— Вы хотите убить свою жену? — спросил темноволосый человек, сидевший за письменным столом.
— Да. То есть нет… Не совсем так. Я хотел бы…
— Фамилия, имя?
— Ее или мои?
— Ваши.
— Джордж Хилл.
— Адрес?
— Одиннадцать, Саут Сент-Джеймс, Гленвью.
Человек бесстрастно записывал.
— Имя вашей жены?
— Кэтрин.
— Возраст?
— Тридцать один.
Вопросы сыпались один за другим. Цвет волос, глаз, кожи, любимые духи, какая она на ощупь, размер одежды…
— У вас есть ее стереофотоснимок? А пленка с записью голоса? А, я вижу, вы принесли. Хорошо. Теперь…
Прошел целый час. Джорджа Хилла уже давно прошиб пот.
— Все, — темноволосый человек встал и строго посмотрел на Джорджа. — Вы не передумали?
— Нет.
— Вы знаете, что это противозаконно?
— Да.
— И что мы не несем никакой ответственности за возможные последствия?
— Ради бога, кончайте скорей! — крикнул Джордж. — Вон уже сколько вы меня держите. Делайте скорее.
Человек еле заметно улыбнулся.
— На изготовление куклы — копии вашей жены потребуется три часа. А вы пока вздремните — это вас немного успокоит. Третья зеркальная комната слева по коридору свободна.
Джордж медленно, как оглушенный, пробрел в зеркальную комнату. Он лег на синюю бархатную кушетку, и давление его тела заставило вращаться зеркала на потолке. Нежный голос запел: «Спи… спи… спи…»
— Кэтрин, я не хотел идти сюда. Это ты, ты заставила меня… Господи, я не хочу тут оставаться. Хочу домой… не хочу убивать тебя… — сонно бормотал Джордж.
Зеркала бесшумно вращались и сверкали.
Он уснул.
Он видел во сне, что ему снова сорок один год, он и Кэти бегают по зеленому склону холма, они прилетели на пикник, и их вертолет стоит неподалеку. Ветер развевает золотые волосы Кэти, она смеется. Они с Кэти целуются и держат друг друга за руки и ничего не едят. Они читают стихи; только и делают, что читают стихи.
Потом другие картины. Полет, быстрая смена красок. Они летят над Грецией, Италией, Швейцарией — той ясной, долгой осенью 1997 года! Летят и летят без остановок!
И вдруг — кошмар, Кэти и Леонард Фелпс, Джордж вскрикнул во сне. Как это случилось? Откуда вдруг взялся Фелпс? Почему он вторгся в их мир? Почему жизнь не может быть простой и доброй? Неужели все это из-за разницы в возрасте? Джорджу под пятьдесят, а Кэти молода, так молода! Почему, почему?..
Эта сцена навсегда осталась в его памяти. Леонард Фелпс и Кэти в парке, за городом. Джордж появился из-за поворота дорожки как раз в тот момент, когда они целовались.
Ярость. Драка. Попытка убить Фелпса.
А потом еще дни, и еще кошмары..
Джордж проснулся в слезах.
— Мистер Хилл, для вас все приготовлено.
Неуклюже он поднялся с кушетки. Увидел себя в высоких и неподвижных теперь зеркалах. Да, выглядит он на все пятьдесят. Это была ужасная ошибка. Люди более привлекательные, чем он, брали себе в жены молодых женщин и потом убеждались, что они неизбежно ускользают из их объятий, растворяются, словно кристаллики сахара в воде. Он злобно разглядывал себя. Чуть-чуть толстоват живот. Чуть-чуть толстоват подбородок. Многовато соли с перцем в волосах и мало в теле…
Темноволосый человек ввел его в другую комнату.
У Джорджа перехватило дыхание.
— Но это же комната Кэти!
— Фирма старается максимально удовлетворять запросы клиентов.
— Ее комната! До мельчайших деталей!
Джордж Хилл подписал чек на десять тысяч долларов. Человек взял чек и ушел.
В комнате было тихо и тепло.
Джордж сел и потрогал пистолет в кармане. Да, куча денег… Но богатые люди могут позволить себе роскошь «очищающего убийства». Насилие без насилия. Смерть без смерти. Ему стало легче. Внезапно он успокоился. Он смотрел на дверь. Наконец-то приближается момент, которого он ждал целых полгода. Сейчас все будет кончено. Через мгновение в комнату войдет прекрасный робот, марионетка, управляемая невидимыми нитями, и…
— Здравствуй, Джордж.
— Кэти!
Он стремительно повернулся.
— Кэти! — вырвалось у него.
Она стояла в дверях за его спиной. На ней было мягкое как пух зеленое платье, на ногах — золотые плетеные сандалии. Волосы светлыми волнами облегали шею, глаза сияли ясной голубизной.
От потрясения он долго не мог выговорить ни слова. Наконец сказал:
— Ты прекрасна.
— Разве я когда-нибудь была иной?
— Дай мне поглядеть на тебя, — сказал он медленно чужим голосом.
Он простер к ней руки, неуверенно, как лунатик. Сердце его глухо колотилось. Он двигался тяжело, будто придавленный огромной толщей воды. Он все ходил, ходил вокруг нее, бережно прикасаясь к ее телу.
— Ты что, не нагляделся на меня за все эти годы?
— И никогда не нагляжусь… — сказал он, и глаза его налились слезами.
— О чем ты хотел говорить со мной?
— Подожди, пожалуйста, немного подожди.
Он сел, внезапно ослабев, на кушетку, прижал дрожащие руки к груди. Зажмурился.
— Это просто непостижимо. Это тоже кошмар. Как они сумели сделать тебя?
— Нам запрещено говорить об этом. Нарушается иллюзия.
— Какое-то колдовство.
— Нет, наука.
Руки у нее были теплые. Ногти — совершенны, как морские раковины. И нигде ни малейшего изъяна, ни единого шва. Он глядел на нее, и ему вспоминались слова, которые они так часто читали вместе в те счастливые дни: «О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! Глаза твои голубиные под кудрями твоими… Как лента алая губы твои, и уста твои любезны… Два соска твои как двойники молодой серны, пасущиеся между лилиями… Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе».
— Джордж!
— Что? — Глаза у него были ледяные.
Ему захотелось поцеловать ее.
«…Мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана».
— Джордж!
Оглушительный шум в ушах. Комната перед глазами пошла ходуном.
— Да, да, сейчас, одну минуту… — Он затряс головой, чтобы вытряхнуть из нее шум.
«О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дочь княжеская! Округление бедер твоих как ожерелье, дело рук искусного художника…»
— Как им это удалось? — вскричал он.
Так быстро! За девять часов, пока он спал. Как это они — расплавили золото, укрепили тончайшие часовые пружинки, алмазы, блестки, конфетти, драгоценные рубины, жидкое серебро, медные проволочки? А ее волосы? Их спряли металлические насекомые? Нет, наверно, золотисто-желтое пламя залили в форму и дали ему затвердеть…
— Если ты будешь говорить об этом, я сейчас же уйду, — сказала она.
— Нет-нет, не уходи!
— Тогда ближе к делу, — холодно сказала она. — Ты хотел говорить со мной о Леонарде.
— Подожди, об этом немного позже.
— Нет, сейчас, — настаивала она.
В нем уже не было гнева. Все как будто смыло волной, когда он увидел ее. Он чувствовал себя гадким мальчишкой.
— Зачем ты пришел ко мне? — спросила она без улыбки.
— Прошу тебя…
— Нет, отвечай. Если насчет Леонарда, то ты же знаешь, что я люблю его.
— Замолчи! — Он зажал уши руками.
Она не унималась:
— Тебе отлично известно, что я сейчас все время с ним. Я теперь бываю с Леонардом там, где бывали мы с тобой. Помнишь лужайку на Монте-Верде? Мы с ним были там на прошлой неделе. Месяц назад мы летали в Афины, взяли с собой ящик шампанского.
Он облизал пересохшие губы.
— Ты не виновата, не виновата! — Он вскочил и схватил ее за руки. — Ты только что появилась на свет, ты — не она. Виновата она, не ты. Ты совсем другая.
— Неправда, — сказала женщина. — Я и есть она. Я могу поступать только так, как она. Во мне нет ни грамма того, чего нет в ней. Практически мы с ней одно и то же.
— Но ты же не вела себя так, как она.
— Я вела себя именно так. Я целовала его.
— Ты не могла, ты только что родилась!
— Да, но из ее прошлого и из твоей памяти.
— Послушай, — умолял он, тряся ее, пытаясь заставить себя слушать, — может быть, можно… Может быть, можно… ну, заплатить больше денег? И увезти тебя отсюда? Мы улетим в Париж, в Стокгольм, куда хочешь!
Она рассмеялась.
— Куклы не продаются. Их дают только напрокат.
— Но у меня есть деньги!
— Это уже пробовали, давным-давно. Нельзя. От этого люди сходят с ума. Даже то, что делается, незаконно, ты же знаешь. Мы существуем потому, что власти смотрят на нас сквозь пальцы.
— Кэти, я хочу одного — быть с тобой.
— Это невозможно — ведь я та же самая Кэти, вся до последней клетки. А потом, мы остерегаемся конкуренции. Кукол не разрешается вывозить из здания фирмы: при вскрытии могут разгадать наши секреты. И хватит об этом. Я же предупреждала тебя: об этом говорить не надо. Уничтожишь иллюзию. Уходя, будешь чувствовать себя неудовлетворенным. Ты ведь заплатил — так делай то, зачем пришел сюда.
— Но я не хочу убивать тебя.
— Часть твоего существа хочет. Ты просто подавляешь в себе это желание, не даешь ему прорваться.
Он вынул пистолет из кармана.
— Я старый дурак. Мне не надо было приходить сюда… Ты так прекрасна!
— Сегодня вечером я снова встречусь с Леонардом.
— Замолчи.
— Завтра утром мы улетаем в Париж.
— Ты слышала, что я сказал?
— А оттуда в Стокгольм. — Она весело рассмеялась и потрепала его по подбородку: — Вот так, мой толстячок.
Что-то зашевелилось в нем. Он побледнел. Он ясно понимал, что происходит: скрытый гнев, отвращение, ненависть пульсировали в нем, а тончайшие телепатические паутинки в феноменальном механизме ее головы улавливали эти сигналы смерти. Марионетка! Он сам и управлял ее телом с помощью невидимых нитей.
— Пухленький чудачок. А ведь когда-то был красив.
— Перестань!
— Ты старый, старый, а мне ведь только тридцать один год. Ах, Джордж, как же слеп ты был — работал, а я тем временем опять влюбилась… А Леонард просто прелесть, правда?
Он поднял пистолет, не глядя на нее.
— Кэти.
— «Голова его — чистое золото…» — прошептала она.
— Кэти, не надо! — крикнул он.
— «…Кудри его волнистые, черные, как ворон… Руки его — золотые кругляки, усаженные топазами!»
Откуда у нее эти слова песни песней? Они звучат в его мозгу — как же получается, что она их произносит?
— Кэти, не заставляй меня это делать!
— «Щеки его — цветник ароматный… — бормотала она, закрыв глаза и неслышно ступая по комнате. — Живот его — как изваяние из слоновой кости… Голени его — мраморные столбы…»
— Кэти! — взвизгнул он.
— «Уста его — сладость…»
Выстрел.
— «…Вот кто возлюбленный мой…»
Еще выстрел.
Она упала.
— Кэти, Кэти, Кэти!!
Он всадил в нее еще четыре пули.
Она лежала и дергалась. Ее бесчувственный рот широко раскрылся, и какой-то механизм, уже зверски изуродованный, заставлял ее повторять вновь и вновь: «Возлюбленный, возлюбленный, возлюбленный…»
Джордж Хилл потерял сознание.
Он очнулся от прикосновения прохладной влажной ткани к его лбу.
— Все кончено, — сказал темноволосый человек.
— Кончено? — шепотом переспросил Джордж.
Темноволосый кивнул.
Джордж бессильно глянул на свои руки. Он помнил, что они были в крови. Он упал на пол, когда потерял сознание, но и сейчас в нем еще жило воспоминание о том, что по его рукам потоком льется настоящая кровь.
Сейчас руки его были чисто вымыты.
— Мне нужно уйти, — сказал Джордж Хилл.
— Если вы чувствуете, что можете…
— Вполне. — Он встал. — Уеду в Париж. Начну все сначала. Звонить Кэти и вообще ничего такого делать, наверно, не следует.
— Кэти мертва.
— Ах да, конечно, я же убил ее! Господи, кровь была совсем как настоящая…
— Мы очень гордимся этой деталью.
Хилл спустился на лифте в вестибюль и вышел на улицу. Лил дождь. Но ему хотелось часами бродить по городу. Он очистился от гнева и жажды убийства. Воспоминание было так ужасно, что он понимал: ему уже никогда не захочется убить. Даже если настоящая Кэти появилась бы сейчас перед ним, он возблагодарил бы бога и упал, позабыв обо всем на свете, к ее ногам. Но она была мертва. Он сделал, что собирался. Он попрал закон, и никто об этом не узнает.
Прохладные капли дождя освежали лицо. Он должен немедленно уехать, пока не прошло это чувство очищения. В конце концов, какой смысл в этих «очистительных» процедурах, если снова браться за старое? Главное назначение кукол в том и заключается, чтобы предупреждать р_е_а_л_ь_н_ы_е преступления. Захотелось тебе избить, убить или помучить кого-нибудь, вот и отведи душу на марионетке… Возвращаться домой нет решительно никакого смысла. Возможно, Кэти сейчас там, а ему хотелось думать о ней только как о мертвой — он ведь об этом должным образом позаботился.
Он остановился у края тротуара и смотрел на проносящиеся мимо машины. Он глубоко вдыхал свежий воздух и ощущал, как постепенно спадает напряжение.
— Мистер Хилл? — проговорил голос рядом с ним.
— Да. В чем дело?
На его руке щелкнули наручники.
— Вы арестованы.
— Но…
— Следуйте за мной. Смит, арестуйте остальных наверху.
— Вы не имеете права…
— За убийство — имеем.
Гром грянул с неба.
Без десяти девять вечера. Вот уже десять дней как льет, не переставая, дождь. Он и сейчас поливает стены тюрьмы. Джордж высунул руку через решетку окна, и капли дождя теперь собирались в маленькие лужицы на его дрожащих ладонях.
Дверь лязгнула, но он не пошевелился, руки его по-прежнему мокнут под дождем. Адвокат глянул на спину Хилла, стоявшего на стуле у окна, и сказал:
— Все кончено. Сегодня ночью вас казнят.
— Я не убийца. Это была просто кукла, — сказал Хилл, прислушиваясь к шуму дождя.
— Таков закон, и ничего тут не поделаешь. Вы знаете. Других ведь тоже приговорили. Президент компании «Марионетки, инкорпорейтед» умрет в полночь, три его помощника — в час ночи. Ваша очередь — полвторого.
— Благодарю, — сказал Хилл. — Вы сделали все, что могли. Видимо, это все-таки было убийство, даже если убил я не живого человека. Намерение было, умысел и план тоже. Не хватало только живой Кэти.
— Вы попали в неудачный момент, — сказал адвокат. — Десять лет назад вам бы не вынесли смертного приговора. Через десять лет вас бы тоже не тронули. А сейчас им нужен предметный урок — мальчик для битья. Ажиотаж вокруг кукол принял за последний год просто фантастические размеры. Надо припугнуть публику, и припугнуть всерьез. Иначе бог знает до чего мы можем докатиться. У этой проблемы есть ведь и религиозно-этический аспект: где начинается — или кончается — жизнь, что такое роботы — живые существа или машины? В чем-то они очень близки к живым: они реагируют на внешние импульсы, они даже мыслят. Вы же знаете — два месяца назад был издан закон «о живых роботах». Под действие этого закона вы и подпали. Просто неудачный момент, только и всего…
— Правительство поступает правильно, теперь мне стало ясно, — сказал Хилл.
— Я рад, что вы понимаете позицию правосудия.
— Да. Не могут же они легализовать убийство. Даже такое условное — с применением телепатии, механизмов и воска. С их стороны было бы лицемерием отпустить меня безнаказанным. Я _с_о_в_е_р_ш_и_л_ преступление. И все время с того часа чувствовал себя преступником. Чувствовал, что заслуживаю наказания. Странно, правда? Вот как общество властвует над сознанием человека. Оно заставляет человека чувствовать себя виновным даже тогда, когда для этого вроде бы и нет оснований…
— Мне пора. Может быть, у вас есть какие-нибудь поручения?
— Нет, спасибо, мне ничего не нужно.
— Прощайте, мистер Хилл.
Дверь захлопнулась.
Джордж Хилл продолжал стоять на стуле у окна, сплетя мокрые от дождя руки за решеткой. На стене вспыхнула красная лампочка, и голос из репродуктора сказал:
— Мистер Хилл, здесь ваша жена. Она просит свидания с вами.
Он стиснул решетку руками.
«Она мертва», — подумал он.
— Мистер Хилл, — снова окликнул его голос.
— Она мертва. Я убил ее.
— Ваша жена ожидает здесь. Вы хотите ее видеть?
— Я видел, как она упала, я застрелил ее, я видел, как она упала мертвая!
— Мистер Хилл, вы меня слышите?
— Да-да, — закричал он, колотя о стену кулаками. — Слышу! Слышу вас! Она мертва, мертва и пусть оставит меня в покое! Я убил ее, я не хочу ее видеть, она мертва!
Пауза.
— Хорошо, мистер Хилл, — пробормотал голос.
Красный свет погас.
В небе вспыхнула молния, озарила его лицо. Он прижался разгоряченной щекой к прутьям решетки и долго стоял так, а дождь лил и лил. Наконец где-то внизу открылась дверь, и из тюремной канцелярии вышли две фигуры в плащах. Они остановились под ярким дуговым фонарем и подняли головы.
Это была Кэти. И рядом с ней Леонард Фелпс.
— Кэти!
Она отвернулась. Мужчина взял ее под руку. Они побежали под черным дождем через дорогу и сели в низкую машину.
— Кэти! — Крича, он дергал прутья решетки, колотил кулаками по бетонному подоконнику. — Она жива! Эй, надзиратель! Я видел ее. Она жива! Я не убил ее, меня можно отпустить на свободу! Я никого не убивал, это все шутка, ошибка, я видел, видел ее! Кэти, вернись, скажи им, что ты жива! Кэти!
В камеру вбежали надзиратели.
— Вы не смеете казнить меня! Я не совершил никакого преступления! Кэти жива, я только сейчас видел ее!
— Мы тоже видели ее, сэр.
— Тогда освободите меня! Освободите!
Этого не может быть, они просто сошли с ума! Он задохнулся и едва не упал.
— Суд уже вынес свой приговор, сэр.
— Но это несправедливо!
Он подпрыгнул и вцепился в решетку, исступленно крича.
Машина тронулась с места, она увозила Кэти и Леонарда. Увозила их в Париж, и в Афины, и в Венецию, а весной — в Лондон, летом — в Стокгольм, осенью — в Вену.
— Кэти, вернись! Кэти, ты не можешь так со мной поступить!
Красные фары машины удалялись, подмигивая сквозь завесу холодного дождя. Надзиратели надвинулись сзади и схватили его, а он все продолжал кричать.
Фото:
компания Mercedes-Benz
К этому заголовку нужно выпускать трехтомник комментариев и оговорок. Сначала о главном: Daimler действительно получил от немецкого федерального транспортного агентства KBA одобрение типа на систему Drive Pilot, которая позволяет водителю не просто убирать руки с руля, но переключаться на «второстепенные занятия», к которым в компании относят, например, «онлайн-шопинг или обработку электронной почты» с помощью центрального дисплея автомобиля. То есть это первый в мире официально одобренный крупносерийный автопилот третьего уровня. Действующий Drive Pilot начнут ставить на S-класс и на электромобиль EQS в первой половине 2022 года.
Теперь нюансы.
Во-первых, первым мелкосерийным автомобилем с автопилотностью третьего уровня весной 2021 года уже стал седан Honda Legend для японского рынка, но Honda выпустила всего 100 таких машин, поэтому у Мерседеса есть все основания претендовать на мировое первенство в реальных промышленных масштабах.
Во-вторых, мерседесовский Drive Pilot пока имеет право работать только на скоростях до 60 км/ч и на специально предназначенных для этого участках дорог. Mercedes сообщает, что сегодня в Германии есть 13191 км дорог, на которых будет работать автопилот. Это магистрали без перекрестков с разделительным заграждением между встречными потоками, где запрещено движение пешеходов и велосипедистов.
В переводе на житейский язык это означает — только в пробках на автобане. И только в своей полосе, ведь Drive Pilot сертифицирован в соответствии с правилом ООН №157 и относится к разряду ALKS (Automated Lane Keeping Systems), то есть систем автоматического поддержания движения в своей полосе. Этот документ достаточно подробно описывает требования и функционал таких комплектов. Например, расстояние до впередиидущего автомобиля даже в пробке не должно быть меньше двух метров, а на скорости 30 км/ч системы ALKS обязаны держать дистанцию минимум 10,8 м, что эквивалентно почти двум корпусам S-класса. На максимальных 60 км/ч этот норматив составляет 26,7 метра. Нетрудно представить, что автопилотные Мерседесы будут выглядеть самыми осторожными и неторопливыми участниками дорожного движения. Наверное, так и должно быть.
Самостоятельно перестраиваться и обгонять ALKS не может — максимум уклоняться от столкновения в пределах своей полосы или аварийно тормозить вплоть до полной остановки.
И еще один важный момент — водитель обязан оставаться на своем месте, быть пристегнутым и быть готовым вернуться к управлению по первому требованию системы. Если этого не происходит в течение десяти секунд, то Drive Pilot приступает к маневру MRM (Minimum Risk Manoeuvre) — включает аварийку и плавно останавливается, не меняя полосу.
Третий нюанс. Точнее, вопрос. Почему Mercedes с таким скромным набором возможностей стал первым среди автономных автомобилей третьего уровня, а Tesla с ее почти полноценным автопилотом — нет? Дело, похоже, в бюрократии и политике. Еще в прошлом году немецкий суд запретил Тесле использовать слово «автопилот» как вводящее в заблуждение, ведь комплекс FSD (Full Self Driving) сертифицирован только на втором уровне автономности и в описании к системе указано, что она не делает машину автономной и что водитель обязан «активно наблюдать» за процессом управления.
Но, возможно, дело в «железе». Daimler использует камеры, радары, лидары и даже микрофоны (для распознавания сигналов спецавтомобилей), а компания Valeo, поставщик Мерседеса, утверждает, что автономность третьего уровня возможна только с лидарами второго поколения. Первым такой как раз получил S-класс — он сканирует пространство с частотой 25 раз в секунду, снабжен омывателем и подогревом для всепогодной работы. Tesla же отвергает дорогостоящие лидары, сделав ставку на камеры, но пока сертифицировать свою систему для третьего уровня не смогла, а в конце весны 2021 года во Флориде проходили испытания паркетника Model Y с лидарами компании Luminar.
Наконец, нюанс номер четыре — ответственность. То, о чем Daimler пока не говорит в полный голос. В 2017 году в Германии было обновлено законодательство в части ответственности для водителей, владельцев и производителей автономных транспортных средств. Так как водитель во время работы системы Drive Pilot официально не принимает участия в управлении машиной, то возникает вопрос — кто несет ответственность за происшествия, если они случаются по вине «автопилота»? Немецкое законодательство возлагает его прежде всего на владельца машины. Но предусмотрена ответственность и для автопроизводителей — если будет доказано, что система сработала некорректно и нарушила параметры безопасных алгоритмов. Для этого автономные транспортные средства должны иметь «черный ящик».
Более того, для дорожных происшествий с участием автономных автомобилей установлены двукратные лимиты возмещения вреда пострадавшим — десять миллионов евро в случае гибели людей и два миллиона в случае имущественного ущерба. Все это, конечно, скажется и на страховых тарифах. И на потенциальном спросе со стороны частных клиентов.
Не исключено, что на первых порах Мерседесы с системой Drive Pilot будут распространяться в лизинг, как это делала Honda со своим флагманом Legend в Японии. Впрочем, пока Daimler не комментировал этих деталей. Но в любом случае в историю он — пусть и с оговорками — вошел первым.
Ирина — мама сыночка и дочки. Будучи в декрете, девушка решила попробовать свои силы в предпринимательстве, пустив накопления на создание первых эконаборов для новорождённых Newborn kit. Ирина показала без прикрас, как выглядит рабочий процесс в домашних условиях и рассказала, как экобизнесу конкурировать с индустрией пластика.
— Ирина, у тебя своя мастерская подарков для новорождённых, расскажи, когда и как пришло в голову открыть такой бизнес?
— Поскольку я нахожусь в декрете, у меня есть возможность узнать что-то новое, что выходит за рамки моей основной работы. Весной в «Инстаграме» я увидела рекламу курса «Основы онлайн-бизнеса», заинтересовалась, рассказала мужу, он сразу же оплатил участие. Предложил попробовать. И тут я задумалась, чем бы хотела заниматься. У самой двое детей, я обожаю покупать детские вещи. Причём очень придирчиво отношусь к качеству, внешнему виду, сроку службы. К тому же ко мне постоянно обращаются подруги с вопросами, что можно подарить малышам. Что — не знают, а искать что-то особенное некогда. Часто многие обходятся просто сертификатами в детские магазины или конвертом с деньгами, но ни то, ни другое не приносит ярких эмоций. Зачастую сами молодые родители не знают, что пригодится малышу.
Взять хотя бы муслин — материал для пелёнок. Многие по старинке пользуются фланелевыми или ситцевыми. А про муслин даже не знают. А он гораздо приятнее и удобнее в использовании.
И я хотела облегчить людям задачу с выбором подарков. Чтобы мамы пользовались этими вещами и с благодарностью вспоминали того, кто их подарил. И так в один день у меня возникла идея создать наборы, в которых есть то, что нужно малышу в первый год жизни: пелёнки, прорезыватели для зубов, держатели для пустышки, нагрудники, погремушки, выполненные в едином стиле.
— Тебе пришлось брать кредиты на открытие своего дела? Как отреагировали близкие, когда узнали о твоих бизнес-планах?
— Обошлась без кредитов, у нас с мужем были небольшие накопления. Их и пустили на создание тестовых наборов. Поскольку большими средствами я не располагала, покупка материалов и заготовок происходила более обдуманно и взвешенно. Родственники поддержали, согласились, что нужно пробовать.
— Совсем недавно ты участвовала в программе «Мама-предприниматель». Что даёт участие в подобном конкурсе и какой грант можно получить?
— Абсолютно случайно увидела, что существует эта федеральная образовательная программа и за 2 часа до окончания сбора заявок подала свою. И сразу же забыла об этом. Через несколько дней позвонили организаторы, сообщили, что им понравился мой проект, я прошла отборочный тур, и пригласили на бесплатное обучение. А мы с семьёй сидим на чемоданах, планируем поездку в новосибирский дельфинарий. Пришлось, конечно же, перенести.
Программа обучения предназначена для тех, кто только загорелся какой-то идеей для бизнеса и только делает первые шаги в предпринимательстве, причём в микробизнесе. Цель программы — дать знания, которые помогут открыть своё дело. То есть все мы — новички. В течение недели у нас были лекции и встречи с омскими бизнесменами. В финале программы выбрали победительницу, которой вручили грант в размере ста тысяч рублей.
Я вошла в топ-5 участников. Да, я не выиграла главный приз, но ни капли не расстроилась, потому что получила гораздо больше. Проект дал мне новые знакомства, дельные советы и рекомендации, я узнала о новых возможностях, других программах поддержки от государства. И самое важное — понимание того, что моя бизнес-идея понравилась людям, она имеет перспективу развития и спрос.
— Твой бизнес в пятёрке лучших проектов. Кто рядом с тобой в топе? По какому критерию выделяли лучших?
— Этот вопрос лучше адресовать организаторам проекта. В топе оказался проект по росписи одежды, артстудия, домашняя сервировка стола, семейный клуб для детей с ОВЗ.
— Сколько времени ушло на тест, прежде чем стало что-то получаться в бизнесе? Как проходят тест-драйв твои изделия?
— На создание набора, который мне понравился, ушло три месяца. Я изучала саму нишу, конкурентов, материалы, ткани, характеристики разных пород дерева, способы окрашивания игрушек, тонкости их сборки, искала поставщиков, мастеров по дереву, мониторила цены. Всё тестировала, что-то меняла. Принципиально заменила погремушки китайского производства на российский hand-made, с большим трудом нашла воск и масло для окрашивания деревянных изделий.
Первые пелёнки использовали подруги, спустя время — дали позитивную обратную связь. Но в первую очередь я проверяю всё сама. И мужа подключаю, например, проверить на прочность детские бусы. Рассчитываю на то, что если мужчина не сможет их разорвать, то и у малыша не получится.
— Как ищешь клиентов?
— Мне сначала казалось, что наборы требуют доработки, и о них не стоит пока рассказывать людям. Но как только я показала то, чем занимаюсь, сразу же стали поступать заказы. Первыми клиентами стали родственники и друзья. Потом стали заказывать по рекомендациям. Сработало «сарафанное радио», а ещё мой аккаунт заметили в социальных сетях.
— На этапе старта были ли какие-то сомнения в своих силах и умениях? Кто был рядом с самого начала и поддерживал решимость стать бизнес-леди?
— После программы «Мама-предприниматель» мои крылья за спиной окрепли, а сначала меня поддерживали только муж и сестра. Если бы не они, я, возможно, сошла бы с этого пути. Я ощутила, что поддержка близких, хотя бы парочки тех, кто в тебя искренне верит, крайне важна. А сейчас, после обучения, я ещё больше верю в этот проект.
— Твои погремушки красивой формы, а на гребешках вырезаны рисунки. Ты научилась делать это сама или заказываешь работу профессиональным резчикам по дереву?
— Сначала из дерева в наборах присутствовали только маракасы (погремушки) и держатели для пустышек из можжевеловых бусин. Спустя некоторое время, я начала искать, чем можно дополнить подарок для расширения ассортимента. У столярного мастера увидела гребешки и сразу представила, как они хорошо впишутся в концепцию моих наборов. Конечно, можно научиться и самой резать по дереву, но я считаю, что правильнее найти мастера, а самой направить свои силы на развитие проекта. Иначе это так и останется мастерской, о которой знают только родственники и близкие друзья.
— Нandmade имеет популярность в нашем городе? Сложно маленькой мастерской конкурировать с детскими брендами-гигантами? В чём твоё конкурентное преимущество?
— Конечно, есть люди, которые ценят штучность, приобретают и с удовольствием пользуются изделиями ручной работы. Я не пытаюсь конкурировать с брендами-гигантами, а просто делаю то, что мне нравится. Мои преимущества как раз в том, что такие наборы удивляют, ни у кого такого не видел, к тому же это экологично и натурально, стильно.
— Ты пропагандируешь экологичность и безопасность изделий для новорождённых. Неужели бывают опасные погремушки?
— Я не буду комментировать качество пластмассовых погремушек. Скажу только, что лично мне хочется прикасаться к натуральным материалам, да и глазу приятнее. Пластмассовой игрушкой уже никого не удивишь. Как сказала одна из участниц проекта во время обучения: «Такого в магазинах ну просто завались!». Но знаете ли вы, что эти яркие пластмассовые детские игрушки практически не перерабатываются. ПЭТ-бутылки вы легко можете сдать как вторсырье, а игрушки в большинстве своём отправляются на свалки.
А если думать об экологии в собственном доме, то скажу, например, что можжевельник обладает бактерицидными, антисептическими и противовоспалительными свойствами. Его летучие вещества убивают 30 % содержащихся в воздухе вредных микроорганизмов, а его фитонцидная сила в 20 раз больше, чем у чеснока.
— Чтобы вести дела из дома, нужна самодисциплина. У тебя, наверное, распланирована каждая минутка? Расскажи про свой день?
— Дисциплина — это как раз то, чего мне не хватает. Работать получается только, когда дети в детском саду или спят.
— Расскажи, какие материалы используешь в своей мастерской? Где закупаешь сырьё?
— Для пелёнок использую муслин — 100 % хлопок. В деревянных изделиях — липу, бук и можжевельник. Для прорезывателей приобретаю бусины из качественного пищевого силикона с международным сертификатом ЕАО. Ткань — у поставщика в Новосибирске. Можжевельник и бук — у крымского мастера. Заготовки-маракасы — у столяра из Ростова-на-Дону. Масло и воск — из Германии.
— Ты говорила, что выходить на работу по найму больше не хочется, мама должна быть с семьей. Но, может, уже мнение изменилось — есть ли минусы работы дома?
— Действительно, выходить на прежнюю работу я не планирую. И это решение мы приняли совместно с супругом. Много времени занимает посещение с детьми дополнительных секций, и объединить это с работой в найме будет трудно. К минусам отнесла бы то, что я ещё не научилась разделять время на рабочее и личное. Пока что мастерская находится в двухкомнатной квартире, где моё основное пространство, как в жизни, так и в работе — это кухня. Здесь происходит создание изделий, пошив, сборка, окрашивание. В детской комнате люблю писать посты, общаться с клиентами, собирать заказы, фотографировать. Быть в детской энергетике.
Ну и пока мастерская дома, квартиру наполнили многочисленные коробки с материалами, изделиями, упаковкой и прочим. Поэтому в планах и мечтах открыть пространство для работы вне дома. К тому же это даст возможность людям посмотреть и выбрать подарок офлайн.
— Что чувствуешь, когда приступаешь к созданию заказа? Какой этап работы нравится больше всего?
— Чувствую трепет, заботу, ответственность, радость, счастье и волнение, — понравится ли человеку? Больше всего кайфую от процесса наполнения коробки для конкретного ребёнка — когда складываю все красиво, упаковываю… А потом, конечно, очень жду обратной связи, рассказа о самом моменте дарения, впечатлений, фотографий.
— Дайте три совета мамам, которые пока только задумываются о своём бизнесе?
— Мне врезались в память несколько фраз или если хотите установок, которым стараюсь следовать:
- Если то, что вы делаете, доставляет вам удовольствие, то точно нужно делать.
- Когда кажется, что весь мир настроен против тебя, вспомни, что самолёт взлетает против ветра!
- Осуждает тот, кто ничего не делает, другим некогда.
А ещё помните о том, что существуют различные виды государственной поддержки бизнеса, бесплатные программы обучения, социальные контракты, гранты. Можно и нужно всем этим пользоваться.
Фото: Илья Петров
Предисловие издателя:
Этот рассказ «Худой» прислал «Рыжеватому» несколько лет
спустя после того, как, крадучись, словно, вор, вышел из его дома, сел в ночное
такси и уехал в аэропорт. Рассказ был, видимо, попыткой оправдаться, а в
результате превратился в обвинение, которое «Рыжеватый», никому не показывая,
долго держал в ящике своего компьютерного «стола». Он думал, что уже никогда больше
не встретится с «Худым», но, оказалось, что рассказ был только первым актом драмы,
которая теперь заслуживала уже романа (пока еще не написанного).
Разбирая архив, оставленный мне «Рыжеватым», я наткнулся на
этот рассказ и, прочитав его, словно кусочек своей жизни, решил «дать ему волю»
— в конце концов имеют же право и «Худой», и «Рыжеватый» на свою долю оправдания.
Рассказ публикуется с незначительными (в том числе
смысловыми) изменениями, которые ни в коей мере не оказывают влияния на
первоначальный замысел автора.
ТРУБКА
«Трубка. Трубочка (ж.)… ствол с пролетною пустотою. Трубка
табачная, курительная — вероятно
вначале чубук, потом и весь снаряд, а наконец одна головка, в которую набивается табак и вставляется чубук; » Толковый
Словарь В. Даля, т.4
Она оказалась в этом
магазине довольно случайно — привез какой-то моряк из плавания, откуда-то с
Востока. Она сама не помнила своего рождения, но очень явно и ясно вспоминала
смуглые руки и тепло дома, где она появилась. Тепло всегда окружало ее, и, наверное,
поэтому она воспринимала мир уютным и теплым, полным дыхания и жара. Ей
хотелось быть благодарной к своему
создателю, и она, сохраняя в себе тлеющий огонек, ровно и мягко пропускала дым,
насыщая его ароматами трав и какой-то своей силой, доставшейся ей от
вереска.
И вот — она оказалась в антикварном магазине. Конечно, ей
жалко было расставаться со своим создателем, но …
Лежа на полке, она с любопытством рассматривала все
предметы, которые здесь находились, и, в общем-то, не жалела о такой вот своей
судьбе — переходить из рук в руки. В этом даже была определенная прелесть — она
имела возможность ждать нового, надеяться на встречу с кем-то совершенно
удивительным. Ей всегда хотелось тепла, человеческого тепла, дыхания горячих
губ и густого жара, тяжелыми пластами распирающего ее изнутри.
Многие люди подходили к ней, рассматривали, цокали языком и
клали на место. Прикосновение рук было
приятным, конечно, но, скорее, забавляло ее, чем вызывало желание вместе дышать
и гореть.
Но вот однажды в магазин зашли двое мужчин. Их визит, по
всей видимости, был случайным, потому что они вяло рассматривали всякие побрякушки,
переползая взглядом с одной полки на другую. Один из них, с рыжеватой бородкой,
вел себя более уверенно и импульсивно. Он уже собирался выйти из магазина, как
его приятель, высокий и худой, вдруг сказал:
— Посмотри-ка, это как раз такая трубка, какую мы с тобой
искали!
— Да, правда, серьезная вещь… И цена у нее — мать честная!..
Худой повертел трубку в руках, и его ладони показались Трубке настолько теплыми, что
она прямо-таки разомлела. Она даже
как-то постаралась втереться в ладонь, уйти туда, закутаться, высовывая наружу
только кончик красивого, резного чубука.
— Лежит, как влитая. Давай возьмем, а? Удивительная штука.
Худой немного задумался, поглаживая трубку и добавил:
— Один ведь раз живем.
Будет памятью о
нашей дружбе на всю жизнь. Как думаешь?
Трубка чувствовала, что и у Рыжеватого она вызвала
восхищение. Правда, его ладонь хотела быть мягкой и трепетной, но получилась
плохо скрываемая мужская сальная дрожь и
неуютные угловатые обжимания.
Как бы то ни было, она оказалась в доме. Тот новый вечер был
прекрасен. На столе, покрытом черной скатертью, стояли невысокие подсвечники,
горели свечи, рубиновыми блестками играло вино в бокалах, и двое приятелей вели
долгую, неспешную беседу. Трубка была бережно вынута из специального бархатного
мешка, который ей купили в том же магазине. Более того, у нее появились и специальные
инструменты, которые лежали тут
же и своим таинственным металлическим блеском придавали значительность всему
ритуалу. А табак!..
И вот, наконец, табак. Трубка давно не вбирала в себя такую
волшебную, пахнущую древним Востоком, горами
и океаном, смесь. Худой (он казался более уравновешенным, спокойным) не
торопясь смешал табаки, бережливо, щепотками
переложил чуть влажный душистый мякиш в головку трубки и начал неспешно
и уверенно приминать, надавливая большим пальцем, а потом и
металлической пяточкой
— Здорово в руке сидит…
— А запах то какой — по всему дому.
Рыжеватый на секунду задумался, вытряхивая где-то
под самым потолком школьные тетради своей памяти.
— Кажется, последний раз мы с тобой баловались этим делом
классе в 10-м. Верно?
— Да, летит время. — Худой согласно кивнул, думая уже
совершенно о другом. Трубка настолько была возбуждена от приятного чувства, что сама даже, изнутри, от самого
дна, стала нагреваться:
— Ну, вот сейчас… сейчас, — Думала она лихорадочно. Ну что
же ты медлишь, давай огонь. … Ах, эти
глупые спички! Все время ломаются в неподходящий момент! Ну скорей же,
скорей!!
Наконец, первые огоньки табака заиграли на ее поверхности.
Трубка глубоко, очень глубоко, как раньше, вздохнула:
— Ну вот оно… Какое блаженство! Как давно это было! Как
давно! Какое счастье… Какие сильные
руки у этого парня и мягкое, ровное дыхание…
Необыкновенное чувство насыщенности жизни переполняло все
существо Трубки. Внутренний жар был настолько силен, что она перестала даже обращать внимание на
происходящее снаружи. Все детали интерьера, разговоры, настроения людей и их
прикосновения стали для нее несущественны. Они как бы потеряли свою значимость
и ценность, превращаясь в неясный общий фон снаружи. Еще бы! Ведь внутри, у
самого дна, вырывался наружу стиснутый плотным табачным слоем огонь, и
малиновый жар из самой головы расходился по всему телу сладким, пьянящим дурманом.
И ей уже было безразлично, какие руки ее держали. Не таким
уж заметным было нервное, крупное дыхание Рыжеватого, и даже капли слюны от его неправильного прикуса уже совсем не
вызывали у нее холодную дрожь брезгливости.
Но …»Ничто не вечно под луной!» Неспешно догорали последние комочки табака,
превращаясь в легкий, воздушный пепел; из сумеречной дымки стали выступать
контуры двух друзей, ведущих спокойный, мечтательный разговор. Трубка
остывала.
Худой, бережно придерживая ее голову, мягко, но уверенно,
сдвинул чубук, и аккуратно снял его, обнажив слегка потемневшую от смолы шейку
трубки. Дышать стало удивительно легко, и она с благодарностью приняла в себя
маленький металлический шомпол со щеточкой, открывая самые труднодоступные
места. Она медленно, долго и умиротворенно остывала, покоясь в руке худого
парня, и в полудреме вспоминала жар, и руки, и горы, и давнее — давнее журчание
воды, неизвестно каким образом дремавшее в глубинах ее памяти…
Проходили дни, недели, месяцы. Поздно вечером каждой пятницы
друзья садились за стол, и опять начинался этот сладостный ритуал, которого она с таким нетерпением
ждала всю неделю. Иногда, правда, на столе оказывались сигареты, появлялись
новые люди, и разные запахи и страсти бродили по ночному дому. Она смотрела на
тощенькие дамские сигаретки в белой полупрозрачной оберточке с чувством
снисхождения и даже материнской заботы.
Они пыжились в попытках выглядеть привлекательно, подчеркивая золотой
полосочкой проступающий сквозь матовую оболочку плотный табачный стержень. Но
все это было нарочито и неумно. Мужчины предпочитали Трубку и только ее.
Трубка не многое понимала в разговорах людей, но их душевное
состояние она чувствовала великолепно. То состояние, которое иногда называют
сердечным жаром или внутренней дрожью. Со временем ей стало казаться, что в
отношениях этих двух людей что-то происходит. При всей внешней нарядности, разукрашенных
словах о дружбе и лубочных воспоминаниях молодости в сердце у каждого копилась
невысказанная, никотинная,
сигаретная горечь, которая тяжелыми
смоляными пластами запирала все поры души, не давая вырваться наружу
искренности и мягкому, согревающему
человеческому теплу и свету.
Это постоянно тревожило ее, но временами она забывалась,
окунаясь с головой в восхитительный ритуал пятницы. Так было и на этот раз.
Горели свечи, и вино в бокалах, и все, как сотню лет назад. Огонек пламени временами высвечивал на стене
комнаты дрожащую тень худенькой женщины и силуэты двух друзей. Трубка уже стала
забываться, предвкушая то блаженное состояние жара и медленного засыпания, которое было главным в ее жизни. Но
какое-то неприятное чувство не давало ей полностью отдаться огню. То ли Худой
слишком нервничал, набивая табак, и оставил воздушные карманы, то ли Рыжеватый
слишком тяжело давил на
ее голову, совсем не давая дышать… Одним словом, разгоралась она с
большим трудом. Какое-то седьмое чувство подсказывало ей, что лучше бы вообще не разгораться — есть на столе
беленькие сигаретки. Пусть сегодня будет их праздник. Но назойливый огонь провинциальной
зажигалки сделал свое дело, прожигая всю табачную массу до самого дна, и трубка
«поплыла». Сквозь горячий туман
до ее сознания доходили отдельные слова, но, казалось, что ничего не может
побеспокоить ее.
— Ты знаешь, я должен сказать тебе одну неприятную вещь.
Темнота комнаты скрадывала
нервные движения Худого.
— Какую? Что еще стряслось? Неужели ты передумал? Мы ведь
обо всем договорились!
Рыжеватый как-то сразу насторожился, плотно сжимая в кулаке трубку, которую до этого долго и
молчаливо мусолил во рту. Запрыгали огонечки дамской сигаретки, взволновано
пощелкивая сухими табачинками.
— Я проиграл все деньги…
И твои тоже… У меня не осталось даже на еду… Я не знаю, что
делать… Я просто в полном отчаянии…
Руки Худого нервно теребили потемневшие мешки под глазами.
Лоб покрылся неприятной, липкой испариной, которая потом туго скрипела на холодных
ладонях. Замерло все. Мертвая тишина осела на скатерть, парализуя даже малейшее
действие.
Трубка не могла ждать долго. Имея внутри огонь, она могла
жить только вместе с дыханием человека. Душистый дым выносил наружу мельчайшие
смоляные капельки, которые сейчас медленно и коварно осаждались на стенках ее
горла.
— Дыхания, дыхания!
Её горло сжималось, стискивалось желтоватой пленкой смолы, и
тлеющий уголек табака стал понемногу затухать. Сейчас уже она сама пыталась всеми
силами избавиться от огня, коварного огня, который с каждой пушинкой дыма
наносил всё новые и новые капли смолы на её разбухшее горло. Рыжеватый в
глубокой задумчивости вертел Трубку, перекладывая её из одной руки в другую. В
какой-то момент тошнотворная масса смолы, залепившая горло, стала настолько
велика, что Трубка стала терять сознание. Откуда-то сбоку до неё донеслись
слова:
— Потухла… Как ты ее откручивал-то, м-мать…
Крупные, узловатые пальцы сжали голову полузадушенной Трубки
и, сильно надавливая на чубук, попытались сдвинуть его с места. Не тут-то было!
Трубка и сама была бы рада все сбросить с себя снаружи и изнутри, лишь бы,
наконец, освободиться от липкой массы, запершей её дыхание.
Сильнее… еще сильнее… Чубук не поддавался, и это еще
больше раздражало Рыжеватого. Наконец, нажим стал таким невыносимым, что Трубка
напряглась изо всех своих сил, выдавливая микроскопические капельки вереского
масла, глубоко сидящего в ее клеточках ещё с самого рождения. Дерево стонало,
сжималось, изгибая каждую, высохшую до струны, клеточку несчастного вереска.
Острая боль и резкий, хлопающий звук пронзили все тело
Трубки. Последнее, что она видела, перед тем, как потерять сознание, был
отваливающийся чубук с кусочком дерева внутри. Кусочком ее горла.
***
Она пришла в себя поздно ночью. Недоеденные салаты кисло
размазались по тарелкам, грязная посуда уныло разбрелась по залитой воском скатерти.
Трубка лежала без движения, холодная, бесформенная, и грустно глядела на пачку
сигарет нагловатого песочного цвета. Самодовольный Окурок небрежно навалился на
край пачки:
— Ну что, довыёживалась? Вот так-то!
Окурок чванливо, как верблюд на этикетке, сбросил слюнявый
комочек пепла, и добавил:
— А всё – издатели!.. Поэты!.. Прозаики!.. Про каких заик
теперь думать будешь? Дышать-то есть чем?
Единственная белая сигареточка, оставшаяся в смятой пачке,
неодобрительно посмотрела на вальяжного Окурка. Видно было, что в свое время
она пыталась выскользнуть из пачки, но застряла своим надломленным фильтром в
узкой зажеванной фольге.
— Не больно ты уж и воображай! Подумаешь — верблюд на
этикетке! А сам-то, сам-то — всего на всего Окурок!
Трубка молчала. Ей было грустно. Боли не было и не было
горечи, но грусть, как седой и плотный дым, окутывала все ее существо.
Рано-рано утром, как только полезли сквозь жалюзи сероватые
блики рассвета, Худой пришел к Трубке и в полной тишине бережно и внимательно
вычистил её, отскоблив ложечкой налипшую смолу и не сгоревшие комья табака. Его
дыхание было тяжелым, густым, с примесью алкоголя и желчного духа желудка. Нарушенная
координация движений выдавала внутреннюю ватную пустоту, которая глубоко засела
в тоскливых, опухших глазах.
Не совсем уверенным движением он открыл ящик телевизионной тумбы,
достал бархатный мешочек и бережно, немного помедлив, уложил туда Трубку и
чубук. В ящике было тепло и сухо, даже теплее, чем снаружи. Наверху стоял
большой телевизор, и тепло его передавалось вниз, нагревая то пространство, где
находилась Трубка. Это было даже приятно. Она чувствовала себя в покое,
безопасности, уюте. Деревянные стенки ящика добавляли ощущение дома, комфорта.
Вот только не было дыхания и жара… Но она даже стала
забывать об этом понемногу. Лишь изредка,
заслышав голоса в комнате,
представляла себе вечерние свечи, черную скатерть, рубиновые блики вина и
теплые губы человека.
Прошло немного времени.
Однажды ночью дверца ящика отворилась, и трубка увидела
Худого, который был одет в дорожную форму. В отдалении, в дверях, стояли чемоданы.
Её сердце радостно забилось: «Неужели он возьмет меня с собой?! Как это
было бы здорово! Я совершенно уверена, что его руки могут сделать мне новое
горло, и мы снова будем наслаждаться жаром жизни!»
Худой открыл бархатный мешочек и вытащил Трубку. Его ладони
окутывали всё тело Трубки, баюкая её медленными и плавными движениями.
Он думал.
А она почувствовала иголочки нервозности, и ее сердце
тоскливо сжалось от предчувствия. Хлопнула входная дверь, и резкий голос позвал:
— Ну Вы идете уже или нет?
Худой нервным движением, не оставляя себе времени на
раздумья, положил трубку в мешок, резко затянул тесьму и всё убрал в ящик.
Шаги по комнате, дверной замок, и тишина.
И тишина… и тишина… и тишина… и тишина… и тишина…
и тишина… и тишина…
Многие люди ежедневно готовят свежие соки из яблок. При этом после каждой процедуры всегда остаются остатки в виде жмыха, содержащего большое количество полезной клетчатки. Этот продукт можно добавлять в различные блюда, а также использовать при приготовлении алкогольных напитков.
Что сделать из жмыха яблок после соковыжималки
Существует масса рецептов, позволяющих использовать жмых после приготовления яблочного сока.
Гранулированную и порошкообразную клетчатку
Клетчатка – это пищевые волокна, содержащие углеводородные соединения, пектины и гемицеллюлозу. Это вещество обладает множеством полезных свойств: выводит из организма токсины и шлаки, ускоряет пищеварительный процесс, способствует снижению веса и предотвращает возникновение различных заболеваний.
Получить гранулированную клетчатку можно следующим образом:
- Измельчить жмых с помощью мясорубки, используя мелкую решетку. Для образования более плотных гранул повторить процедуру дважды.
- Поместить гранулы в электросушилку и сушить при температуре 65 °С. Чтобы они стали хрустящими, потребуется примерно 3-4 часа.
Время сушки обусловлено степенью отжимания сока – чем суше на выходе жмых, тем быстрее доходят до готовности гранулы.
Порошкообразная клетчатка имеет несколько преимуществ:
- удобство при добавлении в пищу;
- быстрая усвояемость организмом;
- способность к нейтрализации и выводу бактерий, продуктов обмена, тяжелых металлов;
- содержание большого количества биологически активных веществ.
Получить порошок можно, перемолов гранулы в кофемолке.
Порошок для выпечки
Процесс приготовления порошка включает несколько этапов:
- получение гранул путем измельчения жмыха с помощью мясорубки и последующей сушки;
- перемалывание гранул.
Наиболее вкусный порошок получается из слегка обжаренных гранул, для этого их сушат при температуре 120 °С, периодически переворачивая.
Добавку в чай
В качестве добавок в чай используют жмых в гранулированном виде. Такой вариант придает напитку отличный вкус и аромат.
Заменитель чая
Поджаренный в духовке жмых становится хорошей альтернативой традиционному чаю. Заваривается продукт обычным способом, в результате получается полезный напиток с прекрасными вкусовыми свойствами.
Что приготовить из яблочного жмыха: рецепты
Жмых, оставшийся после переработки яблок, используют в приготовлении различных блюд, лакомств и напитков. Главное условие – в сырье не должны присутствовать хвостики от плодов и косточки.
Свинина с яблочным пюре
Рецептура содержит следующие компоненты:
- 300 г яблочного жмыха;
- 400 г свинины (филе);
- 1 ч. л. тимьяна;
- 40 г сливочного масла;
- 1 ст. л. масла растительного;
- соль, черный перец (по вкусу);
- сахар (по желанию, в зависимости от степени кислоты яблок).
Приготовление:
- Свинину порезать на куски, поперчить и посолить с обеих сторон.
- Жмых поместить в микроволновую печь на 5 минут, затем перетереть в блендере, добавив сливочное масло и тимьян.
- Перемешать до образования однородной массы.
- Раскаленную сковороду смазать маслом и обжарить с двух сторон свинину.
- Прикрыть сковороду крышкой и оставить мясо на очень слабом огне на 4–5 минут.
- Выложить на тарелку яблочное пюре, а поверх его – кусок свинины. Прикрыть крышкой и отставить на несколько минут: сок, выделенный свининой, соединится с яблочной массой, добавляя в ее вкус необыкновенные нотки.
Для получения идеальной консистенции яблочной массы ее перетирают с помощью сита.
Домашняя пастила
Приготовленная из яблочного жмыха пастила подлежит относительно длительному хранению. Для этого ее компактно сворачивают в рулон.
Необходимые компоненты:
- 1 кг жмыха;
- 50 мл воды;
- 300 г сахара.
Процесс приготовления:
- Налить на дно кастрюли воду и выложить жмых. Поставить сырье на слабый огонь и варить 25 минут, периодически помешивая. По истечении этого времени жмых превратится в пюреобразную массу.
- Протереть пюре с помощью сита, после чего смешать с сахаром.
- Застелить пергаментом лист для выпечки, смазать его растительным маслом и выложить яблочную массу слоем 5 мм.
- Поместить будущую пастилу в духовку и сушить на протяжении 8 часов при температуре 80–100 °С с приоткрытой дверцей. На полную готовность продукта укажет его глянцевая поверхность и твердое состояние.
- Осторожно снять пастилу с противня, завернуть в рулон, выложить в пакет и поместить на хранение в холодильник.
Домашнее вино из яблок
Использованный сразу после соковыжималки жмых отличается приятным ароматом и отличными вкусовыми качествами.
- Массу перекладывают в стеклянную емкость и на 80 % заливают водой.
- При помощи медицинской перчатки делают гидрозатвор, надев ее на горлышко бутыли/банки.
- В одном месте перчатки (пальце) делают прокол, чтобы дать возможность перчатке подниматься в процессе брожения. С этой целью можно использовать крышку со шлангом, поместив его второй конец в банку с водой. По мере брожения в нее будет отводиться накопившийся газ.
- Будущее вино убирают в темное помещение с температурой от +17 до 24 °C. Ежедневно сусло перемешивают, при этом всплывающая мезга оседает на дне емкости. После образования пены напиток начинает издавать шипящий звук, свидетельствующий о нормальном течении процесса брожения. Если в течение суток подобного явления не произошло, в вино добавляют винные дрожжи, стимулирующие брожение.
- Приблизительно через 20 дней жмых становится более светлым. После этого вино переливают в подготовленную чистую тару и одновременно процеживают, чтобы избавиться от мезги.
Чтобы напитка получилось больше, жмых рекомендуется хорошо отжать.
Переставшие выделяться в воду пузырьки или сдувшаяся перчатка укажут на окончание процесса брожения. Правильно приготовленное вино должно быть абсолютно прозрачным, а весь осадок – остаться на дне. Период брожения обусловлен выбранной технологией и в среднем занимает от 40 до 60 дней.
Брага
Для получения браги из яблочного жмыха понадобятся следующие ингредиенты:
- 10 кг сырья;
- 5 кг сахара;
- 100 г сухих дрожжей или 350 г прессованных;
- 35 л воды.
Приготовление:
- Жмых выложить в емкость 60–65 л, оставив в ней место для образующейся в процессе брожения пены.
- Залить водой, подогретой до 30 °C.
- Добавить сахарный сироп (разведенный с водой сахар).
- Герметично закрыть емкость и установить гидрозатвор, также можно воспользоваться медицинской перчаткой, сделав на одном из пальцев прокол.
- Поставить брагу в темное место с температурой от +18 до 28 °C.
- Периодически перемешивать в течение первых 5 дней. В среднем длительность брожения составит от 7 до 10 дней.
- После того как продукт «отыграет», процедить его через свернутую в несколько слоев марлю.
Самогон
Алгоритм получения самогона:
- Выполнить первую перегонку браги традиционным способом. Сбор дистиллята до понижения крепости в струе (25 % и ниже).
- Разбавить спирт-сырец до 20 % и повторить дистиллят. Проверить первые капли на наличие сивушных масел и примесей.
Направить на технические цели или просто вылить придется приблизительно 15 % от общего выхода. Сбор «тела» (основного продукта) вести до снижения крепости (45 % и ниже).
Готовый самогон переливают в стеклянную емкость и герметично закрывают.
Яблочный жмых обладает множеством полезных качеств, что делает его пригодным для приготовления всевозможных блюд и напитков.
Предыдущая
Следующая