, председатель Ассоциации любителей белорусского языка в городе Слуцк, была арестована на три дня и оштрафована примерно на 500 долларов (очень немало по местным меркам) за то, что приехала с друзьями возложить цветы там, где нацисты разрушили еврейское гетто в 1943 году. За что штраф? За организацию несанкционированной демонстрации.
Государство Израиль было создано, среди прочего, как убежище для евреев, страдающих от угнетения в различных странах. У меня белорусские корни, как и у многих других израильтян. Я ежедневно с волнением наблюдаю, как перепуганный диктатор, цепляясь за свое кресло с помощью полиции, разыгрывает антисемитскую карту.
Хотя в этой ситуации под угрозой жизнь евреев, мы не видим и не слышим никакой реакции со стороны правительства Израиля и министерства иностранных дел. Израиль упорно отказывается присоединиться к западным странам в осуждении диктатора и диктатуры. Это позор. Возможно, лучше вспомнить, что в истории любая попытка умиротворить антисемитских диктаторов плохо кончалась для евреев.
Леонид Невзлин, «ХаАрец», И.Н. Sergei Shelega/BelTA Pool Photo via AP
Место, где как будто застыло время: пустые школьные парты, разбросанные игрушки и повсюду плакаты ЦК КПСС. Это не история из фильма ужасов, а рассказ о путешествии – минчанка Глафира съездила в белорусскую зону отчуждения. Говорит, было одновременно и интересно, и очень больно.
Что нужно знать перед поездкой: вход по пропускам, уровень радиации не страшный, а времени меньше, чем кажется
– Я увидела фотографии зоны отчуждения у знакомого в историях в Instagram и решила, что тоже хочу посмотреть, как там и что. Фотографии были очень красивые, а последней была фотка чернобыльского реактора – посмотрела на нее и решила, что действительно надо ехать.
Спросила контакт и сразу же записалась на экскурсию. Экскурсовод, кстати, учитель физики, а по выходным возит туристов в зону отчуждения. Вообще в нее входят Хойникский, Брагинский и Наровлянский районы, но я ездила на один день, поэтому видела только первый. Стоит такая однодневная поездка 120 рублей – туда включен и ужин.
У нас собралась небольшая группа: были муж с женой – граждане России, они специально приехали из Подмосковья, еще одна пара и несколько студентов.
Мы ехали туда официально, проезжали через КПП: я заранее давала экскурсоводу свои паспортные данные, и он готовил пропуск.
Я его спрашивала, как ему удалось организовать такое, и оказалось, что он добивался этого достаточно давно. И только в 2015 году после указа об облагораживании этих земель началось развитие внутреннего туризма, и он смог получить разрешение возить туристов в зону отчуждения.
Мы приехали туда к 9 утра, и казалось, что будет много времени и мы успеем все объехать. Но на самом деле все оказалось не так: зона открыта до пяти часов, и, хоть мы до последнего ходили и осматривали все вокруг, все равно многое не увидели.
Перед поездкой я спрашивала экскурсовода про радиацию, опасно ли быть там. Он сказал, что уровень облучения за все время нашего пребывания в зоне отчуждения мы получим такой же, как за три часа полета на самолете, то есть вроде как в пределах нормы. Правда, мы ходили с дозиметром, и кое-где он начинал громко пищать, потому что радиация была выше нормы.
Зона отчуждения изнутри: ржавый завод, пыльные комнаты и забытые вещи
– В самой зоне отчуждения работают егеря: они там все охраняют, а во время экскурсий возят нас по территории зоны – это достаточно большая площадь.
Перед входом в зону отчуждения есть маленький музей, и в нем большая и подробная карта этой территории. Там отмечены все районы, видны заброшенные здания: школы, ветеринарная клиника, заводы.
Сначала мы приехали в заброшенную школу. Первое впечатление было смешанным – когда ты ступаешь там ногами, очень страшно, что что-нибудь рухнет, обвалится пол. Было интересно, но постоянно казалось, что это небезопасно.
В школе я нашла тюбик зубной пасты, она называлась «Зефир». Было очень странно осознавать, что ее держали в руках школьники младших классов и оставили, когда покидали эти районы. От этого стало даже как-то больно.
Потом мы поехали на хлебозавод: там стояло много оборудования, все ржавое. Но в здании завода я нашла ручку – старую, советскую, с синеньким колпачком. А еще там на самом верху под крышей летали голуби – и это было единственное живое во всем здании.
Еще мы заходили в ветеринарную клинику – она довольно сильно впечатлила. Там до сих пор стоят нетронутые препараты, банки со смесями, а все вокруг в разрушенном состоянии.
На столе лежал журнал учета животных, его можно было почитать. В здании был довольно специфический запах, потому что все эти химикаты до сих пор очень сильно пахнут. И вот это было особенно странно: смотришь на все эти препараты, сделанные в СССР, читаешь записи в журнале, и не сразу понятно, какой сейчас год.
Была еще одна школа, но поменьше – она сельская и внешне она выглядела как просто хата. А как только заходишь, там сразу лозунг: «1 мая – День труда!». Авария же случилась 26 апреля, а 1 мая многие выходили на демонстрации. На стенах висело очень много черно-белых портретов – я, правда, не поняла, то ли это советские деятели, которых я не знаю, то ли фотографии сотрудников школы.
Там было очень много парт, а на некоторых лежали старые и уже рассыпающиеся противогазы. Стоял детский портфель, были разбросаны кубики, и даже был башмачок от куклы. А еще я заметила, что там были учебники и тетрадки на белорусском языке. Возле этой школы стоял старый ржавеющий мотоцикл.
Еще мы зашли в местный на Дом культуры: там был большой актовый зал, а в нем очень много советских агитационных плакатов. Видимо, тогда проходили какие-то выборы. Везде на плакатах был Ленин, и в целом чувствовалась такая партийно настроенная атмосфера. От этого было стойкое ощущение, как будто мы оказались в 1986-м.
В Доме культуры раньше было кафе, и на выходе из здания сохранились две стоечки, которые относились к нему. Наверное, за такими в Советском Союзе люди пили пиво и отдыхали.
В третьей школе, которая была самой большой, мы зашли в кабинет физики и химии. Там до сих пор сохранилось все оборудование: пробирки, химическая лаборатория, разные модели.
Еще мы видели катер, который участвовал в ликвидации аварии: на нем привозили песок, чтобы засыпать зоны возле реактора. И как его тогда там бросили, так он ржавый и стоит до сих пор.
По дороге мы заходили в жилые дома: в одном из них была даже икона. Но людей оттуда эвакуировали планово: у них было две недели на сборы, и большинство вещей они забрали. Интересно, что оставили икону.
В самой эвакуации не было ничего особенного, людей просто вывозили на большом количестве автобусов. Но все равно многое сохранилось: шкафы, мебель. В какой-то хате была даже пустая бутылка пива «Жигулевское».
Самым интересным было подниматься на вышку и смотреть на реактор: расстояние до него оттуда примерно 30 километров. Этот купол очень сильно блестит на солнце, и реактор под ним виден совсем чуть-чуть. Но очевидно, что он очень мощный, потому что и купол внушительных размеров, хотя ты видишь его издалека.
Впечатления от увиденного: «Приезжать домой, где кипит жизнь, и осознавать, где ты была и что видела, – странное ощущение»
– Во всех зданиях, куда мы заходили, все очень грязное, и ты к этому даже не прикасаешься. Некоторые люди думают, что сотрудники все прибирают и следят за постройками – но такого нет. Фишка как раз в том, что как все лежало, так и лежит, все остается точь-в-точь, как было тогда.
Экскурсовод говорил, что в 2019 году тут было очень много туристов, в том числе иностранных, а потом случился ковид, закрытые границы, и сейчас в нашу зону отчуждения ездят практически только белорусы.
Во время экскурсии было интересно, но чаще жутко и больно от того, что случилась катастрофа, а людям это не сообщили сразу. От этого было огромное чувство несправедливости и горечи. Еще было сильное сожаление: столько лет прошло, а эту территорию никак не могут использовать, вот только сейчас придумали внутренний туризм.
Люди по-прежнему там не живут совсем, разве что иногда на Радуницу приезжают, если у кого-то там кто-то похоронен, – и на это тоже нужно брать пропуск. Но такое бывает очень редко.
Безусловно, поездка очень необычная. Приезжать домой, где кипит жизнь, и осознавать, где ты была и что видела, – довольно странное ощущение. Я уезжала оттуда с мыслью: «А сколько еще лет должно пройти, чтобы эта территория полностью очистилась?» А еще после того, как я увидела, что стало с белорусской территорией, мне захотелось посмотреть, что сейчас в самом центре аварии – Чернобыле и Припяти.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: личный архив героини.