Рассказ про губку боба по английскому

Продолжим: глава 17, «Люди», часть Б. «Все кроме русских». Часть С «Русские» будет завершающей частью главы — через несколько дней.

***
Попытка более глубоко и системно описать «людей Лондона» как единую сущность заранее обречена на провал: Лондон — это истинный мегаполис с очень пестрой палитрой местных жителей. Можно попробовать выделять страты и группы, но признаки и факторы будут драматически пересекаться и сбивать с толку.

Начать хочется с тех, кто должен жить в Лондоне по праву крови – истинных лондонцев, чьи деды, прадеды, пращуры и первобытные тотемы жили в Лондоне или окрестностях. Это – благородные потомки англосаксов и норманнов, с примесью кельтской крови, чьи дети вырастают на семейных преданиях о жизни в Старой Доброй Англии, над чьими кроватями висят гравюрки со Святым Георгием. Он, как вы наверное знаете, является покровителем Англии, а не только Москвы, на углу Риджент Парка у Lords cricket ground стоит даже большая статуя, увековечивающая убийство им безногого пресмыкающегося (мы её называем «московский герб»), это памятник солдатам мировых войн.

Как ни странно это прозвучит, англичане – фантастические домоседы в географическом смысле этого слова. Недавно было проведено генетическое исследование останков мужчины, жившего на территории западного Эссекса 9000 лет назад. Обратите внимание на число – аграрная революция только началась, еще 6000 лет до кельтов (подвинутых саксами с английской земли почти полтора тысячелетия тому, саксов подвинули норманны 1000 лет назад), да и до тех, кого кельты стерли с поверхности английских холмов еще тысячи четыре – мы ничего не знаем о тех, кто был раньше, а их было еще несколько волн – и в дальнем конце этой цепочки из пожирающих друг-друга этносов стоит наш герой. Так вот, в городке, который стоит недалеко от пещеры, где найдены были останки, обнаружилось 46 прямых потомков этого супер-мужчины!

Казалось бы – нет ничего проще, чем начать рассказ с повествования о коренных лондонцах, а может быть и тех, чьи предки жили на Парк Лейн или Джордж стрит еще до того, как Лондон появился на свет – в землянках, вместе с козами и курами. Но нет, не получится – Лондон вам не Эссекс — за всё это время я ни одного такого лично не встретил.

Несомненно, они где-то есть – не может же их не быть. Они заседают в Парламенте, по крайней мере. Но где Парламент и где я? Ходят слухи, что они ведут весьма замкнутый образ жизни: не вынеся наплыва мигрантов, они закрылись в своих загородных поместьях, выезжая оттуда только в машинах с затемненными стеклами, которые водят шоферы в белых перчатках, и то – исключительно на бега или поиграть в гольф. Я одно время полагал, что смогу хотя бы увидеть их следы, покатавшись по пригородным поместьям, тем более что мы всё равно ищем загородный дом под дачу. Приезжая посмотреть дом в тот или иной район Подлондонья, я всегда интересовался громадными особняками, окруженными садами размером с парк, въезд в которые перекрывают кованые решетки ажурных ворот – кто владеет этим наследием эпох давно ушедших? Иногда владельцем оказывалось государство, иногда – корона. Я, однако, собрал коллекцию и частных владельцев. Увы, в ней оказались известный французский дизайнер, два американских брокера, банкир из Гонконга, родственник эмира из ОАЭ, три известных по сериалам артиста – американец, испанец и китаец, инстаблогер из Аргентины, криптотрейдер из Белоруссии, два россиянина с неизвестным источником капитала, индус-ювелир, давно живущий в Англии – и ни одного норманно-англосакса. Специально искать их на полях для гольфа я не пробовал – но уже не один русскоговорящий лондонец предлагал мне срочно начать играть в гольф, и рекламировал «свою компанию» игроков, состоящую из русских, испанцев, китайцев, французов, итальянцев – кого угодно, но не коренных жителей.

В обычной жизни вместо потомков Вильгельма и Альфреда в Лондоне существует достаточно много «просто англичан». Эти люди говорят на «сложном английском», то есть читают Элиотта и Харди и понимают каждое слово и даже скрытые смыслы – зато когда они говорят, мы, мигранты, понимаем процентов 50. Эти люди если не родились в Лондоне, то по крайней мере родились в Британии. Эти люди должны быть в городе как рыбы в воде – здесь всё «их», привычное и понятное; но — нет.

«Просто англичане» живут простой английской жизнью, в большинстве своем стремясь отгородиться от международности Лондона стеной своего нишевого знания – где отдыхать, с кем общаться, как решать свои проблемы. Убежищем просто англичан являются клубы, в которых они встречаются, проводят досуг, обсуждают печальное изменение города к худшему. Просто англичанин на встречу пригласит тебя именно в клуб, обязательно добавив «вам стоит взять пиджак, но мы будем на террасе поэтому галстук необязателен». Английский клуб сегодня это не то место, где Майкрофт Холмс пил кофе, ожидая важных правительственных сообщений. Клубы перестали быть «только для мужчин»; клубы перестали напоминать «паб в раю», избавившись от бильярдных столов и потайных комнат для курения опиума. Теперь такой клуб — это ресторан, большая гостевая зона, кабинеты для встреч – разве что над этим, похожим на ВИП-коворкинг с кафе, местом, продолжает висеть ореол тайны и эксклюзивности: вывески либо нет, либо она мала и невнятна; войти «с улицы» нельзя, надо быть приглашенным; персонал в ливреях и очень важен, никаких улыбок посторонним. Если бы мне пришлось выбирать, то я конечно пошел бы в «ресторан для всех», а не в такой клуб – от клубов, даже самых шикарных, идет еле слышный запах плесени и вареной морковки. Но простые англичане упорно выбирают клубы. Один из представителей этого племени поведал мне, почему: «В городе в ресторанах сидят сплошь понаехавшие мигранты – мы чувствуем себя неуютно, как среди оккупантов; а в клубе только свои».

«Просто англичане» почти не живут в центре Лондона и в традиционных международных районах, их нет не только в нуворишеских Челси и Белгравии, роскошном Кенсингтоне или «жизнь удалась» Сент Джонз Вуде, но и в приюте профессионалов средней руки Хемпстеде или «новорижском» Уимблдоне/Ричмонде, интеллигентских Маленькой Венеции и Мейда Вейл, «французском» Ноттинг Хилле. Они выбирают для жизни Финсбери, Фулэм, Чизик – скопления кривых улочек и небольших домиков, или уезжают совсем из города, в спутники типа Слау или даже Рединга – благо «commute» из них очень удобен. Многие особенно в последние годы уезжают и намного дальше: не одни наши хорошие знакомые уехали жить в Италию; многие к пенсии уезжают на Кипр; разбогатевшие на последних финансовых пузырях – на Карибы; недавно мы встретили даже женщину, продающую дом в Лондоне и переезжающую на Маврикий.

Сюрпризом для меня стала родословная «просто англичан». Я провел тщательный опрос почти ста представителей этого вида лондонцев на предмет их корней, и не обнаружил ни одного без континентальной или азиатской крови уже в третьем поколении, причем индийская встречается там не так уж часто; абсолютное большинство имеет либо кого-то из родителей, либо кого-то из бабушек и дедушек (а многие 3 из 4 бабушек и дедушек) из Европы: лидерами по донорству генов в пользу коренных англичан являются по моим наблюдениям Ирландия, Франция, Италия, Германия и Польша, представлены Венгрия, Балканы, Скандинавия. Массированное перемешивание произошло в середине 20го века, в частности как следствие Второй Мировой Войны.

Взглянув на это с обратной стороны, можно с уверенностью сделать два вывода. Во-первых, Великобритания превращает эмигрантов из Европы в коренных англичан уже к третьему поколению, превращает так, что они сами считают себя «коренными», а свои внеанглийские корни воспринимают так же, как если бы они были потомками викингов 10го века. Во-вторых, за последние 100 лет Лондон захлестнула волна миграции из Европы, по силе во много раз превосходившая монголо-татарское нашествие на Руси: монголы практически не оставили своих генов в русской популяции после ухода; европейские же гены стали доминировать в лондонском «коренном» сообществе.

***
«Просто англичанин» не является доминирующим видом человека в Лондоне, скорее его можно причислить к «исчезающим». Здесь вообще нет доминирующего вида. Если будете в Лондоне, пройдитесь по улице, даже и не в самом центре, не спеша, просто чтобы поглазеть на представителей местной высшей фауны. Вот французская пара громко разговаривает, уверенная что никто её не понимает; скорее всего это сотрудники международной корпорации, работающие в Лондоне, но может быть (и я встречал их довольно много) – французские евреи, уехавшие в страну, где существенно меньше антисемитизма и основные институты занимают хотя бы нейтральную (а то и произраильскую) позицию в ближневосточном конфликте. Вот – шотландского вида папа везет коляску, а рядом идет китайская мама. Таких пар очень много (мамы не реже бывают японскими), поговаривают что английские мужчины намного галантнее, не стремятся доминировать и ценят в женщинах самостоятельность и инициативу, а китайские и японские женщины существенно мягче и гибче, и ценят семью больше, чем самореализацию. А вот – шикарный африканец с мышцами боксера и лицом Боба Марли ведет под руку полную белокожую красавицу с волосами цвета спелого ячменя, оба совершенно счастливы; это тоже довольно распространенный тип союза, мускулы в черном и полнота в белом являются его неотъемлемыми составными частями.

В Лондоне, конечно, очень много смешанных пар, в которых один партнер европеец, а второй имеет индийские корни. Да и индусов в Лондоне много, много больших индийских семей на улицах, в кафе сидят сразу три-четыре поколения, старшие в основном в национальной одежде, мужчины в чалмах. Исторически полная независимость Индии является следствием случайности: в момент кульминации национального движения в Индии Национальный Конгресс, представленный Ганди с соратниками, вовсе не стремился к независимости – они требовали автономии доминиона, по образцу Австралии. Либеральное правительство Соединенного Королевства подготовило тогда большой пакет реформ индийской политической структуры, полностью одобренный ИНК. Еще немного и Индия стала бы демократической автономной частью империи, но расстрел безоружных демонстрантов (ну, они были не вполне демонстранты, даже скорее не демонстранты, а немного погромщики, но сейчас не принято так говорить) в Амритсаре в апреле 1919 года по приказу хоть и стоявшего во главе индийских солдат но англичанина Дайера, привел к резкой смене настроений в ИНК, отказу от реформ и переходу к борьбе за полную независимость. К моменту отделения Индии от империи в Великобритании проживало множество индусов (как приехавших в поисках работы или в качестве слуг, так и богатых представителей высших каст, перебравшихся подальше от местных междоусобиц); отделение сопровождалось (так же, как и отделение Гонконга совсем недавно) предоставлением гражданства многим местным жителям и массовым возвращением англичан, живших в Индии, в том числе состоявших в смешанных браках – естественно с супругами.

Еще одна большая группа жителей Лондона – арабы. Арабы в Лондоне живут как бы на архипелаге, образующем в совокупности целое арабское сообщество: ни одна группа или сословие не пропущены. Острова архипелага имеют в среднем километр в длину и 100 метров в ширину и ошибочно считаются просто улицами (видимо, потому что посередине такого острова всегда идет дорога, по которой остров можно переехать вдоль и поехать дальше). Чтобы от моего дома попасть в Марлебон надо проехать через арабский остров Эджвар Роуд, тянущийся от канала до Марбл Арч, это один из самых крупных арабских островов города. Чтобы от моего дома попасть в Ноттинг Хилл, надо пересечь поперек другой такой остров, называемый Херроу Роуд. Острова представляют из себя террасы сравнительно давно не ремонтировавшихся домов с ритейлом на первом этаже; магазинчики торгуют всем, что только существует в остальном мире, плюс – кальянами и табаком, сладостями, золотыми украшениями, благовониями, тканями с Ближнего Востока. В кофейнях сидят арабы и турки (в фесках или куфиях, многие в длинных белых одеждах) – ты можешь идти «туда», запомнить посетителей такого кафе, дойти «туда», провести «там» часа два-три, и проходя «обратно» увидеть, что состав посетителей никак не изменился.

Вне арабского архипелага арабы ничем не отличаются от других лондонцев, кроме, разумеется, их восточной внешности и хиджабов (а иногда и паранджи) которые носит на вскидку примерно 30-40% арабских женщин. Парадоксально, но смуглые девушки в хиджабах активно покупают серьги, а женщины в парандже проводят много времени в Херродз и Селфриджес за выбором одежды. Я подозреваю, что в глубине островов арабского архипелага, за грязным кирпичом террас, за магазинчиками и чайными, там, где у лондонских домов расположены communal gardens, на самом деле есть портал в потайной арабский мир; там – зона идеальной чистоты, садов и фонтанов; там — страна диванов и сералей, там заседают секретные арабские мудрецы, а женщины, гуляющие в паранджах по Херродз, носят там купленные ими за десятки тысяч фунтов платья без стеснения, и исполняют танец живота под звуки пения райских птиц. По крайней мере у меня нет других объяснений их покупкам.

Кстати, я еще в молодости заметил, что поведение представителей разных наций, вообще говоря, крайне мало отличается, если конечно социальные условия одинаковы. Со мной в МГУ в те самые поздние 80е учился ливиец Хасан, называвший себя арабом и немного даже потомком халифов (это цитата, он так и говорил – «немного потомок»). На вопрос о происхождении он отвечал: «мой отец – крестьянин». На вопрос – откуда у сына ливийского крестьянина такая одежда, звуковая аппаратура и деньги на ночные клубы (у нас, детей российской профессуры, не было денег даже на пиво, только на водку), он пояснял: «мой отец крестьянин; у него земля; в этой земле – нефть». Так вот, Хасан ничем не отличался от нас, разве что постоянно платил за всех – но мы бы тоже так делали, было бы чем…

Периодически по улицам Лондона проносятся Ламборгини золотого цвета, у которых вместо номерного знака табличка с перекрещенными саблями и пальмой – и мне хочется думать, что в одном из них едет Хасан, потомок халифов (я знаю, что сабли – символ Саудовской Аравии, но вряд ли ливийский крестьянин с сыном задержался в Ливии после того, что там случилось, и как потомки халифов они могли осесть в СА).

Для равновесия необходимо, конечно, упомянуть и лондонских евреев. Северо-Запад Лондона считается еврейским районом – синагоги стоят через каждый километр, на домах памятные бляшки в честь великих политиков Израиля, еврейских ученых, музыкантов, художников. Каждый раз, идя в сторону канала, я прохожу мимо дома, в котором жил Бен-Гурион; по дороге к метро – дом Жаботинского.

Голдерз Грин – район для евреев попроще и порелигиознее; Мейда Вейл – для евреев с претензией (хотя – бывают ли евреи без претензии?). Евреи Лондона как водится контролируют традиционные сферы бизнеса. В прошлый Йом Киппур мне нужно было посмотреть один дом на продажу в Сент Джонз Вуде. Оказалось, что найти агента не еврея в крупном агентстве невозможно – на весь район нашелся один агент «от соседей», готовый не исполнять предписания традиции.

Однако сегодняшние евреи Лондона по большей части не носят традиционной одежды, и потому совершенно растворяются в потоке смуглых европейцев – итальянцев, испанцев, французов. На улице вы часто встретите еврейское лицо, но 100% уверенности, что перед вами не выходец из другого района средиземноморья или даже другой пустыни Ближнего Востока, у вас не будет. Религиозные же евреи парадоксальным образом 6 дней недели встречаются крайне редко, и лишь по субботам наши районы наполняются гуляющими семьями (отец в шляпе, пара подростков в кипах и с пейсами, заправленными за уши, мать в парике с коляской, пара девочек в длинных платьях) и парами-тройками молодых мужчин в черно-белом, уверенным шагом идущими к синагоге или от неё.

Оригинал

С приходом пандемии коронавируса и развитием технологий перетекли в интернет не только покупки, игры и общение с друзьями, но и удовлетворение сексуальных потребностей. В России все популярнее становится вебкам — общение по видеочату за определенную плату или за донаты. Потенциальных моделей вебкама привлекают высокие зарплаты и возможность быстро заработать деньги на «красивую жизнь». Особенно преуспевают в этой сфере девушки, которые зачастую не просто флиртуют и ведут душевные разговоры с клиентами, но и занимаются виртуальным сексом. За счет последнего работа вебкам-моделей стигматизирована и часто сравнивается с проституцией. 

В российских городах в последние годы открываются вебкам-студии, в которых моделям выделяют рабочее место (комнату с кроватью), продвигают их на различных специализированных сайтах, но берут большой процент с «продаж». Znak.com поговорил с владелицей одной из вебкам-студий в Екатеринбурге Vegas и узнал, как устроен этот бизнес изнутри: в каких условиях работают модели, сколько зарабатывают и действительно ли девушки обязаны раздеваться перед камерой. 

Объемы вебкама на Урале

Алиса (имя изменено по просьбе героини) окунулась в этот бизнес, когда началась пандемия коронавируса. На сегодня, по ее словам, в Екатеринбурге работает до 15 вебкам-студий. Есть студии и в Нижнем Тагиле. В интернете можно найти одну из них: на сайте говорится, что в ней работают более 400 моделей, но Znak.com на просьбу об интервью оттуда не ответили. 

Кадр из российского сериала «Happy End» 2021 года о вебкамескриншот видео

По словам Алисы, область вебкама становится конкурентнее, так как все больше людей начинают узнавать о ней и прощупывать почву. Многих привлекает большая доходность вебкама — мужчины готовы платить за общение с молодой и красивой девочкой большие деньги. 

Чаще всего новые студии открывают бывшие модели, но у большинства из них нет опыта ведения бизнеса. Отсюда возникают ошибки в работе и даже ущемление прав сотрудниц. 

«К нам приходят из других студий, девочки рассказывают всякие ужасы, как их вынуждают что-то делать. Я, если честно, в шоке. Мы работаем более легально, в категории, где необязательно раздеваться. Но девочки приходят с плохим опытом и всего боятся. В некоторых студиях нет обучения: просто оставляют девочек в комнатах, а там они уже сами разбираются, что и как делать. Понятно, не всегда они сразу понимают, как нужно общаться правильно», — говорит Алиса. 

Отбор моделей и критерии

У Алисы одна студия с шестью комнатами для моделей. Сейчас у нее работают шесть девочек, но максимальная вместимость студии — 12 человек, так как модели работают посменно. 

«Мы сами ищем моделей. Их поиск — это довольно большая проблема, потому что в интернете рассказывают, что вебкам — это чуть ли не порно. Девочки этого начитаются и не хотят идти работать. Они думают, что им придется раздеваться, работать с секс-игрушками, работать вдвоем. В общем, постоянно транслируется только негативный опыт», — говорит Алиса про проблему найма моделей.

Два главных критерия для модели — молодость и красота. Девочки с кукольными, почти детскими лицами, по словам Алисы, наиболее востребованы у посетителей сайта. В студию берут девушек от 18 до 24 лет. Но владелица студии говорит, что девушки также должны быть достаточно интеллектуально развиты, чтобы поддержать беседу с человеком. 

Есть разные способы поиска вебкам-моделей: соцсети, «Авито», hh.ru. На многих платформах с вакансиями подобные предложения блокируются, поэтому сейчас на сайте по поиску работы Алиса практически не размещается. 

«Если появляется даже малейшее упоминание о вебкаме, то сразу идет блокировка», — добавила владелица студии. 

Так выглядит типичная вебкам-студияпредоставлено Алисой

Обычно в названии вакансии указано «Модель», а в описании — участие в фотосъемках. Уже на личном собеседовании Алиса рассказывает претендентке, о какой работе на самом деле идет речь. По словам девушки, большая часть из откликнувшихся на вакансию изначально понимает это и целенаправленно ищет работу в вебкаме. Тем не менее, по словам хозяйки вебкам-студии, из всех заявившихся соглашается на дальнейшее сотрудничество около 30% девушек. 

Модели в основном приезжают из маленьких городов. Как рассказывает Алиса, многие — из неблагополучных или неполных семей, где от матери ушел отец или кто-то из родителей выпивает. Такие девушки хотят быстрее «выбиться в люди» и начать жить роскошной жизнью — с отдыхом за границей, машинами и квартирами. 

В большинстве вебкам-студий есть обучение новеньких. В первую очередь им дают буклеты или распечатки, где рассказывается об удачных темах для разговора, о том, как поддержать человека, как удержать внимание мужчины, ведь он платит за каждую минуту общения. После этого проходит тестовый день, когда девушке показывают, как пользоваться сайтом, отвечать на сообщения и другие технические аспекты. На первом видеозвонке с мужчиной тоже присутствует наставник, который может подсказывать, о чем говорить, а также иногда сам печатает реплики. На таких тестовых сеансах девушки никогда не раздеваются, утверждает Алиса.

В сфере вебкама работают не только девушки, но и парни. Они тоже должны быть внешне привлекательными и обаятельными, уметь флиртовать. Но потребность в них гораздо ниже, чем в девушках, к тому же им приходится заниматься не только «теплым общением».

«Парни работают чаще в категории „геи“. Это достаточно тяжело, так как в их случае большинство сайтов, где есть мужчины-модели, направлено именно на интим. На других сайтах они зарабатывают меньше», — говорит Алиса. Ее студия парней не нанимает, так как на собеседования приходят «не совсем адекватные претенденты». 

Сколько работают и сколько зарабатывают

Модель-сотрудница в студии должна отработать 30 часов неделю, в идеале — 40 часов. Как рассказывает Алиса, девушки работают в основном по ночам — подавляющая часть клиентов живет в США, где в это время утро или день. Ночные смены оплачиваются лучше, чем дневные. 

Мужчина, который захотел пообщаться с моделью на премиум-сайте, платит за каждую минуту разговора. Чем дольше он находится с девушкой в «привате» (в приватном видеочате), тем больше получает модель. 

Кадр из российского сериала «Happy End» о вебкамескриншот с видео

По словам хозяйки студии Vegas, модель получает от 50 тыс. рублей в месяц при условии, если она нравится клиентам. Если девушка особенно популярна и у нее много встреч в «привате», она может зарабатывать более 100 тыс. рублей. Средняя сумма заработка — около 80 тыс. рублей, если девушка работает 40 часов в неделю. 

Большинство востребованных девушек рано или поздно обзаводятся постоянными «мемберами» — мужчинами, которые всегда общаются только с ней на протяжении долгого времени. 

Но, поясняет Алиса, проблемы с заработком могут возникнуть, когда девушка старше 24 лет или у нее внешность «на любителя». Например, у нее в студии пыталась работать уже опытная модель, которой было 36 лет. На бесплатных сайтах на нее был спрос, но в студии она «не зашла» и за месяц смогла заработать только 15 тыс. рублей.

Обязательно ли раздеваться перед камерой? 

Vegas Studio сотрудничает с крупным сайтом Jasmine, который является международным агрегатором моделей. У него есть жесткие критерии отбора студий, требования к интерьеру и внешности девушек. Благодаря сотрудничеству с закрытыми и платными сайтами, студии могут выбирать, в каких категориях им работать — с интимом или без. В студии Алисы большинство девушек делают выбор в пользу обычного общения с мужчинами. Раздеваются девушки только по своему желанию. 

«Они сами решают, как себя вести: если захотят, они могут раздеться. Но мы работаем именно на теплое общение, поэтому мы и не скрываемся, в отличие от многих других студий, так как не нарушаем российское законодательство», — говорит Алиса.

Несмотря на то что моделям приходится общаться в основном с иностранцами, им необязательно знать английский. «У нас в городе крайне мало молодых девушек, говорящих по-английски», — пожимает плечами Алиса. Именно поэтому во время переписки в чате они пользуются онлайн-переводчиком.

Кто платит? 

«Чаще всего это американцы за 40, они одиноки, им не хватает душевной поддержки. В этом случае девочкам даже не нужно раздеваться и делать какие-то неприличные вещи, им нужно слушать мужчину, поддерживать, разговаривать. Они выполняют роль психолога. Чаще достаточно просто поговорить с мужчиной, чтобы он поделился своей проблемой. К сожалению, большинство сейчас этого не понимает и думает, что там только раздеваются», — говорит Алиса. 

Вебкамом интересуются «серьезные бизнесмены, у которых нет времени на личную жизнь». Встречаются также и «милые дедушки», которым приятно внимание молодой и привлекательной девушки. Обычно таким «Мемберам не нужен интим, они показывают моделям фотографии внуков»

«У многих посетителей сайта есть свои особенные предпочтения, фетиши, которые их возбуждают. Попадается очень много мужчин, которые просят девушек показывать ступни — пальчики, пяточки. Девушке не сложно такое показать, поэтому все соглашаются. Я слышала и о более странных фетишах, например, чтобы девушка сидела перед камерой вся в латексе и c плеткой, но нам такие не попадались», — сказала Алиса. 

Самые частые клиенты студии — мужчины 40-50 летSebastian Gollnow / dpa / Global Look Press

Правила работы в студии

За помощь в продвижении и высокую зарплату модель должна соблюдать строгие правила студии:

1. Главное правило для студийной вебкамщицы — не обмениваться контактами со своим гостем. Это не только не выгодно студии (ведь тогда модель может получать от мужчины деньги «мимо кассы»), но и небезопасно для самой девушки: ее могут выследить, слить данные, начнется травля. За нарушение этого правила девушку могут несколько раз оштрафовать, а за неоднократное нарушение — уволить. 
2. Второе строгое правило — модель должна отработать две недели, даже если ей в первый же день не понравилось место или обязанности. 
3. Третье правило — работать не меньше 30-40 часов в неделю в зависимости от требований сайта-партнера. 

Девушки, которые пытаются без помощи студии продвигаться на различных вебкам-сайтах, обычно сталкиваются с огромными трудностями. Особенно сложно устроиться тем, у кого нет опыта работы в этой сфере. Как рассказывает Алиса, большинство из них начинает с бесплатных сайтов, где на прямой эфир могут заходить тысячи человек. В таком формате нужно только раздеваться и заниматься интимом, так как только за это зрители бесплатных сайтов присылают донаты. 

Страх деанона

Большая вероятность того, что друзьям и родственникам модели расскажут о ее работе, есть на бесплатных вебкам-сайтах, утверждает Алиса. Там на девушку смотрит неограниченное число зрителей, среди них могут быть шантажисты и недоброжелатели. На премиум-сайтах зачастую большой процент с заработка забирает студия: за это администрация сайта следит, чтобы в интернете не появлялись фотографии девушек. Если вдруг какой-то человек опубликовал ее фотографию или видео, то они сразу удаляются. 

«Мы всем нашим моделям говорим закрывать свои личные страницы в соцсетях, чтобы пользователь добавлялся только по согласию модели. Это ради безопасности», — отметила Алиса.

Для этого же введено правило не давать мемберам свой номер телефона или другие контакты, так как в таком случае вероятность деанона вырастет в разы. 

«Девочки молодые, иногда еще не очень умные, могут дать телефон и надеяться, что у них начнутся отношения с мембером. Несколько лет назад одна наша девочка дала телефон мужчине, а потом он требовал с нее тысячу долларов за то, чтобы он не рассказал о ее работе ее родным», — сказала владелица студии вебкама. 

Правда ли, что вебкам переехал в провинцию? 

Как утверждает владелица студии Алиса, уровень развития сферы вебкама в регионах значительно отстает от Москвы и Санкт-Петербурга. Если там количество студий можно измерять сотнями, то в крупных региональных центрах, например, Екатеринбурге, Новосибирске, Казани, — лишь десятками. В маленьких городах, например, Нижнем Тагиле тоже маловероятен бум вебкама, потому что там мало потенциальных моделей. 

«Чем больше людей живет в городе, тем больше вероятность найти среди них моделей», — утверждает Алиса. 

У организатора такого бизнеса есть вариант нанимать девочек дистанционно, и тогда не важно, где они живут — в Москве, Нижнем Тагиле или Новом Уренгое. Но тогда, говорит Алиса, модели будут работать только в домашних условиях, то есть в не всегда подходящих интерьерах, могут быть проблемы с интернетом или качеством видео. 

Кадр из российского сериала «Happy End» о вебкамескриншот видео

Иногда владельцы студий идут навстречу работницам, у которых нет возможности постоянно приезжать в «офис». Например, у Алисы работает девушка, у которой есть ребенок, и ей просто не с кем его оставить, пока она будет находиться в студии. Так как эта модель — «настоящий профессионал», они решили найти компромисс: девушка обустроит комнату в своей квартире, как этого требует сайт, и будет работать из дома, говорит Алиса. 

Насколько это легально?

В России сейчас вебкам-студии либо регистрируют под видом другой организации (например, фотостудия, салон красоты, видеопродакшн), либо вообще работают в тени. По словам Алисы, в Екатеринбурге никаких облав силовиков на студии, как это происходило в Санкт-Петербурге, ни разу не было, поэтому все модели и владельцы бизнеса живут довольно спокойно. 

Проблем с правоохранительными органами, как утверждает девушка, у нее или ее сотрудниц тоже нет, так как они «работают в легальном поле и не нарушают российских законов».