Рассказ про бабу ягу на белорусском языке

Конкурсная программа

«Бенефис Бабы-Яги»

Ведущий: Дорогие друзья! Сегодня ни один дом не обходится без телевизора. Вы с удовольствием смотрите различные шоу с участием полюбившихся всем артистов, актёров и ведущих. Мамы и бабушки с упоением смотрят различные концертные программы. Например: Бенефис Шифрина, Петросяна, Елены Воробей.

А у нас сегодня будет необычный бенефис. Бенефис Бабы-Яги. Эту сказочную жительницу леса знают все, от мала до велика. Но никто, в самом деле, её не видел. Только сегодня и только сейчас, дорогие ребята, у вас появится возможность, лично насладится обществом прекрасной жительницы леса.

Выход Бабы Яги под фрагмент песни «Про бабу Ягу» Ариэль

Баба Яга:

Как мне грустно,

Как мне скучно.

Как себя повеселить?

Умницу, красавицу порадовать?

Может маринованными лягушечками

Или вялеными мухоморчиками?

Нет, нет я же на диете.

(Смотрится в зеркало)

Я такая Лапочка!

Я такая Цаца!

На меня, Красавицу

Не налюбоваться!

Я такая Умница!

Я такая Краля!

Вы такой Красавицы

Сроду не видали!

(встаёт, обращается к зрителям)

Я, Ягуся, хоть куда –

У меня костяная нога,

Зуб кривой, горб за спиной.

Ну, кто сравнится с такой красотой?

Точно, точно, у меня есть мысль

И я, её думаю!

(Напряжённо о чём-то размышляет)

Красных девиц соберу

Супер конкурс проведу!

Эй!!! Девицы, красавицы,

Собирайтеся, снаряжайтеся!

Под музыку «частушки бабок Ёжек»  на мётлах вбегают бабки Ёжки.

Баба Яга:

Тьфу, тьфу, глазам не верю

Что за прелесть лепота

Как подходит этим феям

Званье Мисс Баба Яга.

(обращается к участницам)

Хочу я конкурс провести

Себя и вас повеселить.

Да узнать, кто же из вас самая красивая, умная, артистичная. Вообщем,  самая – самая гламурная.

Готовы?

Бабки Ёжки: Готовы!

Баба Яга: Теперь познакомимся с нашими милыми девушками поближе.

Бабки Ежки, в путь смелей

Рекламу сделайте себе

По одежке вас встречаем

По фантазии провожаем.

1. конкурс. «Визитная карточка».

Каждой участнице нужно было рассказать немного о себе.

Жюри оценивает выход Бабы-Яги на сцену, её костюм, рассказ о себе.

Баба Яга: (загадка для зала)

Жизнь его лежит в ларце,

А ларец тот во дворце,

А дворец – в лесу дремучем,

Лес растет на черной туче.

Кто же это не зевай!

Поскорее отвечай!

Скучно жилось бы нам Ягулькам без милого друга Кощеюшки.

2. конкурс. «Милый друг»

Каждой Б.Я выдаётся лист, фломастером или маркером нарисовать верного друга лесной старушки – Кощея Бессмертного. Победит та участница, у которой выйдет самый интересный Кощеюшка.

Игра с залом.

Баба Яга:

Лесом шли, шли, шли (дети шагают на месте)

Пирожок нашли.

Сели, поели, (садятся на стулья)

И опять пошли (встают со стульев)

Полем шли, шли, шли (дети шагают на месте)

Пирожок нашли.

Сели, поели, (садятся на стулья)

И опять пошли (встают со стульев)

И по саду шли, шли (дети шагают на месте)

Пирожок нашли.

Сели, поели, (садятся на стулья)

И опять пошли (встают со стульев)

По тропинке шли, шли, шли (дети шагают на месте)

Пирожок нашли.

Сели, поели, (садятся на стулья)

И домой пришли.

Участницы показывают свои рисунки Кощея.

Баба Яга: (выносит котелок)

Вот, волшебный котелок,

Он не низок, не высок.

Котелок сей не для плова,

А для зелья колдовского.

(Котелок ставит на середине сцены.)

Красавицы, мои милые, сейчас мы с вами будем варить колдовское зелье. Сначала нам нужно положить в котелок все необходимые ингредиенты.

Прошу вашего внимания,

Бросать их будем с вот такого (показывает) расстояния.

3. конкурс. «Волшебный котёл»

Каждой участнице выдаётся 7  бумажных шариков определённого цвета. У каждой участницы свой цвет.  По команде участницы бросают по одной бумажке в волшебный котёл. Баба Яга говорит названия ингредиентов: рыбьи жабры, волосатые пиявки, усики таракана, мышиные хвосты, слюна варана, зуб бармаглота, слюна бегемота и т.д.

Побеждает та участница, которая забросила больше бумажек в котёл.

Баба Яга:

Колдуй баба, колдуй дед,

Колдуй буренький медведь…

Мы Бабки Ёжки колдовству с детства обучены,

И заклинания разные знаем.

Так вот!

Применив искусство колдования

Придумайте магическое заклинание

И еще фантазия поможет вам

Всего лишь 10 слов

Должно быть там…

4. Конкурс «Заклинание».

Бабки Ёжки должны прочитать над котлом волшебные заклинания.

Оценивается оригинальность.

Баба Яга: 

Сяду рядышком на лавку.
Вместе с вами посижу.
Загадаю вам загадки,
Кто смышленей погляжу.

5. Конкурс «Загадочный»

Он пиявок добывал,

Карабасy продавал,

Весь пропах болотной тиной,

Его звали… (Бyратино — Дyремар.)

В Простоквашино он жил

И с Матроскиным дрyжил.

Простоват он был немножко,

Звали песика… (Тотошка — Шарик.)

Он гyлял по лесy смело,

Но лиса героя съела.

На прощанье спел бедняжка.

Его звали… (Чебyрашка — Колобок.)

Бедных кyкол бьет и мyчит,

Ищет он волшебный ключик.

У него yжасный вид,

Это доктор… (Айболит — Карабас.)

Много дней он был в пyти,

Чтоб женy свою найти,

А помог емy клyбок,

Его звали… (Колобок — Иван-Царевич.)

Все yзнает, подглядит,

Всем мешает и вредит.

Ей лишь крыска дорога,

А зовyт ее… (Яга — Шапокляк.)

И красива, и мила,

Только очень yж мала!

Стройная фигyрочка,

А зовyт…(Снегyрочка — Дюймовочка.)

Жил в бyтылке сотни лет,

Наконец, yвидел свет,

Бородою он оброс,

Этот добрый… (Дед Мороз — Старик Хоттабыч.)

Потерял он как-то хвостик,

Но его вернyли гости.

Он ворчлив, как старичок

Этот грyстный… (Пятачок — Ослик Иа.)

Он большой шалyн и комик,

У него на крыше домик.

Хвастyнишка и зазнайка,

А зовyт его… (Незнайка — Карлсон.)

Баба Яга: 

Мы, Бабки-Ёжки, девушки запасливые. Если видим, что что-то, где-то не так лежит, то к себе в избушку тащим. Хочу я посмотреть, сколько вы сможете за один раз всего утащить? Кто из вас самая запасливая, да хозяйственная?

6. Конкурс «Ручки загребущие».  

Для конкурса понадобится огромное количество игрушек, чем мельче они будут, тем лучше. Участницы становятся вдоль линии старта, напротив которой на расстоянии 4-5 метров лежат игрушки. Дети по сигналу ведущего должны подбежать, взять столько игрушек, сколько они смогут донести. Затем они должны вернуться на свое место, где будет произведен подсчет принесенных игрушек. Побеждает тот, кто принес большее количество игрушек.

7. Конкурс «Жили у бабуси…».

Ох, ну какой же конкурс без песен. Уж как я петь люблю. Как уж я запою, так на другом берегу реки слышно! А самая любимая моя песня «Жили у бабуси»…

Все гласные в этой песне заменяются одной, например, «а». Получается: «Жала а бабаса…» Так поется 1 куплет.

Участницы по очереди на гласные «у», «о», «э», «ю», «е».

Баба Яга:

Метла – это роскошь, наше Авто

Баба Яга без метелки – никто.

Танец с метлой – это кайф, это рай

Партнерша взлететь может, не забывай

Крепко к любимой метле ты прижмись

И в вихре танца ты с ней закружись.

8. Конкурс «Танец с метлой».

Звучит быстрая и медленная музыка. Б.Я танцуют под музыку.

Оценивается артистизм.

Баба Яга:

Вы, так умны, вы так красивы.

Талантливы, красноречивы.

И каждая из вас достойна

Быть победительницей здесь.

И сейчас слово нашему жюри.

Подведение итогов:

Самая гламурная Баба Яга – ……………………

Самая очаровательная Баба Яга — …….

Самая привлекательная Баба Яга………………

Самая обаятельная Баба Яга……………

Самая артистичная Баба Яга……………

Так, друзья, в сегодняшнем новогоднем посте будет весьма интересная тема — обсудим советский новогодний стол, которые многие по какой-то непонятной мне причине считают чуть ли не идеальным и продолжают по нему ностальгировать. Лично я уже много лет не праздную Новый год за так сказать «классическим» совковым новогодним столом — заменив его на что-то более лёгкое, вроде суши и парочки средиземноморских салатов — чего и вам желаю.

Кроме качества самой еды, совковый новогодний стол был к тому же попросту убогим и бедным — это сейчас хоть за два часа до Нового года вы можете пойти в магазин и купить всё что нужно — а в СССР к Новому году начинали готовиться чуть ли не с лета, накапливая на антресолях банки с зелёным горошком «Глобус» и бережно храня в холодильнике зелёную баночку с красной икрой.

Итак, в сегодняшнем новогоднем посте — рассказ про убогий советский новогодний стол. Обязательно заходите под кат, пишите в комментариях ваше мнение, ну и в друзья добавляться не забывайте. И да, на ютуб-канал конечно же тоже подписывайтесь, – пишет беларусский блогер Максим Мирович на своей странице в Facebook.

Видео дня

Как выглядел сам стол.

Для начала давайте посмотрим, как выглядел сам советский новогодний стол — не в смысле набора продуктов, а в смысле предмета мебели. В абсолютном большинстве случаев совковым новогодним столом являлся так называемый стол-книга, который выглядел вот так:

Чаще всего стол-книга хранился на балконе или за шкафом, откуда с немалым трудом вытаскивался к Новому году и некоторым другим предстоящим застольям. Впрочем, застолья более мелкого масштаба чаще проводились на кухне, а стол-книгу обычно вытаскивали на Новый год — это было частью советского новогоднего ритуала.

Собственно, наличие такой вещи, как стол-книга в большинстве советских семей уже само по себе говорит о достаточно низком уровне жизни в СССР — если в США средняя семья имела дом на пару этажей и много комнат, где обязательно были и отдельная столовая, и отдельная гостиная — то советский «средний класс» обычно ютился семьёй из пяти человек в крохотной двухкомнатной говняной бесплатной хрущёвке.

«Большую» комнату в этой хрущёвке гордо именовали «залом» — там обычно стоял сервант, телевизор и диван, на котором спали родители, а в праздники откуда-то из-за шкафа или с балкона с грохотом вытаскивался стол-книга и раскладывался на полкомнаты. Места оставалось ровно для прохода к телевизору, по которому рассказывали о том, что мы живём в лучшей в мире стране.

Советский стол и пропаганда.

Что самое интересное — даже всякие советские пропагандистские издания, вроде «Книги о вкусной и здоровой пище», не сильно приукрашивали убожество советского новогоднего стола, Просто изображали это убожество с достаточно яркими красками — отчего оно не выглядело так серо. По интернету сейчас гуляет вот такая известная картинка, на которой изображён типичный советский новогодний стол — таким, каким он был на самом деле.

Выглядит вроде всё красиво — вот она сила искусства. А теперь давайте проанализируем, что находится на этом столе.

1. Мелкие марокканские апельсины, купленные по блату либо в длиннющей очереди. За такими апельсинами либо мандаринами нужно было ещё побегать — часто их выбрасывали к новому году, и за ними моментально выстраивались огромные очереди. Никогда не задумывались, почему многие говорят «Ах, у меня Новый год ассоциируется с запахом мандаринов, это запах праздника»? — да просто потому, что во все остальные дни мандаринов было не достать, это был новогодний эксклюзив. Во все остальные дни в доме в лучшем случае пахло варёными сосисками.

2. Заветренная грудинка. Нормальных мясопродуктов в СССР попросту не было — к примеру о том, что такое ветчина из мясного филе, я узнал только году в 1993-м — когда она появилась на прилавках. До этого белорусские мясокомбинаты работали в таком же режиме, но всю продукцию выгребала Москва — на наших полках не было ровным счётом ничего. Что-то мясное можно было урвать на рынке — чаще всего это была вот такая свиная грудинка, как на фото. По сути — еда бедных, которая с гордым видом лежит на совковом праздничном столе.

3. Салат «оливье», куда уж без него. Популярность именно оливье в СССР объясняется достаточно просто — он готовился из подземных овощей длительного хранения, вроде картошки, морковки и свеклы, плюс туда добавлялась варёная колбаса, венгерский зелёный горошек «Глобус» и майонез — продукты, которые как раз «выбрасывали» перед Новым годом. Салат на самом деле тяжёлый, неполезный и не сильно вкусный — просто приготовить нормальный салат, вроде шопского или греческого в СССР не было никакой возможности — на прилавках не было продуктов. С так называемой «селёдкой под шубой» — ровно та же история.

4. Красная икра, привезённая скорее всего в июне со словами «не трогай, это на Новый год». Фанаты совка тут время от времени бравируют советским продуктовым изобилием — так вот икра, которая сейчас есть в любом количестве в любом магазине, в совке была дефицитом и покупалась на Новый год осенью либо вообще летом, после чего сберегалась так, как Кащей сберегал яйцо со своей смертью.

5. Дешёвый советский алкоголь — водка «Русская» и невероятная бурда под названием «Советское шампанское». Совкам неведомо, что во всём цивилизованном мире словом «шампанское» может называться только вино, произведённое во французском регионе Шампань, все остальные похожие вина могут называться только лишь словом «игристое». Вместо этого совкам делали какую-то газированную бурду, называли её «советским шампанским» и рисовали какое-то невероятное количество медалей на бутылке — что должно было показать какую-то «премиальность» напитка. В общем, «советское шампанское» было таким же фейком, как и всё остальное в СССР. Удивительно то, что многие до сих пор продолжают покупать на Новый год эту муру, хотя в продаже полно недорогих и вкусных игристых вин, вроде испанской Кавы.

В общем, как видите, даже на пропагандистских картинках советский стол выглядел хоть и визуально красиво, но являлся, по сути, убожеством.

Советский стол, реальное фото.

А теперь давайте посмотрим на реальное фото советского стола, сделанное в позднем СССР, в 1990 году — его на днях опубликовал Александр Удальцов у себя в твиттере, и мы можем наглядно увидеть, что было на столах советских людей. Как пишет сам Александр — «всё на столе приобретено по блату или куплено в поездках в столицы. Ничего, кроме хлеба из соседнего магазина».

Итак, что мы видим на фото?

На столе можно увидеть то самое «советское шампанское», что и на рисунке выше — правда, медали с этикетки почему-то убрали. Чуть ближе к краю стола можно увидеть бутылку грузинского коньяка «Греми» — в совке считался хорошим коньяк в «пять звёздочек», хотя в развитых странах нормальные коньяки не имеют никаких «звёздочек», а их выдержка составляет минимум 10-20 лет.

Чуть правее мы видим бутылку венгерского ликёра «Рубин» крепостью в 25%, на этикетке которого рисовали три ягоды и рассказывали про «вековые традиции по выращиванию вишни на равнине между Дунаем и Тисой». Это в СССР считалось чуть ли не элитным напитком и точно было добыто «по блату». Правее можно увидеть бутылку ещё одного игристого вина — судя по этикетке, тоже производства Соцлагеря, вероятнее всего венгерского. Важный момент — всё это «богатство» скорее всего собиралось целый год в баре мебельной стенки, после чего гордо было выставлено на новогодний стол.

Ещё на столе можно увидеть коробку конфет Gracia от немецкой фирмы Mauxion — подобный набор конфет, который сейчас можно купить в любом дрянном ларьке, тогда ценился на вес золота. А ещё обратите внимание на гордо стоящую на столе банку растворимого кофе Nescafe — по современным представлениям в общем-то странно ставить её на стол, но в совке, где не было вообще никакого кофе — это был показатель достатка и зажиточности.

Собственно, больше на столе ничего нет. Есть ещё несколько апельсинов, парочку каких-то сухих пирожных и нарезанный хлеб из того самого соседнего магазина, о котором рассказывает Александр. Видимо, больше в магазине ничего не было…

Послесловие.

Ну что, друзья, как видите — советский стол представлял собой невероятное убожество как на красивых рисунках, так и в реальной жизни. Под конец совка люди невероятно ценили самые обычные по современным понятиям продукты — вроде конфет, коньяка и ликёра, покупали их заранее и берегли на Новый год — потому, что в магазинах не было вообще ничего. Как после всего этого можно ностальгировать по СССР — не представляю.

А вы помните свои новогодние столы в СССР? Что на них было? Что вообще об этом всём думаете?

Напишите в комментариях, интересно.

Интересные и познавательные рассказы о жизни рыб. У каждого вида рыб свои привычки и повадки и очень интересно наблюдать за ними.

Под водой

В подводном мире всё не так, как у нас на земле.

Передвигаться там нужно не стоя, а лёжа. Там очень трудно шагать, но зато просто летать. А прыгать там можно даже вниз головой.

Руки и ноги в этом мире становятся на треть короче, а рыбы, раковины и водоросли — на треть своего роста длинней. Вода сплющивает расстоя­ния и увеличивает предметы.

В подводном мире никогда не бывает дождя и снега. На небе там не звёзды, не тучи, а волны. Между волн перекатываются пузырьки воздуха — блестящие, как звёздочки!

Зимой там не бело, а черно: всю зиму непро­глядная ночь.

Там нет горизонта — черты, где земля сходится с небом.

По земле подводного мира не скачут весёлые солнечные зайчики. Там колышутся широкие сол­нечные ленты — отсветы волн и солнца. Лиловые тени от красных кустов лежат на зыбкой серой земле. Мягкая зелёная дымка заволокла всё во­круг —- нет ни резких теней, ни острых углов.

Всё неверно, призрачно и таинственно.

Всё не так, как у нас на земле.

* * *

Я еле дождался лета: так не терпелось спус­титься под воду и увидеть рыб.

Наши озёрные рыбы — не диковина. Ерши, плот­ва, окуни, щуки — кто их в руках не держал?

Но одно дело — рыба в руке, а другое — в во­де. В воде рыба дома, там она живёт. А в руке рыба снёт — умирает.

У снулой рыбы даже цвет неживой—блёклый.

Рыбаки говорят, что снулая рыба вянет.

А то ли дело рыбы живые! Яркие, быстрые, резвые.

Кому на таких посмотреть не охота!

На лицо я надел водолазную маску.

Ноги сунул в резиновые ласты.

Стал я похож на одноглазую лягушку. И, как лягушка, нырнул в воду.

к оглавлению ↑

Пятое имя

Плотвицы совсем как ласточки: стройны, быстры, непоседливы. Но цветом они на ласточек не похожи.

В воде плотвицы кажутся серыми, и рыбаки иногда называют их за это серянками. Или крас­нопёрками— за красные плавнички.

Плотвицы всегда в движении. То серыми те­нями шныряют между водорослей, то разом взметнутся, блеснут, как солнечные зайчики. За этот блеск плотву зовут ещё серебрянкой.

Есть у плотвы и ещё одно имя — четвёртое.
Как-то пробирался я сквозь заросли и выплыл на подводную поляну. Пусто на полянке. Одни пузырьки, будто белые мотыльки, взлетели вверх.

И вдруг вокруг меня вихрем закружили крас­ные искры!

Я даже вздрогнул — глаза!

Красные, блестящие, как огоньки.

Мимо таких глаз не проплывёшь, остановишь­ся: не глаза, а настоящие стоп-сигналы!

За красные глаза многие рыбаки зовут плотву красноглазкой.

Сколько имён у плотвы: серянка, краснопёрка, серебрянка, красноглазка! И все хороши.

Но будь моя воля, дал бы я плотвицам пятое имя — водяная ласточка. Уж очень они резвы и ловки. И хвост, как у ласточки, вилочкой.

к оглавлению ↑

Подводные ежи

В ерше, как и в еже, заметнее всего — колючки.

Голова, хвост, посредине колючки — вот и весь ёрш.

И ещё глаза: лилово-синие, большие, как у ля­гушки.

Ростом ёрш—с мизинчик. А если с указатель­ный палец, то это уже ершовый старик.

Напугали меня эти старики. Плыву и вижу: дно зашевелилось! Зашевелилось и уставилось на ме­ня точками тёмных глаз.

Это ерши—старик к старику! Сами-то неза­метны: хвосты, головы, колючки — всё такое же пятнистое, как дно. Видны одни глаза. Я повис над ершами, свесив ласты.

Ерши насторожились. Пугливые вдруг стали падать на дно, выгибаться и нарочно поднимать облачка мути.

А сердитые и отважные взъерошили на горбу ко­лючки— не подступись!

Как ястреб над воробьями, стал я кружить над ершовой стаей.

Ерши выжидали.

Я стал похрипывать в дыхательную трубку.

Ерши не испугались.

Я вытаращил глаза — им хоть бы что!

Тогда я… чуть не сказал: «Плюнул на ершей»… Нет, я не плюнул, под водой ведь не плюнешь, — а махнул на ершей ластом и поплыл прочь.

Да не тут-то было!

От резкого взмаха ластом со дна взмыла и за­вихрилась муть. Все ерши устремились к ней: ведь вместе с мутью поднялись со дна вкусные червячки и личинки!

Чем быстрее я работал ластами, торопясь уплыть, тем больше поднимал со дна ила.

Тучи ила клубились за мной, как тёмные гро­зовые облака. За тучами тянулись стаи ершей.

Отстали ерши только тогда, когда я выплыл на глубину. Но на глубине мне стало не по себе. Я ещё не привык к глубине, — это были ведь ещё мои первые шаги под водой.

Дно опускалось всё глубже и глубже. А мне казалось, что я лечу над землёй и взмываю всё выше и выше. Так и хотелось за что-нибудь ухва­титься, чтобы не грохнуться с этакой высоты!

Я повернул назад.

Вот опять заросли. В зарослях ерши. Вроде и веселей: всё живые души!

Ерши-мизинчики плавают в полводы, а стари­ки— на дне. Теперь я нарочно поднял ластами муть. «Старики» и «мизинчики», как воробьи на просо, кинулись на неё.

Я уже больше не пугаю ершей: не хриплю в трубку, не таращу на них глаза.

Просто смотрю.

И потому даже самые пугливые больше не па­дают на бок, чтобы поднять со дна муть и спря­таться в ней. А самые сердитые не топорщат ко­лючки на горбах.

Покладистые ребята. Колючки в ершах хоть и самое заметное, но не самое главное!

к оглавлению ↑

Рыбята

Светло и весело под водой в солнечный день!

Особенно на мелководье. Там на песчаных по­лянках растут длинные и тонкие водоросли, похо­жие на зелёные волосы.

На эти полянки из холодной и сумрачной глу­бины выплывают мальки — принять солнечную ванну. Мальки толкутся на поляне, как комары- толкуны.

Проплывёшь сквозь мальковый рой—будто под грибным дождиком пробежишь. Всё вокруг сверкает, и тело щекочут лёгкие «дождинки». Мальки заглядывают в маску, виляют хвостиш­ками у самого носа. Но поймать их так же не­возможно, как и схватить падающие капли дождя.

Мальки всегда очень заняты. То они сосут листики — зелёные соски. То подвешиваются на губах к водорослям — и висят как блестящие ро­синки.

Жадные хватают комаров с водяного неба, а лю­бопытные даже высовывают свои носы в наш мир.

Пронеслась однажды над водой мотыльковая метель. Легкокрылые подёнки устлали воду белы­ми крылышками. Мальки сейчас же высунули носы из воды. Но тут вдруг страшная чёрная тень пронеслась над их головами. Мальки в ужасе брызнули вниз.

Я вынырнул и успел увидеть чёрное чудовище. Это была… ласточка! Она подхватывала упавших на воду мотыльков.

Вот натерпелись мальки страху!

Но рыбята, как и все ребята, не любят уны­вать. Унеслась ласточка — все сразу за дело. Кто нос в небо, хвостик вниз; кто листик сосёт; кто мотылька за крыло тянет.

Катят по небу серые волны. Колышутся по дну широкие жёлтые ленты-блики.

Между волн перекатываются шарики воздуха, а между жёлтых лент покачиваются мальки. Блес­тящие, как капельки солнца.

Светло и весело под водой!

к оглавлению ↑

Рыцарь

Никто и никогда не нападал на меня в воде. Даже большие зубатые щуки. И вдруг накинулся малыш, ростом с палец! Тело его защищено широкими блестящими пластинка­ми. Как у рыцаря, закованного в латы. На горбу трезубец — три колючки. На груди ещё две, как два кинжала.

Рыцарь грозно растопырил все свои пять колю­чек и бесстрашно встал на моём пути. Он прямо весь потемнел от гнева, и глаза его позеленели от злости.

Рыцарь был смел и красив. Спина у него была синего цвета, бока — как серебро, а щёки малино­вые.

Я протянул к нему палец. Он кинулся вперёд, ткнул палец трезубцем, и из пальца вязкой струй­кой потянулась вверх кровь.

Я попятился назад, поднимая ластами тучи ила. Скорей укрылся за кустом пушистого рого­листника и стал смотреть.

И тут открылась мне тайна маленького смело­го рыцаря: оказывается, он сторожил свой дом!

Дом его был размером с кулак и похож на кулак, неплотно сжатый: с одной стороны вход, с другой — выход. А в домике была икра.

Никто не мог безнаказанно приблизиться к его дому. Грозя колючками, он бросался даже на больших рыб. Вот проплыла над домиком, изви­ваясь, как чёрная лента, пиявка. Рыцарь весь по­багровел, вцепился в пиявку зубами и стал тре­пать её, как треплет собака крысу. Водяного скорпиона он схватил за клешню, уволок под ши­рокий лист кувшинки и там выплюнул.

Ни на миг он не забывал о врагах. Даже про­плывающий листик и шевелящаяся тень выводили его из себя. Он сразу «менялся в лице», глаза его зеленели, и на скулах выступали красные пятна. Даже белый живот краснел от гнева.

По цвету живота можно было сразу узнать его настроение.

Блестели латы: рыцарь готов был к бою и с крохотным жучком-гладышем, и с великаном-чело­веком.

Кто бы мог подумать, что даже простая колюшка становится рыцарем, если угрожать её дому!

Колюшка-папа сторожил свой дом.

Колюшка-папа очень заботливая рыбка — не то что колюшка-мама. Колюшка-мама отложит ик­ру— и поминай как звали. А колюшка-папа икру стережёт. А потом пасёт своих непоседливых колюшат. Самых бойких и непослушных, убега­ющих из дома, он хватает ртом, тащит назад и выплёвывает прямо в дверь.

Говорят, что если разорить колюшкин дом, то колюшка-папа от горя бледнеет — совсем теряет свою яркую боевую окраску. И даже перестаёт есть.

Мне совсем не хотелось, чтоб такая красивая и бойкая рыбка стала бледной и скучной. Я вы­брался из куста роголистника и поплыл в сторону от рыбьего домика.

к оглавлению ↑

Голубой рак

Всем известно, что рак красный. Даже го­ворят: «Красный как рак!» Но красным рак становится только в кипятке. Живой рак бу­рого цвета. Это тоже всем известно.

Но вот известно ли кому, что среди обыкно­венных раков встречаются голубые?

Однажды летом я поймал такого в Грязной речке. Всё у него, как у бурого рака: клешни, гла­за на стебельках, раковая шейка. А цвет — голу­бой!

Панцири обыкновенных раков всегда под цвет тёмного дна, а этот голубой, как весеннее небо. А что, если и его в кипяток, каким тогда станет? Неплохо бы сварить. Ракоеды говорят, что в те месяцы, в которых нет буквы «р» — летом — раки особенно вкусны!

И всё-таки я голубого рака не сварил, пожалел. Выбросил обратно в речку. Ведь может, это всем ракам рак. Может, от него вся порода рачья пере­менится. Может, не будут они, как водяные кры­сы, прятаться по тёмным норам, не станут пятить­ся задом. Может, поднимутся с тёмного дна к под­водному небу и заживут среди ярких и красивых рыб. И может, нашу Грязную речку все назовут тогда — речка Голубых раков!

Так что вот: не все раки бурые.

Бывают и голубые.

Да будет и вам это известно!

к оглавлению ↑

Рыбьи пляски

До восхода висело над горизонтом лиловое облачко с огненным ободком. Солн­це поднялось багровое, и всё — земля и небо — окрасилось в красный цвет. Сижу под ивовым кустом с узкими красными листьями. Над головой свистят крыльями утки, и крылья у них розовые.

Необыкновенный рассвет!

Красные волны дробятся в красной реке. Алые клубы пара шевелятся над волной.

Чёрные чайки с криками мечутся в вышине, как чёрное вороньё над заревом пожара. Будто обожжённые, они заламывают крылья и падают в горящую реку, выплёскивая снопы искр.

Всё ближе чайки, всё резче их крики.

И вдруг из красных волн стали выпрыгивать чёрные рыбки. Узкие, как листики ивы. Вылетят стоймя и стоймя же, хвостом вниз, падают в крас­ную воду. Вот вылетел целый косячок и рассы­пался веером. Вот опять: одна за одной, одна за одной.

Рыбьи пляски!

Гляжу во все глаза.

Неужто и рыбья кровь вспыхнула в это уди­вительное красное утро?

А посреди реки, в сутолоке волн, движутся два чёрных пятнышка: пятнышко поменьше и пятныш­ко побольше. Из воды торчит плоская головка да спина горбинкой. Выдра! Вот нырнула, будто рас­таяла, а из воды тотчас выметнулись рыбки и за­плясали: вверх-вниз, вверх-вниз!

Чайки увидали—упали, заломив крылья. Стали хватать рыбок прямо на лету.

Всё сразу стало обыкновенным.

Солнце поднялось, и чёрные чайки стали бе­лыми, чёрные рыбки—серебристыми, красная во­да— серой. Лиловое облачко на горизонте шевель­нулось и растаяло.

Хищники—чайки и выдра — вслед за пляшу­щими рыбками скрылись за поворотом реки.

А я лежал у коряги и записывал то, что видел. Начал писать на красном листочке, а кончил на золотом.

к оглавлению ↑

Осень под водой

Вы купаетесь — раздеваетесь, а я ку­паюсь— одеваюсь. Надеваю тёплое бельё, тёплые брюки и тёплую куртку. На ноги натягиваю шерстяные носки, а на руки—шерстя­ные перчатки.

Поверх всего—резиновый костюм.

На лицо маску, на ноги ласты — и в воду.

Вы купаетесь летом, а я купаюсь и поздней осенью. Смотрю, какая осень под водой.

Холодно осенью в подводном лесу. Бешеный ветер гонит поверху злые волны. Жёлтые трост­ники клонятся над водой, будто заглядывают в глубину.

А в глубине всё в движении. Ёрзают по дну утонувшие листья. Покачиваются обомшелые тростники. Набухшие брёвна-топляки перевали­ваются с боку на бок, как поросята.

Над озером высокое синее небо. На берегах берёзки — горящие свечи. Чёрные строгие ели. Трепетные красные осинки. Золотая осень.

А в подводном лесу золотой осени не бывает. Осень под водой всегда хмурая. Стынет от воды лицо. Не шуршат листья, не посвистывает ветер. Вокруг пустынно и глухо.

Ветви водорослей поломались, поникли, обвис­ли. Всё поблёкло и покрылось густым слоем мути.

Не играют быстрые блестящие рыбки. Рыбы опустились в тёмную глубину. Лягушки сбились в кучу и зарылись в густой ил. Одни зеленоглазые щуки быстро уходят, поднимая хвостами муть. Длинные тонкие водоросли шевелятся, как лени­вые сонные змеи…

Землю скоро укутает снег—наступит белая зи­ма. А воду затянет лёд. И под водой настанет долгая ночь — чёрная зима. И на земле и под во­дой все с нетерпением будут ждать прихода зелё­ной весны.

к оглавлению ↑

Шепот рыб

Когда первый раз заглянешь под воду, то хочется только смотреть и смотреть. Но оглядишься — и уже хочется вмешиваться в жизнь подводного мира: хочется рисовать, фотографиро­вать. Но больше всего хочется узнавать. К тебе подплывают рыбы, рты их открываются и закры­ваются, будто они что-то шепчут…

Чтобы приучить к себе рыб и понять их язык, я устроил под водой сад. Я опустил на дно ёлочки и укрепил их большими камнями. Расчис­тил песчаные аллейки и обсадил их деревьями- водорослями. Под водорослями разложил большие раковины.

Ночью я зажигал в саду фонарь, рыбы заво­рачивали ко мне на огонёк и танцевали, и пор­хали вокруг фонаря, как ночные бабочки.

На песчаной полянке я вбил кол и к колу при­крепил полочку. На полочку сыпал пареное зерно и крупу, клал червяков и кузнечиков. Это была кормовая полочка, совсем такая, как и для птиц. И, словно птицы, на полочку слетались яркие ры­бы: окуньки, плотвички, уклейки. Начиналась возня, суматоха, догонялки и отнималки. Точь-в- точь как у птиц! Только не слышно было птичьего чириканья и писка. И не потому, что чириканья и писка не было: крику было даже больше, чем у птиц. Но человеческое ухо так устроено, что не может слышать рыбьего голоса. Для этого нужно иметь особый, сложный прибор.

У меня не было такого прибора, и я не слышал, что говорят рыбы. Но, кроме хитрых приборов, есть на свете простой и верный способ услышать бессловесных животных. И не только услышать, но и понять, что они говорят. Для этого нужно их полюбить…

Мне очень понравились живые рыбы, и пото­му, наверное, я понял, что они хотели мне ска­зать.

Рыбы оказались большими хвастунишками! Они хвастали, что люди об их жизни знают совсем мало: куда меньше, чем о жизни зверюшек и птиц. Что вот только теперь, когда даже ребята смогут пользоваться водолазной маской и наблюдать рыб под водой, они расскажут людям кое-что инте­ресное.

Рыбы хвастались, что они спасают людей от комаров и малярии: ведь они так много поедают комариных личинок!

Рыбы говорили, что если они покинут озёра и реки, то ребятам придётся выбросить свои удоч­ки. А озёра и реки станут пустынны и неинтерес­ны, как леса, из которых улетели птицы.

Рыбы жаловались. Они жаловались на жадных рыбаков, которые вылавливали их сетью с мелкой ячейкой. В такой сети запутываются даже мальки, не успевшие пожить и нагулять рыбьего жирку. Они жаловались на бесхозяйственных людей, ко­торые сваливают в озёра и реки всякий хлам и спускают туда загрязнённую воду. От этого гиб­нут все рыбы: старые и малые.

Щуки и форели жаловались на охотников, ко­торые стреляют в них из ружей во время нереста.

Рыбы просили ребят расчищать стоки в озёрах, а то от застоя в них начинает портиться вода. Жители мелких озёр очень просили пробивать зи­мой лунки во льду—чтобы не задохнуться.

И за всё это рыбы обещали — все в один го­лос! — не покидать водоёмов и веселее клевать ле­том на ребячьи удочки. Даже если приманка на крючке будет невкусная, а поплавок будет такой огромный, что его и под воду-то нелегко окунуть.

Это уже известно: там, где рыба хорошо живёт, всегда веселее клёв!

Вот сколько дел тем, кто захочет не только рыб ловить, но и помочь им.

(Илл. Федотова В.)