Рассказ паустовского старый повар читать

Шрифт:

100%

+

Собрание чудес

У каждого, даже самого серьёзного человека, не говоря, конечно, о мальчишках, есть своя тайная и немного смешная мечта. Была такая мечта и у меня – обязательно попасть на Боровое озеро.

От деревни, где я жил в то лето, до озера было всего двадцать километров. Все отговаривали меня идти – и дорога скучная, и озеро как озеро, кругом только лес, сухие болота да брусника. Картина известная!

– Чего ты туда рвёшься, на этот озер? – сердился огородный сторож Семён. – Чего не видал? Народ какой пошёл суетливый, хваткий, господи! Всё ему, видишь ли, надо своей рукой цопнуть, своим глазом высмотреть! А что ты там высмотришь? Один водоём. И более ничего!

– А ты там был?

– А на кой он мне сдался, этот озер! У меня других дел нету, что ли? Вот они где сидят, все мои дела! – Семён постучал кулаком по своей коричневой шее. – На загорбке!

Но я всё-таки пошёл на озеро. Со мной увязались двое деревенских мальчишек – Лёнька и Ваня. Не успели мы выйти за околицу, как тотчас обнаружилась полная враждебность характеров Лёньки и Вани. Лёнька всё, что видел вокруг, прикидывал на рубли.

– Вот, глядите, – говорил он мне своим гугнивым голосом, – гусак идёт. На сколько он, по-вашему, тянет?

– Откуда я знаю!

– Рублей на сто, пожалуй, тянет, – мечтательно говорил Лёнька и тут же спрашивал: – А вот эта сосна на сколько потянет? Рублей на двести? Или на все триста?

– Счетовод! – презрительно заметил Ваня и шмыгнул носом. – У самого мозги на гривенник тянут, а ко всему приценивается. Глаза бы мои на него не глядели!

После этого Лёнька и Ваня остановились, и я услышал хорошо знакомый разговор – предвестник драки. Он состоял, как это и принято, только из одних вопросов и восклицаний.

– Это чьи ж мозги на гривенник тянут? Мои?

– Небось не мои!

– Ты смотри!

– Сам смотри!

– Не хватай! Не для тебя картуз шили!

– Ох, как бы я тебя не толканул по-своему!

– А ты не пугай! В нос мне не тычь!

Схватка была короткая, но решительная.

Лёнька подобрал картуз, сплюнул и пошёл, обиженный, обратно в деревню.

Я начал стыдить Ваню.

– Это конечно! – сказал, смутившись, Ваня. – Я сгоряча подрался. С ним все дерутся, с Лёнькой. Скучный он какой-то! Ему дай волю, он на всё цены навешает, как в сельпо. На каждый колосок. И непременно сведёт весь лес, порубит на дрова. А я больше всего на свете боюсь, когда сводят лес. Страсть как боюсь!

– Это почему же?

– От лесов кислород. Порубят леса, кислород сделается жидкий, проховый. И земле уже будет не под силу его притягивать, подле себя держать. Улетит он во-он куда! – Ваня показал на свежее утреннее небо. – Нечем будет человеку дышать. Лесничий мне объяснял.

Мы поднялись по изволоку и вошли в дубовый перелесок. Тотчас нас начали заедать рыжие муравьи. Они облепили ноги и сыпались с веток за шиворот. Десятки муравьиных дорог, посыпанных песком, тянулись между дубами и можжевельником. Иногда такая дорога проходила, как по туннелю, под узловатыми корнями дуба и снова поднималась на поверхность. Муравьиное движение на этих дорогах шло непрерывно. В одну сторону муравьи бежали порожняком, а возвращались с товаром: белыми зёрнышками, сухими лапками жуков, мёртвыми осами и мохнатой гусеницей.

– Суета! – сказал Ваня. – Как в Москве. В этот лес один старик приезжает из Москвы за муравьиными яйцами. Каждый год. Мешками увозит. Это самый птичий корм. И рыбу на них хорошо ловить. Крючочек нужно махонький-махонький!

За дубовым перелеском, на опушке, у края сыпучей песчаной дороги стоял покосившийся крест с чёрной жестяной иконкой. По кресту ползли красные, в белую крапинку божьи коровки. Тихий ветер дул в лицо с овсяных полей. Овсы шелестели, гнулись, по ним бежала седая волна.

За овсяным полем мы прошли через деревню Полково. Я давно заметил, что почти все полковские крестьяне отличаются от окрестных жителей высоким ростом.

– Статный народ в Полкове! – говорили с завистью наши, заборьевские. – Гренадеры! Барабанщики!

В Полкове мы зашли передохнуть в избу к Василию Лялину, высокому красивому старику с пегой бородой. Седые клочья торчали в беспорядке в его чёрных косматых волосах.

Когда мы входили в избу к Лялину, он закричал:

– Голову пригните! Голову! Все у меня лоб о притолоку расшибают! Больно в Полково высокий народ, а недогадливы – избы ставят по низкому росту.

За разговором с Лялиным я наконец узнал, почему полковские крестьяне такие высокие.

– История! – сказал Лялин. – Ты думаешь, мы зря вымахали в вышину? Зря даже кузька-жучок не живёт. Тоже имеет своё значение.

Ваня засмеялся.

– Ты смеяться погоди! – строго заметил Лялин. – Ещё мало учён, чтобы смеяться. Ты слушай. Был в России такой дуроломный царь – император Павел? Или не был?

– Был, – сказал Ваня. – Мы учили.

– Был, да сплыл. А делов понаделал таких, что до сих пор нам икается. Свирепый был господин. Солдат на параде не в ту сторону глаза скосил – он сейчас распаляется и начинает греметь: «В Сибирь! На каторгу! Триста шомполов!» Вот какой был царь! Ну и вышло такое дело – полк гренадерский ему не угодил. Он и кричит: «Шагом марш в указанном направлении за тыщу вёрст. Походом! А через тыщу вёрст стать на вечный постой!» И показывает перстом направление. Ну, полк, конечно, поворотился и зашагал. Что сделаешь! Шагали-шагали три месяца и дошагали до этого места. Кругом лес непролазный. Одна дебрь. Остановились, стали избы рубить, глину мять, класть печи, рыть колодцы. Построили деревню и прозвали её Полково, в знак того, что целый полк её строил и в ней обитал. Потом, конечно, пришло освобождение, да солдаты прижились к этой местности и, почитай, все здесь и остались. Местность, сам видишь, благодатная. Были те солдаты – гренадеры и великаны – наши пращуры. От них и наш рост. Ежели не веришь, езжай в город, в музей. Там тебе бумаги покажут. В них всё прописано. И ты подумай: ещё бы две версты им прошагать – и вышли бы к реке, там и стали постоем. Так нет, не посмели ослушаться приказа, точно остановились. Народ до сих пор удивляется. «Чего это вы, – говорят, – полковские, впёрлись в лес? Не было вам, что ли, места у реки? Страшенные, – говорят, – верзилы, а догадки в башке, видать, маловато». Ну, объяснишь им, как было дело, тогда соглашаются. «Против приказа, – говорят, – не попрёшь! Это факт!»

Василий Лялин вызвался проводить нас до леса, показать тропу на Боровое озеро. Сначала мы прошли через песчаное поле, заросшее бессмертником и полынью. Потом выбежали нам навстречу заросли молоденьких сосен. Сосновый лес встретил нас после горячих полей тишиной и прохладой. Высоко в солнечных косых лучах перепархивали, будто загораясь, синие сойки. Чистые лужи стояли на заросшей дороге, и через синие эти лужи проплывали облака. Запахло земляникой, нагретыми пнями. Заблестели на листьях орешника капли не то росы, не то вчерашнего дождя. Гулко падали шишки.

– Великий лес!.. – вздохнул Лялин. – Ветер задует, и загудят эти сосны, как колокола.

Потом сосны сменились берёзами, и за ними блеснула вода.

– Боровое? – спросил я.

– Нет. До Борового ещё шагать и шагать. Это Ларино озерцо. Пойдём, поглядишь в воду, засмотришься.

Вода в Ларином озерце была глубокая и прозрачная до самого дна. Только у берега она чуть вздрагивала – там из-под мхов вливался в озерцо родник. На дне лежало несколько тёмных больших стволов. Они поблёскивали слабым и тёмным огнём, когда до них добиралось солнце.

– Чёрный дуб, – сказал Лалин. – Морёный, вековой. Мы один вытащили, только работать с ним трудно. Пилы ломает. Но уж ежели сделаешь вещь – скалку или, скажем, коромысло, – так навек! Тяжёлое дерево, в воде тонет.

Солнце блестело в тёмной воде. Под ней лежали древние дубы, будто отлитые из чёрной стали. А над водой, отражаясь в ней жёлтыми и лиловыми лепестками, летали бабочки.

Лялин вывел нас на глухую дорогу.

– Прямо ступайте, – показал он, – покамест не упрётесь в мшары, в сухое болото. А по мшарам пойдёт тропка до самого озера. Только сторожко идите – там колков много.

Он попрощался и ушёл. Мы пошли с Ваней по лесной дороге. Лес делался всё выше, таинственней и темнее. На соснах застыла ручьями золотая смола.

Сначала были ещё видны колеи, давным-давно поросшие травой, но потом они исчезли, и розовый вереск закрыл всю дорогу сухим весёлым ковром.

Дорога привела нас к невысокому обрыву. Под ним расстилались мшары – густое и прогретое до корней берёзовое и осиновое мелколесье. Деревца тянулись из глубокого мха. По мху то тут, то там были разбросаны мелкие жёлтые цветы и валялись сухие ветки с белыми лишаями.

Через мшары вела узкая тропа. Она обходила высокие кочки. В конце тропы чёрной синевой светилась вода – Боровое озеро.

Мы осторожно пошли по мшарам. Из-под мха торчали острые, как копья, колки́ – остатки берёзовых и осиновых стволов. Начались заросли брусники. Одна щёчка у каждой ягоды – та, что повёрнута к югу, – была совсем красная, а другая только начинала розоветь. Тяжёлый глухарь выскочил из-за кочки и побежал в мелколесье, ломая сушняк.

Мы вышли к озеру. Трава выше пояса стояла по его берегам. Вода поплёскивала в корнях старых деревьев. Из-под корней выскочил дикий утёнок и с отчаянным писком побежал по воде.

Вода в Боровом была чёрная, чистая. Острова белых лилий цвели на воде и приторно пахли. Ударила рыба, и лилии закачались.

– Вот благодать! – сказал Ваня. – Давайте будем здесь жить, пока не кончатся наши сухари.

Я согласился.

Мы пробыли на озере два дня. Мы видели закаты и сумерки и путаницу растений, возникавшую перед нами в свете костра. Мы слышали крики диких гусей и звуки ночного дождя. Он шёл недолго, около часа, и тихо позванивал по озеру, будто протягивал между чёрным небом и водой тонкие, как паутина, дрожащие струнки.

Вот и всё, что я хотел рассказать. Но с тех пор я никому не поверю, что есть на нашей земле места скучные и не дающие никакой пищи ни глазу, ни слуху, ни воображению, ни человеческой мысли.

Только так, исследуя какой-нибудь клочок нашей страны, можно понять, как она хороша и как мы сердцем привязаны к каждой её тропинке, роднику и даже к робкому попискиванию лесной пичуги.

Подарок

Каждый раз, когда приближалась осень, начинались разговоры о том, что многое в природе устроено не так, как нам бы хотелось. Зима у нас длинная, затяжная, лето гораздо короче зимы, а осень проходит мгновенно и оставляет впечатление промелькнувшей за окном золотой птицы.

Разговоры наши любил слушать внук лесника Ваня Малявин, мальчик лет пятнадцати. Он часто приходил к нам в деревню из дедовской сторожки с Урженского озера и приносил то кошёлку белых грибов, то решето брусники, а то прибегал просто так – погостить у нас, послушать разговоры и почитать журнал «Вокруг света».

Толстые переплетённые тома этого журнала валялись в чулане вместе с вёслами, фонарями и старым ульем. Улей был выкрашен белой клеевой краской. Она отваливалась от сухого дерева большими кусками, и дерево под краской пахло старым воском.

Однажды Ваня принёс маленькую, выкопанную с корнем берёзу. Корни он обложил сырым мхом и обернул рогожей.

– Это вам, – сказал он и покраснел. – Подарок. Посадите её в деревянную кадку и поставьте в тёплой комнате – она всю зиму будет зелёная.

– Зачем ты её выкопал, чудак? – спросил Рувим.

– Вы же говорили, что вам жалко лета, – ответил Ваня. – Дед меня и надоумил. «Сбегай, – говорит, – на прошлогоднюю гарь, там берёзы-двухлетки растут, как трава, – проходу от них нет никакого. Выкопай и отнеси Руму Исаевичу (так дед называл Рувима). Он о лете беспокоится, вот и будет ему на студёную зиму летняя память. Оно, конечно, весело поглядеть на зелёный лист, когда на дворе снег валит, как из мешка».

– Я не только о лете, я ещё больше об осени жалею, – сказал Рувим и потрогал тоненькие листья берёзы.

Мы принесли из сарая ящик, насыпали его доверху землёй и пересадили в него маленькую берёзу. Ящик поставили в самой светлой и тёплой комнате у окна, и через день опустившиеся ветки берёзы поднялись, вся она повеселела, и даже листья у неё уже шумели, когда сквозной ветер врывался в комнату и в сердцах хлопал дверью.

В саду уже поселилась осень, но листья нашей берёзы оставались зелёными и живыми. Горели тёмным пурпуром клёны, порозовел бересклет, ссыхался дикий виноград на беседке. Даже кое-где на берёзах в саду появились жёлтые пряди, как первая седина у нестарого человека. Но берёза в комнате, казалось, всё молодела. Мы не замечали у неё никаких признаков увядания.

Как-то ночью пришёл первый заморозок. Он надышал холодом на стёкла в доме, и они запотели; посы́пал зернистым инеем крыши, захрустел под ногами. Одни только звёзды как будто обрадовались первому морозу и сверкали гораздо ярче, чем в тёплые летние ночи. В эту ночь я проснулся от протяжного и приятного звука – пастуший рожок пел в темноте. За окнами едва заметно голубела заря.

Я оделся и вышел в сад. Резкий воздух обмыл лицо холодной водой – сон сразу прошёл. Разгорался рассвет. Синева на востоке сменилась багровой мглой, похожей на дым пожара. Мгла эта светлела, делалась всё прозрачнее, сквозь неё уже были видны далёкие и нежные страны золотых и розовых облаков.

Ветра не было, но в саду всё падали и падали листья.

Берёзы за одну эту ночь пожелтели до самых верхушек, и листья осыпались с них частым и печальным дождём.

Я вернулся в комнаты; в них было тепло, сонно. В бледном свете зари стояла в кадке маленькая берёза, и я вдруг заметил – почти вся она за эту ночь пожелтела, и несколько лимонных листьев уже лежало на полу.

Комнатная теплота не спасла берёзу. Через день она облетела вся, как будто не хотела отставать от своих взрослых подруг, осыпа́вшихся в холодных лесах, рощах, на сырых по осени просторных полянах.

Ваня Малявин, Рувим и все мы были огорчены. Мы уже свыклись с мыслью, что в зимние снежные дни берёза будет зеленеть в комнатах, освещённых белым солнцем и багровым пламенем весёлых печей. Последняя память о лете исчезла.

Знакомый лесничий усмехнулся, когда мы рассказали ему о своей попытке спасти зелёную листву на берёзе.

– Это закон, – сказал он. – Закон природы. Если бы деревья не сбрасывали на зиму листья, они бы погибали от многих вещей: и от тяжести снега, который нарастал бы на листьях и ломал самые толстые ветки, и от того, что к осени в листве накапливалось бы много вредных для дерева солей, и, наконец, от того, что листья продолжали бы и среди зимы испарять влагу, а мёрзлая земля не давала бы её корням дерева, и дерево неизбежно погибло бы от зимней засухи, от жажды.

А дед Митрий, по прозвищу Десять процентов, узнав об этой маленькой истории с берёзой, истолковал её по-своему.

– Ты, милок, – сказал он Рувиму, – поживи с моё, тогда и спорь. А то ты со мной всё споришь, а видать, что умом пораскинуть у тебя ещё времени не хватило. Нам, старым, думать способнее, у нас заботы мало – вот и прикидываем, что к чему на земле притёсано и какое имеет объяснение. Взять, скажем, эту берёзу. Ты мне про лесничего не говори, я наперёд знаю всё, что он скажет. Лесничий мужик хитрый, он когда в Москве жил, так, говорят, на электрическом току пищу себе готовил. Может это быть или нет?

– Может, – ответил Рувим.

– «Может, может»! – передразнил его дед. – А ты этот электрический ток видал? Как же ты его видал, когда он видимости не имеет, вроде как воздух? Ты про берёзу слушай. Промеж людей есть дружба или нет? То-то, что есть. А люди заносятся. Думают, что дружба им одним дадена, чванятся перед всяким живым существом. А дружба – она, брат, кругом, куда ни глянешь. Уж что говорить – корова с коровой дружит и зяблик с зябликом. Убей журавля, так журавлиха исчахнет, исплачется, места себе не найдёт. И у всякой травы и дерева тоже, надо быть, дружба иногда бывает. Как же твоей берёзе не облететь, когда все её товарки в лесах облетели? Какими глазами она весной на них взглянет, что скажет, когда они зимой исстрадались, а она грелась у печки, в тепле, да в сытости, да в чистоте? Тоже совесть надо иметь.

– Ну, это ты, дед, загнул, – сказал Рувим. – С тобой не столкуешься.

Дед захихикал.

– Ослаб? – спросил он язвительно. – Сдаёшься? Ты со мной не заводись – бесполезное дело.

Дед ушёл, постукивая палкой, очень довольный, уверенный в том, что победил в этом споре нас всех и заодно с нами и лесничего.

Берёзу мы высадили в сад, под забор, а её жёлтые листья собрали и засушили между страниц «Вокруг света».

Прощание с летом

Несколько дней лил не переставая холодный дождь. В саду шумел мокрый ветер. В четыре часа дня мы уже зажигали керосиновые лампы, и невольно казалось, что лето окончилось навсегда и земля уходит всё дальше и дальше в глухие туманы, в неуютную темень и стужу.

Был конец ноября – самое грустное время в деревне. Кот спал весь день, свернувшись на старом кресле, и вздрагивал во сне, когда тёмная дождевая вода хлестала в окна.

Дороги размыло. По реке несло желтоватую пену, похожую на сбитый белок. Последние птицы спрятались под стрехи, и вот уже больше недели как никто нас не навещал – ни дед Митрий, ни Ваня Малявин, ни лесничий.

Лучше всего было по вечерам. Мы затапливали печи. Шумел огонь, багровые отсветы дрожали на бревенчатых стенах и на старой гравюре – портрете художника Брюллова. Откинувшись в кресле, он смотрел на нас и, казалось, так же как и мы, отложив раскрытую книгу, думал о прочитанном и прислушивался к гудению дождя по тесовой крыше.

Ярко горели лампы, и всё пел и пел свою нехитрую песню медный самовар-инвалид. Как только его вносили в комнату, в ней сразу становилось уютно – может быть, оттого, что стёкла запотевали и не было видно одинокой берёзовой ветки, день и ночь стучавшей в окно.

После чая мы садились у печки и читали. В такие вечера приятнее всего было читать очень длинные и трогательные романы Чарлза Диккенса или перелистывать тяжёлые тома журналов за старые годы.

По ночам часто плакал во сне Фунтик – маленькая рыжая такса. Приходилось вставать и закутывать его тёплой шерстяной тряпкой. Фунтик благодарил сквозь сон, осторожно лизал руку и, вздохнув, засыпал. Темнота шумела за стенами плеском дождя и ударами ветра, и страшно было подумать о тех, кого, может быть, застигла эта ненастная ночь в непроглядных лесах.

Однажды ночью я проснулся от странного ощущения. Мне показалось, что я оглох во сне. Я лежал с закрытыми глазами, долго прислушивался и наконец понял, что я не оглох, а попросту за стенами дома наступила необыкновенная тишина. Такую тишину называют «мёртвой». Умер дождь, умер ветер, умер шумливый, беспокойный сад, было только слышно, как посапывает во сне кот.

Я открыл глаза. Белый и ровный свет наполнял комнату.

Я встал и подошёл к окну – за стёклами всё было снежно и безмолвно. В туманном небе на головокружительной высоте стояла одинокая луна, и вокруг неё переливался желтоватый круг.

Когда же выпал первый снег? Я подошёл к ходикам. Было так светло, что ясно чернели стрелки. Они показывали два часа.

Я уснул в полночь. Значит, за два часа так необыкновенно изменилась земля, за два коротких часа поля, леса и сады заворожила стужа.

Через окно я увидел, как большая серая птица села на ветку клёна в саду. Ветка закачалась, с неё посыпался снег. Птица медленно поднялась и улетела, а снег всё сыпался, как стеклянный дождь, падающий с ёлки. Потом снова всё стихло.

Проснулся Рувим. Он долго смотрел за окно, вздохнул и сказал:

– Первый снег очень к лицу земле.

Земля была нарядная, похожая на застенчивую невесту.

А утром всё хрустело вокруг: подмёрзшие дороги, листья на крыльце, чёрные стебли крапивы, торчавшие из-под снега.

К чаю приплёлся в гости дед Митрий и поздравил с первопутком.

– Вот и умылась земля, – сказал он, – снеговой водой из серебряного корыта.

– Откуда ты это взял, Митрий, такие слова? – спросил Рувим.

– А нешто не верно? – усмехнулся дед. – Моя мать-покойница рассказывала, что в стародавние годы красавицы умывались первым снегом из серебряного кувшина и потому никогда не вяла их красота. Было это ещё до царя Петра, милок, когда по здешним лесам разбойники купцов разоряли.

Трудно было оставаться дома в первый зимний день.

Мы ушли на лесные озёра. Дед проводил нас до опушки. Ему тоже хотелось побывать на озёрах, но «не пущала ломота в костях».

В лесах было торжественно, светло и тихо.

День как будто дремал. С пасмурного высокого неба изредка падали одинокие снежинки. Мы осторожно дышали на них, и они превращались в чистые капли воды, потом мутнели, смерзались и скатывались на землю, как бисер.

Мы бродили по лесам до сумерек, обошли знакомые места.

Стаи снегирей сидели, нахохлившись, на засыпанных снегом рябинах.

Мы сорвали несколько гроздей схваченной морозом красной рябины – это была последняя память о лете, об осени.

На маленьком озере – оно называлось Лариным прудом – всегда плавало много ряски. Сейчас вода в озере была очень чёрная, прозрачная – вся ряска к зиме опустилась на дно.

У берегов наросла стеклянная полоска льда. Лёд был такой прозрачный, что даже вблизи его было трудно заметить. Я увидел в воде у берега стаю плотиц и бросил в них маленький камень. Камень упал на лёд, лёд зазвенел, плотицы, блеснув чешуёй, метнулись в глубину, а на льду остался белый зернистый след от удара. Только поэтому мы и догадались, что у берега уже образовался слой льда. Мы обламывали руками отдельные льдинки. Они хрустели и оставляли на пальцах смешанный запах снега и брусники.

Кое-где на полянах перелетали и жалобно попискивали птицы. Небо над головой было очень светлое, белое, а к горизонту оно густело, и цвет его напоминал свинец. Оттуда шли медленные снеговые тучи.

В лесах становилось всё сумрачнее, всё тише, и наконец пошёл густой снег. Он таял в чёрной воде озера, щекотал лицо, порошил серым дымом леса.

Зима начала хозяйничать над землёй, но мы знали, что под рыхлым снегом, если разгрести его руками, ещё можно найти свежие лесные цветы, знали, что в печах всегда будет трещать огонь, что с нами остались зимовать синицы, и зима показалась нам такой же прекрасной, как лето.

У каждого, даже самого серьезного человека, не говоря, конечно, о мальчишках, есть своя тайная и немного смешная мечта. Была такая мечта и у меня, — обязательно попасть на Боровое озеро.

От деревни, где я жил в то лето, до озера было всего двадцать километров. Все отговаривали меня идти, — и дорога скучная, и озеро как озеро, кругом только лес, сухие болота да брусника. Картина известная!

— Чего ты туда рвешься, на этот озер! — сердился огородный сторож Семен. — Чего не видал? Народ какой пошел суетливый, хваткий, господи! Все ему, видишь ли, надо своей рукой цопнуть, своим глазом высмотреть! А что ты там высмотришь? Один водоем. И более ничего!

— А ты там был?

— А на кой он мне сдался, этот озер! У меня других дел нету, что ли? Вот они где сидят, все мои дела! — Семен постучал кулаком по своей коричневой шее. — На загорбке!

Но я все-таки пошел на озеро. Со мной увязались двое деревенских мальчишек, — Ленька и Ваня. Не успели мы выйти за околицу, как тотчас обнаружилась полная враждебность характеров Леньки и Вани. Ленька все, что видел вокруг, прикидывал на рубли.

— Вот, глядите, — говорил он мне своим гугнивым голосом, — гусак идет. На сколько он, по-вашему, тянет?

— Откуда я знаю!

— Рублей на сто, пожалуй, тянет, — мечтательно говорил Ленька и тут же спрашивал: — А вот эта сосна на сколько потянет? Рублей на двести? Или на все триста?

— Счетовод! — презрительно заметил Ваня и шмыгнул носом. — У самого мозги на гривенник тянут, а ко всему приценивается. Глаза бы мои на него не глядели.

После этого Ленька и Ваня остановились, и я услышал хорошо знакомый разговор — предвестник драки. Он состоял, как это и принято, только из одних вопросов и восклицаний.

— Это чьи же мозги на гривенник тянут? Мои?

— Небось не мои!

— Ты смотри!

— Сам смотри!

— Не хватай! Не для тебя картуз шили!

— Ох, как бы я тебя не толканул по-своему!

— А ты не пугай! В нос мне не тычь!

Схватка была короткая, но решительная, Ленька подобрал картуз, сплюнул и пошел, обиженный, обратно в деревню.

Я начал стыдить Ваню.

— Это конечно! — сказал, смутившись, Ваня. — Я сгоряча подрался. С ним все дерутся, с Ленькой. Скучный он какой-то! Ему дай волю, он на все цены навешает, как в сельпо. На каждый колосок. И непременно сведет весь лес, порубит на дрова. А я больше всего на свете боюсь, когда сводят лес. Страсть как боюсь!

— Это почему же?

— От лесов кислород. Порубят леса, кислород сделается жидкий, проховый. И земле уже будет не под силу его притягивать, подле себя держать. Улетит он во-он куда! — Ваня показал на свежее утреннее небо. — Нечем будет человеку дышать. Лесничий мне объяснял.

Мы поднялись по изволоку и вошли в дубовый перелесок. Тотчас нас начали заедать рыжие муравьи. Они облепили ноги и сыпались с веток за шиворот. Десятки муравьиных дорог, посыпанных песком, тянулись между дубами и можжевельником. Иногда такая дорога проходила, как по туннелю, под узловатыми корнями дуба и снова подымалась на поверхность. Муравьиное движение на этих дорогах шло непрерывно. В одну сторону муравьи бежали порожняком, а возвращались с товаром — белыми зернышками, сухими лапками жуков, мертвыми осами и мохнатой гусеницей.

— Суета! — сказал Ваня. — Как в Москве. В этот лес один старик приезжает из Москвы за муравьиными яйцами. Каждый год. Мешками увозит. Это самый птичий корм. И рыбу на них хорошо ловить. Крючочек нужно махонький-махонький!

За дубовым перелеском, на опушке, у края сыпучей песчаной дороги стоял покосившийся крест с черной жестяной иконкой. По кресту ползли красные, в белую крапинку, божьи коровки. Тихий ветер дул в лицо с овсяных полей. Овсы шелестели, гнулись, по ним бежала седая волна.

За овсяным полем мы прошли через деревню Полково. Я давно заметил, что почти все полковские крестьяне отличаются от окрестных жителей высоким ростом.

— Статный народ в Полкове! — говорили с завистью наши, заборьевские. — Гренадеры! Барабанщики!

В Полкове мы зашли передохнуть в избу к Василию Лялину — высокому красивому старику с пегой бородой. Седые клочья торчали в беспорядке в его черных косматых волосах.

Когда мы входили в избу к Лялину, он закричал:

— Головы пригните! Головы! Все у меня лоб о притолоку расшибают! Больно в Полкове высокий народ, а недогадливы, — избы ставят по низкому росту.

За разговором с Лялиным я, наконец, узнал, почему полковские крестьяне такие высокие.

— История! — сказал Лялин. — Ты думаешь, мы зря вымахали в вышину? Зря даже кузька-жучок не живет. Тоже имеет свое назначение.

Ваня засмеялся.

— Ты смеяться погоди! — строго заметил Лялин. — Еще мало учен, чтобы смеяться. Ты слушай. Был в России такой дуроломный царь — император Павел? Или не был?

— Был, — сказал Ваня. — Мы учили.

— Был да сплыл. А делов понаделал таких, что до сих пор нам икается. Свирепый был господин. Солдат на параде не в ту сторону глаза скосил, — он сейчас распаляется и начинает греметь: «В Сибирь! На каторгу! Триста шомполов!» Вот какой был царь! Ну и вышло такое дело, — полк гренадерский ему не угодил. Он и кричит: «Шагом марш в указанном направлении за тыщу верст! Походом! А через тыщу верст стать на вечный постой!» И показывает перстом направление. Ну, полк, конечно, поворотился и зашагал. Что сделаешь! Шагали-шагали три месяца и дошагали до этого места. Кругом лес непролазный. Одна дебрь. Остановились, стали избы рубить, глину мять, класть печи, рыть колодцы. Построили деревню и прозвали ее Полково, в знак того, что целый полк ее строил и в ней обитал. Потом, конечно, пришло освобождение, да солдаты прижились к этой местности, и, почитай, все здесь и остались. Местность, сам видишь, благодатная. Были те солдаты — гренадеры и великаны — наши пращуры. От них и наш рост. Ежели не веришь, езжай в город, в музей. Там тебе бумаги покажут. В них все прописано. И ты подумай, — еще бы две версты им прошагать и вышли бы к реке, там бы и стали постоем. Так нет, не посмели ослушаться приказа, — точно остановились. Народ до сих пор удивляется. «Чего это вы, говорят, полковские, вперлись в лес? Не было вам, что ли, места у реки? Страшенные, говорят, верзилы, а догадки в башке, видать, маловато». Ну, объяснишь им, как было дело, тогда соглашаются. «Против приказа, говорят, не попрешь! Это факт!»

Василий Лялин вызвался проводить нас до леса, показать тропу на Боровое озеро. Сначала мы прошли через песчаное поле, заросшее бессмертником и полынью. Потом выбежали нам навстречу заросли молоденьких сосен. Сосновый лес встретил нас после горячих полей тишиной и прохладой. Высоко в солнечных косых лучах перепархивали, будто загораясь, синие сойки. Чистые лужи стояли на заросшей дороге, и через синие эти лужи проплывали облака. Запахло земляникой, нагретыми пнями. Заблестели на листьях орешника капли не то росы, не то вчерашнего дождя. Гулко падали шишки.

— Великий лес! — вздохнул Лялин. — Ветер задует, и загудят эти сосны, как колокола.

Потом сосны сменились березами, и за ними блеснула вода.

— Боровое? — спросил я.

— Нет. До Борового еще шагать и шагать. Это Ларино озерцо. Пойдем, поглядишь в воду, засмотришься.

Вода в Ларином озерце была глубокая и прозрачная до самого дна. Только у берега она чуть вздрагивала, — там из-под мхов вливался в озерцо родник. На дне лежало несколько темных больших стволов. Они поблескивали слабым и темным огнем, когда до них добиралось солнце.

— Черный дуб, — сказал Лялин. — Мореный, вековой. Мы один вытащили, только работать с ним трудно. Пилы ломает. Но уж ежели сделаешь вещь — скалку или, скажем, коромысло, — так навек! Тяжелое дерево, в воде тонет.

Солнце блестело в темной воде. Под ней лежали древние дубы, будто отлитые из черной стали. А над водой, отражаясь в ней желтыми и лиловыми лепестками, летали бабочки.

Лялин вывел нас на глухую дорогу.

— Прямо ступайте, — показал он, — покамест не упретесь в мшары, в сухое болото. А по мшарам пойдет тропка до самого озера. Только сторожко идите, — там колков много.

Он попрощался и ушел. Мы пошли с Ваней по лесной дороге. Лес делался все выше, таинственней и темнее. На соснах застыла ручьями золотая смола.

Сначала были еще видны колеи, давным-давно поросшие травой, но потом они исчезли, и розовый вереск закрыл всю дорогу сухим веселым ковром.

Дорога привела нас к невысокому обрыву. Под ним расстилались мшары — густое и прогретое до корней березовое и осиновое мелколесье. Деревца тянулись из глубокого мха. По мху то тут, то там были разбросаны мелкие желтые цветы и валялись сухие ветки с белыми лишаями.

Через мшары вела узкая тропа. Она обходила высокие кочки. В конце тропы черной синевой светилась вода — Боровое озеро.

Мы осторожно пошли по мшарам. Из-под мха торчали острые, как копья, колки, — остатки березовых и осиновых стволов. Начались заросли брусники. Одна щечка у каждой ягоды — та, что повернута к югу, — была совсем красная, а другая только начинала розоветь. Тяжелый глухарь выскочил из-за кочки и побежал в мелколесье, ломая сушняк.

Мы вышли к озеру. Трава выше пояса стояла по его берегам. Вода поплескивала в корнях старых деревьев. Из-под корней выскочил дикий утенок и с отчаянным писком побежал по воде.

Вода в Боровом была черная, чистая. Острова белых лилий цвели на воде и приторно пахли. Ударила рыба, и лилии закачались.

— Вот благодать! — сказал Ваня. — Давайте будем здесь жить, пока не кончатся наши сухари.

Я согласился. Мы пробыли на озере два дня. Мы видели закаты и сумерки и путаницу растений, возникавшую перед нами в свете костра. Мы слышали крики диких гусей и звуки ночного дождя. Он шел недолго, около часа, и тихо позванивал по озеру, будто протягивал между черным небом и водой тонкие, как паутина, дрожащие струнки.

Вот и все, что я хотел рассказать. Но с тех пор я никому не поверю, что есть на нашей земле места скучные и не дающие никакой пищи ни глазу, ни слуху, ни воображению, ни человеческой мысли.

Только так, исследуя какой-нибудь клочок нашей страны, можно понять, как она хороша и как мы сердцем привязаны к каждой ее тропинке, роднику и даже к робкому попискиванию лесной пичуги.

У каждого, даже самого серьезного человека, не говоря, конечно, о мальчишках, есть своя тайная и немного смешная мечта. Была такая мечта и у меня, — обязательно попасть на Боровое озеро.

От деревни, где я жил в то лето, до озера было всего двадцать километров. Все отговаривали меня идти, — и дорога скучная, и озеро как озеро, кругом только лес, сухие болота да брусника. Картина известная!

— Чего ты туда рвешься, на этот озер! — сердился огородный сторож Семен. — Чего не видал? Народ какой пошел суетливый, хваткий, господи! Все ему, видишь ли, надо своей рукой цопнуть, своим глазом высмотреть! А что ты там высмотришь? Один водоем. И более ничего!

— А ты там был?

— А на кой он мне сдался, этот озер! У меня других дел нету, что ли? Вот они где сидят, все мои дела! — Семен постучал кулаком по своей коричневой шее. — На загорбке!

Но я все-таки пошел на озеро. Со мной увязались двое деревенских мальчишек, — Ленька и Ваня. Не успели мы выйти за околицу, как тотчас обнаружилась полная враждебность характеров Леньки и Вани. Ленька все, что видел вокруг, прикидывал на рубли.

— Вот, глядите, — говорил он мне своим гугнивым голосом, — гусак идет. На сколько он, по-вашему, тянет?

— Откуда я знаю!

— Рублей на сто, пожалуй, тянет, — мечтательно говорил Ленька и тут же спрашивал: — А вот эта сосна на сколько потянет? Рублей на двести? Или на все триста?

— Счетовод! — презрительно заметил Ваня и шмыгнул носом. — У самого мозги на гривенник тянут, а ко всему приценивается. Глаза бы мои на него не глядели.

После этого Ленька и Ваня остановились, и я услышал хорошо знакомый разговор — предвестник драки. Он состоял, как это и принято, только из одних вопросов и восклицаний.

— Это чьи же мозги на гривенник тянут? Мои?

— Небось не мои!

— Ты смотри!

— Сам смотри!

— Не хватай! Не для тебя картуз шили!

— Ох, как бы я тебя не толканул по-своему!

— А ты не пугай! В нос мне не тычь!

Схватка была короткая, но решительная, Ленька подобрал картуз, сплюнул и пошел, обиженный, обратно в деревню.

Я начал стыдить Ваню.

— Это конечно! — сказал, смутившись, Ваня. — Я сгоряча подрался. С ним все дерутся, с Ленькой. Скучный он какой-то! Ему дай волю, он на все цены навешает, как в сельпо. На каждый колосок. И непременно сведет весь лес, порубит на дрова. А я больше всего на свете боюсь, когда сводят лес. Страсть как боюсь!

— Это почему же?

— От лесов кислород. Порубят леса, кислород сделается жидкий, проховый. И земле уже будет не под силу его притягивать, подле себя держать. Улетит он во-он куда! — Ваня показал на свежее утреннее небо. — Нечем будет человеку дышать. Лесничий мне объяснял.

Мы поднялись по изволоку и вошли в дубовый перелесок. Тотчас нас начали заедать рыжие муравьи. Они облепили ноги и сыпались с веток за шиворот. Десятки муравьиных дорог, посыпанных песком, тянулись между дубами и можжевельником. Иногда такая дорога проходила, как по туннелю, под узловатыми корнями дуба и снова подымалась на поверхность. Муравьиное движение на этих дорогах шло непрерывно. В одну сторону муравьи бежали порожняком, а возвращались с товаром — белыми зернышками, сухими лапками жуков, мертвыми осами и мохнатой гусеницей.

— Суета! — сказал Ваня. — Как в Москве. В этот лес один старик приезжает из Москвы за муравьиными яйцами. Каждый год. Мешками увозит. Это самый птичий корм. И рыбу на них хорошо ловить. Крючочек нужно махонький-махонький!

За дубовым перелеском, на опушке, у края сыпучей песчаной дороги стоял покосившийся крест с черной жестяной иконкой. По кресту ползли красные, в белую крапинку, божьи коровки. Тихий ветер дул в лицо с овсяных полей. Овсы шелестели, гнулись, по ним бежала седая волна.

За овсяным полем мы прошли через деревню Полково. Я давно заметил, что почти все полковские крестьяне отличаются от окрестных жителей высоким ростом.

— Статный народ в Полкове! — говорили с завистью наши, заборьевские. — Гренадеры! Барабанщики!

В Полкове мы зашли передохнуть в избу к Василию Лялину — высокому красивому старику с пегой бородой. Седые клочья торчали в беспорядке в его черных косматых волосах.

Когда мы входили в избу к Лялину, он закричал:

— Головы пригните! Головы! Все у меня лоб о притолоку расшибают! Больно в Полкове высокий народ, а недогадливы, — избы ставят по низкому росту.

За разговором с Лялиным я, наконец, узнал, почему полковские крестьяне такие высокие.

— История! — сказал Лялин. — Ты думаешь, мы зря вымахали в вышину? Зря даже кузька-жучок не живет. Тоже имеет свое назначение.

Ваня засмеялся.

— Ты смеяться погоди! — строго заметил Лялин. — Еще мало учен, чтобы смеяться. Ты слушай. Был в России такой дуроломный царь — император Павел? Или не был?

— Был, — сказал Ваня. — Мы учили.

— Был да сплыл. А делов понаделал таких, что до сих пор нам икается. Свирепый был господин. Солдат на параде не в ту сторону глаза скосил, — он сейчас распаляется и начинает греметь: «В Сибирь! На каторгу! Триста шомполов!» Вот какой был царь! Ну и вышло такое дело, — полк гренадерский ему не угодил. Он и кричит: «Шагом марш в указанном направлении за тыщу верст! Походом! А через тыщу верст стать на вечный постой!» И показывает перстом направление. Ну, полк, конечно, поворотился и зашагал. Что сделаешь! Шагали-шагали три месяца и дошагали до этого места. Кругом лес непролазный. Одна дебрь. Остановились, стали избы рубить, глину мять, класть печи, рыть колодцы. Построили деревню и прозвали ее Полково, в знак того, что целый полк ее строил и в ней обитал. Потом, конечно, пришло освобождение, да солдаты прижились к этой местности, и, почитай, все здесь и остались. Местность, сам видишь, благодатная. Были те солдаты — гренадеры и великаны — наши пращуры. От них и наш рост. Ежели не веришь, езжай в город, в музей. Там тебе бумаги покажут. В них все прописано. И ты подумай, — еще бы две версты им прошагать и вышли бы к реке, там бы и стали постоем. Так нет, не посмели ослушаться приказа, — точно остановились. Народ до сих пор удивляется. «Чего это вы, говорят, полковские, вперлись в лес? Не было вам, что ли, места у реки? Страшенные, говорят, верзилы, а догадки в башке, видать, маловато». Ну, объяснишь им, как было дело, тогда соглашаются. «Против приказа, говорят, не попрешь! Это факт!»

Василий Лялин вызвался проводить нас до леса, показать тропу на Боровое озеро. Сначала мы прошли через песчаное поле, заросшее бессмертником и полынью. Потом выбежали нам навстречу заросли молоденьких сосен. Сосновый лес встретил нас после горячих полей тишиной и прохладой. Высоко в солнечных косых лучах перепархивали, будто загораясь, синие сойки. Чистые лужи стояли на заросшей дороге, и через синие эти лужи проплывали облака. Запахло земляникой, нагретыми пнями. Заблестели на листьях орешника капли не то росы, не то вчерашнего дождя. Гулко падали шишки.

— Великий лес! — вздохнул Лялин. — Ветер задует, и загудят эти сосны, как колокола.

Потом сосны сменились березами, и за ними блеснула вода.

— Боровое? — спросил я.

— Нет. До Борового еще шагать и шагать. Это Ларино озерцо. Пойдем, поглядишь в воду, засмотришься.

Вода в Ларином озерце была глубокая и прозрачная до самого дна. Только у берега она чуть вздрагивала, — там из-под мхов вливался в озерцо родник. На дне лежало несколько темных больших стволов. Они поблескивали слабым и темным огнем, когда до них добиралось солнце.

— Черный дуб, — сказал Лялин. — Мореный, вековой. Мы один вытащили, только работать с ним трудно. Пилы ломает. Но уж ежели сделаешь вещь — скалку или, скажем, коромысло, — так навек! Тяжелое дерево, в воде тонет.

Солнце блестело в темной воде. Под ней лежали древние дубы, будто отлитые из черной стали. А над водой, отражаясь в ней желтыми и лиловыми лепестками, летали бабочки.

Лялин вывел нас на глухую дорогу.

— Прямо ступайте, — показал он, — покамест не упретесь в мшары, в сухое болото. А по мшарам пойдет тропка до самого озера. Только сторожко идите, — там колков много.

Он попрощался и ушел. Мы пошли с Ваней по лесной дороге. Лес делался все выше, таинственней и темнее. На соснах застыла ручьями золотая смола.

Сначала были еще видны колеи, давным-давно поросшие травой, но потом они исчезли, и розовый вереск закрыл всю дорогу сухим веселым ковром.

Дорога привела нас к невысокому обрыву. Под ним расстилались мшары — густое и прогретое до корней березовое и осиновое мелколесье. Деревца тянулись из глубокого мха. По мху то тут, то там были разбросаны мелкие желтые цветы и валялись сухие ветки с белыми лишаями.

Через мшары вела узкая тропа. Она обходила высокие кочки. В конце тропы черной синевой светилась вода — Боровое озеро.

Мы осторожно пошли по мшарам. Из-под мха торчали острые, как копья, колки, — остатки березовых и осиновых стволов. Начались заросли брусники. Одна щечка у каждой ягоды — та, что повернута к югу, — была совсем красная, а другая только начинала розоветь. Тяжелый глухарь выскочил из-за кочки и побежал в мелколесье, ломая сушняк.

Мы вышли к озеру. Трава выше пояса стояла по его берегам. Вода поплескивала в корнях старых деревьев. Из-под корней выскочил дикий утенок и с отчаянным писком побежал по воде.

Вода в Боровом была черная, чистая. Острова белых лилий цвели на воде и приторно пахли. Ударила рыба, и лилии закачались.

— Вот благодать! — сказал Ваня. — Давайте будем здесь жить, пока не кончатся наши сухари.

Я согласился. Мы пробыли на озере два дня. Мы видели закаты и сумерки и путаницу растений, возникавшую перед нами в свете костра. Мы слышали крики диких гусей и звуки ночного дождя. Он шел недолго, около часа, и тихо позванивал по озеру, будто протягивал между черным небом и водой тонкие, как паутина, дрожащие струнки.

Вот и все, что я хотел рассказать. Но с тех пор я никому не поверю, что есть на нашей земле места скучные и не дающие никакой пищи ни глазу, ни слуху, ни воображению, ни человеческой мысли.

Только так, исследуя какой-нибудь клочок нашей страны, можно понять, как она хороша и как мы сердцем привязаны к каждой ее тропинке, роднику и даже к робкому попискиванию лесной пичуги.

Ребятам о зверятах: Рассказы русских писателей
Коллектив Авторов

В этой книге вы найдете рассказы о животных, написанные самыми разными авторами. Есть среди них такие, кто писал только для детей: К.Д. Ушинский, Н.И. Сладков, Е.И. Чарушин. Есть и такие, как, например, Л.Н. Толстой, К.Г. Паустовский, Д.Н. Мамин-Сибиряк, кто творил больше для взрослых. Прочтете вы и рассказы писателей, посвященные в основном природе, – М.М.Пришвина, В.В.Бианки и тех, кого больше всего интересует человек, – И.С. Тургенева, А.П. Чехова, В.П. Астафьева. Но все писатели, чьи произведения помещены в этом сборнике, передают нам свою любовь к животным.…

Поколения
Майкл Диллард

Мир, которого нет
Виктор Кувшинов

Шутки кончились. Герой влипает в серьезный переплет, из которого нет выхода. Как сохранить человечность, когда даже выжить невозможно?.. Это третья книга «Пирамид астрала». Ее можно читать и отдельно. Краткое содержание первых двух книг: Женька, нашедший с приятелями путь в астрал в первой книге, находит свое счастье на другой планете с принцессой в изгнании во второй книге и в очередной раз идет на дело в третьей… — Жанр тот же, что-то вроде «научно обоснованного»

Храм Луны
Пол Остер

«Храм Луны» Пола Остера — это увлекательная и незабываемая поездка по американским горкам истории США второй половины прошлого века; оригинальный и впечатляющий рассказ о познании самих себя и окружающего мира; замечательное произведение мастера современной американской прозы; книга, не требующая комментария и тем более привычного изложения краткого содержания, не прочитать которую просто нельзя.

№10 2005
Журнал «Если»

№10 2005 г.
Журнал «Если»

Краткое содержание номера: Мария ГАЛИНА ЗАПЛЫВАЯ ЗА БУЙКИ Исторический процесс — материя хрупкая. На него способны повлиять даже самые мелкие детали классической литературы. Дмитрий ВОЛОДИХИН ПЛАЦДАРМ Это военно-историческое общество способно привести питомцев под знамена генерала Корнилова. Да-да, в 1919 год. Николай ГОРНОВ ТРАФИК Более двухсот лет тяготеет над Сибирью проклятие — Hysteria Siberina. Разобраться в ситуации послан специальный полевой Трибунал. Джон МИНИ БОМБА-СВАСТИКА Британский шпион с особыми полномочиями может решить исход второй…

2005 № 10
Журнал «Если»

Краткое содержание номера: Мария ГАЛИНА ЗАПЛЫВАЯ ЗА БУЙКИ Исторический процесс — материя хрупкая. На него способны повлиять даже самые мелкие детали классической литературы. Дмитрий ВОЛОДИХИН ПЛАЦДАРМ Это военно-историческое общество способно привести питомцев под знамена генерала Корнилова. Да-да, в 1919 год. Николай ГОРНОВ ТРАФИК Более двухсот лет тяготеет над Сибирью проклятие — Hysteria Siberina. Разобраться в ситуации послан специальный полевой Трибунал. Джон МИНИ БОМБА-СВАСТИКА Британский шпион с особыми полномочиями может решить исход второй…

Дракон цвета пепла
Елизавета Иващук

Первыми созданиями, появившимися в новорожденном мире, были драконы. Прочие — эльфы, вампиры, сэлирры — возникли позже. Эта история повествует о жизни и смерти одного из драконов первого поколения. Краткое содержание: Сначала появился мир — один из многих. Вскоре возникли и разумные существа, драконы первого поколения, сильнейшие представители своей расы. Один из них мог видеть будущее. Именно это помогло маленькому, еще безымянному дракону выжить там, где это было невозможно. Потом — выжить, когда эльфы убили приемных родителей, и найти союзников.…

Управление дыханием Ци-Гун в шаолиньской…
Дэ Чань

(Издательство научно-технической литературы провинции Хэнань) (исправленное издание) Традицию передал: Законоучитель Дэ Чань. Материал изложили: Дэ Цинь, Дэ Янь, Хун Вэй. Краткое содержание: Шаолиньская школа управлении дыханием ци-гун представляет важную составную часть шаолиньской традиции боевых искусств. Данная книга знакомит с внутренними техниками, которые используются для исправления организма и питания природы, для лечения болезней, и внешними техниками, применяющимися для усиления сухожилий, укрепления костей, нанесении ударов…

Неправда
Ивакин Геннадьевич

Это православная фантастика))) Предупреждаю. Краткое содержание: Все началось с того, как четверо студентов стали заниматься экстрасенсорикой. Или, сиречь, колдовством. Ну, или магией, если хотите. Собственно говоря, повесть о том, что из этого вышло и чем это все закончилось. Ох, и помотало их по стране… Из вятки во Владимир, потом в Москву, Калугу, Крым. И все в мистическом тумане, между вампирами и оборотнями. Ужас!))) Соответствие заявленной теме: Любое событие обратимо. Можно вернуться туда, откуда пришел и исправить, то что испортил. Было бы желание.

Яблоня
Philo

Тактика партизанской борьбы
оперативных подразделений

Краткое содержание книги «Тактика партизанской борьбы», подготовленной и изданной в Иране и распространенной среди вооруженных групп оппозиции в Афганистане, которую советники изучали более внимательно и более глубоко, чем малограмотные моджахеды. Перевод краткого изложения из этой книги изданной в Иране был практически во всех оперативных подразделениях и советников МВД СССР в ДРА.

Война богов
Эварист Парни

Полемическое произведение, проникнутое антикатолическим духом Великой французской революции. Поэма написана легким и гибким десятисложным стихом с нерегулярными рифмами. Каждой песне предпослано развернутое заглавие, в котором излагается краткое содержание песни. Как и Вольтер в «Орлеанской девственнице», Парни старался охватить как можно больше проблем — философских, нравственных и религиозных. Предмет пародирования — Библия.

Герои меча и магии
Анна Гурова

Приключенческая повесть в стиле «фэнтези», написанная по мотивам известной одноименной компьютерной игры. Все, кто не знаком с этой увлекательной игрой-стратегией, смогут получить представление о ней, а игравшие увидят новые варианты развития сюжета. Краткое содержание: властители земель соперничают в стремлении раздобыть дракона, орудие господства в волшебном мире, и ищут разнообразные хитроумные пути для достижения этой цели. Главная героиня (она же начинающий игрок), вовлеченная в запутанную интригу, набирает знания и опыт по мере преодоления…

Вампиры на Каникулах
Кэтрин Коути

Продолжение «Bücher! Bücher!» — трагикомичная пародия на мюзикл «Танец Вампиров,» книгу «Призрак Оперы», книгу «Дракула», фильм «Интервью с Вампиром», а так же рассказы Вудхауса про Берти Вустера. Париж — идеальное место для каникул. Другое дело, что двум вампирам и их верному слуге-горбуну отдохнуть не придется. Ведь они должны помочь Призраку Оперы наладить личную жизнь, что бы ни входило в это понятие. Ну а когда в дело вмешиваются охотники на вампиров, события принимают серьезный оборот. А уж если и политкорретные американские вампиры бродят поблизости,…

Паустовский Подарок для читательского дневника

Произведение рассказывает о том, как мальчик подарил автору березку. Мальчишка знал о том, что автор очень тоскует по уходящему лету. Он надеялся, что березку можно посадить дома. Там она радовала бы автора своей зеленой листвой и напоминала бы о лете.

Рассказ учит своих читателей доброте, а также тому, что обязательно нужно помогать окружающим людям. Особенно, если человек грустит или переживет несчастье, то нужно его обязательно поддержать.

Краткое содержание Паустовский Подарок

Автор очень сильно грустил из-за уходящего лета. Тогда мальчик сделал ему подарок – березку. Он думал, что автор посадит ее в собственном доме. Березка должна была вырасти, и радовать автор своей зеленой листвой круглый год. Но как только началась осень, деревце начало менять свой яркий зеленый покров. Листики начали понемногу желтеть, а позже и вовсе опадать. Все вокруг этому очень удивились, ведь дерево росло в доме, а не на улице.

Позже пришел соседский дедушка и все объяснил. Он сказал, что деревце потеряло свою листву из-за того, что ему было стыдно перед всеми своими друзьями. Ведь березка всю холодную зиму должна была провести в тепле и уюте, а ее друзья – на улице, где было морозно. Многим людям нужно брать пример с этой самой березки.

Картинка или рисунок Подарок

Печорин – весьма загадочная натура, которая может быть порывистой, так и холодно-расчетливой. Но он далеко не прост, но в этом случае – в Тамани, его обвели вокруг пальца. Именно там Печорин останавливает в доме одной старушки

Свинья, под огромным дубом, которому уже не одна сотня лет, поела вдоволь желудей. После такого хорошего и сытного обеда, она завалилась спать, прямо под этим же деревом.

Семья Савиных живет в Москве в старой квартире. Мать – Клавдия Васильевна, Федор – старший сын, защитил кандидатскую, женился.

лавный герой романа Федор Иванович Дежкин. Он приезжает в город для того, чтобы с коллегой – Василием Степановичем Цвяхом, проверить работу сотрудников кафедры. Еще им обоим велено проверить информацию о незаконной и запрещенной деятельности студентов

Краткое содержание Паустовский Собрание чудес для читательского дневника

В рассказе К.Г. Паустовского герой отправляется в путешествие к озеру Боровое вместе с деревенским мальчишкой Ваней, рьяным защитником леса. Путь их лежит через поле и село Полково с удивительно высокими крестьянами, гренадёрами, через мшистый лес,через болото и колки. Местные жители не видят ничего особенного в этом озере и отговаривают от похода к нему, они привыкли к местным скучным местам и не видят в них никаких чудес.

Разглядеть чудеса в природе удаётся лишь тем, кто по-настоящему привязан к её красоте и видит прекрасное в каждом уголке своей страны. Сбывается давняя тайная мальчишеская мечта нашего героя — попасть на Боровое озеро.

Паустовский. Краткие содержания произведений

Картинка или рисунок Собрание чудес

Другие пересказы для читательского дневника

В Опере, которая повествует про Симона Бокканегру есть пролог и три действия. Главный герой — плебей и дож Генуи. Сюжет разворачивается в Генуе, в доме, который принадлежит Гримальди. В рамках общей истории сейчас 14 век.

Повесть Сорока-воровка начинается с разговора трех молодых людей о театре и о роли женщин в нем. Но это только кажется, что они говорят о театре, на самом же деле разговор о традициях, о женщинах и укладах семьи в разных странах

Герою рассказа, мальчику Юре, на тот момент было пять лет. Он жил в деревне. Как — то раз Юра вместе со своей мамой отправились в лес по ягоды. В то время была пора земляники.

Краткое содержание произведений Паустовского

Акварельные краски

Барсучий нос

Белая радуга

Дремучий медведь

Желтый свет

Жильцы старого дома

Заботливый цветок

Заячьи лапы

Золотая роза

Золотой линь

Исаак Левитан

Колотый сахар

Корзина с еловыми шишками

Кот ворюга

Мещерская сторона

Повесть о жизни

Прощание с летом

Разливы рек

Растрепанный воробей

Рождение рассказа

Скрипучие половицы

Собрание чудес

Стальное колечко

Старый повар

Телеграмма

Тёплый хлеб

Краткое содержание рассказов Паустовского

Творчество Константина Георгиевича Паустовского примечательно тем, что оно вбирает в себя большое количество жизненного опыта, который писатель старательно накапливал годами, путешествуя и охватывая различные сферы деятельности.

Первые произведения Паустовского, которые были написаны им еще во время учебы в гимназии, публиковались в различных журналах.

«Романтики» — первый роман писателя, работа над которым продолжалась долгие 7 лет. По мнению самого Паустовского, характерной чертой его прозы была именно романтическая направленность.

Настоящую известность Константину Георгиевичу принесла повесть «Кара-Бугаз», вышедшая в 1932 году. Успех произведения был ошеломляющим, о чем сам автор некоторое время даже не догадывался. Именно это произведение, как считали критики, позволило Паустовскому стать одним из ведущих советских писателей того времени.

Однако своим главным произведением Паустовский считал автобиографическую «Повесть о жизни», включающую в себя шесть книг, каждая из которых связана с определенным этапом жизни автора.

Важное место в библиографии писателя занимают также сказки и рассказы, написанные для детей. Каждое из произведений учит тому доброму и светлому, что так необходимо человеку во взрослой жизни.

Вклад Паустовского в литературу трудно переоценить, ведь он писал не только для людей, но и о людях: художниках и живописцах, поэтах и писателях. Можно смело говорить о том, что этот талантливый человек оставил после себя богатое литературное наследие.

Рассказы Паустовского

Читать онлайн. Алфавитный список с кратким содержанием и иллюстрациями

Теплый хлеб

Краткое содержание «Теплый хлеб»:

Однажды через деревню проходили кавалеристы и оставили вороного коня, раненого в ногу. Мельник Панкрат вылечил коня, и тот стал ему помогать. Но мельнику было тяжело прокормить коня, поэтому конь иногда ходил по деревенским домам, где его угощали кто ботвой, кто хлебом, а кто и сладкой морковкой.

В деревне жил мальчик Филька, по прозвищу «Ну тебя», потому что это было его любимое выражение. В один день конь пришел к дому Фильки, надеясь, что мальчик даст ему что-нибудь поесть. Но Филька вышел из калитки и бросил хлеб в снег, выкрикивая ругательства. Это очень обидело коня, он встал на дыбы и в этот же момент началась сильная метель. Филька еле нашел дорогу до двери дома.

А дома бабка, плача, рассказала ему, что теперь их ждет голодная смерть, потому что река, которая вращала мельничное колесо замерзла и теперь нельзя будет сделать муку из зерна, чтобы испечь хлеб. А запасов муки во всей деревне осталось на 2-3 дня. Еще бабка рассказала Фильке историю, что подобное уже было в их деревне около 100 лет назад. Тогда один жадный мужик пожалел хлеба для солдата-инвалида и бросил ему заплесневелую корочку на землю, хотя солдату было тяжело нагибаться — у него была деревянная нога.

Филька испугался, но бабка сказала, что мельник Панкрат знает, как жадному человеку исправить свою ошибку. Ночью Филька побежал к мельнику Панкрату и рассказал ему как обидел коня. Панкрат сказал, что ошибку ее можно исправить и дал Фильке 1 час 15 минут, чтобы он придумал, как спасти деревню от стужи. Cорока, жившая у Панкрата, все подслушала, затем выбралась из дома и улетела на юг.

Филька придумал попросить всех мальчишек деревни помочь ему продолбить лед на реке ломами и лопатами. И на следующее утро вся деревня вышла на борьбу со стихией. Разожгли костры, кололи лед ломами, топорами и лопатами. К обеду с юга потянул теплый южный ветер. И к вечеру ребята пробили лед и река хлынула в мельничный лоток, вращая колесо и жернова. Мельница начала молоть муку, а женщины набивать ею мешки.

К вечеру вернулась сорока и стала всем рассказывать, что она летала на юг и попросила южный ветер пощадить людей и помочь им растопить лед. Но ей никто не верил. Женщины в этот вечер замесили сладкого теста и напекли свежих теплых хлебов, по всей деревне стоял такой запах хлеба, что все лисы выбрались из нор и думали, как бы им раздобыть хоть краюшку теплого хлеба.

А на утро Филька взял теплый хлеб, других ребят и отправился на мельницу угостить коня и извиниться перед ним за свою жадность. Панкрат выпустил коня, но тот сначала не стал есть хлеб из рук Фильки. Тогда Панкрат поговорил с конем и попросил его простить Фильку. Конь послушал своего хозяина и съел всю буханку теплого хлеба, а затем положил свою голову на плечо Фильке. Все сразу стали радоваться и веселиться, что теплый хлеб примирил Фильку и коня.

— Но отзвуки страшной войны слышны в этом тихом повествовании. Назовите их. (Эвакуация из Москвы в северный «пустынный городок», из которого многие ушли на фронт; упоминание о налётах, о выступлениях в лазаретах перед ранеными, о пребывании младшего Потапова в госпитале и его отъезд на фронт, отсутствие электричества, а по вечерам свет керосиновых ламп.)
Экспозиция рассказа предельно сжата: всего два предложения, а в них запечатлён большой отрезок жизни героев: «Старик Потапов умер через месяц после того, как Татьяна Петровна поселилась у него в доме. Татьяна Петровна осталась одна с дочерью Варей и старухой нянькой».
— Почему «осталась одна»: ведь рядом дочь и няня? О чём сожалеет героиня?
Вынужденный отъезд из Москвы, расставание с театром, с друзьями рождает в её душе чувство одиночества. Она оказывается в этом захолустном северном городке с пустынными улочками, в «маленьком доме — всего в три комнаты».
— Как осенний пейзаж помогает нам понять настроение Татьяны Петровны?
«Облетевший сад», тучи галок, носящихся «над голыми вершинами» и накликающих ненастье, глухие вечера, холодная северная река… Оценочные слова, выбранные Паустовским, точно передают состояние героини — бесприютность, грусть, безысходность, опустошённость.
— Что возвращает Татьяне Петровне чувство успокоенности?
Она принимает решение выступать в лазаретах, петь раненым бойцам и в награду обретает душевное равновесие. Человеческое счастье заключается в том, чтобы быть нужным и полезным другим. Меняется мироощущение героини.
— Как это отразилось на её отношении к городу?
— Какую роль в перемене настроения столичной актрисы играет зимний пейзаж?
«Городок начал ей даже нравиться, особенно когда пришла зима и завалила его снегом».

Слово «снег» повторяется десять раз, оно становится заглавием рассказа. Ключевое слово-название имеет широкое ассоциативно-смысловое поле.
— Символом чего является снег в этом рассказе Паустовского?
Снег — это символ чистоты, торжественности, праздничности, целомудрия, нового этапа в жизни героев. Там, на фронте, где идут бои, другие краски: кровь, чёрный порох, грязь разъезженных танками дорог.

А здесь тихо, спокойно, безмятежно. Словно и нет войны. С приходом зимы возвращается к Татьяне Петровне душевное равновесие: она привыкает к чужому дому, к расстроенному роялю, к пожелтевшим фотографиям на стенах, к письменному столу с выцветшим зелёным сукном, модели крейсера «Громобой», на котором плавал старик Потапов, к фотографии его сына. За этими деталями интерьера скрывается история жизни героев. Расширяя художественное время и пространство рассказа, Паустовский усиливает глубину и ёмкость слова.

Татьяна Петровна брала и рассматривала фотографию молодого Потапова.
— Как вы думаете, почему писатель использует глаголы несовершенного вида?

Глаголами несовершенного вида автор подчёркивает многократность действий героини: она брала карточку вновь и вновь, мучительно думая, что «где-то его встречала, но очень давно, ещё до своего неудачного замужества. Но где? И когда?» «Моряк смотрел на неё спокойными, чуть насмешливыми глазами, будто спрашивал: “Ну что ж? Неужели Вы так и не припомните, где мы встречались?»
— Нет, не помню, — тихо отвечала Татьяна Петровна».

Какое причудливое переплетение человеческих судеб! Какие странные сближения происходят в жизни! Ещё не встретившиеся мужчина и женщина хранят неясные воспоминания друг о друге.
Среди зимы стали приходить письма на имя старика Потапова, написанные одним и
тем же почерком. Героиня бережно их складывает на письменном столе. Но однажды ночью её будит мягкий отражённый свет белых снегов. «Снега тускло светили в окна». Неожиданное употребление слова «снег» во множественном числе рождает поэтический образ.

— В каком значении использовано здесь автором слово «тускло»?
Тускло — неярко, слабо, как «старинное серебро». Небольшое предложение всего из пяти слов создаёт картину тишины, разлитого в природе покоя.

Паустовский был убеждён, что «пейзаж очищает человека во всех его проявлениях». Природа помогает понять героев рассказа в самые сложные минуты их жизни. Татьяна Петровна постояла у окна и увидела, как «с дерева беззвучно сорвалась птица, стряхнула снег», который «долго сыпал белой пылью, запорошил стёкла».

Такая же тишина и умиротворение поселились в душе молодой женщины. Вошла в кабинет старика Потапова, зажгла свечу на столе, села в кресло, долго смотрела на неяркий свет свечи и думала. Бережно взяла одно из писем и начала читать.

— Зачем люди пишут друг другу письма?
Письмо — это не только мостик между людьми, по которому можно сделать шаг навстречу другому. Письмо — духовная ценность, письмо — это рука, протянутая другому человеку, дневник и исповедь, искренние чувства и сокровенные мысли. Письма — это зеркало души человека. Они хранят в себе теплоту руки, писавшей их, и трепетность сердца.

В рассказе Паустовского это письма сына к отцу. Они не предназначались никому постороннему.
— Почему героиня решается прочитать письмо, адресованное не ей? Разве можно читать чужие письма?
Письма, как человеческая душа, ждут отклика. А того, кому они написаны, нет в живых…
— Письмо с фронта. Каким предстаёт перед нами молодой Потапов? Что мы узнаём о нём?
Он заботливый, любящий сын. С отцом их объединяет не только кровное родство, но и общность выбранной профессии: они моряки. Лейтенант Потапов — тонко чувствующий, деликатный человек: ни одним словом он не хочет огорчить старика, рассказывая о ранении.
— Что согревало его сердце там, на Черноморском флоте? Что памятно герою?
Он бережно хранит воспоминания о запахе берёзового дыма от домашних печей, о расчищенной от снега дорожке, ведущей к беседке, о кустах сирени в пушистом инее, о нотах увертюры к «Пиковой даме» и романсу «Для берегов Отчизны дальней». Потапов помнит свежесть колодезной воды из кувшина, грустит, что не успел починить колокольчик у дверей, что не настроен рояль.

Воспоминания об отчем доме давали герою силу выжить на войне, а главное — наполняли его желанием «в самые страшные минуты боя» защищать «не только страну, но вот этот её маленький и самый милый» для него уголок, отца, сад, «вихрастых мальчишек», «берёзовые рощи за рекой и даже кота Архипа».
Эти дорогие воспоминания о доме, о родных местах наполняют сердце Николая любовью, делают его духовно крепким, мужественным в ожесточённых боях с захватчиками, теми, кто пришёл осквернить его землю.

— Почему на Татьяну Петровну такое сильное впечатление произвело письмо совсем незнакомого ей человека?
— Как после прочтения письма меняется её восприятие природы?
— Какую роль в этом контексте играет слово «рассвет»?
«Татьяна Петровна долго сидела у окна, смотрела широко открытыми глазами в окно, где в густой синеве начинался рассвет, думала, что вот со дня на день может приехать с фронта в этот дом незнакомый человек и ему будет тяжело встретить здесь чужих людей и увидеть здесь всё совсем не таким, каким он хотел бы увидеть».

Прикосновение к чужой судьбе, возможная встреча рождает волнение в душе героини.
— Как Татьяна Петровна готовится к этой встрече?
Сама исправит колокольчик над дверью, пригласит настройщика роялей, вставит витые жёлтые свечи в подсвечник, попросит Варю расчистить дорогу к беседке, приготовит знакомое Потапову «льняное полотенце с вышитыми дубовыми листьями», поставит кувшин с колодезной водой. Наполняет дом музыкой.

— Как эти приготовления изменили душевное состояние молодой певицы?
«Сейчас Татьяна Петровна меньше всего походила на взрослую. Она вся как будто светилась и была больше всего похожа на ту девушку с золотыми волосами, которая потеряла хрустальную туфлю. Об этой девушке Татьяна Петровна сама рассказала Варе».
Ожидание чуда, предчувствие любви, счастья наполняют героиню внутренним светом. Не случайно возникает на страницах рассказа образ Золушки, которая с нетерпением ждёт своего принца.

Молодая женщина, готовясь к приезду Николая, ещё до их встречи дарит ему свою любовь. Все её приготовления — это бесценный подарок ему, ещё незнакомому, но уже такому родному. «На свете единственный, настоящий клад — хорошее сердце», — утверждал К.Г.Паустовский. И человеку его нужно хранить и развивать.

Знаменитый философ, психолог Эрих Фромм писал об этом чувстве в своей замечательной книге «Искусство любить»: «Любить — значит прежде всего давать, а не брать. Давание — это высшее проявление силы. Такое переживание высокой жизнеспособности и силы наполняет человека радостью. Он даёт другому свою радость, свой интерес, своё понимание, своё знание, свой юмор, свою печаль — все переживания и все проявления того, что есть в нём живого. Этим даванием своей жизни он обогащает другого человека, увеличивает его чувство жизнеспособности. Давание побуждает другого человека тоже стать дающим, и они оба разделяют радость, которую внесли в жизнь».

Татьяна Петровна обладает не только музыкальным талантом, её главный талант — способность чувствовать другого человека, как саму себя, дарить щедрость своей души.
И Потапов приезжает, узнаёт от начальника станции о смерти отца и решает обратным поездом, «ночью, в пять часов», отправиться на фронт.
— Почему, приняв решение уехать, герой всё-таки отправляется в сторону дома? Какие чувства переполняют его?
«Потапов медленно пошёл в сторону дома. Он решил в дом не заходить, а только пройти мимо. Мысль о том, что в доме живут чужие, равнодушные люди, была невыносима. Лучше ничего не видеть, не растравлять себе сердце, уехать и забыть о прошлом».

Мастерство Паустовского как писателя проявилось в умении оживить природу: «Сад как бы вздрогнул. С веток сорвался снег, зашуршал». С помощью олицетворения автор передаёт сильное волнениесвоего героя. Снег в рассказе не просто лирическая деталь пейзажа. Этот образ в художественном мире Паустовского символизирует отчий дом, с которым связано ощущение тепла, света, радости.

— Что заставило Потапова изменить решение и близко подойти к дому?
Расчищенная к беседке дорожка, осторожное прикосновение незнакомой молодой женщины «с бледным строгим лицом», её тихий голос, простые, сердечные слова: «Наденьте фуражку — вы простудитесь. И пойдёмте в дом. Не надо здесь стоять».

— Что чувствует Потапов? Как автор передаёт это?
Герой испытывает сильное волнение: «Судорога сжала ему горло, он не мог вздохнуть». Он с трудом перевёл дыхание, но, когда увидел привычную домашнюю обстановку, понял, что его встретили вовсе не чужие люди. И зазвеневший над дверью колокольчик, и холодная колодезная вода, и знакомое льняное полотенце, и горящие витые свечи в подсвечнике на рояле, и ноты любимой музыки, и старый отцовский компас, и кот Архип на диване — всё это растопило сердце Николая. Постепенно утихает его душевная тревога.

— Почему Потапов не мог избавиться весь вечер «от странного ощущения, будто он живёт в лёгком, но очень прочном сне»?
Давно он мечтал о встрече с отцом, родным домом, и скорее всего дорогие воспоминания приходили герою в коротких снах между боями. А теперь сон стал явью.
Очень мало времени отведено Николаю на отпуск. И Татьяна Петровна туманной лунной ночью повела его на могилу отца. Как сдержанна, немногословна проза Паустовского, нет ничего лишнего. Никаких длинных монологов или диалогов, цветистых эпитетов или сравнений мы не встретим в сцене свидания и одновременно прощания сына с отцом. И только сам читатель своим чутким сердцем может домыслить, что в эти минуты переживает молодой Потапов.
А поздним вечером, перебирая клавиши рояля, Татьяна Петровна, обернувшись к нему, спросит: «Мне всё кажется, что где-то я уже видела Вас». И услышит в ответ: «Да, пожалуй», «Нет, не могу припомнить».

— Как можно объяснить этот феномен узнавания героев?
Провожая ранним утром Потапова на станцию, Татьяна Петровна скажет: «Пишите. Мы теперь как родственники. Правда?» А через несколько дней получит от него «письмо с дороги».
— Какие эпитеты можно подобрать к этому письму?
— Щемящее, пронзительное, романтическое, нежное, волнующее душу письмо давно влюбленного в неё человека получает молодая женщина.
— Что больше всего поражает нас, читателей, в финале рассказа?
Неожиданный поворот сюжета: Татьяна Петровна никогда не была в Крыму и не было
той встречи, о которой так взволнованно пишет Николай.
— Почему она принимает решение не разуверять ни его, ни себя?
Сбылась мечта, произошло чудо любви: встретились два близких по духу человека. Они нашли друг друга в безбрежном море людей. И отступают горе и одиночество героев, начинается новая жизнь.

Татьяна Петровна дочитала письмо «туманными глазами», засмеялась, закрыла глаза ладонью.
Символически автор заканчивает свой рассказ: «За окном горел, никак не мог погаснуть неяркий закат». И читателю хочется верить, что не погаснет свет этой встречи. Она будет ждать его с фронта. А он будет защищать не только свой отчий дом, но и её, любимую…

Мы прочли с вами удивительный рассказ Паустовского, который по своей тональности лиричен, музыкален, сопоставим с музыкой Чайковского, Вивальди, Шопена.
— Но не странно ли писать такие произведения, как «Снег», в самое тяжёлое, страшное время, когда шла беспощадная, кровопролитная война? Стоило ли в этот период разрухи, страданий и потерь писать рассказы о добром, красивом, изящном? Почему?
— Стоило! Сам Паустовский признавался: «Война — дело жестокое, но не надо воспевать ожесточившиеся характеры. Всё-таки писать надо о добром, о хорошем, о благородном и красивом в человеческой душе». Паустовский в рассказе «Снег» показал созидательную силу любви, надежды, родство человеческих душ.

В то трудное военное время появилась на стихи Михаила Исаковского и на музыку старинного вальса «Осенний сон» песня «В лесу прифронтовом», были написаны песня «Землянка» на стихи Алексея Суркова (музыка К.Листова) и лирическое стихотворение Константина Симонова «Жди меня». В кинофильме «Два бойца» (1943) Марк Бернес исполнил песню «Тёмная ночь…» — стихи Н.Ма- тусовского, музыка В.Агатова (демонстрируется фрагмент из фильма).

Да, не на ненависти, не на вражде, не на мести и зависти держится мир. Мир сохраняется любовью, «любовью, что движет солнце и светила». Бессмертные слова из «Божественной комедии» Данте Алигьери, не случайно ставшие названием урока, как путеводная звезда, помогают школьнику оценить нравственно-художественную глубину рассказа К. Г. Паустовского «Снег», направляют на познание ценностей подлинного искусства и человека.

В отеле было только двое американцев. Они не знали никого из тех, с кем встречались на лестнице, поднимаясь в свою комнату. Их комната была на втором этаже, из окон было видно море. Из окон были видны также общественный сад и памятник жертвам войны. В саду были высокие пальмы и зеленые скамейки. В хорошую погоду там всегда сидел какой-нибудь художник с мольбертом. Художникам нравились пальмы и яркие фасады гостиниц с окнами на море и сад. Итальянцы приезжали издалека, чтобы посмотреть на памятник жертвам войны. Он был бронзовый и блестел под дождем. Шел дождь. Капли дождя падали с пальмовых листьев. На посыпанных гравием дорожках стояли лужи. Волны под дождем длинной полосой разбивались о берег, откатывались назад и снова набегали и разбивались под дождем длинной полосой. На площади у памятника не осталось ни одного автомобиля. Напротив, в дверях кафе, стоял официант и глядел на опустевшую площадь.

Американка стояла у окна и смотрела в сад. Под самыми окнами их комнаты, под зеленым столом, с которого капала вода, спряталась кошка. Она старалась сжаться в комок, чтобы на нее не попадали капли.

— Я пойду вниз и принесу киску, — сказала американка.

— Давай я пойду, — отозвался с кровати ее муж.

— Нет, я сама. Бедная киска! Прячется от дождя под столом.

Муж продолжал читать, полулежа на кровати, подложив под голову обе подушки.

— Смотри не промокни, — сказал он.

Американка спустилась по лестнице, и, когда она проходила через вестибюль, хозяин отеля встал и поклонился ей. Его конторка стояла в дальнем углу вестибюля. Хозяин отеля был высокий старик.

— Il piove [дождь идет (ит.)], — сказала американка. Ей нравился хозяин отеля.

— Si, si, signora, brutto tempo [да, да, синьора, ужасная погода (ит.)]. Сегодня очень плохая погода.

Он стоял у конторки в дальнем углу полутемной комнаты. Он нравился американке. Ей нравилась необычайная серьезность, с которой он выслушивал все жалобы. Ей нравился его почтенный вид. Ей нравилось, как он старался услужить ей. Ей нравилось, как он относился к своему положению хозяина отеля. Ей нравилось его старое массивное лицо и большие руки.

Думая о том, что он ей нравится, она открыла дверь и выглянула наружу. Дождь лил еще сильнее. По пустой площади, направляясь к кафе, шел мужчина в резиновом пальто. Кошка должна быть где-то тут, направо. Может быть, удастся пройти под карнизом. Когда она стояла на пороге, над ней вдруг раскрылся зонтик. За спиной стояла служанка, которая всегда убирала их комнату.

— Чтобы вы не промокли, — улыбаясь, сказала она по-итальянски. Конечно, это хозяин послал ее.

Вместе со служанкой, которая держала над ней зонтик, она пошла по дорожке под окно своей комнаты. Стол был тут, ярко-зеленый, вымытый дождем, но кошки не было. Американка вдруг почувствовала разочарование. Служанка взглянула не нее.

— Ha perduta qualque cosa, signora? [Вы что-нибудь потеряли, синьора? (ит.)]

— Здесь была кошка, — сказала молодая американка.

— Кошка?

— Si, il gatto [да, кошка (ит.)]

— Кошка? — служанка засмеялась. — Кошка под дождем?

— Да, — сказала она, — здесь, под столиком. — И потом: — А мне так хотелось ее, так хотелось киску…

Когда она говорила по-английски, лицо служанки становилось напряженным.

— Пойдемте, синьора, — сказала она, — лучше вернемся. Вы промокнете.

— Ну что же, пойдем, — сказала американка.

Они пошли обратно по усыпанной гравием дорожке и вошли в дом. Служанка остановилась у входа, чтобы закрыть зонтик. Когда американка проходила через вестибюль, padrone [хозяин (ит.)] поклонился ей из-за своей конторки. Что-то в ней судорожно сжалось в комок. В присутствии padrone она чувствовала себя очень маленькой и в то же время значительной. На минуту она почувствовала себя необычайно значительной. Она поднялась по лестнице. Открыла дверь в комнату. Джордж лежал на кровати и читал.

— Ну, принесла кошку? — спросил он, опуская книгу.

— Ее уже нет.

— Куда же она девалась? — сказал он, на секунду отрываясь от книги.

Она села на край кровати.

— Мне так хотелось ее, — сказала она. — Не знаю почему, но мне так хотелось эту бедную киску. Плохо такой бедной киске под дождем.

Джордж уже снова читал.

Она подошла к туалетному столу, села перед зеркалом и, взяв ручное зеркальце, стала себя разглядывать. Она внимательно рассматривала свой профиль сначала с одной стороны, потом с другой. Потом стала рассматривать затылок и шею.

— Как ты думаешь, не отпустить ли мне волосы? — спросила она, снова глядя на свой профиль.

Джордж поднял глаза и увидел ее затылок с коротко остриженными, как у мальчика, волосами.

— Мне нравится так, как сейчас.

— Мне надоело, — сказала она. — Мне так надоело быть похожей на мальчика.

Джордж переменил позу. С тех пор как она заговорила, он не сводил с нее глаз.

— Ты сегодня очень хорошенькая, — сказал он.

Она положила зеркало на стол, подошла к окну и стала смотреть в сад. Становилось темно.

— Хочу крепко стянуть волосы, и чтобы они были гладкие, и чтобы был большой узел на затылке, и чтобы можно было его потрогать, — сказала она. — Хочу кошку, чтобы она сидела у меня на коленях и мурлыкала, когда я ее глажу.

— Мм, — сказал Джордж с кровати.

— И хочу есть за своим столом, и чтоб были свои ножи и вилки, и хочу, чтоб горели свечи. И хочу, чтоб была весна, и хочу расчесывать волосы перед зеркалом, и хочу кошку, и хочу новое платье…

— Замолчи. Возьми почитай книжку, — сказал Джордж. Он уже снова читал.

Американка смотрела в окно. Уже совсем стемнело, и в пальмах шумел дождь.

— А все-таки я хочу кошку, — сказала она. — Хочу кошку сейчас же. Если уж нельзя длинные волосы и чтобы было весело, так хоть кошку-то можно?

Джордж не слушал. Он читал книгу. Она смотрела в окно, на площадь, где зажигались огни.

В дверь постучали.

— Avanti [войдите (ит.)], — сказал Джордж. Он поднял глаза от книги.

В дверях стояла служанка. Она крепко прижимала к себе большую пятнистую кошку, которая тяжело свешивалась у нее на руках.

— Простите, — сказала она. — Padrone посылает это синьоре.

Автор — Эрнест Хемингуэй

Вам также будет интересно:«Волшебная сила искусства. Потрясающий рассказ Константина Паустовского «Старый повар»

В рассказе Паустовского “Телеграмма” герои проживают жизнь далеко от родных людей, забывая о том, что человеческий век недолог. Описание старого, ветхого дома Екатерины Петровны, её унылого быта и душевного состояния – пронзительны, глубоки и сильны настолько, что хочется изменить сюжет произведения. Автор в изображении последних дней жизни пожилой женщины безжалостно реалистичен, образ её дочери не вызывает сострадания. Она живёт в параллельной “вселенной”, где высокопарно рассуждают о заботе и любви к ближнему, о смысле человеческой жизни. За этой суетой Настя забывает о родной матери…

Характеристика героев “Телеграмма”

Главные герои

Екатерина Петровна	Пожилая женщина, одинокая, доживающая жизнь в ветхом доме без детей и хозяина. Её отец был художником, она жила в Париже и видела похороны Виктора Гюго. Дочь раз в несколько месяцев присылает ей 200 рублей, а матери мерещится, что они пахнут Настиными духами. Екатерина Петровна отчаянно скучает, но не жалуется. Она любит дочь, которая навещала её около 3 лет назад. Чувствуя, что зиму ей не пережить, она пишет письмо дочери с просьбой увидеться. Настя забывает письмо в сумочке, ей некогда прочитать его. Женщина доживает свой век одиноко, даже перед смертью ей не удаётся увидеть родную дочь.
Настя	Живёт в Ленинграде, работает в Союзе Художников. Ей некогда навещать мать, она занята работой, хлопотами, чужими жизнями и интересами. Добившись выставки странного привередливого скульптора, Настя вдруг вспоминает о матери. Понимая, что опоздала, она идёт на вокзал, едва успевает на последний поезд. Плачет, вспоминая детство и мать. Она не успела встретиться с мамой, приехала на второй день после похорон. Ей стыдно и больно, побыв немного дома, она уезжает, прячась от соседей и знакомых.
Тихон	Сторож, сосед Екатерины Петровны. Он знал отца женщины, помнил и уважал его. Приходил к Екатерине Петровне занимался хозяйством, рубил дрова, говорил с ней. Искренне жалеет женщину, видя её тоску по дочери. Тихон отправляет Насте в Ленинград телеграмму, сообщая, что мать умирает. В последний день жизни Екатерины Петровны Тихон взял на почте бланк и написал на нём телеграмму от имени Насти – дочери старушки – о том, что она едет. Перед смертью, когда Тихон читает “придуманную” телеграмму, Екатерина Петровна, благодарит его за доброту…она всё понимает.
Манюшка

Соседская девочка, она приносит Екатерине Петровне воду, убирает в её доме, готовит. За её помощь старушка дарит ей разные старомодные вещи, которые ничего не значат для девушки. Она живёт в деревне, аристократический раритет её не трогает, она искренне пытается помочь женщине, облегчить её страдания. Свои последние дни Екатерина Петровна, практически потеряв зрение и не вставая, проводит в обществе Манюшки.

</tr></table>

Второстепенные персонажи

Гордый, ранимый, странноватый скульптор, который страдает от своей невостребованности, жаждет признания, похвалы. Настя “борется” за его талант, добивается выставки, за что получает словесную благодарность от мастера. Заботясь о чужом человеке, Настя почему-то забывает о собственной матери.

</tr></table>

В произведении автор поднимает проблемы нравственности: ответственности, доброты, раскаяния, вины, совести. Важную роль играют картины природы: они созвучны душевному состоянию одинокой женщины, подчёркивают события, происходящие в рассказе. Главный герой “Телеграмма” – человеческое одиночество, самое страшное, что может быть – одинокая старость. Написанный сразу после войны, рассказ Астафьева “Телеграмма” попал в список самых известных произведений соцреализма.

Полезные ссылки

Посмотрите, что у нас есть еще:

Тест по произведению

1. Вопрос 1 из 11

   В каком году был написан рассказ «Телеграмма»?</h3>

   • <label>1943;</label>
   • <label>1944;</label>
   • <label>1945;</label>
   • <label>1946.</label>

(новая вкладка)

«Телеграмма» главные герои рассказа Паустовского являются примером для того, чтобы каждый понял свои ошибки и вовремя успел исправить. Характеристика героев произведения «Телеграмма» поможет понять их поступки и черты характера.

Содержание

Паустовский «Телеграмма» главные герои

• Катерина Петровна — главный герой рассказа К.Г. Паустовского «Телеграмма»
• Настя — дочь женщины
• Тихон — сторож
• Манюшка – дочь колхозного сапожника

Характеристика героев «Телеграмма» Паустовский

Характеристика Катерины Петровны

 — Катерина Петровна доживала свой век в старом доме, построенном её отцом – известным художником, «мемориальном», по словам самой хозяйки. Она сетовала на то, что не с кем поговорить о картинах, о петербургской жизни. Когда-то она жила в Париже с отцом, видела похороны Виктора Гюго. Катерина Петровна страдала из-за того, что её «единственный родной человек» дочь Настя, живущая в   Ленинграде, не приезжала к ней, не писала писем.

Умирающая Катерина Петровна беспрерывно думает о дочери Насте, находящейся в далёком Ленинграде. Катерина Петровна знала, что Насте не до неё, старухи, «у них, молодых, свои дела, свои непонятные интересы, своё счастье». «Лучше не мешать», — думала. Она не осуждала свою дочь.

Катерина Петровна пишет Насте письмо: «Ненаглядная моя, — писала Катерина Петровна. – Зиму эту я не переживу. Приезжай хоть на день. Дай поглядеть на тебя, подержать твои руки. Стара я стала и слаба до того, что тяжело мне не то что ходить, а даже сидеть и лежать, смерть забыла ко мне дорогу. Сад сохнет, совсем уж не тот, да я его и не вижу. Нынче осень плохая. Так тяжело; вся жизнь, кажется, не была такая длинная, как одна эта осень». Из этого письма понятно, что мать одинока, больна, беспомощна, ей нужен уход. Она хочет умереть, она устала от одиночества. Женщина надеялась, что после этого письма Настя приедет к ней. Но вскоре поняла, что ее ожидания напрасны.

Катерина Петровна умирает, так и не дождавшись свою дочь. Умирает от одиночества и тоски. Дочь не успевает на похороны своей матери.

«Телеграмма»  характеристика Насти

Настя – единственная дочь Катерины Петровны. Живет в Ленинграде, работает секретарем в Союзе художников. У неё много работы: устройство выставок, конкурсов.Она проявляет настойчивость, решительность, горячую заинтересованность, внимание к судьбе художника, помогая ему организовать выставку. Ее здесь ценят, уважают, возлагают на неё большие надежды. Карьеристка. А вот о своей матери она совсем забыла «писем от Насти тоже не было, но раз в два-три месяца…почтарь Василий приносил Катерине Петровне перевод на двести рублей».              

Получив письмо от матери, героиня «спрятала его в сумочку, не читая, раз мать пишет – значит жива». Прочитав письмо Настя не придала ему большого значения, хотя ее должны были насторожить слова: «Стара я стала и слаба до того, что тяжело мне не то что ходить, а даже сидеть и лежать, смерть забыла ко мне дорогу»

Но Настя не ответила на письмо, просьбу матери. Не проявила сочувствия, уважения, сердечности, любви к своей матери, одновременно заботясь о благополучии чужих ей людей.

Можно подумать, что к матери она испытывает бессердечия, равнодушия. Но Настя не бездушна. Она сочувствует скульптору Тимофееву, тратит много времени на организацию его выставки. «Забота о человеке становится той прекрасной реальностью, которая помогает нам расти и работать», «этой выставкой мы целиком обязаны одной из рядовых сотрудниц Союза, нашей милой Анастасии Семёновне» — эти слова в адрес Насти.

Художники называли Настю Сольвейг – солнечный путь или луч за её заботу, требовательность, за умение довести дело до конца

Но заботящаяся о других Настя проявляет невнимание к родной матери. Ведь, одно дело – увлекаться работой, делать её от всего сердца, отдавать ей все силы, физические и душевные, а другое – помнить о близких своих, о матери – самом святом существе на свете, не ограничиваясь только денежными переводами. Испытания на истинную человечность Настя не выдерживает.

Как бы там ни было, гармонии между заботами о «дальних» и любовью к самому близкому человеку Насте достичь не удалось. В этом трагизм её положения, в этом причина чувства непоправимой вины, невыносимой тяжести.

Вина Насти перед матерью выглядит особенно отчётливо в сравнении с поведением чужих для матери людей, проявляющих искреннюю заботу о ней – Манюшки и Тихона.

Настя поняла всю серьезность ситуации с матерью после телеграмы Тихона. Настя потеряла родного, самого близкого человека – маму. Но она не успела даже простится с ней, так как приехала в деревню уже после похорон.

Уехала Настя из Заборья крадучись, чтобы никто её не увидел и ни о чём не расспрашивал.  Она боялась человеческого суда. Простить её могла бы только мама: «…никто, кроме Катерины Петровны, не мог снять с неё непоправимой вины, невыносимой тяжести».

«Телеграмма» характеристика Манюшки

Манюшка – дочь колхозного сапожника – прибегает каждый день, чтобы принести воды из колодца, помыть полы, поставить самовар. Шесть суток не отходила от Катерины Петровны, не раздеваясь, спала на старом диване.

По речи видно, что она не очень грамотная, простая девочка, но понимает, что человек в беде – надо помогать.

«Телеграмма» характеристика Тихона

Тихон – сторож при пожарном сарае. Хлопотал часто по хозяйству Катерины Петровны, от жалости: рубил в саду засохшие деревья на дрова. Тихону невмоготу было смотреть на «сгорбленную, маленькую» женщину. От имени Насти он, пошептавшись с почтальоном Василием, взял телеграфный бланк и  написал телеграмму и принёс Катерине Петровне.

К Катерине Петровне Тихон и Манюшка проявляли заботу, уважение, привязанность, сочувствие.

 Тихон воспитывал Манюшку, он ей говорил «За добро плати добром, не будь пустельгой». Такой пустельгой (легкомысленной и пустой) оказалась Настя).

 Тихон и Манюшка — люди с добрым  сердцем. Но они не могли постоянно находиться с Катериной Петровной. У них свои дела, семейные заботы.  В их отсутствие Катерина Петровна была одна.

 Этот рассказ о взаимоотношениях родителей и детей, матери и дочери.

Чему учит рассказ Паустовского «Телеграмма»? Автор учит помнить своих родителей – тех, кто дал нам жизнь. Окружать их заботой, теплом, вниманием.

Здесь даны основные сведения о рассказе К. Г. Паустовского «Телеграмма», представлено его краткое содержание для читательского дневника и пересказ. Также дана краткая характеристика главных героев и других персонажей. В конце статьи указаны темы и основная мысль (идея) этого рассказа.

Краткие сведения о произведении

Рассказ «Телеграмма» Константин Георгиевич Паустовский написал в 1946 году на основе реальных событий. В нём писатель раскрыл тему взаимоотношения детей и родителей.

Главные герои рассказа

Другие персонажи

Очень краткое содержание для читательского дневника

Дочь Катерины Петровны жила и работала в Ленинграде и очень редко приезжала к старой матери, одиноко живущей в селе Заборье. Она была увлечена работой в Союзе художников, помогала устраивать выставки и конкурсы. Из-за загруженности она писала матери не письма, а только несколько строк на почтовых переводах, когда посылала ей деньги раз в 2–3 месяца.

Мать скучала по дочери, но писала ей редко, понимая, что у Насти уже другие интересы. Когда Катерина Петровна слегла, сельчанин, который помогал ей, послал Насте телеграмму о том, что мать умирает.

Настя приехала на второй день после похорон и чувствовала на душе тяжесть и непоправимую вину перед матерью.

Краткий пересказ (более подробный, чем краткое содержание)

Старой женщине Катерине Петровне в октябрьское ненастье стало тоскливее. Она жила в селе Заборье одна в старом доме, который был построен её отцом. Когда художник от старости не смог уже писать картины, он приехал в родное село и стал заниматься садом. Сейчас дом находился под охраной областного музея, так как отец Катерины Петровны был известным художником. Что будет с домом, когда она умрёт, Катерина Петровна не знала.

Катерине Петровне помогала девочка Манюшка, дочь соседа. Она подметала полы, носила воду из колодца, ставила самовар. Разговаривала Катерина Петровна с Манюшкой шёпотом, так как не могла говорить громко из-за слабости.

Иногда к ней заходил Тихон, сторож при пожарном сарае, и рубил засохшие деревья в саду, пилил и колол их на дрова. Уходя, он каждый раз спрашивал, пишет ли Настя. Старая женщина молчала, а когда Тихон уходил, тихо плакала.

Её единственная дочь, Настя, жила в Ленинграде. Она не приезжала к матери уже 3 года. Катерина Петровна редко писала ей, так как понимала, что у дочери свои дела и поэтому лучше ей не мешать. Настя писем матери не писала, а только раз в 2–3 месяца посылала ей 200 рублей и писала на бланке почтового перевода о том, что совсем нет времени написать письмо.

В конце октября Катерина Петровна почувствовала, что зиму ей не пережить, написала об этом дочери и попросила приехать.

Настя работала в Союзе художников секретарём, работы у неё было много. Письмо матери она получила на службе и, не прочитав, положила в сумочку. Каждый раз, получая редкие письма от матери, Настя испытывала облегчение, так как они означали, что мать жива. Но одновременно появлялось беспокойство, словно письмо было укором.

После работы Настя пошла в мастерскую скульптора Тимофеева, чтобы потом доложить о том, как он живёт, правлению Союза. Скульптор жаловался на то, что в мастерской холодно и что вообще ему не дают развернуться.

Настя действительно почувствовала в его мастерской холод, и увидела скульптуру Гоголя. Ей показалось, что глаза писателя упрекали её, что письмо-то в сумочке не распечатанное.

Тимофеев пожаловался, что все хвалят его скульптуры, но выставки его работ не устраивают. Настя пошла к председателю Союза и настояла на том, что нужно устроить выставку работ Тимофеева.

Дома она прочла письмо и подумала, что сейчас ехать невозможно, так как нужно устраивать выставку Тимофеева. Через 2 недели выставка открылась. На её открытии седой художник поблагодарил Настю за то, что она проявила внимание и чуткость к незаслуженно забытому скульптору.

Курьерша из Союза принесла Насте телеграмму. В ней было написано: «Катя помирает. Тихон». Настя подумала, что эта телеграмма не ей, но заметила там слово «Заборье». Настя почувствовала чей-то пронзительный взгляд и увидела, что Гоголь смотрит на неё и усмехается, как бы говоря: «Эх, ты!» Она вышла с выставки и, сев на скамейку, заплакала. Настя поняла, что никто её так не любит, как мама, и заторопилась, чтобы попросить у неё прощения. В тот же вечер она поехала в Заборье.

Катерина Петровна из-за слабости не вставала уже десятый день. Манюшка шестые сутки ухаживала за ней и спала в её комнате.

Тихон принёс Катерине Ивановне телеграмму, которую он составил с почтальоном Василием, и сказал, что это от Насти. Когда Тихон прочитал, что будто Настя выехала, Катерина Петровна поняла, что телеграмму составила не Настя, а Тихон, и поблагодарила его за доброе слово.

Катерина Петровна умерла, Настя приехала в Заборье на второй день после похорон. Она проплакала в доме всю ночь и на рассвете уехала из села, стараясь, чтобы никто её не увидел и не расспрашивал. Она чувствовала себя виноватой, и эту вину никто не смог бы с неё снять, кроме матери.

Заключение к краткому пересказу

В рассказе К. Г. Паустовского «Телеграмма» раскрыты темы:

Основная мысль (идея) рассказа «Телеграмма»: дети должны не забывать самых близких и родных людей — родителей. Нужно ценить тех, кто вас любит не за что-то, а просто за то, что вы есть.

Краткое содержание рассказа может пригодиться для заполнения читательского дневника, а краткий пересказ — для подготовки к уроку литературы.

Вам также будет интересно почитать:«Страшная месть» — краткое содержание и пересказ по главам повести Н. В. Гоголя«Приключения Чиполлино» — краткое содержание и пересказ по главам сказки Д. Родари«Портрет» — краткое содержание и пересказ по частям повести Н. В. Гоголя«В людях» — краткое содержание и пересказ по главам повести М. Горького

«Телеграмма» — произведение, написанное Паустовским. В Википедии можно подробнее узнать об авторе и его творчестве.

Вы можете прочитать «Телеграмму» онлайн на Брифли. Или обратиться к её краткому пересказу.

Паустовский обращается к теме «отцов и детей», что, безусловно, не оставит читателя безразличным. Проблема актуальная, острая, свойственна каждому, у кого есть или была семья. Краткое содержание «Телеграммы» Паустовского позволит проникнуться теми переживаниями, что заложил в неё автор, почерпнув основную идею.

…

Оглавление:

А также познакомиться с героями и понять причины их поступков. Для полноты картины при необходимости лучше, конечно, ознакомиться с текстом целиком. Он занимает всего двенадцать машинописных страниц.

Это интересно: чем архаизмы отличаются от историзмов?

Анализ произведения «Телеграмма»

Структура

Рассказ перед нами или повесть? «Телеграмма» Паустовского — короткий рассказ. Его можно условно поделить на пять частей, каждая из которых несёт определённую смысловую нагрузку в сюжете:

1. О матери
2. О дочери
3. Тревожная весть
4. Трагичная развязка
5. Итог.

Первая часть — представление матери, Катерины Петровны. Рассказывается о том, что старушка живёт в глухой деревне одна и имеет дочь. Вторая часть — знакомство с Настей, описание её работы. В третьей происходит кульминационный момент — зарождение и отправка самой телеграммы матерью о своей болезни. Там же неравнодушный ко всему мужик Тихон высылает ответ якобы от дочери для Катерины Петровны. Но та понимает и благодарит его за душевный порыв, не получая, однако, истинного письма от Насти. В четвёртой дочь приезжает, да не застаёт мать живой. И в пятой происходит переосмысление ею своего поступка, подведение итогов.

О чём сюжет: короткое содержание

Читайте краткое содержание и узнаете что: Катерина Петровна доживает свой век в удалённой от города деревушке. Её дом был построен ещё дедом, талантливым художником. Женщина малообщительна и практически не имеет контактов с односельчанами, но у неё есть дочь, занимающаяся важной работой и высылающая матери денег. В какой-то момент Катерина Петровна понимает, что смертельно больна и хочет повидаться с дочерью напоследок, в чём и просит её в телеграмме. Однако Настя не принимает письмо всерьёз и выезжает спустя две недели, когда узнаёт, что смерть матери не за горами. Девушка опаздывает на похороны и испытывает горечь, запоздалое раскаяние за свою медлительность.

Герои рассказа

Всех героев можно поделить на группы:

• главные действующие: мать Катерина, дочь Настя
• второстепенные действующие. В деревне: пожилой сторож Тихон, соседка девочка Манюшка. У Насти: скульптор Тимофеев.
• Третьестепенные действующие лица — жители деревни на похоронах. Почтарь, учительница и т.д.
• недействующие: отец Катерины Петровны, художник. Здесь можно выделить и скульптуру Гоголя — она говорит в сознании Насти голосом совести. Тем самым через неё читатель знакомится с авторской позиции произведения.

Главные герои в «Телеграмме»

Катерина Петровна, вероятнее всего, происходит из дворянского рода. Паустовский намекает, что она воспитывалась в интеллигентной семье, разбирающейся в искусстве. В молодости женщина бывала в обществе творческих людей, а в Париже застала похороны Виктора Гюго. Катерина Петровна образованна и духовно развита.

Но в деревне она никому не нужна, ей не с кем обмолвиться словом. У женщины шикарный гардероб дворянки, небывалая там роскошь. Тем не менее находятся небезразличные знакомые, которые навещают старушку. Среди них и сторож Тихон, и девочка, и почтальон. Катерина Петровна ждёт участия только от одного человека — своей дочери. Та присылает ей скупые отписки, ссылаясь на занятость. Мать и боится лишний раз потревожить своими телеграммами, лишь единожды не выдержав и отправив её первой. Когда находится при смерти.

Настя — неопытна и только познаёт мир вокруг себя. В ней много амбиций и иллюзий. Девушка кажется душевной и трепетной, но своей матери уделяет мало внимания. Откликается на призыв о помощи не с первого раза, да и то на чужое письмо.

Роль Тихона

Тихон — работяга, малограмотный, но искренний и отзывчив душой к чужим бедам. Он — сторож в доме умирающей женщины. В его сердце ещё живы воспоминания об отце Катерины Петровны, Тихон уважает и её саму, как образованную и вежливую даму. Он проникается её бедой и составляет ответное письмо якобы от дочери. Несмотря на то, что обман был понят женщиной, старушка поблагодарила Тихона за участие. А сам его поступок можно считать бескорыстным порывом души, светлой и доброй. Его телеграмма — символ рассказа.

Вместо заключения

Настя раскаивается, да поздно. Из деревни уезжает в слезах, ей стыдно. Паустовский не даёт конкретной оценки поведению девушки. Но через скульптуру Гоголя как бы передаёт зов совести и разума. Настя чувствует на себе, как была неправа, как опрометчиво поступила, откладывая последнюю встречу с матерью.

В результате читатель понимает, что дочь, какой бы чёрствой ни казалась, всё же пробудилась и признала свою вину, пусть и тяжёлым крестом станет для неё теперь эта ошибка. Всё-таки рассказ несёт в себе светлую мысль и даёт возможность учиться на чужих ошибках. Любить и беречь своих родителей, пока те живы, а не думать только об эгоистичных желаниях.

Читайте короткое произведение Паустовского и делайте собственные выводы.

Отзывы и комментарии

Это интересно

• О книгопечатании на Руси — первый книгопечатник и издание первой печатной книги
• Значение Английской буржуазной революции 17 века — последствия для всего мира
• Леонардо да Винчи: биография, творчество, изобретения и интересные факты
• Русский этнограф и великий путешественник Николай Николаевич Миклухо-Маклай
• Кто такой Джеймс Кук и каковы его основные открытия?

Содержание:

История создания

Константин Георгиевич Паустовский написал рассказ «Телеграмма» в 1946 году, когда он уже обрёл широкую известность в родной стране и за рубежом. Зачатки этого рассказа присутствуют в его более ранних работах 1937 года — цикле «Летние дни» и повести «Мещёрская сторона», где говорится о непростой судьбе дочери знаменитого художника. Впоследствии это упоминание трансформировалось в самостоятельный полноценный рассказ.

В книге очерков и рассказов «Золотая роза», опубликованной в 1955 году, в главе «Зарубки на сердце» писатель рассказывает историю создания «Телеграммы» и говорит о реальных прототипах главных героев. Было время, когда он жил под Рязанью, в старом доме в усадьбе когда-то известного гравера Пожалостина. Дом привлекал его тишиной, уютом, гравюрами на стенах.

Дочь гравера, хозяйка дома Катерина Ивановна, была одинокой подслеповатой старушкой. Когда-то она жила в Париже, была знакома с Тургеневым, присутствовала на похоронах Гюго, и от этого нынешняя жизнь в деревне казалась ей ещё более тоскливой. Её молодая дочь Настя жила в Ленинграде и высылала ей только денежные переводы. Иногда к старушке забегала соседская девчонка Нюрка, чтобы помогать по дому.

Катерина Ивановна давала почитать писателю пожелтевшие отцовские письма, а также жаловалась ему на одинокую старость. Вскоре она тяжело заболела. Именно Паустовский выслал Насте в Ленинград телеграмму с этим печальным известием. Но девушка приехала в деревню лишь спустя три дня после похорон. Произошедшее так сильно повлияло на писателя, что он решил создать рассказ на основе этих событий.

Сюжет произведения тронул и знаменитую певицу и актрису Марлен Дитрих. Известно, что, прибыв на гастроли в Москву в 1964 году, в аэропорту она сразу же задала журналистам вопрос о Паустовском. Несмотря на то что Константин Георгиевич был тяжело болен, он, желая побывать на концерте певицы, в сопровождении врача прибыл в Дом литераторов, где проходило её выступление.

После концерта, узнав, что писатель в зале, Дитрих попросила его подняться на сцену и, когда он подошёл к ней, она встала перед ним на колени и прижала его руки к своему лицу, залитому слезами. Эта картина потрясла всех присутствующих. Позже Марлен призналась, что именно рассказ «Телеграмма» так сильно поразил её, что она считала своим долгом поблагодарить его автора и поцеловать его руки.

Краткое содержание

Пожилая женщина Катерина Петровна одиноко жила в старом доме в небольшой деревне Заборье. Октябрь выдался холодный, тесовые крыши почернели, везде было мрачно и неуютно. Старушке было всё тяжелее вставать по утрам.

Её отец был известным художником, который в своё время вернулся из Петербурга сюда, в своё родное село, построил здесь дом и стал жить в покое, ухаживая за садом, когда уже не мог писать картины из-за испортившегося зрения и дрожащих рук. Поэтому теперь дом считался «мемориальным», находился под охраной областного музея, повсюду на стенах висели потускневшие картины. Но в деревне Катерине Петровне не с кем было поговорить об искусстве, об отце, о своей молодости, когда она жила с отцом в Париже и даже видела похороны Виктора Гюго.

К ней заходила только соседская девчонка Манюшка, которая помогала по дому, приносила воду из колодца, ставила самовар, а старушка дарила ей всякие безделушки. Также заходил сторож при пожарном сарае Тихон, помнивший ещё самого художника и сохранивший к нему уважение.

Дочь Катерины Петровны, Настя, жила в Ленинграде. Последний раз она приезжала три года назад. Старушка не жаловалась и не докучала ей письмами, понимая, что у молодых свои заботы и своя жизнь, но всё же думала о ней каждый день, тосковала, сидя на краешке продавленного дивана. Раз в два-три месяца от Насти приходили переводы на двести рублей, которые приносил весёлый почтальон Василий. Переводы сопровождались одним и тем же текстом о том, что у неё очень много дел.

Между тем старушке становилось совсем плохо: она чувствовала, что не переживёт эту зиму. Поэтому она в отчаянии отправила дочери письмо, прося приехать.

Настя работала секретарём в Союзе художников, занималась выставками и конкурсами. Получив письмо матери, она спрятала его в сумку, решив прочитать после работы. Ей предстояло посмотреть, как живёт молодой скульптор Тимофеев, чтобы сообщить об этом руководству Союза. Мастерская скульптора не отапливалась, он жаловался на то, что его ущемляют. Девушка решила, что нужно помочь ему, устроив выставку его работ. В его мастерской она полюбовалась на созданную им скульптуру Гоголя, и сверлящие гоголевские глаза, казалось, обвиняли её в том, что она не прочла материнское письмо.

Дома Настя всё-таки прочла его, но решила, что ехать в деревню некогда: сейчас и так слишком много проблем. После этого она две недели возилась с обустройством выставки Тимофеева. Тот имел непростой характер. Но всё же показ его работ удался на славу. Во время собрания художников и критиков Насте принесли телеграмму: «Катя помирает. Тихон». Сначала она ничего не поняла, потом снова заметила на себе осуждающий взгляд скульптуры Гоголя. Уйдя с выставки и перечитывая телеграмму, она вдруг осознала, что никого роднее мамы у неё нет, никто больше не любил её так, как эта дряхлая старушка в скучном Заборье.

Плача, Настя хотела купить билеты на поезд, но их уже не было. К счастью, пожилая кассирша, узнав, что девушка хочет поехать к маме, помогла ей. Всю дорогу Насте казалось, что поезд едва тащится. Она боялась опоздать.

Вскоре она умерла, не дождавшись приезда дочери. Её хоронили на следующий день. На похоронах присутствовали чужие люди, но все они глубоко проникались состраданием к её судьбе. Молоденькая учительница, недавно приехавшая сюда работать и увидевшая похороны, поцеловала её высохшую руку, вспомнив о собственной матери, тоже оставшейся в одиночестве в областном городе.

Настя прибыла в Заборье на второй день после похорон. В доме старушки она плакала всю ночь, а под утро ей пришлось уезжать, крадучись, чтобы никто не заметил её и ни о чём не спрашивал. Она думала, что никто, кроме матери, больше не сможет избавить её от груза непоправимой вины и тяжести.

План для пересказа

Рассказ как бы условно поделён автором на три части: в первой из них можно увидеть жизнь старушки в деревне, во второй — жизнь её дочери в городе, в третьей же части происходят кульминация и осознание ошибок. Однако для удобства можно составить план для пересказа и таким образом:

• Одинокая жизнь Катерины Петровны в Заборье.
• Занятость Насти в Ленинграде.
• Письмо матери.
• Выставка.
• Две телеграммы.
• Слишком поздно: раскаяние Насти.

Главные герои

В произведении Паустовского «Телеграмма» и главные герои, и второстепенные в равной степени играют важную роль для сюжета, а поступки каждого из них заставляют о многом задуматься. Их характеристика:

1. Катерина Петровна — сгорбленная, маленькая, сухонькая и слабая пожилая женщина, теряющая зрение и говорящая ослабевшим голосом. Дочь известного художника, которая провела молодость в Париже, а её жизнь, благодаря отцу, явно была связана с искусством. Она добра и щедра к окружающим — например, дарит Манюшке небольшие подарки, интеллигентна и понятлива. Её любовь к дочери огромна: она готова простить ей всё и не собирается ей навязываться, понимая, что «у молодых своя жизнь». Проблемы со здоровьем и одиночество заставляют её всё больше задумываться о будущем.
2. Анастасия Семёновна — красивая молодая девушка, имеет русые волосы и большие холодные глаза, за что коллеги называли её Сольвейг. Работает секретарём в Союзе художников. Её нельзя назвать бездушной и чёрствой, она просто слишком предана своей профессии, в работе решительна и активна, и действительно очень занята, крутясь с бесконечными выставками и конкурсами.
3. Тихон — сторож при пожарном сарае, тощий, рыжий. Был ещё мальчишкой, когда художник строил здесь усадьбу, но с тех пор сохранил уважение к нему, его дочери и его картинам, говоря про них: «Работа натуральная!». Искренний человек, с сочувствием и добротой относится к одинокой старушке, помогает ей по хозяйству, рубит дрова, спрашивает её о дочери. Телеграмма, которую он читает якобы от Насти, — символ рассказа, а его поступок можно назвать благородным порывом души.
4. Манюшка — дочь соседа, колхозного сапожника, которая прибегает к старушке каждый день, чтобы помочь ей. Легкомысленная, но неравнодушная, добрая, работящая и сочувствующая.
5. Тимофеев — талантливый, но ворчливый молодой скульптор, маленький, решительный и злой. Работает в тяжёлых условиях в холодной мастерской и считает, что он не оценён по достоинству, ему не дают развернуться. Имеет уязвлённую гордость, но рад, что Настя помогает устроить его выставку.
6. Молодая учительница — застенчивая, сероглазая, совсем ещё девочка, приехавшая в Заборье и оставившая родную мать в областном городе. Она проникается видом похорон Катерины Петровны и выносит для себя важный урок.

Можно выделить ещё одного «персонажа», на протяжении рассказа выступающего в роли совести Насти. Это скульптура Гоголя, талантливо созданная Тимофеевым. Как известно, именно Гоголь обладал удивительной способностью словно бы видеть человека насквозь. Его взгляд насмешливый, а на виске бьётся тонкая склеротическая жилка. Он будто осуждает Настю. Именно через его взгляд автор передаёт собственное отношение к поступкам героини.

Анализ и смысл

Жанр «Телеграммы» Паустовского — рассказ, поскольку это текст небольшого объёма, имеется одна сюжетная линия и несколько героев, связанных развитием сюжета. Направление — реализм: автор показывает одну из сторон человеческой жизни такой, какая она есть. Повествование линейное: события идут одно за другим. Проблематика произведения:

• тема одиночества;
• всеобъемлющая материнская любовь;
• вечная тема взаимоотношений «отцов и детей»;
• тема «блудного сына».

Таким образом, проведя анализ «Телеграммы» Паустовского для читательского дневника, можно понять смысл произведения — важно помнить о своих близких, заботиться о них, говорить им тёплые слова, проводить с ними больше времени. К сожалению, за бесконечной суетой жизни, в погоне за карьерой, успехом, заработком многие люди забывают об этом. В результате они опаздывают сказать родным важные слова, обнять их, выразить свою любовь, как это случилось и с Настей.

Девушка наивно полагала, что, если она регулярно присылала матери деньги, то выполняла свой долг. Если получала от матери ответные письма, значит, та жива и всё хорошо. Настя была отзывчивой, но к чужим людям: она с жаром бросилась помогать скульптору Тимофееву, видя, в каких условиях он живёт, в каком холоде он работает. При этом она не думала о том, что её мать тоже живёт в холоде и забвении, что ей всё хуже с каждым днём. Она считала, что приехать к ней всегда успеется, но никак не могла собраться и бросить все дела. Это стало её роковой ошибкой.

Название «Телеграмма» тоже говорит о многом. Во-первых, оно отражает присутствие в тексте произведения двух телеграмм. Одну из них получила Настя, и она открыла ей глаза на то, что родители — это те, кто любит своих детей с самого рождения и на протяжении всей жизни, всегда их ждут. Она стала для девушки главным аргументом к отъезду. Вторую прочитал старушке Тихон от лица Насти, хотя истинной весточки от неё так и не было, что заставило сторожа пуститься на небольшой обман ради высокой цели.

Во-вторых, название говорит о том, что рассказ является телеграммой всем читателям: не забывайте своих близких.

Еще тесты

Читайте также

«Недоросль» — краткое содержание ? комедии Д. И. Фонвизина»Ася» — краткое содержание ? повести И. Тургенева»Робинзон Крузо» — краткое содержание романа Д. Дефо»Фауст» — краткое содержание ? трагедии И. Гете

Используемые источники:

• https://obrazovaka.ru/sochinenie/telegramma/glavnye-geroi-harakteristika.html
• https://kratkoe.com/telegramma-glavnye-geroi-rasskaza-paustovskogo/
• https://blmb.ru/telegramma-kratkoe-soderzhanie/
• https://obrazovanie.guru/literatura/paustovskij-telegramma-kratkoe-soderzhanie-rasskaza.html
• https://nauka.club/literatura/kratkie-soderzhaniya/telegramma-paustovskogo.html