ЛИМОН, ИЛИ ВСТРЕЧА В ТЕАТРЕ.
(История одного мечтательного домоседа)
Быть домоседом – значит лишать себя новых впечатлений, интересных знакомств, ярких эмоций. Человек может жить и не знать, что Судьба только и ждёт когда же он, наконец, изменит свой привычный маршрут «работа – дом, дом – работа», чтобы сделать его счастливым.
Я понял это полгода назад, когда пошёл в театр на пьесу Чехова «Вишнёвый сад».
Однако, прежде чем начать свою историю, расскажу немного о себе.
Имя у меня старомодное и немного попугаичье – Иннокентий. Так назвала меня мать, в честь своего отца, моего деда – Иннокентия Павловича.
По профессии я учитель русского языка и литературы, по призванию – художник, а по натуре – мечтатель и домосед. Мечтательный домосед.
Дни я провожу в школе в окружении учеников и коллег, а вечерами сижу (вернее раньше сидел) дома, смотря телевизор и попивая горячий чай с лимоном.
-Ты молодой ещё, а сидишь сиднем как старый дед, — иногда ворчал отец, с укором глядя на меня.
В ответ я обычно вяло огрызался, но, в общем-то, понимал, что он прав. И в том, что я ещё молодой (осенью мне исполнилось двадцать семь) и в том, что я сижу сиднем будто старый дед. Получалось, что я не только учитель, художник и мечтательный домосед, но ещё и молодой дед в придачу.
Я понимал, что он прав, но ничего не мог с собой поделать. У моего сиденья дома была одна, очень банальна причина – лень. Да, дорогой читатель, мне стыдно в этом признаваться, но именно лень удерживала меня вечерами дома. Мне лень было сходить в кино или в кафе, я даже не мог заставить себя пойти прогуляться по парку.
Лёжа на диване, я мысленно путешествовал в далёкие страны, совершал героические поступки, выигрывал в лотерею, завоёвывал мировую славу…
Эту сонную апатию с меня беспощадно стряхнул мой друг Родя, заглянувший однажды вечером ко мне в гости.
Родя по натуре был энергичным прагматиком и олицетворял собой полную мою противоположность, но, несмотря на это, мы с ним дружили с самого детства.
-Вот ты хочешь стать знаменитым художником, но как, скажи на милость, ты им станешь, если всё своё свободное время проводишь в четырёх стенах? Откуда ты собираешься брать сюжеты? Из воздуха? – напористо спрашивал он меня, глядя мне прямо в глаза. – Тебе нужно чаще выходить в люди, общаться, видеть мир вокруг себя, если хочешь создать что-то по-настоящему потрясающее! – убеждал меня Родя.
Я хотел ему возразить, что для поиска новых сюжетов мне вполне хватает моей богатой фантазии и выходить в люди мне совсем не обязательно, но промолчал. Спорить с Родей было бесполезно.
Уступив его напору, я взял билет в театр на ближайшую субботу. Вечером в пятницу я старательно выгладил свой парадный серебристо-серый костюм и подумывал даже повязать тёмно-синий галстук на шею, но, поразмыслив, решил, что он необязателен.
В субботу перед самым выходом я попробовал придать своей буйной чёрной шевелюре приличный вид, но после нескольких безуспешных попыток с раздражением отбросил расчёску в сторону. Честное слово было проще сходит к парикмахеру!
Брызнув на рубашку немного одеколона и прорепетировав перед зеркалом обворожительную улыбку, я, наконец, вышел из дома.
Погода стояла чудесная. Был конец мая, дул тёплый ветерок и в воздухе сладко пахло сиренью. Я шёл по улице лёгким пружинящим шагом, и сердце моё учащённо билось от какого-то радостного возбуждения.
В театре было полно народу. Многие женщины были в элегантных вечерних платьях, а мужчины в строгих костюмах. Глядя на них, я даже начал жалеть, что не надел свой галстук, но, когда на кассе молодая билетерша застенчиво мне улыбнулась и смущённо опустила глаза, я решил, что и без него выгляжу неплохо.
Расположился я в первом ряду. Рядом со мной сел упитанный лысеющий мужчина средних лет, в помятом сером пиджаке и круглых очках. В руках он держал большой коричневый портфель с блестящими застёжками.
Когда начался спектакль, мужчина открыл портфель и стал рыться в нём. Увидев, что он, наконец, вытащил из него, я удивлённо вскинул брови. Потому что достал он маленькое блюдце, ножик и…огромный лимон. Я с интересом стал наблюдать за ним. Блюдце мой сосед поставил себе на колени, а на него положил лимон, который стал аккуратно нарезать тонкими кружочками. Дорезав лимон, он глубоко вздохнул, достал из кармана пиджака белый платок, и устало вытер пот со лба. После нескольких вздохов, мужчина взглянул на довольно внушительную горку прозрачных кружочков и чмокнул губами.
Признаться, я никогда не видел ничего подобного. После каждой дольки он так громко чмокал, что, сидящие рядом люди, невольно поворачивали к нему головы и недоумённо смотрели на него; потом вытирал каждый палец платком и при этом охал, и бормотал с досадой, что у него ладони липкие. Иногда он отрывался от этого процесса, поднимал глаза на сцену и с умилением говорил: «Хорошо играют! Душевно!».
Но самым смешным было то, что, одна молодая актриса, исполнявшая в пьесе роль Ани, дочери помещицы любовь Андреевны, посмотрела на него, и вместо того чтобы сказать: «Я спать пойду. Спокойной ночи, мама», громко произнесла: «И какой же кислый твой лимон, дурак! Съел бы ты его скорее!». Представляете, что было потом! Зрители в зале просто ахнули и дружно захохотали, бедная актриса побледнела и в ужасе зажала рот рукой, а мужчина тем временем продолжал спокойно поглощать своё кушанье, словно ничего не слышал.
По окончании спектакля (который, кстати, прошёл зря, потому что все смотрели не на сцену, а на моего чудного соседа), ко мне подошла красивая белокурая девушка с весёлыми зелёными глазами.
-Какой странный человек сидел рядом с вами! Съел целый лимон и даже не поморщился. И мне кажется, он даже не понял, что из-за него постановка провалилась! – сказала она с улыбкой.
-Да вы правы, — кивнул я и улыбнулся ей в ответ.
Знаете, раньше я был одинок, вёл однообразное, неинтересное существование (да, именно существование, ведь если человек не любит, он не живёт по-настоящему), но в тот вечер я познакомился с Лизой и теперь счастлив. А ведь я мог и не встретить её, если бы не пошёл в театр, вместо того чтобы как обычно сидеть дома перед телевизором…
Герои рассказа
Центральный персонаж произведения — сам Неизвестный — Степан. Он работает официантом в доме столичного чиновника Орлова, но на самом деле он совсем не тот, кем себя называет.
Сам Орлов — человек, уставший от жизни, ненавидящий все земные радости. Он живет со своим отцом, пожилым высокопоставленным сановником. У Орлова есть любовница: Зинаида Федоровна, авторитарная женщина, которая ждет от него ребенка.
По причинам, о которых сейчас не время говорить подробно, мне пришлось записаться лакеем к петербургскому чиновнику по имени Орлов. Ему было около тридцати пяти, звали его Георгий Иванович.
Я пошел к этому Орлову ради его отца, известного государственного деятеля, которого я считал серьезным врагом своего дела. Я ожидал, что, живя с сыном, по разговорам, которые я подслушиваю, и по бумагам и заметкам, которые найду на столе, я подробно изучу планы и намерения своего отца.
Обычно в одиннадцать часов утра в моей официантке звонил электрический звонок, сообщая мне, что хозяин не спит. Когда я вошел в спальню в чистом платье и сапогах, Георгий Иванич сидел в постели неподвижно, не сонный, а скорее уставший от сна, и в какой-то момент посмотрел, не выказывая никакого удовольствия от своего пробуждения. Я помог ему одеться, но он повиновался мне неохотно, молча и не замечая моего присутствия; затем, мокрый от мытья головы и запаха свежих духов, он пошел в столовую пить кофе. Он сидел за столом, пил кофе и листал газеты, а мы с официанткой Пола почтительно стояли у двери и смотрели на него. Двое взрослых должны были внимательно наблюдать, как третий пил кофе и жевал крекеры. Это, по всей видимости, смешно и дико, но я не видел ничего унизительного для себя в том, что мне пришлось стоять у двери, хотя я был таким же благородным и образованным человеком, как и сам Орлов.
В то время у меня началось потребление, а с ним было кое-что еще, возможно, более важное, чем потребление. Не знаю, под влиянием ли болезни или начала перемены взглядов, которых я тогда не заметил, меня день за днем охватила страстная и раздражающая жажда обычной и филистимской жизни. Захотелось душевного покоя, здоровья, свежего воздуха, сытости. Я стал мечтателем и, как мечтатель, не знал, что мне действительно нужно. Иногда мне хотелось пойти в монастырь, постоять там весь день у окна и посмотреть на деревья и поля; потом я представил себе, как покупаю пять акров земли и живу как помещик; Затем я пообещал себе, что буду изучать науку и непременно стану профессором в каком-нибудь провинциальном университете. Я лейтенант в отставке нашего флота; Мне снилось море, наша эскадра и корвет, на котором я путешествовал по миру. Я хотел еще раз испытать это непередаваемое чувство, когда, гуляя по тропическому лесу или наблюдая закат в Бенгальском заливе, замираешь от радости и в то же время грустишь дома. Мне снились горы, женщины, музыка и с любопытством, как мальчик, я разглядывал лица, прислушивался к голосам. И когда я стоял в дверях и смотрел, как Орлов пил кофе, я чувствовал себя не лакеем, а человеком, которого интересует весь мир, даже Орлов.
У Орлова была петербургская внешность: узкие плечи, длинная талия, запавшие виски, неопределенно окрашенные глаза и редкая тусклая растительность на голове, бороде и усах. Его лицо было блестящим, измученным и неприятным. Особенно неприятно было, когда он думал или спал. Вряд ли есть необходимость описывать обычный аспект; к тому же Санкт-Петербург — это не Испания, появление мужчин здесь не имеет большого значения даже в любовных делах и нужно только представительным лакеям и ямщикам. Я заговорил о лице и волосах Орлова только потому, что в его внешности было что-то такое, о чем стоит упомянуть, а именно: когда Орлов брал в руки газету или книгу, что бы это ни было, или встречал людей, кем бы они ни были, он начинал иронично улыбаться и все лицо его приняло выражение легкой добродушной насмешки. Перед тем, как что-то читать или слушать, у него всегда была под рукой ирония, как щит дикаря. Это была знакомая ирония, старая дрожь, и в последнее время она проявлялась на лице без всякого участия воли, наверное, а как рефлекс. Но об этом поговорим позже.
В первый час он с иронией взял портфель, полный бумаг, и принялся за работу. Он пообедал вдали от дома и вернулся после восьми. Я зажег в кабинете лампу и свечи, а он сел в кресло, вытянул ноги на стуле и, таким образом, лежа, начал читать. Почти каждый день он приносил с собой или получал новые книги из магазинов, а в комнате для слуг по углам и под моей кроватью было много книг на трех языках, не считая русского, которые уже были прочитаны и брошены. Он читал с необычайной скоростью. Они говорят: скажи мне, что ты читаешь, и я тебе скажу, кто ты. Это может быть правдой, но Орлова нельзя оценивать положительно по прочитанным им книгам. Это была какая-то каша. И философия, и французские романы, и политическая экономия, и финансы, и новые поэты, и публикации Mediator — и он все прочитал одинаково быстро и все с тем же ироническим выражением в глазах.
После десяти он тщательно оделся, часто в фраки, очень редко в камерный кадетский мундир, и ушел из дома. Он вернулся утром.
Мы жили с ним безмятежно и безмятежно, и у нас не было недопониманий. Как правило, он не замечал моего присутствия и, когда говорил со мной, у него не было кривого выражения на лице — очевидно, он не считал меня человеком.
Только однажды я видел его злым. Однажды — это было через неделю после того, как я вошел в его офис — он вернулся с обеда в девять с угрюмым и усталым лицом. Когда я последовал за ним в его кабинет, чтобы зажечь свечи, он сказал мне:
— Что-то воняет в наших комнатах.
«Нет, воздух чистый», — ответил я.
«И я говорю вам, что это воняет», — раздраженно повторил он.
— Окна открываю каждый день.
— Не спорь, идиот! Он кричал.
Я обиделся и хотел возразить, и Бог знает, как бы все обернулось, если бы Поля, знавшая своего хозяина лучше меня, не вмешалась.
— Действительно, какой неприятный запах! Сказал он, приподняв брови. — Откуда это взялось? Степан, открой в гостиной форточки и разожги камин.
Она помахала на прощание, заерзала и обошла все комнаты, шурша юбками и шипя в пульверизаторе. Но Орлов все еще был в плохом настроении; он, видимо сдерживаясь, чтобы громко не рассердиться, сел за стол и быстро написал письмо. Написав несколько строк, он сердито фыркнул и разорвал письмо, а затем продолжил писать.
— Будь они прокляты! — пробормотал он. — Они хотят, чтобы у меня была чудовищная память!
В конце концов письмо было написано; он встал из-за стола и сказал, обращаясь ко мне:
— Вы пойдете к Знаменской и передадите это письмо Зинаиде Федоровне Красновской на руки. Но сначала спросите швейцара, вернулся ли ее муж, то есть господин Красновский. Если он вернулся, не возвращай письмо и возвращайся. Подожди! .. Если она меня спросит, есть ли у меня кто-нибудь, ты ей скажешь, что с восьми часов два джентльмена сидят со мной и что-то пишут.
Я пошел на Знаменскую. Швейцар сказал мне, что господин Красновский еще не вернулся, и я пошел на третий этаж. Высокий, толстый, темный официант с черными усами открыл мне дверь и, сонный, вялый и грубый, как только официант может разговаривать с официантом, спросил, что мне нужно. Прежде чем я успел ответить, из холла в зал быстро вошла дама в черном платье. Она покосилась на меня.
— Зинаида Федоровна дома? Я спросил.
«Это я», — сказала дама.
— Письмо Георгия Ивановича.
Он с энтузиазмом раскрыл письмо и, держа его обеими руками и показывая мне свои кольца с бриллиантами, начал читать. Я увидела белое лицо с плавными линиями, выступающий подбородок, длинные темные ресницы. На первый взгляд, я не мог дать этой даме больше двадцати пяти.
«Поклонись и поблагодари», — сказал он, закончив читать. — Есть ли у Георгия Ивановича? — тихо, радостно спросила она, словно стыдясь своего недоверия.
«Около двух джентльменов», — ответил я. — Они что-то пишут.
«Поклонись и спасибо», — повторил он и, склонив голову набок и прочитав письмо на ходу, тихо вышел.
Потом я познакомился с несколькими женщинами, и эта дама, которую я видел мимоходом, произвела на меня впечатление. По дороге домой я вспомнил ее лицо и запах нежных духов и мечтал. Когда я вернулся, Орлова уже не было дома.
Краткий пересказ «Рассказа неизвестного человека»
Работа написана от первого лица. Рассказчик — Степан.
Его наняли слугой в дом орловского офицера. Его новым работодателем был состоятельный и влиятельный человек, но его особая работа и образ жизни наложили на него особый отпечаток — он стал циничным и разочарованным во всем. Однако некоторые радости у нее все же были, и следствием этих радостей стала Зинаида Федоровна, которая без разрешения переехала в дом Орловой.
Оказывается, Зинаида намерена расстаться с нынешним мужем и строит планы на счастливое будущее с возлюбленным. Она начинает все перестраивать в доме по-своему, навязывает новые будни и готовится родить Орловых детей. Он не хотел ничего из этого, но все равно принимает свою любовницу. Они начинают жить вместе.
Тем временем раскрываются истинные мотивы рассказчика. Степан отнюдь не обычный слуга, это образованный дворянин, увлеченный революционными идеями. Он состоит в секретной группе, которая хочет уничтожить старейшину Орлова. Именно для этого Степан устроился слугой в этот дом: ему нужно убить отца своего работодателя. Однако при встрече с ним она видит, что бывший сановник — усталый, дряхлый и слабый человек.
Краткое содержание «Повести неизвестного» Чехова показывает, как меняются взгляды Степана. При всем своем революционном рвении он не готов убить беззащитного старика.
Между тем Орлову явно надоела жизнь с Зинаидой Федоровной. Он все время ей лжет, долго не ночует дома и не обращает внимания на ее беременность. Степан берет на себя смелость написать Орлову гневное письмо, обвиняя его в неподобающем обращении с его женщиной. Следовательно, Степан привозит Зинаиду в Италию.
В Орлове разочаровалась беременная женщина, но теперь ей начинает казаться, что Степан настолько неординарный и полностью увлечен идеей героя. Однако через некоторое время он понимает, что якобы «лакей» тоже потерял смысл своей миссии и не знает, что делать дальше.
Все заканчивается тем, что Зинаида рожает сына Орлова, а затем умирает. Якобы — она отравилась, так как ей надоело общество безответственных и слабых мужчин.
Степан начинает воспитывать дочь Орлова и Зинаиду, но тяжело заболевает чахоткой. Чувствуя приближение смерти, он отдает девушку отцу — ему уже ничего не остается.
Главная мысль произведения
Основная тема этой истории — смысл жизни. Человек может много лет посвятить себя какой-то идее или миссии, но однажды он разочаровывается. Именно в эти моменты нужно найти в себе силы жить и найти новую истину, иначе все просто потеряет смысл и жизнь человека закончится славой.
Источники
- https://nauka.club/literatura/kratkie-soderzhaniya/rasskaz-neizvestnogo-cheloveka-a-p-chekhova-kratkoe-soderzhanie.html
- https://mir-knig.com/read_256447-1
Этап 2
Актуализации и пробного учебного действия
Ребята, послушайте стихотворение Нины Герасимовны Гурьевой, автора многочисленных поэтических сборников, нашей землячки (фото на слайде, текст стих-ия на столах):
Дорога домой
Музыка снега,
Колокол неба,
Вьётся дорога домой.
Детская нега,
Запахи хлеба
От колыбели родной.
Тёплые руки,
Нежные звуки
Тихо звенящей души.
Тёплая печка,
Яркая свечка-
Образ родимой избы.
Корочка хлеба,
Колокол неба-
Этим всегда дорожу.
Как вы думаете, о чем это стихотворение?(тема, идея). Какое прилагательное встречается несколько раз? Каково лексическое значение слова «теплый» в этом стих-ии? А что еще может быть теплым? (Взгляд человека, рукопожатие, отношение с друзьями, дом, щедрость человека, одежда и …)
— Я с вами согласна, тёплыми могут быть и взаимоотношения между людьми и животными. Тепло можно и нужно дарить другим. Это, ребята, сердечное тепло, которое может согревать многих.
Назовите слова-символы этого стихотворения, олицетворяющие родной дом и теплые воспоминания о нем? (Хлеб)
Ребята, назовите тему урока, опираясь на ключевые слова: теплый и хлеб?
А как можно объяснить словосочетание «тёплый хлеб», ставшее названием сказки? (возможно, затрудняются ответить сразу)
Этап 4
Открытие нового знания
— К.Г.Паустовский известен как писатель-гуманист, который с помощью тонкого юмора и точного слова умеет пробудить лучшее в человеке: доброту, сочувствие, сострадание. Не случаен интерес писателя к теме детства, времени становления человека, когда душа особенно восприимчива к прекрасному, к справедливому, к гуманному. К.Г.Паустовский как добрый друг, рад помочь хорошим советом, поучительным примером. Писатель говорил: « Мне кажется, что у настоящих писателей в чувстве радости от законченной работы всегда есть частица чего-то сказочного. Как будто писатель взял крепко за руку друга и повел его за собой в жизнь, полную событий и света».
Давайте вспомним сюжет сказки, а для этого восстановим план, пункты которого рассыпались (работа в парах)
Проверьте полученный вами план с тем, что вы видите на экране, у кого получилось так же,
Раненый конь, которого оставили в деревне
Филька жестоко поступил с конем, просящим хлеба
Конь разозлился, и в деревню пришел сильный мороз
Рассказ бабушки о солдате
Мальчик Филька у мельника Панкрата
Спасение мельницы
Мороз отступил
— Как называется деревня, в которой происходят события? (Бережки)
-Что вы можете сказать о названии деревни Бережки. От каких слов образовано это название? (от слов «беречь», «оберегать»). Какова роль уменьшительно-ласкательного суффикса в названии (выражение нежного, ласкового, любовного, тёплого отношения к деревне). – О чём это говорит?(Люди, живущие в деревне должны беречь друг друга, жить мирно, приносить добро окружающим).
В этой деревне пахнет хлебом, он становится символом жизни.
— Найдите описание деревни. (Чтение отрывка «Зима в этот год стояла тёплая…» до слов «…и в неё кружились льдинки») (с. 73-74)
— Какая была погода? (Тихая, спокойная зима). – О чём это говорит? (Люди радовались тёплой зиме: реки не замёрзнут, мельница работать будет, значит, хлеб будет).
-Значит, что сплачивало людей? (Доброта).
— Давайте вспомним, почему кавалеристы оставили коня в деревне? (немецкий снаряд ранил в ногу вороного коня).
— Почему именно дед Панкрат стал ухаживать за ним? (он пожалел коня, вылечил его, конь стал ему помогать чинить плотину, терпеливо возил глину, навоз и жерди).
— Как жители деревни относились к коню?(Они отдавали ему всё, обделяя себя, даже сладкую морковку, которой можно было покормить детей. А ведь была война, голод). А ведь была война, голод. Вспомните рассказы своих бабушек (прабабушек и прадедушек) о тяжёлых годах войны.
— Предлагаю посмотреть небольшой видеофрагмент (стих-ие Зайцевой Любови Яковлевной, участницы трудового фронта, она сама сочиняет стихи, в котором рассказывает о своем тяжелом детстве).Как тема нашего урока связана со стих-ем? Благодаря чему выжили люди в тылу во время ВОВ? (благодаря хлебу). Что сплачивало их? (Доброта)
— А что же случилось в Бережках?! Обратимся ко второй части «Бездумный поступок». Прочитайте описание отрывка, когда Филька совершил бездумный поступок (читает учащийся, остальные следят и ?). (Чтение отрывка «В один из таких тёплых, серых дней…» до слов «…Иди, копай!») (с. 74)
-Какой жестокий поступок совершает Филька? (Филька в это время ел хлеб. Герой бьет коня, закидывает хлеб в снег, называет его дьяволом и христорадником. Обидеть раненого коня, который жил под милосердием добрых людей). — А мы выяснили, что хлеб сделан с любовью во имя жизни.
— Большая роль в тексте отводится детали, которая по-особому характеризует героя («Слеза скатилась у коня из глаз»). Животные тоже плачут, у них тоже есть душа. И Филька ранил его душу.
— Понимает ли мальчик, что поступил плохо? (Он не переживает, не раскаивается)Осуждаете ли вы Фильку? Как бы вы поступили на его месте?
Дети, перед вами стикеры двух цветов: синие и красные. Как вы думаете, какой больше подходит для характеристики Фильки после жестокого обращения с конем? Напишите на стикерах синего цвета черты характера, которые проявил главный герой по отношению к животному и прикрепите их в левой колонке на ватмане у доски.(злой, жестокий, эгоистичный, жадный, бессердечный).
— Обратимся к третьей части сказки «Беда».
— Вспомним, что происходит в природе после того, как Филька совершил плохой поступок (читают):
…Тотчас в голых деревьях, в изгородях и печных трубах завыл, засвистел пронзительный ветер, вздул снег, запорошил Фильке горло. Филька бросился обратно в дом, но никак не мог найти крыльца — так уже мело кругом и хлестало в глаза. Летела по ветру мёрзлая солома с крыш, ломались скворечни, хлопали оторванные ставни. И всё выше взвивались столбы снежной пыли с окрестных полей, неслись на деревню, шурша, крутясь, перегоняя друг друга… Ревела, обезумев, метель… Метель начала затихать к вечеру. А к ночи небо зазеленело, как лёд, звёзды примёрзли к небесному своду и колючий мороз прошёл по деревне….река застыла до самого дна (с. 74-75)
— Какой должна быть интонация чтения?(тревожная)
-Какие художественно-выразительные средства использует автор? Какова их роль в тексте? Найдём их и ответим на вопросы в карточках. Высказывания нужно подтверждать текстом. Работа будет проходить в группах.
1 группа: Найдите олицетворения и эпитеты в тексте. Какова их роль? «И всё выше взвивались столбы снежной пыли с окрестных полей,неслись на деревню, шурша,крутясь, перегоняя друг друга… Ревела, обезумев, метель…Метель начала затихать к вечеру. А к ночи небо зазеленело, как лёд, звёзды примёрзли к небесному своду и колючий мороз прошёл по деревне….река застыла до самого дна».
эпитеты(голых деревьях; колючий мороз, пронзительный ветер; мёрзлая солома; оторванные ставни; снежная пыль; окрестных полей; небесному своду) –
Вывод: эпитеты помогают не только увидеть картину, но и почувствовать.
олицетворения помогают увидеть природу живой.
2 гр.работает со схемой
Ограда была высокой и прочной. Впрочем, проверять ее на прочность никто из баранов и овец до сих пор не пытался. Не возникало необходимости. Главное — подножного корма вполне хватало, а травка, порой, была даже приятной на вкус. Голод она не так, чтобы полностью утоляла, но была вполне сносной для того, чтобы набить желудок. А чего еще было желать честному барану? Недаром, это место называлось «бараний рай». Правда, иногда отара замечала, что их ряды редели. Нет, от старости они, конечно же умирали. Даже в раю бывало не избежать дряхления и угасания. Но, порой, из стада исчезали сравнительно не старые еще и вполне жизнеспособные особи. Пропадали иногда и молодые. Однако, большого резонанса среди отары это не вызывало. Все баранье внимание почти сразу же переключалось на вкусную травку, а челюсти начинали совершать привычные уже, монотонно-однообразные жевательные движения.
Правда, когда пропажа овец из отары достигла уже довольно весомой цифры, и среди животных поднялось легкое беспокойство, пришел сам Главный и заверил, что повода для волнения нет.
— Все они отправлены в другой загон! — торжественно проблеял он.
— А… чем он отличается от нашего? — не удержавшись, проблеяла молодая любопытная овечка. И тут же стремительно покраснела, устыдившись своей невиданной дерзости.
— Такой же, как наш, только лучше! — проблеял Главный, свирепо сверкнув глазами. — И попадают туда избранные. А вас, гражданочка, попрошу без лишних вопросов. А то…
Гражданочка в ужасе затихла.
И так райское житие овец и баранов продолжалось и далее. Пока вдруг не случилось некоторое досадное недоразумение. В один их теплых весенних дней, когда все стадо мирно щипало травку на лугу, откуда-то сверху раздалось тревожное блеяние.
— Граждане! — проблеял молодой баран с рыжеватой челкой и слегка косящим левым глазом.
В отаре не иначе, как «барашка-дурашка» его не называли, и его речи обычно не принимали всерьез. Но сейчас дурашка был необычайно взволнован, и даже начал сильно заикаться.
— Граждане! — опять воскликнул он. — Я тут увидел такое…
Знаете, куда делись те бараны и овцы, которые исчезли из отары? Их убили!
Бараны и овцы даже прекратили жевать и в немом изумлении уставились на «глашатая», прядая ушами.
— Да, да!- воскликнул дурашка. — Я увидел это сам. Совершенно случайно. Сегодня я шел у северной стороны загона, а там оказалась дыра в ограде. Представляете? Не то, чтобы мне было очень интересно, но я все-таки просунул в нее голову. А где голова, там и шея. А где шея, там и все остальное. Таки я и вылез наружу.
По отаре пронесся ропот возмущения.
— Безумец! — проблеял старый седой баран, тряся кудрявой головой и пережевывая сухую травинку.
— И что же ты увидел за оградой? — полюбопытствовала молодая овца.
— Такой же луг, как наш. А вдали стоял большой серый дом. Я подошел к нему и заглянул в окно. Лучше бы я этого не делал…
Дурашка закатил глаза и перешел на совсем тихое, почти шепчущее блеяние.
— Что же там было? — уже в один голос проблеяла вся отара.
— Крюки! — выпалил дурашка. — На стенах были приделаны крюки! А на них висели… висели туши наших… наших соотарников. Разделанные!
В отаре поднялся одновременно ропот ужаса и недовольства.
Молодая овечка громко охнула, прижав к груди дрожащие копытца.
— Не может быть! — сипло проблеял престарелый баран.
— Святая правда! — всхлипнул дурашка. — Я так испугался, что сразу бросился обратно, пролез в загон и помчался к вам, рассказать! Граждане, спасайтесь, пока не поздно!
Овцы ошеломленно смотрели на рассказчика. Над лугом повисла зловещая тишина. Впрочем, продолжалась она недолго.
Неудачливого рассказчика быстро схватили за шкирку два высоких рослых барана из охраны самого Главного. Никто из отары не заметил, как они появились на лугу.
А, возможно, они уже с самого начала паслись среди них и слушали.
— Глупые сказки! — сказал один из них, огрев дурашку копытом по шее.
— Да, он у нас не от мира сего, это точно… — проблеял старый баран.
— Граждане бараны, все это выдумки безумца, — ласково улыбнулся отаре один из охранников. — С нарушителем порядка мы сейчас проведем серьезную воспитательную беседу, а вы не обращайте на его выдумки внимания. Продолжайте щипать травку. Да здравствует бараний рай!
— Да здравствует! — отозвалась отара тысячей дружных бараньих глоток.
С этого дня баран-дурашка пропал, и больше его никто не видел. Как говорили, отправили на принудительное лечение. Правда, несколько молодых баранов ходили к северной стороне, искали тот лаз, о котором он говорил. Но ограда была целехонька. А через несколько дней к ней добавили нововведение — бараны обнаружили, что по ограде протянут какой-то шнур. А если случайно ткнуться в него мордой или копытами, бьет от шнура, да так сильно и больно, что из глаз летят разноцветные искры. Надо ли говорить, что к самой ограде ближе чем за пару метров больше уже никто из отары не подходил.
***
Шло время. Зиму сменяла весна, весну — лето, за ней наступала осень, а следом опять зима. Жизнь в бараньем раю была все это время относительно спокойной, не считая периодической пропажи соотарников. Но к этому уже успели привыкнуть. В целом же жизнь была даже достаточно сытной, как вдруг…
То ли неурожайный год оказался, то ли происки чертовых забугорных антилоп были виноваты, только травы в одну весну оказалось мало. Совсем мало, так что вся многочисленная отара никак не могла прокормиться. Сначала жевали редкую и чахлую травку, но когда она закончилась, перешли на древесную кору. Затем кончилась и она, и в отаре начался голод. Несколько обезумевших овец кидались на решетку, но сильный разряд электричества мгновенно остужал все, самые горячие их порывы.
И вот, настал этот день, когда Главный, даже без какой-то предварительной речи, просто открыл огромный ржавый замок, висевший на центральных воротах и произнес:
— Граждане бараны и гражданки овцы! Ваша жизнь в бараньем раю, к сожалению, закончилась. Теперь вы свободны и можете катиться отсюда на все четыре стороны. Ищите себе пропитание сами.
Сказав это, Главный распахнул ворота еще шире, делая копытцем жест в сторону чего-то, страшного и неизведанного, что таилось за воротами.
Ошеломленная отара переминалась с копыта на копыто, не решаясь покинуть до боли известное место.
— Вам что сказано! — взревел вдруг Главный. — Убирайтесь! Пошли вон!
Испуганные овцы друг за другом поспешили в распахнутые ворота. За ними, как ни странно, тоже был луг. Такой же, как и в их загоне. Только ограды по его периметру не наблюдалось. А трава оказалась даже немного зеленее и сочнее, чем в «бараньем раю». По синему небу проплывали легкие перистые облачка. А вдали сверкала змеящаяся синь реки, за которой темнел лес.
— Свобода! — восхищенно воскликнул молодой сопливый барашек, накидываясь на сочную травку.
— Эх, — укоризненно покачал головой старый седой баран. — Как же мы теперь проживем? Ведь погибнем же, как пить дать. Сгинем.
***
Однако, не сгинули. Часть отары приспособилась к новой траве. Часть — перебежчики и предатели — ушли за лес к забугорным антилопам. Но основная часть отары, увы, так и не смогла прижиться на новом месте. Ностальгия по «бараньему раю» оказалась настолько сильна, что многие бараны и овцы с самодельными плакатами денно и нощно толпились у закрытой теперь для них двери резервации, требуя впустить их обратно. И однажды бараний Бог все-таки услышал их мольбы.
В один распрекрасный для них день ворота «бараньего рая» со скрипом отворились, а высокий плотный баран, новый Главный, сделал копытцем широкий приглашающий жест.
Радостной гурьбой бараны и овцы повалили в раскрытые двери загона. Пропустив всех, ворота с грохотом захлопнулись. А Главный, отвернувшись в сторону, довольно усмехнулся. В этот момент под маской барана сверкнули острые волчьи клыки.
— Вот и вся ваша свобода, — улыбнулся он. — Как были вы стадом, так и остались.
Впрочем, незначительная часть отары таки осталась за оградой. Те, что свалили к забугорным антилопам и фашиствующим зебрам. Но, не будем об этих недостойных и предателях.