Глава 1. Полина
В очереди в женской консультации я всегда чувствовала себя неловко. Причина проста — девушки, зачем-то, таскали сюда своих мужей. А у меня мужа не было. Я сидела одиноко, и мне кажется, на меня все смотрели. Потому что все друг друга заочно знали, одни и те же лица изо дня в день. Девчонки щебечут между собой, а я молчу. Они обсуждают фотосессии, как их мужья балуют, что они купили. Кому то ночью поехали за авокадо, а кому-то каждое утро делают арбузный фреш, потому что не тошнит только от него. Из всех моих достижений — смогла закрыть кредит. Просто понимала, что во время декрета не смогу его платить, бралась за все подработки подряд и все же, заплатила. Дышать стало легче.
Ребёнок в животе толкнулся, упёрся ногами в ребро, мне пришлось немного поменять позу, чтобы не было больно. Ребёнку я прощала все. Просто за то, что он у меня был. Я, наверное, пару недель это просто в голове укладывала. Я беременна!
Особую радость, но с примесью боли приносило то, что ребёнок от Кирилла. Думала о том, что стоило мучиться от бесплодия в замужестве, чтобы потом от одной ночи с любимым мужчиной забеременеть. И пусть он не мой. Мне больно и радостно иметь в себе его частицу. Мою. Ворованную у судьбы.
Я ему ничего не сказала. И не буду. Один раз читала статью об открытии отеля. Там, на фото, он Алису за руку держал, она счастьем лучилась. Меня резануло болью, статью я закрыла, но потом все же не выдержала и дочитала.
Второй раз я видела его в торговом центре. Он один был, но судя по тому, что часто смотрел на часы — кого-то ждал. У меня живот уже торчит, ползать не выйдет, и за столбами прятаться, как делала уже, тоже. Просто замерла в отдалении и смотрела, впитывая в себя его образ, каждую черточку. Я ещё подумала, если он ждёт девушку, не выдержу и прямо тут заплачу. Поэтому, чтобы не видеть, ушла сама, не оглядываясь.
— Следующий, — сказала беременная девушка, выходя из кабинета.
Следующей была я. Тяжело поднялась со скамьи, вошла. Привычно уже постелила пеленку одноразовую на кушетку, легла. Холодные руки в перчатках касались моего живота бережно.
— Уже перевернулся, — констатировала врач. — Через месяцок пойдём рожать. Пол точно узнавать не хочешь?
— Нет, — сказала я. — Любого любить буду.
Выслушала рекомендации, получила направления на анализы. Врач окликнула меня у самых дверей.
— Половой покой! — потом спохватилась, руками развела извиняясь. — Ну и хорошо, что мужа нет. А то нагрешат, потом раньше времени со схватками уезжают.
Дома меня ждал злой Васька. Он был старым уже котом, но на прошлой квартире ему позволялось гулять. Район тихий, все друг друга знали. А здесь выпускать боюсь, вот он и злится.
— Не сердись, — попросила я. — Я тебе вкусняшку купила.
Тяжелее всего мне было рассказать о беременности маме. Тянула до четырёх месяцев. Я думала она скажет — стыдно. Вернись к бывшему мужу. Или что нибудь вроде — как я в глаза буду знакомым смотреть? Но мама удивила.
— Рожай, — всхлипнула она. — Что, не вырастим? Я тебя вырастила без мужа, и ты справишься.
Правда она с трудом приняла мой отказ вернуться в её двушку. А у меня своя квартира есть, которую мне милостиво государство выделило, взамен старой. Когда въехала, здесь стены голые были, ладно хоть унитаз стоял. Теперь комнату обклеила обоями. Рядом с моей кроватью стоит детская, не удержалась, и купила — вдруг уеду раньше рожать? Мужа, чтобы все купить, пока я в роддоме буду нет, а мама старенькая. На кухне ещё пусто почти, денег нет… зато крыша над головой есть.
Приготовила нехитрый ужин, опустилась в кресло. Васька сразу забрался на меня — ему нравился мой живот. Устраивался на коленях, прижимаясь, лапу властно опускал прямо на живот, словно обнимая, и урчал довольно.
— Мой же мужчина, — улыбнулась я и погладила его по толстому рыжему боку.
Он коротко дёрнул хвостом в ответ, и уснул. Я включила телевизор. По нему новостная программа местного канала. Переключить бы, но я замерла, словно завороженная. На экране был Кирилл Доронин, отец моего ребёнка. Красивый. Высокий. Рукава рубашки небрежно подвернуты. Сердце защемило от тоски. Господи, какой же он красивый.
— Что вы скажете по поводу своего участия в благотворительной программе? — спросила у него смазливая журналистка.
Мне кажется, или он посмотрел на неё со значением? Наверное, это моя фантазия. Кирилл стоит в местном перинатальном центре, за его спиной врачи, у одной из женщин маленький кулёк с новорождённым в руках.
— Я скажу, что любой ребёнок, вне зависимости от его происхождения, должен быть счастлив. И мы обязаны делать для этого все возможное.
Теперь посмотрел прямо вперед. Кажется — на меня. По коже мурашки побежали. Я пропустила несколько ударов сердца и выключила телевизор. Руки дрожат. Встать бы, пройтись, хотя бы по комнате, чтобы нервы унять, но в животе тяжело зашевелился ребёнок. Кот заурчал ещё громче, успокаивая малыша.
— Ничего, — прошептала я, пошла живая живот. — Твой ребёнок тоже будет счастлив, даже если без тебя. И ты никогда о нем не узнаешь.
Глава 1. Полина
— Гля-я-янь только, какой! — почти простонала Катя и и подбородком указала мне куда-то за спину. — Господи, какой прекрасный образец мужественности!
— У тебя муж, два ребёнка и собака, — напомнила я возвращая подругу с небес на землю.
Мы находились в ресторане, куда после прогулки по торговому центру меня затащила Катя. К сожалению, у меня не было мужа, который потакал бы моим прихотям, и сейчас я пила одно лишь кофе, притворяясь, что не хочу есть — дорого слишком, мне не по карману. Но кофе был вкусным, запахи в зале витали самые потрясающие, и я опасалась, что скоро в моем желудке начнёт урчать. Определённо, надо уже уходить.
— Так ты сама посмотри, Поля!
— Не буду, — упрямо сказала я. — Мне это не нужно.
— Ну и дура, — вспылила Катька. — Для здоровья хотя бы нужно! Молодая, в самом расцвете сил, а сидишь дома со своими цветочками!
Вот это было обидно — разведение цветов, особенно редких и капризный, было моим хобби, которое в последнее время ещё и деньги стало приносить. Цветы я по настоящему любила.
— Спасибо, — сухо отозвалась я.
— Прости, — сразу на попятный пошла Катя. — Но этот мужчина так хорош, Поля! Высокий, красивый, а сколько в нем силы, мммм…
— Муж, — снова напомнила я. — Два ребёнка, собака.
Катька показушно вздохнула и принялась за свое пирожное. Пирожное явно было лишним — за зиму на Катиной талии осело пару лишних килограмм, но муж любил её и такой, так что пусть наслаждается жизнью дальше.
Но стоило признать — подруге удалось разбудить моё любопытство. Так и подмывало обернуться и посмотреть, что там за мужчина такой, но тогда Катя меня на смех поднимет. Да и о другом нужно думать — редкая и очень капризная орхидея, которую я смогла размножить вдруг принялась болеть, и как справиться с напастью я ещё не придумала. У Катьки тем временем зазвонил телефон, её домой муж требовал, оставленный с детьми.
— Ладно, милая, я побегу, — чмокнула меня в щеку Катька, бросила деньги на стол и убежала.
Я рассчитывала насладиться каждым глотком кофе — я за него плачу. А ещё обернуться и посмотреть, просто, одним глазком, интересно же. Сделала глоток кофе, и все же посмотрела. И замерла. Кофе, который только что таким вкусным казался, теперь осел в моем желудке каменной глыбой, которая давила изнутри и дышать мешала.
У барной стойки стоял Кирилл Доронин. Мой бывший. Тот, с кем три года была. Кого не видела несколько лет, и все равно только недавно сниться перестал. Забыть которого хотела так сильно, что замуж выскочила за другого, несмотря на то, что неудачный брак был обречён на провал.
— Дыши, — тихо сказала себе я. — Пей свой дурацкий кофе.
Насильно влила в себя ещё глоток. Чуть подвинула стул, чтобы смотреть было удобнее, только прядь волос на лицо уронила, чтобы не узнал, если в мою сторону глянет. Катька права. Красивый. Сильный. Одет стильно и дорого, сразу видно, дела хорошо идут…не то, что у меня.
Зачем он вернулся в наш город через столько лет? Зачем встретился на моем пути именно сегодня, в такой хороший солнечный, весенний день? Уходить надо отсюда, срочно.
Только беда одна — столики все заняты, Кирилл стоит у барной стойки, кофе пьёт и с кем-то беседует. К выходу мне придется идти мимо него, я не могу так рисковать. Значит буду сидеть до тех пор, пока он не уйдёт, решено.
— Будете делать ещё заказ? — материализовался официант так внезапно, что я вздрогнула от страха, все мои мысли были о Кирилле.
— Нет, — мило улыбнулась я.
— Боюсь, тогда вам придётся в ближайшее время освободить столик, время ланча, у нас большая очередь.
Я снова улыбнулась, взяла меню. Я с места не сдвинусь, пока Кирилл не уйдёт. Посмотрела на цены, мысленно перекрестилась — дорого очень все. Я за кофе заплатила четыре сотни, в кошельке у меня осталась всего тысяча рублей, а кредитка дома, специально не брала, чтобы деньги не тратить. Черт.
— Вот это, — попросила я, и ткнула в самый дешёвый салат.
Самый дешёвый стоил восемьсот рублей, состоял из крошечных помидорок, таких же крошечных яиц и травы. К слову ещё он был до обидного мал. Руколлу я ела цепляя на вилку поштучно, и периодически посмотривала на Кирилла, пытаясь расслышать о чем он говорит — судя по всему разговор был увлекательным.
Ещё я спиной чувствовала на себе взгляд официанта. Он словно говорил, что мне, в моей курточке дешёвой, здесь не место. И столик нужно срочно освободить. Салат был доеден, а Кирилл, казалось, не собирался никуда уходить.
— Воды, пожалуйста, — попросила я официанта, и ещё десять минут пила самую дорогую воду в моей жизни, маленькая бутылочка за двести рублей.
Чтобы я ещё раз позволила Кате затащить меня в места, которые мне не по карману… Тянуть время дальше я просто не могла.
— Вы не виделись несколько лет, — подбодрила я себя. — Точнее шесть лет и три месяца. Он тебя не узнает, смелее.
Едва я встала, как к столику устремились официанты, чтобы его убрать и сервировать заново. Так, я иду. Шаг, потом ещё шаг. Просто пройду мимо и мы больше никогда не встретимся. Теперь я так близко, что слышу его голос.
— Вне сомнения, — говорит он. — Ваше предложение интересно, но я бы хотел ознакомиться с ним поближе, прежде чем принять решение.
Низкий голос, бархатный. Раньше, бывало, шептал мне на ухо всякие глупости, а я слушала и внутри все вибрировало. Ну зачем я увидела его сегодня? Эта рана шесть лет заживала…
— Столик освободился, прошу, — сказал мой официант обращаясь к Кириллу.
А вот это было неожиданно. Он поворачивается и сейчас точно меня увидит — я же иду в его направлении прямо посередине зала. В панике я хотела метнуться в сторону, может успею скрыться в туалете, но запнулась о наплечный ремешок сумки, которую несла в руках. Томительные секунды падения, которые кажется, длятся целую вечность. А потом падение. Руки выставить толком не успела, упала не столько больно, сколько — обидно.