Рассказ про евпатия коловрата

Происхождение

Евпатий родился примерно в 1200 году. Точная дата рождения неизвестна, но историки единогласно считают именно этот год годом появления богатыря на свет. Место рождения – село Фролово, Шиловская волость (Рязанская область).

О семье Коловрата не сохранилось практически никаких данных. В одном из исторических источников осталась заметка о том, что Евпатий носил отчество Львович – стало быть, его отцом был некий Лев.

В ранних сказаниях о подвигах Евпатий его называют не Коловратом, а Неистовым.

Происхождение имени

Некоторые современные исследователи утверждают, что Евпатий Коловрат на самом деле был язычником, ссылаясь при этом на необычное звучание его имени. Вот только ничего необычного в этом имени нет…

Евпатий – это видоизмененное имя Ипатий (сокращенно Ипат), оно было достаточно распространено на Руси. А Коловрат как языческий символ был придуман намного позже описываемых событий. На тот момент Коловрат могло быть либо прозвищем, либо же вторым (нехристианским) именем Евпатия. Эта традиция – нарекать ребенка сразу двумя именами – одно крестильное, а другое связанное с каким-либо человеческим качеством или чувством (Забава, Любава, Нечай и т.д.) сохранилась вплоть до XVII века. В данном случае второе имя или же прозвище Коловрат означало «ловкий, изворотливый» и могло означать умелость Евпатия в бою.

И да, Коловрат – это не фамилия, на тот момент такой традиции на Руси еще не существовало. В ранних редакциях «Повести» встречается упоминание об отчестве богатыря – Львович.

Рязанское княжество

В феодальной раздробленности Древней Руси и последующем нашествии Батыя Рязанское княжество играло особую роль. Оно было первой русской землёй, граничащей с владениями татаро-монголов; поэтому Рязань приняла на себя первый удар захватчиков.

В этом княжестве правили потомки черниговских князей, поэтому Рязань имела тесную связь с Черниговским княжеством. Кроме того, ранее Рязанское княжество находилось в составе Владимирского, близкие отношения с которым рязанцы продолжали сохранять и в период независимости.

Память

Фигура Евпатия Коловрата, начиная с XIX века стала привлекать художников, писателей и поэтов. Первыми стихотворные произведения народному герою посвятили Николай Языков, Лев Мей, уже в ХХ веке эту традицию продолжил Сергей Есенин, посвятив Евпатию, как знаменитому земляку, целых два своих произведения.

Также подвиги Коловрата привлекали внимание советских и российских художников. По «Повести о разорении Рязани Батыем» в 1985 году был снят мультипликационный фильм.

Кадр из мультфильма «Сказ о Евпатии Коловрате»

Также в 2021 году был снят фильм «Легенда о Коловрате», русскому богатырю посвящены музыкальные произведения и даже компьютерная игра.

Памятники герою стоят: в Рязани на Почтовой площади, в деревне Шилово (по преданию, именно там родился легендарный Коловрат, поскольку это бывшие земли Старорязанского княжества), а также в деревне Фролово.

Памятник Евпатию Коловрату в Шилово

Евпатий Коловрат – несомненно, яркий и запоминающийся образ «Повести о разорении Рязани Батыем», главное назначение которого – вдохновлять на ратные подвиги по защите своей родины, демонстрировать смелость и силу русского народа. И до сих пор история героя древнерусского эпоса трогает сердца людей…

Подвиг Евпатия Коловрата

Как сообщает нам «Повесть о разорении Рязани Батыем», на момент вторжения богатырь находился в городе Чернигове с посольством. Перед ним стояла задача убедить черниговского князя оказать помощь в борьбе с захватчиками.

Внезапно до него дошли вести, что Рязань атакована отрядами монголов во главе с Батыем. Поражённый до глубины души этим фактом, Евпатий собрал силы малой дружины и отправился в Рязанское княжество.

Перед его глазами предстал опустошённый и разорённый монголами город, жители которого подверглись жестокой участи и приняли мучительную смерть. Выжившие после бойни смогли пополнить отряд Евпатия и в количестве 1700 человек они отправились в погоню за врагами.

В Суздальских землях богатырю с отрядом удалось застать врасплох и полностью истребить арьергард монголов. На бой с Евпатием Коловратом удивлённый неожиданным сопротивлением Батый отправил Хостоврула, при этом приказав взять богатыря живым.

Отряду пришлось столкнуться с большим количеством противников, а Евпатий смог отправить на тот свет Хостоврула. Изумлённый яростным сопротивлением русичей, Батый предложил переговоры и через посланника поинтересовался, чего хочет Евпатий. Тот дал следующий ответ: «Только умереть! ».

Сломить отважное сопротивление русских удалось только с помощью камнемётных орудий, так как в ближнем бою войны были несокрушимы. Подвиг Евпатия вызвал восхищение даже со стороны Батыя, который оценил его смелость и искусство боя.

Нашествие

В XIII веке история нашей страны была разделена на «до» и «после». «До» остались тесные связи с Европой, стремительное развитие культуры, зодчества, науки… Начинать практически с начала нашим предкам предстояло после страшного нашествия кочевников во главе с Батыем, обрушившегося на Русь в 1237 году.
Внешняя угроза пришла в самый неудачный момент — Русское государство вступило в период феодальной раздробленности и противостоять агрессорам единым фронтом оказалось не в состоянии.

Евпатий Коловрат на гравюре. Фото: Commons.wikimedia.org

Численность татаро-монгольского войска, вторгшегося в пределы Руси, была беспрецедентной. По разным оценкам, в рядах армии Батыя находилось от 300 до 600 тысяч воинов. Эта армада была хорошо обученной и прекрасно управляемой. По мнению историков, русские княжества даже при объединении всех сил в единый кулак, чего на практике достигнуто не было, могли противопоставить кочевникам не более 100 тысяч воинов.

Первый удар войск Батыя приняло на себя Рязанское княжество. Батый, остановившись на южных рубежах княжества, потребовал от рязанского князя Юрия выплаты дани и признания своей власти.

Последний бой

Коловрат Евпатий против Батыя
В январе 1238 года, тем не менее, отряду Коловрата пришлось вступить в открытую битву с войском Золотой Орды. В источниках встречается множество ее описаний, во всех них подчеркивается смелость и мужество Евпатия Львовича и его соратников. Предания рассказывают, что он порубил мечом десятки воинов. Среди них были главные богатыри монгольского княжества, включая ближайшего родственника Батыя – непобедимого Хостоврула, ранее вызвавшегося привезти хану плененного русского богатыря.

Именно благодаря этой битве и возникла слава Коловрата как могучего богатыря и человека огромной силы. «Евпатий рассек Хостоврула… до седла», — говорится в «Повести о разорении Рязани Батыем».

Но силы были неравны. На поле боя в итоге пал и Евпатий, и большинство его воинов. Согласно преданиям, ордынцы смогли одержать победу только после того, как пустили в ход камнеметные орудия. Закончилось все, как и положено легенде. Пораженный мужеством русичей Батый отпустил оставшихся в живых дружинников – и отдал им тело погибшего Коловрата, чтобы тот был похоронен со всеми почестями.

Согласно некоторым вариантам неоднократно дописывавшейся и переписывавшейся «Повести о разорении Рязани Батыем», похоронен был Евпатий Львович в Рязанском соборе, называется и дата – 11 января 1238 года.

Подвиг оказался воспет в поэзии, литературе, музыке. Ему посвятили фильмы и мультфильмы, а также затронули в компьютерной игре «Золотая орда».

Историчность легенды

Если с главным героем легенды все в принципе понятно – скорее всего это действительно образ собирательный, ведь в те годы многие отважно сражались с врагами. Но что же можно сказать относительно самой

«Повести»? Насколько описываемые в ней события могли (или не могли) происходить в действительности?

Во-первых, Коловрат – далеко не единственный вымышленный персонаж данного произведения. Не существовал в реальности и ханский шурин Хостоврул, которого, согласно легенде, русский богатырь разрубил надвое до седла. Более того, даже такое имя не характерно для татар, оно не монгольское и не тюркское.

Кроме того, не было и такого князя – Инваря Ингваревича, был Ингварь Игоревич. Он действительно был рязанским князем и правил с 1217 года, но вот незадача – умер в 1235 году, еще до нашествия монголо-татар. Конечно, можно посчитать известие о его смерти неточным, но все же вряд ли автору заведомо литературного произведения было известно что-то, что не было ведомо составителю летописей.

А вот сам факт сбора войск в Чернигове в помощь рязанским дружинникам вполне вероятен. Известно, что рязанские князья тесно общались с черниговскими, поддерживали хорошие отношения.

В принципе прототип Евпатия вполне мог существовать в действительности – в самой истории бывшего в посольстве боярина, вернувшегося в разоренный город и бросившегося догонять неприятеля, нет ничего противоестественного. По сути, Коловрат был партизаном – с небольшим отрядом нападал на неприятельские войска. Вот только вряд ли он бы мог в разоренном городе собрать 1700 человек, здесь составитель эпоса точно преувеличил. И, разумеется, гиперболизированы были и ратные подвиги русского богатыря.

А вот история о том, что сам хан Батый воздал должное русскому ратнику, при всей ее легендарности, могла иметь и некую историческую подоплеку. Известно, что татары действительно ценили воинскую смелость, смекалку и доблесть. Ханы часто предлагали наиболее выдающимся воеводам и воинам противника, захваченным ими в плен, перейти на их сторону. Этого у монголо-татар не отнять: они знали толк в войне и умели ценить противника.

Но не стоит забывать, что произведение имеет несколько редакций, оно создавалось постепенно, на протяжении десятилетий, со временем обросло множеством наслоений. «Повесть о разорении Рязани» дошла до нашего времени лишь в списках, самый ранний из которых датируется XVI веком. По мнению историков (в частности, Д.С. Лихачева), повесть была написана не ранее первой половины XIV века, то есть спустя сто лет после описываемых в ней событий.

Один из списков «Повести» в музее

В заключение можно сделать вывод: сама «Повесть о разорении Рязани Батыем» содержит много вымысла, но в то же время, как любое

художественное произведение, является в определенной степени и ценным историческим источником, отражающим дух времени.

Литературные произведения, посвященные Коловрату

Узнав, кто такой Евпатий Коловрат и что он совершил, стоит рассмотреть, в каких именно письменных источниках описывалась его история. Хотя сами события произошли в 1237-1238 гг. впервые описаны они были в летописях спустя 300 лет.

Первой письменное упоминание о случившемся было в конце XVI века в «Повести о разорении Рязани Батыем».

Сегодня известны 3 варианта этого произведения. Каждый из них имеет отличия, однако в описании основных событий они едины. Это свидетельствует о том, что, вероятно, в более ранний период существовал оригинальный вариант произведения, который в дальнейшем был утерян.

Благодаря повести, в российском обществе XVI и более поздних веков возник живой интерес к личности Коловрата.

В будущие столетия многие известные фольклористы, поэты и писатели считали своим долгом посвятить хотя бы одно сочинение подвигу Евпатия Коловрата.

Одним из первых стал поэт-романтик Николай Языков, в 1824 г. посвятивший богатырю стихотворение «Евпатий».

Через 35 лет другой российский поэт написал «Песню про боярина Евпатия Коловрата».

А в 1885 известный исследователь фольклора М. Г. Халанский включил в свой сборник «Великорусских былин киевского цикла» некоторые народные былины о Коловрате.

В начале ХХ века интерес к знаменитому герою снизился. И только Евенин посвятил ему свое произведение «Сказание о Евпатии Коловрате, о хане Батые…».

С началом Великой отечественной, дабы мобилизировать дух народа на борьбу с фашизмом, многие литераторы стали популяризировать образы былинных героев. Они напоминали людям о том, что в прошлом их предкам доводилось справляться и с более страшными врагами. В те годы богатырю было посвящено сразу 3 произведения: «Слово о Евпатии Коловрате» (С. Марков), «Евпатий Неистовый» (В. Ян) и «Евпатий Коловрат» (В. Ряховский).

В дальнейшие годы история богатыря периодически всплывала в художественной и научной литературе.

Евпатий Коловрат и христианство

Часто возникает вопрос – был ли Евпатий христианином? В качестве аргументов приводятся, в частности, его имя и фамилия. Те, кто считает его язычником, указывают на коловрат – славянский языческий символ солнца, а также на то, что такого имени нет в Святцах. А после возникновения христианства на Руси у знатных людей вошло в моду давать детям «правильные» имена.

Противники этой теории считают, что Евпатий – видоизмененное имя Ипатий, и в святцах есть такой святой – Ипатий Гангрский. Фамилия же, по мнению прохристианских исследователей, свидетельствует лишь о воинских умениях. Коловрат – это разновидность русского арбалета.

Другие ученые считают, что Евпатий символизирует Русь, которая погибает, но не сдается врагу повести характерны черты эпических былинных песен XIII-XIV веков.

То есть это произведение можно считать больше художественным, нежели историческим. Соответственно здесь присутствуют гипербола и символизм. Да и неточности с персонажами указывают на то, что рассматривать повесть в качестве серьезного исторического документа не стоит.

Но как бы там ни было, наверняка во времена нашествия Батыя встречались подобные подвиги и были люди невиданной силы духа. Благодаря им русские прославились как удивительный и заслуживающий всяческого уважения народ.

Видео

Евпатий Коловрат

Евпатий Коловрат (ск. 1237/38), рязанский вельможа, воевода и богатырь. С отрядом в 1700 человек, уцелевших от татаро-монгольского разгрома Рязани, напал на стан хана Батыя и привел захватчиков в замешательство, перебив многих “нарочитых” монгольских богатырей. Татарам удалось одолеть отряд Коловрата после того, как они применили против него “пороки” — камнеметы. Евпатий погиб в сражении и удостоился самой высокой похвалы даже со стороны своих врагов — хана Батыя и его окружения.

Евпатий Коловрат и другие герои сражений с ордынцами

Оборона Рязани. Диорама Дешалыта

Трагические события 1237-1241 годов явили немало примеров мужества и самоотверженности наших предков. Никто не собирался без боя покоряться могущественным завоевателям. Во всех русских княжествах отвечали решительным отказом на предложение признать рабскую зависимость от монголов. Немеркнущей славой овеяны подвиги рязанского богатыря Евпатия Коловрата, защитников Козельска и Киева и многих других известных и безвестных героев той далекой эпохи. Но доблесть русских воинов не могла возместить отсутствие единства и сплоченности перед лицом врагов. За раздоры и междоусобицы пришлось расплачиваться горестными поражениями, а затем двухсотлетним подчинением иноземцам.

Первой жертвой монгольского нашествия на Русь стало Рязанское княжество, находящееся на юго-востоке страны и граничившее с захваченными неприятелем территориями. Правили в Рязани, Муроме, Пронске потомки черниговского князя Святослава Ярославича (третьего сына Ярослава Мудрого) — близкие родственники князей Чернигова, Новгорода Северского, Путивля. Однако не менее тесную связь, чем с Черниговской землей, имело Рязанское княжество с соседним Великим княжеством Владимирским. Еще в XII веке, при владимирском князе Всеволоде Большое Гнездо, рязанские князья находились в вассальной зависимости от последнего. Когда в конце 1237 года вражеские полчища подступили к границам Рязанской земли, когда прибывшие на Русь послы Батыя потребовали покориться монгольскому хану, именно в Чернигов и во Владимир обратился рязанский князь Юрий Ингваревич с просьбой оказать ему помощь в отражении агрессии. Однако даже если бы другие князья прислали для защиты Рязани свои полки, все равно подавляющий численный перевес оказался бы на стороне завоевателей. Остановить ордынские полчища у рубежей Руси в тех условиях было практически невозможно. И каждый князь, заботясь в первую очередь о безопасности своей территории, не хотел напрасно растратить силы, необходимые для обороны собственных владений. Рязанцам пришлось одним противостоять грозным врагам.

Дошедшие до нас старинные памятники — летописи, исторические повести, жития святых — по-разному освещают трагические события зимы 1237-1238 годов.

Согласно сведениям «Повести о разорении Рязани Батыем», рязанский князь Юрий Ингваревич направил к Батыю для переговоров своего сына Федора. Монголы нарочно предъявили неприемлемые условия и, получив от Федора Юрьевича отказ, убили молодого князя. А вскоре погибла и жена его, Евпраксия: монголы собирались доставить ее к своему хану, и княгиня, чтобы не попасть в руки врагов, бросилась с высокой башни и разбилась насмерть.

Не получив помощи от соседей, потерпев неудачу в попытках примириться с Батыем на приемлемых условиях, рязанские, пронские, муромские князья со своими войсками встретили полчища монголов «в поле», недалеко от границы, «и была сеча зла и ужасна». Характеризуя огромное численное превосходство врагов, свидетель добавляет, что русские бились «един с тысящей, а два со тьмою» (десятком тысяч). Монголы одержали победу в этом сражении и 16 декабря 1237 года подошли к Рязани. В течение пяти дней непрестанно ордынцы штурмовали город. Многочисленность войска позволяла им заменять утомившиеся в битве, отряды свежими силами, а защитники Рязани не имели времени для отдыха. На шестой день, 21 декабря 1237 года, когда многие рязанцы погибли в бою, а оставшиеся были ранены или изнемогали от беспрерывного сражения, монголы ворвались в крепость. Страшному разгрому подверглась Рязань, погибло большинство горожан. «И не осталось в городе ни одного живого: все равно умерли и единую чашу смертную испили. Не было тут ни стонущего, ни плачущего — ни отца и матери о детях, ни детей об отце и матери, ни брата о брате, ни сродников о сродниках, но все вместе лежали мертвые». Опустошив некоторые другие города Рязанской земли, Батый направился дальше, намереваясь покорить и остальные русские княжества.

Однако не все рязанцы погибли. Некоторые отлучились из родного города по делам торговли или по какой-либо иной причине. Не было в Рязани в роковой час одного из самых доблестных воинов князя Юрия Ингваревича — боярина Евпатия Коловрата. Он находился в Чернигове — очевидно, по поручению своего господина вел переговоры об оказании помощи подвергшемуся агрессии княжеству. Но вот пришла горестная весть о гибели Рязани и о смерти князя Юрия Ингваревича. Дальнейшее пребывание в Чернигове теряло для Коловрата смысл, и он посчитал, что должен находиться там, где в смертных боях решается судьба его земли. Нужно заступить путь врагу, отомстить за Рязань, защитить еще не захваченные монголами города и селения.

И Евпатий Коловрат со своей небольшой свитой поспешно возвращается на пепелище Рязани, быть может, еще надеясь застать в живых кого-либо из родных и друзей. Но на месте процветавшего еще недавно города Коловрату и его спутникам открылось ужасное зрелище: «увидел город разоренный, государей убитых и множество народа полегшего: одни убиты и посечены, другие пожжены, а иные в реке потоплены». Несказанной скорбью наполнилось сердце, Евпатий собрал уцелевших разанских ратников (всего в дружине теперь насчитывалось около тысячи семисот человек) и пошел вслед за монголами. Настигнуть недругов удалось уже в пределах Суздальской земли. Евпатий Коловрат и его дружинники внезапно нападали на ордынские станы и нещадно били монголов. «И смешались все полки татарские… Евпатий же, насквозь проезжая сильные полки татарские, бил их нещадно. И ездил средь полков татарских храбро и мужественно», — сообщает древний автор. Сильный урон был нанесен противнику. Ордынцы, не ожидавшие удара со стороны опустошенной ими Рязанской земли, пришли в ужас, — казалось, это мертвые восстали, чтобы отомстить за себя. Сомнения отступили лишь тогда, когда удалось захватить в плен пятерых израненных русских воинов. Их привели к Батыю, и на вопрос хана, кто они такие, последовал ответ: «Мы — люди христианской веры, а воины великого князя Юрия Ингваревича Рязанского, а от полка Евпатия Коловрата. Посланы мы тебя, сильного царя, почествовать и честно проводить, и честь тебе воздать. Да не дивись, царь, что не успеваем наливать чаш [смертных] на великую силу — рать татарскую». Батый удивился их ответу. А один из знатных монголов, могучий Хостоврул, вызвался победить в поединке предводителя рязанцев, захватить его в плен и живым доставить к хану. Вышло, однако, совсем иначе. Когда возобновилось сражение, русский и монгольский богатыри съехались биться один на один, и Коловрат рассек Хостоврула пополам, до седла. Некоторые другие сильнейшие монгольские воины также сложили головы на поле битвы. Не сумев справиться с горсткой храбрецов в открытом бою, напуганные ордынцы направили против Евпатия Коловрата и его дружины орудия для метания камней, которые применялись при штурме укреплений. Только теперь врагам удалось убить русского витязя, хотя при этом пришлось уничтожить и множество своих. Когда и остальные рязанские воины погибли в неравном бою, монголы принесли к Батыю мертвого Коловрата. Приближенные хана восхищались мужеством русских героев. Сам Батый воскликнул: «О Коловрат Евпатий! Многих ты побил богатырей сильной орды, и многие полки пали. Если бы у меня такой служил, я держал бы его против сердца своего». Хан приказал отпустить на свободу захваченных в сражении рязанцев и отдать им тело Коловрата, чтобы похоронили его по своему обычаю.

Такова история подвига рязанского богатыря Евпатия Коловрата и его храброй дружины, поведанная древней воинской повестью (созданной, скорее всего, в XIV веке). В других источниках о Евпатий Коловрате упоминаний нет. Однако из некоторых летописей известно, что остатки рязанских и пронских полков под предводительством князя Романа Ингваревича сражались с монголами уже в пределах Суздальской земли.

В январе 1238 года крупное и упорное сражение с монголами произошло у Коломны. К этой крепости, прикрывавшей путь к стольному Владимиру, направил свои полки великий князь Георгий Всеволодович. Сюда же подошли уцелевшие рязанские воины. По мнению некоторых исследователей, в данном случае была предпринята попытка великокняжеской владимирской рати сдержать дальнейшее наступление ордынцев, и сражение под Коломной является одним из самых значительных за период нашествия Батыя на Русь. Со стороны монголов в битве участвовало объединенное войско всех двенадцати царевичей-чингисидов, направленных на завоевание Руси. Как отмечают историки, о серьезности битвы под Коломной свидетельствует тот факт, что там был убит один из ханов-чингисидов — Кулькан, а это могло произойти лишь в случае крупного сражения, сопровождавшегося глубокими прорывами боевого порядка монголов (ведь церевичи-чингисиды во время битвы находились позади боевых линий). Только ввиду огромного численного превосходства Батыю удалось одержать победу. Почти все русские воины (в том числе князь Роман) погибли в бою. Путь на Москву и Владимир был открыт. Однако такие упорные сражения, как это, изматывали силы завоевателей и смогли надолго задержать врагов. Не случайно Батый не смог добраться до Великого Новгорода, Пскова, Полоцка, Смоленска.

Подробности происшедшего под Коломной, имена отличившихся воинов неизвестны — слишком кратки, лаконичны сообщения летописей. Быть может, с этими событиями связаны и подвиги рязанского боярина Евпатия Коловрата и его небольшой дружины. Вероятно, именно рязанцы, потерявшие по вине монголов родных и близких, проявили под Коломной необычайное мужество. Они не вышли живыми из сражения, но память об этих героях могла в течение, нескольких десятилетий храниться в устных сказаниях, которые впоследствии были записаны и вошли в состав «Повести о разорении Рязани Батыем».

Курган Коловрата?

Идея найти последнее пристанище Евпатия Коловрата крепко засела в моей голове, ещё пятнадцать лет назад, когда я прочёл «Изначалие». Что-то в его образе, так живо обрисованном Селидором, неумолимо притягивало меня. Очень хотелось побывать в тех местах, прикоснуться к затаённой в земле СЛАВЕ ГЕРОЯ, так отчаянно и самозабвенно защищавшего Родину.

Видимо не случайно то, что недалеко от предполагаемого места его захоронения я сейчас свиваю своё родовое гнездо. Небольшая деревня Сенницы, где я пытаюсь отстроить дом, расположена примерно в шестидесяти километрах от реки Вожи, на берегах которой, по преданию, и был захоронен легендарный, наводивший ужас на монголов берсерк, люто мстящий за разоренье родной земли, терзая тылы монгольского нашествия со своим отчаянным отрядом; былинный богатырь, разрубивший до седла в ритуальном поединке, перед своей последней битвой, шурина Батыя, ордынского богатыря Хоставрула.

Ближайший к этим местам город Зарайск всего в пятнадцати километрах от Сенниц. За восемь лет я там бывал довольно часто. Начал наводить справки в местном краеведческом музее. К слову сказать, никакой внятной информации я там не получил. Конечно, про то, что где-то под Зарайском он был похоронен, там знали, но ничего конкретного о месте его захоронения не сказали, рекомендовали обратиться в исторический архив Рязани. Туда я не доехал, но вдруг почти случайно в этом 2008 году на официальном Зарайском интернет-сайте наткнулся на такую информацию:

Исторический Хронограф г. Зарайска: 1237 г. 28 декабря (?). Русский богатырь-воевода Рязани Евпатий Коловрат, вернувшийся из Чернигова и побывавший в разграбленной и спаленной Рязани, прибыл в Красный (Зарайск) и, по преданию, на Великом Поле сформировал дружину из 1700 ратников. 1238г. Январь (?). Дружина Евпатия Коловрата настигла на Суздальской земле полки Батыя и напала на их станы 4 марта. Решающее сражение дружины Евпатия Коловрата с монголо-татарами на реке Сить; в этом сражении Евпатий погиб. Март-апрель (?). Оставшиеся в живых «изнемогшие от великих ран» пять русских витязей доставили тело Евпатия Коловрата на Зарайскую землю и похоронили, как гласит народная молва, на левом берегу реки Вожи, между селениями Китаево и Николо-Кобыльское; это место в народе известно как Могила Богатыря.

В книге «Искусство партизанской войны» Селидор ссылается на статью некоего В. Поляничева «Последнее пристанище Евпатия Коловрата?», вышедшую в апреле 1986 г. в газете «Ленинское Знамя». Приведу выдержки из книги: «…Из Зарайска траурная процессия (с телом воеводы) продолжила путь на юг, к Рязани. На пути встала Вожа… Река под напором вешних вод вспучилась, и преодолеть её стало невозможно. Воины поняли: сохранить тело Евпатия от тлена уже не удастся, и они решают похоронить его тут же на берегу реки…» Далее исследователь пишет, что к такому выводу его привели встречи со старожилами привожских сёл. В этих местах проходила древняя дорога, по которой ездили в ставку Батыя рязанские послы. Всего в версте от дороги — село Остроухово, на заливном лугу, что раскинулся между старинными зарайскими деревеньками Китаево и Николо-Кобыльское, там и покоется Евпатий Коловрат. Его могилу называют «Часовней», поскольку раньше над ней стояла часовня. Когда в тридцатых годах часовню разобрали, испытывая в колхозе нужду в кирпичах, нашли в подполье камень, под которым и была могила «какого-то былинного богатыря».

Скачав в Интернете карту местности, я заметил, что сёла Николо-Кобыльское и Остроухово там не обозначены, надо было ехать и во всём разбираться на месте.

Как только представилась возможность, я отправился туда. Пешком от Зарайска, думаю, топал бы целый день и столько же искал место, но пеший поход не входил в мои планы. Поскольку времени было мало — обычные выходные, в понедельник на работу, — любимой и детям нужно внимание, посему я решил совместить приятное с полезнопозновательным: взял всю семью с собой, благо машина позволяла.

Корейский полноприводной «Хендай Тускон», по случаю доставшийся мне на работе, как нельзя лучше подходил для этого похода: он всё же больше кроссовер, чем джип, проходимость получше, чем у обычных легковушек, но хуже, чем у внедорожников. Тем не менее, с задачей машина вполне справилась.

Выехав из Зарайска в сторону села Карино, через 25 км я свернул на просёлочную дорогу у деревни Кобылье. Судя по карте, через деревни Верейково и Клишино я вполне могу доехать до Китаева через каких-то 10-12 км. Однако реалии бездорожья средней полосы внесли свои коррективы. Приходилось объезжать овраги, необозначенные на карте ручьи и дачные посёлки. Заехав в итоге в необозначенное на карте Николо-Кобыльское, я осознал, что соответствия с картой нет никакого, более смутило то, что и реки Вожи здесь рядом нет и в помине, она протекает гораздо южнее. Принял решение двигать к селу Китаево, по крайней мере, оно упомянуто в статье и на карте есть.

После трёх часов блужданий по разухабистым лесным дорогам я выехал к деревне Калиновка, стоящей у заросшей с обоих берегов лесом реки Вожи. Судя по карте, совсем рядом находилось искомое Китаево. Порасспросив местных жителей, я выдвинулся в нужном направлении. На окраине Калиновки (почему-то в голову полезли ассоциации с Калиновым Мостом через реку Забвения) я заметил одиноко стоящий холм, словно прислонившийся к небольшому лесу.

Дорога шла как раз вокруг холма, стоял он очень удачно — я залез на него и сделал несколько снимков окрестностей. Вид открывался впечатляющий: раздолье полей с живописным перелесьем. Внизу была река Вожа. Я попытался представить, насколько она могла разливаться весной: если тот луг внизу заливной, то вода вполне могла дойти до подножья этого холма.

Получается, что теоретически этот холм вполне мог быть погребальным курганом неистового воина! Место — самое высокое в округе, наверняка здесь стояла та самая «часовня». И действительно, местные жители уже из села Китаево кивали в сторону холма: «Ну да, часовня и есть, Могила Богатыря — знамо дело!»

Я, вымотанный дорогой, радовался удаче, но позже появились сомнения: смогли бы пять израненных воинов насыпать довольно внушительный Курган? За 770 лет, прошедших с тех событий, мог не раз поменяться ландшафт местности. Даже окрестные деревни поменяли названия с 1986 года: Остроухово — Калиновка? Выяснить это мне не удалось, как и то, почему Николо-Кобыльское оказалось много севернее от реки Вожи.

Иначе говоря, утверждать что это «Курган Коловрата», я не стану, но предлагаю организовать туда летом 2009 года экспедицию, желательно подтянув специалистов в данном вопросе, людей с геолого-археологическим образованием, запастись спутниковыми навигаторами. Короче, провести детализированное исследование этого вопроса.

Думаю, это будет интересно многим. Ведь история Евпатия Коловрата — это история реального древнерусского ГЕРОЯ — воина и воеводы. Это наша с вами история, Нашей Земли и Наших Людей. Она не должна быть забыта! Как не пафосно это звучит, но это на самом деле так.

Когда родился Евпатий Коловрат

Повесть начинается сообщением о приходе «безбожного царя» Батыя на русскую землю, его остановке на реке Воронеж и татарском посольстве к рязанскому князю с требованием дани. Великий рязанский князь Юрий Ингоревич обратился за помощью к великому князю владимирскому, а получив отказ, созвал совет рязанских князей, которые решили направить к татарам посольство с дарами.

Посольство возглавил сын великого князя Юрия Федор. Хан Батый, узнав о красоте жены Федора, потребовал, чтобы князь дал ему познать красоту своей жены. Федор с негодованием отверг это предложение и был убит. Узнав о гибели мужа, супруга князя Федора Евпраксия бросилась со своим сыном Иваном с высокого храма и разбилась насмерть.

Оплакав кончину сына, великий князь Юрий стал готовиться к отпору врагам. Русские войска выступили против Батыя и встретили его у рязанских границ. В разгоревшейся битве пали многие полки Батыевы, а у русских воинов «один бился с тысячью, а два — с тьмою». В бою пал Давид Муромский. Князь Юрий вновь обратился к рязанским храбрецам, и вновь вспыхнул бой, и едва одолели их сильные полки татарские. Многие князья местные — и воеводы стойкие, и воинства удальцы и храбрецы, цвет и украшение Рязани, — все равно «одну чашу смертную испили». Плененного Олега Ингоревича Красного Батый пытался привлечь на свою сторону, а после приказал казнить. Разорив Рязанскую землю, Батый ушел во Владимир.

В этот момент в Рязань примчался Евпатий Коловрат, бывший во время татаро-монгольского нашествия в Чернигове. Собрав дружину в тысячу семьсот человек, он внезапно напал на татар и так «рубил их нещадно», что даже мечи притупились, и «брали русские воины татарские мечи и секли их нещадно». Татарам удалось захватить пятерых израненных рязанских храбрецов, и от них Батый наконец узнал, кто громит его полки. Евпатию удалось победить Христовлура — шурина самого Батыя, но и сам он пал в бою, сраженный из камнеметных орудий.

Завершается «Повесть о разорении Рязани Батыем» рассказом о возвращении Ингваря Ингоревича из Чернигова в Рязанскую землю, его плачем, похвалой роду рязанских князей и описанием восстановления Рязани.

Впервые на повесть обратил внимание еще Н. М. Карамзин. С тех пор она разбиралась многими исследователями, к ней обращались писатели и поэты. Еще в 1808 году Г. Р. Державин написал свою трагедию «Евпраксия», героиней которого стала жена князя Федора. К этому же сюжету обратился и Д. Веневитинов, создавший в 1824 году поэму «Евпраксия». В том же 1824 году пишет свое стихотворение «Евпатий» и Н. М. Языков. В конце 50-х годов XIX века Л. А. Мей создает «Песню про боярина Евпатия Коловрата». В XX веке на сюжет «Повести» написал стихотворение о Евпатии Коловрате С. А. Есенин; ее поэтический перевод создал Иван Новиков. Материал древнерусской «Повести о разорении Рязани Батыем» использовали Д. Ян в повести «Батый» и В. Ряховский в повести «Евпатий Коловрат». Широкому кругу читателей она известна в пересказе школьного учебника и по многочисленным ее изданиям.

Обращались к «Повести о разорении Рязани Батыем» и многие исследователи. Их трудами собраны десятки ее рукописей, выделены различные редакции и определены отношения между ними. Однако вопрос о времени создания этого шедевра древнерусской литературы до сих пор остается открытым. В. Л. Комарович и А. Г. Кузьмин склоняются к датировке ее XVI веком, Д. С. Лихачев относит «Повесть» к концу XIII — началу XIV века. Последняя точка зрения закрепилась в учебниках по древнерусской литературе, нашла свое отражение в изданиях «Повести», использовалась в исследованиях по истории литературы Древней Руси. Работы же В. Л. Комаровича и А. Г. Кузьмина по каким-то причинам не попали даже в солидный академический справочник.

Возможно, такое положение с датировкой «Повести о разорении Рязани Батыем» объясняется особенностями самого памятника. Действительно, какие могут быть сомнения в раннем ее появлении? Ведь в качестве сюжета взяты события Батыева похода против Руси. Автор описывает нашествие эмоционально и красочно, сообщает многие подробности, среди которых встречаются и такие, которых не сохранили страницы древнерусских летописей. Кроме того, такие памятники древнерусской литературы, как «Задонщина», «Повесть о нашествии Тохтамыша на Москву», «Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского», повесть Нестора-Искандера, имеют строки, схожие с текстом «Повести о разорении Рязани Батыем», из чего, казалось бы, можно сделать вывод об известности этой повести русским книжникам XIV—XV веков.

Но если бы все было так просто! Ведь автор может избрать в качестве сюжета для своего произведения не только недавние события, но и дела давно минувших дней. Факты, неизвестные другим летописям, могут свидетельствовать не только об осведомленности создателя «Повести», но и о его художественном воображении и вызывать сомнения в достоверности сообщаемых им сведений.

При этом в «Повести о разорении Рязани Батыем» бросается в глаза ряд странностей, которые настораживают. Прекрасно описывая павших воинов, чьи тела запорошены снегом на поле брани, почерневшие изнутри стены городского собора, автор забывает имена рязанских князей, их родственные связи. Так, названные в числе павших в битве с татарами Давид Муромский и Всеволод Пронский скончались до татаро-монгольского нашествия. Не дожил до разорения Рязани и Михаил Всеволодович, которому, согласно «Повести», пришлось восстанавливать Пронск после Батыя. Олег Ингоревич Красный, который, кстати, был не братом, а племянником рязанского князя Юрия, не пал от татарских ножей. Страшная гибель, приписанная ему автором «Повести», ждала спустя 33 года его сына Романа.

Епископ рязанский также не погиб в осажденном городе, а успел выехать из него незадолго до прихода татар. В качестве предков рязанских князей названы Святослав Ольгович и Ингорь Святославич, в действительности не являвшиеся родоначальниками рязанского княжеского дома. Сам титул Юрия Ингоревича «великий князь рязанский» появился лишь в последней четверти XIV века. Наконец, определение дружины Евпатия Коловрата, которая насчитывала 1700 человек, как небольшой не соответствует реалиям домонгольской и удельной Руси.

Посмотрим на сам текст «Повести». Среди десяти ее редакций древнейшими считаются те, что названы Д.С. Лихачевым Основной А и Основной Б. Последняя сохранилась в двух видах. Именно к ним восходят все остальные редакции «Повести».

Сходство отдельных фрагментов текста «Повести о разорении Рязани Батыем» с некоторыми памятниками литературы конца XIV—XV века не вызывает сомнения и отмечалось многими исследователями. Но оно может быть порождено общими литературными штампами, используемыми древнерусскими книжниками при описании определенных событий. Взаимосвязь может оказаться и обратной, то есть не «Повесть» повлияла на памятники литературы XV века, а, напротив, они послужили автору источником для создания произведения.

Если внимательно всмотреться в текст, то можно сказать, что сходство «Повести» с «Задонщиной» объясняется единой жанровой природой памятников. Обе воинские повести не имеют дословных текстуальных совпадений. Эти совпадения есть между «Повестью о разорении Рязани Батыем» и «Повестью о нашествии Тохтамыша на Москву». Но на основании этих текстов невозможно сказать о том, какой из памятников был древнее. Зато это можно сказать о «Слове о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского»: плач Евдокии по князю Дмитрию из этого памятника безусловно послужил основой для «плача Ингваря Ингоревича» из «Повести о разорении Рязани Батыем». Об этом свидетельствует употребление Ингварем по отношению к многим павшим обращения в единственном числе («господине», «месяц мой красный», «скоропогибший»).

Эти слова, не соответствующие плачу о разоренной Рязанской земле, были уместны в устах Евдокии, обращающейся к своему мужу. Но «Слово о житии и преставлении Дмитрия Ивановича» входит в цикл повестей о событиях последней четверти XIV — начала XV века, составленных для летописного свода 1448 года. К их числу принадлежит и «Повесть о нашествии Тохтамыша на Москву». Следовательно, и она была источником «Повести о разорении Рязани Батыем». Еще с одним памятником XV века «Повесть» связывают выражения «один бьется с тысячей, два — с тьмою», «исполин силою», «санчакбей». Эти слова и речевые обороты мы находим в повести Нестора-Искандера о взятии Царьграда турками в 1453 году. Но титул «санчакбей» связан именно с организацией турецкой армии и не мог быть заимствован Нестором-Искандером из повести о монгольском нашествии. Более вероятным представляется зависимость рязанской повести от сочинения второй половины XV века.

Кроме того, «Повесть о разорении Рязани Батыем» дошла до нас в составе цикла сказаний о Николе Заразском. Этот цикл объединил литературные памятники, различные по своему характеру, информативности и художественным достоинствам. В него, помимо нашей «Повести», вошли «Повесть о принесении иконы Николы Корсунского в Рязань», тесно связанная с ней «Повесть о гибели князя Федора и его семьи», «Родословие священников, служивших у иконы Николы», и «Сказания о чудесах от иконы в 1513 и 1531 годах». Некоторую основу для датировки «Повести о разорении Рязани Батыем» может дать анализ этого литературного конвоя.

Цикл дошел до нас в различных редакциях, но в большинстве случаев он открывается «Повестью о принесении иконы Николы Корсунского в Рязань». Скорее всего, ее написал Евстафий Вторый, сын священника Евстафия Раки, принесшего икону. Прежнее самостоятельное существование этого текста подтверждается сохранившейся в некоторых редакциях фразой-концовкой: «Богу нашему слава», уместной при отсутствии далее других произведений Николо-Заразского цикла. Время создания этой повести — XIII век.

Тесно связана с рассказом о принесении иконы вторая повесть Николо-Заразского цикла, в которой рассказывается о гибели князя Федора во время посольства к Батыю и о самоубийстве его жены, бросившейся с высокого храма вниз. Это сказание носит характер топонимической легенды. Она завершается фразой: «и от сея вины зовется великий чюдотворец Николае Зараский, яко благовренаа Еупраксеа с сыном князем Иваном сама себе зарази» , которая свидетельствует, что перед нами литературная обработка народной этимологии топонима Заразск. Но топонимическое предание не может появиться раньше появления пункта с таким названием. «Список русских городов дальних и ближних», составленный в конце XIV века, не знает городка Заразск, из чего можно сделать вывод о появлении легенды о князе Федоре и его семье не ранее XV века.

Но ведь «Повесть о гибели князя Федора и его семьи» предшествовала «Повести о разорении Рязани Батыем». Последняя почти дословно повторяет текст Заразской легенды, из-за чего возникает ее дублирование в рамках единого цикла. Следовательно, и наша «Повесть» сложилась не ранее XV века. Но когда же? Ответ на этот вопрос может подсказать «Родословие священников, служивших у иконы Николы Заразского» и «Сказание о чуде от иконы, случившемся в 1513 году».

Родословие священников (или Род поповский) имеет две основные редакции: перечисляющую 9 поколений без указания срока беспеременного служения рода у иконы и перечисляющую 10 поколений, служивших 335 лет . Показательно, что первая редакция обычно предшествует «Повести о разорении Рязани Батыем», следуя сразу за «Повестью о гибели князя Федора», а вторая помещается за сказанием о батыевом нашествии на Рязань.

Следовательно, мы вправе предположить, что к Родословию священников, состоящему из 9 поколений и первоначально завершавшему повести о принесении иконы и гибели князя Федора, была добавлена «Повесть о разорении Рязани». Спустя одно поколение эта повесть стала сразу примыкать к рассказу о гибели князя Федора, а доведенный до 10 колен Род поповский стал завершать весь цикл.

Несложно рассчитать, что Основные редакции А и Б первого вида возникли до 1560 года. На эту дату нам указывает срок беспеременной службы одного священнического рода. Но поскольку на одно поколение автор родословия отводит 33,5 года (335 лет разделить на 10 поколений), то древнейшая редакция «Повести о разорении Рязани Батыем» создана после 1526 года (1560 минус 33,5), поскольку ему предшествует родословие, составленное на одно поколение раньше. Еще более уточнить эту дату помогает «Сказание о чуде 1513 года», следующее за древнейшей редакцией «Повести». Оно создано до 1530 года, поскольку в призыве к молитве о государевом здравии в качестве наследника назван брат великого князя, что было бы немыслимо после рождения 25 августа 1530 года Ивана Грозного.

Значит, древнейшая редакция «Повести о разорении Рязани Батыем» написана после 1526 года, но до 1530-го. Этот вывод имеет огромное значение.

Что дает нам новая датировка памятника? Прежде всего она обязывает нас переменить свое отношение к уникальным подробностям, сообщаемым автором «Повести о разорении Рязани Батыем», поскольку он творил в XVI веке, а не в XIII. Во-вторых, меняются наши представления об истории древнерусской литературы. Русь, растерзанная монгольским нашествием, оказалась неспособной создать такой памятник, как «Повесть о разорении Рязани Батыем». Исполненный трагизма пафос этого произведения зиждился на уверенности в безусловной конечной победе над врагом. Такой уровень осознания событий был еще недоступен русским людям в первые годы монгольского ига. При новой датировке «Повести» становятся понятными многословность и церковная назидательность автора, более характерные для XV—XVI веков, нежели для XIII века.

Сама «Повесть» была создана на основе рязанского сказания о Батыевом нашествии, сохраненного в Новгородской первой летописи и дополненного местной легендой о князе Федоре, рассказом о гибели Олега Красного, преданием о Евпатии Коловрате и плачем Ингваря Ингоревича. В качестве источников автор помимо Новгородской первой летописи использовал свод 1448 года (прежде всего «Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского» и «Повесть о нашествии Тохтамыша на Москву») и житие Иакова Перского. Особое место среди источников занимает «Похвала роду Рязанских князей», введенная в заключительную часть «Повести». Составленная на основе похвалы дому новгород-северских князей, она содержит в себе множество архаизмов. Так, в числе достоинств князей названа их борьба с половцами («а с погаными половцы бьяшася за святыа церкви и православную веру»). Возможно, мы имеем остатки памятника XII века.

При всем этом датируемая XVI веком «Повесть о разорении Рязани Батыем» как источник не утрачивает своего значения. Ее ценность заключается не в сообщении нам новых подробностей о монгольском нашествии, а в отражении этого события в общественном сознании России накануне взятия русскими Казани. Показательно само обращение к теме разорения русских земель в момент, когда крепнущее Русское государство готовилось к последней схватке с некогда опасным, но все более слабеющим противником. Автор повести не оставляет в истории места для 250-летнего ига. По его мнению, ярко выраженному в последних строках текста, люди, пережившие батыев разгром, уже были избавлены Богом от татар. В некоторых списках этот рассказ продолжает фантастическая повесть об убиении Батыя.

В обилии молитв, в призывах встать против «воевателей на веру христианскую» проявляется и восприятие автором «Повести» противостояния русских и татар как религиозной борьбы, и особая роль церкви в формировании общественного мнения по татарскому вопросу. Важным представляется то, что в этой борьбе Леса и Степи национальный вопрос не занимал в сознании людей XVI века большого места. Как враги, для них едины и половцы (упомянуты в «Похвале роду рязанских князей»), и монголы, и крымцы (присутствуют в «Сказании о чудесах»).

Особый интерес представляет красочное описание подвига Евпатия Коловрата. Безусловно, перед нами запись эпического сказания о богатыре. Даже смерть его необычна. Евпатия поражают из осадных машин, что невозможно в реальном полевом сражении.+ Этот образ близок целой плеяде подобных образов, отразившихся в русской литературе XV—XVII веков. Меркурий Смоленский, Демьян Куденьевич, Сухман — все они внезапно сталкиваются с противником, самостоятельно принимают решение об отпоре врагу, ведут бой с превосходящими силами противника, одерживают победу и погибают, но не в поединке, а в результате какой-то вражеской хитрости; подвиг их первоначально не имеет свидетелей.

Рассказ о Евпатии Коловрате, так же как Житие Меркурия Смоленского и Никоновская летопись, фиксирует процесс формирования этого сказания. Еще не устоялось ни имя героя, ни место действия (Рязань, Смоленск, Переяславль Русский). Все это приобретет окончательный вид только в XVII веке в «Повести о Сухмане». Следовательно, читая страницы «Повести о разорении Рязани Батыем», мы присутствуем при рождении былин XVI—XVII веков.

Источник
Евпатий Коловрат

Во всех русских княжествах отвечали решительным отказом на предложение признать рабскую зависимость от монголов. Немеркнущей славой овеяны подвиги рязанского богатыря Евпатия Коловрата, защитников Козельска и Киева и многих других известных и безвестных героев той далекой эпохи.

В конце 1237 года полчища Батыя подступили к границам Рязанской земли. Прибывшие на Русь послы требовали покориться монгольскому хану. Завоеватели имели подавляющий численный перевес. Согласно «Повести о разорении Рязани Батыем», рязанский князь Юрий Ингваревич направил к Батыю для переговоров своего сына Федора. Монголы нарочно предъявили неприемлемые условия, и, получив от Федора Юрьевича отказ, убили молодого князя. А вскоре погибла и жена его, Евпраксия: монголы собирались доставить ее к своему хану, и княгиня, чтобы не попасть в руки врагов, бросилась с высокой башни и разбилась насмерть. Тогда рязанские, пронские, муромские князья решили не покоряться врагу, и, несмотря на огромное численное превосходство врага, смело вступили с ним в бой. Со своими войсками они встретили полчища монголов «в поле». Повесть рассказывает нам о битве за Рязань: «И была сеча зла и ужасна… Батыевы же силы велики были и непреоборимы; один рязанец бился с тысячей, а два с десятью тысячами… И бились так крепко и нещадно, что и сама земля застонала, а Батыевы полки все смешались. И едва одолели их полки сильные татарские. В той сечи убиты были… многие князья местные, и воеводы крепкие, и воинство…- все равно умерли и единую чашу смерти испили. Ни один из них не повернул вспять, но все вместе полегли мертвые… А в шестой день спозаранку пошли поганые на город – одни с огнями, другие со стенобитными орудиями, а третьи с бесчисленными лестницами – и взяли град Рязань в 21-й день декабря. И пришли в церковь соборную Пресвятой Богородицы, и великую княгиню Агриппину, мать великого князя, со снохами и прочими княгинями посекли мечами, а епископа и священников огню предали – во святой церкви пожгли. И во граде многих людей, и жен, и детей мечами посекли, а других в реке потопили…и весь град пожгли, и всю красоту знаменитую и богатство рязанское… И не осталось во граде ни одного живого: все равно умерли и единую чашу смертную испили. Не было тут ни стонущего, ни плачущего – ни отца и матери о чадах, ни чад об отце и матери, ни сродников о сродниках, но все вместе лежали мертвые…»

Узнав о разорении Рязани Батыем, Евпатий Коловрат с «малою дружиною» спешно двинулся домой в Рязань. «И приехал в землю Рязанскую и увидел ее опустевшую, города разорены, церкви пожжены, люди убиты…», «…государей убитых и множество народу погибшего: одни убиты и посечены, другие сожжены, а иные потоплены». И воскричал тогда Евпатий что было мощи в горести души своей.

Жажда праведного возмездия одолевает Евпатия. Он хочет любой ценой наверстать татарские полки и вступить с ними в бой, хотя и понимает, что его ждет участь всех павших при обороне города Рязанцев. Тогда Евпатий «собрал небольшую дружину – тысячу семьсот человек, соблюденных (спасенных) Богом вне города. И погнались вослед безбожного царя, и едва нагнали его в земле Суздальской, и внезапно напали на станы Батыевы. И начали сечь без милости…»

Ордынцы несли большие потери. Не ожидавшие удара со стороны опустошенной ими Рязанской земли, они пришли в ужас. «Казалось, это мертвые восстали, чтобы отомстить за себя». Батый решается выслать против Коловрата своего шурина – богатыря Хостоврула. Тот самоуверенно хвастался, что пленит и приведет рязанского воеводу живым. Вот в ходе сражения русский и монгольский богатыри съехались биться один на один, и Коловрат рассек Хостоврула пополам, до седла. «И стал сечь силу татарскую, и многих тут знаменитых богатырей Батыевых побил».

Существует предание, что посланец Батыя, отправленный на переговоры, спросил у Евпатия – «Что вы хотите?» И получил ответ: «Умереть!» «И возбоялись тогда татары, видя, какой Евпатий крепкий исполин. И навели на него множество орудий для метания камней, и стали бить по нему из бесчисленных пороков (камнеметов), и едва убили его. И принесли тело его к царю Батыю. Царь же Батый послал за мурзами, и князьями, и санчакбеями военачальниками, и стали дивиться храбрости и крепости, и мужеству воинства рязанского. И сказали царю мурзы, князи и санчакбеи: «Мы со многими царями, во многих землях, на многих битвах бывали, а таких удальцов и резвецов не видали, и отцы наши не рассказывали нам. Это люди крылатые, не знают они смерти и так крепко и мужественно на конях бьются – один с тысячею, а два с десятью тысячами. Ни один из них не съедет живым с побоища». И сказал Батый, смотря на тело Евпатьево: «О Коловрат Евпатий! Хорошо ты меня попотчевал с малою своею дружиною, и многих богатырей сильной моей орды побил, и много полков разбил. Если бы такой вот служил у меня, — держал бы его у самого сердца своего». И отдал тело Евпатия оставшимся в живых людям из его дружины, которых пленили на побоище. И велел царь Батый отпустить их и ничем не вредить им». 11 января 1238 года состоялись торжественные его похороны в Рязанском соборе. Память об этом герое и его подвиге жила в историческом сознании народа. «И повесть о богатыре по городам шла и по селам – по всей нашей святой земле».

По книге «Воинские повести Древней Руси», «Лениздат», 1985 г.

Вы можете поаплодировать автору (хоть 10 раз)482